Пик Белецкого

Предисловие

Зимой 1976 года я работал тренером на альпинистских сборах ленинградского «Буревестника» на Тянь-Шане, в Заилийском Алатау. Этими сборами руководил Евгений Андрианович Белецкий.

Выплывало из снегов ослепительно яркое солнце, словно позабывшее о том, что на дворе зима. Словно не было мороза и ветра ночью, когда мы подымались на вершину. Темно-синее небо. И запах нетронутого, вечного снега. Евгений Андрианович, невысокий, приземистый, прищурившись, смотрел вверх, на снежный перевал, откуда должна была спускаться последняя группа. Должна была, но почему-то запаздывала.

Я только что вернулся со своим отделением с пика Маяковского. Мы с Белецким стояли у маленького деревянного домика спортивной базы Чимбулак.

— Идут, — облегченно сказал он, — все в порядке. — И улыбнулся. Улыбался он редко.

Я тоже заметил шесть движущихся точек, появившихся на белом склоне. Они быстро увеличивались в размерах. Молодые альпинисты, радуясь победе и отличной погоде, бегом, прыгая и кувыркаясь, мчались вниз, барахтаясь в пушистом свету. Возвращалась с восхождения последняя группа.

— Евгений Андрианович, вы не думаете написать книгу о своей жизни, о восхождениях? — спросил я. — Это было бы интересно.

— Ко мне обращались с таким предложением. Но я не вижу в этом смысла. Не считаю себя личностью выдающейся в каком-либо плане.

С этим трудно согласиться. Можно только удивляться, как много вместила в себя эта жизнь, эта судьба, как прочно был связан Белецкий со своим временем, со своей страной. Он всегда считал, что нельзя быть только свидетелем событий, надо быть их участником. И как много он успел!

Заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР Белецкий не был профессиональным спортсменом, всю жизнь он проработал токарем на Кировском заводе в Ленинграде. Все свои восхождения совершал в период летних отпусков.

Навыки мастерового помогали Белецкому в горах. Ко всем альпинистским мероприятиям, в которых он участвовал и которыми руководил, он относился очень ответственно, считая, что мелочей в горах не бывает. Да, в горах все серьезно, ибо связано со здоровьем и жизнью человека.

Люблю альпинизм за то, что это сложный вид спорта, а не игра, которая заканчивается со свистком судьи, когда усталые игроки идут в душ. Это не просто запланированные испытания воли, выносливости. Это целая система меняющихся ситуаций. И победителем в этих ситуациях может быть человек, который трудностям и опасностям гор противопоставляет не только физическую силу, но и свой интеллект. Мы любим шахматы за умную борьбу. Такое же огромное наслаждение доставляет умная, сложная борьба и при покорении вершин. А мне посчастливилось решать задачи очень сложные. И после каждой победы хочется шагнуть куда-то еще дальше — к новому, неизведанному, — говорил Белецкий.

Трудно сосчитать всех его учеников, ставших известными горовосходителями. Евгений Андрианович любил молодежь, с увлечением передавал ей свой опыт, свои знания. «Прежде всего надо давать дорогу молодежи. Нельзя упускать тот момент, когда ты должен уступить свое место и помочь занять его молодым», — говорил он. И слово у него не расходилось с делом.

Белецкий был убежденным интернационалистом. Трудно переоценить его вклад в развитие альпинизма в Китае. За советом к Белецкому, как видному специалисту, обращались альпинисты Японии, Болгарии, Чехословакии. И всегда он щедро делился своим опытом.

Уже заканчивая работу над этой книгой, я получил письмо с Саяно-Шушенской ГЭС, которое привожу почти без сокращений, ибо в письме этом дается убедительная оценка личности Е. А. Белецкого: