Плечом к плечу

Часть 2

Аккуратно оттащив девушку дальше в лес, Док принялся ее массировать в надежде на восстановление подвижности. Сам себя юноша ощущал Буратино — тело было каким-то деревянным, двигалось плохо. Лис, насколько это возможно, занял оборону вокруг, наблюдая за подступами. С учетом незнакомой местности, отсутствия оружия и непривычного тела. На первый взгляд вокруг никого не было.

Мягко приподняв девушку, Док стащил с нее джинсы, чтобы продолжить массаж. Память тела не сохранилась от слова «вообще», видимо, для пацана, которым он стал, многое оказалось запредельным. Кроме того, состояние Вязи наводило на очень нехорошие мысли. Особенно состояние ног и тех мест, откуда они росли. Реагировала девушка не адекватно тому, как выглядела.

— Так, солнышко ясное, — произнес штатный врач группы. — Сейчас я буду трогать тебя за разные места, постарайся меня не убить.

— Не трону я тебя, обещаю, — ответила Светлана Игоревна. — Главное, сделай, страшно мне очень от такого состояния.

— Именно от состояния или в принципе? — тихо поинтересовался лейтенант Иванов, спуская трусы со старшего по званию. — Так…

— Что там? — всполошилась девушка. — Насиловали?

— Это я тебе сходу не скажу, но пытали специфически, — задумчиво пробормотал Док. — Она у тебя не мазохистка?

— Насколько я помню, нет, — откликнулась Вязь, пытаясь пошевелить конечностями. — Последние ее воспоминания — это всепоглощающая боль и фиксация, причем необычная.

— Чей образ тебе, точнее, тушке показывали? — натянув трусы обратно, спросил медик. — Очень специфически девушку пытали, целенаправленно ломали, причем я знаю такие вещи.

— Интересно, откуда такие вещи знает лейтенант из крылатой пехоты? — задалась вопросом капитан Вяземская. — Лиса показывали.

— Я любознательный, — массируя девушку, откликнулся товарищ лейтенант. — Ходить ты, конечно, сможешь, хотя тебя бы в стационар — надо сердце смотреть, голову и помыть.

— Помыть — это да, — вздохнула Вязь. — Это я отсюда чувствую…

— Ну так пытали тебя, мать, — заметил Лис. — Пока пытали — ты под себя ходила, кста-ати, а у палки этой джи-пи-эса нет?

— Насколько я знаю, нет, — произнесла девушка. — Значит, говоришь, с моими пытками не все достоверно?

— Так точно, товарищ капитан, — произнес штатный врач группы. — Я бы сказал, что над тобой работал профессионал, что в условиях сохранившейся в памяти картинки физически невозможно. Еще бы понять, почему в памяти пацана из всех воспоминаний только эта картинка и все.

— Любил он девицу, — неожиданно сказал Лис. — Что-то такое у меня в памяти бегает, как тараканы командования… Док, в транс введешь?

— Прямо здесь? — удивился Сергей Иванов. — Или все-таки подождем?

— Думаю, подождем. Что со мной, Док? — поинтересовалась Вязь.

— Если перевести с медицинского языка, то ничего хорошего, — сообщил лейтенант Иванов. — Лис, топаем к дороге с учетом слабой транспортабельности Вязи.

— Есть, понял, — откликнулся Лис. — Монетка есть?

— Тебе зачем? — удивилась Вязь, пытаясь собраться в кучку. — Док, штаны на место верни, я сама не справлюсь.

— Ноги у тебя красивые, но вот шрамы мне не нравятся, — сообщил ей военный доктор, возвращая джинсы на место. — Не должно у девушки таких шрамов быть, как после осколочного ранения.

— Мы посреди леса, — тактично объяснил товарищ Лис, оглядываясь. — Хрен знает, где. И он же знает, где ближайшая дорога.

— Потом разберемся, — отмахнулась товарищ капитан. — На юг иди. Или к берегу выйдем, или к людям.

С трудом поднявшись на непослушных, подгибающихся ногах, опиравшаяся на Дока девушка почувствовала головокружение и тяжесть в груди, что заставило ее сесть. Головокружение унялось, состояние напоминало потерю крови или… Мог ли у тела быть болевой шок?

— Ребята, — немного жалобно призналась Вязь. — Я, похоже, только волоком.

— Стоять не можешь, — констатировал Док. — Значит, и сердце. Лис, волокушу делаем.

— Есть, — коротко ответил рыжий юноша, принимаясь за дело.

Двое офицеров спокойно тащили волокушу с наиболее информированной старшей по званию по лесной тропинке. Лис напевал песню бурлаков, Док матерно подпевал, копаясь в памяти, Вязь напряженно думала, сравнивая прочитанное с остатками собственной памяти. Память сохранилась странными периодами, практически ничего не имеющими общего с прочитанной когда-то в госпитале сагой. Скучно было, а других нечитанных книг, кроме этой Роулинг в оригинале, не водилось. Хотя нет, еще был справочник артиллериста, неведомо как затесавшийся в библиотеку военного госпиталя, полную Достоевского и других классиков.

— Исходя из памяти девицы, она удалила, непонятно зачем, память о себе своим родителям, послав их… далеко, — сообщила товарищ капитан. — Правда, с родителями девице не так чтоб сильно повезло, поэтому не заморачиваемся. Эти трое искали осколки души местного главного душмана, он себе душу по легенде на осколки размочалил.

— По легенде? — заинтересовался Док, тянувший в данный момент волокушу.

— По легенде, — кивнула девушка, — потому что есть мнение, что детьми манипулировали, пока они в Неуловимого Джо играли.

— Подтверждаю, — отозвался Лис. — Странная у меня память, как у вертолетика на радиоуправлении.

— У меня и такой нет, — буркнул Док, останавливаясь, чтобы послушать девушку просто ухом. — Вряд ли сердце совсем разнесло, кстати, все восстановимо, что я слышу, но вот нервные окончания…

— Будешь меня в кустики носить, — вздохнула сильно недовольная своим состоянием товарищ капитан. — Когда хоть восстановлюсь-то?

— На все воля Асклепия, — ответил лейтенант Иванов. — Ты бы вспомнила, тащ капитан, как этими палками обходиться, может, чего сотворить сможем…

— Может, и сможем, — задумчиво ответила Вязь. — Дай-ка палку…

Лис протянул товарищу капитану палочку, та начала водить ею, что-то вспоминая. Результатом хитрых манипуляций стал фонтан воды, огонек, небольшой язычок огня и вполне адекватная садовая тележка, куда можно было переложить девушку, и таскать уже с комфортом. Обнаружив в кармане часы, Док улыбнулся, но давно остановившийся «прибор» ему ничем особо помочь не мог, кроме коррекции направления. Взяв на полтапка левее, товарищи офицеры продолжили путь, пока не услышали характерные звуки вполне оживленной трассы.

Вдоль трассы были и указатели, согласно которым до Лондона оставалось полсотни километров, а до городка, где по идее жила девушка Гермиона Грейнджер — и того меньше, как раз по этой дороге. Примечательно, что машину они обнаружили сразу, водитель даже не стал требовать денег, что нехарактерно для Великобритании.

— А с девушкой что случилось? — поинтересовался он.

— Упала в лесу неудачно, — объяснил ему Док. — А у нее папа врач, поэтому сначала домой везем, а там, как он решит.

— Не может ходить? — спросил водитель красного седана неустановленной марки.

— Похоже, ушиб позвоночника, — рефлекторно кивнул лейтенант Иванов.

Всю дорогу до дома Гермионы водитель общался с Сергеем на медицинские темы, что отвлекло внимание оного от остальных членов группы. Неожиданно водитель оказался врачом-нейрохирургом, отметившим очень серьезные знания Сергея, несмотря на возраст. Предложив после школы идти в медицинский и убедившись, что все в порядке, красный седан уехал, а молодые люди обосновались в абсолютно пустом доме.

— Вязь, ты своим когда память стерла? — спросил Лис, с интересом разглядывая календарь.

— Летом прошлым по идее, — ответила уложенная на диван девушка.

— Еще месяц назад они были здесь и о тебе помнили, — рассказал снайпер группы. — Мало того, еще и ты была здесь… Ну-ка, напиши чего-нибудь.

— Как «здесь»? — поразилась Вязь. — Не поняла…

— Ну пошли смотреть фотки, — предложил товарищ лейтенант. — Точнее, я их тебе сюда принесу, а то Док меня на котлеты пустит.

Док в это время поволок Вязь в ванную на руках. Девушку стоило помыть, так как сама она могла с большими нюансами, нагружать сердце точно не следовало. В полевых условиях определить, что происходит с девушкой, не представлялось возможным, поэтому следовало сначала привести ее в порядок, а потом уже разбираться.

— Светлана Ивановна, ты раздеться-помыться сможешь или помочь? — поинтересовался Док.

— Знаешь, лучше помоги, — оценила Вязь свои силы. — Кто меня знает, еще чебурахнусь…

— Чебурахаться — это плохая мысль, — согласился лейтенант Иванов. — Сейчас я стул поставлю, чтобы тебя под душ усадить.

— Работай, лейтенант, — спокойно отозвалась товарищ капитан. Они видели друг друга в разных видах, поэтому ее предстоящее действо не смущало. Мало что может смутить спецназовца, и это точно не голая задница, пусть даже и своя.

Раздевая товарища капитана, Док получил возможность осмотреть ее всю еще раз, убеждаясь в своей правоте. Все шрамы можно было датировать последними двумя годами, что вызывало очень много вопросов. По идее их троица была все время вместе, по крайней мере, Гюрза эту мысль подтвердила, тогда откуда шрамы?

— Светлана Игоревна, — произнес док, аккуратно пересаживая обнаженную девушку, на которую он отлично сейчас реагировал. — У тебя много шрамов, и очень специфических, но они, судя по виду, датируются последними двумя годами. — Он сбросил свою одежду и принялся намыливать старшую по званию, с интересом глядящую на физиологическую мужскую реакцию. — Ты не в курсе, откуда они и почему именно за это время?

— Нет, Сережа, не в курсе, — покачала Вязь головой. — Но во всех тех книжках была одна странность. По идее, мы с тобой должны были стать парой, но в конце девица почему-то закрутила любовь с Лисом, это многих, кстати, возмущало. Меня же сейчас интересует… Хм… А ну-ка, проверь меня.

— Интактная ты, интактная, — успокоил девушку Док. — Хотя это и странно.

— Да уж, полгода в палатке с подростками и интактная, — согласилась Вязь, наслаждаясь мягкими движениями мочалки. — Как-то ты нежно со мной, это неспроста.

— Без адвоката ничего не скажу, — улыбнулся лейтенант Иванов. — Хотя сейчас ты еще краше.

— И голая, — закончила за него капитан Вяземцева. — Что для вас, мужиков, является определяющим фактором.

Закончив с помывкой, расположив Гюрзу в кровати, где она сразу же задремала, Док прошелся по дому, выглядевшему так, как будто его хозяева вышли на минуту, а не уехали навсегда. Все фотографии были в наличии, личные вещи, одежда… Лис пошел в душ, а Док принялся более тщательно обследовать весь дом.