Петля

Глава 7

Тактика, которую он избрал, была проста: набрать лампочек на этажах, где ощущался их избыток, а после вкручивать по мере подъема по лестнице. Дело пошло быстрее, чем он думал, и часа за два Андрею удалось преодолеть не менее десятка этажей.

Таким образом, он миновал первую темную зону без каких-либо приключений, не встретив ни злобных людоедов, ни коварные ловушки. Дальше, на неопределенную высоту, тянулись освещенные этажи. Можно было немного передохнуть и обследовать местность.

За минувшие два часа голод усилился. А еще к нему добавилась жажда. Андрей решил поискать бутылку и сходить вниз за водой, потому что без нее у него не было никаких шансов протянуть здесь и пары дней. Однако на избранном этаже удача ему не улыбнулась. Он побродил по комнатам, попинал ногами мусор, но уходить далеко от лестницы не рискнул, боясь заблудиться.

Вместе с лестницей Андрей поднялся на этаж выше. Оставив ее на площадке, он отправился бродить по коридорам и комнатам. Наученный горьким опытом, он держал лопату в руке, на манер топора, и только это спасло ему жизнь. Когда в коридор из комнаты, прямо перед ним, выскочил бородатый оборванец с копьем в руках, Андрей, несмотря на испуг, среагировал мгновенно – бросился вперед, замахиваясь лопатой.

Человек попытался закрыться копьем от этого мнимого удара, и тут же получил ногой в пах. Казалось, стены содрогнулись от его пронзительного воя. Выронив оружие, бедолага свалился на пол и забился в конвульсиях, продолжая неистово визжать. Андрей подбежал к нему, замахиваясь лопатой, но, в последний момент, будто какая-то сила парализовала его руку, уже готовую нанести смертельный удар. В теории все было просто – бей, чтобы выжить. Осуществить все это на практике почему-то не вышло. Притом, чем дольше Андрей колебался, тем яснее понимал, что не убьет. Просто не сможет, и все тут. В пылу борьбы мог бы, а вот так, лежачего и беспомощного человека – нет.

Лежачий и беспомощный человек, как будто всецело увлеченный рыданиями по поводу навеки отбитого хозяйства, вдруг выбросил руку с самодельным ножом, и грязный клинок вспорол Андрею штанину, а заодно и кожу под ней. Внезапная резкая боль сработала как спусковой механизм. Все колебания смыла волна страха и ярости, Андрей закричал и с силой рубанул человека лопатой по беззащитной шее.

Нескоро ему удалось успокоиться и перестать стирать с лица и одежды чужую кровь, отчего та только больше размазывалась по телу. Первый же его удар оказался смертельным. Штык лопаты едва не перерубил шею пополам.

Наблюдать за тем, как уже мертвое тело конвульсивно дергается и хрипит, выталкивая из рассеченного горла кровавые пузыри, было выше его сил. Андрей выбрался на лестничную площадку, прикрыл за собой дверь и попытался убедить себя в том, что поступил правильно. Однако разумные доводы о неизбежных жертвах в борьбе за существование звучали как-то неубедительно. Наверное, он провел в этом месте слишком мало времени, и еще не научился воспринимать убийство каждого встречного так же буднично, как поход в магазин.

Резкая боль в ноге заставила его вернуться к делам насущным. Спустив штаны, Андрей осмотрел рану на бедре, и выяснил, что она куда неприятнее, чем показалось вначале. Нож не только рассек кожу, но и хорошенько распробовал на вкус мышечную ткань. Вся нога ниже раны была в крови. Андрей, спохватившись, быстро стащил с себя свой самодельный рюкзак и отвязал от него одну из лямок. Жгут получился так себе, но, по крайней мере, рана перестала столь бодро кровоточить. Ее требовалось обработать, зашить и перевязать, но у него не было ни медикаментов, ни иголки с ниткой, ни даже чистой тряпицы. Андрей покосился на ветошь, устилающую пол, затем решительно стащил с себя рубаху и оторвал один из рукавов. О стерильности речь не шла, но все же это было лучше, чем ничего.

Присев на пол, он перевязал рану и попытался осторожно ослабить жгут. Стоило это сделать, как повязка тут же набухла от крови. Не видя иного способа выразить свое отношение ко всему происходящему, Андрей выругался так громко, что бранное эхо лихо заскользило по лестничным маршам, уносясь в неведомые высоты и загадочные глубины.

Вновь затянув жгут, Андрей поднялся на ноги, подобрал окровавленную лопату, и, прихрамывая, поковылял к своей жертве. Собственная беда очень быстро вытеснила из головы заботу о чужом благополучии. Сам напал, получил, и поделом. Меньше надо с копьем на людей бросаться.

Копье, к слову, оказалось очень неплохим – наконечник был сделан из штыка лопаты, толстое деревянное древко полутора метров длиной бывший владелец отполировал до блеска. Таким оружием можно и колоть, и бить как обычной дубиной. Уже ради этого трофея стоило пролить кровь. Правда, не свою, а чужую.

Следом за копьем Андрей подобрал нож, вспоровший ему ногу, затем обшарил одежду покойника. Ничего ценного, как назло, у мужика не оказалось – немного проволоки, шнурок от ботинка, механические наручные часы с разбитым стеклом и отвалившимися стрелками. Одежда сама по себе выглядела неприглядно, но Андрей все же стащил с мужика его лоскутную куртку и примерил ее. Та оказалась сильно мала. Зато после того, как он оторвал от нее оба рукава, вышла довольно неплохая жилетка.

На штаны мертвеца и на его рваные сапоги Андрей даже не посмотрел. Он оставил покойника и заглянул в комнату, из которой тот выпрыгнул. И сразу же увидел в углу самодельный вещмешок.

– Ага! – обрадовался Андрей, потирая живот в предвкушение скорой трапезы.

Но едва вспыхнувшая радость очень быстро сменилась разочарованием. В рюкзаке не оказалось ни намека на еду. Зато нашлась пластиковая бутылка с мутной грязной водой, из которой Андрей, не раздумывая, отхлебнул. Был еще один моток проволоки, какие-то деревянные колышки с ладонь длиной в количестве восьми штук, непонятно зачем и для чего предназначенные. В отчаянии Андрей схватил вещмешок, перевернул его и торопливо вытряс на пол все содержимое, лелея угасающую надежду, что где-то на самом дне завалялся ну хоть один заветный тюбик. Увы! Еды не было. Зато на пол, вместе с прочим бесполезным хламом, вроде шурупов и гнутых гвоздей, выпала гильза от патрона.

Андрей поднял ее и осмотрел. Экспертом в области огнестрельного оружия он не был, мог узнать только гильзу от «Калашникова», на которые насмотрелся в армии, но это явно была не она.

– Странно, – произнес он, пальцем катая гильзу по ладони.

Оля, помнится, сообщила о том, что в этом месте нет огнестрельного оружия, а в тайниках попадаются только ножи. Откуда, в таком случае, гильза? Возможно, конечно, эта гильза уже была в кармане ныне покойного копейщика в тот момент, когда он попал в лабиринт. Имущество Андрея тоже осталось при нем – и разбитый телефон, и зажигалка, и ключи. С другой стороны, многие ли люди таскают в карманах гильзы? Всякое, конечно, бывает, но тем не менее.

Но особо заморачиваться на эту тему было недосуг. Хватало куда более важных и насущных проблем. И главной из них стала рана на ноге, которая вновь начала обильно кровоточить. Андрей понял, что она не даст ему житья, если он не сумеет зашить ее. Только вот, как и чем это сделать?

Он подобрал с пола один из кривых гвоздей, прежде находившихся в рюкзаке убитого мужика, и поднес его к глазам. Кончик затупился, что можно было исправить, заточив его о бетонную стену, но превратить гвоздь в полноценную иголку было невозможно, в первую очередь из-за его толщины. Разве что аккуратно прокалывать края раны, просовывать в получившиеся дырочки нитку, и….

Андрея нестерпимо замутило, стоило только воображению нарисовать эту замечательную картину.

Но вот он опустил взгляд на напитавшуюся кровью штанину, и идея, только что казавшаяся невозможно чудовищной, предстала единственным выходом из положения. С глубокой открытой раной на ноге, которая будет кровоточить всякий раз, как он пошевелится, нечего и думать о том, чтобы преодолеть десятки, а то и сотни этажей и добраться до поверхности. Гораздо раньше он свалится от потери крови или подхватит заражение, что тоже не приведет ни к чему хорошему.

Андрей собрал рассыпанные по полу гвозди, выбрал самый тонкий из них, и, подойдя к стене, приступил к заточке.