Пламя над тайгой

ТОЛЬКО БЫ ВЫСТОЯТЬ

Связь установили совсем ненадолго. Яровой успел сообщить, что пожар теснит их, что сил не хватает, а помощь от лесника еще не пришла.

- Держитесь, - сказал Политов. - Быстров уже вылетел к вам. А мы скоро…

Но дальше говорить не пришлось. В трубке раздался треск и пронзительный свист.

- Связь прервана, - виновато сообщил радист. - Это у них.

- Вызывать постоянно! - приказал Политов. - Как только наладите связь - сообщите мне.

- Есть.

Политов несколько раз прошелся по комнате, перебирая в памяти все, что сказал ему Яровой. По взволнованному голосу своего подчиненного он чувствовал, что положение очень тревожное. Нужно было срочно принимать меры. Соединившись с аэродромом, он искренне обрадовался, узнав, что освободился вертолет, который с утра летал за больным ребенком. Попросил, чтобы вертолет пока никуда не направляли, и сказал, что он сам будет на аэродроме через десять минут.

Яровой долго дул в трубку, зло тряс ее. Радист дрожащими от нетерпения руками копался в рации, но она бездействовала. Много бы дал сейчас Яровой, чтобы услышать продолжение фразы Политова. Ведь даже с помощью парашютистов Некрасова и Быстрова им вряд ли удастся продержаться в этой неравной борьбе.

Но рация бездействовала, а другого способа узнавать мысли на расстоянии у Ярового не было. Приходилось принимать решение на свой страх и риск. А у него, как назло, до сих пор гудит голова. Хорошо хоть, что жив остался…

Огонь был уже совсем рядом, когда Сидоров, навалившись всем телом, сломал сначала одну ветку, потом другую, подхватил обмякшее, тяжелое тело инструктора под мышки и, задыхаясь от напряжения, с трудом выволок его из-под ели. Николай тормошил товарища, делал искусственное дыхание, но Иван не открывал глаз.

Тогда Николай вспомнил, что во фляжке у него остался чай. Торопливо отвинтив крышку, он вы‹-плеснул чай в лицо Яровому. Тот вздрогнул, открыл глаза. Потом потряс головой, словно стараясь избавиться от дурного сна, и ладонью начал стирать с лица приставшие чаинки. Николай влюбленно смотрел на него. Наконец Яровой, совсем придя в себя, оперся рукой о землю и сел.

- Как пожар? - спросил он, морщась от боли.

- Горит, горит, - радостно ответил Николай.

- Чего ж ты радуешься?

- Так ведь жив…

- Ну и хорошо, - отмахнулся Иван. - Ты лучше скажи, что с полосой?

- Была, да вся вышла…

Иван помрачнел, задумался, затем тепло взглянул на Николая, тихонько встряхнул его за плечо.

- И никого?

- Никого.

- Ну, что ж. Попробуем сдержать огонь, пока он еще не совсем прорвался через заградительную.

Оба не сомневались, что помощь должна скоро появиться. Они же не знали о том, что Алеша Ромин не был выброшен на помощь леснику, что лесник не нашел вымпела.

Только к середине ночи, так и не сумев вытеснить пожар с захваченных им плацдармов, бойцы поняли, что случилось что-то непредвиденное…

Кончилась короткая летняя ночь. Солнце позолотило вершины елей, зашумел в кронах деревьев ветер. И вновь ожило пламя, зашевелилось, сдвинулось с места. Сначала медленно, словно не оправившись от ночного сна, потом все резвее и резвее. Играючи, оно ломало сопротивление двух парашютистов, один из которых прихрамывал, а другой то и дело хватался за голову.

Редко-редко слышались в лесу голоса:

Держись!

- Держу-усь!

Пожар спускался в ложбину. Иван чувствовал, что скоро огонь преодолеет ее и пойдет в гору. Он представлял, как ветер подхватит пламя, оно разойдется, ухватится за нижние ветки деревьев, перебросится на верхние, доберется до ветра, гудящего в вершинах деревьев, - и пойдет повальный пожар!.. Ему уже доводилось несколько раз встречаться с этим опасным противником. Вылетал с товарищами на борьбу с верховыми пожарами в Сибирь и на Дальний Восток, тушил пожар, что разыгрался однажды в районе Адова озера.

Озеро Адово находится на северо-западе Пермской области. Окруженное со всех сторон нетронутыми лесами и топкими болотами, оно издавна манило рыболовов и охотников. Рыбаки тосковали по пудовым щукам, ходившим в черных водах и якобы прыгавшим прямо в лодку. Охотники - по уткам, которые во время перелетов останавливались здесь на отдых и которых можно было «брать голыми руками». Но немногие бывали в этих местах: об озере ходила дурная слава. Поговаривали, что черная вода его вредна и вызывает странные болезни.

Так бы и оставалось Адово озеро таинственным, если бы не верховой пожар, что захватил в этих местах тысячи гектаров. Потребовались совместные усилия всех отделений авиабазы охраны лесов, чтобы одолеть его. Сотни людей пришли к Адову озеру. И оказалось, что болота вокруг него не такие уж топкие, черная вода не опасна, а что касается щук, то в те тревожные дни никому не было до них дела.

Сколько тогда погибло леса!.. На одной стороне озера его фактически не осталось - жалкие обгоревшие стволы тоскливо раскинули в стороны заостренные, почерневшие пики голых веток.

При мысли, что такая история может повториться и здесь, все внутри Ивана наполнялось протестом, и он упорно гонялся за каждым язычком пламени.

Сопротивляться пожару становилось с каждой минутой труднее. И Яровой здорово обрадовался, когда увидел спешащих к нему трех незнакомых парашютистов. Оказалось, что это подкрепление из отделения Некрасова, и даже с рацией. Правда, это подкрепление не могло изменить соотношения сил, но все-таки стало веселее. Вот только связь с авиабазой быстро прервалась…

Ивану не пришлось объяснять вновь прибывшим, что нужно делать. Они сразу включились в борьбу с огнем.

Как-то незаметно вдруг появилось подкрепление и из родного отделения - Алеша Ромин, Петя Шелест, Вася Копин и Федя Ванчугов, только вчера вернувшийся с очередного пожара. Встреча была короткой, хотя и радостной. Алеша Ромин, в натянутом по самые глаза шлеме, довольный, возбужденный, бросился к Николаю.

- Смозолил? - забеспокоился он, заметив, что Николай хромает.

- Нет, роль репетирую, - огрызнулся тот.

- Я ж тебе говорил насчет портянок.

- Уже от Ярового свое получил.

- А ты упрямый, - Алеша залез в рюкзак, достал чистые портянки и заставил Николая переобуться. Николай ворчал, отбрыкивался, но, поднявшись и осторожно притопнув, сказал с благодарностью:

- Спасибо, друг.

Яровой воспрянул духом. Правда, пожар по фронту уже захватил не меньше пятисот метров. Сделать настоящую заградительную линию будет трудно, если они даже найдут какой-нибудь естественный рубеж. Но его нет. Остается одно - расставить людей вдоль фронта пожара и сдерживать его, сколько будет возможным. Ждать, пока придет помощь. Надеяться, что Политов придумает, как поддержать их.

Рукопашная началась.

Пожар легко прорывал сопротивление редкого заслона бойцов. Он вклинивался между ними, старался взять в окружение. Иногда останавливался, словно набираясь сил. Но продвижение его замедлилось. Выигрывались драгоценные минуты и часы.

Еще одно подкрепление пришло совершенно неожиданно. Ивана окликнул высокий, заросший бородой мужчина в клетчатой ковбойке.

- Старший? - спросил он коротко.

- Да.

- Принимайте геологов, - бородач широко улыбнулся. - Мы уж думали, что придется в одиночестве здесь поработать. Не очень, конечно, приятное обстоятельство для встречи, но, знаете, иной раз тоскливо без новых лиц.

Иван выдавил из себя улыбку и торопливо объяснил геологам, как правильно работать ветками:

- Бейте не просто сверху вниз - так искры разлетаются в стороны, только себе хуже сделаешь. Нужно бить чуть в сторону, под углом, прижимать огонь. Вот так, вот так…

А еще через час пришло подкрепление во главе с лесником. Стало легче, хотя угроза верхового пожара оставалась вполне реальной. Лес был старый, всюду лежали кучи крупного сухого, еще не сгнившего валежника. Пучки лишайников, словно бороды, свешивались с ветвей. Краснели сухостойные деревья, по которым огонь легко поднимался к вершинам.

Все чаще у Ивана мелькала мысль - разделиться на две партии, одной начать готовить заградительную полосу, а второй - сдерживать пламя. Но он боялся, что это только распылит силы.

Приходилось ждать.

Отступали.

Степан Романов, пилот вертолета, стоял перед начальником авиабазы, спокойно ожидая, что ему скажут. Но Политов не спешил. Пристально всматривался он в зеленоватые, твердые глаза летчика, в его жесткие складки на щеках, прикидывая, под силу ли этому парню задание, которое нужно выполнить.

Наконец Политов пригласил пилота к карте.

- Вот смотри, - начал Федор Петрович, - пожар сейчас здесь, - красный карандаш очертил на карте солидный овал. - Место такое, что он может в любой момент превратиться в верховой.

Потребуется мобилизовать сотни людей, стягивать все силы. А у каждого и своих дел много.

Политов замолчал, его одутловатое лицо, изрезанное морщинами, с большими мешками под глазами,, было усталым. Пилот выжидающе теребил перчатки.

- Самолет с парашютистами уже вылетел. Лесник вот-вот должен привести туда подкрепление. Но всего этого мало. Чует мое сердце - очень у них там трудно.

Глаза командира почти скрылись под веками - две тоненькие линии.

- И связь с ними как назло прервалась, - Политов помолчал. - Там нужен сейчас тол. В нашем деле иной раз все решают метры и минуты. Понимаешь?

- Понимаю, - спокойно кивнул пилот.

- Вот я и прошу тебя - нужно доставить взрывчатку хотя бы вот сюда, - карандаш поставил точку сбоку от красного овала. - Одним словом поближе. Это рискованно…

- Там люди тоже рискуют.

Степан энергично тряхнул головой, чтобы сбросить с лица непокорную прядь русых волос. Движение было такое мальчишеское, что сердце у начальника авиабазы сжалось. Какой же ты еще молодой, Степан Романов!.. Мальчишка, хоть и стараешься держаться, как взрослый, видавший виды человек. Но разве твои старания обманут меня, старого пожарного? Жаль мне бросать тебя в такую заваруху, но это нужно.

- Груз у тебя будет неприятный. А там дым, видимость плохая.

- Пока на глаза не жалуюсь.

- Сгружай осторожно, не бросай, лучше пользоваться лебедкой.

- Знаю.

- Запалы погрузят отдельно, с ними осторожней.

- Конечно.

Политов тепло, по-отцовски посмотрел на этого немногословного парня. Захотелось подойти и обнять его. Ему бы такого сына. Так и не сумел завести семью…

- Ни пуха тебе, ни пера.

Начальник авиабазы долго следил, как Романов чуть вперевалку вышагивал по полю, по временам отбрасывая со лба упрямые, непокорные волосы. В душе у Политова поднималась гордость за людей, с которыми ему приходится работать. У него вдруг защипало глаза.

«Старею, - подумал с горечью Федор Петрович, - становлюсь сентиментальным».

Сутулясь, он пошел к автомашине, чтобы выехать в штаб.

Связи с Яровым по-прежнему не было. Федор Петрович нервно вышагивал по комнате. Уж лучше самому участвовать в борьбе с пожаром, чем испытывать чувство мучительного беспокойства за своих товарищей.

Только через два часа обрадованный радист сообщил, что связь налажена.

Яровой докладывал торопливо: огонь идет быстро, ветер сильный. Люди работают изо всех сил, но даже помощь геологов и местных жителей недостаточна. Пожар теснит, а на протяжении двух километров нет даже мало-мальски удобного рубежа, за который можно было бы уцепиться.

- Держитесь, - сказал Политов как можно более уверенно. - К вам вылетел вертолет с толом. Если потребуется дополнительная помощь - найдем.

- Справлюсь, - послышался в трубке хриплый, усталый голос.

- Смотри не рискуй, опорную полосу делай подальше от огня.

- Не беспокойтесь. Пусть только вертолет побыстрее…

И по тому, с каким выражением была сказана эта фраза, понял Политов, как тяжело сейчас Яровому.

Положив трубку, Иван облегченно вздохнул. Тол - надежный союзник. Невольно вспомнилось, как тушили сильный пожар в Гайнском лесхозе. Там было пострашнее…

Начался пожар в отдаленных лесах Верхне-Камского лесничества. Триста пятьдесят рабочих, не зная отдыха, окапывали его, захлестывали, заливали пламя. Но разбушевавшийся огонь не знал удержу. Скоро он захватил уже девятьсот гектаров.

Только тогда директор лесхоза, думавший справиться с пожаром своими силами, обратился за помощью в авиационную базу по охране лесов. Шестнадцать парашютистов Соликамского и Кудымкарского отделений приземлились неподалеку от фронта пожара.

Не очень-то верили рабочие, что бойцы авиационной охраны сумеют справиться с огнем. Ведь их всего-навсего шестнадцать. Но парашютисты не теряли времени - взрывчатку нужно было заложить на фронте почти в два километра.

Да, взрыв тогда получился неплохой. Ухнуло так, что земля зашаталась. Пламя уперлось в широкую черную полосу, понатужилсь и… сдалось. Через девятнадцать часов после появления парашютистов пожар был потушен.

Но успеют ли они заложить заряд до того, как пожар станет верховым, - вот что волновало теперь Ярового. Ведь тогда и взрывчатка не в силах будет им помочь.

«Только бы успел вертолет, только бы успел»,- с нетерпением и тревогой думал он, прислушиваясь. Ему казалось, что со своим отрядом он сдерживает натиск превосходящих сил противника, ожидая с минуты на минуту прихода подкрепления. Отряд стоит насмерть, выигрывая своим упорством драгоценные минуты, зная, что от него зависит судьба всего фронта.