По эту сторону стаи

Глава 2

Поезд весело бежит на север; Долорес смотрит в окно на стремительно меняющийся пейзаж и пытается справиться с волнением. Вскоре она выходит на крошечной станции, пару минут озирается, и идёт по направлению к центру городка.

Дверь паба приоткрыта, рядом - жизнерадостное объявление "А ещё у нас сдаются комнаты!!!", которое уже порядком поистрепалось.

"Вот и хорошо", - думает Долорес. Пора отдохнуть, а затем...

Она снимает номер с живописным видом на горы; оказывается, это не так дорого. Денег у неё не много, ну да не беда. Она не собирается изображать отпускника, сорящего наличностью.

Завести разговор с кем угодно тут не так уж сложно - это провинция, уж ей ли не знать. Каждый новый человек интересен, тем более, студентка-ирландка, собирающая всякие нелепицы. "Фольклор", как говорит она сама. Что ж, ей с удовольствием расскажут - всё, что знают, и даже о чём не знают, но предполагают. Вскоре Долорес во всех подробностях выслушивает историю о Женщине в Зелёном.

Её не сильно интересует охотник на ведьм Иероним Брюс из тысяча шестисотого года, гораздо важнее узнать про ловлю вампиров целой кучей полицейских.

Вот только у истории нет конца - точнее, конец всякий раз другой. Вокруг, ясное дело, навертелась куча домыслов, несмотря на то, что история ещё не успела порасти мхом. Впрочем, про Бааван Ши, даже в десяти разных вариациях, нельзя рассказывать бесконечно, а других достопримечательностей тут пока не завелось. Кроме, разве, обычного набора историй о фейри, лепреконах и дроу, которые извлекаются из заначки под Хелоуин - и ради её прекрасных глаз, - а потом снова убираются подальше, до следующей осени. "Полицейский из меня точно вышел бы", - с юмором думает Долорес, подозревая, что полиция крайне редко занимается такой белибердой.

- Нет, мисс, - флегматично говорит бармен в ответ на её очередной вопрос и ставит на полку протёртый стакан. - Истории о привидениях? И не припомнить сходу.

- Это называется фольклор, мистер, - уточняет она. Ей много что пришлось выучить. И ещё придётся, если она хочет найти То Самое Место. Если она хочет поставить точку.

- Вот как? - вежливо говорит он, беря следующий стакан.

- Университетская практика, что поделать, - Долорес пожимает плечами, словно хочет сказать, что не больно-то и хотелось, но...

- Чего только не придумают! - бармен подавляет зевок. - Жаль, не было вас тут два года назад.

Да, жаль. Но, может, мистер может чем-нибудь помочь, раз уж она так катастрофически опоздала?

- Туго здесь у нас, - бурчит бармен, - с новыми историями о привидениях. Хвала небесам. Нету и не надо.

Старые истории, как она понимает, иссякли. Если не считать тех, которые кое-кто уже начинает придумывать на ходу, почуяв в ней источник даровой выпивки. Но Долорес всё равно уже тут, и точно не сдвинется с места, пока не перетрясёт весь город. Или пока окончательно не иссякнут деньги.

- Только ведьма есть, - наконец, вспоминает бармен. Ну, хотя бы что-то.

Долорес не уверена, что ведьма - это ведьма, а не сумасшедшая бабка, гадающая на кофейной гуще и знающая пару заговоров. Она полагает, что настоящая ведьма, такая, как её хозяйка, вряд ли стала бы объявлять об этом на всю Шотландию.

- Только не удивляйтесь, если она начнёт лечить вам камни в почках овечьими катышками, сваренными в молоке, - добавляет бармен.

- У меня нет камней в почках, - смеётся Долорес, узнаёт дорогу и отправляется в путь.

Дорога к домику ведьмы занимает у Долорес несколько часов. Она не торопится, пытаясь вжиться в эти места - и, может быть, нутром почуять то, к чему она стремится. "Что я делаю?" - в который раз спрашивает она у самой себя - просто по привычке. Осторожно спускается по склону и минует башню. Ничего такого. Ни страха, ни желания затормозить где-то на полпути - вот если только для того, чтобы поглазеть на останки развалин. Ну, так и что ж с того, башня - просто башня, красивые руины, которые в лучшем случае можно было бы сфотографировать, если б у неё был фотоаппарат. Впрочем, да: ведь уже понятно, что ведьма - совсем не та, кого можно ею считать.

Покосившийся домик врос в землю, просев на один угол; на стенах зеленоватый мох и взбирающийся на крышу плющ. Вокруг тишина, за оконными стёклами ничего не видать. Если там нет даже занавесок, может, тут давно никто не живёт? Однако трава у крыльца примята и перед ступеньками лежит половичок.

Долорес стучится. Ни звука. Она стучится громче - может, старуха туговата на ухо? Но внутри тихо, только пчёлы жужжат над плющом. Долорес толкает давно не крашеную дверь и входит.

Первое, что она чувствует - это запахи. Множество разнообразных запахов: сушёных трав, специй, угля и пыли. Загадочный аромат чужого дома.

Наконец, глаза привыкают к полутьме, и Долорес понимает, что перед ней сидит чёрная старуха и смотрит прямо в глаза. Сама не зная, почему, Долорес начинает мысленно пересчитывать содержимое своего кошелька. Ясное дело, что колдуньи ничего не делают даром, да ведь только... да ведь только она пришла сюда не потому, что ей позарез понадобилось обратиться к потусторонним силам!

- Вы ведьма? - брякает Долорес первое, что приходит в голову и тут же заливается краской.

- Меня зовут Филч. Мисс Грейс Филч, - с достоинством говорит старуха, не отводя взгляда. - Ведьма, мисс...?

- О`Греди. Долорес О`Греди, - торопливо сообщает Долорес.

- Последнюю стоящую ведьму в Британии звали Дженни Хорн. Её сожгли в Дорноке, в тысяча семьсот двадцать седьмом. Сначала раздели донага, обмазали дегтем, провезли по городу в бочке, а после бросили в костёр, - нараспев произносит старуха. - Быть ведьмой - не такое уж весёлое занятие, мисс.

- О, - Долорес не знает, что сказать ещё. Быть может, мисс Филч рассказывает это для начала всем незнакомцам? Неплохой способ дать понять, что твоё ремесло связано с риском и, следовательно, должно быть щедро оплачено.

- Да, мисс, - продолжает та. - Холодный выдался тогда денёк. Но Дженни хотя бы смогла погреть над пламенем руки, прежде чем превратилась в пепел.

- Отличная история! - с чувством говорит Долорес, наконец, вспоминая о том, кого она вообще изображает.

- Грейс знает много историй, - сообщает старуха. - Что было, что будет.

Долорес чувствует, что снова испытывает непреодолимое желание полезть за кошельком. Ведь ей просто необходимо знать, что будет... Или нет?

- Эээ... мисс Филч, - она пытается сообразить, что же спросить и как. Ах, да! - Я собираю истории о привидениях, эльфах, гоблинах и так далее. Возможно, вы могли бы помочь?

- Привидениях? - переспрашивает старуха.

- Университетская практика... В Лондоне... - Долорес чувствует себя так, будто не оправдала надежд и ляпнула какую-то чушь на светском приёме, в то время как от неё ожидали идеального знания этикета.

- Такой хорошенькой девушке ни к чему привидения, - недовольно говорит Грейс, отводит взгляд и принимается переставлять на столе какие-то предметы. - С духами гор говорят только такие люди, как я - для этого у меня в саду растёт наперстянка.

- Почему наперстянка? - тем временем у Долорес в голове мигом возникает список возможных вопросов, словно она для памяти заранее написала его на бумажке и только что неожиданно нашла бумажку в кармане.

- Она привлекает фейри, - неохотно объясняет старуха, продолжая наводить порядок на столе, покрытом потёртой скатертью

- Меня как раз интересуют фейри. Скажем, Неблагой Двор. Места, до которых не дойти. Зеркала, - Долорес не зря смотрела телевизор. Как поступила бы на её месте агент Скалли? Может, сделала бы именно так, стала бы задавать вопросы напрямую? И обращать внимание не на то, что ответят, а на то, как?

- Не дойти? О чём это вы, мисс? - спрашивает Грейс, но Долорес видит, как её пальцы еле заметно вздрагивают.

В комнате, которая занимает добрую половину дома, стоит шкаф с зеркалом. Большим, как раз в человеческий рост.

- Вам знакомо место под названием Кастл Макрайан? - в лоб спрашивает Долорес и пугается сама.

Если бабка - не совсем бабка, то беды не миновать. Впрочем, разве не за этим она сюда пришла? Окончательно вынеся себе мозги непонятно чем - и, главное, непонятно, зачем?!

Правильно, пришла, чтоб найти на свою голову новых проблем...

- Вам не нужен Кастл Макрайан, мисс, - старуха поднимает на неё глаза, но Долорес заранее готова к такому повороту событий. Она резко отворачивается, чуть не вывихнув шею, и вдобавок закрывается рукой, чтобы ни при каких условиях не встретиться с Грейс взглядом. Сердце замирает; Долорес ожидает чего угодно: черномагических заклинаний, грома и молнии - или того, что старуха попросту накинется на неё и пристукнет на месте.

- Мне нужен Кастл Макрайан, - твёрдо говорит она.

Долорес, кажется, обошла уже пол-Шотландии, и проделала это на своих двоих, так и не найдя пока Того Самого Места. То ли старуха схитрила, то ли у Долорес нелады с ориентированием на местности. То ли сам Кастл Макрайан не желает подпускать её даже на расстояние пушечного выстрела.

Она останавливается передохнуть на обочине возле ухоженного фермерского домика с цветастыми занавесками и петунией под окнами.

- Путешествуете, мисс? - на крыльцо выходит крепкий старик.

- Нет, ищу дом с привидениями, - на полном серьёзе отвечает Долорес, прекрасно понимая, что может сказать всё, что угодно, всё равно ей никто не поверит.

- Может, зайдёте выпить чаю? Нынче жарко, даже для привидений.

Однако старик разговорчив. Вот это удача! Должно быть, тоскливо жить на отшибе.

Через пятнадцать минут Долорес уже знает, что старика зовут Макдауэл, и он ей нравится, хоть, кажется, и с причудами - ну, да у кого их нет? Любит поболтать, и заводить с ним разговор - значит, потерять кучу времени. Ладно, пусть его.

- Много на свете странного, - разглагольствует он, наливая ей ещё чашку чая. - Уж не знаю только, стоит ли в это странное лезть.

- А чего ж не стоит? - интересуется Долорес.

- Да вот так, - кажется, на этот счёт у него есть, что порассказать. - Богу - Богово, а чёрту - чёртово. Вон, помнится, в тот год в это чёртово полиция полезла - так и им рога пообломало.

- Куда полезла-то? - Долорес уже двадцать пять раз слышала историю про Женщину в Зелёном и целый полк полицейских, но мало ли?

- Куда-куда, - неожиданно говорит Макдауэл. - В место в нехорошее.

Через пару минут Долорес во всех подробностях узнаёт о существовании некоего "нехорошего места". Которое нехорошим было, есть и будет, несмотря на то, что вампиров переловили и прочую нечисть никто вроде бы с тех пор не видел.

- А это без разницы: видел, не видел, - тоном знатока говорит старик. - Сейчас не видел, а через год, или через двадцать лет - снова здорова, пожалуйте, приехали.

Тут же Долорес выясняет, что "там" по слухам развалины замка, и идти надо по кромке леса прямо на север, пока не начнётся старый лес, и вот где-то там как раз и будет самое "оно".

"Надула проклятущая старуха", - устало думает Долорес, прислушиваясь к тому, как гудят ноги, на которых, судя по всему, ей сегодня предстоит проделать не ближний путь.

Но зачем идти туда, куда пойдёт разве только ненормальный? Ведь гораздо приятнее жарким днём попить чайку и послушать бывалого человека! Долорес кивает. Конечно, мистер. Зачем идти туда, не знаю, куда?

Неожиданно солнце меркнет, небо затягивают тучи. Налетает короткая гроза, которая сменяется нудным мелким дождём.

Конечно, она не пойдёт на север вдоль леса, нет-нет, сэр...

Местность постепенно повышается, начинается этот самый старый лес, и вокруг сразу темнеет. Прав был Макдауэл, это очень даже плохое место. Долорес не выдерживает, садится на корточки и, как заклятье, шепчет полузабытый детский стишок, который всегда выручал, если требовалось идти куда-то в темноте. Обращаясь к Робину Гудфеллоу, или просто Паку - а вдруг поможет и сейчас? Тем более, она, хоть убей, не может вспомнить ни одной молитвы.

Верхушка горы совсем недалеко. И чем ближе, тем хуже и хуже. Но Долорес плевать хотела и на дождь, и на опеку владетеля, она не будет думать о... не станет, не станет, не станет...

Не станет думать о подвалах Кастл Макрайан.

- Плевать, - говорит она вслух. Старому лесу, этим дубам в два обхвата толщиной, что были желудями ещё, наверное, при короле Артуре.

Опека пропустит её - иначе ей просто не жить. Столько искать - и найти. Не смерть, не рабство, не ад на земле. Ответ на вопрос - и себя. Ту часть себя, которую когда-то забрали, не спросив, и так и не вернули обратно. Оказывается, свобода - это ещё далеко не всё.

- Плевать, - повторяет Долорес громче. Тучам в просветах между ветвями и дождю.

Опека пропустит, не может не пропустить. Невидимая стенка знает её, чует её - пусть как раба или как домашнюю зверушку.

Трясущуюся у входа в подвалы Кастл Макрайан. Знающую, что ждёт людей, встретивших на своём пути Дикую Охоту...

- Плевать! - что было силы кричит Долорес, шаг за шагом пытаясь приблизиться к вершине горы. И не может.

...и ждущую, что сейчас шкурку начнут сдирать и с неё.

Долорес, плача, опускается на мокрые листья и начинает ползком двигаться обратно, вниз, едва не подвывая от ужаса.

Впереди угадывается движение. Она поднимает глаза и видит серую зверюгу. Шерсть торчит клочьями, бока запали. Зверь стоит, опустив башку, и смотрит на неё жуткими жёлтыми глазами.

"Волк!" - проносится в голове. - "Сейчас съест".

- Хороший, не трогай... - шёпотом просит Долорес. У неё нет с собой ничего такого, что можно было бы попробовать предложить волку взамен себя. Да и какое там! Она едва в состоянии пошевелиться, так и стоит на коленях, джинсы уже промокли насквозь.

Неожиданно волк срывается с места и исчезает в кустах.

- Отличная поза, красотка! - слышит она. Какая поза, где? За пеленой дурацких слёз ничего не видать. - Мне даже не хочется, чтобы ты вставала. Но, знаешь ли, дождь, поэтому давай руку. Продолжишь позже, хотя бы не лёжа в луже.

Кто-то коричневый и большой, как медведь. Шериф? Егерь?

Но рука, хоть убей, не отлепляется от прелых листьев, словно тотчас после этого Долорес рискует потерять точку опоры и сорваться в пропасть, или взвиться вверх, будто воздушный шарик.

Наконец, всхлипывая, она поднимает глаза... и всё меняется.

Жёлтый полуденный ветер приносит из долины запахи жилья. Шумит вокруг старый лес, стучат по листьям капли. Прищуренные глаза со зрачками-точками смотрят на неё с насмешкой - ну, так и что с того?

- Я тебя знаю? - Долорес замечает, что брови над этими глазами хмурятся. Странно, ведь это же и впрямь смешно: она сейчас, верно, похожа на лягушку.

- Меня зовут Долорес, - с готовностью сообщает она, ведь он желает знать её имя. - Долорес О`Греди.

Она уже хочет сказать, как звали её отца, и где находится его ферма. Да что там, она рассказала бы даже то, с какими оценками окончила школу и какого цвета на ней бельё.

- Я тебя знаю, - подтверждает он.

И с чего Долорес взяла, что дождь - это не очень-то хорошо? Дождь - это просто замечательно, особенно когда тебя знают. Всё будет прекрасно, надо только взять его за руку.

И рука - вот она, рядом. Ведь это так легко.

Её собственная рука, оказывается, такая крошечная в его лапище. Массивные перстни причиняют боль.

Массивные старинные перстни, которые ужасно неудобно вытирать быстро краснеющим платком.

Опека пропустит её. Теперь не сможет не пропустить.

- Идём, - велит милорд Уолден и, не мешкая, начинает подниматься по склону, не выпуская её пальцев. Долорес, спотыкаясь, вприпрыжку бежит за ним и на ходу словно просыпается.

Она хотела найти ответ на вопрос. Что ж, кажется, она нашла больше, чем просто ответ.