По приговору звезд

Ю с и ф С а р р а д ж.

Ш а х А б б а с.

Е в н у х М у б а р е к.

М и р з а С а д р е д д и н — старший звездочет.

С а л и м а Х а т у н — старшая жена шаха.

М и р з а М о х с у н — главный визирь.

А х у н д С а м е д — старший молла.

М и р з а Г а б и б — министр финансов, казначей шаха.

З а м а н - х а н — военный министр.

М и р а х у р — придворный конюшенный.

П а л а ч.

С т а р ш и й с ы щ и к.

П о э т при дворе шаха.

М о в л а н е Д ж а м а л е д д и н — звездочет на покое.

М и р з а Д ж а л и л }

К у р б а н } — друзья Юсифа Сарраджа — шорника.

В ы с о к и й м у ж ч и н а в ч е р н о й о д е ж д е.

Н и з к о р о с л ы й м у ж ч и н а в с е р о й о д е ж д е.

М о л л а Р а с у л.

Ж е н ы из гарема шаха Аббаса, д е р в и ш и, н и щ и е, с ы щ и к и, т а н ц о в щ и ц ы.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Городская площадь. У высохшего источника полукругом расселись н и щ и е. На фоне крепостных стен виднеются виселицы и плаха с вбитым в нее топором. На стенах в зловещей неподвижности застыли крупные вороны-стервятники. Д в а д е р в и ш а тянут заунывную песню — восхваление шаха Аббаса.

П е р в ы й д е р в и ш. Шах Аббас властитель светлый…

В т о р о й д е р в и ш. Мудрый пастырь тучных стад…

П е р в ы й д е р в и ш. Он дорогою заветной…

В т о р о й д е р в и ш. Приведет нас в райский сад!.. (Делает рукой знак нищим.)

Н и щ и е (гнусаво, хором, кланяясь виселицам). Прямо в райский сад! Прямо в райский сад!..

П е р в ы й д е р в и ш (кричит). Мы готовы стать прахом под его стопами!

В т о р о й д е р в и ш. Мы готовы стать ступеньками лестницы его славы! (Подает знак нищим.)

Н и щ и е. Мы готовы стать прахом!.. Мы готовы стать лестницей!..

П е р в ы й д е р в и ш (с той же заунывностью). Шах Аббас наш кормчий смелый…

В т о р о й д е р в и ш. Покоритель бурных вод…

П е р в ы й д е р в и ш. Бодрый духом, крепкий телом…

В т о р о й д е р в и ш. Свет вдовиц и друг сирот!..

П е р в ы й д е р в и ш (кричит). Да здравствует наш могущественный повелитель!

В т о р о й д е р в и ш. Да прославится в веках имя шаха Аббаса! (Знак нищим.)

Н и щ и е. Да здравствует наш светлый властелин! Да прославится имя Аббаса!..

Дервиши исчезают, как тени, в глубине площади. На площадь выходят Ю с и ф С а р р а д ж, М и р з а Д ж а л и л и К у р б а н. За ними семенят с ы щ и к и. Они пытаются услышать, о чем говорят друзья, но те начеку. За сыщиками следит с т а р ш и й с ы щ и к — он то исчезает, прячась за выступами стены, то снова возникает.

Ю с и ф (продолжая разговор). Кругом — несправедливость и ложь. Права бедняков поруганы и растоптаны. Где честь и совесть? Их нет! Наши правители только разбойничают и воруют. Наплевать им на народные нужды и народное горе, им бы только свои карманы набить!

М и р з а Д ж а л и л. А ты слышал, мастер Юсиф, что страна наводнена фальшивыми деньгами? Какие-то мошенники чеканят легковесные монеты и пускают их в оборот? Какое же в стране может быть благоденствие, если ее деньги — и те фальшивые!

Ю с и ф. Ты говоришь — мошенники чеканят фальшивые монеты? Я тебе скажу, где они обитают, эти мошенники!

М и р з а Д ж а л и л. Где?

Ю с и ф. Во дворце шаха, в этом гнезде подлости и коварства! (Заметил приблизившегося сыщика, который, оттопырив ладонью ухо, пытался услышать разговор друзей, и громко предупредительно чихнул. Остановился, показал на виселицы на фоне крепостной стены, громко.) Взгляни, Мирза Джалил, как красива наша древняя стена в лучах заката!..

Сыщик исчез.

К у р б а н. Мастер Юсиф, не надо всякую грязь и низость связывать с именем шаха!

М и р з а Д ж а л и л. А как же не связывать?! Кто глава нашего славного города Азвина? Известный взяточник! Кто главный вор и мошенник в стране? Государственный казначей Мирза Габиб. Это он пустил в оборот фальшивые монеты, Юсиф правильно говорит. А кто покровитель всех взяточников и воров? Шах Аббас! Да ты сам посуди, Курбан: годовое жалованье казначея — десять тысяч туманов, а он за одно только новое имение отвалил в этом году 200 тысяч туманов. Можно сорить такими деньгами, не запуская лапу в государственную казну? Ну-ка, прикинь!

Ю с и ф. А сельские старосты! А начальники охраны? Все — вор на воре, грабитель на грабителе.

К у р б а н. Все это так, я согласен, но, может быть, шах Аббас ничего не знает об этом, воры и мошенники прикрывают свои темные дела его светлым именем! Наш повелитель…

Сыщик снова пытается приблизиться к друзьям, и снова Юсиф предупредительно чихает.

Действительно, друзья, какой чудесный вечер сегодня! (Показывает на зловещих воронов.) Как приветливо и кротко смотрят на нас эти милые птички!..

Сыщик исчезает.

Ю с и ф. Шах Аббас живет не на небе среди звезд, а на нашей грешной земле, в том же Азвине, где живем и мы с тобой! Стоит ему только подойти к окну — и он сможет увидеть то, что видим и мы. Эти виселицы не пустуют, у палачей не убывает работы. Если они не вешают, так четвертуют, а если не четвертуют, так рубят головы. А у тех, кто поднимает голос гнева и протеста, вырывают щипцами языки. Город кишит шпионами и доносчиками!

Приблизившийся было сыщик вздрогнул, отошел.

К у р б а н. И все-таки я думаю, шах Аббас не знает, что творится в стране!

М и р з а Д ж а л и л. Тогда он достоин жалости и презрения!

Ю с и ф. Пойми, Курбан, какой же он «светлый властелин» и «мудрый пастырь», если он даже не замечает, как жадные и свирепые волки режут в его «тучном» стаде одну овечку за другой?!

Появился с ы щ и к, слушает.

М и р з а Д ж а л и л. Глава государства должен быть зорким, как горный орел.

Ю с и ф. И если нужно — самого себя должен принести в жертву ради счастья народа!

К у р б а н (пылко). Если бы я мог собрать тысячу смелых людей, готовых на жертву,— я бы истребил всех воров и лизоблюдов из окружения шаха и открыл бы ему глаза на все!

М и р з а Д ж а л и л. Тут я с тобой согласен. Нужно действовать, а не тратить слова попусту. Честные, горячие люди найдутся. Захватим дворец и потребуем от Аббаса: или конец произволу, или отрекайся от престола!

На площади появляются д е р в и ш и.

П е р в ы й д е р в и ш. Шах Аббас — властитель светлый…

В т о р о й д е р в и ш. Мудрый пастырь тучных стад…

П е р в ы й д е р в и ш. Он дорогою заветной…

В т о р о й д е р в и ш. Проведет нас в райский сад… (Делает знак нищим.)

Н и щ и е (кланяясь виселицам). Прямо в райский сад! Прямо в райский сад!

П е р в ы й д е р в и ш (теперь он поет уже не заунывно, а бодро, даже игриво, в танцевальном ритме). Шах Аббас наш кормчий смелый…

В т о р о й д е р в и ш. Покоритель бурных вод…

П е р в ы й д е р в и ш. Бодрый духом, крепкий телом…

В т о р о й д е р в и ш. Свет вдовиц и друг сирот!..

П е р в ы й д е р в и ш. Мы готовы стать прахом под его стопами!

В т о р о й д е р в и ш. Мы готовы стать ступенями лестницы его славы. (Знак нищим.)

Н и щ и е (бодро). Мы готовы стать прахом! Мы готовы стать лестницей!..

М и р з а Д ж а л и л (Курбану). Слышал? История еще не знала такого лицемерия!

К у р б а н. А может быть, они действительно любят своего властелина?

Ю с и ф. За что? За его кутежи и разврат?

На площади появился М о л л а С а м е д, сопровождаемый с л у г а м и. Увидев Юсифа, придержал шаг.

(Запальчиво.) Пусть сгинет царство разврата и угнетения!..

М о л л а С а м е д. Что вы сказали?!

Ю с и ф. Я сказал, ваша милость, пусть сгниет.

М о л л а С а м е д. Сгниет? Вы сказали: сгинет.

Ю с и ф. Нет, я сказал: пусть сгниет в светлом царстве нашего повелителя безбожный разврат, ему нет места здесь, где все сыты и счастливы. Ведь мы, многоуважаемый молла, живем в подлинном раю, даже умирать не надо, мы в него уже при жизни попали! Так, друзья?!

К у р б а н и М и р з а Д ж а л и л. Истинно так!

Молла подозрительно глядит на друзей и удаляется.

П е р в ы й д е р в и ш. Да здравствует наш могущественный Аббас!

В т о р о й д е р в и ш. Да прославится в веках имя шаха Аббаса!

Н и щ и е. Да здравствует шах Аббас! Да прославится шах Аббас!

З а н а в е с.

Во дворце шаха Аббаса.

На ложе, устланном дорогими коврами, возлежит ш а х А б б а с. Подле него сидит С а л и м а.

Окно открыто: виден сад — зеленое и розовое великолепие. Над ним голубизна неба, пение птиц, тихая музыка. В зале дворца в отдалении появляются и исчезают т а н ц о в щ и ц ы. Танец их выражает ленивое сладострастие.

Шах Аббас гладит ладонями счастливое, улыбающееся лицо Салимы.

С а л и м а. Хочу, чтобы все земные правители пали перед тобой ниц, мой любимый! Хочу, чтобы имя шаха Аббаса сравнялось славой с именем великого Искандера!.. Хочу, чтобы…

А б б а с. Обожди, Салима. «Хочу, хочу, хочу!..» Я знаю, чего ты хочешь! Сейчас, когда моя казна по милости аллаха наполнена золотом, мне ничего не стоит покорить любую страну. Назови — и я пошлю туда свое войско! Ее правителю мы отрубим голову, а его жены станут твоими служанками. Венок славы вселенной будет водружен на твою головку! Пожалуйста!..

С а л и м а. Пока ты будешь собирать цветы для этого венка, я успею постареть. Буду прозябать в закоулках твоего гарема — забытая всеми дряхлая старушечка!

А б б а с. А я прикажу, и тебе привезут из Китая эликсир молодости! Такие красавицы не должны стареть.

С а л и м а. Слаще меда твои слова, мой шах!

А б б а с. Видишь ли, Салима, наверное, можно найти женщину красивее, чем ты. Но у тебя есть то, чего нет у большинства красоток, которых я знал.

С а л и м а. Что же у меня есть, любимый?

А б б а с. Любовный огонь! Возьми мой гарем! Ведь все мои жены холодны и бесстрастны, как рыбы! А когда они пытаются изобразить любовную страсть — они становятся лишь жалкими и безобразными. Только твоя красота и твоя страсть истинны, они стоят друг друга!

С а л и м а. А знаешь почему?

А б б а с. Скажи!

С а л и м а. Потому что ты не только владыка Турана. Ты еще и самый красивый мужчина на свете. Ты — Искандер мужской силы и красоты!

Длительный поцелуй.

Государь, ты обещал подарить моему брату десять сел в Гюльстане. Ты не забыл своего обещания?

А б б а с. Я уже распорядился об этом!

С а л и м а. Да продлит аллах твои дни, мой великий шах!.. Это правда, что ты хочешь взять в гарем новую жену?

А б б а с. Государственные соображения. Чем больше жен — тем выше мой престиж. Знаешь… мне сказали, что египетские фараоны для продления жизни окружали себя четырнадцатилетними красавицами и питались их дыханием. Ученые врачи утверждают, что в девичьем дыхании есть какие-то особенные витамины. Так что и с точки зрения медицины…

С а л и м а. Да я ничего не имею против, мой шах. Бери в жены хоть сотню, если это нужно для твоего здоровья. Я тебе помогу, я сама обойду все шахство и соберу для тебя букет самых изысканных и самых нежных бутончиков.

А б б а с. Спасибо, Салима. Все лучшее из драгоценностей, что есть в нашей казне,— твое!

С а л и м а. Мне ничего не надо, мне нужен только ты! (Живо.) И яхонт шаха Исмаила тоже мой?!

А б б а с. И яхонт Исмаила тоже твой! Да обладай я небесной властью, я бы любую звезду по твоему выбору сорвал с неба, чтобы украсить ею твою несравненную грудь!

Входит М у б а р е к.

М у б а р е к (кланяясь). Старший звездочет Мирза Садреддин просит разрешения предстать перед вашими светлыми очами, великий шах!

А б б а с. Что там у него?

М у б а р е к. Он говорит, что его дело не терпит отлагательства!

А б б а с (знаком отсылает Салиму).

Та уходит.

(Поднимается с ложа и садится на трон). Позови.

Мубарек кланяется и уходит. Появляется М и р з а С а д р е д д и н, кланяется, сложив руки на груди, шепотом, про себя читает молитву.

Что у тебя, Мирза?

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Несчастье, о всемогущий шах!.. Большое несчастье! Мой шах, я узнал… (Падает, теряя сознание.)

А б б а с. Приведите его в чувство!

Мубарек и слуги обрызгивают звездочета водой, массируют его, поднимают и ставят на ноги.

А б б а с. Ну, что случилось, Мирза? Что ты узнал?

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Всемогущий шах, по движению звезд я узнал, что через двадцать шесть дней, после новруза[1], планета Марс столкнется с созвездием Скорпиона…

А б б а с. Ну и пусть себе сталкивается и отталкивается сколько пожелает! Нам-то что!

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Великое несчастье, о мой шах! Звезды вынесли свой приговор! В день их столкновения человек, восседающий на троне Турана, умрет страшной смертью! (Падает без чувств.)

Шах Аббас обессиленно сползает к подножию трона и тоже теряет сознание. Мубарек и слуги приводят в чувство обоих. Первым очнулся Аббас.

А б б а с (слабым голосом). Дайте этому пройдохе хорошего подзатыльника, чтобы он скорее очнулся!

Звездочета тормошат, и он приходит в себя.

А б б а с. Можешь идти, Мирза!

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Попробую, мой шах!

А б б а с. Там, там будешь пробовать. Уведите его!

Слуги уводят звездочета под руки.

(Тем же слабым голосом — евнуху.) Мубарек, визирей — ко мне!

Мубарек, отвесив поклон, уходит.

О всемогущий аллах, мне же всего двадцать два года от роду. Я еще и корону-то не поносил вдосталь. Научи меня, подскажи, что делать!..

Возвращается С а л и м а.

С а л и м а. Какое горестное известие принес тебе этот старый козел?! Ты бледен как смерть, во дворце — переполох! Что случилось, мой шах, да перейдут твои беды на мою голову!..

А б б а с. Близок день страшного суда. Иди, Салима. Сейчас явятся визири — будем держать совет!

Встревоженная Салима уходит. Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Визири здесь, великий шах!

А б б а с. Пусть войдут.

Низко кланяясь, входят М и р з а М о х с у н, З а м а н - х а н, М и р з а Г а б и б, А х у н д С а м е д.

В и з и р и (кланяясь, хором). О всемогущий шах, да продлятся твои дни, да будет вечным твое владычество!

А б б а с. Господа визири!..

Визири удивленно переглядываются.

(В том же уважительном, непривычном для ушей визирей тоне, продолжает.) Милостивые государи! Прошу садиться!..

М и р з а М о х с у н (подхалимски). О всемогущий и мудрейший, да кто мы такие, чтобы называть нас «господами» да еще и «милостивыми государями»! Мы не смеем сидеть в вашем присутствии, мы лучше постоим.

А б б а с. Ничего, ничего, садитесь. Вы ведь эти… столбы… то есть столпы отечества. Садитесь!..

Визири садятся.

Милостивые государи!..

Визири вскакивают.

Сидеть — я сказал!

Визири садятся.

За семь лет нашего правления никто из вас как будто бы не был обижен нами!

В с е. Премного благодарны, великий хан, мы всем довольны!

А б б а с. Я учел, что вы верой и правдой служили еще моему отцу — шаху Мухаммеду, и я доверил вам государство!

В с е. Да успокоит аллах в своем раю благородную душу Мухаммед-шаха!

А б б а с. Не забывайте, что именно при мне вы все разбогатели! Я знаю про ваши… шалости с государственной казной! Теперь ваш черед помочь мне. Я попал в беду… Она подобна глубокой яме с отвесными скользкими стенками. Помогите мне из нее выбраться! Дайте мне дельный, умный совет!

В с е. Это наш долг, великий шах! Наши мозги — ваши мозги!..

А б б а с. Через двадцать шесть дней после новруза проклятая планета Марс столкнется с окаянным созвездием Скорпиона. И в результате их столкновения человек, восседающий на туранском троне, то есть я, ваш шах и повелитель, должен погибнуть страшной смертью. Такой приговор звезд! Как вам это нравится?

Визири переглядываются в растерянности.

Господа!.. Милостивые государи! Мне же всего двадцать два годика!.. Я не хочу погибать страшной смертью!.. Что мне делать? Найдите выход!.. (Капризно.) Выверните свои мозги наизнанку, но придумайте что-нибудь…

Все растерянно молчат.

М и р з а М о х с у н (робко и льстиво). Мой шах, я всегда был вашим верным и преданным рабом, таким и останусь навеки. Вы помните, что, когда правил ваш великий отец, государственная казна была почти пустой… по причине скудоумия тогдашних визирей. Вам угодно было назначить меня на пост главного визиря, и я нашел выход — сумел наполнить казну. Да позволено мне будет напомнить вам, что не кто иной, как я, обязал новых правителей провинций и других высших чиновников, назначенных на новые должности, вносить в шахскую казну благодарственный дар. Наместники провинций в благодарность за посещение их земли повелителями тоже стали — по моему указу! — преподносить своему государю деньги и дорогие ткани. Сейчас у нас в казне денежек — куры не клюют!.. По части «взял — дал, взял — дал, взял — взял» я могу кое-что придумать… Но звезды с их темными расчетами!.. Простите меня, недостойного, всемогущий шах, тут я — бессилен!..

А б б а с. Ладно, Мирза Мохсун. Ты, Мирза Габиб, что скажешь?

М и р з а Г а б и б. Всемогущий шах, я как помощник главного визиря по денежным делам могу лишь подтвердить: да, казна была пустой, а сейчас стала полной. В этом и мои заслуги имеются — Мирза Мохсун подтвердит. Не кто иной, как я, внес и провел в жизнь проект: наполовину урезать жалованье чиновникам. Я рассуждал так, великий шах: наши чиновники все поголовно взяточники, то, что им недодадим, они с лихвой покроют за счет поборов с населения. Я оказался прав. Чиновники встретили наш указ об урезке жалованья совершенно спокойно, никто не протестовал, никто не уволился. Брали и берут, как прежде… Может быть, чуть-чуть резвее… Великий шах, к сожалению, я тоже разбираюсь лишь в этом вот: взял — дал, взял — дал, взял!.. Но звезды?! Что с них возьмешь и что им дашь!..

А б б а с (с раздражением). Хватит!.. Заман-хан, ты — храбрый полководец, глубокий стратег, твой пост обязывает тебя иметь в голове хоть что-нибудь! Говори!..

З а м а н - х а н. Всемогущий шах, моя борода поседела в служении шахам. Когда семидесятитысячная османская армия Бекира паши Демирчи оглу вторглась в пределы нашего отечества, что сделал я, как ваш главнокомандующий? Я не вступал в бой с османами, хотя у меня тоже было семьдесят тысяч воинов,— я приказал разрушить дороги, сжечь мосты, спалить поля, убить весь скот на пути их продвижения. Аскеры даже кошку не могли нигде найти для своего пропитания и повернули вспять. Правда, нашим мужичкам тоже досталось, пришлось и им поголодать, но они к этому привычные. С тех пор прошло десять лет, но я строжайше запретил восстанавливать дороги и мосты в пограничных провинциях. Мало ли что может прийти османам в голову! Мудрая предосторожность не помешает!..

А б б а с (с трудом сдерживая вскипающую ярость). При чем здесь османы?! При чем здесь твоя мудрая предосторожность!.. Выкладывай свои идеи насчет звезд!..

З а м а н - х а н. Увы, великий шах, аллах не дал людям крыльев. Если бы мои солдаты имели крылья, я бы отдал им приказ полететь на небо. И сам полетел бы во главе нашего экспедиционного корпуса. Я подлетел бы к Марсу и Скорпиону, и я сказал бы им: «А ну, звезды, осади назад! Хотите столкнуться — сталкивайтесь над проклятыми османами! Если бы они меня не послушались — я бы пошел на штурм и не оставил бы от царства звезд ни одного лучика! Но… Все что угодно я могу сделать для вас, мой шах,— хотите, ни одного моста, ни одной дороги, ни одной нивы не останется целой во всем шахстве, все сожгу, вытопчу, разрушу! Но звезды!..

А б б а с. Хватит! Что можешь предложить ты, молла Ахунд Самед, как глава духовенства?

А х у н д С а м е д. Мой шах, когда правил ваш отец, я всех туранских суннитов обратил в шиитов. А кто не захотел из суннитов перейти в шииты, был по моему указу или казнен, или отправлен в ссылку. Я еще не обратил в шиитов армян и евреев, они, правда, не сунниты как таковые, но почему бы им и не стать шиитами как таковыми? Я не теряю надежды…

А б б а с (на крике, перебивая моллу). Да пусть они околеют, твои сунниты и шииты вместе с тобой как таковым, безмозглый старикашка (Подступая к визирям.) Дармоеды толстопузые!.. Ишь расселись, как господа!.. Я предложил им сесть — а они и рады! Где ваше уважение к моему сану!.. А ну — встать, милостивые государи, подлецы, хамы!..

Визири поспешно вскочили на ноги.

Взяточники! Ворюги!.. (Заман-хану.) Ты, старый дворцовый пес! Я жду дельного совета, а он мне рассказывает байки про своих османов! (Ко всем.) «Когда правил ваш покойный отец»!.. Но я-то не хочу стать «покойным» в свои двадцать два года!.. Я хочу жить и наслаждаться жизнью! Вы надеетесь, что, когда проклятые звезды столкнутся, я погибну, а вы останетесь жить? Напрасно! Я заранее вам всем отрублю головы! Мне не нужны такие головы!.. Не могут придумать, как спасти своего шаха! Позор вам!.. Думайте!.. Напрягайте свои бараньи мозги!..

А х у н д С а м е д. Владыка, ваш звездочет лучше нас должен разбираться во всех звездных хитростях и аферах. Это его специальность. Знаешь яд — должен знать и противоядие. А он напророчил и — в кусты! Так не годится!.. Позовите его сюда, пусть он скажет, как вам выбраться из ямы, в которую он же вас и столкнул. Не укажет — отрубите ему голову!

А б б а с. Мубарек, пошли слугу за старшим звездочетом. Одна нога здесь — другая там. А вы оставайтесь тут, никуда не уходите, я вернусь. У меня голова сильно разболелась от вашей бессильной глупости! (Уходит.)

З а м а н - х а н. Что вы по этому поводу скажете, милостивые государи? Не знаю, как у вас, а у меня от его слов стала чесаться шея… Этот бешеный мальчишка способен на все!..

М и р з а М о х с у н. Может быть, все это лишь шутка. Может быть, звезды наглотались опиума, сошли с ума и сбились с пути? Они очухаются и вернутся на свои места!

С л у г а вводит в зал с т а р ш е г о з в е з д о ч е т а.

З а м а н - х а н. Ну, сукин сын ты этакий, хорошую кашу ты заварил! Вот прикажу, и тебе сейчас отрубят голову, чтобы в следующий раз ты ею соображал, прежде чем изрекать глупые предсказания!

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Я ни при чем. Таков приговор звезд.

М и р з а Г а б и б. Мало ли что могут втихомолку между собой решать звезды! Узнал их приговор — и молчи! Кто тебя за язык тянул?!

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Если бы я не сообщил шаху то, что я узнал, это сделал бы один из младших звездочетов. Шах назвал бы меня ослом и невеждой и дал бы мне пинка. Вы дрожите за свои должности и посты?! Я тоже дрожу!..

М и р з а Г а б и б. Слушай, звездочет, нельзя ли подмазать эти звезды, чтобы они не встретились, а? Ты ученый человек, знаешь язык зверей, птиц и всякой другой твари. Попробуй вызнать у них, во что это нам обойдется. Взял — дал, взял — дал, и еще раз дал — и концы в воду!..

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Звезды не берут взяток. В книгах великого Улугбека о взяточничестве в мире звезд нет ни слова!

Появляется гневный ш а х А б б а с.

А б б а с. А, привели его!.. Сын собаки, ты пугаешь меня столкновением звезд, но не говоришь, как избежать грозящей мне беды! Ты должен это знать. Я заставлю тебя сказать то, что ты таишь. Палач!

Как из-под земли возникает п а л а ч.

П а л а ч. К вашим услугам, мой шах!

А б б а с. Возьми его!

Палач накидывает на шею старшему звездочету веревку и тянет за собой.

А х у н д С а м е д (Заман-хану тихо). Следом за головой звездочета полетят наши!

З а м а н - х а н (падая перед шахом Аббасом на колени). Владыка, если этот негодяй (показывает на старшего звездочета) станет короче на голову, ничего не изменится. Надо повременить с казнью! Он еще может нам пригодиться в живом, неукороченном виде. Надо вместе с ним поискать выход. А отрубить голову этому шелудивому псу мы всегда успеем. Да я собственной рукой…

А х у н д С а м е д. Владыка, наш храбрый полководец прав.

В с е. Всемогущий шах, полководец прав!

А б б а с. Хорошо, отставить!.. (Палачу.) Уходи… (Старшему звездочету.) Мерзкий плут, говори, что я должен сделать, чтобы отвести от себя беду!..

С т а р ш и й з в е з д о ч е т. Дайте мне час времени. Я полистаю книги Улугбека. Может быть, найдется выход.

В с е. Пусть он полистает, владыка!..

А б б а с. Иди листай!.. Но смотри у меня… ничего не найдешь — я тебя самого перелистаю!..

Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Великий шах, Мовлане Джамаледдин нижайше просит позволения предстать перед вашими светлыми очами!

А б б а с. Зови! (Старшему звездочету, который собрался уходить.) Обожди немного.

Входит М о в л а н е Д ж а м а л е д д и н, низко кланяется.

М о в л а н е. Долгие годы жизни всемогущему шаху. Вам известно, что я нахожусь на заслуженном отдыхе, получаю пенсию из шахской казны. Тысячу тысяч благодарностей! (Кланяется.)

А б б а с. Ближе к делу, Мовлане.

М о в л а н е. Великий шах, когда я узнал, что может случиться с вами, когда столкнутся Марс и Скорпион, я оставил свой сад и все домашние заботы…

А б б а с. Короче! Есть ли у меня хоть какой-нибудь выход?!

М о в л а н е. Есть, владыка!..

Облегченный вздох визирей.

А б б а с. Садись, Мовлане, садись, дорогой, ты старенький, тебе трудно стоять. (Визирям.) А вы — стойте, милостивые государи… (Усаживает Мовлане на кресло подле трона, сам садится на трон.) Я слушаю тебя со всем вниманием, Мовлане!

М о в л а н е. Владыка, вы должны до исхода рокового срока в двадцать шесть дней после новруза отказаться от своего престола и передать его какому-нибудь преступнику, чья казнь уже предрешена!

А б б а с. Обожди, как это — передать престол? Ты шутишь?!

М о в л а н е. Терпение, государь, терпение. Тот, кто терпелив, тот богат. Все очень просто, мой шах! Когда звезды столкнутся, на троне Турана будет сидеть преступник, достойный смертной казни. Он-то и погибнет по приговору звезд. Вы спокойно выйдете из своего подполья и снова воссядете на престол предков. И все! И правьте себе на здоровье страной и нами. Хоть сто, хоть двести лет!

А б б а с. Трон есть трон, Мовлане. Мои предки в гробах перевернутся, когда узнают, что какой-то негодяй, преступник, висельник с моего ведома некоторое время покоил свой нечестивый зад на этом тропе! Нельзя ли найти другой выход?!

М о в л а н е. Все звездочеты земли не смогут указать вам другой выход, государь.

А б б а с (колеблясь). А мой гарем? Что будет с моим гаремом?!

М о в л а н е. Об этом я тоже подумал. Я скажу вам, как надо поступить с гаремом, когда мы останемся вдвоем… без посторонних ушей.

А б б а с (подумав). Хорошо, я согласен!

Радостное движение среди визирей. Вернувшийся с т а р ш и й з в е з д о ч е т подползает к Мовлане и целует края его одежды.

М о в л а н е. И вот еще что, мой шах. Никто в стране не должен знать, что вы отказались от престола временно. Напротив, все должны считать преступника, оказавшегося на троне, подлинным властелином и беспрекословно выполнять все его указы. И вам тоже, великий шах, придется временно стать кротким и послушным, как агнец. Никакого честолюбия и стремления к утраченной — временно, мой шах, временно! — власти. Иначе звезды могут растеряться, они не будут знать, на чью голову обрушить страшную смерть! Малейшая ваша неосторожность — и беда вас настигнет даже в вашем подполье!

А б б а с. Хорошо! Но кого… какого негодяя, какого подлеца (обводит глазами визирей), какого тайного нашего врага

Визири — в смятении.

мы должны посадить на мой трон?!

М о в л а н е. Это — ваша воля. В государстве достаточно подлецов и негодяев, выбор — велик.

Заман-хан подтолкнул локтем старшего моллу Ахунда Самеда.

А х у н д С а м е д. Да продлит аллах жизнь нашего великого шаха! В Азвине есть такой подлец и преступник, государь, это шорник Юсиф Саррадж. Не то что в нашем государстве — на всей земле нет большего преступника и негодяя, чем этот нечестивец! Он собрал вокруг себя кучку таких же негодяев, как он сам, и проповедует, что сбор податей в пользу духовенства и имама — незаконное дело. Он критикует ваши высочайшие указы. Он кричит, что все берут взятки — начиная с сельского старосты и кончая главным визирем, то есть вами, почтенный Мирза Мохсун.

А б б а с. Тут он, положим, правду говорит!

А х у н д С а м е д. А еще — да отсохнет мой язык!— он кричит, что самый главный грабитель и разбойник… (Замолчал.)

А б б а с. Ну, что же ты замолчал?!

А х у н д С а м е д. Самый главный грабитель и разбойник наш всемогущий шах… то есть вы!

А б б а с. Что-о?!

А х у н д С а м е д. Увы, но он так кричит, великий шах! Честное слово!

А б б а с. Он — кричит, а мы — спим… то есть вы спите, милостивые государи, бездельники этакие! Как можно терпеть, чтобы такие люди, как этот шорник, спокойно дышали воздухом нашей страны!

В с е. Да разразится небесная беда над головой презренного шорника! Пусть звезды приведут в исполнение свой приговор над ним!

А б б а с. Я согласен. Завтра же идите к шорнику и сажайте его на мой трон — с подобающим церемониалом. И беспрекословно исполнять все его указы! Слышите?! Такова моя воля! И горе тому из вас, кто меня предаст! Все свободны! Можете идти!

Визири уходят.

А б б а с. Мовлане, теперь я хочу услышать твои соображения по поводу нашего гарема! Вдруг этот скверный шорник нахально захочет попользоваться не только нашим престолом, но и телами моих жен. Это же бесчестие для меня!..

М о в л а н е. Вам придется разорвать брак с госпожами из вашего гарема. А потом предложить им выйти замуж за простого человека, Аббаса, сына Мухаммеда. Та госпожа, которая согласится жить бедно, в нужде, станет вашей женой, а кто не согласится… вольному воля!.. Когда вы снова станете шахом — вы возьмете в жены невинных девочек в потребном для вас количестве и заживете припеваючи!

А б б а с. А вдруг скверный шорник не захочет вернуть мне престол предков?!

М о в л а н е. Но для этого нужно, чтобы он уцелел и остался на троне.

А б б а с. А не может так случиться, что эти проклятые звезды в последний момепт не захотят столкнуться? Возьмут и раздумают!

М о в л а н е. Книги не ошибаются. Наш великий Улугбек…

А б б а с. Да пропади он пропадом вместе со своими книгами, ваш великий Улугбек. Неужели нет другого, более безопасного выхода? Ведь я ставлю на карту честь всей нашей династии.

М о в л а н е. Другого выхода нет, великий шах.

А б б а с (откидывается бессильно на спинку трона). Хорошо! Но запомни, Мовлане, если после столкновения Марса со Скорпионом человек, занявший мой трон, останется жив и здоров и не вернет мне его,— клянусь прахом моего отца Мухаммед-шаха, кем бы я ни стал, в каком бы подполье ни очутился, найду вас всех хоть на земле, хоть под землей и разорву на куски собственными руками. Убирайся прочь!..

Мовлане уходит.

Мубарек!

Появляется М у б а р е к.

Старшего сыщика ко мне!

Мубарек уходит. Входит с т а р ш и й с ы щ и к.

Я награждал тебя, скотина, и чинами и деньгами, а ты заслуживаешь плетей!

С т а р ш и й с ы щ и к. В чем я провинился, великий шах?

А б б а с. Страна кишит врагами, а ты бездельничаешь. Кто такой Юсиф Саррадж?

С т а р ш и й с ы щ и к. Самый злостный враг власти!

А б б а с. Почему он не казнен до сих пор?

С т а р ш и й с ы щ и к. Все бумаги на него готовы. Но нам пока не удалось установить личности всех его сообщников. Мне хотелось одним ударом обезвредить всю шайку. Но если вы прикажете, я тотчас же доставлю его во дворец! И до рассвета все будет сделано!

А б б а с. Не надо. Ты уверен, что он наш настоящий враг?

С т а р ш и й с ы щ и к. Головой отвечаю!

А б б а с. Хорошо, иди!

Старший сыщик уходит.

Мубарек!

Появляется М у б а р е к.

Принеси мне одежду дервиша, я сам хочу увидеть глаза этого шорника!

З а н а в е с.

Площадь. Те же виселицы на фоне крепостных стен и те же вороны, сидящие на стенах.

Н и щ и е попрошайничают. Издали доносится песня дервишей: «Шах Аббас, правитель светлый, мудрый пастырь тучных стад, он дорогою заветной приведет нас в райский сад».

Появляется ш а х А б б а с в одежде старика дервиша и М у б а р е к. Ю с и ф С а р р а д ж сидит на обрубке дерева перед входом в свою мастерскую и натягивает кожу на седло.

Слышны восклицания дервишей:

— Он — отец бедняков.

— Он — мудрейший из земных владык!

— Да здравствует шах Аббас!..

А б б а с. Слышишь, Мубарек!.. Как меня любит мой народ! Надо же, чтобы эти проклятые звезды затеяли так некстати свою поганую игру!.. Это он? (Показывает на Юсифа Сарраджа.)

М у б а р е к. Да, владыка, это шорник Юсиф Саррадж.

А б б а с. На вид он довольно симпатичный мужчина!

Юсиф подает милостыню подходящим к его лавчонке нищим, сначала ж е н щ и н е с р е б е н к о м на руках, потом с т а р и к у.

Напевая песню дервишей, шах Аббас подходит к Юсифу. Мубарек остается в стороне.

Да хранит тебя аллах, почтенный шорник!

Ю с и ф (сунул руку в карман за подаянием, но Аббас взял его за локоть и удержал). Что тебе нужно, дедушка дервиш? Ты не похож на здешних дервишей. У тебя и одежда другая, и выговор. Откуда ты? Из каких краев?

А б б а с. Все дервиши — братья, откуда бы каждый из нас ни шел — с запада на восток или с востока на запад.

Ю с и ф. И тем не менее разница есть между вами. Здешние дервиши, например,— шииты. Они — верные слуги здешней династии… то есть шаха Аббаса.

А б б а с. А тебе известно учение более священное и более истинное, чем учение шиитов, почтенный шорник?

Голоса дервишей:

— Он — опора бедноты.

— Он — сердце всех шиитов!

— Наш шах Аббас!

— Наш великий шах Аббас!

Ю с и ф. Я тебе так скажу на это, чужеземец. Истина — это чистота. Все, что не чисто,— не истина. Хвала дервишей — двуличие и лицемерие. Какая же тут чистота?! Сплошная муть!

А б б а с. А ты не допускаешь мысли, что дервиши искренно любят своего повелителя?

Ю с и ф. Любовь должна быть тоже чистой.

А б б а с. Весна — пора любви, но весной воды горных рек — мутные!

Ю с и ф. Дедушка дервиш, ты, я вижу, такой же, как все дервиши. Говорить нам с тобой не о чем. Тем более что у меня — срочная работа. Сегодня вечером за этим седлом для своего коня придет один богатый ишак. Давай мне свою котомку, получай подаяние — и да хранит тебя аллах!..

А б б а с (отстраняя руку Юсифа). Мне не нужно твое подаяние, почтенный шорник. Мне хватает одной сухой лепешки в день. Свидетель аллах — я жажду света мудрой истины! Я смиренно прошу тебя — ответь на мои вопросы, насыть мою душу. Я знаю, что ты — мудрый и добрый человек!

Ю с и ф (окинув Аббаса-дервиша удивленным взглядом). Ну, спрашивай, дедушка дервиш!

А б б а с. Поклянись, что ты будешь говорить из глубины сердца я только правду!

Ю с и ф. Правда — честь бедняка. Я берегу свою честь так же, как чистая девушка свою невинность!

А б б а с. Скажи мне, почтенный шорник, каковы твои убеждения! В чем твоя вера и твоя сила?!

Ю с и ф. Я не знаю тебя — как я могу исповедоваться перед тобой?! На службе у шаха Аббаса тысячи жадных ушей и цепких глаз!

А б б а с. Может быть, ты и меня подозреваешь?

Ю с и ф. Может быть! Ведь у нас знаешь как: открыл сундук, а там, скорчившись, сидит сыщик; снял крышку с казана — там доносчик! Не обижайся, дедушка дервиш, а вдруг и ты… из казана?!

А б б а с. Я готов присягнуть на коране, что я — не сыщик! Скажи мне, что есть самое священное на свете?!

Ю с и ф. Я думаю, что это — совесть, честь, верность, достоинство. И сострадание!

А б б а с. Я удовлетворен твоим ответом! Теперь… Открой мне свое самое заветное желание, шорник! (Бросается на колени перед Юсифом.) Видишь, я преклонил перед тобой свои колени! Я вижу твои глаза — они чисты, взгляд их ясен, как луч солнца. Скажи мне свое самое заветное желание, и я, бедный дервиш, сообщу тебе тогда радостную великую весть, такую, какую ты не ждешь!..

Ю с и ф. Хорошо, я тебе скажу. Свидетелей нашего разговора нет! Имей это в виду, дедушка дервиш!

А б б а с. Говори же, говори!

Ю с и ф. Самое мое заветное желание — уничтожить гнет, накормить голодных и одеть нагих.

А б б а с. Мир наполнен голодными и бездомными. Осуществимо ли твое желание?

Ю с и ф. Можно так распределить накопленные богатства, что на земле не останется ни одного голодного и бездомного!

А б б а с. Все ясно. Клянусь, тебе на роду выпала необычная судьба. Еще какие у тебя есть желания?

Ю с и ф. Не шути так со мной, дедушка дервиш.

А б б а с. Я не шучу, клянусь аллахом! Ну, говори же, какие у тебя еще есть желания?

Ю с и ф (простодушно). Покончить с грабежом и взяточничеством в государстве!

А б б а с. Отлично. Еще?!

Ю с и ф. Уничтожить страх в душе человека. Сделать все, чтобы люди боялись не сыщиков, а закона.

А б б а с. Это возможно?

Ю с и ф. А почему нет? Вот я же, например, не таясь говорю тебе все, что думаю, и у меня нет страха перед тобой!

А б б а с. Отлично, шах Юсиф!

Ю с и ф. Э-э, я же тебя просил — не надо смеяться надо мной, я этого не люблю!

А б б а с. Я — старый убогий дервиш, я сказал тебе сущую истину. Готовься занять престол шаха Турана. (Уходит.)

Покачав головой, недоумевая, Юсиф скрывается в своей мастерской.

А б б а с (Мубареку). Мубарек, я лично убедился, что этот шорник — заклятый враг нашего престола. Ну, ничего, звезды приготовят ему нечто более изысканное, чем топор палача! Пусть он садится на трон Турана. Я понял, что для меня он не опасен, потому что он — глупец!

М у б а р е к. Вы говорили с ним всего лишь несколько минут, мой шах, и вам удалось установить, что он — глупец? Может быть, он только притворялся глупым?

А б б а с. Нет, нет! С точки зрения голытьбы шорник Юсиф — хороший человек. Он — честен, правдив, сердце его полно милосердия! Он не рвач, не честолюбец. Он лишен коварства и хитрости.

М у б а р е к. Все, что вы перечислили, мой шах,— хорошие человеческие качества. Не обязательно быть глупцом, обладая ими!

А б б а с (с сожалением). Эх, евнух, евнух, сорок лет ты уже осел, а до сих пор не запомнил дорогу на мельницу!

М у б а р е к. Извините меня, мой шах. Но прошу вас, поясните мне вашу мысль.

А б б а с. Разве совестливый, сострадательный, правдивый и прямой недотепа может удержаться на шахском троне и сохранить власть? У повелителей — свои добродетели. Шах должен быть хитрым, как лиса, жестоким, как волк, коварным, как шакал. В противном случае его загрызут насекомые, так называемые «придворные». Ведь я же мог в конце концов взять одного из своих визирей за ухо, поднять и посадить временно на престол? Но зачем искушать судьбу!.. Эти шайтаны обведут вокруг пальца любую, самую хитрую, звезду и, усевшись на трон, никогда его не покинут! Да здравствуют недотепы и глупцы! Да здравствует шах — шорник! Я поспешу во дворец, а ты найди моллу Расула и проводи его туда же. (Быстро уходит.)

М у б а р е к (один, задумчиво). Нет! Нельзя допустить, чтобы честный человек пал жертвой низкой интриги! (Решительно направляется к мастерской Юсифа, стучит в дверь.)

Появляется Ю с и ф.

Владыка!

Ю с и ф. Какой я тебе владыка? Ты говори, да не заговаривайся. С утра шляются какие-то сумасшедшие!..

М у б а р е к. Я не сумасшедший. Указ о возведении вас на трон шаха Турана уже приготовлен. Но это — опасная для вас интрига. Бегите, пока не поздно, спасайте свою жизнь!

Ю с и ф. Говори толком, в чем дело!

М у б а р е к. Звездочеты предсказали шаху Аббасу, что через двадцать шесть дней после новруза Марс столкнется с созвездием Скорпиона — и человек, сидящий на троне Турана, умрет страшной смертью. Нужно, чтобы в этот день на троне сидел заклятый враг шаха Аббаса,— тогда приговор звезд падет на него. Молла Самед назвал шаху ваше имя. Бегите же, спасайтесь!

Ю с и ф. Я так и знал, что здесь какое-то мошенничество.

М у б а р е к. Не теряйте времени, спасайтесь, бегите!

Ю с и ф. Куда? Я не могу бросить семью! А куда денется шах Аббас?

М у б а р е к. Не знаю. Я знаю только, что он приказал визирям беспрекословно исполнять все ваши указы, пока вы будете править страной!

Ю с и ф (задумчиво). Двадцать шесть лет или двадцать шесть дней — какая разница! Все равно звезды беды будут неотступно кружиться над моей головой!..

М у б а р е к. Я не хочу, чтобы вы погибли, вы хороший человек, шорник. Спасайтесь, остались считанные минуты!

Слышны звуки трубы.

Они идут, мне нельзя больше оставаться здесь… (Убегает.)

Ю с и ф (подумав, решительно). Ну, пусть идут! Звуки труб нарастают, приближаясь.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Дворцовый зал. Ш а х А б б а с в одежде простолюдина стоит у трона. Входит М у б а р е к.

А б б а с. Дядюшка Мубарек, если тебе не трудно, будь так любезен, попроси сюда моих… супружниц.

М у б а р е к. Великий шах, почему вы так говорите со мной?! Ваш удел — приказывать, мой — повиноваться.

А б б а с. Не называй меня больше шахом, тем более великим. Я уже не шах, все в прошлом, я просто Аббас, сын Мухаммеда. Так и обращайся ко мне — Аббас! Валяй! И моллу пригласи… Пожалуйста!

М у б а р е к. Супружниц всех сразу доставить?

А б б а с (с испугом). Что ты?! Давай по десятку!

М у б а р е к. Слушаюсь! (Уходит.)

А б б а с. Ах, беда, беда! С мужчинами проще, они способны меня понять. Но женщины… А что, если они не захотят разводиться? Как я буду их содержать, пока проклятые звезды не исполнят свой приговор над скверным шорником?! Всемогущий аллах, прошу тебя, сделай так, чтобы те жены, которые мне разонравились, ушли из гарема тихо, мирно, по собственному желанию!.. (Спохватился.) Да, но ведь они будут потом хвастать: «Я — бывшая жена шаха Аббаса!» И моя честь все равно окажется замаранной. Ах, беда, беда!

М у б а р е к вводит С а л и м у и д р у г и х ж е н. С ними М о л л а Р а с у л. Жены видят шаха в одежде бедняка, переглядываются, несмело смеются.

С а л и м а. Что это за маскарад, мой шах? Или вы решили последовать примеру великого Гаруна аль-Рашида из сказок прекрасной Шехерезады?

П е р в а я ж е н а. Зачем вы нас всех сюда вызвали, великий шах?

В т о р а я ж е н а. Лучше бы вы сами посетили нас… Я хочу сказать — меня!

Т р е т ь я ж е н а. А я хочу сказать — меня!

А б б а с. Вам и мне придется решать трудный вопрос!

Жены приближаются к Аббасу. Они видят его озабоченное лицо и понимают, что произошло нечто значительное и неприятное.

С а л и м а. Что вы хотите сказать нам, мой шах? Говорите! Не томите нас!

А б б а с (чуть не плача). Милостивые государыни… Мои дорогие… любимые… красивые… даже очень красивые женушки! Я собрал вас, чтобы сообщить вам горестную весть… Ваш супруг — то есть я… перестал быть шахом. Этот дворец… эта мебель… все это богатство уже не мои… Я больше не в состоянии содержать вас так, как вы к этому привыкли. Я не могу дарить вам разные драгоценные безделушки, не могу держать по десяти служанок для каждой из вас… Да что там говорить! У меня нет средств, чтобы вас кормить и поить.

Жены взволнованы. Общий галдеж.

П е р в а я ж е н а. Если ты не шах, так кто же ты тогда?

А б б а с. Бедняк. Простой человек Аббас, сын Мухаммеда!

С а л и м а. Перестань так жестоко шутить с нами, мой шах. Это неправда — все, что ты говоришь!

В т о р а я ж е н а. Вот когда начинается настоящая сказка Шехерезады!

Т р е т ь я ж е н а. Шах, мне не нужно десяти служанок, мне восьми хватит!

А б б а с. Клянусь прахом моего отца Мухаммед-шаха, я не шучу! Я теперь — бедный одинокий человек, я вынужден развестись с вами, чтобы не мешать вам устроить свою жизнь. Вы станете свободными и сможете выйти замуж за того, кого сами выберете, или за того, кто выберет вас!

С а л и м а. Мы не верим тебе!

А б б а с. Увы, Салима, я говорю правду!

П е р в а я ж е н а. А я говорю, это — неправда!

Ж е н ы (хором). Неправда! Не верим!..

А б б а с (евнуху и молле). Дайте коран… пожалуйста! (Ему дают коран. Аббас положил руку на священную книгу.) Клянусь, что я говорю правду. Если я обманываю вас, пусть ослепит меня священный коран! Дядя Мубарек, молла Расул,— я правду говорю?!

М у б а р е к. Да, это правда.

М о л л а Р а с у л. Это правда!

А б б а с. Милостивые государыни, простите, но я развожусь с вами!

Т р е т ь я ж е н а. Здравствуйте!.. Стыдно так обращаться с беззащитными женщинами. И даже некрасиво. Ты — бесчестный человек, вот ты кто!..

М у б а р е к (в сторону). О подлый мир!

А б б а с (третьей жене). Замолчи, иначе я прикажу изрубить тебя на куски!

Т р е т ь я ж е н а. Посмотрите на него! Только что клялся на коране, что он больше не шах. А сам грозит мне казнью! Чего стоят твои клятвы?!

А б б а с (устремив взгляд на потолок). О всемогущий аллах, прости мне мою несдержанность, я виноват перед тобой!.. (К третьей жене.) Милостивая государыня, по шариату вы еще моя законная жена и обязаны мне подчиняться. Разводитесь с достоинством, если хотите разводиться!.. Не устраивайте тут базара!

Т р е т ь я ж е н а. Легко сказать — разводиться! А чем мне жить прикажешь? Ты мне дашь рекомендацию, чтобы меня приняли в хороший дом терпимости первого разряда?

М у б а р е к. О подлый, подлый мир!

А б б а с. Ты не грязная женщина, ты — пока еще моя законная жена!

Т р е т ь я ж е н а. Тогда выходит, ты — грязный мужчина. Когда женщина бывает вынуждена жить с двумя мужчинами, ее называют развратницей. А ты — открыто, на законном основании — живешь с двадцатью двумя женщинами. И незаконно еще с сотней девушек. Ну-ка, скажи нам, сколько девушек ты обесчестил?! Я сама не желаю больше быть женой развратника! Молла Расул, можете расторгнуть мой брак с этим… милостивым государем!..

Молла Расул что-то молитвенно шепчет, роется в куче брачных договоров и, найдя нужный, передает его Мубареку. Тот рвет договор и бросает на пол.

Т р е т ь я ж е н а. Слава аллаху, я свободна!.. (Другим женам.) Привет, сестрицы!.. (Радостно убегает.)

Ч е т в е р т а я ж е н а. Великий шах, ты действительно можешь дать свободу каждой из нас? И мне тоже?

А б б а с. Я не шах. Да, и ты можешь стать свободной, если захочешь.

Ч е т в е р т а я ж е н а. И смогу уехать к себе на родину?

А б б а с. Куда захочешь — туда и поедешь.

Ч е т в е р т а я ж е н а. Даже к маме и папе?

А б б а с. Да, госпожа!

Ч е т в е р т а я ж е н а. Могу ли я увидеть своего… жениха?

А б б а с. Кого захочешь, того и увидишь!

Ч е т в е р т а я ж е н а. Он… жив?

А б б а с. Не знаю.

Ч е т в е р т а я ж е н а. Ты не казнил его?

А б б а с. Нет.

Ч е т в е р т а я ж е н а. А он… примет меня?

А б б а с. Я не могу тебе ответить на этот вопрос.

Ч е т в е р т а я ж е н а. Но ведь я была твоей всего лишь одну ночь!

А б б а с. Да, это так!

Ч е т в е р т а я ж е н а. Я скажу ему об этом. Если придется, ты подтвердишь, что я была твоей женой — не желая тебя — всего лишь одну ночь!..

А б б а с. Да!

Ч е т в е р т а я ж е н а. Благодарю тебя. Я могу… уйти?

А б б а с. Иди!

Молла передает брачный договор Мубареку — тот его рвет. Четвертая жена медленно идет к дверям.

Ч е т в е р т а я ж е н а (в дверях). Ради памяти той ночи… одной нашей ночи… скажи, зачем ты разбил мою жизнь?

А б б а с. Я не знаю.

Ч е т в е р т а я ж е н а. А кто знает?

А б б а с. Шах Аббас.

Ч е т в е р т а я ж е н а. Кто же ты тогда?

А б б а с. Я уже говорил, госпожа. Я — Аббас, сын Мухаммеда, бедняк, жалкий червяк,— целую твои следы!.. (Кланяется.)

Потрясенная четвертая жена уходит.

М у б а р е к (в сторону). О подлый, подлый, подлый мир…

А б б а с. Молла Расул, я думаю, можно ускорить эту печальную церемонию!..

Молла и евнух быстро делают свое дело. На полу растет горка разорванных брачных договоров. Жены нестройно ропщут.

А б б а с. Ну вот, вы все стали свободными. Примите мои поздравления.

О д н а и з ж е н. Перестань издеваться над нами!

А б б а с. Я не издеваюсь. Теперь отвечайте, кто из вас желает стать женой Аббаса, сына Мухаммеда, простого человека? Кто согласен делить со мной хлеб и воду? Кто готов принять жизнь, полную нужды и лишений?

С а л и м а (выступая вперед). Я!

П е р в а я ж е н а. И я!

С а л и м а. Куда ты лезешь, бесстыжая?! Поглядите, даже сейчас от нее нет покоя!

П е р в а я ж е н а. Чтобы мне увидеть тебя в гробу, о аллах! Пока он был шахом, ты из его казны все соки выдавила, теперь даже выжимки боишься упустить!

С а л и м а. А кто тебе мешал, безрукая?!

П е р в а я ж е н а. Разве за такой, как ты, можно угнаться?!

С а л и м а. Не можешь — не суйся. Тем более что у него теперь ничего нет.

П е р в а я ж е н а. Конечно! Вы перед уходом из дворца всю казну очистили!

А б б а с. Я не имею права взять из казны ни одной монетки.

П е р в а я ж е н а. А жить на что будешь?

С а л и м а. На мои сбережения. Я буду продавать драгоценности, которые он мне дарил. Как-нибудь прокормимся вдвоем!

В т о р а я ж е н а. Опять пошла сказка Шехерезады!

Звуки труб.

А б б а с. Спешите, женщины, это идет новый шах!..

Аббас уходит. Салима идет за ним следом, женщины бегут к окнам. Звуки труб становятся все громче к громче.

В т о р а я ж е н а. Его несут на носилках!

П я т а я ж е н а. Фи, он совсем не похож на шаха.

П е р в а я ж е н а. Крутит головой во все стороны, как паяц!

П я т а я ж е н а. Он одет, как простой амбал с рынка!

Ш е с т а я ж е н а. Он молодой еще мужчина. И здоровый какой!

С е д ь м а я ж е н а. Какой же он молодой? Старик!

Д е в я т а я ж е н а. Сколько ему, как ты думаешь?

С е д ь м а я ж е н а. На все сорок пять потянет.

Д е в я т а я ж е н а. Дурочка, разве мужчина в сорок пять лет — старик?

П е р в а я ж е н а. А даже если ему и больше, чем сорок пять, что из того!

В т о р а я ж е н а. Старички любят своих жен нежнее, чем молодые.

П е р в а я ж е н а. Хорошо, что мы избавились от этого щенка Аббаса, девочки! Пусть он сгниет со своей Салимой вместе.

В т о р а я ж е н а. Правильно! Надо же придумать такое: развестись со всем гаремом сразу! Развратник!

П я т а я ж е н а. Девочки, а вдруг новый шах не захочет оставить нас при себе?

В т о р а я ж е н а. Захочет! Посмотрит на нас и захочет!

П е р в а я ж е н а. Какой конь не потянется к ячменю, когда он уже засыпан в его кормушку!

Трубы ревут совсем рядом.

Ж е н щ и н ы. Идут! Идут!.. (Разбегаются с радостным визгом.)

Слуги вносят Ю с и ф а. Он сходит с носилок. Входят п р и д в о р н ы е.

П р и д в о р н ы е (кланяясь в пояс). Приветствуем Юсиф-шаха во дворце!.. Да пребудет с вами милость аллаха, государь!..

А х у н д С а м е д (Мубареку). Евнух, покажи шаху его покои. (Юсифу Сарраджу — почтительно.) Владыка, он проводит вас и поможет одеться для коронации.

Юсиф Саррадж и Мубарек уходят.

З а м а н - х а н. Да успокоит аллах твоих предков, молла Самед. Похоже, что он скромный, покладистый человек!

М и р з а Г а б и б. И весельчак!

М и р з а М о х с у н. Надо признаться, что в последнее время шах Аббас был просто невыносим! Чего только не позволял себе этот молодой грубиян!

З а м а н - х а н. Да, да, он совсем распоясался в последнее время!

М и р з а Г а б и б. Совал свой нахальный нос куда не след! А этот, по всему видно, спокойный, славный малый. Он несведущ в государственных делах и не будет мешать нам управлять государством.

М и р з а М о х с у н. Нужно только покрепче держать вожжи управления в своих руках!

М и р з а Г а б и б. Приберем! А его поведем за собой на поводке, как смирную гончую!

З а м а н - х а н. Не поведем, а взнуздаем и поскачем на нем, как на добром скакуне!.. (Щелкая пальцами.) Гоп-гоп! Гоп-гоп!..

Придворные смеются. Входят Ю с и ф и М у б а р е к.

А х у н д С а м е д. Владыка, пройдите сюда! (Подводит Юсифа Сарраджа к трону и хочет надеть на него корону, но, будучи мал ростом, не может дотянуться до головы шорника.) Владыка, наклоните голову.

Ю с и ф. Дайте-ка эту штуку сюда!

А х у н д С а м е д. Пожалуйста, головку, головку наклоните!

Ю с и ф. Молла, дай сюда корону! (Берет из рук растерявшегося моллы корону и сам надевает ее себе на голову.)

М и р з а Г а б и б (стоящему рядом с ним Мирахуру, тихо). В его жесте есть какой-то внутренний смысл. Мне это что-то не нравится!

Ю с и ф (поправляя корону на голове). Маловата немножко для меня, но ничего, сойдет! Дела не ждут, господа хорошие! Страна в развалинах и нищете. Надо строить, а времени у нас с вами — в обрез!

З а м а н - х а н (храбро выступил вперед). Вы говорите сущую истину, мой шах! Надо строить! Мы ведь до того докатились, что у нас не в каждой провинции есть своя темница!

М и р з а Г а б и б. Денег на строительство новых темниц у нас хватит, владыка!

Ю с и ф. Обождите! Зачем нам нужны новые темницы?!

М и р з а Г а б и б. Как зачем? Старых маловато!

Ю с и ф. Да для чего они нужны, ваши темницы?!

З а м а н - х а н. Для того чтобы сажать в них врагов, ваших врагов, шах Юсиф! Вы только что вступили на престол… Нужно, чтобы все поняли, что с новым шахом — шутки плохи! Вы должны навести страх и ужас на тех, кто попробует замыслить что-нибудь недоброе против вас!.. Поверьте мне, старику,— так нужно!.. (К Мирзе Габибу.) Я готов собственные деньги дать на строительство новых, так сказать жертвенных, темниц в честь шаха. (Ко всем.) Я уверен, что и вы, милостивые государи, готовы последовать моему патриотическому почину.

П р и д в о р н ы е. Конечно! С превеликим удовольствием!.. Мы — готовы!

З а м а н - х а н. И надо приказать, чтобы судьи не особенно уж там разбирались: виноват — не виноват, сделал — не сделал, сказал — не сказал. Смутьян — он и так смутьян! Его за версту видно! В темницу их всех, мерзавцев, и пусть они там околевают… постепенно!..

Ю с и ф. Но если человек не виновен, зачем же его держать в темнице!

З а м а н - х а н. Чтобы другим неповадно было!

Ю с и ф. Однажды у моего покойного деда сорвалась с привязи телка и убежала в лес. Дед взял дубину и стал колотить другую телку, которая смирно стояла и спокойно жевала свою жвачку… Бабка покойная говорит: «Дед, эта-то телка чем перед тобой провинилась?» — «Если бы эта сорвалась,— сказал дед,— она бежала бы быстрей, чем та!»

В с е. Да успокоит аллах в раю душу мудрого деда нашего нового шаха.

М и р а х у р (мирзе Мохсуну, тихо). Кажется, Мирза Габиб прав: он — весельчак!

Ю с и ф. Моя цель, господа хорошие, строить не темницы, а школы и больницы для народа, прокладывать дороги, ставить новые мосты. Воду провести в наш бедный Азвин!

М и р з а М о х с у н. Всемогущий, нельзя тратить деньги вашей казны на такие пустяки! Вы изволили сказать про воду… может быть, вы еще не знаете… при дворце есть колодец, вода в нем такая же чистая, как в колодце Замзеи у святой Каабы!..

З а м а н - х а н. Что касается мостов и дорог, то их не надо строить по военным соображениям, владыка!

М и р з а Г а б и б. Если бы вы только знали, мой шах, с каким трудом нам удалось наполнить шахскую казну! Мы дрожим над каждой вашей монеткой.

М и р з а М о х с у н. Да продлятся дни шаха, мы изошли кровавым потом, пока собрали эти деньги. Пять тысяч государственных чиновников выжимали деньги из бесстыжей черни, которую вы по велению своей милости называете народом! Жили без школ и больниц и еще проживут!

З а м а н - х а н. Вы подумайте, владыка,— а вдруг нам придется воевать… допустим, с афганцами! Повоюйте-ка без денег!

Ю с и ф. Разве афганцы нам угрожают?

З а м а н - х а н (спесиво). Никто не смеет угрожать стране, войском которой командую я!..

Ю с и ф. Я тоже никому не собираюсь угрожать.

З а м а н - х а н. Мой шах, значит вы не хотите вести войн?! Так я должен вас понять?..

Ю с и ф. Так, храбрый воин!

З а м а н - х а н. Простите меня, мой шах, но это не к лицу такому венценосцу, как ваша милость!

Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Мой шах, прибыли гонцы амиров!

Ю с и ф. Какого шайтана им нужно?

М у б а р е к. Они принесли дары в честь вашего восшествия на престол!

Ю с и ф (к придворным). Какие дары? Я не успел еще и полчаса посидеть на троне, как мне уж несут дары!

М и р з а М о х с у н. Таков обычай, владыка!

Ю с и ф. Подарок — сродни взятке. А я — клянусь! — покончу со взяточниками!

Придворные ошеломлены.

М и р з а Г а б и б (Мирахуру, тихо). У этого шорника в голове гуляет ветерок!

М и р а х у р. Как же можно… без взяток!

М и р з а М о х с у н. Будь ты проклят со всем своим родом, молла Самед, чтобы у тебя язык отсох. Хорошенького весельчака он нам подсудобил!

Ю с и ф. Я прогоню всех чиновников, берущих взятки, и посажу на их место честных людей!

М и р з а М о х с у н. Толку от этого не будет, владыка!

Ю с и ф. Почему?

М и р з а М о х с у н. Да потому что новые чиновники всегда хуже прежних. Они вступают в свои должности, будучи бедными и голодными, и, чтобы насытиться, начинают хватать больше, чем прежние, которые уже успели обрасти жирком. Закон природы, мой шах!

Ю с и ф. Нет такого закона природы! А суровый закон, карающий взяточников, будет издан, это я вам твердо обещаю! Я знаю, что покончить со взяточничеством нелегко, но я с ним покончу, не будь я Юсиф, шах Турана!

М и р з а Г а б и б. Боюсь, владыка, что вы ставите перед собой невыполнимую задачу!

Ю с и ф. Поясни свою мысль!

М и р з а Г а б и б. Извольте, мой шах. Что такое взятка? Это — масло для смазки всех колесиков государственной колесницы. Без смазки колеса и колесики станут буксовать на месте. «Не подмажешь — не поедешь!» — так еще наши добрые предки говорили!

Ю с и ф. Все колеса и колесики, которые не захотят вертеться без смазки, отправятся на склад, то есть в темницу!

М и р з а Г а б и б. Допустим, что вы, мой шах, кнутом страха отучите чиновников брать. Но как вы отучите народ давать? Взятка тот же опиум или гашиш. Берущего еще можно как-то исцелить от этого пагубного пристрастия, но дающего — никогда! Гонишь взяткодателя в дверь, он лезет в окно, захлопнешь окно, а он с деньгами в руке уже вылезает из дымохода!

Ю с и ф. Плотнее закрывайте двери и окна, вовремя прочищайте дымоходы!

М и р з а Г а б и б. Все равно пролезут!

Ю с и ф. Тогда остается только одно: он пролез и дает, а ты — не берешь. И все!

М и р з а Г а б и б. Предположим, я — взяточник.

Ю с и ф. Нетрудное предположение.

М и р з а Г а б и б. Ко мне пришел некто и просит меня уладить его дело. Сует мне за это взятку. Я не беру и прогоняю его прочь. Но тогда он идет к Мирзе Мохсуну, тот, конечно, берет…

М и р з а М о х с у н. Я?!. Беру?!.. Да ты что, почтенный Мирза Габиб, сам гашиша накурился?

М и р з а Г а б и б. Я говорю, к примеру. Хорошо, он идет не к тебе, а к Мирахуру. Тот берет…

М и р а х у р. Не брал, не беру и брать не стану!..

М и р з а Г а б и б. Аллах свидетель, я говорю, к примеру… Какие вы обидчивые стали!.. Кого бы я ни назвал взяточником, мой шах, это имя общую картину не изменит! Во всех случаях я, не берущий взяток, в глазах просителя останусь плохим человеком, а тот, кто за взятку уладил его дело,— хорошим! А ведь все хотят прослыть в народе хорошими людьми, мой шах!..

З а м а н - х а н. Мирза Габиб истину говорит, мой шах.

Ю с и ф. Ну вот что, господа мошенники…

З а м а н - х а н. Меня нельзя называть мошенником, владыка. Я спас отечество от османов. Все знают про мой подвиг!

Ю с и ф. Подвиг — это когда сражаются и побеждают. А ты во главе семидесятитысячной армии бежал от семидесяти тысяч янычар, как заяц. И чтобы они тебя не догнали, сжигал за собой мосты, палил нивы и портил дороги. Твоя стратегия — это стратегия труса и дурака.

З а м а н - х а н. Всемогущий шах, да для меня и моих верных воинов остановить любое полчище османов все равно что чашку воды выпить! Стоит моим молодцам шиитам один раз грянуть: «Аллах велик!», как собаки сунниты дрогнут и обратятся в бегство. Я бы мог тогда не то что остановить османов, я бы их, если б захотел, выгнал из Истамбула!

Ю с и ф. Почему же ты не захотел? Эх ты, хвастун пустоголовый! Глотка у тебя здоровая, это верно! Но чего стоит твоя глотка и твои несчастные лучники против пушек османов!

М и р з а Г а б и б (тихо, Мирахуру). Он все знает! Проклятье твоему роду, молла Самед! Мирахур. Проклятие его роду!

З а м а н - х а н. Всемогущий шах, у нас тоже есть пушки.

Ю с и ф. Двенадцать штук. Для салютов. Идти на войну с такими пушками все равно что в гости без штанов. Почему нет у нас новых пушек?!

З а м а н - х а н. Они очень дорого стоят, мой шах!

Ю с и ф. Сколько воинов может стать под твое знамя по тревоге?

З а м а н - х а н. Шестьдесят тысяч отборных воинов, мой шах!

Ю с и ф. Мирза Мохсун, на какое количество воинов и сколько денег дает казна в год Заман-хану?

М и р з а М о х с у н. Запамятовал, великий шах!

Ю с и ф (Мирзе Габибу). Может быть, ты помнишь, казначей?

М и р з а Г а б и б. На двести тысяч солдат, мой шах. Я сам подписываю указы на выдачу денег!

Ю с и ф. Так! От двухсот тысяч отнять шестьдесят тысяч, получается сто сорок тысяч солдат. Все их пропитание, следовательно, прилипло к вашим рукам, мошенники!.. Ну, полководец, вражий сын, наконец-то я взял тебя в плен. Есть с кого спросить за наши дороги, мосты и нивы, которые ты спалил и вытоптал!! А вы, грабители, вы что думаете, наблудили и — в кусты?! Нет, господа хорошие, придется за все отвечать.

М и р з а М о х с у н. Владыка, я был опорой шахов столько лет… я наполнил пустую казну…

Ю с и ф. Да, да, знаю, торговал чинами и должностями. Половина — себе в карман, половина — в казну.

М и р з а Г а б и б. Всемогущий шах, я тоже свой вклад в казну внес… Я урезал жалованье чиновникам, этим презренным взяточникам, которые…

Ю с и ф. Которые после этого стали брать взятки на законном основании. Они говорят: «Иначе мы не можем прожить»… Вернемся, однако, к вопросам нашего строительства. (К визирям.) С чего вы предлагали начать? (Все молчат.) Почему молчишь, полководец?.. Мубарек, я забыл, что они предлагали построить в первую очередь? Напомни мне, пожалуйста!..

М у б а р е к. Темницы, всемогущий шах!

Ю с и ф. Прекрасно!.. Итак, господа хорошие, что надо строить?

В и з и р и (хором, но тихо). Темницы!

Ю с и ф. Я вижу, что они вам очень нравятся. Прекрасно!.. Вот я вас туда и отправлю. Начинать надо с больших взяточников, с мелкими справиться будет легче! (Заман-хану.) Ты, кажется, сказал, что я должен навести страх на своих врагов? Дельная мысль! (Хлопает в ладоши.)

Появляются с л у г и.

Этих визирей взять под стражу и отправить в темницу… которая постарее!

Стражники уводят Мирзу Мохсуна и Заман-хана, хотят взять также Мирзу Габиба и Мирахура, но Юсиф останавливает их знаком.

Дом и все богатства дерьмового полководца конфисковать. Деньги пойдут на восстановление дорог и мостов, которые он так храбро спалил и разрушил. Имущество главного визиря тоже забрать в казну. Слышишь, казначей?

М и р з а Г а б и б. Слушаю, всемогущий!

Ю с и ф. А сам уходи в отставку, ты мне не нужен.

М и р з а Г а б и б (униженно). Всемогущий, я умру… я привык считать и пересчитывать… это для меня все равно что дышать!.. Разрешите мне остаться при деньгах… я буду верой и правдой служить вам!..

Ю с и ф (подумав). Ладно! Оставайся! Ты будешь и в аду считать и пересчитывать… раскаленные монеты. (К Мирахуру.) Ты что за птица, начальник-молчальник?

М и р а х у р. Я — главный придворный конюшенный, мой шах!

Ю с и ф. Сколько у нас коней?

М и р а х у р. Пятьсот, мой шах!

Ю с и ф. Чем они заняты?

М и р а х у р. Они служат для охоты и для прогулок, мой шах.

Ю с и ф. Я не собираюсь охотиться, и мне не до прогулок… при такой работе, которая мне досталась по милости аллаха. Отдать всех коней пахарям!

М и р а х у р. Это породистые кони, мой шах, они созданы аллахом не для пахоты.

Ю с и ф. Ладно, потом разберемся. Можешь быть свободен. Убирайся, бездельник!

М и р з а Г а б и б (уходя вместе с Мирахуром). Спасибо тебе, молла Самед, чтобы когти шайтана вонзились в твою душу.

Ю с и ф (весело — Мубареку). Ну, евнух, как тебе понравился первый день моего царствования?

М у б а р е к (уклончиво). Все, что ни делается на этом свете, делается по воле аллаха, владыка!

Ю с и ф. Я должен, евнух, доказать им, что на престол сел враг престола, иначе шах Аббас умрет от огорчения. Да и перед моллой Самедом как-то неловко. Найди моих друзей Мирзу Джалила и Курбана и проведи их во дворец. Поспеши, Мубарек, они мне очень нужны.

М у б а р е к. Слушаюсь!

Ю с и ф (один, сидя на троне). Да, я должен это им доказать. И я — докажу!.. (Снимает корону, гладит себя по голове, потягивается, вкусно зевая.)

З а н а в е с.

Во дворце.

М у б а р е к. Всемогущий, Мирза Джалил и господин Курбан прибыли!

Ю с и ф. Зови! Когда бы эти два человека ни явились во дворец, пускать их ко мне без доклада!

М у б а р е к. Слушаюсь, мой шах! (Уходит.)

Появляются М и р з а Д ж а л и л и К у р б а н.

М и р з а Д ж а л и л (кланяется). Всемогущий шах, примите наши сердечные поздравления.

Ю с и ф. Спасибо! Добро пожаловать, друзья! Только ради аллаха не зовите меня всемогущим, меня тошнит от этой высокопарной словесной шелухи! Зовите меня, как прежде, — мастер Юсиф!

К у р б а н. Но это невозможно, мой шах!

Ю с и ф (весело). Ах ты, старый придворный льстец! Если вы еще раз произнесете слово «всемогущий», я прикажу вас заточить в темницу, да еще в самую старую, в которой уже сидят главный визирь Мирза Мохсун и главнокомандующий Заман-хан!..

М и р з а Д ж а л и л. Ты их посадил в темницу, мастер Юсиф?

Ю с и ф. Долго ли умеючи!

К у р б а н. Правильно сделал!

Ю с и ф. Друзья! Братья!.. Я сел на этот престол по приговору звезд. Потом расскажу вам, как все это случилось, сейчас — некогда. Слушайте главное: в нашем распоряжении двадцать шесть дней. Что бы я ни приказал сделать в это время — все будет беспрекословно выполнено. Понимаете, какой великий дар преподнесли нам звезды?!

К у р б а н (пылко). Берусь увековечить твои двадцать шесть дней правления, мастер Юсиф!

М и р з а Д ж а л и л. Держите меня, а то я провозглашу хвалу суевериям!

Ю с и ф. Не надо увлекаться, друзья! Боюсь, что мы не найдем опоры в народе, мы его не подготовили… По приговору звезд мы взяли власть случайно. Мы собирались у меня в мастерской и говорили,— этого мало… Настанет час, и наместники провинций вместе с оставшимися членами шахской династии двинут войска на Азвин и посадят на престол угодного им очередного прохвоста!

К у р б а н. Мы будем сражаться!

Ю с и ф. Когда идешь в бой, надо верить в победу. В крайнем случае, надеяться на нее. Но вступить в бой, зная, что тебя все равно победит враг, — глупость и безумие, за которые народ расплачивается потом потоками невинной крови!

М и р з а Д ж а л и л. Мастер дело говорит. Наше поражение неизбежно.

К у р б а н. Что же ты предлагаешь? Все эти двадцать шесть драгоценных дней сидеть сложа руки, вести приятные разговоры и ожидать смерти?!

Ю с и ф. Ну нет я не жертвенная овца, которая покорно ждет своего мясника! В наших руках власть и казна. Мы можем многое успеть сделать за эти двадцать шесть дней!

К у р б а н. Что ты предлагаешь?

Ю с и ф. Меня ждет смерть, я знаю… Надеяться можно только на удачу… Если вы станете помогать мне во всем, вам тоже не избежать смерти, друзья!

М и р з а Д ж а л и л. Я — готов ко всему. А ты, Курбан?

К у р б а н. Я — тоже.

Ю с и ф. Э, хватит говорить о смерти! Прежде всего надо найти верных людей и с ними завтра же отправить в горы мою и ваши семьи. Скажите там моим, чтобы не забыли прихватить с собой мои инструменты. Не знаю, какой из меня получится шах, но шорник я отменный. Если удастся выбраться из этой передряги живым, снова займусь своим ремеслом, руки мои скучают по игле и дратве!

М и р з а Д ж а л и л. Мы сделаем все, что ты велишь, мастер!

К у р б а н. А каковы твои государственные планы, мой шах… мастер Юсиф? Что прикажешь делать мне?

Ю с и ф. Ты будешь командовать войсками, Курбан. Мирза Джалил, а ты будешь моим помощником по мирным делам. Сегодня же я прикажу наместникам провинций начать строить медресе, больницы, караван-сараи, бани, прокладывать дороги и восстанавливать разрушенные мосты. Голодные получат зерно, пахари — рабочий скот и семена. Налоги будут снижены вдвое. Ремесленникам дам свободу, на охрану торговых путей поставлю солдат — это уже по твоей части, Курбан.

М и р з а Д ж а л и л. А будут ли наместники исполнять твои указы?

Ю с и ф. Сначала они меня послушают, в особенности когда узнают, что я отправил в темницу визирей и вырвал казну из лап этого мошенника Мирзы Габиба!.. (Подумав.) Впрочем, придется его вернуть, он взяточник по глубокому философскому убеждению и плут, каких свет не видел, но пока нам без него не обойтись! Мубарек!

Вошел М у б а р е к.

Позови Мирзу Габиба.

Мубарек уходит. Появляется М и р з а Г а б и б.

Ты что-то пожелтел, Мирза Габиб? Уж не заболел ли?

М и р з а Г а б и б. Голова у меня болела всю ночь, всемогущий шах, от разных нехороших мыслей. А потом начала чесаться правая ладонь, это — добрая примета, к деньгам. И боль моя утихла!

Ю с и ф. Примета верная, придется тебе снова считать деньги!.. Скажи нам, сколько в нашей казне сейчас денег?

М и р з а Г а б и б. Наличными четыре с половиной миллиона туманов.

Ю с и ф. Еще что есть?

М и р з а Г а б и б. Еще есть алмазы, рубины, яхонты. Есть — настоящий шелк… примерно на сто тысяч туманов. Мы его вывозим в Европу.

Ю с и ф. И что берем взамен?

М и р з а Г а б и б. Сукно, зеркала, вино, сладости и прочее.

Ю с и ф. Нам нужно купить 300 пушек для армии. Шелк продай той европейской стране, которая даст нам эти пушки.

М и р з а Д ж а л и л. Владыка, вы замышляете войну? Против кого?

Ю с и ф. Нет, я не собираюсь сам воевать. Но, по-моему, лучше иметь армию в пятьдесят тысяч солдат и 300 пушек, чем содержать двухсоттысячную прожорливую ораву лучников, готовую разбежаться от одного орудийного выстрела противника. Никто не осмелится напасть на хорошо вооруженную страну!.. Мирза Габиб, сколько нужно времени, чтобы провести воду в Азвин?

М и р з а Г а б и б. Тысяча рабочих справится с этим делом за три месяца, мой шах!

Ю с и ф. Курбан, берись не мешкая за это дело! Поставь на эту работу… пять тысяч человек. Плати им вдвое больше обычного, а за ночную работу в четыре. Мирза Габиб, подсчитай, во что нам это обойдется, и выдай деньги Курбану.

М и р з а Г а б и б. Слушаюсь, владыка!

Мирза Габиб и Курбан уходят.

Ю с и ф. Мирза Джалил, отправь в безопасное место наши семьи и скорей возвращайся во дворец. Мы должны работать день и ночь, у нас слишком мало времени! Да, собери на площади нищих, пусть работают. Из темниц надо выпустить невинных, помочь им, пусть и они тоже работают. На постройку новых мостов возьми солдат у Курбана. Кажется, пока все. Ступай!

М и р з а Д ж а л и л. Иду, мастер!

Поспешно уходит. Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Всемогущий, явился старший сыщик!

Ю с и ф. Сыщик? Давай его сюда!

Входит с т а р ш и й с ы щ и к, кланяется.

Ты кто, почтенный?

С т а р ш и й с ы щ и к. Ваше величество, всемогущий шах, я — уши государства, а следовательно, и ваши лично уши.

Ю с и ф (потрогал свои уши). Мои уши — при мне, ты что-то путаешь, почтенный!

С т а р ш и й с ы щ и к. Я — ваши длинные уши, всемогущий шах. Нас пятьсот таких… длинноухих. Каждый получает пятьсот туманов в месяц, а я, как старший над ними, семьсот.

Ю с и ф. И чем же вы заняты, длинноухие?

С т а р ш и й с ы щ и к. Владыка, вы должны знать все, что про вас говорят в каждом доме, в каждой лавке на рынке, на каждой улице. Мы ходим и слушаем. Бывают пустые разговоры, бывают зловредные, но самое опасное — это когда чихают!

Ю с и ф. Вот уж не думал, что чихать опасно! (Чихает два раза.)

С т а р ш и й с ы щ и к. Заметьте, владыка, вы чихнули два раза, как все люди, а они чихают фальшиво — один раз, тем самым предупреждая собеседника: рядом длинноухий, держи язык за зубами!

Ю с и ф. И за то, что ты ходишь по улицам и слушаешь, как люди чихают, тебе платят семьсот туманов в месяц, шельмец?!

С т а р ш и й с ы щ и к. Но ведь они не только чихают, всемогущий шах, они болтают.

Ю с и ф. Что же они, например, про меня болтали?

С т а р ш и й с ы щ и к. У меня язык не поворачивается…

Ю с и ф. Говори, не бойся, я люблю посмеяться сам и ничего не имею против, когда надо мной смеются другие. Тут, брат, надо так: кто кого пересмеет!.. Ну, говори…

С т а р ш и й с ы щ и к. Они говорят… да отсохнет мой язык!.. Нет, я не осмеливаюсь повторить…

Ю с и ф. Говори, а то я рассержусь!..

С т а р ш и й с ы щ и к. Говорят, что как это можно было посадить на шахский престол человека, который шил упряжь и чересседельники для ослов.

Ю с и ф. Так они же правду говорят: я действительно шорник, а, как видишь, сижу на троне!

С т а р ш и й с ы щ и к. Вы обтягивали седла, делали уздечки и стремена для благородных коней. Упряжь и чересседельники для ослов вы не шили. Они лгут, клевещут на вас, надо зашить их поганые губы!..

Ю с и ф. Мне случалось брать заказы и на упряжь для ишаков. Наверное, меня потому и позвали во дворец, что здесь много ишаков. Есть на кого накинуть упряжь и взнуздать. Как тебе это понравится?

С т а р ш и й с ы щ и к. Мне-то нравится, а они услышат и все преувеличат смеха ради.

Ю с и ф. Ну и пускай смеются на здоровье! Страна, где народ смеется, счастливая страна. А ты, почтенный, ступай-ка и займись делом. Хватит тебе быть собакой, бегать по следу с высунутым языком. Я тебя вспомнил, ты не раз крутился возле моей мастерской. Я тогда тоже чихал, не отпираюсь. Небось докладывал о моем чихе шаху Аббасу, шельма, признавайся!

С т а р ш и й с ы щ и к. Докладывал! Я честный человек, я за это от шаха жалованье получал.

Ю с и ф. Я не сержусь, честный человек, аллах с тобой! Но мне ты не нужен. Я своими ушами доволен, они именно той длины, которая необходима! А тебе, я вижу, одной пары ушей маловато. Ты бы отрастил себе еще две пары. Вот тогда бы ты был настоящий старший сыщик!

С т а р ш и й с ы щ и к. Ваше величество, вы забываете, что у вас есть смертельные враги. Где-то таится Аббас, сын Мухаммеда, родственники Заман-хана плетут против вас нити интриг, молла Самед тоже не сидит сложа руки. Начинается с насмешек и чихания, а кончается мятежом. Не гоните меня, я вам еще пригожусь, мой шах!

Ю с и ф. Интриги — это одно, а смех и чих — другое. Пусть люди смеются и чихают, на каждый чих не наздравствуешься. Я не могу тратить деньги из казны на содержание таких бездельников, как ты! Иди, ушастик, и, если сможешь, придумай про меня что-нибудь смешное!

Старший сыщик уходит.

З а н а в е с.

Во дворце. Дворцовый зал пуст. Тихо появляется ш а х А б б а с. Он в простой одежде. Осторожно, озираясь, он прокрадывается к своему трону. Он гладит его подлокотники, целует спинку, садится на него и сейчас же вскакивает. Ему послышался подозрительный шорох, и он, так же озираясь и оглядываясь, исчезает.

Входит Ю с и ф. Садится на трон. Появляется К у р б а н.

Ю с и ф. Какие вести ты принес, Курбан?

К у р б а н. Добрые, мастер! На водных работах занято больше пяти тысяч человек. В столице не осталось ни одного нищего — все работают и все получают вовремя деньги за свой труд. Я думаю, что воду мы дадим городу намного раньше срока. Настроение у всех такое, словно на праздник собрались!

Ю с и ф. Ничего не жалей для землекопов. Эта работа никогда не будет забыта народом!

Вошел М у б а р е к.

М у б а р е к. Ваше величество, нет ли у вас желания посетить свой гарем?

Ю с и ф. Вот тебе и на! Оказывается, у меня есть гарем! А куда мне девать свою единственную законную жену?! Она, поди, ждет меня, бедняжка, собрала ребят, приготовила бозбаш. Если она узнает про гарем, она не посмотрит, что я шах, все кости мне переломает!

М у б а р е к. Ваше величество, женщины из гарема ждут ваших повелений!

Ю с и ф. Меня ждут дела поважнее гаремных. Отвяжись от меня, евнух, вместе со всеми твоими женщинами!

М у б а р е к. Государь, я лишь выполняю свои обязанности. Я отвечаю за порядок в гареме. А порядка там сейчас нет!

Ю с и ф. Чего они хотят, евнух?

М у б а р е к. Встретиться с вами… Пожалейте меня, мой шах. Они меня разорвут, если я не устрою им эту встречу.

Ю с и ф. Ладно, только для тебя, ты — хороший мужик! Тащи их всех сюда!

Мубарек уходит. Одна за другой входят ж е н ы шаха Аббаса.

Ну и ну! Бедняга Аббас, как он только не подорвался на такой работенке?.. Все здесь, Мубарек?

М у б а р е к. Здесь только половина гарема, ваше величество.

Ю с и ф. Чтоб тебе провалиться!.. (К женам.) Что вам от меня надо, сестрицы?

П е р в а я ж е н а. Всемогущий, до каких пор мы будем томиться в гареме без дела?

Ю с и ф. Без дела? Без какого дела?

В т о р а я ж е н а (игриво). Будто не знаете, без какого!

П я т а я ж е н а. Ваше величество, пора уже приступить к выполнению своих прямых обязанностей.

Ю с и ф. Я к ним уже приступил, сестрицы. Как видите, сижу на троне и правлю страной, как умею и как могу!

В т о р а я ж е н а. Но вы еще наш муж. У вас есть обязанности мужа.

Ю с и ф. Э-э, сестрицы, так не пойдет! Я не ваш муж и не собираюсь им быть.

П е р в а я ж е н а. Мы — наследство, которое оставил тебе шах Аббас. Если ты настоящий мужчина, ты не должен отказываться от такого наследства. Приглядись-ка к нему!

В т о р а я ж е н а. Мы были хорошими женами шаха Аббаса, он был нами доволен. Мы постараемся, чтобы и вы были довольны.

Ж е н ы (хором). Мы постараемся!

Приближаются вплотную к трону. Юсиф отстраняет тянущиеся к нему руки женщин.

Ю с и ф. Сестрицы!.. Женщины!.. Не напирайте! Мне моей единственной законной женушки за глаза хватает! А вас — вон сколько!.. Не напирайте, женщины, говорят вам!.. (Забирается с ногами на трон.)

Жены усиливают свой натиск.

П е р в а я ж е н а. Шах, если ты познаешь аромат моих поцелуев, ты не захочешь со мной расстаться.

В т о р а я ж е н а. Чтобы узнать аромат ее поцелуев, мой шах, вам не обязательно ее целовать. Поцелуйте чеснок. А мои поцелуи пахнут лепестками роз.

Ш е с т а я ж е н а. А мои — утренней зарей.

П я т а я ж е н а. А мои — ночной росой!.. Женитесь на мне!

Ж е н ы. На мне!.. И на мне!.. (Все.) Женитесь на нас, ваше величество! (Бросаются на Юсифа.)

Ю с и ф (с высоты трона, поджав под себя ноги). Кыш вы, курицы!.. Раскудахталась! Всякий стыд потеряли во дворце!.. Сказано: не женюсь. И все тут!..

П е р в а я ж е н а. Но что же нам тогда делать? Скажи, шах Юсиф?

Ю с и ф. Вот что… Я прикажу выдать из казны каждой из вас по тысяче туманов, и вы тихо-мирно, без крика уйдете из дворца. Покупайте себе приданое, выходите замуж и занимайтесь на здоровье своим делом, которое вы — я вижу — все умеете делать хорошо. Рожайте детей — мальчиков и девочек, увеличивайте нацию и будьте счастливы!

П я т а я ж е н а. Да продлит аллах твои дни!

В т о р а я ж е н а. Мы соловьи дворца. Мы привыкли к нему и здесь все к нам привыкли!

Ю с и ф. Соловушка, на воле петь слаще. Лети, не бойся!.. Стройте свои дома, будьте верными честными женами своих честных избранников. Не поминайте меня лихом, сестрицы!..

В т о р а я ж е н а (смотрит на Курбана). Мой шах, прикажите жениться на мне вашему новому полководцу!..

К у р б а н. Сестра, я, увы, женат!

В т о р а я ж е н а. А сколько у вас жен?

К у р б а н. Одна, конечно.

В т о р а я ж е н а (поглядела скептически на Курбана, потом на Юсифа). Это называется — мусульмане!..

П е р в а я ж е н а (Юсифу). Мой шах, тысяча туманов за уход из дворца — это мало.

В т о р а я ж е н а. Да, ваше величество, маловато!

Ю с и ф (надел корону решительно). Женщины, не будем торговаться. Я вам не свои деньги даю. Ступайте, и да поможет вам аллах в вашей новой жизни!..

Женщины уходят. Возгласы и благодарности, и недовольства.

П е р в а я ж е н а. Нет, не похож он на шаха!

В т о р а я ж е н а. Да, не ценили мы шаха Аббаса!..

Уходят последними.

М у б а р е к. Спасибо, всемогущий! Теперь и я могу уйти из дворца, здесь мне больше нечего делать!

Ю с и ф. Оставайся, я к тебе привык. Да и куда ты годишься, убогий! Будешь при мне!

М у б а р е к. Да продлит аллах ваши дни, мой шах. (Низко кланяется, уходит.)

Ю с и ф (Курбану). Ну, ты узнал теперь настоящую цену шаху Аббасу?

К у р б а н. Узнал, мастер!

Входит М и р з а Д ж а л и л.

М и р з а Д ж а л и л. Наши семьи с надежными провожатыми покинули страну. Сейчас они уже в безопасности.

Ю с и ф. Слава аллаху — можно работать спокойно! Что слышно из провинций?

М и р з а Д ж а л и л. В Варзаране и Гюльстане уже заложены фундаменты новых школ и караван-сараев. Зандистан что-то молчит. У меня такое впечатление, что наместники стараются изо всех сил, каждому хочется выслужиться перед новым шахом.

М у б а р е к (входя). Палач просит дозволения предстать перед вашими очами, мой шах!.. Он очень озабочен!

Ю с и ф. Заботы палача?! Это любопытно! Пусть входит!..

Мубарек ушел. Входит п а л а ч. Кланяется церемонно и униженно.

П а л а ч. Да оградит аллах от бед самого великого из всех шахов Турана! Да скатятся головы его врагов под его высочайшие ноги, а их обезглавленные тела да станут пищей для зверел и птиц! Да наполнит аллах светом сострадания к несчастным, бедным и убогим высочайшие глаза шаха. Да прольется их свет и на меня, самого убогого из убогих, самого несчастного из всех несчастных страдальцев!..

Ю с и ф. Кто же это тебя обидел, несчастного страдальца? Кто посмел не то что руку поднять, кто голос на тебя посмел повысить?!

П а л а ч. Мой шах, я тридцать лет верой и правдой служил престолу, а сейчас… я забыт, как будто меня и на свете не было! Мне не дают работы!

Ю с и ф. У нас — работы хоть отбавляй! Хочешь на прокладку дорог — ступай, хочешь мосты строить — давай, предпочитаешь колодцы рыть — милости просим! Ты, слава аллаху, здоров как бык! Курбан, дай ему работу, какую он попросит.

К у р б а н. Слушаюсь.

П а л а ч. Я тоскую по своей работеночке, да продлит аллах ваши дни, всемогущий шах. Прикажите, чтобы мне жалованье платили. Я же не виноват в том, что не работаю. Я готов хоть весь день и всю ночь… вкалывать!.. (Жест, означающий взмах топора.)

Ю с и ф. Обожди, обожди, ты чем, собственно, занимаешься?

П а л а ч (хмыкнув смущенно). Вы же знаете, всемогущий. Я… это… головки рублю тем, кого осудят!

Ю с и ф (не скрывая своего омерзения). Вот какой ты страдалец!

П а л а ч. Ваше величество, ну-ка помахайте топором весь день… он пятнадцать фунтов весит. К вечеру рука как чугунная.

Ю с и ф. Ступай вон, сукин сын! Еще пришел денег просить! Да как ты можешь при такой работеночке спокойно хлеб есть?

П а л а ч. Ремесло мое тяжелое, мой шах, ваша правда. Аппетит у меня плохой, я через силу кушаю. Рад бы совсем не кушать, да нельзя: руки ослабнут, глаза потеряют зоркость, кому такой работничек будет нужен. Топора не удержишь!

Ю с и ф. Ступай, ступай, я не хочу тебя слушать.

П а л а ч (продолжает канючить). Вы думаете, я не переживаю! Еще как переживаю! Бывают такие головы, что потом всю ночь снятся. Один осужденный юноша, помню…

Ю с и ф. Замолчи, презренный!..

П а л а ч. Но… взялся за гуж, не говори, что не дюж! Шах Аббас, да попадет его душа в рай, ценил мою работу. Приходил смотреть, как я рубаю. А уж я тогда старался. Теперь мое самое большое, самое заветное желание — угодить вам, мой шах, чтобы и вы могли испытать такое же счастье и такое же наслаждение!

Ю с и ф. Это называется наслаждение?

П а л а ч. Аппетит приходит во время еды. Стоит только начать. Потом сами будете просить: «Ну-ка, палач, отсеки голову этому негодяю!.. Этому… И этому!.. И вон тому!..» Привычка — высшая болезнь. Это не мои слова, это сам Саади сказал!..

Ю с и ф. Он еще и Саади сюда приплел! Нет у меня для тебя голов, которые нужно отрубить, понял? Нет! И не будет!

П а л а ч (оглядывая Мирзу Джалила и Курбана). Жаль! Очень жаль!.. Ну, а эти, которых вы отправили в темницу… бывшие визири… не сгодятся?

Ю с и ф. В каком смысле?

П а л а ч. Прикажите — я за час… управлюсь. Не хотите сразу — можно в рассрочку: по три головы в день. Или даже по одной голове в день, чтобы продлить удовольствие.

Ю с и ф. У тебя в сердце есть зло на них?

П а л а ч. Наоборот, мой шах. Я получал от них подарки!.. За некоторые головы по их выбору.

Ю с и ф. Так почему же ты жаждешь их крови, несчастный страдалец?

П а л а ч. Ваше величество, я вам уже говорил: я тоскую по работе. К тому же все они опасные для вас люди. Давайте их казним. Мне даже награды не нужно от вас. Я так… безвозмездно жахну!..

Ю с и ф. Брат палач, я вижу, что ты и самому шаху Аббасу без колебания отмахнешь голову, попадись он тебе в руки!..

П а л а ч. Все зависит только от вас, от вашего желания. И от вашего письменного указа, мой шах. Но уж за голову шаха Аббаса вам придется раскошелиться на хороший подарок для меня. Его голова стоит того!.. Я жахну так, что он переселится в рай безо всяких страданий, он хороший человек и много добра мне сделал. И потом, у него шея красивая, нежная, как у журавля. Рубить голову, сидящую на такой шее, одно удовольствие!

Ю с и ф. У меня тоже шея длинная. Погляди!.. Ты и мою голову жахнешь с удовольствием, брат палач, а?

П а л а ч. У вас отменная шея, мой шах? Но кто же может дать письменный указ отрубить голову вашему величеству?! Слава аллаху, такого человека еще нет! Мой шах, давайте в самом деле казним визирей!.. Вы только указик издайте, а уж я…

Ю с и ф (сходя с трона). Пошел прочь!

П а л а ч (идя следом за Юсифом, канючит). Разрешите, я их пока так… без указа! Потом можно оформить…

Ю с и ф. Убирайся вон!

П а л а ч (не отстает). Может быть, у вас есть родственники, мечтающие спихнуть вас с трона,— давайте я их чикну! Вот — шах Аббас, он даже родного брата ослепил… на всякий случай.

Ю с и ф. Замолчи, кровожадная скотина!

П а л а ч. Не надо меня обижать, мой шах, я правоверный мусульманин. Опуская топор на шею осужденного, я всегда читаю про себя нашу молитву «бисмаллах».

Ю с и ф. Убирайся, я не убийца.

П а л а ч. Ваше величество, нельзя управлять государством, не убивая. Иначе вам не удержаться на троне.

Ю с и ф. Я сказал: ступай и берись за новое ремесло.

П а л а ч. В моем-то возрасте!

Ю с и ф. Бери серп, иди жать. Режь серпом колосья и воображай, что рубишь головы людям!

П а л а ч. Мои руки привыкли к тяжести топора, мой щах.

Ю с и ф. Поступай на бойню, становись мясником.

П а л а ч. Я люблю животных — коровушек, овечек. Я курице — и той не могу голову оттяпать. У меня сердце очень нежное.

Ю с и ф. Бедняжечка! (Свирепо.) А ну, мотай отсюда, а то я прикажу — и тебе самому оттяпают башку!

П а л а ч. Пусть это сделает мой старший сын. Я научил его нашему ремеслу. Он кое-что в нем уже смыслит. Он вместо меня будет вам и потом служить!

Ю с и ф (подбежал к трону, сел, надел на голову корону). Вон, болван!

Палач пятится к выходу, останавливается.

П а л а ч. Хотя бы пенсию назначьте мне, ваше величество… Маленькую… Хотя бы 500 туманов в год. У меня же заслуги. Если все головы, которые я за 30 лет работы отрубил, сложить одна на другую, получится башня высотой…

Ю с и ф. Замолчи!..

П а л а ч. Указик бы, ваше величество… Небольшой, на четвертушке бумаги… «За заслуги перед престолом Турана назначаем пенсию нашему…»

Входит М у б а р е к.

М у б а р е к. Мой шах, начальник темницы сообщает, что молла Ахунд Самед заболел, у него обмороки и сильная икота. Он просит ваших указаний, как поступить с преступником.

Ю с и ф. Передай, чтобы выпустили старикашку, раз он болен. Пусть икает дома, на свободе,— это не опасно для нас!

П а л а ч (радостно). Ваше величество, позвольте, я его вылечу от икоты… раз и навсегда!..

Ю с и ф. Евнух, еще распорядись — вычеркнуть из штатных списков дворца должность палача. На его жалованье — взять двух садовников. А это насекомое (показывает на палача) гони отсюда в шею!..

Мубарек делает знак палачу, и тот уходит.

П а л а ч (уходя). О моя несчастная родина, о мой бедный Туран!

Ю с и ф (Курбану). Ну, каково?!

К у р б а н. Этот дворец давно надо было предать огню!..

З а н а в е с.

Во дворце.

В зале М у б а р е к. Входит Ю с и ф. Усталая походка, запыленная одежда.

Ю с и ф (садится на трон, Мубареку). Дай попить, евнух!

Мубарек подает питье.

(Жадно пьет.) На участке Азвин — Иргибель землекопы работают день и ночь. Никогда не видел, чтобы люди работали с таким увлечением! Слава аллаху, хорошая дорога будет у нас дней через пятнадцать!

М у б а р е к. Ваше величество, у вас усталый вид. Вы совсем не спите, нельзя так!

Ю с и ф. Да, сегодня я очень устал.

М у б а р е к. Если желаете, я приведу ваших танцовщиц. Их искусство вас отвлечет… вы отдохнете хоть немного.

Ю с и ф. А что? Давай сюда танцовщиц!..

Мубарек уходит. Появляются полунагие т а н ц о в щ и ц ы, танцуют.

(Смотрит на танцующих, потом хлопает в ладоши.)

Музыка обрывается, танец прекратился.

Ступайте, девушки… я благодарю вас!..

Танцовщицы убегают испуганной стайкой. Появляется М у б а р е к.

М у б а р е к. Они не угодили вам, мой шах?!

Ю с и ф. Нет, они хорошо танцевали. Но если ты думаешь, что я отдохнул, то ты жестоко ошибаешься, евнух!

М у б а р е к. Я полагал, мой шах, что, глядя на красивые женские тела, вы успокоите ваши глаза, воспаленные государственными заботами!

Ю с и ф. Эх, евнух, евнух! В женском вопросе ты не мастак. Какой тут покой, когда глаза твои глядят на красивых женщин!.. Танцовщиц уволить, нам сейчас не до танцев. Каждой на прощанье от моего имени выдать по паре шальвар. Из плотной ткани. Привыкли, бесстыдницы, бегать голышом по дворцу!..

М у б а р е к. Слушаюсь!..

Ю с и ф. Зови Курбана и Мирзу Джалила!

Мубарек уходит. Появляются К у р б а н и М и р з а Д ж а л и л.

Как там наш караван-сарай, Курбан?

К у р б а н. Стены уже поднялись, мастер!

Ю с и ф. Людям платишь заработную плату вовремя?

К у р б а н. Вовремя!

Ю с и ф. Десятники воруют?

Курбан молчит.

Почему молчишь?

К у р б а н. Подворовывают, мастер. Трудно с непривычки не воровать. Но воруют помалу, трусливо, как шакалы!

Ю с и ф. Кого поймаешь — в темницу! Мы должны покончить с воровством и взяточничеством. Я это обещал сделать — и я это сделаю.

М и р з а Д ж а л и л. Мастер, у тебя мало времени — не стоит тратить его на взяточников. У нас есть заботы поважнее!

Ю с и ф. Друг! В новых, чистых зданиях должны жить и трудиться люди, чистые душой и сердцем! Мне донесли, что торговцы на рынках стали взвинчивать цены на некоторые товары. Это так?

М и р з а Д ж а л и л. Так, мастер! Торговцы пользуются тем, что у народа появились деньги.

Ю с и ф. Никакой пощады любителям поживиться за счет народа!

С улицы доносятся восторженные возгласы.

М и р з а Д ж а л и л. Перед дворцом собралась толпа. Люди благодарят тебя, мастер. (Подошел к окну, распахнул его.)

Голоса: «Да здравствует Юсиф-шах! Мы готовы умереть за тебя, шах Юсиф!..»

К у р б а н. Повсюду так! Народ в твою честь уже слагает песни!

Ю с и ф (отошел от окна опечаленный). Я еще так мало сделал для них! А они уже превозносят меня до небес!

М и р з а Д ж а л и л. Ты заслужил их хвалу, мастер!

Ю с и ф. Чрезмерная хвала — опасна, от нее у правителей кружится голова и раздувается печенка. Такая хвала, как избыток сахара в пище, может только повредить и правителю, и народу!

Вошел М у б а р е к.

М у б а р е к. Придворный стихотворец просит разрешения войти, мой шах.

Ю с и ф. У меня нет времени с ним разговаривать. Нас ждет мост на реке Заруд. Мирза Джалил, это правда, что его строители вчера не получили заработанных денег?

М и р з а Д ж а л и л. Мы с тобой это проверим, мастер, но… надо принять поэта! Поэтов нельзя обижать, они — божьи дети.

Ю с и ф (Мубареку). Давай сюда это божье дитя!

Входит п о э т и падает на колени перед троном.

Эй, любезный, зачем ты это делаешь? Встань сейчас же!.. Богу и то не надо так кланяться!..

П о э т. Я хотел лишь поцеловать подножие вашего трона, мой повелитель.

Ю с и ф. Встань! Ты сам повелитель высоких слов, мы с тобой равны. Что тебе надобно?

П о э т. Я сочинил стихи в вашу честь. Позвольте мне их прочитать.

Ю с и ф. Читай, что поделаешь!

П о э т (восторженно). О Юсиф Великий!..

Ю с и ф (друзьям). Я — уже Великий, слыхали? (Поэту.) Ну, давай, давай!

П о э т. Твои войска — звезды, твой полководец — луна, ты сам — солнце. Твой конь — молния, ты сам — гром. Ты ударишь мечом — и тысячи голов эфиопов катятся с плеч долой…

Ю с и ф. Постой, дядя, зачем же такую брехню в стихи пускать?! Какой я полководец? Какие эфиопы?! Я ни с кем не воевал и ни одного эфиопа в глаза не видел!

П о э т. Это поэтическое преувеличение, гипербола, мой шах! Без гиперболы нельзя сочинить оду!

Ю с и ф. Вот и не сочиняй.

П о э т. Но на меня напало вдохновение!

Ю с и ф. Оно нападает на тебя, а ты от него отбивайся! Держись.

М и р з а Д ж а л и л. Или пойди и напиши оду в честь плотника, который строит мост на реке Заруд!

П о э т. Мою лиру вдохновляют лишь великие правители и их великие дела!..

Ю с и ф. Тогда хоть правду пиши! Твоя ода — сплошное вранье. (Друзьям.) Он когда был помоложе, сочинил оду в честь Мухаммеда, отца шаха Аббаса. Я помню ее начало: «О Мухаммед, носитель имени пророка». Мухаммед умер, на престол взошел его сын Аббас. Он не растерялся, переделал лишь первую строчку. «О шах Аббас, о житель рая». И поднес оду Аббасу. Теперь он называет меня в первой строчке Юсифом Великим и ту же самую оду принес в зубах мне. Какой я тебе Юсиф Великий? Я — Юсиф Саррадж, шорник!

П о э т (растерян). Ваше величество, слово «шорник» не влезает в размер!

Ю с и ф. Если я на этот трон залез, как-нибудь и в твой размер влезу.

П о э т. Я боялся лишиться головы, назвав вас шорником.

Ю с и ф. Какой же ты поэт, если такой трус! (Нараспев). Отрежь мизинец святоше — он изменит вере и убежит. А с певца живьем кожу сдирают — но он гордо молчит. Вот каким должен быть поэт.

П о э т. Да хранит аллах нас, бедных поэтов. Ваше величество, у меня тут еще написана газель. О любви!.. Разрешите ее прочесть?

Ю с и ф. Некогда мне слушать твои газели, братец! Меня ждут зарудские плотники! Мубарек, проводи его!

Мубарек делает знак поэту, но тот не двигается с места.

Чего ты ждешь?

П о э т. Подарка, всемогущий шах. Меня никогда не отпускали из дворца с пустыми руками!

Ю с и ф (шарит в карманах). У меня мелких денег нет. Впрочем, и крупных тоже нет. А казенные не имею права на тебя тратить, братец! Ни на твои оды, ни на твои газели. Хочешь, сделаю седло для твоего коня? У тебя есть конь Пегас? Или на своих двоих топаешь?

Поэт уходит, окинув Юсифа злым взглядом.

М и р з а Д ж а л и л (смеясь). Теперь жди от него злую эпиграмму на себя!

Ю с и ф. Крупная соль эпиграммы вкуснее, чем вязкая хвала такой оды! Мубарек, этому поэту денег больше не давать!

М у б а р е к. А другим, мой шах?

Ю с и ф. Сколько таких тунеядцев у нас при дворе?

М у б а р е к. Тридцать штук, мой шах.

Ю с и ф. Ого! Всех — вон!.. Едем, друзья! Мубарек, проследи, чтоб Мирза Габиб был здесь к нашему возвращению.

М у б а р е к. Слушаюсь. (Уходит.)

Ю с и ф. Друзья, дорога каждая минута. Пока в казне еще есть деньги, можно много добра сделать для народа!

Все трое быстро уходят.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Ночь. Звездное небо.

Голос шаха Аббаса: «О Марс, о Скорпион, ускорьте свою встречу, а то презренный шорник оставит мне вместо трона одни его обломки! Молю вас, звезды, сталкивайтесь скорее, не разрывайте мне сердце!..»

Голос Юсифа Сарраджа: «Эй, Марс! И ты, Скорпион! Обождите немного, не сталкивайтесь — у меня еще прорва нерешенных дел!..»

Зажигаются огни, возникает дворцовый зал. Ю с и ф сидит на троне, подле него стоит М и р з а Г а б и б. Таясь в укромном уголке зала, ш а х А б б а с и С а л и м а слушают разговор Ю с и ф а с М и р з о й Г а б и б о м, М и р з о й Д ж а л и л о м и К у р б а н о м.

Ю с и ф. Мирза Габиб, десять тысяч туманов выдали вдовам. Мирза Джалил, проследи за распределением этих денег, чтобы не было несправедливо обиженных.

М и р з а Д ж а л и л. Хорошо, мастер.

Ю с и ф. Землекопам на каналах — пять тысяч туманов! Кормить их за счет казны.

А б б а с (в своем укрытии). Сын гиены, он сделает нас нищими!

С а л и м а. Поверить шарлатанам звездочетам! Отдать трон! И кому?! Презренному шорнику! Хлебай теперь варево, которое сам сварил! Давись им!

А б б а с. Ничего, звезды скоро столкнутся!

С а л и м а. Пусть шайтан проглотит твои звезды!

Ю с и ф (продолжая свои расчеты). Пятнадцать тысяч туманов — бездомным.

А б б а с. Будь проклят твой род, шорник!

М и р з а Г а б и б. Ваше величество, казна пустеет. Я уже вижу ее дно.

Ю с и ф. Не смотри на деньги! Ты такой искусник, что можешь отсчитывать монеты и с закрытыми глазами. Будешь слушать их звон — хватит с тебя и этого удовольствия. Курбан, когда в Азвин придет вода?

К у р б а н. Через три дня.

Ю с и ф. Сколько мы должны землекопам?

К у р б а н. Двадцать тысяч туманов.

Ю с и ф (Мирзе Габибу). Закрой глаза и отсчитай Курбану двадцать тысяч туманов..

М и р з а Г а б и б (отсчитав деньги). Владыка, у нас осталось всего каких-нибудь пятьдесят тысяч туманов.

Ю с и ф. Ну что же, будем продавать драгоценности. Доро́ги нам недешево стоят!

А б б а с. Проклятый! Он оставил нас без штанов!

С а л и м а. И это называется мужчина, потомок древнего шахского рода! У него на глазах проходимец раздевает его любимую жену, пускает с молотка ее драгоценности, а он только стонет и скулит, как прибитый щенок!

А б б а с. Но ведь звездочеты предсказали…

С а л и м а. «Звездочеты предсказали». А шорник взял и посадил этих предсказателей в темницу! И плевать он хотел теперь на все звезды мира! Эх ты! Еще хвастал: «Водружу венок вселенской славы на твою головку»! Водрузил! Спасибо тебе!

А б б а с. Салима, немного осталось терпеть. Звезды покарают его. И покарают страшно, вот увидишь!

С а л и м а. Надо помочь звездам, а не ныть тут у меня над ухом! Борись с ним за меня. И за себя! Действуй!..

Ю с и ф. Мирза Габиб, передай Мирзе Джалилу большой яхонт шаха Исмаила и индийские рубины.

С а л и м а. О аллах! Мой яхонт, мои рубины!

А б б а с. Ничего не жалеет, мерзавец!..

М и р з а Г а б и б (почти плача). Всемогущий, поскольку казна уже пуста…

Ю с и ф. Да, да, ты свободен. Ступай домой считать собственные деньги, утешайся!

С а л и м а. Ты слыхал? Они собираются продать мой яхонт и мои рубины!

А б б а с. Что я могу сделать?

С а л и м а. Ты не можешь?.. Тогда я сама буду делать то, что нужно. (Тихо исчезает.)

Аббас следует за ней.

Ю с и ф (друзьям). Братья, вам надо передохнуть, на вас лица нет, все эти дни я не щадил вас.

К у р б а н. Ты и себя не щадил, мастер!

Ю с и ф. Идите, идите, отдыхайте.

Мирза Джалил, Курбан и Мирза Габиб уходят.

(Один.) Что тут еще можно продать? Ох, расходы, расходы! (Оглядывает оценивающе свой трон.)

Внезапно появляется С а л и м а. Приближается к Юсифу. Ее походка жеманна и кокетлива.

(Отступает, удивленный ее неожиданным появлением.) Что вам угодно, госпожа?

С а л и м а. Я пришла жаловаться!

Ю с и ф. На кого? Кто посмел обидеть столь прекрасную женщину? Скажите имя вашего обидчика, и он тотчас же будет заключен в темницу.

С а л и м а. Я буду вынуждена назвать ваше имя, шах Юсиф.

Ю с и ф. Я вас обидел? Чем?

С а л и м а. Вы растранжирили всю казну, она — пуста, а теперь, когда денег не осталось, вы взялись и за драгоценности!

Ю с и ф. Прекрасная женщина. Я даже собственную жену не привел во дворец, чтобы она не совала свой нос куда не след. Кто ты? И по какому, собственно, праву ты запускаешь свои глазки в мою казну?!

С а л и м а. Я — старшая жена нашего шаха!

Ю с и ф. Я — шах этой страны. Но ты не моя жена, увы!..

С а л и м а. Я была старшей женой шаха Аббаса.

Ю с и ф. Но его нет, есть шах Юсиф, он к твоим услугам!

С а л и м а. Какая мне разница, кто шах — он или ты!..

Ю с и ф. Ну, знаешь ли, он все-таки молод, почти юноша, а я почти старик!

С а л и м а. Он… не в себе! (Жест.) Поверить в бредни звездочетов, добровольно оставить трон…

Ю с и ф. То, что Аббас не в себе (тот же жест), это верно. Если бы у него тут (жест) было все в порядке, он не взял бы тебя в жены, да еще в старшие!

С а л и м а. Я такая уродина?

Ю с и ф. Упаси аллах! Ты красавица.

С а л и м а. Ты умница, шорник, это хорошо. Я знала это — потому и пришла к тебе. Шах Юсиф, возьмите меня в жены. Я буду вашей верной, послушной женой, вашим советником и помощником во всех делах… Слушай, я не одна, у меня много братьев — родных и двоюродных. Они тоже будут служить тебе верой и правдой.

Ю с и ф. У тебя, я вижу, богатое приданое!

С а л и м а. Они храбрые, решительные мужчины. Старший из родных поедет наместником в Гюльстан, младшего пошлем в Варзаран, старшему из двоюродных можно доверить твоих всадников. Надо усилить дворцовую стражу,— имей это в виду. Твои враги не дремлют, всякое может случиться.

Ю с и ф. Что, например?

С а л и м а. Презренный наемник прокрадется ночью в твою опочивальню и вонзит тебе в сердце свой клинок. Разве не может такое произойти? Или подмешает яду в твой плов. Тебе необходим такой близкий человек, как я,— опора твоего трона.

Ю с и ф. Твоя заботливость трогает мое сердце!

С а л и м а. Тебе надо укрепить свою власть. А для этого — снова наполнить шахскую казну. Мы повысим налоги и, конечно, истребим всех до одного сторонников династии Аббаса. Тут я могу оказать тебе самые большие услуги — я знаю всех и все!.. Шах Юсиф, я ваше неожиданное счастье, берите меня и берегите, как высшую радость, которую ниспослал вам милостивый аллах!

Ю с и ф. Женщина, не вводи меня в грех, я — женатый мужчина. Ты очень красивая, тело твое как у гурий в раю, нежность твоя ни с чем не сравнима, но… ты нам не по карману. Ты слишком дорога для меня!

С а л и м а. Мой шах, делайте все что хотите, только не продавайте яхонт Исмаила, не трогайте мои индийские рубины и жемчуг из Йемена!.. На коленях вас умоляю!..

Ю с и ф. Ох, знаю я вашу породу. Такие, как ты, ненасытны; отдашь тебе все драгоценности мира — и все равно ты будешь говорить: мало, дай еще!.. Яхонт, рубины, жемчуг — все будет продано, все превратится в хлеб и молоко для голодных женщин и детей. Нельзя, чтобы у одной женщины было все, а у других — ничего.

С а л и м а. Аллах не создал всех людей равными. Один рождается шахом, другой рабом, одна — госпожой, другая — служанкой.

Ю с и ф. У аллаха слишком много дел, за всем не уследишь, наш долг исправить то, в чем он ошибся!

С а л и м а. Аллах не раскаивался в своих ошибках, а ты еще раскаешься, шах Юсиф, но будет уже поздно!..

Ю с и ф. Я не из пугливых, госпожа!.. Мубарек!

Входит М у б а р е к.

Проводи эту госпожу и возвращайся!

Салима и Мубарек уходят. М у б а р е к возвращается.

Зачем ты пустил во дворец эту женщину, евнух? Все еще тоскуешь по гарему?

М у б а р е к. Я не впускал ее, мой шах. Надо полагать, она проникла во дворец тайно, подземным ходом.

Ю с и ф. Есть такой?

М у б а р е к. Даже два! Один выходит к равнине Арка, другой — к дальним скалам за крепостью. О втором ходе во дворец знал лишь один покойный шах Мухаммед. И я…

Ю с и ф. И его строители?

М у б а р е к. Они были обезглавлены, как только окончили работу.

Ю с и ф. А шах Аббас? Он знает о втором подземном ходе?

М у б а р е к. Нет! Только о первом.

Ю с и ф. Ты покажешь мне второй ход?

М у б а р е к. Да!

Ю с и ф. Иди!

Мубарек уходит и тут же возвращается. Он чем-то взволнован, но старается не выдавать свое волнение.

М у б а р е к. Мой шах, один дервиш… Старый дервиш хочет предстать перед вашими очами!.. Простой старый дервиш! (Смотрит на шаха Юсифа, как бы подчеркивая своим взглядом значение этих слов.)

Ю с и ф. Старый дервиш?! А-а, пусть войдет!

Мубарек уходит. Появляется ш а х А б б а с в одеянии дервиша, кланяется.

Добро пожаловать, дедушка дервиш!

А б б а с (склоняясь). Желаю шаху Юсифу долгих и счастливых лет царствования!.. Видите, мой шах, то, что я вам предсказал, сбылось в полной мере.

Ю с и ф. Что тебе от меня еще надо, дервиш?

А б б а с. Все того же: света твоей мудрости!

Ю с и ф. Мудрость не в словах, а в деле. Суди о моей мудрости по моим делам!

А б б а с. Твои дела, мой шах, порождают в умах людей тревожные мысли. Власть в государстве стоит на фундаменте золота, а ты опустошаешь казну, расточаешь золото налево и направо, словно малолетний ребенок, играющий в песочек.

Ю с и ф. Я не расточаю золото, я превращаю его в дороги, в арыки и каналы, в мосты, в здания. Только так мертвый металл может стать живой ценностью.

А б б а с. Государство развалится, если казна станет пустой.

Ю с и ф. Главное богатство страны — ее народ, его здоровье, его счастливая жизнь.

А б б а с. А ты подумал о том, что может пробить роковой час, государству понадобятся деньги, много денег, а у тебя в казне — пусто! Недаром в старых преданиях казну хранили ядовитые змеи!

Ю с и ф. Роковой час давно пробил, дедушка дервиш. Что я увидел с высоты тропа шаха Аббаса? Развалины, нищету, голод. Люди едят траву, превратились в ходячие скелеты. У молодых матерей нет молока в груди, кости их младенцев белеют в полях — во славу шаха Аббаса. А ты мне толкуешь про ядовитых змей, хранителей казны! Да при виде того, что творится вокруг, самая ядовитая змея и та не выдержала бы и уползла прочь от такой казны!

А б б а с. Но потом она бы все равно вернулась. Вы совершаете благодеяния для черни, мой шах, но не ждите от нее благодарности. Есть такая притча. Двое поспорили. В комнате было много стеклянной посуды, а они выпустили голубей. Условие спора было такое: кто поймает голубей, не разбив ни одной посудины,— тот выиграл! Первый выпустил десять голубей и пока словил их, перебил половина посуды! Второй поймал свой десяток, ничего не разбив. Он был предусмотрительным человеком — он заранее обрезал своим голубям крылья. Скажите, мой шах, кто из спорщиков был умнее?!

Ю с и ф. Они оба — неумные люди.

А б б а с. Вы делаете все, чтобы голодранцы были довольны. Смотрите! Когда вы станете ловить своих голубей, они вам все перебьют и переколотят! Забитый, бедный народ не опасен для правителя. Бедняк, думающий лишь о том, как бы ему набить свое пустое брюхо, не мечтает о власти. Бойтесь богачей, шах Юсиф, вот кто опасен для вас!

Ю с и ф. Беда многих правителей в том, что они в каждом из своих приближенных видят соперника, готового занять трон, нагретый их высочайшим задом. Вот такие правители и превращают своих голубей в куриц, обрезая им крылья.

А б б а с. А вы, ваше величество? Как намерены вы поступать?

Ю с и ф. Я хочу, чтобы голуби свободно парили в небе. И по одному моему знаку без страха садились на мои плечи!

А б б а с. Это пустые мечты! Еще одна притча, вернее, легенда. О слуге и Гаруне аль-Рашиде. Слуга был с Гаруном в бане и там попросил выдать дочь царя замуж за своего сына. Гарун сказал визирю: «Объясни мне причину неслыханной дерзости моего слуги!» Визирь подумал и приказал сорвать половицы с того места в бане, где стоял слуга, когда он сватал своего сына за дочь царя. Когда половицы сняли — в земле нашли три кувшина с золотом. Это оно, золото, вселило в душу слуги не дерзость, нет, — а уверенность. Уверенность и смелость!

Ю с и ф. Пошли, аллах, тебе много лет здоровья, дедушка дервиш. Ты хорошо рассказываешь сказки. Раз уж ты завел речь о сватовстве, то скажу тебе, что у меня не одна, а три дочери. Я хочу, чтобы одна вышла замуж за кузнеца, вторая — за шорника, а третья — пусть станет женой цирюльника, чтобы и кузнецу и шорнику было у кого подстригать свои бороды к празднику бесплатно!

А б б а с. В твоем положении, государь, неразумно мечтать о таких женихах для дочерей шаха!

Ю с и ф. Мои дочери очень красивы. Я боюсь, как бы люди Аббаса не узнали, где они скрываются. Как бы не схватили их и не отправили в гарем!

А б б а с. Что в этом плохого? Нет более желанного места для девочек, чем богатый гарем!

Ю с и ф. Нет, дедушка дервиш! Гарем — это сплошная грязь. Я с трудом выгреб ее из дворца. Пришлось отвалить каждой из жен бывшего шаха по тысяче туманов за то, чтобы они убрались восвояси!

А б б а с. По тысяче туманов?! За счет казны?!

Ю с и ф. Нет, за счет личного имущества этого паскудника шаха Аббаса!

А б б а с (с трудом сдерживаясь). Ты совершил большой грех. Нельзя трогать личное имущество шаха, даже бывшего.

Ю с и ф. Откуда у него взялось личное имущество? Где и как он мог его нажить? Он же не работал, бездельник!

А б б а с. Он правил государством!

Ю с и ф. При двадцати двух женах-то! Какое там правление! Не до жиру, быть бы живу!

А б б а с. Но он хоть казну берег! А вы пустили ее на ветер… Затеять такое строительство!.. Столько заказов сделать в Европе!.. Ох, как бы прежний шах не вернулся к власти!.. Вы с такой же легкостью можете потерять трон, с какой его заняли.

Ю с и ф. Дервиш, я ничего не потеряю! Пускай возвращается шах Аббас. Как ты думаешь, он не круглый глупец?

А б б а с. Он не глупец.

Ю с и ф. Если так, он не разорвет заключенные мною договора, чтобы не подорвать авторитет Турана в глазах европейских государей! Что касается строительства, то надо действительно быть круглым дураком, чтобы разрушить то, что уже построено. Скажу тебе больше, дедушка дервиш, — я думаю, что Аббас смекнет и сам завершит то, что я начал строить. И все сделанное мною присвоит себе. И такие старые дервиши, как ты, будут помогать ему и повсюду раструбят хвалу великому строителю шаху Аббасу.

А б б а с (вне себя). Я боюсь, что ваш конец близок, шах Юсиф.

Ю с и ф. А я не боюсь!

А б б а с. Смерть страшна!

Ю с и ф. Она так же реальна, как и жизнь. Если в последнюю свою минуту я увижу в мыслях своих хоть одного бедного сироту, которого пригрел и утешил, я буду считать себя счастливцем!

А б б а с. Ты думал и заботился о бедных сиротах. А что ты сделал с сильными мира сего? Зачем ты заточил в темницу визирей, испытанных государственных мужей?

Ю с и ф. Эти испытанные мужи — воры и взяточники!

А б б а с. Ты думаешь, что шах Аббас не знал про них все? Он знал все. И они знали, что он знает все про них. Шаху было выгодно, чтобы ангелы страха кружились над их головами. Поэтому они и старались угождать ему и трудились на своих постах, как волы.

Ю с и ф. И так утомились, бедняжки, что не грех было им и передохнуть… в темнице!

А б б а с. Освободите их, ваше величество, пока не поздно. Я даю вам хороший совет. Вспомните, ведь это я, старый убогий дервиш, сосватал вам престол Турана.

Ю с и ф. Ты думаешь, что осчастливил меня? Подлое место — шахский дворец, дервиш. И быть шахом, скажу тебе по чести, — совсем не мед. Говорят, что шах Аббас ослепил родного брата, боясь, что тот спихнет его с трона. Это правда, дервиш?

А б б а с. Не знаю!

Ю с и ф. Вот уж чего не понимал и никогда не пойму.

А б б а с. Вы не понимаете высшего смысла власти, вам чужды наслаждения телесные и духовные, которые она приносит человеку. Вы несчастный человек, мой шах!

Ю с и ф. Созидать, дарить радость людям — вот высшее наслаждение властителя!.. Я счастливый человек, дедушка дервиш!

А б б а с. Еще раз говорю вам, ваше величество. Я боюсь за ваше будущее. Боюсь!

Ю с и ф. Бойся лучше за будущее этого стула… то есть — тьфу! — трона.

Аббас уходит.

(Оглядывает трон.) Евнух!

Входит М у б а р е к.

Зови Мирзу Джалила и Курбана.

М у б а р е к. Слушаюсь! (Уходит.)

Появляется М и р з а Д ж а л и л и К у р б а н.

М и р з а Д ж а л и л. Мастер, привезли пшеницу для голодающих провинций, а платить нечем. Как быть?

К у р б а н. Ничего. Заплатят после нас — по договору.

Ю с и ф. Как бы шах Аббас не обманул зарубежных купцов. Будет нехорошо.

К у р б а н. Но что же делать? У нас нет денег.

Ю с и ф (показывая на подлокотники трона). А эти рубины?..

М и р з а Д ж а л и л. Обожди! Что ты хочешь сделать?

Ю с и ф. Продать это и отдать деньги купцам.

К у р б а н. Слушай, мастер, это все-таки трон Турана.

Ю с и ф. Мы обеспечим едой десять тысяч человек на несколько месяцев вперед. Прикинь на весах справедливости, что весит больше: эта игрушка или жизнь людей! Договорись с купцами, пусть дадут нам еще пять тысяч халваров зерна, и немедленно раздайте его народу.

М и р з а Д ж а л и л. Исполним, мастер.

Ю с и ф. Звезды идут навстречу друг другу неумолимо. Нам пора подумать о себе. Курбан, выбери отборных коней, возьми немного еды для нас и корму для лошадей и ожидай нас у скал в одном переходе от Азвинской крепости. Если аллах поможет, мы спасемся. Звезды получат трон и корону, но не наши тела и не наши души. Иди, Курбан, не мешкай.

К у р б а н. Иду, мастер.

Ю с и ф. А ты, Мирза Джалил, займись купцами! Я похожу по дворцу, посмотрю, что еще тут можно загнать. Может быть, мы сумеем и побольше купить зерна у купцов для народа!

З а н а в е с.

Площадь. Она чисто прибрана. Нет ни виселиц, ни плахи. Даже вороны исчезли, и на крепостной стене сидят голуби. Появляются М и р з а Г а б и б и М и р а х у р.

М и р а х у р. Мирза Габиб, ты всегда все знал. Скажи, что думает народ о нашем новом шахе?!

М и р з а Г а б и б. А что такое — народ?

М и р а х у р. Ну, народ… все люди!

М и р з а Д ж а л и л. Два человека встретились, это уже народ. Подошло еще десять — это уже человечество. Скажи, что ты думаешь о нем?

М и р а х у р. По-моему, он большой дурак!

М и р з а Г а б и б. Болван, каких мало! Четыре миллиона туманов истратить на покупку зерна и скота, а у самого за душой — ни копейки. Я-то знаю! Он думает, что вечно будет шахом!.. Ты считаешь, что он дурак, и я считаю, что он дурак. Считай, что и весь народ думает так же, как и мы.

М и р а х у р. Ты мне открыл глаза, спасибо тебе!

М и р з а Г а б и б. Народ терпеть его не может. Никчемный, безвольный человек, тьфу на него!.. (Плюет.)

М и р а х у р. Как вы могли сделать такую глупость: посадить на шахский престол какого-то шорника, который шил упряжь для ишаков! Вот он и сделал нас всех своими ишаками. Что мы такое без наших чинов и званий!.. Тьфу на нас! (Плюет.) Вот что мы такое!..

М и р з а Г а б и б. Мы сделали его падишахом по приказу шаха Аббаса! Мы не могли его ослушаться!

М и р а х у р. Да, но сейчас-то шаха Аббаса нет, и где он — мы не знаем. Никто не может помешать нам убрать этого шорника, этого бесчестного проходимца, безбожника, и посадить на престол одного из принцев династии.

М и р з а Г а б и б. Твои слова — это голос моего сердца. Но ты и я — этого еще мало. Надо, чтобы из народа, недовольного правлением шаха Юсифа, к нам присоединились еще достойные люди!

С т а р ш и й с ы щ и к (внезапно появился из-за выступа стены). Я из недовольного народа, я достойный, я готов присоединиться!

М и р з а Г а б и б (чихает). Что тебе надо, почтенный?

С т а р ш и й с ы щ и к. Не чихай! Я все слышал. Вы готовите заговор против шаха Юсифа!

М и р а х у р. Друг, умоляю тебя… Разве мы, ничтожные черви, посмеем… против падишаха!..

М и р з а Г а б и б (быстро извлекает из кармана шаровар кошелек с деньгами). Возьми и забудь все, что ты услышал и сказал.

М и р а х у р (тоже дает сыщику кошелек с деньгами). Возьми, голубчик! И забудь!..

С т а р ш и й с ы щ и к (берет кошельки). Аллах воздаст вам сторицей!.. Не бойтесь меня, господа, я действительно недовольный народ, вы можете на меня положиться, даю вам слово! Разве я сейчас живу? Прозябаю!.. А раньше… шах каждую ночь принимал меня с моим докладом! А этот презренный шорник меня уволил, сделал нищим!.. Тьфу на него!.. (Плюет.)

М и р з а Г а б и б (подумав). Тьфу на него! (Плюет.)

М и р а х у р. Тьфу!.. (Плюет. Показывая на тряпье, в которое одет старший сыщик.) Мы думали, ты просто переоделся в нищего, а ты, оказывается, на самом деле нищий!

С т а р ш и й с ы щ и к. Мне больше не платят жалованья, не дают пенсии. Говорят, иди работать землекопом. (Гордо.) Но я не землекоп, я — сыщик, таких ушей, как у меня, ни у кого нет во всем Азвине!.. И я по привычке продолжаю слушать то, что нужно слышать! Господа, вы не одни. Могу сообщить вам интересные новости. Салима — старшая жена шаха Аббаса, да пребудет его душа в раю — устроила побег из темницы Заман-хану, Мирзе Мохсуну, другим визирям и звездочетам. Начальник темницы получил от Салимы за этот побег ее браслеты и (со смешком) еще кое-что из личного (смешок) имущества красавицы.

М и р а х у р. А молла Самед в темнице?

С т а р ш и й с ы щ и к. Он был освобожден еще раньше по указу самого шаха Юсифа, как больной. Должность его во дворце сокращена, и бедный молла продолжает болеть. У него сердечные припадки!

К беседующим на площади тихо приблизился п а л а ч.

П а л а ч. Подайте что-нибудь бедному, ни в чем не повинному человеку. Ради аллаха… на пропитание!..

М и р з а Г а б и б. Э-э, да это же наш палач!

С т а р ш и й с ы щ и к. Да, это он! Что у тебя за вид?.. Ну-ка, отойдем! (Отводит палача в сторону. Оглядывая палача.) Я вижу, тебе не сладко живется!

П а л а ч. На все воля аллаха!

С т а р ш и й с ы щ и к. Я помню тебя иным, братец! Когда ты поднимал свой топор и восклицал: «О аллах, помоги!» — ты был похож в своей прекрасной ярости на богатыря Рустама. Дивное зрелище!

П а л а ч. Да, да, было так, все было!.. Ты не оставлял мой топор без работы, спасибо тебе!

С т а р ш и й с ы щ и к. Арык, в котором хоть раз была вода, не останется сухим. Не падай духом, братец! Ты еще увидишь на этих стенах тела тех, кого будешь казнить помаленьку!

П а л а ч. Нет, друг, я потерял всякую надежду! Шах Юсиф никого не желает казнить. Даже явных своих врагов! Один аллах может мне помочь!

С т а р ш и й с ы щ и к. Не ной, братец, не гневи аллаха! (Тихо.) Народ поднимается против шорника. Все хотят, чтобы шах Аббас снова вернулся на трон. А как ты?

П а л а ч. Как народ, так и я! Я разве не народ?!

С т а р ш и й с ы щ и к (подходит вместе с палачом к Мирзе Габибу и Мирахуру). Вот еще один… из недовольного народа, наш братишка, палач! Он готов нам помогать!

М и р а х у р. Палач — это хорошо. Ты отрубишь голову шорнику, брат палач?

П а л а ч. Будет указ — отрублю, конечно!

С т а р ш и й с ы щ и к. Дело это спешное, можно и без указа!

П а л а ч. Хорошо. Согласен и без указа. Это не в моих правилах, но тут есть особая причина.

М и р з а Г а б и б. Какая?

П а л а ч. За одно то, что он не догадался казнить вас и меня вместе с вами, его голова должна быть отрублена. Но вы мне хорошо заплатите за его голову!

М и р а х у р. Получишь по тысяче туманов с каждого из нас. А пока бери задаток. Здесь пятьсот туманов! (Дает деньги.)

М и р з а Г а б и б. И от меня — пятьсот! (Дает деньги.)

П а л а ч. Да не оскудеют ваши руки! А остальное… когда?

С т а р ш и й с ы щ и к. Примем у тебя работу — и получишь. Не беспокойся, никто тебя не обсчитает, люди здесь все честные и достойные!

П а л а ч. Будет сделано в самом лучшем виде. Ваша забота схватить его и связать, а я уж… постараюсь!.. (Жест.)

На площади появляются п р о х о ж и е. Один в черной одежде, другой — в серой.

П р о х о ж и й в ч е р н о й о д е ж д е. Посудите сами, какой же он шах, если он никого не казнит! Вот увидите, этот недотепа доведет шахство до полного развала!

М и р з а Г а б и б. Приятно слышать умные речи.

П р о х о ж и й в с е р о й о д е ж д е. Нет, он вообще-то хороший человек, наш падишах. Строит каналы, поощряет торговлю, но вот насчет казней — тут у него, действительно, что-то не того… не получается. При шахе Аббасе, бывало, придешь на площадь по своим торговым делам, а на крепостных башнях висят обезглавленные тела, стервятники над ними вьются, жутко, но красиво. А сейчас… скучновато стало!

М и р а х у р. Ты прав, прохожий! Ушел страх, пришла скука!

Подошел п о э т.

П о э т. Наш новый шах ничего не понимает в стихах. Он полный невежда, он даже не способен оду отличить от дифирамба, у него нет вкуса. Да и откуда взяться вкусу у шорника! Он привык дружить с дратвой, а не с рифмой!

М и р з а Г а б и б. Ваша речь дышит мудростью.

М и р а х у р. Это же наш старший стихотворец.

М и р з а Г а б и б. Послушай, стихотворец, что с тобой стало? Ты похудел и осунулся, тебя узнать нельзя.

П о э т.

С т а р ш и й с ы щ и к. Отличная эпиграмма!

На площади появляется А х у н д С а м е д.

Ахунд Самед! Молла! Идите сюда, к нам!

Молла подходит.

М и р з а Г а б и б. Привет тебе, Ахунд! Как твое здоровье? Прошли приступы?

А х у н д С а м е д. Мне лучше, слава аллаху!

М и р з а Г а б и б. Эх, молла, молла! Ведь это ты нас всех вовлек в такую беду!

А х у н д С а м е д. Почему я?

М и р а х у р. Ты подсказал шаху Аббасу имя шорника, когда он искал, кого бы посадить на свой трон!

А х у н д С а м е д (сокрушаясь). Да, да, это я сделал, старый глупец, околеть мне без покаяния!

М и р а х у р. Можешь искупить свой грех.

Издали доносится песня «Шахсей-вахсей»[2].

А х у н д С а м е д. Слышите? Это мои люди поют.

М и р з а Г а б и б. Не время сейчас распевать «Шахсей-вахсей». Надо плакать не по имамам, убитым несколько сот лет тому назад, а по злосчастной доле, доставшейся нам, живым!..

А х у н д С а м е д. Терпение, мирза Габиб, терпение! Слушай.

Песня «Шахсей-вахсей» звучит громче, с фанатической силой.

А х у н д С а м е д. Они идут к дворцу. Я послал их туда!

С т а р ш и й с ы щ и к. Ты искупил свой грех, молла! Берите мечи! Все берите мечи! Настал час суда.

Появляется С а л и м а, одетая воином, с ней в и з и р и, бежавшие из темницы, с т а р ш и й з в е з д о ч е т и М о в л а н е.

С а л и м а. Что вы стоите, мужчины! Надо спасать шахство!

М и р з а Г а б и б. Мы готовы, госпожа! Веди нас!

С а л и м а. Мы возьмем дворец приступом. Смерть шорнику!

М и р а х у р. Дворец охраняют пушки.

С а л и м а. Пушкари подчиняются Багир-хану, командиру шахских всадников. Заман-хан, как вы думаете, Багир-хан будет нам сопротивляться?!

З а м а н - х а н. Он мой верный пес, госпожа, он поступит так, как я прикажу ему.

А х у н д С а м е д. Позволено будет мне спросить, кого мы возведем на престол?

З а м а н - х а н. Одного из принцев династии. Там будет видно!

А х у н д С а м е д. В том-то и дело, что не видно. Шах Аббас, да пребудет его душа в раю, одну половину своих родных и двоюродных братьев перебил, а другую ослепил!

С а л и м а. Мы восстановим на престоле самого шаха Аббаса.

З а м а н - х а н. Да, таков был его замысел. Что ты скажешь, Мовлане?

М о в л а н е. Сколько ни ищите, лучшего для вас… для нас шаха вы не найдете! Я тоже за Аббаса!

З а м а н - х а н. Но где он?

С т а р ш и й с ы щ и к. Я знаю где!

Появляется ш а х А б б а с в одежде дервиша.

Вот он.

Ш а х А б б а с. Здравствуйте, господа! Привет вам, милостивые государи!

З а м а н - х а н. Мой шах! (Кланяется.)

В с е. Да здравствует шах Аббас! (Низко кланяются.)

З а м а н - х а н. Всемогущий, веди нас во дворец! Смерть шорнику!

А б б а с. Какой сегодня день?

М и р а х у р. Двадцать шестой после новруза, владыка!

М о в л а н е. Начинайте, мой шах. Звезды столкнулись!

А б б а с. Вперед, за мной — во дворец!

Крики: «Смерть шорнику!» «Да здравствует шах Аббас!»

Площадь пустеет.

З а н а в е с.

Дворец. Возвышение, на котором стоял трон, покрыто черным покрывалом. Все вокруг пожухло, потускнело.

Ю с и ф С а р р а д ж и М и р з а Д ж а л и л готовятся к побегу. С улицы доносятся крики, возбужденные голоса.

М у б а р е к стоит у окна, он взволнован происходящим, но старается оставаться таким же бесстрастным, как всегда.

М и р з а Д ж а л и л (прислушиваясь к уличным крикам, Юсифу). Слышишь?! В их криках — угроза и ярость!

Ю с и ф. Звезды сделали свое дело и столкнулись.

М у б а р е к (у окна). Толпа приближается к дворцу! У них в руках — мечи! Спешите!

Ю с и ф. Ничего, мы успеем скрыться!

М и р з а Д ж а л и л. Быстро пролетели наши денечки! Будь у нас время — мы сделали бы больше для бедноты.

Ю с и ф. Народ, успевший вкусить от плода свободы, никогда не забудет его вкуса.

М и р з а Д ж а л и л. Люди будут говорить: «Оказывается, можно было и так жить!»

Угрожающие крики усиливаются.

Ю с и ф. Пора! Прощай, евнух!

М у б а р е к. Вы… оставляете меня, владыка!

Ю с и ф. Ты хочешь бежать с нами?

М у б а р е к. Мне больше нечего здесь делать!

Ю с и ф. Да, в этом кровавом гнезде человеку с честным сердцем делать нечего! Идем с нами, евнух, лишний конь найдется!..

Крики и шум нарастают. Юсиф, Мирза Джалил и Мубарек скрываются.

М я т е ж н и к и во главе с ш а х о м А б б а с о м врываются во дворец.

А б б а с (с мечом в руках). Где шорник? Ищите шорника!

З а м а н - х а н (с мечом). Этого подлого пса нигде нет, всемогущий!

А б б а с. Все входы и выходы, все ворота перекрыты, мышь не убежит! Живой или мертвый он должен быть здесь, у моих ног! Осмотрите все закоулки, все подвалы! Скорее!..

Сторонники Аббаса убегают. Шах Аббас подходит к возвышению, на котором стоял трон, опасливо поднимает покрывало.

Пусто!.. Люди, где же трон, где моя корона?.. Неужели проклятый шорник утащил их с собой! Вынырнет в дальнем вилайете и снова объявит себя шахом! Что мне делать? Помоги мне, о аллах!

В глубине сцены перед шахом Аббасом возникает Ю с и ф С а р р а д ж. Он смотрит на шаха, иронически улыбаясь. Он не реален, но это и не призрак.

(Потрясая мечом.) Где мой трон, шорник? Где моя корона?

Ю с и ф. Сначала вложи свой меч в ножны, дедушка дервиш! Он безвреден для меня. Моего деда не смог убить даже сам железный хромец Тимур.

А б б а с. Кто твой дед?

Ю с и ф. Молла Насреддин!

А б б а с. Отвечай, где мой трон?

Ю с и ф. Я продал эту мебель, а деньги вернул народу!

А б б а с. Как ты посмел продать мою честь, наглец!

Ю с и ф. У тебя нет чести!

А б б а с. Это честь страны!

Ю с и ф. Честь страны — ее трудовой народ. Его честь я возвысил.

А б б а с. Чернь дорого заплатит мне за твое безрассудство!

Ю с и ф. И все равно ты не сумеешь вырвать мое имя из народного сердца, шах Аббас! Добрые и возвышенные слова правителей забываются, но добрые дела остаются навсегда в памяти народа. Я — его мечта, его легенда. Колесо судьбы в вечном движении, звезды снова столкнутся, явятся новые шорники и новые землепашцы и завершат то, что начал я. Ты остался в дураках, шах Аббас. Ты глупец… по приговору звезд!

Аббас падает ниц, как бы сраженный насмерть этими словами. Видение исчезло. Ю с и ф С а р р а д ж, М и р з а Д ж а л и л, К у р б а н и М у б а р е к выходят на авансцену.

Ю с и ф.

З а н а в е с.

Перевод Л. Ленча.