Плохие соседи

ГЛАВА ВТОРАЯ

Едва проснувшись в воскресенье утром, Пернел сразу же бросилась к окну и широко его распахнула. Господи, как прекрасно все вокруг! Забыв на время, что здесь все еще надо менять, устраивать, и так во всех комнатах, чтобы придать им жилой вид, она с упоением рассматривала живописный пейзаж: далекие холмы, кудрявая, густая зелень, ясное небо… Зато здесь, непосредственно у дома, вовсе не так красиво: придется сразу же вплотную заняться садом. Удивительно, как он зарос; с тех пор как его покинула миссис Гудвин прошло всего несколько месяцев, а вид у него уже заброшенный, прямо-таки дикий.

Что же раньше приводить в божеский вид – сад или дом?

У нее всего две руки – сад подождет, пожалуй. Невольно она взглянула поверх аккуратно подстриженного кустарника: как ни странно, соседский сад тщательно ухожен, а ведь этот Тримейн так редко здесь бывает… Но все равно, он ей не нравится, просто педант – пусть, мол, ни одна травинка не осмелится вырасти там, где он не желает.

Сам же, очевидно, еще не приехал – нигде не видно его элегантного «ягуара» последней модели. Ах да, ведь он недавно построил шикарный гараж. Отсюда гаража не видно, а высовываться из окна она и не подумает. Что, если ночью он незаметно приехал, – не хватало еще попасться ему на глаза в такой позе!

Строительный мусор и инструменты убраны, а гараж, сообразила Пернел, построенный из такого же серого камня, как сам дом, просто сливается с ним в одно целое. Так органично вписывается в пейзаж, кто бы мог подумать… Потому-то его и не видно из окна спальни. Она отошла от окна, пораженная своим неожиданным открытием: Тримейн, как видно, обладает большим вкусом. Напрасно она его обвиняла в намерении «все разрушить» – он, несомненно, оценил красоту старого коттеджа. Эта мысль настроила ее на миролюбивый лад: «Пойду-ка я на кухню спущусь, приготовлю себе чаю… Ну да, только, если бы не Тримейн, кухня-то была бы в Миртле…» Ладно, пусть здесь кухня и все остальное поменьше, зато принадлежит ей. Уж она-то сделает из этого запущенного жилища настоящую конфетку! Ее смелые хозяйственные и дизайнерские проекты прервал телефонный звонок: мама, конечно, хотя еще нет и семи.

– Дорогая, я так и подумала, что ты уже встала! – воскликнула Стелла.

– А что, мамочка, ты вообще не ложилась? – пошутила Пернел.

– Чем собираешься сегодня заняться?

– До или после того, как приведу здесь все в порядок?

– Ну, для этого тебе понадобится несколько недель, девочка.

Мама ей сочувствует, – вполне естественно. Работы и правда предстоит немало. Они поболтали немного, пока Пернел не вспомнила, что у матери есть и свои дела, а ей самой давно пора принять душ, одеться и распаковывать вещи. Тут и фарфор, и масса всякой всячины – все, что Стелла заставила ее взять с собой: не везти же в дом Брюса, там и так всего вдосталь. В этих хлопотах прошло целое воскресенье.

В понедельник, вторник, среду она сразу после работы возвращалась домой – и все начиналось сначала. В четверг вечером она увидела: работник косит соседский луг; теперь совершенно ясно – Тримейн нанял садовника. Будь у нее посвободнее с деньгами, ей бы тоже не помешало… Нет, она сама все сделает, – лучше сэкономить на приличный ковер для гостиной, а сад… Сначала надо разбогатеть.

– Мама оказалась права, – призналась Пернел, когда на следующий день Майк во время перерыва поинтересовался, как ее дела в новом доме. – Она предупреждала: уйма времени уйдет, только чтобы распаковать вещи.

– И ты все еще занимаешься этим?

– Осталась последняя коробка – с чайным сервизом.

Хозяин что-то хмурится сегодня больше обычного… И Пернел, чтобы хоть немного отвлечь его от тревожных мыслей, стала живо описывать и дом, и свои грандиозные планы его устройства: завтра начнет сдирать старые обои в гостиной, а это так трудно! До приятных хлопот еще далеко, пока только грязная, тяжелая работа.

– Хм… а я-то решил – ты это все сделала до переезда.

– Да собиралась, конечно, только не вышло. Семья, которая купила наш старый дом, пожелала переехать в понедельник, а поверенные Гудвинов не давали мне ключи от дома до завершения сделки. Вот я ничего и не успела сделать.

Вечером она поедет распаковывать оставшееся, а Майк, бедный, опять будет мучиться, ломать голову – как спасти фирму, не погрузиться навечно в пучину неразрешимых финансовых проблем.

Субботнее утро выдалось прекрасное – солнечное, теплое. Тем лучше! Пернел широко распахнула все окна в своем доме, – она еще успеет в полной мере насладиться этой прелестью, а пока… Целый час она трудилась в поте лица, пытаясь содрать со стен старые обои и думая покончить с этим к полудню. Не тут-то было: хозяева наклеивали обои, не удаляя предыдущие! Возиться надо Бог знает сколько времени… Около одиннадцати, вконец измученная, она отложила в сторону скребок и в отчаянии набрала телефон Стеллы.

– Мам, ты случайно не знаешь, как можно поскорее избавиться от старых обоев? – Голос ее звучал абсолютно безнадежно.

– А что, девочка, у тебя не получается?

– Да понимаешь, мам, тут на стенах по меньшей мере пять слоев, и все скреплены каким-то зверским клеем!

– Сейчас, родная, подожди немножко, а? Пойду спрошу у Брюса – может, он что посоветует. – И, вернувшись тут же к телефону, авторитетно повторила совет мужа: – Попробуй хорошенько смочить стены специальным растворителем. Есть у тебя? Нет?.. Брюс говорит – это не проблема. Надо сделать так…

Пернел все выслушала и решила, что сначала надо утолить жажду – и так уже вся взмокла. На кухне у нее лимонад… пожалуй, она заслужила десятиминутный перерыв. И, взяв стакан, вынесла во двор кухонный стул. Однако не прошло и минуты, как послышались звуки, которые неоспоримо свидетельствовали: сосед нанес неожиданный визит в Миртл-коттедж. Девушка непроизвольно вскочила, бросилась к открытой двери – и внезапно остановилась. Господи, а чего она, собственно, испугалась? Почему вознамерилась бежать? Это ведь ее дом!

Пернел услыхала, как распахнулись ворота гаража, машина въехала, ворота закрылись. Она нарочно не двигалась с места, будто пытаясь утвердить свое чувство собственности. Сейчас сосед войдет к себе через переднюю дверь, и все. Вдруг – совершенно неожиданно – он появился с противоположной стороны дома, как раз где она сидела. Опять вскочила инстинктивно – так и подмывает скрыться в доме. Но с какой стати? Несомненно, она останется на месте: она вполне владеет собой, чтобы бросить вежливое, сухое «Доброе утро». Высокий, темноволосый, он равнодушно оглядел ее всю, от затянутых на затылке длинных волос до босых ног в открытых сандалиях. Зрелище впечатляющее, что и говорить, мелькнуло у нее в голове. Чего уж живописнее: обнаженные длинные ноги в видавших виды шортах и открытые до плеч перепачканные руки, торчащие из старой футболки.

А как еще прикажете одеться, если в жаркий день занимаешься обдиранием многослойных, древних обоев? В туалет от Пьера Кардена?

Он воззрился на нее так, словно не мог поверить, что вот именно она – его соседка. Наконец не без усилия отвел глаза от ее потного тела и, не ответив на приветствие, строго осведомился:

– Надеюсь, вы будете не очень шумной соседкой?

Такой оборот дела вполне Пернел устраивал.

– А у вас ведь нет детей? – высокомерно ответствовала она, вполне уверенная, что перед ней холостяк.

И тут же отдала ему должное: не обрушился с отповедью, какую чушь она несет, а спокойно отразил удар»

– А у вас?

– Я не замужем! – выпалила Пернел.

– Это еще, положим, ничего не значит, – проворчал он и, видимо решив, что не стоит попусту тратить время на бессмысленную перепалку, повернулся, отпер красивую, свежевыкрашенную дверь и исчез в доме.

Она растерянно уставилась на гладкую оливковую поверхность и, хотя больше всего на свете ей тоже хотелось исчезнуть, упрямо просидела на своем стуле еще минут пять.

Однако, войдя в дом, скоро поняла, почему сосед задал такой вопрос. И как сразу не сообразила: ведь, когда он приезжает к себе, до нее четко доносится все, что там происходит, особенно когда он двигается по кухне. Она открывает окно в кухне – ему слышно, и наоборот; могла бы поклясться, что слышала даже, как хлопала у него дверца холодильника.

О Боже, разве не ясно было, когда она осматривала дом, что гостиные и даже спальни обоих коттеджей разделяет общая стена?.. Ужас какой-то! Ну да ничего, попыталась успокоить себя Пернел, у него ведь две спальни; вполне возможно, он не открывает большую, а пользуется маленькой, той, что с другой стороны дома. Там же и ванная, и ей не придется быть в курсе дела каждый раз, как он принимает душ.

Братьев Гудвин, это совершенно ясно, при разделе дома на две части ничуть не волновали проблемы звукоизоляции. Им-то не приходилось, вот как ей сейчас, обдирать старые обои. Зато в непогоду они просто переговаривались через стену, – куда удобнее, чем навещать друг друга по мокрой дорожке.

Что ж, если в этот уик-энд Тримейн приехал отдохнуть в тишине и покое, пусть не восседает в гостиной. Увы, ему, как и ей, слышны все передвижения в соседней комнате. А заниматься этой малоприятной работой придется до конца дня. Примерно в девять вечера она удалила со стены последний, самый неподдающийся кусок обоев. Все тело ныло от усталости, в глазах плыли радужные круги… Пернел с наслаждением приняла горячую ванну, вымыла волосы, набросила свежую ситцевую сорочку и замертво свалилась в постель.

На следующее утро, в воскресенье, чтобы поменьше беспокоить соседа, работу в гостиной она начала уже после восьми часов. Понятия не имея, всегда ли он уезжал отсюда в уик-энд около одиннадцати часов дня, она заметила, как именно в это время машина его отъехала от дома. Обратно он, конечно, так и не вернулся, и не удивительно.

В понедельник, собираясь в ранний час на работу, Пернел увидела, как к воротам Миртла подъехала на велосипеде крепкого сложения женщина лет пятидесяти пяти.

– Доброе утро, – приветствовала ее Пернел, высунувшись из окна, и сообщила с любезностью хозяйки: – Мне кажется, мистера Тримейна нет дома.

– Да, да, знаю, – приветливо отозвалась та. – Меня зовут миссис Мур, я живу здесь, в деревне. По понедельникам всегда прихожу убирать дом мистера Тримейна, если он приезжал на уик-энд.

Каким образом она узнавала о его приезде – Пернел осталось неведомым.

Добродушное лицо миссис Мур расплылось в улыбке.

– Слыхала-слыхала, что в старом домике миссис Глэдис Гудвин поселилась молодая леди. Надеюсь, вам здесь понравится.

– Благодарю вас, – улыбнулась девушка. – Я Пернел Ричардс. Здесь просто замечательно!

– О, я так рада, – засияла миссис Мур, видимо не прочь продолжить разговор.

Но Пернел – она должна к девяти явиться на работу – пожелала ей всего хорошего, села в машину и уехала.

Всю неделю Пернел была страшно загружена поручениями Майка Йоланда. Призрак разорения грозно маячил перед ним: или в ближайшую неделю надо раздобыть необходимую сумму, или фирме конец.

– Приветствую тебя, четвертая радость моей жизни! – улыбнулся Майк, когда она вошла, и в третий раз со дня их знакомства запечатлел на ее щеке легкий поцелуй.

Пернел, конечно, польстило, что она «четвертая радость» – это после жены и детей, – но, не чувствуя за собой никаких добрых дел, она все же несколько удивилась:

– А что же я такого хорошего сотворила?

– Ну, ты же понимаешь – я всю голову сломал, все ищу, как спасти фирму. И тут в воскресенье вспомнил вдруг, что ты мне однажды сказала. Сначала я это всерьез не принял. А теперь подумал: может, ты и права? Почему бы нет? Надо попробовать. Я считал, пересчитывал – вполне реально!

– Что – реально? – Пернел никак не могла взять в толк, о чем речь. – Что я такое выдала?

– Да только то, – рассмеялся Майк, – что мне нужно обратиться в банк… или там фирму… покрупнее. Помнишь? В конце-то концов, на что у нас здесь, в Лондоне, плавает крупная финансовая рыба? А если клюнет? Давай-ка закинем крючки и сети!

Пернел, разумеется, почувствовала себя ответственной за успешное претворение в жизнь своей идеи. Правда, она плохо помнит, что она там «посоветовала», но сейчас это уже неважно. За неделю они, так или иначе, обзвонили многие фирмы – везде им предлагали изложить суть дела в письменной форме.

Теперь приходилось трудиться одинаково напряженно и на работе, и в новом доме. Потому она и отказалась от приглашения Криса Фармера, знакомого ей через одного приятеля, сходить куда-нибудь в четверг: сейчас ей не до свиданий.

К пятнице она почти закончила оклеивать обоями и красить гостиную. В тот же день Майк Йоланд с надеждой просматривал поступившую почту: в основном подтверждали получение письма; лишь одна фирма посулила «рассмотреть на совете директоров».

– Пожалуй, пройдет много месяцев, пока кто-нибудь соизволит дать определенный ответ, – печально оповестил он Пернел.

– Естественно, сумма ведь довольно значительная, – попыталась она утешить.

– Это для нас – значительная, для них-то гроши!

И вдруг попросил ее… не опаздывать в понедельник на работу, быть ровно к девяти. Да она еще никогда, ни разу… но Пернел сразу простила хозяина – туго ему приходится. А он продолжал, уже виновато:

– Понимаешь, раненько – совещание с бухгалтерами. Потом из лондонской фирмы Эдгарса обещали позвонить – именно в понедельник…

– Я приеду к восьми сорока пяти, – с улыбкой пообещала Пернел.

Когда в полдень зазвонил телефон, нервы у нее были напряжены не меньше, чем у Майка. Это Крис Фармер, снова просит о встрече. Пожалуй, небольшая разрядка ей не помешает. И она согласилась, с гордостью сообщив, что живет теперь в Чамлей-Эдж.

Неделя и впрямь оказалась страшно напряженной. Помимо обычных обязанностей Пернел выполняла еще и миссию психотерапевта, тратя массу сил и нервов, чтобы не дать Майку свихнуться. Но теперь все позади, – как только показались окраины Чамлей-Эдж, и стресс, и все заботы как рукой сняло. Вот чудо! Ощущая, что уже отдыхает – от одного вида этой красоты, – девушка медленно вела машину вдоль тихой, зеленой деревни. Не торопясь подъехала к себе, устало вышла, с усилием открыла ворота… Пока ставила у дома машину и закрывала ворота, силы постепенно возвращались к ней. Как чудесен ее милый маленький коттеджик!..

Много позднее, уже в половине двенадцатого, Пернел обозрела плоды своих трудов. Гостиная, наконец, полностью приведена в порядок. Ей уже приходилось раньше помогать матери в подобных делах, но здесь, в ее собственном доме, все сделано совершенно самостоятельно. Право же, ей есть чем гордиться! Обои она выбрала (и наклеила, между прочим, почти профессионально) бледно-зеленые, с такими же деликатными розовыми полосками, – стиль эпохи Регентства. В понедельник привезет ковер на пол – светло-зеленый. С ним отлично будут сочетаться розоватые гардины, перевязанные шнурами зеленого шелка. Новая мебель ей пока не по средствам, но мама отдала их шикарный широкий диван: со своей чуть переливающейся розовато-бежевой обивкой, он смотрится здесь как специально подобранный. А теперь спать, спать, спать…

Утром, чуть свет, она была уже на ногах и с новыми силами принялась за обои на кухне, поглядывая в окно. День обещает быть жарким, но вон там, вдали, клубятся тучи, – наверно, без дождя не обойдется… Обошлось, однако, но тучи сгустились совсем с другой стороны: прибыл сосед – шаги ясно раздаются в комнате рядом. Уже второй подряд приезд за последнее время! Зато есть надежда, что потом наступит перерыв. Пернел тут же улыбнулась своей дерзкой мысли: может она выдерживать его постоянное присутствие или нет, от нее все равно ничего не зависит. И, увлеченная работой, только двадцать минут седьмого вспомнила вдруг: у нее же в семь свидание с Крисом Фармером! Вихрем слетев со стремянки, помчалась в ванную: принять душ, вымыть волосы, привести в порядок ногти – все успела. За минуту до назначенного времени, уже одетая – к счастью, под руку попалось прелестное шелковое платье теплого красного цвета, – девушка выглянула из окна спальни: Крис как раз только что подъехал к воротам.

Подхватив сумочку, она легко сбежала вниз по лестнице и вышла через переднюю дверь. Так, интересная мизансцена: Крис вылезает из машины, а сосед стоит на дорожке у своего дома и внимательно наблюдает за происходящим. Она так увлеклась, созерцая его, что на минуту совсем забыла о Крисе. В прошлую субботу Тримейн ее застал в самом непрезентабельном виде. Почему-то ей весьма приятно предстать перед ним в полном блеске, хотя, казалось бы, не все ли равно – она ведь ему совсем не симпатизирует.

– Добрый вечер, – попыталась она разрядить ситуацию.

Он будто и не заметил ее приветствия.

Черт побери, она ответит ему тем же! И Пернел демонстративно направилась к своему кавалеру – в конце концов, с ним она согласилась провести сегодняшний вечер.

– Ты сегодня просто как конфетка. Так и хочется тебя съесть! – пошутил Крис.

Пернел улыбнулась ему и забралась в машину. В сторону Миртла она даже не поглядела, но на протяжении всего пути в Восточный Дарнли, болтая с Крисом, мысленно все время возвращалась в Чамлей-Эдж, где на гравийной дорожке торчит этот высокомерный Тримейн. Вот странно так странно! От всей души жалеет, что с ним заговорила. Как он посмел ей не ответить?! Негодный тип, да что он о себе воображает?! Уж теперь-то она и не взглянет в его сторону, не то что здороваться первой.

– Не выпить ли нам чего-нибудь сначала в «Глобе»? А потом где-нибудь пообедаем. Как ты на это смотришь? – предложил Крис.

– Отлично! – одобрила Пернел, все еще думая о Тримейне.

Одно совершенно ясно: сегодня вечером он пообедает спокойно, без осточертевшего звука скребка. Вообще-то, дом у него не как у нее, большой, есть еще и столовая; интересно: когда он один – в столовой обедает или на кухне? Но он стоял у гаража… тоже собирается уехать куда-нибудь на вечер? И конечно, с женщиной, и непременно с красивой… Почему-то она уверена – Тримейн выходит по вечерам только с потрясающими женщинами. Размышляя таким образом, погруженная в свое, Пернел ухитрялась одновременно общаться с Крисом. А почему ее волнует времяпрепровождение соседа и его дамы? По правде говоря, ей нестерпима одна мысль, что и у него сегодня свидание… Ну и пусть, ей-то какое до него дело?

– Я так давно не была в «Глобе», – рассеянно бросила она Крису.

Встреча с ним, Крисом Фармером, ничем не отличалась для нее от вечеров с другими молодыми людьми. Славный парень, с ним легко, но уже к десяти часам девушка не стала бы возражать, проводи он ее домой. Вот он описывает тонкости своей работы, а она… думает, как завтра справится с обоями и покраской. Безусловно, нехорошо с ее стороны.

Около одиннадцати Крис привез ее к Примроузу, и, когда она благодарила за приятный вечер, ей показалось, что у него более конкретные намерения. Кажется, приготовился ее поцеловать… Пернел повернула голову, и поцелуй пришелся в щеку.

– Обед был превосходный. Доброй ночи, Крис. – И она вышла из машины.

К ее удивлению, Крис последовал за ней.

– Разве ты не пригласишь меня на чашечку кофе?

Пернел совершенно спокойно вошла в ворота и закрыла их за собой.

– Видишь ли, я только что переехала, не успела еще привести дом в порядок. Как-нибудь в другой раз. – Она изо всех сил старалась его не обидеть.

– Ловлю тебя на слове. – Крис попрощался и послушно уехал.

«Вот умница, не настаивал, не навязывался!» – радовалась Пернел, шагая по дорожке к дому, только свет лампы на столбе у ворот освещал ей дорогу. Окна темные и в соседнем доме… Спит он уже, этот задавака, или вообще еще не вернулся домой? Можно только гадать. Не исключено, постоянное скрежетание так его доняло, что он в поисках тишины и спокойствия… укатил в Лондон.

На следующее утро она, однако, убедилась, что все еще имеет счастье делить с ним прелести Чамлей-Эдж. Ровно в восемь тридцать зазвонил телефон – его голос!

– Черт побери, что за женщина! – Он сразу же перешел в атаку, даже не поздоровался и ей не дал такой возможности. – Неужели вы не можете, как все нормальные люди, в воскресенье утром хоть немного поспать?

– И вы заставили меня слезть со стремянки, только чтобы сказать вот это?! – взорвалась Пернел, возмущенная его тоном.

– Так вы, значит, еще не закончили всю эту возню?

– Что вы! – ехидно парировала она. – Да мне еще две комнаты ремонтировать! – И швырнула трубку.

Правда, минут через десять раскаялась – не стоило уж так-то… Вечно все соображаешь, когда уже поздно. Но он сам виноват – взвинтил ее своей невежливостью. И она с удвоенным рвением принялась за дело. К четырем часам удалось содрать все обои; прервав работу, чтобы съесть бутерброд, Пернел принялась было оклеивать стены кухни – и вдруг почувствовала непреодолимую усталость. Пришлось все бросить, подняться наверх и принять ванну. Чуть не задремав в воде, она решила: хватит, пожалуй, это уже чересчур. Самое время подышать немного свежим воздухом. Последние дни она так загрузила себя работой, что даже не осмотрела окрестности; это теперь ее деревня, надо ознакомиться. Несколько минут – и она готова: свежая майка, хлопчатобумажные брюки, сандалии, и можно трогаться в путь.

Небо затянуло тучами, но ветра нет. Положим ключ в карман брюк, выйдем через переднюю дверь… Что-то она слишком легко за ней захлопнулась: может, замок не в порядке? Подергала дверь рукой – нет, закрыта надежно. Ага, а вот и машина Тримейна – стоит на дорожке у его дома. И прекрасно: как видно, он отчаливает! А то – «еще не закончили всю эту возню»… Пока закончила! До свидания, мой милый домик, меня ждет зеленая дорога!

Радость переполняла Пернел, когда она свернула на луг и направилась к деревне, с удовольствием отвечая на приветствия местных жителей. Посмотрим, что за объявления в витрине этого домика – здесь и почта, и магазинчик. Забавно и мило, и ее касается: кто-то предлагает гладить вещи на дому «за умеренную цену»; по четвергам – уроки йоги, пожалуйста; в местной пивнушке прошлым вечером играли в вист… Приятно сознавать – она тоже член этого небольшого сообщества. Будем дальше открывать свою Америку…

Повернув направо, потом налево, Пернел оказалась на открытой местности: здесь уже луг, овцы щиплют траву. Она незнакома с местными законами, защищающими собственность, – ни изгороди, ни ворот… Наверно, владелец этой земли не посетует, если она пройдет полем. Оно довольно большое, но надо обойти овец как можно дальше, не напугать. Стараясь выбрать удачный маршрут, она сначала даже не сообразила, что происходит – два дня уже собиравшийся дождь вдруг разразился… Застигнутая врасплох, Пернел сразу же промокла до нитки. Там, невдалеке, сарай… она бросилась к нему; запыхавшись, обежала вокруг… вот открытые ворота! Уфф! Пернел вбежала внутрь и стала выжимать мокрые волосы. Удачно ей удалось укрыться, повезло! Однако обрадовалась она преждевременно – тут еще кто-то прячется от дождя…

– Это вы! – негодующе воскликнула девушка, разглядев, кто это. – Вот уж меньше всего ожидала…

Тем временем Тримейн – это был он – медленно обвел взглядом всю ее, совершенно промокшую, остановил на мгновение взор на высоко вздымавшейся груди, снова поднял глаза на мокрое лицо.

– Так я виноват еще и что дождь пошел?

Опять эти насмешливо-высокомерные нотки в голосе! Пернел вновь охватили и гнев и досада. У нее как-то вылетело из головы, что вчера вечером он видел ее нарядной и элегантной, тогда как раньше лишь в старых шортах и футболке, потной и растрепанной – когда он первый раз приехал в Миртл. И вот еще раз, как назло, – только это и стучало в голове. Волосы мокрые, слиплись, никакого макияжа, да к тому же и шагу ступить нельзя, обязательно поскользнешься и шлепнешься, ибо в мокрых сандалиях хлюпает вода…

Не обращать на него ни малейшего внимания – лучшая тактика. И она уставилась на ливший как из ведра дождь. Кажется, он избрал такую же тактику, ничуть не огорченный, что она задрала мокрый нос. Сам-то он совершенно сухой, это она успела заметить, хотя ни разу больше на него не взглянула. Предвидел приближение дождя, хитрец, и вовремя укрылся здесь, в сарае.

Небеса просто разверзлись… Безумная мысль овладела ею: она все равно промокла насквозь, больше уж некуда. Почему бы ей попросту не отправиться домой? Чего теперь бояться скользких сандалий?! Пернел храбро шагнула под дождь – и тут же в ужасе застыла на месте, широко открыв глаза. Охваченная паникой, она лишь неимоверным усилием воли сдержала отчаянный вопль, рвущийся из груди. Сдержала ли? Нет, видимо, все же закричала, ибо Тримейн мгновенно выскочил из сарая.

– А-а, коро-овы… – пробурчал он издевательски спокойно.

Пернел все еще стояла недвижимо, в полном трансе: эти огромные, страшные животные – они совсем рядом с ней…

– И как это молодая леди решилась переехать в деревню, раз она испытывает такой страх перед коровами?

Он еще и наслаждается, измываясь над ней! Видит ведь, ясно видит, что она не на шутку напугана, что она в оцепенении. Видит – и смеется! Теперь у нее только два выхода: оставаться на месте – или вернуться в сарай. И дать ему полную возможность и дальше себя высмеивать?! Нет уж, пора положить этому конец! Не пойдет она, поджав хвост, обратно в сарай.

Собрав остатки мужества, о котором не подозревала, Пернел глубоко вздохнула и, не глядя по сторонам, двинулась вперед. Не чувствуя льющегося дождя, с потными ладонями и комком в горле, приблизилась к стаду. Коровы стоят и глядят на нее; глаза их смотрят в ее глаза. Она не выдержит, ей очень страшно… Еще раз втянув носом воздух, девушка отвела взгляд и пошла вперед, все дальше, мимо коров…

Наконец перед ней знакомые ворота, теперь почти все… Проскочив сквозь них, она помчалась вперед; пробежав немного, остановилась, оглянулась на сарай: Тримейн следит за ней; отошел от сарая на несколько шагов и, не обращая внимания на дождь, смотрит ей вслед… Ну и нахал! А она довольна собой: преодолела свой страх, осмелилась даже остановиться…

Как же она его ненавидит! Не-на-видит? Она повернулась спокойно и устремилась к дому. И странное дело, чем ближе подходила, тем больше ее охватывало радостное чувство – победы, ликования… Что такое еще случилось? И какое это имеет отношение к Тримейну… если имеет?..