Плата за успех. Откровенная автобиография

Детские мечты

Родилась я на улице Чайковского. Символично, хотя тогда, естественно, никто не предполагал, что жизнь моя будет связана с балетом. Это первая, но далеко не единственная «случайность», появившаяся в моей жизни, но так повлиявшая на мою судьбу. Чайковский… Балет… Кто знает, было ли мне предначертано стать тем, кем я являюсь, с самого детства?

Проживали мы тогда в коммунальной квартире. Воспоминания детства отрывочны, но по рассказам мамы, в ней было всего три комнаты. В одной проживали мы, в другой очень хорошая женщина Лидия Ивановна, а в третьей злая и страшная тетка, которую вся квартира называла почему-то «Комод». Вот такой образ квартиры – до сих пор он вызывает у меня улыбку. Я, как и все обычные девочки, ходила в детский садик, и помню, что у меня был совершенно фантастический воспитатель, большой друг нашей семьи – Али. Он африканец, но безупречно владеет русским языком. Прошло столько лет, а мы до сих пор с ним дружим, поддерживаем связь.

Когда мне исполнилось пять лет, в моей жизни произошло первое судьбоносное событие – моя мама привела меня в Мариинский театр на балет «Щелкунчик». Это перевернуло мой мир и определило всю дальнейшую судьбу. Увидев эту фантастическую сказку, я уже в столь раннем возрасте приняла решение – я стану балериной. И не просто балериной – а лучшей! Знаменитой! И не остановлюсь ни перед чем для достижения этой цели. Я не раз рассказывала об этом своем решении впоследствии и о том, что никто, даже моя любимая мама не восприняла мою детскую мечту всерьез. Никто не верил, что это не просто юные мечты, а осознанный выбор своей дальнейшей судьбы, цели в жизни.

Но в балетное училище принимали только с девяти лет, и моя мечта сразу столкнулась с первыми преградами. Ее реализацию пришлось отложить, а то, что существуют балетные кружки для учениц моего возраста, нам никто не подсказал. Да и сами мы не догадались. И на ближайшие несколько лет моя подготовка была ограничена только домашними танцами. Впрочем, дома я занималась с неменьшим энтузиазмом.

Когда мне, наконец, исполнилось девять лет, мама привела меня в Вагановское училище, но после вступительного экзамена в приемной комиссии мама с удивлением услышала, что предрасположенность вашего ребенка к балету отсутствует. Именно тогда мне впервые сказали, что у меня нет тех физических данных, которые изначально отделяют будущих балерин от прочих, и что подобные данные можно, конечно, развить, но это требует безумной самоотдачи, колоссального времени и кропотливой работы наставников. Видимо, никто из приемной комиссии не мог предположить в хрупкой девочке такой воли к воплощению своей мечты. И в поступлении мне было отказано.

Мир для меня рухнул! У меня забирали мою мечту, я шла по бесконечному коридору заливаясь слезами, не находя в себе сил остановиться… И вдруг…

Вдруг в мою судьбу вмешался его величество Случай. А так как подобные события сопровождали всю мою жизнь, я просто уверена: Случай – это псевдоним Бога, когда Бог не хочет подписываться своим именем.

Навстречу шел седовласый мужчина. Подойдя ко мне, он наклонился и спросил с участием, почему я плачу. Я же в ответ разрыдалась еще громче и, глотая слезы, начала быстро-быстро говорить, как мечтаю танцевать, как хочу здесь учиться, как хочу быть балериной… И почти шепотом в конце произнесла, что меня не приняли. И этот мужчина задал мне, как оказалось, один из самых важных вопросов в моей жизни: а готова ли я для своей мечты сделать все, чтобы развить свои физические данные? Ведь для этого нужно много-много трудиться? И я, ни на секунду не сомневаясь, ответила, что готова на все что угодно, что буду работать от рассвета до заката, посвящу урокам всю себя, если мне вернут мою мечту. Потому что жить без нее уже не хочу.

И тогда этот человек взял меня за руку и отвел обратно в экзаменационный класс. Он предложил комиссии посмотреть «эту девочку» еще раз и дать ей проявить себя в каком-нибудь танце.

Кто-то из педагогов попросил меня станцевать «Польку». А я и названия-то тогда такого не знала. Но когда услышала музыку, она сама повела меня, и я начала импровизировать, стараясь выразить движениями то, что слышала в музыке. Думаю, что именно в тот момент я впервые вознесла молитву Богу, потому что так искренне и так отчаянно просила «Боженька, миленький, помоги!». И это сработало!

И когда музыка отзвучала, и я остановилась – свершилось чудо. Я услышала голос своего спасителя: «Давайте пересмотрим вопрос о возможности обучения этой девочки, позволим ей учиться. Кажется, в ней что-то есть». И этим дал мне шанс! Пусть очень маленький, пусть ничтожный – но шанс! Шанс, который я ни за что не собиралась упустить! Меня приняли условно – маме пришлось написать заявление, что если в течение года я не покажу результатов, она заберет меня из училища по «собственному желанию».

Этим человеком, явившим для меня чудо, поверившим в меня, оказался ни много ни мало, художественный руководитель Вагановского училища, прославленный мэтр Константин Михайлович Сергеев. До сих пор поминаю его в своих молитвах. Позже он объяснил свой поступок моей маме, сказав, что, конечно, определенную роль в его решении сыграли мои внешние данные, отличные пропорции, но главное, он увидел в моих танцевальных движениях одухотворенность, естественность, грацию и много того, что НА САМОМ ДЕЛЕ так необходимо балерине. А главное – в моих глазах светилось неподдельное желание учиться и стремление к успеху!

Целый год это злополучное письмо висело надо мной дамокловым мечом. Но потом какие-то добрые люди посоветовали моим родителям нанять частного педагога. И как же хорошо, что они прислушались к совету! Как выяснилось, в данной ситуации это было просто прекрасное решение! Всей своей славе, всему своему успеху на сцене я обязана в первую очередь моей горячо любимой учительнице Эльвире Валентиновне Коркиной, которая сама в свое время была одной из учениц у самой Агриппины Яковлевны Вагановой. Чем, в свою очередь, тоже не перст судьбы?

А вот Эльвира Валентиновна поверила в меня сразу. И мне очень хочется думать, что я не разочаровала ее в ожиданиях. С этим педагогом я была готова работать одержимо, с самозабвением, с сумасшедшей самоотдачей – столь велик был ее талант преподавателя и мое желание достичь успеха. С ней мы делали все то, чему должны были посвящать время педагоги училища – всю самую мелкую, скрупулезную работу, выправляя, «ставя» каждый пальчик, каждое движение. С ней я узнала значение каждой мышцы, каждого сухожилия, то, как важны все нюансы, как велико значение самого маленького движения. И именно под присмотром Эльвиры Валентиновны мои успехи в творчестве стремительно росли. Несмотря на то, что педагог в училище, вопреки мнению моего личного наставника, не уставал говорить мне: «Ты, Волочкова, никогда не будешь балериной. Иди, стой на последней палке, дай дорогу тем, у которых точно получится!». Но уже в том возрасте я понимала, что это – часть платы за будущий успех. Просто плата внесенная авансом. И не снижала темп тренировок, несмотря ни на что. Тем более что мою веру постоянно укрепляли Эльвира Валентиновна и моя мама! В те времена никто так не верил в меня, как она.

Но не подумайте, что мои успехи дались мне легко или пришли ко мне слишком быстро. Увы, моя книга – это не волшебная сказка. К концу года я сделала первый шаг – пусть это и была всего навсего тройка с минусом вместо двойки по балетному искусству. Для меня это было серьезным достижением и моей первой персональной победой. Первой ступенькой к признанию. Чтобы добиться такого результата, мне приходилось ежедневно и упорно работать. Никогда, ни в те времена, ни впоследствии я не позволяла себе поверхностного отношения к моему ремеслу. Приезжала всегда заранее. Лучше больше времени потратить на разогрев – чтобы быть всегда готовой к уроку. А ведь учебный день в балетном училище был отнюдь не школьным: начинались занятия в девять утра, а заканчивались в семь вечера. Но мне было мало. Я хотела стать не равной, а лучшей! И вечером, уже после основных занятий, я каждый день начинала все сначала у домашнего станка. Уже тогда я понимала, что слава не подарок, что успех не снисходит даром свыше – он продукт долгого и упорного труда, и что удача – это видимый результат невидимых усилий.

Не скрою – это было очень тяжело. Да и к тому же мои успехи никак не хотели оценить по достоинству. Меня упорно не ставили в кордебалет, хотя мне безумно хотелось! И пусть это в тот период была снежинка или зайчик. Я чувствовала себя достойной! Но я была выше всех и слишком выделялась в общем ряду. Это уже потом придет осознание того, что быть индивидуальностью, быть непохожей на всех, превзойти других – это благо. И это осознание поможет мне стать сразу солисткой, минуя кордебалет.

Да, признаюсь честно, когда я впервые увидела балет «Щелкунчик», я не предполагала тех трудностей, с которыми придется столкнуться. Мне казалось, что мир балета это и есть та самая волшебная сказка, которая разыгрывается перед нами на сцене. И путь в творчество, путь к успеху усеян розами и окружен танцующими снежинками. Магией. Волшебством. Даже сейчас, когда вижу зимой крупные хлопья снега, вспоминаю тот балет. И меня охватывает то самое чувство из детства, ожидание волшебства, чуда и сказки. Но реальный мир творческих людей оказался совсем другим. И мой путь к успеху был усеян шипами, а не розами. Увы. Ведь еще в первых классах училища многих раздражало, что я хоть и самая на тот момент слабая в балете, отличница по всем общеобразовательным предметам. Девчонки разбрасывали мои тетрадки, прятали мою обувь за батареи, так что не в чем было возвращаться домой. Помню, как однажды я искала спрятанные от меня босоножки до поздней ночи. А ведь это было совсем другое время: невозможно было позвонить маме по телефону, он был один на всю школу, да и тот вечно заперт в канцелярии.

Многие из детства помнят, что быть «не как все» – это тяжкое бремя. Ведь и потом, когда я стала лучшей в балете, мне завистницы стали подрезать ленточки на пуантах, чтобы они оборвались в самый ответственный момент. Кстати, именно поэтому свои пуанты всегда надо проверять самостоятельно, хоть в училище, хоть в Большом театре. Как парашют перед прыжком. И это в свою очередь тоже многое говорит о творческом мире.

Немало было того, что пытается омрачить мои воспоминания о том периоде… Помню, девочки подкинули в мой шкафчик сигареты, думая, что меня за курение отчислят из училища. Мне помогло то, что я в жизни не курила – в восемь лет мама мне дала попробовать затянуться сигаретой, чтобы я поняла, какая эта гадость. То ужасающее чувство отвратило меня от табака на всю оставшуюся жизнь. И я не то что сигареты, даже табачный дым теперь переношу с большим трудом.

Но хватит о плохих воспоминаниях. «Дорогу осилит идущий». И после пяти лет упорного труда я получила ВЫСШИЙ бал по балетному мастерству. И меня начали замечать и ценить по достоинству. Как лучшую ученицу меня в свой класс пригласила Наталья Дудинская. Она была супругой того великого человека, который дал мне первый в моей жизни шанс к обучению балетному искусству, руководителя балетного училища Константина Михайловича Сергеева, о котором я уже упоминала выше. И Константин Михайлович стал сам преподавать актерское мастерство в нашем классе. Его вера в меня, равно как его уроки, оказали на меня как на будущую балерину, да и просто как на человека огромное влияние. Как же велика роль педагога в жизни каждого человека. А он был Педагог с большой буквы! Когда он умер, мой отец первым поставил крест на его могиле – в благодарность за то, что он для меня сделал, и какое огромное участие в моей судьбе принял это замечательный мастер! Наталья Михайловна, его супруга, тоже постоянно одаривала меня своей любовью. И даже немного сердилась и грустила, когда меня Виноградов – художественный руководитель Мариинского театра – пригласил в театр раньше, чем я окончила балетную школу. Она-то хотела меня выпустить с блеском и почестями. Но в принципе, она и так присутствовала на подобном выпуске – но уже сидя в царской ложе как эксперт, принимающий мой госэкзамен в Мариинском театре, когда я танцевала роли Одетты и Одиллии в «Лебедином озере». И я рада, что не подвела ее в тот момент и оправдала ее ожидания.

Что еще я могу вспомнить о детстве? Да, мое детство почти все было посвящено балету. Но нельзя сказать, что круг моих интересов ограничивался только им. К примеру, с семи лет я начала пробовать писать стихи. Как правило, муза посещала меня по дороге в школу. Но однажды я имела неосторожность посоветоваться с учителем литературы в балетном училище. По огромному секрету доверила ей плоды своего творчества и, попросив ни с кем ни в коем случае этим не делиться, высказать мне свое мнение. Какова же была моя обида и моя горечь, когда на следующий день моя учительница зачитала мои стихи вслух, на потеху публике. Пояснив, что в классе появилась поэтесса, и, Боже, какой иронией, если не сказать издевкой, были наполнены ее слова! Для тринадцатилетней девочки это была серьезная психологическая травма. Поэтому сразу после урока я разорвала тетрадку и зареклась больше стихов не писать. И уже тогда судьба мне начала указывать на то, что мир состоит не только из добрых людей. Увы, мне еще не раз в моей жизни предстояло в этом убедиться.

Мне всегда казалось, что стремление выделиться, быть красивой, быть немного «не как все» – естественное стремление девушки и женщины. Разве явить красоту в любом виде не есть истинное предназначение женщины? А меня в училище ругали даже за желтый бантик, который слишком выделялся на фоне прочих… Ведь это сейчас можно позволить себе абсолютно любые красивые балетные одежды. Стоит только посетить магазин, и вы сразу окунетесь в мир балетных пачек и сценических костюмов. Но в то время… В то время не было НИЧЕГО! И наши бедные мамы самоотверженно перешивали покупные маечки в купальники, чтобы нам было в чем заниматься. И не только заниматься, но и выступать, сдавать экзамены. Трудное было время. Но зато сейчас я, вспоминая о тех лишениях, выпустила линию своей балетной одежды для детей и подростков, используя для ее создания весь свой сценический и балетный опыт. Пусть хоть они будут лишены той нужды, которую испытала я…

Только умоляю вас, мои дорогие читатели. Не подумайте, что мое детство омрачено исключительно негативными воспоминаниями. Тот свет, который пролился на меня от всех великих людей, от всех, кто искренне меня любил, верил в меня и поддерживал, в моих мыслях рассевает тень плохих воспоминаний. С огромной благодарностью вспоминаю о них. Спасибо вам, мои учителя. Мои наставники. Мои любимые. Спасибо вам!