Пламя и цветок

Глава 4

Холодный октябрьский ветер порывами налетал на Лондон. Колеса экипажа постукивали по булыжнику, взметали брызги из многочисленных луж, пока экипаж пробирался к порту. Хэзер тихо сидела рядом с леди Хэмптон. Леди Хэмптон пыталась вовлечь ее в разговор, время от времени любовно приглаживая ей волосы или прикасаясь к руке. Это были единственные признаки ее беспокойства, усиливающиеся по мере того, как приближалась минута прощания. Хэзер поглядывала на застывшее лицо мужа, который сидел напротив рядом с лордом Хэмптоном. Брэндон стоически переносил тряску, неторопливо оглядывая экипаж, время от времени останавливая взгляд на Хэзер и тут же отводя его. Лорд Хэмптон делал редкие попытки завязать с ним беседу, но наградой ему были только вежливые и односложные ответы.

Экипаж круто повернул и покатился по узкой портовой улочке, пересек грязную площадь и остановился возле здания, над дверью которого виднелась вывеска: «Склады компаний Чарльстона».

Брэндон вышел из экипажа и повернулся к Хэзер.

— У вас есть несколько минут, чтобы попрощаться. Я должен повидаться со своим агентом.

С этими словами он отошел. Ветер ерошил его волнистые волосы, трепал кружевные манжеты. Хэзер проследила, как он вошел в здание, затем повернулась к леди Хэмптон и увидела, что она плачет, не скрывая своего горя. Хэзер упала в объятия леди Хэмптон, и их сердца забились в унисон. Лорд Хэмптон хрипловато прокашлялся. Как только Хэзер вновь села на свое место, он осторожно взял ее за руки.

— Успокойся, детка, — попытался он утешить Хэзер. — В жизни многим из нас приходится расставаться навсегда. Кто знает, когда наши пути вновь пересекутся. Позаботься о себе, детка, как можно лучше.

Хэзер порывисто обняла его за шею и прикоснулась губами к морщинистой щеке.

— Разве вы не приедете попрощаться со мной перед отплытием? — умоляюще спросила она.

— Нет, дорогая, да этого и не стоит делать. Мы и так слишком долго испытывали терпение твоего мужа. Лучше будет, если мы простимся сейчас. Может, потом он простит нас, но сейчас я не стал бы на это надеяться.

Хэзер вновь обняла леди Хэмптон.

— Я буду скучать по вам, — прошептала она, не сдерживая слезы.

Ее светлость крепко прижала Хэзер к себе.

— У тебя будет муж, дорогая, а вскоре появится ребенок, и тебе не хватит времени вспоминать о нас. Но что-то подсказывает мне, что с этим человеком ты будешь счастлива. А теперь ступай, детка. Разыщи своего сердитого мужа. И потом… Хэзер, помни, что от ненависти до любви — один шаг.

Хэзер нехотя отстранилась от леди Хэмптон и стала пробираться к дверце ландо. Услышав снаружи голос мужа, Хэзер поняла, что он уже вернулся и теперь ждет ее. Поспешно смахнув слезы, она открыла дверцу и подобрала юбки, чтобы выйти из экипажа. Брэндон не замедлил помочь ей, обняв за талию. Их глаза встретились, и, к счастью, на этот раз Брэндон не стал смеяться над ее слезами. Он осторожно поставил Хэзер на землю, принял у леди Хэмптон плащи и сверток с подарками. Хэзер отошла в сторону, услышав, как Брэндон приглушенным голосом заговорил с Хэмптонами.

«Флитвуд» бросил якорь в гавани, в нескольких сотнях ярдов от причала. Как только Брэндон и Хэзер приблизились к причалу, от корабля отделился вельбот и поплыл им навстречу. Четверо матросов налегали на весла. Низенький пожилой, чем-то возбужденный мужчина стоял на корме лодки, несомненно, подгоняя гребцов замысловатыми ругательствами.

На причале шла своя жизнь, порождая хаос звуков, зрелищ и запахов. Праздные матросы громко переговаривались, рассказывая друг другу о приключениях прошлой ночи, между ними слонялись оборванные, немытые портовые шлюхи, надеясь заработать пару-другую шиллингов или же хотя бы получить возможность выспаться в кровати. Стая крыс дерзко суетилась вокруг отбросов, но разбежалась от камня, брошенного в них мальчишкой-беспризорником. Послышался визгливый смех, шайка грязных оборванцев прошлась по причалу, перепрыгнула через сточную канаву и исчезла среди толпы.

Хэзер передернулась, вспоминая о своем решении родить незаконного ребенка, обреченного жить на улицах. По крайней мере теперь ее ребенку не угрожала такая участь. И в конце концов не важно, даже если она сама никогда не будет любимой и желанной. У ребенка будут дом и отец, пусть даже такой, который вечно пропадает в плавании. Хэзер еще не знала, какую роль в жизни мужа предстоит сыграть ей, разве что быть матерью его ребенка. Возьмет ли Брэндон ее в следующее плавание или оставит дома — решать ему, и в таких делах Хэзер не будет иметь право голоса. Но с такой же обреченностью, с какой вдыхала запах моря, принесенный ветром, она должна была принять и жизнь — с высоко поднятой головой, довольствуясь теми маленькими радостями, которые позволит ей муж. Со временем, вероятно, она перестанет жалеть о том, что так и не познала любовь.

Все мысли Хэзер моментально улетучились, едва муж взял ее за руку. Брэндон подошел к ней сзади совершенно бесшумно. Заметив, что Хэзер дрожит, Брэндон набросил ей на плечи плащ.

— Пора спускаться в лодку, — сказал он.

Взяв Хэзер под руку, Брэндон повел ее мимо тюков с грузом, свернутых канатов и сетей к концу причала, туда, где пристал вельбот. Из него выпрыгнул пожилой матрос и поспешил навстречу Брэндону, стаскивая с головы берет. Хэзер с замиранием сердца узнала в этом человеке Джорджа, слугу Брэндона. Джордж почтительно поклонился и заговорил со своим хозяином:

— Мы ждали вас еще вчера, кэп, и уже начали тревожиться. Еще немного, и я бы собрал ребят и отправился бы с ними в город, думая, что с вами что-то случилось. Как вы нас напугали, кэп! — Джордж выпалил все это на одном дыхании и с поклоном повернулся к Хэзер: — Добрый день, мэм.

— Лорд Хэмптон пожелал ненадолго задержать нас, — объяснил Брэндон.

С кивком и очередным неловким поклоном Джордж водрузил берет на макушку, принял у хозяина ношу и вслед за ним направился к лодке. Брэндон спустился в лодку первым, затем помог спуститься жене и усадил ее рядом на скамью. Джордж передал им свертки, ловко спустился по трапу и занял свое место на корме.

— Пошевеливайтесь, ребята, — скомандовал он. — Теперь все в порядке. Отчаливаем! Спускайте весла, да осторожнее, чтобы без брызг! А теперь навалились разом!

Мэм совсем замерзнет, если мы будем еле тащиться. Так что шевелитесь, парни!

Повинуясь приказам Джорджа, лодка двинулась к темной громаде «Флитвуда». Ветер усиливался, в гавани поднимались мелкие волны, ледяные брызги попадали в лицо Хэзер, заставляя ее вздрагивать. Хэзер поплотнее завернулась в плащ и втянула голову в плечи. Но это мало помогло — казалось, стихия задумала лишить ее последнего утешения.

Вельбот подпрыгивал на каждой волне, ныряя носом. Эти судорожные движения разбередили желудок Хэзер, от каждого подъема и спуска на волне к ее горлу все сильнее подкатывала тошнота. Она с беспокойством взглянула на мужа, который сидел подставив лицо ветру, по-видимому, наслаждаясь солеными брызгами. Хэзер прижала ладонь к губам.

«Если меня стошнит, я навсегда возненавижу себя», — в отчаянии думала она.

Ее пальцы побелели, а лицо постепенно приобретало зеленоватый оттенок морской воды. Вельбот уже подплывал к кораблю, и битва Хэзер была почти выиграна. Она запрокинула голову, глядя на высокие мачты корабля, покачивающегося на волнах. От этого движения отчаянный стон сорвался с губ Хэзер и привлек внимание Брэндона. Увидев бледное, перепуганное лицо Хэзер и тонкую, прижатую ко рту ладонь, он мгновенно крепко обнял Хэзер, пригнул ее голову над бортом и держал в таком положении, пока море не получило свою дань.

Несколько минут спустя Хэзер перестала дрожать и выпрямилась, проклиная себя. Пристыженная и униженная, она не осмеливалась поднять глаза. Брэндон прижал к ее лбу мокрый платок.

— Теперь тебе получше? — негромко спросил он.

Качка прекратилась, вельбот застыл у борта корабля. Хэзер едва кивнула. Джордж и Брэндон закрепили на бортах лодки причальные канаты. С корабля спустили веревочную лестницу, Брэндон взялся за нее и обернулся, подзывая Хэзер:

— Иди сюда, я помогу тебе подняться.

Хэзер опасливо подошла и поставила ноги на веревочные ступени. Брэндон обнял ее за талию, с легкостью приподнял и взобрался на борт. На палубе он осторожно поставил Хэзер на ноги и вновь склонился над бортом, давая Хэзер время оглядеться. Она увидела, что стоит в окружении переплетенных веревок, парусины и канатов, а над всем этим покачиваются огромные мачты, словно разгоняя облака. Из чрева корабля долетало почти музыкальное поскрипывание, посвистывание и стон. От этих легких движений и звуков корабль показался Хэзер живым, дышащим существом. Каждый предмет на палубе лежал на своем месте. Очевидно, на корабле соблюдали строгий порядок.

— Тебе надо переодеться, Хэзер, — сказал Брэндон, обернувшись к ней. — Я кое-что купил для тебя, прежде чем обнаружил, что ты сбежала. Вещи в моей каюте. По-моему, ты знаешь, как туда пройти, — насмешливо приподняв бровь, добавил он.

Хэзер густо покраснела и смущенно взглянула в сторону одной из дверей палубной надстройки.

— Да, вижу, я не ошибся, — заметил Брэндон, наблюдая за ней. — Одежду ты найдешь в сундуке. Я скоро вернусь.

Получив разрешение уйти, Хэзер направилась к двери. На пороге она быстро обернулась и увидела, что ее муж поглощен беседой с Джорджем. Казалось, Брэндон уже забыл про нее.

Каюта оказалась точно такой же, какой запомнила ее Хэзер — очень тесной. Даже теперь, днем, в ней было сумеречно — тусклый свет проникал только сквозь узкие окна. Прежде чем подойти к сундуку, Хэзер зажгла свечу на столе и повесила плащ на гвоздь у двери. Затем она опустилась на колени перед сундуком, открыла замок и приподняла крышку.

Сдавленное восклицание вырвалось у Хэзер, едва она увидела сверху, на вещах, аккуратно сложенное бежевое платье. Воспоминания нахлынули на нее, вызвав в памяти образ Уильяма Корта и ночь, проведенную в этой каюте.

Хэзер невольно взглянула на койку, на которой она лишилась девственности, и вспомнила, как боролась и отбивалась от страстных и сильных губ и рук и наконец потерпела поражение. Скользнув рукой по собственному животу, Хэзер покраснела.

Она вздрогнула, когда дверь позади нее открылась и в каюту вошел Брэндон. Торопливо отложив в сторону бежевое платье, Хэзер извлекла из сундука наряд из бордового бархата. Это было платье с глубоким вырезом и длинными узкими рукавами, отделанными у запястий белым кружевом. Хэзер сразу поняла, что фасон и отделка должны были не затмить, а подчеркнуть все достоинства ее внешности.

Брэндон бросил плащ на койку. Хэзер встала и дрожащими пальцами принялась расстегивать пуговицы. Сняв дорожное платье, она аккуратно сложила его в сундук.

— Поблизости есть постоялый двор, — произнес Брэндон. — Там тебе будет удобнее, чем здесь.

Нахмурившись, Хэзер обернулась к нему. Брэндон уже сидел за столом в одной расстегнутой рубашке, перебирая книги. Казалось, он тут же забыл о ней. Возможно, он уже решил не брать ее с собой в плавание, во всяком случае, он не давал никаких обещаний, и Хэзер было не на что надеяться.

— Я не привыкла к удобствам, — негромко отозвалась она. — Вам незачем отсылать меня на постоялый двор, лучше я останусь здесь.

Брэндон обернулся.

— Может, вы и непритязательны, моя дорогая. — Он усмехнулся. — Но здесь решения принимаю я. Для вас больше подойдет постоялый двор.

Хэзер даже не подозревала, что Брэндон способен обойтись с ней так жестоко. Она похолодела.

«Неужели меня преследует рок? — тоскливо думала она. — Неужели мне придется остаться здесь, в порту, родить ребенка с помощью повитух, которые в жизни не видели ничего, кроме грязи? Значит, у моего ребенка не будет имени и он вырастет, как беспризорник, на улицах?» Она задрожала.

Неужели этот человек совершенно лишен милосердия? Она готова была встать перед ним на колени и умолять его о пощаде ради своего ребенка, но, казалось, на Брэндона это не подействует. Он принял свое решение и не отступит. Ей придется отправиться на постоялый двор.

Пытаясь сдержать слезы, Хэзер надела красное бархатное платье и подошла к Брэндону. Он поднял голову, и на его лице появилось странное выражение. Густой, насыщенный цвет платья придавал глазам Хэзер более темный, почти черный оттенок, подчеркивал белизну ее нежной кожи. Глубокий вырез платья обнажал грудь почти до сосков.

Хэзер испугалась, когда поняла, что без помощи Брэндона не справится с застежкой, ибо не знала, как он воспримет ее просьбу.

— Я не могу его застегнуть, — тихо пробормотала она и, дрожа всем телом, повернулась к нему спиной. — Вы не могли бы мне помочь?

Она почувствовала прикосновение его пальцев и, затаив дыхание, ждала, пока он покончит с пуговицами, а затем отступила в сторону, бросив неуверенный взгляд через плечо. Брэндон вновь углубился в свои книги, но теперь на его лице играла мрачная усмешка.

Осторожно двигаясь по каюте, собирая вещи, которые могли бы потребоваться ей на постоялом дворе, и вешая одежду Брэндона в шкаф, Хэзер исподтишка поглядывала на мужа, боясь вызвать у него досаду. Однако Брэндон, казалось, с головой ушел в работу.

Время тянулось бесконечно. В каюте царило молчание. Наконец Джордж принес кофе и чай, без единого слова поставил чашку перед своим капитаном и молча подошел к Хэзер, сидевшей в кресле за его спиной. После этого слуга вновь ушел. Хэзер осталось только прислушиваться к тихим вздохам корабля и тупой боли в сердце.

Было около десяти, когда Брэндон отодвинул стул от стола и взглянул на Хэзер. Скользнув взглядом по ее груди, он снова нахмурился.

— На постоялом дворе тебе будет лучше не снимать плащ, — резко произнес он. — Не хочу, чтобы к нам пристал какой-нибудь назойливый сутенер, решив, что ты принесешь ему неплохую прибыль.

Румянец залил лицо Хэзер, она опустила глаза. Послушно кивнув, она встала со своего места и прошла за плащом.

Через несколько минут они уже сидели в лодке, ожидая Джорджа. Слуга принес вещи Хэзер и отдал приказ матросам отчаливать. На пристани он пошел следом за Брэндоном, поминутно оглядываясь через плечо, словно ожидая опасности.

Они благополучно добрались до постоялого двора, откуда доносилась унылая матросская песня. Оказалось, что звучный баритон принадлежит тощему матросу. Рядом с ним сидели несколько мужчин — они потягивали эль и прислушивались, завороженные волшебством голоса. В очаге потрескивали поленья, по залу плыл запах жареной свинины, от которого рот Хэзер наполнился слюной. Она прикрыла глаза и попыталась забыть о голоде, терзающем ее желудок.

Брэндон отдал Джорджу какой-то приказ, и слуга быстро отправился на поиски хозяина постоялого двора, а Хэзер вместе с мужем заняла столик в углу. Спустя несколько минут им подали еду, и Хэзер с благодарностью взглянула на мужа, утоляя голод.

Она не замечала, какими глазами смотрят на нее мужчины, не видела, что плащ распахнулся у нее на груди и что два типа подозрительного вида, сидящие неподалеку, принялись перешептываться. Внезапно муж придвинулся к ней ближе и запахнул плащ на ее груди. Хэзер вспыхнула, подняв голову.

— Я купил это платье исключительно для себя, дорогая, — мягко заметил он. — Я не ожидал, что своим декольте вы станете доставлять удовольствие другим мужчинам. Это неразумно. Вы слишком соблазнительно выглядите.

Хэзер запахнулась в плащ и осторожно огляделась, понимая, что Брэндон прав. Она оказалась в центре общего внимания. Даже певец замолчал, глядя на нее, но вскоре снова запел:

У любимой моей кудри словно смола,

А лицо — как у феи из сказки,

Руки нежны, как шелк, и прозрачны глаза,

Поступь лани и сладкие ласки.

Трава мне мила, где она ступает,

Я люблю ее, и она это знает,

И если любимая сгинет во мгле,

Мне незачем больше жить на земле…

Хэзер взглянула на мужа и заметила, что пение матроса рассердило его. Он продолжал есть, прикрыв глаза, но на щеке его подергивался мускул. Сердце Хэзер наполнилось страхом.

После ужина хозяин постоялого двора отвел их в комнату. Джордж принес вещи и тут же удалился. Несколько минут Хэзер ждала, что Брэндон тоже уйдет и больше не вернется, но тот устроился в кресле и, по-видимому, никуда не спешил. Хэзер пришлось попросить его расстегнуть ей платье, и она стала раздеваться. Распустив волосы, Хэзер распутала их пальцами, поскольку у нее не было ни гребня, ни щетки. Всей кожей ощущая пристальный взгляд мужа, она спустила с плеч платье, повесила его на спинку стула и вытащила из узла ночную рубашку, подаренную ей леди Хэмптон.

Эта рубашка была сшита из тонкого белого батиста с кружевной отделкой на груди, с круглым глубоким вырезом. Пониже груди через кружева были продернуты ленты. Длинные и широкие рукава, отделанные кружевом, закрывали Хэзер ладони. Несмотря на то, что ткань рубашки была непрозрачной, она выглядела изумительно, и когда Хэзер прошлась по комнате в таком наряде, с губ Брэндона сорвалось приглушенное ругательство. Хэзер с испугом оглянулась и увидела, что Брэндон направился к двери.

— Я вернусь через час-другой, — бросил Брэндон через плечо, открывая дверь. Он вышел, а Хэзер упала на пол, содрогаясь в рыданиях.

«Он даже не сказал мне правду, — думала она. — Он никогда не вернется».

С каждой минутой время тянулось все медленнее. Хэзер вышагивала по комнате, не зная, что ей теперь делать и куда идти. Она не могла вернуться к тетке и вручить этой мстительной женщине судьбу своего ребенка, не могла обратиться за помощью к лорду Хэмптону. Вероятно, если ей повезет, она сможет найти работу горничной на этом постоялом дворе. Завтра она разузнает об этом, а пока должна выспаться.

Наступила ночь. Несмотря на то что Хэзер всеми силами старалась забыть о своих опасениях и прогнать сомнения, сон не шел к ней. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем пробило час ночи. Хэзер вскочила с постели и подбежала к окну, чтобы закрыть его. Прижавшись головой к стеклу, она затряслась в рыданиях. За дверью послышался мужской голос, ему ответил второй. Страх Хэзер усилился, и когда дверь открылась, у нее от лица отхлынула кровь. Но свет из коридора озарил лицо Джорджа и высокую широкоплечую фигуру Брэндона.

— Вы вернулись! — воскликнула Хэзер.

Брэндон обернулся к ней, закрывая дверь, и комната вновь погрузилась в темноту.

— Почему ты не спишь? — спросил он, ощупью продвигаясь к постели. Послышался стук и скрежет стали. Скрипнула половица. Брэндон зажег свечу и повернулся к Хэзер. — Ты больна?

Хэзер шагнула к нему, капли слез блестели у нее на щеках.

— Я думала, вы меня бросили, — пробормотала она, — что больше никогда вас не увижу…

На мгновение Брэндон удивленно приподнял бровь, затем улыбнулся и привлек Хэзер к себе.

— И ты испугалась?

Хэзер слабо кивнула и попыталась подавить всхлипы. Брэндон бережно отвел волосы с ее лба и прикоснулся губами к дрожащей щеке.

— Ты была не одна, детка. Джордж все время оставался у двери, охраняя тебя. Только сейчас он ушел спать. Но неужели ты считаешь меня негодяем, способным бросить тебя на произвол судьбы?

— Я не знала, чему верить, — прошептала она. — Я боялась, что вы уже никогда не вернетесь…

— Бог мой, ты не слишком высокого мнения обо мне, да и о себе. Я ни за что не оставил бы женщину одну в таком месте, а тем более будущую мать моего ребенка. Но если ты боишься, больше я никогда не оставлю тебя здесь одну.

Хэзер подняла голову и заметила сочувствие в его глазах.

— Нет, это ни к чему, — возразила она. — Больше я не буду бояться.

Брэндон взял ее за подбородок.

— Тогда давай спать. День выдался трудным, я устал.

Торопливо смахнув слезы, Хэзер забралась в постель и наблюдала за тем, как Брэндон открыл принесенную Джорджем шкатулку. У Хэзер расширились глаза, едва она увидела кремневые пистолеты, которыми когда-то угрожала Джорджу. Брэндон перенес шкатулку на постель, уселся рядом с Хэзер и стал заряжать пистолеты.

— Вы ждете неприятностей? — тихо спросила Хэзер. Брэндон взглянул на нее и улыбнулся.

— Это просто мера предосторожности. Я предпринимаю ее, когда не хочу, чтобы меня застали врасплох. Тебе незачем тревожиться, дорогая.

Хэзер с любопытством следила, как Брэндон заряжает пистолет, и вспоминала, что сама даже не могла представить, как это делается. Заметив ее любопытство, Брэндон рассмеялся.

— Ты хочешь научиться заряжать их? — с улыбкой спросил он. — Но даже с незаряженным пистолетом ты обошлась очень ловко. Джордж смутился, обнаружив обман. Его самолюбие было уязвлено, когда до него дошло, что он испугался напрасно. Он с трудом пришел в себя, впрочем, как и я, — с усмешкой добавил Брэндон, припоминая, как выругал слугу в тот день, вернувшись на «Флитвуд» и поняв, что девушка бесследно исчезла.

Брэндон взял Хэзер за руку и усадил ее рядом.

— Но теперь все это не важно. Если ты хочешь научиться заряжать пистолеты, я покажу тебе, как это делается. Но не думай, что это поможет тебе запугать меня, — взглянув в глаза Хэзер, предупредил он. — Я не Джордж, тебе придется пристрелить меня, прежде чем ты сумеешь сбежать. — Он вновь рассмеялся. — Сомневаюсь, что ты способна убить человека, но все-таки будет лучше держать оружие подальше от тебя.

Хэзер с трудом глотнула и молча уставилась на Брэндона округлившимися глазами. Она верила каждому слову этого человека — он был не из тех, кто способен на пустые угрозы.

Они сидели совсем рядом на кровати — так близко, что их тела соприкасались, бедро Хэзер прижималось к ноге Брэндона. Его рука оказалась рядом с ее ягодицами. Хэзер напряглась. В тревоге она отвела взгляд, робко натянула подол рубашки на колени, заметив, что она слишком задралась.

— Можно, я попробую зарядить пистолет? — попросила она, осторожно протягивая руку.

— Как хочешь, — ответил Брэндон, подавая ей оружие.

Пистолет был тяжелым, явно предназначенным для мужской руки. Хэзер было неудобно держать его. Положив оружие на колени, она взяла пороховой рожок и собралась засыпать в ствол пистолета порох.

— Держи его подальше от лица, — предупредил Брэндон. Хэзер послушалась и высыпала немного серого порошка.

Вспоминая, как действовал Брэндон, она вложила в ствол клочок бумаги и протолкнула его внутрь шомполом, затем обернула свинцовый шарик промасленной тканью и вложила его в дуло.

— Быстро ты все запомнила, — пробормотал Брэндон, беря из ее рук пистолет и откладывая его на столик у кровати. — Может, из тебя получится еще одна Молли Питчер.

Хэзер нахмурилась.

— Кто она такая, Брэндон? — спросила она, не замечая, что в первый раз назвала мужа по имени.

Брэндон улыбнулся и пригладил блестящий локон у нее на лбу.

— Такое прозвище давали женщинам, которые подносили воду американским солдатам в бою, когда они воевали против англичан в Монмуте.

— Но ведь вы тоже англичанин, Брэндон, разве нет? — с любопытством спросила Хэзер.

— Конечно, нет, — со смехом отозвался Брэндон. — Я американец. Мои родители прибыли из Англии, но вскоре стали настоящими американцами. Мой отец участвовал в боях против англичан, как и я, когда был еще мальчишкой. Тебе придется свыкнуться с мыслью, что в Америке англичан не любят.

— Но вы торгуете с нами, — удивленно напомнила Хэзер. — Вы привозите сюда товары, общаетесь с людьми, против которых воевали.

Брэндон пожал плечами:

— Дело прежде всего. Я продаю хлопок и другие товары англичанам и получаю прибыль. Они продают мне то, что я могу с выгодой перепродать в Америке. Мои убеждения не имеют ничего общего с делами. И потом, я служу моей стране, привозя туда вещи, в которых нуждается мой народ.

— Значит, вы бываете здесь каждый год?

— Последние десять лет — да, но это мое плавание было последним. Мне пора заняться плантацией, к тому же теперь у меня есть другие обязанности. Вернувшись домой, я продам «Флитвуд».

У Хэзер сжалось сердце. Неужели он отказался от своего дела, чтобы позаботиться о ней и стать настоящим отцом их ребенку? Может, он даже позволит ей заняться домашними делами. При этой мысли ее охватила радость, но тут же сомнения окатили ее холодной волной.

— Значит, я тоже буду жить с вами на плантации? — осторожно поинтересовалась она.

— Конечно. — Брэндон, казалось, был удивлен ее вопросом. — А где, по-твоему, тебе еще жить?

Хэзер беспокойно пожала плечами:

— Я… не знаю. Вы ничего не говорили об этом.

Он усмехнулся.

— Теперь будешь знать. Ну, будь послушной девочкой, ложись и спи. Мне надоело болтать.

Хэзер забралась под одеяло, а Брэндон встал и начал раздеваться.

— Будет лучше, если я лягу ближе к двери, — заметил он. Хэзер быстро передвинулась на другой край постели, не задавая вопросов, — ей и без того было ясно, что Брэндон чего-то опасается.

Он задул свечу и лег рядом. Во дворе тускло горел фонарь, его свет падал в окно. В углах комнаты притаились тени. Хэзер почувствовала, что Брэндон придавил головой ее разметавшиеся по подушкам волосы. Она ждала, что он приподнимется, но проходило время, а он не шевелился, и Хэзер поняла, что он заснул, зарывшись щекой в ее мягкие волосы. Неожиданно присутствие Брэндона рядом успокоило ее. Хэзер погрузилась в сон.

Она проснулась внезапно. Сильная рука зажала ей рот. И Хэзер машинально вцепилась в эту руку. Над ней нависло лицо мужа, и, придя в себя, Хэзер смущенно уставилась на Брэндона широко раскрытыми глазами.

— Не шевелись, — еле слышно прошептал он. — Лежи молча. Делай вид, что спишь.

Хэзер кивнула, показывая, что поняла его. Брэндон отдернул руку и вытянулся рядом с ней. Его дыхание стало замедленным и ровным, словно во сне. В это время из-за двери донеслись приглушенные голоса, странный треск и скрежет. Засов на двери медленно приподнялся, и Хэзер затаила дыхание.

В приоткрывшуюся дверь ворвалась тусклая полоса света, и Хэзер увидела, как в щель просунулась голова.

— Спят… Идем, — услыщала она шепот.

Две темные фигуры прокрались в комнату, закрыв за собой дверь. Хэзер стиснула зубы, когда под ногами непрошеных гостей заскрипели половицы.

— Только не разбуди его, дурень, иначе нам не видать девчонки. Нам с ним не справиться, — вновь послышался злобный шепот.

— Она лежит у стены, — ответил чуть громче один из вошедших.

— Тс-с! — зашипел другой. — Не ори, у меня есть свои глаза.

Оба мужчины почти приблизились к кровати, когда Брэндон резко сел, выдернув пистолет из-под одеяла.

— Стойте на месте, ребята, — приказал он. — И стойте смирно, если не хотите получить пулю в лоб.

Мужчины замерли. Один из них стоял вполоборота к постели, другой цеплялся за его руку.

— Хэзер, зажги свечу — посмотрим, кто удостоил нас визитом, — попросил Брэндон.

Хэзер схватила со столика свечу и зажгла ее. Свет озарил комнату, упал на лица ночных гостей, и Хэзер сразу поняла, что этих двоих она видела в зале постоялого двора во время ужина.

— У нас нет оружия, — заикаясь, пробормотал один из них. — Мы не причиним вреда девчонке.

Второй был посмелее.

— Можем предложить за нее кругленькую сумму, кэп. Мы знаем человека, который щедро заплатит за нее — не важно, что она уже не девушка. — Взглянув на Хэзер, он усмехнулся, обнажая гнилые зубы. — Она немалого стоит, кэп. Денег хватит на троих.

Дрожа, Хэзер прижалась к мужу и натянула одеяло до подбородка. Мужчины окидывали ее оценивающими взглядами. Хэзер поняла, что, если им удастся заполучить ее, пройдет еще немало времени, прежде чем она перейдет к другому хозяину. Эти люди напомнили ей об Уильяме Корте, который стремился первым удовлетворить свою похоть.

Брэндон рассмеялся, поднимаясь с постели. Он не обращал внимания на свою наготу и держал пистолеты с уверенностью, от которой оба ночных гостя начали нервно переминаться на месте.

Хэзер чувствовала, как горит ее лицо. Одно дело — видеть Брэндона обнаженным наедине и совсем другое — в присутствии посторонних. Казалось, стоящие рядом мужчины заставляли ее острее сознавать наготу мужа.

— Должен разочаровать вас, господа, — спокойно произнес он. — Эта женщина носит моего ребенка, к тому же я не люблю ни с кем делиться.

— Это не беда, кэп, — перебил тот, что был пугливее, — через девять месяцев все будет кончено. Немножко крику, и мы отвезем ее к новому хозяину. Мы заплатим прямо сейчас и найдем вам другую женщину, чтобы согреть постель.

Глаза Брэндона вспыхнули холодным огнем, суставы пальцев побелели. Мускул на щеке вновь начал подергиваться.

— От вас здесь слишком много вони, — процедил он с усмешкой. — Подойдите к окну и откройте его — и поосторожнее, а то, боюсь, я могу не сдержаться.

Оба мужчины поспешили выполнить его приказание, затем вновь повернулись к янки.

— А теперь, ребята, прежде чем вы уйдете отсюда, я вам кое-что объясню, — неторопливо и отчетливо проговорил Брэндон. Его голос угрожающе повысился, ярость наполнила каждое слово. — Эта женщина — моя жена, она носит моего ребенка. Она принадлежит мне, и я не продаю ее!

Казалось, последние слова оказали на мужчин действие, подобное удару молнии. У них отвисли челюсти, глаза в страхе округлились, на лбах выступил пот. Видимо, они уже сожалели о своем поступке.

— Но, кэп, она… мы…

Какое-то время у них вырывались лишь бессвязные восклицания, наконец тот, что был посмелее, произнес:

— Кэп, этого мы не знали. Такие женщины не бывают женами. Я хочу сказать, сэр…

— Довольно, — оборвал его Брэндон. — Убирайтесь отсюда, пока я не пристрелил вас обоих!

Мужчины направились к двери, но Брэндон немедленно остановил их.

— Нет, ребята, вам лучше подойдет окно, — с усмешкой заметил он.

— Кэп, мы же свернем себе шеи, прыгая на этот булыжник!

— Вон!

Дула пистолетов угрожающе дернулись, и оба мужчины бросились к окну. Первым прыгнул тот, что посмелее. Послышался глухой удар, а затем сдавленные проклятия и стоны.

— Чертов кэп, похоже, я переломал себе ноги!

Второй мужчина остановился в замешательстве, но Брэндон угрожающе шагнул к нему, и мужчина прыгнул во двор. Снизу донеслась какофония сердитых криков, ругательств и стонов, перемежающихся мрачными прогнозами относительно предков и потомков Брэндона. Закрывая окно, Брэндон ответил на все это лишь презрительной усмешкой. Он вновь запер дверь и проверил засов. Крики снаружи утихли — видимо, оба мужчины уползли прочь.

По-прежнему усмехаясь, Брэндон забрался под одеяло рядом с Хэзер, которая до сих пор сидела неподвижно, молча следя за ним испуганными глазами.

— Интересно, что случилось со вторым? Он кричал еше громче первого, верно, детка? Хэзер взглянула ему в глаза, кивнула, и у нее вырвался мелодичный смешок.

— Да, пожалуй, — согласилась она. — Должно быть, мне следует гордиться — ради меня они решились на преступление. Такую цену за женщин платят не часто.

Брэндон насмешливо взглянул на нее, вслушиваясь в звук ее голоса и замечая счастливую улыбку. Его глаза скользнули по гладкой, шелковистой груди, приподнимающей ткань рубашки, которая почти не скрывала стройное тело Хэзер. На лбу Брэндона выступил пот. Он вновь ощутил знакомое возбуждение. На щеке задергался мускул, когда Брэндон отвернулся, подавляя желание.

— Для тебя будет лучше думать, что их цена была слишком низкой, — хрипло произнес он, задувая свечу, а затем холодно добавил: — Если бы они предложили большую сумму, я бы, пожалуй, согласился.

Испуганная внезапной сменой настроения Брэндона, Хэзер съежилась под одеялом. Она не знала, какие ее слова или действия вызвали раздражение мужа. Он был слишком непредсказуем. Сможет ли она когда-нибудь понять его? Всего минуту назад он был внимательным и добрым, а теперь своей жестокостью лишил Хэзер дара речи.

Проснувшись утром, Хэзер увидела, что Брэндона в комнате нет. Она спрыгнула с постели, умылась и оделась, не застегивая платья, поскольку не могла дотянуться до пуговиц на спине. В вещах Брэндона она нашла щетку. Размышляя о том, каким будет наказание за такой проступок, она закусила губу и чуть было не сунула щетку обратно. Но ее волосы совершенно спутались. Она решила, что успеет расчесать волосы до возвращения Брэндона и он ничего не заметит. Но к ее ужасу, Брэндон вернулся, когда она заканчивала распутывать последние пряди. Хэзер обернулась и застыла со щеткой в руке с виноватым видом. Брэндон был чем-то раздражен.

— Простите, — пробормотала она. — Но у меня нет щетки — все мои вещи остались у тети Фанни.

— Поскольку ты уже взяла ее, притом без разрешения, — пробурчал в ответ Брэндон, — можешь пользоваться ею впредь.

Он прошел к окну, а Хэзер поспешно положила щетку на место и отодвинулась подальше. Заплетая волосы, она украдкой оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Брэндон стоит у окна, и тут же отвела глаза: он пристально наблюдал за ней. Хэзер задрожала так, что пальцы перестали слушаться, косы все время расплетались, и ей несколько раз пришлось начинать все сначала. Все это время Брэндон не спускал с нее глаз. Каким-то чудом Хэзер удалось заплести тяжелые косы и закрепить их над ушами.

— Сегодня я отвезу тебя к портнихе, — ровным тоном сообщил Брэндон, вновь отворачиваясь к окну. — Тебе понадобится платье поскромнее.

Тщетно подтягивая повыше вырез платья, Хэзер осторожно подняла голову. Брэндон был одет со свойственной ему небрежностью. На нем были светло-коричневые облегающие бриджи и жилет того же оттенка, белые чулки и белая, отделанная кружевом рубашка. Как обычно, вся его одежда была отличного качества и подобрана с безупречным вкусом. Хэзер отметила, что Брэндон одевается так, как считает нужным, не заботясь о моде.

Казалось, он пристально смотрел в окно, но Хэзер видела, как мрачно были сведены его брови на переносице. С улицы доносился грохот телег и экипажей по булыжникам, в него вплетались крики нищих и уличных мальчишек.

Хэзер поспешила заправить постель, двигаясь как можно бесшумнее. После этого она присела на край кровати и принялась ждать дальнейших распоряжений мужа. Ожидание показалось ей вечностью. У нее заныла спина, и Хэзер прислонилась к спинке кровати. Она попыталась прикрыть глаза, но беспокойство заставило ее вновь открыть их. Казалось, от голода ее живот присох к спине. Наконец Брэндон пошевелился, и Хэзер выпрямилась, машинально подтягивая платье. Брэндон нетерпеливо оглядел ее.

— Ты собираешься просидеть в таком виде до ночи или подойдешь, чтобы я застегнул пуговицы? Если ты хочешь есть, то подойди ко мне.

Хэзер торопливо спустилась с постели и подошла к нему, прикусив нижнюю губу. Сдерживая дрожь, она подняла голову.

— Я не думала, что вы так рассердитесь из-за щетки, — виновато проговорила она. — Но у меня так спутались волосы, что я просто не могла обойтись без нее.

Брэндон холодно оглядел ее, и внезапно на его лице вновь появилась усмешка.

— Пустяки, — ответил он. — Повернись, я застегну тебе платье.

Побледнев, Хэзер повиновалась. Значит, он сердился не из-за щетки, может, из-за прошлой ночи?

Внизу, в зале, их с поклоном встретил Джордж. Он поздоровался, придвинул Хэзер стул и, перемолвившись несколькими словами с хозяином, ушел прочь. Хэзер взглядом проводила его до двери. Слегка нахмурившись, она размышляла, сколько слуг ее мужа уже знают, что она прежде побывала на борту «Флитвуда» и о том, что случилось впоследствии. Должно быть, Джордж был посвящен во все дела своего хозяина.

Каким бы кратким ни было беспокойное выражение на ее лице, оно не ускользнуло от внимания Брэндона.

— Не бойся Джорджа, Хэзер, — заверил ее Брэндон. — Он — верный слуга. Он уже знает, что ты не уличная женщина, и сожалеет о том, что навлек на тебя неприятности. Может, ты и не согласишься с этим, но он совсем не глуп. В тот день, убирая каюту, он заметил следы твоей невинности на простыне и все понял.

Хэзер была готова провалиться сквозь землю от стыда. Она понимала, что после этого уже никогда не сможет смотреть слуге в лицо. Со сдавленным восклицанием она закрыла горящее лицо ладонями.

— Незачем так тревожиться, дорогая, — беспечно заметил Брэндон, усмехаясь краем губ. — И совершенно нечего стыдиться. Многие женщины хотели бы оказаться такими же невинными, впервые оставшись с мужьями. Мужчинам нравится сознавать, что их никто не опередил.

— Значит, вы тоже были довольны? — спросила Хэзер, вскинув голову. Брэндон рассмеялся, и этот смешок привел ее в бешенство.

Он отвел глаза.

— Я ничем не отличаюсь от других мужчин, детка. Да, я был доволен. Но помнишь, как я был потрясен, когда узнал? Конечно, я мог бы сдержаться и попросить прощения, если бы ты намекнула мне, что пришла ко мне не по своей воле. Но боюсь, ты слишком сильно вскружила мне голову, — добавил он с оттенком вины.

— Какая разница? — с горечью спросила Хэзер. — Даже тогда говорить об этом было уже поздно.

Брэндон усмехнулся, окинув ее взглядом.

— Не совсем так, дорогая. В таком случае сейчас тебе не пришлось бы вынашивать моего ребенка. Я позаботился бы о том, чтобы ты не забеременела. Но я ничего не подозревал, семя дало жизнь ребенку, а я был обречен на поругание. Твои дядя и тетя ясно дали мне понять, что этот ребенок — от меня.

— Конечно, я могла солгать, сказав, что не беременна, — храбро ответила Хэзер, желая хотя бы на минуту поубавить ему спеси. Она вздернула нос и встретилась с Брэндоном взглядом.

— Но не солгала, — уверенно ответил он без малейшего колебания.

— У вас нет никаких доказательств… — начала Хэзер.

— В самом деле? — Он насмешливо приподнял бровь. Хэзер поняла, что обречена на полное и окончательное поражение.

— Ты забываешь, дорогая, — напомнил он, — что я видел тебя без единой нитки во время первой встречи и сейчас вижу, как округлился твой живот. Пройдет еще месяц, и твоя беременность станет заметной.

Хэзер замолчала — ей было больше нечего сказать. Разве могла она оспаривать истину?

После завтрака к ним подошел Джордж.

— Прикажете закладывать экипаж, кэп? — спросил он. Брэндон взглянул на Хэзер.

— Ты готова, дорогая?

— Прошу прощения, мне необходимо еще несколько минут, — тихо ответила она, не поднимая глаз. Должно быть, Брэндон сможет понять причины ее задержки — тем более что со времени их свадьбы Хэзер достаточно часто приходилось отлучаться.

Брэндон повернулся к Джорджу и приглушенно ответил:

— Мы скоро выйдем.

Когда слуга ушел, Брэндон встал и помог Хэзер подняться.

— Прости, дорогая, — с улыбкой проговорил он. — Я совсем забыл о твоем положении.

Значит, он заметил ее частые отлучки и понял, что они объясняются беременностью. Неужели от этого человека не ускользает ни одна мелочь? И женщины не составляют для него ни малейшей загадки?

Хэзер подняла голову и увидела, что он усмехается. Покраснев, она насупилась. Брэндон, разумеется, заметил это. Улыбнувшись, он просунул руку ей под локоть и слегка обнял за талию.

Хэзер уже возвращалась к Брэндону, когда услышала, как знакомый голос окликнул ее по имени. Оглянувшись, она увидела приближающегося к ней Генри Уайтсмита в форме матроса торгового корабля с полной кружкой эля в руке. По-видимому, он появился на постоялом дворе вместе с несколькими матросами, пока Хэзер уходила. Удивленная, она молчала до тех пор, пока Генри не отставил кружку и не взял ее за руки.

— Хэзер, дорогая! — радостно воскликнул он. — Я уже думал, что никогда вас не увижу! Но что вы здесь делаете? Где ваша тетя? Неужели вы приехали, чтобы попрощаться со мной?

— Попрощаться? — непонимающе переспросила Хэзер и нахмурилась. — Генри, а что здесь делаете вы? Где Сара? Почему вы так одеты?

— Разве вы ничего не знаете, Хэзер? Я поступил служить на судно «Мерриуэзер». Британской чайной компании. Через пару недель мы отплываем на Восток, на целых два года.

— Но почему, Генри?! — изумленно воскликнула Хэзер. — Что случилось с Сарой?

— Я не смог жениться на ней, Хэзер. Я люблю вас и хочу жениться только на вас. Поэтому я и приехал в Лондон, чтобы попытать удачу и стать богачом, таким человеком, какой вам нужен. Теперь у меня есть все шансы. Когда я вернусь с Востока, денег у меня будут полны карманы! Да, Хэзер, я вернусь домой богачом, может, у меня будет целых пятьсот фунтов!

— О, Генри… — в отчаянии вздохнула Хэзер, отдергивая руки.

Генри с восхищением оглядел ее, улыбнулся еще шире, и его глаза засияли от радости. Он не замечал, как опечалена Хэзер.

— Какое красивое платье, Хэзер! Никогда еще не видел вас такой. — Он осторожно провел по ее щеке дрожащей ладонью. — Вы ведь дождетесь меня, Хэзер? Скажите, что вы будете моей! А может, вы выйдете за меня прямо сейчас, чтобы я отплыл из Англии счастливым? — Его взгляд остановился на глубоком вырезе платья Хэзер, и голос Генри зазвучал еще более неуверенно: — Я хочу жениться на вас, Хэзер. Я люблю вас!

— Прошу вас… — начала Хэзер и, подняв голову, увидела, что к ним приближается Брэндон с мрачной усмешкой на лице.

— Если ты готова, дорогая, нам пора, — произнес Брэндон, набрасывая на плечи Хэзер плащ и пряча ее грудь от взгляда Генри. — Экипаж ждет.

Генри недоверчиво взглянул на Брэндона и перевел взгляд на его руку, обвившуюся вокруг талии Хэзер. Видя, как незнакомый мужчина прикасается к его любимой, Генри внезапно пришел в ярость.

— Хэзер, кто такой этот… этот янки? — спросил он. — Почему он здесь, с вами? Где ваша тетя? Почему вы позволяете этому человеку распускать руки?

— Генри, выслушайте меня, — начала Хэзер. Ей не хотелось огорчать несчастного юношу — во всяком случае, здесь, в такое время и с такой жестокостью. Внутри она похолодела от страха. — Я не думала, что такое случится, Генри, пожалуйста, поверьте мне. Вам следовало запомнить мои слова! Я действительно не могла выйти за вас замуж, это было невозможно. — Она с мольбой взглянула на мужа: Генри не должен был пострадать от острого языка Брэндона. — Генри, это мой муж, капитан американского корабля «Флитвуд», Брэндон Бирмингем.

— Ваш муж?! — воскликнул Генри и в ужасе уставился на Брэндона. — Боже, этого не может быть, Хэзер! Скажите, что вы пошутили! Не может быть, чтобы вы стали женой янки! — Он в отчаянии оглядел богатую одежду соперника — вся грубая матросская одежда самого Генри не стоила бы даже чулок Брэндона. — Нет, только не янки, Хэзер!

— Я не стала бы так жестоко шутить над вами, Генри, — мягко ответила Хэзер. — Это в самом деле мой муж.

— Но когда… когда вы поженились? — спросил Генри, отводя заблестевшие от слез глаза.

— Два дня назад, — прошептала Хэзер. Она тоже не могла сдержать слезы. Еще немного, и она бросилась бы прочь, захлебываясь от рыданий. Все ее тело напряглось, рука Брэндона на талии казалась неимоверно тяжелой. Она только напоминала Хэзер о ее позоре. Хорошо еще, что Брэндон молчал…

— Скажите, почему вы вышли за него, за этого янки, а не за меня, Хэзер? — спросил Генри.

Хэзер подняла голову. — Зачем, Генри? Теперь я замужем и ничего уже не изменить. Давайте попрощаемся и разойдемся. Скоро вы забудете обо мне.

— Вы не хотите отвечать?

Хэзер покачала головой. Слезы затуманивали ее глаза.

— Не могу. Мне пора идти.

— Я не смогу забыть вас, Хэзер, вы ведь знаете. Я люблю вас так, как никогда не полюблю ни одну женщину.

Забыв о Брэндоне, Хэзер приподнялась на цыпочки и поцеловала Генри в щеку.

— Прощайте, — прошептала она и, повернувшись, вместе с Брэндоном пошла прочь.

В экипаже она отвернулась к окну, не замечая, как пристально наблюдает за ней Брэндон.

— Когда этот парень просил тебя стать его женой? — внезапно спросил Брэндон.

— После встречи с вами. — Она вздохнула.

Брови Брэндона сошлись над переносицей, он надолго замолчал. Когда он вновь заговорил, его голос угрожающе повысился:

— А ты бы вышла за него, если бы не встретилась со мной?

Хэзер подняла голову.

— У меня не было приданого, и потому родители Генри не дали бы согласия на наш брак. Нет, я не вышла бы за него.

— Ты забываешь о любви, — заметил Брэндон.

— В браке нет места любви, — с горечью проговорила Хэзер. — Браки совершаются из выгоды, а влюбленным остается только наслаждаться кратким счастьем в лугах или лесах. Они забывают об осторожности, правда, я не знаю почему.

Брэндон внимательно оглядел ее.

— Теперь я понимаю: ты никогда не была влюблена, никогда не поддавалась искушению и до сих пор не подозреваешь о радостях любви. В этом отношении ты, можно сказать, до сих пор невинна.

Хэзер подняла глаза.

— Не понимаю, о чем вы, — ответила она. — Я не девственница. Не надо говорить загадками.

Брэндон тихо рассмеялся.

— Ты вводишь меня в искушение объяснить, что я имею в виду. Но это принесет тебе только удовольствие, а мы еще не рассчитались за твой шантаж.

Хэзер отвернулась.

— Снова загадки, — ответила она. — И ложь. Я не собиралась шантажировать вас. Неужели я должна без конца повторять это?

— О, пощади! — с тяжелым вздохом отозвался Брэндон. — Терпеть не могу лжи.

— Что? — воскликнула Хэзер. — Да как вы смеете обвинять меня, вы… вы…

Брэндон резко придвинулся к ней.

— Поберегись, Хэзер, — предупредил он, — Придержи свою ирландскую горячность.

Под холодным взглядом зеленых глаз Хэзер съежилась. Слишком уж легко она забыла о благоразумии и вспылила. Впредь ей следует контролировать себя.

— Простите, — пробормотала она вполголоса и тут же прокляла себя за извинение и за трусость. Женщина посмелее могла бы швырнуть Брэндону в лицо заслуженные оскорбления или же влепить ему пощечину. Но Хэзер не могла решиться на такой поступок и боялась представить, что ждало бы ее в таком случае. Даже сейчас, когда Брэндон просто держал ее за руки, крепко вцепившись в них, страх бросал Хэзер в дрожь. Пронзительный, безжалостный взгляд Брэндона лишал ее последних остатков смелости.

Наконец Брэндон отпустил ее и пренебрежительно рассмеялся.

— Вскоре ты научишься вовремя придерживать язык, дорогая, иначе тебе придется слишком часто просить у меня прощения.

— Трудно молчать, слыша насмешки и оскорбления, — неуверенно пробормотала Хэзер, опустив глаза на свои руки, сложенные на коленях. — Вы лишаете меня гордости.

— Этого я не говорил, — резко перебил Брэндон, отворачиваясь к окну. — Просто предупредил, чего можно ждать. Неужели ты считаешь, что я солгал?

Хэзер медленно покачала головой. На ее руки капнула слеза, затем вторая, и Хэзер поспешно вытерла их.

Не оглянувшись, Брэндон чертыхнулся, вынув из кармана платок и протянув его Хэзер.

— Возьми, — коротко приказал он. — Платок тебе понадобится. И если ты решила плакать по любому поводу, ты очень обяжешь меня, обзаведясь своим собственным платком. Свой платок мне бы хотелось всегда иметь при себе.

— Да, Брэндон, — слабо прошептала Хэзер, не решаясь напомнить ему, что у нее просто нет своего платка.

Остаток пути Брэндон просидел неподвижно, глядя в окно и храня холодное молчание, от которого сердце Хэзер наполнялось ужасом.

Мадам Фонтено очаровательной улыбкой приветствовала их у двери своей лавки. Капитан Бирмингем был ее постоянным клиентом — всякий раз, как только прибывал в порт. Этот высокий янки нравился мадам: привлекательный и любезный, он умел обращаться с женщинами, а мадам была еще достаточно молода.

Капитан помог своей спутнице снять плащ, и мадам опытным глазом оглядела ее красное платье. Она довольно улыбнулась, решив, что вряд ли на ком-нибудь еще это платье сидело бы так же хорошо. Любопытство мадам Фонтено пробудилось уже тогда, когда капитан покупал у нее это платье и еще несколько предметов женского туалета. Правда, мадам полагала, что красавец янки завел себе новую любовницу. Платья, которые он покупал в прежние два года, были предназначены для более высокой и полной женщины. А эта стройная девушка в расцвете своей красоты вряд ли когда-нибудь смогла бы похвалиться пышными формами, к тому же в ее манерах было что-то свежее, наивное, почти невинное. Этого хватило, чтобы любопытство мадам достигло нетерпения. Ее лавку посещало множество преуспевающих куртизанок, и в беседах они награждали капитана Бирмингема самыми лестными эпитетами. Поэтому мадам Фонтено знала о личной жизни своего клиента значительно больше, чем подозревал он сам. Но это было нечто новое и совершенно иное. Эта стройная деликатная девушка могла бы осчастливить любого, самого требовательного мужчину.

Сама мадам была француженкой, еще не старой и весьма внимательной к мужчинам, которые заслуживали такого звания. Частенько она удостаивала капитана Бирмингема отнюдь не деловыми взглядами, но старалась быть не особенно настойчивой. Мадам была умна и понимала, что этот красавец может навсегда покинуть ее лавку, если она предложит ему стать не просто клиентом. Не питая ни жалости, ни интереса к стареющей женщине, он мог бы просто исчезнуть навсегда.

Мадам заметила кольцо на пальце девушки.

— Мадам Фонтено, позвольте представить вам мою жену.

От изумления у женщины приоткрылся рот, но она быстро овладела собой.

— Рада познакомиться с вами, мадам Бирмингем. Ваш муж долгое время был моим лучшим клиентом. О, он знает толк в женщинах! И в жены себе он выбрал настоящую красавицу.

Брэндон слегка нахмурился.

— Моей жене необходим полный гардероб, мадам Фонтено.

— Да, месье, я постараюсь сделать все, что в моих силах, — торопливо ответила мадам, понимая свою ошибку.

Мужчины не любят, когда их амурные похождения становятся известными многим, особенно их женам. Однако, заметив кольцо на руке юной красавицы, мадам совершенно растерялась. Опытным взглядом оглядев Хэзер, мадам Фонтено отошла к тканям, разложенным на прилавках. Молодая мадам Бирмингем была стройной, как тростинка, но не тощей и не лишенной приятной округлости форм. Любой мужчина испытал бы желание обнять ее. Ничего странного, что капитан-янки выбрал ее себе в жены. Эти двое были красивой парой, многие могли бы позавидовать им.

Мадам Фонтено оглянулась на янки через плечо и осведомилась по-французски:

— Она прелестна, не правда ли, месье?

Брэндон перевел взгляд на жену и ответил:

— Да, мадам, она восхитительна.

Хэзер не поняла их разговор, да и не пыталась понять. Однако она заметила, что настроение Брэндона совершенно изменилось. Вскоре он увлекся беседой с владелицей лавки на французском, а Хэзер осталось только оглядываться вокруг. Она бесцельно бродила между прилавками, исподтишка поглядывая на мужа и незнакомую женщину. Казалось, они давно и хорошо знали друг друга. Брэндон смеялся, мадам Фонтено время от времени притрагивалась к его руке, чего сама Хэзер никогда не осмелилась бы сделать. Она нахмурилась, припоминая слова, вырвавшиеся у мадам Фонтено. По-видимому, она, Хэзер, всего лишь одна из множества женщин, для которых Брэндону приходилось покупать одежду. Хэзер резко отвернулась, досадуя на то, что Брэндон привез ее сюда. Он мог бы избавить ее от неловкого положения.

Взяв с ближайшего прилавка модный журнал, Хэзер принялась рассматривать фасоны, заставляя себя не думать о мужчине и женщине, стоящих позади нее. Однако ее интерес был недолгим. В журнале оказались изображения платьев, сшитых по последнему крику моды — с завышенной талией, но перегруженных бантами и рюшами. Такие платья подошли бы для женщины сомнительной репутации, и Хэзер они не понравились.

Подняв глаза от журнала, она увидела, что прямо на нее смотрит юноша, который только что появился из задней комнаты лавки. Его глаза устремились на вырез платья Хэзер так, словно он хотел пронзить взглядом ткань. Облизнув губы, юноша шагнул к ней. Хэзер в замешательстве застыла на месте, и это ввело в заблуждение парня. Он широко улыбнулся, но в этот момент Брэндон поднял голову и заметил, как незнакомец приближается к его жене с недвусмысленной улыбкой.

Этого Брэндону хватило, чтобы вспылить. Сначала два негодяя на постоялом дворе, теперь этот развратный парень! Хэзер принадлежит ему, и он не собирается выставлять ее напоказ. Терпение Брэндона лопнуло — он проклял бы себя, если бы позволил другому мужчине пялить глаза на Хэзер.

Преисполненный неудержимого гнева, он стремительно пересек комнату. Заметив его приближение, Хэзер испуганно вскрикнула и отступила. Брэндон схватил парня за сюртук и легко оторвал его от пола, встряхивая, как собака встряхивает пойманную крысу.

— Ты, мерзавец! Я научу тебя держаться подальше от моей жены, иначе твои потроха разлетятся по всей лавке!

Парень хрипел в руках Брэндона. Хэзер застыла, словно превратившись в камень, но мадам Фонтено вовремя опомнилась и, бросившись к Брэндону, вцепилась ему в руку.

— Месье, месье! — взмолилась она. — Месье Бирмингем, прошу вас, отпустите его! Он еще совсем ребенок! Он ничем не хотел оскорбить вас, месье! Умоляю, пощадите его!

Брэндон постепенно приходил в себя, только мускул еще яростно дергался на его щеке. Он отпустил юношу, и мадам Фонтено торопливо потащила его в заднюю комнату, подталкивая в спину и сердито бормоча что-то по-французски. Ни Брэндон, ни Хэзер не сдвинулись с места до тех пор, пока женщина не вернулась.

— Приношу вам извинения, месье Бирмингем, — виновато произнесла мадам Фонтено и, подойдя к Хэзер, прикоснулась к ее дрожащим пальцам. — Мадам Бирмингем, это мой племянник, избалованный мальчишка. И все-таки он настоящий француз, не правда ли? — с кокетливой ужимкой добавила она.

Хэзер неуверенно взглянула на мужа. Заметив ее взгляд, Брэндон насмешливо приподнял бровь, но не улыбнулся, и Хэзер поняла, что он еще сердит.

— Прошу вас пройти вот сюда, мадам Бирмингем, — сказала портниха. — Мы начнем с выбора ткани для кофточек. — Перед Хэзер оказались полки, заваленные тонким муслином, льном и батистом. — Позвольте предложить вам муслин для обычного белья и тонкий батист для торжественных случаев. Эта мягкая ткань будет в самый раз для такой нежной кожи, как ваша.

Хэзер вновь взглянула на мужа. Брэндон стоял поблизости, опершись на стол и скрестив руки на груди. Его выражение не изменилось, и Хэзер уже начала опасаться, что Брэндон злится на нее. Она боязливо отвела глаза.

— Это не важно, — негромко пробормотала она. — Решайте, как сочтете нужным.

Мадам Фонтено взглянула на Брэндона, ожидая одобрения, и усмехнулась, припоминая, как внимательно он выбирал нижнее белье для этой девушки. Кофточки должны быть сшиты из лучшей ткани, мягкой и почти прозрачной — они придутся ему по вкусу. Мадам решила не забывать об этом.

«Он увлечен молодой женой, — думала мадам, вспоминая внезапную вспышку янки. — И ему придется бороться со многими мужчинами, чтобы удержать ее. У нее совершенно невинное, но вместе с тем очаровательное лицо. Жаль, что теперь мне уже не на что надеяться!»

— Капитан Бирмингем, если вы соблаговолите отвести мадам в примерочную, мы могли бы начать выбор платьев. Я только что получила выкройки по самым модным фасонам. Мадам повернулась и повела покупателей в примерочную, заваленную тканями и отделкой. Предложив Брэндону сесть, она обратилась к Хэзер:

— Мадам, вы позволите расстегнуть ваше платье, чтобы я могла снять с вас мерку?

Повернувшись спиной к мадам Фонтено, Хэзер терпеливо ждала, пока женщина расстегивала ей платье. Примерочная была такой тесной, что в ней едва хватало места всем троим. В этой тесноте юбки Хэзер почти лежали на коленях у Брэндона, а ему самому было достаточно только протянуть руку, чтобы коснуться ее.

Портниха ловко орудовала сантиметром. Хэзер оставалось только поднимать руки, распрямлять спину и поворачиваться по команде энергичной француженки.

— Мадам не собирается ждать прибавления? — деликатно осведомилась она, измеряя окружность бедер Хэзер.

Хэзер оглянулась и увидела, как насмешливо вздрогнули плечи Брэндона. Поняв, что ей придется отвечать на вопрос самой, она неловко пробормотала:

— Это невозможно.

Мадам Фонтено опешила, задумавшись, откуда у маленькой мадам такая уверенность. Наконец понимающая улыбка изогнула ее губы.

— Значит, мадам уже в положении?

— Да, — с горечью призналась Хэзер, порозовев от стыда.

— О, как замечательно! — Мадам Фонтено искоса взглянула на Брэндона. — А месье вскоре будет гордым отцом?

— Несомненно, мадам Фонтено.

Портниха негромко рассмеялась, подумав: «Да, она носит его ребенка — он ответил просто и не задумываясь. Вероятно, молодая мадам в самом деле была невинна».

— О, месье, какую радость вы мне доставили! — вслух произнесла она. — Вы признались, что будете отцом, не смущаясь и не краснея — это добрый знак. Мужчине незачем стыдиться своих дел. Ваша жена будет самой очаровательной матерью, верно, месье? — взглянув на Хэзер, поспешно добавила мадам.

Брэндон медленно оглядел жену, и в его глазах вспыхнул странный блеск.

— Да, очаровательной, — согласился он.

«Подумать только! — мысленно ахнула мадам Фонтено. — Он уже ждет, когда она вновь окажется в его постели! Нет, со вторым ребенком они не станут медлить!»

— Мадам чудесно выглядит в этой кофточке, верно? — спросила портниха, видя, как Брэндон буквально пожирает глазами жену. — У нее фигура богини — полная грудь, талия как раз для мужских рук, а бедра и ноги — о-ля-ля!

Хэзер прикрыла глаза, сгорая от стыда. Она чувствовала себя рабыней на базаре, которую продают для удовольствия мужчины. Ее могли осматривать где угодно, в любой момент. Но ее тело, о котором так свободно говорила мадам Фонтено, принадлежало совсем не рабыне. Эта женщина не имела права так унижать Хэзер. Женское тело — нечто священное, тайное, о нем не следует говорить вслух. Оно не предназначено для продажи, его нельзя купить или выменять.

Хэзер сердито стиснула зубы и, открыв глаза, увидела, что Брэндон наблюдает за ней. Под его взглядом время для Хэзер словно замерло. Даже когда он оглядел ее тело, заставив остро осознать, какое прозрачное на ней белье, она не могла оторваться от его лица. Затем их глаза вновь встретились, и Хэзер вздрогнула, ощутив слабость и еще одно странное, непривычное чувство.

Не дождавшись ответа янки на свои похвалы, мадам Фонтено поднялась, вновь преисполненная деловитости:

— Сейчас я принесу журналы. Если мадам пожелает, она может надеть платье, а я застегну его, как только вернусь.

Она вышла из примерочной, а Хэзер принялась натягивать платье, двигаясь словно в полусне. Она вдела руки в рукава и скрестила их на груди, чтобы удержать платье, пока не вернется мадам Фонтено, но в этот момент Брэндон потянулся, взял ее за юбки и привлек к себе. Хэзер изумленно уставилась на него, слегка приоткрыв рот, Ее сердце бешено заколотилось. Эта растерянность не ускользнула от внимательного взгляда Брэндона, и он рассмеялся.

— К чему такой испуг, трусишка? — спросил он. — Я хочу всего лишь застегнуть тебе платье.

Хэзер невольно прикрыла грудь обеими руками, но Брэндон с ироничной усмешкой отвел их в сторону.

— Тебе незачем прятаться, дорогая, — здесь тебя никто не увидит, кроме меня.

— Не надо, прошу вас, — умоляюще прошептала Хэзер, — сейчас вернется мадам Фонтено.

Брэндон рассмеялся:

— Если ты соизволишь повернуться ко мне спиной, она увидит всего-навсего, как муж застегивает жене платье. Но если нет…

Хэзер мгновенно повернулась, но к моменту возвращения мадам Фонтено он не успел справиться со своей задачей.

— Я принесла все журналы, какие у меня есть. Как видите, здесь есть из чего выбирать.

Женщина освободила низкий столик, положила на него стопку модных журналов и придвинула поближе к клиентам — так, что Хэзер оказалась зажатой между колен Брэндона. Когда платье было застегнуто, Хэзер стала листать журналы. Изображенные в них фасоны пришлись ей по вкусу, но она сомневалась, захочет ли муж тратить на нее такие деньги. Она вздохнула.

— А у вас нет журналов с платьями попроще, подешевле, чем эти? — спросила она мадам Фонтено.

Мадам Фонтено опешила, а Брэндон привстал и положил руку на обнаженное плечо жены.

— Дорогая, я в состоянии покупать тебе дорогие платья, — заметил он, глядя в журнал.

Мадам Фонтено с облегчением вздохнула: капитан обладал отличным вкусом, к тому же питал склонность к дорогой одежде. Вряд ли он позволит жене экономить на нарядах. И если он способен одеть жену со всей роскошью, к чему был ее вопрос? Окажись в таком положении сама мадам, она потребовала бы себе самые роскошные туалеты.

— Поскольку ты, дорогая, еще не научилась тратить мои деньги, — негромко заявил Брэндон, — я помогу тебе сделать выбор — если, конечно, ты не возражаешь.

Хэзер торопливо покачала головой, остро ощущая прикосновение руки Брэндона. Его длинные пальцы казались огненными языками на ее обнаженном плече. Однако Брэндон вел себя как ни в чем не бывало, касаясь кончиками пальцев груди, положив ладонь на ключицу и, похоже, даже не подозревая, что прикосновение его руки лишает Хэзер возможности дышать.

«Нет, должно быть, он все понимает и намеренно мучает меня. Он знает, что я его боюсь», — подумала Хэзер.

Ей казалось, что Брэндон окружает ее со всех сторон: твердое бедро прижималось к ее спине, рука на плече не давала сдвинуться с места. Хэзер чувствовала себя пойманной в ловушку, как муха в паутину, но внешне все выглядело так, словно она радовалась вниманию мужа.

Брэндон указал на один из рисунков.

— Это платье будет хорошо смотреться, если найти для него синий шелк в тон глаз моей жены. Оно пойдет Хэзер. У вас найдется такой оттенок, мадам?

Мадам Фонтено взглянула Хэзер в глаза и широко улыбнулась.

— Конечно, месье, — это оттенок синего сапфира.

— Отлично, — кивнул Брэндон, затем указал на другой журнал. — Уберите вот это. Хэзер утонет во всех этих оборках.

— Да, месье, — согласилась мадам Фонтено. Как обычно, вкус янки был безупречен. Впрочем, что тут странного? Кому, как не мужчине, знать, как должна одеваться женщина?

Еще один журнал был отложен в сторону — Брэндон нашел представленные в нем платья несколько вульгарными. Он отобрал пять фасонов и отказался от остальных.

Хэзер наблюдала за ним как зачарованная, не в силах произнести ни слова. Она была совершенно согласна с его выбором. Хэзер поразило то, как тонко Брэндон чувствовал линии, у него оказался настоящий талант. Хэзер была готова признать, что и сама не сделала бы лучшего выбора.

Затем они перешли к тканям. Брэндон ничего не забыл, выбирая шелк, шерсть, бархат, парчу, муслин и газ. Хэзер сбилась со счета. Было согласовано, какая отделка пойдет к каждому из туалетов — ленты, банты, вышивка, мех. Брэндон тщательно рассмотрел и отложил понравившиеся ему кружева. Хэзер была встревожена тем, что на нее тратятся огромные деньги, она не ожидала такой щедрости. Будь у нее право голоса, она никогда не стала бы так баловать себя, и теперь не могла поверить, что Брэндон способен на такой широкий жест. И тем не менее он заказал ей туалеты.

— Ты согласна, дорогая? — то и дело спрашивал он, но Хэзер понимала, что ее мнение для Брэндона ничего не значит. Он заказывал ей гардероб, чтобы доставить удовольствие самому себе, одеть жену по своему вкусу. Однако она согласно кивала головой. Да и могла ли она возразить?

— Вы слишком щедры, — еле слышно пробормотала Хэзер.

Брэндон взглянул на нее сверху вниз. В таком положении грудь Хэзер была почти полностью открыта его взгляду. У него зачесалась ладонь от желания скользнуть за вырез платья и ощутить пальцами ее нежную кожу.

— Моей жене понадобится еще одно платье, чтобы носить его сейчас, — сообщил Брэндон, отводя взгляд. — У вас найдется платье поскромнее того, что надето на ней?

Мадам Фонтено кивнула:

— Конечно, месье. Только вчера мы закончили восхитительное платье. Сейчас принесу его. Возможно, оно придется вам по вкусу.

Она поспешно вышла из комнаты и вскоре вернулась с платьем из синего бархата, с длинными узкими рукавами и стоячим белым атласным воротничком, плотно облегающим шею. Рукава заканчивались белыми атласными манжетами.

— Может, оно вам подойдет? — спросила мадам, расправляя платье.

— Вот именно, — подтвердил Брэндон. — Заверните, мы возьмем его с собой. Остальное вам придется закончить через десять дней.

У мадам от удивления приоткрылся рот.

— Месье, это немыслимо! Нам потребуется по меньшей мере месяц!

— Сожалею, мадам, но через две недели мы отплываем. Через пять дней мы с женой приедем на примерку, а через десять дней вы должны привезти законченные платья ко мне на корабль. Если вы поторопитесь, я не останусь в долгу. Если не сумеете выполнить работу к сроку, потеряете деньги. Вы согласны?

Мадам Фонтено не могла упустить такой выгодный заказ. Даже если ей придется поделиться прибылью, оставалась огромная сумма. Она засадит за шитье всю семью и знакомых швей, но выполнит работу к сроку. Этот человек предлагал ей жесткие условия сделки, но и большие деньги. Им можно было восхищаться: он признавал только самую лучшую работу.

— Все будет готово к сроку, месье, — ответила мадам Фонтено.

— Тогда решено, — кивнул Брэндон и слегка сжал плечо Хэзер. — Нам пора, дорогая.

Он помог Хэзер подняться и набросил ей на плечи плаш. Несколько минут спустя они покинули лавку. Мадам Фонтено стояла на пороге, глядя им вслед.

«Эта маленькая мадам хитрее, чем я, — мысленно заключила она. — Поскромничав, она только выиграла. И ее муж был счастлив выбрать для нее самые лучшие наряды. Всем бы женщинам быть такими умными!»

Повернувшись, она захлопала в ладоши:

— Клодетт, Мишель, Рене, Мари, скорее сюда! Работа не ждет!