По-прежнему болен тобой

12. Раскаяние

Лика

- Пожалуйста, дай мне с тобой поговорить, - слезы на глазах и в носу чешется от запаха медикаментов.

Стою рядом с постелью Яна, плачу от безысходности, а он не дает мне сказать и слова. Гонит, отталкивает меня, когда пытаюсь взять его за руку.

Меня пустили в палату только спустя пару недель и то по просьбе Ии, потому как Ян строго велел врачу не пускать Богатову Лику к нему. Он перекрыл мне доступ: ни дозвониться, ни написать, ничего. Он вычеркнул меня из своей жизни, не желая разбираться в истоках.

- Пошла. Вон. Отсюда, - сквозь зубы, с максимальным презрением шипит он, а прибор рядом с ним начинает громко пищать.

- Ян, все не так, как ты думаешь! Это Дима! Все Дима, он хотел выбить тебя из колеи и специально все так продумал! Он заставил меня соврать тогда! Я не знала, что он придет на трибуны! Он прислал сообщение что придет поболеть за тебя, а потом все подчистил, скотина! - тараторю я, пока из коридора доносятся громкие шаги медсестер.

- Ты завралась, а я не хочу иметь ничего общего с лгуньей! - повышает голос Ян и впивается пальцами в простынь от злости.

- Пожалуйста, давай встретимся и поговорим, когда ты окончательно поправишься? Я приду на следующей неделе и...

- Не смей приходить сюда! Видеть тебя не желаю! Никогда больше, поняла?! - орет он, задыхаясь и не в состоянии поднять голову в специальном послеоперационном воротнике, хотя очень пытается.

- Ян, прошу, я… - в палату вбегают женщины в белых халатах и силой выталкивают меня за дверь.

- Никогда чтобы тебя больше не видел, дрянь! - несется мне вслед его надрывный голос.

Иду вдоль широкого больничного коридора в сторону лестницы, опираюсь рукой о стену, потому что перед глазами все плывет из-за слез. Сил идти не хватает, колени трясутся и я попросту оседаю возле лестницы на полу. Реву во весь голос, размазывая слезы, не могу вздохнуть, потому что легкие словно сдавили тисками.

Неужели я потеряла его? Неужели он меня не выслушает?

От осознания, что с характером Яна это предположение может стать явью, становится совсем плохо. Руки трясутся и из-за истерического удушья я начинаю кашлять.

Какая же я дура! Зачем я согласилась на обман?! Зачем я повелась на крючки придурка Димы?!

- Девушка! Девушка! - трясет меня за плечо женщина в белом. - Вам плохо? - киваю и не могу остановить свою истерику, она перешла в фазу, где я уже не имею контроля над своими эмоциями. - Марина-а! Принеси успокоительное срочно! - кричит женщина и что-то еще говорит мне, но я не могу разобрать, в попытках сделать спасительный вдох.

В голове набатом бьет всего одно слово: потеряла.

Потеряла - доверие.

Потеряла - любовь.

Потеряла - Яна.

Голова раскалывается, во рту невыносимая горечь и при каждой новой попытке пошевелиться и встать с кровати желудок скручивает неприятным спазмом. Со стоном сползаю с кровати на пол и приоткрываю отекшие глаза. Солнечный свет бьет нещадно и мне приходится помучаться, чтобы к нему привыкнуть. Кое-как поднимаюсь на ноги и иду в ванную. Видон конечно… Хорошо, что я хотя бы помню, что происходило вчера.

Лучше бы не помнила. Позорище.

Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, где меня встречает моя прогрессивная маман.

- Проснулась, алкоголичка? - усмехается она и протягивает мне стакан с таблеткой. - На, пей! А лучше больше не пей, постареешь быстро и фигура поплывет! - всплеснув руками, мама идет на кухню.

С жадностью, как дикий зверь на водопое, до дна осушаю предложенный стакан. Иду следом за мамой и занимаю место за барной стойкой.

Ох-х… Что вчера было на баре… Если кто-то слил это шоу в интернет - задница!

- Что вообще происходит, Лика? Я понимаю, молодость в разгаре, но это не значит, что нужно вести такой разгульный образ жизни! - причитает маман и берет со стола бокал вина. Вопросительно приподнимаю брови и она тушуется: - Я плохой пример для подражания, детка. Причем во всем плохой пример, так что не надо мне приносить в подоле в семнадцать!

- Мне уже двадцать, мама, - вздыхаю я и нехотя поднимаюсь, чтобы взять чистую кружку из сушилки.

- Я знаю, но в двадцать тоже не надо, - отмахивается она. - Почему вообще ты вчера пришла в таком состоянии?! Куда смотрит Ян?! Если твой парень не следит за тобой или наоборот спаивает - к черту таких парней! У тети Окси есть сын, Лекс, ты его знаешь, хороший мальчик, давно тобой интересовался…

- Ой, ой… Не начинай, - ставлю кружку, облокачиваюсь на столешницу и хватаюсь за голову, страдальчески прикрыв глаза. - Мне не нужен Лекс, у меня есть Ян и он был не в курсе, что я с друзьями нажралась как свинья! Так что можешь порадоваться, от него я тоже получу пропиздон… Ай! - получаю шлепок по заднице и строгий взгляд. - Хорошо, я положу полтинник в копилку ругачек.

- То-то же! - показушно грозит мне пальцем мама, допивая вино. - Сегодня пришли мне список того, что тебе нужно будет купить на эту неделю.

- Снова уедете? - спрашиваю я. - Ты вчера же только вернулась...

- Да, у папы новый проект в Штатах и ему жизненно необходим его личный секретарь, - широко улыбается мама, демонстрируя новенькие виниры. - Как Ян, кстати, я давно его не видела.

- Все хорошо, занят учебой, - пожимаю плечами я и отвожу взгляд.

Не хочу, чтобы родители знали о нашем расставании. Мать устроит допрос, потом шопинг и спа, а потом снова начнет сватать мне Лекса. Пропади пропадом этот мажор… Сын маминой подруги, бляха!

- А как Ия? Вы еще дружите, не подрались из-за парней? - спрашивает маман.

- Я встречаюсь с ее родным братом, мам, как думаешь, мы подрались? - саркастично выгибаю бровь и обе начинаем смеяться.

- Ох, я забыла, прости!

Круто, когда у тебя молодая прогрессивная мама, с которой можно говорить обо всем, вплоть до секса. Но хреново, когда родители не в курсе твоей жизни. Не то что личной, а вообще.

- Так как Ия? - переспрашивает она.

Так… А точно, как там Ия?! Насколько я помню, сегодня у моей подруги был день “икс” с ее бойфрендом! Нужно срочно позвонить и узнать все подробности!

Поднимаюсь к себе в комнату, звоню лучшей подруге. Не получив ответ на несколько звонков, я пишу смски. Одну за другой, быть может тогда обо мне вспомнят.

“Как твой профессор в постели?”

“Тебя там затрахали до смерти что ли?”

“Если ты не возьмешь трубку, я приду к тебе домой прямо сейчас! И если тебя не окажется дома, я вызову полицию и розыскных собак!”

В течение часа ответа так и нет ни на звонки, ни на сообщения, а это уже пугает. Вдруг случилось чего?!

“Ну все, я выбегаю!”

Быстро одеваюсь и выхожу из дома, направляясь к коттеджу Ии торопливым шагом. Как только добираюсь до ворот и собираюсь позвонить в домофонный звонок, за моей спиной раздается звон ключей. Резко поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с Яном. Язык, как назло, как будто немеет и я не могу сказать ни слова, просто стою и смотрю на него, в то время как парень открывает ворота и заходит внутрь, совершенно игнорируя мое присутствие.

- Ия дома? - все же удается выдавить мне из себя вопрос и проскочить следом за ним.

- Угу, - отвечает Ян. Это даже не слово, но от него веет таким холодом…

- С ней все хорошо? - догоняю его на крыльце дома и захожу следом в прихожую.

В ответ лишь молчание. Ян разувается, вешает куртку на крючок и идет на кухню.

В груди все сжимается, хочется плакать от такого отношения. Несмотря на его агрессивную просьбу не приходить к нему в больницу, я все равно ходила. Я пыталась выловить его, чтобы поговорить, я была готова рассказать все от и до, но в ответ было одно и то же: “Проваливай! Мне все равно!”.

Однако, у каждого человека есть гордость и у меня тоже. Мне было стыдно даже подруге рассказать о том, как я лоханулась с гребаным Димой. Да, я могла бы продолжать таскаться за ним, вымаливая прощение, но это же сейчас бесполезно. Каждый раз у меня появляется шальная мысль, что нужно жить дальше, но любовь к этому упрямому, ревнивому, принципиальному засранцу все равно сильнее.

Я люблю, несмотря ни на что всегда буду любить, наверное...

Я, возможно, строю себе воздушные замки и глупые иллюзии, но все еще верю, что должно произойти что-то, что заставит его меня выслушать. Мою версию, которую он даже не знает.

Может быть сейчас пришло время?

Сердце уже часто-часто барабанит в груди, когда я иду следом за Яном на кухню. Останавливаюсь в дверном проеме и смотрю на него, наливающего стакан воды. За эти полгода он стал другим, что не удивительно, но менее привлекательным для меня быть не перестал. Он допивает воду, шумно ставит стакан на столешницу и приближается ко мне. Вытягиваюсь, словно струна и задерживаю дыхание, ожидая очередной поток ледяного душа из слов, произнесенных им. Но вместо этого он останавливается напротив, молча складывает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз.

В какой-то момент, когда мы сталкиваемся взглядами и я безвозвратно утопаю в глубине его глаз, мне кажется что там есть что-то былое, нежность что ли… Наверное, именно этот секундный проблеск дает мне сил начать говорить.

- Я хотела бы, чтобы ты меня выслушал, - набираюсь смелости и произношу я. - Хотя бы просто выслушал… - Ян лишь стискивает зубы и обходит меня, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. - Ян, пожалуйста! Сколько можно уже?! Давай хотя бы расстанемся как нормальные люди, выскажем все друг другу и сделаем выводы! - молча начинает подниматься вверх, а я не выдерживаю и кричу: - Конечно! Это же проще всего, игнорировать человека, чем поговорить по-нормальному!

Ян останавливается и резко разворачивается. Приближается ко мне и я вижу, как взбешен тем, что я снова затронула эту тему.

- А тебе есть что мне сказать? - злая усмешка появляется на его губах.

- Может быть и есть, - куда-то резко пропадает вся моя прыть, особенно когда вижу спускающуюся к нам Ию. Этот разговор не для ее ушей. Она меня возненавидит, когда узнает насколько все было тупо.

- Прости, что не отвечала, тут просто столько всего произошло, что… - тараторит она, подходя ко мне ближе, но я продолжаю смотреть на Яна.

- Тогда говори, я слушаю, - он задирает подбородок, вновь обдавая меня льдом своего безразличия.

Не могу. Так я точно не могу больше. Что бы я не сказала - ему плевать.

Именно поэтому я разворачиваюсь и несусь прочь из этого дома.