Письмо, ведьма и кольцо

Глава первая

– Нет, нет, нет, НЕТ! Ни за что не надену эту дурацкую форму! – возмущалась Роза Рита Поттингер. Она стояла в одном исподнем посреди спальни и гневным взором прожигала мать, которая держала в руках только что отутюженную форму девочек-скаутов.

– Ну и что мне тогда делать с этими вещами? – утомленным голосом спросила миссис Поттингер.

– Выкинуть! – крикнула Роза Рита. Она выхватила из рук матери форму и швырнула ее на пол. На глазах у девочки выступили слезы. Щеки вспыхнули красным. – На пугало натянуть! Да что угодно! Мама, запомни раз и навсегда: я не пойду ни в какие скауты, не собираюсь прозябать в лагере Китчитти-Киппи, жарить зефир и распевать веселые песенки! Все это проклятое лето я проведу с ракеткой, буду играть в теннис со стеной, пока не посинею… посинею и… – запал Розы Риты иссяк, она закрыла лицо руками и расплакалась.

Миссис Поттингер обняла дочь и усадила ее на кровать.

– Ну, будет, будет, – сказала она, похлопав Розу Риту по плечу. – Не все так плохо…

Девочка убрала ладони от лица. Резким движением она сняла очки и сквозь слезы посмотрела на мать.

– Еще как плохо. Хуже некуда. Просто кошмарно! Я хотела все лето отлично провести с Льюисом, а теперь оказывается, что он уезжает в дурацкий скаутский лагерь. И уезжает до самого учебного года, а я все лето просижу в этом дурацком городе, где нечего делать, вообще нечем заняться!

Миссис Поттингер вздохнула.

– Что ж, может быть, найдешь себе другого кавалера.

Роза Рита надела очки и смерила мать недовольным взглядом:

– Мама, сколько раз тебе объяснять? Льюис мне не кавалер, он мой лучший друг. Раньше я так же дружила с Мэри Галлахер. Не понимаю, почему с ним должно быть по-другому. Только потому, что я – девочка, а он – мальчик?

Миссис Поттингер снисходительно улыбнулась дочери:

– Ох, дорогая. Тут и правда все по-другому, и тебе пора это понять. Льюису двенадцать, а тебе тринадцать. Нам с тобой надо бы об этом поговорить.

Роза Рита отвернулась к окну и посмотрела на муху, которая с жужжанием перебиралась от одного угла рамы к другому.

– Мам, я не хочу ни о чем говорить. Хотя бы не сейчас. Оставь меня в покое.

Миссис Поттингер пожала плечами и поднялась.

– Хорошо. Как скажешь, Роза Рита. Кстати, а что ты подаришь Льюису на прощание?

– Купила настоящий бойскаутский набор для розжига, – угрюмо ответила Роза Рита. – И знаешь что? Надеюсь, он сам себя подожжет и получит ожоги третьей степени.

– Ну же, Роза Рита, – усовестила дочь миссис Поттингер. – Ты ведь ничего такого на самом деле ему не желаешь.

– Правда? Послушай-ка, что я тебе скажу, мам…

– Я пойду, – перебила девочку миссис Поттингер. Ей не хотелось выслушивать еще одну гневную тираду: она боялась, что и сама взорвется.

Миссис Поттингер вышла из комнаты и аккуратно закрыла дверь. Роза Рита осталась одна. Она упала на кровать и снова расплакалась. Когда слезы кончились, девочка поняла, что легче ей не стало. Наоборот, теперь было хуже. Роза Рита поднялась и оглядела комнату в поисках чего-нибудь, что подняло бы ей настроение.

Можно взять бейсбольную биту, пойти на спортивную площадку и поотбивать мячи. Обычно от этого становилось лучше. Роза Рита открыла шкаф, и ее снова захлестнуло волной печали. На крючке висела черная шапочка. Девочка носила ее уже много лет, но теперь шапочка казалась нелепой.

Уже полгода шапка висела в шкафу и собирала пыль. А сейчас при виде когда-то любимой вещи Роза Рита снова расплакалась.

Что с ней такое? Роза Рита многое отдала бы за то, чтобы это узнать. Может, дело в том, что ей тринадцать? Она больше не ребенок, она подросток. Осенью ей идти в седьмой класс. Седьмой и восьмой классы – уже средняя школа.

Занятия у учеников средних классов проходили в большом здании из черного кирпича, которое располагалось недалеко от старшей школы. Шкафчики для вещей там висели в коридоре, как у старшеклассников. Был отдельный спортзал, где по субботним вечерам устраивали танцы. Розе Рите не хотелось ходить на дискотеки. И на свидания не хотелось, ни с Льюисом, ни с кем-нибудь другим. Ей хотелось остаться ребенком. Она бы с радостью продолжала играть в бейсбол, лазать по деревьям и собирать с лучшим другом модели кораблей. Роза Рита ждала седьмого класса примерно с тем же нетерпением, что и похода к зубному.

Она закрыла шкаф, повернулась и заметила свое отражение в зеркале: высокая, худая, невзрачная девочка, в очках, с непослушными темными волосами. «Нужно было родиться мальчишкой», – подумала Роза Рита. У невзрачных пареньков меньше проблем, чем у невзрачных девчушек. Они могут ездить в лагеря для бойскаутов, куда девочкам нельзя. Могут пойти вместе потренироваться отбивать мяч, и никому это не покажется странным. Им не нужно было по воскресеньям надевать в церковь нейлоновые чулки, плиссированные юбки и накрахмаленные блузки. «Вот у мальчишек жизнь так жизнь», – думала Роза Рита. Но она родилась девочкой, и тут уже ничего не изменить.

Роза Рита подошла к аквариуму и насыпала корм золотой рыбке. Потом принялась свистеть и танцевать. Погода на улице была чудесная. Светило солнце. Соседи поливали лужайки, дети катались на велосипедах. Может, если она бросит думать о своих проблемах, они исчезнут сами. Возможно, лето пройдет вполне неплохо.

Вечером Роза Рита собиралась на прощальную вечеринку к Льюису. Ей не хотелось идти, но отказаться было нельзя. Все-таки они с Льюисом лучшие друзья, и обижать его Роза Рита не собиралась, хотя он и уезжает в лагерь, оставляя ее совсем одну в это ужасное лето. Льюис жил в большом старом доме на Хай-стрит с дядей Джонатаном, волшебником. А их соседка, миссис Циммерманн, была ведьмой. Ни Джонатан, ни миссис Циммерманн не бегали по округе в черных мантиях, размахивая волшебными палочками, но заклинания творить умели.

Как поняла Роза Рита, миссис Циммерманн владела магией лучше, чем Джонатан, но хвасталась куда меньше.

Праздник в тот вечер удался на славу, и Роза Рита позабыла все свои беды и даже не вспомнила, что вроде бы злится на Льюиса. Миссис Циммерманн научила друзей парочке новых карточных игр (клаберджассу и безику, в который обожал играть Уинстон Черчилль), а Джонатан развлек их магической иллюзией: вся компания будто бы брела в водолазных скафандрах по дну Атлантического океана. Там они видели следы кораблекрушений, затонувший «Титаник» и даже наблюдали за дракой осьминогов. Когда зрелище подошло к концу, пришло время приниматься за лимонад и печенье с шоколадной крошкой. Двое друзей, дядя Джонатан и миссис Циммерманн устроились на крыльце, угостились печеньем, покачались на качелях, а потом смеялись и говорили почти до полуночи.

После вечеринки Роза Рита сидела на кухне у миссис Циммерманн. Она осталась у соседки Льюиса – Роза Рита любила эти ночевки. Миссис Циммерманн стала для нее почти второй матерью: с колдуньей можно было обсуждать все что угодно. Роза Рита сидела за столом и хрустела последним печеньем с шоколадной крошкой, а миссис Циммерманн в фиолетовой летней сорочке подогревала молоко в котелке. После веселых вечеринок подруга Барнавельтов всегда успокаивалась кружкой теплого молока. На вкус оно ей не нравилось, но иначе было не уснуть.

– Ничего себе вечерок, – сказала миссис Циммерманн, помешивая молоко.

– Да, еще бы.

– А знаешь, – медленно проговорила миссис Циммерманн, – я не хотела никакой вечеринки.

Роза Рита удивилась:

– Правда?

– Да. Не хотела, чтобы ты расстраивалась. В смысле, еще больше, чем уже расстроилась из-за того, что Льюис бросает тебя здесь.

Роза Рита и словом не обмолвилась с миссис Циммерманн о том, как ее задел отъезд Льюиса. Она удивилась, что волшебница поняла ее чувства. Может быть, все ведьмы так умеют?

Миссис Циммерманн сунула палец в молоко, а потом налила его в кружку с фиолетовыми цветочками. Затем села напротив Розы Риты и отпила молока.

– Фу! – миссис Циммерманн скривилась. – В следующий раз налью себе чего-нибудь покрепче. О чем мы там говорили? Ты ведь злишься на Льюиса, верно?

Роза Рита уставилась на стол:

– Да, конечно, злюсь. Если бы мне не так сильно нравились вы с дядей Джонатаном, я, наверное, вообще не пришла бы.

Миссис Циммерманн фыркнула:

– Сегодня, кажется, вы вообще не очень ладили. А знаешь, почему он собрался в лагерь?

Роза Рита раскрошила остаток печенья и задумалась.

– Ну, – наконец заговорила она, – наверное, он устал со мной возиться и хочет стать почетным скаутом. Или что-нибудь вроде того.

– Отчасти да, – кивнула миссис Циммерманн. – Не в том смысле, что он хочет быть бойскаутом. И не в том, что не хочет больше с тобой дружить. Я думаю, Льюис был бы рад, если бы ты поехала в лагерь вместе с ним.

На глазах Розы Риты выступили слезы, и она моргнула, чтобы не заплакать:

– Правда?

Миссис Циммерманн кивнула:

– Да, и вот еще что я тебе скажу. Он не может дождаться, когда вернется и расскажет тебе обо всем, чему научился.

Роза Рита растерянно посмотрела на ведьму:

– Звучит очень запутанно. Ему со мной здорово, но он уезжает, чтобы вернуться и рассказать, как весело было без меня.

Миссис Циммерманн засмеялась.

– Ну да, если рассуждать так, то и вправду все очень запутанно. И, надо сказать, самому Льюису вряд ли яснее. Он хочет научиться завязывать узлы, плавать на лодке, ходить в походы по диким лесам, а потом приехать и обо всем этом тебе рассказать, показать, что он настоящий мальчик. Чтобы нравиться тебе еще больше.

– Он мне нравится и как есть. А что это еще за глупости про настоящего мальчика?

Миссис Циммерманн вздохнула и откинулась на спинку стула. На столе перед ней находился длинный серебряный портсигар. Волшебница подняла его и открыла: внутри в ряд лежали длинные темно-коричневые сигары.

– Ты не против, если я закурю?

– Нет, не против.

Роза Рита уже видела миссис Циммерманн с сигарой. Сначала она удивилась этому, но потом привыкла. Любительница фиолетового откусила кончик сигары и выплюнула его в мусорную корзину. Эффектно щелкнула пальцами, и в руке из ниоткуда появилась спичка. Миссис Циммерманн прикурила, подняла вверх спичку, и та снова растворилась в воздухе.

– Экономлю на пепельницах, – объяснила миссис Циммерманн и раскурила сигару. Дым изящными кружевами потянулся к открытому окну. Обе молчали. Наконец миссис Циммерманн снова заговорила:

– Роза Рита, я знаю, что тебе нелегко это признать. Всегда сложно понять, почему другие делают то, что причиняет нам боль. Но подумай вот о чем. Льюис – пухленький застенчивый мальчик, вечно утыкающийся носом в книжку. Ему не дается спорт, и он почти всего боится. Ну и вот. А теперь посмотри на себя. Ты – типичная пацанка. Лазаешь по деревьям, быстро бегаешь, а на днях в софт-боле оставила противников без нападающих. Ты умеешь все, чего не умеет Льюис. Понимаешь теперь, зачем ему лагерь?

Роза Рита ушам своим не поверила:

– Чтобы стать как я?

Миссис Циммерманн кивнула:

– Именно. Стать как ты, чтобы сильнее тебе нравиться. Конечно, есть и другие причины. Например, он хочет быть больше похож на других мальчиков. Хочет быть «нормальным» – как и большинство умных ребят.

Соседка усмехнулась и стряхнула в раковину пепел с сигары.

Роза Рита опечалилась.

– Если бы он попросил, я бы его много чему научила.

– Так не пойдет. Нельзя учиться у девочки – это заденет его гордость. Послушай-ка, это пустая болтовня. Льюис завтра уезжает на все лето, а ты остаешься торчать в Нью-Зибиди, где толком и заняться нечем. Но, к счастью, мне на днях пришло весьма неожиданное письмо. От моего покойного двоюродного брата Олли. Я тебе про него рассказывала?

Роза Рита призадумалась:

– Хм, нет, вряд ли.

– Так я и думала. Что ж, Олли был тем еще чудаком, но…

– Миссис Циммерманн, вы сказали, покойного, – перебила ее Роза Рита. – Он что…

Колдунья кивнула, заметно опечалившись:

– Да, к сожалению, Олли отправился к праотцам. Он написал мне письмо прямо перед смертью… Я покажу тебе это письмо, и ты сразу поймешь, что он был за человек.

Миссис Циммерманн встала и пошла наверх. До Розы Риты донеслись стук и шуршание бумаг, сопровождавшие поиски в большом неприбранном кабинете. Спустившись на кухню, миссис Циммерманн протянула Розе Рите помятый лист бумаги с несколькими пробитыми в нем дырами. Бумага была исписана неаккуратным, кривым почерком. Местами красовались чернильные пятна.

– Это письмо мне прислали вместе с документами на подпись, – объяснила миссис Циммерманн. – Дело странное, и я вряд ли до конца понимаю, что все это значит. Ну да ладно, вот, держи. Оно помято и в пятнах, но прочесть можно. А, и еще Олли всегда писал важные письма перьевой ручкой. От пера и дыры в бумаге. Возьми и прочитай.

Роза Рита взяла письмо. В нем говорилось:

– Ого! – протянула Роза Рита, отдавая письмо миссис Циммерманн. – Ну и странное же послание!

– Да, – ответила миссис Циммерманн, покачав головой. – Странное послание от весьма странного человека. Бедняга Олли! Он всю жизнь прожил на той ферме. Совсем один. Ни семьи, ни друзей, ни соседей, никого. Думаю, одиночество повлияло на его разум.

Роза Рита сникла:

– В том смысле, что…

Миссис Циммерманн вздохнула.

– Да, дорогая. Не хочу тебя расстраивать, но, боюсь, Олли был прав, когда писал, что с головой у него не все хорошо. Мне кажется, он много фантазировал, чтобы развеять скуку. Бэттл Мэдоу – это местечко из нашего детства. Выдумка, которую он сохранил в памяти. Проблема в том, что он так долго лелеял эту выдумку, что сам в нее поверил.

– Не понимаю, – призналась Роза Рита.

– Это просто. Видишь ли, в юности я часто бывала на ферме у Олли. Тогда еще был жив его отец, Свен. Очень щедрый и гостеприимный человек, он всегда надолго приглашал погостить тетушек вместе с детьми. Мы с Олли много играли вместе, а однажды летом нашли на лугу у речки, которая текла за домом, наконечники индейских стрел. Ты же знаешь, какие дети выдумщики. Обнаружив такое сокровище, мы тут же придумали историю этого места: будто там была схватка между поселенцами и бандой индейцев. Некоторым колонистам и индейцам даже дали имена, а место назвали Бэттл Мэдоу, Бранный луг. Я о нем и не помнила, пока не прочла письмо.

Роза Рита расстроилась:

– А вы уверены, что про кольцо все неправда? Иногда и сумасшедшие говорят как есть. Ну, ведь бывает, знаете?

Миссис Циммерманн понимающе улыбнулась:

– Прости, Роза Рита, но я знаю про Олли Гандерсона поболе твоего. Он был совсем чокнутый. Шарики за ролики заехали. Но, каким бы он ни был, Олли оставил мне ферму, а ни одного родственника, который мог бы оспорить завещание на основании его помешательства, нет. Так что я поеду туда осмотреться и подписать кое-какие документы. Ферма недалеко от города Петоски, чуть севернее Нижнего полуострова, так что как расправлюсь с бумагами, хочу на пароме добраться до Верхнего полуострова, а там от души покататься. После того как отменили ограничение на топливо, у меня еще не было долгих поездок на машине, а я только что купила новую. Руки чешутся. Хочешь со мной?

Розу Риту захлестнула радость. Девочка едва не прыгнула через стол, чтобы обнять миссис Циммерманн, но вдруг у нее мелькнуло опасение.

– Думаете, родители меня отпустят?

Миссис Циммерманн напустила на себя деловой вид и уверенно улыбнулась:

– Мы все уладили. Я звонила твоей матери пару дней назад, чтобы спросить. Она сказала, что идея отличная. Решили не говорить тебе, чтобы не портить сюрприз.

В глазах Розы Риты стояли слезы.

– Боже, миссис Циммерманн, спасибо большое. Огромное спасибо.

– Не за что, дорогая, – миссис Циммерманн глянула на часы. – Кажется, пора ложиться спать, чтобы завтра быть в форме. Джонатан и Льюис заглянут позавтракать. А потом Льюис умчится в лагерь, а мы – в дикие леса Мичигана.

Миссис Циммерманн подошла к раковине и затушила сигару. Потом вышла в переднюю, чтобы погасить свет. Вернувшись на кухню, волшебница увидела, что Роза Рита по-прежнему сидит за столом, положив подбородок на руки, и витает в облаках.

– Все думаешь о волшебном кольце? – спросила миссис Циммерманн. Она мягко засмеялась и похлопала свою гостью по плечу. – Ох, Роза Рита, Роза Рита. Думаешь, раз подружилась с ведьмой, волшебство будет внезапно выскакивать со всех сторон, как одуванчики по весне? Кстати, я тебе не говорила? У меня больше нет волшебного зонтика.

Роза Рита обернулась и уставилась на миссис Циммерманн:

– Больше нет?

– Нет. Если помнишь, старый сломался в бою против злого духа. Ремонту не подлежит. А с новым, который Джонатан и Льюис подарили мне на Рождество, ничего не вышло. Я, конечно, все еще ведьма и могу создать спичку из воздуха, но что до магии посерьезнее… боюсь, застряла на уровне детских фокусов. Ни на что не способна.

Роза Рита ужаснулась. Она видела магический зонтик миссис Циммерманн в действии.

Старый невзрачный предмет, стоило ведьме прошептать пару слов, превращался в магический посох с кристальной сферой, в которой сияла фиолетовая звезда – источник могущества миссис Циммерманн. А теперь он исчез. Насовсем.

– Но, может… может, что-нибудь можно сделать? – спросила Роза Рита.

– Вряд ли, дорогая. Теперь я обычная фокусница вроде Джонатана, и придется с этим жить. Извини. Беги-ка в кровать. Нас ждет поездка длиной в целый день.

Роза Рита сонно поплелась наверх. Ее разместили в комнате для гостей. Спальня была очень красивая и, как и остальные комнаты, фиолетовая: по обоям бежал узор из букетиков фиалок, а в углу стояла фиолетовая ночная ваза из фарфора. Над комодом висела картина с изображением комнаты в фиолетовых оттенках, подписанная: «А. Матисс». Известный французский художник подарил ее миссис Циммерманн в Париже перед Первой мировой войной.

Роза Рита опустилась на подушку. Луна зависла над домом Джонатана и отбрасывала серебряные блики на башенки, углы и покатые склоны крыши. Розу Риту охватило непривычное мечтательное настроение.

В голове кружился хоровод из магических зонтиков и волшебных колец. Она думала о письме Олли. А что если там, в его рабочем столе, и правда лежит необычное колечко? Вот было бы здорово. Роза Рита вздохнула и повернулась на бок. Миссис Циммерманн очень умная и обычно знает, о чем говорит. Наверное, она права насчет старого кольца. А эта история – глупая выдумка. Но, засыпая, Роза Рита никак не могла выкинуть из головы мысль о том, как было бы чудесно, если бы письмо Олли оказалось правдивым.