6

С Сирилом Уолкером Джон познакомился в пабе на Лавендер-Хилл, с ходу обратив внимание на две неизменные привычки: Сирил постоянно носил джемпер из синего кашемира и злоупотреблял дезодорантами для тела. Еще он заметил обгрызенные ногти нового знакомого и выглядывающую из-под рукава татуировку. Маленькие подробности имеют значение, когда говоришь о людях, помогают создать для слушателей живой образ. Например, кто навскидку скажет, что работник строительной компании Уолкер носит кашемировые вещи?

Сирил был разведен, детей не имел и проживал в типовом домике в Клапхэме. «Настоящая развалюха, – сообщил он Джону во время первого их разговора, – все не хватает времени привести его в порядок. Сапожник без сапог…» Он водил белый минивэн, после сорокалетия решил бросить курение и заняться бегом.

Собственно, потому они и встретились.

Впервые он связался с Джоном через его подкаст, отправив письмо с анонимного адреса.

«Послушал вас и решил: вы правы. Испанец не виновен в убийстве Лианны Мюррей. Видел его фото в газетах – он вовсе не похож на человека с окровавленными руками, которого я заметил в ту ночь в парке Клапхэм-Коммон».

Джон целую неделю посылал сообщения, предлагая поговорить лично, и немало удивился, когда Сирил пришел на встречу. Писал он четко и грамотно, а на поверку оказался крупным мужчиной с бритой головой и мозолистыми руками, распространяющим вокруг себя облако тяжелого сладкого аромата и грубоватого обаяния жителя южных окраин Лондона.

– Терпеть не могу копов, – признался он Джону за кружкой пива. – Моего брата в двухтысячном упекли в тюрьму за кражу со взломом, которую он не совершал. Его подставили, и с тех пор он уже не был прежним. Пристрастился к наркотикам, ночевал под заборами. Не доверяю полиции ни на грош; как только увидел в газетах фото Сантандера – сразу понял, что с ним пытаются сделать то же самое. Потому и не смог промолчать.

Сирил рассказал, что совершал пробежку в Клапхэм-Коммон в тот самый день, когда убили Лианну. Погода была ужасная, на улицах – ни души, вот почему он сразу обратил внимание на быстро идущего в противоположном направлении мужчину с кровавым мазком на лбу. Руки тот держал глубоко в карманах.

– Сможете его опознать? – спросил Джон.

– Наверняка. Лицо запомнил, и куртка примечательная – из совместной коллекции шестнадцатого года от «H&M» и «Бальмен».

– «Бальмен»? – моргнул Джон.

– Честно говоря, я увлекаюсь модой, – немного смутился Сирил. – Может, по мне и не скажешь, да и особыми средствами я не располагаю, но часто захожу на eBay. Вот, поглядите: этот джемпер от «Барберри».

Он повернулся, дав Джону рассмотреть ярлычок на спине.

– За такой курткой я охочусь уже несколько месяцев, – продолжил Сирил. – В магазинах они не задерживаются – раскупают их быстро. К тому же за подобные вещи дерут втридорога, однако порой продавец не подозревает, какое сокровище лежит у него на прилавке.

– Раньше вы этого человека в парке видели?

– Никогда. И с того дня ни разу не встречал. А уж я его искал, поверьте. Потом прослышал, что схватили испанца, и понял: мне следует с кем-то поделиться. Если убийцу не поймали – это одно, но когда его вину пытаются взвалить на другого…

Он покачал головой и допил остатки пива. Джон купил ему еще одну кружку.

Сирил оказался компанейским человеком. В конце концов Джон убедил нового знакомого обратиться в полицию. Сработал аргумент: невинный человек пострадать не должен. Благодаря его описанию и удалось выследить Холостяка. Когда Эфраина Сантандера освободили, Сирил появился на устроенной Джоном маленькой вечеринке по случаю завершения дела и пожал испанцу руку. Тот потом рассказал, что строитель втиснул ему в ладонь почти двести фунтов, шепнув – мол, хочет помочь снова встать на ноги.

После того как все разошлись, Эми, лежа в постели, положила холодные ступни на теплую ногу Джона и пробормотала:

– Этот Сирил – хороший парень, но, черт возьми, ему не стоит так налегать на «Lynx».

– Не «Lynx», а «Axe», – поправил ее Джон. – «Axe Stellar», если уж быть точным. Это особая версия, которую в Великобритании не выпускают – Сирил мне сам рассказал.

Потом он притянул Эми к себе и забыл о новом знакомце, да и после почти не вспоминал – до того дня, когда нашел на крыльце мусорный пакет, издающий тот самый запах.

Удивительно, что не сообразил сразу, что к чему. Потом, в «Уэзерспуне», дошло.

Первым желанием было немедленно вернуться в полицейский участок, однако инспектор Атертон Джона ненавидел и в его реакции сомневаться не приходилось. Наверняка заявит: «Пытаетесь заставить нас потратить время на этого парня только потому, что он пользуется ужасным парфюмом?»

Вместо этого Джон вызвал такси и уже через некоторое время, пробравшись в заросший кустарником садик на задах дома Сирила, вскрыл прогнившую оконную раму ванной комнаты, которую хозяин так и не удосужился заменить.

Пролезая в окно, осознал, что чертовски боится: сердце стучало как сумасшедшее, ладони вспотели. Впрочем, свое состояние Джон отметил с почти профессиональной отстраненностью. Никогда еще ему не доводилось проникать в чужой дом, уж не говоря о том, что его хозяин помог раскрыть одно убийство и, по всей видимости, виновен в другом. То есть даже не в одном. По крайней мере – в шести…

В ванной было холодно. Как и в большинстве домов Викторианской эпохи, санузел во время реконструкции пристроили к задней части кухни. Сирил начал снимать со стен розовую кафельную плитку в стиле семидесятых, но до конца дело не довел.

Джон прислушался, хотя несколько минут назад на стук в дверь никто не отозвался. В доме царила мертвая тишина, и он перелез через бортик ванны, в которую спустился из окна.

Аромат дезодоранта был ошеломляющим. Джон было засомневался – тот ли самый это запах? Впрочем, ошибиться невозможно: на полке у раковины стояли три баллончика «Axe Stellar», а четвертый, пустой, лежал в корзине для мусора. Он открыл аптечку, где нашлась еще пара штук.

Что ж, лишний раз убедился, что дешевыми (хотя и нишевыми) спреями для тела Сирил пользуется неумеренно.

Джон скрипнул зубами и тихо прошел из ванной в кухню. Что он хотел найти? Мусорные мешки? Ножовку? Однако разве это не самые обычные вещи, которые просто обязаны быть в доме строителя?

Терзавший его страх засел глубоко внутри, между желудком и легкими, превратившись в зуд, который возникал всякий раз, когда Джон был на грани открытия. Загадка почти решена, осталось лишь сложить воедино кусочки головоломки, найти ту самую, единственную улику, необходимую для решительного доказательства виновности – или для оправдания.

К страху примешивалась легкая паника: покинул полицейский участок после допроса по поводу одного преступления и тут же совершил другое.

Господи, ну что за нелепая идея? Десятки тысяч людей пользуются этим дезодорантом, и это вовсе не значит, что хоть один из них является преступником. Сирил Уолкер был свидетелем по делу об убийстве, вот и все. Слушал эфиры Джона. Хороший парень, у которого не хватает времени для ремонта запущенной ванной.

Ладно. Он просто быстренько здесь осмотрится – иначе зачем вообще пришел? Потом выберется из чужого дома и займется решением собственных проблем. Что-нибудь выпьет.

Линолеум в кухне был липким, и подошвы издавали неприятный чавкающий звук. Так… Оборудование встроенное, с дверцами под дерево, как делали в восьмидесятых. Пустая тарелка с крошками, нож со следами масла, чашка с засохшим осадком от чая… Одна загадка разгадана: понятно, что Сирил ел на завтрак. Джон фыркнул и выдвинул несколько кухонных ящиков. Нет ли там пригодных в качестве оружия ножей? Несколько меню от кафешек, торгующих едой навынос, в одном из ящиков – рулон мусорных мешков. Самые обычные мешки, однако Джон на всякий случай оторвал один и сунул в карман. Позже глянем на него внимательнее…

Единственным современным предметом обстановки оказался тихо и удовлетворенно рычащий холодильник: большой монстр американского производства с вместительной морозилкой в верхней части. Джон открыл его, изучил бутылку молока и банки с пивом, затем взялся за дверцу морозилки.

На полке, подобно упаковкам с мороженым, лежало пять человеческих голов.

Джон замер, не в силах ни ахнуть, ни отскочить. Не мог отвести взгляд, и подробности навсегда отложились в его памяти. Синевато-серая кожа, впалые щеки, лица вялые и сморщенные. Кристаллики льда повисли на бровях, на волосах и на отросшей на подбородках щетине. На срезе шей – замерзшие бордовые капли. Глаза у всех закрыты, кроме крайнего справа: у этого в щелях между веками виднеются белки. Если дотронуться – любой из экспонатов кошмарной выставки наверняка окажется ледяным и твердым, словно камень. Теплый палец прилипнет к замороженной плоти, а когда Джон попытается его отдернуть, отсеченная голова вывалится из холодильника и упадет ему прямо на грудь – тяжелая, словно у потерявшего сознание пьяницы; из холодных губ на рубашку просочится ниточка слюны…

Он невольно сунул руку в морозилку.

– Что вы здесь делаете, Джонатан?

На какой-то миг он решил, что заговорила одна из голов. В чувство его привел тяжелый запах «Axe» и знакомые приятные интонации. Этого человека Джон держал за друга. Он обернулся, не опуская руку. Сирил стоял на пороге кухни с длинным ножом мясника в руке, направив его в грудь непрошеному гостю. Наверное, поэтому в кухонных ящиках ничего и не нашлось.

– Тебе обязательно надо было сунуть сюда нос, правда? – Голос Сирила звучал печально. – Не мог с собой совладать. Нет бы оставить это дело в покое.

– Не убивай меня…

Джон сам не узнал собственный голос – хриплый, задыхающийся.

– Я бы с удовольствием, дружище. Ты вообще не тот тип, который меня интересует.

Сирил прыгнул к нему. Джон рефлекторно отскочил в сторону и выбросил руку вперед, ощутив, как к кончикам пальцев приклеилось нечто холодное и твердое. Из морозилки с тошнотворным звуком выпал круглый предмет, и в груди у Джона вдруг полыхнуло огнем. Все случилось так быстро, что он не смог разобрать, где больно – внутри или снаружи.

– Что ты с ними сделал? – выкрикнул Сирил и нагнулся, поднимая голову с пола.

Господи, взял ее в руки, баюкает, словно ребенка…

Джон воспользовался представившимся шансом и бросился из кухни. Он бежал по темному дому, слыша за спиной непонятные звуки. Позади осталась гостиная с заваленным прессой столом, впереди – узкий коридор, ведущий к выходу на улицу. Под ногами скрипели голые доски пола; до маленького окошка во входной двери еще далеко.

Стало горячо в задней части шеи, под затылком. Тяжелое дыхание отдавалось у него в ушах – то ли его собственное, то ли Сирила. Джон потянулся к двери, и жаркий огонь в груди превратился в ослепляющую боль. Он вскрикнул и схватился за ручку, однако мокрая ладонь соскользнула. Кровь… Его кровь!

– Господи, пожалуйста… – зашептал Джон.

Сейчас последует новый удар ножом – на сей раз в спину. Лезвие пройдет сквозь легкое, доберется до сердца, потом вонзится еще раз, и еще, пока он не упадет замертво. Сирил его расчленит, рассует части тела в мусорные мешки и разбросает их по городу, а голову положит в морозилку, рядом с остальными. Наступит непроглядная тьма и пустота…

Убийца, тяжело топая, выбежал из кухни, и в этот миг дверь открылась. Джон, спотыкаясь, выбрался на крыльцо, испытав шок от внезапного яркого света и охватившей его паники. Снова боль – на этот раз в плече и задней части шеи. Он умудрился выбежать на улицу и, выскочив на дорогу, замахал руками перед приближающимся автобусом. Сирил бежал от дома с окровавленным ножом в руке. Джон заколотил кулаками по ветровому стеклу, оставляя на нем красные мазки. Перед тем как отключиться, успел увидеть искаженное от ужаса лицо водителя, который наверняка решил, что самый его жуткий ночной кошмар внезапно стал явью.

Загрузка...