Пираты и тамплиеры

Глава 1 На заре пиратства

При слове «пират» мы представляем себе крепкого моряка в шляпе с пером, с воланами на манишке, в высоких ботфортах и с большим пузом, которое поверх камзола с галунами пересекает портупея. Или же это типичная фигура английского корсара XVII–XVIII веков, воплощенного в лице Френсиса Дрейка, Генри Моргана и легендарного капитана Кидда. Без сомнения, эти личности и их эпоха представляют золотой век западного пиратства, принесший славу и популярность этому ремеслу, требующему бесстрашия и риска. Однако история пиратства началась намного раньше, с самой глубокой древности. Пираты известны каждой эпохе и практически всем морям Земли.

Пиратством считалось любое преступление на море, а также «с моря», поскольку пираты нередко покидали свои корабли, чтобы грабить береговые поселения, и бесчинствовали даже в относительной глубине материка. Однако чаще всего они грабили другие корабли, по возможности лишенные надежной защиты и перевозившие ценные грузы. Слово «пират» в целом относится к морским разбойникам, которые действовали на свой страх и риск, но также охватывает и другие категории, в зависимости от эпохи, национальности пиратов и их отношения к соответствующему правительству. Так, первые французские пираты Карибского моря обычно питались копченым мясом (viande bоисапée) и потому получили прозвище boucaners, буканьеры; пираты, которым король или правительство вручали разрешение на занятие пиратством, назывались корсарами, судовладельцы и капитаны, которые пиратствовали от имени страны, но на частных судах, обозначались словом privateers, каперы, а моряки разных национальностей, которые объединялись, чтобы свободно плавать в поисках добычи (booty), известны под английским названием freebooters, которое перешло во французский в форме flibustiers, флибустьеры, хотя это обозначение чаще использовалось в художественной литературе.

Испанцы, больше всех пострадавшие во время расцвета пиратства, не придавали большого значения этим различиям и всех называли просто пиратами, не без достаточных оснований. Однако англичане и французы не считали корсаров и каперов пиратами, и некоторые из них даже получили дворянские титулы и высокие должности в национальных флотах. Весьма вероятно, что эта снисходительность некоторых европейских монархов к пиратам высокого полета объяснялась тесной связью последних с тайными обществами, которые играли неявную, но решающую роль в политике государств. Таким образом, некоторые пираты и корсары достигли высокого положения в обществе, богатства и славы благодаря своей ловкости, отваге, честолюбию, и, в особенности, благодаря услугам, которые они оказывали властям. Эти выдающиеся мужчины и женщины (поскольку, как мы увидим, были и такие) вели жизнь, полную необычайных приключений и подвигов, придававших пиратскому ремеслу романтический ореол.

Настоящие пираты, разумеется, не были ни столь обольстительны, ни столь омерзительны. Помимо успешных капитанов, легион рядовых пиратов состоял из авантюристов низкого пошиба, бывших солдат, мятежных моряков, дезертиров, бегущих от закона, или беглых рабов, которые искали в пиратстве защиты и средств к существованию. Вышедшие из самых маргинальных слоев, многие из них надеялись быстро разбогатеть, наслушавшись трактирных рассказов о сказочных сокровищах, которые в реальности не были ни столь огромными, ни столь легкодоступными. Что касается крюков и повязок, они не были выдуманы Стивенсоном или Джеймсом Бэрри, но были реальным следствием увечий, полученных в рукопашных боях, или несчастных случаев на борту. Также не было чистым, вымыслом их чрезмерное увлечение ромом, антильским ликером из сахарного тростника, который сочетал легкость в изготовлении с максимальным эффектом при употреблении. Его почти семидясетипятиградусная крепость наносила сокрушительный удар по здоровью, уже подточенному плохим питанием и тропическими лихорадками и инфекциями.

Эти простые моряки были буквально пушечным мясом, без которого не было бы морских сражений, абордажей и грабежей, которые принесли славу великим корсарам и были весомым аргументом в политике и экономике той исторической эпохи. Ремесло пирата привлекало их двумя чертами: оно обещало, во-первых, более свободные и равноправные правила поведения и существования, чем любой свод законов того времени, а во-вторых — участие в секретном проекте по освобождению человечества. Этот тайный трансцендентный план не был им известен, но он придавал их жизням осмысленность.

Более четырех тысяч лет назад египетские и финикийские корабли обычно не участвовали в действиях, которые можно было бы квалифицировать как пиратские. Пираты были тогда уже нередки водах Индийского океана, Южно-Китайского моря и около берегов Юго-Восточной Азии. Что касается Средиземного моря, самым древним документом является глиняная табличка, датированная 1350 годом до н. э. и найденная на египетском острове Фарос, в которой упоминаются пиратские набеги берберов на африканский берег. Позже греческие купцы, которые торговали с Финикией и Анатолией, достаточно регулярно жаловались на нападения на свои корабли с целью грабежа.

Можно сказать, что с тех пор, как первые мореплаватели начали перевозить товары по морю, другие мореплаватели стали нападать на них, чтобы завладеть их грузами. Вначале эти незаконопослушные моряки ограничивались тем, что использовали приемы сухопутных разбойников: фактически многие из них и были разбойниками, которые сели на корабль, чтобы грабить маленькие портовые города и прибрежные деревушки. С течением времени они постепенно вырабатывали специфические приемы и средства, поскольку искусство мореплавания постоянно развивалось, а морские пути становились все просторнее и многочисленнее. Именно тогда можно стало говорить о возникновении нового типа преступников, получивших имя пиратов, которые специализировались в грабеже береговых поселений и нападениях на торговые суда. Их методы и приемы развивались вместе с развитием флота, по мере роста важности и значения мореплавания в торговле, политике и войне.

Первая акция организованного пиратства в Европе, имевшая значительные экономические и политические последствия, относится к событиям VI века до н. э. на острове Самос. Там высадился отряд моряков-авантюристов из Магнезии, которым командовали три брата, закаленных в боях с Персией и морских сражениях. Не встретив сопротивления со стороны местного населения, захватчики взяли город и низвергли правившего сатрапа и его приспешников из местной олигархии. Подчинив себе остров, братья установили триумвират. Стремясь захватить власть во всем регионе, самый жестокий и амбициозный из них, по имени Поликрат, совершил несколько пиратских нападений на близлежащие острова и побережья. Убедившись в эффективности этого метода, позволявшего ему подчинять местных жителей своей власти и получать богатую добычу, Поликрат задумал расширить границы своей деятельности на все Эгейское море, превратив Самос в настоящее пиратское государство. Два его брата воспротивились этой идее, уже неизвестно, по этическим ли причинам или поскольку не верили в успех предприятия. В любом случае, они не были готовы к упрямству и жестокости Поликрата, решившего настоять на своем любой ценой. Во время празднеств, посвященных богине Гере, которые проходили за стенами города, Поликрат и его пираты захватили дворец. Мятежный руководитель без колебаний приказал казнить своих братьев-соправителей, обвинив их в предательстве, что уже тогда было обычным оправданием в подобных случаях.

Затем Поликрат захватил абсолютную власть, установив единоличную пожизненную тиранию, которая существовала на средства, добываемые его пиратскими кораблями. Тиран Самоса знал, что проще всего пресечь любую попытку нападения на его остров, если достичь колоссального преимущества на море. Тогда он создал внушительный пиратский флот, насчитывавший более сотни кораблей, разделенных на быстрые и эффективные флотилии, которые сеяли ужас по всей Греции, как в Эгейском море, так и у берегов Пелопонеса и Малой Азии, в течение следующих пятнадцати лет. Помимо того что регулярные пиратские экспедиции держали в постоянном страхе своих соседей, они обогатили казну Самоса и его могущественного правителя.

Став негласным хозяином Эгейского моря, Поликрат должен был считаться с двумя другими крупными морскими державами той эпохи: Персией на востоке и Египтом на юге. Сначала он договорился с египетским фараоном о совместном господстве над восточным Средиземноморьем, одновременно обеспечивая себе защиту с тыла во время своих грабительских набегов. Однако Персия также стремилась контролировать эти воды, и в 525 году до н. э. начала морскую войну против Египта. Фараон, рассчитывавший на своего греческого союзника, обнаружил, что Поликрат не только покинул его без предупреждения, но и примкнул к его врагу. Как бывший пират, опытный в морских сражениях, Поликрат посчитал, что египтяне не имеют достаточно сил, чтобы противостоять могущественному персидскому флоту, а если и попытаются выступить против него, то непременно будут разгромлены. Не раздумывая, он перешел на сторону сильнейшего. Тем не менее, по причине своих диктаторских замашек, он нажил врагов среди собственных капитанов, и слухи о неминуемом восстании поползли по улицам и рынкам Самоса. Тогда Поликрат выработал план, с помощью которого надеялся убить двух зайцев одним выстрелом (точнее, делая скидку на историческую эпоху, одной стрелой): он решил послать эскадру из 40 кораблей на помощь персидскому флоту, поручив командование этой экспедицией недовольным капитанам. Однако те решили, что им совершенно незачем участвовать в этой войне, и вместо того чтобы присоединиться к персидскому флоту, отправились в Спарту в поисках поддержки, надеясь разгромить Поликрата.

Суровые воинственные спартанцы только что образовали Пелопонесский союз, чтобы оказывать сопротивление персам. Если Спарта примет участие в свержении Поликрата, тем самым она лишит вражеский флот сильного союзника и, кроме того, завоюет авторитет у собственных сторонников, нередко становившихся жертвами пиратов с Самоса. Подобные аргументы приводили заговорщики из Самоса, чтобы убедить Совет Спарты, на котором было решено предоставить им в качестве помощи оружие и моряков. Но Поликрат, предупрежденный своими шпионами о заговоре, разгромил мятежников, едва они пристали к острову. Главари были схвачены и казнены на месте, а их соучастники обращены в рабство. Сотня пиратских кораблей самосского тирана вновь принялась опустошать греческие моря. Это продолжалось еще несколько лет, пока та самая хитроумная стрела, что должна была поразить двух зайцев, не вернулась к Поликрату смертоносным бумерангом.

Дело в том, что не только египетский фараон чувствовал себя обманутым Поликратом во время войны с Персией, но и сами персы, убедившись, что обещанная эскадра из Самоса так и не присоединилась к их флоту, потеряли доверие к своему союзнику. В 522 году до н. э. новый царь Дарий I приказал сатрапу Лидии Оройту пригласить Поликрата в свой дворец, якобы чтобы поручить ему выгодную операцию на море. Ужасный пират попал в ловушку, был схвачен и приговорен к смерти через распятие.

Лишь узкая полоса моря отделяет скалистый остров Самос от ионийского берега Малой Азии, где высился построенный лидийцами процветающий город Эфес, в ту эпоху принадлежавший Персидскому царству. В 12 километрах к югу, на берегах реки Меандр, находился основанный фессалийцами город Магнезия, вечный соперник Эфеса, речной порт, сыгравший важную роль в развитии навигации и морской войны в классической Греции. Одним из примеров этому служит история Фемистокла, афинского политика и стратега V века до н. э., который решил сформировать большой флот, чтобы помешать персам снабжать свои армии по морю. Для этого он призвал опытных капитанов из Магнезии и снарядил 200 новых триер — боевых кораблей с тремя рядами весел по каждому борту, — которые составили первый афинский флот, достойный такого имени. Во главе его Фемистокл не только покончил с гегемонией Ксеркса I на море, но также нанес несколько сильных ударов его союзникам-финикийцам.

После печального конца Поликрата число пиратов в водах Средиземного моря сильно уменьшилось. Время от времени какое-нибудь одиночное судно нападало на незащищенный греческий или персидский корабль, чтобы захватить провизию, амфоры с маслом, тюки с зерном или меха с вином, которые затем продавались на подпольных рынках. Такие пираты обычно были выходцами из отдельных городов Малой Азии либо берберами с берегов Магриба, которые несколько веков спустя держали в страхе все Средиземное море.

В ту эпоху в Средиземном море разворачивались самые громкие и судьбоносные для истории Западного мира сражения. Скрытое напряжение, порожденное соперничеством между Афинами и Спартой, прорвалось наружу весной 431 года до н. э., когда спартанцы атаковали Платеи, союзный афинянам город. Афинский стратег Перикл, решил не оказывать сопротивления на суше могущественной вражеской армии, а втянуть Спарту в войну на море. Обе стороны ввели в Эгейское море свои боевые корабли, по всем параметрам превосходившие скромные суденышки, которые использовали стихийные пираты того времени. Ремесло пиратов стало слишком рискованным, и они практически исчезли.

Полвека спустя блестящие кампании Александра Великого, завоевавшего Малую Азию, Персию, Египет и почти весь известный грекам мир, исключили любую возможность пиратского промысла у берегов, контролируемых войсками юного македонского завоевателя. Вскоре, в 264 году до н. э., началось знаменитое противостояние Рима и Карфагена, спор за господство на Средиземном море, и пока это море было камнем преткновения между двумя противоборствующими сторонами, его снова наводнили многочисленные боевые корабли. Напомним, что Пунические войны, с их переменчивым счастьем и несоблюдаемыми перемириями, продолжались почти двести лет, до окончательной победы Рима в 146 году до н. э. — два долгих века, в течение которых немногочисленные местные пираты должны быть искать себе мирное занятие на берегу.

Когда в I веке до н. э. Рим приближался к своему наивысшему расцвету, у него отпала необходимость содержать вооруженные сторожевые посты на море. В то же время интенсивное движение кораблей, груженных дорогим товаром, вновь разбудило жадность в азиатских и африканских пиратах, которые вернулись к старому ремеслу, соблазненные столь богатой добычей. Римские правители, занятые своими внутренними раздорами и завоеваниями на суше, не обращали внимания на это явление до тех пор, пока их Mare nostrum («Наше море», Средиземное море) не перешло во власть пиратов практически полностью.

Любимым местом действия пиратов были оживленные морские пути, по которым проходила доставка товаров в Рим и остальную Италию с запада — из Африки и Испании — или из восточных провинций Македонии, Греции, Сирии и Египта. Это был нескончаемый поток соблазнительных грузов, доступных всем, кто хотел прибрать их к рукам. Почти все пиратские корабли базировались на извилистых берегах Киликии (область в современной Турции), богатых множеством безопасных портов и укромных стоянок, где можно бросить якорь. Самым удобным пристанищем был залив Александреты, напротив соседнего острова Кипр, где пираты расположили свою штаб-квартиру, воспользовавшись падением царства Селевкидов в Сирии и на Родосе. Эти территории вошли в состав Римской империи в начале II века до н. э., но контролировались они слабо, что объяснялось их отдаленностью от центра.

С тех пор пираты действовали в Средиземном море, как им заблагорассудится. Доходило до того, что правители береговых городов и провинций заключали с пиратами договоры, предлагая им дань, провизию и укрытие в обмен на собственную безопасность, в связи с чем пираты могли найти безопасное убежище на всех средиземноморских берегах. Воодушевленные такой безнаказанностью, в 68 году до н. э. несколько капитанов, объединившись, высадились в устье Тибра и дошли по суше почти до ворот Рима, и лишь выставленная в последний момент когорта обратила их в бегство. Пираты вернулись на свои корабли и заблокировали Тирренское море, препятствуя проходу кораблей, которые везли необходимые продукты из колоний в Рим.

В результате ситуация осложнилась настолько, что умирающий от голода Рим вынужден был обратиться к авторитетному полководцу Гнею Помпею, специалисту по добыванию каштанов из огня для Республики, который уже разгромил в Испании мятежного генерала Сертория и только что подавил массовое восстание рабов, возглавленное Спартаком. В некотором смысле миссия по уничтожению пиратов казалась ему детской игрой. Сенат выделил в его распоряжение 200 боевых кораблей и доверил ему исключительную привилегию лично отобрать необходимых людей. Методичный и добросовестный вояка, Помпей разделил Средиземное море и его берега на две зоны, западную и восточную, которые, в свою очередь, подразделялись на несколько секторов. Затем его флот начал сплошную зачистку одного сектора за другим с запада на восток и за каких-то 40 дней очистил первую зону ото всех кораблей, независимо от того, какое место они занимали в пиратской иерархии. Тогда он передвинулся в восточную часть и всего через шесть недель вошел в саму Киликию, которую, проведя несколько показательных карательных операций, включил в состав Римской империи на правах провинции.

Столь блестящая кампания еще больше увеличила славу Гнея Помпея, который остался в Киликии, где раздавал земли раскаявшимся пиратам, поскольку было решено превратить их в земледельцев. Затем ему была дарована высшая власть над Малой Азией, в которой требовалось навести порядок и разрешить множество споров о границах. Возможно, он получил такое поручение, поскольку уже там находился, но похоже, что одной из причин было нежелание римских властей видеть его в столице. Деятельный стратег превосходно исполнил эту миссию и позже повторил подобный подвиг в Африке. Начиная с этого момента, его легионы стали называть его Помпеем Великим, повторяя прозвище Александра. Спустя некоторое время Помпей вошел в состав первого триумвирата, вместе с Крассом и Юлием Цезарем, неумеренные амбиции которого стали причиной произошедшей между ними гражданской войны. Осенью 48 года до н. э. Помпей попал в Египте в засаду и был убит. Его знамя поднял его младший сын, Секст Помпей, порывистый девятнадцатилетний юноша.

После подлого убийства отца Секст был объявлен его наследником и командующим немногочисленными войсками, которые оставались верными помпеянцам. После окончательной победы Юлия Цезаря в 45 году до н. э. сын его покойного соперника, не отказавшись от своего обета, бежал в Испанию, где сражался с римскими гарнизонами, размещенными на Пиренейском полуострове. Как известно, Юлий Цезарь был убит через год, в знаменитые мартовские иды, заговорщиками, возглавляемыми Брутом и Кассием. Убийцы бежали, устрашившись народного гнева, и тогда был образован новый триумвират во главе с Марком Антонием, который, решив отомстить за смерть своего покровителя, заключил союз с Секстом Помпеем, поручив ему командование эскадрой, которая должна была контролировать западную часть Средиземного моря. Однако Секст воспользовался римскими кораблями, чтобы укрепить свою собственную власть на берегах Испании. После такого оскорбления Марк Антоний сместил его с поста командующего и объявил вне закона.

Вероятно, Секст с радостью вернулся к положению изгоя. Руки его были развязаны, и он получил возможность в свое удовольствие беспокоить римские владения. Естественно, он не вернул корабли, а сформировал из них наводящий страх пиратский флот, который в течение нескольких лет держал в плотной блокаде Апеннинский полуостров. Его самой крупной операцией было взятие острова Сицилия в 39 году до н. э., что вынудило Марка Антония заключить новый договор: Секст поддержит его в его борьбе с Октавианом (будущим императором Августом) в обмен на официальное назначение его наместником Сицилии и соседних островов. Это назначение так и не было утверждено, несмотря на то что пиратские корабли Помпея преследовали корабли Октавиана и успешно провели несколько небольших сражений. Но в 36 году до н. э. Марк Агриппа, во главе могучего флота, нанес Сексту Помпею сокрушительное поражение у берегов Сицилии. Побежденный пират начал отступление в Малую Азию, но был схвачен и вскоре казнен.

Парадокс Помпеев заключается в том, что Секст Помпей, самый известный римский пират, был сыном и преемником человека, который за несколько лет до этого уничтожил пиратство в Средиземном море.

Западная Римская империя распалась, как известно, во второй половине V века. Двумя главными причинами ее падения были утрата внутреннего единства и вторжение народов, известных в греко-римском мире под уничижительным именем «варваров». Их появление было следствием великого переселения народов, пришедших из Северной Европы (свевы, вандалы, франки, остготы и т. д.) и азиатских степей (гунны, аланы и авары). Большинство из них были бесстрашными воинами и лихими наездниками, но из-за географического положения своих стран они не знали навигации и ничего не понимали в морском деле. По этой причине Средиземное море не вызвало большого интереса у новых хозяев Европы, примитивная экономика которых также не испытывала потребности в сложной сети морских путей, проложенных римлянами. Искусство мореплавания зачахло во всех европейских морях, а с исчезновением мореплавателей исчезли богатые грузы, оправдывавшие существование пиратов. Лишь неутомимые пираты-берберы оставались на посту в водах, омывавших берега Малой Азии, где корабли, принадлежавшие процветающей Византийской империи, по-прежнему представляли собой соблазнительную добычу.

Пока обосновавшиеся в Европе варварские государства сражались между собой, повернувшись спиной к морю, навигация совершила новый скачок в развитии на далеком Скандинавском полуострове. Коренное скандинавское население — саамы, лопари и готы — было завоевано народом германского происхождения и частично ассимилировалось с захватчиками. В результате этого процесса на свет появился народ воинственных моряков, которые называли себя викингами, что, возможно, означало на их языке «короли моря». Характерные для той местности извилистые берега и многочисленные фиорды безусловно повлияли на их образ жизни. Постройка кораблей стала их естественным промыслом, а мореплавание — главным родом занятий. Викинги достигли вершины в обоих искусствах, а неблагоприятный климат и свойственный им авантюристский дух подтолкнули их отправиться в море на поиски новых горизонтов.

Известна эпопея Эрика Рыжего, который прибыл на берега Гренландии в конце X века, а также история его сыновей Лейва и Торвальда, которые спустя несколько лет достигли Американского материка на широте современной Новой Шотландии, в Канаде. Для своих океанских подвигов викинги использовали довольно большие корабли (от 16 до 24 метров длиной), с единственным квадратным подвижным парусом, делавшим их пригодными для дальних морских переходов. Для каботажных маршрутов и для плаваний к близлежащим островам они пользовались более легкими и подвижными судами, драккарами (драконами), с узким корпусом и без киля, которые позволяли им плавать во время отлива и углубляться в мелководные реки и фиорды.

Первое большое нашествие пиратов-викингов в Европу произошло в 793 году, когда несколько драккаров практически случайно прибыли на остров Линдисфарн, расположенный у северо-восточного берега Британии. Это место также было известно под именем Святого Острова, с тех пор как двумя веками ранее на нем был воздвигнут монастырь Святого Кутберта, в котором было создано знаменитое Линдисфарнское Евангелие, иллюминированное в своеобразном стиле, выработанном саксонскими монахами. Монастырь Святого Кутберта был прославленной и богатой конгрегацией, владевшей ценными предметами культа и щедрыми пожертвованиями в форме золота, серебра и драгоценных камней. Викинги сровняли с землей все, что встретили на своем пути, включая беззащитных монахов, и нагрузили свои корабли баснословной добычей. Новость об успешной вылазке на Линдисфарн быстро разнеслась по скандинавским деревням и портам, возбуждая в обитателях тех почти полярных земель желание отправиться на поиски богатства и славы.

Так началась одна из самых крупных пиратских эпопей в мировой истории. На протяжении двухсот с лишним лет викинги сеяли ужас по всей Европе, основывая свои поселения в самых разных ее частях и внеся значительный вклад в объединение наций и народов, которые сегодня образуют европейское сообщество. Их первые жертвы, англы и саксы с Британских островов, называли викингов north seamen, «моряками с севера», поскольку именно оттуда появлялись характерные паруса и грозные носы их кораблей с головами драконов. Это слово перешло в norsemen и распространилось в романских языках в форме «норманны». Так назывались в основном викинги, осевшие на европейской территории.

В первое время после Линдисфарна пираты с севера лишь совершали набеги на берега Великобритании, Ирландии и Франции, грабя и круша все, что попадалось им на пути, а затем возвращались домой. Каждое их появление вызывало взрыв паники: господа запирались в своих замках, а простой народ искал высшей защиты в церквях, где, по крайней мере, они успевали причаститься в ожидании смерти от руки захватчиков, которых не останавливали священные стены и алтари. Викинги грабили и разрушали храмы не по причине какой-то языческой религиозной ненависти, но потому, что именно Церковь в то время представляла собой настоящую власть и, следовательно, сосредоточила в своих руках бесчисленные богатства. Церкви и монастыри, расположенные на британском и французском побережье, практически ежегодно методично подвергались разграблению, так же как и соседние поселки и фермы.

Чтобы получить прибыль, пираты-викинги прибегали не только к резне и террору. Когда предоставлялся случай, они использовали свои морские пути для торговли или обмена товарами, причем иногда торговали с теми же народами, которых раньше ограбили. Их собственную продукцию составляли меха, рога, моржовые клыки, деревянные скульптуры и рунические камни с декоративными мотивами. Но нередко они продавали в каком-нибудь датском порту золото или рабов, захваченных в очередном английском монастыре, или наоборот. Епископы и знатные феодалы знали об этой склонности свирепых пиратов к торговле и договаривались с ними. Соглашение состояло в том, что викинги ежегодно получали высокую дань с условием, чтобы они не грабили и не разоряли каждый год храмы и береговые поселения. Затем пришел момент, когда пираты устали плавать туда-сюда по бушующим леденящим водам Северного моря и начали селиться в тех областях, на которые они совершали набеги. Сначала это были просто укрепленные замки и порты, которые постепенно окружались поселками и пашнями, возделываемыми скандинавскими поселенцами. Эти колонии процветали на Фарерских и Шетлендских островах, на севере Шотландии, в Ирландии и в английском Йоркшире, но больше всего их было на северо-востоке Франции, в области, которая по этой причине получила имя Нормандии. В XI веке короткий период просуществовала даже норманнская империя, которая охватывала Швецию, Данию, Англию и королевство пиратов-викингов на острове Сицилия, который они захватили в 1061 году.

В это время на севере первобытные скандинавские племена объединились в два больших королевства, подражая государственному устройству, которое они видели в Европе, возможно, чтобы лучше распоряжаться своими богатствами. В конце X века Харальд I Прекрасноволосый стал первым королем Норвегии, а Харальд I Синезубый занял трон Дании, которая, хотя и была отделена от Швеции проливом Каттегат, всегда считалась скандинавской страной по своей истории и культуре. Обе монархии были обращены в христианство, и это было началом конца пиратства викингов.

В начале второго тысячелетия нашей эры французская Нормандия стала влиятельным феодальным герцогством, номинально находившимся в вассальной зависимости от короля Франции. В 1035 году Вильгельм Бастард, сын герцога Роберта I, добился того, чтобы нормандские бароны признали его наследником его отца, несмотря на то что он был незаконным сыном и в нем текла лишь половина крови викингов. Новый герцог был двоюродным братом Эдуарда Исповедника, английского монарха, не имевшего потомства. Когда в 1066 году английский король умер, англосаксонские дворяне признали наследником его родственника Гарольда, графа Уэссекского, но нормандский герцог немедленно высадился на острове с закаленным в боях войском, ссылаясь на старое обещание Эдуарда, который выбрал его своим преемником. Войска обоих претендентов встретились в окрестностях города Гастингс. Вильгельм предпочитал занять трон, не проливая крови, и, кроме того, он также был родственником Гарольда, поэтому предложил ему по-дружески разделить Англию. Когда нормандский посланник спросил короля, какие территории тот готов отдать герцогу, Гарольд ответил: «Он получит шесть футов английской земли». Фраза стала крылатой, но относилась скорее к судьбе самого Гарольда, который был разгромлен и убит в битве при Гастингсе[2]. Победитель немедленно отправился в Вестминстер, в аббатстве которого на Рождество 1066 года был помазан на царство. Так Вильгельм Бастард вошел в историю под именем Вильгельма I Завоевателя, а англосаксы навсегда потеряли английский трон. Норманнская династия правила на острове в течение трех следующих веков, оказавшихся чрезвычайно счастливыми для британской короны.

В конце XII — начале XIII века на севере Германии зарождается новый социальный слой торговой буржуазии, представители которой стали селиться на побережье Балтийского моря. Ими были основаны двадцать девять новых торговых городов, в число которых входят Гамбург, Любек, Кельн, Росток, Висмар и Данциг. Они прокладывали морские и сухопутные пути для торговли с Русью и народами Восточной Европы, но подвергались постоянным нападениям со стороны пиратов-викингов и других разбойников, поэтому в 1158 году ими был образован оборонительный союз, вошедший в историю под именем Немецкой Ганзы. Военным подразделением этого братства был Орден рыцарей-тевтонов, который позже объединится с тамплиерами, бежавшими от костров Инквизиции.

Пираты северных морей, с которыми не могли справиться короли, флоты и армии, были за короткое время уничтожены этим союзом торговцев. Ганзейские силы вынудили новых скандинавских монархов более не поощрять вторжения викингских кораблей, которые, кроме того, уже устарели.

Глава 2 Загадка Ордена тамплиеров

В начале XII века во время недолгой оккупации Святой Земли крестоносцами возникли два ордена, одновременно монашеских и рыцарских. Первым был основан орден рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна (позже получивший название мальтийского ордена), подчинявшийся напрямую Папе. Спустя некоторое время в Иерусалиме был создан орден рыцарей-тамплиеров, независимый как от предводителей крестовых походов, так и от очередного Папы. Обе конгрегации рыцарей-монахов остались бы лишь еще одной страницей летописи той смутной и напряженной эпохи, если бы не огромное богатство и могущество, которого достигли тамплиеры. Орден Храма стал своего рода виртуальным государством за спиной различных европейских королевств, невидимой силой позади трона. Последующая судьба Ордена тамплиеров, гонения со стороны Папы и Инквизиции, лишь увеличивает ореол легенды и тайны, который возник вокруг него из-за иногда предполагаемого, а иногда несомненного участия тамплиеров во всех важнейших событиях мировой истории.

Помимо споров о судьбе «пропавшего флота» Ордена тамплиеров, о его участии в экспедициях Христофора Колумба или в войне за независимость Соединенных Штатов, которые ведутся все-таки в отношении конкретных исторических фактов, существует также ряд исследователей, говорящих о мистическом происхождении тамплиеров (начиная от братства финикийских мореплавателей до допотопного или даже внеземного происхождения) и приписывающих им таинственный хилиастический проект, который равно может оказаться как победой дьявольской империи зла, так и установлением самого мудрого и справедливого мирового порядка. В обоих случаях для его осуществления требуется свержение власти Ватикана и разрушение Римской церкви.

Чтобы правильно оценить факт создания и первые действия Ордена тамплиеров, необходимо обрисовать историческую обстановку, в которой разворачивались эти события, то есть европейские нашествия на Ближний Восток в XII веке, известные под именем крестовых походов. На соборе, состоявшемся в Клермон-Ферране в 1095 году, Папа Урбан II произнес пламенную речь, призвав европейских монархов и знать к своего рода святой войне, целью которой было освободить христианских пленников, порабощенных мусульманами, и вернуть христианам Святой Гроб Господень. В действительности столь благородные цели скрывали экспансионистские и экономические интересы Ватикана, а также европейских королей и сеньоров.

Первый крестовый поход, возглавленный союзом феодалов, был единственным удачным. В 1099 году глава крестоносцев Готфрид Бульонский вошел в Иерусалим, завоевав обширные территории, которые были разделены на четыре части, названные «Латинскими государствами»: королевство Иерусалимское, с центром в Иерусалиме, княжество Антиохийское и графства Триполи (Ливан) и Эдесса (современная Турция). Здесь, на вражеской территории, был создан военно-религиозный орден, самый могущественный из всех и самый загадочный. Дело в том, что слабые и окруженные врагами христианские королевства не могли защитить тысячи пилигримов, шедших в Святую Землю по дорогам, наводненным разбойниками и бандитами. Это послужило причиной или, по меньшей мере, предлогом для создания ордена, способного оказать путешественникам военную защиту и духовную поддержку.

Оставим временно герметические и эзотерические коннотации, которые окружают Орден тамплиеров, и рассмотрим конкретные факты, должным образом задокументированные и проверенные заслуживающими доверия учеными и исследователями.

Официальная история сообщает, что в 1118 году девять бедных французских рыцарей под началом Гуго де Пейна предстали перед Балдуином II, сувереном Иерусалимского латинского королевства, и предложили ему свои услуги. Их целью было основание военно-религиозного ордена для охраны Святой Земли и защиты подвергающихся опасности пилигримов. Король, вероятно тронутый благородством намерений крестоносцев-ветеранов, предложил им разместить казарму в древней постройке, прилегающей к мечети аль-Акса, воздвигнутой на месте разрушенного Храма Соломона. Местные жители за суровый образ жизни и нищету группы оборванцев, которые называли себя рыцарским орденом, окрестили их «нищенствующими рыцарями из Храма» (что по-французски произносится как «Тампль», отсюда название «тамплиеры»). Мотивы, которые подтолкнули девять рыцарей к созданию ордена, остаются тайной, и немногим более известно о самих основателях. Хроники сохранили имена пятерых из них, но не сообщают ничего об их происхождении или жизни, предшествующей вступлению в орден. Известно только, что все, или почти все они, были французами и ветеранами Первого крестового похода, и, возможно, одним из них был нормандец по имени Сен-Клер. В молодости этот рыцарь храбро сражался бок о бок с Готфридом Бульонским, и, как мы увидим ниже, его потомки сыграли одну из главных ролей в последующей истории Ордена Храма. После взятия Иерусалима большинство дворян, участвовавших в походе, вернулись в Европу, чтобы насладиться заслуженной славой и проверить состояние своих дел. В латинских королевствах остались только самые фанатичные крестоносцы и те, кому не хватило денег на обратную дорогу. Возможно, Гуго де Пейн и его товарищи соответствовали обоим условиям, поскольку фанатизма им было не занимать, а их образ жизни граничил с нищетой.

Вскоре после основания к отряду присоединился десятый рыцарь, граф Гуго Шампанский, знатный и владетельный французский дворянин, принятый при дворе и в высших церковных кругах. Возможно, при посредничестве этого влиятельного аристократа основатели Ордена Храма вступили в контакт с монахом и ученым Бернаром Клервоским, одним из самых противоречивых и таинственных персонажей христианской агиографии. За шесть лет до этого будущий Святой Бернар написал устав нового монашеского братства цистерцианцев, мечтая возродить строгость и духовность, утраченную клюнийским орденом, поддавшимся мирским соблазнам. Незадолго до создания Ордена тамплиеров Бернар имел тайную встречу с лидерами тамплиеров графом Шампанским и де Пейном, которые просили его совета по организации и деятельности ордена. Аббат Клерво проявил большой интерес к начинанию монахов-солдат, определил основные положения устава Ордена тамплиеров и пообещал им выхлопотать у Папы необходимое разрешение на создание ордена. Именно Бернар предложил использовать характерное белое облачение, резко контрастировавшее с черными одеждами госпитальеров, и эмблему в виде алого восьмиконечного креста, который тамплиеры носили на плаще рядом с сердцем.

Устав Ордена тамплиеров, написанный при участии Святого Бернара, включал обычные обеты послушания, нищеты и целомудрия, которые рыцари должны были неукоснительно исполнять. Также добавлялись обязанности подавать милостыню нищим, посещать мессу и есть мясо по меньшей мере трижды в неделю, чтобы сохранять чистоту духа и физическую силу, необходимые для выполнения их миссии. Кроме того, рыцарская клятва требовала оказывать помощь попавшим в беду собратьям по ордену, даже с риском для собственной жизни, сражаться с тремя противниками одновременно и не отвечать на любые провокации со стороны другого христианского рыцаря, разве что тот трижды оскорбит храмовника. Неисполнение этих заповедей каралось тройным бичеванием. Нет нужды говорить, что число три обладало для тамплиеров огромным символическим значением.

Бернар Клервоский в конечном итоге исполнил свое обещание и добился того, чтобы новый орден освятил Папа. На консилиуме, который состоялся в Труа в 1128 году, в присутствии самого Бернара, Папа Гонорий II утвердил и со всей торжественностью объявил об образовании Ордена Рыцарей Христа и Храма Иерусалимского, первым великим магистром которого стал Гуго де Пейнс. Как Бернар, так и граф Шампанский остались в тени по известным лишь им самим причинам.

В последующие годы орден начал развиваться удивительными темпами. Стремительно увеличивалось как число рыцарей, так и движимое и недвижимое имущество ордена. Чтобы стать тамплиером и принести обет бедности, претендент должен был пожертвовать ордену замок и доходы со своих земель, которые расходовались на покупку оружия, щитов, боевых коней, доспехов и другого снаряжения. Помимо взносов новых рыцарей, состояние ордена увеличивалось за счет щедрых пожертвований королей, князей, знати, богатых купцов и торговцев, имевших отношение к Приорату Сиона.

В 1146 году мусульмане отвоевали латинское государство Эдессу, по причине чего был созван Второй крестовый поход, который, благодаря неумелому руководству молодого и бестолкового французского короля Людовика VII, с треском провалился. Мусульмане нанесли ответный выпад: в 1187 году под командованием выдающегося полководца, султана Саладина, они разгромили защитников Иерусалима и выставили христианских захватчиков за пределы Святой Земли. Скептически настроенные в отношении Третьего крестового похода, который готовили Ричард Львиное Сердце и Филипп Август Французский, тамплиеры остались в стороне от этой кампании, получившей благословение папы Климента III, что еще больше осложнило их взаимоотношения с Ватиканом. Открыто не подчинившись приказу, они объехали Ближний Восток, вступая по пути в конфликты как с участниками внутренней междоусобной войны между мусульманскими вождями, так и с христианскими отрядами. В некоторых хрониках упоминаются регулярные кровопролитные сражения с чудовищной исламской сектой убийц-ассассинов (ashhashin, употребляющие гашиш), а также жестокая битва с поддерживавшим Папу орденом госпитальеров Святого Иоанна, победу в которой одержали тамплиеры.

После короткого пребывания на острове Кипр, тамплиеры перебрались в Европу и разместили главный штаб в Париже, создав крупные оперативные центры в Каталонии, Арагоне и на юге Франции — в колыбели катаров, трубадуров и династии Меровингов.

Когда тамплиеры обладали уже необходимыми для выполнения их миссии оружием и прочими ресурсами, возникла необходимость как-то использовать деньги и недвижимость, которые продолжали поступать в орден. Тогда они организовали своего рода «средневековый банк», который имел два направления деятельности: во-первых, они одалживали значительные суммы королям и владетельные дворянам, чтобы те могли пережить трудные времена или же позволить себе дорогую военную операцию. Во-вторых, пользуясь тем, что их замки и земли были разбросаны почти по всему известному европейцам миру, тамплиеры разработали систему кредитования путешественников и купцов, которые таким образом могли отправляться в длительные поездки, не возя с собой наличных денег. Чтобы проводить свои многочисленные коммерческие и торговые операции, тамплиеры обзавелись огромным флотом кораблей, оснащенных по последнему слову тогдашней техники, которые базировались во французском порту Лa-Рошель.

Одним из удивительных фактов, которыми изобилует история тамплиеров, являются их выдающиеся познания в архитектуре, повлиявшие на возникновение готического стиля в XII веке. Общепризнанно, что Орденом Храма была организована и профинансирована постройка многих соборов, самым знаменитым из которых является Шартрский собор. Этот храм был воздвигнут в 1194 году на том месте, где прежде находились языческие святилища и школа друидов. Сегодня доказано, что здесь сходятся некие подземные течения и тектонические трещины, отчего время от времени происходят странные колебания. Существует рациональное объяснение этого факта, состоящее в том, что в рядах ордена насчитывались ученые и специалисты в самых различных науках, которые могли обнаружить это исключительное явление. Согласно более эзотерическим интерпретациям, друиды и языческие жрецы также были «хранителями великой тайны» и передали своим наследникам координаты магической зоны, где возвышались алтари, находившиеся в контакте с высшими силами вселенной.

Тамплиерское происхождение Шартрского собора не вызывает сомнений, поскольку на полу главного нефа до сих пор можно видеть лабиринт, отмеченный символами тамплиеров, которые присутствуют также на некоторых деталях внутреннего убранства. В его конструкции использовались новаторские идеи и приемы, такие как многогранное основание, улучшенная форма стрельчатой арки или применение золотого сечения, возникновение которых официальная история датирует периодом эволюции раннего романского стиля, тогда как авторы, склонные к альтернативному описанию истории, возводят их к технике, использованной египетскими архитекторами Великой Пирамиды. Эту технику, как считают некоторые исследователи, сохранили и передали потомкам финикийские каменщики Тира, трудившиеся над этим монументальным и загадочным произведением искусства.

Благодаря огромным ссудам, предоставленным европейским монархам, Орден Храма приобрел нешуточное влияние и получил право давать стратегические советы, а в определенных обстоятельствах навязывать свои решения актуальных политических, военных или торговых вопросов того или иного королевства. Некоторые короли уважали тамплиеров и прислушивались к их советам, как, например, Стефан Английский, который разрешил им свободный въезд в Англию и Шотландию (что позволило ордену выжить в трудные времена), или Альфонс, бездетный король Арагона, завещавший тамплиерам все свое королевство.

Когда в 1133 году этот монарх скончался, тамплиеры решили отказаться от щедрого наследства в обмен на денежную компенсацию, предложенную знатными арагонцами, вероятно, чтобы не провоцировать мусульман, против которых покойный король провел почти триста сражений.

Другие монархи, более покорные папской воле, хотя также брали в долг у тамплиеров крупные суммы, или, возможно, именно поэтому, устраивали против них заговоры, в которые были замешаны и церковные власти, стремясь подорвать огромное могущество, которым обладал Орден Храма. Самым большим рвением в этой связи отличался французский король Филипп Красивый, очень много задолжавший тамплиерам. Кроме того, тамплиеры подчеркнуто демонстрировали свою власть, отменив действие французских законов на части территории его королевства, где возвышалась крепость и располагался штаб ордена. Филипп понимал, что не сможет победить орден самостоятельно, без влиятельной поддержки. Тогда он обратился за помощью к Папе Клименту V, который также был сыт тамплиерами по горло, и они договорились действовать одновременно и неожиданно.

Январской ночью 1307 года наемники Филиппа Красивого арестовали всех членов Ордена тамплиеров, которых удалось захватить врасплох. На следующий день Ватикан приказал всем подчинявшимся ему епископам, аббатам, королям и князьям, чтобы они секвестрировали имущество тамплиеров и без колебаний арестовали всех рыцарей, находящихся в их владениях.

Папа Климент официально распустил Орден тамплиеров и отлучил от Церкви всех магистров и рядовых рыцарей, отдав их привилегии госпитальерам Святого Иоанна, которые в то время представляли собой своего рода личную армию понтифика. Исполняя этот декрет, Верховный Суд Инквизиции подверг преследованию, заключил в тюрьму и вынес приговор множеству тамплиеров, обвинив их в «ереси, клятвопреступлении, содомии и сатанизме». Многие из них под пыткой признались в самых абсурдных преступлениях или умерли во время мучений. Другие провели в застенках остаток жизни или были проданы в рабство, в то время как Ватикан, Франция и другие королевства и епархии присваивали замки, феоды и прочее имущество ордена. Но сколько паписты ни рыскали по всем уголкам Европы, они не могли обнаружить баснословное состояние, которым, по слухам, владели тамплиеры. Последний Великий магистр Жак де Моле скрывался в течение четырех лет, но затем был схвачен Инквизицией, подвергнут зверским пыткам и, наконец, сожжен на костре. С точки зрения его жестоких противников и простого народа, его смерть обозначала окончательное уничтожение Ордена тамплиеров.

Тем не менее не все тамплиеры были схвачены врагами и попали в лапы Инквизиции. Во Франции многие из них нашли защиту у союза каменщиков (maçons), с которым они укрепили связи во время строительства соборов, в Испании они вступили в другие военные или религиозные ордены, а в Германии присоединились к ганзейским рыцарям-тевтонам. Но удивительнее всего было исчезновение из Лa-Рошели громадного флота тамплиеров, который испарился из порта в ту самую ночь, когда Филипп Красивый начал бесчестную облаву на рыцарей-тамплиеров.

Число и тип кораблей, которые составляли флот тамплиеров, доподлинно неизвестны, но все источники называют его «большим» и «могущественным». Также отсутствуют сведения, которые объясняли бы, как эти корабли могли так внезапно исчезнуть в самый подходящий момент. Наиболее приемлемая версия заключается в том, что руководители ордена были предупреждены об опасности своими шпионами при французском дворе или в Ватикане, и располагали несколькими часами или, возможно, парой дней, чтобы избежать опасности. Это объяснило бы, почему корабли были полностью подготовлены к отплытию и на них поднялись готовые к бегству тамплиеры. Согласно некоторым источникам, сам де Моле также взошел той ночью на корабль и был арестован четыре года спустя, когда возвращался для исполнения тайной миссии.

Различные авторы утверждают, что большой флот был разделен не менее чем на две флотилии, которые, покинув порт, поплыли в разных направлениях, чтобы сбить с толку своих преследователей. Часть кораблей направилась в Португалию, другая часть — в Шотландию, и, возможно, третья эскадра вошла в Средиземное море, чтобы укрыться на Сицилии.

Португалия была идеальным местом, где корабли тамплиеров могли, быстро покинув открытое море, укрыться от наблюдения папских кораблей, поскольку находилась относительно недалеко от Ла-Рошели. Кроме того, королевская династия Португалии, в отличие от Франции и Испании, традиционно поддерживала хорошие отношения с орденом. Под покровительством короля Альфонса IV тамплиеры основали альтернативное братство, носившие имя Ордена Рыцарей Христа, первым Великим магистром которого был сам монарх. Впоследствии Великим магистром ушедшего в подполье Ордена Храма будет принц Энрике Мореплаватель.

Известно, что принц Энрике принимал самое активное участие в первых плаваниях к берегам и западным островам Африканского континента и в географических открытиях таких португальских мореходов, таких как Васку да Гама и Педру Алвареш Кабрал. Официальной целью этих экспедиций был поиск морского пути в Индию, поскольку сухопутные караваны подвергались постоянным нападениям со стороны мусульман. Однако очень вероятно, что Энрике, как Великий магистр подпольных тамплиеров, видел древние финикийские и арабские карты, на которых был обозначен огромный неизведанный континент, расположенный к западу от Азорских островов. Возможно, он желал проверить в деле свои корабли и предоставить их капитанам возможность набраться опыта в дальних переходах вдоль берегов Африки, прежде чем отправить межокеанскую экспедицию на поиски потерянного материка. Как мы увидим ниже, мысль о подобном плавании пришла Колумбу после контакта с тамплиерами в Португалии и на Азорах.

Другие корабли из флота тамплиеров отправились в берегам Великобритании, стремясь достичь безопасных портов в Ирландии. Там они вступили в контакт с лидером движения за независимость Шотландии Робертом Брюсом, который вел войну против англичан и их сторонников. Брюс уже контролировал значительную часть территории Шотландии, и на ней не действовали ни папские буллы, ни власть Ватикана, поскольку сам Брюс был отлучен от Церкви за мятеж. Он великодушно принял тамплиеров, которые в свою очередь оказали ему поддержку в его кампании против Англии и ее местных союзников.

Хроники сообщают, что 24 июня 1314 года Брюс с шеститысячной армией противостоял двадцати тысячам английских солдат в решающем сражении при Баннокберне. Отваги и мужества восставших не хватало для того, чтобы восполнить численное превосходство противников, и чаша весов склонялась на сторону англичан. В этот момент позади арьергарда шотландцев появился взвод всадников, вступивших в бой под своими собственными знаменами. Когда англичане узнали эмблемы тамплиеров и увидели алый восьмиконечный крест на груди рыцарей, они обратились в беспорядочное бегство, уступив победу Роберту Брюсу.

После поражения англичан Шотландия стала независимым королевством, не имеющим каких-либо обязательств перед Папой. Орден тамплиеров существовал там открыто и приобрел в собственность ряд земельных наделов, большинство из которых находились к северу от Глазго. Тамплиеры процветали под защитой семьи Сен-Клер, или Синклер, владетелей Росслина, высокородных дворян датского происхождения, состоявших в родстве с Вильгельмом Завоевателем и Стюартами, королевским родом, к которому принадлежала супруга Роберта Брюса, правившим в Шотландии с 1371 года, а в Англии с 1603 по 1714 год.

Тамплиеры сражались под Баннокберном под командованием Генри Синклера, которому Брюс пожаловал княжество Росслин и Оркнейские острова. Некоторые источники указывают, что Синклер владел картами, составленными древними финикийцами и арабами, на которых были обозначены неизвестные земли, расположенные к западу от моря Океан. Великий шотландский магистр решил попытаться достичь этих земель, возможно связанных с пропавшей Атлантидой, и отправил на запад большую морскую экспедицию, о которой пойдет речь в одной из следующих глав. Другая часть его флота вышла в открытое море без заданного курса, возможно собираясь напасть в открытом море на католические корабли.

Без сомнения, те вышедшие из Ла-Рошели корабли, которые добрались до Сицилии, также нашли там надежное укрытие. В середине XI века юг Италии был завоеван викингами, которые разбили занимавших эту область византийцев и арабов. Они образовали на этих землях норманнское королевство, первым королем которого был тамплиер скандинавского происхождения Роберт Евискар. В начале следующего века его наследник Рожер II расширил свои владения и, приняв титул короля Сицилии, завел изысканный двор в Палермо. Рожер II был веселым и щедрым государем, любящим жизнь и понимающим в искусстве. Его подданные называли его le joyeux Roger (веселый Роджер). Во время его правления армия и флот Сицилии вели боевые действия под одним из знамен Ордена Храма, изображавшим череп и две скрещенные берцовые кости на черном фоне, который англичане прозвали Jolly Roger и который и сегодня можно видеть на барельефах, украшающих могилы некоторых тамплиеров в Шотландии.

Когда век спустя в Сицилию прибыли корабли Ордена Храма, спасавшиеся от преследования Инквизиции, они выбрали своим флагом Веселого Роджера. Через некоторое время мрачное черное знамя развевалось на всех тамплиерских кораблях как символ тайной войны против Ватикана.