Петля Путина. Разбор полетов за 10 лет

1.1. Прилежный ученик «собчаковской школы»

Существует несколько версий о первой встрече Собчака и Путина. В кругу питерских демократов существовало устойчивое мнение, что демократу Собчаку специально приставили человека «из органов», однако сам Собчак решительно отвергал эту легенду. «Судите сами, – говорил он в одном из своих последних интервью, – как могли мне специально его приставить, если это я сам Путина нашел, пригласил, поскольку знал его раньше. Я его прекрасно помнил как студента, он работал у нас на кафедре. Почему он стал моим помощником? Я совершенно случайно встретил его в 90-м году в коридоре университета, узнал, поздоровался, стал расспрашивать. Выяснилось, что он был в длительной командировке в Германии, а сейчас – помощник ректора по международным вопросам. Студентом он был очень хорошим, у него есть такая черта – не выделяться. В этом смысле он человек, лишенный внешнего тщеславия, внешнего властолюбия. Но по характеру он лидер».[2]

Сам Путин о своей встрече с А.Собчаком говорил несколько иначе и явно точнее, опровергая вышеприведенную версию, прозвучавшую из уст самого Собчака: «В университете я восстановил связи с друзьями по юрфаку. Некоторые остались здесь же работать, защитились, стали преподавателями, профессорами. Один из них и попросил меня помочь Анатолию Собчаку, который к этому времени стал председателем Ленсовета. Он просто сказал мне, что у Собчака никого нет в команде, его окружают какие-то жулики, и спросил, не могу ли я Собчаку помочь. «Каким образом?», – поинтересовался я, – «Перейти к нему на работу из университета» – «Знаешь. Надо подумать, ведь я сотрудник КГБ. А он об этом не знает. Я его могу скомпрометировать». «Ты с ним поговори», – посоветовал приятель».

По сей день остается загадкой, кто именно из «друзей по юрфаку» порекомендовал Путину пойти работать к Собчаку? Путин почему-то не выдает этого таинственного «соученика по университету». Этим неназванным другом мог быть, например, Анатолий Шестерюк – однокурсник Путина, ставший доцентом юридического факультета ЛГУ, или адвокат Николай Егоров, тоже однокурсник Путина и тоже преподаватель факультета. Путин мог обсуждать этот вопрос с проректором ЛГУ Молчановым, который наверняка мог оказать протекцию Путину в этом вопросе и по линии ЛГУ и по линии КГБ. Но Молчанов не был другом Путина по юрфаку, поскольку по образованию был физиком. Наконец, Путин мог советоваться насчет перехода к Собчаку и с другими «юристами», в том числе в университете не работающими. Например, со своим сослуживцем по КГБ выпускником юрфака ЛГУ 1973 года Виктором Черкесовым, одним из ближайших своих друзей и соратников. Не называя фамилии этого таинственного «советчика», Путин косвенно подтверждает мнение ленинградских демократов, что Путин был «приставлен» к Собчаку от КГБ. При этом некоторые версии кроме как «экзотическими» назвать нельзя. Например, известный ленинградский демократ Борис Вишневский утверждал: «Моя версия (можете ссылаться) проста: занимая пост помощника проректора по международным связям, Путин по долгу службы читал все доносы, которые преподаватели университета писали друг на друга. Я не исключаю, что в руки Путина мог попасть какой-нибудь документ, подписанный Собчаком. И что после его обнародования осталось бы от светлого облика отца российской демократии?»[3]. Располагая подобным компроматом, Путин, якобы, мог в дальнейшем манипулировать мэром.

«Надо сказать, что Собчак был в тот момент уже известным человеком и популярным, – вспоминал Путин, – я действительно с большим интересом смотрел за тем, что и как он делает, как он говорит. Не все, правда, мне нравилось, но уважение он у меня вызывал. Тем более было приятно, что это преподаватель нашего университета, у которого я учился. Правда, когда я был студентом, у меня не было с ним никаких личных связей. Хотя позже много писали, что я был чуть ли не любимым его учеником. Это не так: он просто был одним из тех преподавателей, которые один-два семестра читали у нас лекции. Я встретился с Анатолием Александровичем в Ленсовете в его кабинете. Хорошо помню эту сцену. Зашел, представился, все ему рассказал. Он человек импульсивный и сказал мне: «Я переговорю со Станиславом Петровичем Меркурьевым (ректор ЛГУ. – А.К.). С понедельника переходите на работу. Все. Сейчас быстро договоримся, вас переведут». Я не мог не сказать: «Анатолий Александрович, я с удовольствием это сделаю. Мне это интересно. Я даже этого хочу. Но есть одно обстоятельство, которое будет, видимо, препятствием для этого перехода». Он спрашивает: «Какое?». Я отвечаю: «Я должен Вам сказать, что я не просто помощник ректора, я кадровый офицер КГБ». Он задумался, для него это действительно было неожиданностью.

Подумал-подумал и выдал: «Ну и… с ним!». «Такой реакции, конечно, не ожидал, хотя за эти годы ко многому привык. Мы ведь с ним видимся первый раз, он профессор, доктор юридических наук, председатель Ленсовета, и вот так, что называется, открытым текстом мне ответил. После этого он мне говорит: «Мне нужен помощник. Если честно, то я боюсь в приемную выйти. Я не знаю, что там за люди». В то время там как раз работали скандально известные теперь деятели, которые сослужили Собчаку плохую службу».[4]

Анатолий Александрович Собчак был конфликтный политик и не легкий в общении человек: самолюбивый, высокомерный, вспыльчивый и раздражительный. Он был блестящим оратором, но совершенно не имел склонности к договорам, переговорам, согласованию интересов даже с единомышленниками и союзниками, не говоря уже о противниках и личных недоброжелателях, которых вокруг него всегда было полно. Политики Ленинграда (Санкт-Петербурга) с общенародной популярностью Собчака считались и на первых порах были готовы относится к спикеру Ленсовета как к первому среди равных. Однако Собчак всех их считал пигмеями и бездарными демагогами. Более или менее равным себе он признавал лишь знаменитых ленинградских писателей и ученых – академиков, но никак не вождей демократии, тем более рядовых депутатов Ленсовета.

Уже в первые месяцы своего правления спикер утратил уважение и поддержку городского депутатского корпуса и собственного исполнительного комитета (исполкома – руководящего органа Ленсовета). При этом он по-прежнему сохранял симпатии горожан, что позволило ему, бросив Ленсовет, триумфально избраться мэром города 12 июня 1991 г. (в один день с избранием Б. Ельцина первым президентом России – ППР). Собчак чувствовал себя комфортно и с восхищенным «народом», находясь на трибунном возвышении от него, и в окружении почтительных студентов, и давая указания покорным функционерам-исполнителям. В то же время к рутинной организационно-административной работе у него совершенно не было пристрастия, и он испытывал настоятельную потребность в людях, которые могли бы избавить его от повседневных организационных хлопот и усилий.

«Поэтому вокруг трона Собчака приживались в основном личности комсомольского или директорско-прорабского происхождения, умеющие уловить настроение шефа и угодить ему – серые «хозяйственники» без чувства собственного достоинства, но с некоторыми организационно-административными талантами. Как известно, одним из таких «хозяйственников» был Владимир Анатольевич Яковлев, заместитель Собчака, впоследствии Собчака успешно «подсидевший» и ставший губернатором Санкт-Петербурга».[5]

Некоторое исключение в окружении Собчака представляли, правда, Анатолий Чубайс и Алексей Кудрин.

Но и Чубайс при всем его прагматическом таланте ладить с начальством и использовать любых людей, в том числе неудобных, к концу лета 1991 г. оказался у Собчака в полуопале. Если бы Егор Гайдар, ставший осенью 1991 года вице-премьером нового правительства, не забрал Чубайса в Москву, отношения Чубайса и Собчака вряд ли остались бы хорошими.

Одним из первых своих распоряжений мэр Собчак создал 28 июня 1991 года Комитет по внешним связям (КВС) мэрии и назначил его председателем Путина. С этого момента авторитет Путина действительно стал возрастать. Он оказался руководителем очень важного бюрократического учреждения.

Очень скоро Путин стал самым доверенным и незаменимым помощником Собчака. Это стали замечать и оппоненты председателя Ленсовета, которые ревностно следили за служебными успехами работника КГБ. Группа бюрократов на одном из собраний публично потребовала убрать «кагэбэшника» из аппарата Ленсовета. Но Собчак так же публично отстоял своего помощника. «Во-первых, – сказал он, – Путин не «кагэбэшник», а мой ученик. Во-вторых, Путин работал во внешней разведке, то есть защищал интересы Родины. Так что ему нечего стесняться своей работы». После такого заступничества В. Путин стал безоговорочно доверять А.Собчаку и якобы тут же подал рапорт, с просьбой об отставке из «органов», которая, однако, тогда не была принята.

Путч 19 августа 1991 года застал Путина в Прибалтике, где он проводил свой отпуск. По возвращении 20 августа в Ленинград ему предстояло сделать выбор: КГБ или Собчак? Как сотрудник органов он должен был подчиняться распоряжениям КГБ, шеф которого В.А. Крючков был активным членом ГКЧП, а как сотрудник мэрии – Собчаку, который категорически выступил против ГКЧП.

В. Путин решительно сделал свой выбор, вторично написав заявление с просьбой об увольнении из органов. После звонков Собчака в Москву лично В.А. Крючкову, а затем начальнику Ленинградского управления КГБ Анатолию Куркову, рапорт Путина 21 августа был подписан. После того, как деятельность КПСС на территории России была приостановлена, В. Путин получил свою учетную карточку члена КПСС и вместе с партийным билетом положил ее в ящик письменного стола.

Целая эпоха в жизни страны, равно как и самого В.Путина отошла в прошлое. «Вы переживали?», – спросили его через много лет в одном из интервью. «Страшно, – ответил он. – В самом деле, такая ломка с хрустом. Ведь до этого момента я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране…. Конечно, это было фантастически трудно пережить, ведь большая часть моей жизни прошла в органах. Но выбор был сделан».[6]

Между тем роль Путина в администрации мэрии, теперь уже Санкт-Петербурга, все более возрастала. А. Собчак не был экономистом и не любил заниматься хозяйственной деятельностью, перекладывая решение наиболее ответственных вопросов хозяйственной жизни на своего заместителя.

С 1992 года во время частых поездок за границу Собчак стал оставлять вместо себя «на хозяйстве» именно Путина, который, кстати, за границей также проводил немало времени. Факсимиле с подписью Собчака находилось именно у Путина, и в отсутствие мэра он всегда принимает самостоятельные решения[7]. Путин рассказывал, что, уезжая, Собчак оставлял ему чистые листы со своей подписью. При этом Путин максимально старался находиться в тени, оставляя все представительские функции Собчаку, избегая излишней саморекламы, редко выступая по телевидению и в прессе. Правда, имидж «серого кардинала» можно было объяснить и тем, что публичные выступления Путину всегда давались тяжело. Когда изредка Путину приходилось выступать перед законодательным собранием Санкт-Петербурга, его речи с трибуны звучали кратко и жестко. Путин просто боялся говорить долго и прикрывал жесткостью выступления отсутствие какого-либо ораторского мастерства. Собчак как-то рассказывал: «Пришел Путин с собрания, я его таким никогда не видел, почему-то весь синий и, кажется, на несколько килограммов похудел!».

Постепенно Путин замкнул на себя вопросы не только внешнеэкономической деятельности, но также многие другие важные направления политической и хозяйственной жизни города. В частности, он координировал работу всех силовых ведомств города, включая ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Управление административных органов, Управление гостиниц, Управление юстиции, Регистрационную палату, Управление по связям с общественностью. В итоге в мэрии сложилось неписанное правило – все ключевые решения должны были пройти экспертизу Путина. И Собчак большое значение придавал тому, чтобы проекты его распоряжений и постановлений были отмечены резолюцией его заместителя. Путину была подчинена также комиссия мэрии по оперативным вопросам. Депутаты, присутствовавшие на заседаниях городского правительства, когда на них председательствовал Путин, отмечали, что, в отличие от Собчака, Путин вел заседания «по-деловому и эффективно».

16 марта 1994 года в ходе очередной реорганизации Собчак учредил в Санкт-Петербурге городское правительство, став его председателем. Первым заместителем председателя правительства Санкт-Петербурга, заместителем мэра по международным и внешнеэкономическим связям и председателем КВС был утвержден Путин. Было создано несколько позиций первых вице-премьеров. Первыми вице-премьерами кроме Путина стали будущий мэр Санкт-Петербурга Владимир Яковлев (председатель мэрии по городскому хозяйству) и будущий министр финансов в правительстве президента Путина Алексей Кудрин (председатель комитета по экономике и финансам). Вице-премьерами стали Валерий Малышев (руководитель аппарата правительства), Виталий Мутко (председатель Комитета мэрии по социальным вопросам), Михаил Маневич (председатель Комитета по управлению городским имуществом – КУГИ) и Олег Харченко (председатель Комитета градостроительства и архитектуры – КГА). В том же году, несколько позже, название должности Путина было еще раз видоизменено: первый заместитель мэра Санкт-Петербурга – председатель КВС правительства Санкт-Петербурга.

Фактически Санкт-Петербургом при Собчаке руководили два первых вице-мэра – Путин и Яковлев. Можно сказать, что они по-братски поделили между собой экономику города: Яковлеву досталось старое советское городское хозяйство, строительство, жилищно-коммунальный комплекс, транспорт, а Путину – новая капиталистическая экономика, приватизация, зарубежные инвестиции, совместные предприятия (СП). При этом Путин не стремился к видимой власти, предпочитая роль серого кардинала. Яковлев же с осторожностью (учитывая ревнивый характер Собчака), методично продвигал в городские народные массы собственный образ – делового «хозяйственника», «санкт-петербургского Юрия Лужкова», что и позволило Яковлеву весной 1996 года неожиданно (для Собчака) выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора и выиграть у Собчака выборы. Третьим фактическим соправителем Санкт-Петербурга (много меньшим по значению) был городской министр финансов Алексей Кудрин.

В марте 1994 г. Путин был назначен руководителем Координационной группы по подготовке проекта реконструкции и расширения аэропорта «Пулково». В апреле был включен в наблюдательный совет Санкт-Петербургского банка реконструкции и развития (в наблюдательный совет вошли также Собчак и Яковлев). В марте-апреле Путину было поручено курировать от городской исполнительной власти избирательную кампанию по выборам городского Законодательного собрания (ЗС) и создание дружественного мэрии блока «Весь Петербург» во главе с бывшим руководителем КУГИ Сергеем Беляевым. Особого успеха блок «Весь Петербург» не имел, да и выборы в более чем половине округов 1994 г. не состоялись.

Осенью 1994 г. Путин курировал дополнительные выборы в Законодательное собрание, на которых около половины мандатов получили лояльные мэрии бизнесмены и политики центристской и умерено-демократической ориентации (так называемый «Единый демократический список», в котором объединились кандидаты «Всего Петербурга», «демократическое единство Петербурга» и некоторые независимые). Второе место на выборах заняли «Коммунисты Ленинграда» (4 мандата), третье – «Любимый город» (3 мандата). В числе избранных от независимых оказался ставленник семьи Молчановых Сергей Миронов. При поддержке группы независимых депутатов в Заксобрании города Путин добился в начале 1995 года снятия фракцией «Любимый город» неприемлемой для мэрии кандидатуры контр-адмирала Вячеслава Щербакова и избрания спикером Собрания нейтрального Юрия Кравцова (от «Любимого города»), а заместителями спикера независимых депутатов Сергея Миронова и Виктора Новоселова.

В конце апреля 1995 г. премьер-министр Виктор Черномырдин поручил Собчаку создание в Санкт-Петербурге регионального отделения Всероссийского общественно-политического движения «Наш дом – Россия» (НДР), проправительственной партии, создаваемой по указанию Ельцина. Было очевидно, что политической задачей партии будет поддержание кандидатуры Ельцина на президентских выборах 1996 года. Сколачивание петербургского филиала НДР Собчак перепоручил Путину, который возглавил организационный комитет. В числе 21 члена оргкомитета были президент совместного предприятия «Ленвест» депутат Владимир Коловой, президент концерна «Ленинец» Анатолий Турчак, президент строительно-финансовой компании «Двадцатый трест» депутат Сергей Никешин, генеральный директор петербургского отделения информационного агентства ИТАР-ТАСС Борис Петров, ректор Санкт-Петербургского государственного университета Людмила Вербицкая, президент телекомпании «Русское видео» Дмитрий Рождественский.

В петербургском отделении партии бывшего премьер-министра Егора Гайдара «Демократическое возрождение России» (ДВР) в это время существовало два крыла – «прагматическое» (в основном бизнесмены) и «правозащитное» (в основном бывшие диссиденты), и Путин привлек «прагматиков» из ДВР к созданию НДР. 5 мая 1995 г. торжественно прошла учредительная конференция Санкт-Петербургского «Наш дом – Россия» (НДР). На этой конференции Путин был избран председателем совета регионального отделения.

На учредительном съезде НДР 12 мая 1995 г. в Москве Путин вошел в Политический совет НДР из 126 человек, а руководителем санкт-петербургского НДР оставался до лета 1997 г. 21 июня 1997 года 3-я конференция Санкт-Петербургского отделения НДР удовлетворила его просьбу об освобождении от должности в связи с переездом в Москву и назначением на пост руководителя Главного контрольного управления (ГКУ) администрации президента. Новым председателем регионального совета НДР стал президент ОАО «Ленинец» Анатолий Турчак; в 1999 г. его сменил президент ЗАО «Петербургская топливная компания» (ПТК) Андрей Степанов. С 2000 г. руководителем Санкт-Петербургского НДР был ректор Горной академии Владимир Литвиненко. И первый, и второй, и третий были ставленниками Путина. Членом политсовета НДР Путин формально оставался вплоть до избрания его президентом в 2000 г., хотя не присутствовал на съездах НДР, начиная с VII съезда 1999 г.

Летом-осенью 1995 г. Путин руководил проведением кампании НДР по выборам в Государственную думу второго созыва. Избирательная кампания НДР в 1995 г. была пышной и дорогостоящей. Путину во время этой избирательной кампании удалось привлечь в избирательный фонд НДР 1 млрд. 100 млн. неденоминированных рублей, предоставленных по большей части Санкт-Петербургскими банками (тогда как из центрального избирательного штаба НДР было перечислено только 15 млн. рублей). Особенно жителям Санкт-Петербурга запомнилась избыточная многочисленность цветных плакатов с изображением Черномырдина на дорогих рекламных стендах – до пяти одинаковых плакатов на одном стенде и по 10—15 плакатов на заборе (впрочем, то же самое было и в Москве). Сам Путин объяснил это тем, что рекламная продукция была ему в изобилии предоставлена федеральным руководством НДР, а «кашу маслом не испортишь» и «не пропадать же плакатам».

В марте 1996 г. Путин вошел в штаб Санкт-Петербургского отделения движения общественной поддержки президента, в котором объединились организации, выступавшие за переизбрание Ельцина на пост президента. По этому поводу, лидер петербургского «Яблока» и доверенное лицо кандидата Г. Явлинского Игорь Артемьев (ныне антимонопольный министр в правительстве президента Путина) направил заявление в городскую прокуратуру, утверждая, что участие Путина в работе отделения нарушает закон «Об основных гарантиях избирательных прав граждан», в частности, ограничение, направленное на «воспрепятствование использованию служебного положения отдельными должностными лицами в целях создания преимуществ для отдельных кандидатов». Прокуратура не дала ход этому заявлению, приняв к сведению официальное разъяснение Путина, что он вошел в Движение не как первый вице-мэр, а как руководитель региональной организации НДР.

Возглавляя весной 1996 г. региональный штаб Движения и НДР по выборам Ельцина, Путин одновременно занимался избирательной кампанией Собчака по выборам на пост губернатора Санкт-Петербурга. Именно Путину Собчак поручил убедить депутатов городского Законодательного собрания перенести выборы с 16 июня на 19 мая, чтобы скомкать избирательную кампанию соперников, из которых наиболее опасным тогда представлялся Юрий Болдырев. Как рассказывает Вишневский, ранним утром 13 марта Путин привез в законодательное собрание президентский указ, разрешающий провести выборы 19 мая и проект решения Собрания о переносе выборов. На протяжении недели Путин буквально «выкручивал руки» городскому парламенту: кого-то уговаривал, кому-то откровенно обещал руководящую должность в мэрии, кого-то просил смириться с неизбежным. Усилиями Путина 20 марта – в последний день, когда еще можно было легально перенести выборы – большинство депутатов проголосовало за 19 мая. При этом председательствовавший на заседании первый вице-спикер С. Миронов откровенно фальсифицировал кворум, которого на самом деле не было.[8]

Между тем популярность Собчака, которая сильно раздражала Б. Ельцина, начиная с 1994 года стала резко снижаться. К концу 1994 года рейтинг питерского мэра упал до 20%, и выборы на пост губернатора Санкт-Петербурга в 1996 году он с громким скандалом проиграл, как уже говорилось, своему первому заместителю В. Яковлеву. Выступление Владимира Яковлева против Собчака для многих оказалось неожиданным, а жена мэра Людмила Нарусова публично обвинила Яковлева в «предательстве», что, по меньшей мере, было несправедливо. Если В. Путин и А. Кудрин были приглашены на работу в мэрию самим Собчаком и помогали ему формировать команду, считая его своим шефом, то В. Яковлев работал в жилищно-хозяйственных организациях Ленинграда с 1965 года. Еще в 1987 году он был назначен заместителем начальника жилищного управления города. Он нес на своих плечах большой груз проблем, и у него имелись свои счеты с Собчаком, которому он ничем не был обязан. Кстати, В. Яковлев, в отличие от своего предшественника, зарекомендовал себя успешным хозяйственником, многое сделал для решения жилищно-коммунальных проблем города. Не ораторским искусством, а практическими делами завоевал авторитет у большинства горожан и впоследствии был переизбран на второй срок.

То, что у Собчака было немного шансов быть переизбранным, стало ясно в самом начале кампании. Из кассы НДР были выделены небольшие средства для печатания так полюбившихся Путину плакатов, но для взятия Смольного этого было явно недостаточно. Теперь Путин это понимал. Нужны были большие деньги. В начале апреля 1996 года в пансионате «Белые ночи» в Сестрорецке состоялась встреча Путина с группой руководителей фирм и акционерных обществ, соучредителями которых являлись городские власти. Путин предложил сброситься в предвыборную кассу Собчака. Вопреки ожиданиям разговор получился трудным и жестким. Фактически коммерсанты отказали Путину, заявив, что он может рассчитывать лишь на дивиденды, получаемые мэрией от прибыли в пределах доли города. Личные средства бизнесмены вкладывать не хотели, понимая, что Собчак переизбран не будет, так как против него действует Коржаков.

Предвыборный штаб во главе с Путиным очень надеялся и на материальную поддержку Конгресса малого и среднего бизнеса. Но Собчак на решающее заседание Конгресса не приехал, просто забыл. Естественно, Конгресс помочь мэру отказался. Старые друзья Путина – руководители компании «Русское видео» – Миралишвили и Рождественский обязались обеспечить рекламу Собчаку на 11-м канале санкт-петербургского телевидения и по федеральным телеканалам. Взамен Собчак обещал обеспечить им льготный кредит в 300 млн. долларов. Однако в это время начались организованные Коржаковым проверки «Русского видео» налоговой полицией, и пиарная кампания Собчака на телевидении захлебнулась, не развернувшись.

В результате, накануне выборов Собчак и Путин остались без средств. Путина объявили виновником поражения. Обвинили в «полном непонимании специфики избирательных технологий» и «создании вокруг мэра Собчака политического вакуума». А что мог сделать Путин с такой «хромой уткой» без денег? Путин рассказывал, что после их общего с Собчаком поражения он сам отказался от предложения нового мэра Яковлева сохранить за ним пост заместителя[9]. Эта легенда, связанная с тем, что В. Яковлев якобы предлагал сотрудничество Путину, широко распространена и переходит из одного сочинения с жизнеописанием В. Путина в другое. Так, небезызвестный историк и публицист Р. Медведев утверждает, что «новый губернатор Владимир Яковлев через своих людей передал Путину предложение остаться на том же посту. Путин это предложение отклонил и в начале июля 1996 года покинул кабинет в Смольном. Месяца два он оставался без работы. Однако о нем, как об эффективном чиновнике, знали в Москве, и вскоре он получил несколько предложений».[10]

На самом деле В. Яковлев по определению не мог «хотеть оставить Путина своим замом», о чем не понаслышке знал Борис Вишневский, который писал: «Есть легенда: когда Собчак проиграл выборы, Яковлев просил Путина остаться, а тот с негодованием отказался. Все это ерунда. Через два дня после того, как Яковлев стал губернатором, я по каким-то делам был в Смольном. Встречаю там Яковлева. Стоим, разговариваем. Подходит какой-то чиновник: «Владимир Анатольевич, там Путин приехал, сидит и ждет, что вы насчет него решите». Я навсегда запомнил, что ответил Яковлев. Он побагровел и сказал: «Чтоб завтра духу этого п…ка не было».[11]

Однако, падение Собчака с политического Олимпа, куда его случайно занесла судьба, а затем и возбуждение против него целого ряда уголовных дел, за продвижением которых зорко следил генеральный прокурор Ю. Скуратов, вновь поставили перед В. Путиным, уже в который раз, проблему выбора. С кем идти дальше? Оставаться в Санкт-Петербурге не было никакого смысла. Теперь его взор был обращен в сторону Москвы, где уверенно обосновалась целая команда чиновников из Санкт-Петербурга во главе с Анатолием Борисовичем Чубайсом. Туда же были обращены взоры целой плеяды экономистов, управленцев, менеджеров и силовиков, сформировавшейся вокруг А. Собчака и его первых заместителей В. Путина и А. Кудрина. В эту команду входили многие из тех, кого мы хорошо знаем по работе в последующем с президентом В. Путиным: Герман Греф, Дмитрий Козак, Дмитрий Медведев, Игорь Сечин, Николай Патрушев, Сергей Иванов, Виктор Черкесов, Сергей Миронов, Илья Клебанов, Владимир Кожин, Виктор Иванов, Григорий Полтавченко, Илья Южанов, Леонид Рейман и др. Все они – «птенцы гнезда Собчакова», дружно отказались от попавшего в опалу своего шефа и перешли в стан Б. Ельцина, который лично возглавил кампанию по дискредитации А. Собчака, слишком высоко взлетевшего, благодаря своему непревзойденному ораторскому искусству, или «краснобайству», как характеризовали это искусство его политические оппоненты. Да и сам В. Путин, несмотря на поражение своего кумира, продолжал работу в штабе избирательной кампании Бориса Ельцина, поскольку по времени уход А.Собчака совпал с активной фазой подготовки второго тура по выборам Президента Российской Федерации.

1.2. Дела семейные и «семейные»

Как и всякая советская семья, чета Путиных мечтала, прежде всего, о благоустроенной квартире, однако не мешало бы иметь и загородную дачу. Окончательно укрепившись в новой должности в «семье» Собчака, Путин предпринял решительные меры, чтобы иметь и шикарную квартиру, и двухэтажную дачу, похожую на дворец. Причем, Путины заимели и то и другое буквально в течение года после начала работы в городской мэрии, то есть уже в 1992 году.

В Петербурге одним из самых фешенебельных районов считается Васильевский остров. Именно в этот район переехал Путин во время работы в правительстве Санкт-Петербурга. Квартира в доме № 17 по 2-й линии Васильевского острова досталась Путину странным образом. Изначально этот дом был поставлен на капитальный ремонт (за счет города) для того, чтобы впоследствии передать эти квартиры согласно закону тем, кто должен получить их от города в порядке очереди, определенной специальной процедурой. Однако квартиры в элитном доме достались посторонним людям, в том числе Путину. Сам Путин объясняет свой переезд в дом № 17 тем, что он с кем-то совершил обмен квартирами. Действительно 23 февраля 1993 года Путин получил «обменный ордер» № 205553/22. Однако в графе, где должны были быть указаны данные человека, с которым Путин поменялся, стоял прочерк.