Плутишкина сказка

Плутишка улыбнулась ему и слегка покраснела от смущения. Гимли тоже улыбнулся и, приложив руку к сердцу, учтиво поклонился.

- Друзья Радужного Кота - мои друзья, - сказал он.

- Кстати, - продолжал Гимли, - какими судьбами вы снова здесь, Мастер Кот?

- Странствуем, Мастер Гимли, - ответил Кот. - Собираем радугу для Плутишки.

- Хорошее дело. И давно странствуете?

- Третий день.

- Вот как... А не встречался ли вам мой друг, эльф Леголас, этот эстет?

- Не встречался, Мастер Гимли. А почему эстет?

- Ха! Видели бы вы его при обороне мустангримских пещер! Он со своим луком сидел на стене и эстетствовал - стрелял в первую очередь тех орков, физиономии коих казались ему наиболее неэстетичными!

- Нет, - сказал Кот, - сей эстет нам не встречался.

- Жаль, - вздохнул Гимли, - Что-то давненько он к нам не захажи­вал. Может, заболел? Надо бы его навестить. Мы тут как раз мумие раз­рабатывать начали, можно для него прихватить. Если где его встретите - привет от меня передавайте.

- Обязательно, - сказал Кот. - Мастер Гимли, а нет ли у вас спи­чек?

- Нет, Мастер Кот. На что они нам, гномам?

- А вот нам бы пригодились... Впрочем, есть одна идея. Где у вас Барлог, Мастер Гимли?

- Барлог?! - Гимли вытаращил глаза и от удивления уронил топор себе на ногу и ушиб палец. - Ой-ей-ей! Черт побери! На что тебе Вели­кое Лихо короля Дарина?!

- Огненный бич, Мастер Гимли, огненный бич. Мы бы разожгли кос­тер, чтобы не замерзла наша Плутишка. Разве огненным бичом нельзя сде­лать доброе дело?

- Доброе дело! - воскликнул Гимли. - Где это видано, чтобы Барлог делал добрые дела?! От него всей Мории житья нет, а вы - доброе дело!

- И все же... - сказал Кот.

И в этот миг над ними, просвистев, оглушительно хлопнул, рассыпая искры, огненный бич.

- Барлог!!! Спасайтесь! - вскричал Гимли и, схватив за руку Плу­тишку, бросился прятаться за бревна. За ними кинулась Рона и только Кот, как ни в чем не бывало, спокойно уселся на бревно.

Плутишке было очень страшно и в то же время интересно - какой же он все-таки из себя, этот самый Барлог? Она осторожно выглянула из-за бревна...

В воротах Мории клубилась черная-пречерная туча и над нею со свистом вращался огненный бич. Ничего конкретного в туче видно не было

- туча и туча - но впечатление было такое, что она ужасно сердитая.

- Вечер добрый, Мастер Барлог, - учтиво сказал Кот, - извините, что побеспокоили.

Туча в ответ проворчала что-то очень сердитое, но нечленораздель­ное. Это было похоже на отдаленные раскаты грома.

- Видите ли, - продолжал Кот, - нам надо развести костер...

Туча что-то сердито рыкнула.

- Да, конечно, - кивнул Кот, - вы совершенно правы. Сам бы я, бе­зусловно, перебился и собака тоже - все же натуральная шерсть, что ни говори, никакой синтетики, но с нами лучшая на свете Плутишка и ей хо­лодно у вечернего озера.

Туча уставилась - как только может уставиться черная-черная туча - на выглядывающую из-за бревна Плутишку. Огненный бич перестал вра­щаться над тучей и змеей огня лег на землю.

- Это очень хорошая Плутишка, - сказал Кот, - другой такой нет в целом свете.

Туча помолчала, разглядывая Плутишку. Потом огненный бич взвился в воздух, оглушительно хлопнул - и хворост на костровище вспыхнул ров­ным веселым пламенем. И Плутишка вдруг почувствовала, что Барлога она почему-то больше не боится.

Она вылезла из-за бревна и сказала:

- Большое вам спасибо, Мастер Барлог!

Туча в ответ прорычала что-то сердито-примирительное.

Плутишка уселась на бревно рядом с Котом и позвала Гимли и Рону. Те с опаской вылезли из укрытия и устроились рядом с Плутишкой.

- Мастер Барлог, - сказала Плутишка, - а вы с нами не посидите? А то ведь вам в Мории, наверное, ужасно скучно - от вас ведь все разбе­гаются, так что и поговорить даже не с кем. Садитесь с нами, у костра знаете как здорово!

Весь вид тучи отразил крайнее удивление. Волоча за собою огненный бич, она выползла из ворот Мории и обосновалась на противоположном бревне.

Плутишка достала из дорожной сумки кузины сардельки и пакетик с пирожками.

- Держите, Мастер Барлог! - сказала она и бросила в тучу пирожок.

Пирожок исчез в туче и тут с тучей стало твориться что-то странное - она стала оседать, растекаться в стороны - и растеклась совсем, а на бревне остался сидеть бородатый хмурый дядька с пирожком в руке.

- Матерь божья!... - прошептал Гимли, глядя на этого дядьку.

- А вы и не страшный совсем, - сказала Плутишка.

- Приветствую вас еще раз, Мастер Барлог! - улыбнулся Кот. - Я всегда подозревал, что где-то внутри вашей тучи вы совсем не такой, как представляетесь снаружи.

Барлог тем временем откусил разом пол-пирожка и начал задумчиво жевать. Плутишка раздала ужин остальным и тоже взяла себе пирожок.

- Мастер Барлог, - спросила она, разделавшись уже с третьим пи­рожком, - а вы зачем в тучу страшную прятались и за гномами гонялись?

- А чего они?! - сердито загудел Барлог. - Я, может, больше всего на свете поспать люблю. Спал себе и спал, не трогал никого. Я, когда сплю, такой хороший, что меня кое-кто так и называл - "мой милый со­ня". А тут вдруг как заявились эти - со своими отбойными молотками и кирками - и разбудили, черт бы их побрал! Да еще на самом-самом прият­ном месте! Мне там такое снилось! Такое! А они!... Вот я их за это и гонял - а чего они на самом приятном... - и Барлог грустно вздохнул.

- Мастер Барлог, - вдруг тихо сказала Плутишка, - а я знаю, что вам тогда снилось...

- Откуда тебе это знать... - вздохнул Барлог.

- Знаю... - повторила Плутишка. - И вам от нее письмо!

И она вытащила из своей книжки письмо с буквой "С" на конверте.

- Вот оно, - Плутишка протянула письмо Барлогу.

Тот с недоумением вскрыл конверт без адреса и начал читать впол­голоса:

- "Мой дорогой, мой милый соня..." Это от нее!!! "Мой дорогой, мой милый соня! Я люблю тебя! Как только ты наконец проснешься, мы об­венчаемся."

- Уррра-а!!! - завопил Барлог и запрыгал от восторга, размахивая во все стороны своим бичом, никого при этом, однако, даже не зацепив. - Уррра! Она меня любит!

Он схватил Плутишку, подбросил ее, поймал и поцеловал в нос, а потом начал целовать всех подряд - Кота, Гимли и даже Рону.

- Уррра! Дайте мне целую гору пирожков и я всю ее съем - до того я теперь счастливый!

И ему дали целую гору пирожков, и он на нее накинулся в полном восторге. Остальные последовали его примеру. А Гимли сбегал в Морию и притащил оттуда котелок и пачку цейлонского чая.

Зачерпнув котелком из озера, он возвращался к костру, когда Плу­тишка вдруг увидела, как из озера поднялось большущее, все в присос­ках, щупальце и протянулось к Мастеру Гимли.

- Водяной Страж! - закричала Плутишка. - Мастер Гимли, спасай­тесь!

В тот же миг Барлог, почти не целясь, швырнул в щупальце пирож­ком. Бросок оказался снайперский - вместо гнома щупальце схватило пи­рожок и тут же скрылось обратно в озеро.

- Спасибо, Мастер Барлог! - сказал Гимли. - Вы спасли мне жизнь!

Прежде, чем Барлог успел ответить, вода в озере забурлила и отту­да вылез целый десяток щупалец. Неторопливо извиваясь, они двинулись к костру. Добравшись до бревна, с которого все уже успели соскочить, щу­пальца улеглись на него и замерли, просительно раскрывшись.

Барлог рассмеялся и положил по пирожку в каждое щупальце. Осто­рожно схватив пирожки, щупальца втянулись обратно в озеро.

- Спасибо! - пробулькало из воды.

- На здоровье! - улыбнулся Барлог.

- Знаете что, Мастер Барлог, - сказала Плутишка, - мы вам этот пакетик с пирожками оставим. Будете ими всех угощать - и гостей на ва­шей свадьбе, и гномов, и Водяного Стража. Это вам наш с Котом свадеб­ный подарок! А себе мы и сами напечем, если понадобится.

- Спасибо! - сказал Барлог и еще раз чмокнул Плутишку в нос. - Мастер Кот, теперь я вижу, что это и впрямь лучшая в мире Плутишка! Когда мы поедем в свадебное путешествие, то непременно постараемся вас навестить.

- Будем очень рады! - хором ответили плутишка и Кот и рассмеялись - до того дружно это у них получилось.

- А что касается Мастера Гимли, - продолжал Барлог, - я надеюсь, что он не откажется быть моим шафером.

Гимли, который, похоже, все еще не мог прийти в себя от превраще­ния Барлога, только головой потряс:

- Ладно, я, конечно, если надо - то всегда!

- Прекрасно! - сказал Барлог. - Сегодня лучший день в моей жизни. Смотрите, какие звезды!

Звезды действительно были потрясающие - крупные, яркие, и было их так много, что Плутишка подумала, что никогда еще не видела столько звезд сразу.

- Это похоже на Высокие Своды Самых Глубоких Пещер, - сказал Бар­лог.

- Самые Глубокие Пещеры? - заинтересовался Гимли. - Вот бы пос­мотреть!

- Посмотреть - это можно, Мастер Гимли, - улыбнулся Барлог. - Только не надо ходить туда с кайлом! Добывайте драгоценные камни в горных жилах, но не стоит нарушать красоту Высоких Сводов...

- Обижаете, Мастер Барлог! - улыбнулся Гимли. - Разве мы, гномы, не понимаем красоты? Это ради нее, а не ради богатства добываем мы камни в недрах гор - ведь там, в жилах, их красота пропадает напрасно, ее никто не видит. Высокие же Своды - дело другое, туда можно прийти и любоваться...

- Ты прав, Мастер Гимли, - сказал Барлог. - А не отправиться ли нам туда прямо сейчас? Или наша Плутишка хочет спать?

- Что вы, что вы! - запрыгала Плутишка. - Вовсе даже не хочу! Хо­чу в Самые Глубокие Пещеры, где Высокие Своды похожи на звездное небо!

- Тогда - вперед! - воскликнул Барлог и они вошли в ворота Мории.

Во все стороны разбегались темные тоннели, но огненный бич Барло­га разгонял тьму и было совсем не страшно.

Они шли все дальше и дальше - по бесконечным залам и переходам, лестницам и лабиринтам, мимо подземных озер и водопадов, среди целых лесов сталагмитов и огромных кристаллов горного хрусталя, под гроздь­ями сталактитов, по каменным мостам над черными холодными речками - и наконец пришли в Самые Глубокие Пещеры.

- Смотрите! - сказал Барлог, вращая над головой свой огненный бич. - Смотрите!

Все подняли головы и ахнули - на высоких сводах искрились, пере­ливаясь всеми цветами радуги, бесчисленные драгоценные камни. Они мер­цали, как мерцает порою звездное небо, и Плутишка подумала, что трудно, наверное, теперь сказать, что прекраснее - небо или Высокие Своды.

- Красота повсюду своя... - сказал Барлог, словно читая ее мысли.

8.

Всю ночь они странствовали по Мории, обрастая постепенно толпой гномов, до которых уже успел докатиться слух о чудесном превращении Барлога и которые один за другим прибегали посмотреть на того, кто столько лет считался Великим Лихом.

А Барлог был в ударе. Он оказался прекрасным рассказчиком, знал всю Морию вдоль, поперек и вглубь, и помнил все предания и легенды со дня основания Мории. Даже сами гномы слушали его, разинув рот, и смот­рели на свое древнее царство так, словно видели его впервые.

Потом был чемпионат по ловле слепых рыб в подземном озере, слалом на байдарках по подземной реке и игра в прятки, причем Плутишка так хорошо спряталась, что даже потерялась, но Барлог мигом ее нашел.

Затем они посетили подземные кузницы, где весело звенели молоты гномов-кузнецов. При этом Кот не упустил возможность постучать моло­том, а Плутишке разрешили поработать на больших мехах, раздувавших пламя в горне.

Когда они утром покидали Морию, в воротах, провожая их, стояли и махали вслед руками множество гномов и долго еще Плутишка и Кот виде­ли, оборачиваясь, как вращается у ворот огненный бич Барлога.

Дорожка снова побежала по лугам и рощам, и кот опять принялся мурлыкать себе под нос всякие шагалки:

В Черной Мории мы были

И у Барлога гостили.

Он не страшный оказался

И за нами не гонялся -

Ведь ему принесено

Очень важное письмо

И теперь наш Барлогоша

Весь счастливый и хороший!

Они шли и шли целый день, и можно сказать, что ничего не произош­ло, если не считать того, что Плутишку и Рону напугали Пчелы, собирав­шие нектар с луговых цветов - они были большие, как воробьи, и гудели, как целый полк бомбардировщиков. Плутишка с Роной страшно перепуга­лись, но Кот спокойно протянул лапу, на которую тут же уселись две Пчелы, погладил их и сказал Плутишке:

- Смотри, они совсем не страшные. Если, конечно, их не обижать.

Плутишка посмотрела на Пчел. Они были мохнатые, отчего казались ужасно теплыми, и смотрели на Плутишку большими многогранными глазами, в каждой грани которых отражалась маленькая Плутишка. Она погладила их и Пчелы загудели тихо и совсем нестрашно.

К вечеру они остановились на ночлег на широком лугу, на краю ко­торого стояла большая копна сена. Из этой копны Кот сделал шалаш.

- Да-а, - сказала Плутишка. - Я боюсь! Там, наверное, мыши всю ночь под ухом будут шуршать!

- Какие могут быть мыши там, где я? - возразил Кот.

Плутишка вздохнула и забралась в сено. С одного ее бока пристрои­лась Рона, с другого - Кот. Никто в сене не шуршал, так что Плутишка быстро пригрелась и уснула. Снилась ей мама, которая ругала Плутишку за очередную попытку стибрить книжки. С мамой не соглашался Барлог, который размахивал своим огненным бичом и кричал, что Плутишка ужасно хорошая, лучше не бывает, а на шкафу сидела Хунта Марины Зеленой и то­же все что-то пыталась сказать в защиту Плутишки, но у нее это не по­лучалось, потому что Хунта все время жевала сардельки и пирожки, и только что-то мычала с набитым ртом.

Проснулась Плутишка оттого, что ей стало холодно. Ни Роны, ни Ко­та рядом не оказалось, но снаружи слышался чей-то тихий разговор.

- Ты снова здесь, на этой дороге... - сказал незнакомый ей голос.

- На то я и Радужный Кот... - отозвался голос Кота.

- И снова с тобою тот клинок, который наносит тебе самые тяжелые раны...

- Да. И может даже убить. Но милый Глазастик, это ведь тот кли­нок, который сам исцеляет те раны, которые наносит.

- Если только успевает сделать это. Не забывай Коня-Время!

- Я помню о нем всегда.

- Смотри... Когда я уходил, он просил передать тебе только одно: "Берегись, Радужный Кот, сегодня твой путь - по лезвию бритвы..."

- За все надо платить, - отозвался Кот. - И за возможность быть счастливым - тоже.

- Не велика ли цена?

- Кто знает ее - меру? По мне так лучше несколько дней счастья на этой дороге, даже если она вновь приведет меня в Черную Долину, чем год за годом "жить, как все". Помнишь спор Орла и Грифа?

- Помню. "Лучше тридцать лет пить горячую кровь, чем триста лет питаться падалью". Ты не боишься Госпожи Черной Долины?

- Она всегда у меня за спиною. Что проку бояться ее с утра до но­чи? А что касается клинка, что наносит мне раны... Неужели было бы лучше променять его на Меч Атиллы? Помнишь этот Меч?

- Над ним проклятье, бойтесь бед!

Не пробуждайте ярость в нем!

- Старик, сияние побед

Над этим варварским мечом!

- Помню... - отозвался Глазастик. -

- Довольно, меч, останови!

Но он не властен над мечом,

Не захлебнется меч в крови,

Которая течет ручьем...

- Темнеет, рыцарь Хуг без сил

И конь его валится с ног...

Ликуя, грудь бойца пронзил

Атиллы яростный клинок... - тихо сказал Кот. - Нет, я не променяю мой меч на этот...

- Даже если он поразит тебя?

- Лучше он, чем меч Атиллы.

Плутишка слушала, затаив дыхание. Потом ей стало интересно - что это за Глазастик, с которым беседует Кот? Она потихоньку проделала в сене дыру...

Радужный Кот сидел спиной к ней, рядом с ним лежала Рона, а перед ними...

Перед ними клубилось Белое Облако с большими человеческими глаза­ми. Глаза были голубые, как небо, и очень печальные.

- Что ж, наверное ты прав, - сказало Облако-Глазастик. - Делай, как знаешь. И спасибо, что вспомнил обо мне - я ведь всегда рад, если могу покинуть Долину хоть на время... Знаешь что - давай поиграем!

- Давай! - согласился Кот.

Облако заклубилось, изменяя свою форму, и вот уже на лугу сидел большой Белый Волк с человеческими глазами. Рона при виде него поджала хвост, но Кот ее погладил и собака успокоилась.

- Иди сюда! - сказал Кот Глазастику.

Белый Волк приблизился. Кот почесал ему за ухом, отчего Волк за­кинул голову назад, и, вцепившись лапами в густую волчью шерсть, начал дружески трепать его:

- Ух ты, Волчина!...

Волк тихо заворчал. Они потерлись друг о друга носами, потом уперлись лбами, дружелюбно рыча, потом сцепились и с веселым ворчанием стали бороться, катаясь по покрытой росою траве. Рона прыгала рядом и махала хвостом от восторга.

Плутишка подумала, что надо бы выбраться из копны и присоединить­ся к веселой компании, но в этот миг клубок распался. Волк что-то тихо сказал Коту. Тот кивнул и тогда Волк снова превратился в Облако, а Об­лако - в Белого Коня с человеческими глазами, взнузданного и оседлан­ного. Конь ударил копытом и Кот одним махом взлетел в седло, оказав­шись при этом в сапогах и длинном плаще, и с места послал коня в карь­ер. Конь понесся по лугу, как белая молния, и плащ стелился за плечами Кота, словно крылья.

Описав два больших круга, они вернулись к копне.

- Ну как? - спросил Белый Конь.

- Хорошо, - сказал Кот. - Но...

- Понял! - усмехнулся Конь и ударил копытом дважды.

В тот же миг трава на лугу превратилась в пламя, а у Кота на боку появился меч. Кот выхватил его из ножен и, опустив к ноге, тронул по­водья:

- Вперед! Вперед!

И Белый Конь понесся сквозь пламя - белая молния в огне и дыму - и снова крыльями летел плащ за плечами Кота. Справа и слева на их пути взлетали столбы огня и Кот, привстав на стременах, рубил мечом направо и налево, и пламя под его ударами опадало, как скошенная трава...

Сделав три круга в огне, они снова вернулись на край луга.

- Это уже другое дело! - сказал Кот. - И все же...

В ответ, не сказав ни слова, Глазастик ударил копытом трижды.

В центре луга взлетел огромный клуб пламени и превратился в Ог­ненного Рыцаря на Огненном Коне - и Рыцарь, и Конь его были струящееся пламя. Рыцарь вскинул правую руку. Из нее вылетел длинный язык пламени и застыл мечом из твердого мерцающего огня. И щит Рыцаря тоже был - пламя.

Плутишка взглянула на Кота - на нем оказалась серебряная кольчуга и серебряный шлем с алым пером, а на левой руке - серебряный щит.

- В чью честь мы сражаемся? - спросил Глазастик.

- В честь тех глаз, что смотрят на нас с тобою! - рассмеялся Кот. - Вперед, и да помогут нам Вера, Любовь и Надежда!

Глазастик шагом понес его через пламя к Огненному Рыцарю и Огнен­ный Конь двинулся навстречу. Съехавшись, бойцы отсалютовали друг другу мечами и разъехались на противоположные края луга.

Плутишка смотрела, затаив дыхание - еще бы, ведь не каждый день во имя ваших глаз устраивают такие поединки на огненном лугу!

Вот кони помчались навстречу друг другу - и вздыбились, встретив­шись в центре луга - Белый и Огненный. С глухим звоном щит ударил в щит и в тот же миг зазвенели, встретившись, серебряный и огненный клинки. Кони под всадниками завертелись, как два черта, и, словно две молнии, метались клинки, нанося и отражая удары. Огненный Рыцарь драл­ся, как боевая машина, созданная для сражений, не ведающая ни страха, ни усталости, а Кот сражался так, будто в него вселился сам дьявол и вся жизнь его зависит от этого боя.

Минута проходила за минутой, а победа все не склонялась ни к од­ной из сторон. И вдруг Огненный Рыцарь нанес такой мощный удар, что серебряный щит Кота не выдержал, а Конь-Глазастик слегка попятился. Плутишка вскрикнула от испуга, но в тот же миг Радужный Кот, отбросив обломки щита, перехватил свой меч двумя руками и, подняв Глазастика на дыбы и привстав на стременах, нанес стремительный и мощный удар сверху вниз, перерубив огненный меч Рыцаря. В тот же миг Огненный Рыцарь превратился в клуб пламени и, взлетев над лугом, рассыпался искрами. Горящий луг снова стал зеленым и по зеленой траве Радужный Кот верхом на Белом Коне-Глазастике подъехал к копне.

- Вылезай! - сказал Кот. - Мы победили!

Он отсалютовал мечом выбравшейся из сена Плутишке, спрыгнул с седла, превратившись при этом снова в Кота, и потерся носом о плутиш­кино плечо. Она взяла его за ухо и Кот зажмурился...

- Хороший Котище! - сказала Плутишка и Кот тихо замурлыкал.

- А можно я на Глазастике покатаюсь? - спросила она.

- Об этом надо спросить у него, - ответил Кот.

- Конечно можно! - сказал Глазастик.

Плутишка тут же влезла в седло и они помчались по лугу. Рядом с веселым лаем неслась Рона. Они сделали три больших круга и Глазастик снова принес Плутишку к копне, где их ждал Кот.

- Здорово как! - сказала раскрасневшаяся Плутишка, слезая с сед­ла, и погладила Глазастика.

Тот улыбнулся и вновь превратился в Белое Облако с голубыми гла­зами, правда не такими грустными, как вначале.

- Ой, уже все, да? - огорчилась Плутишка.

- Просто нам надо идти, - сказал Кот.

- А Глазастик? - спросила Плутишка. - Ему снова придется вернуть­ся в Черную Долину? Пусть он лучше пойдет с нами!

- Не расстраивайся, - сказал Глазастик. - Вспомни обо мне - и я вернусь даже из Черной Долины. Но пойти с вами я не могу - потому что не только вам я могу понадобиться... Так что до свидания!

Он превратился из Облака в большую Летающую Тарелку - настоящий НЛО с голубыми глазами - взлетел и растаял в голубом небе среди обла­ков.

- Вот всегда так... - вздохнула Плутишка. - Как кто-нибудь хоро­ший, так всегда быстро расставаться приходится...

- Что поделаешь, - отозвался Кот, - ведь так бывает не только в сказке. И в жизни происходит то же самое.

- Да, - согласилась Плутишка. - Вот от кого-нибудь противного ни­как не отделаешься, а если кто хороший, так "до свидания"...

- "До свидания" все же лучше, чем "прощай", - сказал Кот и замур­лыкал себе под нос:

Я гляжу, как люди приходят,

Как люди уходят,

В славе или в обиде

Я иду по дороге...

- Слушай, - спросила Плутишка, - а Глазастик - он кто?

- Он мой друг.

- Он хороший друг, но я тебя не об этом спрашиваю. Вот он Облако с глазами и превращаться может то в Коня, то в Волка, и траву пламенем делает - так, что она не сгорает... А глаза грустные... Он - кто?

- Как бы тебе это объяснить... - усмехнулся Кот. - Это из области суб- и гиперпространственных модуляций комплексных полей...

- Ой-ей-ей! - сказала Плутишка.

- Разве это - главное? - продолжал Кот. - Вот, например, ты. Раз­ве мне важно, как ты внутри устроена и из чего сделана? Для меня важ­но, что ты такая, какая ты есть. И Глазастик тоже...

- Он добрый... - сказала Плутишка. - Но как же он попал в Черную Долину?

- Он слишком не такой, "как все"... - ответил Кот. - А люди предпочитают необычное только в книжках и в кино. Во всяком случае, боль­шинство из них. Им не по себе, если рядом с ними что-то, что не укла­дывается у них в голове - наяву, а не в книжке. Того, кто слишком уж не такой, как все, чаще всего ждет одиночество... Черная Долина... Но тот, о ком вспомнят, кто будет нужен - сможет покинуть и эту Долину.

- А когда мы вернемся к нам в Город, то сможем вызывать Глазасти­ка из Долины?

- Сможем, если очень захотим, - сказал Кот. - Но пока что наша дорога лежит в другой Город - Город Высоких Башен...

9.

Надпись, выбитая на огромном придорожном валуне, гласила, что они вступают в земли Города Высоких Башен. На холмах, среди которых бежала дорожка, раскинулись большие дубовые рощи с многовековыми могучими де­ревьями. В рощах бродили, гордо закинув головы с тяжелыми рогами, оле­ни с оленятами. Иногда они выходили к дороге и тогда Плутишка гладила оленят, а взрослые олени весело фыркали и осторожно брали Плутишку за ухо теплыми губами.

С вершины холма они увидели Город Высоких Башен, раскинувшийся в долине на берегу реки. Город был опоясан рвами, бастионами и зубчатыми стенами с мощными башнями.

- Вот это крепость! - воскликнула Плутишка.

- Это приграничный Город, - отозвался Кот, - так что приходится.

За городскими стенами был виден лабиринт крутых черепичных крыш и дымовых труб, и Высокие Башни со шпилями, на которых красовались кова­ные флюгера в виде флагов, зверей и рыцарей.

- Сколько тут флюгеров! - сказала Плутишка.

- Двести сорок восемь! - улыбнулся Кот. - В ветреные дни они все вместе поскрипывают - и так музыкально, что кажется, будто кто-то на них специально играет.

- А я знаю, кто - это Ветер играет на них!

- Ветер? Ну конечно же, это он!

- А что в этом Городе самое-самое интересное? - спросила Плутиш­ка. - Мы ведь тут все обсмотрим, правда?

- Правда! - сказал Кот. - Если только у нас хватит времени. Рату­ша, стены, Музей изящных искусств, соборы с органами и залы с клавеси­нами... Дом с Привидениями...

- С Привидениями? Нет, туда мы не пойдем - страшно!

- Как хочешь, - отозвался Кот. - Вообще-то я там бывал. Ничего особенного, самые обыкновенные Привидения. Если их не бояться, то даже не интересно. Разве что послушать их рассказы о том, как они попали в Привидения, но и это уже тысячу раз описано в книжках. В самом Городе этот Дом давно уже мало кого интересует - живут себе Привидения - и пусть живут. Одних гостей туда и водят - пощекотать нервы.

- Не надо мне их щекотать! А что еще есть в Городе?

- Гладкие, как зеркало, мостовые из тесаного камня, чудесные уличные фонари, журчащие день и ночь фонтаны, увитые плющом арочные галереи и стены домов, ворота и двери из резного дуба, балконы с ажур­ными перилами, под которыми по ночам поют серенады для прекрасных дам... Балы в Городском Собрании...

- Хочу на бал! - заявила Плутишка. - Хочу, хочу, хочу! Ужасно! Только не в этих джинсах, конечно же...

- Что за вопрос! - отозвался Кот. - Разумеется! Тем более, что в Городе превосходные портные и башмачники.

- А кондитеры там какие?

- Они уступают только нашей Кузе, да еще пекарям из Города Масте­ров, но не слишком - ведь именно в Город Мастеров направляют учиться Ремеслам из Города Высоких Башен.

- Хочу в конди-итерскую-ю! - обрадовалась Плутишка. - А то я уже тысячу лет пирожков не ела - со вчерашней ночи!

- Будут тебе пирожки и не только, - заверил ее Кот.

- А что еще есть в Городе? Много у тебя там друзей?

- Нам с тобою хватит, - сказал Кот.

- А они кто, твои друзья?

- Встретимся - увидишь.

- А... - хотела было спросить что-то еще Плутишка, но не успела, потому что сзади на них вдруг бесшумно упала большая тень.

Плутишка обернулась и вскрикнула от страха, ухватившись за лапу Кота:

- Черный Всадник!

Кот тоже обернулся и сказал:

- День добрый, сэр Черный Рыцарь!

Верхом на Черном Коне перед ними был Черный Рыцарь. Оба были чер­ны, как самая черная ночь - ни единый луч света не отражался ни от сбруи Коня, ни от лат Рыцаря. Черными были висящий справа у седла рог, и меч со щитом, висевшие слева. Черными были плащ рыцаря и шлем с опу­щенным забралом, и только перо на шлеме было синим. Лица рыцаря не бы­ло видно - глаза скрывало опущенное забрало, а ниже забрала лежала та­кая густая черная тень, что оставалось только догадываться, какие чер­ты она скрывает.

- День добрый, сэр Радужный Кот! - негромко ответил Черный Рыцарь на приветствие Кота. - День добрый, прекрасная госпожа!

- Добрый день, сэр рыцарь! - зардевшись, ответила Плутишка.

- Это мой друг, - сказал ей Кот. - Он не из Черных Всадников, он их заклятый враг. До тех пор, пока Черный Рыцарь защищает Город Высо­ких Башен, Черным Всадникам путь сюда заказан.

- Сэр, - обратился Кот к рыцарю, - представляю вам лучшую на све­те Плутишку и... Где наша собака? Вот - и ее собаку Рону.

Черный Рыцарь учтиво склонил голову, приложив к сердцу руку в черной железной перчатке, а потом склонился с седла к Плутишке и про­тянул к ней руку, сжав на мгновение пальцы. Когда он снова раскрыл ла­донь, Плутишка вскрикнула от удивления и восхищения - в руке Черного Рыцаря лежала прекраснейшая алая роза, вся в каплях росы. Никогда в жизни Плутишка не видела такой розы!

- Спасибо!... - еле выдохнула она, беря розу в руки, и ей показа­лось, что в тени забрала мелькнула тень улыбки.

- Если вы в Город - нам по пути, - сказал рыцарь.

- Нам по пути! - ответили Плутишка и Кот, и Черный Рыцарь поехал рядом с ними.

Вскоре Плутишка заметила одну странность - где бы ни ступал конь рыцаря, шаг его был совершенно бесшумен и ни единого звука не издавало все снаряжение всадника. Можно было подумать, что рядом движется при­видение. Плутишка даже украдкой коснулась Черного Коня - нет, он был настоящий, живой... Вот интересно! Но спрашивать было как-то неудобно и она решила, что потом обо всем расспросит Кота.

У городских ворот рыцарю отсалютовала стража и он в ответ поднял в приветствии одетую в черную сталь руку. Гулкий подъемный мост ни единым звуком не отозвался на мерный шаг Черного Коня...

На улицах Города мало кто обратил внимание на их появление, ведь в приграничных городах люди привычны к самым разным гостям, и только некоторые девушки пересмеивались и отпускали колкости в адрес Черного Рыцаря, который, впрочем, не обращал на них ни малейшего внимания. Те же девушки с интересом рассматривали плутишкины джинсы и перешептыва­лись:

- И чего только не носят нынче по ту сторону границы!...

А Плутишка в свою очередь рассматривала их туалеты и думала, что многое из того, что она видит, ей, конечно, очень бы даже подошло... Впрочем, она не слишком углублялась в эту тему, потому что вокруг было слишком много интересного - ведь она впервые попала в настоящий сред­невековый город и было страшно интересно видеть вокруг все то, о чем раньше она могла только читать в книгах.

Что касается Кота, то он был занят в основном тем, что здоровался чуть ли не со всеми встречными и поперечными, ну а Рона, конечно же, обнюхивала все углы, фонари и врытые вместо тумб чугунные пушки.

Вскоре они дошли до высокой зубчатой башни и Черный Рыцарь ска­зал:

- Мой дом к вашим услугам, друзья.

- Благодарим! - сказал Кот.

Рыцарь поклонился и тронул поводья. Черный Конь двинулся дальше по улице и скрылся за углом, унося своего загадочного всадника.

Плутишка и Кот вошли в окованную железными полосами дверь из толстых дубовых досок с петлями в виде прыгающих львов и медным коль­цом вместо ручки. По винтовой лестнице они поднялись в круглую комнату с четырьмя высокими окнами, выходящими на все четыре стороны света. Падающие через одно из окон лучи солнца освещали камин с узорчатой ре­шеткой, накрытое медвежьей шкурой ложе и в простенках - стеллажи с мерцающими золотым тиснением корешков старинными книгами. Еще в комна­те были три кресла и три больших подсвечника с погашенными свечами.

- Как тут хорошо! - сказала Плутишка. - И сколько книг!

Она тут же вытащила с полки первую попавшуюся и, устроившись в луче света на медвежьей шкуре, раскрыла застежки на кожаном переплете. Книжка, однако, оказалась на испанском языке.

- У-у-у! - сказала Плутишка.

- Языки учить надо! - ехидно отозвался Кот, который удобно распо­ложился в кресле напротив.

- Между прочим, - заметила Плутишка, застегивая замки переплета, - такими вот книжками очень удобно стукать по головам некоторых ехид­ных Котов!

- Это всегда пожалуйста! - с готовностью согласился Кот.

- В другой раз, - сказала Плутишка, ставя книгу на место. - Ты мне лучше про Черного Рыцаря расскажи. Почему он такой странный? Ни один луч света от него не отражается и забрало опущено, даже когда он с друзьями говорит... И конь его тоже... Ступает, как привидение - ни единого звука не слышно. И почему девушки на улицах ему в спину шпиль­ки отпускают?

- Да, на первый взгляд он действительно кажется странным. Но в жизни часто бывает так, что на самые загадочные вопросы находятся са­мые простые ответы. Ты не замечала? Черный Рыцарь - Рыцарь Ночи, Ры­царь Ночного Дозора... Его глаза привыкли к ночной темноте и свет дня для него слишком ярок - вот м вся тайна опущенного забрала. Снаряжение рыцаря и его коня не отражает ни единого луча света - и он невидим для врагов в ночной темноте, даже при свете факелов. Шаг его коня бесшумен - чтобы его не услышал враг, так он выучен, этот Черный Конь Черного Рыцаря. Вот и все тайны!

- Действительно просто... - вздохнула Плутишка. - А девушки?

- Девушки... - усмехнулся Кот. - Тут есть две причины. Во-первых, он не обращает на них внимания, а ведь это для них самое страшное, не так ли? А во-вторых, когда он вечером выезжает на Черном Коне в ночной дозор, то нередко пугает своим бесшумным появлением целующиеся парочки в окрестных рощах.

- А почему он не обращает на девушек внимания? - спросила Плутиш­ка.

- Ответ снова прост: среди них нет той, которую он любит.

- А та, которую он любит - она где?

- Об этом знает только он. И немножко - я... - Кот подошел к стеллажу с книгами, снял с полки тонкий фолиант и, расстегнув замки, раскрыл переплет. - Вот она, посмотри...

Плутишка взглянула. Это была не книга - под переплетом в рамке был портрет прекрасной девушки с очень серьезным лицом. Самое интерес­ное, что портрет этот почему-то показался Плутишке знакомым.

- Посмотри, - сказал Кот, - она похожа на тебя...

- Ой, правда! Только у меня никогда-никогда не было такого краси­вого платья...

- Платье нетрудно сшить, - сказал Кот и поставил фолиант на мес­то.

- Расскажи мне еще про Черного Рыцаря...

- Про Черного Рыцаря... Многие в Городе его не слишком жалуют. Во-первых, он солдат, а о солдатах обычно вспоминают, когда враг штур­мует городские стены, ну а в другие времена мало кто так забыт и пре­зираем, как солдаты. А во-вторых, его считают не слишком учтивым. В собраниях знатных горожан, если ему изредка случается там бывать, Чер­ный Рыцарь, слушая разговоры о том, кто из присутствующих более знатен и богат, начинает зевать, а иногда и вовсе разражается непочтительным хохотом. Горожане, естественно, обижаются, ведь им не приходит в голо­ву, что смеется он не над ними, а просто потому, что ему смешно - ведь для него главные ценности вовсе не богатство и знатность, а дружба, любовь, верность, стойкость, бескорыстие, красота... Между прочим, это единственный человек в Городе, который видел все рассветы до единого, и он говорил мне, что ни разу не было двух похожих!

- Счастливый... - вздохнула Плутишка, которая ужасно любила пос­пать и потому рассветы видела крайне редко.

- А еще у него есть друзья, - продолжал Кот. - Белый Рыцарь и По­эт. Белый Рыцарь - он совсем другой. Все его очень любят, особенно ми­лые дамы. Еще бы! В Городе нет никого, кто одевался бы с большим вку­сом, имел более изысканные манеры, говорил более приятные комплименты, лучше играл на лютне, пел и танцевал, чем Белый Рыцарь. Вокруг него всегда веселье, музыка и песни.

Многие не понимают, как могут быть друзьями столь непохожие люди, как Белый и Черный Рыцари, а между тем это так и больше всего они лю­бят бывать вместе у их друга Поэта, который живет за городом в домике на холме посреди дубовой рощи. Черный Рыцарь обычно усаживается в кресло у камина и, глядя в пламя, слушает, как Поэт читает свои стихи, а Белый, присев на край стола, подбирает на лютне музыку к этим стихам - и утром в Городе звучит новая песня.

- Как хорошо! - сказала Плутишка. - А мы сходим в гости к этому Поэту?

- Обязательно. Это можно сделать прямо сейчас. А вечером... Вече­ром мы отправимся на бал к Белому Рыцарю!

- На бал?! - воскликнула Плутишка. - Ура, на бал! Ой... А в чем же я туда пойду?...

- Ну не ужели у меня нет друзей среди портных? - усмехнулся Кот.

И они отправились к Поэту.

Когда они приблизились к маленькому белому домику посреди дубовой рощи на холме, Кот поднес палец к губам:

- Тише...

Плутишка прислушалась и услышала негромкий голос, доносящийся из распахнутого окна:

...Как мне сказать, что я тебя люблю

И нету никого милей на свете,

Что счастлив я, когда твой взгляд ловлю,

Когда в моих ладонях руки эти?

Как мне сказать, что в этих рук кольцо

Я счастлив был бы в плен попасть навечно,

В волне твоих волос укрыть лицо

И быть счастливым - просто и беспечно...

Любимая! О, как хотел бы я,

Чтоб путь к тебе нашла любовь моя!

- Опять... - вздохнул Кот.

- Что опять? - шепотом спросила Плутишка.

- Опять он влюбился в кого-то безответно. Вечно у него одно и то же. Но... Если бы не это - кто знает, насколько меньше стихов и песен было бы в Городе? Он ведь умеет и при безнадежной любви писать удиви­тельно счастливые стихи!

- Интересно! А если бы любовь оказалась взаимной и счастливой - писал б он тогда стихи? - спросила Плутишка.

- Вопрос, конечно, интересный, - отозвался Кот. - Наверное, все-таки писал бы, только другие, быть может.

У двери домика Кот позвонил в маленький звонкий колокольчик.

- Там открыто! - донеслось из домика и они вошли...

Внутри домик чем-то напоминал комнату Черного Рыцаря - тот же ка­мин, те же кресла, подсвечники, книги на полках. А еще - раскрытый сундук со свитками рукописей и большой письменный стол, за которым си­дел хозяин дома, грустно подперев голову рукой и помахивая гусиным пе­ром.

- День добрый! - сказали Кот и Плутишка.

- День добрый, сэр Кот и Прекрасная Незнакомка! - грусть на лице Поэта мгновенно сменилась веселой улыбкой и Плутишке на миг показа­лось, что по комнате запрыгали солнечные зайчики. - Чертовски рад, что вы заглянули ко мне! Мои друзья рыцари куда-то запропали и мне не с кем выпить горячего грогу! Сейчас мы его сделаем, а потом я вам прочту кое-что из написанного этой ночью, а Прекрасная Незнакомка, я надеюсь, сыграет нам на лютне!

И они приготовили грог, и Поэт читал свои новые стихи, а Плутишка играла на лютне. Потом Поэт и Кот устроили состязание, кто напишет на Плутишку самую лучшую хвалилку и самую ехидную дразнилку, и Поэт выиг­рал, потому что кроме дразнилок и хвалилок написал еще три настоящих сонета, а Кот - только два.

Потом они отправились к Портному - шить бальное платье для Плу­тишки.

Портной наговорил ей кучу комплиментов, пощелкал вокруг нее мер­ной лентой, а потом достал такие прекрасные ткани, каких Плутишка ни­когда в жизни не видала, и принялся кроить, приметывать и примерять, а потом начал быстро-быстро шить серебряной иголкой и золотой ниткой.

Через пару часов все было готово и Плутишка, взглянув на себя в зеркало, только ахнула: лучшее платье, чем это, трудно было себе представить! К платью она приколола подаренную Черным Рыцарем розу, которая ничуть не утратила своей свежести и красоты.

- Да... - вздохнул Кот и, преклоня пред Плутишкой колено, поцело­вал ей руку. - Спасибо, Мастер!

- Благодарю вас! - сказала Плутишка и поцеловала Портного. - Это самое прекрасное платье на свете!

Мастер улыбнулся и сказал:

- Самое прекрасное платье,самые красивые цветы... Это не так сложно, если знаешь: надо приложить сердце!

И был бал у Белого Рыцаря. Под флейты и скрипки, лютню и клавесин Плутишка танцевала и танцевала - и с Белым Рыцарем, и с Радужным Ко­том, и со всеми членами городского магистрата, которые специально для этого выстроились в очередь и, танцуя с нею, говорили комплименты один смешнее другого.

Плутишка была готова танцевать всю ночь до утра и еще весь день напролет, но в тот час ночи, когда часовых на стенах начинает неудер­жимо одолевать сон, в Городе вдруг резко и тревожно загремел барабан и в зал стремительно вошел Капитан Стражи.

Он вскинул руку, музыка смолкла и танцующие пары замерли, глядя на него.

- На холме у дома Поэта протрубил Черный Рог и оттуда доносятся звуки боя! - сказал Капитан. - Солдаты занимают места на городских стенах!

- Прошу прощения! - сказал Белый Рыцарь Плутишке, с которой тан­цевал до появления Капитана, поцеловал ей руку, а потом вскричал гро­мовым голосом:

- К оружию! Все на стены!

- Надеюсь, найдутся кольчуга, шлем и меч для Кота? - спросил Ра­дужный Кот у рыцаря.

- Найдутся, - ответил тот. - И я надеюсь, что твои кошачьи глаза неплохо послужат в ночной тьме артиллеристам на городских стенах!

- И я пойду с вами! - заявила Плутишка. - Я умею фехтовать на ра­пирах!

Кот и рыцарь переглянулись и поморщились.

- Этого только не хватало! - сказал Кот.

- Да, не хватало! - закричала Плутишка. - Я-то помню, что говори­ла Госпожа Черной Долины - чтобы мы покрепче держались за руки!...

- Самое подходящее занятие во время боя! - усмехнулся Кот, натя­гивая кольчугу.

- Все равно я пойду с вами, а если запрете - удеру!

- Ну хорошо... - вздохнул Кот. - Переодевайся. Но обещай мне, что будешь подчиняться всем моим приказам!

- Обещаю...

Они прибежали на стены в тот момент, когда вражеские солдаты по­лезли через рвы на бастионы.

У подножия Высокой Башни, с которой неумолчно гремел барабан, стреляла на картечь четырехпушечная батарея.

- Вот что, - сказал Кот Плутишке. - Я должен помогать артиллерис­там, а ты поднимись на эту Башню и будь рядом с Барабанщиком. Старин­ное поверье гласит, что пока на этой Башне гремит барабан, городские стены неприступны для врагов. Но даже если это только легенда - все равно, пока здесь, у Башни, жив хоть один из нас, врагам в нее не под­няться. Иди, это приказ!

Плутишке очень не хотелось уходить, но ведь она обещала...

Бой разгорелся по всему периметру городских стен. Волна за волною вражеские солдаты накатывались через рвы и лезли по штурмовым лестни­цам. Кот переходил от орудия к орудию, наводя их куда-то во тьму, и после каждого залпа доносился вой, говоривший, что картечь не пропала даром. Белый Рыцарь появлялся на самых опасных участках, разя своим двуручным мечом, и его доспехи цвета лунного серебра стали багровыми от вражеской крови.

В один из коротких моментов затишья к рыцарю и Капитану Стражи привели пленного.

- Вам повезло! - сказал он. - Мы ворвались бы в Город в тот час, когда засыпают часовые на стенах, но кто-то спас вас! Там, у домика на холме, в темноте вдруг протрубил рог, а потом на нас обрушилась смерть... Я не знаю, что это было - ни топота копыт, ни лязга железа, только тяжелый свист меча - и солдаты падали один за другим... Там сражаются до сих пор...

- Это он! - сказал Белый Рыцарь Капитану. - И если мы до рассвета не придем ему на помощь - он погибнет, лишившись защиты ночной темно­ты! Дай мне эскадрон и прикажи открыть ворота!

- Нет, - сказал Капитан. - Слишком велик риск - открыть ворота Города и атаковать вслепую.

- Но ведь он погибнет! - воскликнул Белый Рыцарь.

- Один человек, - сказал Капитан. - И целый Город, за который мы с тобой в ответе!

- Проклятье! - рыцарь ударил по каменной стене стальной перчат­кой, высекая искры. - Проклятье!...

В этот миг новая штурмовая волна хлынула на стены Города и Белый Рыцарь снова взялся за меч. Это была самая отчаянная атака из всех, защитники Города едва успевали сбрасывать со стен вражеских солдат. И вдруг в момент самого яростного натиска врагов смолк барабан на Высо­кой Башне!

В тот же миг враг в нескольких местах ворвался на городские стены и начал теснить защитников. Капитан и Белый Рыцарь, попавшие в кольцо вражеских солдат, отбивались, встав спиной друг к другу.

- Черт возьми! - хрипел Капитан. - Что случилось с Барабанщиком?!

- Не знаю! - ответил рыцарь, действуя мечом направо и налево. - Но если барабан не заговорит вновь - дело плохо!

Пушки Кота умолкли, потому что артиллеристам тоже пришлось взять­ся за мечи. Сам Кот молча и яростно отбивался у входа в Высокую Башню.

Казалось, что исход штурма решен, но вдруг на Высокой Башне снова загремел барабан, выбивая отчаянную дробь.

- Вперед! - вскричал Белый Рыцарь. - Вперед!!!

Одним взмахом двуручного меча он смел целый ряд вражеских солдат. Остальные дрогнули и стали пятиться, а рыцарь и Капитан теснили их об­ратно к штурмовым лестницам.

Вскоре враги были повсюду сброшены со стен и вслед им заговорили городские пушки. Штурмующие откатились от Города и затаились в окрест­ных рощах.

Барабан на Высокой Башне продолжал отчаянно греметь.

- Что это с Барабанщиком? - сказал Капитан Стражи Белому Рыцарю. - То умолкает в самый нужный момент, то грохочет, когда в этом уже нет надобности! Идем!

Капитан, рыцарь и Кот поднялись на Высокую Башню.

При свете факела, который нес Капитан, они увидели распростертого на площадке башни мертвого Барабанщика, сраженного двумя стрелами, вонзившимися сверху в его плечи, а над ним, закрыв глаза, стояла бе­лая, как мел, Плутишка и отчаянно била в висящий у нее на шее барабан.

Все вокруг было утыкано упавшими сверху арбалетными стрелами... Кот шагнул к Плутишке и положил свои лапы на ее руки. Барабан смолк.

- Хватит, - тихо сказал Кот. - Мы отбились...

Плутишка выронила палочки, приникла к Коту и заплакала. Кот обнял ее трясущиеся плечи и уткнулся носом в ее волосы.

- Ну что ты... Уже все... Не бойся, слышишь...

- Она спасла Город, - сказал Капитан.

- Красивым девушкам не идет плакать! - сказал вдруг Белый Рыцарь назидательным тоном. Плутишка сразу перестала всхлипывать и начала те­реть глаза. Рыцарь улыбнулся и приказал ей:

- Преклони колено!

Плутишка, недоуменно взглянув на него, преклонила правое колено. Рыцарь извлек из ножен свой двуручный меч и сказал:

- Ты спасла Город! Данной мне властью я посвящаю тебя в рыцари! Сэр Плутишка! - и он слегка ударил ее мечом по левому плечу.

Затем он со звоном бросил меч в ножны. Кот подал Плутишке лапу, помогая подняться.

- Светает, - сказал Белый Рыцарь. - Пора седлать коней, Капитан!

- Я тоже поеду! - заявила Плутишка. - Если я теперь рыцарь, то вы не имеете права не брать меня, вот!

Капитан, рыцарь и Кот переглянулись и только вздохнули.

Кавалерия длинной колонной выстроилась на улице, ведущей к го­родским воротам. Впереди верхом на Белом Коне сидел Белый Рыцарь, по­зади и слева от него - Капитан Стражи, справа - Кот, за спиной которо­го, держась за перехватывающий его кольчугу ремень с мечом, сидела Плутишка. Закованные в броню кони нетерпеливо перебирали ногами...

Белый Рыцарь поднял левую руку. С грохотом опустился подъемный мост, распахнулись городские ворота и над заполненным водою рвом заг­ремели конские подковы. Плутишка выглянула из-за плеча Кота, увидела впереди сомкнутые ряды вражеских солдат, ощетинившиеся склоненными копьями, крепко обхватила Кота и, прижавшись щекою к его спине, закры­ла глаза...

Копья с грохотом ударили в конскую броню, раздался короткий мно­гоголосый яростный рев, и вокруг загремело и зазвенело. Плутишка по­чувствовала, как завертелся под нею конь, как закачался в седле Кот, то нагибаясь, то откидываясь назад...

Она не видела, как пролагал дорогу сквозь вражеский строй своим мечом Белый Рыцарь, как отражали и наносили удары Капитан и Кот, толь­ко слышала то тут, то там вскрики тех, кого настигали мечи, и еще крепче прижималась щекою к спине Кота...

И вдруг стало удивительно тихо. Конь под Плутишкой замер. Она открыла глаза и выглянула из-за плеча Кота.

Они были возле домика Поэта. Домик сгорел. Возле порога лежал его мертвый хозяин, сжимавший в руке короткий меч, покрытый запекшейся кровью. А рядом...

Рядом, окруженный валом из мертвых врагов, сидел верхом на Черном Коне Черный Рыцарь. Он сидел, склонив голову в шлеме с синим пером, меч его был опущен к ноге, а щит весь утыкан стрелами.

Капитан подъехал к нему и положил руку на плечо Черного Рыцаря. Опустив щит, тот с тихим стоном повалился на шею своего коня и тогда Плутишка увидела стрелу, вонзившуюся ему в спину...

- Как всегда... - прошептал Кот.

Белый Рыцарь подъехал к Черному и вырвал стрелу из его спины. Тот даже не застонал.

- Он уходит в Черную Долину... - тихо промолвил Капитан.

- Нет!!! - закричала Плутишка. - Нет!

Она соскочила с коня и, подбежав к Черному Рыцарю, стала трясти его за плечо:

- Не умирайте, слышите! Ведь это же несправедливо! Ведь вы же всех нас спасли, весь Город! Не смейте умирать, ну я вас очень прошу!

Черный Рыцарь молчал, только кровь струилась по его руке и сбега­ла по черному мечу на траву. Плутишка заплакала, а потом вдруг вскрик­нула:

- Подождите! Ну немножко! Я сейчас! Вот! - и она вытащила из-за ворота своей кольчуги последнее оставшееся у нее письмо без адреса - с буквой "Р" - разорвала конверт и стала читать, глотая слезы:

- "Мой дорогой, мой милый, мой единственный Рыцарь! Я люблю вас!" Ну не смейте же умирать - это нечестно, ведь вас любят! Слышите! Вас любят!

Меч выскользнул из руки Черного Рыцаря и вонзился в землю. Рука в железной перчатке медленно поднялась и, взяв письмо, поднесла его к забралу. Тихий счастливый смех послышался из-под черного шлема... Пе­рестала струиться на землю кровь и Черный Рыцарь, выпрямившись в сед­ле, поднял на дыбы своего коня. А когда конь вновь опустился на перед­ние ноги, закованные в черное железо руки подхватили Плутишку, подня­ли, и она увидела сквозь прорези забрала два весело блестящих глаза и в тени под забралом - улыбку.

- Я знал, кому подарить розу, - тихо сказал Черный Рыцарь. Плутишка улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы и слегка покраснела.

- Ты второй раз спасла наш Город, сэр Плутишка! - сказал Белый Рыцарь.

- И может быть, даже больше, чем Город... - негромко промолвил Радужный Кот.

Белый Рыцарь внимательно посмотрел на него и сказал:

- Может быть...

10.

Утром следующего дня Плутишка и Кот покинули Город Высоких Башен. Белый и Черный Рыцари проводили их до границы земель Города и отсалю­товали мечами на прощанье.

- Между прочим, - промолвил Кот, глядя им вслед, - имя Черного Рыцаря - Альтерэго. Капитан Альтерэго...

- Альтерэго... Какое красивое имя! - сказала Плутишка.

Кот посмотрел на нее как-то странно, но ничего не сказал.

В полдень они пришли в широкую долину, на другой стороне которой стеною стоял густой туман. У этой зыбкой стены Кот остановился и ска­зал:

- Здесь эта сказка кончается...

- Как кончается? - удивилась Плутишка. - А где же радуга? Ты же мне радугу обещал, гнусный Котище!

- Радугу?... Ты почти собрала ее. Шесть раз тебя коснулись ее лу­чи. Когда ты взяла письма у Почтальона, потому что их очень ждут... Когда улыбнулась печальная Королева... Когда улыбнулась Марина... Ког­да стал добрым Барлог... Когда ты взяла барабан погибшего Барабанщи­ка... Когда спасла жизнь Черного Рыцаря... Фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый лучи коснулись тебя...

- Но я ничего не видела!...

- Да. Потому что все, что ты делала - ты делала так, как я и го­ворил тебе на Радужной Опушке - не думая о том, что все это - ради Ра­дуги. Но я видел, как шесть ее лучей коснулись тебя один за другим!...

- А седьмой? Красный? Ведь ты же сказал, что здесь сказка конча­ется. И здесь совсем-совсем никого нет! Что же тут можно сделать, если никого нет?...

- Ни-ко-го... - тихо проговорил Кот. - Что ж, наверное, ты пра­ва...

Он резко свистнул и в тот же миг Плутишка увидела, как вдали на гребне холма появился Черный Конь и стрелою понесся к ним. Но это был не конь Черного Рыцаря - тот был бесшумен, а копыта этого гремели, как бешено бьющееся сердце, когда оно готово разорвать вам грудь. Рона при виде этого коня прижалась к ногам Плутишки.

Подлетев к ним, конь встал на дыбы перед Котом и заржал. Когда его передние копыта снова коснулись земли, Кот одним махом взлетел в седло.

- Мне пора... - сказал он тихо, глядя на Плутишку, и словно ледя­ное забрало опустилось на его лицо.

Плутишка вдруг вспомнила пустую поляну среди черных сосен в Чер­ной Долине...

- Не смей!!! - закричала она, вцепившись в повод Черного Коня. - Я тебя к Ней не пущу! Не смей, слышишь!

И в этот миг на нее хлынула Радуга - все семь ее цветов! Они иск­рились, переливались... Плутишка коснулась их - и они зазвучали, как струны. И Черный Конь в этих лучах превратился в Белого, с голубыми глазами... И ледяное забрало исчезло...

Кот подхватил Плутишку и усадил ее перед собою в седло.

- Я сдержал слово, - сказал он ей на ухо. - И... посмотри вокруг!

Плутишка огляделась - они были на Черноморском бульваре, недалеко от ее дома!

Рядом на дереве сидела ворона, самая обыкновенная, но подозри­тельно знакомая, а из-за дерева выглядывал нахальный кот Обормот, на которого тут же зарычала Рона.

Кот тронул поводья и Белый Конь шагом двинулся по бульвару.

- Вот выучусь шить, - сказал Кот, - и сошъю тебе самое красивое платье!

- Как то, в Городе?

- И даже еще лучше!

Из окна ближайшего дома высунулся какой-то дядька, увидел Плутиш­ку и Кота на Белом Коне и весело крикнул:

- Во дают!

- Во даем! - согласился Кот.

А Плутишка показала дядьке язык. Потому что такая она вредная. И ужасно хорошая, самая лучшая Плутишка на свете. Во всяком случае, так считает Радужный Кот и у нас нет никаких оснований ему не верить, по­тому что, как всем прекрасно известно, Радужные Коты никогда не врут!

вперед