Пламенное сердце

Он выглядел немного... застенчивым.

Дрю Каллауэй не стесняется. Это было не в его ДНК и принципах. Он родился, зная все о девушках. Вот что сделало его таким искусным соблазнителем.

Я остановилась.

Вот что он теперь делает. Он соблазняет меня. Вариант с пещерным человеком не сработал, поэтому теперь он пытается быть хорошим полицейским. Но я понимала, что все это — искусная ложь.

Я закрыла глаза.

«Не делай этого, Кеннеди. Не будь дуррой».

Я не могу отдаться ему. У меня почти не осталось хоть малой толики самоуважения, которое было ранее. Я должна быть сильной и противостоять ему, каким бы греховно соблазнительным он не был.

Но то, как я почувствовала себя, когда увидел его травму... как я себя чувствовала, когда он почти поцеловал меня... Я не знала, что собираюсь делать, чтобы справиться с этим, если он захочет большего.

Я должна бы избегать его. Это все, что нужно. Я должна решиться на этот зрелый поступок.

Я должна спрятаться.

Я медленно шла домой и, войдя в гостиную, мне не нужно было говорить ни слова, Джейми все прочитала у меня на лице.

Она похлопала по кушетке возле себя, и я села.

— Что случилось?

Я ничего не ответила. Просто закрыла глаза и потянулась к одеялу, сняв ботинки.

Менее чем через минуту я вернулась в свое привычное состояние — буррито из одеял. Я даже натянула его на голову.

Джейми стянула у меня с головы одеяло и посмотрела на меня.

— Ты должна с кем-то подружиться. Например, с парнем, которого я встретила во время благотворительного мероприятия, которые иногда посещаю, он очень даже подойдет.

Я снова натянула одеяло.

— Нет, Джейми.

— Послушай, он классный, кроме того, это взбесит Дрю. Поверь мне...

Она сняла одеяло, а я снова потащила его обратно.

— Нет.

— Недди... Я защекочю тебя, если ты не скажешь «да».

Она начала щипать мои бока, поэтому я вынуждена была высунуть голову из-под одеяла и взглянуть на нее.

— Если он такой замечательный, почему бы тебе не пойти с ним на свидание?

— Он слишком «хороший» для меня, но для тебя он идеальный, если...

— Если что?

— Если ты все еще надеешься обратно сойтись с Дрю.

Она выжидающе посмотрела на меня и выглядела разочарованной, когда я покачал головой.

— Нет, он уже дважды обманул меня, я не могу позволить себе быть такой идиоткой, он хотел только...

Она ухмыльнулась мне.

— Что, Недди? Скажи это.

Я нахмурилась.

— Черт, то, что ты собирался сказать…

— Ух, остановись.

— Он хорош в этом? Он заставил твои пальчики поджиматься?

Я заставила свой рот закрыться.

— Не надо.

— Почему бы и нет? Если все прошло так идеально, ты могла бы рассказать мне парочку грязных подробностей.

Я тряхнула головой. Хорошо. Если она хочет грязных подробностей, я дам их ей.

— Отлично! Да... он был хорош. Как он меня трогал... как будто я была сделана из тонкого фарфора в одну минуту, а затем грубо, как будто он сошел с ума, как будто мы были не так близко, как могли бы. Он точно знал, где ко мне прикоснуться, — как приятно и как необходимо в следующий момент. Он отлично обыграл меня... Я был обласкана его руками, и я делала все, что он хотел от меня. Он все видел, и взял все, что хотел. У меня ничего не осталось.

Я встала. Рот Джейми был открыт.

— Меня не осталось ни для чего и ни для кого больше. Поэтому, пожалуйста, не расспрашивай меня снова.

Я вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Глава 12

Дрю

Я ждал снаружи, пока Кеннеди спускала коляску по лестнице вниз. Я планировал подняться, пока переписывался с ее кузиной Джейми. Я знал, что она собирается с Кайлом на прогулку. Также я знал, что у нее образовался выходной день, благодаря моей сестре.

Может быть, это немного смахивало на преследование, но я решил продолжить то, что начал накануне. Я верну ее обратно в свою постель. И так далее.

В противном случае, я просто сойду с ума.

При любом раскладе, растеряю то, что еще осталось от моего разума.

Кеннеди, похоже, все равно не сдавалась. Вчера вечером она даже спряталась, когда я возвращал сына домой.

Теперь она застыла на секунду, когда увидела меня. Я был уверен, что видел, как она вздрогнула при виде меня. Теперь она просто занялась сборкой коляски.

— Привет.

Она едва взглянула на меня. Просто щелкнула рычажком, приводя коляску в правильное положение, и потянула ремни в стороны. Я засунул руки в карманы, ощущая себя полной задницей.

— Ты даже не хочешь сказать мне «привет», Кеннеди?

Она глубоко вздохнула и кивнула. Ауч. Я не привык к тому, чтобы женщины меня игнорировали, в особенности одна, которая менее, чем неделю назад, выкрикивала мое имя в порыве экстаза.

— Здравствуй.

Она побежала вверх по лестнице и вернулась уже с ребенком, тяжелая сумка была перекинута через плечо. Я знал, что ей тяжело, а ребенок — не пушинка. Я потянулся к нему.

— Позволь мне тебе помочь.

— Я сама.

— Кеннеди...

— Я сказала, что сама.

Я отступил назад и наблюдал за тем, как она усаживала ребенка в коляску и закрепляла ремешки. Он улыбнулся мне. Черт возьми, я буду последним козлом, если скажу, что это не заставило тепло разливаться у меня в груди.

— Мне кажется, он меня узнал.

Она посмотрела на меня немного скучающим взглядом.

— Конечно, он тебя узнал. Ведь он ребенок, а не идиот.

Ауч. Ладно, значит, именно поэтому у нее не было настроения. Я могу справиться с капризной малышкой Кеннеди. Я могу ее очаровать, только необходимо немного времени.

Я потянулся, чтобы взять сумку, но она развернула ее на другое плечо.

— Почему ты не позволяешь мне помочь тебе?

— Ты ранен, помнишь? Или это просто игра?

Я отдернул руку, как будто она ошпарила меня.

— Нет, это не игра, я действительно ранен. Что с тобой сегодня?

Она посмотрела на меня.

— У меня нет на это времени, Дрю. Я одинокая мама и должна уметь сама справляться.

Мои внутренности скрутило, когда она покатила коляску в сторону парка. Она все делала сама. Если бы я знал как, то помог ей. Но она упорно отказывается от моей помощи!

Но, в конце концов, она ответила на мой вопрос. И, честно говоря, больше всего меня беспокоили мои задетые чувства, нежели возможность получить приз «папа года». Я должен остановить это, и прямо сейчас.

Я смогу обеспечить ее и малыша.

Я немного ускорился, чтобы догнать ее. Мы вошли в парк и повернули направо. В выходные дни улицы были перекрыты, а занимали их бегуны, ходоки и байкеры. Дорога огибала парк, по склону до Виндзорской террасы, и дальше до Садов Лефферта, а потом по-новой.

Я оглянулся вокруг.

— Некоторые из этих парней ездят очень быстро. Может быть, нам стоит уйти с дороги?

Она подняла на меня взгляд.

— Я просто перехожу здесь на другую сторону улицы. Я не идиотка, и ты это знаешь.

— Я не говорю, что ты – идиотка.

— Да, конечно.

Я прочистил горло, не зная, как, черт возьми, прокомментировать ее слова. Какое-то время мы шли молча по дороге, куда велосипедисты не допускались. Здесь бегали и играли дети.

Люди устраивали пикники. Это был теплый осенний день, и весь Бруклин наслаждался теплым днем.

Все, кроме меня.

Я хотел лежать на траве, обнимать и целовать ее, держаться за руки. Я понял, что хотел этого так же, как хотел проделывать с ней другие, очень неприличные вещи.

Когда мы будем абсолютно голые.

Ну, почти столько же.

Мой телефон запиликал. Это Джейми.

«Тебе лучше не причинить ей боли».

Я нахмурился. У меня не было в планах причинять боль кому-либо. Мне? Телефон снова вредно запиликал.

«Я начинаю сожалеть о том, что согласилась помочь тебе».

Я засунул телефон в карман, не отвечая на ее смс. Кеннеди подозрительно посмотрела на меня, но не задала вопроса о том, кто это. Вероятно, она подумала, что это моя девушка. Она, определенно, знала, что я играл на поле перед тем, как придти к ней.

Все это знали.

Я должен просто все ей сказать, может быть, это поможет. Я понятия не имел, что она хочет от меня услышать, поэтому я просто... скажу ей правду.

— У меня никого больше не было.

Она продолжала идти, но я знал, что она услышала меня, так как ее шаг сбился.

— С самой первой ночи, когда мы разговаривали. Никого не было, ни тогда, когда мы были с тобой вместе, ни тогда, когда ты ушла, ни с тех пор, как ты вернулась обратно.

— Дрю... Не надо.

Она говорила тихо. Ее голос был хриплый и дрожал. Неужели это я с ней такое сделал? Разве я мог раздавить дух этой храброй и красивой девушки? Она боялась даже взглянуть на меня. Но я не мог сейчас остановиться.

— Не надо, что? Говорить тебе, что ты затмила всех девушек на свете для меня? Никто не может сравниться с тобой.

Я схватил ее за руку, заставив остановиться возле небольшой рощи огромных кленов. Листья только начали опадать. Мне хотелось затащить ее в круг деревьев и целовать до одурения.

Конечно, наблюдая за малышом.

— Ты единственная, кого я хочу, Кеннеди. Не говори мне, что не хочешь снова быть вместе со мной.

Она взглянула на мое лицо, ее огромные глаза выказывали ее уязвимость передо мной. Она хотела мне поверить. Но она боялась.

— Пожалуйста, Кеннеди.

Она слегка покачала головой и, развернувшись, пошла дальше гулять с Кайлом.

Кеннеди

— Могу я принять ваш заказ?

Я работала максимально эффективно, не останавливаясь, чтобы общаться с клиентами, как обычно. Я была слишком подавленной. Я действительно думала, что если бы сказала слишком много, то могла бы заплакать.

Слезы с примесью обеда... да, не очень хорошая идея.

Поэтому я старалась работать быстро и лаконично отвечать на вопросы, перемещаясь между столами туда и обратно со скоростью, из-за которой Джанин покачала головой. Как ни странно, у меня все еще есть отличные чаевые.

Я как раз раскладывала свои деньги, полученные от туристов с автобуса, и занималась посудомоечной машиной, когда Джанин оказалась передо мной.

— Стол для тебя, Недди.

Я повернулась и застыла на своем пути.

Дрю сидел за одном из передних столиков. В одиночестве. И смотрел на меня этими огромными темными глазами.

Прошло несколько дней с тех пор, как я видела его. Когда он рассказал о своих намерениях, а я отвернулась от него. Я все еще не была уверена, сожалею ли я об этом или нет.

Я провела всю неделю, кутаясь в свое одеяло и смотря сериалы. Просто делая минимально необходимые действия, чтобы забыться. Сегодня я позаботилась о Кайле и пошла на работу, это все. Два дня я даже не принимала душ, пока Джейми не вручила мне бутылку геля для душа и не засунула меня в ванную.

Она фактически заперла меня там, отказываясь открывать дверь, пока я не искупаюсь и не приведу себя в порядок.

Было бы смешно, если бы я не знала, что необходимо сделать, находясь в потерянном состоянии.

Просто взглянув на меня, он снова вытянул все мои чувства на поверхность. Я хотела утонуть в его объятиях и страстно поцеловать. Мне хотелось нанести ему удар.

Я хотела поцеловать его, укусить, а потом снова поцеловать.

Джанин выбрала именно тот момент, чтобы сделать меня уязвимой. Больше никого не было, чтобы взять его стол. Я заставила себя встать прямо и двигаться. Даже если это было последним, что мне хотелось бы сделать, я должна была.

Я прочистила горло и подошла к его столу. Затем я вытащила свой блокнот и взглянула на него отрешенно.

— Могу я принять ваш заказ?

Он просто тупо смотрел на меня. Поэтому я задала вопрос снова. Его голос был мягким, когда он заказал рубэн и картофельный салат, а также несладкий холодный чай. Я записал его заказ и кивнула.

— Я скоро вернусь с вашим заказом.

Я почти сказала ему «сэр», но сумела остановить себя. Я точно знала, что он будет смеяться надо мной за деловую манеру разговора.

Поэтому я просто ушла. Я отдала его заказ на кухню и наклонилась к прилавку. Это был конец моей рабочей смены, поэтому у меня не было других столов. Я сделала свою работу, поставила соль, перец и кетчуп на поднос.

Пытаясь игнорировать шестифутового громилу у окна, который пронзал меня взглядом.

Он хотел только одного. Меня. На его условиях. Только Бог знает, что мне стоило ему сопротивляться.

Наверное, он попытается показать мне свою любовь, я поведусь на это, а затем он меня оставит. Он сказал, что хочет так сделать. Я не собираюсь снова попадаться в его сети. Мне кажется, я не смогу пройти сквозь потери любимого человека дважды.

На самом деле, трижды.

И теперь даже моя работа была уже небезопасна для меня. Мне необходимо найти что-то еще. Джанин могла быть моим другом, но она являлась сестрой Дрю. Она не заставила бы меня случайно обслужить его стол. Я показала ей свой не лучший грязный вид, она просто улыбнулась и ушла в комнату позади меня, чтобы забрать Кайла. Она подбрасывала его несколько раз и посылала мне невинную улыбку.

Она знала, что я не могу кричать на нее в присутствии ребенка.

Я вздохнула и опустила голову, сосредоточившись на своей работе. Когда его заказ был готов, я принесла ему еду и поставила на стол. Я наблюдала за ним, пока он ел, и практически побежала к нему, когда он закончил.

— Что-нибудь еще?

Он медленно покачал головой. Хотя, его глаза... они сказали мне, что хотят большего.

Гораздо большего.

Я покраснела.

— Только счет.

Я написала чек и положила ему на стол, а потом быстро скрылась на кухне. Мне нечего было делать, но он не должен был об этом знать. Я сосчитала до пятидесяти, а затем снова посмотрел в его сторону.

— Он ушел.

Джанин ухмыльнулась.

— Трус.

Я посмотрела на нее. Она и Джейми были сделаны из одного и того же теста. Сводницы, причем обе.

Я подошла, чтобы прибрать со стола, пытаясь игнорировать то чувство, которое я получила, когда увидел огромные чаевые, которые он мне оставил. Я взяла деньги и застыла.

Он написал что-то на счете. Три слова, которые заставляли мое сердце биться. От нервозности или возбуждения, в этом я уже не могла разобраться.

«Я не сдамся».

Глава 13

Дрю

Я побежал в парк, надеясь наткнуться на свою добычу. Недавно я перестал пить так много, так что теперь за мной не следовал шлейф перегара. Кроме того, я должен был оказаться на пике своей игры, чтобы поймать Кеннеди.

Джейми перестала давать мне советы, кроме как «отступить». Она сказала, что должно пройти время.

Да. Отличный совет. Сказать голодному человеку просто ждать своего обеда.

Нет.

Учитывая то, как я каждую ночь возвращался и лихорадочно мечтал о Кеннеди, «дать этому время» было единственным, чего я не мог сделать. Я бы сошел с ума, если бы сделал это.

Но она сказала это так, как будто Кеннеди была опустошена. И это нехорошо. На днях, в кафе она выглядела как тень. И теперь я не мог выкинуть эту картину из головы.

Прекрасна, конечно, но вялая.

Как будто она пыталась уйти от меня.

Но это не получится. Она была моей. У нас был ребенок. В любом случае, не было никого, кого я хотел бы, и у мужчины были потребности.

Когда дело доходило до нее, у меня было много, очень много потребностей.

Нет, я собираюсь заполучить свою женщину. Я до сих пор не доверял ей, но это не означало, что я не мог ее иметь.

И иметь ее, и иметь ее, и иметь ее...

Я решил, что смог бы ее удержать. Пока она не провинится, по крайней мере. Если она не испортит все, возможно, через несколько лет я бы пересмотрел взгляды на любовь и брак. Сделать это постоянным. Я вообще не мог представить жизнь без нее. Просто не хотел.

До тех пор она была моей. Просто я не буду полностью ее.

Это был своего рода тест. Но я собирался облегчить ей дело. Не хотел, чтобы она все испортила. Я хотел, чтобы она преуспела. Я хотел, чтобы она доказала, что я ошибаюсь.

Таким образом, я мог бы удержать ее. Это было бы лучше всего для всех нас, если серьезно об этом поразмыслить. В данный момент все зависело только от нее. Все, что ей нужно было сделать, это снова уступить, а не динамить меня.

Или обмануть. Или отказать мне.

По сути, это было проще простого.

Я обо всем подумал и был очень горд собой. Это надежный план. Это отличный план.

Даже Джанин была в деле.

Ну, она не знала всех подробностей, но это неважно. Она знала, что мне нужно, чтобы Кеннеди перебралась ко мне. Она все еще помогала мне шпионить за моей женщиной. Поэтому я знал, что у нее выходной, и надеялся, что она будет в парке.

Я бежал медленно, не желая быть слишком потным и грязным. Я все еще пытался соблазнить эту проклятую женщину. Потливость была сексуальной только после горизонтальной мамбы.

Или во время.

Детская площадка была возле Виндзорской стороны. Я немного замедлил шаг, вытянув шею, чтобы увидеть, была ли она там.

Она была там.

От ее вида что-то кольнуло в сердце.

Она выглядела худой.

Она выглядела усталой.

Она выглядела изысканно красивой.

Я не ошибся, когда сказал, что она была тенью самой себя. Она выглядела... потерянной. Я нахмурился, недоумевая, была ли это моя вина. Не может быть, не так ли? Все, что я делал, это пытался вернуть ее. Узнать, как быть отцом. Я не пытался причинить ей боль.

Я едва не столкнулся с деревом, когда проходил мимо детской площадки. Споткнулся и поднял глаза. Моя кровь застыла.

Не дерево.

Марк.

Я отступил. Человек-гигант смотрел на меня с насмешкой.

На самом деле, их было двое. Марк и Майкл. В синей униформе. Значит, дежурные. Отлично.

Братья Кеннеди.

Братья-придурки Кеннеди.

Оба копа и оба высокие и сильные, как стволы деревьев.

Оба смотрели на меня с ненавистью интенсивностью в семь тысяч солнц.

Обычно мне удавалось держаться подальше от них. Но они снова и снова давали понять, что у них чесались руки, чтобы выбить из меня дурь. И вот мы здесь.

— Посмотри, кто у нас тут.

Я был ростом более шести футов, но у этих козлов рост было более семи.

— Кто это? Я никого не вижу.

— Человек, который запятнал имя нашей семьи.

Майкл озирался, делая вид, что не видит меня. Я скрестил руки и закатил глаза. Иисус, они были такими детьми.

Большие злобные дети.

Марк протянул руку и толкнул меня. Просто пальцем. И просто в плечо.

Я слегка покачнулся, но не двинулся.

— Действительно, чувак?

Он ухмыльнулся мне, показывая свои идеальные зубы. У них была хорошая генетика, я должен был это отметить.

— Да, действительно.

— Вы знаете, какое слово употребляют все в пожарной части, чтобы сказать о двоих на одного.

Майкл наклонился ко мне, его дыхание обдувало мое лицо.

— И нам есть что сказать о том, что ты обрюхатил нашу милую сестренку и превращаешь ее в шлюху.

Марк покачал головой.

— У нас больше нет сестры.

Я посмотрел на них обоих, потом на площадку. Дерьмо. Она видела нас. Я молился, чтобы она не слышала, как ее брат назвал ее шлюхой. Это то, с чем она столкнулась, когда убежала?

У меня скрутило живот от того, как Кеннеди смотрела на нас, с ребенком у ее груди. Она выглядела такой одинокой.

— Легка на помине. Вот и твоя маленькая шлюха.

Внезапно мне тоже захотелось прибить их. Меня не волновало, было ли это двое на одного. Или даже то, что они оба носили значки. На моей стороне был праведный гнев.

Я не стал думать о шансах.

Я все еще смотрел на бледное лицо Кеннеди, когда отвел кулак в сторону и нанес удар. Я почувствовал, как мои костяшки ударились о его мощную челюсть и мягкую плоть щек. Наконец я посмотрел, куда приземлился мой кулак.

Черт.

Я бы предпочел нос.

Я ухмыльнулся от ошеломленного взгляда на его лице и снова поднял кулак. Он был слишком ошеломлен, чтобы даже отреагировать. На этот раз я попал в нос.

ТРЕСК!

Это, должно быть, было больно. Я был уверен, что сломал ему нос. Я поднял кулаки, совершенно не заботясь, что просто взял и ударил офицера из Нью-Йоркской полиции.

— НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЗОВИ ЕЕ ТАК.

Они боролись, совершенно неподготовленные к атаке. Но мое преимущество продолжалось всего семь секунд. Я попал в два удара. Следующее, что я осознал, как Майкл дернул меня за руки, а Марк ударил в живот. И в лицо. И везде, куда он мог добраться.

Слава Богу, он не додумался бить по моему члену.

— Прекрати! Отпусти его!

Кеннеди кричала на нас. Слишком близко к борьбе. Ребенок был в коляске, на безопасном расстоянии, но она...

Майкл встряхнул ее, когда она потянулась к его рукам. Затем она попробовала удержать Марка. Он оттолкнул ее назад, и она упала, ударившись о тротуар.

В тот момент я прозрел.

Все это время она бежала не от меня. От них. Ребенок был ее единственным родным человеком.

Из-за них.

Из-за меня.

Я должен был попытаться найти ее. Я не должен был быть таким человеком. Я видел с ослепительной ясностью, как все должно было выглядеть. У нее не было никого, кроме ее сумасшедшего двоюродного брата и тети.

Она не знала, как я себя чувствовал. На самом деле, нет. Я должен был найти ее и сказать, что это она.

Это всегда была она.

Это была только она.

Я позволил коленям подогнуться и упал вперед, разведя руки в стороны, чтобы уклониться от удара. Затем я развернулся и ударил Майкла по его самодовольному лицу. Я ткнул локтем назад, ударив по щекам Марка. Мне даже не пришлось смотреть.

Я знал, что ублюдок оказался прямо позади меня.

Я нанес удар ногой, и он завыл. Но их было двое, а я один. Преимущество было недолгим, ровно до тех пор, пока они снова не поимели меня, нанося болезненные удары.

Ублюдки даже пнули меня несколько раз.

Кеннеди пыталась их остановить, но все было бесполезно. Они отталкивали ее снова и снова. Каждый раз я пытался встать. Чтобы они не подняли на нее руку. Но она больше не падала.

Только я свернулся на земле в положении зародыша.

Все закончилось, не успев начаться. Братья Стюартс выбили из меня дурь, как и обещали уже долгое время. Это было жестоко.

Я упал вперед, опустившись коленями на землю, и сплюнул на тротуар. Как только они меня отпустили, Кеннеди встала рядом со мной, успокаивая меня.

В ее глазах стояли слезы, когда она меня оглядывала. Затем она посмотрела на своих удаляющихся братьев. Я был доволен, увидев, что Марк хромает.

— Вы трусы!

Марк ухмыльнулся ей.

— Заткнись, шлюха!

Я застонал и попытался встать, готовый снова сразиться с ними. Мне было больно слышать, как они используют это слово в ее адрес. Моя милая, прекрасная Кеннеди. Но она сдержала меня.

— Тсс... это не имеет значения. Позволь мне привести тебя в порядок.

Я посмотрел на ее красивое гордое лицо и кивнул. Может быть, они сделали мне одолжение. Кеннеди смотрела на меня так, как будто я ей нравился. Или, по крайней мере, ей стало жаль мою избитую задницу.

Кайл широко раскрыл глаза, сидя в своей коляске. Я надеялся, что мальчик не испугался, пока наблюдал, как его отмороженные дяди пинали задницу его папы. Кеннеди протянула мне ребенка, и я усмехнулся.

Я очистил кровь с лица, чтобы не напугать ребенка. Но я улыбался. Я улыбался, потому что Кеннеди была добра ко мне. Я надеялся, что ее сочувствие будет в мою пользу.

Да, это было низко и подло. Но мне было все равно. Я сделал бы все, чтобы получить шанс. Возможность сделать все для нее.

— Ты можешь идти?

Я кивнул, и она протянула руку, чтобы помочь мне встать.

— Давай.

Я устало прислонился к ней, когда мы, спотыкаясь, направились в сторону ее дома.

Кеннеди

— У нас есть перекись?

Джейми посмотрела на меня и нахмурилась.

— У меня есть то, что ты наносишь на свои волосы...

Я взглянула на нее.

— Ну, также можно протереть ссадины спиртным. Хотя боли будет больше.

Она ухмыльнулась, забрав у меня из рук Кайла.

— Думаю, я отведу ребенка к Джанин.

Я рассеянно кивнула. Дрю был здорово избит. Несмотря на то, что я была огорчена тем, что ему было больно, на душе стало тепло.

Он сражался за меня.

Он боролся за меня.

Я прикусила губу, неся скудную аптечку первой помощи к кухонному столу. Дрю сидел там, выглядя, как боксер после боя.

Тот, который не выиграл.

Однако он держался. Против двух самых упрямых людей на всем белом шаре. Я знала об этом, так как выросла с ними.

— То, что тебе действительно нужно, это стейк.

Он уставился на меня своими мрачными темными глазами.

«Спасибо, Недди».

Я отвернулась, не зная, что сказать. Это чувствовалось слишком домашним для двоих людей, которые не были вместе. Но, может быть, мы могли бы... лучше не думать об этом. Я занялась выкладкой бандажей и ватных шариков.

— Мы всегда можем пойти в пожарную палату. Уверена, у них есть все необходимое.

Он сладко улыбнулся мне.

— Я предпочел бы быть здесь, — он поморщился. — Кроме того, если мы пойдем туда, начнется война.

Я кивнула. Я знала, что он имел в виду. Отношения между FDNY и NYPD (прим. пожарная часть и полицейский участок) не всегда были хорошими. Что-то вроде сегодняшнего происшествия только раздуло бы пламя.

В прямом смысле.

Я пододвинула стул ближе к нему и начала чистить раны. Он морщился, но не двигался, когда я использовала теплую тряпку, чтобы обмыть ему лицо.

Мои глупые братья действительно отделали Дрю... он был все еще красив, конечно, но я знала, что он должен испытывать боль. Он ничего не сказал и не жаловался. Он просто смотрел на меня. Почти как будто мое присутствие успокаивало его. Это было наименьшее, что я могла сделать, после того, как он защитил мою честь.

Даже если он был тем, кто меня «разрушил».

Его губа была разбита, а один глаз заплыл. Завтра он будет выглядеть страшным, как черт. Не было бы единого шанса скрыть это ни от кого, не говоря уже о его пожарной команде. Я вздохнула и пропитала хлопковый шарик спиртом.

— Это будет больно.

Он вздрогнул, когда я начала вытирать порез на щеке. Я могла чувствовать его взгляд на себе и изо всех сил старалась игнорировать то, как мы сидели, но у меня все еще были бабочки в животе.

Даже спустя столько времени этот здоровый придурок заставлял меня почувствовать себя подростком.

У меня не было никакой мази, поэтому я использовала немного кокосового масла, прежде чем мягко прижать ткань к открытым ранам. Я поняла, что не было возможности прикрыть его губу, поэтому я просто покрыла ее маслом.

Он принюхался, хватая меня за руку. У меня было ощущение, что он собирался лизнуть мой палец. Он на самом деле это сделал!

— Что это за штука? Хорошо пахнет.

Я усмехнулась, отдернув кончики пальцев от него, прежде чем я прикоснулась бы к этим сексуальным губам. Он выглядел разочарованным, и я знала, что была права. Он был неисправим! Как он мог подумать... о таком в такое время.

— Кокосовое масло, это антибактериальное средство, ты можешь даже готовить на нем.

Я посмотрела на него.

— Или использовать его для лечения сыпи от подгузника.

Он выглядел испуганным. Это было слишком смешно. Такой большой сильный мужчина, как он, боится маленького эксперимента.

— Это для задницы ребенка?

Я рассмеялась и посмотрела на него.

— Это лучшее, что я могу сделать с тем, что у меня есть. Ты уверен, что не хочешь, чтобы я отвезла тебя к врачу?

Он покачал головой и поблагодарил меня. Я встала, в то время как он не отводил взгляд. То, как он смотрел на меня... внезапно у моих бабочек появились маленькие бабочки-подружки.

— Позволь мне дать тебе немного льда.

Он схватил меня за руку.

— На самом деле... у тебе есть что-нибудь попить?

Я остановилась и посмотрела на него. Он защитил мою честь. По крайней мере, я могла бы угостить его пивом. Я кивнула и побежала на кухню, надеясь, что мои щеки перестанут гореть.

Мистер Соблазнительный Взгляд должен дать мне перерыв.

— Дерьмо, просто... текила.

Он ухмыльнулся мне, прислонившись к двери позади меня. Хитрый, как кошка. Я пыталась действовать по инерции, но все мои чувства просто взбесились.

— Отлично.

Я закатила глаза и схватила чашку.

— У тебя ничего нет?

Я выдохнула и схватила второй стакан. Мне пришлось бы сцеживать много молока, но я решила, что заслужила глоток или два. Кроме того, в холодильнике у меня было припасено несколько бутылок. Я всегда делала немного больше, чем было необходимо Кайлу.

Я прошла мимо Дрю обратно на кухню. Наклонившись, я поняла, что он был прямо позади меня, почти касаясь меня.

— Извини, рюмок нет.

Я чуть не выпрыгнула из кожи вон, когда он сел на свое место, слегка задев меня. Это было определенно преднамеренно. Я отскочила, как трусиха, которой и была на самом деле. Он не подал виду, что заметил, как я нервничала.

Дрю взял у меня бутылку и с глубоким вздохом открыл ее.

— В любом случае, это хорошая вещь. Ты не пьешь залпом, а потягиваешь.

Я потерла руки о джинсы.

— Ты хочешь лимон или что-то в этом роде?

Он посмотрел на меня.

— Не обязательно, но было бы приятно, если у тебя он есть.

Я поспешила на кухню, отчаявшись найти какое-то пространство между нами. На этот раз он не последовал за мной. Я нарезала лимон и принесла на столик. Он усмехнулся и впихнул его в стаканы, наполовину заполненные прозрачной жидкостью.

Он протянул мне стакан, и я уставилась на него, размышляя, сошла ли я с ума. Выпивать с мистером Секси Штанишки не было хорошей идеей.

Это была полная противоположность хорошей идее.

Он поднял свой напиток и чокнулся с моим стаканом.

Это было похоже на воду.

Но определенно не вода.

Я резко выдохнула. К черту это. Живем только один раз.

Я сделала глоток, и Дрю ухмыльнулся, выпив половину своего стакана в нескольких быстрых глотков.

— Я думала, ты не собираешься его выпивать залпом.

Он пожал плечами.

— Я этого не делал. Кроме того, мне нужно натуральное лекарство от боли.

— Ты хочешь аспирин?

Я снова вскочила, расстроенная тем, что ему было больно. Я должна был предложить ему таблетки для начала! Но он протянул руку и схватил меня за запястье.

— Нет. Садись, Кеннеди, выпей со мной.

Он посмотрел на меня щенячьими глазами, и я размякла.

— Пожалуйста, отвлеки меня от боли.

Я резко села. У меня была нулевая защита против него. Он, должно быть, знал это, потому что снова наполнил наши стаканы, хотя я едва коснулась своего. Я уставилась на свой напиток. Это было... больше, чем я привыкла.

Намного больше.

— За Джейми и ее выпивку.

Мы чокнулись и выпили.

Он снова предложил тост.

— За твоих придурков братьев.

Я зажмурилась и сделала еще один глоток. Этот был немного больше, чем предыдущие два. Этот определенно пошел легче.

Он ощущался почти... хорошо.

— За старика Кайла.

Его глаза поймали мой взгляд, когда мы чокнулись нашими стаканами. Он не отвел взгляд, выпивая свой напиток.

— И за нового Кайла. Лучшее, что я сделал в своей жизни.

Мое дыхание привлекло его внимание. Дрю был хорошим с ребенком. Я знала, что он уже его любит. Было бы трудно не любить. Но он ничего не сказал вслух.

До сих пор.

Я сделала еще один глоток, и, пока я это делала, что-то внутри меня расшаталось.

Все месяцы одиночества и беременности, все время, что я мечтала о нем в старшей школе, даже последние несколько недель, когда я пыталась сопротивляться ему... Я всегда знала.

Это был Дрю Каллауэй.

Он был для меня.

Даже если он разорвал меня на части, он был мой.

Тогда я заметила его руки. Они были разбиты и ушиблены. Он причинил им боль и сам получил.

— Кеннеди...

Я медленно подняла глаза, и от того, что я увидела, перехватило дыхание. Его глаза могли быть моими собственными, со всеми эмоциями, запутанными в них.

Желание. Страх. Печаль. Отчаяние.

Но больше всего сильный и страшный голод.

Он протянул руку и медленно потянул меня вперед, пока я не оказалась практически на его коленях.

И потом он поцеловал меня.

Глава 14

Дрю

Я не мог перестать целовать ее. Не то, чтобы я пытался. После долгого ожидания... ничто не могло помешать мне насладиться ощущением ее в моих руках.

Губы Кеннеди были такими мягкими, ее дыхание было таким сладким... Я углубил поцелуй языком. Я не хотел прекращать целовать ее, но мне нужно больше. Намного больше.

И мне это нужно сейчас.

Я поднял Кеннеди, отвел ее в крошечную спальню. Она была у меня в руках, вся такая с мягкими изгибами. Я использовал бедро, чтобы подтолкнуть дверь.

Я сразу взглянул в комнату. Затем толкнул Кеннеди в стену. Кровати придется подождать. Очень долго. Мне нужно было подойти ближе.

Я безумно хотел эту девушку.

Я перестал целовать ее, чтобы начать срывать одежду с ее тела. Ее идеальное, сладострастное, восхитительное тело.

Это то, чего я ждал.

На этот раз я собирался попробовать каждый ее дюйм.

Хотя бы дважды.

Я уставился на ее полную грудь, коснувшись ее простого белого бюстгальтера. Одна из чашек была влажной. Маленький, совершенно симметричный круг. Это было молоко, как я понял. Молоко, которое она делала для нашего ребенка.

И я хотел языком очистить ее.

— Черт, Кеннеди...

Я потянул ее бюстгальтер вниз, языком касаясь сосков. Я потянулся и обернул ее ноги вокруг своих бедер. Наклонившись вперед, лизал и крепко сосал ее прекрасные сиськи.

Я не мог насытиться. И когда я попробовал ее молоко, я почувствовал, как мой член дернулся в штанах. Кто знал, что молоко так чертовски сексуально?

Но это было так.

Наш ребенок заставил ее сделать это. Она могла кормить его своим телом. И я чертовски любил ее за это.

Любовь...

Я покачал головой, не обращая внимания на голос в голове. Ее глаза были широко распахнутыми, когда я поставил ее на ноги и начал дергать джинсы. Она начала качать головой, но я посмотрел на нее, мое сердце принадлежало ей.

— Пожалуйста, Кеннеди... позволь мне попробовать тебя...

Она закусила губу и наблюдала, как я снимал ее туфли один за другим. Потом носки. Затем я снял эти джинсы с ее аппетитных бедер.

Через две секунды я зарылся между ее ног и потерся лицом об ее трусики. Через две секунды они были влажными.

— Хммфф... так сладко...

Я практически разорвал их на лодыжках и вернулся к главному, на этот раз мои губы и язык нашли ее обнаженную киску. Шелковистая и гладкая, острая и сладкая... Я облизал ее, следя за тем, чтобы не оставаться в одном месте слишком долго. Кеннеди шевельнулась в знак протеста против моего поддразнивания, но я просто подул на нее, прежде чем снова начать.

Я усмехнулся, когда ее бедра начали ритмично двигаться в моих руках. Время удвоить ставку. Я толкнулся языком в нее, затем поднял одну руку, чтобы теребить ее клитор.

— О, хм... хммффф... Дрю!

— Хмммммм...

Я хотел сказать ей, чтобы она держалась крепко, но я был слишком занят, чтобы говорить. Вместо этого я трахал ее своими губами и языком, пока она не оказалась на грани. Я остановился и откинулся назад, снова подул прохладным воздухом на ее разгоряченную киску.

Пальцами она вцепилась в мои волосы, пытаясь оттащить меня назад.

— Пожалуйста...

— Пока еще нет, милая.

Я тряхнул головой и стал ждать. Затем я снова начал. Я хотел, чтобы она была такой же дикой для меня, как и я. И мне было все равно, сколько времени нужно, чтобы доставить ее туда.

Я облизал ее сверху донизу. Каждый раз я уделял немного времени ее клитору. Немного, но не слишком. Наконец, я втянул ее маленький комочек в рот и пососал.

Жестко.

Кеннеди закричала. Я почувствовал ее соки на своем лице, и работал сильнее, убедившись, что она кончила, когда я остановился.

О да, это было то, чего я добивался.

Кеннеди все еще дрожала, когда я поднял ее и отвел к кровати, осторожно положив ее. Она смотрела на меня, когда я снимал одежду. Затем я раздвинул ее ноги и встал между ними.

Я еще не закончил. Отнюдь. У меня был один шанс произвести на нее впечатление, и я собирался это сделать.

— Дрю...

Кеннеди взвизгнула, когда я слегка щелкнул по ее клитору. Я улыбнулся ей, когда она вздрогнула. Я облизал опухшие губы ее киски и погладил ее, пока она не оказалась снова на грани.

— Пожалуйста, Дрю... Я не могу больше этого терпеть...

Я посмотрел на нее, играя с ее скользкими губами.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Недди?

Я хотел услышать, как она умоляет. Черт, мне нужно было это услышать. К счастью, она сделала это.

— Да... пожалуйста... о, Боже!

Тогда и только тогда я поднялся и направил свой член к тем гладким, восхитительным губкам. Я смотрел ей в глаза, когда толкался вперед, медленно погружаясь в ее тесное тепло. Я застонал, погрузившись в нее, насколько смог.

Не было другого места на Земле, где я бы предпочел быть.

Долгое время не было.

Быть внутри Кеннеди было похоже на возвращение домой. Я больше не мог лгать себе об этом. Даже когда я был озабоченным подростком, я чувствовал это. В этой тихой девушке всегда было что-то особенное, я был слишком трусливым дерьмом, чтобы сказать правду.

В каком-то смысле, я был рад, что ждал. Потому что, если бы я все испортил, тогда... черт, все, что я делал, было бесполезным, когда касалось Кеннеди.

Но она продолжала прощать меня.

И теперь я собираюсь убедиться, что бы она не пожалела об этом.

Я поднялся над ней и начал двигаться. Каждое движение моих бедер заставляло нас дрожать от экстаза. Я никогда не чувствовал ничего подобного.

Ничто не сравнится с этим. Ни первые несколько недель вместе. Ни наша единственная ночь вместе.

В ту ночь я взял то, что хотел. На этот раз все было иначе.

На этот раз я хотел дать.

Это было правдой — то, что они сказали. Дарение было личным вознаграждением. Заставлять Кеннеди извиваться от удовольствия было гораздо более удовлетворительным, чем просто самому кончить. И это усилило мои потребности.

Говоря о моих потребностях... мои яйца, казалось, набухали и пульсировали. Я скривился, пока боролся с собственным стремлением к финишу. Мне хотелось, чтобы это продолжалось.

Я хотел, чтобы это засчитывалось.

Я смотрел на Кеннеди, в то время как я медленно погружался в нее.

Кеннеди

— О нет, ты не...

Я пошевелилась, когда Дрю дернул мои бедра назад к своему жесткому члену. Он снова вонзился в меня, ускоряя мое сердцебиение. Он приласкал меня минутку, прежде чем держать неподвижно, в то время как я инстинктивно прижалась к нему, настолько близкая к кульминации, что было больно.

Ублюдок.

Он точно знал, что он делает со мной каждый раз, когда останавливался и начинал заново. Он делал это всю ночь. Он хотел довезти меня до безумия.

И это срабатывало.

— Пожалуйста...

Я услышала сдавленный смех позади себя, когда пальцами Дрю провел по моему позвоночнику.

— Хорошо, милая. Проси меня.

Я застонала, когда он снова начал двигаться. Он брал меня сзади в этот раз, продолжая менять позиции. Как бы мы ни запутывались, он находил способ найти чувствительное место. Он нашел способ играть со мной и контролировать, когда я кончала.

Прямо тогда, когда я кончаю.

И если я кончу.

На этот раз он, казалось, наслаждался тем, что держал меня на грани. Он был слишком хорош в этом. Он игрался с моим телом, как хозяин.

Он был мастером.

Мой мастер. И он это знал.

Мужчина был дьявольским, его пальцы поглаживали меня так легко, что я едва могла почувствовать их, а затем он применял правильное давление, когда легонько касался моих сосков. Моей задницы. Моего клитора.

Он склонился над моей спиной, не нарушая темпа. Длинные медленные толчки. На этот раз он явно не спешил.

Или позволял мне кончить.

Его дыхание обдувало мне шею, в то время как он собирал мои волосы в конский хвост. Он осторожно потянул мою голову на себя и прошептал мне на ухо.

— Ты хочешь кончить, Кеннеди?

— Хмммфф... да, пожалуйста.

Он засмеялся и отпустил мои волосы, чтобы его рука скользнула вниз, схватив грудь.

— Такая вежливая, такая хорошая, послушная девочка.

Я простонала, когда его пальцы скользнули вниз и нашли мой клитор. То, как он говорил со мной, как он владел моим телом, — это было так преднамеренно. Так грязно.

Так... чертовски... сексуально...

— Ааахххххххх!

Дрю подавлял смех, когда хлопнул меня по губам, чтобы задушить мой крик. Он не переставал трахать меня. Теперь я могла сказать, что он был ближе к финалу, его сдавленные звуки удовольствия щекотали мое ухо.

Он наслаждался этим так же сильно, как и я.

Трудно было поверить, но, видимо, у меня было такое же влияние на него, что и у него на меня. Звуки, которые он произнес... как он меня трогал. Он был так же отчаян для меня, как и я для него.

Я хныкала, казалось, мой оргазм никогда не закончится. Его пальцы снова нашли мой клитор, и я беспомощно качнулась, теряя чувство времени и пространства. Мой рот раскрылся, но из него не вышло и звука. Я была уверена, что пустила слюни.

Маленькая часть меня была рада, что он не мог видеть мое лицо в данный момент. У меня было ощущение, что я никогда не услышу, когда он придет к финалу. До тех пор, пока мы были вместе.

Только до тех пор, пока он «вытащит меня оттуда».

Я оттолкнула эту мысль. Мне не хотелось об этом думать сейчас. Я не могла.

— Хмммф... о, Боже... повернись... Я хочу тебя увидеть.

Я почувствовала, как он вытащил член, и мы оба застонали от разочарования.

Затем меня подняли и повернули. Холодный воздух поразил мою кожу, когда он манипулировал моим телом. Затем тепло Дрю коснулось меня. Его грудь вжалась в мою. Его губы захватили мой рот и взяли его, облизывая, поглаживая и поссывая.

И кусая.

— Ой!

Он ухмыльнулся мне, а затем опустил взгляд. Я наблюдала, как его великолепное лицо потемнело от желания. Он был полностью сосредоточен на том, что делал.

Вставляя свой член внутрь меня.

Я почувствовала, как кончик его толстого члена прижался к моему входу. Мы оба задохнулись, когда он проскользнул прямо в меня. Затем я ощутила прекрасное давление, когда он оказался внутри.

Он смотрел на нас, и я смотрела на него. Он облизнул губы, глядя, как его член медленно исчезал внутри меня. Дюйм за дюймом. Он усмехнулся. Это была самая сексуальная чертова вещь, которую я видела в своей жизни.

Он закрыл глаза в экстазе, когда достиг своего. Затем он посмотрел на меня. Я почувствовала, как давление внутри меня усилилось, когда мы смотрели друг другу в глаза.

И вот так я кончила.

Мир развалился. Я начала смотреть ему в глаза, когда все вокруг нас разбилось. Он был моим якорем, единственным, что привязывало меня к земле.

Без Дрю мне казалось, что я уплываю в небо.

Поэтому я не отводила глаз. Я не могла. Он не позволил мне.

Он держался совершенно неподвижно, позволяя мне содрогаться, удерживая меня на кровати своей твердостью.

И затем, когда я снова начала кончать, он начал двигаться.

Я закричала, когда через меня прорвался очередной оргазм. Он проглотил мой звук губами и поцеловал меня, когда доставил меня к вершине. Мы оба вздыхали, когда кончали вместе, его член пульсировал глубоко внутри меня.

Я чувствовала каждый его дюйм, когда его член увеличивался от силы своего оргазма. Он чертыхался, уткнувшись лицом в мою шею, по-прежнему находясь сверху. Я держала его за плечи, потому что мы дрожали так сильно, что кровать под нами двигалась.

Прошло какое-то время, прежде чем кто-то из нас заговорил. Мы лежали там, крепко держась друг за друга, когда наше дыхание выравнивалось. Дрю поднял голову и уставился на меня, с трепетом в глазах.

— Боже мой, Кеннеди...

Он мягко убрал мои волосы от лица и поцеловал меня.

Глава 15

Дрю

Я никогда не чувствовал себя так непринужденно в своей жизни. Что-то в том, что она здесь, в моих руках, знать, что она моя... это было очень успокаивающе.

Она была моей.

Даже если она еще этого не знала.

Это не было лишь на одну ночь.

Это не изменило того факта, что у меня был план. Я все еще собирался держать ее на расстоянии вытянутой руки. На тот случай, если у нее были планы снова удрать от меня. Я должен быть осторожным.

Я поцеловал ее в плечо, понимая, что это будет сложнее, чем я думал.

Я влюблен в Кеннеди.

И она не любила меня.

Не удивительно, учитывая, насколько она прекрасна. Как хороша. И каким я был засранцем. Я всегда был таким.

Может быть, я могу заставить ее полюбить меня... как-то обмануть ее. Она раньше думала, что была влюблена в меня. Но она ошибалась. Это было не похоже на то, что я чувствовал к ней. Это всеохватывающая потребность.

Это было не просто желание. Это было похоже на то, что я изголодался по ней. Не только физически. Я хотел всю ее.

Включая ее душу.

Если бы она почувствовала даже капельку того, что чувствовал я, она бы не убежала, даже когда ее братья-ублюдки выгнали ее. Она бы не отталкивала меня все время, в то время как я пытался ее достать с тех самых пор, как она вернулась. Даже если мои методы были не совсем романтичными.

Правильно?

Я закрыл глаза, решив, что это не важно.

Независимо от того, любила она меня или нет, она хотела меня. И мы не отрицали притяжения между нами. Но для меня это было на грани жизни и смерти, а не просто интрижкой. Вот почему я должен был контролировать ситуацию. Полностью. У Кеннеди был способ попасть мне под кожу. Даже раньше, чем я заговорил с ней. Но в ту ночь... она была такой застенчивой. И, тем не менее, такой уверенной в себе... своих убеждениях.

Эта ее вера в меня.

Она разрушила мою защиту, прежде чем я даже узнал, что происходит.

Я думаю, что с тех пор, как я впервые увидел ее, я был влюблен в нее. Может, даже и раньше. Каждый раз, когда моя сестра тащила меня и моих братьев в церковь. Даже если я ненавидел это, я ходил. В основном потому, что я знал, что увижу ее.

Все эти годы я пытался быть жестким. Быть храбрым. Но у меня появились бабочки, когда я видел эту тихую красоту на улице. Или в церкви. Или в коридорах средней школы.

Мы никогда не говорили друг другу ни слова. Но я знал, что она особенная. Даже тогда, когда гормоны бушевали в моем теле. Я знал.

Я сжал ее, поцеловал в плечо и подумал об этой первой ночи. В первый раз мы разговаривали друг с другом. Видимо, она так же нервничала из-за этого, как и я.

***

Я прищурился, избегая света прожектора. Я был на сцене на одном из наших ежегодных благотворительных мероприятий. Данте повел нас бар на ночь, как он часто делал, когда нам нужно было собирать деньги. Так много парней были больны. Местные ребята, которые пострадали в событиях 11 сентября (прим. имеется в виду теракт в Нью-Йорке, когда вместе с посетителями Всемирного Торгового центра пострадали и пожарные). Они надышались пылью. Они слишком спешили, и первые прибывшие на место были слишком смелыми, чтобы остановиться и получить респиратор.

Теперь многие из них умирали.

Кажется, это было неправильно. Работа была опасной, конечно. Мы должны были сражаться с огнем. Но эти люди... эти люди были съедены заживо изнутри.

Итак, мы собрали для них деньги. Для жен и детей, если они есть. На больничные счета, а иногда и на похороны. За то, что было после. Рождественские подарки, новые носки и школьные принадлежности. Ребята знали, что даже если они ушли, их семьи были нашими семьями. Навсегда.

Мы сделали все, что нужно. Сырные календари. Пикники. Продажи выпечки. И ежегодный Бруклинский «Аукцион Пожарных».

Теперь настала моя очередь выставиться на аукцион.

— Дамы, мы угощаем вас. В департаменте есть свой красавчик, Дрю Каллавей!

Я ухмыльнулся в толпу, даже не смутившись. Это событие в прошлом году изменило все для меня. Всего год назад.

Опять же, я в значительной степени был готов.

Я не был удивлен, когда торги были быстрыми и яростными. Толпа хихикающих девушек выдвинулась вперед, все выкрикивали свои ставки. Они выиграли меня почти за четыреста долларов. Триста семьдесят девять долларов и восемьдесят три цента.

Я подумал, должен ли я пойти с каждой из них. Не то, чтобы я не справился с задачей, но над логистикой надо было подумать.

Через две секунды на мой вопрос был дан ответ, когда девочки вытолкнули кого-то на сцену. Нежная темноволосая красавица с фигурой как песочные часы. Все, что я видел, это пухлые губы и пара огромных голубых глаз.

И с бесконечные изгибы.

Я моргнул, когда победительница попала в луч света.

Это была моя мечта. Сама Кеннеди Стюарт стояла там, кусая губу. Ее идеальная, великолепная, вызывающая желание поцеловать нижняя губа.

Я смотрел на нее глупо, ухмыляясь, как обезьяна.

Мне было все равно, что было очевидно, что она не сама выбрала меня. Мне казалось, что я только что выиграл в лотерею. Самая красивая девушка во всей Виндзорской Террасе была моей на ночь.

Черт, она была самой красивой девушкой в ​​Бруклине.

О да, я собирался максимально использовать это.

Я поднял ее и хмыкнул, чувствуя ее в своих руках. Она издала нервный визг, когда я вывел ее со сцены. Толпа сошла с ума, когда я бросился, как пещерный человек, через бар. Позади было пустое угловое место. Я поставил ее перед собой.

Когда я вытащил стул, она с восхищением посмотрела на меня.

— Ты в порядке?

— Да, я... я в порядке.

Она сидела, смущенно оглядывая бар. Я видел, как трое ее друзей слегка помахали руками и выбежали из бара, хихикая. Я усмехнулся ей.

— Они тебя втянули?

— Я... нет, они...

Она пожевала губу, и я обнаружил, что уставился на ее рот. Надеюсь, у меня будет шанс лизнуть его. Я резко выдохнул, понимая, что мне становится тяжело.

«Полегче, парень».

— Мои друзья сыграли в глупую шутку, я пришла только потому, что знаю Пита, он живет в нашем блоке.

Пит был последним пожарным, страдающим от болезни, связанной с событиями Всемирного Торгового Центра. Сегодняшние доходы пойдут к его семье. Я мрачно кивнул, наблюдая за ее лицом.

— Итак, ты не торговалась за меня.

Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами и покачала головой. Я притворился обиженным, и она бросилась успокаивать меня. Я почти рассмеялся тому, насколько она мила. Как мило. Я не привык к хорошему.

Я почувствовал что-то вроде стрелы, погружающейся в мою грудь.

Прямо в центре. Это не было больно. Ну, может быть, немного. В хорошем смысле.

— Я имею в виду, я не собиралась... предлагать кому-либо, я просто собиралась положить деньги в банку.

Она протянула пару двадцаток, и я покачал головой, сказав, чтобы она убрала их. Я подумал, хочет ли она выпить. Самому мне выпивка была не нужна. Я был полностью сосредоточен на том, чтобы уложить ее в постель.

— Хорошо, ты выиграла меня. Теперь, что ты собираешься со мной делать?

Я тепло посмотрел на нее, давая понять, что она может делать все, что захочет. Иисус, я надеялся, что она так и сделает! Она просто моргнула. Когда она ответила, ее голос был мягким и сомнительным.

— Ничего?

Я смеялся.

— Ни в коем случае. Я, по крайней мере, должен тебе ночь в городе.

Она покачала головой.

— Нет, все в порядке. Тебе не обязательно...

— Я хочу.

Она снова моргнула.

— Мне нравится твой голос. Я никогда не слышал его раньше, кроме хора. Это очень мило.

Мило было преуменьшение. Ее голос был прекрасным. Высокое сладкое сопрано. Но я не собирался начинать растекаться перед ней, как дурак.

Она покраснела. Как будто я сказал что-то личное. Как будто я сказал все те грязные вещи, что метались у меня в голове.

Мой член стал еще напряженнее. У меня было ощущение, что эта ночь закончится крайне сексуальным расстройством. Тысячу раз мы достигнем оргазма. Я улыбнулся.

— Ты хочешь выбраться отсюда?

Она кивнула.

— Да, я должна вернуться домой...

— Нет, я имею в виду наше свидание. Поехали куда-нибудь или просто погуляем. Это по хорошей причине...

Она не могла с этим поспорить. Так мы и сделали.

Мы прогуливались по широкой дорожке за пределами Проспект Парка. Я предложил выпить, но она сказала «нет». Вместо этого я повел ее в итальянский ресторан. Мы разговаривали и ели. Затем я купил ей мороженое на Седьмом проспекте. Я наблюдал, как она ела этот конус с мороженым, с открытым ртом.

Ее изящные пальцы на конусе.

Эти мягкие розовые губы.

Ее белые зубы и появляющийся кончик шелковистого языка.

Сказать, что у меня болели яйца, было явным преуменьшением. Но я бы не изменил этого ни в коем случае. Я провел ее к дому и часами сидел с ней на скамейке, задавая ей вопросы.

Было нелегко заставить ее поговорить, но как только она это сделала, я был втянут. Тогда мы оба говорили. О наших семьях. О наших надежах. Наших мечтах.

И точно так же я был поджарен.

Я проводил ее к парадной двери и поцеловал на прощание. Только в щеку. Но я знал, что я заполучил ее. Это может занять некоторое время, но Кеннеди будет моей.

***

Кеннеди что-то пробормотала во сне. Я прижал ее к себе, размышляя, как долго мне придется ждать, чтобы снова обладать ею. Возможно, она устала. Или больна.

Я позволил своим рукам мягко блуждать по ее коже, уже затвердевший, как скала, только от одного ее присутствия.

Затем я застыл.

Я уже дважды ее имел, второй раз был более интенсивным, чем первый. Но это не помогло мне сделать паузу. Это было осознание того, что во второй раз, когда я вышел из нее, мой оргазм был намного приятнее, чем я ожидал. Я взглянул на свой член. Мой разбухший член.

Была причина, по которой это было так чертовски хорошо.

Мы забыли использовать презерватив.

Может быть... может быть, это было не плохо. Может быть, это была судьба, говорящая, что мы должны быть вместе. У нас может быть большая семья.

Большая свадьба тоже.

Кроме того, ей было бы труднее убежать, если бы она была беременна.

Я наклонился вперед, чтобы поцеловать ее.

Кеннеди

Дрю лениво прижимался к моему бедру, когда я сонно улыбнулась. Его рука перестала двигаться, а затем сжалась вокруг меня. Я посмотрела на него через плечо.

— Кеннеди...

Его глаза пылали огнем, когда он смотрел на меня, как будто хотел съесть. Он уже съел меня. По крайней мере, три раза. Я все еще чувствовала себя застенчивой, что было смешно.

После того, что мы сделали вместе...

Я позволила ему поцеловать меня и уютно устроилась в его объятиях. Я почувствовала, как он пошевелился и хихикнул. Он снова был твердым.

Да, Дрю был в значительной степени машиной.

Я не возражала. Я жаждала его так сильно, как он жаждал меня. Может, даже больше.

У меня просто не было такого большого, очевидного, твердокаменного способа показать это.

На этот раз мы должны были успокоиться. Вчера вечером Джейми приехала и направилась в свою комнату. Но стены были тонкими.

Такими были и потолки.

Я вздохнула, произнеся благодарственную молитву за свою кузину.

Она отправила мне фотографию Кайла с его тетей Джанин. Она показала мне большие пальцы вверх. Я покраснела, понимая, что все в обеих наших семьях, вероятно, точно знают, что мы делаем сейчас.

Джейми все равно. Теперь она и тетя Селина были моей единственной семьей. И Кайл, конечно.

Дрю начал целовать мою шею, и я вздохнула от удовольствия. Может быть, когда-нибудь... мы будем хорошей семьей. Я знала, что многое нужно попросить после всего. Но, возможно...

Все мои мысли начали уплывать, когда Дрю потряс меня. Его рука проникла между моих ног, и я застонала. Так быстро, и я была готова к нему.

Не просто готова. Мне очень хотелось.

Его дыхание щекотало мое ухо, когда его напряженный голос прогрохотал позади меня.

— Кеннеди... я хочу тебя.

Я отодвинулась от него, следуя ритму, который он задал. Я была более чем счастлива позволить ему взять на себя инициативу. Он слегка укусил мочку уха, и я вздрогнула. Мы начали двигаться, как будто мы трахались.

Мы почти трахались.

— Хм... Я тоже.

— Нет, я имею в виду. Прямо сейчас. Вот так, без чего-то между нами.

Мои глаза открылись. Я оглянулся на него. Он смотрел на меня, когда его пальцы играли с моими лепестками.

— Что ты говоришь, Дрю?

— Я говорю... давай сделаем ребенка.

Я повернулась к нему, широко раскрыв глаза, как блюдца, и покачала головой. Я не могла поверить, что он просил меня.

— Дрю... я не могу.

Он потащил меня к себе и перевернул, затем разместился. Он начал целовать мое лицо и шею, бормоча между каждым поцелуем.

— Мы уже не осторожничали раньше, Кеннеди, Боже, ты такая красивая. Пожалуйста...

Я почувствовала, как тепло растеклось между ногами. Это было так заманчиво... но быть матерью одиночкой с двумя детьми?

Я едва удерживала все вместе так, как сейчас.

— Я не могу, Дрю, я не могу сделать это с другим ребенком. Это будет сложно для Кайла... Я не думаю, что смогу справиться с двумя в одиночку.

Слезы наполнили мои глаза, и я отвернулась. Он держал меня там, где я была, и повернул за подбородок. Он заставлял меня смотреть на него.

— Ты не будешь одна, я буду с тобой.

Он снова поцеловал меня, и я начала таять.

— Ты точно не знаешь, Дрю. Многое изменилось.

— Я знаю, что хочу жениться на тебе.

Я моргнула. Он выглядел так, будто был серьезен. Я задавалась вопросом, говорили ли это гормоны.

Вернее, феромоны.

— Не шути об этом, Дрю.

Тогда я начала плакать. Я не знала, от радости или печали я плакала. Было радостно, что он говорил это... но печально, потому что я не знала, во что верить. Потому что я потеряла его раньше, и я знала, насколько это больно.

Он не сказал, что любит меня. Прошло так много времени с тех пор, как братья отослали меня.

Он поцеловал мои слезы.

— Ладно, дорогая, нам не нужно это делать сегодня вечером, я просто почувствовал спонтанное желание. Я хочу быть с тобой по-настоящему. Скажи, что ты сделаешь, Недди... Когда-нибудь я захочу сделать с тобой еще одного ребенка.

Я уставилась на него, когда он опустил голову, целуя мое тело. Я услышала шорох обертки презерватива, когда он поцеловал нежные губы моей киски. Я потянулась и схватила его за плечо.

И тогда я сделала что-то очень, очень глупое.

— Хорошо.

Он поднял голову и уставился на меня, оба удивлены и удивительно счастливы. Он был похож на ребенка в рождественское утро. Он снова лизнул меня. И снова. И затем он был надо мной, держа голый член у моего входа. Он чувствовался так хорошо... так правильно.

Я ахнула, когда горячий и широкий кончик его члена сжался во мне. Он остановился, глядя на меня с тяжелым отчаянным взглядом.

— Ты уверена?

Я кивнула. Я была уверена, что хочу этого. Хотя я не была уверена, что мне это нужно. Не совсем. Но я не могла остановиться, если бы попыталась.

Я закрыла глаза, когда Дрю полностью заполнил меня.

Глава 16

Дрю

— Пропустите придурка.

Я взял тарелку у Купера и передал ее по столу. Мы были в ночной смене, и сегодня Шоу готовил. Независимо от того, что новичок не обязан был готовить, мы все пытались заставить Шоу делать это как можно чаще.

О, да, Шоу знал, как заставить это зашипеть.

Он был лучшим поваром. И у него был животик в доказательство этому. Мы называли его мистером Аппетитный, когда чувствовали себя хорошо. И Ган Макги (прим. Ган Макги – боец ММА по кличке «Гигант» - рост 208 сантиметров, вес 218 кг), когда мы были не в настроении.

Я встряхнул еще больше тертого пармезана на мою гору макарон и начал крутить спагетти на ложке. Ребята говорили вокруг меня, и я позволил своему разуму блуждать по событиям последних двадцати четырех часов. И что это за блаженные двадцать четыре часа. Даже с пинком по моей заднице.

Горячее маленькое тело Кеннеди держало меня всю ночь.

Я не устал.

Я почувствовал странную энергию. Я был наэлектризован. Но не в плохом смысле.

Я не мог не спросить, не сделали ли мы вчера ребенка. Второй раз, когда мы забыли использовать защиту. Или любой из трех последовавших за ним.

Пять раз за одну ночь. Это был рекорд даже для меня. И как-то это не чувствовалось достаточным.

Я все еще хотел большего.

Раньше я никогда не имел ее подобным образом. Нам всегда приходилось красться. Короткий час или два максимум, когда она не занята домашними делами или не зарабатывает несколько долларов, работая няней, чтобы отложить на колледж.

Но теперь все было по-другому. Возможно, качественное время наедине было бы нормальным. Особенно когда мы официально сошлись. Если бы мы были женаты и жили под одной крышей, я мог бы иметь ее всю каждую чертову ночь. Я бы не дал ей убежать. Тогда я мог бы, наконец, расслабиться и наслаждаться тем, чтобы быть с ней.

Это звучит неплохо. На самом деле, чертовски приятно. Это звучало замечательно.

Я усмехался и жевал макароны. Полуготовые и покрытые томатной пастой — так мне нравилось.

— Значит, ты расскажешь нам о сиянии, Милый Мальчик?

Я знал, что они разговаривают со мной. «Милый Мальчик» — одно из моих многочисленных прозвищ. Я ухмыльнулся и выпил свой холодный чай.

— Я предпочитаю Жеребец.

Купер расхохотался. Но никто не сказал ни слова. Они просто ждали. Я знал, что они не собираются это оставлять.

— У нас с братьями Кеннеди было небольшое обсуждение.

Шоу издал низкий свист.

— Эти дебилы. Я так понимаю, они сделали исключение для тебя, обрюхатившего их маленького ангела?

Я кивнул и сделал еще один укус. Я не собирался раздувать пламя. Я собирался успокоиться и успокоить парней.

— И? Сколько их было там? Не похоже, чтобы ты проиграл битву.

Лоу ответил мне. Я откусил еще немного, пока они говорили. Я был голоден, как собака. Наверное, из всех этих трахов.

— Двое. Один из больших дебилов.

Шоу свистнул. Все знали, что братья Стюарт были большими. И кретины. И дебилы. В любом случае, оба старших брата.

Кеннеди, должно быть, измучалась в семье.

— Я слышал, что они выгнали ее.

Я кивнул и сделал глоток молока.

— На данный момент, она со своей кузиной.

— На данный момент? У тебя есть планы «Милый Мальчик»?

— Да, у меня есть планы.

Я сделал еще один глоток, пока ребята все уставились на меня.

— Я собираюсь жениться на ней.

— Святая дерьмо, Казанова собирается утихомириться? Это по-настоящему?

Я пожал плечами. Я не хотел делать из этого большую новость. Это не казалось большим делом. Это было именно то, что мне нужно было сделать, чтобы привязать ее.

— Мне просто жаль, что сладкую штучку убрали с рынка. Ты уверен, что я не могу сперва попробовать ее?

Я повернул руку в сторону и ударил Купера, не глядя.

— Ой, Христос!

Я почти пожалел об этом. Но он разозлил меня. Даже если он шутит. Кеннеди была моей.

— Не говори так о ней.

Все смеялись.

— О, так это серьезно.

Начальник вошел и наполнил себе тарелку.

— Что это теперь?

— Сладкие щеки одомашнивается.

— Да что ты говоришь? Это хорошая девушка, Стюарт?

Я почтительно кивнул начальнику. Он был для меня кумиром с тех пор, как я присоединился. Еще раньше, когда я был просто подражателем-пожарным, живущим по соседству. Мне нравился старик, даже если бы я время от времени менял правила.

В прежние времена он порицал меня и Кайла большее число раз, чем у него было седых волос.

— И нам нужно обучить некоторых прекрасных полицейских, как обращаться с нашими братьями.

Начальник взглянул на нас и покачал головой. Он указал на меня.

— Ты, я хочу поговорить. В моем кабинете, в десять. Остальные засранцы заткнитесь и ни слова больше.

Он обнюхал свою тарелку и показал Шоу большие пальцы. Затем он ушел, бормоча о межведомственной ерунде.

Мы взглянули друг на друга и рассмеялись.

— Как ты думаешь, о чем он хочет поговорить с Милым Мальчиком?

Шоу пошевелил бровями.

— Наверное, хочет наполнить его птицами и пчелами.

Это было прекрасно. Но за Лоу последнее слово.

— Наверное, хочет напомнить ему, чтобы он накрыл свой шланг в следующий раз!

Я закончил трапезу и пошел поговорить с начальником.

Кеннеди

Я положила одеяло вокруг ребенка, а затем снова поправила. Это был яркий осенний день. Солнце светило. Птицы пели.

Я была влюблена.

И я выходила замуж.

По крайне мере, надеялась.

Он еще не упомянул об этом. Но когда мы занимались любовью, он... сказал слова. Слова о нашем будущем вместе. Слова о том, чтобы иметь больше детей. О постройке дома в пригороде с белым заборчиком. Слова, которые заставляли мое сердце наполняться теплом и счастьем.

Это казалось реальным.

И поэтому я прекратила бороться с ним.

Он все еще не говорил, что любит меня. Может быть, он никогда этого не сделает. Но я знала, что я чувствую. Я любила его. И он любил нашего сына. Я улыбнулась, думая обо всех свиданиях, которые у нас были в последние несколько недель.

Детские свидание и свидание для взрослых...

Я вздрогнула от воспоминаний о нашем частном времяпровождении. В последнее время между нами все было почти по животному. Дрю был ненасытен. И изобретателен. И еще громкий.

Я все еще чувствовала запах взбитых сливок в моей спальне каждый раз, когда я ложилась спать одна. И это было редко в последние дни.

К счастью, у нас было много ожидающих в нетерпении нянь. Его биологическая семья и семья пожарных. Целая пожарная компания приняла Кайла как своего рода талисмана. Он был окружен защитниками и семьей, хотя моя семья в этот круг не входила. Там была любовь, даже если она не была направлена ​​на меня. Этого было достаточно.

Должно быть.

Особенно учитывая, что я следовала примеру Дрю, когда дело доходило до контроля над рождаемостью или его отсутствия. Я была глупа. Рискованна. Безответственна. Я знала это. Как будто я знала, что это только вопрос времени, пока я снова не забеременею.

Но... видя Дрю с нашим сыном. Это заставило меня захотеть некоторые вещи. Маленькая девочка или мальчик, чтобы была компания Кайлу. Чтобы расти вместе. Не так, как мои братья, которые всегда были хулиганами.

Не Дэнни, двое других. Они были придурками. Но этого не должно было быть так.

Дрю и его братья, особенно его сестра Джанин, они были семьей. Каждую неделю у них был воскресный ужин. И на этой неделе я шла с ними. Они пригласили меня не только чтобы поесть.

Если это не было признаком будущих событий, я не знала, чем это могло быть.

Я наклонилась вперед, чтобы проверить Кайла, и улыбнулась. Он спал. Свежий воздух всегда делал чудеса. Это и движение коляски.

Мой маленький мальчик любил колеса. Автомобили, поезда, все, что двигалось, казалось, вырубало его. Мне так повезло, что у меня такой сладкий, счастливый ребенок.

Я села на скамейку и вытащила каталог колледжа, который просматривала. Я собиралась начать занятия в январе. Сначала всего несколько пар, но это было уже что-то. Я хотела сделать это полтора года назад. Но потом все пошло не так. Итак, это было новое начало.

Это было началом.

Я просмотрела курсы. Мне всегда нравилось рисовать и самой делать свою одежду. В последнее время у меня не было времени. Но за последние несколько месяцев я набросала несколько рисунков с изображением Кайла.

До этого... ну, я набросала много рисунков Дрю.

Что касается собственно одежды, я сделала пару моделей обычного размера и одежды для беременных. Я сделала кое-что для ребенка тоже. Но не так много, как хотелось бы. У меня здесь не было швейной машины, и я не могла попросить тетушку Селену отправить ее мне, хотя она и предложила.

Я не была уверена, что делать. Конечно, я могла бы набросать эскиз, и у меня был свой собственный скудный уровень моды. Я могла бы придумать материал, я просто не хотела его носить.

Я покачала головой, желая, чтобы выбрать любую другую область, чтобы быть хорошим в этом.

На свете миллионы модельеров. Это была тяжелая индустрия. Для начала вам нужны были связи и деньги. Много денег.

Но я могла бы изучить хотя бы один или два класса по дизайну. Возможно, больше в деловом администрировании. Или учет.

Я потерла лоб. Учет всегда был моим планом «Б». Я хорошо разбиралась в математике, но я не могла себе представить, как я провела весь свой день, занимаясь этим. День за днем. Год за годом.

Но если бы мне пришлось... ну, Кайл того стоил. А потом я шла по горячим углям за моим малышом.

Я закрыла каталог и встала, потягиваясь. Пора домой. Ребенок скоро проснется и захочет, чтобы его покормили. И завтра у меня будет долгий день.

Пришло время. В конце концов, я все это выдумала. У меня действительно не было выбора. С Дрю или без него, у меня был ребенок, которого необходимо содержать. Я не могла удержаться от маленькой улыбки, которая возникала всякий раз, когда я думала о втором маленьком пучке радости... настолько напряженным, насколько это могло быть, я была взволнована этой мыслью.

По дороге домой я решила, что начну оба курса.

Таким образом, я буду покрывать свои расходы.

Глава 17

Дрю

— Сегодня ты выглядишь особенно красивой.

Кеннеди покраснела, когда я взял ее пальто, позволяя моим губам пройтись по обнаженной коже ее шеи. Мне нравилось, когда она собирала волосы в высокий конский хвост. Или распускала, и как они лежали каскадом на ее плечах. Или заплетенные. Или в шляпе. Или...

Черт, я всегда думал, что она выглядит красивой. На ней мог быть надет мешок. Я усмехнулся и повесил пальто, заметив ее сверкающие глаза и розовые щеки.

Она наклонилась, чтобы взять Кайла, и я воспользовался возможностью, чтобы проверить, как она дополнила свой наряд. Это была только водолазка, простая джинсовая юбка и колготки. Но она сочетала их так красиво...

Я уложил свой пакет, решив, что лучше подумать о чем-то еще, пока у меня не появится большая выпуклость в штанах. Я схватил ребенка и поцеловал.

— Я подержу его.

Она так сладко улыбнулась мне, что сердце перевернулось у меня в груди. Все, что ей нужно было сделать, это улыбнуться, и я таял. Другие части меня тоже.

Все мои части, более или менее.

Я последовал за ней на кухню, глядя на изящное виляние ее бедер. Маленькая часть ее спины была четко очерчена обтягивающей водолазкой из хлопка. Я не понимал, как женщина может быть настолько восхитительно соблазнительной.

Но Кеннеди была.

О да, она была.

Женщина бросала вызов гравитации.

Я застонал, когда дети пробежали мимо. Это было бесполезно. Я был готов взорваться. И при этом я находился в переполненной комнате в кругу семьи.

«Подумай о другом, Дрю».

«Подумай о ребенке».

Мои мысли моментально переключились на маленького паренька.

«Возьми себя в руки, Дрю!»

Я сидел за кухонным столом с Джеком, мужем Джанин. Он протянул пиво через стол, в то время как я уселся и пристроил на коленях малыша, осторожно избегая одну часть своего тела. Кайл издал мягкий звук, и я посмотрел на него. Я прошептал ему, что его мама сводит меня с ума своими сексуальными движениями.

Он улыбнулся мне. Он понял.

Кеннеди что-то делала у плиты, когда поймала мой взгляд. Я снова прошептал Кайлу. На этот раз достаточно громко, чтобы она услышала.

— Ты счастливый парень, Кайл, твоя мать — прекрасная дама.

Она покраснела и улыбнулась мне так застенчиво, что я почувствовал, как комната движется. У меня внезапно пропал аппетит. И желание находиться в компании тоже пропало. У меня было желание выгнать Джека и Джанин из их собственного дома, чтобы я мог взять Кеннеди. Кухонный стол выглядел удобным.

Или пол.

— Дети, поставьте столы.

Маленький Джонни и Сьюзен начали послушно брать салфетки и столовые приборы у моей сестры. Кеннеди предложила помочь, но ее заткнули и заставили сидеть. Она пожала плечами и села у окна.

Это сразу поразило меня. Как груз из кирпичей.

Сцена была настолько домашней.

Это было так реально.

Это было так правильно.

Наверное, это было то, на что похожи наши воскресные ночи. Через год маленький Кайл, возможно, попытается помочь старшим детям накрывать стол. И у него может быть маленький брат или сестра, подпрыгивающий в чьих-то руках.

Я уставился на живот Кеннеди, изумляясь.

Она поймала мой взгляд и покачала головой, краснея. Она знала, на что я смотрю. О чем я думал.

Но она улыбалась. Даже после всего, что она пережила, все, что я сделал, я мог заставить ее улыбнуться.

Она должна любить меня так, как люблю ее я.

Я любил ее.

Я чертовски любил ее.

Я встал так быстро, что уронил стул. Я вручил ребенка Джеку и практически выбежал из комнаты. Мне нужен был воздух. Мне нужно было подумать.

Мне нужно было перестать быть таким влюбленным дураком.

Она оставила меня. Она могла сделать это снова. Я не думаю, что смогу справиться с этим во второй раз.

Я знал, что не смогу.

— Привет, любовничек...

Я поднял голову. Лэнни и Дейв улыбались мне. Дэйв держал бутылку виски. Пол стоял со своей девушкой Джессикой, широко ухмыляясь.

Я обнял Лэнни, целуя ее в щеку. Дэйв смотрел на меня. Он получал слишком много удовольствия от всего этого «Дрю остепенился». Я слышал об этом всю неделю.

И они понятия не имели, насколько я соответствовал этому на самом деле.

Пол и Джесс обняли меня.

— Как дела, Большой папочка?

— Мудак.

Но я улыбался, в то время как следовал за ними обратно в дом. Кеннеди была на кухне, наблюдая за тем, как до Сьюзи дошла очередь держать ребенка. Я уставился на них, понимая, что сделаю для нее все.

Что угодно, чтобы удержать ее.

Я, должно быть, открыл рот, потому что Джанин осторожно потянулась и подняла мой подбородок.

— Время ужина, жеребец.

Кеннеди

Я не могла перестать улыбаться. Прошло так много времени с тех пор, как я была окружена семьей. Я знала, что это не моя семья, но теперь это была семья Кайла. И меня накрыло теплом. Я почувствовала, как впитывала это, как кошка впитывает солнце в холодный зимний день.

Кайл проворчал с детского кресла, где он сидел между Дрю и мной. Дрю продолжал прикасаться к нему, потирая голову и целуя его в щеку. Он меня тоже трогал. Случайные касания, например, передвинуть стул для меня или коснуться руки, когда он передавал картошку.

Это было... удивительно.

Мне казалось, что я вернулась домой.

Дом...

Дом никогда не был для меня счастливым местом. Все, что я делала, это работала, чтобы сохранить место, так как моя мать не могла. Я едва могла вспомнить время, когда кто-то накрывал стол.

Или готовил еду. Или убирал дом. Или обнял меня, если на то пошло.

В моем доме не было привязанности. Мы были так не похожи на семью Дрю. Они хлопали друг друга по спине и постоянно обнимались.

У меня не было такого. Кроме Джейми, конечно. Джейми и ее мама Селена. Они всегда заставляли меня чувствовать себя любимой. Это было как отпуск каждый раз, когда я навещала их. Но они ушли, когда я училась в старшей школе. Джейми вернулась после двух лет обучения в колледже, решив начать карьеру художника в Нью-Йорке. Или музыканта. Или писателя. Я улыбнулась. У нее всегда была страстная жизненная цель.

У Джейми цель менялась каждую неделю.

Но мои собственные родители... мои братья... это никогда не было легко. Папа умер, когда я была маленькой девочкой, и моя мама сильно заболела. Они любили друг друга. Я знала это.

Достаточно, чтобы она не оправилась от потери.

Я почувствовала, что уставилась на Дрю. Смогу ли я оправиться от его потери? Я заставляла себя не думать о нем все эти месяцы. Я сосредоточилась на ребенке. Построить стену льда вокруг моего сердца.

Я знала, что не единственная в его жизни, и это было больно.

Но теперь... Я думала, что смогу простить его за это. До тех пор, пока это не останется в прошлом. Я не знала, может ли он быть однолюбом, но если он хотя бы попытается...

Я просто спросила бы его. Я бы сказала ему, что он причинил мне боль, бегая к другим девушкам. Может быть, он простит меня за то, что уехала тогда.

Раздался звонок, и мои мысли рассеялись.

— Кто-то пришел.

Дейв решил открыть его. Через секунду я услышала знакомый голос. Дрю проклял все на свете и встал, пристально посмотрев на меня.

— Оставайся здесь, Недди.

Я не послушалась. Я последовала за ним до дома. У меня было ужасное чувство в животе. Нервное и неправильное.

Я видела бледное лицо человека, стоящего на пороге.

Даниэль был снаружи.

Глава 18

Дрю

Я чертыхнулся про себя, когда увидел, кто был у двери. Я оглянулся через плечо и снова чертыхнулся, заметив, кто находился позади меня. Красивые глаза Кеннеди были широко распахнуты, когда она смотрела на брата. Я покачал головой, прежде чем она могла говорить.

— Нет. Сначала я поговорю с ним наедине.

Я внимательно посмотрел на Даниэля.

— Снаружи.

Я подождал, пока Даниэль не спустится с крыльца на тротуар, прежде чем последовал за ним. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Кеннеди. Ее лицо выглядело как белый овал боли и печали.

Ее братья-мудаки причинили ей боль. Ей на самом деле было больно.

Я не собирался терпеть это, черт возьми.

Это не повторится. Никогда. Не тогда когда я рядом.

Я скрестил руки и практически зарычал.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу увидеть мою сестру.

Я опустил руки и похрустел суставами.

— Вы отказались от этого права, когда выгнали юную беременную девушку на улицу.

Он выгладил удрученным.

— Я знал, что с ней все в порядке, я проверял ее с тетей Селеной, я знал, где она была все это время.

Он бросил на меня вызывающий взгляд.

— Знал?

Я просто уставился на него, не отводя взгляд. Наконец он отвернулся.

— Я хочу поговорить с ней, и я... я хочу встретиться с моим племянником.

Я подошел ближе к нему, пока наши груди не соприкоснулись.

— У тебя нет племянника.

Он просто ждал. Я не отступил. Он тоже.

— Я пришел, чтобы предупредить вас. Вас обоих. Мои братья… Они не бросят это дело, они не будут удовлетворены несколькими ударами, ты это знаешь.

Я кивнул. Я это знал. Я давно ожидал «ножа в спину».

Но они должны были поймать меня одного, если хотят победить.

— Они не собираются играть честно. Они...

— Дэнни?

Я закрыл глаза. Кеннеди была на крыльце позади нас. Она стояла, крепко обхватив себя руками.

— Привет, Кен, я хотел поговорить с тобой и встретиться с ребенком.

Она осторожно кивнула ему.

— Входи.

— Нет, он не переступит порог дома моей сестры.

Она грустно посмотрела на меня. Затем кивнула.

— Хорошо, Дрю. Мы можем пойти к Джейми. Подожди, я соберу свои вещи.

Я чертыхнулся и провел рукой по волосам.

— Нет, черт возьми, просто... Просто сделай это здесь.

Я внимательно посмотрел на ее брата.

— Я определенно не оставляю тебя наедине с ним.

Ее брат посмотрел на меня, как будто я назвал его убийцей щенка.

— Я не собираюсь причинять ей боль, ради Христа!

Я мрачно улыбнулся.

— Да, знаю.

Кеннеди

Даниэль выглядел худее, чем я его помнила. Он просто был тощим. Я подумала, не болен ли он.

Или вдруг он страдал. Может, он сожалеет о том, что произошло.

Позволив мне уйти.

Заставив меня.

Я вошла внутрь и села на диван, чтобы немного успокоиться. И пока я ждала, я вспоминала.

***

— Я люблю тебя, Кеннеди.

Он схватил меня за голову и пристально посмотрел мне в глаза. Красивое лицо Дрю было искажено, его брови нахмурились. Он всегда выглядел так, когда рассказывал мне, что он чувствовал ко мне.

— Я чертовски люблю тебя.

И потом он поцеловал меня. Мы провели весь день в постели, наши тела переплетались. Он был моим первым любовником, но мы больше не воспользовались потерянным временем с ночи, когда я выиграла его на аукционе. Прошло всего шесть недель, но он дал мне необходимый опыт, так как мы были вместе.

Вместе.

Это то, чем мы были. И он собирался держаться. Он сказал, что хочет навсегда остаться со мной. Каждый раз, когда он был глубоко внутри меня, его мышцы напрягались. Он был таким большим и красивым мужчиной. Тем, о котором я мечтала, так как я была едва подростком. Дрю был самым красивым парнем в нашей средней школе, всего на несколько лет старше меня. Самый красивый парень в Виндзор Террас.

Может быть, самый красивый парень на свете. Все девушки так думали. Он был мечтой.

Но это было не то, что мне нравилось в нем. У него было что-то еще. Харизма, может быть.

Его нельзя было не заметить.

Я никогда бы не подумала, что он может меня захотеть вернуть.

Но он хотел.

Все эти годы проходили, когда мне было так одиноко. Он заметил меня. Спокойная, боязливая девушка, которая никогда не говорила, даже не поднимала руки в классе. Он хотел меня. Он сказал мне это всего несколько дней назад. Я растаяла в его объятиях.

Как будто я всегда это делала.

Я улыбнулась про себя, когда побежала по улице к моему дому. Я пробралась через черный ход, надеясь подняться наверх и убраться, прежде чем начать обед. Я росла с нашей матерью-инвалидом, поэтому отвечала за все приготовления и уборку в нашем доме. С двенадцати лет. И теперь она тоже ушла. Так же, как и папа. И работа по дому была на мне.

Мои трое братьев были бесполезны.

Но мне было все равно. У меня были планы на будущее.

Наше будущее.

Завтра я расскажу Дрю о ребенке. Мы поженимся. Мы могли бы остаться по соседству и состарится вместе.

Он сказал, что хочет навсегда остаться со мной.

Ну, и я тоже.

— Посмотри, что пригнала сюда кошка.

Я остановилась. Мои братья были в столовой. Все трое. Дэниел провел руками по волосам, выглядя несчастным. Мои другие братья просто стояли там, их лица были словно высечены из камня.

— Это наша маленькая сестра.

Мир, казалось, остановился. Я выдохнула, понимая, что задержала дыхание. Мой старший брат Марк... почему он так говорил? Потом я увидела это.

Я думала, что спрятала это. Я думала, что умнее, чем они. Но, видимо, я не была такой.

Мои пренатальные витамины (прим. это витамины, которые следует принимать при планировании беременности, чтобы восполнить их недостаток в рационе женщины для здоровья будущей мамы и малыша) были на полу столовой.

— Ты проклятая шлюха! Едва из школы и уже сбилась с пути!

Марк встал и начал говорить:

— Кто это? Кто сделал это с тобой?

Майкл и Марк смотрели на меня, но Дэнни выглядел разбитым. Он всегда был тихим. Добрым, по сравнению с другими. Но когда он посмотрел на меня, я поняла, что он предаст меня, прежде чем он даже открыл рот.

— Я знаю, я видел их вместе.

— Дэнни, нет!

Но он все равно сказал им. Он рассказал им о Дрю. Они взорвались яростью.

— Ты позволяешь этому куску мусора прикасаться к себе? Он трахал половину Бруклина, ты, маленькая дура!

Лицо Майкла выражало презрение, когда он смотрел на меня.

— У тебя, вероятно, уже есть венерическая болезнь. Не то чтобы ты этого не заслужила.

Марк оттолкнул меня от себя, как будто больше не мог прикасаться ко мне. Или посмотреть на меня. Я прислонилась к стене, едва держась.

Я рыдала, когда они сказали, что я больше не являюсь частью семьи. Что я нежеланный гость в этом доме и никогда больше не буду частью этой семьи. Что наши родители, вероятно, перевернулись в своих могилах. Что я должна забрать себя и моего дьявола-ребенка в ад. Они сказали, что мы обречены на чистилище. Мы оба.

Они даже цитировали Писание.

Затем Марк холодно улыбнулся мне и сказал последнее.

То, что, наконец, разбило мне сердце. Их слова сломали меня. То, что я услышала, разрушило меня.

— Я видел его с другими девушками, которых ты знаешь. Многих из них ты знаешь. Вы все для него просто на одну ночь. Ты одна из многих.

Я уставилась на сумку в руках Дэнни. Конечно, он потратил время, чтобы упаковать вещи для меня. Остальные двое выгнали бы меня без смены одежды.

Дэнни вложил немного денег мне в руку, когда другие двое даже не смотрели в мою сторону.

Но я почти не заметила.

Просто на одну ночь.

Одна из многих.

Другие девушки.

Многие из них мне знакомы.

Я рыдала, когда в последний раз выходила из нашей передней двери. Но не из-за моих братьев. Потому что я была так глупа. Потому что я влюбилась в Дрю, а он обманул меня самым худшим образом.

У меня не было никого. Ничего. Только горстка пренатальных витаминов и несколько смятых двадцаток. Только это и новая жизнь во мне.

Невинная жизнь, которую я поклялась защищать. От уродливых слов моих братьев. От суждения других за то, что он родился от незамужней матери. От холода и голода и от всего в мире.

Но пока мне просто нужно было безопасное и теплое место.

Я побежала в единственное место, куда могла. К единственному человеку, который когда-либо помогал мне, который никогда не забывал о моем дне рождения, или что я была девочкой без матери, которая нуждалась в совете. Моя классная тетя, чья дочь Джейми была моим единственным другом.

Младшая сестра моей матери, свободная духом, разведенная и живущая на Лонг-Айленде в сообществе художников.

Мой последний шанс.

Тетя Селена.

Глава 19

Дрю

Кеннеди выглядела такой маленькой, сидящей в гостиной моей сестры. Я хотел ее защитить, чтобы оградить от уродства этого мира.

Я уставился на нее, убедившись, что она готова. Я поймал ее взгляд, и она кивнула на мой молчаливый вопрос. Только тогда я открыл дверь. Даниэль вошел, и я позволил двери захлопнуться. Звук был таким... окончательным.

Я прислонился к стене и стал ждать. Я был готов схватить его задницу в одно мгновение и ударить об тротуар. Более чем готов.

Я очень хотел это сделать.

Кеннеди выдохнула и сложила свои тонкие руки на коленях.

— Хорошо, говори.

Он сел и заговорил. О том, что сожалеет, что делали ее братья. Я наблюдал за ней, желая защитить ее. Я должен был признать, он содрогнулся. Я чуть не смягчил свое отношение к нему. Пока он не произнес имя Кайла.

— Что?

Я смотрел на Даниэля, готовый его задушить.

— Я сказал, что если они должны будут использовать Кайла, то они это сделают.

— Использовать его? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Они хотят наказать вас. Если им нужно будет использовать ребенка, чтобы спровоцировать вас, они это сделают.

Кеннеди встала. Ее лицо было отстраненным. Я никогда раньше не видел ее такой.

— Что ты имеешь в виду, говоря «использовать его»?

Он покачал головой.

— Я не знаю, расстроить ребенка или похитить его, или что-то в этом роде. Я не мог просто сидеть сложа руки и...

Он всплеснул руками.

— Я люблю тебя, Кеннеди, я никогда не хотел...

Я горько рассмеялся.

— Ты говоришь это теперь, когда у нее есть защита.

Он шагнул вперед.

— Я имею в виду это. Кеннеди...

Но она смотрела на меня.

— У меня... есть защитник?

Неуверенный и обрадованный взгляд на ее лице почти разорвал меня на две части. Я мгновенно понял, как она была одинока все эти годы. Не только в прошлом году. Всю её жизнь.

Неудивительно, что она убежала. Вероятно, она никому не доверяла. Я не мог обвинить ее в том, что она не доверяла мне.

Но я не собирался ее отпускать. Не снова. Никогда.

Я резко кивнул.

— Да, так и есть.

Улыбка, которой она меня наградила, была маленькой. Едва уловимой. И такой милой, что у меня все заболело внутри.

Она повернулась к Даниэлю.

— Я полагаю, ты не хочешь создавать проблемы.

— Нет, Недди, я просто хочу… я просто хочу, чтобы все вернулось к тому, как было.

— Этого не может быть, Даниэль. И, честно говоря, я не была счастлива.

Он кивнул.

— Я знаю, я хочу... помочь. В любом случае, я могу помочь.

Она кивнула, как будто приняла решение. Мы оба наблюдали, как она встала, не зная, какой вынести вердикт. Затем она улыбнулась.

— Значит, ты хочешь встретить своего племянника?

Через час у всех нас был десерт, и Даниэль вернулся домой. Кеннеди держала свои проблемы под контролем, что произвело на меня впечатление. После всего, что она пережила, девушка была более жесткой, чем выглядела.

Я наблюдал за ней, когда она взяла ребенка и умело сменила подгузник. Вот когда до меня дошло. Она больше не была девочкой.

Она была женщиной.

Она была матерью.

Я сглотнул и заставил себя отвести взгляд. Я просто смотрел. Когда Кеннеди была рядом, я всегда смотрел. Но, возможно, это первый раз, когда я на самом деле видел ее.

И мне действительно понравилось то, что я видел.

Она была сильной. Любящей. Она была не просто хорошим человеком. Она была удивительным человеком.

И я не просто говорил о ее сиськах.

Как только она подошла взять свое пальто, я был рядом с ней. Мне не нужно было смотреть на нее, чтобы осознавать ее каждое проклятое движение. Я просто знал.

Она испуганно посмотрела на меня, когда я набросил пальто ей на плечи.

— Позволь мне проводить тебя до дома Джейми.

Я не сказал «домой». Потому что я не думал, что хоть один из нас нашел наш дом.

Но, может быть, мы сможем найти его.

Вместе.

Кеннеди

Сначала я почувствовала это. Мое обоняние было усилено с тех пор, как я забеременела, и оно все еще было безумно восприимчивым. Я понюхала воздух, положив соль и перечные шейкеры, которые я только что пополнила.

— Что-то горит.

Я взглянула на клиента, сидящего за столом рядом со мной. Он был молод и хорошо одет, с дорогими очками. Писатель. Мы назвали его Хемингуэем.

Он пришел сюда со своим ноутбуком и выпил кофе. Но он не оставался, когда стол был занят, или занимал место в моей секции. Казалось, он всегда оказывался в моей секции.

И он оставлял хорошие чаевые.

Действительно очень хорошие.

Я даже не знала его настоящего имени, но Джанин все еще дразнила меня тем, что он втрескался в меня. Это было забавно, но я чувствовала себя старше парня. Ему было, вероятно, двадцать пять, наверняка недавно окончил колледж. Мне было всего двадцать. Но я чувствовала, будто прошли годы с тех пор, как у меня появился Кайл.

Я предполагаю, что материнство делает подобное с человеком.

— Я думаю, что там огонь.

Я рассеянно кивнула и спросила, нужно ли ему наполнить стакан. Он покачал головой и улыбнулся. Я была уверена, что он хочет поговорить. Но что-то меня беспокоило.

Что-то было... неправильно.

Я вернулась внутрь и начала вытирать стойку.

— Я думаю, она уже кристально чистая.

Джанин улыбнулась мне из-за стойки. Было безлюдно в это время дня. Толпа рассеялась. И так будет здесь в течение часа или двух, до самого обеда.

Здесь были только писатели и любители кофе.

И мы, официантки.

— Ты вытерла здесь примерно десять минут назад.

— Прости.

— Возьми перерыв, перекуси.

Я села за стойку и положила голову на руки. Я устала. Вчера Дрю задержал меня на диване. Я не вернулась в спальню с ним, но я не хотела, чтобы он возвращался домой.

Таким образом, мы сидели неловко на диване после того, как Кайл уснул.

Не прошло много времени, как Дрю приблизился ко мне. Затем его рука случайно скользнула по моим плечам. Я нервно смотрела на него, когда он все приближался и приближался...

Мы дурачились часами, как подростки. Не то чтобы я целовалась, когда была подростком. Мои братья были слишком строги, и я была слишком занята. Но теперь... мы обнимались на этом диване, касаясь друг друга, пока не оказались друг против друга.

Мы не могли снять одежду. Мы были не одни. И нам негде было оставаться наедине с ребенком, который спал в свободной спальне, которую я использовала.

Поэтому мы остановились. Дрю застонал от разочарования, когда приложил свой лоб к моему.

— Кеннеди... нам нужно обсудить... соглашение...

— Соглашение?

— Да, чтобы мы могли быть вместе.

— Ты хочешь... съехаться?

Это был наименее романтичный способ спросить меня об этом. Он лежал на мне, сексуально озабоченный. Но все равно это было заманчиво.

— Дрю... я не могу.

Он сел, выглядя злым.

— У меня есть Кайл, которому нужен уход. Я не могу съехаться с тобой, чтобы удовлетворить твои сексуальные потребности.

— Это не то, что...

Дрю зарычал. На самом деле зарычал. Он провел руками по волосам и покачал головой, как будто спорил с самим собой.

— Мы поговорим об этом позже.

Затем он встал и потянул меня напротив себя. Я почувствовала его возбуждение. Он мог рассердиться, но при этом был тверд, как камень.

— Кеннеди...

Он выглядел так, будто собирался что-то сказать. Вместо этого он поцеловал меня. Жестко и быстро.

— Доброй ночи.

Резкий звук вернул меня к настоящему. Колокола звенели, как сумасшедшие. Я побежала к окну, глядя вниз по направлению звука.

Ехала пожарная машина.

Дрю работал сегодня. Он был в этом грузовике. Я закрыла глаза и произнесла молитву, чтобы он был в безопасности.

Я беспокоилась из-за него каждый раз, когда он был на работе. Но это чувствовалось по-другому. Живот скрутило, отчего мои ладони покрылись потом, а во рту стало сухо.

По запаху гари было ясно, что пожар был сильным.

Глава 20

Дрю

Я уставился на склад, из окон которого вздымались столбы дыма. Мы не знали, что там было. Там могли храниться растворители или химикаты. Я вздрогнул, вспомнив о пожаре в галерее на 22-й улице. Подвал под аптекой и за ним галерея... никто не знал о химических веществах, которые они хранили там. Ба-бах. Просто так пол взял и прогорел. Так много парней потеряли в один миг все шансы на спасение. Худшая потеря жизни в истории FDNY, не считая 9/11.

Этот может быть таким же или даже хуже. Это был не сиюминутное возгорание. Ребята здесь сражались с ним весь день. Наконец, они вызвали пожарных, когда поняли, что не смогут потушить самостоятельно.

Четырехэтажное здание было заброшено, и разработчики без колебаний рвались в бой. Этот тип зданий превращался в кондоминиумы в рекордном темпе по всему Бруклину, особенно те, что расположены около воды. Но ничто из этого не имело значения. Если бы сотни богатых мудаков или бездомных наркоманов, или художников застряли там, мы сделали бы все возможное, чтобы спасти их.

Мы никого не оставим.

Фактически, любой из ребят, которых я знал, мог рискнуть своей жизнью, если бы был мизерный шанс спасти кого-то, мертвого или живого.

Там уже была команда, и я мог сказать, что они были там слишком долго. Хуже того, они теряли способность сопротивляться зверю. А огонь такого масштаба был зверем. Иногда бывал момент, когда огонь, казалось, оглядывался на тебя.

Я вздрогнул. Причина была в том, что пожарные были напуганы. Мы все видели вещи, которые бросали вызов логике и реальности.

Но теперь нам нужно было очистить здание. Вытащить их. Огонь существенно разрезал здание, почти располовинил его. Если бы ребята были над ним, им приходилось бы выходить несколько раз и спускаться с помощью крана.

Если им повезет. Если нет, пол рухнет под ними. Или крыша рухнет.

Так или иначе, они поджарятся.

— Какая команда?

У меня было плохое предчувствие еще до того, как начальник сказал мне. Это была команда Дейва. Я увидел лицо Лэни в своем сознании. Она пыталась забеременеть. Прошло пару лет, и они, наконец, решили попробовать ЭКО. Они так хотели ребенка. Но если здание рухнет...

У них никогда не будет шанса. Мы не сможем собираться каждое воскресенье. Или выпить пивка. Или дразнить друг друга из-за наших животов, когда мы станем старше.

Там был мой брат. И если я не спасу его, он больше не выйдет.

— Дрю, не делай безумных вещей. Возможно, уже слишком поздно.

— При всем уважении, сэр, к черту.

Он указал на меня, его лицо было краснее, чем пожарная машина.

— Ты не войдешь, пока я не отдам приказ! И если окажешься внутри, ты не вытворишь никаких глупостей. Я имею в виду именно это, Дрю!

Я ничего не сказал. Я был настроен, держа свой шлем на бедре. Я наблюдал за шефом и руководителем пожарной команды, который вызвал подкрепление. Затем я подошел к зданию.

— Дрю…

Лоу стоял передо мной.

— Ты не войдешь туда без меня.

Я зарычал и оттолкнул его.

— Подожди, они собираются дать приказ! Ради Бога, Дрю, подожди!

Я отряхнул его, но он прыгнул передо мной.

— У тебя теперь есть ребенок, Дрю! Не заходи туда вслепую! Мы собираемся выяснить, какой путь лучший туда и обратно, — мы вернем его. Если он жив, мы его достанем!

Я ощущал жар пламени с того места, где мы стояли. Лужа воды у входа испарялась. Я коротко кивнул, и мы вернулись назад.

Лоу был прав. Шеф вызвал ребят. Мы собирались войти.

— Я пойду первым.

Шеф внимательно посмотрел на меня, а потом вздохнул.

— Хорошо, Дрю, вижу, ты на грани. Это только поиск и спасение. Забудь о том, чтобы вытащить его. Используй шланг, чтобы твой выход был чистым.

Я кивнул. Здание перешло точку невозврата. Ребятам изнутри было предложено пробить свой путь двадцать минут назад.

С тех пор никто не слышал о них.

Я говорил себе, что это не значит, что они умерли, в то время как сам нырнул в горящее здание. Я поднялся по лестнице, едва мог видеть ребят, стоявших за мной со шлангом. Когда мы вошли, они обрызгивали лестницу. Надеюсь, это поможет, чтобы лестницы стояли достаточно долго, пока мы не вернемся.

Я чертыхнулся, увидев пламя над нами. Дэйв был заперт на одном из верхних этажей. Мы должны были бы вернуться и взять кран. Мы потеряем ценные минуты.

Если...

Я поднялся на третий этаж и остановился. Пол уже отсутствовал в некоторых местах. Но лестницы все еще были там. Они были металлическими и выглядели прочными. Если бы я совершил прыжок...

Я повернулся, чтобы увидеть Лоу прямо позади меня. Пот и сажа покрывали его лицо. Он покачал головой.

— Слишком поздно, прости, мужик.

Я схватил его за плечо.

— Выйди и приготовь кран. Если я не вернусь, позаботься о мальчике ради меня. И Кеннеди.

Я усмехнулся.

— Но не заботься слишком.

— Дрю, независимо от того, что ты думаешь, не делай этого.

Я улыбнулся ему и сделал несколько шагов назад. На его лице было написано облегчение. Пока я не начал бежать.

Последнее, о чем я думал, когда прыгнул через стену огня, была Кеннеди. Что я уже должен был жениться на ней. Ради ребенка, если нет других причин.

Если бы я женился на ней, по крайней мере, она получала бы мои льготы.

Кеннеди

У Джанин было радио в задней комнате. Однако она не позволила мне послушать. Она была вне себя. Этот огонь был ужасным. Это была фабрика размером в целый квартал, и это существенно ограничивало шансы на спасение.

Там были двое ее братьев.

Я так беспокоилась о Дрю, что не представляла, как она, должно быть, себя чувствует, зная, что они оба в опасности. Или хуже.

Мы едва встречались взглядами в то время, как старались, чтобы работа в кафе не простаивала. Но едва справлялись. Я понятия не имела, была ли доставлена половина моих заказов на нужные столы или нет.

Нет, наш разум и сердца были в складском районе.

Огромное здание горело весь день. Это было во всех местных новостях. Они не знали, был ли это химический огонь или поджог. Они не знали, был ли кто-то внутри.

Но мы знали, что они все еще внутри. Пожарные. Мужчины, которых мы знали и любили. Я знала, что они не вышли, потому что Джанин еще ничего мне не сказала. Если бы они были в порядке, она не скрывала бы этого от меня.

Там был Дрю. Может быть, раненый. Может быть...

Я стояла в кафе около окна, когда через несколько часов пожарный грузовик проехал этот квартал. Я вышла из комнаты и побежала с Кайлом на руках, прежде чем они даже ворвались внутрь.

Я услышала шаги позади меня и знала, что это Джанин.

Я обернулась и увидела, как она толкает пустую коляску быстрым движением. Я выдохнула и снова побежала. Лани бежала из бара в другом направлении.

Мы все сразу оказались в пожарной части. Другие члены семьи уже ждали. Я смотрела, как ребята вышли из грузовика.

Нет Дрю.

И нет Лоу.

Шеф взглянул на нас и поднял руки.

— Он жив, но он ранен. Мы не знаем, как сильно.

Я почувствовала, как воздух покидает мое тело. Шеф выглядел расстроенным. Я знала, что Дрю видел в нем отца после того, как его собственный отец умер. В каком-то смысле ему повезло, что у него был кто-то.

И теперь начальник выглядел так, будто почти потерял сына.

— Дэйв в порядке. Немного ударился, но все в порядке. Дрю спас ему жизнь, при этом почти убив себя. Лоу тоже.

Он устало покачал головой и снял шлем.

— Оба чудом остались живы.

Я прислонилась к Джанин, не понимая, что делаю. Когда я слегка наклонилась, тротуар стал ближе. Она схватила меня за плечи, помогая мне положить Кайла в его коляску.

— Ему нужно, чтобы ты была сильной, дорогая.

Я кивнула.

Лэни обняла меня за талию, и мы трое обнялись. Джанин погладила мои волосы со слезами на глазах.

— Вы двое, идите, я все закрою и последую за вами. Я пошлю кого-нибудь посмотреть за ребенком.

Я поблагодарила ее и написала Джейми, чтобы она приехал и забрала Кайла. Я рассказала ей о Лоу тоже. Лэни вытерла глаза, сказав, что будет прямо позади нас. Ей пришлось закрыть кафе и позвать Пола.

Шеф наклонился и улыбнулся Кайлу.

— Это маленький Дрю Джуниор?

Я кивнула, вытирая слезы со своих глаз. Мне нужно было добраться до больницы. Я должна был добраться до Дрю. Ему нужно было знать, что я чувствую к нему. Мне нужно было сказать ему, что мне все равно, что он делал раньше. Теперь он был моим. И я была его.

Я была дурой все это время.

Шеф встал и указал на свою машину. Ребята уже запрыгнули в разные машины, чтобы повидаться со своими ранеными братьями.

— Пойдем, дорогая, я еду туда.

Я усмехнулась, все еще дрожа. Все еще беспокоясь. Я понятия не имела, что случилось или как это плохо было. Я боялась спросить. Боясь, что я не имела права спрашивать.

— Спасибо.

Мы ехали молча в течение нескольких минут, затем шеф заговорил.

— Я как бы надеялся, что с тобой он перестанет быть таким безрассудным, но его брат находился там, ничто не могло остановить его.

— Что вы имеете в виду?

Он посмотрел на меня так, как будто без слов сказал, что он все видит. Что он все знал. Вокруг него была аура всемогущества. По сути, шеф был похож на Бога в пожарной части.

— Этот мальчик пугал меня хуже, чем любой другой парень, которого я принял в команду. Не только сегодня. Почти каждый день с того времени, как первая девушка, которую он когда-либо любил, исчезла.

Мне пришлось вытереть слезы и понять, про что он говорил. Что это значит.

— Он вышел из-под контроля, он едва успел выжить сегодня, как и десятки раз в прошлом году. Я почти хотел, чтобы он покинул мою команду, потому что было так трудно за этим наблюдать. Я знал, что рано или поздно он дорискуется.

Дрю, будучи пожарным, всегда находился в зоне риска. Я знала это. Это была часть работы. Но то, что сказал шеф... Что он сознательно рисковал... Это из-за меня... Я бы никогда не простила этого себе.

И я никак не могла исправить это.

— Теперь у него есть ребенок и женщина. Просто не сбегайте от него снова.

Тогда я начала плакать. Мне было не остановиться. Дрю было больно. И теперь шеф сказал, что это не первый раз, когда он мог умереть.

«Все из-за меня».

Дрю бесполезно рисковал собой снова и снова из-за меня.

— Дрю — хороший парень, и хотя он еще этого не знает, ему нужна правильная женщина, чтобы показать ему, как надо жить.

Он посмотрел на меня.

— Ему нужно постоянство, ему нужен кто-то, кто был бы рядом.

Я обняла себя, вспомнив, когда он сказал, что хочет вырвать меня из своей жизни. С той ночи он был намного милее, но расставание все еще могло входить в его намерения. Возможно, я просто жду, чтобы он оставил меня. Я просто попросила у него дать мне время. Но я должна остаться. Особенно сейчас.

Ничто не изменить. Особенно то, как я себя чувствовала прямо сейчас.

Ничто из этого не изменить. Особенно то, как сильно я его любила.

Я закрыла глаза и начала молиться.

Глава 21

Дрю

Я плавал во тьме. Я слышал, как люди говорили приглушенными голосами. Голос моей сестры... Лоу... и я мог бы поклясться, что слышал, как тихо разговаривала Кеннеди.

Я знал, что мне это снится. Кеннеди ушла. Она покинула город. Оставила меня.

Нет.

Я потянулся к ней, но там никого не было. Тогда я почувствовал что-то прохладное на своей коже. Снова ощутил боль, о которой как-то позабыл. Я снова уплыл.

Я открыл глаза в темной комнате. Рядом со мной раздался мягкий звуковой сигнал, который заставил меня повернуть голову. Я застонал от головокружительного чувства, которое оно вызвало. Машина была у моей кровати.

Нет. Не моя кровать. Больничная кровать.

Огонь.

Дэйв.

Дейв вышел. Мы его вытащили. Я и Лоу...

Лоу.

— Лоу!

Мой голос был невероятно хриплым, когда я кричал. Я попытался сесть, и воспоминания вернулись ко мне. Лоу рисковал своей задницей, следуя за мной в верхнюю часть горящего здания. Мой брат и его команда были там, пытаясь прорваться сквозь стену горящих кирпичей, чтобы добраться до пропавшего брата.

Некоторые из них были измождены дымом и жарой, падали прямо там, где они стояли. Другие все еще размахивали топорами и держали пожарный шланг. Они были захвачены огнем с одной стороны и толстыми внутренними стенами здания с другой. Я слышал их.

Мы не могли встать с боков. Нам нужно было найти другой путь. Поэтому я сделал дыру в полу.

Лоу помог, каждый из нас стоял на уложенных коробках, неуверенно размахивая нашими топорами. Это заняло гораздо больше времени, чем я думал, но мы прошли.

Все это стоило того, когда я увидел, что лицо моего младшего брата, покрытое сажей, оказалось надо мной.

Один за другим мы опустили парней, затем нашли комнату с относительно прочным полом и разбили окно. Через несколько минут мы опускали ребят на краны.

Пока крыша не обрушилась на нас.

К счастью Дейв был снаружи. Все его парни тоже. Мы с Лоу были последними.

Мы усмехнулись друг другу, зная, что мы сделали невозможное.

Одна секунда, и прохладный свежий воздух был на наших лицах. В следующую минуту горящая древесина обрушилась на нас. Я попытался запихнуть Лоу в оконный проем, но он обернулся и подтолкнул меня дальше в комнату. Он падал со мной, пытаясь использовать свою спину, чтобы защитить нас обоих. Затем мы сбились с пути, когда большие куски горящего дерева начали падать вокруг нас.

Мы вытащили друг друга из этого окна чудом.

После этого я многого не помнил.

В дверях появилась фигура. Моя мать... нет. Это была моя сестра. Жанин. Она выглядела так же, как мама, это заставило мое сердце сжаться. Она со слезами улыбалась, наклоняясь над кроватью.

— Тсс, ты в порядке, ты в порядке.

— Лоу? Он...

— Он жив.

Джанин улыбнулась мне.

— Выглядит примерно как ты.

— Насколько плохо?

Она разгладила мои волосы.

— Несколько сломанных ребер, вывихнута лодыжка. В основном, сильный ожог. И сотрясение мозга нас больше всего беспокоило.

Я закрыл глаза. Мне повезло. Мне повезло.

— Но все вышли?

— Они потеряли одного. Фил МакКоски. Тот, которого они пытались спасти.

Я сглотнул. Я знал Фила. Он был хорошим человеком. Но я сделал все, что мог. Я вывел моего брата.

— Ты сделал это, Дрю. Ты и Лоу вытащили их живыми.

Я пожал плечами.

— Это часть работы.

— Ты идиот. Учись принимать комплимент, я не слишком часто их делаю.

Она покачала головой, но улыбалась.

— Кое-кто еще здесь, чтобы тебя увидеть. Ну, много людей ждут, но я думала, что ты захочешь увидеть ее следующей.

— Да?

Она кивнула, и я знал. Кеннеди... она была здесь. Она ждала меня в больнице.

Я откинулся назад и кивнул.

Кеннеди

Я стояла в дверях, почти боялась войти. Дрю не спал. Он просил меня зайти. Он был жив.

Он хотел меня видеть.

Фактически, он называл мое имя, когда был без сознания.

Я слышала его. Мое сердце подпрыгнуло в груди при этом звуке. Он звучал так разбито. Так одиноко.

Я держала его руку в течение нескольких часов, пока она был без сознания. Но это был не последний раз, когда он произнес мое имя. Даже медсестры что-то говорили о том, что лучше бы мне спать в его комнате.

Его семья ушла спать, но я осталась на ночь. Мы находились внутри и снаружи этого места в течение почти 30 часов, просто ожидая, когда он проснется.

Надеясь. Желая. Молясь.

Врачи сказали, что нет причин, по которым он не должен проснуться. Его жизненные показатели были в норме. Он только что получил многочисленные травмы, когда крыша обрушилась.

И спас дюжину жизней.

В комнате было темно, чтобы защитить его глаза. После сотрясения мозга большинству людей было больно от яркого света. Но по мере того, как мои глаза привыкали, я могла видеть его. Дрю смотрел на меня. Я осторожно улыбнулась.

— Здравствуй.

— Здравствуй.

Голос у него был колючий и низкий. Я глубоко вздохнула и подошла к кровати. Я взяла его руку и сжала ее. Он поморщился, и я попыталась отпустить, но он не позволил мне.

— Дрю, будь осторожен! Ты навредишь себе.

— Я в порядке, просто сядь. Оставайся со мной.

Я кивнула, и он отпустил меня. Я подтянула стул. Он улыбнулся.

— Ближе.

Я придвинулась.

— Ближе.

Я чуть не рассмеялась и снова взяла его руку. Я прижалась губами к тыльной стороне его ладони. Он был таким сильным, теплым и живым. Его мозоли... запах дыма, который цеплялся за него... не было никакого сомнения в том, кем или чем он был.

Он был героем.

— Ты помнишь первый раз, когда мы были вместе?

Я кивнула, слезы текли из моих глаз.

— Я нервничала.

Он улыбнулся мне с такой нежностью, что я чуть не растаяла.

— Я тоже.

Я рассмеялась и смахнула слезы.

— Дрю Каллэвэй! Ты не мог!

Он отвернулся, а затем снова посмотрел на меня.

— Я нервничал. Думаю, я уже знал... Я касался чего-то такого прекрасного... такого драгоценного.

Слезы снова наполнили мои глаза, и я сжала его руку. Он смотрел мне в глаза, и я почувствовала, что между нами растеклось знакомое тепло.

— Я знал, какой уникальной ты была.

Я вытерла слезы с щек тыльной стороной своей руки.

Дрю подмигнул мне.

— И я знал, что у меня был только один шанс, чтобы поразить тебя своими мужскими способностями.

Я громко рассмеялась, одновременно продолжая плакать. Только Дрю мог сделать это со мной. Только Дрю... и я почти потеряла его.

Много раз, не только сегодня. Я почти теряла его столько раз. Не только на работе. Просто по глупости.

Я поклялась, что больше не позволю ему снова уйти.

Я буду бороться за него, если придется.

— Ну, ты это сделал. Впечатлил меня, я имею в виду.

Его лицо озарилось.

— Правда?

Я кивнула, не заботясь, что была совершенно разбита.

— Ты сбил меня с ног, Дрю Каллавей.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то такое же, как позади нас раздался стук. Я оглянулась, чтобы увидеть, как его семья ждет, чтобы войти. Я сжала его руку и отпустила. Он снова схватил меня за руку, возвращая на место.

— Останься.

Я кивнула.

— Хорошо, я останусь.

Глава 22

Дрю

— Дрю! Доктор сказал, что ты должен отдохнуть!

Я застонал, когда Кеннеди отодвинулась от меня. Она была здесь всю неделю, дежурила по очереди с моей сестрой и невесткой. Конечно, мне нравилось, когда Недди была моей медсестрой. Она была прекрасной сиделкой.

К сожалению, она не желала делать чего-либо еще.

— Я отдыхал, я был хорошим мальчиком, теперь я хочу свою награду.

Я схватил ее, и она чуть не упала в постель рядом со мной. Она засмеялась, когда попыталась удержаться, но я мог сказать, что она была смущена. Ее щеки были немного розовее, чем обычно.