Письмо со свалки

9

Один из молодых людей, ограбивших квартиру Михайловских, жил в Купчино в типовой двухкомнатной квартире, доставшейся ему от родителей. Звали его Кирилл Шерстобитов. Ему было около двадцати пяти лет. Хорошо сложенный, со вкусом одетый, с ухоженными волосами и дежурным набором анекдотов, Шерстобитов привлекал девушек и легко их добивался. Когда-то он учился в Университете, но был отчислен за неуспеваемость. С тех пор жизнь Шерстобитого стала подобна лодке, плывущей по воле волн без руля и весла. Все попытки устроиться на работу или обзавестись собственным делом терпели фиаско. Шерстобитов был слишком неусидчив. Он легко загорался, но так же быстро остывал. На личном фронте преобладали случайные связи.

Месяц назад от дяди, коллекционера старых писем, Шерстобитову стало известно, что в квартире Михайловских находится картина Айвазоского. Он предложил своему приятелю Сергею Ващенко совершить налет. Разведав обстановку подельники поняли, что серьезного сопротивления со стороны Михайловских они не встретят. Ващенко уверял товарища, что у него есть потенциальный покупатель. Когда-то подельник Шерстобитого закончил художественное училище имени Серова, худо-бедно разбирался в живописи и имел связи.

Завладев картиной подельники отдали ее на реставрацию, чтобы придать холсту товарный вид. По окончании реставрации Ващенко отправился на переговоры с покупателем Олегом Кривошеем, человеком, занимавшимся махинациями с живописью и ювелирными украшениями. Картина в это время находилась дома у Шерстобитого.

Сегодня, после переговоров с Кривошеем Ващенко должен был заехать к Шерстобитову, чтобы сообщить об их результатах. Кирилл ждал подельника лежа возле телевизора с сигаретой в руке и початой бутылкой пива на журнальном столике. Услышав звонок хозяин квартиры подошел к двери и впустил напарника в квартиру. В отличие от товарища Ващенко не обладал столь привлекательной внешностью. Он был немного лысоват и слегка склонен к полноте. Впрочем, обаяние молодости пока скрашивало эти недостатки внешности. Ему было слегка за двадцать. Ващенко держал в руках сумку, в которой позвякивали бутылки пива. Лицо его выражало радость от предстоящей удачной сделки. Он начал выкладывать на стол пиво и нехитрую закуску.

— Держи,— сказал Ващенко, давая бутылку приятелю.

Взяв со стола открывашку, он открыл пиво и сделал большой глоток.

— Есть повод. Меня навели на покупателя.

— Кто это?

— Один знакомый Кривошея. Некто Герман.

— Ты с ним знаком?

— Несколько лет назад пересекались по одному делу

— Какова окончательная сумма?

— Без комиссионных Кривошея тридцать штук.

Шерстобитов с сомнением посмотрел на Ващенко.

— Мы же говорили о пятидесяти.

Ващенко выпил пиво и закусил орешком.

— Кира,— сказал он,— жадность порождает бедность. Лучшего варианта нам сейчас не найти.

Шерстобитов потушил сигарету.

— Когда? — спросил он.

— Сегодня вечером.

— Ну что ж,— произнес Кирилл,— когда все это закончится, можем махнуть на недельку на Средиземноморье. Догоним убегающее лето.

В глубине души Шерстобитов был сентиментален. Он открыл свежую бутылку пива и, сделав глоток, откинулся в кресле, как в шезлонге на средиземноморском пляже...

Вечером белая «девятка» Шерстобитова подъехала на угол Обводного канала и Лиговского проспекта. За рулем сидел Шерстобитов, Ващенко рядом с ним. Картина находилась в багажнике машины. У подельников в карманах имелись мобильные телефоны на случай связи друг с другом.

— Я пересчитаю деньги,— сказал Ващенко. Если все будет в порядке, позвоню. Но если, через двадцать минут меня не будет, уезжай.

— Удачи,— ответил Шерстобитов.

Его товарищ вышел из машины и направился во двор близлежащего дома. Он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Дверь открыл плотный коротко стриженый человек с маленькими глазами-буравчиками.

— Я к Герману,— сказал Ващенко.

Человек пропустил его в квартиру Ващенко вошел в прихожую. Затем оглянулся. Коротко стриженый жестом показал ему на дверь в комнату. В комнате находились три человека. Двое стояли возле окон, один сидел в кресле. Сидящего Ващенко сразу узнал, это был Герман, остальные показались ему незнакомыми.

— Здравствуй, Герман,— сказал Ващенко.

— Добрый вечер,— кивнул Герман.— Присаживайся.

Вошедший сел в кресло напротив хозяина квартиры. Коротко стриженый встал возле двери.

— Давно не виделись,— произнес Ващенко, натужно улыбаясь.

— Давно,— холодно согласился Герман.

«Покупатель» посмотрел в глаза «продавцу».

— Ну,— сказал он,— где картина?

— Недалеко,— ответил Ващенко.— Где деньги?

— Посмотрим картину, будут деньги.

— Сначала я должен проверить деньги. Тогда я позвоню, и картину принесут. Она рядом.

Герман кивнул двум своим подручным, стоящим у окна. Они молча вышли из комнаты. Затем он обернулся к Ващенко.

— Ты что, кинуть нас хочешь?

Ващенко проявил упорство.

— Я хочу посмотреть деньги,— сказал он.

Герман сделал знак рукой коротко стриженому, стоящему у дверей. Тот достал из кармана пистолет с глушителем...

В это время Шерстобитов сидел в машине. Он поймал на приемнике любимую радиостанцию и наслаждался звуками музыки, барабаня в такт пальцами по торпеде. Мысленно Шерстобитов вновь и вновь уносился на далекое Средиземноморье.

На набережной, недалеко от белой «девятки», ближе к дому Германа, стояло еще несколько машин. Когда двое подручных Германа вышли из подъезда, они заглянули в первую, и, убедившись, что в ней никого нет, пошли к следующей. Не замечая их Шерстобитов продолжал слушать музыку...

В квартире Германа повисла тяжелая пауза. Коротко стриженый держал в руке наведенный на Ващенко пистолет

— Вот что, Сережа,— сказал Герман,— либо ты звонишь своему приятелю, и он приносит картину, либо случится беда.

Оценив ситуацию Ващенко принял решение.

— Хорошо,— сказал он.— Где телефон? Герман подал гостю телефон. Ващенко набрал номер.

— Да,— раздался в трубке голос Шерстобитова.

— Сваливай! — крикнул Ващенко.

В ту же секунду он схватил со стола тяжелую пепельницу и метнул ее в стриженого. Однако тот успел увернуться...

Когда Шерстобитов получил сигнал об опасности от Ващенко, он инстинктивно оглянулся по сторонам и увидел двух подручных Германа, приближающихся к его машине. С одним из них он встретился взглядом. Холодная волна прокатилась по телу незадачливого грабителя. Он резко завел машину, включил скорость, нажал на газ и сорвался с места. Подручные Германа бросились за ним. На набережной было пустынно. «Девятка» Шерстобитого резко набрала скорость и скрылась за поворотом...

Между тем в квартире Германа происходила экзекуция Ващенко. Окровавленный продавец картины был пристегнут наручниками к батарее. Хозяин квартиры встал с кресла и, подойдя к окну, посмотрел на свою жертву.

— Зря ты это сделал, брат,— сказал он.— Картину вы нам все равно отдадите. Только так ты бы ушел отсюда сразу, а теперь тебе придется провести время здесь, пока твой друг картину нам не притащит.