Старый ариман оттолкнулся задними лапами от скалы и расправив перепончатые крылья спланировал вниз. Поймав попутный поток воздуха он полетел по направлению к лагерю, изредка махая крыльями, чтобы не выпасть из несущей его воздушной струи. Добравшись до лагеря он пролетел на бреющем полете над самыми головами людей и приземлился прямо перед повозкой СелильУбарума, до сих пор пустовавшей.
Всемогущий был спасен.
С чувством выполненного долга Хунну открыл глаза. Яркий свет сразу же ослепил его, заставив зажмуриться. Нестерпимо заныло больное тело. Чтобы спасти СелильУбарума он отдал всего себя. Сил на борьбу за свою собственную жизнь у него уже не осталось. В этот момент другой голос зазвучал в его голове. С трудом, но он узнал его. Старая Биллуни звала его.
- Крепись, мой мальчик. Ты воин и должен победить смерть. Победа близка. Помни это. Ты спас Всемогущего, он спасет тебя. Знай также, что Великий Руту спешит тебе на помощь.
До слуха Хунну донесся далекий раскат грома. Взглянув вдаль он увидел маленькую темную полоску на горизонте. Надвигалась гроза. Скоро потоки воды обрушились на его тело, смывая кровь и пот, погружая его в море блаженства. Старая Биллуни не обманула его. Великий Руту действительно пришел ему на помощь. А может, это была просто обыкновенная гроза, которая, однако, разразилась как нельзя кстати.
Приземлившись в стойбище старый ариман поставил медкейс рядом с деревянным колесом повозки и огляделся. К ним уже спешили вооруженные воины, видевшие, как над ними пролетел ариман, несущий что-то в лапах. Первым подоспел АрбанСин с обнаженным мечом в руке. Из своего шатра, стоящего неподалеку, вышла Старая Биллуни. Прилетевший ариман проскрипел что-то на непонятном для людей языке, и завалившись на бок упал, закатив зрачки. Из его беззубой слюнявой пасти вывалился длинный тонкий язык, покрытый белым налетом. По его тщедушному телу пробежала судорога и дернувшись несколько раз он затих. Это был последний из оставшихся в живых ариманов, обитавших в каньоне.
Существовали и другие племена ариманов, обосновавшиеся в других каньонах, но они были далеко и не представляли особой угрозы для племени.
- О Всемогущий СелильУбарум, ты снова с нами! - воскликнул АрбанСин, падая перед медкейсом на колени. - Ты не оставил нас своей заботой...
Он оглянулся в поисках Хунну, который бы смог перевести его слова
- Что ты собираешься предпринять? - спросила у него Старая Биллуни.
- Исправлю свою ошибку, - ответил АрбанСин и поднявшись с колен быстрым шагом направился к своему шатру. Через некоторое время одинокий всадник отделился от стойбища и в клубах пыли ускакал в степь, ведя в поводу второго коня.
4
Согласно инструкции номер 6547 раздела 456: "Ели по истечении контрольного срока группа, десантировавшаяся на поверхность неизвестной планеты, не выходит на связь, на их поиски отправляется поисково-разведывательский зонд".
Согласно инструкции номер 6548 раздела 456: " Если связь с поисково-разведывательным зондом прерывается, то на поиски десантировавшихся на неизвестную планету людей и там пропавших, на их поиски высылается робот-спасатель".
Согласно инструкции номер 6549 раздела 456: " Если связь с роботом-спасателем прерывается, то на поиски десантировавшихся на неизвестную планету людей и там пропавших, высылается большая автономная станция-робот".
Ни Стив, ни Крис на связь так и не вышли. Поисково-спасательный зонд и робот-спасатель потерялись, как в воду канули. ГЭМЗ действовал по инструкции. От звездолета отделился крупный предмет овальной формы, размерами в полтора раза превышающий космический челнок, и взял курс на планету. Это был БАРС-9У - большая автономная станция-робот, модель девятая усовершенствованная.
Прибыв к месту катастрофы и зарегистрировав слабый тройной сигнал, шедший из глубины моря БАРС-9У стремительно вошел в воду, вспоров тупым носом морскую гладь и начал погружение. Когда морское дно было совсем рядом, черная тень метнулась навстречу БАРСу, намереваясь потаранить незнакомое существо, без спросу вторгшееся в его владения. Навстречу чудовищу из корпуса БАРСа выдвинулись две металлические руки с механическими зажимами и обхватили в двух местах гибкое извивающееся тело, одновременно подтягивая его к корпусу.
Когда чудовище было прижато к металлической поверхности, так, что не могло даже пошевелиться, из корпуса вылезла третья механическая рука с длинной иглой на конце. Вонзив иглу в тело чудовище БАРС произвел отбор крови и клетчатки для идентификации ДНК пойманного существа с ДНК Стива и Криса, заложенными в управляющий компьютер. После этого он наградил сопротивляющееся чудовище мощным разрядом тока и ослабив зажимы выпустил оглушенное животное на свободу. Расправившись с морским разбойником БАРС-9У опустился на дно, где среди густых водорослей обнаружил затонувший дисколет с откинутой крышкой, изжеванный поисково-разведывательный зонд и исковерканного робота-спасателя. Следов Криса и Стива обнаружено не было.
Сообщив о находке на звездолет, БАРС получил от ГЭМЗа новое задание: продолжить поиски людей, которые могли пристать к одному из кочевых племен. Выполняя приказ БАРС всплыл на поверхность и стартовав с воды поднялся в воздух. Пролетая над горным хребтом он был атакован стаей крылатых людей, облепивших добычу со всех сторон, как мухи облепляют кусок хлеба, намазанный медом.
Заскребли по металлической обшивке острые когти, от хлопанья кожистых крыльев поднялся ветер. Не обращая внимания на происходящую возле него возню, БАРС выдвинул несколько длинных рук, и поймав каждой рукой по одному крылатому человеку сжал их в нежных, но крепких объятиях. Затем выдвинулась еще одна рука с иглой на конце. Вонзив иглу поочередно каждому из пойманных человеколетов в спинной мозг, БАРС произвел отбор образцов.
Проанализировав структуру ДНК, станция-робот разжал механические зажимы, отпуская пленников на свободу. Структура ДНК заметно отличались от человеческой, поэтому человеколеты уже не представляли для БАРСа особого интереса. Втянув в корпус механические руки БАРС поднялся повыше, где его не могли достать назойливые человеколеты, и направился через широко раскинувшуюся степь, туда, где еще ранее обнаружил крупное скопление людей.
ГЛАВА 5
1
НгуерТанг стоял один посреди бескрайней степи. Его зловещая фигура, издалека казалась маленькой черточкой на фоне затянутого иссиня черными тучами неба. Как он оказался здесь, вдали от людей? Прилетел-ли черным коршуном на склоне дня, приполз-ли скользкой змеей под покровом ночи или просто материализовался из воздуха - то неведомо. На то он и колдун, чтобы пугать народ чудесами.
Он возник нежданно-негаданно перед целым войском - глашатай печали, собираясь один одолеть силу? Когда до него оставалось несколько стадий, он взмахнул руками и широкие рукава его черного одеяния затрепетали, подхваченные налетевшим ветром, словно крылья черной птицы, угрюмой предвестницы смерти. Передовые воины в страхе остановились. Конь АрбанСина, ехавшего впереди, захрипел и шарахнулся в сторону, приседая на задние ноги.
- Чего тебе угодно, Властитель Тьмы? - прокричал АрбанСин, приподнимаясь на стременах. - Мы можем дать тебе богатый выкуп, если ты пропустишь нас с миром, через свои владения. Звонкое серебро, червонное золото, драгоценные каменья умилостивят ли твою душу? Возьми любого коня из наших табунов. Возьми сколько пожелаешь овец и баранов из наших отар.
- Ха-ха-ха! - разнеслись по округе раскаты хриплого хохота. - Презренный червяк! Ты хочешь откупиться мертвым металлом и разноцветными безделушками? Ты разве не знаешь, что я сам могу усыпать всю землю этим навозом.
При этих словах НгуерТанг взмахнул рукой и Крис явственно услышал как по крышке медкейса забарабанили крупные градины. Это падали с неба драгоценные камни: изумруды, рубины, алмазы. Они падали и тут же исчезали, лопаясь с сухим треском при соприкосновении с землей.
- Чего же тебе надо, Предводитель Черных Сил?
- Мне нужна голова той, чья мудрость не знает границ! Пусть Воинственная Дева принесет мне ее на золотом подносе.
- Не подойдет ли тебе взамен моя голова? - крикнул АрбанСин, незаметно кладя руку на эфес меча. Понукая коня, по бархатной шкуре которого пробегала мелкая дрожь, он выехал вперед.
- Безмозглый человечишко! - загрохотал голос НгуерТанга. - Твою голову я возьму и так, чтобы бросить ее на съедение трусливым шакалам.
Он воздел руки кверху и глухо забормотал, произнося заклинания. Крис увидел как от него начали отделяться небольшие светло-серые шары, будто наполненные туманом. Шары медленно плыли по воздуху в сторону воинов АрбанСина, постепенно снижаясь.
В тот момент, когда они касались поверхности земли, они темнели, словно втягивая в себя земные соки, увеличивались в размерах и разбухали, одновременно изменяя форму, становясь похожими на неумело вылепленные человеческие фигурки, угловатые, с непропорциональными частями тела. Вскорости множество уродливых человечков, маленьких ростом, но коренастых и длинноруких, стояло на земле. Их огромные головы, походили на гигантские клубни съедобного растения манику-таху, собираемого по осени. Такие же несимметричные, эти головы были насажены на широчайшие плечи. Их лица были уродливы и имели землистый цвет. Большие мясистые носы, выступающие над низкими покатыми лбами, нависали над толстогубыми ртами. Тяжелая нижняя челюсть отвисала до самой груди, обнажая большие лошадиные зубы.
Это было зловещее войско черного колдуна. НгуерТанг громко крикнул, произнося новое заклинание, и армия уродов, подвластных его зову, двинулась вперед. В руках они сжимали длинные мечи с непомерно широкими лезвиями, у некоторых вместо мечей были тяжелые топоры-секиры и увесистые дубинки, с массивными набалдашниками, утыканными острыми металлическими шипами.
- О всемогущие боги! - воскликнул в ужасе Хунну. - Мы пропали! Он позвал на помощь подземных жителей. Это урды - демоны мрака, живущие во тьме подземелий.
- При чем тут демоны? - телепатировал ему Крис. - Ты что, не видишь? Он же просто создает психотропные формы с нескомпенсированным электрическим зарядом. Как он это делает я пока сказать не могу, потому что не знаю. Но могу предположить, что этот парень достаточно силен в парапсихологии и обладает недюжинными способностями воздействовать на природные электромагнитные поля, видоизменяя и перераспределяя их должным образом. Теперь, когда мы установили причину появления этих уродцев, поищем способ, как их уничтожить.
Задумавшись на секунду Крис телепатировал Хунну новую мысль.
- Пусть воины стреляют в них горящими стрелами, - посоветовал он. Огонь, как известно, является низкотемпературной плазмой. Будем надеяться, что плазма нарушит электромагнитную структуру этих монстров. Не связанные электрическим полем они тут же рассыпятся. От них останутся только кучи земли.
- Мы их расколошматим в пух и прах, - добавил Крис, испытывающий некоторую гордость, от того, что смог так быстро пораскинуть мозгами единственное, что у него осталось- и предложить относительно простой способ, как разделаться с порожденными черным колдуном чудовищами.
Хунну без промедления передал совет Криса АрбанСину. Тот выслушал его и кивнув в знак согласия гаркнул команду. Воины извлекли из колчанов острые стрелы с привязанными к ним клочками материи, пропитанной горючей жидкостью. (по несколько таких стрел, ждущих своего часа, всегда имеется в колчане). Застучали кресала, высекая огонь. И вот уже сотни огненных стрел взвились в воздух, похожие на маленькие кометы, оставляя за собой дымный след. Но что это? Стрелы втыкались в тела урдов, сотворенные из мокрой земли, и гасли, не причинив им никакого вреда. Темное воинство надвигалось.
- Гм-м. Не сработало. - телепатировал смущенный неудачей Крис, - Может предложенная нами гипотеза не совсем верна? Или мы не учли какой-нибудь второстепенный фактор, оказавшийся, на самом деле, достаточно важным? Надо подумать. Его глаза-линзы лихорадочно задвигались в разные стороны, выдавая охватившее его волнение.
- Сейчас, одну минуту. Что-нибудь придумаем, - телепатировал он Хунну, успокаивая того, хотя успокоиться больше требовалось ему самому. Как назло в голове не было ни одной мало-мальски приемлемой мысли.
Когда расстояние между войском АрбанСина и урдами сократилось до броска дротика, ряды воинов раздвинулись и вперед вышла Старая Биллуни, одетая в неизменную полотняную рубаху белого цвета, скрывающую ее тело самых пят. ее сопровождала Мегалана в серебряных наплечниках и длинном, до середины бедер, чешуйчатом доспехе, изготовленном из медных блях овальной формы. Голени Мегаланы были прикрыты серебряными поножами. На голове у нее был медный островерхий шлем, из под которого выбивались черные волосы, струящиеся множеством ручейков по плечам и спине. В правой руке она держала меч, а в левой - копье, блестящее острие которого сверкало наподобие солнечного луча. Они медленным шагом направились в сторону урдов.
- Останови их, они же погибнут! - вскричал Крис.
- Я не могу. Мудрейшая не подвластна никому. Она внемлет только Великому Руту, - развел руками Хунну.
В это время Старая Биллуни и Мегалана прошли сквозь ряды урдов, которые расступились пропуская их, а затем сомкнулись за их спинами, окружив, таким образом, с трех сторон и оставив лишь узкий проход, ведущий прямо к НгуерТангу. Черный колдун ожидал Старую Биллуни, уперев руки в худые бока и зловещая улыбка играла на его искаженном злобой лице.
- Ты просил мою голову? Вот она. Возьми ее, - проговорила Старая Биллуни, останавливаясь в десятке шагов от него.
- Я возьму твою душу, чтобы высосать ее без остатка, до последнего вздоха, - процедил сквозь зубы НгуерТанг, взбешенный ее спокойствием. После этих слов он взмахнул руками и стал расти. Вскоре он возвышался черной скалой, нависая над маленькой белой фигуркой старой женщины.
Грозовые тучи загромоздили небо, повиснув гигантскими бурдюками над землей. Сразу стало темно, хотя был полдень. Пронзительный ветер, завывая как цепной пес, пригнул к земле стройные ковыли и взметая пыль закрутил ее в неистовый хоровод. Кони шарахнулись прочь, от страха прядя ушами и роя копытами землю. Мегалана прикрыла лицо согнутой в локте рукой, защищая глаза от мельчайших песчинок, поднятых ураганом. Даже урды (уж им-то чего бояться?) и те отступили, освобождая место для битвы.
Одиноко стояла Старая Биллуни, освещенная дивным внутренним светом, исходящим, казалось, из самых заветных уголков ее доброй души.
И столкнулись во вселенской круговерти извечные враги; силы зла и добра обрушились друг на друга. Тьма сомкнулась над светом, стремясь поглотить его, растворить в своей черноте.
НгуерТанг взмахнул рукой, сделав жест, словно что-то бросая в Старую Биллуни, и черный вихрь вырвался из его открытой ладони, толстой змеей обвившись вокруг тонкой фигуры. Но соприкоснувшись со светом вихрь тотчас съежился и опал к ее ногам, превратившись в плотный черный туман, не причинив Старой биллуни никакого вреда. НгуерТанг, после первой атаки несколько уменьшившийся в размерах, но все еще громадный, снова взмахнул рукой и следующий вихрь, врезавшись в прозрачную стену, окружавшую Старую Биллуни со всех сторон, рассыпался на мелкие осколки, превращаясь в прах.
С каждым новым взмахом руки, НгуерТанг становился все меньше и меньше, теряя свою колдовскую силу. Каждый вихрь, разбиваясь о непреодолимую преграду, уносил с собой частичку его энергии. Однако и силы Мудрейшей были небезграничны. Окружавший ее защитный энергетический барьер ослабевал с каждым ударом, Вот НгуерТанг в последний раз взмахнул рукой и вместо яростного вихря, пляшущего в неистовстве, слабое облако серого тумана окутало Старую Биллуни. От этого усилия НгуерТанг ослабел настолько, что у него уже не хватило сил стоять и он упал на колени. Ему нужно было время, чтобы восстановить колдовские силы, но этого времени у него не было.
Сквозь окружавшую Старую Биллуни полупроницаемую завесу проглядывали слабые очертания женской фигуры. Внезапно повеял свежий ветерок и разнес остатки тумана. Старая Биллуни исчезла. Легкое светлое облачко, оставшееся от нее растворилось в воздухе. Она победила, но за эту победу ей пришлось заплатить дорогую цену. Она отдала победе всю себя без остатка. Увидев, что Мудрейшая исчезла, урды жавшиеся во время битвы к земле, теперь осмелели и ринулись на Мегалану.
Отважная воительница заработала мечом и копьем, кромсая их земляные тела, опрокидывая наземь, одновременно стараясь уклониться от ответных ударов, сыпавшихся на нее со всех сторон. Она билась не хуже любого мужчины, но врагов было слишком много. Они накинулись на нее скопом и погребли под своими телами.
Одновременно с исчезновением НгуерТанга и Старой Биллуни, АрбанСин, с великим напряжением ждавший этого момента, издал боевой клич и погнал своего коня вперед. За ним рванулись в бой остальные воины. Яростная лавина конников пронеслась диким галопом по полю, сметая все на своем пути.
Копыта разгоряченных коней обрушивались на головы урдов, сокрушая их черепа; копья пронзали их тела; тяжелые булавы размалывали их без остатка. Оставшиеся без поддержки колдовских чар НгуерТанга, призванные им духи подземного царства не смогли долго сопротивляться. После того, как живой ураган пронесся над их головами, от страшного воинства остались только невысокие холмики земли, да и те исчезли бесследно после первого же хорошего дождя.
Сам НгуерТанг так и не смог оправиться после понесенного им поражения. В легендах не упоминается его дальнейшая судьба, но ходят слухи, что он кончил жизнь, сраженный острой стрелой полудикого кочевника, возвращавшегося в родное стойбище после очередного набега. Он подох как шелудивый пес, хотя и был рожден человеком. И некому было совершить священный обряд над его телом. Глаза его выклевали хищные птицы, те, что питаются падалью, а кости обглодали трусливые шакалы, лающие в ночи, так что даже следа не осталось.
2
В тот день великая скорбь, расправив крылья, скользнула невидимой птицей над головами примолкших людей. Небеса всхлипнули мелким моросящим дождем, оросив истоптанную конскими копытами землю: ветер взвыл, теребя хвосты склоненных бунчуков. АрбанСин подошел к повозке Мудрейшей.
Пуста была повозка. Не было больше Старой Биллуни, видящей сквозь годы и через расстояния, не было отважной воительницы Мегаланы. Лишь старая белогривая лошадь грустно трясла головой, словно отгоняя назойливую мошкару. Вождь отвел ее в сторону, снял узду, отпуская на волю. Затем он взял приготовленный горящий факел и поднес его к прикрывающему вход войлочному пологу.
Засаленная за долгие годы материя вспыхнула как сухая береста. Жадные языки всепожирающего пламени взметнулись вверх, рассыпая в разные стороны огненные искры. Хунну смотрел на бушующее пламя, на окружавших его людей, завороженных зрелищем пожара. Лица многих женщин были заплаканы, Дети, молчаливо взиравшие на происходящее, робко жались к материнским ногам. Мужчины смотрели, кто исподлобья, кто прямо, но у всех на лицах была написана растерянность. Лишь властное лицо АрбанСина, с плотно сжатыми губами выражало мрачную решимость. Внезапно Хунну показалось, что он увидел знакомый облик.
Старая Биллуни стояла среди всех в толпе и с легкой улыбкой на губах смотрела как горит ее дом на колесах. Хунну никогда не видел ее такой. Она была молода и красива. Не было морщин избороздивших ее лицо, волосы были черны как смоль, а лучистые глаза по прежнему излучали добро. Несмотря на разительную перемену, произошедшую с ней, несомненно это была она. У Хунну в этом не было никаких сомнений. Хунну вытянул по направлению к ней руку и хотел было крикнуть: " Люди! Не печальтесь! Мудрейшая среди нас! Смотрите! Вот же она!" Но в это время подул ветер и видение исчезло. Как ни всматривался Хунну, ничего он больше не увидел. Однако очущение того, что и Старая Биллуни и Мегалана находятся среди них долгое время не покидало его.
3
Через несколько дней после боя с НгуерТангом АрбанСин, встав поутру, вышел из своего шатра, одетый, как всегда, в боевые доспехи, и направился в сторону небольшого шатра, охраняемого двумя воинами, вооруженными длинными копьями и тяжелыми топорами. Когда он подошел к шатру, воины сомкнули копья, преграждая путь. АрбанСин вынул из ножен свой меч и воткнул его в землю, рядом с входом. Воины расступились, пропуская его. АрбанСин откинул полог и вошел внутрь.
В шатре находилась молодая девушка необычайной красоты, с длинными распущенными волосами, цвета спелого пшеничного колоса. Ее прекрасные глаза разлились по лицу бирюзовыми озерами и манили в свою таинственную глубину, грозясь поглотить всякого, кто решится в них взглянуть. Длинные пушистые ресницы стеснительно порхали вверх-вниз, оттеняя голубизну глаз. Алые губы, еще по детски пухлые, обрамляли маленький рот. Звали девушку Анакеттум.
Вождь сел рядом с ней на циновку и начал речь:
- Ты знаешь, какая беда нас постигла? Мудрость покинула наши шатры. Великий Руту больше не защищает нас. Готова ли ты войти в небесный шатер СелильУбарума и просить у него милости для нашего народа?
- Готова, О Великий Вождь, - без раздумий ответила Анакеттум, глядя в глаза АрбанСину. - Я выполню то, что предначертано мне самой судьбой. Я выпрошу у него милости для нас.
- Благодарю тебя, - произнес АрбанСин, прикладывая к сердцу правую руку.
- Когда священный обряд? - поинтересовалась Анакеттум.
- Немедленно, - ответил вождь и добавил, поднимаясь с колен. - Я оповещу всех, чтобы готовились к торжеству.
Уже выходя он оглянулся и спросил: " Можешь ли ты сама приготовить волшебное зелье, чтобы без страха предстать перед Всемогущим? Раньше это зелье готовила Мудрейшая, но теперь ее нет." Анакеттум отрицательно покачала головой.
- Хорошо, - тяжело вздохнув произнес АрбанСин. - Я приготовлю зелье сам. Ты только ничего не бойся.
4
- О Всемогущий, к нам идет Великий вождь, - телепатировал Хунну Крису.
Тот повращал глазами-антеннами, словно рак-отшельник усами и увидел АрбанСина. Вождь вел за собой девушку, одетую в короткую юбочку, сшитую из продолговатых лоскутков, отороченных по краям бахромой и напоминающих перья сказочной птицы. Пышный головной убор в виде диадемы из золотых листьев венчал ее голову. Удивительное по красоте ожерелье состоящее из нескольких рядов лазуритовых бус, висело на ее тонкой шее, закрывая плечи и грудь.
Девушка не поспевала за широким шагом вождя и поэтому ей приходилось почти бежать за ним. Крис узнал эту девушку. Она частенько проходя мимо его повозки бросала исподтишка на медкейс торопливые взгляды, а несколько раз, когда Хунну по какой-либо причине не оказывалось поблизости, клала рядом с медкейсом букетик собранных ею степных цветов, расшитую цветными нитями тряпицу или какой другой предмет, принося его в дар Всемогущему.
Крис не говорил Хунну об этом, хотя тот искренне удивлялся, обнаружив рядом с медкейсом незнакомые вещи. Крис не знал какие чувства испытывает к нему девушка: благоговение? почтение? или что-то другое? В своих чувствах он тоже не мог разобраться, но все чаще ловил себя на мысли, что девушка не безразлична ему. Он старался загнать становящуюся навязчивой мысль вглубь сознания, скрыв ее под спудом насущных проблем, боясь, что Хунну случайно узнает его тайну.
- Разбуди Всемогущего, УбарСин, - властно приказал АрбанСин, усадив девушку наземь перед стоящим на небольшом возвышении медкейсом и обнажив меч.
- Он не спит, о Великий Вождь, - робко ответил Хунну, потупив взор. Он готов слушать Тебя.
- О Всемогущий! - почтительно начал АрбанСин, уважительно склонив голову, Его обнаженный клинок грозно блестел в опущенной руке.
- Нравится ли тебе эта девушка, СелильУбарум? - продолжил он вкрадчивым голосом. - Это самая красивая девушка моего племени. Ее стан гибок как лоза, кожа нежна, а грудь упруга. Она не знала в своей жизни еще ни одного мужчины. Она чиста как вода в священном колодце, что находится в обители бога.
- Симпатичная, - мечтательно подумал Крис, на мгновение ослабив контроль над собой и дав вою эмоциям. - Такой действительно в пору прислуживать богам.
Услужливый Хунну тотчас передал его мысль вождю.
- Я рад, что она тебе понравилась, - произнес довольный АрбанСин. Будь благосклонен к нам и прими ее в дар нашего уважения к тебе.
- Поклонись СелильУбаруму и приготовься принять зелье, которое я тебе дам, - шепнул вождь, обращаясь к Анакеттум.
В тот момент, когда девушка склонила голову, широкое лезвие его меча хищно блеснув в воздухе, упало на ее шею. Горячая струя алой крови обагрила медкейс. Иссушенная земля жадно впитывала в себя кровавую влагу. Обезглавленное тело невинной жертвы бессильно упало к ногам вождя. Голова с глухим стуком покатилась по земле. Глаза девушки, широко открытые, заволакивала пелена смерти. Красивый рот, обрамленный обескровленными губами был широко открыт в беззвучном крике. От нахлынувшего ужаса Крис телепатировал Хунну такой всплеск эмоций, что тот упал на колени и изо всех сил сдавил виски руками, словно спасаясь от неистовой боли.
- Ты доволен, О Всемогущий? - спросил АрбанСин.
- Ты убил ее, изверг! - телепатировал разъяренный Крис. Но вождь не услышал его гневного крика. Он не умел напрямую контактировать с Крисом, а Хунну, безжизненным кулем валявшийся на земле, по видимому, был без сознания.
- Я вижу, что ты доволен, - удовлетворенно произнес АрбанСин, бросивший пару взглядов на лежавшего в обмороке Хунну и поэтому решивший сам разгадать чувства бога. - Эта девушка будет рабыней в твоем чертоге. Она согреет твое ложе и разожжет очаг, чтобы приготовить тебе пищу. А если тебе будет мало одной рабыни я прикажу принести в жертву столько красивых девушек, сколько ты пожелаешь. Я также принесу тебе в жертву много воинов из числа захваченных врагов. Мои воины понесут их головы на своих копьях впереди тебя, возвещая о приближении самого могущественного из всех богов, живущих на небесах. Только помоги нам, СелильУбарум, отыскать священный источник. Без него мы никогда не сможем победить недругов, захвативших наши земли. Так нам повелел Великий Руту.
Крис постепенно успокоился. Умом он понимал, что АрбанСин поступил согласно существовавшим у них обычаям - что с него взять. К тому времени очнулся и Хунну. Он тупо вращая глазами уставился на вождя, после чего перевел взгляд на медкейс.
- Скажи ему, - телепатировал Крис, - что я доволен. Но не надо больше никаких жертв. У меня на небесах очень много рабов и рабынь. Мне нужны рабы здесь, на земле. Передай, что если он нарушит мой совет, я сделаю с ним то-же самое, что сделал с его старым мечом - разорву на части.
- О Всемогущий! Вождь может обидеться на такие слова, - робко проговорил Хунну. - Ведь он хотел как лучше. Бог, воцарившийся в храме вместо Великого Руту, после того как наше войско было разбито, очень любил кровь жертв. Вождь не поймет тебя если ты откажешься от жертвоприношений. Он может подумать, что ты слабее того бога.
- Гм-м-м. Скажи ему, что я хочу, чтобы он построил для меня просторный... как бы это сказать... дворец... шатер... в общем большой ящик из чистого золота. В этот ящик пусть поставят мой медкейс. А чтобы удобно было переносить пусть приделают к ящику ручки. Если окажется немного тяжеловат - не беда. По крайней мере буду застрахован от того, что какая-нибудь летающая тварь снова украдет меня.
- А как быть с жертвами? - напомнил Хунну.
" Похоже без крови не обойтись, - подумал Крис. - Тогда опробуем обойтись малой кровью".
- Пусть всем рабам, которых Вождь решит принести мне в жертву, - обратился он к Хунну, - на правой части груди, там где сердце, выжигают раскаленным металлом знак солнца. Это и будет жертвоприношение мне. Я на своей планете этот знак - эмблему звездного корпуса - десять лет носил.
На взгляд Криса, придуманный им обряд был хоть и жесток, в какой-то мере, но гораздо более безобиден, по сравнению с тем взмахом меча, который вождь продемонстрировал несколько минут назад.
- Да, кстати, пусть заколят барашка и изжарят передо мной. Да так, чтобы дым от жаркого попадал вон на те отверстия в моем боку. - Крис ужасно соскучился по обычной людской пище. И пусть мясо нечем есть, зато хоть запах жаркого почувствовать через анализаторы воздуха.
- А мясо куда, Всемогущий? - спросил Хунну. - Ешьте сами, во славу мне, - ответил Крис, засыпая. Его мозг переутомился от увиденного и требовал отдыха.
5
Грозный Курбунхем - повелитель степных народов, отдыхал в шатре, умостив грузное тело на мягких подушках. Полуголые рабыни в полупрозрачных юбках, обвешанные длинными нитями бус, прислуживали ему, подавая заморские вина в золотых кубках, поднося на серебряных подносах различные яства. Здесь были куски мяса - нежной молодой жеребятины, зажаренной в собственном соку; тонкое рассыпчатое печенье и медовые пряники, привезенные из далекой страны, где встает солнце; сладкие кусочки льда, тающие во рту, вкусные сочные плоды, доставленные скороходами с юга, к пиршеству владыки, и другие деликатесы.
Величественный шатер Курбунхема раскинулся на вершине холма, видимый издалека. Со всех сторон его окружали шатры удельных князей и мелких ханов сопровождавших повелителя вместе со своими родами. Далее, до самого горизонта шли юрты простого народа. Тучные стада овец, табуны лошадей паслись на привольных пастбищах, набирая вес к зиме. Все было тихо и спокойно. Начальник стражи, охранявшей покой великого владыки, первым увидел в небе черную точку, приближавшуюся к стойбищу.
"Птица?" - подумал бдительный страж, - вглядываясь в незнакомый предмет. Когда предмет подлетел поближе стало видно, что это не птица. И вообще неизвестно что. Выкрикнув приказ другим стражникам начальник стражи юркнул в шатер и ползком, не поднимая головы, приблизился к окруженному рабынями Курбунхему.
- О Великий Хан всех ханов! - проговорил он заплетающимся от страха языком. - Летающая юрта приближается к нам.
- М-м-м? - промычал Курбунхем нечленораздельно, потом тяжело поднялся и перешагнув через распростертого у его ног стражника направился к выходу. Выйдя из шатра он увидел, что охранявшая его стража пропала. Не понимая причины их исчезновения - или жить надоело? - хан повертел головой в разные стороны, удивляясь необычайной тишине, повисшей над стойбищем. Все будто вымерло.
Внезапно неведомая сила подхватила его под мышки и вознесла вверх. Он попытался барахтаться, но почувствовав как гигантская рука сдавливает его тело со всех сторон, замер, мысленно призывая на помощь бога войны Арханана, которому поклонялось его племя. Что-то острое вонзилось в поясницу, заставив вскрикнуть, однако боль вскоре утихла, только место укола онемело и не чувствовалось. После этого Курбунхем был возвращен на землю. Стоя на коленях он боязливо поднял голову и взглянул вверх. Прямо над собой он увидел нечто, чему не смог дать определения. Круглое, занимавшее полнеба, с огромными красными глазами, которых он насчитал несколько. Повисев немного над шатром нечто внезапно взвилось вверх и исчезло, будто его и не было.
Поднявшись на ноги Курбунхем крикнул охрипшим голосом. Тотчас из соседнего шатра высунулась чья-то голова, следом показалась еще одна. Охранявшие покой Курбунхема воины один за другим появлялись перед его глазами, подползая на коленях и моля о пощаде. Курбунхем крикнул еще раз. На его зов прибежали военачальники, в сопровождении многочисленной стражи. Разъяренный Курбунхем выхватил у одного из них кривой меч и размахнувшись снес голову ближайшему к нему провинившемуся стражнику. Остальных ожидала та же участь. Их тела были разрублены на куски и разбросаны по степи, в назидание другим.
ГЛАВА 6
1
И снова путь, прямой как стрела. И пыль клубится до небес, сливаясь с полуденной дымкой. Круторогие быки тянут тяжелые повозки. Лошади бегут рысью, подгоняемые седоками. Скоро конец пути. А может это только начало? Но тогда начало чего? Пройдено полсвета - сколько еще предстоит пройти? Прожито полжизни - много-ли осталось?
Хунну с медкейсом на плече и АрбанСин, первыми вышедшие к реке, стояли на обрывистом берегу и смотрели вдаль. Противоположный берег представлял собой широкую заилинную низменность, поросшую высокой травой, в которой мог с головой скрыться всадник.
- Это пограничная река, - произнес АрбанСин, обращаясь к Крису. Дальше начинаются земли марицегов, поклоняющихся Каменному Богу. В нескольких конных переходах отсюда расположена их столица, где властвует свирепый Ишшинкулл - Верховный Жрец Каменного Бога. А сам Каменный Бог живет в огромном многоступенчатом храме - зиккурате, возвышающемся над городом, подобно черной горе, закрывающей солнце. В зиккурат ведет широкая лестница: по ней поднимаются пленники, предназначенные в жертву Каменному Богу. Никто из них не спускается обратно. Внутри зиккурата, окруженный толстыми каменными стенами есть источник, вода в котором, освещаемая только светом факелов, черна как смоль. Там живет демон смерти. В одно и то же время он выныривает из глубины и тогда слышится подземный гул, сотрясающий землю. Каменный бог повелевает тем демоном. Он кормит его трупами жертв, осле того как высосет их души.
- Откуда ты все это знаешь? - спросил Крис подозрительно. - Ведь оттуда никто не возвращался, значит и свидетелей, которые могли бы тебе все это рассказать тоже нет.
- Мудрейшая поведала мне, - ответил АрбанСин. - Она видела демона смерти. Демон хотел выгрызть ее душу, но Великий Руту защитил ее. Нет никого могущественнее на свете, чем Великий Руту. Мудрейшая покинула нас. Значит так было угодно Великому Руту. Теперь ты наш бог.
АрбанСин помолчал немного, потом заговорил снова:
- Ответь же мне СелильУбарум, что ждет нас на том берегу? Стоит ли нам переходить реку или повернуть вспять?
- Знают ли марицеги о нашем приближении? - спросил в свою очередь Крис.
- Ишшинкулл знает все, - проговорил АрбанСин. - Он смотрит на землю глазами орла, парящего в поднебесье; он чует добычу нюхом лисицы, прячущейся в зарослях; он может обернуться хищной рыбой и плавать в морской глубине.
- И что же он предпримет, узнав о нашем приближении? - продолжал расспрашивать Крис.
- То, что предпринял бы любой на его месте: соберет войско и двинет его против нас. Он знает, что с нами женщины и дети. В лучшем случае он наложит на нас дань и пропустит с миром через свои земли, а в худшем... - АрбанСин усмехнулся. - Мы для него легкая добыча.
- Что он потребует в качестве дани: серебро, золото, драгоценные камни? - Конечно, он возьмет и серебро и золото и другие драгоценности, но это будет впридачу к тридцати самым красивым девушкам и тридцати самым сильным мужчинам. Каменный Бог только тогда будет доволен, когда человеческая кровь обагрит жертвенный камень в зиккурате.
- А если мы вернемся? - поинтересовался Крис.
- Это невозможно, - категорически ответил АрбанСин.
- Ариманы собирают новое войско. Мы разбили только одно племя, а их много. На этот раз они будут умнее. Нам против них не устоять.
- Выходит, у нас нет выбора. Пойдем вперед и будем надеятся на лучшее, а готовится к худшему, - подвел черту Крис.
- Если переходить на тот берег, то делать это надо незамедлительно, сказал АрбанСин, - чтобы не оказаться в ловушке. Войско Ишшинкулла наверное поведет Абиссарих. Это опытный полководец. И воины у него хорошо обучены. Большинство его воинов пешие - они везде пройдут. Наша же сила в коннице, а кони не пройдут по топкой местности. Да и трава будет мешать. Если не успеем выбраться на ровное место, Абиссарих прижмет нас к реке и тогда быть беде.
- Про Абиссариха тебе тоже Мудрейшая сказала? - поинтересовался Крис.
- Нет, - ответил АрбанСин. - О нем я узнал от степных странников, встречавшихся на нашем пути.
2
Переправив через реку небольшой конный отряд, АрбанСин развернул его в боевой порядок, выслал вперед дозоры и только после этого начал переправлять остальное войско и обоз. Предосторожность была не лишней. Высланные вперед лазутчики донесли, что не более как в двух днях пути от них находится Абиссарих, имеющий десятикратное превосходство в военной силе. Узнав об этом АрбанСин с войском спешно выступил им навстречу, чтобы дать бой на равнине. Для защиты обоза он оставил небольшой отряд. Хунну с притороченным к седлу лошади медкейсом следовал за войском.
К концу второго дня измученное длинным переходом войско остановилось на привал. Высланные вперед разведчики вскоре вернулись ни с чем. На войско Абиссариха не было и намека. Оно словно растворилось в воздухе, будто его и не было вовсе. Исчезло, как исчезает вода, пролитая в песок. Но ведь лазутчики не могли ошибиться. Решено было ждать.
Когда следующий день подходил к концу на горизонте показался всадник, скачущий во весь опор. Роняя с удил кровавую пену загнанный конь остановился, тяжело поводя мокрыми боками. Всадник вывалившись из седла рухнул на иссушенную дневным зноем землю. Его кожанные доспехи были изрублены, зерцало погнуто, щит и шлем потеряны. Кровь запеклась на многочисленных ранах. Сам он готовился предстать перед Великим Руту. АрбанСин узнал его. Это был воин из отряда, оставленного им для охраны обоза.
- Что случилось? - нетерпеливо воскликнул вождь, обхватив его за плечи. Лицо раненого исказилось от боли:
- Они... напали на нас. Мы рубились до последнего. Но их было слишком много. Все воины кроме меня убиты. Женщины и дети взяты в плен. Я скакал весь день и всю ночь, чтобы предупредить вас. Сказав это раненый дернулся в последний раз, крупная дрожь пробежала по его телу и он затих, отойдя в мир иной. АрбанСин поднялся с колен.
- Абиссарих перехитрил меня! Старый лис! - воскликнул он в сердцах. Мне надо было предвидеть это.
- Что ты собираешься делать? - спросил Крис.
- Я обрушусь на его войско подобно урагану и... - И будешь раздавлен превосходящим противником, как букашка, - закончил за него Крис. - Сам погибнешь и людей погубишь.
- Что-же ты предлагаешь, СелильУбарум? - спросил АрбанСин, ярость которого немного улеглась, уступив место рассудку.
- Абиссарих думает, что обманул нас. Утвердим его в этой мысли. Сейчас его войско отягчено большой добычей. Он будет ждать нас, чтобы сразиться. Это ему выгодно. У него превосходство в живой силе, он у нас в тылу, мы без обоза. Но мы не будем драться.
- Как!? - взревел АрбанСин, хватаясь за меч. - Ты призываешь нас бросить родных и близких, стариков и детей? Оставить их в рабстве, чтобы демон смерти выпил их души? Ты, которому мы поклонялись, предлагаешь нам забыть прошлое и отказаться от будущего? - Умерь свой пыл, Вождь, и выслушай меня до конца, - усмехнулся Крис. - Никто не предлагает оставить наших соплеменников в рабстве. Подумай лучше, куда двинется Абиссарих с войском, отягченный богатой добычей, когда мы не примем боя?
- В столицу, - предположил АрбанСин после некоторого раздумья. - Куда-же ему еще идти?
- Вот в том то и дело, - телепатировал Крис. - Но мы его опередим. Прикажи седлать коней, Вождь. К тому времени, когда войско Абиссариха подойдет к столице город должен быть нами взят, а Ишшинкулл убит.
- А Каменный бог - Балитум? - спросил АрбанСин. - Как быть с ним? Ни один смертный не смеет тягаться с богом.
- Не твоя забота. С Балитумом я разберусь сам, - успокоил его Крис и добавил. - О пленных не беспокойся. С ними ничего не случится. Ведь они теперь, насколько я понял, принадлежат Балитуму, а кто же осмелится отобрать у него добычу.
- Ты согласен с моими доводами? - спросил он, видя что вождь не торопится исполнить его совет.
- Благодарю тебя, СелильУбарум, - ответил АрбанСин. - С твоим появлением мудрость снова поселилась в наших шатрах.
3
ДакатЛу - начальник ночной стражи - взошел на крепостную стену и остановился, вслушиваясь в ночные шорохи. Он пытался рассмотреть, что творится по ту сторону крепостной стены, но тьма была непроглядная. Их небольшой городок находился на полпути от границы к Тилле - столице могущественного государства марицегов - и был первым населенным пунктом, оказавшимся на пути АрбанСина и его войска
. Город окружала массивная стена, сложенная из бутового камня толщиной в шесть локтей и высотой в несколько человеческих ростов. Жилые кварталы города состояли из глинобитных домов с плоскими крышами, тесно лепившихся друг к другу, разделенных узкими кривыми улочками.
"Надо бы удвоить стражу, - подумал ДакатЛу, обходя стоящих в дозоре солдат. - Время неспокойное настало. Говорят, орда чужеродных прорвалась через границу. Эти люди - чистые варвары. Они разговаривают на непонятном языке и поклоняются странному богу, которого возят за собой в небольшой повозке, а иногда и просто в переметной суме. Что это за бог такой - позволяет таскать себя привязанным к лошадиному хвосту и не требует, чтобы ему выстроили просторный храм, который бы удивлял всех своей величиной и богатством. Не бог это - идол да и только".
Над всем этим сбродом властвует могучий вождь, не то Арбанас, не то Арбанис. Его сила так велика, что он без труда разрубает одетого в медный доспех всадника, вместе с лошадью. А ростом он таков, что два самых рослых мужчины встав один другому на плечи едва-ли смогут дотянуться до его макушки. Благодарение Великому Ишшинкуллу - Верховному Жрецу Того, Кто Живет В Небесном Доме. (ДакатЛу даже в мыслях боялся упомянуть имя Каменного Бога, чтобы не навлечь беды на свою голову).
Всевидящее око Ишшинкулла вовремя рассмотрело надвигающуюся опасность. Выступившее заранее к границе войско доблестного Абиссариха уже захватило вражеский обоз и возвращается с богатой добычей. Так сказал гонец от Абиссариха, посланный к Ишшинкуллу. Он сменил коня в их городе и опорожнив поднесенный ему кубок, наполненный пенистым ячменным пивом, ускакал дальше в степь, не задержавшись дольше ни минуты.
Обоз взят, но самого вождя с кучкой верных ему воинов изловить пока не удалось. Однако, Абиссарих - великий воин. Он приволокет на аркане варвара, дерзнувшего сопротивляться воле великого Ишшинкулла каким бы сильным тот не был. Потому что никто не может сравниться в доблести с Абиссарихом.
"Завтра, - подумал ДакатЛу, - надо будет пустить конные дозоры, чтобы разъехались по степи, ловить оставшихся в живых чужеродцев. Пленных можно будет использовать как рабов, а еще лучше отдать Ишшинкуллу, чтобы он принес их в жертву Каменному Богу".
Проскакавший вчера гонец сообщил ему, что среди захваченных много детей. Это хорошая весть. Все они войдут в небесный дворец Балитума. Их должно хватить на много лун и тогда, может быть, не покажется на горизонте черный всадник и не въедет в ворота их маленького городка, чтобы собрать страшную дань детьми, не достигшими возраста одевания первого пояса. Это тот возраст, когда заканчивается воспитание матери и ребенок переходит под покровительство отца.
Появления черного всадника ДакатЛу боялся больше всего на свете. Он был для него страшнее даже, чем огненная колесница, катящаяся по ночному небу - предвестница великих несчастий. В тот год, когда огненная колесница прокатилась по небу в первый раз, (ДакатЛу помнил это, хотя был мал) черная оспа унесла много жизней. Его мать и трое братьев вошли в черные воды таинственной реки Хабр и омыли в ней свои стопы, освобождаясь от суеты жизни, чтобы никогда не вернуться обратно.
А боялся он появления этого всадника потому, что подрастал его сын единственная надежда. Его очередь предстать перед грозным взором Балитума была близка. Но оставалось совсем немного времени до того светлого дня, когда ему повяжут на поясе шнурок зрелости, сделанный из раскатанного в тонкую нить серебра. И тогда он перешагнет первый и самый опасный рубеж своей жизни.
ДакатЛу зябко поежился, когда прилетевший с недалеких гор, ветер разогнал духоту ночи и словно невесомой вуалью обвил его полуголое тело утренней прохладой. Занималась заря. Край неба на горизонте уже розовел и сумрак ночи вот-вот должен был смениться яркими красками нарождающегося дня. Начальник стражи сладко зевнул. Дремота начала одолевать его. Самое время пойти спать. Если бы не эта орда, он бы так и сделал, доверив проверять посты своему помощнику. Ну да ладно. Будет время отоспаться.
Бояться особенно нечего. Их город - крепкий орешек. Не по зубам будет всякому бродячему сброду, не имеющему к тому-же ни стенобитных орудий, ни баллист, ни катапульт. Если разобраться, то ДакатЛу больше боялся не того, что орда нагрянет, а того, что она пронесется мимо. В душе он надеялся, разбив вражеское войско, получить свою долю добычи, взяв пленных и превратив их в рабов.
Обойдя посты он хотел уже было уйти со стены, как вдруг до его слуха донесся далекий гул. Казалось, гудела сама земля. ДакатЛу вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, что там вдалеке творится. Но в серости надвигающегося утра не сумел ничего различить. Он подумал, что может это пастухи перегоняют табуны на дальние луга, однако заподозрив неладное, решил на некоторое время задержаться. Он так и не смог различить что-либо в темноте, однако его внимание привлек тихий шорох, раздавшийся у самых городских стен. Взглянув туда он заметил бесшумно скользящие тени, окутанные утренним туманом. Тени были совсем рядом и он с ужасом распознал в них всадников.
Это был передовой отряд прорвавших границу варваров. Копыта их коней были обмотаны чем-то мягким, именно поэтому они сумели бесшумно подойти почти к самым стенам города. Само же войско надвигалось сзади и его появление у городских стен было также неотвратимо как сама смерть.
ДакатЛу не мешкая выхватил из-за пояса бронзовый топорик с узким, лезвием и небольшим, расплющенным в лепешку обухом. Нашарив рукой закрепленный за спиной небольшой круглый щит, обитый листовой медью, он извлек его и размахнулся, чтобы, ударив металлом о металл, поднять тревогу. Но в это время в воздухе раздался тонкий, едва слышный свист, и что-то острое больно стукнуло его по горлу. Словно кто-то невидимый нанес ему в гортань удар ребром ладони.
Горячий ручеек потек по шее на голую грудь и далее по животу на ткань набедренника, пропитав ее липкой массой. Следом за ручейком невыносимая боль разлилась по всему телу. ДакатЛу хотел было закричать, но вместо крика из горла раздался булькающий хрип. Скосив глаза вниз он увидел торчащую из горла вражескую стрелу, деревянное древко которой еще слегка покачивалось, дрожа черным оперением.
Удивленный ДакатЛу протянул руку к стреле, намереваясь сломать ее, но не смог. Перегнувшись пополам он рухнул вниз головой с крепостной стены. Глядя мертвыми глазами в светлеющее небо, он уже не видел как взметнулись в воздух тонкие веревки с привязанными к ним крючьями; как перелетев через стену они зацепились острыми зубьями за неровности в камне; как темные фигуры людей стали карабкаться на стену, один за другим проникая в город. Раздался сдавленный крик и что-то тяжелое опрокинулось наземь. Послышалось звяканье мечей, затем все затихло, чтобы через некоторое время нарушить тишину уходящей ночи скрипом открываемых городских ворот. Застигнутые врасплох стражники были все до одного перебиты.
И вот уже лавина дико кричащих и улюлюкающих конников на гривастых лошадях вливается через распахнутые настежь ворота в город и неудержимым потоком растекается по кривым улочкам, как кровь по капиллярам. Опьяненные битвой воины выламывали двери, врывались в дома, убивая без разбору всех кто попадался под руку. Они хватали беззащитных людей за волосы, руки, цеплялись за одежду, если таковая имелась, и наносили кинжалами колющие удары снизу в живот, в грудь или горло; перерезали глотки; вспарывали животы, отрезали головы.
Вырванные из тенет сна люди не могли оказать достойного сопротивления нападавшим. Они умирали, пронзенные мечами, заколотые дротиками, так до конца и не поняв в чем дело. Те, кому удалось выбежать из тесных помещений на улицу, находили свою смерть под копытами бешено мчащихся коней. Резня продолжалась до тех пор, пока в городе оставались живые люди. Смерть в ту ночь собрала обильную жатву.
Немногочисленное население городка было вырезано полностью. Восходящее солнце озарило золотистыми лучами безжизненные улицы мертвого города. Везде валялись трупы людей в лужах крови: в тесных переулках и внутренних двориках; на плоских крышах домов, используемых для сна в жаркое время года, и в темных помещениях, освещаемых маленькими оконцами, проделанными в потолке. В хлевах жалобно блеяли овцы, загнанные на ночь, в загонах мычали коровы, слышалось ржание лошадей. Некормленная скотина просилась на волю из тесных загородок.
Далеко в степи клубилось серое облако пыли, с каждой секундой удаляясь от разграбленного городка. Это рвущийся к Тилле АрбанСин, не захотевший оставлять у себя за спиной укрепленный город, уводил своих воинов, опасаясь подхода армии Абиссариха. Хунну, не имевший возможности скакать наравне со всеми, из-за медкейса, стоящего у него на коленях, въехал в город, когда основное войско уже покинуло его. С ним находилось несколько воинов, выделенных вождем для охраны СелильУбарума.
Они медленно ехали по кривым улочкам мертвого города. Их кони переступали через лежавшие там и сям трупы людей, тела которых еще не остыли. Вездесущие мухи роились тысячами, облепив страшные раны, с жужжанием перелетая с одного трупа на другой. В жарком воздухе сразу же начались процессы гниения. Тлетворный запах смерти пропитал все вокруг.
- Что здесь произошло? - с ужасом телепатировал Крис, содрогаясь от увиденного. - Кто это все сделал?
- Великий вождь АрбанСин совершил это, - гордо сообщил Хунну. - Он поверг во прах этот город, на страх нашим недругам.
- Безумец! Что он натворил! - воскликнул Крис. - Мы же в чужой стране. Среди врагов. Ну как мы теперь сможем договориться с Абиссарихом, чтобы он не причинил вреда нашим соплеменникам, находящимся у него в плену.
- А разве нам надо с ним договариваться? - недоуменно спросил Хунну. - Разве ты, О Всемогущий, не указал нам путь, который приведет нас к победе?
- Какой путь? - удивленно спросил Крис. - Свергнуть власть Каменного Бога - Балитума и убить его верховного жреца Ишшинкулла.
- Ну, это еще шкура неубитого льва, - смешался Крис, сетуя в душе на то, что его слова были неправильно истолкованы. - Конечно, я сказал, что существует такая возможность. Но ведь это не значит, что мы должны предавать смерти всех и каждого, кто встретится на нашем пути.
- Но если мы не убьем их, тогда они убьют нас, - резонно заметил Хунну. Крис промолчал. Ему, не одобрявшему в душе действий АрбанСина, не оставалось ничего другого, как смириться и молча взирать на происходящее. В какой-то мере в том, что случилось он винил и себя. Ведь это была его идея - захватить Балитума и убить Ишшинкулла, в надежде, что тогда Абиссарих будет сговорчивее и дарует пленникам свободу. Но до Тиллы еще далеко, а кровь невинных людей уже обагрила землю и неизвестно сколько ее еще прольется и чьей.
4
Столица марицегов - город Тилла был огромен. В нем проживало народу, больше, чем было песчинок в пустыне. Город располагался посреди плодородной долины, окруженной со всех сторон невысокими холмами и представлял собой скопище одно-двух, реже трех-этажных домов, обнесенных двумя поясами мощных крепостных стен. Внешняя стена была сложена из огромных каменных блоков, доставленных сюда из близлежащих каменоломен многочисленными рабами, количество которых постоянно пополнялось за счет ведения бесконечных захватнических войн. Толщина внешней стены была такова, что по ней свободно могла проехать повозка, запряженная двумя лошадьми. Внутренняя стена была образована стоящими вплотную друг к дружке двухэтажными домами, глухие стены и плоские крыши которых служили продолжением внутренней стены.
Крепостные стены окружал широкий ров, заполненный водой из протекающей неподалеку реки. На поверхности воды во рву плавали длинные толстые бревна. Такие же бревна валялись там и сям на берегу. Однако не стоило их использовать для переправы, ибо это были крокодилы, питающиеся человеческим мясом, в основном трупами рабов, умерших от непосильного труда или казненных за какую-нибудь, порой незначительную, провинность.
Дома, находящиеся под защитой крепостных стен, были отделены друг от друга кривыми улочками, такими узкими, что два всадника, движущихся друг навстречу другу, с трудом могли бы разъехаться, не говоря уже о колесницах. В центре города, на широкой площади, отделенный от остальных строений свободным пространством, стоял гигантский храм-зиккурат, в котором обитал Каменный бог - Балитум.
С виду зиккурат напоминал многоступенчатую пирамиду, покоящуюся на могучем квадратном фундаменте, сложенном из громадных базальтовых плит. Сам массив зиккурата был сложен из сырцового кирпича и выкрашен асфальтом в черный цвет. В стенах зиккурата имелись потайные ходы, лестницы, ведущие из темных сырых подземелий в верхние этажи, где размещались кельи жрецов, а на самом верхнем этаже находились апартаменты грозного Балитума. С верхнего этажа зиккурата до самого его основания вел глубокий колодец, оканчивающийся водоемом. Снаружи к зиккурату была пристроена широкая лестница с высокими ступенями. По этой лестнице поднимались те, кто был предназначен в жертву Балитуму.
- Мы у цели, СелильУбарум, - проговорил АрбанСин, показывая на город. - Это Тилла. А вон та черная гора, что вознеслась в самое небо - зиккурат Балитума. Что нам делать дальше? - обратился он к Крису с вопросом.
"Откуда мне знать! - подумал про себя Крис, весьма удрученный увиденным. - Разговор шел о простом городе, а это настоящая крепость. Чтобы ее захватить необходимо разрушить крепостные стены, но для этого нужна лазерная пушка или, на худой конец, взрывное устройство... а тут еще эти крокодилы".
Крис повращал глазами-антеннами. АрбанСин, Хунну и окружающие их воины выжидательно смотрели на него. Вера и надежда светились в их глазах.
- Приходилось ли тебе, Вождь, брать города? - обратился Крис к АрбанСину.
- Приходилось, - ответил тот и добавил. - У нас были стенобитные машины, время, пища и сильное войско. Да и город был не так уж сильно укреплен.
- Сколько же вы потратили времени на осаду?
- Дважды ночная богиня умирала и рождалась вновь, - ответил АрбанСин, имея ввиду вращающуюся вокруг планеты небольшую луну, - Когда она умерла в третий раз разрушенный город лежал у наших ног.
- Около трех месяцев? - подсчитал Крис. - Нам это не подойдет. В нашем распоряжении не более двух дней...
В это время до их слуха донесся победный треск барабанов.
- У нас нет ни минуты, - перебил его АрбанСин. - Абиссарих снова обманул нас. Мы окружены.
- Как он догнал нас? - удивился Хунну.
- Спроси об этом у него самого, если представится такая возможность, - раздраженно проговорил АрбанСин.
Слева и справа от них на гребнях холмов показались воины Абиссариха. Они стремительно приближались. Впереди бежали пешие воины, вооруженные бронзовыми топорами, заткнутыми за пояс и тугими луками, вместе с запасом стрел висевшими за их спинами в колчанах. Из всей одежды на них были черные набедренные повязки, на голове войлочные шапки, на ногах легкие кожанные сандалии с твердыми подошвами.
Это были лучники, которые, нападая первыми, осыпают противника тучами стрел и тут же отходят, прячась за спинами тяжеловооруженных копьеносцев, идущих следом.
Вооружение копьеносцев состояло из длинных копий, с наконечниками в локоть длинной и огромных, в рост человека, щитов, изготовленных из натянутых на деревянную раму нескольких слоев кожи или войлока, обитых сверху медными пластинами. Их головы прикрывали медные шлемы на войлочной подкладке, укрепленные под подбородком кожаными ремешками. Доспехом им служили длинные толстые войлочные плащи с нашитыми поверх медными бляхами, надежно защищающие грудь и ноги до самых щиколоток. На ногах были кожанные сапоги. Сражались неповоротливые тяжеловооруженные воины в сомкнутом строю и не было силы, которая могла бы устоять против них.
Помимо этого, АрбанСин, оглядевшись по сторонам, заметил впереди выстроенные в ряд боевые колесницы, имевшие форму ящика, поставленного на четыре сплошных колеса, обитых по краям медными пластинами. В каждой колеснице находилось по два воина: управляющий лошадьми возница и стрелок, вооруженный луком со стрелами и десятком дротиков, помещенных в большой колчан, притороченный к передней стенке колесницы.
- Назад! - вскричал АрбанСин, разворачивая в спешке своего коня. Но было поздно. Сзади проход закрыла конница Абиссариха. Мышеловка захлопнулась. С трех сторон войско АрбанСина окружали воины противника, с четвертой стороны возвышались неприступные крепостные стены Тиллы и ров, кишащий крокодилами.
- Умрем как воины! - зазвучал сильный голос АрбанСина, вытаскивающего из ножен меч.
Послушные его приказу воины развернулись лицом к врагу, ощетинившись остриями копий. Когда расстояние между противоборствующими сторонами сократилось до двух-трех стадий, лучники Абиссариха остановились и натянули луки. От группы всадников, стоящих на вершине холма отделился один и поскакал по направлению к АрбанСину. АрбанСин выехал ему навстречу.
- Кто это? - спросил Крис у Хунну.
- Это сам Абиссарих, полководец Ишшинкулла, - ответил тот.
- Чего он хочет? - Не знаю. Наверное предлагает нам сдаться, чтобы не проливать кровь своих солдат.
Абиссарих был уже стар. Его седые волосы, были коротко подстрижены. Под седыми кустистыми бровями прятались пронзительные глаза. Торс полководца прикрывал позолоченный панцирь, поверх которого сзади был накинут короткий плащ, красного цвета, крепившийся спереди золотой пряжкой, выполненной в виде львиной головы. Короткий меч в позолоченных ножнах висел на поясе. Остановившись в нескольких метрах друг от друга командующие двумя противоборствующими армиями приветствовали друг друга.
- Я наслышан о тебе, Воин, - произнес Абиссарих, после некоторого молчания. - Ты смел и силен, а рука твоя не знает усталости, Победитель ариманов. Но зачем ты вторгся в наши земли? Или ты не знал, что здесь властвует великий Ишшинкулл, Верховный жрец Балитума, Повелителя небес. На что ты надеялся?
- Мы идем с миром, - дипломатично ответил АрбанСин, - Отпусти наших сородичей, полоненных тобой, и мы пройдем стороной, чтобы никогда больше не появиться здесь.
- Хорош мир! - усмехнулся Абиссарих. - А город, в котором не осталось ни одного живого человека? Мне только что донесли об этом. Под стены Тиллы вы тоже с миром пришли? Зачем же тогда твои воины обнажили мечи?
- А что нам остается делать, если твои воины окружили нас со всех сторон, - спросил АрбанСин.
- Вам действительно ничего не остается делать, кроме как сдаться или погибнуть, - жестко сказал Абиссарих.
- Не слишком ли ты торопишь события, полководец? - дерзко спросил АрбанСин. - Мне кажется, что у нас есть и третий путь.
- Какой-же? - удивленно вскинул мохнатые брови Абиссарих.
- Биться и победить! - ответил АрбанСин.
- Победить? - Абиссарих расхохотался. - Оглянись вокруг, доблестный воин. Вы окружены. Стоит мне дать знак, как тучи стрел, выпущенных моими воинами, затмят солнце. Уцелевших после этого смертоносного дождя раздавят копьеносцы, а конница завершит побоище. Вам не на что надеяться.
- Пусть так, - сурово произнес АрбанСин, глядя в глаза Абиссариху. Но зато мы умрем как воины.
- Можно поступить иначе, - произнес Абиссарих, - Твое войско хорошо обучено. Мне нужны хорошие воины. Я бы пополнил ими свою армию. Взглянув на АрбанСина он добавил, усмехнувшись:
- Впрочем, к тебе это не относится, хотя ты первый из первых и нет тебе в битве равных. Тебе выпала большая честь быть приглашенным на обед к Балитуму. Произнеся имя Каменного Бога Абиссарих понизил голос до шепота. Нельзя было упрекнуть в трусости старого вояку, для которого жизнь - тонкая ниточка, вьющаяся меж пальцев: чуть прижал и уже оборвалась, но было видно, что и он робеет при упоминании имени Балитума.
- Как вы нас догнали? - поинтересовался АрбанСин. - Мы скакали без остановок, нигде не сворачивая с пути.
- Я никого не догонял, потому-что никуда не уходил, - ответил Абиссарих. - У Ишшинкулла достаточно воинов, чтобы снарядить два войска: одно отправить навстречу вам, а другое оставить под стенами Тиллы, дожидаться когда вы придете.
В это время к ним подскакал Хунну. Остановившись в нескольких шагах от них он наклонил голову, приветствуя Абиссариха.
- Кто это? - спросил Абиссарих, обращаясь к АрбанСину. - Разве законы вашего племени позволяют вмешиваться в военные переговоры безбородым юнцам?
АрбанСин вперил свой тяжелый взгляд в Хунну:
- Как посмел ты, дерзновенный, приблизиться к нам!? - процедил он сквозь зубы.
Да простят меня Великий Вождь и доблестный Абиссарих, - ответствовал Хунну. - Не по собственной воле я нарушил закон. Мой повелитель, Всемогущий СелильУбарум, живущий в небесном шатре, повелел мне сообщить его волю. Он хочет видеть Каменного бога - Балитума. Он приготовил для него богатые дары и просит сообщить об этом Ишшинкуллу, чтобы тот до конца встречи Всемогущего с Балитумом не причинял вреда, людям его племени.
Абиссарих молчал. Он не знал, что ответить. Он мог разбить неприятельское войско, разрушить до основания город и обратить в рабство всех его жителей, но в дела богов предпочитал не ввязываться. Это дело Верховного Жреца. Пусть он и разбирается.
- Хорошо, - наконец молвил Абиссарих. - Я сообщу Ишшинкуллу желание вашего бога. Как он решит, так и будет.
- А войско? - спросил АрбанСин. - Оно так и будет стоять под стенами Тиллы? Или ты позволишь нам соединиться с нашими семьями?
- Чтобы вы набрались сил перед боем? - усмехнулся Абиссарих. - Каждый сытый и отдохнувший воин в твоем войске - это убитый или раненый в моем войске. Я не настолько глуп, чтобы позволить вам это. Вот если вы сложите оружие, тогда не будет никаких препятствий и вы сможете вернуться к своим шатрам.
- Об этом не может быть и речи, - ответил АрбанСин.
- В таком случае, единственное, что я вам могу предложить это отвести войско в соседнюю долину. Там вы сможете накормить коней.
Конечно не из любви к животным Абиссарих проявил милосердие. Соседняя долина представляла собой узкое ущелье, зажатое между холмами и горной грядой. Здесь конница АрбанСина теряла всякую возможность маневрировать и представляла собой отличную мишень для засевших на вершинах холмов стрелков Абиссариха.
- Ты что-то задумал, Всемогущий? - спросил АрбанСин, когда они возвращались к своему войску после переговоров.
- Да, вождь, - перевел Хунну ответ Криса. - Мне нужен небольшой ларец с плотно закрывающейся крышкой из свинца, а если нет свинца то из золота или меди. Когда подойдет обоз, нас отведут туда и мы с УбарСином приготовим свой дар.
"Придется пожертвовать на благое дело одну из своих атомных батарей". - подумал Крис про себя.
5
Ишшинкулл, Верховный Жрец Балитума, заложив руки за спину сумрачно ходил по тесной келье, скрытой в громаде зиккурата. Это был высокий плотный мужчина, с несколько одутловатым безбровым лицом, наголо выбритый. Его водянистые глаза светились холодным блеском, выдавая в нем человека жестокого, не знающего жалости. Он был одет в длинную мантию кровавого цвета, отороченную снизу золотой бахромой. Его шею и плечи украшало тяжелое ожерелье, состоящее из нескольких рядов золотых пластин, на каждой пластине были выгравированы таинственные письмена, понятные только посвященным.
Тяжелое предчувствие сжимало и без того холодное сердце Ишшинкулла ледяной рукой неизвестности. Прошлой ночью черная завеса встала перед его внутренним взором, когда он попытался заглянуть в будущее, мысленно перебирая призрачную нить времени. Такое уже было с ним однажды, когда острая стрела пронзила сердце волка, глазами которого он в тот момент смотрел. Тогда он почувствовал как умирает, и умер бы, если бы вовремя не покинул остывающий труп, уставившийся остекленевшими глазами в сумеречное небо. Но то было чужое тело. Поэтому и черная вуаль была не так черна, как сегодня.
Чтобы выяснить причину тревоги он заглянул в души пленников. Мысли АрбанСина - их вождя - и этого мальчишки - жреца - были ясны как день и понятны ему. Он знал, что они собираются предпринять и, при желании, мог бы даже внушить им сделать то, что выгодно ему, Ишшинкуллу. Но вот ларец, сделанный из неизвестного ему материала: не золотой, не медный, не бронзовый. Он живой. Это их бог - СелильУбарум, как они его называют. Именно от него исходила угроза. И угроза эта состояла в том, что Ишшинкулл не мог прочитать его мыслей, не мог предугадать его действий. Когда он пытался установить с ним контакт, как он это делал множество раз с Балитумом, то натыкался на холодную серую пустоту. Некий барьер, преодолеть который он был не в силах, вставал на его пути.
Пока страшиться особенно было нечего. Абиссарих точно выполнил все его повеления. Он захватил в плен женщин и детей непокорного племени, окружил вражеское войско на подступах к городу, прижав ко рву, кишащему крокодилами-людоедами, Теперь пленники ждут его - Ишшинкулла - решения: рабство или беспощадное истребление. Говорят, что эти люди гордые. Посмотрим, будут ли они также горды, когда рабский ошейник, соединенный с тяжелой цепью, замкнется на их шеях, а сыромятная плеть надсмотрщика сдерет кожу с их спин.
Мужчины будут работать в каменоломнях или исполнять другую тяжелую работу, до тех пор пока не издохнут, а когда издохнут то будут скормлены крокодилам. Та же самая участь ждет старых и больных женщин. Из молодых женщин будут отобраны самые красивые, которые предстанут перед Балитумом. Остальные достанутся войнам Абиссариха. Что с ними будет дальше Ишшинкулла особенно не интересовало.
А дети...дети это пластичный материал. Из него можно вылепить все, что угодно. И он - Ишшинкулл - вылепит. Он превратит их в избумов, страшных уродов, одного вида которых будут бояться враги. Это будет непобедимое войско. Оно будет повиноваться только ему и завоюет весь мир. Во славу Каменного бога.
Завтра, когда огненная колесница Бога Солнца скроется из виду, пронесясь во весь опор по небосклону, и черная птица ночи опустится с небес на землю, тогда и только тогда АрбанСин ступит на лестницу смерти, ведущую в чертоги Балитума. Его будут сопровождать мальчик-жрец, несущий дары от их бога. Их обоих ждет смерть. Ишшинкулл еще раз прошелся по келье, освещаемый трепещущим светом масляных факелов, окрашивающих стены в красновато - оранжевый цвет. Его черная тень перелетала при ходьбе со стены на стену, изламываясь на углах. Приближалось время полуночи.
6
Балитум дремал, смежив отвислые веки и опустив лобастую голову с тяжелым квадратным подбородком на могучую грудь, поросшую жестким черным волосом. Его грузное тело, заметно ожиревшее за последние годы, покоилось в массивном золотом кресле, незыблемо стоящем на высоком каменном постаменте на верхнем этаже гигантского многоступенчатого храма - зиккурата, возведенного много десятилетий назад, для прославления его могущества.
Несколько поколений людей сменилось с той поры, когда он появился на свет - отпрыск ли великого царя, наследовавший верховную власть, или некое проявление дьявольского вмешательства, могущественных сил, неизвестных и неподвластных человеку. Он не интересовался жизнью людей, хотя и был одним из них. Для него люди, наряду с жертвенными животными, были лишь источником питательных веществ, необходимых для продолжения его жизни. Он, имевший человеческий облик, осознавал ли себя человеком, мнил - ли богом, об этом у него некому было спросить. Балитум не помнил своего прошлого. Его прошлое помнил Ишшинкулл, сотворивший Каменного бога.
В тот день, - вспоминал Ишшинкулл, - злой ветер-суховей, прилетевший из пустыни, поднял в воздух тучи песка и застил солнце, предвещая беду. И точно: беда - госпожа незваная - не заставила себя долго ждать. В стране марицегов умер царь. Отношение к нему подданных было разное. Многие радовались смерти тирана, хотя и побаивались говорить об этом вслух, страшась мести со стороны сородичей усопшего. Его злобный необузданный нрав внушал им страх.
Кое-кто искренне сожалел о случившейся утрате, страшась перемен, сопутствующих смене власти. К этой категории относились и те, кто видел в умершем царе единственного защитника, способного как противостоять внешним врагам, так и навести порядок внутри страны, уничтожив бунтовщиков и вольномыслящих. Ритуал погребения происходил на берегу священного озера, представляющего собой небольшую заполненную водой котловину, диаметром около ста локтей, образовавшуюся в доисторические времена.
Согласно древней легенде это озеро питалось водами таинственной реки Хабр, текущей во мраке подземного царства. В этом месте обитал бог смерти ужасный Каргал - гигантский червь с мордой змея - прародитель всего живого и его же великий пожиратель. Когда он приближал свою безобразную голову к дыре, пробитой им в твердом камне, и выдыхал, то от его горячего дыхания вода в озере бурлила как в кипящем котле. Когда же он вдыхал, то вода вливалась в его бездонную глотку и уровень ее в озере понижался до тех пор пока не оголялось каменистое дно.
И тогда те, кто посмелее могли заглянуть в раскрытую пасть чудовища, похожую на гигантский грот, пугающий своей чернотой, а при желании пройти дальше в чрево, уклоняясь от торчащих сверху и снизу каменных зубов. Но пока таковых не находилось: дерзнувший столкнуть челн своей жизни в черные воды озера едва-ли мог надеяться на благополучное возвращение.
Траурная процессия, приблизившаяся к месту погребения, состояла из многочисленных царских жен и наложниц, дворцовых людей, жрецов и простого люда, любопытного до всякого рода зрелищ, будь то свадьба или похороны. Царские домочадцы стояли неподалеку, разбившись на несколько групп, в каждой из которых выделялся один из сыновей царя. Плакальщицы в черном сновали между ними, оглашая воздух плачем.
ШарамАдад - старший сын царя и наследник престола - расположился в некотором отдалении, окруженный многочисленной свитой и свысока смотрел на происходящее. Он уже чувствовал себя повелителем и лихорадочно стискивая рукоять меча думал о том, как расправится с неугодными. Простолюдины стояли поодаль, боясь помешать суетившимся жрецам, готовящимся к священнодействию, одновременно не желая попадаться на глаза вельможам из дворцовой свиты, охраняемой телохранителями.
Войско, состоящее из конницы и нескольких отрядов легковооруженной пехоты, заняло места на дальних подступах, готовое в случае надобности отразить внезапное нападение шайки разбойников или одного из воинственных кочевых племен, прорвавшегося сквозь пограничные заставы, и защитить безоружных людей.
Десяток обнаженных жрецов с выбритыми головами, похожие один на другого, суетились вокруг умершего владыки, собирая его в последний путь. Командовал ими Ишшинкулл, не так давно ставший Верховным жрецом, сменив на этом посту своего отца, умершего от неизвестной болезни. Он бросал мрачные взгляды из под насупленных бровей на толпу, ожидавшую начала священнодействия.
В определенный час, когда уровень воды в священном озере достиг критической точки, отмеченной каменным столбом, вбитым в утрамбованную землю, спокойная гладь священного озера внезапно подернулась крупной рябью. Тотчас два высокорослых жреца, в напряжении ожидавших этого момента, столкнули на воду небольшой деревянный плот с установленной на нем колесницей царя, запряженной его любимым конем. Сам царь, облаченный в боевые доспехи, с золотым венцом на голове, сидел в на месте возницы держа в руках вожжи. Специальные тесемочки, привязанные к колеснице, поддерживали его тело в нужном положении, не давая ему упасть. Узкая повязка из плотной черной материи закрывала его глаза, резко контрастируя с восковой желтизной сморщенного лица.
Увидев вокруг себя воду, конь стал проявлять признаки беспокойства. Он неистово бил копытом в деревянный настил и жалобно ржал, запрокинув вверх голову, насколько позволяла обвивающая его тонкую шею цепь, приколоченная к деревянному основанию плота массивной скобой.
Плот медленно поплыл по озеру, слегка раскачиваясь на волнах. Когда он был почти на середине вода в центре озера внезапно вспучилась гигантским пузырем, который лопнув с громким треском, окатил стоящих поблизости людей фонтаном брызг, заставив их отпрянуть прочь. На месте лопнувшего пузыря образовалась большая воронка, засосавшая плот.
Предсмертное ржание захлебывающегося животного оборвалось на самой высокой ноте в тот момент, когда жадные волны сомкнулись над его головой. Следом за этим уровень воды в озере начал стремительно понижаться. Обнажились каменные стены берега, отвесно уходящие вниз.
В скале стали видны мокрые осклизлые ступени, вытесанные в камне неизвестно кем и неизвестно когда. Ступени круто спускались к небольшой площадке, на которой лежала плоская каменная плита, по форме напоминающая крест. Это был жертвенный камень. Напротив него в стене виднелось темное отверстие, похожее на ворота в загробный мир - вход в подземный грот.
Вода с клокотанием вливалась в отверстие и исчезала во тьме. Когда пучина поглотила колесницу с телом царя, унеся ее в глубину подземного грота, стоящие на берегу люди упали ниц, боясь поднять глаза, чтобы не встретиться взглядом с ужасным Каргалом. Ишшинкулл величественно взмахнул рукой, подавая знак. Настало время жертвоприношения.
Юная жена старого царя, должна была спуститься вслед за своим супругом в мир мертвых, чтобы сопровождать его во время долгих скитаний, поддерживать огонь в очаге его походного шатра и согревать своим теплом его ложе. Те же самые жрецы, что сталкивали в воду плот с царской колесницей, свели молодую женщину, находящуюся в полуобморочном состоянии, по каменным ступеням и поддерживая ее под руки подвели к жертвенному камню, вытесанному из цельной глыбы гранита.
Верховный жрец сорвал с нее черное покрывало, надетое в знак траура, и отбросил прочь. Покрывало печальной тенью взлетело над водой, коснулось прозрачным крылом черной поверхности и подхваченное бурлящим потоком исчезло в пещере. Юная царица предстала перед Верховным жрецом совершенно нагая. ее стройное тело покрылось гусиной кожей, то ли от прохлады, идущей от воды, то ли от страха, а может быть и от того и от другого. Был заметен ее едва округлившийся живот, не оставлявший, однако, сомнений в том, что она готовится через определенное время стать матерью.
По правде сказать, именно этот факт и решил ее участь, когда разгорелся спор о том, кому идти в царство мертвых. Узнавший через своих соглядатаев о беременности юной царицы, ШарамАдад настоял на ее кандидатуре. Он должен был занять трон отца и ему не нужны были лишние разговоры в государстве о справедливости его наследования. Пробормотав низким голосом несколько заклинаний, Верховный жрец дал сигнал помогавшим ему младшим жрецам и те, подхватив женщину с двух сторон разложили ее на жертвенном камне. Чтобы она не могла вырваться и тем самым помешать совершению жертвоприношения ее руки и ноги поместили в специальные пазы, выбитые в граните, и закрепили каменными втулками.
Верховный жрец подошел к распростертому перед ним телу и занял положенное ему место с левого бока. Он старался не смотреть в широко раскрытые глаза обреченной царицы, в которых читался страх перед тем, что должно случиться. Она что-то беззвучно шептала побелевшими губами, глядя в высокое небо, словно прося заступничества у него. Обмакнув указательный палец левой руки в услужливо поднесенную младшим жрецом чашу, наполненную красной охрой, верховный жрец провел пальцем по телу жертвы, намечая путь для жертвенного ножа.
Бронзовое лезвие ножа, покрытое ржавыми пятнами, оставшимися от предыдущих жертвоприношений, должно было рассечь грудь несчастной, чтобы Верховный жрец мог беспрепятственно вынуть бьющееся сердце и сжечь его здесь же на приготовленной жаровне, полной горящих углей. Дым от сожжения укажет царю дорогу к небесному дворцу, а пролитая в воду кровь поможет ему быстрее доплыть до цели. Сделав все необходимое Ишшинкулл коснулся ножом обнаженного тела, прицеливаясь для удара. Священный обряд вступал в заключительную фазу.
Прежде, чем нанести удар, Верховный жрец поднял голову и посмотрел в небо, приготовившись произнести заклинание. Неожиданно его взгляд пересекся с колючим взором ШарамАдада, подошедшего к самому краю опустевшего озера и теперь пристально наблюдавшего за его действиями. Во взгляде ШарамАдада Ишшинкулл увидел открытую угрозу для себя. Он понял, что возможно этого дня ему не пережить. Слишком большую силу имел Верховный жрец, чтобы наследник оставил его в живых.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Ишшинкулл произнес заклинание: не то, которое хотел произнести ранее - другое, таившее в себе забытые знания древних. И случилось невероятное. В прозрачном воздухе сверкнула молния, похожая на тонкую стрелу из расплавленного золота и вонзилась в распластанное на камне тело. Следом за этим в небе раздался негромкий, но отчетливо слышимый треск, будто кто-то разорвал кусок холста.
Женщина изогнулась дугой, ее мышцы напряглись до предела, готовые лопнуть, она дико вскрикнула, словно ее больно хлестнули кнутом, и забилась в агонии. При этом, вместо мелодичного голоса, подобного звуку свирели, каким она всегда отличалась, из ее горла вырывался ужасный стон, больше напоминающих хрип полузадушенного волка. Возгласы удивления, сменившиеся испуганными криками, раздавались в толпе. Первые ряды, напуганные случившимся, попятились в страхе назад, а задние, ничего не видевшие, но почувствовавшие, что произошло нечто необычное, а значит интересное, напирали на передних. Началась давка.
- Боги против того, чтобы царица пошла вслед за своим повелителем! провозгласил во всеуслышание Верховный жрец. - Они хотят, чтобы она родила сына - наследника. Это будет великий царь. Он прославит наш народ.
- Только ты не доживешь до этого времени! - процедил сквозь зубы ШарамАдад, взбешенный дерзостью верховного жреца. Вскочив на коня он с досады хлестнул его плетью и поскакал галопом прочь от священного озера. Многочисленная свита последовала за своим господином. Глядя на его спешный отъезд, Ишшинкулл усмехнулся, понимая, что пути назад уже нет и сказал что-то стоящим рядом с ним жрецам. Те, освободив женщину, подхватили ее бесчувственное тело и устремились вверх по лестнице. Наверху они бережно опустили царицу в поднесенные слугами носилки, а затем выхватив из окружавшей их толпы первую попавшуюся женщину, поволокли ее, упирающуюся, к жертвеннику, не заботясь о том, что она поскользнувшись на мокрых ступенях волочится за ними, сбивая в кровь колени.
Когда новая жертва была бесцеремонно брошена на жертвенный камень и распластана на нем, а жрецы навалились на руки и ноги не давая ей двинуться, верховный жрец поднял нож. Он торопился. Вода начала прибывать. Еще немного и озеро снова наполнится до краев, скрыв жертвенник. Тогда быть беде. Не получив положенной жертвы умерший царь не найдет успокоения в стране мертвых и будет мстить живым. Что будет в этом случае предсказать трудно, однако ясно одно - смерть соберет обильную жатву.
Взмах ножа. Крик боли и ужаса. Жрец сунул руку в раскрытую рану и нащупав там что-то рванул изо всех сил. Подняв вверх окровавленную руку он показал стоявшим на берегу людям истекающее кровью живое сердце со свисающими обрывками сосудов и артерий. Мгновение назад это сердце билось в груди человека, даже не подозревавшего, что демон смерти, посланный Каргалом, уже занес над ним свой карающий меч. Ишшинкулл кинул вырванное сердце на раскаленные угли и бегом устремился вверх. Вода уже лизала подножие жертвенного камня.
От жаровни повалил черный дым. В воздухе противно запахло горелым мясом. Вдыхая этот запах люди входили в экстаз и затягивая монотонную песню начинали равномерно раскачиваться из стороны в сторону в такт мелодии. Жрец вытер пот с лица. Он успел закончить ритуальный обряд и жертвоприношение, хотя времени у него оставалось совсем немного. Он выиграл первый бой.
И потекли дни, отнимая у будущего и прибавляя к прошлому. Царица безвыездно жила во дворце. С каждым днем ее тело наливалось соком будущего материнства. Множество нянек прислуживали ей. Покой венценосной особы охраняли отборные воины из личной гвардии умершего владыки. ШарамАдад, так нежданно-негаданно лишившийся трона, обитал в загородном дворце, затаив злобу и собирая вокруг себя верных людей, готовых в нужный момент перевесить чашу весов в свою пользу.
Желая обезопасить себя от козней ШарамАдада Верховный жрец преподнес ему в дар дивной работы кинжал, рукоять которого была украшена драгоценными камнями, а длинное обоюдоострое лезвие покрыто затейливой вязью. Когда ШарамАдаду принесли дорогой подарок, лежащий в опечатанном ларце. он вынул кинжал и взяв его в руку процедил сквозь зубы: " Чьей-то кровью обагрится этот клинок". Он не почувствовал боли, когда крохотный шип вонзился ему в ладонь, однако, через несколько дней скоропостижно скончался. Никому и в голову не пришло связать его смерть с подарком верховного жреца.
А тем временем царица родила сына. Роды были тяжелые. Мать, жившая в постоянном страхе за свою жизнь и жизнь своего ребенка, не смогла их пережить. Отпрыск великого рода родился крепким малышом и рос не по дням, а по часам. Заботясь о здоровье будущего царя (а может с какой другой целью?) Верховный жрец приказал ежедневно натирать его нежное тельце специальной мазью, продлевающей жизнь, рецепт приготовления которой знал лишь он один. Поговаривали, что в состав этой мази входит корень травы бессмертия, собираемой там, где солнце останавливается на ночлег, и желчь гигантского слепыша, живущего глубоко под землей в темных пещерах.
В результате действия мази физиологические процессы, протекавшие в организме ребенка, многократно замедлились; во столько же раз удлинилась его жизнь. Он стал практически бессмертным, а значит стал богом. Каменным богом, ибо под действием мази в его организме стали вырабатываться специфические вещества, способствующие ороговению кожного покрова.
Кожа Балитума стала твердой как иссушенная солнцем древесина железного дерева и по прочности превосходила шкуру единорога, обитающего в саванне на юге страны. Его не интересовали ни власть, ни богатство, никакие другие соблазны, ничто из того, к чему стремится человек. Кроме животного желания набить желудок. Именно этого и добивался Верховный жрец, втирая мазь в нежную кожу ребенка.
В память о случившемся на месте священного озера решено было заложить многоступенчатый храм-зиккурат, который вознесясь в высь на десятки метров, утверждал бы силу и могущество Верховного жреца, показывая насколько сильна его власть над миром. Строившие зиккурат рабы от непосильного труда умирали как мухи. День и ночь трудились они в многочисленных каменоломнях, высекая из гранитных скал многотонные глыбы и доставляя их к месту строительства. Для пополнения запаса рабов пришлось пойти войной на соседнее государство, потом на второе, третье... А храм все рос и рос, устремляясь верхушкой в небо, утверждаясь на человеческих костях.
Постепенно вокруг зиккурата стали селиться люди. Для того чтобы уберечь зиккурат, а заодно и дома поселенцев, от набегов враждебных племен, изредка прорывавших границу, его обнесли высокой каменной стеной и выкопали глубокий ров, наполнив его водой из протекавшей вблизи реки. Так возник город, ставший впоследствии столицей могущественного государства марицегов.
7
Два ряда мощных квадратных колонн, сложенных из грубо обтесанных базальтовых блоков, поддерживали тяжелые каменные плиты потолка. Толстые стены зиккурата, ограничивавшие свободное пространство, делали просторное помещение тесным, похожим на узкую келью монаха-затворника. Это и был тронный зал Балитума. В центре зала, прямо перед троном, стоящим у глухой стены, находилось темное отверстие бездонного колодца, уводившее к подножию храма к священному озеру и далее в глубокие подземные пещеры, о существовании которых можно было только догадываться. В тронном зале было сумрачно.
Дневной свет проникал сюда через три дверных проема и несколько квадратных отверстий, сделанных под самым потолком, и предназначенных скорее для вентиляции, чем для освещения. Привыкший к темноте, Балитум не любил яркий свет, Свет резал ему глаза и раздражал, вызывая приступы нечеловеческой ярости. И тогда сотрясались стены от могучих ударов и звериный рев разносился на притихшим городом, вселяя смертельный страх в души слышавших его людей, заставляя их прятаться в своих тесных жилищах.
Балитум ревел, когда был голоден. Для Ишшинкулла это означало, что его грозный повелитель требует жертв. И тогда с трех сторон поднимались по крутым лестницам, ведущим в поднебесье, "избранные", в основном рабы или пленные, подталкиваемые сзади окружавшими их стражниками, вооруженными короткими копьями и мечами. Стражники вталкивали несчастных, отупевших от страха, в тронный зал, а сами оставались охранять выходы, чтобы жертвы не могли убежать.
Обреченные на смерть люди, оказавшись в тронном зале, должны были чувствовать себя букашками, представшими перед Вседержителем, не в силах сопротивляться его воле. Они походили на кроликов, загипнотизированных немигающим взглядом удава: маленькие комочки живой плоти со сломленной волей, предназначенные для утоления голода Каменного Бога. Балитум ловил их и поедал, разрывая беззащитные тела могучими руками, способными переломить ствол дерева в пол-локтя толщиной, как тонкую стрелу. У воинов, стороживших выход, тряслись поджилки, когда до их слуха доносились хруст костей и смачное чавканье.
Никто из них никогда не видел Балитума, хотя для этого им стоило сделать всего лишь один шаг. Суеверный ужас охватывал их от одной мысли об этом. Заслышав тяжелую поступь Балитума они падали ниц, не надеясь на спасение. Но днем Балитум не выходил наружу. В ночную же пору частенько раздавался сдавленный крик, а наутро начальник стражи не досчитывался одного - двух своих воинов, охранявших покой Каменного бога.
Лишь Ишшинкулл осмеливался входить в покои Балитума, чтобы предстать перед его грозными очами. Но на то он и был верховный жрец. Естественно, Ишшинкулл никому не признавался, что перед тем, как войти к своему повелителю, он кормил Балитума до отвала. Под его присмотром рабы прибирались в тронном зале, убирали остатки пиршества, предотвращая процессы гниения. Они скидывали объедки в колодец, где этого момента уже поджидал демон подземелья, живущий в глубокой пещере, находящейся прямо под зиккуратом.
О существовании этой пещеры знали только Ишшинкулл и несколько наиболее приближенных к нему жрецов, которым он для большей надежности вырвал языки, чтобы они хранили молчание. Здесь Ишшинкулл, по традиции верховных жрецов, передаваемой тайно при посвящении, совершал на крестообразном жертвенном камне человеческие жертвоприношения, предназначенные богам подземного царства.
Насытившийся Балитум смотрел на копошащихся перед ним людей, не понимая смысла их бытия, иногда он играл с ними как кошка с мышью, хватая своей лапой за ногу и поднимая вверх. При этом он скалил зубы, подносил человека к открытой пасти, и весело хохотал, видя как тот начинает мочиться от страха. Побывав несколько раз в положении мыши, Ишшинкулл, стал держаться подальше от божественного чудовища, подсылая к нему рабов, которых, если Балитум и прижимал сильнее обычного и ломал кости, скидывали в тот же колодец, а оставшихся в живых ждал жертвенный камень в недрах зиккурата, на дне священного колодца.
8
В тот день Балитум проснулся перед заходом солнца. Он потянулся до хруста костей, рыкнул спросонок, разлепляя заспанные глаза с увеличенными зрачками и встал со своего ложа. Отвисшие нижние веки, окаймлявшие красными полосками светлые белки глаз, придавали его взгляду выражение непомерной жестокости и кровожадности. Его рык во второй раз разнесся над притихшим городом. Ишшинкулл, сидевший в золотом кресле перед главной лестницей, ждал этого момента. Он подал знак рукой. Тотчас дюжие воины из числа его личной стражи, подвели к нему двух человек. Это были АрбанСин и Хунну.
- Настал великий час! - произнес Ишшинкулл торжественно. - Скоро вы предстанете перед Величайшим из Величайших, перед Тем, Кто Сотрясает Миры, внушая страх и ужас врагам нашим.
Он пристально посмотрел на АрбанСина и Хунну и произнес: "Я думаю, что он оценит ваши дары".
Было видно, что ему небезынтересно, что спрятано в ларцах, но забрать их он не посмел. Вовсе не потому, что он боялся этих людей. Нет. Разве могут они справиться с ним, обладающим таинством древних: всевидящим и всеслышащим, С ним, который может предсказывать будущее. Он боялся их бога, странного и непонятного. Непредсказуемого. Конечно, можно было бы уничтожить оба этих ларца и дело с концом. Но к богам, чьи бы они ни были, надо относиться с должным уважением. Неизвестно, какие силы стоят за ними. А тут еще это видение, озадачившее его. Он так и не смог понять, что оно ему предвещает, хотя знал, что от этого зависит его жизнь. Воины тем временем сорвали с обоих пленников одежды, оставив их стоять нагими.
- Ты отважный воин, - произнес Ишшинкулл, пристально глядя на АрбанСина. - Ты умен и силен. Я давно наблюдаю за тобой. С тех пор как упавшая с неба звезда предсказала мне твое появление здесь. Я проследил ее путь и определил то влияние, которое она оказала на судьбы мира. Осколок этой звезды находится в ларце, что держит в руках этот молодой жрец.
- Если ты все знаешь наперед, - дерзко сказал Хунну, сам удивляясь своей смелости, - то должно быть знаешь насколько близка твоя гибель.
- Ты, живущий во смерти, - угрожающе произнес Ишшинкулл, вперив в него тяжелый гипнотический взгляд. - Не спеши закрывать врата своей жизни раньше назначенного срока.
От этого взгляда Хунну стало не по себе. Он почувствовал как его шею захлестнула холодная змея и теперь стискивает свои смертельные объятия, не давая возможности вздохнуть.
- Помоги мне, Всемогущий! - мысленно взмолился Хунну, обращаясь к Крису.
- Я здесь, мой мальчик. Что случилось? - сразу же откликнулся Крис на телепатический сигнал. - Тебя обижает этот болван. Покажи мне его получше.
Ободренный словами Криса, Хунну почувствовал, что холодные кольца соскользнули с его шеи. Он снял медкейс с плеча и повернул его так, чтобы Крису был виден сидящий перед ним Ишшинкулл.
- Ну и морда! - телепатировал Крис. - Приснится такая ночью, вряд ли проснешься. Но ты его не бойся. Судя по всплескам его мыслей он нас сам побаивается.
Ишшинкулл не мигая смотрел на медкейс. Он слышал мысли молодого жреца, словно тот говорил вслух, и неясное бормотание, доносившееся из ларца. Но он не мог понять смысл бормотания и это его удручало. Вдруг он почувствовал чье-то присутствие в своем мозгу. Это Хунну, увидев, что верховный жрец задумался над чем то и ослабил гипнотический контроль над пленниками, украдкой проник в его сознание, чтобы разведать его мысли.
"Из этого волчонка вырастет достойный противник, если я не убью его раньше", - подумал Ишшинкулл, мысленно ставя перед собой защитный экран.
Переведя взгляд на АрбанСина он ткнул концом кожаной сандалии продолговатый сверток, лежавший у его ног: "Принеси это в дар Могущественнейшему".
АрбанСин поднял сверток и чуть отогнул краешек материи, в которую был завернут переданный ему предмет. В свертке находился его пояс, с прицепленным мечом. Вождь не выказал своего удивления, однако про себя подумал, что бы это могло означать?
Стражники погнали их вверх по лестнице. Движением пальца, унизанного драгоценным перстнем, Ишшинкулл поманил стоящего за его спиной жреца и что-то тихо шепнул ему на ухо. Тот, взяв у одного из стоящих рядом телохранителей копье, догнал поднимающихся по лестнице стражников и присоединился к ним. Когда пленники были уже наверху, он молча протянул Хунну копье и втолкнул его внутрь, вслед за АрбанСином.
АрбанСин с ларцом, в котором лежала атомная батарея, и Хунну с медкейсом на руках оказались в тронном зале.
- Скажи АрбанСину, - телепатировал Крис, обращаясь к Хунну, - чтобы он поставил ларец перед Балитумом и был готов удрать прежде, чем этот Каменный болван его откроет. Да и сам не теряйся, иначе погибнешь.
К этому времени уже несколько раз доносился громоподобный рев, издаваемый проголодавшимся Балитумом. И вот наконец появилась долгожданная пища. Двое существ предстали перед его грозным взором. Один из них, тот, что покоренастее, поставил перед ним небольшой ларец и отошел назад. Другой, державший в руках еще один ларец, начал что-то говорить на незнакомом языке.
Балитум глядя на них маленькими глазками и слушая в пол уха непонятный говор начал злиться. Такое бывало с ним всегда, когда он хотел есть. Он сделал несколько шагов вперед, окидывая кровожадным взглядом стоящих перед ним людей и из его толстогубого рта по подбородку тонкой струйкой потекла слюна. Люди тоже отступили назад, чтобы не оказаться в его объятиях. Разведя руки в стороны Балитум резко бросился вперед, намереваясь поймать их. Но споткнувшись о стоявший у его ног ларец упал, растянувшись во весь свой гигантский рост.
Взбешенный неудачей он вскочил на ноги и со всего размаху пнул злосчастный ларец, так, что тот перевернувшись несколько раз в воздухе упал в колодец. После этого Балитум кинулся ловить разбежавшихся в разные стороны людей. Выбрав того, что держал ларец он устремился в его сторону. Человек, спасаясь от преследовавшего его монстра, хотел убежать, но споткнулся и выронил ларец. Описав в воздухе дугу, ларец исчез в темном провале. Спустя некоторое время из колодца донесся слабый всплеск воды.
Грозно урча Балитум надвигался серой громадной на отползающего от него человека, чувствуя, что того охватывает страх. Но когда до жертвы оставалось несколько шагов что-то больно ударило его по пояснице. Оглянувшись назад, он увидел другого человека. До него было ближе, чем до того, который лежал на полу. Чтобы схватить его надо было только протянуть руку. Для Балитума не было особой разницы, кого есть первым. Поэтому, не раздумывая долго, он круто развернулся и вытянул в сторону ближайшей жертвы громадную грязную лапу с заскорузлыми обгрызенными ногтями, покрытую толстым слоем жира. Однако, вместо того, чтобы дать себя поймать и разорвать на части, стоящий перед ним человек взмахнул рукой с зажатой в ней тонкой полоской металла, блестевшей как луч лунного света, иногда проникавший в логово Балитума.
В тот же момент Балитум ощутил острую боль в протянутой руке. Инстинктивно отдернув руку он недоумевающе поднес ее к глазам и увидел, что на ней не хватает двух пальцев, которые лежали, скрюченные, у его ног, напоминая толстых жирных гусениц, покрытых каким-то серым налетом. Из раны фонтаном била красная кровь и тут же сворачивалась, превращаясь в липкую густую патоку, расплывавшуюся на каменном полу темной лужицей.
Придя в себя от боли Балитум разъярился еще больше и взревев так, что содрогнулись колонны, бросился на обидчика, намереваясь смять, раздавить, растоптать ногами. Ему было уже не до еды. Дикая ярость застила его глаза. Все в мире исчезло, погрузившись во мрак, сузившись до размеров небольшого светлого пятна, мельтешившего перед ним из стороны в сторону. Это АрбанСин стоял перед самым носом Балитума и вертел в руках меч, как тореадор, махающий красной тряпкой перед мордой обезумевшего быка, подогревая его ярость.
Когда Балитум ринулся вперед, человек быстро отпрыгнул в сторону, спрятавшись за колонной. Не сумев во время затормозить Балитум врезался со всего разгона в колонну, так, что разноцветные искры посыпались у него из глаз. Помотав головой, прогоняя охватившую его одурь, он огляделся, ища обидчика, но прежде чем нашел его глазами, резкая боль в пояснице подсказала ему, что враг сзади. Это Хунну воткнул ему в спину копье и теперь изо-всех сил дергал за древко, безуспешно пытаясь выдернуть глубоко засевшее острие, чтобы успеть нанести еще один удар.
Балитум резко развернулся всем корпусом и Хунну, описав в воздухе большую дугу, грохнулся на пол в нескольких шагах от разъяренного зверя, каковым сейчас выглядел Каменный бог. Балитум не успел сделать в направлении Хунну ни одного шага, как град ударов обрушился на его ногу, разрубая твердую кожу, перерубая сухожилия и мягкие ткани, кроша кость. Это АрбанСин орудовал мечом. Как опытный боец, нанеся несколько ударов, он отскочил назад, оказавшись недосягаемым для длинных рук Балитума. Он издали дразнил чудовище, отвлекая на себя его внимание и давая возможность Хунну оправиться от удара.
Вырвав торчащее из спины копье, Балитум швырнул его изо-всех сил как палку, пытаясь попасть в АрбанСина. Понимая, что ему не удержать летящее в него копье, брошенное со страшной силой, даже если он и изловчится перехватить его, АрбанСин благоразумно пригнулся. Хунну к этому времени уже спрятался за колонной. Увидев, что копье пролетело мимо и ударившись о пол отлетело к противоположной стене, он бросился к нему. Подобрав копье он оглянулся в поисках АрбанСина и увидел, что тому приходится туго.
Сбитый с ног неожиданным ударом, вождь катался по полу, с трудом увертываясь от молниеносных ударов Балитума, который стоя на коленях и упираясь в пол одной рукой, другой, сжатой в гигантский кулак, колотил, словно тяжелым молотом, по каменным плитам, пытаясь попасть в верткого человечка. И если бы Балитум был более расчетлив и менее возбужден, то от АрбанСина давно бы уже осталось мокрое место. Подбежав к Балитуму Хунну издал боевой клич и когда Балитум, перестав на мгновение махать кулаком, обернулся на звук, повернув к нему искаженное яростью лицо, он с разгону вонзил копье в выпученный глаз и отпрянул прочь.
В то время, как Балитум отвлекся на крик Хунну, оставив АрбанСина без внимания, вождь вскочил на ноги и рубанул несколько раз мечом по руке, на которую он опирался и тут же отскочил назад. Взревев от неистовой боли Балитум закружился на месте. Вырвав копье из пустой глазницы он отбросил его прочь от себя и уже не рыча, а жалобно поскуливая огляделся оставшимся глазом по сторонам ища убежище.
Он впервые почувствовал боль. Он впервые узнал, что такое страх. Он был изранен. Кисть одной руки была почти отрублена и висела на веревках сухожилий и кусочках кожи, из нее ручьем лилась кровь; на другой руке не хватало двух пальцев; разрубленная нога нещадно болела, на нее невозможно было наступить; один глаз был выбит и растекся по щеке кровавым месивом. Сейчас он больше походил на затравленного пса, а не на грозного Каменного бога, от одного имени которого трепетали народы. Ему бы отлежаться где-нибудь в глубокой норе, да зализать раны, а потом, придет время...
Но время его не пришло. АрбанСин стоял перед ним, сжимая в руках копье. Балитум попятился назад, не бросаясь в бой как прежде, а желая уползти подальше от этого страшного существа, доставившего ему столько боли и мучений. Но не успел. Сильно размахнувшись АрбанСин метнул копье и оно вонзилось в оставшийся глаз Балитума, проникая глубоко в мозг. Балитум упал вперед, наткнувшись на копье и вонзая его еще глубже, потом завалился на бок и опрокинулся на спину. Издав приглушенный рык, переходящий в тяжелый вздох он замолк.
Он умер быстро, оставшись лежать окровавленной тушей на том самом полу, где так любил отдыхать, развалясь после сытного обеда или ужина и забавляясь тем, что хватал убиравших остатки пиршества рабов за ноги или поперек талии и швырял их в колодец смерти, вслушиваясь в затихающий крик.
Когда каменный колосс был повержен, АрбанСин устало опустился на пол, обернулся к Хунну, и улыбнулся, впервые за много дней.
- Благодарение Всемогущему, что даровал нам победу, - проговорил он. - Наш бог оказался сильнее. Кстати, где он?
Хунну вздрогнул, как будто его ударили кнутом. Забыть в пылу битвы о боге! И это уже не в первый раз.
Взгляд АрбанСина потяжелел.
- Он в колодце! Я найду его, - быстро произнес Хунну. Он закрыл глаза, пытаясь освободить мозг от ненужных мыслей и эмоций. Черная пустота встала перед его внутренним взором. Он прислушался, стараясь услышать далекий голос СелильУбарума и установить с ним телепатический контакт.
"Отзовись, Всемогущий! Где ты?" - взывал Хунну, надеясь на чудо.
Одновременно с этим он мысленно сканировал огромное пространство зиккурата, обнаруживая в его толще множество запутанных коридоров, потайных ходов, ловушек, келий, темных ниш со скелетами замурованных заживо людей. СелильУбарум не отзывался. Хунну совсем было отчаялся, но в это время до него донеслось слабое колыхание мысли.
- Я здесь, мой мальчик! - проник в его сознание едва различимый голос. - Со мной все в порядке. Вот только кто вытащит меня из этой лужи?
- Я спешу к тебе на помощь, Всемогущий! - обрадованно вскричал Хунну. - Только не замолкай, чтобы я смог отыскать тебя.
- Ты нашел его? - спросил АрбанСин, видя как посветлело лицо Хунну. Тот утвердительно кивнул головой.
- Ну так вперед! - приободрил его АрбанСин, вручая ему копье. - Найди СелильУбарума и возвращайся. А я пока разведаю, что творится снаружи. Много ли воинов нас там поджидает.
Отправив Хунну на поиски медкейса АрбанСин осторожно подкрался к выходному проему и увидел, что снаружи его охраняют с десяток воинов, вооруженных копьями и короткими мечами. Появившись внезапно из своего укрытия АрбанСин с громкими криками набросился на них, как лев на стадо овец. Бешено вертя мечом он успел убить трех-четырех охранников, нанося им молниеносные удары, прежде чем они опомнились и смогли оказать сопротивление. Оставшиеся в живых, поняв, что выскочившее из тронного зала существо вовсе не страшный Балитум, а обыкновенный человек, ощетинились копья и обнажили мечи.
Закипела битва. Снизу им на помощь устремилось еще несколько воинов. Храбро отбивавшийся от наседавших солдат АрбанСин понял, что ему не пробиться сквозь их заслон. Он благоразумно решил отступить и поискать другой путь для выхода.
9
Вернувшись в тронный зал АрбанСин от усталости едва смог перевести дух. Преследовавшие его воины, испытывающие перед этим местом суеверный ужас, не решались окунуться в зловещий полусумрак жилища Каменного бога. Отдышавшись АрбанСин огляделся, ища другой выход. В это время он услышал крик о помощи. Кричал Хунну. Забыв об усталости АрбанСин устремился в темный проход, в котором ранее скрылся Хунну, ушедший на поиски СелильУбарума.
Коридор петлял. От него ответвлялись боковые отверстия и АрбанСин непременно бы заблудился, если бы не приглушенное стенами лязганье мечей. Где-то кипел бой. Завернув в очередной проход АрбанСин увидел в оранжевых отсветах неровно горящего факела нескольких сражающихся людей, перегородивших собой узкое пространство коридора. В одном из дерущихся он признал Хунну. Прижавшись к стене юноша отчаянно отбивался копьем от трех наседающих на него жрецов. Четвертый жрец с распоротым животом лежал у его ног в луже крови с выпущенными наружу внутренностями. Еще один жрец - пятый - стоял в некотором отдалении, и наблюдал, не принимая участия в битве.
В отличие от остальных жрецов, которые были раздеты, на нем была длинная юбка, пурпурного цвета, обрамленная снизу золотистой бахромой. Юбка поддерживалась на поясе широким золотым поясом. На поясе в золотых ножнах висел богато отделанный кинжал. Шею жреца украшало массивное ожерелье, состоящее из нескольких рядов золотых пластин. Несмотря на то, что лицо жреца было скрыто в полутьме коридора, АрбанСин узнал его. Это был Ишшинкулл.
Дравшиеся с Хунну жрецы были вооружены короткими, в локоть длинной, мечами. Их голые тела поблескивали каплями пота, выступившими на смуглой коже. По тому, как они сражались было видно, что меч в руках они держали не часто.
- Держись, УбарСин! - зычно крикнул АрбанСин, ринувшись в бой. Несколько взмахов меча и вот уже крайний жрец валится на пол, обливаясь кровью, хлещущей из разрубленной головы. Грудь второго жреца изловчившись пронзает Хунну. Силы выровнялись. Двое против двух. Последний из нападавших на Хунну жрецов немного замешкался и тут же его голова после удара АрбанСина покатилась по полу, удивленно моргая глазами.
Оставшийся в одиночестве Ишшинкулл, вместо того, чтобы спасаться бегством, остался стоять на месте. Он даже не обнажил кинжала, висевшего у него на поясе. Вместо этого он вперил немигающий взгляд в АрбанСина и тот почувствовал как неимоверная тяжесть пригибает его к земле. Ноги наливаются свинцом, глаза закрываются, смертельная усталость сковывает длани, и нет сил держать меч.
"Почему бы тебе не прилечь на эту мягкую леопардовую шкуру, растеленную специально для тебя посреди красных ковров, - шепчет АрбанСину ласковый убаюкивающий голос. - Ты имеет полное право на отдых. Ты победил сегодня опаснейшего врага, грозившего уничтожением основам великого государства".
Поддавшись соблазну, АрбанСин готов был внять дружескому совету и прилечь, но услышал как за его спиной кто-то шумно вздохнул. Молниеносно обернувшись он увидел, что стоящий сзади него человек - несомненно враг - взмахнул мечом и вот-вот готов опустить поднятое оружие на голову АрбанСину.
Рука АрбанСина рванулась к висевшему на поясе мечу, а сам он отпрянул в сторону, ободрав спину о шершавую поверхность стены. Вовремя. Меч врага опустился и вождь почувствовал как горячая кровь брызнула из рассеченной щеки, обагрила грудь. Повторный удар враг не успел нанести. АрбанСин рубанул мечом снизу вверх, выбив у него из рук оружие, а другой рукой нанес сильный удар кулаком в лицо. Враг упал. АрбанСин подошел к нему и хрипло рассмеялся, радуясь быстрой победе. Его душа жаждала крови. Он приставил меч к груди поверженного противника, намереваясь проткнуть ему сердце.
Перед ним на полу лежал молодой воин, почти ребенок, с еще не опушившимся подбородком. Ему в игрушки играть, а не воевать. А впрочем, какая разница молод он или стар. Его надо убить, иначе он когда-нибудь убьет его, как он пытался сделать это несколько мгновений назад. Единственное, что он - АрбанСин - может совершить для этого юнца, так это даровать ему быструю смерть, пронзив его грудь мечом или перерезав горло. Подумав так, АрбанСин поднял двумя руками меч, готовясь нанести последний удар, но что-то остановило его.
. "... Да будут справедливы деяния твои!" - пришли на ум произнесенные кем-то давно, но такие знакомые ему слова. Где он слышал их? Кто и когда их произносил? К кому они относятся? Что-то очень родное и близкое коснулось его души, всколыхнуло память.
"... Ты должен собрать оставшихся в живых и уберечь их от истребления!" - снова пронеслись в его затуманенном мозгу слабые отголоски чьих-то почти забытых речей.
- Убей его! Убей! Чего ты ждешь! - перекрывая воспоминания грохотал в ушах чужой шепот и черная злоба вползала в его сердце ядовитой змеей, заставляя до судорог в кистях стискивать окровавленный меч.
"... Оставьте его на скале. Пусть Всемогущий сам решит его судьбу", произнес чей-то властный голос. АрбанСин почти узнал этот голос. Не он ли в свое время обрек кого-то на жестокую смерть. Но кого? И тут АрбанСин вспомнил. Наваждение черным покрывалом сползло с его глаз.
- УбарСин!? - воскликнул он удивленно. - А где...
Оглянувшись он увидел Ишшинкулла, пристально глядевшего на него, безуспешно пытаясь подчинить его своей воле. Поняв, что это ему не удалось, Ишшинкулл попятился назад, приседая на полусогнутых ногах, как кошка перед прыжком. Он отступал в темноту, не спуская с АрбанСина настороженных глаз. Подняв с пола оброненный им факел, АрбанСин сделал шаг вперед и выставив меч двинулся на Ишшинкулла.
Тот развернулся и бросился бежать. Свернув в первый проход он исчез в темноте. Сзади, нагоняя его бежал АрбанСин. Следом за ним, далеко отстав, плелся Хунну, до конца еще не пришедший в себя. После нескольких поворотов Ишшинкулл вдруг резко остановился посреди длинного коридора и повернувшись лицом к настигающему его противнику, замер в ожидании, оперевшись рукой о стену.
Увидев, что верховный жрец остановился, АрбанСин перешел на медленный шаг, ожидая очередного подвоха с его стороны. Когда расстояние между ними сократилось до десятка шагов, Ишшинкулл быстро засунул руку в выемку в стене, издали не замеченную АрбанСином, и в тот же миг вождь почувствовал, что пол уходит у него из под ног.
Под действием скрытого в стене механизма каменная плита, служившая частью пола, выдвинулась из пазов и опрокинулась одним концом вниз, повиснув на удерживающих ее канатах. Оттолкнувшись в последний момент от уходящей из под ног плиты АрбанСин сделал прыжок и уцепился руками за противоположный край пола. Его ноги повисли над бездной.
- Благодарю вас, бессмертные боги, что вы не дали ему разбиться и даровали мне возможность убить его собственными руками, - проговорил Ишшинкулл и хищно улыбаясь обратился к АрбанСину. - Как посмел ты, презренный раб, поднять руку на меня! На того, перед кем трепещут народы! За одно это ты достоин смерти. Но я милосерден. Я могу даровать тебе жизнь, если захочу. Тем более, что ты сослужил мне хорошую службу, разделавшись с каменным болваном. Он давно изжил себя. Просто не находилось достаточно смелых воинов, чтобы прервать его затянувшуюся жизнь. Но ты сделал это. Ты убил его.
Ишшинкулл расхохотался, затем, внезапно оборвал смех.
- Не думай, - произнес он. - Каменный бог и дальше будет оставаться нашим богом. Но жить он будет на небе, где и положено жить богам. Там, где он не будет мешать мне управлять государством. - А тебя я готов вознаградить за совершенный подвиг, - высокомерно проговорил Ишшинкулл, возвышаясь над цепляющимся за кромку каменного поля АрбанСином. - Я назначу тебя командующим моей непобедимой армией, вместо Абиссариха, этой старой развалины. Но прежде ты должен дать мне клятву, что не обнажишь меча против меня.
- Клянусь, подлый жрец, - ответил АрбанСин, - что убью тебя, как только мне представится такая возможность.
- Так умри же, непокорный! - процедил сквозь зубы взбешенный Ишшинкулл, выхватывая из ножен кинжал.
В это время в свете оброненного АрбанСином факела что-то блеснуло и острое копье, брошенное рукой вовремя подоспевшего Хунну, вонзилось в сердце Ишшинкулла.
Ишшинкулл тупо уставился на торчащее из груди древко. Теперь он понял, что за черная стена вставала перед его внутренним взором. Так выглядела смерть. Качнувшись вперед он упал в бездну.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги