Плюшевый

Глава#36

Остров Сааремаа.

Следственный изолятор.

15 октября 2005 года.

14:40

Моя челюсть сжимается и ноет от боли. Я хочу убить его. Зачем я вообще согласилась на эту встречу? Я снова и снова ковыряю старую рану и страдаю от невыносимых мучений. Зачем, Асти? Для чего такие муки?

– Вот и закончилась наша сказка, милая, – щебечет Тед, стуча пальцами по столешнице. – Ты так и не стала моей принцессой.

– И слава богу, – рычу я в ответ. – Я нехило выпачкалась, когда связалась с тобой и теперь никогда не отмоюсь от этой грязи. Пусть это будет самым большим моим наказанием.

Он удивленно вскидывает бровями.

– Ты считаешь это наказанием? Хм, я думал иначе. У нас абсолютно разные понимания на этот счет. Что ж, если ты все решила, то…

– Обвинение еще не предьявлено, забыл? – взрываюсь я, подскакивая с места, но быстро гашу в себе эту вспышку и опускаюсь на стул. – Не торопись прощаться, Росси.

Тед смеется. Искренне. Он чихать хотел на мои чувства.

– Ох, я польщен, что у тебя еще осталась надежда на наши отношения, – смеясь, выдыхает он. – Может попросим у конвоира ключи и уединимся?

сарказм выводит меня из себя. Нервы сдают. Я подрываюсь со стула. кричу на весь изолятор, и только зловещий смех Теедо разбавляет мой крик.

– Что-то не так, Асти? – доноситься обеспокоенный голос за дверью. – Что у вас произошло?

Я прилипаю к железной двери и бью по ней ладонью.

– Наш разговор окончен! – мой голос срывается. – Избавьте меня от этого человека! Я больше не желаю его видеть! Никогда!

Человек по сторону выдерживает паузу, а потом говорит спокойным, убедительным тоном:

– Это очная ставка, Асти. Единственный ваш шанс добиться правды. Больше такой возможности не будет, – звучит, как отцовский совет. – Прежде чем я открою эту дверь, хорошо подумайте, ведь есть вероятность, что вам придется жалеть об этом всю свою жизнь.

Я проглатываю горькую правду, она карябает мое горло и, игнорирую новый приступ боли, пытаюсь взять себя в руки.

– Он прав, Тат, – издевается Росси, качаясь на стуле. – Успокойся. Это всего лишь разговор. Прощальный, заметь. Потерпи меня еще немного, и мы больше никогда не увидимся. Так что, присаживайся.

Закрыв глаза, я протяжно выдыхаю. Отталкиваюсь от холодной двери и на шатающихся ногах возвращаюсь за стол.

– Хорошая девочка, – глумится он. – Продолжим, милая?

Наши взгляды встречаются. Мой пустой и его – насмешливый. Я чувствую непередаваемое отвращение. Каждая клеточка моего тела напряжена. Мои легкие наполняются воздухом, который пропитан обоюдной неприязнью. Я стала бояться его и ненавидеть лютой ненавистью. Ненавидеть так сильно, как когда-то любила.

– Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы? – шепчет он.

– Один, – уточняю я. – Всего один вопрос, – в горле пересыхает, и я едва шевелю губами: «Ты повинен в смерти этих девушек?».

Тед закатывает глаза и откидывается на спинку стула.

– Ты ведь знаешь ответ, так почему снова спрашиваешь? Я отвечал тебе уже миллион раз, к чему такая настойчивость? Тебе самой не надоело?

Я останавливаю его взмахом руки.

– Ты не признаешься, верно? Даже если это было так, ты бы все равно не признался. Я права?

Ирония покидает его. Взгляд меняется. Теперь он смотрит на меня с заботой, даже с сочувствием. Он кладет локти на стол, скрещивает пальцы, касается губ и разочарованно вздыхает.

– Знаешь в чем твоя проблема, Тати? Ты вела себя так, будто доверяешь мне, но никогда этого не делала. Это тебя и уничтожило.

Запускаю пальцы в волосы и качаю головой.

– Ничего нового я не услышала…

– И не услышишь.

Какое-то время мы молчим.

– Так странно получается, что человек, которому я была готова подарить жизнь, в итоге ее растоптал, – горько смеюсь и пускаю равнодушную слезу. – Как ты будешь с этим жить?

На его лицо падает тень. Он мрачнеет. Кажется, будто сейчас более чем естественен. Такой, какой есть. Холодный и отрешенный. Злой и бесчувственный. Монстр, с глазами ангела.

– Еще вопросы?

Я качаю головой.

– Тогда разговор окончен, – он вскакивает со стула и направляется к двери, но перед тем как позвать следователя, оборачивается. – И ни черта я топтал, Тати. Я просто был рядом. Всегда.

Я отворачиваюсь к окну. Не хочу его видеть. Хочу ослепнуть.

– Прощай, милая, – после этих слов он зовет следователя, и скрипучая дверь отворяется.

В камере появляться следователь и двое конвоиров. Росси пожимает руку мужчине, искоса поглядывает на меня и на прощанье подмигивает.

Ну вот и все. Завтра будет суд, на котором провозгласят неутешительный приговор – это однозначно, и жизнь одного из нас в корни изменится. Видит Бог, я не хотела такой развязки. Я не хотела всего этого. Нет.

– Асти Ваэр? – говорит конвоир, и я неохотно приподнимаюсь. Завожу руки за спину и через секунду на запястьях замыкается холодный металл от наручников. – Пройдемте.

мимо Теедо, напоследок дарю ему слабую улыбку. Улыбку боли и разочарования. Эдакий подарок, который будет напоминать ему обо мне. Знаю, он не забудет. Он будет помнить его. Всегда.

Как и я. А пока, меня ведут в мою камеру. В мою темную одинокую клетку, где я проведу бессонную ночь, думая о Теедо, а потом, в зале суда, предстану перед огромным количеством людей, которые будут видеть во мне убийцу. А все так же буду думать о своем плюшевом Теедо…

О том, как сильно желаю о первом дне нашей встречи…

16 декабря 2005 года судейский состав острова Сааремаа приговорил Асти Ваэр к десяти годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Ее признали виновной в убийстве четырех человек. Убийстве, которого она не совершала.