Письма. Часть вторая

Осуждение

Дорогая о Господе С.!

Вспомните, как учились Вы в школе и как неприметным для себя образом научились читать и писать; и в духовной жизни есть нечто подобное.

Наше дело — трудиться, делать то, что мы осмыслили и поняли.

Остальное — дело Божие; не видим, как в земле сердца прорастает брошенное туда слово жизни.

Не мните увидеть себя праведницей, а всегда просите: «Даруй ми, Господи, зре-ти моя согрешения и не осуждати брата моего».

О сестре молитесь, если она была крещена. Ведь сердце знает только Господь, не нам судить других.

И еще просьба — пожалейте меня. Мне 88 лет, и взять Вас под свое окормление я не могу, а помолиться обещаю.

Дорогая Ю.!

А ты попробуй, сама поживи внимательно хоть один день, понаблюдай за собой. Кто ты-то есть по отношению к людям?

Сначала узнай себя, потом попробуй хоть день прожить, сопротивляясь греху. Узнаешь, как это трудно; а, узнав, научишься снисходить к немощам человеческим и не будешь никого осуждать.

Два греха самых страшных для спасения в человеке — осуждение и соблазн. И ведь оба они тебе портят жизнь, да и другим. Бог тебе какие грехи простит непрощаемые, а мы с тобой малость другим простить не можем.

Умудри тебя Бог!

Раба Божия Н.!

«Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф.18,7). Думаю, что по неведению Вы зовете меня рассуждать о приходских делах в вашей церкви и о священнике в ней. Ни Вас я не знаю, ни о. Н. А судить с чьих-то слов или по чьму-то навету, даже и печатному, воздержусь.

Да и кто я такой, чтобы судить? Мне и в монастыре такой власти не дано, а тут милости просим в чужую епархию со своим суждением.

Нет, дорогие мои. Простите, но просьбы Ваши для меня невозможны. В вашей епархии есть владыка, под омофором которого находитесь все вы: и священник, и прихожане - к нему и обращайтесь в своих недоумениях.

Дорогая Н, когда вашу церковь только начинали восстанавливать, я задыхался от потока писем из вашего прихода о том, какой у вас необыкновенный батюшка и какая необыкновенная община, через некоторое время поток писем остался прежним, но с иным содержанием.

А породили нынешнюю скорбную ситуацию Ваши своеволие и самоумие.