По дружбе (СИ)

Глава 16

Всё утро второго января было потрачено на бесконечные думы. Я бесцельно слонялась по квартире и всё думала-думала. Вчера я твердо решила, что откажусь от предложения Дениса. Это было вчера, но не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Сегодня я подскочила в шесть утра и уже не была настолько уверена в правильности вчерашнего решения.

С одной стороны, работа в ресторане совсем мне не подходит. Мало того что она абсолютно бесперспективна и не приносит нормальных денег. Так там ещё все меня люто ненавидят и каждый день проходит под эгидой «игнорируй или унижай Дашу».

Но есть и другая сторона. Как я могу работать на человека, который считает меня притворщицей и лгуньей? Денис относится ко мне как к бестолковому голодному котенку, к которому только жалость и можно испытывать. Более того Смирнов считает, что я ни на что не способна и без посторонней помощи либо стану бомжом, либо просто умру. Конечно мне не стоило, после всего, что я сделала, ждать от него любви, нежности или симпатии. Но я хотела другого отношения — без постоянных унижений и оскорблений.

Хотя надо признать, что все эти причины были не основными. Самая главная причина отказа — моя любовь к Денису. По работе мы будем часто видеться и я буду просто умирать от желания его обнять, поцеловать… Да даже просто при взгляде на Смирнова, я буду желать его всё больше и больше. Вчера я осознала, что очень хочу Дениса, как мужчину. Хочу его ласки, нежности. А бесконечное сдерживание себя и воздержание, в итоге сведут меня с ума. Ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Отказавшись от предложения, я вычеркну его из жизни и не буду встречаться с мужчиной каждый день. Постепенно, но сойдет на нет тот сексуальный голод, который охватил всё моё существо. Наверное я становлюсь сексуально озабоченной. По другому я не могла объяснить себе то, что остаток вчерашнего дня, а потом и ночью, я думала о том, что произошло между нами. От таких возбуждающих мыслей между ног становилось горячо и влажно, а живот скручивало от желания. Но более всего меня пугало, что я опять не сдержусь и Денис снова меня пожалеет и откликнется на позорную мольбу.

Нет, этого не должно повториться! Я отклоню его предложение.

Побоявшись передумать, я быстро набрала номер Смирнова.

— Слушаю.

— Привет. Это Даша, — решительно начала я.

— Здравствуй.

Голос у Дениса был очень спокойный, а на заднем фоне слышалось множество голосов.

— Я отказываюсь. Спасибо за предложение и всего тебе хорошего. Прощай.

Я быстро протараторила слова отказа и, немедля ни секунды, положила трубку. Бросив трубку на рычаг телефона, я устало опустилась на пол и закрыла лицо руками.

Вдруг телефон ожил — тишину квартиру разрушили громкие и частые трели звонка. Я молча уставилась на телефонный аппарат, но трубку не сняла. Это наверняка был Денис, а я не могла с ним разговаривать.

Телефонный звонок давно стих, а я так и продолжала сидеть на полу. Решение принято и отступать было нельзя. Вот только на душе от этой мысли лучше не становилось.

Третьего января на работу пришлось идти пешком. Из-за сильного снегопада, а может из-за сокращения маршрутов в праздники, но автобус я так и не дождалась. Пятьдесят минут на остановке показались мне вечностью, да и замёрза прилично. Благо до работы было четыре остановки, да и успею отогреться по дороге. Со снегопадами пришло похолодание и сегодня снег звонко скрипел под ногами.

У входа в ресторан я столкнулась с грозным взглядом Петра Ивановича.

— Опаздываешь, Дарья.

— Ещё пять минут до открытия, — спокойно объяснила я музыкаету, — пришлось идти пешком…

— Вставать надо раньше, — перебил меня Пётр Иванович, — нееет, из тебя толка не будет…

Пытаясь не обращать на мужчину внимание, я торопливо стряхивала снег с одежды, а мимо меня приходили всё новые сотрудники ресторана. Никто их не отчитывал за опоздание, одна я была как всегда самой крайней.

По дороге в раздевалку я увидела администратора.

— Здравствуйте. Сергей Иванович, я тридцать первого декабря забыла зарплату получить.

— В смысле?

— Я в тот вечер быстро собралась, а про деньги только в машине вспомнила.

— Загайнова, ты на праздниках чем занималась, что у тебя память отшибло?

— Я вас не понимаю.

— Тридцать первого декабря я все конверты для музыкантов отдал Петру, а он потом вам раздал. Я там еще небольшие премиальные вложил.

— Мне ничего не отдавали, — удивленно сказала я.

— Пошли.

Я поплелась за Сергеем Ивановичем в зал. Когда мы подошли к сцене, где шли последние приготовления, администратор громко спросил гитариста.

— Петр, ты Загайновой тридцать первого деньги отдавал?

— Конечно. В машине всем раздал деньги. Свидетели все тут, — спокойным голосом ответил Петр Иванович.

Администратор повернулся ко мне и сказал.

— Что скажешь?

— Я не получала ничего. Он всё врет.

Петр Иванович начал смеяться, а потом глядя мне прямо в глаза, с усмешкой сказал.

— Хочешь сказать, что все врут?

Музыкант повернулся к администратору.

— Сереж, водитель тоже может подтвердить мои слова, при нем дележка была. А эта, — указал он пальцем на меня, — все праздники пробухала, я ее лично пьяной видел. Вот и ничего не помнит. Ты на её опухшие глаза посмотри. Сегодня и на работу она опоздала.

От такой бессовестной лжи я оцепенела. Посмотрев на Петра Ивановича я прошипела.

— Какой же вы гадкий и мерзкий человек.

Сказала и быстро развернулась к выходу. Больше никогда и не за что я не вернусь в этот ресторан. Еще один урок я усвоила. И за что эти люди так поступили со мной? Что я им сделала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍