По Америке с русской красавицей

Валить!!!

На следующий день удалось закруглить все дела. Я сделал необходимые покупки, созвонился с профессором одного из университетов, специалистом по русской литературе и почтой отправил ему повесть «Легкое дыхание любви». Навел справки о колдунье вуду. Кажется, встретиться с ней можно без особых затруднений. Побывал в агентстве по прокату автомобилей и убедился, что в пору летних отпусков выбор весьма ограничен.

Пришлось довольствоваться «Крайслером Пацифика», этаким гибридом мини-вена и внедорожника. Машина вместительная, с большим объемом двигателя и очень мягкой подвеской. В ней чувствуешь себя так, будто сидишь на мягком диване перед телевизором. Когда «Крайслер» входит и выходит из поворота, водителя болтает из стороны в сторону, а сидение куда-то проваливается, пружинит. Возможно, такая машина – неплохой вариант для большой многодетной семьи, я бы предпочел нечто иное. Зато, разложив задние сидения, здесь можно ночевать, чувствуя себя очень комфортно.

В общем и целом к поездке все готово.

Но чтобы сразу расставить все точки над I, окончательно прояснить вопрос «Валить из России или не валить?» и больше к нему не возвращаться, посвятив время приятным прогулкам. Поэтому я решил организовать встречу Риты с двумя весьма компетентными господами, выходцами из России, способными, как мне тогда казалось, коротко и объективно ответить на этот простой вопрос.

Сразу скажу, что из моей затеи ничего не получилось. Нет, компетенция и опыт моих знакомых не вызывали сомнений. Но разница в оценках и суждениях оказалась диаметрально противоположной.

Они «перебирали», уходили в крайности, были слишком категоричны – а это всегда настораживает. Я решил, оставив без комментариев оба мнения, просто представить их на суд читателя, и от себя добавить, что готового решения нет, ответа на вопрос «Валить или не валить?» лично я, послушав этих опытных людей, не нашел. Я добросовестно записал монологи моих героев и краткие ремарки Риты.

Первый мой знакомый Павел – бывший преподаватель уголовного права, ныне – практикующий юрист из Нью-Йорка, который предоставляет услуги вновь прибывшим соотечественникам. Он старается облегчить получение вида на жительство, гражданства, помогает приобрести бизнес и представляет интересы сторон в суде общей юрисдикции. Павел живет в Америке пятнадцать лет, начал почти с нуля, добился если не процветания, то прочного положения в обществе, финансового благополучия. Другими словами, он миллионер. Женат, трое детей.

С Павлом мы встретились в одном из небольших ресторанчиков в Бруклине. Наш собеседник оказался категоричен:

– Собственно, вопроса валить или не валить, не существует. Разумеется, валить. Жизнь одна и разменять ее на серое убожество русской жизни, на бесконечную копеечную рутину, когда самое незначительное событие, например, покупка костюма или ботинок, становится важным, первостатейным событием, – глупо. Валите. Чем скорее, – тем лучше. Как жить на новом месте – решите по дороге. Или по прибытии.

– Я бы не рубила с плеча, – вставляет Рита. – Как говорится: на одном месте и камушек обрастает. Или так: где родился – там и пригодился.

– Камушек, обросший мхом, – это не для меня. Мне нравится другая поговорка: катящийся камушек – мхом не обрастает. Я хочу, чтобы вы поняли принципиальную разницу между жизнью в России и Америке. Андрей когда-то подарил мне свой роман «Заблудившиеся». Там разговаривают два мужчины. Оба живут и работают в Москве, тащат свою телегу: работа, дом, грошовое существование от получки до получки. Им тошно, тяжело. Но первый герой – другой жизни для себя не видит. Другой мужик решил уехать на север, работать в золотодобывающей артели. Первый говорит приятелю: чего ты там забыл? Работа от зари до зари, жизнь в палатках и бараках, нет женщин, нет нормальной пищи. Ради чего все это? Второй мужик отвечает: там я буду знать, что у меня есть шанс найти огромный самородок. И навсегда изменить жизнь. Да, шанс невелик. Но он есть. Каждому человеку надо знать, что шанс у него есть. Вот в этом отличие здешней жизни от российской. Здесь этот шанс есть, а там нет. Сколько ни старайся, так и останешься внизу.

– Звучит, как приговор.

– Окончательный, не подлежащий обсуждению. Конечно, мои выкладки не относятся к «элите» русского общества. Приватизаторам, отхватившим на шару самые лакомые куски государственной собственности, которая была создана десятилетиями, поколениями людей, получивших дырку вместо бублика. Или к детям государственных сановников, которым все дано от рождения: апартаменты в пределах Бульварного кольца, дача в Барвихе и Завидово, повара, служанки, приживалки и другие холуи. Детям остается кататься на лыжах в Италии, сидеть в кабаках с видом на Женевское озеро, прохлаждаться на яхтах возле французской Ривьеры и сорить деньгами на шопингах в Риме и Париже. Я не о них. Я о нормальных людях, которым тоже хочется жить по-человечески. И которые готовы ради этой человеческой жизни пролить ведро пота.

– К чему этот пафос? – томно вздыхает Рита. – У моего папы тоже дача на Рублевке, и деньги есть. Но я не катаюсь на лыжах и не плаваю на яхте. Зачем же всех под одну гребенку?

– Простите, не знал. Впрочем, не надо лукавить: исключение из правил лишь подтверждает правило. Я из провинциального русского города. У нас с женой была квартирка на окраине и приличная машина. Ради этой малости мне пришлось, поверьте, вылизать бессчетное множество задниц. И сколько мне еще надо было вылизать, чтобы пойти дальше? Чтобы дорасти до потолка, прыгнуть выше головы: купить хорошую квартиру в столице, получить место в солидной адвокатской конторе или государственной корпорации типа «Газпрома» или «Транснефтегаза»? Когда я задаю себе этот вопрос, мне становится нехорошо.

– А разве в Америке начальственные задницы пахнут как-то по-другому? Цветами и первым снегом?

– Здесь мне не нужно лизать задницы – в этом фокус.

– Не верю. Не – ве – рю!!!

– Значит, мне просто повезло. Я трудно начинал. Учился, работал по шестнадцать часов в день. Был адвокатом в уголовном суде. Не платным, а бесплатным. Таким адвокатом, которого назначают бедным людям, неимущим. Мне платило государство. Я работал переводчиком в Министерстве сельского хозяйства, за небольшие деньги. Теперь у меня своя практика. Да, мои клиенты не миллионеры. Это иммигранты среднего достатка. Но свои две сотни в час я имею. Иногда, не часто, выпадают крупные дела, на которых можно заработать приличные деньги.

– Я знаю в Москве адвоката, который легко зарабатывает те же две сотни, даже три. И ему не надо ехать в Америку за деньгами.

– Теперь мы открываем другой секрет: качество жизни. То есть количество товаров и услуг, которые я могу купить здесь и там. Образно говоря, здесь на сотню долларов я могу купить больше, чем человек может купить в России на тысячу. Что бы я мог позволить себе в России с моими доходами? Отпуск в Турции, обучение детей во второсортном колледже Европе, паршивую квартиру на выселках и приличную машину. Это вообще русский стиль: жить в трущобе и ездить на «хаммере». Здесь – то же самое, но на порядок выше. Отпуск на Гавайях, дети в престижном колледже, апартаменты в отличном районе. Ну, про машины я даже не говорю.

– Ну, жилищный вопрос не удалось решить даже большевикам, – улыбается Рита. – И что плохого, если народ покупает дорогие машины?

– Зачем нужны хорошие машины, если нет хороших дорог? Чтобы стоять в пробках? Может быть, надо начать именно с дорог, а не с «Ленд Роверов»? Вы никогда не задумывались: почему квартирного вопроса нет ни в одной стране с рыночной экономикой, он остался только в России? Вопрос можно решить за пять-шесть лет. Пустите на рынок иностранных подрядчиков, они построят дешевое жилье. Но что тогда останется олигархам? Подбирать крошки с чужого стола? Сейчас они чувствуют себя отлично: строят отвратительные дома и продают эти неликвиды за астрономические деньги.

– Ну, с этим понятно. Но в России много других проблем.

– Которые никто не решает. Только потому, что этого так хочет местная олигархия. Пустите в Россию «Вуллмарт» и «Мейсис» – они насытят рынок качественным ширпотребом и продуктами. Пустите иностранные банки – и получите кредиты под три-пять процентов годовых. Я говорил с одним крупным банкиром. Он хорошо сказал: «Бизнес в России – это политика. А политикой мы не занимаемся». Надо сделать так, чтобы бизнес в России оставался бизнесом, а не политикой.

– В чем главная проблема России?

– Самое отвратительное, что дети растут с мыслью: добиться процветания можно, если воруешь. А честные люди – это лузеры. С одной стороны равенство возможностей и рыночная экономика – но это на словах. С другой стороны, все народонаселение, в том числе дети, понимают: можно честно заработать миллион, два, три, десять, сто… Но заработать в России миллиард, оставаясь честным человеком, – нельзя ни при каких условиях. Плохо то, что все привыкли брать и давать. Куда бы ни попал, в больницу, на прием начальнику, на отдых, знай: надо что-то принести, сунуть. В Америке люди не имели представления, что такое взятка. До той поры, пока не накатила русская эмиграция третьей волны.

– В Америке высокие налоги.

– Налог прогрессивный: чем больше зарабатываешь, тем выше налог. В прошлом году я заработал два миллиона. С меня вычли один миллион. Мой сосед заработал двадцать пять тысяч и не заплатил ни цента подоходного налога. И это справедливо. В сравнении со мной – он бедный человек. В России налог уравнительный. Для всех – одна ставка. Когда его вводили, обещали – это ненадолго. Оказалось, наоборот. Платят даже самые бедные. Сиделки, няньки, уборщицы, сельские учителя… У олигархов есть адвокаты, которые знают лазейки в законе. В итоге самые богатые налогов не платят. Се ля ви.

– Здесь плохое образование.

– Разве? Почему тогда американские вузы занимают верхние строчки в рейтингах лучших вузов мира? Гарвардский, Принстонский, Йельский, Кембриджский университеты… Если память не изменяет, это ведь не в России.

– Но сами американцы признают, что лучшее качество образования, например, в Финляндии.

– Весьма возможно, – смеется. – Но я что-то не припомню нобелевских лауреатов из Финляндии. Наверное, потому, что большинство премий первыми расхватали американцы.

– Американцы – ханжи. Все эти улыбки, вопросы «как поживаете» – сплошное лицемерие.

– По мне лучше ханжеская улыбка, чем волчий оскал человека, озлобившегося от неудач и паршивой жизни.

– А как же ностальгия, не мучает?

– Ностальгия – это для эмигрантов первой и второй волны. Эти люди оказались оторванными от родины. Никаких связей с Россией, никаких поездок, даже письмо будет идти два-три месяца. Хорошо, если его быстро изучат на Лубянке, и оно вообще дойдет. Теперь мы живем в едином информационном пространстве. Русский интернет, телефон, все каналы русского телевидения, газеты, журналы те же, что и в России, плюс русские продукты в магазинах. Моя знакомая, прожившая тут сорок лет, выучила сорок английских слов. Ей больше и не надо – вокруг одни русские. В Нью-Йорке русский – официальный язык. Сегодняшнего эмигранта назвать эмигрантом язык не поворачивается.

– И все же…

– Ну, если соскучились: садитесь в самолет, через девять часов вы в Москве. Поживите у родственников, где на папу, маму, двух детей и бабушку – один туалет. Съездите в периферийный район столицы, зайдите в магазин, где вам продадут сосиски второй свежести. Если повезет, вас еще обсчитают, обвесят, а в придачу нахамят. Прокатитесь в метро в час пик. Но только держитесь за карманы и не растеряйте оторванные пуговицы. Зайдите в московские бутики, взгляните на цены. И постарайтесь не упасть в обморок. Вот тогда возвращайтесь обратно. И тоску по родине как рукой снимет. Я вас уверяю, свидание с отчизной – это проверенный способ лечения ностальгии.

– Назовите еще одну вескую причину, чтобы уехать?

– В России мужчины не доживают до шестидесяти. Здесь живут почти на двадцать лет больше. Хотите прибавить к жизни двадцать лет? Вот ответ на ваш вопрос.

– Слушайте, не морочьте мне голову, – на лице Риты саркастическая улыбка. – В том, что в России мало живут, сам народ виноват, а не злобное правительство. Пока мы здесь болтали, мимо пробежало десять физкультурников. Качалки, тренажерные залы забиты людьми. А в России все курят, мало занимаются спортом и почти не едят фрукты. Если бы сами мужчины больше следили за собой, качали железо, а не накачивались пивом на диване, не сосали бесчисленное число сигарет, – они бы и в России доживали до восьмидесяти.

– Ну, с вами трудно спорить.

Павел перевел дух, таких собеседников как Рита ему давно не попадалось. Она о чем-то думала, кажется, сделала для себя какие-то выводы. Рита еще не знала, что впереди другая беседа, с человеком, который отстаивает противоположную точку зрения, и умеет доказать свою правоту.