Глава 5

На рассвете пленным раздали хлеб и просо, дали котлы, разрешили варить еду. Кавалер не успел отдать приказ, чтобы их больше не кормили, как с того берега приплыл посыльный и сказал, что совет кантона Брегген просит и дальше кормить пленных, так как решение принято и сейчас советники только думают, брать деньги из казны или объявить сбор с гильдий, селений и коммун.

Волков тряс пальцем у приехавшего горца перед носом и отчитывал его, хотя понимал, что это всего-навсего посыльный:

– Думаете, я вашей хитрости не вижу, умными себя полагаете? Думаете, дурачить меня будете без времени? Не надейтесь, сегодня последний день, что я кормлю ваших людишек из своего кармана, завтра все это велю прекратить. Так и передайте этим пышным господам из вашего совета.

– Я… я передам… все передам, – мямлил посыльный.

– Ишь ты, – глядя вслед уплывающей лодке, говорил Волков, – думают, что я буду ждать, пока они объявят сбор да начнут собирать деньги.

– Думаете, привезут деньги завтра? – спросил у него фон Клаузевиц.

– Надеюсь, что так, – ответил Волков. – Господин Рене.

– Я здесь, кавалер! – откликнулся ротмистр.

– Вы, кажется, говорили, что солдаты ваши жаждали резать горцев.

– И сейчас будут не против, – заверил его Рене.

– Скажите им, что каждый, кто был в бою у холмов, получит долю от выкупа пленных. Может, это остудит их кровожадность.

– Думаю, что это их порадует, – согласился Рене.

* * *

Нужно было посчитать, сколько всего остального они захватили, и для этого Рене, Роха и Брюнхвальд пришли в шатер к Волкову. Только расселись с бумагами, как вернулся Максимилиан и сообщил, что приехал Бертье. Уже по виду молодого знаменосца кавалер понял, что дело странное. Максимилиан был если и не напуган, то уж точно удивлен или обескуражен.

– Кавалер, – говорил он заметно тише обычного, словно не хотел, чтобы слышал его какой-нибудь посторонний, – Бертье приехал, встал чуть севернее лагеря.

Волков, еще не понимая этого странного поведения молодого человека, сказал:

– И зачем же он там встал? Пусть сюда едет.

– Он просит вас быть к нему, – все так же загадочно отвечал Максимилиан. – Дело важное.

Все, все, кто был в шатре, смотрели на него с непониманием. А Роха, который был небольшим любителем бумаг и всякой писанины, предложил:

– Господа, вы тут занимайтесь делами, а я пойду к Бертье, узнаю, чего ему нужно и почему он не идет в лагерь.

– Нет-нет! – сразу запротестовал Максимилиан. – Бертье просил кавалера.

Волков бросил на стол перо, которое крутил до сих пор в пальцах, и прикрикнул на молодого человека:

– Да скажите же вы, в чем дело, если вам это известно!

– Известно, – кивнул Максимилиан.

– Ну? И в чем же?

– Ротмистр нашел кавалера Рёдля, – ответил Максимилиан.

– Нашел? – Волков пристально смотрел на него. – Рёдль мертв?

Максимилиан только кивнул в ответ.

«Дьявол, этого мне как раз сейчас и не хватало».

Кавалер сидел несколько секунд молча. Еще бы. Весь блеск его победы тускнел от этой глупой смерти Рёдля.

– Но как же так, кто ж его убил? – удивлялся Брюнхвальд, видя, что Волков находится в замешательстве. – Гренер говорил, что сам видел, как Рёдль живой и здоровый уезжал с бароном с поля боя.

Все смотрели на Максимилиана, а тот не знал, что сказать, и только разводил руками и непонимающе качал головой. И, видя это его странное состояние, кавалер спросил довольно грубо:

– Что вы машете головой, как баран, почему не говорите, вы видели тело?

Молодой человек кивнул вместо того, чтобы ответить. Это взбесило Волкова: «Что это за ярмарочный балаган, один болван не едет в лагерь почему-то, другой не может ничего сказать толком!» Он вскочил и закричал:

– Я вас просил, Максимилиан, найти мне лакея, слугу, денщика… Хоть кого-нибудь! Вы мне нашли человека?

– Еще нет, кавалер, нет подходящих…

– Так дайте мне шубу сами. Где остановился Бертье? Далеко? Конь понадобится?

– Нет-нет. – Максимилиан поспешно вытаскивал шубу из сундука. – Тут рядом.

Господа офицеры тоже вставали, собирались идти с ним, но Волков махнул рукой:

– Занимайтесь делом, господа, я сам схожу.

Бертье со своими людьми и вправду был недалеко от лагеря, в ста шагах. Они расположились в кустах, в зарослях барбариса, листья которого до сих пор не облетели и хорошо скрывали их от случайных взглядов. Тут и были солдаты Бертье, стояли мрачные, держали коней под уздцы, только кланялись командиру. И ротмистр с на редкость серьезным лицом молча поклонился Волкову, а тот протянул ему руку со словами:

– Ну, где он?

Бертье провел его за ближайший куст и показал мерина, через спину которого было перекинуто тело в хорошем доспехе. Тут-то Волков и понял, откуда берутся и мрачная молчаливость Бертье, и растерянность Максимилиана. Выше привязанных к подпруге коня рук мертвеца ничего не было. Кавалер подошел ближе, чтобы рассмотреть как следует. Проще говоря, труп оказался обезглавлен. Ладный и крепкий доспех рыцаря находился в полном порядке, черный от старой крови горжет был на месте, а вот головы и шлема не видать. И снова кавалер удивился, когда заглянул за кромку горжета. От такого удивления он еще больше мрачнел. И немудрено, ведь голова рыцаря не была отрублена или отрезана. Ткани мяса и кожи тянулись так, словно голову Рёдлю оторвали или, вернее, открутили.

Волков покосился на Бертье, что стоял рядом, ища у него пояснений, но весельчак и храбрец Бертье вовсе не был славен своими умозаключениями. Он насупился и молчал, отводил глаза, стараясь не поймать взгляд кавалера.

– Где вы его нашли? – наконец спросил Волков.

– В десяти милях от поля боя, – ответил ротмистр. – Собаки след не брали, дожди со снегом, какой тут след. Ну, я подумал, что барон с Рёдлем направятся домой, и поехал на северо-запад.

– В десяти милях? – Волков прикинул что-то в уме. – Это рядом с лачугой монаха?

– На две мили западнее, ближе к границе владений барона.

Волков опять задумался, чуть постоял молча и стал принюхиваться. Нет, он не почувствовал запаха разложения.

– Когда вы его нашли?

– Вчера к вечеру ближе, но думаю, он там давно лежит, – пояснил ротмистр. – А не пахнет из-за холода: здесь, у реки, теплее, а за холмами вода ночью замерзает.

Как все нехорошо выходило, как нехорошо. Два благородных человека уехали с поля боя живыми, и на его земле…

– Кстати, а что с бароном?

– Ах да. – Бертье отошел и стал рыться в мешке, что был приторочен к седлу его коня, наконец, он достал оттуда вещь. – Вот, думаю, что это барона.

Это был великолепный наголенник с коленом от отличного доспеха. Волков знал, что эта часть не принадлежит доспеху Рёдля, но все же обошел мерина, чтобы поглядеть на ноги трупа. Конечно нет, на ногах рыцаря имелись свои наголенники. Тот, что он держал в руках, был лучше качеством.

– Вы нашли это там же, где было и тело? – спросил Волков у ротмистра.

– Да, там же, не очень далеко. Много воды, все запахи смыты, это всё, что удалось найти, – отвечал тот.

Волков стоял и думал, что делать со всем этим. Всё выходило очень нехорошо. Попробуй теперь объясни всей местной знати, как погибли два благородных человека на его земле. Причем два человека, которые пришли к нему на помощь в трудную минуту.

– Может, его похоронить? – предложил Бертье.

Волков покачал головой: нет.

– Людям велим молчать, и никто не узнает, – продолжал Бертье.

– Нет, – сухо отвечал кавалер, он взглянул на ротмистра. – А вы молодец, Бертье, вы поступили правильно, что не поехали в лагерь с мертвецом. Но я не буду скрывать смерть Рёдля и барона, я отвезу труп в замок. Сам отвезу и все расскажу, как было, чтобы потом меня никто ни в чем не мог упрекнуть. Но вам, мой дорогой Бертье, придется опять ехать туда и продолжить поиски.

– Поискать барона? Или…

Бертье не договорил, он не произнес того слова, которое Волков, по его мнению, слышать не хотел.

– Поискать то… Все, что найдете, – ответил кавалер, но он не боялся слов. – Голову Рёдля, самого барона, его доспехи или следы оборотня, в конце концов.

Бертье кивнул. Он не говорил об этом кавалеру, но не сомневался, что труп – дело рук, или лап, оборотня. Судя по серьезным и хмурым лицам солдат, они были того же мнения.

– Как только я закончу дело с горцами, прочешу все вокруг лачуги монаха, а вы, Гаэтан, пока возьмите еще людей на всякий случай и начинайте искать.

Бертье снова кивнул, он понимал, что дело важное и серьезное, и больше ничего кавалеру не советовал.

* * *

Когда Волков с Максимилианом вернулись в шатер, офицеры уже закончили подсчеты и готовы были показать итог, но он отмахнулся и, видя их озадаченные лица, сказал:

– Господа, я должен буду уехать. Карл, вам придется заняться делами за меня. Все переговоры с горцами о пленных будете вести вы.

Офицеры замерли в удивлении, явно ожидая от него пояснений.

– Господа, – сказал Волков, садясь на свое место, – Бертье нашел Рёдля.

– Мертвого? – сразу спросил Роха.

– И без головы, – ответил кавалер и, уже зная, что последуют и другие вопросы, продолжил: – Голову ему отрывали, от барона ничего, кроме наголенника, не нашли. В общем, я хочу сам отвезти труп в замок. Возьму только Гренера с собой.

Если вопросы у господ офицеров и были, то они не торопились их озвучивать.

Только Карл Брюнхвальд спросил:

– Кавалер, дозволите ли вы мне высказать мое мнение?

– Разумеется, Карл, говорите.

– Когда вы просили меня стать у холма и сдержать удар колонны горцев, я хоть и без радости, но выполнил вашу просьбу. Без радости, потому что сомневался, что смогу удержать людей в строю столь долго, сколько вам нужно. Когда вы просили меня догонять врага и бить его, я согласился с радостью, так как был уверен, что исполню просьбу безукоризненно. Теперь же вы просите меня взяться за дело переговоров. Взяться за дело, в котором, по разумению моему, я не достиг и звания сержанта. И в котором вы, несомненно, достигли звания генерала. Думаю, что мне надобно отказаться от столь высокого доверия.

– О чем вы, Карл? – раздражался Волков.

– А он прав, Фолькоф, – встал на строну Брюнхвальда Роха. – В деле чесания языком ты любому из нас нос утрешь. Лучше тебе не уезжать, а то эти черти из-за реки пронюхают, что ты уехал, начнут юлить да от выплат отлынивать.

Волков понял, что в словах ротмистров есть здравый смысл, конечно, ему лучше не уезжать сейчас отсюда. Но тогда…

– Я сам отвезу тело Рёдля в замок Баль, – предложил Брюнхвальд. – Передам его со всеми почестями. Это мне не трудно.

– Хорошо, – согласился Волков. – Вы правы, мне нужно выжать деньги из горцев, это сейчас главное.

Карл Брюнхвальд встал.

– Тут все наши расчеты по добыче, тут доспех, тут лодки и баржи, тут захваченный провиант.

– Хорошо, я посмотрю, – сказал Волков, – а вы, Карл, берите с собой Гренера, людей и телегу и езжайте в замок немедленно.

Офицеры кланялись ему, выходя из шатра. А он, оставшись один, сидел невесел. Очень ему портили вкус победы этот проклятый барон и его безголовый рыцарь.

Загрузка...