Пиши!

Глава 1

В эту пятницу проходил корпоратив крупного городского издательства «Тайпер». На празднование в местном лакшери ресторане были приглашены все сотрудники, среди которых и была главная героиня всей истории — Виктория Ларина. Жизнерадостную симпатичную блондинку никто из коллег не воспринимал всерьёз. Все думали, что её взяли в издательство «за красивые глаза». На момент событий, девушке было двадцать три года, она занимала должность помощницы главреда. Главным событием дня для Виктории было то, что Сергей Семёнович (начальник Виктории, солидный бородатый мужчина в годах) — проиграл спор своей подчинённой. Суть пари была в том, что Виктория не сможет самостоятельно найти материал, отредактировать, а потом собрать в статью так, чтобы читателям и коллегам из «Тайпер» это понравилось. Об их споре знал весь отдел: такой жаркой дискуссии с начальством на повышенных тонах не было давно. Коллеги Виктории думали, что девушку просто уволят, но ошиблись... дважды. Поставили не на того.

Среди издательства начался самый настоящий тотализатор: люди делали ставки на победителя. В качестве подогрева интереса, разумеется, использовались деньги. Вот ведь внезапное счастье было тому, кто сорвал джекпот на победе Лариной!

Сергей Семёнович был не столько огорчён своим поражением, сколько приятно удивлён — Виктория оказалась весьма ценным сотрудником, а не просто украшением отдела. Главред торжественно открыл шампанское перед коллегами за праздничным столом. Бокалы начали наполняться, Сергей Семёнович решил произнести небольшую речь, вместо банального тоста:

— Дорогие коллеги! Прошедшие две недели вы гадали, кто же победит в нашем маленьком споре. Честно говоря, не ожидал такой прыти от вас, Виктория Евгеньевна! Порадовали вы меня, в отличие от всех остальных. Да, игроки мои любимые? — с усмешкой подчеркнул главред, обводя кислые рожи тех, кто поставил кругленькую сумму на его победу, но прогорел. — Ну, что же... Будет вам наука. А теперь, обращаюсь непосредственно к вам, Виктория Евгеньевна — хоть мы ни на что конкретное не спорили, хочу вас поощрить за смелость и находчивость! В качестве приза, позволю вам написать три статьи самостоятельно на любую выбранную вами тему. Я больше не сомневаюсь в ваших навыках, но предупреждаю: не заставляйте меня жалеть о своём решении! Потому, первый тост вечера — за Викторию! Будем!

В зале ресторана раздались звуки ударов бокалами, гости отпили шампанское и приступили к трапезе. Это была первая большая победа Лариной. Девушка вся светилась от радости. К тому же, у неё уже имелись черновики для собственных статей, которые она и не мечтала опубликовать.

Например, Викторию заботила тема вегетарианства в современном мире. Движение давно начало набирать обороты, а на текущий момент стало превращаться в существенную проблему для здравого смысла. Эта скверна коснулась и самого издательства «Тайпер». За обеденным столом добрая половина коллег с важным видом употребляли в пищу продукты без животных жиров, белка, молока, глютена и прочего-прочего, что они считали «вредным». Сидят, презрительно поглядывают в сторону презренных мясоедов. Такие люди либо забывают, либо не хотят видеть очевидный факт: человек существо всеядное, но не из своей прихоти, а по физиологическим причинам. Для полноценного функционирования тела и разума крайне необходимы незаменимые аминокислоты, содержащиеся только в мясе животных. Да, не научился современный мир добывать искусственное мясо, но это не повод изводить себя, своих детей, да и домашних питомцев (вегетарианская еда для хищных животных существует, многие вегетарианцы травят ею своих любимцев).

«Точно! Я напишу про местную группу активистов, которые пропагандируют полный отказ от мяса. У меня лежит дома материал, остаётся только структурировать информацию», — думала про себя Виктория, ковыряясь вилкой по тарелке. Все мысли девушки были заняты предстоящей работой. Успех надо было закрепить. Как на зло, она не смогла найти в сумочке ручку, попросила у соседа за столом карандаш, записала пару мыслей на чистую салфетку, которую убрала в карман пиджака, дабы не забыть.

Время двигалось к полуночи. Люди начали расходиться, повально вызывать такси до дома. Повод «нажраться» был, практически, у каждого. Виктория не стала засиживаться допоздна, решила прогуляться домой пешком. Благо, идти всего полчаса, а тёплая летняя погода так и манила пройтись. Свежий воздух способствует творческому мышлению кто бы что не говорил. Викторию слегка покачивало при ходьбе.

«Надо было надевать туфли на низком каблуке и не выпендриваться», — сокрушалась Виктория, присев на лавочку перед случайным домом. У девушки, по какой-то причине, не на шутку разболелась голова. Это странно, ведь тот первый бокал шампанского был единственным в тот вечер. Виктория скривилась, как от зубной боли, обхватив ладонями голову. Тем временем, на улице стало невыносимо жарко: пот бил девушку градом, а проклятая голова отдавала резкой болью в виске.

После резкого спазма в голове, обычные звуки города сменились на монотонный гул. Он не был назойливым, просто звучал фоном. Вскоре, к нему добавились новые звуки — прерывистые громкие шаги. Как если бы их владельцы сильно хромали. Девушка подняла голову и не узнала улицу перед собой — дома искажены, стоят с неправильными пропорциями и неестественными пристройками (как пример: торчащая из стены гардеробная или выходы каменных дымоходов от камина там, где их быть, в принципе, не должно). Вместо обычных прохожих мимо Виктории шли уродливые создания, отдалённо напоминающие людей. Они-то и шаркали неподалёку.

Существа выглядели так, словно их лица и тела исказил ребёнок в редакторе фотографий: растянутые или раздутые конечности, лица, на которых всё было перемешано (например, нос в районе уха, глаза на правой щеке, рот на лбу, а уши на подбородке). Искривлённые люди шли по своим делам, игнорируя девушку.

Но так было только по началу. Виктория сдержала истеричный крик полный ужаса, её врождённая тяга ко всему необычному велела держать себя в руках, несмотря ни на что. В один момент, девушке надоело просто смотреть, потому Ларина спохватилась:

— Где же моя сумочка?! Я должна всё заснять! Это же сенсация! — девушка принялась судорожно искать свою сумку, где находился мобильный телефон.

Ещё пару мгновений назад ручная кладь лежала на лавке возле неё. Вика даже чувствовала, как сумка прилегает к её левому бедру. Вот только сумка куда-то пропала. Пока Вика металась в поисках своих вещей, звуки вокруг пропали. Совсем. Как если бы девушка в одночасье оглохла на оба уха.

Звуки-то исчезли, но искажённый мир никуда не делся. Прохожие, до сего момента игнорировавшие Вику существа, начали смотреть в её сторону недобрыми взглядами. Тем ни менее, они продолжали идти мимо девушки куда-то вперёд. Вика судорожно порылась в карманах, обнаружила там лишь, сложенную в четверо, салфетку из ресторана.

— А записать-то нечем... — ветром пронеслось мимо уха девушки.

Слова незнакомца не воспринимались как привычный звук — они напоминали дуновение ледяного ветра. Каждый раз, когда слова достигали ушей Вики — ей хотелось забиться под тёплый плед с чашкой горячего какао. Всю радость и уверенность Вики, буквально, съела одна лишь фраза. Помимо этого, картина мира перед девушкой снова начала преображаться. Возможно, это была игра воображения или собственная мнительность, но город потерял большую часть своих красок. Со стремительно сменившейся гаммой цветов, странные искажённые прохожие преобразились в более жуткую и недружелюбную форму.

— Запиши. Запиши всё, — голос, пронизывающий могильным холодом, обратился к девушке ещё раз.

После этого, Виктория упала на пол, скрючилась в позу эмбриона, начала кричать сквозь слёзы во всё горло. В этот момент, в её голове всплыли самые ужасные события, произошедшие с ней за всю жизнь. Каждая ошибка, неудача, отказ, насмешка, боль — всё смешалось в голове роем бешеных пчёл. Мир вокруг девушки стал ещё темнее, освещалось только то место, на котором лежала Вика.

В непроглядной тьме, окружающей её со всех сторон, мелькали жуткие силуэты искажённых людей. Пребывание во тьме изменило их ещё сильнее, чем раньше: их формы стали более угловатыми, прибавились новые конечности, органы и части от различных насекомых, наподобие, жвал, хитиновых лапок и фасеточных глаз (как у мухи или стрекозы). Жуткие люди больше не проходили мимо Вики просто так, они кружили вокруг пятнышка света, вторили мрачным мыслям в голове Виктории:

— Ничтожество!

— Давай, заплачь!

— Ты мне не дочь!

— Лучше бы ты умерла!

— Мы ненавидим тебя!

Вика не могла остановить давящий поток негативных мыслей, а где-то в глубинах своего измученного рассудка понимала: если таинственный голос обратиться к ней ещё один раз — девушка не выдержит и покончит с собой любым доступным способом.

«Голос что-то от меня хочет... Он велел записать всё, но как? У меня нет ручки!», — обречённо думала ослабевшая девушка, слушая про себя мерзости от деформированных людей в темноте.

И тут, как по заказу, с неба упала перьевая ручка, сделанная в форме горящей свечи (основа ручки напоминала восковую красную свечу, перо на конце походило на пламя). Вика схватила ручку, принялась записывать на салфетке всё, что увидела за последние минуты (или часы?) пережитого кошмара. Странная ручка издавала скрип чернильного пера каждый раз, когда касалась салфетки.

Вика старалась писать так мелко, как никогда раньше. Она пыталась уместить каждую мелочь, каждую деталь, ничего не упустить. Писала и писала, пока кровавая пелена не начала застилать ей взор. Вика замерла, вытерла глаза свободной рукой: из её глазниц текли небольшие струйки крови. Вика хотела закричать от испуга, но вдруг услышала могильный голос третий раз:

— ПИШИ.

Вика резко проснулась за столом перед той самой салфеткой, на которой записывала мысли для статьи, но в руках она держала не позаимствованный у кого-то карандаш, а ту самую перьевую ручку в виде красной свечи.

— Виктория Евгеньевна? Всё в порядке? — поинтересовался начальник, озадаченно глядя на свою помощницу.

— Да... Всё отлично, — без особых эмоций ответила девушка. Вика ещё не отошла от того ужасного сна (да, и был ли это сон?), а потому её мало волновало чужое мнение, — Прошу прощения, появились срочные дела.

Вика встала с места, коротко попрощалась с празднующими коллегами, а потом отправилась домой, сжимая в кулаке необычную ручку. Свой маршрут из сна Ларина повторять не решилась. Первобытный страх перед жутким голосом, проникающим в саму суть подсознания, отваживал девушку даже от мысли отправляться пешком.

Ларина увидела на стоянке перед рестораном такси, запрыгнула к водителю (благо он был пока свободен) и велела ехать, назвав при этом свой адрес. Вика тихо уселась на заднее сидение, уткнувшись головой в прохладное окно. Таинственную ручку так и не выпустила из пальцев, словно от неё зависела жизнь Вики. Мысли в голове постепенно начали успокаиваться.

Ощущения были, примерно, такими, как если просыпаешься ночью от кошмара: сердце колотится, не знаешь, что реально, а что нет. Страх ещё свеж в памяти, отчего ты не можешь выкинуть его из головы. Но со временем дыхание выравнивается, тревожные мысли покидают голову, напряжение в теле сменяется приятной сонливостью. Именно такое сейчас испытывала Вика. Таксист довёз девушку до панельной многоэтажки, та с ним расплатилась, после чего отправилась домой. Ей не терпелось начать работу над статьёй.

Как и всегда: одинокая холодная квартира, без намёка на домашний уют. Вика не стала вздыхать, как обычно, при виде унылой обстановки дома, сразу бросилась к рабочему столу. На видавшем виды столе царил, так называемый, «творческий беспорядок»: коробки от фастфуда перемешивались с папками, файлами, ручками, вырванными листами с заметками, фотографиями и прочими вещами.

Где-то среди бардака прятался тонкий ноутбук. Понять его местоположение можно было только по свисающему со стола кабелю питания.

«Я не хочу печатать статью на компьютере!», — запротестовало сознание Виктории.

Девушка понимала, что написанное от руки, в любом случае, придётся переносить в цифровой формат, но сегодня душа требовала рукописного текста. Вика скинула часть мусора со стола, нашла в принтере на тумбочке несколько чистых листов, и села за работу. Она не открыла нужных сайтов на ноутбуке, блокнот с заметками не стала доставать — просто села писать по наитию.

Разум Виктории представлял различную информацию по теме вегетарианства, в частности, про местное городское движение «Гринлиф». Рука, державшая новую ручку, с огромной скоростью записывала мысли девушки на бумагу. Творческий процесс оказался невероятно интересный и продуктивный — никаких запинок, неточностей и недомолвок! Чистая, структурированная информация словно лилась Вике непосредственно в мозг. Тело не чувствовало усталости, разум бодр и свеж, несмотря на приближающуюся полночь. Ларина закончила статью в рукописном виде, потом отправилась спать с чувством выполненного долга. На душе было так спокойно и хорошо...

Девушка проснулась от звонка мобильного телефона. Играла стандартная мелодия, а значит её беспокоил неизвестный номер. Вика схватила телефон, приблизила к лицу экран — входящий номер, ожидаемо, «неизвестный». От вида незнакомого номера беспричинно пробежал неприятный холодок по коже. Вика долго сомневалась — ответить или нет?

Пока она думала, неизвестный перестал звонить.

«Вот и славно! Проблема исчезла сама собой!», — подумала девушка, лениво потянулась и продолжила спать.

Ей снилось, как она встретилась с давно умершими родственниками. Это была бабушка и тётя. Бабушка умерла от старости десять лет назад, а тётя Люда — относительно недавно, по чистой случайности.

Это случилось зимой прошлого года: Вика встретила с поезда свою тётку, после чего они сразу же отправились на автобусную остановку. Им пришлось идти по дороге через старые двухэтажные дома, на которых висела опасная наледь. Часть одной такой ледяной корки откололась и похоронила под собой бедную женщину. Тёть Люда скончалась мгновенно. Вику лишь чудом не задело, зато навсегда оставило отпечаток на душе.

В своём сне Вика смогла ненадолго повидаться с усопшими. Они втроём находились на старенькой даче бабушки. Вокруг стояла приторная картина тёплого июля. Мир оказался наполнен неправдоподобными яркими красками, да и, в целом, немного искажён.

Бабушка привычно возилась с растениями в саду, тётя готовила обед на небольшой дровяной печке, а сама Вика бегала по дорожкам, наслаждаясь каникулами. Во сне ей стало снова двенадцать лет. Этот день был очень похож на те, что Вика уже проживала в прошлом. Очередной приятный день на даче с любимой бабушкой.

Вика погрузилась в беззаботность, отпустив свои взрослые волнения. Она занималась разными детскими играми: ловила жуков, собирала букет из цветов, пряталась от тёти, пыталась убежать за границы участка дачи, но её постоянно ловила бабушка. Она уговаривала внучку (ни в коем случае!) не выходить за забор. Чем чаще бабушка ей говорила — тем сильнее Вика пыталась выбраться наружу.

Однако, каждый раз, когда она бежала к калитке — её звали умершие родственницы. Вика непроизвольно оборачивалась к ним. Но когда поворачивалась обратно в сторону ворот — их уже не было, а сама Вика стояла у забора в другом месте, подальше от выхода.

Первые разы, девочка не обращала на это внимания, однако с каждой новой попыткой уйти с дачи ей становилось не по себе. Если не обращать внимания на цветастое окружение и мирную обстановку, то она находилась в натуральном плену.

То была тюрьма из собственных воспоминаний, которые не хотели её отпускать. Вика поняла, что дело было в нежелании отпустить любимых. Надо пересилить себя, проигнорировать их, двигаться дальше... Но, как можно? Вика очень боялась, что иллюзорный мир в один миг исчезнет, и она больше не увидит своих близких!

Вика бессильно всхлипнула от безысходности, присела в тенёк от яблони на скамейку. Девочка мельком посмотрела на свою правую руку и чуть не закричала от внезапного испуга: её ладонь теперь пронизана насквозь той самой ручкой в форме красной свечи. Крови не было, да и вещица в её руке никак не мешала, однако выглядело это противоестественно и неприятно.

«Неужели, она всё это время торчала у меня в руке?», — задалась вопросом Вика, с интересом разглядывая пробитую ладонь.

Вика задумалась, а потом — возьми, да выдерни из себя ручку! Вот тогда-то, кровь хлынула! Вика беспомощно смотрела, как из её руки вырывается кровь, не знала, как на это реагировать. Боли не ощущалось, скорее, чувствовалось облегчение. Бабушка увидела кровь у внучки, подбежала к ней, а потом сказала, глядя девочке в глаза:

— Тебе пора уходить! Здесь небезопасно оставаться, Викуш! Забудь про нас, убегай! Беги и не оглядывайся!

— Я не понимаю, бабуль... — ошеломлённо сказала Вика, но бабушка настаивала, но уже с дрожью в голосе:

— Нет времени объяснять, внученька! Живым нельзя быть здесь дольше определённого времени! Ты разозлила ЕГО, когда вытащила эту мерзость из своей руки. ОН сократил наше время! Прошу, убегай!

Бабушка, чуть ли не плакала, когда уговаривала Вику сбежать. К ним успела подойти тётя:

— Виктория! Слушай бабушку! Если ты останешься с нами — сама рада не будешь! Тут одна лишь пустота, скорбь и отчаяние! В воздухе витает обида вместе с мыслями о несбывшихся мечтах. Возвращайся назад! БЕГИ! НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!

Вика испугалась, бросилась бежать к воротам из сада. Как только она оказалась спиной к бабушке и тёте — их голоса сменились с умоляющих на радостные. Они больше не гнали её от себя, наоборот — звали, предлагали остаться.

Вика сдержала обещание, не стала оборачиваться. Она бежала по бесконечному саду бабушки, а умершие родственники пытались заставить её обернуться. За спиной чувствовалось чьё-то холодное ужасающее присутствие. От одной только мысли о неизвестном существе, Вика покрывалась холодным потом. Что только не рисовало воображение девочки, выдумывая существо позади.

Нечто веяло смертью, холодом и безысходностью. Оно следовало за ней по пятам, казалось, что невидимая мёртвая рука касается плеча Вики. Ворота сада замаячили на горизонте, а голоса родственников, настойчиво, звали девочку обратно. Виктория сделала последний рывок — её рука коснулась дверей сада и...

Заиграла стандартная мелодия телефона.

Сон прервал звонок того самого неизвестного номера, который беспокоил девушку ранее. Вика сделала недовольное выражение лица, но всё же ответила:

— Алло!

— Виктория Евгеньевна? — голос мужчины из телефона звучал немного обеспокоенно.

— Да...

— Простите, если помешал, но тут такое дело... Вас беспокоят из отдела публикации «Тайпер». Статья, которую мы получили от вас в субботу ночью была опубликована без финальной редактуры. Начальство сказало нам, что так надо, чтобы отдел не волновался, но... как бы сказать поделикатнее... — собеседник явно мялся, не решаясь подавать информацию в лоб.

— Говорите, уже! — нетерпеливо попросила Вика, уже предчувствуя неладное.

— Что же, как пожелаете! — мужчина обречённо вздохнул и продолжил: — Несмотря на бодрое вступление и общую информативность, ваш текст показался нам пугающим!

— Это как?! — испугалась Вика.

«Я же точно помню, что не писала ничего жуткого! О чём он говорит?», — пронеслось в голове девушки.

— Не берусь судить, совпадение это или нечто иное, но факт в том, что в конце вашей статье было подробно описано, как закончит свою жизнь группа активистов «Гринлиф». Цитирую вас дословно: «Их невежество, горделивость и упрямое слепое следование выдуманным идеалам приведёт их в общую могилу. Если они не одумаются — первый же грузовик с неисправными тормозами закончит их лживое существование».

— Что?! Я не писала подобного! Как вы смеете говорить такое?! — разозлилась девушка. — Если это розыгрыш, то прекратите немедленно! Я не в настроении!

— Нет-нет! Как можно?! Никакого розыгрыша! Посмотрите сами историю сканов на вашем факсе — вы нам по нему прислали материалы.

Вика побледнела, напрягла память изо всех сил.

«Нет, я ничего не посылала в Тайпер. В этом я уверена, но... факс, всё-таки, надо проверить», — на ходу размышляла Вика.

— Можно мне минуту? Я отойду, но поставлю вас на громкую связь.

— Конечно, не спешите, — согласился работник издательства.

Вика выбралась из тёплого одеяла, рванула к факсу. Девушка тыкнула кнопку включения, но он не включился. Она осмотрела устройство, спустя какое-то время вдруг заметила, что факс даже не подключён в розетку.

«Ещё одно подтверждение того, что я ничего не делала!», — убеждала себя Вика.

Она подключила факс в сеть, включила, открыла историю отправок и ужаснулась — на адрес офиса Тайпер было отправлено четыре листа... ТРИ ДНЯ НАЗАД! Вика открыла крышку факса, достала рукопись и внимательно прочла.

— Этого... не может быть! Как?! Почему?!

— У вас всё хорошо? — озабоченно спросил работник печати.

— Я прошу прощения... Это была досадная ошибка... — опустошённо сказала девушка.

— Возможно, только есть одна странность: на выходных было проведено мероприятие участников «Гринлиф», и... Мне тяжело о таком сообщать...

— Они погибли, да? — Вика догадалась, к чему он клонит.

— К сожалению. Самое странное, они погибли именно той смертью, которую вы описывали в статье...

— Я правильно понимаю, что меня ждёт беседа с полицией? — обречённо спросила Вика, присев на пол.

— Что вы! Полиция сразу установила, что причина в неисправных тормозах грузовика! Вас никто не обвиняет! Я только сообщил вам об инциденте, не более. Должен предупредить, что Сергей Семёнович вами не доволен. Дружеское предупреждение.

— Спасибо, — неловко поблагодарила Вика.

— Не за что! До свидания, Виктория Евгеньевна. Берегите себя!

Звонок завершился, а у Вики затряслись руки. Она взглянула на дату в телефоне — сейчас утро вторника, а прошлый звонок из офиса «Тайпер» сделан в понедельник. С момента написания статьи странной ручкой она проспала трое суток. Тут не надо быть гением, чтобы сложить два плюс два — слишком много странных событий упало на голову девушки, а теперь и это происшествие.

Вика первым делом решила объясниться перед главредом, как можно скорее. Она быстро собралась и отправилась в путь. Как и ожидалось, начальник её отругал за подобную выходку, зато не стал обвинять в смерти активистов, что уже хорошо. В качестве наказания, он временно отобрал у девушки привилегию писать собственные статьи, а ещё велел немедленно браться за материал про детский дом.

Ситуация с приютом следующая: кто-то (на самом деле, имя виновного всем давно известно, но все предпочитали молчать) годами обворовывал приличную часть пожертвований, направленных на улучшение и содержания детского дома. Всё бы ничего, да их здание находилось в аварийном состоянии. Протекали трубы, сообщалось о незначительных утечках газа, неисправной проводке, трещинах в стенах и многом другом.

Задача Виктории состояла в том, чтобы осветить данную проблему, сглаживая острые углы, не обозначать прямых виновников. Это мерзко, как не посмотри. Своими же руками выгораживать моральных уродов, потому что они занесли денег издательству. Ну, как издательству... директору в карман, но это уже лирика. Рабочий момент, как говорится.

Ларина очень не хотела браться за работу. Всё её нутро кричало о нежелании этим заниматься, вот только выбора нет. Работа есть работа. Девушка отправилась в свой кабинет, включила компьютер, уже хотела взяться за дело, но вдруг резко остановилась.

Правая рука чесалась и зудела. Девушка поднесла ладонь к лицу и с удивлением обнаружила, что до боли сжимает ту самую ручку в форме свечи. Она не сразу поняла, но ручка успела преобразиться — цвет поменялся с красного на тёмно-фиолетовый, а текстура свечи обросла неизвестными стальными символами.

В голове гудело. Звук был похож на тот, который гудел фоном в том искажённом городе из её сна. Как только Вика вспомнила про него, объявился жуткий голос, который сказал всего одно слово:

— Пиши.

Кровь в жилах застыла от ужаса, тело отказывалось слушаться. Рука девушки начала двигаться сама по себе. Чёртова ручка заставляла Вику писать текст на бумаге. Девушка беззвучно кричала, звала на помощь, но ничего не могла сделать. Ручка заставляла её писать.

С каждым новым словом сознание Вики становилось всё слабее, не оставалось сил хоть как-то сопротивляться. Под конец сотворения рукописи Вика смотрела на исписанные листки, даже не имея возможности прочесть ни слова. Перед глазами всё расплывалось, а в голове разрастался страшный гул.

Закончив работу, Вика невольно поднялась, собрала листки в одну руку, а в другой сжимала дьявольскую ручку. Девушка медленным шагом отправилась к начальнику.

Со стороны всё выглядело безобидно. Коллеги даже не подозревали, что за чертовщину несёт Вика в кабинет начальства. Своим зашуганным сознанием она догадывалась, что будет дальше, но никак не могла это предотвратить. Ларина постучалась к главреду, положила ему на стол бумаги и посмотрела на него безразличным взглядом.

— Так быстро?! — удивился начальник. — Что же, посмотрим...

В тот момент, когда он потянулся за бумагами, Вика ткнула его запястье острым пером ручки. Сергей Семёнович скривился от боли, одёрнул руку, но через пару секунд его лицо приняло такое же безразличное выражение, как у Вики. Начальник взял бумаги и сказал:

— Я немедленно отправлю ЭТО на публикацию. Ты свободна, Виктория.

Девушка послушно кивнула и отправилась восвояси. Ноги подкашивались, однако сами вели девушку домой, организм и разум которой сейчас истощены до предела, а глаза слипались на ходу. Ей срочно требовался отдых...

Вика не запомнила ни дорогу домой, ни момент падения в собственную кровать. В этот раз, никаких снов не было. Просто чёрный экран. Ни воспоминаний, ни сновидений, даже кошмаров.

На утро третьего дня, Вику разбудил шум возле входной двери. Кто-то ломился к ней домой, на площадке переговаривались грубые мужские голоса. Вика лежала на боку, беспомощно смотрела в сторону входной двери. Когда дверь выбили, в квартиру забежал наряд полиции.

Девушка безразлично смотрела в пустоту. Её заковали в наручники и отволокли в патрульную машину, хоть она и не сопротивлялась. Все мысли были о том, чтобы взять ручку, да написать новый текст.

Полиция не смогла предъявить Лариной обвинения, пока она была в невменяемом полу коматозном состоянии. Врач, осматривавший Вику, выдал однозначное мнение — ей требовалась психиатрическая помощь. Девушка всё время молчала, на вопросы не отвечала, питалась исключительно через капельницу.

Ей предъявляли обвинения за поджог в детском доме. Статья, написанная в офисе Тайпер, подробно рассказывала о мельчайших деталях пожара. Во сколько, кто, когда, и каким способом будет сожжён заживо. Текст был похож на добровольное признание маньяка. Как такое пустили на информационные ресурсы издательства — до сих пор загадка.

Директор Тайпер высказал официальную версию: «хакерский взлом». Вот только следов взлома никто не обнаружил. Ко всему прочему, добавилось внезапное трёхдневное отсутствие Лариной. Разумеется, девушка не помнила события этих дней, да и говорить не могла. Ей казалось, что она говорит, но её никто не слышит. Потому она бросила попытки взаимодействия с органами правопорядка. При обыске квартиры, таинственная ручка так и не была обнаружена.

Вику перевели в одиночную палату под чуть ли не круглосуточное наблюдение. Появились сторонники теории, далёкие от правды, что она притворяется, косит под сумасшедшую, чтобы избежать максимального наказания.

Спустя неделю, наблюдение за девушкой прекратилось, что и стало роковой ошибкой.

Одним спокойным вечером после отбоя Вика сидела на кровати, смотря безразличным взглядом на стену перед собой, пока в голове не пронёсся знакомый потусторонний голос:

— ПИШИ.

Вика, внезапно, оживилась, встала и судорожно начала искать проклятую ручку по тесной палате. Девушка облазила каждый угол, постоянно зажмуривала глаза и снова открывала, глядя на правую руку — ручка, ранее появляющаяся таким способом, не материализовывалась.

Вика начала паниковать, в процессе словила припадок как от ломки по наркотикам. Она упала на пол, билась в конвульсиях, истошно кричала!

К сожалению, её никто не слышал.

Когда девушка успокоилась, она поняла, чем может заменить чернила...

Вика закатила рукав халата, впилась зубами в собственные вены на левом запястье. Из раны хлынула горячая кровь, Ларина принялась обмакивать в неё палец правой руки и сразу же писать на белоснежной стене текст. Она повторяла это действие до тех пор, пока сознание не угасло от потери крови.

Тело девушки обнаружили во время ночного обхода. Вика лежала в луже собственной крови, а её окровавленная правая рука касалась стены. По всей палате кровью написано много различных имён, дат, мест пришествия и подробные описания судьбы упомянутых людей.

Надписей оказалось так много! Они были повсюду, даже на потолке! Работники больницы так и не поняли, как ей удалось дотянуться так высоко. Когда тело девушки перевернули — обнаружили странную перьевую ручку, которая выглядела как отделанная золотом восковая свеча, украшенная символами. Посреди ручки располагался металлический глаз.

Один из свидетелей тех событий утверждал: «Клянусь, что видел, как глаз на ручке моргнул! И незнакомый жуткий голос говорил — ПИШИ!».