По желанию дамы

Глава 4

На следующее утро Деклан не начинал завтракать и сидел за столом в ожидании, пока в столовую не впорхнула Эдвина.

Они понимающе улыбнулись друг другу, а потом Эдвина повернулась к буфету. Деклан ждал, не прикасаясь к своему кофе, пока она наполняла тарелку, любуясь ее стройной фигурой в утреннем бело-голубом батистовом платье. Ее светло-золотистые волосы были собраны на затылке, а лицо обрамляли завитые щипцами локоны.

Потом она подошла к столу, и Деклан, поднявшись, выдвинул ей стул. Когда она села, он снова занял свое место во главе стола.

Ее взгляд остановился на стопке писем и записок у его тарелки.

– Ты получил те новости, которых ждал?

– Да. – Деклан легко коснулся пальцем одного из писем. – Большая часть сообщений, которых я ждал, уже дошла. Чтобы получить недостающие сведения, мне нужно пойти в контору, но кроме этого… – Он встретился с ней взглядом. – Похоже, мне придется уехать сразу после обеда.

С полминуты она беспомощно смотрела на него, а потом поморщилась:

– Проклятие! – Она тут же бросила на него виноватый взгляд. – Меня пригласили на обед, сразу после него состоится важный прием… боюсь, мне не удастся отпроситься… – На ее лице появилось раздосадованное выражение. – Мне так жаль! Очень хотелось проводить тебя, попрощаться с тобой, но… – Она махнула рукой, затем пожала плечами и принялась сосредоточенно намазывать тост джемом. – Ты сам говорил, поездка у тебя срочная… Значит, ты должен уехать, вот и все. Я ведь даже не знаю, когда вернусь – прием проходит на окраине Лондона, в Эссексе.

Эссекс находился в противоположной стороне от дороги на Саутгемптон. Значит, по пути он не сможет заехать туда, чтобы попрощаться с женой…

– Выходит, сейчас мы видимся в последний раз перед моим отъездом?

Эдвина кивнула:

– К сожалению, да. Утром меня пригласили к одним знакомым – у них приемный день – а оттуда мы с сестрами сразу поедем на обед.

Деклан внушал себе, что разочарование, словно придавившее его своим грузом, совершенно необоснованно. В том положении, какое он ей навязал, Эдвина вела себя в соответствии с правилами, принятыми в ее кругу; она не упрекала его, не разражалась слезами и не устраивала ему сцен. Ему стоит быть благодарным за такое отношение.

У него нет никаких причин чувствовать себя так, словно ему чего-то не хватает.

Он изо всех сил попытался подавить в себе чувство неудовлетворения, но оно упорно не покидало его.

Деклан растягивал свой кофе до тех пор, пока Эдвина не съела тост и не выпила чай. Потом он встал, сунул письма себе в карман и отодвинул ее стул. Они вместе вышли в переднюю.

– Ну что ж… – Повернувшись к мужу, Эдвина улыбнулась широкой, но какой-то поверхностной, вымученной улыбкой. – Кажется, нам пора прощаться. – Взяв его за руку, она привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Адье, милый! Буду ждать тебя дома.

Не дожидаясь ответа, она быстро отвернулась и взбежала вверх по парадной лестнице.

Деклан недоверчиво смотрел ей вслед… Как, неужели это все? Они расстаются надолго, а она даже не поцеловала его как следует?

Он смотрел, как Эдвина идет по галерее. Потом он велел себе встряхнуться и собраться с мыслями. А чего он ожидал? Он оставляет ее здесь, в Лондоне, а сам отправляется в путешествие! Откровенно говоря, его манило неизведанное, манила возможность опасностей, приключений.

Но и Эдвина любила приключения.

«Да, верно… Но она – женщина… – подумал Деклан, и тут же перед его глазами возник образ кузины Катрины, которую все называли Кит. Она управляла собственным кораблем в их семейной флотилии. Пришлось поправить себя: – Она леди. Благородная дама».

Кроме того, Эдвина была его женой и значила для него теперь так много, что он даже и помыслить не мог о том, чтобы подвергать ее риску – хотя бы даже самой маленькой опасности.

Он должен отправляться в плавание, проводить расследование, а она останется здесь, в безопасности.

Вот и все.

Карман оттягивали письма; еще немного подумав, Деклан жестом приказал Хамфри подать ему плащ.

Минуту спустя он вышел из дому и отправился в контору «Фробишера и сыновей». Там его ждали последние сведения, собранные на кораблях, стоявших на причале в Лондонском Пуле. Чем больше он будет знать до отплытия, тем меньше времени придется провести во Фритауне – и тем скорее он сможет снова вернуться к своей жене и воссоединиться с ней после разлуки…

Сам того не ожидая, он испытывал глубокое разочарование от того, что оставляет ее в Лондоне.

Эдвина стояла у окна спальни и смотрела, как Деклан уходит прочь. Как только он повернул за угол и скрылся из виду, она подозвала к себе горничную Уилмот, которая заканчивала укладывать одежду Эдвины в небольшой чемодан.

– Помогите мне снять платье – скорее!

Уилмот поспешила к Эдвине. Искусными пальцами развязывая шнуровку на корсете, немолодая горничная с напускной суровостью и тревогой в голосе спросила:

– Миледи, вы уверены, что поступаете правильно?

– Совершенно уверена! – Высвобождаясь из расстегнутого платья и позволяя ему упасть на пол, Эдвина продолжала: – Не волнуйтесь, пожалуйста. Ничего со мной не случится! – Уилмот служила у Эдвины со времени ее первого выхода в свет; она была прекрасной горничной, но смелостью не обладала.

– Как скажете, миледи. – Уилмот слова Эдвины явно не убедили, но она без дальнейших возражений помогла госпоже надеть серое дорожное платье.

После того как Уилмот застегнула черные пуговки на спине, Эдвина указала ей на еще не собранные вещи, а сама поспешила к туалетному столику. Она быстро побросала в свою вместительную дорожную сумку туалетные принадлежности, расчески, гребни и шпильки для волос. Затем достала из ящика стола пачку банкнот; часть их положила в ридикюль, а остальные спрятала в потайной карман, вшитый в подкладку дорожной сумки. Когда она вновь обернулась к Уилмот, та уже затягивала ремни на чемодане.