Плачущие тени

Глава 6. Кофейная кантата

Наталья Петровна не любила пятницу. Вечер пятницы означал, что впереди выходные. В выходные дни Платон занимался с репетиторами, а Наталья Петровна проводила время в одиночестве. Одиночество ей не нравилось. Когда остаешься наедине с собой, в голову лезут различные мысли о смысле бытия. Смысл бытия для Натальи Петровны заключался в поступлении сына на юридический факультет, и наличие других потребностей она полностью игнорировала. Она уже давно не считала себя женщиной, и даже коллеги на факультете за глаза дружно звали ее «мой фюрер». Быть фюрером в юбке ей нравилось. По словам Платона, в переводе с немецкого языка фюрер означало «вождь», «лидер» и «предводитель».

Наталья Петровна именно такой и была. Она смело вела вслед за собой сына, во всем опекала и оберегала его. Она никогда не допускала мысли о том, что Платону нужна личная жизнь. Он же не упрекал ее и не скандалил.

Но с недавних пор Платон перестал делиться с ней своими переживаниями. Наталья Петровна волновалась. Она боялась, что в сложный период перед поступлением в университет у Платона может появиться несчастная любовь, и он не справится с экзаменами. Она понимала, что в таком юном возрасте сердцу не прикажешь, а Платон чувствительный и ранимый. И вряд ли юноша с таким физическим недостатком может вызвать ответные эмоции у женского пола. Это не просто огорчало Наталью Петровну, это сводило ее с ума. Иногда по ночам ей хотелось кричать от безысходности.

Единственное, что служило утешением в этой ситуации – ее вера в то, что она продолжит опекать сына на родном факультете. Возможно, ему не стать красноречивым адвокатом, но преподавать дисциплины он сможет. А там – аспирантура, защита кандидатской, потом докторской… Наталья Петровна даже материал для написания сыном будущих диссертаций подбирала уже сейчас. И тематику она продумывала заранее, чтобы Платону было легче писать научные работы в будущем. И если бы не последнее совещание у декана, все сложилось бы как нельзя лучше. Но теперь опора, на которой держались все ее далеко идущие планы, вдруг расшаталась. И это тоже понемногу сводило с ума.

Сотовый телефон на тумбе в прихожей вывел Наталью Петровну из ступора. Она вздрогнула. Стряхнула с себя панику и взяла трубку.

– Ната, приветик. Как поживаешь? – послышался в трубке бархатный мужской баритон.

Она растерялась. Натой ее звал только бывший муж. Завораживающий голос в трубке точно не принадлежал мужу. А еще ее недавно так назвал Александр Велюров, тот самый Сашка, с которым вместе учились.

– Саша?..– догадалась Наталья Петровна, и сердце бешено заколотилось у самого горла.

– Ну, конечно, Саша! – раздался смешок в трубке. – Ты что делаешь завтра в первой половине дня?

– Я?.. Да ничего особенного… Платоша уходит к репетитору, я дома буду.

– А не хочешь прогуляться? Погода сказочная какая стоит! Почти весна! Выпьем по чашечке кофе, побродим по проспекту…

– Ты хочешь пригласить меня на кофе? – в ее голосе сквозило удивление. Ее никогда не приглашали на кофе. А тем более, на прогулку по проспекту.

– Ну, да. Я заеду за тобой в двенадцать. Удобно будет?

– Удобно. – Сглотнула образовавшийся от волнения ком в горле Наталья Петровна.

– Тогда до встречи? – Произнес голос в трубке.

– До встречи…

Удивленная и растерянная, Наталья Петровна положила телефон обратно на тумбу. В голове сумбурно роились мысли. Сердце бешено колотилось. На кофе? С Сашей?

Это сколько же воды утекло с тех пор, как они в последний раз вместе смеялись под аудиторией после сдачи госэкзамена?..