Плен моей души

Глава 1

Вита

Выскочив из автобуса на своей остановке, быстрым шагом двинулась в сторону дома. Часы показывали ровно десять, а это значило, что я уже опоздала. Меня точно ждал выговор. В руке завибрировал телефон. Я кинула взгляд на экран и тут же закатила глаза. Сколько можно названивать? Сбросила вызов.

Вскинула голову и сбилась с шага, заметив на лестнице, по которой мне предстояло подняться, компанию. Судя по громкому хохоту и улюлюканью, они не светские беседы вели и не сок распивали. Нервно оглянулась по сторонам, надеясь, что сзади будет кто-то идти, а я смогу последовать за ним.

Но сегодня мне не везло. Всё сегодня шло не по плану.

Потоптавшись на месте, набрала полную грудь воздуха и быстрым шагом, цокая каблуками, поспешила по лестнице наверх. Не оглядываясь. Не смотря в сторону компании. Всего на миг запнулась, когда поравнялась с ними. Всё же не смогла удержаться, скосила глаза на компанию молодых людей. В тот же миг столкнулась взглядом с парнем, к боку которого жалась эффектная блондинка. Показалось, что меня ударило током. От страха, естественно. Потому что я пыталась проскользнуть незамеченной, а взгляд молодого человека замер на моём лице. Причём смотрел парень внимательно, пронзительно, будто проникал в самую душу, в самые потаённые уголки.

Я прикусила губу до боли, с трудом удержав испуганный вздох, и ускорила шаг, разорвав контакт глаз с незнакомцем. Почти бегом преодолела оставшиеся ступени. Выдохнула и улыбнулась облегчённо, когда каблук зацепился за что-то. Я успела схватиться за перила, чтобы не упасть. Туфелька слетела с левой ноги, заставив меня затормозить.

— Вот же чёрт, — пробормотала себе под нос.

Обернулась, пальчиками ноги пытаясь нащупать свою обувь. Но к своему ужасу, словно в замедленной съёмке, увидела, что моя туфля катится по лестнице вниз, точно по горке.

— Нет. Боже. Нет, — я застонала в отчаянии.

Зажмурилась и ещё сильнее сжала пальцами перила лестницы. Я не знала, что мне делать. Бежать домой, сломя голову и наплевав на обувь, или же спускаться вниз, вновь привлекая внимание притихшей компании. Открыла глаза и выдохнула.

Парень, с которым я столкнулась взглядом, когда поднималась, отделился от компании, никак не среагировал на недовольство своей спутницы. Замер внизу лестницы, сощурил глаза, смотря на меня, застывшую вверху, словно оленёнок перед охотником. Я всё же решила убежать. Плевать на обувь, у меня в гардеробной ещё десять пар таких. Мачеха постаралась.

Всё же инстинкт самосохранения вопил, что нужно бежать. Потому что даже в темноте и на расстоянии, при тусклом свете фонарей, я рассмотрела разбитую переносицу и шрам на правой щеке, который тянулся полукругом от глаза к виску. Он явно не мальчик-зайчик.

Парень склонился и подхватил мою обувь, тут же начав подниматься вверх по лестнице. Я развернулась и поспешила прочь, даже не попытавшись сбросить вторую туфлю. В тот момент я вообще ни о чём не думала, страх подгонял и нашёптывал, что стоит скорее двигаться в сторону дома.

— Эй, куда ты? — голос раздался за спиной и заставил меня ускорить шаг. — Стой.

Широкая ладонь схватила меня за запястье, вынудив остановиться. Я взвизгнула и обернулась, широко распахнув от страха глаза. Парень оказался высоким. Он был на две головы выше меня и нависал надо мной горой. Ещё и свет фонаря падал из-за спины, делая фигуру молодого человека устрашающей.

— Что ты? Испугалась, маленькая? — добрая улыбка тронула его губы, заставив моё замершее в груди сердце забиться с новой силой.

И в этот раз совсем не от страха, а от незнакомого мне рода волнения. Я даже выдохнула прерывисто и часто заморгала, потому что показалось, что никогда в жизни не видела улыбки красивее.

— Немного, — сказала честно, с огромным трудом разлепив губы.

— Не бойся, мы не кусаемся. Не обидим. Ты, кажется, что-то потеряла, принцесса, — молодой человек снова улыбнулся.

В груди от такого обращения что-то сладко сжалось. Парень опустился на корточки передо мной, повертел в руках туфлю, будто не верил, что она такая меленькая. Взял осторожно мою левую ногу, заставив меня покачнуться и ладошками упереться в широкие плечи, для опоры. Под руками почувствовала тугие канаты мышц и жар чужого тела, который не скрывала тонкая ткань футболки.

Широкая ладонь парня заскользила по икре вверх, потом спустилась к пятке, немного приласкала нежную кожу. Он с осторожностью надел туфлю обратно на ногу.

— Хм… Гляди-ка, Золушка, а туфелька подошла, — парень широко улыбнулся, переведя на меня взгляд.

Я замерла и захлопала глазами, чувствуя совершенно незнакомые эмоции, жаром разливающиеся в груди и колючими мурашками рассыпавшиеся по коже. В свете фонаря я рассмотрела глубокие карие глаза с длинными чёрными ресницами, загнутыми кверху. Широкий нос, с рассечённой кожей на переносице. И упрямые твёрдые губы. Оказалось, что шрам пересекал не только щёку, но и бровь. Каким-то чудом правый глаз не пострадал. Веки тяжёлые, отчего взгляд пронзительных глаз казался осязаемым и глубоким. На высокий лоб падали пряди непослушных и немного кучерявых волос. Когда ветер их немного растрепал, поняла, что под ними скрывается ещё один, более страшный шрам.

Он был красивым. И по его самоуверенной улыбке понимала, что он это прекрасно знает.

Всё ещё держась за его плечи, вытащила ногу из плена пальцев парня. Улыбнулась немного натянуто, прислушиваясь к себе и пытаясь понять собственные чувства. Отошла на пару шагов назад, оторвав ладошки от крепких плеч.

— Спасибо за помощь…

— Глеб, — его губы снова растянулись в широкой улыбке, заставив моё сердце заколотиться с утроенной силой.

— Вита.

— Давай я провожу тебя, Ви-та, — парень протянул моё имя, будто перекатил на языке. — Вдруг ты снова надумаешь терять хрустальные туфельки.

— Спасибо, не нужно.

— Я всё же провожу, — парень был настойчив. — Темно, а ты одна.

Он приблизился вплотную, положил руку на талию, тут же прожигая прикосновением до самых костей. Я дрогнула. По коже вновь рассыпались огненные импульсы, концентрирующиеся внизу живота. За всю свою жизнь я не испытывала таких эмоций. Будоражащих и пугающих.

Глава 2

Вита

Я испуганно вздрогнула и закрыла глаза. Неосознанно вжалась в Глеба теснее. Почему-то казалось, что только он способен меня защитить от разъярённого жениха. Парень же никак не отреагировал на голос за спиной. Он коротко чмокнул меня в губы, лизнул языком верхнюю, из-за чего я задрожала и на несколько мгновений забыла о своём женихе.

Глеб подмигнул мне, после чего лениво и неторопливо развернулся к Саше. Я с ужасом смотрела на то, как мой жених направляется в нашу сторону, угрожающе сощурив глаза и сжав кулаки. Чёрт. Я знала этот взгляд, он не предвещал ничего хорошего.

— Ты кто такой, уродец? — Саша с презрением выплёвывал слова.

Боже. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Растерянно переводила взгляд со своего нового знакомого на жениха. Саша резко размахнулся, намереваясь ударить парня по лицу. Глеб ловко увернулся, но нападать в ответ не стал. Только усмехнулся лениво и выгнул тёмную бровь, пересечённую шрамом. Отошёл, засунул руки в карманы джинсов.

— Не пыли, женишок. За невестой своей лучше следи, чтобы ночью одна по паркам не ходила.

— Пошёл вон отсюда, — Саша с презрением и ненавистью выплюнул каждое слово.

— Прощай, Золушка, — Глеб криво и насмешливо усмехнулся. — И ты не хворай, пёс.

Парень неторопливо развернулся и пошёл по тротуару прочь. Я смотрела ему вслед, не имея сил оторвать жадного взгляда от широкой спины и длинных ног. Почему-то хотелось броситься вслед, догнать и… поцеловать. Снова почувствовать жадный поцелуй парня на губах. И с каждым новым шагом парня, мне казалось, что внутри что-то дрожит и надрывается. С треском лопается, причиняя боль. Будто всего за десяток минут я успела всей душой прикипеть к этому парню. Обаятельному и забавному.

— Я не понял, Виталина, это кто такой? — Саша сомкнул пальцы на моём локте, заставив меня вскрикнуть от боли. — Какого чёрта ты с ним лизалась?

Мужчина щурил серые глаза и цедил каждое слово сквозь зубы. Запах его одеколона проник в нос, вызывая во мне волну отвращения. До чего омерзительно он пахнет! Он и раньше мне не нравился, но сейчас казался особо неприятным. Особенно после того, как я распробовала все оттенки запаха Глеба.

— Мне больно, Саша. Отпусти меня, — я говорила тихо и спокойно, смотря на него сквозь ресницы. — Я не знаю этого парня. Он просто проводил меня до дома, потому что ко мне пристал пьяный мужик в парке, — я солгала, прекрасно понимая, что Глеб исчезнет из моей жизни, а вот Саша останется.

Не стоит лишний раз портить отношения. И так Саша контролирует каждым мой шаг.

— Так нечего ночью шляться, — мужчина ещё сильнее сжал пальцы, из-за чего я заскулила от пронизывающей до костей боли. — Я говорил тебе, чтобы ты не опаздывала.

— Отпусти меня, Саша. Мне больно, — я говорила холодно, хотя хотелось рыдать. — Я не подчиняюсь тебе. Я не твоя собственность и игрушка. Я не обязана следовать твоим порядкам. Отпусти.

— Смотрю, ты стала слишком наглой, — теперь рука моего жениха сжала мои щёки.

Во рту разлился вкус крови, а в глазах потемнело. Слёзы всё-таки покатились из глаз. Я ладонями попыталась отпихнуть жениха, надавив ладонями на грудь.

— Руки от девушки убери, пёс, — я никогда в жизни не могла предположить, что услышав чужой и немного ленивый голос, испытаю такое облегчение.

Такой прилив счастья. И какого-то непонятного мне трепета.

Саша взял меня за ворот платья, которое тут же затрещало, и просто отшвырнул в кусты, как щенка. Мне повезло, что куст оказался мягким и смягчил падение.

Я приподнялась на локтях, наблюдая за тем, как мой жених набросился с кулаками на Глеба, просто колотя того, как боксёрскую грушу. Я не могла понять, почему парень не защищается. Он только руки вскинул и голову закрывал, пока Саша ревел от ярости и всё сильнее распалялся. Я слышала звуки ударов и вздрагивала каждый раз, жмурилась от страха.

— Прекрати! Саша, немедленно прекрати! Ты убьёшь его сейчас! — я поднялась и тут же взвыла от боли в лодыжке.

Оказалось, что подвернула ногу, когда падала. Но времени на то, чтобы жалеть себя не было. Куда больше волновало то, что заступившегося за меня парня сейчас избивают.

— Прекрати это, Саша! — я заорала так громко, что у соседей залаяла собака.

— Что, беспокоишься за своего любовника? — мой жених, держа парня за ворот футболки, обернулся ко мне. Оскалился, сверкнул почти прозрачными глазами. Один Бог знает, как я ненавидела его глаза. Как меня постоянно передёргивало от его взгляда. — Пошла в дом. Сейчас же. Позже поговорим.

Меня передёрнуло от угрозы в его голосе. Даже щёки снова заныли, будто Саша снова сжал мои щёки

— Со мной поговори, герой, — Глеб выпрямился и ухмыльнулся разбитыми губами.

А дальше я могла только стоять с открытым ртом и хлопать глазами. Я не поняла, что и как произошло. Просто парень резко выкинул руку, и Саша страшно захрипел, упав на колени на дорожку. Пачкая свои идеальные выглаженные штаны со стрелками. Глеб намотал галстук мужчины на правую руку, левой же оттянул волосы жениха, запрокидывая его голову. Саша хрипел, краснел и жадно хватал ртом воздух.

— Послушай сюда, напомаженный голубец, девушек обижать нельзя. Своими наманикюренными пальцами причинять им боль тоже. Даже махать кулачками не стоит. Ты меня понял? А? Не слышу?

— Ты пожалеешь!

Дальше посыпались угрозы в сторону Глеба. И такое количество нецензурных слов, что мои уши свернулись в трубочку.

— Значит, не понял, — мой новый знакомый страшно улыбнулся и склонил голову на бок. — Туповатый у тебя женишок, Золушка. Русский язык не понимает. Попробуем иначе.

Я не поняла, что именно сделал Глеб, но Саша заорала так громко, что у меня по коже побежали ледяные мурашки. Уже от страха. Что парень сделал?

Глеб брезгливо оттолкнул Сашу, тот упал на землю, корчась и стоная. Взгляд карих глаз резко сместился на меня. Я почему-то попятилась от страха. Парень был непредсказуемым.

Глава 3

Вита

Утром проснулась с гудящей головой. Полночи ворочалась, не могла заснуть, всё вспоминала поцелуи парня, его взгляды и такие горячие прикосновения. И даже во сне его видела. Слишком сильно взволновал меня Глеб. Затронул струны души.

Снова прикрыла глаза, пытаясь удержать образ парня под веками.

С огромным трудом оторвалась от подушки. Солнце уже стояло в небе. Кинула взгляд на часы и слетела с кровати. Я проспала первую пару. И с огромным трудом успевала на вторую.

Максимально быстро собралась. Почистила зубы, оделась и собрала волосы в хвост. Закинула в рюкзак тетради и ручку и покинула комнату. К моему удивлению в доме стояла мёртвая тишина. Я даже замерла на лестнице, прислушиваясь к звукам в доме, но ни единого шороха не услышала.

Странно.

В это время Жанна обожает сидеть на балконе и слушать классическую музыку. На всю громкость, чтобы весь дом приобщался к прекрасному.

Я сбежала по лестнице на первый этаж, хотела проскользнуть на улицу, но ледяной, дребезжащий от ярости голос мачехи заставил замереть у двери:

— Сюда подошла.

— Я не щенок, чтобы выполнять команды, — я даже не стала оборачиваться.

Замерла, держась за ручку двери и не оборачиваясь на Жанну.

— Да. Не щенок. Ты слабая на передок псовка, — мачеха не стала ждать, когда я зайду в столовую.

Услышала, как она стала приближаться, цокая каблуками. Медленно и нехотя обернулась к мачехе. Женщина неторопливо приближалась ко мне, покачивая бёдрами и испепеляя меня взглядом. Медуза Горгона подавилась бы под этим взглядом.

— Я спешу, Жанна. Ты что-то хотела? — я вздёрнула повыше подбородок и кинула на женщину взгляд из-под полуопущенных ресниц.

В следующий миг я уже открывала и закрывала рот, непонимающе моргая и смотря на лужу кофе, образовавшуюся у моих ног. На капли, капающие с волос и бровей на пол. Было очень горячо. Очень. Кожу лица, глаза и грудную клетку нещадно пекло. Глаза стало жечь.

— В следующий раз, маленькая мерзавка, это будет кипяток. Или серная кислота. В следующий раз тебя жалеть не стану.

— Ты сумасшедшая, — я с отчаянием смотрела на тёмное пятно на любимом платье. — Мне больно!

— Будет больнее в следующий раз. Я твоё смазливое личико подправлю. Я тебя воспитывала, неблагодарная девчонка. Сопли подтирала. Любила, как собственную дочь, — Жанна шипела сквозь зубы.

У меня дёрнулся левый глаз. Я смотрела в лицо собственной мачехи и не могла понять, к чему этот фарс и эти громкие речи. Я даже усмехнулась, вспомнив прозвище, которое мне дал Глеб. Золушка. Если бы у меня были сводные сёстры, я бы по всем параметрам подходила на эту роль.

Жанна меня ненавидела с самого первого дня нашего знакомства.

Наверное, вчерашнее знакомство придало мне сил. Мне двадцать один год, а я по-прежнему терплю всё это. Прихожу домой не позже десяти. Отчитываюсь за каждый шаг. За каждую потраченную копейку, даже если эти деньги я заработала сама.

— Ты такая же безалаберная и бесхребетная, как твоя мать, — эта фраза ворвалась в мои мысли, словно пуля.

Прошибла так глубоко, так болезненно, до самого сердца. Снова бредя старую рану. Мама погибла в аварии семь лет назад, но привыкнуть к тому, что её больше нет, я так и не смогла. Жанна своими словами сорвала последние предохранители. У любого есть предел терпения.

— Закрой рот, Жанна, — я вскинула руку и отвесила ей пощёчину.

Сама тут же пришла в ужас от того, что натворила. Но светлая память и любовь к матери подогревали злость.

— Ты живёшь на всём готовом. Ты и пальцем не пошевелила, чтобы помочь папе подняться. Ты мне никто. С Сашей разбирайся сама. Ублажай. Делай, что хочешь. Терпеть его мерзкие прикосновения я больше не стану. И замуж выходить тоже.

Пока Жанна в оторопи моргала и пучила глаза, я покинула дом. В моей машине всегда хранится сменная одежда. Я открыла переднюю дверь, кинула рюкзак на переднее, собиралась уже сесть, как железные пальцы сомкнулись на локте.

— Куда собралась?

— В университет, — по привычке, я ответила тихо и смерено, опустив глаза в землю.

Но всё же набралась смелости, набрала в грудь воздуха и посмотрела прямо в омерзительные серые глаза. Мерзкий и гадкий, несмотря на ухоженность, крепкое телосложение и привлекательную внешность. Вокруг него вьются девушки и женщины постарше, всеми силами пытаются привлечь его внимание. А он только пользуется ими и возвращается ко мне. Чтобы мучать меня своими прикосновениями и мокрыми слюнявыми поцелуями. И если до вчерашнего вечера терпеть их хоть как-то получалось… То сейчас одна только мысль о поцелуи с ним вызывает рвотные позывы. Всё познаётся в сравнении.

— Подальше отсюда. И от тебя, Саша, — я впилась ногтями в запястье мужчины, с наслаждением замечая, как остались на смуглой коже кровавые борозды. — Раз ты здесь, до вечера я ждать не стану. Жанне я уже сообщила. Свадьбы не будет, Саша. Я замуж за тебя не пойду. Я не твоя. Никогда не была. Никогда твоей не стану. Я тебя не люблю. ты мне омерзителен. Иди к чёрту. Я не товар, чтобы меня покупать.

Каким-то чудом я смогла вывернуться из его рук и запрыгнула в машину. Захлопнула торопливо дверь и тут же заблокировала. Холодок страха пробежал по спине. Я боялась Сашу, прекрасно знала, что он может не просто причинить боль жёсткой хваткой, но и ударить. Он никогда не церемонился.

Мужчина тут же кулаком ударил по стеклу, из-за чего по нему разошлись трещины. Вставила ключи в замок зажигания, вскинула руку, показала бывшему, надеюсь, жениху неприличный жест и сорвалась с места. Услышала, как Саша открытой ладонью ударил по багажнику. В зеркало дальнего вида увидела, как он бросился к своей машине. Чёрт. В покое он меня не оставит сегодня. Саша всегда быстро выходил из себя, но сейчас я довела мужчину до точки кипения.

И что-то подсказывает мне, что сегодня избитой могу оказаться я. И бить кулаками Саша будет не менее сильно, чем Глеба вчера.

Глава 4

Вита

Я на несколько мгновений прикрыла глаза, не веря собственным ушам и боясь повернуться. Боясь, что ошиблась. Потому что не может быть таких совпадений. Не бывает так! Чтобы человек, которого случайно встретил, который запал в душу с первого взгляда и всю ночь не покидал моих сновидений, оказался за моей спиной.

— Золушка, — висок обожгло горячее дыхание, на талию скользнули невероятно горячие и крепкие ладони, — здравствуй.

— Привет, — я прошептала в ответ, так и не открыв глаза.

Мне этого и не нужно было. Знакомый запах окутал меня со всех сторон. А спиной я чувствовала жар его крепкого тела. Против воли на губах появилась улыбка. Оказывается, я смогла соскучиться по незнакомому мне человеку. Вот так просто. Не прошло и суток с момента нашего знакомства, а тёплых и положительных чувств парень вызвал больше, чем Саша за полтора года. Не просто тёплых чувств, а обжигающих, горячих, страстных и раннее мне незнакомых. По этой причине таких волнующих и вкусных.

— По всем канонам Я должен был тебя найти, — парень вжался в меня так, что между нами не осталось свободного пространства.

Ни одного лишнего сантиметра. Это было так странно и так волнующе. Близость парня будоражила что-то неизведанное. Запретное. И до дрожи сладкое.

Я спиной чувствовала стальной пресс, а лопаткой частое сердцебиение.

Зная, что я скоро выйду замуж, я даже не смотрела в сторону парней. Не обращала внимания, потому что знала, что это табу. Осознавала, что Саша может устроить неприятности приглянувшемуся парню, а назначенную на конец сентября свадьбу могут провести раньше. Потому что Саша Зарецкий был страшно ревнив. И контролировал каждый шаг.

Но с Глебом мои стоп-краны и барьеры не работали. Чувства к нему шли из сердца и не подчинялись командам мозга.

Я не открывала глаза. Я прислушивалась к своему телу. К каждой клеточке. В грудной клетке, там, что принято называть душой, всё сладко ёкало и сжималось, что-то разливалось теплом, обволакивало. А в самом низу живота всё сворачивалось и сладко тянуло. Я даже переступила с ноги на ногу, осознав, что возжелала парня. Настолько сильно, что даже побоялась, что кто-то заметит, слишком облегающими были шортики. Слишком сильным было желание.

— Ты снова в моих руках, Золушка, — шёпот Глеба приятными вибрациями пробежался по телу, вызывая уже знакомые, особые мурашки.

— Выходит, что так, — на губы наползла улыбка.

Почему-то рядом с этим парнем постоянно хотелось улыбаться.

— Решила мне туфельку принести? — Глеб мягко развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза, которые я нехотя открыла.

— Нет, — я хоть и оробела под тёмным взглядом, но немного пришла в себя. Вспомнила, зачем я здесь. — Я приехала стекло в машине поменять.

—Вот как… — парень кривовато ухмыльнулся. — Как женишок? Свои пылкие чувства высказал тебе?

Рука Глеба скользнула по спине вверх, легла на заднюю часть шеи, чуть сжала, вызывая слабость во всём теле. Лёгкое и сладкое головокружение. Глупое, глупое тело. Совсем перестало слушаться меня.

— Не имеет значения, — я ответила тихо, но твёрдо.

— Так нравятся грубые парни? — рука парня сместилась на переднюю часть шеи, сжала, перекрывая доступ к кислороду.

Я испуганно распахнула глаза. Широко-широко. И уставилась в невероятно злое лицо Глеба, склонившегося надо мной. Пальцы сжимались сильно, но боли не причиняли.

— А если и нравятся, то что? — я спросила хриплым шёпотом, сиплым и полузадушенным. — Тебе какая разница? Ты мне кто?

— Я не смогу быть постоянно рядом, Золушка, — Глеб ещё ниже склонился, тут же опаляя дыханием губы и подбородок.

— А я и не прошу, Глеб, — я вскинула руку и впилась пальцами в запястье парня, пытаясь оттолкнуть.

Не потому что близость его не нравилась или пугала. Напротив. Меня пугало то, что моё тело предавало меня.

— Глеб, — девушка, которая меня встречала, вежливо кашлянула, — всё в порядке?

— Снежка, — парень тряхнул головой, будто приходя в себя, и резко отступил от меня, — всё нормально.

— Глеб, — девушка скользнула между мной и парнем, положила руки на грудь, обтянутую чёрной футболкой и потеснила от меня прочь.

Я с каким-то изумлением почувствовала, как в грудной клетке кольнуло. Сильно. Больно. Сжала зубы и заиграла желваками.

Глупая я, зачем отталкивать стала? Почему напор парня так напугал?

— Глеб, иди, займись работой, — я услышала тихий и успокаивающий голос девушки.

— Снежана, не лезь, — Глеб рычал.

Девушка подняла руки и положила ладони на щёки парня, привстала на носочки и что-то торопливо зашептала. Почему-то смотреть на это не было ни сил, ни желания. Развернулась и быстрым шагом покинула мастерскую. Вышла на улицу и застыла у лавочки, сжимая и разжимая кулаки. Тяжело и надсадно дыша. Почему мне так неприятно видеть, как малознакомого парня касается другая девушка?

Как это всё глупо! Неразумно!

— Снова торопилась сбежать, Золушка? Да так, что машину забыла?

Глеб подошёл ко мне совершенно бесшумно, накинул на плечи ветровку. Только сейчас поняла, что на улице прохладно, а я вся покрылась мурашками.

— Спасибо, — буркнула, кинув на сосредоточенного парня косой взгляд.

— Возвращайся в мастерскую, сейчас начнётся гроза. Снежана заварила чай.

— Кто она тебе? — вопрос сорвался с губ гораздо быстрее, чем я успела его обдумать.

Я с головой выдала свою ревность.

— Если я не имею права лезть в твою жизнь, Золушка, то и ты в мою не лезь, — Глеб пальцами подцепил мой подбородок и приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза. — Иди в мастерскую.

Меня в очередной раз поразила его способность так быстро переключаться с весельчака на грубияна. На жёсткого, даже жестокого парня. Не было смешинок в глаза, уголки губ больше не изгибались в улыбке. Напротив. Взгляд замораживал, больно колол.

Я медленно отвернулась и пошла внутрь помещения. Парень последовал за мной, я слышала его тяжёлые шаги. И даже казалось, что чувствую его взгляд на своём затылке. Не выдержала и обернулась, чтобы наткнуться на пронзительный взгляд карих глаз. Мне показалось, что мне за шиворот вылили что-то горячее. На меня никто и никогда так не смотрел. Пристально и как-то жадно.

Глава 5

Вита

У меня всё закружилось перед глазами. Слепо нащупала рукой ручку двери за спиной, всеми силами пытаясь удержаться на ногах и не упасть. Силы разом покинули моё тело, а меня будто ледяной водой окатили.

— Тш-ш-ш, Золушка моя, — Глеб успел поймать мой телефон, который выскользнул из ставших мигом слабыми пальцев. — Тише. Что случилось? Эй, посмотри на меня, Вита. Посмотри на меня, девочка.

Я смогла поднять дрожащие ресницы и посмотреть в лицо парня полными слёз глазами. Поняла, что меня трясёт. Все поджилки и мышцы.

— Папа, — я смогла выдавить из себя слова. — Папа в больнице…

— Что случилось, Золушка? Что с папой? — Глеб спрашивал вкрадчивым тоном, удерживая широкими ладонями за талию и заглядывая в лицо пытливым и пугающе умным взглядом.

— Сердечный приступ. Он… Совсем плохо…

— Знаешь, куда ехать? — парень осторожно поправил мою футболку и заправил в шортики. Застегнул пуговку, которую как-то незаметно для меня до этого вытащил из петельки. Я кивнула. — Хорошо. Пойдём, я отвезу тебя в больницу.

— Подожди, моя машина… Я должна её забрать! Я не могу оставить здесь. Долго ещё ждать, когда закончат?

— Я уже всё поменял. Не переживай, — парень провёл большим пальцем по моей бледной щеке и кивнул серьёзно.

— Я ведь заплатить за ремонт должна. Сейчас, — дрожащими руками стала шарить по карманам, забыв, что кошелёк с карточками в рюкзаке в машине.

В моей голове была гудящая пустота. Не та, сладкая и порочная, когда Глеб целовал. Нет. Совершенно другая. Пугающая. Я всхлипнула, не найдя сумки и беспомощный взгляд вскинула на злого Глеба.

— Не дури, Вита! — рыкнул раздражённо. — Какие к чёрту деньги? Пойдём, тебе нельзя в таком состоянии за руль садиться. Я поведу. Отвезу тебя в больницу.

— Хорошо. Хорошо. Спасибо тебе.

Я закивала. Глеб осторожно отодвинул меня от двери, открыл её и подтолкнул моё безвольное тельце на выход. Я покачнулась, снова запуталась в ногах.

— Лестница крутая, аккуратнее, Золушка, — парень держал меня за руку и помогал мне спускаться.

Хоть в голове всё звенело, а в груди нестерпимо пекло от тревоги и боли, моё успевшее влюбиться в Глеба глупое сердечко заколотилось. Его тёплые и надёжные руки, его ненавязчивый, приятный запах, его рост, фигура — всё нестерпимо сильно нравилось. Но больше всего, превыше внешности, жара тела и запаха, — его забота. Она меня просто убивала. Размазывала по чистому полу мастерской, где Глеб работал. Кроме моей любимой мамочки никто не проявлял такой заботы. Никто.

Почему малознакомый парень проводил меня вчера домой? Почему защитил от Саши? Почему сейчас вёл под руку, удерживал так осторожно и бережно?

Глеб подвёл меня к моей машине, усадил на переднее сиденье, пристегнул и шепнул на ушко, дыханием обдав висок:

— Всё будет хорошо. Я сейчас вернусь.

Парень захлопнул дверь, скрылся в мастерской. А через минуту сел на водительское сиденье, протянул мне бутылку воды и завёл машину. Я отвернулась к окну и зажмурилась, кусая губы и глотая слёзы. Папа был моим единственным родным человеком. Я никогда не была с ним особо близка, а в последние годы совсем отдалилась. Но он в любом случае был моим родителем, за здоровье и жизнь которого я не могла не переживать.

Глеб положил руку на моё колено и сжал, погладил большим пальцем чувствительную кожу. Вопреки всему по коже разошлись приятные мурашки. В горле резко пересохло.

Я попыталась открыть бутылку, чтобы прогнуть сухость, но у меня не вышло, пальцы дрожали и соскальзывали с крышки. Когда мы остановились на светофоре, Глеб забрал из моих рук воду, открыл и вернул обратно. Я сделала несколько глотков. И в следующий миг закашлялась, потому что парень перехватил мою левую руку и поднёс к губам. Поцеловал дрожащие пальцы, после чего устроил мою руку на своём колене. Я смотрела на красивый профиль Глеба, отстранённо понимая, что всё. Я влюбилась. Впервые в жизни.

Я судорожно выдохнула и отвернулась к окну, не спеша убирать руку с его ноги. Просто наслаждаясь теплом желанного тела. К тому же близость парня меня успокаивала. Даже дикий страх и волнение за отца отошли на задний план. Уже в который раз у меня возникло странное чувство, что Глеб способен защитить меня от всех невзгод. От всех. Решить все мои проблемы.

Но только я не могу быть уверенной в том, что я и мои проблемы нужны парню. Да и то, что Глеб обратил на меня внимание, может быть просто игрой. Ведь вчера он был с другой девушкой.

До больницы доехали быстро. Парень остановил машину на парковке, повернулся ко мне, нервно вертящей в руке бутылку.

— Глеб, спасибо тебе. За всё…

Я резко подалась вперёд, не думая ни о чём. Губами прижалась к щеке парня, шумно втянула запах парня, прикрыла глаза, наслаждаясь им. Слишком вкусно он пах. Так… что крышу сносило. Задержала губы на его коже дольше, чем положено. И отстранилась, смутившись собственного порыва. Своих чувств. Неуместных и глупых.

— Спасибо тебе, Глеб. Я пойду. Только не нужно идти со мной.

— Боишься, что жених твой меня увидит? — на губах парня появилась злая улыбка.

— Глеб… Пожалуйста, не стоит…

— Да, не тупой. И проблем с памятью нет. Я не лезу в твою жизнь.

Мне стало дико стыдно перед парнем. Я прикусила губу и уставилась на руку, лежащую на ноге Глеба. Парень больше не удерживал ладонь и не поглаживал пальцы. Он отвернулся от меня к окну.

— Беги, Золушка.

— Глеб…

— Беги! — парень рыкнул раздражённо и дёрнул ногой.

— Дурак! — я разозлилась и убрала руку с бедра парня. — Это моя машина. Сам уходи.

Глеб открыл дверь, уже почти покинул машину, но резко и зло развернулся. Нырнул рукой в мои растрёпанные волосы, сжал с силой, грубо дёрнул на себя и впился подчиняющим поцелуем в губы. Тут же языком врываясь в рот. Совершая совершенно бесстыдные движения, от которых в развилке между бёдрами всё нестерпимо запекло.

Глава 6

Вита

Всю ночь не спала. Закутавшись в куртку Глеба, сидела на балконе и сжимала в руке фотографию мамы. Жалобно рыдая и кусая губы, шёпотом жаловалась маме на отца, на мачеху и Сашу. Прижавшись виском к холодной стене, мечтала вернуться в детство. Увидеть мамочку. Снова почувствовать её руки на своей голове. Услышать её спокойный и такой нежный голос.

Я смогла сбежать из палаты и больницы, солгав, что пошла в туалет. Слишком сложно было находиться в одном помещении с ненавистными мне людьми. Особенно рядом с Сашей, который испепелял меня взглядом. Куртку на моих плечах. Слишком больно было в груди от понимания, что я обречена. Что избежать свадьбы и общества этого пугающего мужчины мне не удастся.

Уже расцвело, всё тело затекло, а я всё никак не могла пошевелиться. Смотрела пустым взглядом на светлеющее небо. Глаза болели от слёз и недосыпа, а чувство тяжести в груди никуда не исчезло. Я всё же нашла в себе силы, чтобы подняться с пола и зайти в комнату. Оказалось, что я сильно замёрзла. Быстро приняла душ, оделась и спустилась на первый этаж. Жанна и отец уже сидели за столом. Мужчина выглядел бодрым.

— Виталина, почему ты вчера уехала ничего не сказав? — отец оторвал взгляд от экрана телефона.

— Потому что я очень устала и хотела спать, — отодвинула свой стул и села за стол. — И тебе доброе утро, папа. Вижу, тебе уже лучше.

Отец ничего не ответил, только глаза в телефон опустил.

— Нужно было предупредить, что уходишь, — Жанна поджала губы.

— Я согласилась стать женой Саши. Но я не должна отчитываться постоянно. Я не в тюрьме.

— В следующий раз стоит предупредить, — Жанна скривилась. — Саша злился.

— Хорошо, — я была разбитой, поэтому сил спорить не было.

Выпила чашку кофе и отправила в рот яичницу. Потянулась за булочкой, но Жанна хлопнула ладонью по моей руке. Я дёрнулась и испуганно уставилась на мачеху.

— Тебе перед свадьбой нужно сбросить несколько килограммов. У тебя диета.

— Ты издеваешься? — я устало прикрыла глаза. — У меня недовес.

— Так и не скажешь. У тебя целлюлит появился, вчера в больнице заметила. И живот торчит.

Я только с силой сжала вилку и бросила булку обратно в корзину. Перед университетом заеду в магазин, куплю себе сэндвич. Два! Чтобы живот ещё сильнее торчал. Может, тогда Саша потеряет ко мне интерес?

Быстро стала завтракать, не чувствуя вкуса еды.

— Ешь аккуратнее, Виталина, — Жанна сделала очередное замечание. — Не будь колхозницей.

Я не обратила внимания. Просто проигнорировала её слова. Быстро запихнула еду в рот, запила кофе и подорвалась из-за стола, так и не прожевав.

— Стой. Сегодня вечером приедет Саша. Ты должна хорошо выглядеть.

— По какому поводу он приедет? — тихо спросила я. — Вроде он не предупреждает, что приедет. Его дом — наш дом, — хмыкнула иронично.

— Сегодня будет приём. После университета сразу домой. Тебе понятно?

— Да. Понятно.

Кинула взгляд на отца, который полностью был погружён в свой телефон. В очередной раз ранило его безразличие. Будто меня нет. Будто я пустое место.

Я всхлипнула, глаза снова защипало от слёз. Сжала руку в кулак.

Не прощаясь, покинула дом. Нервно огляделась, боясь увидеть машину Саши, но к моему безграничному счастью видеться с ним не пришлось. Села в машину, захлопнула дверь и кончиками пальцев провела по рулю. Улыбнулась грустно и влюблённо. Прикрыла глаза, представила, что ладони лежат поверх рук Глеба.

Я ещё вернусь, Золушка.

А я была бы счастлива. Ещё раз увидеть его. Перед свадьбой. Жалею лишь о том, что вчера нас прервали. Всё равно с отцом ничего страшного не случилось, раз выписали из больницы. Прикусила губу и тяжело вздохнула. Единственное, что сейчас останавливало меня от того, чтобы поехать в мастерскую, где работает Глеб, — страх за него. Саша страшно ревнив. Если он второй раз увидит меня рядом с Глебом, то у парня возникнут проблемы. Знаю. Проходила. Завела на свою голову дружбу с одногруппником. Парень два раза меня домой провожал, потом в больнице оказался.

Открыла глаза, увидела, что Жанна вышла на крыльцо и направилась к моей машине. Недолго думая, уехала.

Весь день в университете клевала носом и не могла сосредоточиться на том, что говорили преподаватели. В тетради, вместо конспекта, ручкой набросан портрет Глеба.

— Дура ты, Вита. Дура.

Вырвала лист, хотела скомкать и выбросить, но рука не поднялась. Аккуратно сложила вчетверо и спрятала в учебник. Как-нибудь в другой раз избавлюсь от него. Сейчас сил на это нет.

После пар, назло Жанне, задержалась. Заехала в тихий ресторанчик и неторопливо пообедала.

Естественно, когда вернулась домой, мачеха была в ярости. Схватила меня за руку и потащила в гостиную, где уже ждала визажист. Меня ярко накрасили, сделали высокую причёску. После чего Жанна впихнула меня в красное платье, облепляющее фигуру, словно перчатка.

— Разожралась как, — Жанна хлопнула ладонью по моему животу, который выпирал после плотного и сытного обеда. — Корова жирная. Ты свою задницу давно в зеркале видела? Ты посмотри, Виталина, — женщина больно схватила меня за ягодицу. — Это что?

— Моя кожа и мышцы, — я процедила слова сквозь зубы.

— Нет. Это твои булки лезут. Сказала ведь, что жрать нужно меньше.

— Я это как-то сама решу, — отпихнула руку мачехи.

— Не решишь, девочка. Здесь сейчас всё решаю я. Ты товар, Виталина. Товар должен соответствовать ожиданиям клиента.

Я прикрыла глаза и сжала зубы. Я могла бы начать спорить. Возмутиться, что я не торгую своим телом. Но в данной ситуации всё было именно не так. Как бы горько и больно не было это признавать, Жанна была права. Я товар, который мой отец продаёт Саше за внушительную сумму денег и операцию.

— Завтра же в салон поедешь. Обёртывания, массажи. И тренировки каждый день теперь.

Я молчала. На меня навалилась апатия. Я ничего не могла изменить. Ничего не могла предпринять. Моей жизнью распоряжались, как хотели. Если скажут сплясать — я спляшу.

Глава 7

Вита

Холодный голос, который раздался из моей комнаты, заставил взвизгнуть и подпрыгнуть на месте. Бедное сердце чуть не остановилось от неожиданности и страха. В первый миг решила, что Саша всё же попал в комнату.

Я резко развернулась, вжалась в ограждение и во все глаза уставилась на парня, который неизвестным мне способ смог пробраться в мою комнату через охрану и закрытые двери. Чёрт, да тут же камеры на каждом углу. Если бы его увидели, то и пристрелить бы могли! Дурак! Какой же дурак!

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — я хотела, чтобы вопрос прозвучал жёстко, но из горла вырвался испуганный и полузадушенный писк.

Глеб. Здесь. В моей комнате! Стоит и смотрит. Смотрит так, что по коже мурашки бегут, а колени подгибаются.

— Как ты попал в мою комнату? — всё же нашла в себе силы, чтобы поинтересоваться, а не броситься к нему на шею и начать заливать слезами грудь, жалуясь на весь мир.

— Через балкон, — парень засунул руки в карманы спортивной куртки и беззаботно пожал плечами. — Ты не закрыла балконную дверь, когда ушла.

Что-то мне подсказывало, что беззаботность парня была напускной. Его взгляд был слишком тяжёлым. Медленно, изучающе скользил по моему телу снизу вверх, рассматривая мой наряд, в который меня впихнула мачеха. Слишком откровенное платье сковывало движение, облепляло каждый изгиб тела и не оставляло простора для фантазии. На лице парня ходили желваки. Ветер трепал тёмные волосы, открывая вид на глубокий красный шрам на лбу. Широкие плечи, обтянутые тканью спортивной куртки, были сильно напряжены. Почему-то знала, что он злится. Я это чувствовала.

— Что ты здесь делаешь? — я спросила устало, прикрыв глаза и пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Только злости этого парня мне не хватало. И так целый день меня треплют, как собака тапки.

— Пришёл проверить, в чём ты ходишь дома, Золушка, — парень сделал три стремительных шага ко мне и снова замер, буравя тяжёлым, осязаемым взглядом. — В том прозрачном пеньюаре? — я забыла об этих фотографиях. Забыла о фотосессии. И том пеньюаре. — Или в чём-то более откровенном? На фотографиях обзор со спины не очень хороший. Хотелось бы рассмотреть поближе и в деталях. С натуры, так сказать. Сравнить.

Парень говорил тихим и хриплым голосом, но всё равно что-то настойчиво царапало сознание. Что-то в его словах было не так. Надтреснутость. Тоска.

— Подлец! — я зашипела рассерженной кошкой, рванув вперёд и замерев подле парня.

Я с огромным трудом удержалась от того, чтобы залепить пощёчину. Я не знала, чего ждать от этого парня. Не могла быть уверенной, что мне не прилетит по лицу в ответ крупным кулаком. Особенно после того, как меня ударил Саша.

Я смотрела в красивое лицо снизу вверх. Чёртов наглец! Сжала с силой кулаки, ногтями впиваясь в нежную кожу, сощурила глаза и выплюнула:

— Верни мои фотографии! Это личное, слышишь? Ты не имел никакого права их забирать. Это воровство! Самое настоящее воровство, — голос предательски дрожал от слёз.

— А для кого они, Золушка? — стальные пальцы сжали мои плечи до синяков, встряхнули и подтянули ближе к напряжённому телу. — Кому они предназначены? Для твоего женишка, который только что ударил тебя? — правая рука парня резко сместила на мою щёку, провела по пылающей и саднящей коже. Слишком нежно и осторожно. И в глазах, потрясающе красивых глазах я видела сожаление, ярость и тоску. — Для него, да? Любишь, когда поострее? Любишь, когда причиняют боль? Когда бьют. Я ведь ещё вчера сказал, что тебе следует бежать от этого урода.

Парень снова встряхнул меня, из-за чего я клацнула зубами. Мне пришлось приподняться на носочки, потому что Глеб слишком сильно тянул меня на себя. Плечи свело от боли. Горячее и мятное дыхание опалило лицо. Я нервно пробежалась языком по губам, судорожно глотнула свежего воздуха. Только это мне совсем не помогло. Вместе с воздухом в лёгкие ворвался обезоруживающий и неповторимый запах парня. Я прекрасно знала, что колени у меня задрожали от его близости, а не от усталости и пережитого стресса.

Только этот парень способен вызывать во мне такие чувства! Только он! Только его прикосновения срывали крышу! С самого первого прикосновения! С первого поцелуя. Даже с первого взгляда.

— Какая разница? Почему тебя это волнует? Это моя жизнь. Мой жених. Тебя наши отношения волновать не должны. Чего ты ко мне прицепился? Чего ты хочешь от меня? — я повысила голос, не заботясь о том, что кто-то может услышать.

— Золушка, тебе в подробностях рассказать, чего именно я хочу? Как, где и в каких позах? — парень насмешливо улыбнулся, сверкнув глазами и склонившись надо мной.

Дыхание сбилось окончательно. От такой тесной близости я смогла почувствовать каждую нотку запаха парня. Он мне до трясучки нравился. Ведь всю ночь я дышала его запахом. Поворачивала голову, утыкалась носом в воротник и втягивала его.

— Извращенец, — я ударила открытыми ладошками по груди, пытаясь отодвинуть парня от себя. — Верни мне мои фотографии. Это личное!

— Ты про них? — парень нырнул рукой во внутренний карман куртки.

Глеб достал фотокарточки, который сегодня днём забрал из моей машины. Нагло и самоуверенно, как умеет только он. С напором, не обращая внимания на мои крики и угрозы. Только отмахиваясь, будто я надоедливый комар.

— Немедленно отдай! — я рванула всем телом вперёд и попыталась вырвать из рук парня конверт.

Но он вытянул руку над головой. Парень был слишком высоким, поэтому достать до конверта я не смогла. Только оказалась в невыгодном для меня положении, прижатой грудной клеткой к торсу Глеба. Рука парня скользнула на мою поясницу, вжимая меня в крепкое тело.

— А что я получу в обмен на фотографии, Золушка? — парень искушающим шёпотом обжёг мои губы. — Что ты готова дать мне в ответ?

— Ничего, Глеб. Ни-че-го!

— Что ж… Тогда эти фотографии могут оказаться в руках твоего отца. Или женишка.

— Подлец, — я с ненавистью смотрела в лицо парня. — Какой же ты подлец!

Глава 8

Вита

Глеб долго молчал. Только рука на моём животе стала каменной. Я опустила взгляд вниз. Невольно залюбовалась смуглой кожей парня, контрастирующей с моей, — бледной и совсем лишённой загара. Ногти были кривовато обрезаны, на пальцах присутствовали крупные мозоли. Мне нравились его руки. Лишённые всякого лоска и косметического ухода. Руки парня, привыкшего выполнять физический труд. Надёжные. Крепкие. Способные защитить от всего мира.

Я мягко и очень осторожно, с незнакомым доселе мне трепетом, указательным пальчиком провела по каждому пальцу парня. По ранкам. Наслаждалась шероховатостью и неровностью кожи. Теплом и даже жаром. Мне просто безумно нравилось касаться Глеба. И чувствовать частое дыхание на своих плечах и шее.

Устав ждать ответа, медленно развернулась к парню. Глеб стоял, закрыв глаза и глубоко дыша. Теперь мятное дыхание опаляло мои губы и лицо. Я подняла подрагивающую руку, провела по гладкой и влажной щеке.

Такая мягкая кожа. Удивительно просто.

Привстала на носочки, прикоснулась губами к подбородку. Рука Глеба, оказавшаяся на моей пояснице, дрогнула. Но парень не спешил открывать глаза. Стоял, точно ледяная статуя.

Казалось, что вода смыла все мои страхи, всё стеснение и предрассудки. Остались только инстинкты. Желание. Страсть.

На удивление твёрдой рукой провела по груди и прессу Глеба. Тёплая кожа. Яркий запах. Подрагивающие и сокращающиеся мускулы. Рваное дыхание над головой.

Я хочу, чтобы весь этот парень был моим. Каждой клеточкой своего тела! Всё, что он мне даст.

Когда любопытные пальцы коснулись пупка, Глеб перехватил мою ладонь и сжал. Не больно, но твёрдо. Я вскинула голову, увидела жёсткий взгляд.

— Нет.

— Что? Нет? Но ты же сам хотел… — я дико растерялась.

— Ты готова мне отдаться в душе, когда твой жених ломится в дверь? — рыкнул раздражённо и зло Глеб. — Ты это сейчас серьёзно, Вита?

— Он не ломится. Он уже ушёл, — я отвела взгляд, растеряла всю свою смелость и попыталась отступить, но крепкая ладонь парня на пояснице удержала на месте.

— А, только это тебя и останавливает? — ухмыльнулся Глеб.

— Прошу, не нужно, — я вскинула руку, провела пальцами по кривящимся твёрдым губам. — Пожалуйста, Глеб. Не злись на меня.

Я видела, что парень хотел что-то сказать. Его губы чуть приоткрылись, глаза сверкнули. Но Глеб только набрал в грудь воздуха и выдохнул, прикрыв глаза с невероятно длинными ресницами. Поцеловал подушечки моих пальцев, которые я так и оставила на его губах. А после и вовсе всосал в рот, заставив меня ахнуть и широко-широко распахнуть глаза. Эта ласка была слишком интимной.

В развилке между бёдрами нестерпимо затянуло. Так сладко и так больно, что невыносимо сильно захотелось унять это чувство. И Глеб, будто прочитав что-то на моём лице, скользнул подушечками пальцев с поясницы вниз, на влажную кожу ягодиц, вывел круг и скользнул ещё ниже. Я всхлипнула, обвила руками талию парня и щекой прижалась к груди, где громко стучало сердце.

— Видимо, фотографии мне придётся вернуть, — Глеб хриплым шёпотом опалил висок, в то время как его порочные и проворные пальцы вырвали из моей груди громкий стон. — Ты вкусная, Золушка.

Его тон изменился. Стал мягче, нежнее.

— Этот мудак не заслуживает тебя, Золотинка. Такая красивая, малышка. Такая красивая.

Он шептал и шептал, носом тёрся о макушку, губами прихватывал влажные пряди и чуть оттягивал. Вырывал из груди сиплые и приглушённые стоны. Я могла только жмуриться, подаваться навстречу ласкающим пальцам и жадно втягивать запах парня. Я была наполнена им до краёв. Вкусом его кожи на губах, которую я непрестанно касалась губами и пробегалась языком. Его нежным шёпотом. Его лаской. Его теплом.

— Тш-ш-ш, — Глеб подхватил меня на руки, когда весь мой мир разбился на мириады крохотных осколков.

Пальцы исчезли с внутренней стороны бедра, оставили влажный след.

Тело прошибло такой волной запредельного удовольствия, что мне показалось, будто я потеряла сознание. Потому что я не осознала, как оказалась на кровати, завёрнутая в махровое полотенце. Глеба рядом не было.

Парень стоял у балконной двери и что-то высматривал во дворе. Широкие плечи напряглись, кулаки сжались. Я приподнялась на локте, с тревогой вглядываясь в затылок парня, на котором волосы забавно и мило вились. Я даже отвлеклась от грустных мыслей, горя от желания запустить пальчики в его пряди. Они мягкие и пружинистые, я знаю.

Парень выдохнул, будто расслабился весь, после чего медленно обернулся и поймал мой плывущий и влюблённый взгляд. Улыбнулся хитро и порочно, сверкнул глазами, пробежавшись взглядом по моему растянутому на кровати тельцу. Пальчики на ногах поджались от сладостного чувства.

— На чём мы остановились, Золушка?

У меня всё в груди сладко ёкнуло. Он был таким… живым, свободным и красивым. Без пафоса, без напускной невозмутимости. Казалось, что парень говорил всё, что думал. Не пытался выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Да и куда лучше-то? Несмотря на шантаж и наглое поведение, он оказался благороднее и лучше всех тех, кто окружал меня все эти годы.

Я вдруг усмехнулась и головой покачала. Неужели моё новогоднее желание сбылось, и я встретила человека, которого полюблю до потери сознания?

Глеб мягкой кошачьей походкой двинулся ко мне. На его бёдрах были спортивные штаны, которые парень натянул, выходя из ванной комнаты. Но они не скрывали того, что моё желание было взаимным. В горле всё мигом пересохло. А у меня возникло жгучее желание рукой проникнуть под резинку спортивных штанов.

Глеб приблизился к кровати, резко схватил меня за ногу. Я взвизгнула, проехалась попой по кровати и потеряв по пути полотенце. Тёмные глаза Глеба стали ещё темнее. Но вопреки моим ожиданиям и предвкушению, пальцы парня пробежались по моей стопе, заставив заливисто захохотать.

— Тише, Золушка, — парень расплылся в широченной улыбке, — тебя могут услышать.

Глава 9

Вита

Я проснулась в кровати одна.

Если бы не чувствовала запах Глеба, оставшийся на соседней подушке, решила бы, что события вчерашней ночи оказались лишь сладким сном. Но нет. На стуле лежала куртка Глеба. Другая. Не та, в которой я вчера сидела всю ночь. Уже вторая его вещь, оставшаяся у меня.

Улыбнулась.

Соскользнула с кровати и тут же поморщилась. Между бёдрами немного пекло. Я переступила с ноги на ногу.

Кинула взгляд на часы. Снова проспала.

И плевать.

Учиться я тоже старалась ради отца, чтобы он не расстраивался. Сейчас это желание исчезло. Только я представила, что поеду в университет, буду сидеть на парах, слушать лекции, захотелось плакать.

Зайдя в ванную комнату, охнула, увидев свою опухшую щёку в зеркале. Глеб был прав. Пощёчина Саши оставила свой след на бледной коже. Умылась, кривясь от боли. До левой стороны лица было больно дотрагиваться. Сначала потянулась к косметичке, потом передумала.

Какого чёрта я должна скрывать то, что сделал этот урод?

Какого лешего мне должно быть стыдно? Я не выбирала Сашу. И моей вины в том, что он распускает руки, нет.

Я не провоцировала его, ничем не заслужила такого обращения.

Медленно натянула на себя джинсы, футболку и прихватила куртку Глеба.

Интересно, парень её забыл или специально оставил, чтобы был повод вернуться?

Поняла, что влюблённо улыбаюсь, стоя посередине комнаты и смотря в одну точку перед собой. Снова поднесла куртку к носу и блаженно зажмурилась.

Вчера Глеб не зашёл дальше ласк в душе. Только мне удовольствие доставил. Мой первый в жизни оргазм. Настолько яркий, что забыть невозможно.

Я смущённо прикусила губу, представляя, что будет, если мы зайдём дальше. Если Глеб выполнит мою просьбу.

Воображение живо рисовало картинки. Пришлось тряхнуть головой и переступить с ноги на ногу.

Щёлкнула замком двери и медленно выглянула. Снова в доме стояла тишина. Вышла из комнаты и пошла на первый этаж. В столовой сидели мачеха, отец и Саша. Втроём повернули голову ко мне. Отец странно и довольно ухмыльнулся, Жанна нахмурилась и бросила испуганный взгляд на Сашу. Мой жених медленно поднялся со стола и двинулся в мою сторону.

Я замерла, уставившись на Сашу во все глаза. Леденея от страха и ожидания новой боли.

Саша приблизился. Вскинул руку, обхватил пальцами щёки и сжал. На моих глазах навернулись слёзы боли.

— Какого х** ты не замазала синяк? — процедил сквозь сжатые зубы.

— Почему я должна скрывать, какой ты убл*док? — кажется, жизнь меня ничему не учит.

И держать язык за зубами я никогда не научусь. Слишком сильно дорожу крохами своей свободы. Слишком сильно не хочу подчиняться. Слишком сильно не хочу выходить замуж за это чудовище.

— Иди наверх и замажь, — велел, теперь пальцем поглаживая щёку. — Я вчера вспылил. Прости. Но ты сама виновата. Довела.

Сейчас я вовремя смогла прикусить язык и не съязвить. Только голову немного назад откинула, пытаясь уйти от прикосновений.

— Я в машине замажу. Там есть зелёные тени.

— Хорошо. Садись за стол, — Саша настойчиво подтолкнул меня к столу.

— Я не хочу есть.

— Сядь.

— Жанна сказала, что я на диете, — я предприняла ещё одну попытку, чтобы сбежать и не находиться в обществе змей.

— Мне плевать на то, что сказала Жанна. Ты слишком худая. Кожа и кости меня не привлекают. Будешь есть. Сядь и ешь.

Я прикусила щёку изнутри, чтобы не взвыть и не послать всех матом. Покорно опустилась на отодвинутый стул. Саша тут же сел рядом и положил руку на колено, сжимая. Я только порадовалась, что надела джинсы.

Саша хозяйским жестом кладёт мне в тарелку несколько блинов и снова велит есть.

Давясь и не поднимая глаз, запихнула в себя еду и медленно стала пережёвывать.

— Виталина, я же сказала тебе, чтобы ты не налегала на мучное, — зло выплюнула Жанна.

— Жанна, замолчи, — впервые увидела, как отец одёрнул мачеху.

— Захар, Вита поправилась. Она не влезет в свадебное платье.

— Я новое куплю. Какое мне нравится, — Саша говорил с нажимом. — Я не люблю гремящие кости. Пусть ест.

Лицо Жанны побледнело, а я впервые в жизни порадовалась тому, что мачеху осадили. Уже с большим аппетитом стала уплетать блины.

— Виталина, почему ты не замазала синяк? — когда отец со мной заговорил, я даже не поверила.

Он же показательно игнорировал меня вчера. Делал вид, что меня не существует.

— А я обязана, отец? — я выгнула бровь. — Тебе не нравится, как я отрабатываю твои деньги?

— Не смей так разговаривать с отцом, — мужчина ударил ладонью по столу и подскочил.

— Рот закрыл и сел, — Саша выкинул руку вперёд и с силой сжал шею отца.

Я ошалела. Хлопала глазами и смотрела на багровеющего мужчину. На Сашу, который с чего-то решил меня защитить. На Жанну, прижимающую ко рту платок.

Саша тряхнул рукой, снова развалился на стуле. Отец потёр шею, схватил чашку с кофе и залпом выпил.

— Я уже тороплюсь, — он подорвался со стула и вылетел из столовой.

Я проводила отца взглядом, усмехнувшись, продолжила есть. Саша поглаживал пальцами плечо, я старалась не обращать на это внимание. Представить, что это не моя часть тела.

Ела торопливо, желая поскорее оказаться в машине. Подальше от своей гнилой семейки.

Но мужчина будто почувствовал, что я собираюсь сбежать. Перехватил меня за подбородок, повернул мою голову к себе, пальцем стал водить по нижней губе, всё тяжелее и тяжелее дыша. Я резко дёрнула головой, уходя от прикосновения.

— Вита, не зли меня.

— Я ем, Саша. Дай мне, пожалуйста, поесть.

— Послушай, девочка, я буду тебя трогать, тр*хать, иметь, когда захочу и где захочу.

— Саш, — я медленно повернула к мужчине голову, собрала все силы в кулак и улыбнулась обольстительно и мягко. Я знала, что я красивая, мне часто это говорили. И я иногда пользовалась этим, как се сейчас. — Саша, я не хочу с тобой спорить. Если ты хочешь, чтобы я смогла проникнуться к тебе чувствами, то перестань на меня так напирать. Ты меня пугаешь. Очень сильно пугаешь. Если ты дашь мне немного свободы, то я когда-нибудь приду к тебе сама.

Глава 10

Вита

Положила голову на подушку и с жадностью дышала запахом Глеба. Пусть я понимала, что с парнем меня ничего связывать не будет, но влечение к нему я не могла отрицать. Как и своей влюблённости.

Лениво листала ленту новостей. Села резко и с неверием уставилась на фотографию.

— Чёрт. Нет. Боже!

Я вспомнила, когда была сделана эта фотография. Сегодня утром во дворе. Тот журналист, скрывшийся в машине.

На фотографии прекрасно видно синяк на моей щеке. И полное ярости лицо Саши.

«Градченко Александр бьёт свою невесту?».

Нажала на статью, в которой были фотографии со вчерашнего приёма. Я не видела текста из-за слёз. Только фотографии разглядела. Где Саша даёт мне пощёчину, а я держусь рукой за щёку.

Откинула телефон на ковёр и уткнулась носом в подушку.

— Я могу заменить собой.

Услышала голос парня и ещё горше заплакала. Головы коснулись твёрдые пальцы, откинули пряди волос с лица. Кровать рядом со мной прогнулась, позади меня опустился Глеб. Я почувствовала жар тела парня, который тесно прижался ко мне и рукой обвил талию.

— Золушка моя, — Глеб вжался носом в волосы и стал часто дышать, — посмотри на меня.

Я только головой помотала. Почувствовала, что парень приподнялся. Губы Глеба заскользили по щеке, собирая слёзы. Потёрся носом и пальцами провёл по горлу. Прихватил, на миг лишив дыхания.

— Ты проходила ко мне на работу, — мягко лизнул щёку. — Саша вернул мне куртку.

Я медленно обернулась к парню и заглянула в глубокие карие глаза.

— П*дор*с, — прошипел яростно, пальцами начав ласкать щёку и синяк. — Убью этого ублюдка.

Я снова зарыдала, вспомнив статью и весь позор.

— Тш-ш-ш, малышка, — мягко стал ласкать пальцами щёки. — Тише. Этот урод больше тебя не тронет, я обещаю!

— Не лезь, Глебушка. Не лезь, мой хороший, — я отзеркалила его прикосновения, положила ладошки на лицо, погладила гладкую кожу. — Он ужасный человек. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Они у меня будут, потому что отступать я не стану.

— Глеб, чего ты хочешь от меня? — я вспомнила блондинку, вновь почувствовав ревность.

— Тебя, Золушка. Всю тебя.

— Глеб, пойми, я не одна из твоих девушек на одну ночь, — зашептала торопливо, всхлипывая и задыхаясь от чувств. — Я не такая, как та девушка… блондинка… Я не хочу, чтобы ты разбил мне сердце. Я не смогу… Я… Зачем ты пришёл?

— К тебе пришёл, Золушка, — парень лбом вжался в мою скулу. — Ты не все.

— Чем же другие отличаются от меня, Глеб? Другим ты не говоришь, что они особенные?

— Другие не ты, Золушка.

Я смотрела в карие глаза и, как последняя и влюблённая по уши дура, верила ему. Глеб склонился, приоткрытым ртом коснулся синяка.

— Почему не подождала? — шёпотом на ушко.

— Я… Не хотела быть одной из тех, кто таскаются за тобой.

— Глупыш, — поцеловал в губы, языком лизнул нижнюю.

— Снова через балкон лез? — я с наслаждением запустила пальцы в волосы парня.

— Да.

— Глеб, тебя могут заметить, — я обхватила лицо парня и с тревогой вгляделась в карие глаза. — Они могут застрелить, Глеб. Будь осторожен, я тебя умоляю. Я не переживу, если по моей вине с тобой что-то случится. Саша… Он очень ревнивый. Он избил моего одногруппника за то, что тот просто провожал меня домой. Так сильно, что парень теперь хромает.

— Ты боишься его? Боишься отказать? — Глеб нахмурился.

— Да. Но дело не в этом… Мой отец, ему нужна операция на сердце. И его фирма находится на грани банкротства.

— То есть, твой батя тебя продал этому мудаку?

Глеб резко поднялся и заходил по комнате, из угла в угол, ероша волосы.

— Нет. Всё не так.

— А как, Золушка? Твой батя не может продать всё имущество, чтобы сделать операцию? Настолько она дорогостоящая? По дому не скажешь!

— Глеб! Саша просто хочет меня! Я никуда от него не денусь, понимаешь? Он пойдёт по головам. Папа в больнице из-за него оказался. Он сам мне сказал.

Глеб долго вглядывался в мои глаза, после чего вкрадчиво сказал:

— Если бы мою дочь захотел какой-то мудак и стал подкатывать к ней яйца, без её на то желания, я бы убил его. Сел бы, но убил. Чтобы эта тварь и пальцем не притронулась к моей дочери. За один только синяк я бы переломал все кости. Твой отец, Золушка, мразь последняя. Тварь, продавшая свою дочь, чтобы спасти задницу. Ты его оправдываешь. Но только проблема в том, что оправдания здесь быть не может.

Я всхлипнула и вновь зарыдала, осознавая, насколько я одинока. Понимая, что никому нет до меня дела. Я просто разменная монета, которую потом выбросят за ненадобностью.

Встала с кровати, направилась в ванную, чтобы умыться, но не дошла, на полу по середине комнаты осела.

— Мл*ть! Золушка, я не хотел. Мл*.

Глеб за локти поднял меня, вжал голову в грудь и пальцами стал массировать затылок.

— Золушка, не плачь. Душу рвёшь нах*р. Хватит, малыш. Давай я помогу тебе сбежать. Спрячу тебя от этого ублюдка.

Я вскинула голову, вгляделась в лицо парня, понимая, что моё сердце уже не принадлежит мне. Я вложила его в мозолистые руки этого парня, надеясь, что он не превратит его в пепел.

Приподнялась на носочки и поцеловала в губы. Глеб замер, позволяя мне робко и неумело целовать сухие губы. Ладошками заскользила по шее, плечами и спине. Спустилась на поясницу, смяла полы футболки и потянула вверх.

— Золушка, — парень выдохнул с мученическим стоном. — Что ты творишь?

Вместо ответа прижалась губами к груди парня, втянула с жадностью ставшим родным аромат, а после и вовсе лизнула кожу, наслаждаясь разлившемся на языке вкусом. Проложила влажную дорожку по подрагивающему животу, замерла у кромки спортивных штанов.

— Золушка, — Глеб за локти потянул меня наверх, жалящими поцелуями стал покрывать лицо и шею. — Дурею от тебя.

— А я от тебя, — выдохнула признание и одним движением сдёрнула с парня штаны.