По разные стороны

Пролог.

Сандерс

Люди часто думали, что Сандерс — это фамилия. Нет. Его фамилия Дашкевич.

Сандерсом звали какого-то давно забытого родственника. Правда, немного экзотически. Но он никогда не рассказывал эту историю, просто позволял людям думать, что они хотят. Для него так всегда казалось лучше.

Ему было тринадцать, когда мистер Джеймсон Кейн нашел его голодающим на улицах Лондона. Он пытался украсть у Джеймсона. Оказался очень плох в карманных кражах, и Джеймсон схватил его за ворот, прижав к стене. Но потом он посмотрел на Сандерса самым странным образом, и вместо того, чтобы рассердиться, предложил купить ему обед.

После обеда Джеймсон сообщил ему, что если Сандерс будет в одном месте каждый день, он продолжит покупать ему еду. Сандерс ждал там каждый день. Через две недели, когда они наконец поговорили, Джеймсон спросил, почему он голодает и живет на улице.

— Я убежал из дома, — было единственным объяснением Сандерса. Джеймсон кивнул.

— Я знаю, что ты чувствуешь.

— Вы тоже убежали?

— Вроде того. Я сделал кое-что очень плохое дома.

— И вы чувствовали себя так плохо, что убежали?

— Нет, я убежал именно потому, что не чувствовал себя плохо.

Они продолжали встречаться за ланчем. Джеймсон просил его выполнять странные поручения, а затем платил ему за это.

Джеймсон рассмеялся:

— Теперь ты мой помощник, Сандерс, поэтому нам нужно обсудить зарплату.

Он снял гостиничный номер для Сандерса, чтобы тот там жил, купил ему новую одежду.

Сандерс не мог понять. Кто этот парень? Чего он хотел? В течение долгого времени Сандерс считал, что все ради секса. Он все ждал, когда откроет дверь в гостиничный номер и увидит силуэт на свету. Это то, что всегда случалось с ним в его старом доме. Но с этим человеком такого не произошло. Очень быстро стало очевидно, что он совершенно не привлекал Джеймсона. Конечно, Джеймсон был очень предприимчив, и Сандерс мог видеть, что он жил под девизом: «Я попробую что-нибудь только раз», но он не был геем. Джеймсон любил женщин.

— Идеальная женщина, Сандерс. Вот что я ищу — идеальную женщину. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь найти ее, — однажды вечером, будучи пьяным, еле внятно протянул Джеймсон.

— Вам когда-нибудь доводилось повстречать идеальную женщину? — спросил Сандерс. Джеймсон долго и тяжело обдумывал вопрос.

— Кажется, доводилось. Но в то время я этого не знал. И тогда она была не совсем идеальна.

— Это было давно?

— Недостаточно.

Сандерс тоже не был геем, но его на самом деле не интересовал секс. Он никогда им не занимался. Ну, по крайней мере, не по согласию, и никогда с девушкой. Он всегда был слишком занят, скрывая свою тайну. Затем, с появлением Джеймсона, Сандерс был слишком восторжен его новым миром, слишком шокирован, чтобы думать о девушках.

Он рассказал Джеймсону о семье, в которой вырос, — семье его тети в Южном Лондоне. Сандерс был родом из Беларуси, но его родители переехали в Англию, когда ему исполнилось пять. Его семью депортировали, но им удалось оставить его в доме сестры его матери. Он больше никогда не слышал о своей матери или отце. Муж его тети был англичанином, и не очень хорошим. Сандерс не хотел рассказывать Джеймсону всю историю.

Так как Джеймсон узнал?

Он хотел сделать что-то приятное для Сандерса. Хотел, чтобы семья Сандерса увидела, насколько хорош их племянник, увидела жизнь, которой он сейчас жил. Пусть Сандерс похвастается немного. Его семья не была богатой, и Джеймсон удивил его, сняв для них комнаты в отеле на ночь.

Что-то сломалось в Сандерсе. Когда его дядя пришел к нему в комнату, попытался удержать его, сказать ему, что он никогда не будет значить больше, чем в тот момент, Сандерс отбивался — в первый раз когда-либо. Он был намного меньше, чем его дядя, но ярость охватила его полностью. Только когда Джеймсон стоял над ним, оттаскивая его, Сандерс понял, что он до не узнавания избил голову своего дяди о батарею.

Его жизнь закончится. В лучшем случае его депортируют в Беларусь. В худшем — что, скорее всего, и случится — он проведет остаток своей жизни в тюрьме. Сандерс сидел посреди лужи крови и просто рыдал.

Джеймсон опустился на колени и схватил его, прижав к своей груди. Сказал ему, что все будет хорошо, что ему не нужно волноваться, и что Джеймсон позаботится обо всем. И когда Сандерс наконец успокоился, Джеймсон сдержал свое обещание. Ему удалось магически избавиться от тела, очистить комнату. Он оставил большую сумму денег тете Сандерса, которая даже и не сомневалась, что ее муж пропал без вести. По-видимому, для остальных он тоже не был хорошим человеком.

Они никогда не вспоминали эту ночь снова. Джеймсон даже не спрашивал, просто увез Сандерса в Америку. Платил за него, чтобы тот посещал лучшие частные школы. Оказалось, Сандерс был очень смышленым. Он свободно говорил по-английски, по-русски, по-белорусски, по-польски и по-немецки; а также владел разговорным французским и испанским. Он мог играть на пианино и приближался к уровню Мастера спорта по шахматам, прежде чем бросил это занятие. Посещал занятия стрельбой. Узнал, как перебирать автомобильные двигатели.

В школе Сандерсу был подставлен диагноз легкой формы синдрома Аспергера (прим. пер. — одно из пяти общих нарушений развития, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным спектром интересов. От аутизма отличается тем, что речевые и когнитивные способности остаются сохранными). Это объясняло его некоторое интенсивное внимание в определенных областях познаний, причины, почему он никогда не хотел говорить, и минимальное проявление ОКР. Он не думал об этом, и Джеймсон только рассмеялся, сказав, что это многое даст ему в жизни.

Благодаря Джеймсону Сандерс мог делать все, что хотел; ему разрешалось делать все, что он хотел. Джеймсон никогда не сомневался в его выборе. Когда Сандерсу исполнилось восемнадцать, Джеймсон предложил заплатить за его колледж, но парень отказался. Он хотел остаться с Джеймсоном. Ему нужна была настоящая работа. Он хотел быть там, где был Джеймсон, и лучший способ заключался в том, чтобы занять реальное положение в качестве его помощника.

Во всяком случае, у них никогда не было абсолютно нормальных отношений. Одним словом, Джеймсону было более удобно относиться ко всем, словно к сотрудникам. Это взывало к дотошности и холодному характеру Сандерса. Отношения между ними работали. Они не говорили много, но даже когда делали это, разговоры не длились часами. Между ними существовала связь, которую никто не мог понять. Сандерс любил его. Не знал, возможно ли любить человека так же, как он любил Джеймсона Кейна.

Вот почему его убивало видеть Джеймсона таким несчастным. Джеймсон не понимал, что он несчастен, но Сандерс видел это. Все женщины, траханье, весь разврат. Чего-то не хватало в жизни Джеймсона, и это было ясно.

Девушки приходили и уходили. Некоторые оставались немного дольше других. Большинство из них игнорировали Сандерса. Он игнорировал их всех. Была оперная певичка из Рио, которую он почти полюбил, но прежде чем смог это понять, она ушла. Во всяком случае, она не соответствовала Джеймсону по скорости. Ни одна из них не понимала, когда приходила пора уходить.

Затем на горизонте появилась Петрашка Иванович. Как же Сандерс ее ненавидел. Она была единственной, кто когда-либо действительно забиралась ему под кожу. Они спорили на русском языке, поэтому Джеймсон не мог понять ни слова. Она называла Сандерса бесполезным, грязным иммигрантом, который просто сосал деньги у Джеймсона. Он называл ее безвкусной, фальшивой сукой, которая была всего лишь еще одной зарубкой на весьма изрядно помеченной подобными отметками спинке кровати Джеймсона. Это заняло намного больше времени, но, в конце концов, она тоже ушла. Он был очень рад.

Не слишком много прошло времени прежде, чем появилась Тейтум О Ши. Джеймсон упоминал о ней пару раз, как правило, после многих выпитых поздней ночью бокалов. Было очевидно, что она стала причиной его побега столько лет назад, что она была этой «не совсем идеальной» женщиной. Очевидным было также то, что они не знали друг друга хорошо — они не видели друг друга более семи лет. Некоторое время спустя Джеймсон рассказал ему всю историю.

Сандерс не знал, что делать с Тейтум. Он ожидал еще одну глупую девушку. Очередную женщину, которая думала, что сможет справиться с Джеймсоном, но в итоге потерпит фиаско. Или одну из тех типов женщин, которые хотели Джеймсона только ради его статуса и денег.

Но Тейтум была не такой. Она принимала все, что Джеймсон ей бросал, и давала в ответ. Просила этого. Хотела большего. И она, казалось, не обращала внимания на то, что у него было больше денег, чем у самого Господа Бога. На короткое время и по взаимному согласию отношения были чисто физическими, и ей действительно казалось, что это так.

Необычная девушка.

Она также полностью игнорировала странные, неловкие, социальные привычки Сандерса. Он не любил излишние разговоры. Тейтум любила много говорить, и все равно говорила с ним. Она обращала на него внимание, разговаривала с ним, спрашивала, как прошел его день. Казалось, что она смотрела прямо внутрь него.

Она также прикасалась к нему, чего никто никогда не делал. Сандерс обычно ненавидел, когда к нему прикасались, и это сильно беспокоило его. Но Тейтум была очень настойчива. Она брала его за руку, обнимала, пыталась пощекотать. Казалось, она прикасалась к нему больше, потому что знала, что ему это не нравится. Ей стало удобно с ним без промедлений. Так же, как и Джеймсону. Однажды она даже поцеловала Сандерса. Шутя, с уловкой, но что-то в нем щелкнуло. Сандерсу было двадцать, и он никогда не целовал девушку, и вот перед ним она, вешавшаяся на него. Он воспользовался этой возможностью и поцеловал ее в ответ.

Но Сандерса не влекло к Тейтум, не так. Он понимал, что она очень сексуальная. Она не стеснялась своего тела или своей сексуальности, и она бесстыдно флиртовала со всем, что двигалось. Абсолютного иммунитета к ее прелестям у него все-таки не обнаружилось. В конце концов, он был гетеросексуалом.

Но по большей части он не видел ее таким образом. Она была чем-то другим. Чем-то особенным.

Кроме того, с первого дня стало ясно, что для Джеймсона она также другая. Тоже нечто особенное. Никто другой не помел бы этого сказать, но Сандерс видел. Она делала Джеймсона счастливым. Она делала Сандерса счастливым. Он очень привязался к ней.

Когда отношения между Тейтум и Джеймсоном начали напрягаться, она искала Сандерса. Их связь усиливалась. Она приходила в его комнату поздно вечером, играла с ним в шахматы, разговаривала. Никогда не торопила в разговоре, просто ждала, когда он решится высказаться. В конце концов, они это сделали.

Она никогда не задавала вопросов, никогда не осуждала то, что он в итоге говорил. Сандерс немного в нее влюбился. Не романтично, не сексуально. Он не знал, как это объяснить. Он просто любил ее.

Если понадобится, он, вероятно, убьет ради Джеймсона Кейна.

Если понадобится, он, вероятно, умрет ради Тейтум О Ши.

Когда отношения между Джеймсоном и Тейтум закончились — а закончилось это плохо — Сандерс оплакивал их. Джеймсон допустил ошибку. Это был первый раз, когда он когда-либо просил Сандерса сделать то, что доставляло ему дискомфорт. Сделать то, что он считал отвратительным. Ему не нравилось лгать. Все катилось в ад. Он думал, что Джеймсон признает свою вину, признает, что ошибся, а потом извинится. Но он этого не сделал. Это потрясло Сандерса. Он был о Джеймсоне очень высокого мнения. Чувство напоминало то, словно его отец сам себя обрек на ад. Сандерс должен был спасти его.

Иногда Сандерс чувствовал, что ему нужно все исправить.

Сразу после

Громкие удары вывели Джеймсона из бессознательного состояния. Из сплошной тьмы. Он прищурился и посмотрел в потолок. Где он, черт возьми? Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что он в своей библиотеке. До него начало доходить. Он вырубился на кожаном диване, примыкающем к стене. Он не мог вспомнить последний раз, когда использовал диван, не говоря уже о том, чтобы спать на нем. Затем он вспомнил, что чуть более месяца назад он нашел ему очень хорошее применение.

Тейтум.

Он застонал и сел. Послышалось еще несколько ударов, и он приложил руку к голове. Он не мог вспомнить, сколько выпил. Но точно много. Взгляд на его бар сообщил, что за широко раскрытыми дверцами почти пусто.

Еще удары.

— Сандерс! — крикнул Джеймсон, потирая лицо. Ответа не последовало, и он поднял глаза к потолку. — Сандерс! Открой чертову дверь!

Тишина, за которой последовало громкое бам-бам-бам.

Он зарычал и встал, прошел по комнате. Послышался хруст, и прежде чем он смог полностью понять происходящее, что-то прорезало его пятку. Он зашипел и поднял ногу. Кусок стекла впился в кожу. Он выдернул его и посмотрел на осколок. Затем он опустил взгляд и его глаза разбежались.

Стекло было повсюду. Нет, не стекло. Хрусталь. Дробленный хрусталь, разбросанный по всему полу. Широкая полоса паркета от бара до стены напротив него была покрыта разбитыми бокалами, бутылками и графинами. Память вернулась. Он разбил каждый стакан в комнате, после того, как ушел Сандерс.

После того, как она ушла.

Удары не умолкали, и теперь, зная, почему Сандерс не открывал дверь — потому что его здесь не было — Джеймсон пробрался к входу. Кто-то стучал снова и снова. Джеймсон прошагал вниз и дернул дверь.

— Что? — рявкнул он.

Полицейский моргнул. Джеймсон удивился, но не показал этого. Он не отводил взгляд. Офицер был молодым и высоким. Выше Джеймсона. Выглядел странно и нервно, будто это был его первый день в баскетбольном лагере. Джеймсон вскинул брови, метнув взгляд между копом и полицейским крейсером, припаркованным на подъездной дорожке.

— Хм, это дом... — полицейский сверился с блокнотом, — Джеймсона Кейна? Или Сандерса Дас… Дашке...

— Да, — отрезал Джеймсон.

— А вы?..

— Джеймсон. Это мой дом. Что вам нужно? — спросил он. Коп нервно сглотнул.

— Эм... Мы хотели сообщить вам, что нашли вашу машину, — ответил он. Брови Джеймсона снова поднялись.

— Мою машина? — спросил он, не зная, что происходит. Коп посмотрел в блокнот в руках.

— Э-э, «Бентли», зарегистрированный на имя Джеймсона Кейна и Сандерса Дашке... эм, да. Номерной знак WXC1, — полицейский снова начал болтать. Джеймсон поднял руку.

— Да, я знаю свой номерной знак. Что с машиной? — надавил он. Теперь полицейский выглядел удивленным.

— Э-э, поступило сообщение о ее краже, — объяснил полицейский.

— Краже?

— Да. Мистер... Мистер Сандерс сообщил о ее краже вчера вечером. Сейчас ее буксируют сюда. У меня просто есть некоторые вопросы, — сказал ему полицейский.

— Сандерс заявил, что наша машина украдена? — разъяснил Джеймсон.

Кто-то украл «Бентли»? Он даже не знал, что она исчезла, и если бы и знал, то просто предположил бы, что ее взял Сандерс. Он был практически единственным, кто когда-либо на ней ездил; она принадлежала больше ему, чем Джеймсону.

Кто захочет красть «Бентли»? После того, как Сандерс оставил свое «уведомление об увольнении», Джеймсон вышвырнул всех. Просто вошел в главный зал и крикнул всем, чтобы убирались из дома.

Петрашка Иванович, его бывшая девушка, спорила и настаивала, что останется, но он в прямом смысле слова вышвырнул ее на крыльцо, а затем захлопнул дверь перед ее лицом.

Затем Джеймсон заперся в библиотеке и напился до чертиков, проклиная и Тейт, и Сандерса, и уничтожая весь свой хрусталь. Неужели один из его недовольных гостей украл его машину? Большинство из них были богаты сами по себе и могли купить по собственному «Бентли».

— Да, прошлым вечером, — продолжал полицейский. — Мы нашли ее вскоре после заявления. На транспортном средстве имеется незначительный урон, но такой мы ее нашли. Мы сделали фотографии, но вам лучше связаться со своей страховой компанией.

В этот момент загрохотал буксир. Джеймсон в шоке уставился, как его машину приволокли под самое крыльцо. Вся пассажирская сторона «Бентли» была поцарапана, словно ее потерли о что-то, а потом еще и протащили. Бокового зеркала как не бывало.

— Что, черт возьми, случилось? Вы нашли вора? — спросил Джеймсон, выйдя на крыльцо. Коп перевернул пару листов в блокноте.

— Да. Собственно, так мы и нашли машину. Офицер, принявший вызов в службе 911, заметил, что машина простаивает посреди дороги, он узнал ее по номерам, — полицейский прочитал записки.

— Вы арестовали его? — спросил Джеймсон.

— Еще нет. Насколько я понимаю, это была женщина. Ее нашли без сознания в бассейне в Атлетическом клубе «Бикон Хилл», — объяснил офицер.

Тейтум.

— Без сознания? — повторил Джеймсон, его голос был мягким. Зашелестели еще больше страниц.

— Эм, вот как она была найдена, по словам офицера с места происшествия. Ээээм, давайте посмотрим... Ладно, в отчете говорится, что, когда появились парамедики, у нее были генерализованные припадки. Мужчина на месте происшествия сказал, что ее вырвало перед тем, как….

Джеймсон больше ничего не слышал. Он развернулся и зашел в дом, не сказав ни слова. Прошел прямо к кухне и открыл шкаф рядом с холодильником. Вытащил бутылку «Джека Дэниелса». Оторвал акцизную марку, открутил крышку, глотая столько, сколько осилил, прежде чем ему снова пришлось вдохнуть. За ним раздался скрип, и он понял, что полицейский последовал за ним.

Джеймсон снова опрокинул бутылку в горло, прежде чем прислониться к стойке.

— Она в порядке?

— Вы знаете…

— Она в порядке?

— Э-э, эм, — полицейский начал заикаться, и Джеймсон услышал шелест бумаги. — Я... я не знаю. Последний отчет, полученный мною, состоял в том, что она поступила в отделение неотложной скорой помощи все еще с припадками, с нерегулярным, медленным сердечным ритмом и низким уровнем кислорода. Я больше ничего не слышал, мистер Кейн.

Мистер Кейн. Кто-нибудь скажите ему, что мое настоящее имя Сатана.

— Вон, — прошептал Джеймсон, глядя на свои гранитные столешницы.

— Извините?

— Я сказал — вон. Убирайся из моего дома, — огрызнулся Джеймсон, наконец, обернувшись. Коп выглядел ошеломленным.

— У нас вопросы, мне нужно, чтобы... — начал заикаться тот. Джеймсон шагнул вперед и протолкнулся мимо офицера.

— Машина принадлежит Сандерсу, найдите его, — проворчал он.

— Но вы... сэр! Сэр, вы знаете что у вас кровотечение? — воскликнул полицейский, спеша вслед за Джеймсоном и указывая на кровавые следы, оставленные на полу.

— Да, — отрезал Джеймсон. В открытом дверном проеме отирался крупный человек в комбинезоне с листом бумаги.

— Привет! Кто заплатит мне за эту работу? Мне нужно пятьдесят баксов, — пробормотал парень с четким бостонским акцентом. Джеймсон снова зарычал и подошел к столу, примыкающему к входной двери. Выдернул ящик и достал стопку денег. И полицейский, и водитель эвакуатора уставились на него.

— Это все твое. Просто свалите с моей собственности в течение ближайших пяти минут, — сказал Джеймсон, выталкивая их на крыльцо, все время бросая стодолларовые купюры на землю.

— Да-да, без проблем, приятель, — сказал парень, резво опустившись и подняв то, что напоминало примерно восемьсот долларов.

Он был большим парнем, но быстро побежал обратно к машине, разгрузил «Бентли» и уехал на своем эвакуаторе менее, чем за пять минут.

— Нам еще нужно... — начал полицейский. Джеймсон посмотрел на него и отступил за порог.

— Звоните Сандерсу. Он сообщил о краже, а не я. Он разберется с этой чертовщиной, — огрызнулся он, затем захлопнул дверь.

Коп какое-то время стучал, но у Джеймсона очень хорошо получалось это игнорировать. Дважды он поднимался по лестнице, стук его сердца слышался громче, чем шаги по коридору. Он почувствовал, словно собирается взорваться. Как его сердце собиралось вырваться прямо из груди. Вернее, какой бы там орган ни был вместо сердца.

Тейтум.

Не зная, почему он думал, что найдет ответы в спальне Сандерса, но Джеймсон пошел именно туда. Большой гардероб был открыт, никакой одежды. Сандерс не возился.

Однако, кое-что осталось, и Джеймсон вздохнул, подойдя к изножью кровати. Аккуратно упакованные в пачки, там лежали тридцать две тысячи долларов наличными. Джеймсон знал, что там было ровно тридцать две тысячи, потому что накануне вечером он сам взял наличные из сейфа в своей собственной комнате и принес их в комнату Сандерса. Принес ей.

Поверх денег ждала записка. На ней аккуратным почерком Сандерса было написано только одно слово:

«Сатане».

По крайней мере, он назвал мое имя правильно.

В ванной горел свет, и Джеймсон прошел туда. Его беспокоило по-настоящему очень малое, но от зрелища, которое он увидел перед собой, его затошнило. Не потому, что там было слишком уродливо, а потому, что это показало ему, каким ужасным человеком он действительно был в глубине души. Во всех отношениях и до мозга костей.

Иногда он забывал.

Из открытых ящиков столешницы торчали вещи. Правую сторону зеркала пересекала большая паутинообразная трещина. Другая тянулась вниз к раковине, а в центре «паутины» виднелась кровь и прядки волос. Длинных черных волос.

Кровавые капли были размазаны по поверхности столешницы, а то, что напоминало кровавые отпечатки пальцев, было смазано по всей ее длине. Джеймсон закрыл глаза. Глубоко вздохнул через нос. Мысленно вернулся во времени.

Петрашка загнала его в угол на кухне. Говорила гнусные вещи о Тейт. Вначале вечера Джеймсон рассердился на Тейт — рассердился на нее еще две недели назад, но, столкнувшись с ней, увидев ее реакцию, его гнев начал исчезать. Начал превращаться в нечто другое.

Нечто незнакомое. Нечто, чего он не чувствовал в течение долгого времени.

В чувство вины.

Пет был заядлой сукой, которая даже не знала Тейт. Она приехала к Джеймсону, чтобы посмотреть фейерверк. Петрашка была почти еще большим социопатом, чем он. Тейт этого не заслужила. Не от Пет.

Джеймсон достаточно плохо относился к Тейтум.

Она была так расстроена. Может быть, всего лишь может быть, существовала крошечная возможность, что он ошибся по отношению к ней. Ошибся в ее отношениях с бейсболистом. Иногда это случалось, иногда даже Джеймсон Кейн был способен совершить ошибку. Он не хотел дожидаться конца ночи, чтобы узнать. Разыскал Тейт в ту же минуту, когда избавился от Пет.

Джеймсон не видел, как все началось, а лишь стал свидетелем тому, как это закончилось. Когда он вошел в комнату Сандерса и увидел мужчину в костюме, склоненного над Тейт, он подумал, что это на самом деле Сандерс. Кстати, о расстройстве. Сандерс был Джеймсону как сын, он не хотел его убивать.

Но то был не Сандерс. Это был Уенсворт Данн, деловой партнер Джеймсона. Человек, с которым Джеймсон учился в школе, человек, которого он знал давно. Данн знал, что Тейт была вне пределов. Тейт знала, что Джеймсон не хочет, чтобы она спала с кем-либо из его друзей или коллег. Нарушение правил было в порядке вещей в ту ночь. Джеймсон хотел убить их обоих, но решил выбить дерьмо из Данна и выгнать Тейтум из дома. Он не потрудился посмотреть в ванную. Он никогда ни на что не смотрел. Ему не нужно было — ему было все равно. Правильно? Правильно?

У нее шла кровь. Как я мог не заметить, что у нее шла кровь? Даже со мной дело никогда не доходило до крови.

Джеймсон прижался спиной к двери, затем скользнул в сидячее положение. Опустил голову на руки.

Он окончил Йель. Владел несколькими предприятиями в разных странах. Играл на фондовой бирже, словно изобрел ее, и владел такой дорогой недвижимостью, что даже Дональд Трамп интересовался. Многие считали его очень умным, расчетливым человеком.

Но вдруг он почувствовал себя настоящим глупцом. Поставленным на колени женщиной с черными волосами и темными глазами. С сексуальным остроумием и сексуальным телом. Барменшей, любительницей купонов, временным сотрудником. Девушкой, вылетевшей из колледжа, превратившейся в любительницу вечеринок с непринужденной моралью и ногами, которые редко сдвигались.

Во стократ лучшей, чем он сам, во всех отношениях, виде и форме.

Единственным ее недостатком было то, что она могла использовать секс, как оружие. Она всегда была слишком наивна, чтобы понять: иногда применение оружия может иметь неприятные последствия.

Это, безусловно, обернулось против него.

* * *

Ему потребовалось гораздо больше времени, чем он думал, чтобы найти ее. Сандерс не отвечал на его звонки, что на самом деле было неожиданностью, даже после всего, что произошло. Джеймсон оставил несколько очень сердитых, враждебных голосовых сообщений. Независимо от их «рабочих» отношений, Сандерс все еще был членом семьи, и это было чрезвычайной ситуацией.

Энджер Холлинсворт, лучший друг Тейтум, тоже не отвечал на телефон, но это не было неожиданностью. Эндж никогда не любил Джеймсона, и, скорее всего, молодой человек уже знал о том, что произошло. Вероятно, он уже собирался мстить за Тейт. Или, возможно, они вместе готовили план.

Джеймсон наконец попробовал набрать телефон Тейт, но даже не услышал гудков — его сразу перенаправило на голосовую почту. Зловеще.

Больницы не очень щедро делились информацией о пациентах. Был уже вечер, когда он обнаружил, где ее приняли, и даже тогда это оказалось чистым везением — больница, в которой она находилась, была одной из тех, куда один из его нью-йоркских офисов делал значительные пожертвования. Имя Джеймсона было на слуху. Поняв это, медсестра была готова предоставить ему любую информацию по его желанию.

На самом деле добраться до ее комнаты оказалось еще сложнее. Джеймсон не был членом семьи или мужем. Технически он не имел никакого отношения к Тейт. Они даже не сказали ему номер ее палаты; сказали, что ему придется подождать обычных часов посещения, и даже тогда, только если пациент попросит его увидеть.

Он действительно не предвидел этого.

В какой-то момент он увидел Энджа, но Джеймсон держался подальше. Знал, что их встреча не будет красивой, и у них обоих были большие проблемы, чем защита ее чести. Парень выглядел изможденным. Уставшим. Его одежда была помята и испорчена. Коп упомянул, что в бассейне присутствовал молодой человек, тот, кто видел ее, прежде чем у нее начались припадки. Джеймсон подумал, может быть, это был Сандерс. Теперь он понимал, что это, должно быть, был Эндж.

Откуда еще Энджу знать, что она здесь?

Прошло несколько часов, прежде чем Джеймсон нашел медсестру, которая за взятку дала ему номер палаты Тейт. Энджа нигде не было видно, но это было задолго после часов посещения, поэтому Джеймсон попросил провести его к Тейт. Медсестра взволнованно бормотала, очевидно, немного испугавшись его. Он проигнорировал ее, сосредоточившись лишь на одном.

Тейтум.

— Она все еще без сознания? — спросил Джеймсон, когда они стояли перед дверью в палату.

— О, нет, сегодня она приходила в себя. Уснула от обезболивающих некоторое время назад. Хотите, чтобы я разбудила ее? — спросила медсестра, а затем прошла в комнату.

— Нет. Нет, этого не нужно.

Джеймсон стоял в дверном проеме, пока медсестра суетилась по комнате. Только один маленький люминесцентный светильник висел за кроватью. Остальная часть комнаты была погружена во мрак. Занавеска отделяла постель Тейт от ее соседа. Он нахмурился. Этого не будет. Ей нужна отдельная палата.

— Я лично не разговаривала с ней, и не должна говорить об этом, но врачи сказали, что все будет хорошо, — заверила его медсестра, проверяя аппараты, нагроможденные у кровати. Джеймсон прочистил горло, но так и не вошел в комнату. Что-то было в этом дверном проеме. Ему казалось, что он проходит через ворота в Ад.

Оставь надежду всяк сюда входящий…

— Я думал, что она здесь, потому что... потому что проглотила «Ксанакс». Для чего ей обезболивающее? — спросил Джеймсон, его глаза скользнули по изножью кровати. Он все еще не мог посмотреть прямо на нее.

Будь мужчиной, ради Бога. Когда тебя что-нибудь пугало? Иди туда.

— Им пришлось промывать ей желудок. Это может быть довольно болезненная процедура, и из того, что я поняла, у них возникла проблема с погружением зонда в горло. Но ничего непоправимого, — голос медсестры успокаивал и успокаивал. На Джеймсона снизошло прозрение.

Она приняла меня за обеспокоенного бойфренда. Как мило.

— Значит, она не проснется, если я посижу рядом с ней или коснусь ее? — спросил Джеймсон. Медсестра наконец взглянула на него, а затем проверила повторно, очевидно, удивившись, что он даже не вошел в комнату.

— Сомневаюсь. То есть, если вы не хотите ее потревожить, я бы не начинала словесных тирад, или чего-то подобного, но нет ничего страшного, если вы просто посидите и подержите ее за руку, — сказала она ему. Он кивнул.

— Спасибо. Вы можете идти.

— Хотите, я принесу вам…

— Нет. Просто идите.

Он не входил в комнату, пока медсестра не ушла. Затем медленно приблизился к изножью кровати, его поступь казалась неслышной в тихой комнате. Джеймсон некоторое время стоял, глядя на ее ноги. Затем он медленно поднял глаза, следуя по изгибам ее тела под одеялом. Тела, которое он узнал очень хорошо. Тела, которое, он чувствовал, принадлежало ему, нечто, что он сформировал, создал своими руками.

Тейтум.

Она была бледной, как призрак. Джеймсон не очень хорошо рассмотрел ее накануне, и не видел ее месяц до этого, поэтому существовала большая вероятность, что она потеряла загар в начале осени.

Так или иначе, это была не нормальная бледность. Она выглядела почти серой. Губы обрели нейтральный оттенок, сливаясь с цветом кожи, и были плотно сжаты. Веки подрагивали, и он задавался вопросом, что ей снится; подумал, что это был кошмар, созданный им. В обеих руках были капельницы, и из-под одеяла выглядывал больничный халат.

Она выглядела маленькой. Уязвимой. Поврежденной. Джеймсон пытался вспомнить свою злость на нее, свое безумство, когда впервые увидел ее фотографии с бейсболистом. Однако он, похоже, не вспомнил об этом, весь гнев испарился. Вся ревность, вся подлость. Иногда Тейтум могла быть глупой, он не станет этого отрицать, но Джеймсон был воплощением чертового дьявола.

И это было намного хуже.

Он взял стул и сел рядом с ней, изучая ее лицо. Не хотел говорить этого ей, потому что не был таким человеком, но Тейт была очень красивой девушкой. Даже без макияжа она все еще ошеломляла.

Семь лет назад она поработила его фантазии. Теперь все это время спустя она заняла его ум.

Его сердце.

Я не хотел влюбляться в эту женщину.

Он протянул руку и осторожно взял ее ладонь, притянув к себе. Она дернулась один раз, и Джеймсон остановился, но когда стало очевидно, что она не проснется, он поднес ее ладонь ближе.

Пробежался кончиками пальцев по ее. У нее были длинные, нежные пальцы. Почти изящные. Эта мысль почти заставила его рассмеяться — изящность не входила в список слов, которыми он бы описал Тейт.

— Мне очень жаль, малышка, — прошептал он, прежде чем поднести ладонь к губам и поцеловать ее.

— Никогда бы не подумал, что услышу от вас эти слова.

Джеймсон усмехнулся и поднял глаза. Конечно. Сандерс стоял в дверях. Его волосы были безукоризненно уложены, костюм выглядел свежевыглаженным, хотя Джеймсону стоило бы догадаться, что это был тот самый костюм, который Сандерс надевал вчера.

— Как давно ты знаешь, что она здесь? — мягким голосом спросил Джеймсон, опустив руку на кровать, переплетая их с Тейт пальцы.

— Сразу после того, как ее приняли. Я услышал о «Бентли» и бассейне по своей полицейской волне, затем позвонил мистеру Холлинсворту, — объяснил Сандерс, проходя в комнату.

— Правда что ли?

— Да. Сначала он был не очень рад. Сказал, чтобы я передал вам, что вы сгниете в аду. После моих слов о том, что я больше не имею с вами никаких дел, он сообщил мне, что она здесь. Я здесь с тех пор, — ответил Сандерс.

Джеймсон кивнул.

— Ты расскажешь мне, что вообще произошло?

— Вы действительно будете слушать?

— Только в этот раз. Думаю, да.

* * *

Джеймсон продолжал жить, будто ничего не случилось. Он ходил на работу как обычно — никто не задал ни единого вопроса, когда имя Данна было снято с здания, и Джеймсон не отвечал на какие-либо вопросы о Тейтум или Сандерсе. Он приходил на работу в восемь часов утра и каждый вечер выходил из здания к шести. Он сама пунктуальность.

Но свои ночи он посвящал ей. Тейт оставалась в больнице для наблюдения. Он появлялся около полуночи, встречался с Сандерсом в кафетерии, чтобы выпить кофе и обсудить ее состояние, а затем двое мужчин отправлялись в ее комнату, где сидели молча. Сандерс читал. Джеймсон немного работал. Много смотрел на нее. Думал о ней постоянно. Думал о том, что он здесь делает и что все это значит.

Это не игра. Она намного больше, чем игра. Может, и всегда была...

Когда ее перевели в психиатрическое крыло, ему стоило гораздо больше денег, чтобы попасть к ней, а затем еще больше, чтобы узнать, почему ее перевели. Они думали, что она пыталась покончить с собой и хотели подержать ее там для психиатрической оценки.

По крайней мере, сейчас она в отдельной палате.

Джеймсон не был уверен, кто был больше расстроен, Сандерс или он сам. Но Джеймсона не было рядом в дни, когда врачи делали обходы. Сандерс должен был рассердиться вместо него, но у парня всегда плохо получалось сердиться. Если бы Джеймсон был там, ее бы не перевели. Не то чтобы он обвинял Сандерса — парень до тошноты беспокоился за Тейтум, ему не нужны были обвинения и гнев.

Все эти ночи, которые она и Сандерс провели вместе, все эти дни, Джеймсон всегда считал, что Тейт просто болтала о чем-то, что появлялось в ее голове. Она была умной девушкой и много общалась. Может быть, Сандерс был ее родственной душой. Джеймсон не знал, и тогда ему было все равно.

Оказалось, что они делились своими душами. Сандерс узнал каждый из грязных секретов Тейт, узнал каждую мерзкую мысль о себе или о ком-то еще. Узнал почти о каждом моменте, который она и Джеймсон когда-либо разделяли. И Сандерс никогда не осуждал, поэтому понял, что должен рассказать Тейт все. О том, как они с Джеймсоном встретились, о своей жизни в Англии до Джеймсона и даже о своем времени в Беларуси.

Джеймсон не знал, что думать. Тейт не делилась с ним своими секретами, и он никогда не интересовался прошлым Сандерса. Это были двое самых важных людей в его жизни, а Джеймсон внезапно с болью осознал, как мало он знал о каждом из них. Это никогда не беспокоило его раньше, по крайней мере, так он себе говорил.

Теперь это его тревожило.

Поэтому, конечно, Сандерс знал все, что произошло. Тейт рассказала ему. О том, как она и Ник действительно были просто друзьями. Она не заходила с ним дальше поцелуев. Как она весь месяц ждала Джеймсона, с нетерпением ожидала его возвращения домой. Какой преданной она почувствовала себя Сандерсом, когда узнала, что Джеймсон привез свою бывшую девушку домой. Как больно ей сделал Джеймсон. Для нее это перестало быть игрой. Она искренне заботилась о нем. Была опасно близка к состоянию влюбленности в него.

Ну, я определенно решил эту небольшую проблему.

Она напилась, чтобы пережить вечеринку. Приняла «Ксанакс», чтобы приглушить боль. Напилась до белого каления, когда Данн предложил ей переспать. Она призналась, что сказала «да», но он ударил ее о зеркало, а затем удержал. Она пожалела об этом, прежде чем это началось. Из всего, что случилось в ту ночь, Тейт сказала, что это единственное, что она хотела бы повернуть вспять. Джеймсон заплатил ей и выгнал, она пьяная ехала за рулем двадцать миль до города, плавала в бассейне под кайфом от «Ксанакса». Ну, это все было только верхушкой айсберга.

Мне нужно было убить его. Убить его, вышвырнуть всех и просто лечь спать с ней.

Сандерс сообщил о краже «Бентли» в надежде найти ее, и, может быть, остановить, прежде чем она разобьется или что-то в этом роде. В его комнате имелась полицейская частота на радио, и незадолго до случившегося он услышал ответ на вызов 911, где коп упомянул «Бентли». Затем имя Энджа было предоставлено для проверки. Бинго.

Тейт не могла сказать, почему она отправилась в бассейн, потому что не могла вспомнить. Почти все после того, как она попала в машину, стало белым пятном. Она не пыталась утопиться. Когда Эндж нашел ее, она плавала, держась за бутылку «Джека Дэниелса», находясь едва в сознании. Но она не собиралась накладывать на себя руки. Она никому и никогда не говорила о желании умереть. Она вспомнила все грубые ругательные слова, доказывая, что не пыталась покончить с собой.

Джеймсона не нужно было убеждать. Тейтум О Ши, женщина, которую он знал, никогда не сдалась бы так легко.

Это стало бы наихудшим видом обмана, а быть обманщицей не для нее. Кроме того, их игра еще не закончилась, у него было больше козырей, дающих возможность сыграть. Она никогда не выйдет из игры вот так. Девушка была слишком сильной. И она, конечно же, не могла оставить его в покое.

Пока он не скажет.

* * *

— Итак, когда ты возвращаешься домой? — спросил Джеймсон, идя по коридору больницы почти неделю спустя.

— Я не собираюсь работать на вас, — ответил Сандерс, шагая рядом с ним. Джеймсон фыркнул.

— Я не спрашивал, когда ты возвращаешься на работу. Я спросил, когда ты возвращаешься домой, — подчеркнул он, когда они поднялись на лифте. Сандерс выглядел неуверенно.

— У меня не было никаких планов, связанных с возвращением домой, — ответил он.

— Ты собираешься жить в этом отеле вечно? — спросил Джеймсон. Сандерс взглянул на него. — О, да. Я знаю каждый сделанный тобой шаг с тех пор, как уехал. Кто, по-твоему, платит счета по кредитной карте, хммм?

— Я мог бы найти другую работу после...

— Не будь чертовым дураком. Останешься ты в отеле, вернешься домой, мне все равно. Мне просто нужно знать одно.

Джеймсон прекратил говорить, когда двери лифта распахнулись, выпуская их на их этаже.

— И что это, сэр? — спросил Сандерс. Джеймсон вышел на этаж, затем повернулся и посмотрел на Сандерса. Было странно присутствовать в чьей-то жизни так долго и знать этих людей так хорошо, как и тех, что он встретил пару месяцев назад. Джеймсону не нравилось это чувство.

— Между нами все хорошо? — спросил он прямо. Сандерс моргнул пару раз, вопрос явно заставлял его чувствовать себя еще более неудобно.

— Я не уверен. Вы... вы меня разочаровали, сэр, — ответил он. Джеймсон кивнул.

— Знаю. Мне стоило послушать тебя.

— Но вы этого не сделали. Я лишь всегда пытался направлять вас на верный путь.

— Знаю. И мне очень жаль.

Сандерс выглядел совершенно потрясенным, и Джеймсон почувствовал, что лучше всего застать человека врасплох, раз у него есть такая возможность. Он схватил Сандерса за руку и дернул на себя, обняв. Мгновение это было неуютно, затем Сандерс расслабился, опираясь на него. До Тейтум Джеймсон был единственным человеком, который действительно обнимал Сандерса. Для двух очень сдержанных людей иногда объятье давалось им очень естественно. Джеймсон был самым близким Сандерсу.

Иногда Джеймсон упускал это из виду.

— Я ценю это, сэр, — пробормотал Сандерс напротив его груди. Джеймсон рассмеялся.

— Хорошо. Теперь, как думаешь, она примет мои извинения? — спросил он. Сандерс отстранился, поправив свой костюм.

— Честно? Нет. Она не хочет иметь к вам никакого отношения, — ответил Сандерс.

— Посмотрим. У нее нет особого выбора, не тогда, когда она застряла здесь, — рассмеялся Джеймсон. Сандерс покачал головой.

— Завтра ее выписывают.

— Что?

— Завтра. Ее признали психически стабильной, и ее горло пришло в норму. У них нет причин держать ее здесь. Она хочет вернуться домой, — объяснил Сандерс.

Домой? Но я еще не прибрался в библиотеке...

— Но я думал, что я...

— Если вы собираетесь извиниться, я предлагаю вам сделать это сегодня вечером, — прервал Сандерс, а затем протянул руку и нажал кнопку, заставив двери лифта захлопнуться.

Джеймсон стоял в растерянности. Конечно, он знал, что этот день наступит, но он думал, что у него есть еще немного времени.

У Джеймсона Кейна всегда было немного времени.

Когда он подошел к ее комнате, то приготовился к осознанию того, что она, вероятно, знала о его приходе, возможно, даже ждет. Сандерс не ударил Джеймсона, но, несомненно, он подготовил Тейтум. Джеймсон думал, что его маленькие полуночные визиты остались секретом, но теперь он усомнился в этом. Вероятно, она знала все это время.

— Мне можно войти? — спросил он, когда подошел к дверям.

Тейт лежала на кровати, но он мог сказать, что она не спала. Она сделала глубокий вдох, словно вздохнула. Он не двигался, ожидая ее ответа. Кажется, прошло больше недели с тех пор, как он в последний раз слышал ее голос.

Наверное, потому, что я никогда не слушал.

— Ты никогда не спрашивал разрешения, так что останавливает тебя сейчас?

Джеймсон вошел в комнату и подошел к своему стулу, стоящему по левую сторону от ее кровати.

Парень снял пиджак и накинул на спинку, прежде чем сесть. Тейт все еще не посмотрела на него. Он прочистил горло.

— Ты хочешь сделать это сейчас? — спросил Джеймсон. Она кивнула головой.

— Как пластырь. Просто сорви его, — ответила она.

— Прости.

Тейт выглядела потрясенной. Она взглянула на него, а затем ее рука пошарила на матрасе, ища регулятор кровати. Она нашла его и нажала кнопку, пока не села почти вертикально. На лицо вернулся слабый румянец, хотя она все еще была бледнее, чем неделю назад. Это слишком выделялось на фоне ее темных глаз и волос. Он не мог перестать смотреть на нее.

Я когда-нибудь смотрел на нее?

— За что ты извиняешься? — спросила она. Он был не совсем уверен, что ответить, не был уверен, что слов будет достаточно. Будет ли достаточно времени, или места, или воздуха, чтобы выразить, как ему было жаль за то, каким он был с ней.

— За... все, — наконец ответил он. Она усмехнулась.

— Звучит как дезертирство. Тебе не нужно извиняться, чтобы я чувствовала себя лучше. Я в порядке, я не... — начала она, но его гнев на себя самого закипел и вылился на нее.

— Мне жаль, что я причинил тебе боль, — огрызнулся Джеймсон. — Мне жаль, что я был слишком глуп и упрям, чтобы просто позвонить тебе. Мне жаль, что я не помешал тебе уйти. Мне очень жаль, что я попытался дать тебе эти деньги, и мне очень жаль, что я не поехал за тобой той ночью, но, прежде всего, мне жаль, что я не убил Данна.

— Спасибо. Это многое значит, — сказала она ему, но голос звучал плоско. Он сузил глаза.

— Ты мне не веришь.

Сказано было как утверждение, не вопрос. Тейт пожала плечами.

— Не знаю. Я пытаюсь не думать об этом, — ответила она.

— Я никогда не перестаю думать об этом. Думать о том, что, может быть, я...

— Зачем ты здесь, Джеймсон? Ты вышвырнул меня. Привез ее домой, чтобы смутить меня — миссия выполнена, между прочим. Я буквально чуть не умерла от смущения, — хохотнула она. Его сердце пропустило удар.

Умерла? Никогда. Ты не можешь меня оставить.

— Не смешно, — прорычал Джеймсон. — Ты так сильно меня расстроила. Я думал, ты нарушила свое слово. Я видел фотографии с тем твоим парнем, и я просто чертовки рассердился. Так глупо. Господи, до чего же адская ночь. Я даже сам себя впечатлил тем, каким я оказался ублюдком.

Он застонал и наклонился вперед, скрыв лицо за ладонями. Джеймсон не был из тех, кого можно было легко запугать, но внезапно мысль о встрече с ее взглядом заставила его нервничать. С ума сойти. Ему стало стыдно.

Потому что я не достоин ее.

— Это игра? — прошептала Тейт. Джеймсон покачал головой.

— Нет, малышка. Никаких игр, — прошептал он в ответ.

— Кто мы такие, если у нас не будет игр?

— Нечто иное.

— Я ненавижу тебя, — всхлипнула она, и Джеймсон поднял голову. Она снова смотрела на потолок, но теперь слезы стекали по ее лицу. Он нахмурился.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я...

— Я, мать твою, ненавижу тебя! Как насчет такого признания?! Не понимаешь?! — внезапно она начала кричать на него.

Джеймсон откинулся назад, слегка ошеломленный.

— Я понимаю это, четко и ясно. Просто думаю…

— Нет! Нет! Ты не знаешь, как думать! Я почти отправилась к праотцам, Джеймсон! И я не обвиняю тебя в этом, но ты, как пить дать, не помог! Так что мне втройне НАСРАТЬ на то, что ты думаешь! Я просто хочу, чтобы ты убрался отсюда, — она рыдала, прижимая руки к глазам. Он встал, но не собирался уходить. Он подошел ближе к кровати и наклонился над ней.

— У нас с тобой кое-что не закончено, малышка, — мягко сказал он.

Она сильно отвела руку. Для той, кто «чуть не умер», она оказалась очень сильна. Тейт ударила его прямо в ухо. Она закричала и продолжила размахивать руками. Джеймсон не отошел, просто наклонил голову и изо всех сил пытался сдержать ее руки. Все ее тело сотрясалось на кровати, и ему потребовалось несколько минут, чтобы прижать ее запястья к матрасу.

— Мы с тобой закончили, Кейн, — прошипела Тейт, отказываясь встречаться с его взглядом.

Он вспомнил ту ночь, когда они подрались на его кухне. Когда она разбила все тарелки, а он прижал ножницы к ее горлу. Взгляд в ее глазах в ту ночь был таким, какого он никогда не захотел бы увидеть снова. Он надеялся никогда его не увидеть.

Сейчас этот взгляд вернулся, только хуже. Намного, намного хуже.

В том бассейне должен был оказаться я.

— Мы с тобой никогда не закончим, Тейт. Ты еще не поняла этого?

— Пошел вон.

— Нет. Пока ты не скажешь мне, что я могу сделать, что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы исправить это, — ответил он, сжимая ее запястья. Она должна была сказать ему, он должен был знать. Джеймсон Кейн мог все исправить, решить любую проблему — ей просто нужно было сказать ему, как это сделать. Он должен был как-то это сделать. Она начала смеяться, и смех превратился в рыдания.

— Хочешь знать, чего я хочу? Чего я действительно хочу? Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я хочу, чтобы ты ушел. Лучше бы я никогда тебя не встречала. Я жалею, что встретила тебя. Хотела бы я не угодить на ту тупую вечеринку, и я жалею, что пошла к тебе той ночью. Я хочу, чтобы тебя больше не существовало. Я хочу, чтобы ты просто исчез, — плакала Тейт, пытаясь освободить запястья.

Не существовало? Но я создал ее. Она моя. Ты не сможешь существовать, если меня не будет, глупышка.

— Хорошо, хорошо, — мягко произнес Джеймсон, отстраняясь, когда она, казалось, вот-вот задохнется. Он никогда не видел ее такой расстроенной. — Если это то, чего ты действительно хочешь, я уйду.

Она продолжала рыдать, когда он схватил свой пиджак со спинки стула. Она прижала ладони к глазам, пытаясь остановить потоки слез. Ему было больно видеть ее такой.

Болела его черная душа. Он понял, что она что-то говорит, поэтому вернулся к кровати, пока надевал пиджак.

— Просто уйди, просто уйди, просто уйди, просто уйди, — снова и снова шептала Тейт. Джеймсон вздохнул и убрал волосы с ее лица, прежде чем наклониться и поцеловать ее в лоб. Она замерла, ничего не говоря. Просто плакала. Он отвернулся и заставил себя не оглядываться назад. Если бы он оглянулся, он потерялся бы навсегда, а если бы он был потерялся, он, как пить дать, не смог бы найти ее снова.

А Тейтум определенно стоила того, чтобы быть найденной.

— Увидимся, малышка, — выкрикнул он, шагая к двери.

— Нет, не увидимся, — ответила она ему вслед.

История действительно повторяется.

Он не мог удержаться от смеха. В конце концов, он был Сатаной.

— Увидимся, если я захочу.

Глава 1.

— Что ты делаешь?

Тейт посмотрела через плечо, пытаясь понять, кому принадлежит шипящий на нее голос. Ее лучший друг, Энджер, вышел из тени, присоединившись к ней на краю балкона. Она вздохнула и снова посмотрела на город.

— Пытаюсь сбежать, — ответила она. Парень взглянул на нее.

— Я имел в виду, какого хрена? Думал, ты сказала, что больше не собираешься этого делать.

— Это ты сказал, что я больше не собираюсь этого делать. С моих уст подобного не звучало.

Тейт сделала долгую затяжку сигаретой и выпустила дым в него. Эндж был намного выше ее, почти на фут, и дым практически рассеялся до того, как долетел до него. Парень пристально посмотрел на дымку и взмахнул рукой.

— Из всего, что ты когда-либо делала на моих глазах, это безусловно самое отвратительное, — сказал он ей. Девушка прыснула со смеху.

— Вау. Учитывая все тобой увиденное, это весомое заявление, — хихикнула она. Наконец он улыбнулся ей.

— В точку.

* * *

С тех пор, как она оправилась после своего полуночного коктейля а-ля «Ксанакс-виски-бассейн», отношения Тейт с Энджем натянулись. Она была более благодарна, чем когда-либо могла выразить словами, но и смущена всей ситуацией до такой степени, что едва могла смотреть ему в глаза. Эндж видел ее в худшем состоянии, на самом дне — настолько низко, что она больше не видела пути обратно. Все было настолько плохо, что она даже не могла вспомнить об этом.

А вот Эндж мог. Воспоминания были яркими, разноцветными, словно с высоким разрешением. После того, как Тейт выписали из больницы, она осталась у него на пару ночей, и было трудно сказать, чьи кошмары были хуже, ее или его. Тейт немного напугала его, и никогда не сможет простить себя за это.

Но даже знание всего этого, знание всего того, что Эндж сделал для нее, и всего, что она сделала с ним, не мешало ей испытывать к нему раздражение. Вина от этого ощущалась лишь сильнее, но такова была правда. Она не могла ее отрицать. Тейт никогда не умела обманывать себя.

Эндж лелеял ее, крутился рядом, смотрел на нее с настороженностью в глазах, будто ожидал, что она в любой момент спрыгнет со скалы. Она жила с ним неделю, но когда поймала его, прячущим ножи, съехала. Она не была самоубийцей, и он утверждал, что знал, это, но его действия говорили иначе. Она вернулась в свою старую квартиру, тесня сестру Элли и свою былую соседку по комнате, Расти.

Ссоры начались вскоре после этого. Они спорили обо всем. И по мелочам. Эндж показывался без предупреждения, и Тейт входила в свою спальню, когда он рылся в ее вещах. Если они обедали вместе, то он пытался свести ее с некоторыми парнями. Когда она спала в своей постели, он появлялся рано утром и утаскивал ее на вечеринку.

Не круто.

Эндж просто не мог понять, что она не та прежняя Тейтум. Часть той девушки утонула в бассейне. Осталась в доме в Уестоне. Она не хотела ходить на вечеринки, не хотела связываться со случайными парнями, но больше всего ей не хотелось, чтобы ее лучший друг смотрел на нее, как на чокнутую.

Она выехала из своей квартиры, на некоторое время перестала отвечать на телефонные звонки. Затем Эндж, казалось, вернул одолжение — Тейт едва ли могла его поймать, и даже когда у нее это получалось, он торопился положить трубку или искал всевозможные отговорки, почему не может разговаривать. Напряжения было столько, что она была готова вернуться к выпивке, но Тейт не прикоснулась к алкоголю с той октябрьской ночи.

Поэтому начала курить.

Джеймсон убил бы меня за нечто подобное.

Ее пребывание в больнице также не выделилось ничем приятным. Эндж был в двух шагах от нервного срыва. Ее сестра была не лучше — беременная женщина в процессе развода со своим практически бывшим мужем ака любителем приложить руку. У Элли было достаточно проблем, помимо мнимой попытки самоубийства ее изгнанной сестры.

Сандерс приходил каждый день, но всегда вел себя тихо и молчаливо. Маленькое недоразумение Тейт действительно расстроило его. А потом настал день, когда она узнала, что он навещал ее. Медсестра с ночного дежурства проговорилась, когда сдавала смену.

— Ты очень везучая, раз такой красивый парень постоянно тебя посещает.

— Сандерс? Да, я знаю.

— Ну, да, он тоже выглядит хорошо, но я имела в виду другого.

— Энджа?

— Нет, того, кто приходит ночью.

— Ночью?!

— Да. Мужчина с голубыми глазами. Клянусь, кажется, будто он смотрит прямо сквозь меня.

Как точно подмечено. У Тейт почти случилась паническая атака. Она не видела Джеймсона и даже не слышала от него ничего. Он попросил ее уйти, и она ушла. Ей казалось, это конец. Он не заботился о ней. На самом деле теперь было до боли очевидно, что он никогда не заботился о ней.

Ты такая глупая. Только ты могла влюбиться в дьявола. Только ты оказалась достаточно глупа, чтобы допустить мысль, что он тоже влюбится в тебя.

Тейт не хотела с ним разговаривать. Вся ситуация заставляла ее чувствовать себя плохо. Заставляла чувствовать себя словно в отключке. Джеймсон. Петрашка. Бассейн. Всё. Она никогда не была абсолютно нормальной, но Джеймсон привел ее прямо в эпицентр сумасшествия и бросил. Как человек мог сделать подобное? Наказать кого-то только за то, что он тебе нравится? Грязные разговоры в постели — это одно, но причинить боль ее душе совсем другое.

Какой бы шлюшкой или мазохисткой она не была, даже у Тейт были свои пределы.

Она знала, что ей придется когтями выдирать хотя бы подобие обыденности, поэтому собрала столько мужества, сколько могла — точнее, что от него осталось — и ждала его в свой последний вечер в больнице. Хорошо все не закончилось. Она не смогла справиться со странным грустным взглядом его глаз. Ему не позволялось грустить, не тогда, когда он был частью проблемы. Даже если это Тейт направилась прямиком в тот бассейн, именно Джеймсон поставил Петрашку между ними. Ему не должно быть грустно. Она по большей мере сломалась посреди разговора и кричала на него, чтобы он оставил ее в покое. Чтобы убирался из ее жизни. Чтобы исчез.

И впервые Джеймсон уважил ее желания.

— Увидимся, если я захочу.

Словно старая знакомая пластинка все эти годы спустя. Только намного, намного темнее. В первый раз, когда Джеймсон сказал ей эти слова, она втайне была в восторге от идеи, что он захочет снова ее увидеть.

На этот раз все по-другому. Целая вереница эмоций сплелась клубком. Он был плохим. Был не прав. Он был дьяволом. Она больше не хотела его видеть.

Прошел месяц, прежде чем Тейт перестала нависать над своим телефоном в ожидании его звонка.

Это была полная задница. Джеймсон сделал нечто настолько ужасающее, что она все еще не могла это осмыслить. Все еще не понимала этого, не понимала, почему . И Тейт знала, она знала , если он смог сделать это один раз, то сможет и во второй. Скорее всего, это и сделает. Вероятно, ему так нравилось. Наверное, он смеялся всю дорогу назад в своей спальне, рядом со своей великолепной, сказочной, украино-датской супермоделью, секс-рабыней, драной разрушительницей долбанутых пар, шлюхой, пи*дой и просто еба*ой тварью. Бл*дь.

Что со мной не так?!

Хотя пока она лежала в больнице, с ней случилось кое-что приятное. Однажды Тейт уселась в постели, пытаясь собраться с мужеством и выдернуть иглу капельницы, чтобы суметь убежать, когда в ее комнату вошла медсестра. Леди посуетилась вокруг нее, наклеила на иглу дополнительный пластырь и крепко придавила его к коже, прежде чем встать у двери.

— У тебя сегодня очень особенный посетитель, — сказала она.

— Кто?

— Всего лишь мой любимый спортсмен! Если ты не возражаешь, я бы хотела взять автограф, прежде чем он уйдет. Думаешь, могла бы мне помочь? — пробормотала медсестра.

Тейт в шоке уставилась на нее, широко открыв рот. Медсестра наконец-то ушла, а через две секунды Ник Кастиль вошел в комнату. Первый бейсмен «Бостон Ред Сокс». Парень, с которым она переспала в своем баре спустя два часа после знакомства. Конечно, они подружились до ее передозировки, сходили на пару обедов, в кино раз или два, но не более.

Ник отправился искать Тейт в ее квартиру, и Элли сказала ему, что она в больнице, хотя не уточнила, почему. Тейт не хотела, чтобы она лелеял большие иллюзии о том, что она хорошая, милая девочка, поэтому она выложила ему всю историю как на духу. Рассказала о Джеймсоне, о том, как они «познакомились», и как снова встретились. Рассказала Нику о ночи, что провела с ним, как она расстроилась из-за Петрашки, как его использовала. Рассказала о вечеринке, хотя и упустила часть о том, что Данн и Джеймсон предлагали ей деньги. Рассказала Нику о сумасшедшей поездке по городу, о «Ксанаксе» и бассейне. Она хотела отпугнуть его.

Не сработало. Тейт, возможно, была суккубом, но Ник действительно был хорошим, нормальным парнем. Он не оставлял своих друзей, а Тейтум считал хорошим другом.

Что с ним не так?

Когда Тейт наконец поняла, что ей нужно переехать, потому что она не могла выносить жизнь с Энджем где-то поблизости, Ник предложил ей пожить с ним. Она ясно дала понять, что никак не заинтересована в отношениях романтичных, сексуальных или каких-либо других. Ник заверил ее, что у него благородные намерения, и что ей всегда будет где остановиться, если ей у него понравится.

В будние дни его не было дома. Был не сезон, и он проводил большую часть своего времени в домике у озера Онтарио. Но в выходные он всегда приезжал в Бостон, первым делом утром по субботам. Тейтум абсолютно не умела готовить, но он научил ее делать французский тост и омлеты.

Ник был добрым деревенским мальчиком из Айовы. Мама вырастила его правильно. Он брал Тейт на ужины, оставался и смотрел с ней фильмы, и, что самое главное, он никогда не спрашивал, как у нее дела. Он никогда не смотрел на нее, как на чокнутую.

В этот момент в жизни Тейт это было неоценимым подарком.

* * *

— Ты снова это делаешь?

— А? — Тейт резко обернулась. Эндж наклонился к ней, глядя ей в лицо.

— Просто пялишься в никуда. Снова о нем думаешь? — потребовал парень. Она нахмурилась.

— Нет.

— Тейт. Мы говорили об этом, — сказал Эндж полным предостережения голосом.

— Эндж. Хватит. Ты мне не отец, — предупредила она.

— Но это он…

Она потянулась и потушила сигарету о его кисть. Эндж зашипел и отдернул руку, отскакивая от нее. Она засмеялась и выбросила окурок через парапет, после чего руками разгладила юбку спереди.

— Я не думала о нем. Давай хорошо проведем вечер, хотя бы этот, — умоляла она, прежде чем схватить его за руку и повести внутрь.

— Терпеть не могу всех этих яппи, — прошептал Эндж, когда они пробирались сквозь толпу людей. Тейт пнула его локтем.

— Они не яппи, — пробормотала она.

— У них всех больше денег, чем у меня когда-либо будет. Как по мне, так это делает их яппи.

— Сноб.

— Зачем ты попросила меня прийти сюда? — пожаловался он, потянув за свой галстук. Она подошла к нему и убрала его руки.

— Я не видела тебя пару недель, подумала, что было бы неплохо поразвлечься, — ответила она, поправляя Виндзорский узел.

— Зачем? Чтобы ты могла похвастаться своими новыми друзьями? — спросил Эндж с упреком. Тейт посмотрела на него и дернула узлом вверх. Он издал задыхающийся звук.

— Заткнись.

Ник пригласил ее на вечеринку, эдакий сабантуй, который собрал всю команду, в роскошном гостиничном номере. Ей действительно не хотелось идти, но даже Ник начинал беспокоиться о том, что она так много времени проводит дома. Тейт изначально попросила Сандерса пойти с ней, но он не любил вечеринки. Или людей. Или места их скопления. Поэтому она подумала, что, черт возьми, почему бы не попытаться наладить отношения с Энджем?

Ситуация не должна накалиться.

— В любом случае, мне скоро нужно идти, — сказал он ей, когда они направились к столу с едой. Тейт посмотрела на него.

— Куда? Я говорила тебе, что это продлится какое-то время, — напомнила ему Тейт с небольшим удивлением. Эндж пожал плечами.

— Я знаю, но у меня были другие планы. Извини, кисуля, — ответил он, гладя ее ладонью по спине.

Она нахмурилась, но не стала спорить. То же самое происходило в последние пару раз, когда они пытались пообщаться. У Энджа всегда были «другие планы», что-то еще, что ему нужно было сделать. Было неприятно. Трудно наладить дружбу, когда один в депрессии, а другой постоянно поглядывает на часы.

— Эй! А я везде искал тебя!

Тейт почувствовала сильную руку, обхватившую ее плечи, затем ее прижали к твердой груди.

Она улыбнулась и посмотрела на Ника. За последние шесть недель она немало спорила сама с собой насчет него. Говорила себе, что он не должен ей нравиться. Или, по крайней мере, притворялась, пока это не произошло по-настоящему.

Он был действительно красивым, довольно известным, богатым, приятным, каким и должен быть любой нормальный парень, а понимание того, что он весьма неплох в постели только подстегивало. Может, он не совсем в ее вкусе, но она была уверена, что сможет научиться с этим жить.

Но Тейт не смогла уговорить себя на это. Она знала, что лгунья из нее ужасная, и не хотела делать этого с Ником, не хотела использовать его таким образом, по крайней мере, пока. Возможно, через пару недель, когда она почувствует, что хочет содрать с себя кожу, у нее получится. Она закаляла себя.

— Она была со мной, — ответил Эндж, набив полный рот закусок, и даже не глядя на Ника. Ему не нравился парень, хотя Тейт не могла понять, почему. Ник был как котенок, только в сексуальной человекоподобной форме. Кто бы его не полюбил?

Кроме нее, конечно же.

— Я рад, что вы пришли. Тейт сказала, что не хотела вечеринку по случаю дня рождения, поэтому я подумал, что это может стать заменой, — засмеялся Ник. Тейт выдавила улыбку. Завтра день ее рождения. Это означало, что через три недели Рождество. Еще больше депрессии.

— Да, потрясающий день рождения. Тейт просто обожает толстые кошельки и яппи, — проворчал Эндж. Тейт нахмурилась и ударила его ногой по лодыжке.

— Эндж , — прошипела она. Ник взглянул на нее.

— Все в порядке. Я знаю, что вы к этому не привыкли. Это также и не мое. Я вырос в городе с населением менее двух тысяч человек, и до сих пор не знаю, как правильно завязывать галстук, — усмехнулся он. Тейт улыбнулась ему.

— Повезло тебе. Мне нужно идти. Тейт, проводи меня, — сказал Эндж, заталкивая последнее канапе с колбасой в рот, прежде чем схватить ее за руку и оттащить от Ника.

— Грубо, не находишь?! И ты сказал «скоро»! Не знала, что ты имел в виду прямо сейчас! — Тейт шипела, когда ее вытащили к входной двери.

— Я не могу находиться рядом с этими людьми, с этим парнем, — ответил Эндж, отпустив ее руку, когда они оказались в коридоре.

— Чем он тебя не устраивает? Он один из самых приятных людей, которых я когда-либо встречала, что тебе может не нравиться в нем? — требовала Тейт. Эндж нахмурился и посмотрел в коридор.

— Дело не в нем, он в порядке. Я имею в виду, немного скучный, но да, приятный. Я просто... — его голос утих. Тейт скрестила руки на груди. Она устала.

— Что, Эндж? Мы больше не видимся, а когда у нас получается увидеться пару раз, ты все время мчишься куда-то, но сначала превращаешься в настоящего придурка. Дело во мне? Просто скажи это. Я перестану звонить. Или в нем? Потому что это не… — начала она, но внезапно Эндж зашагал прямо к ней. Ворвался в ее личное пространство, заставил ее попятиться к стене. Она прижалась к стене, глядя на него. Он выглядел сумасшедшим.

— Дело в тебе. В том, как ты теперь одеваешься, — он указал на причудливую юбку и блузку на ней. — Эта вечеринка, эти люди, твои поступки — кто, черт возьми, этот человек?! Ты не умерла в том чертовом бассейне, Тейт, но ты как пить дать ведешь себя так, словно это произошло. Тебе не обязательно становиться кем-то другим!

О, Эндж. Я стала кем-то другим, войдя в логово Сатаны.

— Послушай, извини, что я больше не прежняя. Мне жаль, что я не могу вернуться. Ты не думаешь, что я хотела бы?! Хотела бы я просто закрыть глаза и притвориться, что последних четырех месяцев не было. Хотела бы вернуться в прошлое, назад, когда я впервые встретила тебя, чтобы я могла тебе сказать: «Да, я снимусь с тобой в порно, потому что люблю маски для лица!», а затем мы могли бы стать семьей миллионеров в порноиндустрии и иметь сотню детей, и я бы никогда не встретила его снова! Но я не могу вернуться, так что переживи это, мать твою ! — кричала Тейт на него.

Некоторое время они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Затем Эндж прыснул со смеху. Тейт последовала прямо за ним, взорвавшись таким громким смехом, что упала на него, прижимая лицо к его груди. Его руки обернулись вокруг нее, обняв за плечи. В последний раз это было давно. Она смеялась, пока слезы не покатились по ее лицу, и впилась пальцами в его спину.

— Боже, я знал это. Знал, что ты втайне любишь эти маски, — хихикнул он ей на ухо. Она фыркнула и немного отстранилась.

— Заткнись, это дерьмо потом невозможно вычесать из волос, — сказала она ему, вытирая нос.

— Ага, расскажи мне.

Она снова засмеялась и посмотрела на Энджа. Действительно посмотрела. Всмотрелась в его серые глаза и дикие волосы.

Ей действительно хотелось, чтобы она могла вернуться назад, когда между ними все было легко. Когда она не думала бы дважды перед тем, как свернуться клубочком рядом с ним и утонуть в аромате его кожи, в его прикосновении. Но все было по-другому. Тейт не занималась сексом, настоящим сексом, с момента ее маленького недоразумения.

С тех пор, как Джеймсон выбросил ее.

— Я люблю тебя, Эндж. Возможно, больше, чем люблю саму себя, — засмеялась она, ее глаза наливались слезами. Парень вздохнул, убирая ее волосы с плеч, а затем положил руки на затылок.

— Знаю, сладенькая горошинка. Я тоже тебя люблю. И я знаю, что не даю тебе спуску, и знаю, что все не может быть, как раньше, я просто... не хочу, чтобы ты сдавалась. Я вижу это в твоих глазах. Знаю, он замечательный чувак, знаю, но я практически чувствую, что ты уговариваешься себя, типа, выйти замуж за него или что-то в этом роде. Ник не для тебя. Не остепеняйся, — попрекал Эндж. Она фыркнула.

— Я не остепеняюсь. Просто... — пробормотала она, глядя на его грудь.

— И тебе не нужен Сатана, — прошептал он. Тейт вздрогнула.

— Это я определенно знаю. Послушай, я выберусь из своего дерьма. Выберусь. И я обещаю, что не остепенюсь или что-либо в этом роде. Когда решусь вернуться в море людей, ты будешь первой лодкой, на которой я захочу прокатиться, — заверила его Тейт. Эндж рассмеялся и отошел от нее.

— Детка, может быть, эта лодка уже отплыла, — поддразнил он.

Тейт начала смеяться, но потом что-то щелкнуло. Ее глаза широко раскрылись. У Энджа часто менялось настроение. Его никогда не было рядом. Ему всегда приходилось уходить раньше. Он постоянно проверял телефон. О, мой Бог. Произошло немыслимое. Она ахнула.

— Боже мой, Эндж. У тебя есть девушка? — спросила она. Его смех мгновенно исчез.

— Что? Зачем ты это сказала? Я просто... — начал он, но Тейт слишком хорошо его знала, даже после всех их проблем и всего, что они испытали, Тейт все еще знала его. Лжец из Энджа хуже, чем она, он становился нервным и дерганым.

— Да! У тебя есть девушка! Твою ж налево! У тебя когда-нибудь была девушка?! —воскликнула она. Эндж уставился на нее.

— Конечно, была. Ты меня вообще видела?! — огрызнулся он. Она засмеялась и хлопнула в ладоши.

— Как она выглядит? Она приходит на съемки твоих фильмов? Боже, ты встретил ее на съемочной площадке? Это потрясающе! Кто она?! — парировала Тейт, но Эндж закатил глаза и пошел по коридору.

— Я не буду обсуждать это прямо сейчас. Когда-нибудь, когда мы разберемся с нашим странным дерьмом, и ты бросишься на меня — голая — в какой-то грустной, отчаянной попытке вернуть мою благосклонность, может быть, тогда я тебе расскажу. Но не сейчас, — сказал Эндж, стоя у двери лифта. Не глядя, он протянул руку и нажал кнопку вниз.

— Но я умираю, Энджи-венджи! Пожалуйста! — умоляла Тейт, а он рассмеялся.

— Умоляй настойчивей! — крикнул он.

— Поожааааааалуууйста!

Парень продолжал смеяться, когда двери лифта открылись, отсалютовал ей, а затем исчез.

И тогда она осталась одна. Тейт посмотрела на дверь номера, но не хотела возвращаться на вечеринку. Прижалась к стене и скользнула на пол. Слова Энджа тяжелым весом осели в ее голове. Не остепеняйся. А что ей делать? Джеймсон надломил ее. Хорошенько потрепал. Эндж больше не ощущался знакомым, и даже если бы ощущался, теперь у него новая подруга для игрищ. Ник остался одним из тех, с кем она ощущала себя комфортно. Конечно, она не чувствовала себя собой, но не могла сражаться со всеми и сразу. Кто еще остался? Словно в ответ на все ее вопросы, зазвонил телефон. Тейт нащупала его на поясе юбки и улыбнулась, когда увидела номер Сандерса. Когда она практически жила с ним в одном доме, Сандерс никогда не звонил ей, в то время он даже не использовал ее имя, и она всегда была для него «мисс О Ши» или «мэм». Теперь он звонил минимум раз в день, как по часам. Если с Ником она ощущала себя комфортно, то с Сандерсом чувствовала себя дома.

— Я скучаю по тебе, — выдохнула она голосом Мэрилин Монро. Она хихикнула, пока он откашлялся.

— Мы виделись вчера, — ответил его кроткий голос. Тейт рассмеялась.

— Санди, я скучаю по тебе всегда, когда ты не со мной. Как ты? — спросила она, протягивая ноги и скрещивая лодыжки.

— Я в порядке, а ты? — ответил он. Такой чопорный.

— Одиноко без тебя. Когда ты позволишь мне переехать к тебе? — потребовала она, и он снова откашлялся.

Тейт неделями пыталась заставить его позволить ей переехать к нему в гостиницу. Сандерс жил в большом номере с двумя спальнями, там было достаточно места для Тейт, и они просто замечательно поладили бы. Но он продолжал сопротивляться, и Тейт не могла понять, почему. Деньги не могут быть проблемой — Сандерс не только отдаст ей последнюю рубашку, но и ее сестра отвалила ей здоровенный «кусок» для изменений. Элли изрядно выиграла от развода. Тейт не вернулась на работу после больницы.

— Завтра твой день рождения, — сказал Сандерс. Словно она могла забыть.

— Да, знаю.

— Мне было интересно, захочешь ли ты поужинать со мной, — спросил он. Тейт снова засмеялась.

— Санди, тебе даже не нужно спрашивать. Что мне надеть? — спросила она.

Тейт быстро поняла, что внешний вид очень многое значил для Сандерса. Это не обязательно останавливало ее от похода куда-либо, но она знала, что ему будет намного комфортней, если она будет соответствовать ему. Что означало, это всегда должно быть что-то хорошее .

— Хорошее платье, но никаких высоких каблуков, — сказал ей Сандерс.

— Ооооо, опять это тщеславие, — хихикнула Тейт в телефон. Его беспокоило, когда она носила каблуки, потому что в них она становилась выше него.

— Понятия не имею, о чем ты. Я заберу тебя в семь. — Затем он повесил трубку.

Сандерс никогда не прощался в конце своих телефонных звонков, просто клал трубку. Это не беспокоило ее, но очень напомнило о ком-то другом. Она держала телефон в руках, глядя на экран.

Что со мной не так? Как я могу скучать по кому-то, кто хотел лишь причинить мне боль?

— Ты в порядке?

Она дернула головой, увидев стоящего над ней Ника.

— Да, просто попрощалась с Энджем. Извини за него — он взволнован, потому что у него новая подружка, — быстро сказала Тейт, сосредоточившись на улыбке Ника и его красивых белых зубах в попытках изгнать воспоминание о чьих-то клыках из сознания. Ник присел на корточки рядом с ней.

— Боже, помоги той женщине, — засмеялся он.

— Я знаю. Как долго мы здесь пробудем? — спросила Тейт. Парень оглянулся на дверь.

— Там становится весьма шумно. Хочешь уйти? — предложил он, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться.

Мне должен нравиться этот парень. Правда, правда должен.

— Пожалуйста, Боже, да, — застонала Тейт, позволив ему поднять ее на ноги.

Они вернулись внутрь за куртками, но их перехватили по пути. Ника поздравили с такой хорошей девушкой, а затем последовало полное объяснение того, что она не была его девушкой.

Неловко. Она проводила с ним достаточно времени, чтобы встретить большую часть его товарищей по команде, но они все еще не понимали этого. Либо предполагали, что они с Ником так или иначе спали, либо пытались приударить за ней.

Фу.

Они забрали свои вещи и направились обратно в коридор. В ожидании лифта Тейт посмотрела на свое отражение. Энджу не нравился ее новый стиль в одежде. Большая часть одежды Тейт осталась в доме в Уэстоне, и она не собиралась возвращаться за ней. Поэтому, будучи в больнице, она попросила сестру сходить для нее по магазинам. Это была хорошая одежда, но... немного скучная. Больше никаких кожаных гетр или прозрачных маек, или шорт для Тейтум.

— Ты в порядке? — спросил Ник, положив руку на ее спину, подталкивая в лифт.

Она изо всех сил старалась не отстраниться от его прикосновения.

— Да, да. Просто задумалась. Но эй, хорошая вечеринка, да? — Она сменила тему. Парень улыбнулся ей, когда они начали спускаться.

— Как всегда. Извини, что притащил тебя к ребятам, — сказал он ей. Девушка фыркнула.

— Нет, это была хорошая идея. Мне нужно было выбраться. А то такое ощущение, что я начала сливаться с диваном. Еще одна ночь, и тебе бы пришлось хирургически отделять его обивку от моего зада, — пошутила она. Он громко рассмеялся, когда остановился лифт и открылись двери.

— Ну и манеры.

— Эй, ничего не могу поделать. Если судить по… — Тейт начала выходить из лифта, но он схватил ее за локоть, удержав на месте.

— Дерьмо. Не думал, что это произойдет.

Девушка уставилась на него, беспокоясь о его дальнейших словах, но потом поняла, что он даже не смотрит на нее. Ник смотрел выше ее головы, на передние окна вестибюля. Тейт повернула голову, чтобы отследить его взгляд, и ахнула от увиденного.

За стеклянной дверью крутилось море людей, похожих на репортеров. Толпа мужчин и женщин, некоторые с видеокамерами, тонной цифровой аппаратуры, микрофонами и прочим. Все они смотрели в окно вестибюля. Линия одетых в форму швейцаров пыталась удержать их. Рот Тейт распахнулся, и она повернулась к Нику.

— Что, черт возьми, происходит?! — потребовала она. Ник поморщился.

— У моего товарища по команде есть некоторые проблемы. Вчера вечером дерьмо достигло вентилятора. Он принимал все те сумасшедшие наркотики, привел проститутку в гостиничный номер, и его девушка застукала их. Предполагаю, это стало задатками массовой драки. Все трое были арестованы. Пресса здесь, в Бостоне, получила зеленый свет. Думаю, до них дошел слушок об этой вечеринке, — объяснил он.

— Да, ну, очевидно, дошел. Как мы выберемся отсюда? — спросила Тейт. Он вздохнул.

— Моя машина должна быть на другой стороне. Мы проскочим, просто держи голову ниже, и, пожалуйста, не говори ничего, — попросил Ник, затем пошел вперед, не отпуская свою хватку на ее локте.

— Проскочим мимо них?! Ник, их там около полусотни! — огрызнулась она. У парня это вызвало смех.

— Не так много. Слушай, здесь есть охрана отеля, они помогут нам, — заметил Ник, и в тот же момент в дверь вошел крупный парень. Он подошел к ним и пожал руку Нику.

— Я Барни Нофби, начальник службы безопасности. Очень сожалею об этом, мистер Кастиль. Кто-то из гостей вечеринки, полагаю, позвонил в одну из газет, и теперь они все здесь. Хотите, чтобы я подогнал вашу машину? — предложил Барни. Тейт энергично закивала, но Ник просто отмахнулся от предложения.

— Все в порядке, давай просто покончим с этим, — ответил он.

— Хорошо. Не беспокойтесь ни о чем, мэм, все будет окончено, прежде чем вы поймете, — заверил ее Барни. Она прижала ремень сумочки к себе и кивнула.

Барни снова кивнул, затем распахнул двери. Звук оказался оглушительным, все репортеры и папарацци выкрикивали имя Ника, забрасывая его вопросами. Знал ли он о наркотиках своего товарища по команде? Принимал ли сам Ник наркотики? Был ли Ник с проститутками? Кто была эта женщина с ним? Принимала ли она наркотики? Была ли она проституткой?

Тейт пришлось бороться с желанием ударить одного из репортеров в горло. Барни шел рядом с ней большую часть пути, и она не поднимала взгляда от земли. Но затем один из папарацци схватил пиджак Ника, дернув его в толпу. Началась драка, Ник пытался отстраниться, больше людей хватало его.

Барни прыгнул в драку, потянул Ника назад и оттолкнул репортеров. Тейт упала в нескольких шагах позади, но репортер схватил ее.

— Мисс! Мисс! Вы были с Ником на вечеринке прошлой ночью?! — крикнул мужчина ей лицо.

Вспышки мигали вокруг нее, и она чувствовала себя как в ловушке. Тейт попыталась оттолкнуться, но кто-то крепко сжал ее пальто. Девушка снова дернула, натолкнувшись на кого-то позади нее, а затем ее толкнули вперед. Она потеряла равновесие и начала падать вперед с криком.

Ну, не совсем так я хотела закончить эту ночь — лицом в асфальте перед миллионом репортеров.

Но она не приземлилась на лицо. Раздался громкий крик, вокруг засуетились, и кто-то схватил ее за руку. Дернул, чтобы она стала прямо. Тейт споткнулась, полетев вперед, а затем ее прижали к очень твердой груди. Сильная рука обхватила за плечи. Тейт подняла глаза, увидев, что Ник спас ее от полного смущения. Он держал ее возле себя, сердито крича на репортеров, стоявших за ними. Она никогда не видела, чтобы он выглядел таким безумным.

В нем так много от котенка.

— Ты в порядке? — спросил Ник, наконец, посмотрев на нее. Все вокруг кричали, но он говорил с ней мягко.

— Да, хорошо. Спасибо, что спас меня, — пошутила она.

— Мне следовало попросить подогнать машину к черному выходу. Мне очень жаль, — сказал он ей, затем провел рукой по ее волосам, пропуская пальцы сквозь темные пряди. Она сглотнула.

Может, упасть лицом в асфальт было бы лучше.

— Ник, мы должны...

Затем он поцеловал ее, от чего Тейт превратилась в статую. Она не целовала его с их ночи вместе, и даже тогда они не особо уделяли внимание губам. Тогда это был чисто секс.

Но в этом поцелуе не было ничего сексуального. Рука вокруг ее талии сжалась сильнее, вторая переместилась на затылок, крепче прижав ее голову к себе. Она призналась, что Ник запал на нее, но не подумала, что это нечто большее.

Его поцелуй сейчас говорил иначе. Вся его тоска, все желание к ней, она чувствовала все это. И больше.

Перед ней был человек, который отчаянно хотел ее.

Тейт прижалась руками к его плечам, но не знала, что еще делать. Казалось, тысячи вспышек замигали вокруг них. Момент для нее словно остановился. Она не хотела отталкивать его и покрыть вечным позором, но и на поцелуй ответить не могла. Не сейчас. Ее сердце просто не участвовало.

Бедный, бедный, Ник. Никогда не распознаешь суккуба, если увидишь.

Когда Ник, наконец, отстранился, репортеры прокричали еще тысячи вопросов, но он проигнорировал их. Он долго смотрел на нее. Тейт нервно облизнула губы, заставив себя удержать его взгляд. Он нахмурился, провел пальцем по ее щеке, затем отвернулся и повел к машине. Тейт снова опустила голову, прикрывая лицо рукой.

Почему я не могу вести милую, нормальную жизнь?

Глава 2.

Следующим вечером Тейт ждала Сандерса снаружи, пытаясь выкурить как можно больше сигарет перед его приездом. Сандерс ненавидел ее новую привычку, поэтому она никогда не курила рядом с ним. Но ее нервы все еще были на грани.

Если не сказать меньшего, поездка на машине домой накануне была неловкой. Ник извинился за свой поцелуй, объяснил, что не планировал его и что так просто случилось. Он любил Тейт, сильно. Но он понимал, что она все еще цеплялась за свое прошлое. Все еще цеплялась за Джеймсона. Ник пообещал, что не станет давить на нее.

При мысли об этом Тейт почувствовала головную боль, поэтому закурила очередную сигарету. Взглянула на мобильник, а затем на улицу. Еще одна минута, и он опоздает.

Сандерс никогда не опаздывал. Она подумывала позвонить своей сестре, пока ждала. Тейт поняла, что, наверное, самое время подумать о переезде. Элли переехала в более приятное место, чем старая квартира Тейт, а Тейт подумывала, что может пожить с ней, пока ищет работу.

Что, черт возьми, я умею, кроме как смешивать джин для напитков, выгуливать собак и делать хорошие минеты?

Придется состряпать это адское резюме...

Ее телефон засветился, и она прижала его к уху.

— Опаздываешь, — пропела она, бросая сигарету в канаву.

— Я никогда не опаздываю. Огибаю угол, хотел убедиться, что ты на улице, — ответил Сандерс.

— Да, добрый сэр, я терпеливо жду вашего приезда, — засмеялась она.

Смех Тейт застрял у нее в горле, когда большая черная машина подъехала к обочине перед ней. Она замерла неподвижно, не приближаясь к ней ни на шаг. Даже когда Сандерс вышел и подошел к ней.

— С днем рождения, — сказал он голосом мягче обычного.

— Чт... что это? — спросила она, поглядывая между ним и машиной.

— Подумал, что пришло время.

Это был «Бентли Flying Spur». Угольно-черный и блестящий, под стать городу. Тейт узнала фирму и модель в ту же минуту, когда увидела его; так же, как знала, что интерьер отделан кремовой кожей, и что всегда, всегда, в салоне витал запах «новой машины».

Она ездила в ней много, много раз. С этой машиной остались связанны некоторые невероятные воспоминания.

И некоторые весьма чертовски ужасные.

— Время для чего? Что это значит? — спросила Тейт, немного впадая в панику. Если Джеймсон сейчас выйдет из машины...

— Это означает, что я наконец вернул свою машину. Пришлось изрядно похлопотать над ее починкой. Мое имя не единственное в списке владельцев, поэтому я столкнулся с некоторыми проблемами. Пожалуйста, мы опоздаем на ужин, — сообщил Сандерс, кладя руку ей на спину и побуждая идти вперед.

Сесть в машину напоминало паническую атаку. Тейт никогда не сидела спереди, если Сандерс был за рулем, только на заднем сиденье. С Джеймсоном. Лишь один раз она была за рулем.

И этот последний раз за рулем почти убил ее.

Я ненавижу эту чертову машину. Она похожа на долбаный катафалк.

— Почему ты просто не купил новую? — прохрипела Тейт, когда он сел на место водителя.

— Я не хотел новую, я хотел свою обратно. Пристегнись, — напомнил ей Сандерс, затем наклонился к ней, чтобы пристегнуть ее ремень.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она. Он взглянул на нее. Его глаза были большими, с интересной серо-синей комбинацией цветов. Как будто в них всегда собиралась гроза.

— Если простишь мне мою дерзость, я устал ходить вокруг да около тебя. Это моя машина. Мне нравится моя машина. Я хочу водить свою машину. У тебя нет транспорта, поэтому, если тебе нужно, чтобы я отвез тебя куда-нибудь, значит ты будешь в этой машине, — ответил Сандерс.

Слова настолько ее шокировали, что она прыснула со смеху.

— Это будет адский день рождения, не так ли? — рассмеялась Тейт. Он фыркнул и вывел машину в трафик.

— Это обычный ужин. Как прошла вечеринка прошлой ночью? Я видел сегодняшние фото в «Глобус», — сказал он ей.

— Боже, не напоминай мне, у меня миллион сообщений об этом. Расти уже планирует мою свадьбу, — простонала она, пытаясь сидеть ровнее, чтобы как можно меньше прикасаться к коже сидений.

Вспомни время, когда он брал машину, не сообщив Сандерсу, и возил тебя до Провинстауна, а потом, когда вы добрались туда, вы даже не вылезали, он просто снимал твой…

ЗАТКНИСЬ!

ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!

— Объяснишь? — спросил Сандерс.

— Это вышло случайно. Вечеринка была скучной, мы с Энджем поругались, но потом помирились, не знаю. Потом мы с Ником собрались уйти, а там все те репортеры, и меня сбили, а он спас меня, а потом поцеловал, и... и я не знала, что делать! Я не могла оттолкнуть его, не перед всеми теми камерами, — быстро объясняла Тейт. Сандерс кивнул.

— Понимаю. Ты хотела его оттолкнуть? — спросил он ради прояснения.

Она замолчала на мгновение, по-настоящему обдумывая ответ.

— Да. То есть поцелуи — это здорово и все такое, я просто... не хочу... этого прямо сейчас. Ни от кого, — ответила Тейт.

— Значит, это было не потому, что это был Ник?

Тейт взглянула на него со своего места.

— Санди, ты ревнуешь? — поддразнивала она. Задняя часть его шеи стала розовой, и она засмеялась.

— Нет, не ревную. Твои отношения с мистером Кастилем никогда не имели для меня смысла, я просто пытаюсь понять их, — ответил Сандерс, паркуя машину перед шикарным рестораном.

— Почему это они не имели смысла? Мы друзья. То есть я имею в виду, что думала, что мы друзья, — сказала ему Тейт, прежде чем выбраться из машины. Служащий провел их к парадным дверям.

— В точку. Очевидно, мистер Кастиль видит это по-другому. И я знаю, что мистера Холлинсворта отношения не волнуют, — заметил Сандерс.

— О, Эндж просто беспокоится обо мне. Эй! А ты знал, что у него девушка появилась? — Тейт сменила тему, пока метрдотель провожал их к столу. Они как раз уселись, когда им принесли бутылку шампанского хорошего урожая. После того, как Сандерс одобрил его, официант оставил их одних.

— Да, я знаю, что он с кем-то встречается, — ответил Сандерс на ее вопрос. Тейт была удивлена.

Не будучи полноценными друзьями, Эндж и Сандерс встречались и ладили на базовом уровне. Ни один из них не задавал много вопросов, и это, казалось, работало для них обоих.

— Кто она? — нажала Тейт. Сандерс поднял брови.

— Он не сказал тебе?

— Нет, я узнала только прошлой ночью, и он не сказал мне ее имя.

— Он ничего мне не рассказывал, я просто знаю, что он с кем-то встречается.

— Санди, ты так умело заставляешь людей говорить, может быть, ты можешь просто...

— Нет.

— Но я умираю, как хочу узнать!

— Нет, я не стану его расспрашивать.

— Сандииии!

— Только не снова.

— Санди, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — ныла она высоким голосом. Парень сжал губы.

— Нет. Это не наше дело, — напомнил он.

— Лаааааадно, — простонала Тейт.

— Кроме того, может быть, я мог бы задать несколько вопросов сегодня, — начал Сандерс.

Тейт была в шоке. Опять. Он просто продолжал шокировать ее. Сандерс, говорящий целыми параграфами, и то был весьма необычен, но чтобы задавать вопросы? Быть вовлеченным во что-то? У нее почти начала кружиться голова. Она определенно нервничала.

— Конечно, конечно, давай сразу в лоб, — предложила она.

— Хочу, чтобы ты знала, — начал он, глаза смотрели прямо вниз, а поза оставалась прямой, как стрела. — Я очень восхищаюсь тем, как ты справилась со всей этой ситуацией в прошлом месяце.

Она мгновенно сломалась.

— Сандерс, я...

— И знай, что я понимаю, что ты чувствуешь к нему. Понимаю, почему ты так себя чувствуешь. Я знаю, что нельзя вернуть вспять ни слова, ни действия, — продолжил Сандерс.

Всегда о Джеймсоне.

— Спасибо, — ответила Тейт, помахав рукой перед глазами, чтобы не пролить слезы.

— Но... он — большая часть моей жизни. Я не хочу выбирать между вами двумя. До сих пор я избегал разговоров о нем или о том, что с ним делать, только ради тебя. Так не может продолжаться. Я обязан ему своей жизнью. Я не горжусь тем, что он сделал, и не оправдываю его действия, но его дом — мой дом. Он единственная семья, которая у меня есть, — напомнил Сандерс. Тейт кивнула головой.

— Я это знаю. Я бы никогда не заставила тебя выбирать, Санди, он твоя семья, а я просто... — попыталась она его заверить.

— Ты тоже очень важна, — заверил ее Сандерс. Она засмеялась и вытерла глаза.

— Спасибо. Спасибо, что рассказал мне все это, но должна сказать, это заставляет меня нервничать. Он не вылезет из торта или что-то еще, не так ли? — пошутила она.

— Сообщу на кухню, чтобы отменили десерт.

Тейт не прекращала смеяться, пока официант не подошел, чтобы похлопать ее по спине.

— Я не собираюсь лгать, все это непросто. Мне не нравится... думать о нем или о тех днях. От меня ты о нем ничего не услышишь. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал, что не можешь быть рядом со мной, потому что тебе также нужно быть рядом с ним. Я бы не поступила так с тобой, — снова сказала она.

— Спасибо.

Ей казалось, что он собирается продолжать, может быть, рассказать веселые анекдоты о своей жизни и жизни Джеймсона в стране холостяков, теперь, когда Тейт была не в курсе. Ох, проделки, в которые они, вероятно, попадали вместе! Чтобы выслушать их все, ей, вероятно, пришлось бы проткнуть бедро вилкой, но она переживет. Ради Сандерса.

Но ничего не последовало. Им принесли закуски, и они разговаривали об обыденных вещах. Сандерс обожал верховую езду, а Тейт каталась верхом на протяжении всех лет учебы в школе, поэтому они говорили о лошадях и конюшнях, о лучших местах для езды. Он сделал комплимент о ее волосах, а она — о его костюме. Он пообещал после ужина отвезти ее в «МакДональдс», чтобы она могла купить «Хеппи Мил» с игрушкой — в конце концов ей нужно было что-то развернуть в день своего рождения, и она никогда не могла сопротивляться молочному коктейлю. Она обняла его, наклонившись через стол.

— Это было потрясающе, Санди, большое спасибо за то, что вытащил меня, — сказала Тейт, доедая последний кусок торта с десертной тарелки. Ее быстро унесли, и перед ними появились два крошечных бокала портвейна.

— Конечно. Мне всегда нравятся наши ужины. Что заставляет меня спросить кое-что, о чем я хотел. Ты можешь сказать «нет», я не рассержусь. У меня появилась идея, — начал он, потягивая темный напиток. Ее защита тут же поднялась. Видимо, изначальный разговор не законен.

— Хорошо. Что такое? — спросила она медленно.

— Я довольно опытный повар. Подумал, что было бы здорово приготовить тебе ужин в один из вечеров, — сказал ей Сандерс.

Тейт подняла брови.

— Конечно! Просто скажи мне, когда, и я приду к тебе в номер…

— Я выехал из отеля, — быстро добавил Сандерс. У нее перехватило дыхание. Было лишь одно место, куда он мог поехать.

— Санди, я знаю, знаю, что он твоя семья, но я не могу. Просто не могу сесть и поужинать с ним. Я не заставляю тебя выбирать, просто не могу быть в том доме вместе с ним. Я не могу, не могу, — произносила Тейт со сверхзвуковой скоростью. Сандерс протянул руку, опустил на ее ладонь, и она мгновенно успокоилась. Он ни к кому не прикасался, поэтому любое проявление любви от него было огромным шагом.

— Его там нет. Он уехал из страны. Его не было дома почти полтора месяца, — объяснил Сандерс.

Полтора месяца. Почти полтора месяца назад Тейт выписали из больницы. Видимо, когда она сказала, что хочет, чтобы он исчез, Джеймсон понял ее буквально. Она была такой глупой, ее глупое сердце снова поверило ему. Оно было готово пожертвовать многим, чтобы она была рядом с ним. Трудно будет сделать это на расстоянии трех тысяч миль.

Или до Берлина четыре тысячи миль? Она не была уверена.

Черт побери эту долбаную датскую красавицу. БЛ*ДЬ. СУКА.

— Оу. Я просто... не знаю. Дай мне подумать об этом? Это сложно, Санди. Это... тяжело, — голос Тейт опустился до шепота.

Дом Джеймсона стал домом для Тейт за короткое время, что она пробыла там. Именно там она встретила Сандерса — свою родственную душу. Там она встретила свою пару в лице Сатаны. Больше, чем просто пару, как оказалось. Она оставила кусочек себя в том доме, вложила его в структуру, похоронила в фундаменте. Она еще не была готова вернуть его.

— Конечно, никакого давления, — заверил ее Сандерс. Тейт улыбнулась.

— Ты всегда можешь прийти и приготовить у нас. У Ника очень хорошая, плита, — сказала она ему. Усмешка Сандерса дернулась в сторону.

— Могу я задать тебе еще один вопрос? — Сандерс проигнорировал ее предложение.

— Да.

— Ты когда-нибудь будешь готова снова увидеть его?

Сандерс просто не переставал удивлять. Она задавалась вопросом, как долго он это планировал; Сандерс никогда бы не сделал что-либо, не спланировав заранее, особенно если это касалось выхода из его зоны комфорта. Это было настолько за пределами его зоны, он представлял собой практически другого человека.

— Я не знаю. Я... он... не думаю, что могу это объяснить. Думала... я сказала ему, что чувствую себя определенным образом. Я ничего не просила, но он заставил меня поверить, что что-то есть. Это оказалось ложью. Шуткой. Игрой. Он не заботился обо мне, просто хотел причинить мне боль. Мне, моему сердцу. Зачем человеку это делать? Зачем быть таким жестоким к девушке, только потому, что ты ей нравишься? — спросила Тейт, снова вытирая слезы.

— Ты же знаешь, когда я говорю тебе что-то, это совершенно непредвзято, так ведь? — спросил он. Она кивнула.

— Ты способен быть даже непредвзятым?

— Нет. И я говорю тебе, все это не было шуткой для него. Не было игрой. Он не заманивал тебя к тому, чтобы влюбиться в него, чтобы он мог разыграть тебя какой-то жестокой шуткой. Все было не так. Он очень глуп, соглашусь, и он действовал, как ребенок, это точно. Как я уже сказал, я не горжусь. Но я также знаю, что он заботился о тебе, — подчеркнул Сандерс.

Тейт крепко зажмурила глаза и попыталась вспомнить бассейн. Иногда она почти думала, что может. Холод, окружающий ее, шел отовсюду. Изнутри ее тела. Словно она была мертвой. Она знала, что не Джеймсон окунул ее в этот бассейн — она сделала это сама с собой, она была единственной, кто виноват. Она унизила себя, деградировала. В своей взрослой жизни она делала много низких, грязных вещей, но в ту ночь сорвала джек-пот.

Но Джеймсон был частью этого. Тейт, возможно, отвечала за свое пьяное вождение под влиянием безумия, но Сатана также не помог.

— Прости, Санди, но я просто не верю в это. Это всего лишь принятие желаемого за действительное.

— Ты имеешь право думать, что хочешь, но это не значит, что ты думаешь правильно. Так, если ты не веришь, что он когда-либо заботился о тебе, тогда нет никаких шансов на то, что вы двое снова сойдетесь когда-нибудь в будущем? — дальше допрашивал Сандерс. Тейт снова засмеялась.

— Ты серьезно? Нет, Санди, я не думаю, что есть хотя бы шанс, что когда-нибудь в будущем мы «сойдемся». Я даже разговор с ним представить себе не могу, и он явно не хочет говорить со мной. Это к лучшему. Это была довольно токсичная связь, или что там между нами было, и я думаю, мне нужно немного успокоиться. Проявить каплю сдержанности. Может быть, попробовать нормальные отношения, — сказала она ему. Он приподнял бровь.

— Нормальные отношения? Например, с мистером Кастилем? — спросил Сандерс. Она рассмеялась.

— Знаешь что, да. Может быть. Может быть, именно что-то в этом роде. Приятные и нормальные отношения, — ответила она.

Последовала очень длинная пауза, во время которой Сандерс все время смотрел на нее. Со стола убрали, принесли чек, но он продолжал смотреть. Она начала задаваться вопросом, не оплатить ли ей счет, когда он, наконец, посмотрел вниз и схватил его.

— Ты хочешь свой подарок на день рождения сейчас или дома? — спросил Сандерс, молниеносно меняя тему. Тейт удивленно моргнула.

— О, эм, без разницы. Тебе не нужно было ничего мне покупать, ужин был потрясающим, — сказала она, вставая. Сандерс подошел к столу и сопроводил ее из ресторана.

— День рождения — не день рождения, по крайней мере, без одного настоящего подарка, — ответил Сандерс. Тейт рассмеялась.

— Ты сам это выдумал? — спросила она. Парень покачал головой и открыл входную дверь.

— Нет. Джеймсон научил меня после того, как мы с ним вернулись в Америку, — ответил он. Тейт старалась не задохнуться, пока он давал указания камердинеру по поводу машины.

— Хорошее правило, — проворчала она. Сандерс повернулся к ней лицом и потянулся в пиджак.

— Кроме того, я купил его задолго до того, как запланировал ужин, так что это твой настоящий подарок, — сказал он ей, затем вытащил из кармана длинный конверт и протянул ей.

Сначала Тейт не смогла понять. Это было простое распечатанное электронное письмо. Ей пришлось хорошенько рассмотреть мелкий шрифт, но когда она это сделала, замерла в шоке. Она ахнула и посмотрела между Сандерсом и бумагой.

— Это правда? — воскликнула она. Он кивнул.

— Да. Можем отправиться через три дня после Рождества, потому что Новый год…

— Ты купил мне билеты в Испанию?! — взвизгнула Тейт. Сандерс оглянулся, явно смущенный ее вспышкой.

— Я купил нам билеты в Испанию на Новый год. Зимы здесь слишком тяжелые для меня, и я подумал, что тебе понравится отпуск, — объяснил он по-деловому.

Тейт снова вскрикнула, шокировав его, а также нескольких других клиентов ресторана. Затем она набросилась на него, обняла за шею и крепко прижала к себе. Он извивался и ворчал ей в ухо, но наконец обнял ее.

— Это будет так весело. Тааак весело. У нас будет самое лучшее время. Я переверну твой мир с ног на голову. Большое тебе спасибо, — выдохнула она. Сандерс немного отстранился, глядя на нее сверху вниз.

— Я думаю, после всего, через что ты прошла, тебе нужна эта поездка, Тейтум, — заверил он ее.

Ее имя. Он назвал ее имя. Это случалось так редко.

Она подумала, что это заслуживает другого подарка, поэтому поцеловала его как можно громче и небрежней.

* * *

Через три дня после Рождества Тейт стояла в аэропорту «Логан», чувствуя себя очень неудобно.

Наконец она дозвонилась до своей сестры, и они с Элли и Энджем встретились на рождественский ужин. Это был один из самых неловких моментов в ее жизни — что на самом деле кое-что говорило. Эндж и Элли едва разговаривали друг с другом. Тейт изначально хотела собрать всех вместе, чтобы открыть рождественские подарки, но отбросила эту идею и позвонила Сандерсу.

Она пыталась. Действительно пыталась. Сандерс не отмечал Рождество, но сказал, что купит елку и все необходимое, если Тейт останется у него дома до утра. Дома у Джеймсона. Наконец она согласилась. Сандерс забрал ее, отвез в дом, держал ее за руку, когда они шли к парадной двери. Но она не прошла даже половину крыльца — согнулась пополам через широкое крыльцо и ее вырвало.

Сандерс не потрудился скрыть на лице свой ужас, но он также не подтолкнул ее. Они завтракали в «IHOP» (прим. пер. — забегаловка, где подают преимущественно блинчики).

В течение нескольких недель перед поездкой она была так взволнована, что едва могла сдержать себя. Что упаковать, что надеть, что купить. Искала все возможное, что хотела сделать. Они остановятся в Марбелье, одном из самых южных городов Испании, недалеко от Гибралтара. Наверное, это было одно из самых теплых мест в Европе зимой, от чего ее счастью не было предела. Она упаковала бикини.

Но когда Тейт проснулась утром в день их отъезда, то почему-то нервничала.

У нее не было причин, она видела Сандерса почти каждый день после ее дня рождения.

Он показал ей их рейс в Испанию, фотографии отеля, в котором они собирались остановиться, даже купил билеты на поездку на выходные в Париж. О чем тут волноваться?

Однако что-то было не так; она просто не могла понять, что. Ожидая Сандерса с другой стороны пункта проверки аэропорта, Тейт почувствовала тяжесть в желудке. У Санди для проверки была только одна маленькая сумка, которая казалась легкой для него. Сколько она его знала, никогда не видела, чтобы он носил что-то дважды. Тогда как он сможет провести целую неделю или две с одним чемоданом, полным одежды?

Подождите, неделю или две недели? Святое дерьмо, я понятия не имею, когда мы возвращаемся.

— Санди, — начала Тейт, когда он наконец присоединился к ней. Он взглянул на нее, поправляя галстук, когда они уходили от пункта проверки. — Не могу поверить, что раньше не спрашивала, но когда мы вернемся домой?

— Я еще не бронировал билеты обратно.

— Что?!

Она остановила его.

— Я еще не забронировал их. Подумал, когда ты устанешь от Испании, я просто куплю тебе билет домой. Очень просто. Можем продолжить? — спросил Сандерс, пытаясь вытащить руку из ее хватки.

— Это безумие, я даже не хочу думать о том, сколько стоит этот билет, не говоря уже о шикарном курорте, который ты забронировал. Во сколько это тебе обошлось? — потребовала Тейт.

Его брови сошлись вместе.

— Это подарок, и я не стану обсуждать цену. Просто знай, что стоимость никогда не станет для меня проблемой. В любом случае, мне пришлось отменить бронирование отеля. Появилось более подходящее место, — сообщил он. Тейт не отпустила его рукав, но он двинулся вперед. Тейт была вынуждена последовать за ним.

— Какое? Тот отель выглядел потрясающе. Где мы остановимся? Что это за место такое, что оказалось лучше того? — спросила она, размышляя.

— Место, в которое мы собираемся, называется Коста-дель-Соль, известное своим катанием на лодках. Я подумал, что яхта подойдет лучше, — ответил Сандерс.

Тейт знала, что такое Коста-дель-Соль; ее отец никогда не брал их туда, но она хорошо знала репутацию места. Она задавалась вопросом, разрешат ли ей выехать в город, или они сначала запросят банковские выписки.

— Ты арендовали яхту?! Только для нас? Это безумие, — повторила она.

Сандерсу наконец удалось вытащить свой рукав из ее хватки.

— Все это очень тщательно спланировано только для тебя. Я попрошу довериться мне, — сказал он, поглядывая на нее.

Тейт сжала губы и посмотрела на него, но больше ничего не сказала. Оооо, Сандерс был умным. Она безоговорочно доверяла ему, но это также пугало. Тейт никогда не хотела оскорблять его, не проявив своей веры в него, поэтому, конечно, согласилась с ним. Пока она пойдет с ним.

Но что-то было точно, безусловно, не так.

* * *

Перелет оказался долгим, и она проспала почти все время. Им пришлось пересесть на другой рейс в Париже, и она всерьез подумывала о том, чтобы сбежать. Или спросить Сандерса, могут ли они просто остаться там. Но когда они шли через аэропорт «Шарля де Голля», Тейт кое-что заметила.

Сандерс выглядел счастливым. Конечно, он не улыбался, но у него была легкая походка. Напряжение в глазах отсутствовало. Если бы она не знала парня лучше, то могла предположить, что он был взволнован. Хоть она любила Сандерса всем сердцем и знала, что он очень о ней заботится, Тейт не могла понять, почему он взволнован тем, что отправился с ней в путешествие. Половину времени она почти чувствовала, что он, словно няня, отирался рядом, чтобы убедиться, что она не засунула палец в розетку.

— Сколько раз ты был в Марбелье? — спросила она, ожидая посадку на рейс в Малагу. Оттуда, по его словам, они доберутся до конечного пункта их назначения.

— Много, хотя последний раз ездил туда больше года назад, — ответил Сандерс.

— Ты говоришь по-испански?

— Достаточно, чтобы выжить.

— На скольких языках ты разговариваешь?

— Достаточно, чтобы выжить.

Она ущипнула его руку.

Сандерс заказал для них первый класс, но самолет, на котором они летели в Малагу, оказался таким приятным, что Тейт почти задумалась, не снять ли ей обувь, прежде чем войти внутрь. Она опустилась в свое мягкое кресло и вздохнула, разминая шею движениями назад и вперед. Когда открыла глаза, Сандерс уставилась на нее.

— Ты ведь доверяешь мне, не так ли? — вдруг спросил он. Тейт моргнула, когда чувство вины окутало ее.

— Конечно, я тебе доверяю, Санди. Ты самый открытый, честный человек, которого я знаю. Иногда я чувствую себя недостойной твоей дружбы, — ответила Тейт, протягивая руку и беря его ладонь в свою. Он сжал ее пальцы.

— Ты очень достойна этого, но спасибо. Я рад, что ты мне доверяешь. Все, что я когда-либо делал, было для того, чтобы помочь тебе после той ночи, — заверил он ее.

К чему это все ведет?

— Я знаю это.

— Хорошо. Просто... я всего лишь хотел, чтобы ты это знала, — тихо пробормотал Сандерс, а затем отвернулся от нее, тем не менее, не отпустив ее руку.

Тейт не сомкнула глаз за семь часов перелета в Париж, но она вырубилась в первый же час после пересадки. Когда проснулась, стюардессы разносили напитки. Сначала они заговорили с ней по-испански, затем перешли на английский.

— Вам налить немного шампанского? — спросила стюардесса с подчеркнутым французским акцентом. Тейт покачала головой.

— Нет, нет, спасибо.

— А вашему мужу?

Тейт почти рассмеялась, взглянув на Сандерса. Он наклонил голову и закрыл глаза в глубоком сне. Руки скрещены на груди. Чопорный даже во сне.

— Думаю, он в порядке. Он не мой муж, просто хороший друг, — объяснила Тейт. Стюардесса рассмеялась.

— О, мадам, он слишком красив, чтобы быть простым другом, — смеялась она, затем подмигнула Тейт, прежде чем двинуться дальше по проходу.

Тейт взглянула на Сандерса. Он был очень красивым парнем. У него было стройное тело, и он не был особенно высоким, но на лице у него присутствовал этот взгляд — как модель Луи Виттона. Светлая кожа, полные губы, четкая линия челюсти. Почти как мужчина и женщина в одном флаконе, но не совсем. «Красивый» было словом, которое часто приходило ей в голову, когда она думала о нем. Сандерс был очень симпатичным парнем. Ее никогда не влекло к нему физически, но она думала, что забавно было находиться с ним рядом и наблюдать, как другие женщины строят догадки. То же самое было с Энджем. Очевидно, Тейт окружала себя лишь красивыми мужчинами. Сатана был лучшим из всех, но и Ник не отставал.

Ник. Она вздохнула и взглянула на телефон. Он писал ей во время их короткой остановки в Париже. Не очень-то он обрадовался ее отъезду. После того, как небольшое «рандеву их губ» обнародовали, он вернулся в Айову, чтобы провести Рождество со своей семьей. Он пригласил и ее, но Тейт поняла, что это плохая идея космических масштабов.

Очевидно, он действительно говорил серьезно, когда сказал, что не собирается навязывать свое внимание, разве что она пропадает с его радаров. Теперь Ник очень ясно дал понять о своих чувствах. Он заботился о Тейт. Думал, что они создали отличную команду, отличную пару. Они уже знали, что совместимы физически. В чем же проблема? В нем?

Проблема была в том... что она не знала, в чем ее проблема. Тейт просто знала, что не может быть с ним.

Не так. Она не рассказала об этом Сандерсу, потому что знала, что тот просто скажет ей прекратить дружбу. А она не хотела этого делать. Она открыла свои сообщения.

Скажи, что как минимум половину своего времени ты думаешь обо мне, как я о тебе.

Тейт не ответила, потому что не думала о нем. Боже, она была ужасным человеком. Страшным, мерзким человечишкой. Она очень заботилась о Нике, но как о друге. У нее не было желания становиться чем-то большим.

Она огляделась на других мужчин, сидящих в первом классе. Задавалась вопросом, захочет ли она когда-нибудь чего-нибудь с кем-то другим. Она не спала ни с кем почти три месяца. Ее самое длинное «заклинание засухи» с тех пор, как она сбежала в Бостон семь лет назад. Мужчины и секс были настолько далеко за пределами ее радара, что ее практически можно было назвать монашкой.

Она очень громко рассмеялась над этой мыслью.

Когда они вышли из самолета в Малаге, Тейт дразнила Сандерса тем, что он заснул. Он был таким напряженным человеком, что представить его, клюющим носом перед людьми, было тяжело, но на протяжении всей поездки он отключился словно лампочка. Он не встречался с ней взглядом, когда они забирали багаж.

— В последнее время я испытываю большой стресс, — ответил парень. Тейт перестала улыбаться.

— Правда? Это из-за поездки? — волновалась она вслух. Он покачал головой.

— Нет. Просто некоторые... проблемы с работой, — ответил он, потом он отошел от зоны выдачи багажа.

Только когда они прошли таможню и фактически вышли за пределы аэропорта, она смогла расспросить его о его «проблемах с работой» — насколько ей известно, у Сандерса не было работы. Он работал личным помощником Джеймсона, но это было лишь название, чем необходимость. Джеймсон платил за все: «Бентли», одежда Сандерса, его жизненное положение, все. И после того, как Джеймсон вышвырнул Тейт из дома, Сандерс ушел. Съехал. Все сложилось, как дважды два, но Тейт знала, что Сандерс снова отказался работать за него. Так что он имел в виду?

Ответа у нее не было. Сандерс оставил ее снаружи перед зоной прибытия, чтобы подняться в гараж. Это ее немного удивило. Тейт предположила, что они просто возьмут такси или шаттл, чтобы добраться до их отеля — или яхты, теперь — после посадки. Но примерно через десять минут ожидания перед ней остановилась белая, более старая модель «Роллс-Ройса» с откидным верхом. Целое состояние. Тейт открыла рот, когда Сандерс вышел из машины и подошел, чтобы забрать багаж.

— Ты арендовал «Роллс-Ройс»?! — воскликнула она. Парень прочистил горло.

— Это «Corniche III» 1990 года, — ответил он, загружая все свои вещи в багажник.

— Он красивый, но немного чересчур, учитывая, что я планирую провести девяносто процентов своего времени на пляже, — рассмеялась Тейт. Он взглянул на нее, а затем вернулся к водительскому сидению.

— Ну, а я нет. Поехали, — позвал он.

Внутри была кожаная отделка и деревянные панели. Автомобиль кричал о колоссальных деньгах, напомнив ей о машинах ее отца. Обычно такие вещи заставляли ее чувствовать себя неуютно, но, сидеть в этом автомобиле, путешествовать по трассе Испании, стало чудом для ее внутреннего обиженного ребенка.

В Испании царила теплая зима. Несмотря на то, что местные жители не считали ее горячей, для акклиматизированного к зиме тела Тейт это казалось блаженством. Температура в Бостоне достигала минус одного градуса по Цельсию, когда они уезжали; здесь же было плюс пятнадцать. Ей это нравилось.

— Это была великолепная идея! — Тейт пришлось кричать на ветру. Она умоляла его убрать крышу.

— Хорошо. Я очень рад, что ты счастлива. Это все, чего мне когда-либо хотелось, — ответил Сандерс. Она рассмеялась и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он снял пиджак и надел солнечные очки. Гламурно для него. Это было словно увидеть его в пижаме или что-то в этом роде.

— Что ж, миссия выполнена, сэр, — засмеялась Тейт, затем протянула руку и погладила его по шее.

Они ехали некоторое время, Тейт запускала пальцы в его волосы, слегка прочесывая их. Он продолжал дергать головой, чтобы избежать ее прикосновения, но в конце концов смирился, как всегда. К тому времени, когда они въехали в Марбелью, он фактически прижался затылком к ее руке.

— Тейтум, — сказал Сандерс, усевшись прямо. Тейт отдернула руку и тоже села. — Лично мне кажется, что мне свойственно безошибочное рассуждение. Если бы больше людей просто прислушивались ко мне, думаю, что все было бы намного легче.

— И скромность. Не забывай, что ты еще и скромный, — поддразнила она. Он снял очки и взглянул на нее.

— Скромность не нужна. Я горжусь своей логикой, — ответил Сандерс.

— Переходи к делу, Санди. Что случилось? — спросила она.

— Я просто хотел сказать это, чтобы ты знала, — было его объяснением. Она фыркнула.

— Хорошо. Значит, ты умнее всех нас. Потрясающе. Я могу изобразить лунную походку лучше всех своих знакомых, поэтому мы практически равны, — подметила она. Парень рассмеялся.

И теперь я могу умереть счастливой.

Сандерс припарковался у большого здания и попросил ее выйти из машины. Тейт ждала, пока он отъехал и припарковался в каком-то подземном гараже. Ей казалось, что она будет более податливой к смене часовых поясов, но нет. Она была просто на иголках. Было уже поздно, вокруг было много людей, рассматривающих достопримечательности.

У нее ноги чесались пойти и самой их посмотреть. Наконец, Сандерс присоединился к ней, неся их багаж.

— Хорошо, пойдем, — сказал он, вырываясь вперед, когда она попыталась схватить свой чемодан.

— Итак, где эта яхта? Мы все время будем на ней? — спросила она, когда они перешли улицу.

— Яхта в гавани прямо перед нами. Как долго мы останемся, решать полностью тебе, — ответил Сандерс.

Тейт рассмеялась.

— Что, если меня скрутит морская болезнь, и я захочу уйти через час после того, как мы зайдем на борт? — пошутила она. Сандерс фыркнул.

— Значит я найду тебе блевальный пакет, и ты сможешь научиться справляться с ней.

Тейт знала, где они, хотя и не сказала ему об этом. Они входили в Пуэрто Банус под прозвищем «Поприще миллионеров», потому что это была пристань для яхт многих знаменитостей и богатых людей.

Ей удалось сохранить самообладание, пока они шли среди рядов огромных яхт. Она не увидела каких-либо известных людей, но высматривала так много, как могла. Тейт происходила из богатой семьи, но не жила среди больших денег. Ее отец был очень консервативным человеком — яхты на Коста-дель-Соль не совсем соответствовали его стилю.

Она так старалась все увидеть, что не обратила внимания на то, что было прямо перед ней. Тейт смутно осознавала, что кто-то спускается по трапу яхты в паре лодок от них. Хоть лодка и была красивая, но не была самой большой по размерам, поэтому Тейт подумала, что кто бы ею не владел, не мог быть знаменитостью, и она продолжала смотреть на другие яхты.

Но на самом деле Сандерс предупреждал ее. Его шаги стали жестче, спина ровнее. Это было похоже на то, словно кто-то натягивает нить марионетки. Одно правильное движение, и все в Сандерсе стало на место. Это служило признаком беды. Так и нервозности, или тревоги, или расстройства, или злости. Она задалась вопросом, подошли ли они наконец к яхте, или что-то было не так.

— Санди, я просто пошутила, ты же знаешь, что я полюблю все, что ты... — начала Тейт, поворачиваясь, чтобы посмотреть вперед и проследить его взгляд. Ее голос умер в горле.

Восемь недель. Четыре дня. Одиннадцать часов.

Она перестала идти.

Семь лет.

Она перестала дышать.

Недостаточно долго.

— Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы доставить тебя сюда. Меньшее, что ты можешь сделать, это улыбнуться, малышка.

Глава 3.

План у Джеймсона родился еще до того, как он покинул больницу. Она сказала, что хочет, чтобы он ушел.

Оставил ее. Исчез.

Но ничего не сказала о том, что не хочет снова его увидеть. Он посчитал это лазейкой.

Сандерс ждал снаружи, как Джеймсон и ожидал. Ему стоило знать, что это не закончится хорошо. Джеймсон прошел мимо него, направляясь прямо к стоянке. Сандерс последовал за ним.

— Вы в порядке? — спросил он. Джеймсон кивнул.

— Конечно. Она попросила меня уйти. Я ушел, — ответил он.

— И все?

— Было еще несколько проклятий, немного крика, но да, в значительной степени, это все.

— И вы просто собираетесь уйти?

— А у меня есть выбор? — спросил Джеймсон, взглянув на друга.

— Вы можете бороться за нее, — заметил Сандерс. Джеймсон рассмеялся.

— Давай без радикализма. Кроме того, мы с тобой знаем, что это не сработает. Она хочет, чтобы я ушел, поэтому я уйду. Собираюсь вернуться в Европу, — сказал он. Сандерс прищурился.

— С ней ? — Он почти зашипел. Джеймсон покачал головой.

— Нет, Пет уже уехала, я вышвырнул ее той же ночью. В Берлин я не поеду. Подумывал об Испании. Мы давно туда не ездили. Солнце — хорошее средство для души, — объяснил Джеймсон.

— Я не собираюсь с вами в Испанию, — быстро добавил Сандерс. Джеймсон рассмеялся.

— Конечно же нет. Ты нужен мне здесь, — ответил он.

— Я не буду на вас работать.

— Я не нанимаю тебя. Но хочу, чтобы ты сделал мне определенное одолжение, — попросил он. Сандерс остановился.

— В последний раз, когда вы попросили меня что-то для вас сделать, один очень близкий нам человек чуть не умер, — напомнил он ему. Улыбка Джеймсона исчезла, и он повернулся к парню лицом.

— Я прекрасно осознаю, что именно я сделал, нет надобности напоминать. Послушай. Я уезжаю в Испанию. Некоторое время меня не будет. Но когда я позвоню — а я позвоню — ты должен пообещать мне, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы исполнить мои пожелания, — сказал Джеймсон. Сандерс покачал головой.

— Нет, я не стану рисковать ею, — начал он спорить, когда Джеймсон поднял руку.

— Просто поверь мне, Сандерс. Несомненно, одна ошибка не сотрет то доверие, которое ты проявлял ко мне всю жизнь, — огрызнулся Джеймсон.

— Семь лет вряд ли можно назвать всей жизнью.

Джеймсон почувствовал, словно его ударили в лицо. Он подошел ближе к Сандерсу. Столь близко, что ему пришлось наклонить голову, чтобы посмотреть на него.

— В этом мире нет ничего, что могло бы заставить меня перестать доверять тебе. После всего, что мы пережили, я считал это чувство взаимным, — прорычал Джеймсон.

Сандерс смотрел на него несколько секунд, а затем вздохнул, его глаза скользнули к земле. Джеймсон выдохнул и сделал шаг назад. Это на самом деле заставило его занервничать на мгновение.

— Могу лишь пообещать сделать то, что вы захотите, если я сочту это уместным, — Сандерс внес поправки в обещание.

Джеймсон кивнул.

— Переживу, — согласился он. Он начал уходить, а затем обернулся. — О! Мне нужна будет еще одна услуга.

— О, Боже. Что на этот раз?

— Не мог бы ты позвонить заранее и проследить, чтобы лодку спустили на воду и приготовили к отплытию, — сказал ему Джеймсон. Брови Сандерса взлетели вверх.

— Лодку, сэр?

— Лодку.

— Ту самую лодку? — уточнил он. Джеймсон улыбнулся.

— Ту самую лодку.

* * *

Его никогда нельзя было назвать бледным, но кожа Джеймсона Кейна была светлой. Тейт всегда нравилось это, потому что это выделяло его синие глаза и густые черные волосы. Заставляло его выглядеть резко, словно его вырезали из дерева и обтянули кожей. Вне дома он всегда одевался безукоризненно, будь то обед, поход в магазин или съемка фильма. Всегда чисто выбрит — щетина была видна лишь в утренние часы, прежде чем он ее сбривал.

Увидеть его снова, но теперь с глубоким загаром, одетым в неприметные шорты и ​​легкую футболку, увидеть его челюсть, покрытую щетиной, по крайней мере, не сбриваемую несколько дней и кажущуюся слишком запущенной, было много. Видеть его было слишком много, и точка.

Его всегда было слишком много.

Тейт почувствовала, словно упадет в обморок, поэтому тяжело опустилась на цементный док. Сандерс бросил сумки и тут же опустился на колени рядом с ней. Он что-то говорил, но она ничего не слышала.

Тейт прижала руки к обеим сторонам лица и пыталась вспомнить, как дышать.

В поле ее зрения появилась пара ног.

У него есть сандалии?!

Над ней послышался короткий комментарий.

— Иди внутрь.

— Нет, я не собираюсь...

— Иди внутрь. Забери ее сумки.

— Что если…

— Ты обещал. Забыл?

Послышалось какое-то ворчание, но Сандерс встал. Схватил сумку, которую она уронила, и чемоданы. Он унес их, а она наблюдала, как его ноги исчезают на трапе. Тейт все еще не могла посмотреть вверх. Даже когда поняла, что Джеймсон медленно опускается на корточки прямо перед ней. Она сидела в позе эмбриона, его руки мягко легли на ее колени.

Температура ее тела сразу же поднялась выше 100 градусов.

— Это реально? — прошептала Тейт.

— Да. Ты в порядке? — спросил парень. Она вздрогнула.

— Вы спланировали это? Ты и Сандерс? — спросила она.

— Я планировал это давным-давно. Сандерс просто помог мне воплотить план в жизнь, — объяснил Джеймсон.

Она почувствовала себя преданной. Почувствовала смущение. Очевидно, в течение последних двух месяцев Тейт задавалась вопросом, на что будет похожа очередная встреча с Джеймсоном. Она никогда не думала, что это будет так, как было, а чувство было такое, словно она находится на грани сердечного приступа. Или психического расстройства. Всего понемногу.

— Зачем? Почему ты это делаешь? — спросила Тейт.

Его палец оказался под ее подбородком. Напомнил пламя. Все ее тело загорелось.

— Потому что я хотел поговорить с тобой. Ты не позволила мне сделать это в больнице. Поэтому я дал тебе время. Время вышло, малышка, — проинформировал Джеймсон, медленно приближая ее голову к себе.

Встреча их взглядов напомнила взрыв в груди. Она закричала, выпустив рыдание, и по ее лицу потекли слезы. Джеймсон грустно улыбнулся ей, но она не поверила в эту улыбку. В последний раз, когда она видела ее, действительно смотрела на нее, он был на нее зол. Пялился на нее. Бросал ей деньги.

Я в аду. Умерла в том бассейне и попала в ад. Вот почему мне так жарко. Вот почему я сижу перед Сатаной.

— Что, если я не хочу говорить с тобой? — прошептала Тейт. Джеймсон усмехнулся, приглаживая ее волосы рукой.

— Скажи мне, когда меня заботила такая глупость? — прошептал он.

Тейт поднялась на ноги. Он больше не смел говорить с ней таким образом, больше нет. Никакого командного голоса.

Не после того, что случилось, не после нанесенного ущерба. Его голос был, как шелк, гладкий и крепкий. Перетекал в нее. Покрывал ее. Душил. Ей нужно было выбраться оттуда.

— Ты не можешь взять и сделать это! — закричала она.

Джеймсон медленно встал. Тейт не могла смотреть на него. Он разделил ее пополам. Ее мозг знал одно. Сердце познало нечто другое. И Боже всемогущий, ее тело встало на абсолютную тропу бунтарства.

Обязательно так загорать?!

— Сделать что? — спросил Джеймсон.

— Похищать кого-либо! Использовать Сандерса! Меня использовать! Я тебе не марионетка для баловства! — огрызнулась она.

— Покупку для тебя билета в Испанию на день рождения вряд ли можно назвать похищением, — подметил он. Девушка расстроенно закричала.

— Зачем?! Зачем ты привез меня сюда? — спросила она.

— Затем, что скучал по тебе.

— Херня все это, — фыркнула Тейт. — Мистер Кейн плевать хотел на всех. Его никто не заботит настолько, чтобы он по ним скучал.

— Он скучал по тебе. Я хотел тебя видеть, поговорить с тобой, может быть...

— Ты очень ясно дал мне понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего. Я повиновалась твоим желаниям. Почему ты не можешь уважать мое? Что тебе нужно? — спросила она.

— Я пытаюсь объяснить, хочу...

— Знаешь, что? Плевать я хотела. Мне действительно до лампочки. Я не обязана стоять здесь и выслушивать тебя. Наша сделка окончена, ты заплатил за мои «услуги». Мне больше не нужно находиться рядом с тобой.

К концу тирады голос Тейт сочился ядом, она прошла мимо него и задела плечом. Он схватил ее за локоть, удержав на месте. Ее глаза взметнулись вверх к его.

— Только я могу сказать, когда все будет кончено, — ответил он.

Тейт была настолько шокирована, что замерла на месте. Джеймсон прикасался к ней, разговаривая с ней прежним тоном, это было похоже на возвращение во времени. Назад к тому, когда она знала свое место в схеме происходящего, назад, когда жизнь была достаточно простой, чтобы вращаться вокруг него. По ее позвоночнику пробежала дрожь, и Тейт заставила себя вернуться в настоящее. Заставила себя вспомнить, как чувствовала себя во время промывания желудка, заставила себя вспомнить холод, из-за которого не могла чувствовать свое тело.

— Не прикасайся ко мне, — зашипела она на него, и он отпустил ее.

— Я не пытаюсь причинить тебе боль, — заверил ее Джеймсон.

— Ты всегда пытаешься причинить мне боль, — отрезала девушка. Он нахмурился.

— Я никогда не пытался причинить тебе боль, даже в конце. Мы можем зайти внутрь и обсудить это? — спросил Джеймсон. Она рассмеялась громким царапающим звуком.

— Я не поднялась бы на эту лодку даже если бы ты мне заплатил! Ты хотя бы представляешь, что это для меня значит? Быть здесь, видеть тебя таким! — потребовала Тейт.

— Могу себе представить.

— Да сомневаюсь! Видеть тебя — это как... как будто кто-то снимает кусочек моей кожи ножом для чистки картофеля. Видеть тебя — это как большой неоновый знак. Напоминание... о том, как низко я пала. Какой ужасной стала и какой ужасной была... Напоминание о том, как сильно я ненавидела себя. Очень несправедливо, потому что я должна была ненавидеть тебя, — сказала она, отвернувшись.

— Но ты не ненавидишь, — заметил Джеймсон. Она вздохнула, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

— Я хочу. Это то, чего ты заслуживаешь. Ты ненавидел меня. Я, по крайней мере, должна ненавидеть тебя в ответ.

— Я никогда не ненавидел тебя. Сердился, был глуп, да, но я не ненавидел тебя, — заверил ее Джеймсон.

Тейт рассмеялась.

— Если так ты относишься к тому, кто тебе нравится, боюсь увидеть, как ты отнесешься к людям, которых действительно ненавидишь. Хочешь знать, что самое худшее? Я не виню тебя. Ты не вливал алкоголь мне в горло. Не заставлял меня садиться в ту машину. Худшее в том, что случилось, это моя неспособность хотя бы обвинить тебя. Только я. Я виновата. Всегда, — ее голос спустился до шепота, и она все время отводила взгляд от него. К океану. К воде. Холодной, холодной воде.

— Ты можешь винить меня, Тейт. Я сам себя виню, — сказал он ей. Она снова засмеялась.

— Чтобы ты почувствовал себя лучше? Нет. Я могла умереть той ночью, а ты бы даже не заметил, — догадалась она. Парень подошел ближе к ней, но она отказалась повернуться и посмотреть на него.

— Я бы заметил, Тейтум. Я бы это почувствовал. Когда полиция появилась в моем доме, и я узнал, что случилось, я... — начал объяснять Джеймсон, но она подняла руку.

— Достаточно уже того, что мне пришлось пережить это. Не нужно заставлять меня чувствовать себя еще хуже.

— Я не собирался тебя огорчать, — сказал он ей. Тейт рассмеялась и, наконец, взглянула на него.

— Ты любишь заставлять меня чувствовать себя плохо, — ответила она. Он сделал шаг ближе, поэтому почти касался ее.

Пламя почти сжигало.

— И тебе нравилось, когда я заставлял тебя чувствовать себя плохо, но это не тот случай.

Тейт не смогла справиться с этим. Просто больше не могла. Она задохнулась при всхлипывании и обернулась, отходя от него. Он не последовал за ней, но это не удивило ее. Джеймсон Кейн никогда не делал то, чего не хотел.

* * *

Ей потребовалось пара часов прогулки по кругу, но, в конце концов, Тейт успокоилась. Уселась в маленьком кафе, гадая, что ей с собой делать. Она чувствовала себя глупо. Было довольно трудно убежать, когда рукава смирительной рубашки завязывают на спине. Сандерс унес все ее вещи на лодку, включая и кошелек. Кошелек, паспорт, наличные — все это было на чертовой яхте Джеймсона. С собой в кармане оказалось немного денег, которых осталось как кот наплакал после оплаты кофе и сэндвича.

Но даже будь у нее ее вещи, Тейт не могла просто улететь домой. Мистер Кейн был очень умным.

Это не было похоже на его вечеринку, она не могла просто уехать в пьяной ярости. Она застряла в другой стране.

Уровень ее испанского был не очень хорошим, и даже если бы она могла добраться до аэропорта, она была весьма уверена, что не смогла бы позволить себе билет в один конец в Бостон даже в последнюю минуту.

Сандерс должен был знать, как она отреагирует, поэтому было бы безопасно предположить, что он не просто купил бы ей билет на самолет при первых признаках слез. Нет, он, вероятно, приготовился бы к этому маленькому эпизоду. Вероятно, это была причина, по которой никто не пошел искать ее. Тейт ушла с лодки около одиннадцати утра. Было уже пять часов вечера, солнце начинало опускаться.

Она была измотана. Драться ни с кем не хотелось. Больше не хотелось чувствовать себя такой расстроенной, такой эмоционально заряженной все время. В какой-то мере вся ситуация напоминала ей о том, как Джеймсон обманул ее с посещением родителей. Тейт возненавидела ту встречу, ненавидела его самого. Но в конце концов, для нее это стало большим облегчением. Возможно, эта поездка тоже станет чем-то подобным. Тейт превратилась в комок нервов, размышляла и беспокоилась о Джеймсоне. Теперь эта проблема была решена.

Она могла двигаться дальше, могла продолжать жить.

К моменту ее возвращения на пристань солнце почти полностью село. На горизонте виднелась только оранжевая, словно выжженная, линия, окруженная глубоким синим цветом. Почти как ее настроение. Она прошлась мимо пары доков, прежде чем нашла нужный, а затем направилась к его лодке.

Тейт пришлось признать — лодка ее впечатлила. Она была не самой большой в гавани, но казалась одной из самых изящных. Экстерьер был белым, конечно, с черной отделкой и канатами.

Лодка с другой стороны яхт-кармана была остроконечной скоростной лодкой, очевидно, парой большей яхте, так как отделана в таком же стиле и цвете.

Тейт просто стояла и смотрела на его лодку, когда услышала свист. Развернулась кругом, ища источник, и снова его услышала. И в итоге заметила. Ей свистел мужчина, наклонившийся над перилами смехотворно огромной яхты. Тейт медленно поднялась к нему. Услышала, что на лодке проходит какая-то большая вечеринка.

— Потерялась? — спросил мужчина с тяжелым британским акцентом. Тейт покачала головой.

— Нет, только что нашла нужную яхту, — заверила она его, указывая на лодку Джеймсона. Парень снова свистнул.

— Гостья мистера Кейна! Отлично. Я еще не имел возможности встретиться с ним лично. Не хочешь подняться и выпить? У нас пред-пред-предновогодняя вечеринка, — засмеялся он.

Тейт тоже рассмеялась и собиралась отказаться, но запнулась. Почему бы ей не сказать «да»?

Она не горела желанием оказаться на лодке Джеймсона. И она не была на вечеринке, настоящей вечеринке, вечность.

Не похоже, что я предпочла бы оказаться где-то еще.

— Почему нет? Звучит весело.

* * *

Сандерс практически сходил с ума от беспокойства. Он ничего не говорил, но Джеймсон знал. Парень нервничал. Поправил свой галстук, поправил и поровнял вазу, поправил и подвинул стул. Все поправлял, поправлял, поправлял. Ходил с одного конца лодки на другой. Еще что-то поправил. Когда Джеймсон больше не мог этого терпеть, он отправился за ней.

Никогда в своей жизни я не гонялся за женщиной, а сейчас мне кажется, что я большую часть своего времени провожу в погоне за Тейтум ОШи...

Но она того стоила. Теперь Джеймсон мог это признать.

В последний раз, когда он видел ее, Тейт была в больнице, выглядела сломленной и разбитой. Чем-то, что он бросил себе под ноги. Казалась такой грустной. Видеть, как она идет по доку, улыбается, смеется, выглядит почти как раньше, было замечательно. Он не был склонен к сентиментальности или романтизму, но она напоминала солнечный свет. А в жизни Джеймсона и так хватало мрака.

Конечно, солнце не задержалось надолго. Тейт очень расстроилась, когда поняла, что за всем стоит он. Конечно, он ожидал этого. Она убежала, но и этого он тоже ожидал. Но у нее не было ни денег, ни паспорта, и Джеймсон не рассчитывал, что ее не будет так долго. Уже было за девять вечера.

Снаружи стемнело. Куда, черт возьми, она могла уйти? Что она могла делать?

Несколько секунд Джеймсон стоял между двумя лодками, размышляя о том, куда она могла отправиться. Когда-то с ней было очень легко. Теперь же она выглядела гораздо более похожей на Степфордскую жену, но в Тейт, возможно, все еще осталась та жилка, которая могла помочь ей уговорить кого угодно поселить ее в бесплатный отельный номер.

Но потом нечто привлекло его внимание. На лодке в паре яхт-карманов вниз от его собственной была вечеринка. Очень громкая, бурлящая, судя по звукам. На поводу у подозрения Джеймсон пошел именно к той яхте. Никто не охранял лестницу, которая вела к обшивке, поэтому он пробрался внутрь.

Палубу почти невозможно было увидеть из-за количества людей. Джеймсон заметил ее на противоположной стороне, прислонившуюся к перилам. Она была не одна. Болтала, смеялась с каким-то мужчиной, выглядевшим смутно знакомым.

Джеймсон нахмурился. Он так долго не видел ее улыбки, и впервые, спустя долгое время, она дарила ее кому-то другому. Он поднимался медленно, поэтому оказался прямо позади нее. Тейт ничего не сказала, но он знал, что девушка его почувствовала.

— О, похоже, он тебя нашел! — засмеялся мужчина. Тейт тоже рассмеялась, но все также не посмотрела назад.

— Я знала, что он это сделает. Как и всегда, — поддразнила она, но Джеймсон услышал ее.

И тоже почти засмеялся.

Лучше помни это, малышка.

— А вы кто? — спросил Джеймсон, глядя на мужчину.

— Билл. Билл Мэтьюз, — ответил мужчина, протягивая руку. Джеймсон пожал ее.

— Ваша лодка? — спросил он. Билл кивнул.

— Да-да. Мы не встречались, но я слышал о вас, мистер Кейн. Рад наконец встретиться с вами, — сказал он.

Джеймсону удалось изобразить улыбку.

— Спасибо. Теперь, если вы нас извините, я уверен, что Тейтум хочет отдохнуть. У нее был долгий день, — объяснил Джеймсон, протягивая руку и беря ее за локоть. Она подпрыгнула от его прикосновения, но не отстранилась.

Билл выглядел удивленным.

— О, извините, я не планировал скрывать ее от вас. Я... — начал он, но Джеймсон просто ушел, потянув Тейт рядом с собой.

— Вижу, твои манеры не улучшились, — прорычала она.

— Зачем им это делать?

Когда они вернулись на док, она отдернула руку и ринулась вперед. Он ускорил свой шаг, чтобы не отставать от нее. Тейт все еще отказывалась смотреть на него, но Джеймсон мог сказать, что что-то было по-другому. Девушка создавала какое-то подобие мира в центре его маленькой уловки. Он решил, что в безопасности, по крайней мере, на ночь. Она пока не собиралась убегать.

— Итак, я что, теперь заключенная? Должна сидеть взаперти на твоей тупой лодке? — прорычала Тейт, пока они шли к его яхте.

— Конечно, нет. Но Сандерс волновался. Я должен был найти тебя, иначе он бы свел меня с ума, — объяснил Джеймсон.

Она топала по доку. Джеймсон подумал, может быть, она прокомментирует стиль или размер его яхты, но Тейт ничего не сказала. Лишь продолжала двигаться, шагая по палубе. В то же время вышел Сандерс, и облегчение было очевидно на его лице. Тейт направилась прямиком к нему.

— Очень рад тебя видеть. Я так беспокоился, что... — начал он, когда она ударила его по лицу.

Джеймсона это шокировало, но он не колебался. Он тут же ринулся между ними, схватив ее за запястье, на случай если она снова попытается напасть. Сандерс выглядел совершенно сбитым с толку. Он прижал руку к щеке, по которой она ударила, его глаза были широко распахнуты, когда он смотрел на нее. Тейт сверлила его взглядом, борясь с хваткой Джеймсона.

— Ты — предатель! Ты сказал мне не заставлять тебя выбирать, но, очевидно, что ты уже сделал свой выбор! У меня даже не было шанса! Предатель! — кричала она Сандерсу. У него отвисла челюсть.

— Эй! — рявкнул Джеймсон, и все внимание обратилось к нему. Он заставил Тейт отступить от Сандерса. — Его здесь не за что винить. Я попросил его помочь мне. Теперь извинись перед ним, сейчас же, — прорычал Джеймсон, глядя на нее.

Она прыснула со смеху, и он удивился.

Кто-то стал более храбрым с тех пор, как я видел ее в последний раз.

— Ты, мать твою, издеваешься надо мной? — кряхтела она. Джеймсон кивнул.

— Меня можешь бить сколько хочешь, но если ты еще раз прикоснешься к нему, я к чертям собачьим вышвырну тебя с этой лодки, — предупредил он. Ее смех на мгновение стал выше на октаву.

— Оооооо, вот это угроза — быть вышвырнутой с лодки, на которой я не имею ни малейшего желания находиться, — прошипела она.

Прежде чем Джеймсон смог ответить, Сандерс развернулся и шагнул с дока. Исчез внутри, ушел так быстро, что это можно было принять за бег. Джеймсон разглядел шок на лице Тейт, но затем он пропал. Его заменила печаль. Вина. Он отпустил ее запястье.

— Какие бы отношения у тебя не были с Сандерсом, помни, я практически его отец. Единственная семья, которая у него когда-либо была, так что, конечно, он поможет мне, когда мне это нужно, — предупредил ее Джеймсон. Ее нижняя губа дрожала, и Тейт продолжала смотреть на дверь, за которой исчез Сандерс. — Но ты также должна знать, что Сандерс никогда не причинит тебе вреда, даже если это разочарует меня. Если он привез тебя сюда, пусть даже под ложным предлогом, это потому, что думал, что это для твоего же блага.

Тейт все еще не смотрела на него. Она шагнула к дверному проему, игнорируя его существование. Джеймсон отпустил ее. На лодке было так много комнат, она найдет одну себе.

Джеймсон вздохнул и тяжело опустился в мягкий шезлонг. Дела шли не так плохо, как могли, но они как пить дать, не шли хороши. Сандерс предупредил его, что ее чувства не изменились, что она очень сильно пытается его ненавидеть.

Для него это не имело значения. Два месяца — долгий срок. В течение того короткого времени, которое они провели вместе, Джеймсон курам на смех привязался к глупой девушке. Все его причитания, разглагольствования и предупреждения, постоянные напоминания ей о том, что она не должна ожидать, что он станет чем-то большим, чем он есть, — ему хоть иногда стоило послушать самого себя.

Пока он был так занят, пытаясь предупредить, что даже не заметил, как сам влюбляется в нее.

Теперь Джеймсон не мог сказать, где начиналась она и заканчивался он. Мысль о смерти Тейт причиняла ему боль.

Быть вдали от нее в течение двух месяцев, не позволяя себе никакого контакта с ней... оказалось трудно.

Джеймсон был сильным и импульсивным по своей природе — не выследить ее и попросту потребовать, чтобы она простила его, потребовать, чтобы они вернулись в прежние отношения, — все было тяжело.

Он не видел ее два месяца, но как только увидел Тейт, идущую к нему, ощущение было такое, словно время обратилось вспять. Внезапно он оказался прав там, где ему нужно было, и любые вопросы и сомнения в том, что он делал, вылетели в трубу. К худу или к добру, правильно или неправильно, Джеймсону нужна была Тейт. Он был не совсем уверен, когда это произошло, но все-таки это случилось. Нет смысла отрицать это.

Теперь все, что ему нужно было сделать, это убедить ее, что она ему нужна.

Никто и никогда не говорил, что жить в аду легко.

* * *

Примерно в два часа ночи Тейт больше не могла это выносить и откинула одеяло. У нее была милая комната с королевского размера кроватью, но еще лучше — она была одной из самых отдаленных от комнаты Джеймсона. Она стала первой, в которую Тейт заглянула, когда спешила лечь спать.

Вот только заснуть не могла. Вина съедала ее живьем. Она не могла поверить, что ударила Сандерса. Это словно ударить собственного ребенка. Тейт вылезла из постели и, не потрудившись надеть штаны, просто потащилась в коридор в майке и нижнем белье. Все равно Джеймсон и Сандерс видели ее в таком виде; во всяком случае, это было похоже на возвращение к нормальной жизни.

Тейт вычислила, что за большой дверью в конце коридора, ведущей в комнату прямо под носом яхты, и была комната Джеймсона. Она заглянула в комнату рядом, но та оказалась пуста. Затем проверила комнату через коридор. Повернула ручку как можно медленнее, толкнула дверь на дюйм. Попыталась заглянуть внутрь, чтобы посмотреть, есть ли комок на кровати.

Звук она услышала первым. Мгновение она не могла понять, что это такое, а затем до нее дошло. Словно удар по лицу. Кто-то плакал. Тейт скользнула в комнату и тихо закрыла за собой дверь. Даже не думая, просто подошла к изножью кровати и залезла на нее, пока не оказалась рядом с ним. Сандерс лежал на спине, поэтому она прижалась к его боку. Обняла рукой его грудь, закинула ногу поверх его ноги.

— Прости меня, Сандерс, — прошептала она. — Мне очень, очень жаль.

— Нет, нет, вам не нужно сожалеть, мэм, я не должен был... я не понимал, что вы... Завтра, я буду… — начал он отрывистым голосом, но когда он произнес «мэм», вернулся назад, применив к ней титул незнакомки, ее сердце разорвалось пополам. Она прижала ладонь ко рту.

— Это мне должно быть жаль. И мне правда, правда жаль. Мне никогда не стоило бить тебя. Я люблю тебя, Сандерс. Так сильно люблю. Я просто вышла из себя, я не должна была этого делать. Мне очень жаль, — вздохнула Тейт, прижимаясь лицом к его плечу. Она почувствовала, как его ладонь остановилась на ее руке, осторожно поглаживая ее.

— Все в порядке, Тейтум. Все будет хорошо. Обещаю.

Сандерс не выносил любого рода контакт. Она знала это; даже рукопожатия давались ему с трудом. Поэтому пощечина была для него сродни выстрела из пушки. Снарядом, разорвавшим его душу.

Она знала его прошлое, знала, какое насилие он пережил, и все же Тейт стала той, кто нажал на курок.

Я не лучше Джеймсона.

— Я не хочу здесь находиться, Сандерс. Но я сделаю это. Ради тебя, — прошептала она ему на ухо. Тейт почувствовала, как он кивнул, и вздохнула. Поцеловала в щеку. Прижалась к его боку. Он немного поерзал. Теперь, когда он перестал плакать, было ясно, что ее близость вызывала у него дискомфорт.

Поэтому она сжала его крепче.

Наконец, он сдался и пошевелил рукой, чтобы освободить ее и обернул ее вокруг плеч. Прижал ее еще ближе. Она заснула на груди, слушая его сердцебиение.

* * *

На следующее утро Джеймсон сидел на палубе на носу своей яхты и смотрел на океан. Он занимал место с внешней стороны пристани, поэтому ему не приходилось сталкиваться с какими-либо другими лодками. Обязательное условие для него. Скалистый выступ был всем, что разделяло его и открытый океан.

Утром он отправился проверить Сандерса, но остановился в шоке. Тейт лежала в постели с парнем в позе ложечек, словно ни делали это каждый день. Руки Сандерса крепко сжимали ее талию. Даже Джеймсон никогда не спал с ней таким образом и даже не думал попробовать.

Теперь он почувствовал себя лишним.

Они появились только в десять. К тому времени Джеймсон принял душ и оделся, даже вышел, чтобы купить себе газету. Они ничего ему не сказали, но было очевидно, что все, что произошло между ними накануне, загладило пощечину. Хорошо. Если бы эти двое не поладили, то для него не было бы никакой надежды.

— Голодна? — спросил Джеймсон, когда Тейт брела туда, где он сидел. Она пожала плечами и села напротив него, своровав кусок тоста из его тарелки.

— Как долго я должна здесь находиться? — спросила она, глядя на воду и грызя хлеб.

— Ты не пленница. Можешь уехать, когда захочешь. Сандерс может отвезти тебя в аэропорт прямо сейчас. Я просто подумал, что ты сильнее этого, — сказал ей Джеймсон. Девушка фыркнула.

— Неправильно подумал.

— Послушай, — вздохнул он, наклоняясь вперед и снимая солнцезащитные очки. Свои Тейт не сняла. — Независимо от того, хочешь ты признавать это или нет, у нас с тобой есть незавершенное дело. Да, я совершил большую ошибку. Ты тоже ее допустила. Это не должно нас разорвать.

— Никогда не было никаких нас, — заметила Тейт. Джеймсон пожал плечами.

— Чем бы мы там ни были. Друзьями, — предложил он. Девушка рассмеялась.

— Мы никогда не были друзьями, — ответила она.

— Мы были чем-то.

— Мы были ничем.

— Зачем тебе нужно все так четко определять? Потому что все говорят, если «A» плюс «Б», то равно «В»? Значит, мы ничто? Иногда если «X» разделить на «4,3» равняется «ну его нахер», Тейт. Плохое произошло, но были и хорошие моменты, — напомнил ей Джеймсон. Она была ему нужна, чтобы помнить. Тейт снова фыркнула и отвернулась, так что теперь без помех смотрела на воду.

— Кажется, я забыла эти моменты. Наверное, когда из-за моих припадков в мозг перестал поступать кислород, — огрызнулась она.

— Это не смешно.

— Нет, ни капли, — согласилась Тейт. Джеймсон вздохнул. Погрузился глубоко в свое сердце, чтобы найти клочок доброты. Честности.

— Мне очень жаль за то, что я причинял тебе боль, — сказал он мягким голосом. Было очевидно, что она изо всех сил пыталась не плакать.

— Когда-нибудь, — начала она, прочищая горло, — ты найдешь кого-то, кто превзойдет в этих играх. Тебя превзойдет, и ты, наконец, узнаешь, что это за чувство.

— Как я найду этого кого-то, если не ищу? — спросил Джеймсон.

— Возможно, стоит начать. Ты не становишься моложе, — указала она.

— У меня есть человек, которого я хочу, — ответил он прямо. Тейт подавилась вдохом.

— У тебя нет ни черта, — ей удалось откашляться. Он рассмеялся.

— Тебя так легко разозлить сейчас. Это должно быть весело, — сказал Джеймсон. Она покачала головой.

— Я не хочу играть в твои игры, — настаивала Тейт. Он прислонился к столу, скрестив руки.

Наконец, мы можем перейти к самой сути.

— Как насчет одной последней игры. Никаких ограничений, победитель получает все, — предложил Джейсон.

— Как насчет того, что это действительно плохая идея, — ответила девушка, но он мог сказать, что предложение ее заинтриговало.

— Дай мне месяц, — начал Джеймсон. Ее брови поднялись над очками, и она повернулась к нему.

— Месяц для чего? — спросила Тейт.

— Один месяц, дабы убедить тебя, что я не дьявол, — заявил он. Тейт рассмеялась.

— Леопарду не избавиться от своих пятен, Джеймсон. Но давай, объясни свою игру. У меня хоть настроение поднимется, — съязвила она.

— Один месяц, чтобы убедить тебя, что я не дьявол, что между нами все так же хорошо, как когда-либо было, — продолжил он.

— Хммм. Не очень аппетитно, и я не особо выигрываю в этой сделке, — заметила Тейт, все еще улыбаясь.

Джеймсон поднялся со стула и медленно обошел вокруг стола. Когда подошел к ней, Тейт напряглась, но не отошла, когда он наклонился к ее голове. Прижал руку к ее лицу и приблизил ее к своим губам.

— Один месяц, чтобы ты забыла о существовании своего бейсболиста, — прошептал он ей на ухо. О да, он знал все о бейсболисте. У Джеймсона была онлайн-подписка на «Бостон Глоуб».

Но он что-то почувствовал. Ее тело было связано с ним каким-то необъяснимым образом. Так было всегда с их самой первой встречи. Тейт совершенно не двигалась, но он чувствовал, как ее кожа оживает. Она словно вибрировала энергией.

— Как это мило, ты даже думаешь, что это возможно, — прошептала Тейт, но он уже усмехался. Джеймсон знал, что она блефует. Он отпустил ее и выровнялся.

— Один месяц, Тейтум. Здесь, со мной и Сандерсом.

— Ооооо, так я и Сандерса получаю в этой сделке?

— Как по мне, так ты его уже получила.

— Ревнуем?

— Не будь глупой.

— Но что я буду с этого иметь? — Она прижала его. Джеймсон вздохнул.

— Если через месяц ты все еще не захочешь иметь со мной ничего общего, я обещаю оставить тебя в покое. Никаких появлений у тебя дома или на работе, никаких разговоров с друзьями. Ничего из вышеупомянутой фигни. Я даже поделю опеку над Сандерсом. Я отпущу тебя. Раз и навсегда. Мы отпустим это, что бы это ни было, — сказал он ей, указывая между ними.

Тейт долго молчала. Если бы не напряженная линия ее рта, он бы подумал, что она заснула. Но через долгое время она открыла рот. Потом закрыла. Подумала секундой дольше. Снова открыла.

— Ты должен знать, что не выиграешь, — предупредила его Тейт.

Похоже, уже выиграл.

— Не узнаю наверняка, пока не попытаюсь. Но ты должна быть со мной честной: ты не можешь притворяться или лгать. Ты должна позволить мне делать все, что я захочу, — внес свои коррективы в сделку Джеймсон.

— Я всегда была честна с тобой, и тебе никогда не стоит разрешать делать то, что ты хочешь, — ответила она. Джеймсон посмеялся.

— Справедливо. Мы договорились? Целый месяц, начиная с сегодняшнего дня? — спросил он.

— Ты не выиграешь, — снова предупредила его Тейт, но протянула ему руку. Он взял ее в свою.

— Малышка, я никогда не проигрываю.

* * *

В мыслях Тейт сходила с ума. Она не знала, во что ввязалась — все расходы оплачены, роскошный отпуск на юге Испании? Галочка. Психотерапия под видом удара вашего лучшего друга? Галочка. Сделка с дьяволом, потенциально означающая потерю ее души? Двойная галочка.

Конечный результат был слишком провоцирующим, чтобы отказываться от него. Все будет кончено. Больше никаких вопросов, ни волнений, ни «а что если». Просто кончено. Точка. В любом случае, больше не будет Джеймсона и Тейт, кем бы они ни были.

Но она не могла понять его точку зрения. Джеймсон не заботился о ней, это было ясно. Будь иначе, он не предложил бы ей какую-то глупую игру — он бы предложил свое сердце. Неужели он так одержим тем, чтобы переспать с ней, что вынужден был тащить ее аж в Испанию? Сыграть с ней в очередной раз? Она воплощала для него простую игру. Возможно, прежде это было хорошо, но сейчас не так. Тейт хотела для себя большего, и она, естественно, не получит этого от него.

Джеймсон мог сыграть во все глупые игры, которые хотел, Тейт не собиралась снова вестись на них. Также она не собиралась упрощать для него следующие тридцать дней. Они будут ходить по кругу в течение следующего месяца, а затем попрощаются. Навсегда. Эй, если в процессе ему удастся обзавестись сердцем и отдать его ей, почему бы и нет? Это даже станет вишенкой на торте. Но в любом случае он не выиграет на этот раз.

Проще простого.

Глава 4.

Заключив сделку с дьяволом, Тейт отправилась в свою комнату, чтобы переодеться. Если она собиралась попотеть, то не могла делать это в стильной одежде Элли. Ради Бога, она носила хаки.

Буээ. Тейт почувствовала, что действительно проснулась впервые после больницы.

И первое, что она хотела, были очень узкие брюки.

Они не много говорили после того, как проснулись, но Сандерс, похоже, не беспокоился об их совместной пижамной вечеринке, поэтому она убедила его пойти с ней по магазинам. Их отличительно хорошо обслуживали везде, куда бы они ни зашли, — дорогостоящий костюм Сандерса вместе с черной картой «American Express» Джеймсона обеспечили быстрое обслуживание.

Раньше она тратила деньги Джеймсона скромно. Тейт не возражала против того, чтобы о ней заботились, но она также не была абсолютной шлюхой. Она никогда не покупала себе одежду, украшения, подарки или что-то в этом роде. Но эти дни миновали. Ей казалось, что Джеймсон ей задолжал, и пока она не заберется ему под кожу, будет транжирить его деньги налево и направо.

Тейт скупила все. Покупала все, что видела, или что ей хотя бы отдаленно понравилось. В каждом магазине она оставляла несколько покупок, которые ей пообещали доставить к концу рабочего дня. Она даже купила одежду Сандерсу, хотя это было очень даже против его воли.

— Давай, Санди, признай, ты веселишься, — дразнила Тейт, когда они покидали ресторан. Сандерс умолял об обеде после первых четырех часов шопинга.

— Да, вроде весело. Это напоминает мне, какими мы были, — ответил он. Тейт взяла его рукой под локоть и прислонилась к нему.

— Что ты имеешь в виду?

— В Бостоне. Когда мы ожидали Джеймсона с работы, — напомнил он ей. Тейт нахмурилась.

— Это не так. Ты же знаешь это, верно? — спросила она. Парень пожал плечами.

— Мы снова все вместе. Это все, что для меня важно, — ответил Сандерс.

— Хотела бы я, чтобы люди были похожи на тебя, Санди.

— Я тоже.

После этого они поехали в магазин обуви — у Тейт была лишь одна пара туфель на каблуке, потому что она думала, что проведет отпуск только с Сандерсом. Теперь этому не бывать. Джеймсон был высоким мужчиной, около шести футов и двух дюймов, с широкими плечами. Гораздо больше ее. Она могла надеть каблуки высотой с небоскребы рядом с ним и все еще чувствовать себя миниатюрной. Каблуки не были нужны, чтобы придать одежде сексуальности, но есть они не просят, а Тейт знала, что он любил, когда она носила каблуки. Любил ее задницу, ее ноги.

Пусть подавится.

Девушка покупала лишь дизайнерские вещи. Красные подошвы, кричащие ярлыки, высокие каблуки, двойные платформы. Чеки были огромны, в них насчитывалось больше денег, чем она когда-либо потратила в своей жизни. Ей это нравилось. Она поняла, что сожалеет о том, что не пользовалась всем этим, когда жила с ним.

Они остановились на кофе, прежде чем отправиться домой, и Тейт, наконец, сцепила зубы и сделала несколько телефонных звонков. Несмотря на то, что до отъезда ей так и не удалось поймать Энджа, дружба между ними улучшилась. Именно по этой причине она не позвонила ему накануне; Тейт знала, что Эндж будет злиться, когда узнает о произошедшем.

Оказалось, «злиться» было не очень подходящим словом. «Неистовость» было куда выразительнее. Эндж нахрен вышел из себя.

Он угрожал продать почку, чтобы прилететь и забрать Тейт. Когда люди за соседними столиками начали поворачиваться на крик, доносящийся из ее телефона, Сандерс забрал его и приложил к своему уху. Она не знала, как он это делал, но у Сандерса была способность успокоить кого угодно. Возможно, дело в его уравновешенном характере. Она не была уверена. Эндж был в бешенстве на многих уровнях, но после пяти минут разговора он успокоился и был готов позволить ей оставаться там. Пока что.

Ник тоже не отличился радостным настроением, но он не был таким, как Эндж. Он никогда не пытался сказать ей, что делать. Просто хотел, чтобы она была счастлива и осторожна. Сказал ей, что его дом всегда будет открыт для нее. Тейт не вернется в Бостон до конца января, а к тому времени он поживет в Аризоне, готовясь к весенней тренировке.

Ни одному из парней она не рассказала о маленьком пари с Джеймсоном.

Когда они с Санди отправились домой, было немного за шесть вечера. Джеймсон сказал им, что ужин будет в семь, но он, вероятно, не ожидал, что они пропадут на весь день. Она подумала, что это потрясающе. Один день позади, осталось всего двадцать девять. Тейт выиграет эту игру, как и задумывала.

— Ээээ, нет... Ни за что. Нееееет, — кричал на них Джеймсон, пока они направлялись к его лодке.

— Что? — невинно спросила Тейт, игнорируя все пакеты и коробки, выстроенные на палубе.

— Ты видела эти долбаные счета? Мне нравится дорогое дерьмо, Тейт, но, черт возьми, ты скупила все в этом гребаном городе? — огрызнулся Джеймсон. Она подавила желание содрогнуться — она ​​не слышала этот его тон в течение длительного времени.

— Ой, прости. С деньгами туговато в последнее время? — поддразнила она, когда Сандерс исчез на лодке. У нее был целый день, чтобы уговорить себя выстроить свою браваду. Говоря сейчас с Джеймсоном, она снова почувствовала себя как прежде.

— Пошла ты. Я мог бы купить весь этот гребаный город и утопить его в чертовском океане, и мой банковский счет даже не дрогнул бы. И знаешь почему? Потому что я заработал эти деньги. Я могу тратить их так, как хочу, тебе же нужно поработать для этого, — рычал он, размахивая счетами перед ее лицом. Тейт пожала плечами.

— Поправка. Ты мне должен. Тебе повезло, что я не купила жемчужное ожерелье за пятьдесят тысяч долларов. Хочешь, чтобы я осталась? Это часть моей новой цены. Выкуси, — сообщила она. Брови Джеймсона взлетели вверх.

Теперь я привлекла его внимание.

— Новая цена, значит? — спросил он. Парень выглядел собранным, заинтригованным и настороженным.

— О, да. Я определенно стою гораздо большего, — заверила его Тейт.

— Это вопрос мнения.

— А твоего не спрашивали, — издевалась она над ним. Джеймсон закатил глаза.

— Кажется, мне больше нравилось, когда ты была сломленной и поврежденной.

— Боже правый, ты будешь гореть в отдельном месте в аду.

— Возможно. По крайней мере, у меня будут воспоминания о том, как ты делаешь меня счастливым.

— Хватит болтать. Куда ты ведешь нас на ужин? — потребовала она, лавируя в море сумок и ящиков.

— Никуда. Планировал поужинать сегодня здесь, — сообщил ей Джеймсон. Тейт повернулась к нему.

— Серьезно? — спросила она, не скрывая отвращение в голосе.

— Да. Мое жалкое подобие яхты в качестве места для ужина не устраивает ее величество? — спросил он, сложив руки на груди.

— Я сделаю это, но надеюсь на омаров и шампанское, — ответила девушка. Он фыркнул.

— Тейтум, единственный раз, когда я куплю женщине омара и шампанское, это когда гарантировано получу ее киску на ночь.

Тейт отвернулась. К этой части она была не готова и не знала, подготовится ли когда-нибудь. Саркастическое подшучивание — это одно, сексуальный подтекст — совершенно другое. Это было слишком на него похоже. Секс и Джеймсон были схожи... как синонимы. Тейт могла флиртовать, расхаживать перед ним, но она не хотела спать с ним. Слишком опасно. Во время секса чувство было похоже на то, словно он овладевал ее телом, ее умом. Как будто они больше ей не принадлежали.

Наверное, потому, что так всегда и было.

— Жаль. Полагаю, мне придется найти кого-то другого, кто купит мне омара, — вздохнула она. Джеймсон издал смешок.

— Удачи с этим. Не знаю, заметила ли ты, но здесь миллион женщин, и все бросаются на тех, кто похож на того, у кого есть деньги. Так что вперед, прояви себя лучшим образом, — предложил Джеймсон.

Ооооо, он пробуждает во мне желание убивать.

Тейт обернулась и прошла к нему. Сделала глубокий вдох и протянула руку, прижав к его груди. Почувствовала, как мышцы дернулись под ладонью. Пожевала нижнюю губу и провела кончиками пальцев по его торсу. Медленно обошла его по кругу, позволяя ногтям царапать по его телу. Когда Тейт снова оказалась перед ним, то наклонилась вперед.

— Хорошо, что я одна на миллион, — прошептала она.

Джеймсон повернул к ней голову, и у нее перехватило дыхание. Они стояли очень близко друг к другу. Девушка едва могла вспомнить последний раз, когда они находились так близко. Она позволила своим глазам бродить по его лицу, его недавно поцелованной солнцем коже, темным ресницам и губам. Губам, которые могли так хорошо ее удовлетворить.

Губам, которые были так близки к ней. Он наклонился немного ближе, и она почувствовала, как у него перехватило дыхание. Так близко...

— Когда ужин? — голос Сандерса раздался на палубе.

Спасенные чудом.

Тейт улыбнулась и подняла глаза, но только чтобы обнаружить пристальный взгляд Джеймсона. Она посмотрела ему в глаза, действительно посмотрела, наверное, впервые с тех пор, как попала в Испанию. Он выглядел сердитым. Или расстроенным.

Или, может быть... может быть, даже уязвленным.

Невозможно.

Джеймсон готовил ужин. Тейт подумала, что у нее случится сердечный приступ. Она никогда не видела, как он готовит, никогда не видела, чтобы он даже подходил к микроволновой печи. Она продолжала заглядывать на кухню, наблюдая за ним, когда он делал креветки с чесночным соусом. Тем не менее, он застукивал ее за подглядыванием слишком много раз и отступал от плиты, предлагая ей присоединиться к готовке. Она фыркала на него, после села на палубе.

Еда оказалась божественной. Было ли что-нибудь, в чем этот мужчина не преуспел? Тот факт, что она ела на Средиземном море, делала ее еще вкуснее. Тейт была настолько увлечена всей своей драмой, что иногда забывала о своем нахождении в другой стране. Она подняла тост с Сандерсом своим стаканом с водой, а Джеймсон скрылся в глубине лодки.

— Подумал, это будет более уместно, — сказал он, снова появившись с бутылкой шампанского.

Ее дыхание застряло в груди, когда она смотрела, как он наполняет бокал для Сандерса. С момента ее небольшого эпизода Тейт не употребляла алкоголь. Она не думала, что стала алкоголиком, но было очевидно, что она не могла доверять себе. Одной стычки со смертью было достаточно, чтобы она усвоила урок.

Джеймсон налил бокал себе, затем вскинул брови.

— Не думаю, что мне стоит, — сказала ему Тейт.

— Хорошо. А чего бы ты хотела? — спросил он. Девушка прикусила нижнюю губу. Шампанское было не совсем тем, чем ее частенько угощали. Ник больше выступал по пиву, а Эндж хоть и не был бедным, но предпочитал двойную водку. Тейт протянула свой бокал.

— Совсем немного, — сказала она ему.

После того, как они чокнулись своим праздничными бокалами, принесли чизкейк. Они ели молча, наблюдая, как лодки приплывают и уплывают. Когда закончили, Сандерс извинился и пошел в свою комнату, оставив ее наедине с дьяволом. Некоторое время они сидели молча, затем Джеймсон закурил сигару.

— Бесит? — спросил он, взглянув на нее. Тейт была шокирована тем, что он вообще спрашивал.

— Нет. На самом деле, я рада, что ты это делаешь, — ответила она, а затем ушла, чтобы найти свою сумочку. Осуществив задуманное, села обратно за стол и порылась в ней, пока не нашла то, что было нужно. Увидев, что это, Джеймсон рассмеялся.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — усмехнулся он. Тейтум покачала головой.

— У всех свои механизмы преодоления. Есть огонек? — спросила она, протягивая ему «Мальборо лайт 100». Он покачал головой.

— Ты не будешь курить эту дрянь на моей лодке, — сказал он ей. Теперь настала очередь Тейт смеяться.

— Ты куришь прямо сейчас, — указала она.

— Это было импортировано с Кубы. И это произведение искусства. Ты куришь нечто, пахнущее смертью. От тебя будет вонять, и ты провоняешь мою лодку, поэтому нет, — заявил Джеймсон. Девушка посмотрела на него и вытащила из сумки зажигалку.

Сунула сигарету между губ.

— Просто то, что мы заключили сделку, не означает, что ты можешь указывать мне что делать. Те дни давно прошли, а я... — начала Тейт, но, поднявшись, он встал перед ней, вытаскивая сигарету из ее рта.

Она наблюдала, как Джеймсон сломал ее пополам.

— Мне насрать на нашу сделку. Ты могла бы быть моей няней, и даже тогда я бы не позволил тебе курить. На моей лодке не будет сигарет, — подчеркнул он.

Он только что сказал «няня»?

— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала. Ты можешь курить что-то, потому что это изготовили на Кубе, а я не могу выкурить несчастную сигарету? Хорошо. Хорошо. Что, если я найду какой-нибудь причудливый французский импорт? Как насчет каких-нибудь вручную закатанных сигарет? Достаточно дорого для мистера Властного-и-Могущественного? — отрезала Тейт и, резко поднявшись, посмотрела на него.

— Меня не волнует, даже если они со Средиземья и обернуты золотом. Никаких сигарет, — Джеймсон не сдвинулся с места.

— Прости. Ты только что сделал ссылку на «Хоббита»? — спросила она, ошеломленная.

— Да. Не соскакивай с темы. Дай мне свои сигареты, — снова попросил он, протягивая ей руку.

— Шутишь? — засмеялась она, прижимая сумочку к груди.

— Нет. Не хочу узнать позже, что ты куришь их по одной в своей комнате или в ванной. Иисус, только не говори, что ты приобщила к этому и Сандерса? — застонал он.

— Нет! Я не какой-то наркоторговец, намеревающийся заставить Сандерса начать курить! Все-таки он не такой тупой, — огрызнулась Тейт.

— По крайней мере, ты понимаешь, что то, что ты делаешь, тупо. Я больше не спрашиваю. Давай сюда сигареты, — сказал Джеймсон. Она фыркнула и начала отходить.

— Можешь отъе*аться сразу, вот что ты можешь сделать.

Ей не удалось отойти далеко, когда она почувствовала, как его руки обнимают ее сзади. Это было похоже на огонь с пятью сигналами тревоги, который мгновенно распространился по ее коже. Она ахнула и начала бороться с его хваткой. Он просто поднял ее и крепко обнял, так что ее ноги болтались над его.

— Уже сдаешься? — спросил Джеймсон позади. Тейт чувствовала, как одна из его рук потянулась к ее сумочке, и она прижала ее к груди.

— Нет! Я обещаю не курить на твоей тупорылой лодке! Отпусти меня! — закричала Тейт.

— Хватит орать.

— Я делаю все, что, мать твою, хочу, ты не можешь… — Он встряхнул ее вперед-назад, и ее пальцы разжались, позволив сумочке упасть. Она проскользнула мимо ее рук, потом мимо его и врезалась в палубу. Большая часть содержимого рассыпалась повсюду, и когда Джеймсон увидел пачку сигарет, он ударил их ногой достаточно сильно, чтобы отправить за борт. Тейт ахнула, и в то же время он отпустил ее. Некоторое время она спотыкалась, прежде чем повернуться лицом к нему.

— Я забыл, как сильно тебе нравится все усложнять, — проворчал он, потирая нижнюю часть спины.

— Ты просто не можешь этого сделать! Ты не можешь просто хватать людей и трясти их, пока они не сделают то, что ты хочешь! Ты не можешь просто... — Тейт кричала, пока он не протянул руку и не закрыл ей рот. Она двинулась, чтобы отойти, но его другая рука оказалась на ее затылке, удерживая ее на месте. Джеймсон заставил ее шагнуть вперед, пока их лбы чуть не столкнулись.

— Хватит. Орать, — прорычал он. Тейтум попыталась огрызнуться, но все ее попытки звучали как «вомп, ву, вомп, вомп» из-за его руки. — Я собираюсь отнять руку. Ты утихомиришься, ясно? — Она кивнула, и Джеймсон медленно убрал ладонь с ее рта.

— БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ СМЕЙ… — начала кричать Тейт.

Пальцы на затылке сжались в кулак, и, прежде чем Тейт поняла, что происходит, Джеймсон потянул ее за волосы. Запрокинул ее голову назад. Покалывание заставило ее ухватить воздух ртом, а ее руки взметнулись к его груди. Не для того, чтобы оттолкнуть его, а удержаться за него. Она была ошеломлена, и, взглянув ему в лицо, поняла, что он и сам казался немного удивленным.

В их прошлой жизни это было бы нормально. Даже ожидаемо. Джеймсон говорил Тейт ничего не делать, иначе она будет наказана. Она делает это, чтобы получить наказание. Он тянет ее волосы, ей нравится это. Другие люди целуются в щеки или обнимаются, а у Джеймсона и Тейт была боль. Удовольствие. Для них это было второй натурой, вторым языком. Как легко возвращаться к старым привычкам.

Быть с Джеймсоном — это как производить героин. Очень захватывающе и смертельно опасно.

Она посмотрела на него, застыв на месте. За все их время вместе, за эти два месяца, она никогда не чувствовала, что выбралась из своей глубины с ним, или что была не на месте. Но в тот момент, прямо тогда, внезапно Тейт снова стала восемнадцатилетней девочкой, стоя с ним в своей спальне. Восторженная. Нервная. Испуганная.

Не уверенная в себе, в том, что происходит, в том, что он собирается делать. В то время была лишь одна вещь, в которой она была уверена, — она хотела, чтобы он делал все, что хотел.

Было неудобно знать в глубине души, что она все еще чувствовала это.

— Испугалась, малышка? — тихо спросил Джеймсон, его взгляд впился в ее лицо. Тейт прочистила горло.

— «Заскучала» подойдет лучше, — ответила она. Улыбка — та, которую она не видела в течение долгого времени, — медленно натянула его губы.

Сатана, наконец-то.

— Приятно видеть, что в тебе все еще есть искра сопротивляться, — сказал он ей.

— Ты и понятия не имеешь.

Когда он опустил свой рот на ее губы, Тейт сказала себе, что справится с этим. Это же простой поцелуй. Она поцеловала десятки парней. Сотни. Может быть, больше, кто знал. Это был всего лишь еще один человек. Еще один рот. Она все еще держалась, закрыв глаза.

Тейт почти заплакала. Тот, кто причинил ей столько боли, и мог принести ей столько удовольствия, попросту не был прав. Не был честен. Его губы были мягкими, почти нежными и подходили ее собственным. Рука, запутавшаяся в ее волосах, отпустила, пальцы массировали ее затылок. Она застонала и прижалась к Джеймсону. Попыталась раствориться в нем.

И кто сейчас побеждает?

Когда он снова поцеловал ее во второй раз, потом в третий, она не остановила его. Когда его язык пробежал по ее нижней губе, прежде чем погрузиться в ее рот, она не остановила его. Когда его рука снова потянула ее за волосы, она не остановила ее. Но когда свободная рука Джеймсона скользнула по ее бедрам, коснулась обнаженной кожи на ее талии, это было похоже на удар кнутом. Тейт практически выпрыгнула из своей кожи. Ее глаза распахнулись, и она разорвала поцелуй, задыхаясь, и отошла от него. Он усмехнулся.

— Видишь? Испугалась, — прошептал Джеймсон, проводя большим пальцем по ее нижней губе.

Бассейн. Ты была наполовину голая в бассейне. Ты могла утонуть. Возможно, не он поместил тебя туда, но и не он помог тебе выбраться. Ему все равно. Ему все равно .

— Нет, — откашлялась Тейт, потом прочистила горло. — Нет, не испугалась. Просто больше не легкодоступная.

— О, Боже, тогда я, скорее всего, трачу свое время, — засмеялся Джеймсон. Тейт посмотрела на него.

— Я уже говорила тебе это. А теперь собирай мое дерьмо, — прорычала девушка, указав на свою сумочку, прежде чем удалиться.

Вот так. И кто теперь крепкий орешек?

* * *

Конечно же, она почувствовала себя дерьмом, когда проснулась на следующий день. Словно умирала от похмелья. Сильнейшего.

Болела голова. Тело. Самоотвращение действительно влияло на тело; она крутилась и ворочалась большую часть ночи, сопротивляясь стремлению найти Джеймсона и закончить то, что они начали.

Тейт пробыла здесь только два дня, но оба раза, еда была волшебным образом выложена в стиле буфета в камбузе. Может, у него в трюме эльфы на цепях? Она прошла мимо яиц и отдала предпочтение возмутительно огромному количеству бекона и кофе, прежде чем отправиться на нос яхты, чтобы присоединиться к Джеймсону. Он выглядел свежим, как маргаритка, приняв душ и побрившись. Тейтум соскучилась по щетине.

Подонок.

— Утро доброе. Выглядишь особенно симпатично, — прокомментировал Джеймсон, даже не потрудившись оторвать взгляд от газеты. Она хмыкнула.

— Заткнись. Где Сандерс? — спросила Тейт с полным ртом бекона.

— Отправился по поручению, вернется позже. Есть что-нибудь конкретное, чем бы ты хотела заняться сегодня? — спросил он.

— Не знаю, разве ты не собираешься меня «обхаживать» или что-то еще? Это все бессмысленно. Я имею в виду, что на данный момент меня обвинили в шопинге, лишили омара, подняли на меня руку и оскорбляли. От твоих проколов становится почти неловко, — поддразнивала она. Парень сложил газету.

— «Обхаживание» безусловно не то слово, которое я бы использовал, и тебе нравилось, когда к тебе прикладывали руку, — напомнил он, потягивая кофе.

— Это было до того, как эта рука приложилась настолько, что меня унесло в глубокий угол бассейна. — Это был удар ниже пояса и совершенно несправедливый, но она не смогла сопротивляться.

— Думаю, нам нужно составить некоторые правила для нашей маленькой игры. Никакого втирания моих прошлых ошибок мне в лицо каждые пять минут, — сказал ей Джеймсон. Она фыркнула.

— К чертям собачьим все это, потому что этого не будет. Тебе когда-нибудь промывали желудок? Привязывали к кровати? Я буду говорить все, что хочу, черт возьми, — огрызнулась Тейт. Он закатил глаза.

— Кажется, в наших отношениях нам нужно поработать над доверием.

— У нас нет отношений.

— Идем на лодку, — вдруг сказал он. Кусок бекона выпал у нее изо рта.

— А?

— У тебя на сегодня нет планов, у меня тоже. Давай прокатимся на лодке, — предложил он.

— Ты самолично собираешься спустить этого бегемота на воду? — спросила она. Джеймсон рассмеялся.

— Раньше спускал, но нет. Я говорю о другой лодке.

Судя по тому, как она себя чувствовала, Тейт не думала, что ей понравится прогулка на скоростной лодке. Но она знала, что если возразит, то попросту принесет ему больше удовольствия. Тейт поворчала и съела больше бекона.

— Ладно, — наконец рявкнула она.

— Замечательно. Пойду подготовлю ее, — начал Джеймсон, вставая. Он взял что-то со стола и протянул ей. — Не забудь его спрятать, если не хочешь потерять.

Тейт подняла глаза, увидев, что он протягивает ее паспорт. Она медленно взяла его, глядя на Джеймсона. Девушка не помнила, чтобы когда-либо давала его ему. Или даже доставала его перед ним. Он лежал в ее сумочке с тех пор, как она сошла с самолета.

— Где ты его нашел? — спросила Тейт.

— На палубе прошлой ночью. Забыла? Ты сказала мне «собрать твое дерьмо», — напомнил он ей, улыбаясь ей.

О, Боже.

— А, да. Где остальное? — спросила она, оглядываясь. Они ели за тем же столом, что и вчера вечером, но она нигде не видела свою сумочку.

— Ну, поскольку никто никогда не говорил мне таких слов раньше, я не смог понять, что под ними подразумевалось. Подумал о том, чтобы разбудить Сандерса, чтобы он мог объяснить их мне, но это показалось глупым, поэтому я решил, что мне стоит просто подмести твои вещи под коврик, — ответил Джеймсон, прогуливаясь по палубе к задней части лодки. Тейтум посмотрела на пол.

— Джеймсон. У тебя нет ковриков, — крикнула она.

— Я знаю. Поэтому я швырнул твое дерьмо за борт.

Тейт бросилась к перилам и посмотрела через край. Конечно, она ничего не увидела. Застонала и отпустила голову. Джеймсон выбросил ее сумочку в океан. Конечно. Дура. Ей стоило знать его лучше. Повезло, что он хотя бы потрудился спасти ее паспорт. Боже, ее ключи, деньги, кошелек, все покоилось на дне гавани.

Однако при мысли о ее кошельке она оживилась. В ее кошельке осталась черная карточка American Express Джеймсона. Ха-ха-ха. И накануне она купила три сумочки от нелепо дорогих дизайнеров. Океан мог подавиться ее «Кейт Спейд». Тейт прыснула со смеху и не останавливалась, пока не вернулась в свою спальню.

Душ улучшил ее настроение еще больше, и к тому времени, когда она надела новую одежду и поднялась наверх, она снова чувствовала себя человеком. Больше, чем человеком. Чувствовала себя самой собой, а этого не случалось уже долгое время. Она попыталась не думать о том, что Джеймсон имел к этому какое-то отношение.

Как всегда.

Он сидел в скоростной лодке с заведенным двигателем, наклонившись через перила, чтобы поговорить с их соседом.

Тейт пробралась по обшивке, а затем остановилась у задней части маленькой лодки, ожидая, когда Джеймсон закончит и поможет ей забраться на борт. Мужчина, с которым он разговаривал, наконец заметил ее и улыбнулся, наклонив голову, прежде чем вернуться в свою лодку. Джеймсон повернулся к ней и замер.

На ней были очень короткие джинсовые шорты в паре с топом с длинным рукавом. Он спадал с одного плеча, имел вырез спереди, открывая кусочек живота. Она убрала волосы в нелепый хвост и надела солнцезащитные очки, не запарившись с обувью.

— С возвращением, — выпалил Джеймсон. Тейт подняла брови.

— Что, прости?

— Ты пряталась за той одеждой Степфордской женушки. А вот это настоящая ты. С возвращением, — подчеркнул он, приближаясь к ней. Тейт закатила глаза.

— По одёжке человека не судят, Джеймсон, — указала она. Он протянул ей руку, и Тейтум приняла ее.

— Нет, — согласился он и помог ей взойти на лодку. Обнял ее за талию, удерживая неподвижно, пока их качала вода. — Но иногда она может улучшить декорации.

Тейт фыркнула и оттолкнула его. Она не могла находиться физически близко к нему, не после того, что случилось накануне; еще две минуты поцелуев, и она стояла бы на коленях. Нагнулась над столом. Распростерлась перед ним. Вся и полностью. Ей нужно было оставаться сильной. Она выиграет эту игру.

— Куда поплывем? — спросила она, садясь на пассажирское сиденье. Джеймсон отчалил из дока и сел прямо за штурвал.

— Просто покатаемся вокруг. Подумал, что нам нужно ее вытащить и по-настоящему опробовать, — ответил он, отплывая на лодке от яхты и медленно удаляясь от пристани.

— Звучит до странности знакомо, — пробормотала Тейт, и Джеймсон прыснул со смеху.

— Сегодня кто-то решил побыть злющим. Мне это нравится.

Они молчали, пока выплывали из бухты и миновали пристань. Им встретилась пара других лодок, также выбравшихся на прогулку, некоторые маленькие, одна большая яхта на расстоянии, но это все.

Вода была довольно спокойной. Джеймсон объяснил, что в Марбелье сейчас тихий сезон, поэтому в гавани не было много людей.

— Как долго ты здесь? — спросила Тейт, обращаясь громче, так как они набирали скорость.

— Около полутора месяцев, — ответил он.

— Жил на лодке?

— Нет, у меня есть квартира в городе. Мне нужно было починить лодку. Ремонт закончили за неделю до твоего дня рождения, — сказал он.

— А. Вот тогда ты все это спланировал.

— У меня был резервный план, — заверил ее Джеймсон. — Если бы лодку не подготовили, Сандерс отвез тебя в Данию.

— Я была в Дании. Она меня не впечатлила, — ответила Тейт.

— Так сейчас ты впечатлена. Приятно знать.

Проклятье.

— Как ты уговорил Сандерса на все это? — Она немного изменила тему.

— Когда я уезжал, то заставил его пообещать, что он поможет мне. Когда я сказал ему, что хочу, чтобы он привез тебя ко мне, он зацепился за эту идею. Почти все остальное — его планирование, его исполнение. Я бы нанял частный самолет, но он настоял на том, чтобы лететь на коммерческом, — ответил ей Джеймсон.

Если бы они летели на частном самолете, Тейт поняла бы, что за этим стоит Джеймсон. Сандерс поступил по-умному.

— Я все еще немного удивлена тем, что он обманул меня вот так. Мы... сблизились, — начала объяснять она. Джеймсон фыркнул, и лодка подпрыгнула на скорости. Они ехали так быстро, что скакали на воде океана, как запущенный камешек. Вамп, вамп, вамп.

— Очевидно.

— Не так. Мы друзья. Он знает, как я к тебе отношусь. Я бы не подумала, что он провернет нечто подобное, — попыталась разъяснить она.

— И как ты относишься ко мне? — спросил Джеймсон. Некоторое время Тейт молчала.

— Это явно не очень хорошее чувство, — заверила она его. Парень рассмеялся.

— Ты знаешь, что он этого хочет, верно? Мы, как отдалившиеся родители, пытаемся вновь воссоединиться. Все это очень мило, — сказал ей Джеймсон. Она тоже рассмеялась.

— Мы никогда не были вместе, так что для него это будет очень трудно.

— Тейтум, — голос Джеймсона был серьезен, когда он посмотрел на нее. Они мчались с невероятной скоростью, но он не сводил глаз с ее лица. — Мы были «вместе» намного дольше, чем кто-либо из нас хочет признавать.

Он жестко дернул руль влево, и она почувствовала, как ее сердце ухнуло в пятки. Из-за лодки или его слов, она не была уверена. Прежде чем она смогла подумать об этом, он сделал узкий круг лодкой, создав огромную волну. Тейт прижалась к перилам, изо всех сил стараясь не выпасть за борт. Прежде чем она смогла понять, Джеймсон запустил двигатель, и лодка рванула вперед, по инерции Тейт бросило спиной на перила. Ей казалось, что она находилась в аэродинамической трубе, двигатель которой выпускал струю влажного воздуха ей в лицо.

Это потрясающе.

Джеймсон всегда знал, как показать ей хорошее времяпрепровождение, и не только в развратном смысле. Это было как будто без слов — он просто знал то, что ей понравится, какую одежду она хотела бы носить, какие продукты она предпочитала есть, фильмы, которые она хотела бы посмотреть. Она никогда на самом деле не замечала этого раньше, но когда подумала, что поездка на скоростной лодке — лучшее время, что она провела с сентября, то поняла это. Своим собственническим способом Джеймсон любил потакать ей. Тейт была сражена наповал.

Это будет сложнее, чем ты думала, дурочка.

После того, как несколько раз он попугал ее резкими поворотами и повилял между буйками, Джеймсон наконец замедлил ход. Увез их подальше от города и других лодок, а затем сбросил якорь. Тейт собиралась спросить, намеревается ли он убить ее и сбросить тело, когда зазвонил его телефон. Джеймсон принял звонок, став у самого края лодки спиной к ней.

Тейт вылезла на нос лодки, прихватив с собой несколько подушек. Она думала, что они просто быстро прокатятся, поэтому не брала купальник. Тейтум потянулась и закатила рукава, подняв подол своего топа так, что он оказался прямо под ее грудью. Затем задрала шорты на ногах так высоко, как только смогла, а после вообще расстегнула молнию и спустила их на бедра. Она хотела впитать как можно больше солнца, прежде чем отправиться домой. Зимы в Бостоне отличались своей жестокостью.

Тейт не знала, как долго лежала там вот так, но прошло достаточно времени, чтобы она почти задремала. Она не слышала Джеймсона, пока он не стал прямо над ней.

— Ты можешь просто раздеться, Тейт. Я не обижусь, — предложил он. Девушка фыркнула и положила руки за голову, не открывая глаз.

— Продолжай мечтать, Кейн, — ответила она ему.

— В последнее время только это и делаю.

— Мечтаешь обо мне голой?

— Да.

— Хорошо. Потому что это все, что ты получишь.

— Ты всегда угрожаешь, — начал парень, и она услышала, как он сдвинулся. Джеймсон опустился на колени рядом с ней. — В первый раз угрожала выйти из моей квартиры. Затем, когда пришла в мой кабинет, предупредив, что наших отношений никогда не будет. Ты как антипророк. Провозглашая то, чего никогда не случится, думаю, ты на самом деле надеешься, что это произойдет.

Тейт ему не ответила. Не хотела об этом думать. С любым человеком, с которым она когда-либо занималась сексом, всегда был только секс. Каждый парень, который у нее когда-либо был, Эндж это или случайная оргия, получал только секс.

Джеймсон был единственным, с кем он отличался; это никогда не было только сексом. Тейт могла признать это, даже если Джеймсон был другого мнения. Это для нее он всегда был чем-то другим. Если бы она снова переспала с ним, перед ней опять возникла бы опасность запутаться. Ей нужно было охранять себя.

— Думаю, тебе нравится интерпретировать вещи, которые лучше всего подходят под твое настроение и мнение, — ответила она.

Джеймсон рассмеялся.

— Совершенно верно.

Некоторое время после этого они молчали. Тейт не знала, что он делает, потому что была слишком напугана, чтобы открыть глаза и посмотреть. Затем, внезапно, она почувствовала кончики его пальцев на животе.

Они проследили вокруг ее бедра, затем легким прикосновением приблизились к краю ее топа. Снова опустились. Никаких ногтей, никаких царапин, это так было не похоже на него, но это все равно заставило ее задрожать. Тейт извивалась под его прикосновением.

— Как долго она оставалась? — выпалила Тейт.

Когда-нибудь я обзаведусь словесным фильтром.

— Что, прости?

— Пет. Как долго она оставалась с тобой? — спросила она, нервно облизнув губы. Джеймсон долго молчал.

— Она не осталась. Я вышвырнул ее в ту же ночь вместе со всеми, — наконец ответил он мягким голосом.

— Бедняжка.

— Это было лучше того, что она заслуживала.

— Я видела тебя с ней на кухне.

— Правда?

— Да. Она шептала тебе милости по-немецки, — сказала ему Тейт. Девушка не знала, откуда это взялось, она не собиралась говорить с ним ни о чем личном.

— Хорошо, что ты не говоришь по-немецки. Не было ничего приятного в том, что она говорила, — ответил Джеймсон, и его голос уже не был мягким.

— Как по мне, выглядело весьма уютно. Наверное, она была опустошена. Я знаю, как я себя чувствовала, когда узнала, что ты трахал другую женщину, это было именно…

— Я не спал с ней, — прервал он Тейт, прижимая руку к ее животу. Тейт наконец открыла глаза. Он все еще стоял на коленях, но смотрел на нее убийственным взглядом.

— А вот в это я не поверю ни на секунду, — ей удалось рассмеяться.

— Если хорошенько подумаешь, то вспомнишь, что я ни разу тебе не солгал. Возможно, скрывал что-то, но никогда не лгал. И не лгу сейчас. Я не спал с ней. Ни в Германии, ни дома, — заверил ее Джеймсон.

Тейт не хотела об этом думать, поэтому закрыла глаза и отогнала его исповедь подальше.

Чем дальше, тем лучше, потому что это так испорчено, что я даже не могу с этим справиться.

— Что бы это ни было, выглядело мило, — продолжила она.

— Она шептала мне, что я трачу свое время на такую ​​мерзость, как ты, — объяснил он.

— Сука.

— Не очень милый человек.

— Вы два сапога пара.

— Да, но я ни разу не думал, что ты мерзкая. Я сказал ей убираться нахрен из моего дома, — ответил Джеймсон.

— Выходит, ты использовал ее. Заставил ее поверить, что у тебя что-то происходит, привез ее домой, чтобы смутить меня и причинить мне боль, а потом выгнал ее. До чего же хреново ты убеждаешь меня в том, что ты не дьявол, — заметила Тейт.

— У меня еще есть пара недель. А у тебя глаза сгорят, — предупредил ее Джеймсон, и она почувствовала, что он возится с ее очками. Она стукнула его по руке и уселась.

— Можно подумать, загар, который я хочу получить, может стать лучше, — засмеялась она, вскакивая на ноги и глядя на свой оставшийся наряд.

— Я сказал тебе, просто сними одежду. Здесь никого нет. И на тебе нет ничего, чего я не видел раньше, —указал он, также вставая.

Тейт уперлась в него взглядом. Джеймсон смотрел на нее, но на ее тело, а не лицо. Она смотрела, как его глаза бегают по ее фигуре, и могла увидеть вопиющее желание в его взгляде. Ей стало интересно, когда в последний раз он занимался сексом, было интересно, с кем это было и было ли это хорошо. Идея о нем, трахающем других, обычно заводила ее. Теперь ее попросту тошнило.

— Хорошо.

Джеймсон выглядел немного удивленным, но не пошевелился, когда она медленно стянула топ через голову.

Его глаза стали шире, когда он увидел ее белый бюстгальтер. Затем она не спеша сняла шорты с бедер, открывая взору скудные черные трусики. Его глаза следовали за ее движениями, наблюдали за ее руками и ногами, пока она скользила материалом по своему телу, даже наблюдали за ее пальцами, когда она швырнула шорты в заднюю часть лодки. Если бы Тейт не знала лучше, то поклялась бы, что он задержал дыхание.

— Это не голая, — сказал ей Джеймсон, и этот тон его голоса она знала прекрасно. Он означал, что он не потерпит никаких противоречий.

— Ты уверен, что готов к этому? — прошептала Тейт, сделав шаг вперед, чтобы прижаться к нему и надавить руками на его грудь. Она почти почувствовала головокружение, будучи рядом с ним.

— Малышка, я был рожден для тебя.

— Очень жаль.

— Почему?

— Потому что ты никогда не знал, как со мной обращаться.

И с этим она толкнула его в грудь со всей силы. Обычно, он был как кирпичная стена — неподвижный. Но он совершенно не подготовился к грядущему. Застигнутый врасплох, Джеймсон крикнул и упал назад с лодки. В воду.

К тому времени, когда он вернулся на борт, Тейт снова вытянулась на носу. Она стаскивала шлейки лифчика по плечам, когда почувствовала, что он топает к ней. Она не открыла глаза, но улыбнулась, зная, что он наблюдает за ней. Наверное, злится. Наверное, обезумев, он хотел...

ШМЯК.

Девушка вскрикнула, когда что-то холодное и влажное приземлилось на нее, укрывая ее от головы до бедер. Она села и начала бороться с тем, чтобы распутаться. Когда наконец освободилась, то поняла, что Джеймсон бросил на нее свою мокрую рубашку. Ее нижнее белье и лифчик теперь были мокрые, волосы прилипли ко лбу. Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, ее солнцезащитные очки скосились на носу.

— Ты уже забыла все, чему я так усердно тебя учил? Последнее слово никогда не будет за тобой, Тейтум, — сказал ей Джеймсон, скрестив руки на широкой груди. Она зарычала и бросила в него рубашкой.

— Теперь мы можем вернуться назад? От всего этого веселья у меня разболелось сердце.

Она снова надела свою одежду, затем смогла вытащить влажный бюстгальтер из-под топа — никакого бесплатного шоу для Сатаны. Джеймсон просто остался без рубашки. Похоже, это не беспокоило его, но зато Тейтум чувствовала себя некомфортно. Она все время смотрела прямо перед собой, даже не взглянув на него боковым зрением. Конечно, она была очень хорошо знакома с тем, как он выглядел с голым торсом, но пыталась не давать волю воспоминаниям. Хорошее тело и отличный секс не означали ни черта, если человек плавает в бассейне с отключенным сознанием.

Ей просто нужно не забывать об этом. Они не разговаривали, и когда вернулись в Пуэрто Банус, она подумала, может, ей повезло, что он перестал давить на нее своим вниманием. Тейт знала, что Джеймсон не мог подолгу находиться в обществе, знала, когда ему нужно было спрятаться. Ей удалось выбраться из лодки, прежде чем он мог предложить ей руку, и она повернулась, чтобы отправиться на яхту.

— Тейтум, — позвал он ее.

— Да? — спросила она, начав поворачиваться к нему. Что-то ударило ее в лицо. Она вскинула руки вовремя, чтобы поймать свой мокрый лифчик, прежде чем тот упал на землю.

Проклятье.

Она не ждала его колкого замечания, просто отправилась к огромной лодке рядом с ними.

Глава 5.

Тейт знала, что делает хуже себе. Ее дерзкое отношение попросту бросало вызов Джеймсону, заставляя его стараться усерднее. Ничего хорошего из этого для нее не выйдет. Вся ситуация нервировала до предела. Пробуждала у Тейт желание кричать. Вызывала тошноту. Заставляла ее хотеть убежать.

Эта ситуация заставляет тебя захотеть сдаться.

Некоторое время девушка оставалась под палубой и играла в шахматы с Сандерсом. «Играла» было преувеличением — парень всегда обыгрывал ее, и партия продолжалась ровно до тех пор, пока он этого хотел. Но за игрой они болтали. Хоть он и погружался в стратегию игры, его можно было развести на разговор.

— Санди, — начала девушка, взглянув на него. Его глаза были сосредоточены на доске, когда он ставил фигуры обратно.

— Обрати внимание. Я научу тебя защите Алехина (прим. пер. — дебют, начинающийся ходами: е2-е4 Kg8-f6. Относится к полуоткрытым началам, редко используется на высоком уровне). Она очень распространена и поможет тебе в игре, — сказал ей Сандерс. Тейт кивнула.

— Я слежу. Но хотела кое-что спросить, — продолжила она. Его взгляд скользнул к ней, прежде чем вернуться к доске.

— Давай.

— Как думаешь, Джеймсон когда-нибудь женится на мне? — спросила Тейт.

Сандерс перестал двигаться. Он медленно поднял глаза и откинулся на спинку стула. Они сидели со скрещенными ногами посреди его кровати, шахматная доска находилась между ними. Он проследил взглядом по комнате, а затем вернулся к ней.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — спросил Санди.

— Потому что и мне, и Джеймсону кажется, что твоя цель в этой маленькой схеме — это свести нас вместе. Я права? — спросила Тейт, поднимая ладью в намерении сделать ею ход.

— Я... я просто хочу, чтобы все было так, как должно, — ответил Сандерс.

— Итак, «должно» — это когда мы с Джеймсоном спим вместе? — рассмеялась Тейт. Сандерс прочистил горло.

— Ты была счастлива с ним. Он был счастлив. Не понимаю, к чему эта неразбериха. Если ты хочешь снова быть счастлива, думаю, вы должны быть вместе, — попытался объяснить Сандерс. Смех Тейт угас. Такая мысль казалась очень милой.

— Тебе стоит понять, что он не заботится обо мне. На что бы ты ни надеялся, этого не произойдет. Ему охота поиграть в игры, и на этот раз я просто пытаюсь выжить. Я не могу быть с ним, Санди. Не после того, что он со мной сделал, — сказала ему Тейт. Сандерс поджал губы, пока думал.

— Он допустил ошибку, — голос Сандерса звучал мягко. Тейт открыла рот, чтобы поспорить, и он поднял руку. — Очень большую, очень опасную ошибку. Он не думал здраво. Тот факт, как сильно он расстроен, является признаком того, насколько он заботится.

— Его «признак» чуть не убил меня.

— Ты всегда можешь вернуться домой. Я вылечу с тобой сегодня вечером, если ты этого захочешь. Но мне показалось, что тебе чего-то не хватает. Ты не была собой в последние два месяца, но за прошедшие два дня словно вышла из комы. Это мило. Мне так нравится. Я надеялся, что ты тоже это поняла, — сказал ей парень.

Тейт нахмурилась и посмотрела вниз, поставив ладью на свое место. Ей не нравилось слышать подобное — Джеймсон всегда, казалось, находил способ ответить за все хорошее в ее жизни. Она не ценила это.

— Поняла, — прошептала Тейт, затем прочистила горло. — Но это не значит, что я настолько глупа, чтобы дважды наступать на те же грабли. Санди, если я... если к концу всего этого, по какой-то магической вероятности Джеймсон действительно будет заботиться обо мне, на самом деле захочет быть со мной, а я не захочу с ним остаться, ты смиришься с этим? С тобой все будет в порядке, если я разобью ему сердце и оставлю?

Сандерс по-настоящему рассмеялся.

— Просто смешно. Если Джеймсон, наконец, докажет тебе, как сильно он заботится, зачем тебе уходить? — спросил он.

Бедный скромный милый Сандерс.

— Я знаю, что ты его любишь, но мир не вращается вокруг Джеймсона Кейна, Санди. Только потому, что он оказался способен полюбить меня, не означает, что я влюблюсь в него, — заметила Тейт. Сандерс склонил голову в сторону.

— Я постоянно задавался вопросом, как тебе всегда так хорошо удавалось? — спросил он. Это сбило Тейтум с толку.

— Удавалось что?

— Лгать самой себе.

Прежде чем она успела осмыслить сказанное ей только что, дверь спальни распахнулась. Они оба повернулись, чтобы увидеть там Джеймсона. Тейт не видела его после поездки на лодке. Торчала в основном в своей спальне, а он оставался на палубе. Они избегали друг друга.

— Добрый вечер, малыши. Просто интересно, будут ли у кого-нибудь предложения по поводу ужина, — обратился он, войдя в комнату.

Тейт наблюдала за ним, пока он расхаживал рядом. Джеймсон переоделся в рубашку поло и джинсы. Обуви не было. В первый раз, когда она появилась у него дома в Уэстоне, она была в шоке, увидев его босиком.

Девушка быстро узнала, что Джеймсон предпочитал ходить босиком, когда ему выпадал такой шанс. Это было почти мило. Ее глаза блуждали по нему, пока он двигался. Его густые черные волосы не видели стрижки уже некоторое время, и на голове творился небольшой хаос. Голубые глаза резко контрастировали с темным загаром даже в тусклом свете спальни, и Тейтум почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

Ты проигрываешь, проигрываешь, проигрываешь.

— Танцы, — практически выкрикнула Тейт. Оба мужчины повернулись, чтобы посмотреть на нее, и она облизнула губы.

Заметка для себя: СЕРЬЕЗНО ОБЗАВЕСТИСЬ ГРЕБАНЫМ СЛОВЕСНЫМ ФИЛЬТРОМ.

— Что, прости? — спросил Джеймсон.

— Думаю, нам нужно съездить потанцевать. Должно же найтись какое-то место для этого. Так почему бы и нет, — быстро предложила девушка, пялясь на него.

— Ты хочешь танцевать? — уточнил Джеймсон.

— Да, почему бы и нет? — переспросила Тейт.

— А ты умеешь?

— А ты?

— Я больше думал об ужине, — ответил Джеймсон. Она застонала.

— Извини, но в чем тогда отличие от Бостона? Ты никогда не покидаешь свои маленькие убежища. Как ты вообще знакомишься с женщинами? — спросила Тейт.

— С тобой же познакомился, — заметил он.

— Практически преследуя меня, — напомнила ему Тейт. Парень фыркнул.

— Хорошо, хорошо. Мы поедем куда-нибудь на ужин, а потом танцуем. Но когда я скажу, что пора уходить, значит пора уходить, — подчеркнул Джеймсон. Она закатила глаза.

— Да, да, понятно. Вот и прекрасно. Санди, я купила... — возбужденно начала она.

— Нет. Без Сандерса. Только ты и я, — сказал Джеймсон.

— Почему это? — заскулила Тейт.

— Сандерс, ты хочешь пойти на танцы? — спросил Джеймсон, и Тейт засмеялась. Казалось, Сандерса сейчас стошнит.

— Нет, спасибо.

— Вот. Будь готова к восьми, — сказал ей Джеймсон, а затем вышел из комнаты.

Девушка слезла с кровати и ускакала в свою комнату. У нее было два часа, чтобы подготовиться, и она хотела выглядеть красиво. Хотела выглядеть потрясающе. Хотела заставить его пожалеть о потерянном праве прикасаться к ней.

Отморозок придурошный.

Тейт стянула волосы в конский хвост, но провела по ним пальцами, придавая им творческий беспорядок и сексуально взъерошивая их. Образ, которым она не пользовалась очень долгое время. Она втиснулась в пару узких черных шорт, затем выбрала рубашку с длинными рукавами. Довольно скромно для ужина, но нахальное круглое декольте как раз подходило для ночного клуба.

Сделать макияж было сложнее. Тейт не наносила его с момента аварии. Это казалось глупым, и не было весомой причины становиться для кого-то сексуальной. У нее не было работы, Тейт не собиралась ни с кем спать и большую часть времени валялась на диване. Какой смысл сексуально подкрашивать глаза? Но сейчас она нанесла толстый слой подводки. Тейт недавно отговорила себя от накладных ресниц. Ей хотелось выглядеть как стерва, а не как двухдолларовая проститутка. Она закончила образ, надев пару высоких, тонких шпилек. Тейтум повернулась лицом к зеркалу и посмотрела на себя.

Сожри свое сердце, Сатана.

Тейт поднялась наверх, ощущая настоящее желание выпить, дабы успокоиться. Она так не нервничала даже в первый раз, когда пришла к нему домой, и тогда девушка знала, что они окажутся в постели. Сейчас Тейт не представляла, как закончится ночь, имела только надежду и желание, что она уйдет невредимой — это было намного хуже.

— Я хорошо выгляжу? — спросила она Сандерса, выйдя на палубу. Его взгляд блуждал по ней.

— Ты больше похожа на себя, — ответил парень. Она рассмеялась.

— Это не ответ, — хихикнула Тейт.

— Я знаю.

Девушка снова прыснула со смеху и ткнула его пальцем в бок, заставив его подпрыгнуть и согнуться. Его губы сжались в жесткую линию, он был явно раздражен, но Тейт лишь подошла ближе и сделала это снова.

— В один день ты подстегнешь его слишком сильно, — предупредил Джеймсон за спиной.

— Я никогда не смогу подстегнуть тебя слишком, не так ли, Санди? — Тейт рассмеялась, всеми пальцами пробегая вверх и вниз по его бокам. Сандерс схватил ее за запястья.

— Нет, не сможешь, — заверил ее парень.

— Если вы двое закончили флиртовать, я бы хотел пойти.

Тейт рассмеялась, и Сандерс немного позеленел. Она все еще хихикала, когда оборачивалась, но смех застрял у нее в горле, превратившись в фырканье. Джеймсон поправлял часы на запястье, не глядя на нее, что ее лишь радовало, потому что она не хотела, чтобы ее поймали с поличным, пока она пускала по нему слюнки.

Забавно, но иногда человек мог надеть очень простую одежду и по-прежнему выглядел бы дорого и богато. Джеймсону это удавалось лучше, чем кому-либо из ее знакомых. Он переоделся в очень обтягивающую футболку, которая подчеркивала его грудь и плечи таким образом, что у нее текли слюнки. Джеймсон также уложил волосы, превратив их в стильный беспорядок, и от желания запустить руки в его шевелюру у Тейт чесались кончики пальцев. Он закончил застегивать часы и надел черную тонкую кожаную куртку. Когда они были вместе в Бостоне и выходили в свет, это было обычно до или после работы, поэтому он просто носил свои костюмы. Дома Джеймсон одевался, чтобы расслабиться. Святой ад, Тейт никогда не видела, чтобы он одевался для похода куда-либо.

— Красиво выглядишь, — выпалила Тейт, когда парень лишь наполовину надел куртку, явно удивленный.

— Знаю, спасибо, — ответил он. Тейт фыркнула.

— С тобой очень трудно быть милой, — сказала она ему, и Джеймсон рассмеялся.

— По крайней мере, я последователен.

Ее телефон внезапно зазвонил, и когда девушка взглянула на экран, то не смогла поверить, насколько своевременен был звонок. Запоздалый рождественский подарок. Тейт медленно улыбнулась, а затем подняла глаза и обнаружила, что Сандерс и Джеймсон уставились на нее. Она немного отвернулась, прежде чем приложить трубку к уху.

— Ник! Как дела? — воскликнула Тейт голосом, полным волнения. Она услышала, как фыркнул Джеймсон.

Подумала, что раз Ник сейчас не рядом, то нет ничего страшного в том, что она его использует.

Может, всё это время я была Сатаной?

— Хорошо, хорошо, как ты? — спросил он.

— Творю добро. В данный момент собираюсь сходить поесть, — ответила она, скрещивая ноги в лодыжках и играя со своим хвостом.

— Мило. Я просто проверяю. Это странно, да? То есть мы проводили столько времени вместе на протяжении последних двух месяцев, а затем я резко теряю возможность видеть тебя и говорить, когда хочу... — он усмехнулся, но показался грустным. Тейт тоже рассмеялась.

— Оооу, я тоже скучаю по тебе. Правда, — ответила ему девушка.

Из-за спины раздалось еще одно фырканье.

— Ты уверена? На днях я столкнулся с Энджем, и он, похоже, очень беспокоился о тебе. Я не стану тебя осуждать, Тейт, я просто... ты знаешь, что я всегда рядом, верно? Если когда-нибудь понадоблюсь тебе. Если тебе нужен будет кто-то, чтобы приехать и забрать тебя, это буду я, мгновенно, — заверил ее Ник. Девушка засмеялась.

— Всегда такой благородный. Меня пока не нужно спасать, но я обязательно позвоню тебе, если понадобится, — пообещала она.

— Надеюсь. Что ж. Тебе там весело? — его тон смягчился.

— Иногда. Сегодня мы катались на скоростной лодке, поездка прошла отлично, — начала она, протягивая слова и делая вид, что это была самая скучная поездка в ее жизни. — Но вчера мы с Санди прошлись по магазинам, и я купила все, на что упал взгляд, и это было потрясающе.

— Звучит, как неприятности. Ты покупала одежду? — спросил Ник.

— Да, много, — ответила Тейт. Он усмехнулся.

— Что-нибудь сексуальное? — спросил парень. Обычно Тейт прекращала разговор сразу после подобного вопроса. Каждый раз, когда Ник пытался флиртовать, она немедленно пресекала это. Но никому ведь не повредит, если на этот раз она подыграет ему чуть-чуть.

— Хмммм, конкретизируй свое «сексуальное», — сказала она, и голос звучал низко.

— Что-то помимо шортов хаки и юбок длинной до лодыжек, — предложил Ник. Тейтум засмеялась.

— Я купила много шорт и юбок, но никакого цвета хаки или длины до лодыжек. Тебе понравится. Я купила одну юбочку, которая едва прикрывает мою…

Телефон внезапно вырвали из ее руки. Тейт едва успела ахнуть, когда Джеймсон просто швырнул его за перила. Она вскрикнула и нагнулась за телефоном, но было уже слишком поздно. Ей пришлось смотреть, как, мерцая экраном, ее сотовый медленно погружается в чернильную глубину.

— Мы опоздаем, — все, что сказал Джеймсон, прежде чем шагнуть по трапу.

У нее возник соблазн бросить в него чем-нибудь, например, предметом мебели, но потом девушка вспомнила — она ​​пыталась быть «милой» Тейтум. Не мстительной, злой или язвительной. Не той Тейтум, которая была готова ударить ублюдка по голове. Она сделала пару глубоких вдохов через нос, а затем последовала за ним.

Джеймсон не собирался ждать ее и был на полпути на парковку, когда она сошла с лодки. Тейтум посмотрела ему в спину и направилась к нему, но отказывалась бежать. Добравшись до улицы, Джеймсон, наконец, подождал, пока она его догонит.

— Это было не очень вежливо, — сказала Тейт, проходя мимо него.

— Твой телефонный звонок меня раздражал. Мне захотелось положить ему конец, — объяснил Джеймсон.

— Мог бы просто спросить, не нужно было бросать его в гребаный океан, — указала девушка.

— О, конечно, мне как раз нужно было «просто спросить», потому как до сих пор ты была очень послушной, — отрезал он.

Тейт вдруг рассмеялась, останавливаясь. Они стояли посередине пешеходного перехода, и Джеймсону пришлось схватить ее за руку, дергая вперед. Девушка споткнулась на своих каблуках, но смогла удержаться в вертикальном положении. Он остановил ее на углу улицы.

— Прости, я просто кое-что поняла, — хихикнула Тейт.

— Что? — спросил парень.

— Мы спорим и ссоримся, как старая супружеская пара, — сказала она ему.

— О, Господи. Ты пила?

— Нет. Просто мы никогда не ссорились по пустякам. Это смешно. Когда мы были вместе, мы этого не делали. А сейчас, когда мы не пара, мы на самом деле ведем себя подобным образом. — Тейт вытерла глаза.

— Значит, тебе стоит начать пить.

Джеймсон повел ее в высококлассный ресторан рядом с гаванью. Сначала, когда она увидела, что метрдотель одет в смокинг, она забеспокоилась о том, что ее внешний вид неподобающий. Но когда их провели к столику возле перил на третьем этаже с видом на огромный танцпол, она отметила, что многие люди были одеты, как она.

— Когда я сказала, что хочу танцевать, мне больше хотелось в ночной клуб, — сказала ему Тейт, садясь, когда официант пододвинул ее стул.

— Значит, ты ошиблась. Сеньор... — Джеймсон начал разговаривать с их официантом по-испански. Тейтум понятия не имела, что он знает испанский. Она знала, что он говорит по-немецки — ​​слышала, как он разговаривал с Петрашкой. Сколько же еще языков он знает?

Официант кивнул и поспешил прочь.

— Что это было? — спросила она. Джеймсон снял куртку и сел напротив нее.

— Я сделал для нас заказ, — было его ответом.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — спросила Тейт. Джеймсон рассмеялся.

— Тейтум, я всегда знаю, чего ты хочешь.

Девушка громко сглотнула и отвернулась, почувствовав себя глупо. С тех пор как он вернулся в ее жизнь, с самой его вечеринки, на которой она работала у него официанткой, Тейт могла стать ровней Джеймсону. Сальные шуточки между ними давались легко. Сейчас она почувствовала, что язык во рту приклеивался к нёбу.

Просто притворись. Веди себя так, будто ты с кем-то другим.

— Знаешь, в чем, по моему мнению, твоя проблема? — спросила Тейт, низко наклонившись над столом. Его взгляд скользнул к ее сиськам, и она улыбнулась.

— Просветите меня, — ответил Джеймсон.

— Ты думаешь, что то, что ты хочешь, это то, что хотят все, — сказала она ему. Джеймсон покачал головой.

— Нет, моя проблема в том, что я знаю, чего хочу, и мне все равно, кто чего хочет, — поправил он ее.

— Напоминает довольно серьезный конфликт.

— Только для других.

— Все равно звучит так, будто я разговариваю с дьяволом, — поддразнила Тейтум, вознаграждением чему стали сдвинутые брови Джеймсона.

— Иногда, разговаривая с тобой, у меня складывается аналогичное ощущение, — ответил он. Тейт нахмурилась и содрогнулась от его слов. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на перила.

— Это не те танцы, что я имела в виду, — сменила она тему. Девушка смотрела, как люди двигаются по огромному бальному залу, в танце, который, как ей показалось, был сальсой. Группа в живую играла жизнерадостную музыку, и мелодия была приятной, но не такой, что заставила бы ее захотеть потрясти задницей.

— Как только настанет поздний вечер, она сменится. Хватит беспокоиться, — сказал ей Джеймсон, затем прибыл их официант. Скотч, неразбавленный, для Джеймсона. Газированная вода для Тейт.

Они смотрели, как люди танцуют и болтают. Поначалу витало некое напряжение, но после стало полегче.

С Джеймсоном всегда было легко говорить. Единственная проблема теперь заключалась в том, что они будут зависать вместе, и Тейт будет наслаждаться этим, а затем воспоминание перевернет ее вниз головой, как худший обжигающий флешбек. Бассейн. Виски. Супермодель. Вся та ложь. БАМ. Разговору конец, словно кто-то задвинул щеколду. Ей понадобилось пару секунд, чтобы вернуться в русло беседы, и Джеймсон всегда смотрел на нее, как будто точно знал, о чем она думает, что в свою очередь смущало Тейт еще больше. Она была благодарна, когда официант наконец появился с их ужином, пока не увидела блюдо на своей тарелке.

— Ты сказала, что жаждешь его, — сказал Джеймсон, разрезая заказанный для себя стейк.

— Ты заказал мне омара, — произнесла Тейт, глядя на то, что, вероятно, было самым большим представителем данного вида, из виденных ею.

— Да.

— У тебя очень высокие надежды, — подметила она.

— Самые высокие.

— Будь этот омар подан хоть на платиновом блюде, киска тебе все равно не обломится, — предупредила его Тейт. Пожилая пара за столом рядом с ними обернулась, но Джеймсон проигнорировал их.

— Я мог бы заставить тебя надеть омара вместо шляпы, и, вероятно, все равно получу киску до конца ночи, — возразил он.

Тейт решила проигнорировать его. Она не собиралась сдаваться, но девушка любила омаров. А этот был восхитительным. Она окунала кусочки в масляный чесночный соус, смакуя каждый из них. Громко застонала пару раз. Подумывала взять панцирь и начисто его облизать, когда поняла, что Джеймсон смотрит на нее.

— Что? — спросила она, взглянув на себя, чтобы посмотреть, не обляпалась ли она соусом.

— Ты самая сексуальная женщина, которую я знаю, — ответил он.

Тейт закашлялась и засмеялась одновременно.

— Кажется, где-то ходит супермодель, которая очень сильно с этим поспорила бы, — умудрилась выдохнуть Тейт.

Джеймсон вздохнул и оттолкнул свою тарелку, чтобы прижаться ладонями к столу.

— Ты любишь вспомнить о ней, но затем меняешь тему. Давай просто покончим с этим, чтобы нам не пришлось ходить по кругу. Я уехал из дома. Отправился в Берлин. Встретил ее на аукционе, она была там с нашим общим другом. Я не видел ее после этого неделю. Зато видел твои фотографии с новым бойфрендом. Затем старые фото тебя со мной. Правда, с ним — больше. Меня это разозлило. Затем люди — сотрудники — показывают их мне. Я рассердился. Поэтому позвонил ей, сводил ее на ужин, за покупками. Спросил, хочет ли она вернуться в штаты со мной в отпуск. Она спросила о тебе, я ответил ей, что ты ничего не будешь иметь против — это единственная ложь, которую я когда-либо сказал о нас, — его голос стал серьезным во время последнего предложения.

— Приятно знать, — прошептала Тейт, глядя куда угодно, только не на него. Она не хотела этого разговора.

— Прежде чем мы даже покинули Германию, я сказал Пет, что между ней и мной ничего нет, что я просто хотел повеселиться. Она согласилась. Я был так зол на тебя, Тейт. Думал, ты солгала мне о нем, о том, как ты относишься ко мне, обо всем. Я чувствовал себя обыгранным. А я не тот, кто допустит подобное, — объяснил Джеймсон.

— Ясно. Я даже не думала о попытках.

— Я этого не осознавал, пока не стало слишком поздно. Послушай, она для меня лишь огромная ошибка. Любые отношения, которые у меня были с ней, — ошибка. Я сказал ей об этом. Это не компенсирует то, что я сделал с тобой, но это правда. Тогда она меня не волновала. И теперь не волнует. Ты — та, кто сидит напротив меня, — сказал Джеймсон.

Это, конечно, не компенсировало случившегося, по крайней мере, не по мнению Тейт. Она сидела там, все еще не глядя на него и пытаясь не заплакать. Слова были грубыми и превращали его практически в самого отпетого мудака, но, по словам Джеймсона, все было очень мило. Он приревновал, разозлился, расстроился. Сорвался. Повел себя инфантильно, нагло и подло. Ему было больно. Она неосознанно причинила ему боль.

Нельзя причинить боль Сатане. Все это часть его игры. Заметь, что он сказал, что она его не волнует, но ничего не сказал о том, что заботится о тебе. Не проиграй ему повторно.

— Ты знаешь, что я думаю? — начала Тейт, поворачиваясь к нему и прислоняясь к столу. Джеймсон приподнял бровь.

— Даже спросить боюсь.

— Думаю, ты хотел причинить мне боль. Полагаю, планировал это до того, как уехал из Бостона. Кажется, причинять боль моему телу тебе наскучило и захотелось сыграть по-крупному. Ты любил унижать меня, а теперь захотел сделать это перед другими. Кажется, тебе это показалось весело, и, думаю, понравилось, — бросила вызов Тейт.

Вот. Теперь он точно знал, что она думает обо всей ситуации.

— Что ж. Еще раз, ты ошибаешься, — ответил Джеймсон, в его голосе появилась прохлада, а взгляд отяжелел.

Что нужно, чтобы забраться под кожу этого мужчины так, как он забрался под мою?!

— Я собираюсь потанцевать, — резко произнесла Тейт.

— Что, прости? — переспросил парень, явно застигнутый врасплох

— Потанцевать. Свет выключили, группа ушла, — объяснила Тейтум, отодвигая стул от стола. Джеймсон посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Тейт, я думаю, мы никог… — начал он, но она подняла руку.

— Я не хочу делать это с тобой. Пожалуйста. Давай просто... побудем друзьями сегодня вечером. Хорошо? Просто друзьями, — подчеркнула девушка.

— Тейт, даже через миллион лет мы с тобой никогда не будем «просто друзьями», — ответил Джеймсон тихим голосом.

Она встала и отошла от стола. Тейт не думала, что сможет справиться разговором с Джеймсоном «тет-а-тет». Он уже владел огромной частью её сердца, и она не могла позволить отдать ему больше.

Еще один кусочек — и этот бассейн из ее воспоминаний поглотит всю ее. Девушка спустилась вниз, двинулась на танцпол, пробралась прямо в центр толпы. Хотела потеряться среди людей. В музыке. Она двигала телом, вращая бедрами назад и вперед. Прошло немало времени, но Тейт все еще не забыла, как танцевать. Ее навыки стали легендой, когда она работала барменом. Девушка провела много ночей, сгребая деньги за то, что трясла задницей. Эндж когда-то пытался убедить ее стать стриптизершей, но она так и не смогла вдохновиться этой идеей.

Не прошло много времени, как возле Тейт появился парень. Он приобнял ее за талию и, наклонившись, сказал что-то по-испански. Она откинулась назад и изо всех сил постаралась выразиться с помощью жестов, объясняя, что не говорит по-испански.

— No hablas españo (прим. пер. — не говоришь по-испански)?! — перекричал музыку парень. Тейтум кивнула.

— Нет. То есть, да. Si, no hablo español (прим. пер. — да, не говорю по-испански), — Тейт, наконец, поняла все правильно. Он рассмеялся.

— Аа, ты американка, да? — спросил парень. Его испанский акцент оборачивался вокруг английских гласных. Тейт почувствовала, как по ее коже ползет дрожь, и задалась вопросом, что делал Джеймсон, видел ли он ее.

— Да, очень даже, — снова засмеялась девушка. Парень кивнул.

— Мне нравится Америка и американские девушки. Я говорил: хочешь потанцевать? — снова спросил он. Тейт обвела комнату глазами, затем кивнула.

Его звали Альваро, и он был из Барселоны. В Марбелью приехал в отпуск. Ему был всего двадцать один, но он прекрасно танцевал, поэтому не выглядел на свой возраст. Они болтали во время танца, и когда он осмелел, то обнял ее за талию одной рукой, взяв в другую одну из ее ладоней. Он показывал ей некоторые основные шаги в румбе. Один раз наклонил ее. Позволил своей руке спуститься ниже ее талии.

После этого Тейт отстранилась, удерживая его исключительно на расстоянии. Один раз она заметила Джеймсона на краю танцплощадки. Вспышка сердитых глаз и острая улыбка, затем он исчез. Тейтум подумала, что достаточно испытала свою удачу. Если бы она зашла слишком далеко, он бы вытащил ее с танцпола, а затем она взорвалась бы. Они бы снова сразились.

И веселья в этом было бы мало.

Между песнями Тейт извинилась перед Альваро и покинула танцпол. Она брела в толпе, гадая, куда ушел Сатана. Его нигде не было видно, и после трех кругов внизу девушка начала думать, что он оставил ее. Не то чтобы это сильно шокировало.

Затем она, наконец, заметила его возле небольшого коридора. Джеймсон разговаривал с кем-то, другим мужчиной в дорогой одежде, с часами, даже большими, чем у Джеймсона. Благодаря своей работе барменом Тейт узнала, что она может многое рассказать о человеке по его часам. Он мог дерьмово одеваться, но, если у мужчины были часы фирмы «Одемарс», он был большой шишкой.

Тейт направилась к ним, протискиваясь сквозь толпу людей. Но в то же время кто-то пробирался в толпе и приближался к Джеймсону. Темная фигура, тень. Кошмар.

Я такая дура. Как я могу быть Лилит? Лилит была первой, а я определенно нет.

Тейт подумала, что вот-вот упадет в обморок. В глазах Джеймсона она никогда не была такой девушкой. Теперь в его словах виднелась правда. У нее были изъяны и ее можно было назвать плаксой. Она ненавидела это чувство, но не могла с ним бороться. Перед глазами начало чернеть, пока она наблюдала, как Петрашка, скользнув ему за спину, словно гарпия, прошлась когтем по его плечу.

Он снова это сделал. Всё ложь, это всё игра, он снова это сделал. Я знала, что так и будет. Тейт была потрясена своими мыслями, когда Джеймсон повернулся, чтобы посмотреть, кто к нему прикоснулся. Он скинул руку девушки со своего плеча, как будто ее прикосновение обожгло его. Джеймсон дернул ее так, что она стала перед ним, и он не выглядел счастливым. На самом деле, казалось, что-то орал, крепко сжимая ее запястье. Девушка попыталась подступить ближе к нему, но он держал ее на расстоянии.

Что, черт возьми, происходит?

Казалось, они много кричали. Пет вопила на него, Джеймсон срывался в ответ, мужчина в костюме орал на них обоих. Тейт была недостаточно близко, чтобы расслышать хоть что-то из сказанного, не с такой громкой музыкой. Джеймсон указал пальцем на лицо Пет, прежде чем отпустить ее запястье, заставив девушку попятиться назад. Затем он указал пальцем на мужчину, который только кивнул и достал телефон. Джеймсон развернулся и ушел в противоположном направлении. Мужчина разговаривал по телефону, глядя на Пет. Она исчезла в толпе, и парень закричал ей вслед. Показал в ее сторону, когда подошли два крупных мужчины в костюмах.

Тейт обернулась и поспешила через танцпол, по пути сбивая людей. Она не знала, что случилось, но точно могла сказать, на что это было похоже: Джеймсон сказал Петрашке отвалить. Но что Петрашка вообще делала там, если Джеймсон не приглашал ее? Как она могла оказаться в том же ресторане, что и они? Разве она не жила в Берлине? Разве не могла выбрать для своих игр любой другой уголок мира? Почему Тейт не могла избавиться от этой цыпочки?!

Тейт вырвалась с танцпола и заметила несколько кожаных кушеток, спрятанных в нише рядом с небольшим узким коридором, ведущим к уборным. Она пропетляла к диванам, желая просто посидеть и подышать. Собраться с мыслями, выяснить, что происходит. Но когда вошла в зону отдыха, крупный мужчина выскочил из ниоткуда, выставив перед собой руки.

— Нет, возвращайся туда, откуда пришла, — проворчал он ей с глубоким ближневосточным акцентом.

— Что, простите? — Тейтум ощетинилась, пытаясь обойти его. Мужчина следил за каждым ее шагом.

— Этот VIP-зона, — сообщил он ей. Девушка фыркнула.

— Там никто даже не сидит, — заметила она. Мужчина покачал головой.

— VIP. Возвращайся, откуда пришла, — повторили ей. Тейт открыла рот, чтобы сказать ему, куда он мог пойти, когда кто-то влез между ними.

— Куда ты, черт возьми, подевалась? Я тебя обыскался, — потребовал Джеймсон.

— Уф… — многословно ответила Тейт.

— Вы не можете находиться здесь, пожалуйста, уходите! — зашипел охранник.

— Мы уходим, — сообщил ей Джеймсон, игнорируя мужчину и хватая за локоть Тейт. Девушка не сдвинулась с места.

— Хорошо, да, сейчас вы уйдете, — согласился охранник, подталкивая их.

— Сейчас, — прорычал Джеймсон.

— СТОП!

Тейтум крикнула, хоть и не собиралась. Оба мужчины уставились на нее, охранник выглядел потрясенным. Джеймсон просто злился.

— У меня нет терпения на твою ерунду, Тейт, не сейчас. Я хочу... — начал он.

— Я хочу сесть. Пожалуйста, — попросила она. Парень моргнул, сжав губы в жесткую линию.

Она могла сказать, что Джеймсон был недоволен. Могла сказать, что он действительно хотел вытащить ее отсюда. За волосы, если возникнет такая необходимость.

— Не думаю, — начал снова Джеймсон.

Тейт прошла мимо него. Он блокировал охранника, поэтому она добралась до одного из диванов, прежде чем разверзся ад. Охранник начал кричать, что побудило и Джеймсона. Джеймсон никогда не кричал, только если в этом была крайняя необходимость, но он стоял нос к носу с крупным мужчиной, тихо объясняя, что он и его гостья могут сесть там, где им, бл*дь, захочется. Спустя секунду появился человек в костюме, которого Тейт видела ранее, тот, кто тоже кричал на Пет. Казалось, это разрешило конфликт. Охранник ушел, вслед за ним исчез костюмчик, а затем Джеймсон подошел и сел рядом с Тейт.

— Спасибо, — сказала она. Парень провел рукой по волосам.

— Не скажу, что не за что. Что, черт возьми, ты делаешь? — спросил он, вытягивая руку на сиденье позади нее. Тейтум не сводила глаз с танцпола.

— Просто захотелось посидеть. Я танцевала, мне понадобилось остыть, — ответила она, пытаясь звучать непринужденно.

— Тейтум. Ты до чертиков ужасная лгунья.

Их прервала едва одетая официантка. Она принесла бутылку коньяка «Людовик XIII». Подарок для Джеймсона, комплимент от владельца клуба. Извинение за любое неудобство, причиненное персоналом или гостями. У Тейт чуть глаза не полезли из обрит. Дома такая бутылка стоит от двух до трех тысяч долларов.

А цена в Испании, в евро, в ночном клубе... она была впечатлена. Запредельно впечатлена.

Официантка налила шот на пробу. Джеймсон одобрительно кивнул, поэтому женщина аккуратно наполнила два старомодных стакана, а затем оставила их одних. По большей части, Тейт избегала алкоголя со времени своего нахождения в больнице, но, когда кто-то ставит перед ней напиток стоимостью сто шестьдесят шесть долларов за порцию, отказываться не было и мысли. Джеймсон потягивал свой напиток. ОШи опрокинула все содержимое своего стакана одним махом.

Прежде чем он успел спросить ее о чем-либо, Тейт бросилась в ванную. Ей нужно было подготовиться, чтобы спросить его о Пет. Он, должно быть, знал, что она в Марбелье. Может, он был в ярости от того, что Пет сорвала его прикрытие, раскрыла секрет. Может быть, худшее было еще впереди. Скорее всего, единственная цель жизни Джеймсона заключалась в том, чтобы медленно сводить Тейт с ума. В прошлый раз ему это почти удалось. Может, он просто хотел довести дело до конца.

Через пять минут она выползла из ванной, чувствуя себя не более «подготовленной», чем когда уходила. Тейт влачила ноги, идя по коридору со страхом вернуться к Джеймсону. Но как только она была готова выйти из зала, то чуть не врезалась в кого-то.

— Я ждала встречи с тобой.

Для такой красотки она звучит так, словно забыла член изо рта вынуть.

Петрашка была намного выше Тейт. Обе женщины носили каблуки, от которых рост Пет становился примерно сто восемьдесят семь сантиметров — она легко могла поравняться ростом с Джеймсоном или даже стать выше, чем он, не говоря уже о Тейтум. Это сделало Тейт еще более незначительной. Пет была такой же красивой вблизи, как и на всех тех фото из интернета. Тейтум становилась все меньше и меньше с каждой секундой.

— Не знала, что ты здесь, — выпалила Тейт. Она знала, что не имеет права злиться на Пет…

Джеймсон провернул все. Использовал Пет в своей маленькой игре.

— Я знала, что ты здесь. Поэтому и пришла сюда. Должна была увидеть тебя собственными глазами, — ответила Пет. Тейт сглотнула, оглядываясь.

— Мне жаль, знаешь. Ну… то, как все произошло. Просто, чтобы ты знала: мне никто ничего не сказал. Не сказали, что он привез тебя домой, — пробормотала Тейт.

— Думаю, все прошло очень весело, — рассмеялась Пет, словно знала какую-то зловещую шутку. Тейт не поняла.

— Ну, мне так не показалось.

— Это потому, что ты мусор, и не смогла бы понять, что делают такие люди, как мы.

Тейт стояла в шоке. И она предполагала схожесть с этой женщиной? Несомненно, Джеймсон нарисовал очень психотическую картину супермодели — но одному Богу известно, что он рассказывал о Тейт, когда ее не было рядом; она не верила ничему, что слетало из его уст. Плюс, он использовал Пет. Разве это не делало их, например, сестрами в борьбе против ситуации? Судя по темной ауре, исходящей от Пет, ответом было «по-видимому, бл*дь, нет».

— Прости, что? — пискнула Тейт, неуверенная, что расслышала правильно.

— Ты… да ты же… мусор. Глупый отчаянный отброс. Он использует тебя для своего грязного секса и все. В конце концов, он всегда возвращается ко мне, — продолжала Пет.

Тейт сузила глаза. Перед ней стояла испуганная женщина, а не злорадствующая. Девушка была угрозой для Пет, поэтому она злилась. Ее не было там, чтобы Пет могла похвастаться удавшейся жестокой и садистской шуткой Джеймсона, и он привез ее в Испанию. Сейчас Пет пыталась спугнуть Тейт — потому что не ожидала увидеть ее.

— Тогда почему он здесь со мной? — бросила вызов Тейт. Пет пренебрежительно повела запястьем.

— Потому что у него извращенный вкус. Ему нравится разврат, он всегда был таким, — ответила она. Тейт подошла ближе к женщине, нарушив ее личное пространство.

— Знаешь, что? Мне дважды насрать на то, что ты думаешь. Что любой из вас думает. Он искал меня здесь, а не тебя, а вот ты, кажется, не можешь перестать за ним бегать. Так кто же на самом деле отчаянный? А теперь свалила с моего пути, пока я не уложила тебя на задницу, — прошипела Тейт.

Пет выглядела шокированной. Вероятно, она не привыкла к тому, что кто-то ругался в ее адрес и угрожал ей физической расправой. Тейт воспользовалась возможностью, чтобы пройти мимо нее. Она не собиралась сражаться за Джеймсона. Он не достоин этого ни коим образом.

Хотя идея сыграть в теннис головой Пет определенно привлекала. Когда Тейт вернулась в VIP-зону, Джеймсон сидел на том же месте, только расслаблено откинулся на спинку дивана и разговаривал с мужчиной в костюме. Тейт была уверена, что костюмчик был владельцем клуба и дарителем коньяка. Она села рядом с Джеймсоном, подтянув ноги под себя. Её бросило в жар после стычки с Петрашкой. Она раскраснелась. Голова немного кружилась. Тейтум только что столкнулась с ночным кошмаром, и вместо того, чтобы истаять самоотверженной лужей, она пригрозила набить Пет морду. Девушка чувствовала себя потрясающе.

Я могу сделать это. Могу выиграть эту игру. Превзойти в ней.

Краем глаза она заметила движение. Пет приближалась к краю VIP-зоны. Появился новый охранник, и она получила такой же отказ, что и Тейт прежде. Пока Пет спорила с охранником, ее глаза скользнули по Тейт, а затем впились в нее взглядом. Девушка сверлила ее взглядом в ответ. Затем Пет ​​потянулась пальцами к лацкану костюма охранника. Мужчина рассмеялся, очевидно, незастрахованный от превосходной внешности Петрашки. Не пройдет и пары минут, как она проложит себе путь в зону отдыха.

Как неловко тогда будет? Джеймсону, наверняка, понравится. Он просто откинется назад, будет попивать коньяк и смотреть, как две женщины борются на полу. Потрясающе.

Или он мог уйти с ней, оставить тебя сломленной плавать спиной вверх в том бассейне.

Нет. Тейт не допустит этого. Не в этот раз. Она была сильнее, смелее, лучше. Теперь она это знала.

Единственный человек, который будет сломлен в конце, это Джеймсон, мать его, Кейн. Она выиграет эту игру. Не задумываясь о том, что делает, Тейт потянулась и схватила Джеймсона за голову, грубо оторвав его от разговора.

— Какого хрена ты… — он начал шипеть, но она прервала его. По большей части тем, что сунула язык ему в рот.

Она застонала и поднялась на колени, дергая его еще ближе. Одна из его рук обвилась вокруг нее, став единственным, что удержало их в равновесии, и держась за которую Тейт внезапно опустилась всем своим весом на него.

Другой рукой Джеймсон все еще держал напиток, располагая его подальше от их тел и явно пытаясь не пролить.

Но ничто из этого, похоже, не отвлекало Джеймсона и не замедляло его. Сначала он опустил голову, подстроился под Тейт и поцеловал ее в ответ, его пальцы практически впились в ее талию. Она отстранилась, чтобы вдохнуть, но Джеймсон снова притянул ее, целуя так, словно это она была бесценным коньяком, а он хотел выпить все до последней капли.

Тейт зажмурила глаза и попыталась не думать. Попыталась не замечать, как все нервные окончания на ее губах оживают. Попыталась не обращать внимания, как его поцелуй заставлял всю боль отступать хотя бы немного. Это было несправедливо, потому как именно Джеймсон стал причиной той боли. Но это было правдой. Она чувствовала себя оголенным проводом, который нуждался в заземлении.

Словно Джеймсон мог читать ее мысли (в чем она была вполне уверена, он же Сатана, в конце концов), он еще сильнее сжал ее талию и откинулся на кушетке, утаскивая Тейт за собой.

Тейт передвинула ноги, чтобы оседлать его, и внезапно, определенно, почувствовала себя заземленной. Прямо против массивной выпуклости в его штанах. Она застонала ему в рот, проводя ногтями по его груди.

Надеюсь, ты любишь шоу, Пет. Мы с Джеймсоном знаем, как показать тебе лучшее.

— Минутку, пожалуйста, — задыхался Джеймсон, прежде чем отстраниться достаточно далеко, чтобы опрокинуть остаток своего напитка.

Затем он прильнул обратно к ней, прижимаясь губами к ее шее, спускаясь по декольте. Тейт позволила голове откинуться назад, обняв его за шею руками. Девушка бросила взгляд на Пет и улыбнулась, прежде чем отправить ей воздушный поцелуй.

Петрашке. Снесло. Крышу. Она начала кричать на охранника на каком-то языке, не совсем знакомом Тейт, может быть, русском. Потом последовал шквал действий, и еще несколько охранников появились вместе с важным мужчиной в костюме. Все это время Пет продолжала орать, обвинительно указывая пальцем на Тейтум. А та только улыбалась в ответ, слегка помахав рукой. К тому времени Джеймсон откинулся на спинку так, что смог увидеть суету, хотя обе руки остались на ее талии.

— Твоя девушка — настоящий улов, — прокомментировала Тейт, наблюдая, как команда секьюрити уводит Пет. Джеймсон фыркнул.

— Да, но что более странно — у меня нет девушки, — ответил он, а затем Тейт почувствовала, как его язык путешествует вдоль горловины ее рубашки. Она посмотрела на него сверху. Тейтум была уверена, что ее сердце пропустило пару ударов. Она поцеловала его ради шоу, чтобы разозлить Петрашку. Тейт действительно не хотела этого делать, не с ним. Ей лучше отпустить его и слезть с его колен. Пойти и принять двенадцать холодных душей, затем улететь обратно в Бостон. Она могла возобновить секс-встречи в Энджем, как в старые добрые времена.

Но она не могла пошевелиться.

— Джеймсон, — выдохнула она его имя. Парень приподнял голову, но не смотрел на нее. Он не сводил глаз с ее груди.

— Хммм? — ответил он, поднимая руку и прослеживая пальцем вдоль ее ключицы. Вниз к ложбинке между грудями. Немного оттянул рубашку. Тейтум облизнула губы.

Не делай этого. Не делай этого. Не делай этого.

— Нам не стоит этого делать, — прошептала она. Джеймсон повел бровью и, наконец, посмотрел на нее, его голубые глаза прожигали дыры в ее голове. В ее душе. Тейт никогда не выдерживала его взгляд. Он продолжал медленно потирать пальцем вверх и вниз по ее коже.

— И почему это? — спросил Джеймсон, его полуприкрытые глаза соблазняли. Тейт прочистила горло, отвернувшись от него.

— Потому что я не хочу.

— Не я озабочено напал на другого человека, пока тот был в разгаре беседы, — заметил Джеймсон, усмехнувшись.

— Да, но я сделала это только из-за нее, — призналась Тейт. Его палец успокоился, затем снова двинулся, прослеживая по краю рубашки, пока рукой он не сжал ее грудь. Тейт закрыла глаза, казалось, прошла вечность с тех пор, как кто-то прикасался к ней вот так. С тех пор, как он прикасался к ней вот так.

— Действительно. Довольно грязная игра, малышка, — сказал Джеймсон низким голосом, его ладонь скользила взад-вперед. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Уставилась вниз на него.

— Я училась у лучших, — прошептала она.

Джеймсон резко поднялся, но придержал ее, чтобы она не упала. Ноги Тейт подкосились, и ей пришлось встать на носочки, когда Джеймсон заставил идти ее спиной вперед. Из VIP-зоны. По узкому коридору, мимо уборных. Он остановился у последней двери с большим знаком «SALIDA» (прим. пер. — выход), светящимся красным над их головами. Весь кислород покинул ее легкие, когда девушка уставилась на него.

Сатана, безусловно, вернулся.

— Ты недостаточно хорошо училась, — прорычал Джеймсон, обхватив руками ее бедра, впившись пальцами в плоть.

— Как так? — выдохнула она.

— По-прежнему чертовски ужасно лжешь.

Его рот оказался на ее, грубо наказывая, и у нее не осталось сил противостоять ему. Как всегда. Любая надежда на самосохранение вылетала в трубу. Даже связные мысли вылетели в чертову трубу. Девушка больше не чувствовала боли. Ни боли, ни воспоминаний, ни гнева. Она снова была Тейтум.

Тейтум с Джеймсоном.

Наконец-то.

Она застонала и прижалась к нему бедрами, впившись ногтями в его затылок. Джеймсон прижал руки к ее талии, затем скользнул ими по ее телу, пока не накрыл грудь, сжимая, прежде чем вернуться к ее заднице. Тейт оттолкнулась от него, и он позволил ей провести их через коридор, пока не оказался прижатым спиной к стене.

Тейт снова поднялась на цыпочках, зубы скользнули по мышцам его шеи. Язычок прошелся вдоль его ключицы. Джеймсон запустил руку в ее волосы, но был нежен и снова поменялся с ней местами, так что теперь Тейт находилась между ним и стеной. Она громко застонала, и его рот снова оказался на ней, будто она взывала к нему. Тейт не могла насытиться. Она всегда была зависимой, а он — ее наркотиком. Ей хотелось большего. Больше, чем он давал. Девушка хотела все, что Джеймсон мог ей дать.

Тейтум почувствовала его руку на своем голом бедре, а затем он грубо схватил ее, подняв ее ногу и закинув на себя.

Попытался прижаться к ней так близко, как позволяла их одежда. Она вытянула ногу, прижавшись мыском к стене напротив них. Джеймсон согнулся всем телом, прокладывая дорожку из поцелуев по ее груди, а затем схватил ее за задницу и приподнял, выровнявшись. Тейт обняла ногами его талию.

Девушка чувствовала себя опьяненной. Она ощущала себя в хлам пьяной. Ей было все равно, где она или что делает. Пока это продолжалось, и продолжалось, и продолжалось, и...

— Ты возвращаешься со мной домой, — выдохнул Джеймсон в ее рот. Тейт кивнула, пустившись руками по его груди, потянула за рубашку, пробираясь под нее.

— Да, — прошептала она, застонав, когда почувствовала его голую кожу под кончиками пальцев. Она провела ногтями к спине.

Я знаю это тело.

— Больше никакой херни, — продолжал Джеймсон, целуя ее горло. Он отнял одну руку от ее задницы и скользнул пальцами по поясу шорт.

— Нет, — Тейт ​​покачала головой, подражая его движениям, прижимаясь пальцами к его поясу.

— Я тебя хочу. Ты хочешь меня, — заявил парень, двигая пальцами к верхней части рубашки и дергая ее, полностью обнажая ее грудь в лифчике.

— Да, — согласилась Тейт. Ее руки действовали на автопилоте — вытаскивали его ремень из пряжки. В конце концов, это была ее работа. Девушка была в ней безупречна.

— Прошло три месяца, Тейт, — простонал Джеймсон, проводя пальцами по ее груди.

— О, Боже мой…

— Я окажусь внутри тебя сегодня вечером. Мы не сможем это остановить.

— Знаю. Я хочу…

Тейтум видела сон. Дымку пьяной влюбленности, что всегда окутывала ее, когда она находилась в обществе Джеймсона. Со стороны Тейт было глупо думать, что опыт близкой смерти вылечил ее. Его губы, его тело, слова — ничто из этого не могло вырвать ее из сна. Кроме его руки. Его руки, пробирающейся к ее горлу, по-видимому, ведомой личными намерениями, что остановило ее.

Джеймсон тоже это почувствовал. Тейтум смогла увидеть это в его глазах. Словно они оба проснулись. Безусловно любимая часть тела Джеймсона на любой женщине — это горло. Тейт знала это, потому что обожала, когда он касался именно ее горла. Это было похоже на его визитную карточку, марку, бренд. Ночью ей снились пальцы вокруг ее шеи. Она была готова молиться им. Несомненно, до него другие мужчины хватали ее за горло. Но никто не делал это так, как Джеймсон. Для него это было будто необходимостью. Словно ему нужно было делать это, потому как он ею владел.

Наверное, потому что так и было на самом деле.

Девушка опустила стопы на пол. Тейт уставилась на него, ее руки все еще сжимали его ремень. Джеймсон по-прежнему держал одну из рук на ее заднице. Другая замерла чуть ниже ее горла, нажимая на ключицу, указательный палец вытянут на полпути к ее трахее.

Какое сексуальное слово.

— Слишком много для тебя, малышка? — мягким голосом спросил Джеймсон с улыбкой на губах, когда слабо постучал пальцем по горлу. Тейтум громко сглотнула, мгновенно попытавшись собраться с мыслями.

— Нет. Я просто не собираюсь сосать твой член в каком-то испанском ночном клубе, — ответила она.

О, у нас появилась напускная храбрость! Прозвучало почти правдоподобно! Пятерочка за попытку, ты, тупая сучка!

— Ты собиралась, — раскрыл ее Джеймсон. Тейт фыркнула.

— Тогда почему я этого не делаю? — спросила девушка, отпустив его. Он, наконец, отошел, и она возненавидела то, как сильно соскучилась по его теплу.

— Причина: ты боишься меня. Мне придется поработать над этим, — сказал он Тейт.

— Я не боюсь тебя, — возразила она. Джеймсон рассмеялся.

— Ты в ужасе. Но иногда это может привнести свой интерес. Поехали домой, — сказал он, а потом просто ушел, оставив ее стоять одну, возбужденную, смущенную, запыхавшуюся и расплывшуюся лужицей.

Глава 6.

Тейтум догнала его снаружи ночного клуба. Джеймсон надевал пальто и направлялся к пристани. Ей пришлось бежать, чтобы поравняться с ним — нелегкий подвиг в выбранных для вечера высоких каблуках.

— Мы в перегонки играем? — выдохнула Тейт, ухватившись за нижнюю полу его пиджака, чтобы сохранить свое равновесие. Джеймсон оглянулся на нее.

— В следующий раз надень нормальную обувь, — ответил он. Девушка громко рассмеялась.

— О, ладно. В следующий раз надену пару кроксов, — пригрозила Тейт.

— Почему я с тобой вообще разговариваю? — проворчал он в ответ.

Пара вернулась на лодку в мгновение ока. Джеймсон больше ничего не сказал, но замедлил шаг. Несмотря на это, Тейт все еще пыхтела, пока они шли на яхту, и умирала от жажды, когда они садились на палубе.

Было не слишком поздно, почти десять вечера, и она огляделась вокруг в поисках Сандерса. Огромные стеклянные двери отделяли камбуз от основной задней палубы. В течение дня они обычно оставались открытыми, отчего жилая площадь лодки казалась в два раза больше. Двери до сих пор были распахнуты, и Тейт увидела темную фигуру перед плитой.

Но это был не Сандерс.

— Кто там, черт возьми?! — прошипела Тейт, подпрыгнув ближе к Джеймсону и прижавшись к его спине. Может, он и был дьяволом, но парень намного больше ее, а ограбление нельзя назвать приятным опытом.

— Qué estás haciendo? — огрызнулся Джеймсон (прим. пер. — что ты здесь делаешь?)

Женщина вышла из тени, отвечая по-испански. Она была молода, вероятно, ненамного старше Тейт, если не моложе. Очень хорошенькая. Между ними с Джеймсоном состоялась краткая беседа на испанском, затем парень отошел, а молодая женщина вернулась к плите, бросив на него продолжительный взгляд. Тейт поспешила за ним.

— Кто это? Где Сандерс? — спросила ОШи шепотом. Джеймсон снял пиджак и бросил его на стул.

— Горничная. Она должна была прибраться, пока нас не было, но задержалась допоздна и только что закончила. Сандерс ночует в моей квартире, — ответил он ей.

— Сандерс... извини. Что? — бросила Тейт, застигнутая врасплох. Джеймсон опустился на стул за столом, потерев рукой лицо.

— У меня есть квартира в городе. Пока ты разговаривала со своим парнем, я сказал Сандерсу, что с этого момента он будет жить в центре города, — объяснил Джеймсон. Девушка рассмеялась.

— Черта с два. Если Сандерс не останется здесь, то я тоже сваливаю, — ответила она. Джеймсон схватил ее за руку и дернул, заставив споткнуться. Пока Тейтум пыталась вернуть равновесие, парень притянул ее к себе на колени.

— Ни разу за свою жизнь я не ревновал к другому парню, а затем появляешься ты, и вдруг каждый мужик начинает представлять угрозу. Почему? — спросил Джеймсон, пока она усаживалась на нем ровно.

У нее перехватило дыхание. Джеймсон? Ревновал? Невозможно. Он рассердился, когда Тейт впервые переспала с Ником, но не ревность послужила тому причиной. Кейн рвал и метал, потому что ему неосознанно пришлось делиться своей любимой игрушкой, вот и все. Она не спрашивала разрешения, а сделала это, лишь чтобы позлить его. Но ревновать к Сандерсу?! Ради Бога.

— Не глупи, — огрызнулась Тейт, потянув его за руки, когда они обвились вокруг ее талии.

— Глупая здесь ты, — возразил он ей, и у девушки появилось сильное чувство дежавю.

Кто там говорил о смене ролей?

— Прекрати. Дай мне встать, — пожаловалась она. Тейт напрягалась под его натиском, и Джеймсон отпустил ее так резко, что та ринулась вперед, едва ли не рухнув на колени. Ей удалось привести себя в порядок, а затем развернуться.

— Слушаюсь и повинуюсь, — с издевкой ответил ей Джеймсон.

Тейт посмотрела на него и уселась напротив. Пока возилась, чтобы снять свои причудливые туфли, горничная вышла на палубу, задав вопрос по-испански. Тейт не нужно было говорить на этом языке, чтобы понять, что с каждого слова из уст испанки капает сексуальное обещание, полное подтекста.

Тейт смотрела на девушку, наблюдала за ней, пока та трахала Джеймсона взглядом. Конечно же, скромности ей не занимать. Она казалась по-настоящему смелой, учитывая тот факт, что объект ее внимания сидел с другой женщиной.

— Почему здесь нет Санди? — Тейт бросила туфли через плечо и громко задала свой вопрос, тем самым вмешавшись в их разговор. Джеймсон напряженно улыбнулся горничной, прежде чем повернуться к Тейт.

— Потому что он мешает, — было ответом. Горничная оставалась на палубе еще некоторое время, ее глаза метались между Джеймсоном и Тейт, прежде чем она отправилась обратно в глубь яхты.

— Санди никогда не мешает, — возразила Тейт.

— Очень редко, — согласился Джеймсон. — Это особая ситуация.

— Насколько особая?

— Тебя легко отвлечь. Я не хочу, чтобы здесь находился хоть кто-нибудь, когда я решу тебя трахнуть.

Тейт немного шокировало его предположение о мнимой победе — Джеймсону казалось, что с ней по-прежнему будет легко. Не тот случай… правда ведь? Да, определенно. Не для него, по крайней мере. Она выровнялась на своем месте, смахнув с плеча конский хвост.

— Ну, видя, что этого не случится, можешь привести его обратно, — ответила девушка.

Джеймсон прыснул со смеху.

— Тейт, ты не можешь поцеловать меня так, как сделала это в клубе, и сидеть, как ни в чем не бывало, — проинформировал он ее. Девушка вскинула брови.

— Я сказала тебе, что это было только ради шоу, — блефовала она, потирая болезненные лодыжки.

— Действительно. Так значит всухую трахнуть меня в коридоре, где никто не мог нас увидеть, было только ради шоу, — выложил он факты. Тейт приложила все усилия, чтобы не залиться румянцем.

— Скорее ради больного любопытства.

— Тейтум…

Голос Джеймсона был полон предупреждения, от чего по ее телу пробежала дрожь.

— Я не стану с тобой трахаться. Смирись с этим.

Парень снова потер лицо ладонью, но, прежде чем ему удалось еще хоть что-нибудь произнести, его позвала горничная. Он пробурчал что-то сам себе, затем ответил ей на испанском. Легкий смешок послышался на палубе. Тейт изо всех старалась не смотреть вглубь лодки.

— Вечер оказался длинным, малышка. Уверена, что мне не удастся соблазнить тебя хотя бы на минет? — спросил Джеймсон со смехом в голосе.

— Хммм, пожалуй, нет. Но, кажется, твоей горничной будет в радость выслужиться перед тобой. Любым способом. — ответила Тейт, не в силах сдержать желчь в голосе. Джеймсон лишь громче рассмеялся.

— Ооооо, а вот это прозвучало ревниво. Ты не хочешь меня, но и никому другому нельзя? Как смешно, — подразнил он.

— Мне плевать, с кем ты переспишь — хоть с большей частью Америки, хоть с половиной Германии. Иди и трахни свою горничную, увидишь, как мне плевать, — ответила она Джеймсону.

— Теперь я знаю, что ты несерьезно, — голос парня звучал мягко, взгляд бродил по ее лицу. Тейт пожала плечами.

— Джеймсон, почему хоть что-то должно меня беспокоить? — возразила она. Кейн оперся о стол.

— Думаю, тебя беспокоит все, что я делаю.

— Значит, ты дурак. Иди. Может, у нее получится лучше, чем у меня когда-либо, и ты оставишь меня в покое. Возьми от ночи все, — предложила Тейт.

— Может, и возьму, — согласился Джеймсон.

— Может, тебе и стоит.

— Ты никогда не знаешь, когда стоит остановиться, Тейт. Ты толкаешь меня, затем злишься, когда я делаю ответный ход. Подобное приводит к отрицательным результатам. В этом нет смысла. Зачем ты это делаешь? — спросил он, склонив голову набок.

Потому что мне нравится, когда ты отвечаешь тем же.

— Потому что, — Тейт втянула воздух сквозь зубы, пытаясь придумать что-нибудь в ответ. — Я больше не та, что прежде. Мне все равно, что ты делаешь или кого трахаешь. Это влияет на мою жизнь не больше, чем трах кем-то другим влияет на твою. Она хочет тебя. Ты хочешь трахнуть кого-то. Кто я такая, чтобы мешать? Иди. Мне плевать.

Джеймсон резко встал и отошел от стола. Он выглядел разъяренным. Тейтум осталась сидеть в слабом шоке, наблюдая, как он уходит в камбуз. Ее зрение приспособилось к темноте, и теперь она немного отчетливее видела происходящее внутри.

Видела, как Джеймсон зашел за спину горничной, наклонился низко к ней. Прошептал ей что-то на ухо, но его взгляд ни на секунду не покидал Тейт. Горничная откинула голову назад и рассмеялась. Джеймсон тоже улыбнулся. Говорил, пока она не начала удаляться в заднюю часть лодки. Парень в последний раз посмотрел на Тейт, затем последовал за испанкой, его тело нависало над невысокой девушкой, пока они удалялись вглубь яхты.

Тейт осталась за столом, снова чувствуя себя маленькой. Она пожевала нижнюю губу, осмотрелась вокруг себя на палубе. Ей хотелось, чтобы здесь появился Сандерс, хотелось опереться на его силу. Ей невтерпеж было пойти внутрь и прижаться ухом к двери Джеймсона. Он действительно займется сексом с той девушкой? Прямо там? Пока Тейт сидела на яхте?

Им не были чужды определенные изощренности в их былых отношениях, но они никогда не устраивали подобного; Тейт мыслила открыто, но у нее были свои границы.

Какие могут быть границы, если вы не вместе? Он может делать, что ему вздумается. Так ведь? Правильно ?

Конечно, она побуждала его. Упрашивала его сделать это. Тейт не могла злиться на Джеймсона. Она перестаралась в клубе, в коридоре все прошло весьма насыщенно. Если бы Джеймсон не прикоснулся к ее горлу, нет никаких сомнений, что она неизбежно занялась бы с ним сексом. Девушка была готова стащить с него штаны зубами. Кажется, плохая идея. Точно плохая идея. И, скорее всего, она оставила его немножечко возбужденным. Так что, если Джеймсон займется сексом с горничной, — это к лучшему. Даже больше. Это спасет Тейт от трудностей, успокоит Кейна на пару дней. Отвадит его от нее. Черт, может, ей повезет, и горничная окажется настолько хорошей, что он напрочь забудет о Тейтум. Идеально.

Тейт подорвалась со своего стула, словно через нее пропустили ток, и помчалась по палубе. Замерла у двери в свою каюту, все еще пытаясь убедить себя, что просто ляжет спать. Но она не могла сделать этого.

На цыпочках девушка прошла далее к двери Джеймсона. Знала ведь, что ей лучше отпустить ситуацию, знала, что, если он переспит с другой, — это хорошо. Потрясающе, прекрасно, отлично.

Но она была паршивой лгуньей, даже когда дело доходило до нее самой.

Тейтум нахрен ненавидела саму идею того, что Джеймсон переспит с той девушкой.

Она всем телом прижалась к двери, пытаясь услышать, что происходило за ней: жизнь на яхте — это как жизнь в большом городе. Всегда есть какой-то шум: звуки раскачивающихся лодок, скрип буйков, вибрация двигателей. Посторонним звукам удавалось проникнуть даже внутрь дорогой, вручную сделанной яхты, поэтому ее подслушивание едва ли увенчалось успехом.

Но Тейт явно расслышала голоса, какими бы приглушенными они ни были. Женщина точно была в его комнате.

Они разговаривали. Слышался смех. Возможно, его стон. Явно ее стон. Еще смех. Тейт хотелось блевать. Она оттолкнулась от двери и отправилась обратно в свою комнату. Прошлась вперед и назад по коридору. Сделала глубокие вдохи через нос. Попыталась вспомнить счастливое время, когда чувствовала возбуждение от того, что Джеймсон переспит с кем-то еще.

— Я хочу знать все.

— Серьезно? Ты хочешь знать все? Например, как я связал одну девушку… такого рода информацию?

— Именно такого.

Тейт не контролировала свое тело. Она понеслась через коридор и ворвалась в его дверь, лишь после осознав, что сделала. У парня была огромная комната, исполинская кровать с черными простынями занимала большую часть пространства. Возле нее и стоял Джеймсон, а горничная находилась перед ним. После такого драматичного появления Тейт оба повернулись к дверям. Джеймсон вскинул бровь.

— Да? — спросил он. Тейт сжала руку на дверной ручке, сделав глубокий вдох.

— Мне скучно, — выплюнула она.

О, отлично придумала. Прямо супер. Очень круто. Даже свежо.

— Хмммм. Значит, только послушать уже мало, хочешь посмотреть? — прояснил Джеймсон, снимая рубашку и бросая ее на пол. Горничная сказала что-то по-испански, но он проигнорировал, попросту обвив талию девушки рукой. Тейт пожала плечами.

— В комнате нет телевизора. Мой телефон ты швырнул за борт. Сандерса заставил уехать. Мне нужно чем-то себя занять, — ответила она. Парень подавился смехом, его голос звучал низко и даже дьявольски, он двинулся, чтобы встать на колено на кровать, утягивая за собой горничную.

Кейн схватил девушку за затылок и притянул к себе. Нежно сказал ей что-то на испанском. Та рассмеялась, бросив на Тейт косой взгляд перед тем, как прижаться к Джеймсону. Ее руки скользнули по его бокам, она прижалась губами к его груди. Тейт сделала еще один глубокий вдох, с трудом проглотила желчь в горле.

Джеймсон опустил сеньориту на кровать, навис над ней, но взгляд, в глубине которого играли любопытство и отрешение, не покидал Тейт. Испанка потиралась о него всем телом, ее язык ласкал его голую кожу, но Кейну, казалось, плевать. Он был полностью сфокусирован на Тейт.

Горничной было абсолютно все равно. Казалось, ее возбуждало нахождение здесь. Она стонала, шипела что-то на испанском, шарила руками по всему его телу, игнорируя факт нахождения посторонней особы в комнате. Это злило Тейт. Та девушка прикасалась к ее собственности. В прошлой жизни Тейт могла представить себя, счастливо сидящей в стороне и наблюдающей за тем, как Джеймсон кого-то трахает. Но не сейчас, не тогда, когда у нее не было шанса заново заявить права на то, что и так принадлежало ей. заявить права на то, что и так принадлежало ей.

Боже, я такая извращенная. Эндж прав — мне нужно лечиться.

Тейт медленно прошла вперед, не отрывая взгляд от Джеймсона. Конечно же, парень знал, чего она хотела.

Он всегда знал. Кейн не сказал ни слова, только слез с испанки и прополз по кровати, пока не оказался на самом краю. Когда Тейтум потянулась к нему, он даже не замер, чтобы понять ее намерения — попросту обвил рукой ее талию и дернул на себя. Второй рукой зарылся в ее волосы, прижимая к себе в поцелуе.

Тейтум впилась ногтями в его скальп, запустила пальцы в его волосы, протянув их до его затылка. Ей казалось, что в тот момент она умирала с голоду. Девушка прекрасно понимала факт, что горничная сейчас прижималась к его спине, облизывала его плечи. Тейт не могла решить, заводило ее это или просто казалось нонсенсом. Она потянула его вперед, уводя от кровати. Джеймсон слез, заставив ее попятиться, и они двинулись через комнату, пока она не уперлась спиной в стену. Тейт ахнула в его рот, скользнула ногой вверх и вниз по его бедру, прошлась пальцами по его бокам. Горничная вновь появилась сбоку от Джеймсона. Попыталась стать частью происходящего.

Обвила рукой его плечо и поцеловала ухо.

Но когда свободная рука испанки скользнула на бедро Тейт, время веселья закончилось. Если эта сеньорита была настолько тупой, что думала, что ей удастся заняться сексом с Джеймсоном, то оргии на троих ей лучше не ждать, не после того, как Тейт отказывалась от его тела последние три месяца. Она хотела его для себя. Кейн не станет шведским столом. Здесь лакомств лишь на двоих. И внезапно место стало слишком переполненным.

Я настолько хуже, чем он. Джеймсон знает, что делает, а я притворяюсь, что нахожусь в неведении. Бедняжка.

Не надо было трахать его глазами прямо передо мной, убогая.

— Она уйдет, — выдохнула Тейт в его рот.

Ей не нужно было говорить что-либо еще. Джеймсон отстранился и схватил женщину за руку, оттянув ее от себя. Горничная удивилась и начала быстро тараторить по-испански, скользя рукой по груди Джеймсона. Парень схватил и ее, удержав подальше от себя. Тейт сделала шаг в сторону от схватки.

­— Vayasé, venga mañana y le pagare el doble de su salario, — сказал он ей. Тейт разобрала лишь «зарплата» и «завтра».

Горничная все поняла, и, кажется, ей это не понравилось. Она рьяно жестикулировала в сторону Тейт, отрывки ее фраз звучали грубо и громко. Девушка гулко прошагала к кровати, бурча и рыча, схватила пиджак и надела обувь.

— Эй, не злись на меня. Ты видела, как я зашла на лодку вместе с ним, — сказала Тейт, не заботясь, понимает ее женщина или нет.

Горничная подступила ближе к ней, и девушка внутренне застонала. Обычно у Тейт не было проблем с другими женщинами. Она прекрасно с ними разбиралась и ни разу в своей жизни не дралась за мужчину. Сейчас же, во второй раз за ночь, Тейт попала в «дискуссию» на тему Джеймсона.

До чего же я жалкая.

Тейт полностью осознавала, что ее маленькая проблема — ее рук дело, но ей было все равно; горничная знала, что у Джеймсона на борту гостья, видела, как она сидела на коленях у Джеймсона, но не прекращала строить ему глазки. Тейт знала правила, потому что и сама работала горничной, ей знакомо это положение — быть сексуальной помощницей. Если она увидела мужчину с другой, а затем этот мужчина положил глаз на Тейт — приз получает первая увидевшая. Вот такие пироги пекутся на кухне шлюшек. Горничной попросту нужно было с этим смириться.

Испанка подошла ближе, сузила глаза. Джеймсон обратился к ней на ее языке, и тон его не звучал довольным. Голос девушки стал еще громче, жесты — грубее. Она шипела на Тейт сквозь стиснутые зубы, а Тейт не было необходимости говорить на испанском, чтобы понять, что в них нет ничего хорошего. Она также знала такие слова, как «perra» и «puta» на испанском (прим. пер. — «сука» и «шлюха»). Не совсем комплименты, и звучали они весьма часто, но Тейт все равно ничего не собиралась делать.

По крайней мере, пока сучка ее не тронет.

Когда сеньорита ткнула пальцем в плечо Тейт, та немного сорвалась. Ее хватка на здравомыслии очень ослабла, если не сказать меньше. Она стала рядом с Джеймсоном, крича девушке отвалить. Горничная визжала в ответ на испанском, снова толкая Тейт. ОШи еще немного покричала на английском, бросая вызов испанке прикоснуться к ней еще хоть раз. Но затем женщина толкнула Тейт с такой силой, что та отлетела на грудь Джеймсону, и это стало последней каплей. Тейт надоело, что ее все толкают. Джеймсон, обстоятельства, жизнь в целом и шлюхи-горничные в частности.

Тейт пнула женщину в ответ, упершись руками в ее плечи. Горничная, очевидно, ожидала это и начала размахивать руками. Тейт пригнула голову. Она не была знаменитой драчуньей, не влезала в драки, но могла драться как лучшая, так что тоже вскинула руки, и вся ситуация превратилась в кошачий бой с визгом, пощечинами, царапаньем и тасканием за волосы.

Долго он не продлился. Один тяжелый рывок рукой — и Джейсоном их разборонил. Тейт упала на кровать, пока парень подхватил горничную и вынес ее, кричащую, из комнаты. Дверь захлопнулась за ним, и Тейт могла лишь услышать, как Джеймсон сопровождает девушку с палубы.

ОШи прикрыла лицо ладонями, пытаясь не думать о том, что только сделала, в чем приняла участие. Она чувствовала себя такой глупой. Какая же дура.

Девушка не собиралась заниматься ничем сексуальным с Джеймсоном. Не собиралась драться за него. В ее планы не входило позориться из-за Кейна. На данный момент все три пункта нарушены за пару часов.

Она услышала, как открылась дверь, но даже не обернулась. Тейт почувствовала, как Кейн опустился перед ней на колени.

Он обхватил ее талию руками, подтолкнул Тейтум, опустил ее спиной на простыни. Затем его колени оказались по обе стороны от ее бедер, а ладони уперлись в матрас возле ее головы.

— Тейт, — голос Джеймсона звучал серьезно.

— Нет, — ответила девушка приглушенным из-за рук голосом.

— Тейтум, посмотри на меня, — приказал он, но в ответ ему покачали головой.

— Нет.

Джеймсон откинулся назад, и она почувствовала его ладони на своих. Парень оторвал их от ее лица, затем опустил на кровать. Прижал их, навис своим телом над ней. Она хотела, чтобы он все забыл, чувствовала его вес на себе, ненавидела Джеймсона и немного ненавидела себя.

— Зачем ты играешь в эти мелочные игры? Ты не особо в них преуспеваешь, — сказал ей Джеймсон нежным голосом.

ОШи вздохнула, не встречаясь с его взглядом.

— Потому что не хочу проигрывать, — было ответом.

— Ты всегда проигрываешь.

— Знаю. Странность в том, что мне нужно обыграть тебя хотя бы раз, — попыталась отшутиться она.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Ты всегда этого хочешь.

— Нет.

— Я для тебя всего лишь игра.

— Нет. Тейтум, это не должно быть игрой, — голос Джеймсона становился тише, и он опустил голову, коснувшись ее щеки дыханием. Девушка попыталась вспомнить, как дышать. Попыталась не замечать, как приятно было слышать его слова.

— Если бы это не было игрой, я бы здесь не осталась, — ответила она.

— Нет, осталась бы. Как и оказалась в моей квартире семь лет назад. Как и пришла в мой офис несколько месяцев назад. Это не изменить, — предупредил он ее. Тейт уставилась в потолок.

— Я хочу, чтобы все закончилось, — прошептала она.

Джеймсон потряс головой, и она почувствовала его губы на своей груди.

— Не говори так.

Его рот двинулся к ее, и Тейтум ничего не могла с этим сделать. Секс между ними никогда не был романтичным, даже в конце — девушка была весьма уверена, что у Кейна вообще никогда не было романтичного секса. Но когда Джеймсон поцеловал ее, она смогла это почувствовать. Как бы там ни пелось в песнях, она это почувствовала: в сердце, в пальчиках на ногах, в селезенке, в волосяных фолликулах — везде. Чувство нельзя было прекратить. Это случится. Так почему не влиться в его русло? Почему не сдаться?

Просто утони, отправься на дно того бассейна. Уйди под воду так глубоко, чтобы не вернуться.

— Простите, сэр…

Джейсон отстранился, но не отвел от нее взгляд. Тейт уставилась в ответ.

Она и прежде была близка к грани, и Кейн знал это. Он был в одном шаге и в паре предметах одежды от того, чтобы выиграть свою мелочную игру. Ему почти удалось заполучить ее.

От приближения к грани становилось некомфортно.

— Сэр.

В дверь спальни стучал Сандерс. Джеймсон вздохнул и сел на пятки. Тейт осталась лежать под ним, не сдвинувшись ни на йоту, попыталась слиться с простыней.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джеймсон, пробегая рукой по волосам.

— Предполагаю, что вы в курсе разъяренной женщины на верхней палубе, которая выбрасывает вашу мебель в океан, — последовал ответ. Джеймсон прорычал что-то и слез с кровати.

— Это никогда не закончится, — прорычал он прежде, чем выбежать за дверь.

Тейт так и осталась лежать, даже спустя длительное время после того, как он ушел. Теперь она могла расслышать крик изрыгающей проклятья испанки. Затем послышались мягкие шаги, и внезапно Сандерс уселся рядом с ней на кровать. Девушка услышала движение, затем ощутила его ладонь, опустившуюся на ее колено с легким прикосновением.

— С тобой все хорошо? — спросили ее. Тейтум пожала плечами.

— Так же, как могло быть в последний раз, когда ты меня видел, — ответила она.

— Извини, но тогда с тобой было не все в порядке, — указал он. Девушка наконец-то рассмеялась.

— Да, думаю, это правда. Но сейчас мне гораздо хуже.

— Можно спросить, что случилось?

— Наткнулась на Пет. Почти случайно поучаствовала в тройнике. Ввязалась в драку. Все как обычно.

Сандерс по-настоящему рассмеялся над сказанным, и смех застал Тейт врасплох. Она фыркнула и подавилась смешком, а парень улегся рядом с ней. Смеясь так, что слезились глаза, она потянулась и взяла его руку в свою, крепко ее сжав.

— У тебя дар ввязываться в неприятности, — сказал ей друг. Тейт кивнула.

— Что есть, того не отнять. Санди, скажи мне, что делать, — ее голос превратился в едва ли слышный шепот.

— Тебе стоит прекратить играть в игры. Вам обоим нужно это сделать. Скажи, что чувствуешь, и не криви душой, — откровенно ответил парень.

— Любой другой сказал бы мне, что я сама должна разобраться, — ответила она ему.

Сандерс фыркнул.

— Значит, этого не будет. Решение кажется мне очень простым. Я не понимаю, в чем проблема, — сказал он. Тейт вздохнула.

— В том, что это не просто, Санди. Я не доверяю ему.

— Но мне же доверяешь?

— Да.

— Значит, верь мне, когда я говорю, что для него это не игра.

Тейт больше не смогла проникнуть в его мысли, потому как в комнату вернулся Джеймсон. На нем по-прежнему не было рубашки, а теперь следы царапин спускались вниз по его груди. Сексуально. Тейт снова начала смеяться, прижала руку ко рту, но приглушить истерику не вышло. Джеймсон прожигал ее взглядом, затем обратил его на Сандерса.

— Ты. Что ты здесь забыл? — потребовал Джеймсон. Сандерс вдохнул и выровнялся.

— Я спокойно слушал Баха, когда в квартире показалась Петрашка, — вот и все, что ответил Сандерс. Тейт прыснула со смеху еще громче.

— Нельзя даже взять е*аный перерыв, — простонал Джеймсон, садясь на кровати с другой стороны.

— Сегодня я переночую в своей комнате здесь. Завтра можете поговорить с администрацией здания, — проинформировал Сандерс, прежде чем встать и выйти из комнаты.

— Теперь можешь прекратить, — обратился к Тейт Джеймсон, но та не могла взять себя под контроль. Она затихла лишь когда Джеймсон коснулся ладонью ее бедра. Выбралась из-под его прикосновения, практически упав с кровати.

— Вечер оказался насыщенным. Санди прав — нам лучше пойти спать, — быстро сказала девушка, нервы явно пробивались в ее голосе. Джеймсон подавился смехом.

— Трусливая трусиха струсила. Ты была таким крепким орешком, малышка, — сказал ей Кейн. Девушка разгладила на себе одежду, не желая, чтобы он видел, какой эффект возымели на нее его слова. Не хотела, чтобы он заметил сильную дрожь в руках.

Тейтум ненавидела бояться.

— Ага, ну, неделя в отделении психиатрии вылечит тебя практически от всего.

Затем она вышла из комнаты, даже не оглянувшись на Джеймсона.

Глава 7.

Настроение у Джеймсона испортилось.

Он чувствовал возбуждение, злость и расстройство, но в основном — сильную подавленность.

Все было плохо.

Он пытался быть милым. Практически ощущал физическую боль, но старался. Ради нее. Не сработало. Джеймсон стремился произвести на Тейт впечатление, похвастаться перед ней, даже игнорировать ее. Он простил ей ее поведение, чего никогда бы не сделал раньше. По-прежнему. Ничего. Тейтум все еще смотрела на него, как на дьявола.

Впервые Джеймсон обеспокоился тем, что не сможет ее обыграть.

Ее тело, однако, рассказывало другую историю. Оно по-прежнему реагировало на него, как прежде. Источало готовность.

Жаждало. Джеймсону казалось, что если бы он мог только коснуться ее, всего лишь попробовать, ее защита истаяла бы, и у него получилось бы осадить ее. Выиграть. Заявить на нее права.

Джеймсон просто хотел избавиться от своих грехов. Желал вернуть прежнюю жизнь. Ему не хотелось быть одержимым ею, но он был, — коротко и ясно. Тейт правила его чувствами. Девушка еще не научилась делать это, но Джеймсон знал, когда стоит называть вещи своими именами. Он не терял времени на трепыхание в отрицании, пытаясь убедить себя, что не хочет ее. Несмотря на всю его внешнюю браваду, он был гораздо более похож на человека, с которым можно было поговорить.

Если бы только она могла научиться делать это, жизнь стала бы намного проще для них обоих.

Поэтому его настроение приобрело особенно темный оттенок, когда на следующее утро он поднялся наверх. И Сандерс, и Тейтум уже проснулись и обедали за столом. Джеймсон не был уверен, кто готовил — обычно он заказывал завтрак. На Тейт были ее зеркальные солнцезащитные очки, и она всем телом, закинув даже ноги, пыталась уместиться на крохотном стуле. Девушка смеялась над тем, что с широкой улыбкой рассказывал Сандерс.

Рука Джеймсона дернулась, и ему в очередной раз пришлось напомнить себе, что Тейтум не готова к его прикосновению. Как и к тому, каким образом он хотел прикоснуться к ней. К ней нужно было прикасаться по-другому.

— Я собирался идти будить вас, — сказал Сандерс, заметив приближение босса.

— Не сомневаюсь, — наливая себе чашку кофе, проворчал Джеймсон.

— Сегодня утром у кого-то очень хорошее настроение, — поддразнила его Тейт. Джеймсон бросил на нее странный взгляд.

— Длинная ночь.

— Бедняжечка.

— Заткнись нахрен.

— Ооооо, — почти стон в ответ. — Сегодня с тобой будет еще веселей, не так ли?

— Разозли меня еще больше, чем я уже зол, Тейт, и узнаешь, каким «веселым» я могу быть, — предупредил он ее.

Девушка закрыла рот, но улыбнулась про себя, отхлебнув кофе.

— Если вы готовы, — обратился Сандерс, — мы можем отправиться в квартиру.

Это было предложение побега, и Джеймсон принял его с радостью. С Тейт было трудно, иногда даже слишком. Ему хотелось вернуться к старым ролям, былым привычкам. Вот только она бы не позволила ему. Это было похоже на подъем по склону на коньках.

Побрав куртки и другие предметы первой необходимости, они с Сандерсом покинули лодку. Почти в тот же момент Тейт разделась, оставшись в бикини, и Джеймсон знал, что смотрел на нее глазами голодного волка. Он вот-вот последует за ней на верхнюю палубу, где продолжит свои попытки и поможет ей снять то немногое, что было на ней, желательно зубами, но Сандерс громко кашлянул, привлекши его внимание.

— Можно спросить, что случилось прошлой ночью? — задал вопрос Сандерс, его голос звучал обыденно, когда они подошли к Роллс-Ройсу. Точнее, обыденно для Сандерса.

— Нет, — ответил Джеймсон, усевшись на пассажирское сиденье, когда сам Сандерс сел за руль.

— Она упоминала секс втроем, — продолжал Сандерс, выводя машину с места стоянки и вливаясь в движение.

— К сожалению, никаких оргий.

— Вы пытались?

— Господи Боже, Сандерс, ты стал девчонкой? Что за сплетни? Нет, я не пытался организовать оргию. Если бы захотел, то устроил. Тейт бросила мне вызов. Я назвал это блефом. Я не стал бы спать с той испанкой, и знал, что Тейт остановит ее. На этом все. Больше никаких вопросов, — отрезал Джеймсон.

Сандерс что-то промычал, но больше ничего не спросил.

В многоквартирном здании Джеймсон побеседовал с менеджером. Никто не мог попасть в его квартиру или даже на его этаж. Исключением были только сам Сандерс и Тейтум. Хотя, по ходу дела, он не был полностью уверен, что у него когда-нибудь будет шанс привести девушку сюда. Менеджер извинился за ошибку — они обучали новую команду безопасности, а миссис Иванович оказалась очень убедительна. Все знали, что они и Джеймсон были вместе. Это не повторится.

Кейн предупредил его, что лучше бы их слова соответствовали действительности.

Он пока не был готов иметь дело с Тейт, поэтому взял Сандерса на обед в кафе под открытым небом. Прошло много времени с тех пор, как они вдвоем выбирались куда-либо. С тех пор, как появилась Тейт. Место было тихим. Мирным. Милым. Джеймсон вздохнул, чувствуя, как понемногу восстанавливались силы. Откинулся на спинку стула, просто рассматривая людей, пока Сандерс расправлялся с салатом.

— Сэр, — голос Сандерса прервал его мысли.

— Да? — сложив руки, ответил Джеймсон.

— Кажется, все развивается не очень хорошо.

— Мне об этом прекрасно известно.

— Она по-прежнему считает вас дьяволом. Думает, что вы сделали все нарочно, спланировали с самого начала.

— Я в курсе. Работаю над этим.

— Не похоже.

Джеймсона это немного шокировало. Тейт плохо влияла на Сандерса.

— Если хочешь знать, от тебя мало помощи. Ты стал очень эффективным блоком для моего члена, — огрызнулся Джеймсон. Румянец подкрался к шее Сандерса, но его лицо осталось бесстрастным.

— Завоевать ее сердце — это одно. Использовать Тейтум для секса — другое. Я не позволю этому случиться, — ответил Сандерс.

— Меня тошнит от твоей сентиментальности, но то, что у нас с Тейт выходит лучше всего, — это использовать друг друга для секса. Просто дай мне сделать все по-своему, — объяснил Джеймсон. Достал кошелек и бросил деньги на стол, прежде чем встать. Сандерс последовал его примеру, и они ушли из кафе.

— Вы уверены, что это хорошая идея? — спросил Сандерс в миллионный раз. Джеймсон закатил глаза.

— А со мной бывает иначе, Сандерс? Просто держись подальше от меня, позволь достучаться до нее, и оставшаяся часть этого месяца превратится в пару пустяков, — сказал ему Джеймсон. Сандерс издал звук, похожий на фырканье, только менее невежливый.

— Мне кажется, вы забываетесь. Вспомните о прошлом, — заметил он.

В споре между Сандерсом и эго Джеймсона со счетом один-ноль побеждает Сандерс.

— Я должен, если хочу жить спокойной и двигаться вперед. Я предложил сделку, она приняла ее. Третьего не дано, — ответил Джеймсон.

— Дело действительно в сделке? В игре? — надавил Сандерс.

— Конечно. Между нами всегда так было. Только в этот раз ставки выше. И игроки более умные, — засмеялся Джеймсон. Он остановился перед зданием, вытянул руки над головой и зевнул.

— У меня есть вопрос, — остановившись рядом с ним, заявил Сандерс.

— Да?

— Когда вы поймете, что это не игра?

Джеймсон сглотнул. Он не был дураком, знал, что его эго не полностью непроницаемо. У него очень хорошо получалось скрыть свои чувства — настолько искусно, что он сам не осознавал, что чувствовал в половине случаев. Но иногда — лишь иногда — Сандерс мог создать в нем трещину. Прорваться сквозь броню, чтобы показать ту часть Джеймсона, о которой сам Кейн не знал.

— Мне нужно, чтобы она так думала, но я знаю, что это не игра, — мягко произнес Джеймсон, так и не сумев посмотреть в глаза Сандерса.

— Хорошо.

Они продолжили свой путь молча. За это время Джеймсон смог вновь замкнуться. Надеть броню. Ему нужно было сфокусироваться. Его беспокоила только цель, поставленная перед ним: вернуть ее. Только после ее достижения его начнет волновать значение всех этих гребаных чувств.

Хотя, было сложновато сосредоточиться, когда девяносто процентов времени его мучил стояк.

Может, стоит нанять проститутку...

* * *

Тейт проснулась от удивления — кто-то прикасался к ней. Она откинула шляпу со лба и посмотрела вниз. Джеймсон сидел на краю ее шезлонга, водя пальцами по ее ноге. Девушка задалась вопросом, как долго он здесь находится.

— Что ты делаешь? — подавив зевок, спросила она.

— Прикасаюсь к тебе.

— Очевидно. Когда вы, ребята, вернулись? — спросила она, почувствовав дрожь в ноге.

— Около часа назад.

— Часа?! Почему Сандерс меня не разбудил? — усевшись прямо, огрызнулась она.

— Потому что его здесь нет. Остался в городе. Сейчас здесь только я, — сказал ей Джеймсон, так и не посмотрев на нее. Его голос был спокойным, мягким. Умиротворенным, как дзен.

Тейтум никогда не нервничала рядом с ним так, как в данный момент.

Какого черта он задумал?!

— О. Что ж. Мы поедем к нему? — спросила Тейт, облизнув губы. Джеймсон не ответил, и девушка убрала ноги подальше от него, сместилась и уселась, скрестив лодыжки.

— Это в планы не входило. Сегодня новогодняя ночь, — сказал он ей. Тейт кивнула.

— Знаю. Я собиралась спросить, какие у нас планы, если они были, — ответила она.

— Будет фейерверк. Подумал, мы могли бы посмотреть его вместе, — предложил он.

— Никакой вычурной вечеринки? Ужина? — засмеялась она.

— Ну, план с омаром у меня не удался. Я больше не хочу тратить деньги, — объяснил Джеймсон. Тейт метнула на него взгляд, готовая разозлиться, но поняла, что он дразнит.

— Я же предупреждала, что ничего не будет.

— Да. Но я был очень близок.

Гррррр, этот мужчина.

— Близок — не считается.

Джеймсон встал и отошел от нее, став у перил. Они находились на самой верхней палубе — крыше лодки. Стояли над рулевой рубкой. Тейт никогда не была внутри, никогда не видела членов экипажа. Даже задалась вопросом, выведут ли они когда-нибудь яхту в море, и понадобится ли ему нанять для этого команду.

— Я подумывал выйти на лодке. Можем посмотреть фейерверк из океана.

Правильно, Сатана умеет читать мысли. А ты всегда забываешь.

— Неплохая идея. Думаю, вечеринка вчера вечером оказалась слишком насыщенной событиями, — прыснула Тейт. Она проснулась с готовностью с улыбкой посмотреть в лицо случившемуся инциденту. Прежняя Тейтум посмеялась бы над всем, так что новая ее версия сделала то же самое.

— Правда? А я думал, что до настоящей вечеринки оставалось всего ничего, — ответил Джеймсон, затем резко отошел, чтобы спуститься по лестнице.

Тейт нахмурилась. Она не знала, в какую игру он играет. Прошло все утро, и теперь он притих и замкнулся, а это не нормально. Ей не нравилась ситуация, ничуть. Девушка могла справиться с его интригами. Могла стерпеть коварного, жестокого, садистского, дьявольского Джеймсона. Любую его версию из вышеперечисленных. Но сбитый с толку Кейн? Тревожный? Уязвленный Джеймсон?

Она абсолютно не знала этого человека.

* * *

Тейт практически не видела его в течение остального дня. Не знала бы лучше, могла бы подумать, что он избегает ее. Довольно иронично, учитывая, что она наконец смирилась с его присутствием. Желание выбраться из собственной кожи теперь снедало не так сильно.

Конечно, отсутствие парня помогло — она нашла рынок на углу и купила пачку сигарет. Выкуривала одну за другой, пока не показалось, что она сейчас отключится.

Тейтум подкурила еще одну сигарету, улегшись на верхней палубе. Это все еще считалось актом неповиновения, даже если дьявола не было рядом.

Сандерс приехал на ужин, но тоже был на удивление неразговорчив. Они лениво поболтали, но, когда Тейт упомянула выход на лодке, чтобы посмотреть фейерверк, он покачал головой. Признался, что на самом деле у него морская болезнь. И его не волновали фейерверки или новогодний праздник. Это просто еще один день. Он собирал 3D-головоломку в ​​квартире и хотел ее закончить.

Когда Тейт поняла, что Санди не будет рядом в качестве буфера, бравада покинула ее. Головоломка начала звучать веселее, чем выход на яхте ради фейерверков. Тейт грызла ногти, отчаянно желая еще одну сигарету. Но знала, что нельзя, пока Джеймсон бродит где-то рядом. Поэтому она позаимствовала телефон у Сандерса и скрылась на верхней палубе.

Сначала попробовала позвонить сестре. С тех пор, как Тейт уехала в Испанию, они не разговаривали. ОШи были не совсем лучшими подругами, но часто встречались. Правда, Элли не взяла трубку. Тейт попыталась позвонить Нику. Его спокойный, беспечный характер обычно утихомиривал любую ее нервозность, но он тоже не ответил. Тейтум начала скрипеть зубами и набрала еще один номер.

— Почему она не позвонила мне? — раздался голос Энджа после соединения. Тейт улыбнулась.

— Это я, — засмеялась она. В трубку фыркнули.

— О. Ну. К тебе тот же вопрос, — сказали ей.

— Случился… инцидент. Я потеряла свой телефон. С Новым годом, — быстро затараторила она.

— Да, да, и тебе того же. Ты уже с ним трахнулась? — огрызнулся парень.

— Господи, Эндж.

— Что? У меня чуйка на такого рода дерьмо, когда дело касается тебя. Это близко, я чувствую. Не делай этого, — предупредил он.

— И не планирую, — ответила Тейт.

— Но есть возможность? — Эндж читал между слов. Девушка пожевала нижнюю губу, стараясь не думать о прошлой ночи. Сжала бедра.

— Не в моих мыслях, — уклончиво ответила девушка.

— Хватит молоть чушь. Рассказывай мне все, что произошло, чтобы я со всей уверенностью мог сказать, почему ты дура, — приказал он.

— Ты ужасно раскомандовался. Раньше был повеселее, — сказала ему Тейт.

— Когда наблюдаешь за тем, как твоя лучшая подруга пытается себя убить, получаешь нечто подобное. Так что выкладывай.

У Тейт внезапно появилось очень четкое представление того, как чувствовал себя Джеймсон всякий раз, когда она втирала эту ночь ему в лицо. Только ее вина тяготела больше. Джеймсон заслуживал того, чтобы ему капали на мозги фактом о том, какую часть он сыграл в произошедшем. Эндж не просил ничего — она сама вовлекла его в ситуацию.

Поэтому Тейт рассказала ему все. О первом поцелуе, о том, как Джеймсон выбросил ее сумочку в океан, о телефонном звонке Нику, хоть попросту забыла упомянуть, что повела себя, как коварная сука, и сказала лишь, что Джеймсон выбросил в воду и ее телефон.

Рассказала Энджу о стычке с Пет. Это была единственная часть разговора, в которой парень полностью молчал, а в конце похвалил подругу за то, как она расправилась с девицей.

Но затем, когда Тейтум начала рассказ о том, как осталась с Джеймсоном и практически станцевала у него на коленях на диване в VIP-зоне, похвала Энджа улетучилась, и он назвал ее тупой шлюхой.

— Если так отчаянно хочешь секса, я понимаю — ты давно не трахалась. Вероятно, все стало лишь хуже. Но ради бога, найди другого. Сандерса, кого-то левого, черт возьми, да я сам прилечу, — сказал он ей. На заднем плане раздался шум, затем Тейт поняла, что телефон прикрыли рукой дабы приглушить звук, и навострила ушки.

— Эндж. Это твоя девушка? — спросила она. Парень что-то проворчал.

— Не обо мне речь, мы говорим... — начал он.

— Нет, нет, нет. Твоя девушка! Я слышу ее! Как она себя ведет, слушая, что ты говоришь о том, как прилетишь сюда, чтобы трахнуть меня? — спросила Тейт.

— Ей все равно.

— Я обязана встретиться с этой женщиной. Позови ее к телефону! — рассмеялась Тейт.

— Нет. Слушай. Вся эта история повторяется, Тейт. Я не пытаюсь убивать твое настроение, раздавать команды и т.д. и т.п. Просто... я умру, если с тобой что-нибудь случится, а меня не будет там, чтобы спасти тебя в этот раз, — его голос затих. Сердце у нее в груди дало слабую трещину.

Я такой ужасный человек, и наказание мне — жизнь с Джеймсоном.

— Знаю, — прошептала Тейтум, затем прочистила горло. — Но я понятия не имела, с чем столкнулась в прошлый раз. Сейчас прекрасно вижу всю картину. Я знаю, с чем имею дело, и у меня есть Сандерс. Обещаю не делать ничего, что не хочу.

— Границы довольно размыты, — фыркнул Эндж. Она засмеялась.

— Кто старое помянет. Вот честно, Эндж, скучно ли мне сейчас? Джеймсон продолжает называть меня Степфордской женой, — сказала ему Тейт. Последовала пауза.

— Обычно, чтобы согласиться с ним, мне пришлось бы для начала проблеваться, но в чем-то он прав. Ты была похожа на Степфордскую женушку. Глядя на все то унылое шмотьё, которое накупила твоя сестра, я чуть не задался вопросом, а не делает ли она это со зла, — засмеялся он. На заднем фоне послышался голос девушки, но Тейт не разобрала сказанного.

— Боже. Ну, сейчас ты будешь счастлив узнать, что я совершенно обновила гардероб, — возразила ему Тейт, посмотрев на себя и подергав за топ, который на ней был. — Большая часть одежды из прозрачной ткани, остальное — смехотворно узкое. Меня, скорее всего, не пропустят на таможне.

— Хорошо. Я соскучился по твоим сиськам.

Она прыснула со смеху, затем на нее упала тень. Тейт подняла голову и поняла, что к ней присоединился Джеймсон. Парень улыбнулся, и ее смех оборвался в одно мгновение.

— Что смешного? — спросил он.

— Это Эндж. Разговариваем о моих сиськах, — ответила девушка.

— Не говори ему «сиськи», это, скорее всего, пробудит у него зверский стояк! — крикнул Эндж в трубке.

— Можно? — протянув руку за телефоном, спросил Джеймсон. Челюсть Тейт отвисла до палубы.

— Не думаю, что Эндж хочет говорить с тобой, — быстро сказала она.

— Нет, Эндж, как пить дать, не хочет с ним, — согласился друг. Джеймсон закатил глаза и вырвал телефон из ее руки. Тейт застонала и отвернулась, прислонившись к перилам и глядя на темный горизонт.

— Энджер, как дела? — спросил он. Джеймсон всегда растягивал имя парня, словно в насмешке. Тейт не разобрала ответ друга, но могла сказать, что ничего хорошего в нем не было.

— Прекрасная речь. Уверен, что мой проктолог получит удовольствие от этой идеи. Во всяком случае, у меня к тебе вопрос. — Джеймсон сделал паузу, и из телефона послышалось больше криков. Тейт принялась жевать ноготь. — Если ты закончил… если ты закончил, я хотел сказать, что через неделю мой день рождения. Я везу Тейтум и Сандерса в Париж. Мне было интересно, не захочешь ли ты присоединиться к нам?

Тейт повернулась к нему так резко, что поскользнулась. Начала падать, но Джеймсон схватил ее за талию и притянул к себе. Она выровнялась, но парень не отпустил, глядя на нее, пока слушал все, что говорил Эндж. Тейт толкнула его в грудь, но он не сдвинулся.

— Что ты делаешь? — прошипела она. Девушка смутно припоминала, что, прежде чем покинуть Бостон, Сандерс говорил о выходных в Париже. Но это было до той маленькой вечеринки, на которую Джеймсон привез свой «сюрприз». Она подумала, что это было частью уловки, чтобы заставить ее поехать.

— Конечно, серьезно. Очень даже. Она скучает по тебе. Несмотря на то, что вы все думаете, я действительно хочу сделать ее счастливой. Итак, я предлагаю тебе оплачиваемый отпуск в Париже, — рявкнул Джеймсон в телефон.

Кейн хотел сделать ее счастливой? Тейт почти фыркнула. Он даже не знает, с чего начать.

Он весьма преуспевал в том, чтобы делать тебя счастливой.

— Дай сюда телефон, — потребовала Тейт, потянувшись за девайсом. Джеймсон отклонил голову, но не ослабил хватку на ее талии. Они попятились: она пыталась нащупать трубку, а он отстранялся.

— У предложения есть срок действия, Энджер. Или соглашайся, или прощай. Я знаю, что Тейт хочет тебя видеть. Так что решай, — сказал Джеймсон. Девушка извивалась перед ним, и ему пришлось переложить телефон в другую руку. Она почти выхватила его, но затем Джеймсон сжал ее талию и поднял одной рукой, прижав к себе.

— Да, можешь. Конечно. Что? Не оскорбляй меня, Энджер. Я предлагаю тебе подарок, но не буду, мать твою… ладно. Хорошо. Спасибо.

Тейт извивалась взад-вперед, усложняя ему передвижение, когда он резко оборвал разговор. Нажал кнопку на телефоне и бросил его в кресло.

— Что, черт возьми, это все значит?! Я даже не попрощалась! — крикнула ему Тейтум.

— Я только что согласился заплатить за твоего лучшего друга, человека, с которым ты трахаешься на регулярной основе, чтобы он приехал в Париж на мой день рождения. Думаю, нужно меня немного отблагодарить, — сообщил ей Джеймсон. Она толкнула его в грудь, пытаясь вырваться.

— Отвали нахрен. Я не трахалась с Энджем с тех пор, как ты попросил меня не делать этого, — огрызнулась Тейт, и они оба остановились. Она не хотела этого; исходя из слов девушки казалось, что она не спала с Энджем из-за Джеймсона.

Но это было неправдой.

Не так ли?

— Очень обдуманно, малышка, — пробормотал Джеймсон, убирая волосы от ее лица.

— О, спустись с небес на землю. С тех пор я не спала ни с кем. От самой идеи заняться сексом хочется блевать, — бросила ему в лицо девушка.

— Вчера вечером в тебе такой враждебности не было.

Джеймсон отпустил ее, и она споткнулась, сделав шаг назад. Тейт поправила яркую юбку макси, в которой была, а затем и майку. Взглянула на него. Это было несправедливо. Парень перед ней был причиной того, что у нее так долго не было секса. Он не должен становиться первым. Эндж был прав, ей лучше найти кого-то другого. Кого угодно.

— Но этого все еще не произошло, — заметила Тейт. Он повел бровью.

— Знаешь, мне трудно поверить в то, что ты ни с кем не спала. Я знаю, что твой бейсболист — некто вроде святого, но он все еще мужчина. С ним по-прежнему скучно? Ты все также держишь его за руку? — спросил Джеймсон, пренебрежение капало с каждого слова. Тейт прыснула со смеху.

— Ревнуем, значит. С Ником никогда ничего не бывает скучно, — ответила она. Тейт поняла, что Джеймсон по-настоящему думал, что у них с Ником какие-то отношения. Кейн действительно ревновал. Ей хотелось рассмеяться.

Глупый Сатана, разве ты не знаешь, что погубил меня для других мужчин?

— По какой-то причине, — наклонившись к ней, прошептал Джеймсон, — я очень сомневаюсь в этом.

И затем, оставив ее, спустился вниз.

Тейт схватила телефон и последовала за ним. Она отдала Сандерсу свой мобильный, а потом, попрощавшись, тот уехал. Тейт, вцепившись, не отпускала его рукав весь путь вниз по палубе. Просила его, умоляла остаться. Парень отказывался. В конце концов, он работал на дьявола. Девушка смотрела на него, пока он возвращался к машине.

Некоторое время она слонялась по нижней палубе, затем пыталась почитать в своей спальне. Ощутила движение лодки и поняла, что они покинули причал. Она задавалась вопросом, есть ли здесь экипаж, или Джеймсон действительно мог сам управлять яхтой.

Примерно через час ее любопытство победило. Тейтум побрела наверх. Позади лодки виднелась Марбелья, становясь все меньше и меньше, пока не превратилась лишь в мерцающие огни на побережье. Вдалеке вспыхнула пара огней. Другие лодки представляли собой едва ли заметные шпили на фоне темного неба.

Тейт не видела и не слышала других людей, поэтому направилась к верхней палубе. Та была пустой — Джеймсон не стал менять мебель, которую выбросила обиженная горничная. Тейт подумывала подняться на самую верхнюю палубу, но вместо этого пробралась в рулевую рубку. Откинувшись на спинку, Джеймсон сидел в большом кресле, свесив одну ногу с подлокотника, а другую, вытянув так, что она лежала на панели управления. Очень расслабленно. Огни в комнате не горели, сам парень смотрел на море.

— Что ты делаешь? — спросила Тейт, пройдя, чтобы сесть в другое большое кресло, стоявшее рядом.

— А на что похоже? — переспросил он ее, не глядя. Она ответила ему с ухмылкой:

— А самостоятельно управлять такой махиной безопасно?

Джеймсон кивнул.

— Весьма. Я не стану везти нас далеко, — ответил он. Тейт откинулась назад.

— Почему не наймешь команду? Меня удивило отсутствие у тебя шеф-повара на борту или горничной на постоянной основе, — сказала она ему.

— По той же причине, что я не держу их дома.

Джеймсон не любил людей. Коротко и ясно. В Уэстоне он вызывал клининговую службу, которая приезжала в будние дни каждый раз, как он уходил на работу, и на этом всё. Никакой постоянной прислуги, никто не жил у него дома, хотя для этого были все условия, и у горничной могла быть даже своя комната. Поэтому Тейтум не слишком удивляло то, что он отказался нанять хотя бы капитана для своего судна.

— Сколько времени? — откинув голову назад, зевнула Тейт. Она заметила его движение, затем он протянул к ней запястье с модными часами с циферблатом, который оказался аккурат перед ее глазами.

— Начало одиннадцатого, — все равно ответил Джеймсон.

Между ними повисло тяжелое молчание. Что-то случилось в то утро, хотя Тейт не знала что. Казалось, в Джеймсоне внезапно проснулась совесть, и это беспокоило его. Он был в плохом настроении, и девушка знала, что она этому причина.

Это было несправедливо. Плохое настроение должно быть у нее. Ведь это на нее люди поглядывали со смешками, как будто она была сумасшедшей. Это она провела неделю в больнице. Это ее разрывало пополам. Джеймсон все еще был цельным. Ему не разрешалось расстраиваться. Это было несправедливо. Так почему я хочу заставить его чувствовать себя лучше?!

Такие мысли Тейт не нравились — они ее пугали. Конечно, это все было игрой, и она знала, что должна радоваться тому, что забралась ему под кожу. Если Джеймсон был на самом деле расстроен настолько, что показывал это, значит, ему было не все равно. Это означало, что, когда Тейт выиграет его игру, это не оставит его цельным.

Наконец-то! Счастливые дни! Не пришлось и стараться, чтобы ее цель была достигнута.

Но как же так, что внезапно ничто из этого больше не имеет былого значения?

На самом деле все это вызывало у нее тошноту.

— Джеймсон, — вздохнула Тейт, чувствуя непосильную усталость от их игры. — Может, нам стоит просто прекратить…

— Ты помнишь наряд горничной? — прервал он ее. Она посмотрела на парня.

— Что, извини?

— Тот наряд горничной, который ты носила. Помнишь? — спросил он.

О, их скромные игры. Тейтум ныла о том, что приходилось заниматься своей стиркой. Сандерс следил за одеждой Джеймсона, но отказывался прикоснуться к ее. Когда речь заходила о лифчиках и трусиках, у него пар из ушей валил. Тейт ненавидела стирку. Джеймсон заключил с ней сделку. Если девушка сможет провести целый день, не прикоснувшись к нему, он наймет кого-то, кто будет заниматься ее стиркой каждый день. Если она проиграет, то должна будет стать его личной горничной на весь день и убирать все, что он только скажет. Это казалось плевым делом.

Ошибочка. Тот день, когда солнце вспыхивало жаром, оказался не только самым теплым в сентябре, но и Джеймсон только что вернулся из командировки. Тейт была возбуждена, наблюдая, как он загорает нагишом, рассказывая ей все об особенно горячей встрече, которую провел с официанткой в ​​ванной в «Таверне» на Грин-стрит. Тейт не выдержала и десяти минут, как уже опустилась на него. На всего него.

На следующий день Кейн приехал домой с развратным нарядом горничной. Она и не ожидала, что сможет выдержать без него слишком долго, но сила воли Джеймсона была сильнее, чем ее. Тейт убрала всю нижнюю половину дома, прежде чем он соврал с нее этот наряд.

Веселые были времена.

— Я забыла о нем, — тихо рассмеялась она.

— А я никогда не смогу забыть тот день.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Тейт, взглянув на парня. Джеймсон продолжал смотреть вперед, но протянул руку и нажал на несколько кнопок, потянул за несколько рычагов. Лодка замедлила ход, затем остановилась.

— Потому что хочу, чтобы ты помнила.

— Помнила что?

— Между нами все было хорошо. Раньше было, — сказал он ей. — Помни, что иногда, хоть и редко, я не был дьяволом.

Тейт глубоко вздохнула и уставилась на океан.

— Все, что я помню, это бассейн, — ответила ему шепотом.

— Извини?

— Так не получится, Джеймсон, — выпалила Тейт, внезапно подорвавшись со своего места. Он выглядел абсолютно сбитым с толку.

— Что?

— Это. Ты не можешь просто... сбросить на меня бомбу в виде былых сексуальных воспоминаний и... что? Ооооо, я должна потерять сознание и упасть в твои объятья? Так не получится! — огрызнулась она. Джеймсон тоже встал.

— Тогда расскажи мне, как получится, Тейт. Потому что очевидно одно: все, что я делаю, не работает, — ответил он, став рядом с ней.

— Но на этом все! Ты ничего не сделаешь. Ты испортил все, и теперь все кончено. Неужели действительно хочешь провести еще три недели, только чтобы услышать то же самое? Все кончено, Джеймсон. Все кончено, — подчеркнула она. Парень уставился на нее.

— Видишь ли, если бы я поверил тебе, то согласился бы. Три недели действительно стали бы пустой тратой времени. Но лгунья из тебя по-прежнему паршивая, Тейт. Между нами никогда ничего не закончится, — голос его звучал мягко.

Девушка закричала от отчаяния и покинула рулевую рубку. Громко протопала всю дорогу обратно в спальню. Ей не хотелось слышать ничего из того, что он собирался сказать. Нахер его. Нахрен Джеймсона Кейна. Она ненавидела его.

Ненавижу, когда он прав.

Конечно, Тейт понимала. Где-то глубоко в своей голове она всегда знала, что между ними ничего не кончено. Вот почему она походила на комок нервов в последние два месяца. Ее подсознание знало, что ничего не закончилось, и просто ждало его. Всегда знало, что этот момент настанет. Знало в первый раз, когда они расстались. Знало и во второй. Когда это сознание раскроет Тейт глаза?

Бассейн. Ты была в бассейне. Он привез ее в свой дом. Поставил между вами двумя. Его ничего не заботило.

Ему все равно.

Тейтум схватила сумочку и отправилась обратно на палубу. Пока рылась в поисках чего-то, заметила Джеймсона, спускающегося по лестнице, поэтому попятилась и направилась к носу лодки. Ей хотелось убраться подальше — они находились посреди океана, и ни в одной спальне не имелось замков.

Побег невозможен. Хорошо сыграно, мистер Кейн. Просто отлично.

— Тебе лучше оставить меня нахрен в покое, — крикнула Тейт, когда услышала его приближение. — Сейчас мне это крайне необходимо.

Девушка подкурила сигарету и сделала глубокую затяжку. Закрыла глаза и медленно выдохнула. Вот. Жжение в легких — вот что она хотела. Курение все еще было новым для Тейт. Она делала это не потому, что жаждала, или потому, что ей нравилось. Курила, потому что чувствовала слабую боль при каждом вдохе.

Со мной что-то очень неправильное.

— Тейтум. Потуши сигарету и поговори со мной, — приказал Джеймсон. Она засмеялась и повернулась к нему.

— В чем смысл? Ты никогда не слушаешь. Как насчет того, что ты поговоришь сам с собой, затем просто ответишь так, как хочешь, чтобы я ответила, и мы в расчете, — прошипела Кейну, проходя мимо него.

Палуба в носовой части яхты была большой и имела острый угол. Блестящие серебряные перила и стеклянные панели окружали ее, за исключением двух промежутков, в которые бросали трапы с обеих сторон лодки. Тейт подошла, чтобы стать спиной к перилам под небольшим навесом. Они уставились друг на друга, клубы ее дыма завивались между ними.

— Я пытался слушать. Впервые за все чертово время. Но ты ничего не говоришь. А теперь выплюнь эту дрянь, — сказал ей Джеймсон. Несмотря на то, что она была слишком далеко, Тейт выдула струю дыма.

— Нет. И мне не нужно ничего говорить, я не просила привозить меня сюда. Но меня заманили обманом, привезли и удержали. Не хочу ни говорить с тобой, ни слышать что-либо из того, что ты хочешь сказать. Я не хочу находиться здесь, — ответила Тейт. Джеймсон сузил глаза.

— Мы договорились. Ты согласилась сыграть. Тебе не позволено лгать или притворяться в чем-то, — напомнил он ей.

— Я не лгала и не притворялась.

Джеймсон сильно ударил рукой по перилам, отчего раздался звук, похожий на гонг. Парень был зол. Прошло много времени с тех пор, как она видела его настолько обезумевшим. Тейт почувствовала, что ее внутренности превращаются в месиво, а мозг — в кашицу.

— Не смей мне, бл*дь, врать. Ты хотела меня в том клубе и в моей спальне. Я позволил тебе притвориться, словно это неправда. Ты бросила мне вызов взять ту горничную. Все из-за тебя, но ты винишь меня. Я устал от твоего дерьма. Мое терпение заканчивается, — прорычал он. Тейтум грубо заржала.

— Ты устал от моего дерьма? Моего дерьма?! Мистер, ты не испробовал и капли этого дерьма за то, что сделал со мной! И ты обвиняешь меня в нарушении правил?! Ты трахал свою супермодель, а потом привел ее в наш дом! Как насчет этого в качестве нарушения?! — визжала на него Тейт.

Внезапно Джеймсон ринулся на нее со штормом во взгляде. Девушка прижалась к стеклянной перегородке позади себя, оказавшись в ловушке. Он встал перед ней, и Тейт могла поклясться, что видела, как из его ушей валил дым. Кейн. Был. В ярости.

— Я не трахал ее. Я извинился за то, что привез ее домой. Теперь прекрати, мать твою, орать и выбрось проклятую сигарету. Больше повторять не буду, — прошипел он.

Тейт вздрогнула и подняла сигарету к губам. Сделала глубокую затяжку.

— Заставь меня, — прошептала она, а потом выдула кольцо дыма ему в лицо.

Джеймсон схватил ее за талию, и Тейт вскрикнула, когда ее подняли в воздух и перебросили через плечо. Кричала ему, чтобы он опустил ее, била по спине свободной рукой. У нее возник соблазн вжать сигарету ему в лопатку, но подумала, что не готова к последующему наказанию.

— Проклятая Тейтум, всегда, мать твою, толкаешь меня, — прорычал он.

— Тупорылый долбаный Джеймсон, всегда там, где его не желают, — отрезала она.

Ей не ответили. Кейн двигался к углу палубы, и девушка думала, что он собирается поставить ее на пол. Или отшлепать. Или трахнуть по потери пульса. Что угодно. Вот чего она не ожидала, так это того, что он бросит ее. В воздух.

Через перила. Тейт закричала и ударилась о воду задницей.

— Когда ты научишься не давить на меня?! — крикнул ей Джеймсон, после того как она выплыла на поверхность.

Тейт кашляла и сплевывала соленую воду, покачиваясь на волнах. Джеймсону потребовалась секунда, чтобы открыть маленькое отделение, скрывающее трап, но Тейт показалось, что она целую вечность вылезала из воды. Девушка медленно поднялась на борт лодки. Юбка-макси, в которой имелось весьма обильное количество материала, весила тонну. Тейтум шмякнулась на палубу, словно рыба, дрожащая и трепыхающаяся на поверхности.

— Есть что-то... до охренения… неправильное… в тебе, — Тейт ловила ртом воздух, поднимаясь на колени. — Учитывая, что в тебе правильного не больше, я проигнорирую этот комментарий.

Давай, здесь заледенеть можно, поднимайся, — схватив ее за руку, начал Джеймсон. Она завизжала и отбила ладонь, поспешив подняться на ноги. Тейт попятилась от его прикосновения, обошла вокруг, пока не остановилась подальше от перил, оставив их преградой между собой и парнем впереди.

— Не смей, бл*дь, прикасаться ко мне! Ты не имеешь на это права! Не веришь, что я не спала с Ником? А с какого перепуга мне верить, что ты ее не трахал?! Это все, что ты делаешь — трахаешься! Пошел нахрен! — прокричала она ему.

Тейт почувствовала, как ее рассудок уплывает сквозь пальцы. Джеймсон всегда оказывал на нее такой эффект. Ситуация напоминала их отношения дома, а не здесь, в Испании. Они возвращались в ту ночь. Но Тейт не была пьяной в ванной с Данном. Джеймсон не заигрывал на кухне с Пет. Они вернулись в его спальню. Только на этот раз он ухаживал за ней. Разговаривал с ней. Боролся за нее.

Так и должно было быть.

Ей стало плохо.

— Малышка, ты действительно перенервничала…

— Не называй меня так! Меня от тебя тошнит! Боже, ты, бл*дь, прикасался к ней, прикасался ко мне. Меня сейчас стошнит, — прошипела Тейтум.

— Я прикасался к десяткам женщин, пока мы были вместе, — напомнил ей Джеймсон. Тейт сузила глаза и подошла ближе к нему, наклонив голову, чтобы он мог рассмотреть гнев на ее лице.

— И я просила тебя не прикасаться только к одной-единственной. К одной! Но ты и этого не смог сделать. Т­ы — тупорылая потаскуха. Ты любил так называть меня. Шлюха, развратница, но на самом деле ты бóльшая шлюха, чем я когда-либо была. Проститутка, — бранилась Тейт.

Затем он поднял руку. Медленно. Провел пальцем по ее шее, под подбородком, до горла. Это был намек, тень того, что он на самом деле хотел сделать. Но сдержался. Воздух вибрировал от напряжения между ними. Тейтум чувствовала это. Сегодня ночью кто-то пострадает.

Девушка просто должна была убедиться, что это будет не она.

— Знаешь, тебе действительно стоит следить за тем, как ты со мной разговариваешь, — мягко сказал Джеймсон, прижав палец к ее ключице.

— Я не боюсь тебя, — прошептала Тейт. Он наклонился к ней, прижимая руку к ее груди.

— Лгунья.

Девушка завизжала и толкнула его. С такой силой, какую только нашла в себе. Джеймсон споткнулся, попятившись назад. Прямо в промежуток между перилами, через который Тейт выбралась из воды минуту назад. Хорошо. Не одной ей купаться. Она надеялась, что он упадет в воду спиной и синяк не сойдет неделю.

Однако, что-то пошло не так. Взглядом Тейт сразу это поняла, но вот мозгу понадобилась секунда, чтобы осознать: Джеймсон не был тем, кого легко можно было сбить с ног, особенно когда он был готов и ожидал ее толчка. Он сделал шаг назад, чтобы схватиться за что-то, и споткнулся о кучу цепей. Скользнул стопой между звеньями, запутавшись в них. Ему не за что было ухватиться, поэтому он полетел вниз.

Тейт вдруг вспомнила разговор с Сандерсом этим утром, в котором он сказал, что кто-то будет работать на лодке. Что-то случилось с одним из якорей. В рулевой рубке она не видела, чтобы Джеймсон отпустил хотя бы один. Девушка мало разбиралась в суднах, но знала, что большинство людей бросают якорь, когда останавливают лодку. Джеймсон этого не сделал, потому что цепь одного из меньших передних якорей не была прикреплена к яхте. Теперь же эта цепь надежно обвилась вокруг его лодыжки.

Джеймсон сильно ударился о воду спиной, точно так же, как она ему предрекла. Тейт упала на колени, но оказалась недостаточно быстрой — якорь просто вырвало из гнезда в боку судна. Он полетел вслед за Джеймсоном, упав в воду в том же месте, и исчез в брызгах.

Тейтум закричала, не жалея сил. Боже, а если якорь ударит по Джеймсону?! Это не большой якорь, но весит он прилично. И уже давно ушел на дно. О, Боже, она только что убила Джеймсона?! Как закономерно. Это будет так в его духе — он, наконец, разговаривает с ней, ведет действительно настоящий разговор, а затем падает и умирает.

Тупорылый хрен.

Тейт звала его по имени, колотила кулаками по палубе. Он не выплывал. Девушка стояла на коленях, ухватившись пальцами за волосы. Джеймсон все еще не появился. Ей казалось, что её вырвет. Она убила его. Они были одни на лодке в Средиземном море. Все знали, что они не ладят, что Тейт очень зла на него. Никто не поверит, что это был несчастный случай. Она сядет в тюрьму за убийство. Сандерс останется сиротой.

Я больше никогда не увижу Джеймсона.

И эта мысль напугала ее больше всего.

Девушка сползла к боку палубы, спустившись на пару ступеней, прежде чем потеряла хватку и упала в океан. Тейт ни черта не видела, но ныряла под воду сколько могла. Выплывала. Возвращалась под воду. Криком звала его по имени. Снова и снова визжала. Ей никогда не хотелось услышать его голос так сильно, как в этот момент. Она хотела, чтобы он закричал на нее, дабы она заткнулась к чертям собачьим. Закричал на нее, чтобы она перестала визжать.

— Прекрати визжать.

Я рехнулась. Я убила Джеймсона и сошла с ума.

Тейт замерла, мечась в воде и озираясь вокруг. Послышался еще один звук — кашель — и она подняла глаза. Джеймсон стоял на палубе и смотрел на нее. Она ахнула и ушла под воду, после с трудом поплыла обратно. Это оказалось нелегко — сердце как будто вывалилось из груди и теперь стучало где-то в желудке.

Тейт поперхнулась и выплыла на поверхность, хватая воздух. Она ничего не видела, волосы облепили лицо, но что-то схватило ее за руку. Сильные пальцы сжали предплечье, потащили в лодку. Вытащили ее на лестницу. Девушка обнаружила перила и прильнула к ним, плечом убирая волосы с лица, как только могла.

— Мертв… я думала, ты мертв... — задыхалась Тейтум. Джеймсон сел на лестницу рядом с ней, наклонившись над водой.

— Если хочешь убить меня, Тейт, придется попробовать что-то потяжелее. Давай, — потянул он, прижимая руку к ее бедрам и подталкивая девушку вверх.

Когда она взобралась наверх, то отшатнулась от перил, прижав руку к сердцу. Тейт стояла, закрыв глаза, пытаясь отдышаться. Ей показалось, что он умер. Ушел навсегда. И невозможность увидеть его когда-либо напугала ее больше, чем тюрьма или убийство.

Она могла уничтожить его. Но если Джеймсон исчезнет, ​​что будет с ней?

Глупая девочка. Это никогда не было игрой.

— Думала… ты умер, — выдохнула Тейт, повернувшись к нему лицом. Джеймсон шел к ней, проводя рукой по волосам и вытряхивая из них воду.

— Не совсем, — засмеялся он.

— Но... я видела якорь, и думала, он ударил тебя. Ты не выплывал, — сказала Тейт.

— Он меня не зацепил, я не умер. Чего, к сожалению, не скажешь о самом якоре. Цепь не была прикреплена к лодке. Сейчас он где-то на пути ко дну, — почти с грустью вздохнул Джеймсон, когда взглянул на воду позади себя. Тейт стояла немного ошарашенная.

— Тебе грустно от того, что ты потерял якорь, а ведь сам едва ли не умер. Куда ты, черт возьми, делся?! Я вечность звала тебя! — потребовала она у него ответ.

— Меня затащило под лодку, а когда я выплыл, то чуть не ударился о нижнюю часть корпуса. Проплыл к хвосту лодки и поднялся по лестнице, — объяснил он. На этот раз Тейтум толкнула его в грудь, хотя и нежно.

— А тебе не взбрело в голову сказать хоть что-нибудь?! — огрызнулась она.

— Нет. Ты только что толкнула меня за борт с якорем на лодыжке. Думал, тебе на самом деле насрать, — ответил он. Тейт снова толкнула его.

— Конечно, не насрать! Я чуть с ума не сошла! Я думала, ты умер! Почему ты ничего не сказал?! — кричала девушка, ударяя ладонями в его грудь.

— Ты кричала достаточно за нас двоих. Судя по тому, как ты не унималась, странно, что служба спасения до сих пор не прибыла, — сказал ей Джеймсон, ухватив за запястья. Тейтум отпрянула.

— Ну, я думала, ты умер, тупой отморозок! Ты хоть представляешь, насколько это ужасно! — вскрикнула девушка. Джеймсон посмотрел на нее.

— Да, ты тупая идиотка, я точно знаю, как это! — закричал он.

Она ахнула, и чувство было такое, словно плотину внутри нее прорвало. Рухнула стена. Серия взрывов уничтожила всю ее броню. До чего же ужасным стал бы мир, если бы ее лишили возможности просыпаться и играть с Джеймсоном. Сражаться с Джеймсоном. Быть с Джеймсоном.

Тейт практически набросилась на него, обрушив рот на его губы, казалось, еще даже прежде, чем сделала шаг. Парень знал, что этого стоило ожидать — всегда знал — и обвил ее талию руками, оторвав от пола и прижав к себе.

Джеймсон споткнулся по пути к двери, прижал ее к стене, пока боролся с дверной ручкой. Тейт все время пыталась закинуть на него ноги, но мокрая юбка мешала. Когда они попали внутрь, девушка отпустила его только на тот промежуток времени, которого хватило стащить влажный материал с тела, а затем Джеймсон снова притянул ее, подхватив под задницу и направив ее ноги обвить его талию.

Тейт застонала, откинула голову назад, когда парень начал целовать ее шею. Он направился вниз, удерживая ее весь путь. Его рубашка была порвана на спине после его скромного приключения с якорем, и Тейт потянула за ткань. Разорвала верхний шов, позволила своим рукам нырнуть под материал, а ногтям — впиться в кожу. Джеймсон зашипел, после чего сменил поцелуй на укус. Они толкали друг друга, натыкались на стены, рикошетили от них, спотыкаясь в их потребности заполучить один другого.

Джеймсон ногой пнул дверь своей спальни, сломав дверную раму, и Тейт внезапно очень обрадовалась, что Сандерс на материке. Джеймсон удерживал ее на бедрах, когда повернулся и сел на кровать, пока она снимала майку. Его рот тут же спустился к зоне ее декольте, а руки скользнули по лопаткам.

Тейт оттолкнула его, заставила отстраниться, чтобы сорвать с него рубашку. Похоже, она была в гипер-ударе. Замедлись она, молекулы в ее теле не остановились бы вместе с ней, и ее разорвало бы на миллион кусочков. Как Джеймсон тогда соберет их воедино?

— Это происходит, — вздохнул он, его губы коснулись ее лица, когда он приблизился и расстегнул ее лифчик. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Джеймсон Кейн умоляет ?!

— Да, — выдохнула Тейт, отбросив бюстгальтер на другую сторону комнаты. Джеймсон сжал ее бедра и перевернулся вместе с ней на руках с целью переместить их к центру кровати.

— Так будет всегда, — сказал он ей, спускаясь по ее телу. Тейт кивнула и вытянулась под ним, ухватившись за одеяло над головой.

— Да, — прозвучало согласие.

Девушка почувствовала его зубы ниже живота, когда он зацепил ими нижнее белье. Затем прикусил атлас, потянув его по ее бедрам. Джеймсон стянул ее трусики до колен, прежде чем встать и сдернуть их по ногам. Сбросил штаны на пол, а затем снова накрыл ее, проведя руками по всему телу.

— Прости, что швырнул тебя за борт, — прошептал он. Тейт рассмеялась.

Джеймсон Кейн извиняется ?!

— А я не жалею, что толкнула тебя, — ответила она. В ответ он просто фыркнул.

— Нет, мать твою, жалеешь.

— Да.

Его пальцы сминали ее плоть, почти массируя. Он так давно не прикасался к ней, что она практически подскакивала от ощущения его рук. Под его ладонями горячая плоть просыпалась, в душе зарождалось пламя. Когда его пальцы проникали в нее, блуждали вокруг ее клитора и не только, входили глубоко, Тейтум задыхалась и кричала. Выгибалась над кроватью, когда его губы накрывали ее сосок. Затем он сместился между ее ног.

В голове мелькнула мысль о том, что, возможно, это была не лучшая идея — наброситься на Джеймсона с сексом, когда всего час назад она была готова сказать ему, что хочет вернуться домой; опыт близкой смерти не был оправданием, она лучше всех знала это.

Но потом он приготовился войти в нее, а у Тейтум всегда плохо получалось отвергать его. Наверное, потому что девушка никогда не хотела этого. Джеймсон прижался к ней членом, с напором вошел в нее. Она впилась ногтями в его спину и, задыхаясь, провела ими к плечам. Джеймсон громко застонал, прижавшись к ней бедрами.

— Черт, — уткнувшись лбом в ее грудь, прошептал Джеймсон. Тейт двинула бедрами, выписав круг тазом и вырвав этим у парня очередной стон.

— Да, — прошептала она, словно протянув нараспев. — Да, да, да, да.

Он вышел, затем толкнулся в нее, и Тейт закричала. Девушка сама была удивлена ​​своей реакцией на него. Ранее Тейт всегда была за хороший секс. Оргазмы обычно давались ей легко и просто, ей очень повезло, и она это знала. Но иногда требовалась некая подготовка.

Но не в этот раз. Ей казалось, что она взорвется сразу же. Как закупоренная бутылка, наполненная прекрасным шампанским с пузырьками. Дыхание застревало в горле, и она осознавала, что хныкала и стонала.

Молилась.

— Мать твою, Тейт, — прошептал Джеймсон, накрыв одной рукой ее грудь. Девушка провела ладонью поверх нее и сжала.

— Пожалуйста. Пожалуйста, Боже, пожалуйста, — молила Тейт, теперь не в состоянии даже двигаться. Она почувствовала слабейшую дрожь под кожей.

Внезапно Джеймсон снова перекатил их. Тейт почувствовала головокружение, попыталась успокоиться, ее глаза закрылись, когда она прижалась к его плечам. Парень уселся прямо, заставив ее оседлать его, затем положил руки на ее колени. Он раздвинул их шире, заставив ее опуститься ниже на его ствол. Тейт впилась зубами в нижнюю губу, и дрожь превратилась в вибрацию, когда Кейн скользнул невероятно глубоко внутрь нее.

— Все в порядке, малышка, — прошептал Джеймсон ей на ухо, когда опустил руки на ее бедра, побуждая двигаться. Раскачиваться на нем. Тейтум застонала и отпустила голову, закрывая глаза.

— Джеймсон, я... я... — запустив руки себе в волосы, задыхалась она, пока Джеймсон набирал скорость. С ним всегда ощущалась такая наполненность. Пространства было мало для них обоих. Хватало лишь для него. Почему она забыла об этом?

Тейт собиралась взорваться.

— Все в порядке, — настаивал он, впиваясь пальцами в ее кожу.

Когда Джеймсон сжал зубами ее сосок, она потеряла свой гребаный разум. Закричала по-настоящему. Одна рука ринулась к его голове, потянув за волосы, и в то же время удерживая его. Казалось, девушка кончала вечность, дрожа и давясь воздухом, сидя на нем сверху. Ее тело превратилось в желе, все мышцы расплавились.

Когда большая часть ее оргазма утихла, Джеймсон лег на спину, утащив Тейт за собой. Она тяжело дышала на его груди, его руки обвили ее талию, пальцы лениво выписывали круги на коже. Девушка вздрогнула и прижалась лицом к нему, пробежавшись зубами по мышце.

Что-то изменилось. Очень сильно. Сначала Тейт не могла разобраться, что именно. Секс между ними всегда был потрясающим, поэтому оргазм не шокировал ее.

Он не кончил, но и это не было неожиданностью, — Джеймсону обычно нравилось довести ее до пары оргазмов, прежде чем дать волю себе. Этот секс оказался намного быстрее, чем обычно, но у них впереди была целая ночь, так что дело не в этом. Конечно, он в основном молчал, но...

Тейт распахнула глаза, все также находясь на нем. Он никогда не молчал во время секса.

Из всех мужчин, которых она встречала, Джеймсон говорил в постели больше всех — и это кое-что говорило, учитывая, что она спала с Энджем на регулярной основе, а он никогда не затыкался.

Для Джеймсона слова были словно игрушки вроде вибраторов, кнутов и веревок для других. Он помогал руками, проявляя властность и требовательность. Но не в этот раз. Тейт чувствовала себя потрясающе, будто светилась.

Боже, он был таким нежным. Что, черт возьми, это значит?! Это, конечно, не было похоже на секс, который у них был в Бостоне. Ей вдруг стало нехорошо. Господи, они же не… они не... не занимались любовью, не так ли?!

Ты снова проигрываешь, малышка.

— Поднимайся, — внезапно потребовал Джеймсон, шлепнув ее по заднице. Голова еще кружилась от самоанализа, и Тейт просто упала с него, когда парень уселся.

— А? — недоумевала она, когда он слез с кровати.

— Вставай, идем, — сказал Джеймсон, ухватив ее за руку и подняв с места. Девушка практически споткнулась, но он подхватил ее за талию.

— Извини, подожди. Что происходит? — спросила Тейт.

— Когда ты ложишься и начинаешь думать, ничего хорошего из этого ждать не приходится. Прекрати пытаться и следуй за мной, — ответил Джеймсон, затем потащил ее через комнату.

— Я только... — начала она возражать.

— Заткнись, Тейт. Не разрушай это.

Он провел ее через большую комнату в хозяйскую ванну. Тейт никогда не была там и стояла в слабом шоке. Взору открывалась огромная круглая ванна-джакузи. Джеймсон принимал ванны? Там также имелась большая стеклянная закрытая душевая кабинка. Он повернул оба крана, затем втянул Тейтум в душ, пока ванна заполнялась.

— Что мы делаем? — убирая волосы с лица, спросила девушка. Джеймсон схватил ее бедра и притянул.

— Знакомимся заново.

— По-моему, мы только что это сделали, — засмеялась она.

— Нет, мы занимались сексом, — ответил Джеймсон, сжимая ее подбородок пальцами и заставляя смотреть на него. — Теперь, когда все в порядке, может быть, ты меня услышишь.

Она сглотнула и выпрямилась. Секс был не таким страшным, как она боялась, он не совсем сломал ее. Но разговор — вот что несло настоящую угрозу. Если Джеймсон начнет говорить то, что она всегда хотела услышать, это не к добру. Он действительно победит, раз и навсегда.

Это все еще игра. Секс ничего не меняет. Это должна быть игра. Ты никогда не станешь для него ничем большим, и если забудешь об этом, то он вернет тебя в тот бассейн.

Тейт обернулась и наклонилась к нему, прижавшись к груди. Джеймсон отступил, и она двинулась вместе с ним, становясь под струи воды. Девушка почувствовала его прикосновение к волосам, пока он направлял на них воду. Прижавшись головой к его плечу, она вздохнула.

— Никогда раньше не была на яхте, — прокомментировала она. Парень усмехнулся, опустив руки на ее бедра.

— В самом деле? У меня имелись предположения, что у твоей семьи есть яхта, — ответил он ей. Тейт покачала головой.

— Есть что-то вроде семейной лодки, которую держали в Хемптонсе, но мне так и не выпала возможность попасть на нее. Твоя крутая, — сказала она ему.

— Боже мой, она говорит мне что-то приятное. Не думал, что это снова произойдет.

— Не привыкай.

— Тейтум, хочу, чтобы ты знала, я всегда...

Останови его. Это слишком много. Ты не выдержишь. Закроешься. Сломаешься. Развалишься на кусочки.

— Давно у тебя эта лодка? — подняв голову, перебила она. Джеймсон вздохнул.

— Много лет. Купил ее после отъезда из Гаррисбурга, — поделился он.

— Ты...

— Тейт, с каких пор тебе есть дело до лодок? — спросил Джеймсон. Она рассмеялась и отошла от него.

— С тех пор, как ты обманул меня, чтобы я здесь осталась. Очень грязно сыграно, мистер Кейн, — поддразнила его Тейтум.

— Я не играю в какие-либо игры.

Она почти проглотила язык. Не нашлась, что сказать, поэтому предпочла проигнорировать его слова.

— Твоя ванна наполнилась, — подметила она.

— Наша. Залезай.

Ванна оказалась настолько огромной, что вместила их двоих. Тейт попросила добавить пузырьков, Джеймсон бросил на нее пошлый взгляд, но все-таки включил дополнительные струи. Тейт прижала его к бортику ванны, а затем уселась между его ног. Парень обнял ее за талию, чем поверг в панику.

Как некто с таким поразительным сходством с Сатаной может быть настолько сексапильным?!

— Боже, до чего же обалденное ощущение, — простонала девушка, опустившись так, что вода достигла ее подбородка. Джеймсон поднял руки к ее плечам и начал массировать их.

— Хорошо. Я подумал, что тебе понравится. Установил ее перед твоим приездом, — ответил он ей. Тейт резко села.

— Эта ванна новая? — удивилась она.

— Вся ванная комната была полностью перестроена, — проинформировал Кейн.

— Зачем?

— Раньше здесь было слишком тесно, а мне хотелось, чтобы нам двоим хватало места.

— Ты питал большие надежды.

— Лишь самые высокие.

— Кажется слегка экстравагантным, — сказала ему Тейт.

— Ты этого заслуживаешь, — прошептал Джеймсон ей на ухо.

Она могла справиться с таким ответом только если выиграет его игру. Они занимались сексом и явно повторят позже, например, в ближайшие пять минут, но это не значит, что она проиграла. Не значит, что не могла уйти. Это был просто секс.

Да. Сто процентов.

Тейт отстранилась от него, повернулась и прижалась к его груди. Джеймсон продолжал попытки завести разговор — было очевидно, что он хотел рассказать ей все. То, что она хотела услышать. То, что, вероятно, должна была. Но Тейтум не попадется на этот крючок снова. Девушка провела языком по его коже, гладя его тело ладонями. Дьявола можно было на удивление легко отвлечь и достаточно скоро разговор будет последним, о чем хоть кто-нибудь их них захочет подумать.

Видишь? Это было не так сложно. А теперь просто не думай о завтрашнем дне...

Глава 8.

Тейт выдохнула и перекатилась на живот. Вытянула руки. Но найдя рядом пустоту, открыла глаза. В постели кроме нее никого не было. Девушка приподнялась, огляделась. Лишь черные простыни с подушками. Шторы были опущены на всех окнах, но из-за одной в комнату пробивалась полоска яркого солнечного света. Тейт перевернулась на спину.

После совместной ванны с Джеймсоном, он укутал ее в одеяло и поднял наверх. Они смотрели фейерверк, стоя на носу корабля. Занимались сексом на верхней палубе. К тому времени, как направились вниз, Тейт была эмоционально и физически истощена. Джеймсон отвел ее в свою комнату, и она рухнула на его кровать. Но как только задремала, почувствовала, как его пальцы прошлись по ее спине, слегка оцарапывая.

Ощущение было приятным, поэтому она проснулась. Поиграла с ним еще.

Ты проиграешь.

Тейт покачала головой и, отбросив простыни, скользнула к краю кровати. Ей предстояло кое-что сделать.

Необходимо было ожесточить свое сердце. Подготовиться. Осталось три недели маленькой игры Джеймсона. Секс должен был усугубить для нее возможность сопротивляться ему, но теперь, благодаря дебильному якорю со незакрепленной цепью, об отсутствии секса не могло быть и речи. Они всю ночь занимались им, и ее уже мучал вопрос, где находится Джеймсон, чтобы они могли начать все заново. Нехорошо. Ей нельзя проигрывать.

Она услышала голоса на палубе, что застало ее врасплох. Они были посередине ничего, тогда как на лодке оказались люди?! Тейт на цыпочках подошла к окну и выглянула. Увидела его скоростную лодку, за которой находилась еще одна. Они вернулись на пристань. Девушка огляделась в поисках часов. Почти полдень! Джеймсон привел лодку обратно в город, пока она спала.

Тейтум нашла его халат и надела его, прежде чем пойти наверх, но Джеймсона там не оказалось. Его не было ни на палубе, ни в рулевой рубке, но остановившись и посмотрев по сторонам, она увидела его: парень сидел в гребной шлюпке с другой стороны скоростной лодки и копался в двигателе.

Она побрела обратно в свою комнату, нюхая край халата. Разумеется, он пах Джеймсоном. Ей всегда нравился его запах: дорогой одеколон и лосьон после бритья. Дорогой. Мужской. Пьянящий. Это вдохновило ее на идею.

Тейт подошла к паре встроенных шкафчиков и распахнула дверцу. Один был полон нормальной одежды — джинсы, футболки, рубашки поло, шорты. В другом находились его костюмы. Этот Джеймсон был ей знаком, его она узнала и могла с ним справиться. Тейт вытащила рубашку и провела пальцами по рукаву.

«Баленсиага». Она содрогнулась и позволила халату упасть на пол, прежде чем потянуть рубашку, наслаждаясь ощущением одежды стоимостью в четыреста долларов на своей коже. После она поискала галстук. Первый попавшийся был от «Барни», но она подумала, что рубашка заслуживает чего-то более высококлассного, поэтому вытащила один от Анн Демельмейстер. Ооооо, двести пятьдесят долларов. Джеймсон будет рвать и метать.

Она стянула волосы в узел на голове, затем надела трусики от бикини.

Готово. Тейт прошмыгнула наверх, затем на цыпочках спустилась по трапу, надеясь, что Джеймсон ее не увидит. Он и не заметил, поэтому Тейт направилась к месту, где он работал. Кейн сидел к ней спиной и был полностью поглощен своим занятием. Верх корпуса двигателя был снят, сам парень почти по локоть копался в механизме. Она вздрогнула и села на край цемента, свесив ноги. Затем прочистила горло.

— А я все думал, когда ты явишься, — произнес он, не оборачиваясь.

— Тебе следовало меня разбудить, — ответила Тейт.

— Я знаю тебя. Ты, скорее всего, вышла из себя, когда проснулась. Честно говоря, я поражен, что прямо сейчас ты еще не на полпути к аэропорту с целью вернуться в Бостон. Твою мать, — прошипел Джеймсон, выдергивая руку, словно коснулся чего-то острого.

— Что ты делаешь? — спросила она со смешком. Гребная лодка была старой, деревянной, с облупленной краской. Кусок дерьма. В ней имелись две скамьи посередине и пара древних весел на дне.

— Я купил ее у парня сегодня утром. Подумал, что вы с Сандерсом могли бы покататься на ней, если захотите. Если я смогу починить этот двигатель, — объяснил Джеймсон. Она снова засмеялась.

— О, уверена, что Санди понравится этот план. Ему уже можно на борт? — спросила Тейт у него.

— Милости прошу.

Джеймсон не предложил помочь. Потрясающе. Тейт поднялась с цемента, пытаясь балансировать на цыпочках. Когда почувствовала себя в безопасности, то отступила и зашла в лодку. Та раскачалась под ней, но не опрокинулась, поэтому Тейт села на ничем не захламленную скамью. Распрямила галстук. Подкатила рукава.

— Почему бы тебе просто не купить новый двигатель? — спросила она, на что Джеймсон фыркнул.

— Потому что этот еще может работать. Я знаю, что ты считаешь меня богатым придурком, Тейт, но я тупо не иду и не покупаю новую вещь, если что-то можно починить, — огрызнулся парень. Она вскинула брови.

— Вот это тон. Похоже, кто-то встал не с той ноги, — констатировала Тейтум.

Джеймсон, в конце концов, рассмеялся.

— Этот мотор — та еще сучка. Я, наконец, заставил тебя быть послушной, а теперь что-то другое подкладывает мне свинью. Прям история моей жизни, — пошутил он, обернувшись к ней.

Тейт не была уверена, кто был потрясен больше — он или она. Глаза Джеймсона округлились, когда он увидел наряд Тейт, но ее челюсть отвисла, когда девушка увидела то, что было на нем. Очки. Джеймсон. В очках. У них была узкая черная оправа, а блики от солнца скрывали его голубые глаза.

— Ты надел очки?! — воскликнула она.

— Обычно у меня контактные линзы. Вопрос в том, что, черт возьми, надела ты? — спросил он.

— Никогда не знала, что ты носишь контактные линзы и никогда не видела в твоем доме хотя бы одну пару очков, — возразила Тейт.

— Они там были, уверяю тебя. Почему ты в моей одежде? — снова спросил Кейн.

— Прости, не могу. Очки, — пробормотала Тейт.

Это так сильно меняло его лицо. Он выглядел таким серьезным. Прилежным. Как сексуальный профессор. В ее голове появилась новая энциклопедия фантазий и фетишей. Взяла ли она с собой юбку в складку? Как быстро сможет купить новую? Подыграет ли Джеймсон? Да, он это сделает, как только увидит ее в наряде непослушной школьницы…

— Тейт, — он щелкнул пальцами перед ее лицом. Девушка потянулась и сняла очки с его лица.

Изучила их.

— Зачем ты надел их сейчас? — спросила она, переворачивая их в руках.

— Кое-кто толкнул меня в соленую воду, затем я уснул в контактных линзах. С утра чувство было такое, словно на мои глазные яблоки наступили, — ответил он, посматривая на нее. Тейт подняла на него взгляд.

— Они нужны тебе, чтобы видеть? — уточнила она. Джеймсон покачал головой.

— Я не слепой, я вижу. Они просто помогают, — пояснил он, блуждая взглядом по ее телу. Тейт облизнула губы и взглянула на весла.

— Давай возьмем эту малышку на прогулку, — неожиданно предложила девушка. Кейн рассмеялся.

— Кажется, ты не заметила, но знаешь, что это за дерьмо вокруг моих ног? Двигатель. Эта малышка никуда не поедет, — заверил он ее. Тейт закатила глаза.

— А это зачем? — указала она, постукивая босой ногой по веслу. Он вскинул брови.

— Ты хочешь, чтобы я прокатил твою задницу вокруг этой пристани, гребя веслами? — уточнил он.

Когда Тейт попыталась опустить весла в воду сама, мужская гордость Джеймсона взыграла, и он забрал их у нее. Девушка села спиной к носу, поэтому смогла откинуться назад, уперевшись локтями в бортики лодки, а ногами — Джеймсону в колени. Она надела его очки и закрыла глаза, впитывая солнечный свет.

— Видишь? Это мило, — сказала она, вздохнув. Джеймсон хмыкнул.

— Легко тебе говорить. Гребу же я, — заметил он. Тейт рассмеялась.

— Просто покажи, для чего все эти мышцы. Греби быстрее, — чувственно произнесла она.

— Не зазнавайся.

Некоторое время парень набирал скорость, она впечатлилась. Но после того, как они отдалились от гавани, Джеймсону пришлось остановиться. Он порезал палец о двигатель, и небольшая струйка крови стекла по ладони, смешавшись с моторной смазкой.

Он позволил волнам вынести их дальше в море, пока осматривал рану.

— Нам нужно бросить якорь, — прокомментировала Тейт. Джеймсон посмотрел ей в глаза.

— Чтобы ты смогла завершить начатое? — спросил он ее. Девушка рассмеялась.

— Грозный Джеймсон, так меня боится, — поддразнила она.

— Я всегда тебя боюсь. Что за наряд? — спросил он. Тейт скользнула рукой по галстуку, помахав Джеймсону его уголком.

— Тебе не нравится?

— Очень нравится, поэтому я и купил его. На тебе выглядит хорошо.

— Спасибо.

— Тейт. Я позволяю тебе носить одежду, которая, вероятно, стоит больше, чем весь твой гардероб. Я вывез тебя на гребной шлюпке в море. Что за игру ты задумала? — спросил Джеймсон. Она села ровнее и распрямила галстук.

— Как сказал Фрейд, — начала девушка с тяжелым австрийским акцентом, — расскажи мне о своей матери.

— Что, прости? — переспросил Джеймсон, усевшись прямо. Тейт поправила очки на носу, глядя поверх них, чтобы видеть его.

— Расскажи мне о твоих отношениях с мамой, — попросила она с тем же акцентом.

— Зачем, черт возьми, тебе знать о моей матери? — спросил Кейн. Тейт вздохнула.

— Джеймсон, ты хотел доказать мне, что ты не дьявол, правильно? Что у тебя был какой-то грандиозный план по убеждению меня в том, что быть с тобой лучше, чем все, что могло бы ждать меня дома. Мы остаемся на твоей лодке, почти никуда не выбираемся, пока я не начинаю ныть. Мы ссоримся. Занимаемся сексом. На данный момент я не вижу, чем это отличается от того, что было ранее, — отметила она.

— У тебя никогда не было проблем с тем, кем мы были дома, — возразил он. Тейт впилась в него взглядом.

— Это стало большой проблемой, когда ты привел свою девушку домой.

— Что я и пытался сказать тебе, я никог…

— Мне все равно. Мне скучно, это все скучно. Одно и то же. Не хочешь отвечать на мой вопрос? Хорошо. Давай возвращаться, чтобы мы могли сесть и ничего не делать, — бросила ему вызов Тейт.

— Скучно, значит? Когда твой бейсболист устраивал тебе настолько хорошее времяпровождение? Он говорил о своей матери? — спросил Джеймсон с сарказмом. Она вскинула бровь.

— Я уже встречалась с его матерью.

Это была правда: мама Ника однажды приезжала в Бостон. Тейт столкнулась с ней в коридоре.

Ее уловка сработала. Джеймсон секунду смотрел на нее, его губы напрягались. Она ожидала, что он поспорит. Скажет ей отвалить от него. Тейт не ожидала, что он вот так сразу сдастся, планировала пораздражать его. Но затем Джеймсон сместился, отодвинув части механизма и усевшись на дно лодки.

— Иди сюда, — протянув ей руку, сказал он. Девушка приняла ее.

Кейн помог ей усесться между его коленей, затем устроил ее ноги, так что стопы находились по обе стороны от его бедер, а колени были согнуты. Он положил руки на ее ноги, проводя пальцами по внутренней стороне бедер.

Тейт не была уверена, что происходит, но у нее сбилось дыхание. Тяжело было оставить позади месяцы, когда у него не было возможности прикоснуться к ней, и привыкнуть к тому, что теперь он мог трогать ее везде. Она старалась не расплыться лужицей.

— Твоя мама, — напомнила ему Тейт.

— Почему ты хочешь узнать о моей матери? — спросил Джеймсон.

— Я ничего не знаю о тебе. Почему бы не начать с этого, — ответила она. Парень кивнул, глядя на воду.

— У моего отца появилась проблема с паспортом, пока он путешествовал. Она работала в посольстве в Аргентине. Там они и встретились, — начал он.

— Твои родители встретились в Аргентине? Это круто, — сказала Тейт. Он взглянул на нее.

— Ага, «круто». Он пробыл там достаточно долго, чтобы она забеременела от него. Когда поняла, что у нее будет ребенок, семья ее выгнала, — объяснил Джеймсон.

— Твоя мать, и в правду, из Аргентины? — это немного удивляло Тейт. Джеймсон улыбнулся ей.

— Soy Argentino, señorita (прим. пер. — Я — аргентинец, сеньорита), — ответил он. Кейн был наполовину аргентинцем. Что ж. Кто бы подумал?

— Понятия не имела.

— Я похож на нее.

— Должно быть, она была красивой, — ответила Тейт, и он рассмеялся над этим.

— Очень красивой. Она ухватилась за отца и тот привез ее в Америку. Они поженились. Шесть месяцев спустя родился я. Девять лет спустя она умерла от рака легких, — кратко изложил Джеймсон. Тейт закатила глаза.

— Вы с ней не ладили? — спросила она. Вопрос, казалось, удивил его.

— Мы отлично ладили. Почему ты спросила? — поинтересовался он. Тейт пожала плечами, прислонившись к скамейке позади себя.

— Не знаю. Пытаюсь выяснить, почему ты любишь относиться к женщинам так, как относишься, — было ее ответом.

Джеймсон рассмеялся.

— Думаешь, мне нравится относиться к женщинам, как к дерьму, потому что я ненавидел свою мать? — уточнил он. Тейт снова пожала плечами.

— Может быть.

— Ты сама ненавидишь свою мать. Поэтому хочешь, чтобы с тобой обращались, как с дерьмом? — заметил Джеймсон. Девушка удивленно моргнула.

— Я… нет. Не знаю. — Тейт не задумывалась об этом.

— Какой твой любимый цвет? — вдруг спросил Джеймсон. Вопрос снова застал ее врасплох.

— А?

— Твой любимый цвет. Какой?

— Не знаю. Черный? Золотой? — забормотала она. Парень кивнул.

— Почему тебе нравится золото? — надавил Джеймсон.

— Ты в порядке?

— Заткнись и ответь на вопрос. Почему тебе нравится цвет золота? В частности. Подумай об этом. Почему, — подчеркнул он. Тейт посмотрела на него, как на сумасшедшего, но задумалась.

— Потому что… просто люблю. Когда смотрю на него, он приятен мне эстетически. Не знаю почему, просто так есть, — как смогла, объяснила Тейт. Джеймсон кивнул, впиваясь пальцами в ее бедра и протягивая ногтями к коленям.

— Когда я называю тебя «тупой пи*дой», это доставляет мне физическое удовольствие. Я не знаю почему, просто так есть, — он скопировал ее ответ, чтобы выразить свою точку зрения. — Почему людям всегда нужна причина? Я ненавижу свою мать, поэтому отношусь к женщинам, как к дерьму? Ты ненавидишь своего отца, так что ищешь парней, которые будут относиться к тебе, как к ничтожеству? Нет, Тейт, я не ненавидел свою мать. Я отлично с ней ладил. И очень сильно любил ее. Я не переношу свои психологические проблемы в постель. Можно любить изощренное дерьмо только потому, что оно тебе нравится. Если кажется, что я отношусь к женщинам, как к дерьму, так это потому, что у меня ко всем такое отношение: к женщинам, мужчинам, орангутангам. У меня нет никакого дефекта, я просто испорчен. Привык поступать по-своему, а когда этого не происходит, это выводит меня из себя. Я без проблем признаю — я живу достаточно долго и всегда ожидаю, что это произойдет, и у меня достаточно денег, чтобы быть уверенным — без подобного не обойтись. По-другому никак. Так что, извини, что разочаровал, но я просто-напросто люблю изощрения. Мне нравится странный секс всего лишь потому, что мне нравятся ощущения, которые он может дать.

Вспышка гнева. Я думала, когда он привез Пет, то хорошо продумал и выстроил целый план, чтобы причинить мне боль, потому что Джеймсон — садистский ублюдок. В действительности оказалось, что он просто испорченный. Проклятые вспышки гнева…

— Тебе по-настоящему стоит поработать над своей испорченностью. Твои вспышки гнева сводят меня с ума, — засмеялась Тейт, хотя на самом деле очень хотела заплакать. Джеймсон кивнул.

— Знаю. Я думаю об этом каждый день. Ты очень эффективно научила меня, что одно дело — хотеть сделать по-своему, — начал он мягким голосом, глядя прямо в глаза. — Но совсем другое — игнорировать мнения остальных. Я причинил тебе боль, и мне все еще трудно простить себя. Если бы ты умерла, Тейт... у меня нет слов. Мне было бы очень грустно. И не только потому, что я сделал что-то плохое, я хочу, чтобы ты знала — мне было бы грустно, потому что мой мир без тебя одинокий.

Так много непролитых слез. Тейт возрадовалась решению надеть очки, она чувствовала, что этот аксессуар скроет ее эмоции. Девушка сделала глубокий вдох через нос, попыталась сохранить спокойствие. Слова были очень милыми. Они исцеляли открытую рану в ее душе. Но дьявол очень хорош, когда дело касается разрушения душ.

Я хотела узнать о нем, чтобы ненавидеть его больше. Но не ожидала, что его ответ заставит меня захотеть простить его. Хитрый ублюдок.

— Мы говорили о твоей матери, — Тейт увела разговор от напряженной темы. Джеймсон вздохнул и посмотрел на воду, на его лице появилось выражение, которое Тейт не могла понять.

Раздражение? Боль?

Эти две эмоции не должны выглядеть похожими... Такое может быть только на тебе, Сатана.

— Мы с мамой отлично ладили, она была удивительным человеком. Мой отец не особо вникал в семейные дела. Его не было даже, когда я родился. Имя мне давала мама, — продолжил Джеймсон.

— О, да, ты говорил, что твое второе имя — это ее фамилия. — Тейт вспоминала их первую встречу в Бостоне на вечеринке его фирмы.

— Технически, Крейвен является частью моей фамилии. У меня несколько вторых имен.

— У тебя больше одного второго имени?

— Да. Я породистый, — пошутил он.

— Какое твое полное имя? — спросила Тейтум. Парень вздохнул и провел пальцем вниз по ее бедру, прослеживая его путь взглядом.

— Меня зовут Джеймсон... Сантьяго... Агустин... Крейвен Кейн, — медленно произнес он, выводя пальцем первую букву каждого названного имени на ее коже.

Он заклеймил меня.

— У тебя четыре имени, — тихо проговорила девушка. Кейн кивнул и взглянул на нее.

— Я знаю. Мне потребовалось много времени, чтобы запомнить их, когда я был маленьким, — усмехнулся он. Тейт не смогла представить его маленьким.

— Сантьяго. Мне нравится. Можно называть тебя Санти? — поддразнила она.

— Только если хочешь порку.

— Ооооо, заманчиво.

— Все действительно хорошо, Тейт? — спросил Джеймсон, возвращаясь к легкому царапанию ногтями вверх и вниз по ее ногам.

— Ты о чем?

— Об этом. Позавчера ты была на мне, а прошлой ночью едва не сказала, что хочешь вернуться домой. Сегодня сидишь здесь, флиртуешь со мной, наполовину голая в моей одежде. Немного подозрительно, — предупредил он ее.

— Иногда меня просто нужно трахнуть, чтобы поставить на свое место, — засмеялась она.

— Тейтум.

— Не знаю, — наконец ее голос обрел серьезность. — Я просто устала, Джеймсон. Устала от борьбы и устала спорить и... я скучала по тебе. Ненавижу это признавать, но это правда.

Девушка внимательно наблюдала за ним, пока говорила, пыталась понять, верил ли он ей. Глаза Кейна были сужены, взгляд блуждал по ее лицу. Она сглотнула и посмотрела за него. Молилась, чтобы он поверил ей.

Он должен — технически ты говоришь правду. Слабохарактерная сучка.

— Так… это то, о чем ты хотела поговорить? Мои сексуальные наклонности? — спросил он, его пальцы начали массировать ее. Тейт пожала плечами.

— Да, помимо прочего.

— Никогда не думал, что они тебя беспокоили.

— Вообще-то не беспокоили, я люблю их. Мне просто любопытно, есть ли что-то еще, — ответила она.

— И поэтому ты захотела узнать о моей матери? — спросил Джеймсон. Она кивнула.

— Да. Не знаю, я задавалась вопросом, ненавидишь ли ты женщин. Подумала, может, была причина, — было ему ответом. Джеймсон рассмеялся и схватил ее за ногу, и поднял так, чтобы смог укусить за лодыжку.

— Я не питаю ненависти к женщинам, Тейт. Я люблю их, — сказал он, целуя ее икру. — Мне нравится чувствовать их, их кожа, запах. Их вкус, звуки, которые они издают.

— Ясно. Просто хотелось узнать тебя лучше, — продолжила Тейт. Он отпустил ее ногу и схватил за бедра, придвигая ее ближе к себе.

— Так что еще ты хочешь знать, малышка? — спросил он, его глаза были полуприкрыты, пока он смотрел на нее сверху вниз.

Тейт облизнула губы и провела пальцем по воротнику рубашки.

— Мммм, сколько женщин ты трахнул после меня? — выдохнула она. Джеймсон рассмеялся и прикоснулся руками к ее шее, медленно развязывая галстук.

— Хммм, действительно, сколько же, — удивился он вслух, стянув галстук через ее голову и бросив его за спину.

— Больше десяти? — спросила Тейт. Парень посмотрел вверх, будто всерьез задумался, и снял с нее очки.

— Мне так тяжело за этим следить, прямо очень, — пробормотал Джеймсон. Он положил очки рядом с деталями двигателя, а затем принялся за пуговицы рубашки.

— Больше двадцати? — нажала Тейт. Сначала это было уловкой, но теперь она хотела узнать. Ей нужно было знать. Джеймсон закончил расстегивать и раздвинул полы рубашки, пробегая руками по ее груди.

— Тейтум, — прошептал он, откидывая ее назад, пока она не легла на дно лодки.

— Хммм, — промурлыкала она, приподнимая бедра, когда он начал медленно стаскивать с нее бикини.

— С тех пор я не спал ни с кем.

После этих слов она дала бы ему что угодно. Они могли сыграть во все игры, и Кейн мог выиграть. Это была его настольная игра, его кости, его карты. У нее никогда не было и шанса против него.

Тейт спала со многими парнями во многих интересных местах, но она могла смело сказать, что в разгар дня на крошечной лодке посреди Средиземноморья она занималась сексом впервые.

* * *

— Твой цвет улучшился, — прокомментировал Сандерс, когда приехал проверить их позже в тот же день.

— Думаешь? Я проводила на солнце как можно больше времени, — ответила Тейт, протягивая руки, чтобы осмотреть свою кожу.

— Я говорил не о загаре, — ответил он ей. Девушка рассмеялась.

Джеймсон поставил столик на верхней палубе, создав очень интимную обстановку. Однако парень, по-видимому, не рассчитывал, что Сандерс разрушит их вечеринку. Тейт все время смотрела на него, пока они ели. Это заставило ее рассмеяться.

Наконец Джеймсон ушел в поисках чего-то покрепче, чем шампанское или вода.

— Новогодняя вечеринка прошла хорошо, — начала она. Сандерс приподнял бровь.

— Правда? У меня сложилось впечатление, что были лишь вы двое, — сказал он. Девушка улыбнулась ему и поиграла бровями.

— Так и было.

— Хорошо. Это длилось достаточно долго, — сказал Сандерс, глядя в океан.

— Санди, — начала она, поглядывая на лестницу и прислушиваясь к Джеймсону. — Почему ты думаешь, что нам с Джеймсоном будет хорошо вместе?

— Потому что это так, — кратко ответил он. Тейт закатила глаза.

— Шутки в сторону. Очевидно, что для тебя очень важно, чтобы мы были вместе. Но он не хочет отношений. Я же говорила, он никогда не станет заботиться обо мне. Мы не станем твоими родителями, Санди. В какой-то момент Джеймсон меня бросит, — предупредила его Тейт. Конечно, она планировала уйти от Джеймсона до того, как это произойдет, но не думала, что нужно это озвучивать. Сандерс прочистил горло.

— Я не думаю о вас, как о моих родителях. У меня есть родители. Джеймсон — мой опекун. Ты мой лучший друг, — поправил он ее. Это приятно поразило Тейт, отчего она широко улыбнулась.

— В самом деле? Я? Боже, я тебя люблю, Сандерс, — выпалила она. Парень все еще не смотрел на нее.

— Я хочу, чтобы вы двое были вместе, потому что ты делаешь Джеймсона счастливым. Он делает счастливой тебя. Если бы вы перестали пытаться строить предположения о действиях и мыслях друг друга, а просто начали бы советоваться между собой время от времени, между вами все было бы намного проще, — сказал он ей.

— Тебе нужно стать консультантом по брачно-семейным отношениям, — указала она.

— Господи.

— Просто не думаю, что это так легко. Для него это игра. Что будет в конце этого месяца, мы вместе отправимся в закат? Не думаю. Я не жду с замиранием сердца, что он изменится, — сказала Тейт. Сандерс пожал плечами.

— Это не должно быть проблемой, потому что он уже изменился.

Прежде чем Тейт успела расспросить Санди, вернулся Джеймсон. Широко распахнув глаза, Тейт уставилась на принесенную им бутылку. Джеймсон пялился на нее, пока садился, и поставил бутылку в центр стола.

— Страшно? — спросил он, по-волчьи ей улыбнувшись. Тейт фыркнула.

— До жути, — честно ответила девушка, ее взгляд забегал по черно-белой этикетке.

— Мне бы очень хотелось заметить, что это плохая идея, — подхватил Сандерс. Джеймсон взглянул на него.

— Тебя никто не спрашивал. Кроме того, это для меня, — ответил он. Сандерс прочистил горло и встал.

— Мне кажется, пора. Я все устроил для поездки в Париж, сэр. Выезжаем через семь дней? — уточнил Сандерс. Джеймсон кивнул, откидываясь на спинку стула.

— Да. Ты заказал номер в отеле для Энджера? — спросил он. Сандерс кивнул.

— Да, и для себя также. Вы уверены, что не хотите, чтобы все мы жили в одном номере? — повторно проверил Сандерс.

— Абсолютно. Мне не нужно делить жилище с Энджером. У моей щедрости есть пределы.

— Мне кажется, что было бы более экономически выгодно, если... — начал Сандерс, но Джеймсон поднял руку.

— Мы поговорим об этом завтра. Езжай домой, — огрызнулся он. Тейт задалась вопросом, в чем заключалось его большое нежелание делить номер. Весьма странно было уже то, что он отправлял Сандерса с лодки. Зачем нужна такая скрытность?

Я так и знала. Он собирается продать меня в сексуальное рабство.

— Отлично. Доброй ночи. Спокойной ночи, Тейтум, — сказал Сандерс, затем поспешил вниз по лестнице.

— Ну и парень, — проворчал Джеймсон.

— Очень, очень хороший парень, — закончила за него Тейт. Кейн фыркнул.

— Он нечто, это точно. Итак, я подумал, так как мы боремся с твоими страхами, — начал Джеймсон и, протянув руку, схватил бутылку «Джека Дэниелса». Отвинтил крышку. Тейт облизнула губы.

— С той ночи я не пила крепкого алкоголя, — предупредила она его. Парень кивнул.

— Я знаю. Сандерс хорошо меня информировал. Ты не обязана сегодня пить, но я хотел, чтобы у тебя был выбор. Просто хочется, чтобы ты... почувствовала себя в безопасности. Рядом со мной, — не глядя на нее, сказал Джеймсон, пока наливал шот.

— Боже мой, Джеймсон, — рассмеялась Тейт. Он взглянул на нее.

— Что?

— Это было действительно мило.

— Отвали.

— И я никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с тобой, поэтому можешь перестать пытаться, — поддразнила она его.

— Ты однажды сказала мне, что я тебя не пугаю, — напомнил Кейн, потягивая виски.

— Это было давно. Датская красавица и вспышки гнева научили меня другому, — ответила Тейт. Джеймсон вздохнул.

— Никогда не прекратишь, не так ли?

— Скорее всего, нет.

Кейн опрокинул весь виски в стакане в горло, а затем налил еще один. Тейт вскинула брови, и ей пришло в голову, что она никогда не видела Джеймсона пьяным. Ни разу. Он любил алкоголь и пил часто, но никогда не был пьяным.

Ей вдруг стало очень любопытно.

— Как насчет, — начала Тейт, придвигая бутылку к себе. — За каждый шот, который выпиваю я, ты выпиваешь два.

Джеймсон прищурил глаза.

— Звучит опасно.

— Трус.

Он проглотил второй шот, не отрывая взгляда от девушки напротив.

— Хорошо. Давай.

Тейтум налила себе шот, стараясь не вдыхать запах. Девушка знала, что почувствуй она запах виски, то начнет переживать ту ночь снова и снова. Вздрогнула и попыталась не думать об этом. Она посмотрела на Джеймсона, сосредоточившись на его глазах. Ему на лодку доставили новые контактные линзы, и очки снова пропали. Она могла видеть его кристально-голубые глаза без всякого препятствия. Смотрела на него, пока опрокидывала шот в горло.

— Один есть. Ты должен мне два, — сообщила ему.

Кейн фыркнул и принял вызов.

Я в полной заднице.

Ее выносливость была намного ниже, чем раньше, и Тейт знала это, но ведь она хорошо пообедала.

Через пару минут она проглотила еще один шот, а затем еще через десять минут; она подумала, что ей больше не придется делать этого. Она выпила три шота, Джеймсон — восемь. После последнего она определенно могла увидеть в нем изменение. Попыталась сфокусироваться, держать голову прямо. Его немного вело от алкоголя, но всего лишь чуть-чуть.

— Уже почувствовала это, малышка? — спросил Джеймсон, сжимая бокал.

— Да. Тебе достаточно? — спросила Тейт, кивая на бокал. Кейн пожал плечами.

— Кажется, это тебе достаточно, — ответил парень, не отрывая от нее взгляд минут десять, словно приклеил его к ее лицу. Джеймсон не смущался, но его глаза были прикрыты, поза расслабленной. Он скрестил руки на груди.

— Я тоже так думаю, — согласилась она, слегка посмеиваясь. Он медленно провел языком по нижней губе, и девушка подавила стон.

— Ты достаточно пьяна, чтобы позволить мне вести себя с тобой плохо? — спросил он.

— Ты всегда ведешь себя со мной плохо.

— Малышка, ты не видела мое плохое поведение уже очень долгое время.

Сплю и вижу…

— Джеймсон, — выдохнула она. Кейн вскинув бровь, опустив взгляд на ее губы.

— Ммм?

— Как ты думаешь, я красивая? — спросила Тейт, затем икнула. Он рассмеялся.

— Ты серьезно сейчас? — спросил он в ответ. Девушка кивнула, снова икнув. Может быть, она была больше, чем «чуть-чуть» пьяна…

— Да.

— До чего же глупый вопрос. Конечно, я считаю тебя красивой. Ты чертовски обворожительна, Тейт. Кажется, ты одна из самых сексуальных девушек, которых я когда-либо встречал, — прямо ответил Джеймсон. Она просияла.

— Спасибо. Какую часть моего тела ты любишь больше всего? — облокотившись на стол, спросила Тейтум.

— Боже, ты одна из тех пьяных девушек, — простонал Джеймсон. Она пожала плечами.

— К несчастью. Попка? — догадалась она.

— Киска.

— Что-то видимое, пожалуйста.

Некоторое время он раздумывал.

— Мне нравятся твои губы, как они выглядят, что ты можешь ими сделать. Твои глаза, когда ты красишь их всем тем дерьмом, — начал Джеймсон, наклонившись над столом. — Но твое тело... ммм, Тейт, твое тело. Все от шеи до колен я хочу полностью поглотить. — Смахнув рукой по столу, он отправил все стаканы, тарелки и столовое серебро на пол.

— Хороший ответ, — прошептала Тейт. Он схватил ее за шею и потянул вперед, заставив ее залезть на стол. Она опустилась на колени перед ним.

— О чем ты подумал, когда увидел меня впервые? — спросила девушка, когда его руки зарылись в ее волосы.

— Когда именно?

— В твоем офисе, на вечеринке.

— Подумал: «Я хочу трахнуть эту официантку». — Она рассмеялась над ним. — Когда я понял, что это ты, то подумал: «Я хочу трахнуть Тейтум ОШи».

— Что ты...

— Перестань нести чушь.

Джеймсон поцеловал ее. Небрежно, что было новым, учитывая, что это Джеймсон. Его губы почти полностью накрыли ее, и она могла ощутить на них вкус виски, когда его язык ворвался в ее рот. Он осторожно притянул Тейт к себе, его пальцы впились в ее череп, потянули за волосы. Кейн пробрался к шее, где крепко сжал ее, чтобы девушка почувствовала ожог от прикосновения. Она прислонилась к нему, и стол накренился вперед, заставив Джеймсона встать и отступить в сторону. Тейт выровнялась, как смогла, лишь бы не полететь в океан с высоты.

— Мы не должны этого делать, — задыхалась она. Джеймсон кивнул, шагнув к столу и потянув ее за руку.

— Знаю. Иди сюда, иначе я выброшу стол за борт, — предложил он, пытаясь снять ее со стола. Девушка рассмеялась.

— Нет, я не это имела в виду. Мы не должны делать этого, пока пьяны, — объяснила Тейт. Теперь рассмеялся он.

— Черт возьми. Ты не можешь сидеть и попросту говорить о таком дерьме. Я трахну тебя сегодня, — прямо сказал ей Джеймсон.

— Хм, думаю, здесь у меня есть право высказаться, и я говорю: «нет, спасибо», — ответила Тейт с усмешкой. Он потянул ее на себя и сам качнулся навстречу.

— Ты действительно считаешь, что у тебя есть право? — выдохнул Джеймсон ей на ухо.

— Я знаю, что есть, — было ему ответом. Кейн покачал головой и, поцокав языком, отошел от нее.

— Глупая, глупая девчонка. Всегда заставляешь меня доказывать, что ты неправа, — направившись к лестнице, вздохнул он. Тейт уставилась ему вслед, когда он исчез внизу, оставив ее сидеть на столе.

— Что, прости?! — спросила она вслух.

Что это было? Он просто сдался? Это были шутки с сексуальным подтекстом. Тейт была полностью готова трахнуть его до потери рассудка.

Ему просто нужно немного поработать над этим. Действительно ли между ними многое изменилось? Она соскользнула со стола и последовала за Джеймсоном.

Добралась до лестницы, чтобы увидеть, как парень подходит к верхней палубе. Он поднял руки над головой, чтобы снять рубашку. Бросил ее на пол и продолжил двигаться. Она поспешила вниз по лестнице, схватила рубашку, пронесшись по палубе.

Он снял один ботинок, сойдя с последней ступени лестницы, и второй, когда спустился под палубу.

Тейт продолжала следить за тем, как далеко зайдет это шоу, поднимая вещи по мере продвижения Джеймсона. Он вытащил кошелек из кармана и бросил его через плечо. Затем телефон ударился о пол прямо у двери в его спальню, которая все еще не закрывалась из-за сломанной рамы. Парень расстегнул штаны и сумел выбраться из них, прежде чем добрался до своей кровати, где быстро опустился на колени на матрас.

Джеймсон медленно повернулся лицом к Тейт, но не посмотрел на нее, сосредоточившись на снятии часов.

— Тейтум, — обратился он, его голос был густым словно сироп. Словно мурлыкание льва. Она опустила одежду на пол.

— Что? — спросила она, прислонившись к дверной раме.

— Моя очередь задавать вопросы?

— Зависит от самих вопросов, — прозвучало в ответ. Наконец он ослабил часы и бросил их в сторону от кровати.

— Со сколькими мужчинами ты трахалась после меня? — спросил Джеймсон. Зевнул и переплел пальцы, вытянув руки над головой. Каждый мускул изогнулся и напрягся от движения. У Тейт пересохло во рту в то же мгновение.

— Я... э...

— Пялишься. Ты уставилась на меня, — сказал Джеймсон, протягивая руку по груди и сжимая ее в локте. Другие мышцы растянулись и задвигались.

— Да, думаю, так и есть.

— Ответь на вопрос, пожалуйста.

— Сколько раз ты трахал Пет после меня? — возразила она. Те йтум не выдержала этой мысли, не могла выносить саму идею. В ее опьяненном мозгу все казалось даже более грубо, чем обычно. Она не хотела слышать, что он прикасался к другой женщине. Вообще какой-либо. Тейт хотела быть одной. Его единственный.

Страшная мысль, малышка. Все еще уверена, что это игра?

— Сколько раз ты трахалась с Ником после меня? — ответил Джеймсон.

Даже в пьяном состоянии Тейт знала, что лучше не отвечать на этот вопрос. Она сказала Джеймсону, что ни с кем не спала, но он все же предположил, что у нее были отношения с Ником. Это знание не давало ему покоя, он ревновал, отвлекался. Нервничал. Ей нужно было подобное, если она хотела выиграть.

— Не знаю, откуда в тебе такая неуверенность, Джеймсон. Это всегда должно напоминать соревнование «У кого больше член?», — уклонилась от ответа Тейт.

— Я знаю, что это не соревнование. Если бы это было так, я бы уже выиграл, поэтому не волнуюсь. Неуверенности нет, мне просто любопытно. Я не прикасался к Петрашке неподобающим образом с июня прошлого года. До нашей с тобой встречи, хотелось бы заметить. Теперь отвечай на мой вопрос, — потребовал Кейн. Она фыркнула.

— Ты проводил с ней месяц в Берлине, притворяясь ее бойфрендом, и не приударил за ней? Ни разу? — Тейт бросила ему вызов, алкоголь пробудил в ней смелость.

— Ни разу. И я никем не притворялся. Мне не нужно было притворяться ее бойфрендом, чтобы заставить ее трахаться со мной, — поправил он Тейт. Она закатила глаза.

— Да, я прекрасно знаю, что тебе не нужно быть бойфрендом, чтобы трахнуть кого-то, — огрызнулась она.

— Ты никогда не говорила, что это тебя беспокоит. Ты же сама сказала, что все в порядке. Если что-то изменилось и начало доставлять тебе дискомфорт, стоило сказать об этом, — тихо произнес Джеймсон. Затем медленно наклонился вперед на руки, словно собрался отжиматься.

— Я в свою очередь высказалась. Ты же промолчал, — напомнила она ему. Джеймсон перекатился и вытянулся на спине.

— Ты хочешь быть моей девушкой, Тейтум? — спросил он, голос звучал обыденно.

— Нет.

— А кажется иначе.

— Не думаю, что у меня есть все, что нужно, чтобы стать «девушкой» Джеймсона Кейна.

— Хммм, а по мне, ты была создана для этого.

Пока он лежал на кровати в одних только боксерах «Etiquette Clothier», выглядя, как сексуальный образчик из мужского журнала, Тейт осознала: Джеймсон Кейн пытался ее соблазнить. Он никогда не делал этого раньше, не в Бостоне. В то время она всегда была легкой добычей. Даже не притворялась, что не хочет его, так что это никогда не было проблемой. Сейчас он лежал практически полностью раздетым, она видела его, словно на ладони, и он говорил то, что она всегда хотела услышать.

Сопротивление Джеймсону было невозможным, пока она пыталась убедить себя в ненависти к нему. Идя через комнату и заползая на кровать рядом с ним, Тейтум ОШи задавалась вопросом: а действительно ли она сможет освободиться от него?

Хотела ли она вообще быть свободной?

Глава 9.

Тейт поднялась наверх, когда Джеймсон исчез в офисе, о существовании которого она не подозревала. Ему действительно нужно было поработать, по его словам, особенно если учитывать, с какой скоростью ОШи тратила его деньги. Оказалось, что когда он выбросил ее кошелек за борт, то предусмотрительно вынул из него свою кредитку. После Тейтум использовала ее для еще одного шопинга. Тринадцать пакетов спустя он поймал ее и с трудом вырвал карту из ее рук.

Это было почти неделю назад, и все было не очень хорошо. Или слишком хорошо. Тейт больше не была уверена.

Грани между «игрой» и «не-игрой» размылись до неузнаваемости. Они играли, флиртовали, занимались сексом. Джеймсон водил ее по разным местам, показывал ее, не смотрел на других женщин. В Бостоне Кейн всегда прикрывался работой, но на самом деле просто искал очередную задницу. Она все ожидала, что то же самое произойдет в Испании. Но нет. Он, казалось, смотрел только на нее. Буквально вел себя мило.

Практически не напоминал Сатану.

Боже, помоги мне.

Через два дня они поедут в Париж, и Тейт чувствовала, что разваливается. Она всегда плохо разбиралась в своих эмоциях, когда дело касалось Джеймсона, и все становилось тяжелее. Он застал ее плачущей в душе днем ​​ранее; к счастью, эгоцентризма в нем хватило, чтобы спихнуть все на расстройство, причиной которому стал он сам, поэтому сцеловал ее слезы. Забрал боль прикосновением. Парень и понятия не имел, что причина ее слез в том, что Тейт расстроена собой.

Тупая сука. Слабая сука. Легкодоступная сука.

Каждое утро девушка говорила себе, что это все еще игра, что она по-прежнему отвечает за свои действия, что еще может уйти. И каждый день Джеймсон заставлял ее все забыть. К тому времени, когда она засыпала ночью, то была почти счастлива. Почти рада, что находится здесь. Рада была снова оказаться с ним. Не могла даже представить, как возвращаться к своей старой жизни. Жизни без него.

Ты проигрываешь… проигрываешь… проигрываешь.

Конечно, она увидит Энджа в Париже — он прибудет через день или два после них. Тейт рассчитывала на то, что он станет антидотом к помешательству ее психики. Поможет ей настроиться на игру. Эндж любил ее и ненавидел Джеймсона. Все будет прекрасно. Ей нужно было, чтобы он помнил все плохое, что с ней случилось, потому что сама она больше не могла вспоминать.

Плохое блекло. Тот бассейн в ее воспоминаниях высыхал. Новые воспоминания создавались, когда Джеймсон был рядом. Воспоминания о том, как он удерживал ее в ванной со словами, что она того стоит. Как делился с ней историями, когда они были на лодке, объясняя, что он был балованным проказником, который плохо себя вел. Как он прикасался к ней, пока они спали вместе, шептал ей, как он рад, что она была там.

Перебор. Этого человека слишком много для меня.

Когда Тейт вышла наружу, то двинулась к самой задней части лодки. Джеймсон заперся под палубой, но она хотела уединения. По обеим сторонам задней палубы находились лестницы, ведущие к платформе прямо над водой. Тейт подошла к одной и села, принявшись болтать ногами в воде.

Джеймсон купил ей новый телефон, но, судя по всему, поиздевался, оставив все настройки на испанском. Тейт была полна решимости без его помощи понять, как им пользоваться, но это оказалось труднее, чем она думала.

Ей хотелось позвонить Сандерсу и попросить помощи, но она не разобралась, как вообще набрать номер.

— Ушлепок, — выругалась она, тряся телефон и борясь с искушением бросить его в компанию к старому.

— Проблемы?

Тейт подняла голову — перед ней стоял тот парень с лодки. Тот, с которым она встретила свою первую ночь и который пригласил ее на борт на свою вечеринку. Она провела в Испании две недели, но больше так и не увидела его. Прикрыв глаза рукой, Тейт улыбнулась.

— Телефоны. Ненавижу их. Как твои дела? Я так больше и не увидела тебя, а хотелось сказать «спасибо» за то, что позволил мне отправиться на твою лодку, — ответила она. Парень присел на корточки напротив нее и пожал плечами.

— О, не проблема, тебе не нужно меня благодарить. Мы улетали домой на пару недель, а теперь вернулись. Как мистер Кейн? — спросил парень, пока она ​​изо всех сил пыталась вспомнить его имя.

— Мистер Кейн в порядке, — рассмеялась Тейт. — Джеймсон. Он где-то внутри.

— Я беспокоился о тебе той ночью. Казалось, он немного... скажем так, вспыльчивый, — сказал… Билл! Вот какое у него было имя. Тейтум снова засмеялась.

— Он больше лает, чем кусается. Не беспокойся об этом, — заверила его девушка, хотя и не была уверена в этом на все сто.

— О, хорошо. Всегда хотел представиться лично, но он кажется немного... единоличником. Многие из нас здесь любят закатывать вечеринки для всего блока. Иногда мы выходим и связываем лодки вместе, выполняя разворот на 180 градусов. Никогда не думал, что его заинтересует подобное, — сказал Билл.

В голове Тейт мелькнула мысль, и ее дыхание ускорилось. Она встала. Это была плохая идея. Отвратительная, ужасная, нехорошая идея. Ох, Джеймсон и разозлится. Но, возможно, это то, что ей нужно. Хороший удар в лицо напомнит ей о том, каким тираном он был, каким «вспыльчивым» он мог стать, когда все шло не так, как ему хотелось.

— О, я думаю, он очень даже заинтересуется. Что ты делаешь прямо сейчас?

* * *

Джеймсон смотрел на свой потолок, недоумевая, что, черт возьми, происходило наверху. Какое-то время шум усиливался, но он не придавал этому значения. Тейт всегда что-то вытворяла. Дома в Уэстоне весьма часто можно было услышать взрыв, падение, удары, лязг, а затем «Я в порядке!» несколько раз в день. Он научился игнорировать это. Но происходящее сейчас было чересчур. Звучало так, будто по палубе ходили лошади-тяжеловозы.

Когда он поднялся наверх, то остался стоять в шоке. Люди. Его лодка была полна людьми. Людьми, которых он не знал и которых не хотел, мать их, знать. Они сидели на его мебели. Пили его алкоголь. Кто-то свалил кучу игрушек для бассейна на одну из его кушеток, и кто-то выставил кулер с пивом «Budweiser» на краю его палубы?!

Джеймсон начал пробираться сквозь толпу. Он обнаружил Тейт на носу корабля и направился к ней. Она разговаривала с кем-то смутно знакомым. Мужчиной с вечеринки на лодке в ту первую ночь. Джеймсон проигнорировал его и схватил Тейтум за руку, развернув к себе.

— Какого черта ты творишь, как думаешь? — спросил он. Девушка улыбнулась ему.

— Устраиваю вечеринку! — засмеялась она.

Я слишком размяк. Позволил ей пройтись по себе из-за того, что чуть не убил ее, и посмотри, что происходит. Она думает, что, бл*дь, владеет тобой.

— Прости, дружище, — шагнув вперед, перебил парень. — Это отчасти моя вина. Мы перебросились парой слов, я рассказал ей о некоторых вечеринках, которые мы закатывали на протяжении многих лет. Она сказала, что идея звучит весело. Слово за слово и….

Джеймсон уставился на мужчину. Кем было это ничтожество и почему говорило с ним?

Он повернулся к Тейт, с лица которой сошла улыбка. Тем не менее она все еще смотрела на него, но с совсем другим взглядом в глазах. Кейн проигнорировал его.

— Скажи всем убираться отсюда нахрен, сейчас, — прорычал он. Девушка фыркнула, но прежде чем успела ответить, ее новый лучший друг снова вмешался.

— Конечно, мне очень жаль. Мне нужно было поговорить с вами, я... — начал он, когда Тейт подняла руку.

— Нет, все остаются. Если ты похищаешь меня и заставляешь торчать в Испании, тогда, по крайней мере, позволь мне завести друзей, — отрезала она. Джеймсон вскинул бровь. Новый лодочный приятель поднял обе от шока.

Новая точка зрения…

— Я тебя не похищал и не удерживаю здесь. Ты можешь уехать, когда захочешь. А сейчас убирай этих чертовых людей, — снова попытался потребовать Джеймсон. Тейт рассмеялась.

— Испугался маленькой вечеринки, Джеймсон? Уверена, ты любил вечеринки. Припоминаешь последнюю, которую ты закатил? Было довольно удивительно. Не помню, чтобы когда-либо бывала на подобной «вечеринке» прежде, — ее голос опустился до шипения.

Ему хотелось сбить эту улыбку с ее лица. Джеймсон почувствовал, что его обычные желания начинают свирепствовать под кожей. Он удерживал их на жестком поводке ради нее. Тейтум же натянула этот поводок до предела. Кейн вцепился пальцами в ее руку и был вознагражден ее легкой гримасой боли.

Хорошо.

— Ты хочешь вечеринку? Ладно. Пускай все остаются, — сказал он. Тейт удивилась.

— В самом деле? И даже не будешь ныть по этому поводу? — спросила она.

Два-ноль. В какой-то момент мне стоит начать взымать с нее плату.

— Не сейчас. Билл, — он вспомнил имя мужчины, — не пройдешь со мной наверх? У меня прекрасный коньяк, который не подходит для большинства этих плебеев.

Билл практически споткнулся, поднимаясь по лестнице за Джеймсоном.

Кейн не очень заботился о социуме. Он родился в богатой семье, поэтому его использовали для этого богатства с момента столь раннего детства, что он не мог даже вспомнить. Деньги остались — люди приходили и уходили.

Что звучало более привлекательно? Конечно, всегда существовали исключения из правил, такие как Тейтум и Сандерс. Но по большей части он просто предпочитал свою собственную компанию. Поэтому, слушая болтовню Билла о том, как тот читал каждую статью, когда-либо написанную о Джеймсоне, или брокерской компании «Крейвен», или о «Кейн Холдингс», или корпорации «Кейн», или все вышеперечисленное вместе, Джеймсону хотелось подлить себе еще немного коньяка.

Ему приходилось напоминать себе, что это все для нее. Он делал это для Тейт. Она была так близка к проигрышу, он чувствовал это. Конечно, было очевидно, что девушка пыталась выдержать, но он нанес пару трещин в ее броне. В ванной, в лодке. Еще одна хорошая трещина, и она рассыплется, упадет обратно в его руки.

Джеймсону, наконец, удалось сбежать от его нового фан-клуба на одну персону в лице Билла и спуститься вниз. Там было много привлекательных женщин, и Джеймсон задался вопросом, что почувствует Тейт, если он уведет другую женщину вниз. Будет ей по заслугам. Станет уроком.

Джеймсон нашел ее на задней палубе рядом с самодельным баром, который кто-то установил. Она не пила, но выглядела так, как будто прекрасно провела время, и он был удивлен, почувствовав, что его раздражение спадает.

Это происходило все чаще и чаще. То, что обычно его расстраивало, забиралось ему под кожу, уже не было таким плохим. Присутствие Тейт успокаивало его. Делало все лучше. Чем счастливее чувствовала себя она, тем лучше становилось ему.

Это заставило его немного понервничать. Он хотел вернуть Тейтум в свою жизнь, чтобы облегчить совесть, успокоить чувство вины. Джеймсон не был глупцом, но знал, что, совершив что-то не так, должен признать ошибку и извиниться. Он редко когда-либо ошибался.

Кейн также хотел ее вернуть, чтобы на еще немного продолжить их игру. Они были хорошими друзьями, отлично проводили время, которое превратилось в одно из лучших, что вообще было в его жизни. Зачем выбрасывать это? Не каждый день он находил женщину, готовую терпеть его колючую настоящую личность и властное отношение в постели. Тейт не только терпела, она обожала это. Инь и Ян. Кусочки головоломки. Все это дерьмо.

Они просто подходили друг другу.

Однако Джеймсон не рассчитывал на желание владеть ею до такой степени, чтобы никто другой даже не существовал для него.

Он поймал себя на мысли, что ему все равно, если он никогда не трахнет другую женщину, пока он сможет просто быть рядом с Тейт. Просто прикасаться к ней, когда захочет. Если она скажет это, скажет, что хочет моногамии между ними, он думал, что может согласиться. Впервые в жизни он мог почти представить это.

Чертова сентиментальность. Глупое сердце. Его от этого тошнило. Моногамия?! И пока он был пьян, разве не он признался, что она была идеальной девушкой? Откуда взялась та хрень?! Вместо того, чтобы заразить ее своими темными потребностями и желаниями, ОШи сама вылечила его и превратила в котенка у ее ног, в опьянённого любовью дурака.

Больного любовью дурака.

Чтоб меня.

— Тейтум, — рявкнул Джеймсон рядом с ней. Она взглянула на него.

— Долго ж тебя не было. Это Трейси. Трейси, это Джеймсон Кейн, владелец лодки, — Тейт представила его женщине, с которой беседовала. Он кивнул, и грудастая блондинка с энтузиазмом улыбнулась.

— О, я знаю вас, просто не могу поверить, что я здесь. Невероятная лодка, мистер Кейн, я довольно долго восхищалась ею, — промямлила Трейси, подходя к нему и полностью вырезав Тейтум из разговора.

Тейт прыснула со смеху.

— Фантастика. Тейт, на пару слов, — прорычал он, затем утащил ее внутрь.

— А мне все было интересно, как долго ты продержишься, — хихикнула она, пока Джеймсон тянул ее в камбуз.

— Это какая-то чертова игра? — спросил парень.

— Оооооо, мы не играли в настоящую игру уже долго. Звучит весело, — засмеялась Тейтум. Он сузил глаза. Что-то было не так. Девушка вела себя странно с позавчера, когда он застал ее в слезах. Она как обычно тараторила, может, чуть больше, чем раньше, но как-то странно, как будто заучено.

Как будто заставляла себя делать это.

— Мне не нужны игры с тобой, — сказал он.

— Все, что ты умеешь делать, это играть, — сложив руки на груди, возразила Тейт.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? Ты что-то не договариваешь мне? — спросил Джеймсон. Тейтум скользнула взглядом в сторону вечеринки.

— Нет, — тихо ответила она.

— Лгунья. Что-то происходит в твоем мозгу. Для меня это обычно не сулит ничего хорошего. Если ты злишься на меня, скажи прямо, чтобы я мог извиниться за все глупое дерьмо, из-за которого ты сейчас расстроена, — отрезал он.

Ее взгляд снова метнулся к нему.

Похоже, не одна она возвращается к старым привычкам.

— Это было не очень вежливо, — холодно сказала она.

— Я не очень вежливый человек. Послушай, Тейтум, какая бы странная хрень не вертелась сейчас у тебя в голове, просто отпусти ее. Эта вечеринка, душ на днях — с тобой что-то происходит. Я не могу извиниться и не могу сделать все правильно, если ты не скажешь мне, — подчеркнул Джеймсон. Она прыснула со смеху.

— Ты? Извиниться? — захрипела девушка. Кейн подошел вплотную к ней, заставив ее попятиться к шкафчикам.

— Я извинялся перед тобой каждый гребаный день. Привезти тебя сюда было извинением. Не знаю, как еще сказать это, как показать. Какого черта ты хочешь? Проклятый небоскреб? Я сниму его. Что бы это ни было просто скажи мне. Прости, Тейт. За все. Мне жаль больше, чем я могу выразить это словами. Теперь либо принимай это, либо смирись нахрен, — потребовал он.

Он сожалел. Та ночь стала поучительной. Джеймсон хотел удержать Тейт, отвесить ей пощечину и назвать каким-нибудь грязным словом, но никогда больше не хотел причинить ей боль. Видя Тейтум на той больничной койке, видя, как близко он был к тому, чтобы потерять ее... ну, каким бы клише не казалась фраза, но в ней была правда: он не знал, что имел, пока не потерял. Джеймсон не мог вынести мысль о том, что она ушла бы навсегда. Каким-то образом Тейт должна была это понять.

Должна это осознать.

Тейт долго молчала, широко раскрыв глаза и глядя на него. На мгновение Джеймсон подумал, что победил. Подумал, может быть, — всего лишь может быть — жестокая честность сделала то, что флирт, секс и игры сделать не смогли. Но потом в ее глазах появилось нечто другое. Не эмоции, не сопротивление, нечто... новое. Девушка встала на мыски, наклонилась еще ближе к нему.

— Этот тон твоего голоса я не слышала уже давно, — промурлыкала она. Джеймсон вскинул бровь.

А, отвлекающий маневр. Выходит, я пока не переиграл ее.

— Если хочешь моего отвратительного отношения к себе, Тейт, это можно устроить, — сказал он ей. Девушка рассмеялась.

— У тебя была неделя на отвратительное ко мне отношение. Не заметила, чтобы ты воплотил что-то в жизнь.

— Потому что старался быть милым, — напомнил ей Джеймсон. Она фыркнула.

— Серьезно? Похоже, твоя версия «милого» у обычных людей называется «тупоголовый», еще и скучноват при этом, — поддразнила девушка.

— Больше милого отношения от меня ты к себе не получишь, — предупредил он ее. Тейтум закатила глаза.

— Мне не нужен милый ты. Я хочу тебя, — заявила она.

Кейн не был уверен, кого больше потрясли ее слова — девушку или его самого. Очевидно, она не планировала сболтнуть подобное. Это было первое реальное заявление, которое Тейтум сделала относительно того, что чувствовала к нему. Немного, но хоть что-то.

Ее слова словно подожгли его кровь, и Джеймсон даже не подумал, просто схватил ее за руку и потянул по коридору. Толкнул ее через первую попавшуюся раздвижную дверь, ведущую в туалет, в котором находился лишь унитаз и небольшая тумба с зеркалом. С минимумом поверхности. Там оказалось весьма мало места, но он подтолкнул Тейт вперед, а затем закрыл за собой дверь.

— Что за чертова проблема у тебя сегодня? — схватив ее за бедра и усадив на тумбу, прорычал он.

— Ты, — рявкнула она в ответ, потянув за рубашку. Он сдернул ее над головой.

— Если хотела, чтобы я трахнул тебя, могла просто попросить. Не нужно было закатывать сраную вечеринку, — бросил ей Джеймсон, сдергивая ее короткую юбку со своего пути, прежде чем стянуть нижнее белье вниз по ее ногам.

— Боже, до чего же ты скучный сейчас, — голос Тейт был полон поддельной язвительности, пока она стаскивала с себя рубашку.

— Закрой свой грязный рот.

Боже, ему хотелось оторвать от нее кусок. Джеймсон любил это, любил то, что происходило сейчас — чувство внезапной одержимости. Он не мог дождаться, пока спустит штаны и войдет в нее, и он не мешкал — просто ворвался в Тейт с такой силой, какую только смог найти в себе. Она вскрикнула, прикрыла рот рукой и громко застонала.

— Да, Боже, это… — простонала Тейтум, опуская голову на зеркало.

— Черт, Тейт. Можешь немного громче? Не уверен, что все тебя услышали, — прошипел он, впиваясь пальцами в ее бедра. Девушка захихикала.

— Стесняешься, Джеймсон? Ты и смущение? — подразнила она.

— Нет. Когда я закончу с тобой, люди на другом конце этой проклятой гавани узнают, что тебя только что оттрахали, — предупредил он ее.

— Сомневаюсь.

— Сука.

Джеймсон не делал этого с тех пор, как они снова начали спать. Не то чтобы он не думал об этом, но прекрасно понимал, насколько Тейт теперь боялась, поэтому попытался сохранить нежность. Но нахер это, не сегодня. С Джеймсона хватит быть милым. Мистер Милый Парень был скучным. Слово едва слетело с языка Тейт, а рука Джеймсона уже ринулась в ее волосы, дергая Тейт вперед, натягивая корни. Она снова вскрикнула, и больше не стало сомнений в том, что все на лодке точно знали, что происходит в этой уборной.

— Скажешь это еще раз? — спросил Джеймсон, сильно и быстро вдалбливаясь в нее, не заботясь причинить кому-то одному из них или же обоим боль. Тейтум застонала.

— Боже, я скучала по этому, — впившись ногтями в его кожу, выдохнула девушка. Она скоро кончит, уже почувствовала это. Сейчас ей становилось намного легче. Довести ее до края не займет много времени, и это будет потрясающе. Как каждый раз смотреть на фейерверки.

— Глупая шлюха, думаю, это и была твоя цель все это время, — прошептал Джеймсон. На слове «шлюха» он почувствовал, как каждая ее мышца сжала его член, и не смог сдержать стон, ускользающий с его губ.

— Нет. Нет, не была, — простонала Тейт, двинувшись руками к груди, чтобы сжать.

— Мне кажется, ты это любишь, Тейтум. Думаю, тебе нравится, когда все слышат, какой шлюхой ты являешься для меня. Знай я это, давно бы закатил вечеринку, ты проклятая шлюха, — выругался Джеймсон. Она сжала губы и, наконец, посмотрела на него тяжелым взглядом.

— Нравится, я люблю это, — задыхалась она, наклонившись вперед, чтобы поцеловать его. Джеймсон сильнее потянул ее за волосы, разрывая поцелуй.

— Конечно, черт возьми, тебе нравится. Ты любишь все, что я с тобой делаю, — сказал он ей, и, громко хныча, девушка кивнула.

Так близко.

— Да. Очень. Боже, так сильно, — громко застонала она, ударяя рукой о стену. Казалось, словно вся комната дрожала, разваливаясь по швам.

Вроде похоже на меня.

— До чего же ты счастливая пи*да, и я так чертовски хорошо отношусь к тебе. Ты долбаная счастливица. Бл*дь, — зарычал он.

— Как же хорошо. Джеймсон... Джеймсон, пожалуйста, — прошептала она, и ему не было надобности спрашивать ее, потому что он уже знал, что ей нужно. Он всегда знал. Поэтому отпустил волосы и схватил ее за шею.

Прижал Тейт к стене и сжал горло. Она вскрикнула и провела ногтями по его руке.

— До чего же долбаная счастливица, — выдохнул он.

Ему было плевать, что они находились в крошечной уборной, и ей пришлось практически превратиться в акробата, чтобы заполучить его член. Ему было плевать, что десятки незнакомых людей, вероятно, слушают, как они занимаются сексом. В этот момент вселенная Джеймсона сомкнулась на ней, на ощущении каждого дюйма ее. На желании заставить ее кончить так, чтобы она никогда больше не испытала желания сбежать от него.

— Это ты счастливчик, — Тейт сумела подразнить его, когда ее тело начало дрожать. Джеймсон сжал ее горло, потянул вперед. Прижался лбом к ее, а свободной рукой с такой силой сжал ее бедро, что, показалось, проткнет кожу.

— И что заставляет тебя так думать? — прорычал он.

— Тебе повезло, что я хотя бы позволяю тебе войти в меня, потому что из нас двоих, настоящая шлюха — ты, — сказала она со злой насмешкой. Джеймсон закрыл глаза, впившись ногтями в ее кожу.

— Черт побери, Тейт, твой поганый рот. Бл*дь. Хотелось бы, чтобы здесь не было тех людей, — простонал он со сбитым дыханием. Оно стало тяжелее. Настолько, насколько вообще возможно.

— Почему? — выдохнула она.

— Потому что мне не терпится кончить на твое лицо.

По-видимому, сама идея была достаточно горячей для Тейтум, и она снова закричала, взрываясь. Просто распалась вокруг него. Кейн занимался сексом с большим количеством женщин в своей жизни и считал себя очень хорошим в этом. Не хвастался, это просто было фактом — он мог довести до оргазма большинство женщин, приложив для этого не больше усилий, чем обычай человек, когда выжимает губку. С легкостью. Но с Тейтум всегда было по-другому: как она дрожала, стонала и подносила себя, всегда заставляла его чувствовать, что он чего-то достиг. Поднялся на гору, решил загадку, стал мужчиной.

Когда Джеймсон кончал сразу вслед за ней, проводя ногтями по ее горлу, это напоминало просвет, появляющийся у него перед глазами.

Игра определенно закончилась. Эта женщина... она владеет мной.

Глава 10.

На следующий день они переехали в квартиру вместе с Сандерсом. Джеймсон собирался отделать заново интерьер яхты. Тейт заявила, что весь этот черный цвет выглядел чертовски депрессивно. Поэтому он был готов к изменениям. Для нее.

Это пугало.

Она старалась не замечать. Пыталась игнорировать изменение в ее вселенной. Когда он оборачивался вокруг нее ночью, засыпая вместе с ней, с ее головой на его груди, она изо всех сил старалась игнорировать насколько счастливой она ощущала себя внутри, только находясь рядом с ним. Когда он нагнул ее над приборной панелью рядом со штурвалом и показал, кто здесь капитан, она старалась не обращать внимания, на сколько счастлива была от того, что вещи вернулись на круги своя.

Но это не было нормально. Ты теряешь КОНТРОЛЬ.

— О чем бы ты ни думала в своей головке, прекрати, — голос Сандерса ворвался в ее мысли. Тейт подняла на него взгляд. К спальням, что располагались в задней части квартиры Джеймсона, примыкали небольшие, уединенные балкончики из кованого железа. Она принесла и поставила стул в комнату Сандерса.

— Что? — спросила она с притворной невинностью. Он уставился на нее.

— Ты счастлива. Не разрушай это.

Тейт сердито сверкнула глазами.

— Он же рушит вещи. Так почему я не могу сделать этого? — поинтересовалась она.

— Но он в тоже время делает их лучше, не так ли?

— Это не может стереть того, что он совершил.

— Нет, но рано или поздно тебе придется двигаться вперед. Рано или поздно ты будешь должна научиться доверять ему.

В этом то и была проблема, Тейт не думала, что она сможет. Конечно, было легко забыть этот маленький факт, что они кувыркались в его огромной кровати, трахались в туалете клуба, что она отсосала ему под столом в ресторане. Но всякий раз, когда Джеймсон уходил, чтобы ответить на телефонный звонок, смотрел на Сандерса понятным только ему одному взглядом, или уходил куда-то один, у нее буквально случалась паническая атака. Задумал ли Джеймсон что-то? Позвонит ли он ей? Встретиться ли он с ней? Тейт не могла вынести больше ни мгновения. Она сходила с ума.

— Я не знаю, Санди. Не имею понятия, — пробормотала она, опираясь подбородком на согнутые в коленях ноги. Он присел перед ней на корточки.

— Есть что-то, что ты не говоришь мне? — мягко произнес он. Она вздохнула.

— Нет, не совсем то. Я просто... Я не думаю, что когда-нибудь буду готова к такому мужчине, как он, — она слегка рассмеялась. Сандерс кивнул.

— Понятно. Но если это то, что ты на самом деле чувствуешь, тогда тебе нужно сказать ему. Вы двое можете общаться только посредством секса. Может, пришло время попробовать использовать слова. Они хорошо работают для остальных, — предложил Сандерс. И Тейт разразилась смехом по-настоящему.

— Ты потрясающий, Санди. Я с опаской жду того дня, когда какая-нибудь женщина украдет тебя у меня, — она рассмеялась, оборачивая руку вокруг его плеч. Он откашлялся, прочищая горло.

— Я не думаю, что это случится в ближайшее время. И к твоему сведению, все время, что мы были здесь, он не общался с Петрашкой. Я могу показать тебе телефонные записи, — сказал ей парень. Она откинулась на спинку стула, удивленная.

— Серьезно?

— Естественно. Я же забочусь об оплате его счетов, и это так же включает в себя оплату его сотового. У меня есть постоянный доступ к его телефону. Он не звонил ей. Если ты не веришь ему, значит, не веришь и мне, следовательно, я могу показать тебе доказательства, — предложил ей Сандерс. Тейт застонала и спрятала лицо в ладонях.

— Между вами двумя, это же удивительно, впервые вижу такое, — пробормотала она

— Это не смешно, — резко бросил он. Она вздохнула.

— Нет. Прости.

— О чем вы говорите? — спросил Джеймсон, входя в комнату.

— О телефонах, — ответил честно Сандерс. Тейтум рассмеялась.

— О телефонах? — переспросил Джеймсон.

— Да. Я разговаривал с мистером Холлингсвортом сегодня, — Сандерс ловко сменил тему, а она подняла свою голову при упоминании Энджа. — Он попросил комнату чуть больше. Сказал, что это часть его, цитирую: «списка требований».

— Господи Иисусе, этот парень. Тебе нельзя трахать его, пока он будет находиться здесь, — проинформировал Джеймсон Тейт, сурово указывая пальцем ей в лицо. Она вновь рассмеялась.

— Ты портишь все веселье.

— Отлично. Измени бронь, посели его на тот же этаж, где и мы, — произнес Джеймсон, и Сандерс кивнул, прежде чем направиться прочь из комнаты.

— Ты уверен, что мне безопасно находиться в такой близости от него? — поддразнила его Тейт. Джеймсон закатил глаза и заставил ее подняться со стула.

— Вообще-то, я именно об этом и хотел с тобой поговорить, — сказал мужчина, выводя ее из комнаты Сандерса.

— Ты хотел обсудить со мной трах с Энджем? — проговорила девушка со смехом, в то время как они направились в главную спальню. На яхте Тейт по-прежнему занимала отдельную каюту, не смотря на то, что большее количество ночей проводила в комнате Джеймсона. Но не в квартире. Он просто сказал Сандерсу отнести весь ее багаж прямиком к нему в комнату.

— Нет… Если и есть в жизни что-то, о чем я никогда не захочу говорить, так это о сексуальных похождениях Энджа, — ответил он, смотря на нее сердитым взглядом и доставая бумажник из заднего кармана, прежде чем присесть на кровать.

— Ты многое теряешь, — ответила она, драматично вздыхая, когда забралась следом, чтобы сесть позади него. Он снял наручные часы и бросил их на ночной столик. Она знала его заведенный порядок.

— Тейт, — выдохнул Джеймсон, когда она оставляла едва ощутимые легкие поцелуи на его шее. Он подался телом в ее сторону, его пальцы сомкнулись вокруг ее запястий.

— Да?

— Куда бы ты хотела отправиться после этого? — спросил он, убирая ее руки от его тела.

— В смысле, типа, куда бы я хотела пойти на ужин? — задала она встречный вопрос, придвигаясь ближе к его телу, чтобы обернуть свои ноги вокруг его талии.

— Нет. Что-то вроде в Италию или в Австрию? — ответил Джеймсон, переплетая их пальцы вместе.

Тейт прекратила дышать. Он имел в виду «после», вроде как после, после того, что сейчас. Он уже распланировал, где они остановятся после, где будет их отдых. В его разуме, он уже заведомо одержал победу. Джеймсон не задавал больше никаких вопросов. Было очевидно, что она последует за ним повсюду, куда бы он ни поехал.

Это заставляло ее чувствовать небольшое головокружение. Она облизала губы и прижалась щекой к его спине, слушая размеренное биение сердца. Италия. Австрия. Отвезет ли он ее к себе домой в Германию? Или как насчет Турции? Черт, а почему бы не решиться на что-то более крупное, к примеру, — Индия?

Мне без разницы, главное чтобы он был рядом...

— Джеймсон, — выдохнула девушка, и почувствовала, как задрожали его мышцы. — Давай сначала завершим это путешествие, а потом уже будем планировать следующее.

Уклончиво, но это был лучший ответ, что Тейт могла дать ему. Или же преподнести ему свое сердце. Она на самом деле не знала, чего хочет больше. Все было слишком расплывчато. Джеймсон сказал, что не играл в игры — может он говорил правду. Возможно, пришло время начинать верить ему.

Он начал отклоняться назад, принуждая ее улечься на спину, когда перекатился, чтобы посмотреть ей в лицо. Джеймсон лежал поверх нее, с головой покоящейся на ее груди, в то время как ноги Тейт все еще были обернуты вокруг его тела. Он скользнула пальцами в его волосы, одновременно отчаянно стараясь не расплакаться.

Неужели будет так плохо просто сдаться? Сатана может быть очень щедрым господином и хозяином.

— Все, что захочешь, Тейтум. Я сделаю все, что ты захочешь.

Одинокая слезинка скатилась по щеке. Доброе отношение всегда было намного хуже, чем плохое.

* * *

Тейт проснулась где-то посреди ночи. Виной всему были крики. Звук чего-то бьющегося. Она приподнялась на локтях, пытаясь полностью проснуться. Включился свет, и она увидела Джеймсона, который приподнялся на одной руке, включая лампу. Он сердито смотрел в сторону на дверь их спальни.

— Что это еще за х*рня? — проворчал он.

— Я не знаю, — ответила Тейт.

Раздался громкий грохот, за которым последовал вскрик, и Джеймсон в считанные секунды соскочил с кровати. С открытой дверью, она могла слышать лучше, девушка могла точно сказать, что один из голосов принадлежал Сандерсу. Кто-то напал на Сандерса?! Тейт тоже быстро выбралась из кровати, готовая убивать.

Но в то время, пока она все еще старалась натянуть на себя одну из футболок Джеймсона — если она и собиралась надирать задницы, определенно точно не стала бы делать это в чем мать родила — до нее дошло, кому принадлежал второй голос, подмечая, что язык на котором они говорили, не был английским. Это был и не испанский или же русский. Наконец голос Джеймсона тоже вклинился в происходящую ссору, и, начиная с этого момента, они заговорили на немецком.

Тейт тяжело опустилась на кровать, сцепляя вместе ладони. Все ее тело, несмотря на прикладываемые усилия не потерять контроль, содрогалось. Она устремила взгляд в сторону двери, затем уставилась в стену. Последовало еще больше криков. Больше немецкого. И затем, наконец, английский.

— Ох, так это потому что она здесь? — раздался визгливый голос Петрашки. Затем последовал ответ Сандерса на русском. Джеймсон рявкнул что-то на немецком. — Нет! Это было мое место, прежде чем стало ее! Ты позволяешь мусору находиться в моем доме, Кейн. Мусору. Я не позволю этого!

Я слышу тебя, сука, громко и четко.

Тейт обнаружила, что она в коридоре, даже прежде чем поняла, что она двигается. Разбитое стекло покрывало пол гостиной. Сандерс был одет в пижаму, а его обычно идеально уложенные волосы находились в беспорядке. Джеймсон же пытался справиться с разъяренной, жилистой супермоделью, прилагая все усилия, чтобы вытолкнуть ее в открытую входную дверь. Последовало еще больше ругательств на немецком.

— Я слышу тебя, — выпалила Тейт. Сандерс резко развернулся, но, кажется, больше никто ее не заметил.

— Прошу тебя, вернись в кровать, у нас все под конт... — тот час начал он говорить. Она подняла вверх руку, прерывая его слова.

— Я прекрасно тебя слышу, — она повторила свои слова громче. Пет прекратила вырываться из рук Джеймсона, и ей хватило времени, чтобы увидеть Тейт и бросить в ее сторону злой взгляд.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты слышала. Хочу ,чтобы все это долбанное здание слышало. В этой квартире мусор! Американская потаскуха! Американская шлюха и русский деревенщина! — Пет кричала и билась в руках Джеймсона, размахивая руками в сторону Тейт так, словно она думала, что может ударить ее с этого расстояния. Тейт стала перед Сандерсом, так будто он был под прицелом, оборачивая руки вокруг него за своей спиной.

— Поговори еще с ним в таком тоне, и твоей карьере конец, — пригрозила Тейт. Как и всегда она вела честную игру. Джеймсон тоже. Сандерс же был другого поля ягодой в отличие от простых смертных, и если эта мразь посмотрит на него так еще раз, то Тейт «подправит» ее милое личико.

— Все прекратите говорить! Сандерс! Позвони на стол дежурного! — взревел Джеймсон, и затем он практически выставил ее в коридор. Она бросилась вперед, сыпя проклятьями на немецком, но дверь захлопнулась перед ее лицом. Закрывая засов двери, Сандерс тут же унесся прочь в поисках телефона.

— КАКОГО ДОЛБАНОГО ХРЕНА? Что вообще здесь произошло? — спросила Тейт. Пет продолжила барабанить в дверь, выкрикивая ругательства на разных языках. Джеймсон запустил руки к себе в волосы.

— Это было сумасшествие. Ты ей не нравишься, — ответил Джеймсон.

— Ну и чья это вина? Она даже не знает меня, — рыкнула в ответ Тейт. Он уставился на нее так, словно она была ненормальной.

— Ты злишься на меня? — спросил он. Она сложила руки на груди.

— Как она вообще узнала, что мы здесь, Джеймсон? — Тейт ответила вопросом на вопрос. А он рассмеялся в ответ.

— Ты прикалываешься.

— Мы все время были на яхте. Она знала это, с того времени ты не был здесь. Тогда почему она не пошла на яхту? Как, мать вашу, она узнала, что мы здесь? — потребовала ответа Тейт.

— Ох, какая умная, умная девочка, Тейтум. Ты раскрыла мой гениальный план. Я позвонил Пет, попросил ее вломиться ко мне в квартиру, напасть на Сандерса и поразбивать половину моих вещей, только для того чтобы позлить тебя, — отчеканил он, обманчиво мягким голосом. Спокойно. Пугающе.

— Ты Сатана, — напомнила она ему.

— Следи за языком, Тейтум. Я, бл*дь, сейчас не в настроении, — предостерег ее Джеймсон. Удары в дверь не прекращались, и Тейт издала стон.

— Пожалуйста, может, заткнешь свою подружку? — резко бросила она.

— У меня нет подружки.

— Я позвонил охране, — проговорил Сандерс, тяжело дыша, торопливо заходя в гостиную. Тейт повернулась к нему и ахнула от увиденного.

— Она ударила тебя!? — потребовала она ответа, хватая Сандерса за воротник. Его лицо с одной стороны было красным, и его волосы не были растрепанными, как после сна, они выглядели так, словно их тянули. Он прижал ладонь к щеке.

— Она ворвалась в квартиру, — ответил Сандерс. Тейт развернулась и направилась к двери. Джеймсон поспешил стать перед дверью, загораживая ее.

— Прекрати. Я разберусь, — сказал он ей.

— Она ударила его! Я вырву чертово лицо с ее гребанной головы! — рявкнула Тейт. Джеймсон положил ладонь ей на грудь, удерживая на расстоянии от двери.

— Ты как-то ударила его, и я не ударил тебя в ответ, — заключил он.— Позволь мне разобраться с этим.

— Постарайся, — Тейт вздохнула, ее голос звучал подавлено, когда она сделала шаг назад и указала ему рукой, чтобы он открыл дверь.

Она вежливо отошла в сторону, скользя печальным взглядом по Сандерсу. На мгновение Джейсон задержал на ней взгляд и отодвинул затвор двери. Повернул ручку. Открывая ее, он начал кричать на Пет, чтобы она закрыла свой рот.

Тейт бросилась вперед и пронеслась через входную дверь, словно бегун после того, как прозвучал выстрел стартового пистолета. Она врезалась всем телом в Пет, и они обе печатались в стену. Тейт не была бойцом, не считая того раза с горничной Джеймсона за настоящую драку, но внезапно она почувствовала себя, как гребанный Мохаммед Али. Она собиралась размазать эту сучку.

Они оттолкнулись от стены, и Пет схватила Тейт за волосы, пытаясь отстранить от себя. Девушки двигались по кругу, и Тейт обернула руки вокруг талии Пет. Используя ноги, она оттолкнулась, чтобы впечатать их тела обратно в стену. Пет влетела в преграду, вскрикивая и теряя свою хватку в волосах Тейт. Они обе рухнули на пол и начали перекатываться по нему. Пет была выше, но Тейт была тяжелее и смогла оказаться на ней. Она оседлала талию другой девушки и схватила ее за волосы.

— Если ты тронешь его еще хоть раз, я убью тебя! — закричала Тейт, дергая на себя Пет и ударяя ее об пол. Топ-модель протянула свои руки ударяя Тейт по лицу.

— Ты мусор! — взревела Пет. Тейт ударила в ответ, после этого старалась удержать ее запястья.

— Я НЕ ГОВОРЮ ПО-НЕМЕЦКИ, ТУПАЯ СУКА!

Прежде чем она успела нанести еще один удар, руки обхватили Тейт за талию, поднимая в воздух. Сбросив вес с ног, Пет тут же начала лягаться, так что получилось оттолкнуться и нанести сильный удар в бедро другой женщины. Она была вознаграждена криком боли.

— Прекрати, — тихо сказал Джеймсон ей на ухо. Она проигнорировала его.

— Не смей, бл*дь, вернись обратно! — Тейт закричала, когда Джеймсон оттащил ее назад. — Никогда больше с ним не разговаривай! Не разговаривай с ним, не трогай его, не подходи к нему! Ты поняла меня? Он пришел сюда не за тобой! Он пришел за мной.

В какой-то момент ссора начавшаяся из-за Сандерса, переросла в драку из-за Джеймсона.

Так когда именно ты проиграла ему? Глупая, глупая девочка.

К счастью, у Джеймсона была квартира-пентхаус, так что больше некому было наблюдать за психическим срывом Пет. Или Тейт. Когда из лифта высыпала охрана, Джеймсон потащил ее обратно в квартиру, но они с Пет все еще кричали друг на друга. Сандерс выскользнул в коридор, объясняя ситуацию охранникам.

— Успокойся, Тейтум, — сказал Джеймсон. Она дернула его за руки, пытаясь ухватиться за пол пальцами ног. В ее теле было так много адреналина, что она чувствовала, что у нее будет сердечный приступ.

— Нет, нет, я еще не закончила! Отпустите меня! Эта сука чуть не убила меня однажды, я ей должна! — закричала Тейт, дико дрыгая ногами. Его руки только крепче обхватили ее, скручивая и подтягивая футболку так, что она оказалась под грудью.

— Она этого не делала, это сделал я. Вини меня, — скомандовал он. Тейт раскачивалась всем телом из стороны в сторону.

— Я это знаю. Но ты не позволишь мне ударить себя! — вопила она.

Он расхохотался, чем вызвал у нее приступ истерики. Из-за двери послышался кашель, и Джеймсон повернул их к двери. Тейт подумала, что она выглядит довольно сексуально, только в крошечных трусиках и рубашке чуть больше топика, Джеймсон держал ее так, словно она была одержима дьяволом.

Это случилось уже очень давно, малышка.

Отрезвляющая мыль.

— Мистер Кейн, нам очень жаль. Человек внизу, он запутался. Она сказала, что она ваша невеста, сказала, что потеряла ключ. Он дал ей запасной. Звонили владельцу здания и управляющему, они направляются сюда. Я уверен, что вы захотите поговорить с ними, — сказал охранник от двери.

— Мой человек, Сандерс, справится. Его имя указано в договоре аренды, — объяснил Джеймсон. Тейт извивалась в его руках, но он все еще держал ее.

— Отлично. Мы забираем ее сейчас. Если вам что-нибудь понадобится, возникнут вопросы, звоните мне в любое время, — настаивал охранник.

— Дай номер Сандерсу, — только и сказал Джеймсон, отворачиваясь. Охранник попрощался и вернулся в холл.

— Отпусти меня, — выдохнула Тейт, впиваясь ногтями ему в запястья.

— Нет.

— Отпусти меня, — снова прошипела она. Он прошел с ней по коридору, неся ее к себе в спальню.

— Нет, тебе необходимо успокоиться, — сказал он ей.

— Ну, этого, бл*дь, не случится, так что просто отпусти меня, — огрызнулась она. Он так резко освободил ее, что она качнулась вперед, немного шокированная.

— Ты устроила неплохое представление, Тейт. Мне особенно понравилось, когда ты лежала на ней, задницей кверху, — сказал Джеймсон ровным и спокойным тоном. На мгновение она перестала дышать, но потом стряхнула оцепенение. Тейт схватила с прикроватной тумбочки резинку для волос и грубо собрала волосы в пучок на макушке.

— Уверена, что тебе понравилось. Я должна потребовать плату, — прорычала она, прежде чем направиться к своему чемодану. Повсюду была разбросана одежда, и Тейт начала собирать вещи, бросая их в чемодан.

— Не знал, что ты все еще этим занимаешься. Что ты делаешь? — спросил он, подходя к ней сзади.

— Собираю вещи, какого черта я еще могу делать? — огрызнулась она.

— А куда, позволь спросить, ты собралась ехать? — Джейсон продолжал.

— Куда-нибудь. Куда угодно, только не здесь, не рядом с тобой, — ответила Тейт.

— Почему ты сбегаешь?

— Потому что! Я не хочу быть здесь, если появится следующий неожиданный посетитель! — она закричала на него.

— Я не планировал этого. Ты слышала охранника, она солгала, чтобы попасть сюда. Обещаю тебе, это больше не повторится, — заверил ее Джеймсон.

— Я не смогу выдержать такое во второй раз. Заберу Сандерса, и мы уберемся отсюда к чертовой матери, и вы с Мисс Германия сможете строить свои больные, странные, любовно-ненавистные отношения в любое гребанное время, — выругалась Тейт, сгибаясь и запихивая последнюю одежды в сумку, пытаясь заставить чемодан закрыться.

— Ужасно подлые слова для того, кто только что дрался из-за меня, — заметил он, и она почувствовала, как его рука скользнула по ее бедру. Она отодвинулась от него.

— Я дралась не из-за тебя! — закричала она, поправляя футболку, пытаясь вернуть себе достоинство.

— Похоже на то, — отозвался он. И Тейт почувствовала, что краснеет.

— Но ты же ничего с ней не сделал! Один из нас должен был повести себя по-мужски, — усмехнулась Тейт. Джеймсон рассмеялся и шагнул к ней.

— Может быть, мне стоит брать уроки борьбы, — ответил он. Она кивнула.

— Может, и стоило бы.

— Тейтум?

— Что?

Он притянул ее к себе, и она прыгнула на него. Они упали на пол, толкая и дергая друг друга за одежду. Джеймсон порвал ее рубашку, но она решила, что это не имеет значения, потому что на самом деле это была его одежда. Трусики, однако, немного было жаль. Она потратила на них много его денег.

— Я думал, ты уходишь, — поддразнил Джеймсон, пока она стягивала с него трусы.

— Заткнись на хрен, — рявкнула она, проводя зубами по его бедру, и поползла вверх по его телу.

— Думаю, это мой стиль.

— Знаешь, я могу придумать лучшее применение твоему рту, чем умничать.

— Ну и ну, — усмехнулся Джеймсон, ложась на пол и закидывая руки за голову. — Очевидно, кто-то хочет надеть мои туфли. Давай, Тейт. Будь злодейкой. Давай посмотрим, насколько ты хороша в этом.

Тейт была зла, и ей хотелось сорвать злость на ком-нибудь. Она злилась на Пет и на Джеймсона, но больше всего она злилась на себя. И все еще была возбуждена. Как будто Петрашка была в комнате, и Тейт вдруг захотелось что-то доказать. Она была не в настроении выслушивать его остроумные замечания.

— Пожалуйста. У тебя все так просто, — усмехнулась она, впиваясь ногтями ему в грудь и медленно опуская их вниз. Он зашипел.

— Ты так думаешь? — прошептал он, закрывая глаза. Она снова царапнула ему плечи и повторила путь своих ногтей.

— Все, что ты делаешь, это говоришь пару грязных слов, хватаешь руками. Большое, бл*дь, дело, — заметила она. Он старался сдержать смех.

— Если верить твоей киске, это очень, бл*дь, большое дело, — поддразнил он.

— Ты думаешь, это что-то особенное? Я могу делать то же, что и ты.

— Сомнительно.

Тейт пристально посмотрела на него и на секунду замолчала. Конечно, она лгала. Дошло до того, что Джеймсону стоило лишь только дыхнуть в ее сторону, и ей приходилось менять трусики. Но ему не обязательно это знать, решила она. Тейт хотела, чтобы он вспотел. Заставить его нервничать. Разозлить его.

— Пошел ты, — выдохнула она. Он открыл глаза, и она улыбнулась ему. — Это было не так уж трудно. Я понимаю, почему тебе это нравится. Пошел ты, Кейн.

— Следи за языком, — предупредил он. Она рассмеялась и медленно провела рукой по его телу.

— Следи за своим гребанным ртом, — бросила ему в ответ. Она провела рукой по груди, по ключице, а затем медленно обвила пальцами шею. Конечно, это было не то же самое — Джеймсон владел этой частью ее тела, ее рука была просто гостьей. Но все же ...

— Что за игру ты затеяла, малышка? — тихо сказал он.

— Ммм, никаких игр, — прошептала в ответ Тейт, закрывая глаза, в то время как ее свободная рука нашла путь между его ног.

— Что бы это ни было, для меня это не очень весело, — заметил он, положив руки ей на бедра. Она фыркнула; возможно, для него это не было «забавой», но он явно наслаждался этим — она сидела верхом на его бедрах и чувствовала, как член прижимается к ее заднице.

— Прекрати болтать, шлюха, — выругалась она и, задыхаясь, провела пальцами между собой и его животом. Скользя по своей влажности, а потом по его коже.

— Что, черт возьми, ты мне только что сказала? — потребовал он.

— Шлюха. Закрой свой гребанный рот, шлюха, — передразнила она его, а затем снова задохнулась, поднимаясь выше на колени. Она вонзила ногти в горло, и хотя это все еще было не так хорошо, как у Джеймсона, она могла видеть привлекательность того, чтобы быть им. Ей хотелось поиграть с ним, разозлить его, но она больше не злилась; она была слишком близка к тому, чтобы действительно что-то почувствовать.

— Хорошо. Время игр закончилось. Прекрати сейчас же, — настаивал он. Она застонала и откинула голову назад, ее пальцы сильнее прижались к нему, внутри нее. Все было так по-другому. Злой, не злой. Ее главный, но неглавный. С ним, но не с ним. Она просто хотела на секунду перестать думать. Перестать чувствовать. Просто онеметь.

— Я думаю, ты забываешь, кто сейчас главный, — задыхаясь, проговорила Тейт, покачивая бедрами. Его руки скользнули к ее талии и удержали на месте.

— Остановить. Я делаю это не только потому, что ты злишься на нее. Ты выиграла. Она не имеет значения, она там. Я здесь. С тобой.

Слишком хороший. Хорошие слова всегда хуже всего.

— Лжец, — простонала она.

— Вот именно. Я не шучу, Тейт. Отвали от меня, или ... — начал он угрожать.

— Хватит болтать.

Возможно, она зашла слишком далеко, когда ударила его по лицу, слегка шокировав себя.

Хммм, может, и подтолкнул бы.

Его реакция была мгновенной. Джеймсон запустил руку ей в волосы и дернул так сильно, что она была вынуждена поднять голову и отвернуться. Он резко сел и каким-то плавным движением сумел встать, позволив Тейт соскользнуть на пол. Но он не позволил ей остаться там надолго; схватив за волосы, Джеймсон рывком поднял ее на ноги.

— То, что ты сердишься, еще не значит, что я должен злиться; какого черта ты всегда хочешь меня довести?— прошипел он, прижимаясь к ней лицом.

— Потому что тогда я знаю, что имею дело с настоящим тобой, — выдохнула она.

— Заткнись, Тейт.

Он согнул ее пополам и швырнул на матрас. Она все еще пыталась сбросить одеяло с лица, когда он врезался в нее. Тейт завизжала, вцепившись ногтями в одеяло. Она почувствовала, как одна из его рук легла ей на спину. Удерживая ее на месте. Другой рукой он схватил ее за бедро, отталкивая и притягивая к себе.

Как будто моему телу нужно говорить, что делать, когда дело доходит до него.

— Видишь? Лучше, намного лучше, — простонала Тейт, закрывая глаза и сосредоточивая всю свою энергию на ощущении его.

— Все, что я тебе даю, лучшее. Самое лучшее. Когда ты, наконец, поймешь это в своей гребанной голове? — рявкнул Джеймсон.

— Никогда, — выдохнула она

Ей хотелось дразнить его снова и снова. Хотелось разозлить настолько, чтобы он вышел за пределы себя, чтобы по-настоящему плохо с ней обошелся. Но она не могла вымолвить ни слова. Джеймсон колотился в нее так сильно, что у нее перехватило дыхание. Она не знала, что произойдет первым — оргазм или обморок.

Если вам повезло, обоим. Потому что, если тебе нужно было еще какое-то доказательство, что ты никогда от него не уйдешь, оно у тебя есть — врезается в тебя снова и снова.

Тейт закричала, когда она кончила, колотя рукой по матрасу, умоляя его остановиться. Умоляя его о большем. Она смутно слышала голоса за дверью спальни, вспоминая, что охрана все еще бродит по квартире, и начала двигаться сильнее. Хватая ртом воздух. Рыдая из-за этого.

— Кто теперь шлюха? — Джеймсон зарычал, прижимаясь к ее спине, его бедра набирали скорость. Ей удалось рассмеяться, давясь от рыданий.

История повторяется опять и опять, снова и снова...

— Для тебя, Джеймсон. Только для тебя, — прошептала она, возвращаясь в прошлое, в семь лет назад. Целую жизнь назад. Но не так давно.

— Только для меня, — прошептал он в ответ и тоже кончил.

Хьюстон, у нас так много проблем, что мы в полной заднице.

Глава 11.

Тейт уже успела побывать в Париже в течение школьной поездки, когда ей было 15. Стандартная туристическая экскурсия. Ей понравился город, он показался ей завораживающе красивым. Сейчас пребывание здесь было сложной штукой для нее. Самый романтичный город на земле, и... она здесь с Джеймсоном. Хмм.

На утро после пробы себя в качестве борца ММА, она проснулась и увидела,как Джеймсон сидел в изножье кровати и говорил по телефону. Его голос звучал недовольно.

— Если ты когда-нибудь снова придешь ко мне домой вновь, я добьюсь судебного запрета. Если когда-нибудь вновь тронешь Сандерса, приложу все усилия, чтобы тебя арестовали. И если хоть раз позволишь себе такую вольность, как ударить ее, я буду тем,кто ударит тебя в ответ. Она здесь, чтобы остаться, она часть моей жизни. А ты нет. Привыкай к этому.

Тейт была тронута его словами, но в тоже время, она чувствовала себя не очень хорошо. Джеймсон сам вновь втянул Пет в происходящее. Что он сказал ранее? Он не спал с ней с прошлого июня. Но затем сам пригласил ее на ужин, когда был в Германии в течение своего небольшого отдыха. Девушка была трахнутой на всю голову, совершенно ненормальной сучкой, здесь даже нечего обсуждать, но Джеймсон был именно тем, кто вновь пригласил ее в свою жизнь.

На следующий день они толком не обсуждали случившуюся ситуацию. Гостиная комната была волшебным образом прибрана, хотя Сандерс выглядел подозрительно усталым. Она спал в самолете во время перелета в Париж, в то время как Тейт прислонилась к нему, прижимая его руку к своей груди. Он также толком ничего не сказал о случившемся. Тишина, которая царила между ними была оглушительной.

Их гостиничный номер был великолепным. Виды на Эйфелеву башню, балконы, гостиная. Он не стал заказывать номер в пентхаусе по просьбе Тейт. Она полагала, что это было бы слишком, исходя из того, где бы они не бывали вместе, проводили большую часть времени в спальне. Плюс, тогда бы комната Энджа и Сандерса располагались бы с двух сторон от них. А у нее была привычка быть громкой, когда она возбуждена, но на данный момент у нее было ощущение, что громкие крики были неминуемы.

Она говорила с Энджем пару раз после Рождества, но разговоры были всегда непродолжительными. Достаточно короткими, что позволяло ей не признаваться в ее грехе, за что она было несказанно благодарна. Было еще пара разговоров со своей сестрой. Ее малыш должен был появиться на свет менее чем через два месяца. Предположительно это был мальчик. Тейт хотела расспросить ее обо всем более конкретно, но сестра была на удивление немногословна по телефону также, как Эндж. Они все еще работали над отношениями, чтобы направить их в дружеское русло, потому как прежде всего были родными людьми. Но было абсолютно очевидно, что им это удавалось не слишком хорошо.

Тейт позвонила Нику лишь дважды. По многим причинам он был ужасным, потому что он всегда вел себя понимающе. Они никогда не встречались, но она постоянно ощущала себя так, словно изменяла ему. Почему он просто не мог нравится ей? Тогда жизнь была бы намного проще, если бы она могла быть милой и обычной девушкой.

— Привет, — мягко проговорила Тейт в трубку, когда он ответил.

— Господи,как же рад слышать твой голос. Кажется, что не говорил с тобой целую вечность, — Ник засмеялся, а Тейт улыбнулась, вытягивая ноги. Она сидела в коридоре, за пределами номера.

— Знаю, знаю. Это... безумие. У нас тут произошел настоящий эпизод по типу топ-модели по-Американски со всеми пощечинами и дракой, это было довольно-таки странно.

— Господи. Во что ты опять вляпалась?

Она поведала ему сокращенную версию драки. Ник смеялся, когда Тейт вновь распалилась, рассказывая, как пыталась надрать задницу Пет. Он согласился с ее мнением, что модель заслуживала, чтобы ей преподали хороший урок, но он не переносил насилия. Хотя он тут же добавил, что отдал бы все, чтобы посмотреть на это зрелище.

— Это было похоже на шоу, — рассмеялась Тейт.

— Всё что ты делаешь, представляет собой шоу, — рассмеялся он.

— Эй!

— Когда ты вернешься домой? Я соскучился по тебе, — проговорил он прямо. Она жевала свой ноготь на большом пальце, смотря вниз по коридору.

— Италия, Австрия, черт, выбери только направление туда, куда ты хочешь поехать отдыхать.

— Я точно не знаю, но ты будешь первым, кто узнает об этом, — заверила она его.

— Очень надеюсь на это. Я много думал. На самом деле много, — начал Ник. Предостерегающие знаки вспыхнули в ее голове, когда она услышала его слова.

— «Думать»не очень полезно, — пошутила она, стараясь разрядить обстановку. Но он не рассмеялся в ответ.

— Мне известно, что у тебя и Джеймсона огромная история и множество воспоминаний. И мне так же известно, что мы с тобой не очень хорошо знаем друг друга, — начал он разговор. Она тяжело сглотнула.

— Ник, не нужно...

— Но мне, на самом деле, кажется, что мы будем отличной парой, и ты мне очень нравишься. Достаточно для того, чтобы дождаться тебя, когда ты, наконец, решишь сделать этот шаг, — проговорил он.

Это звучало до ужаса знакомо, только на этот раз, Тейтум была в роли Сатаны, а Ник был бедным влюбленным дураком. И все чего не хватало для полноты картины, так это: темной библиотеки и пылающего камина.

«Я отправлюсь в самый темный и гниющий уголок ада. Плюсы в том, что я хотя бы уже была там, поэтому примерно знаю что меня ожидает.»

— Ник ты не знаешь, о чем говоришь. Я не хороший человек. Просто... Просто дождись того момента, когда я вернусь домой, и потом, обещаю тебе, мы поговорим, — молила она тихим голосом.

— Я готов на все, чтобы только ты забыла его, — продолжил Ник. — Сделаю все, что угодно. Буду с тобой, подле тебя. Поддержу и пойму.

Тейт чувствовала, что ее может стошнить от волнения, как-будто данная ситуация уже не была достаточно ужасной, в это же мгновение двери лифта плавно разъехались в стороны в конце коридора. Из лифта вышел мужчина в темном костюме и твердой поступью направился в ее сторону. Уверенно. Она облизала губы, не сводя с него глаз.

— Я знаю, просто не хочу причинять тебе боль, — произнесла она, смотря как Джеймсон остановился перед ней.

— Ты не причинишь, я знаю во что ввязываюсь, а ты знаешь? — заявил Ник. Джеймсон присел на пятки рядом с ней, поправляя свои запонки. Костюм. Он был в темном костюме.

«Ах, вот и мой Сатана.»

— Не имею ни малейшего понятия, — прошептала Тейтум.

— Время идти, малышка, — проговорил мягко Джеймсон, протягивая ей руку.

— Будь рассудительной и умной, Тейтум, — донеслись до нее слова предостережения от Ника.

— Никогда не занимаюсь такими глупостями, — ответила она и быстро положила трубку. Вложила свою ладонь в руку Джеймсона, позволяя ему поднять ее на ноги.

— Важный телефонный звонок? — спросил он. Она пожала плечами, убирая руки со своих брюк.

— Ник. Проведывал меня, — все что она сказала. Джеймсон фыркнул и направился вниз по коридору.

— Ну, и как поживает твой парень? — бросил он вопрос, когда она последовала вслед за ним.

— Ревнуешь? — поддразнила она, оборачивая шарф вокруг своей шеи. В Париже было намного холоднее, чем в Марбелле. После того, как они заселились в отель, она старалась купить так много одежды, чтобы та составила отличную конкуренцию погоде. Тейт не знала, как потом заберет с собой все купленное.

— Всегда ревную, — ответил Джеймсон, нажимая кнопку вызова лифта.

— По крайней мере, мой парень никогда не врывался в твой дом и не нападал на Сандерса, — заключила Тейт. Он же в ответ только рассмеялся.

— Я бы хотел на это посмотреть. Он хотя бы Испанию на карте сможет найти? — саркастично спросил Джеймсон, когда они прошли в лифт.

— Ты даже не знаешь его, а оскорбляешь его умственные способности!? Господи, Джеймсон, да ты же ревнуешь... — ахнула удивленно Тейт. Он прочистил горло, откашливаясь, его взгляд скользнул по дверям лифта.

— Нет, просто мне не нравится, когда люди трогают мои вещи, — объяснил он низким голосом. Она лишь рассмеялась.

— Это было почти мило.

— Ха, почти. Близко к мило.

Они отправились на ужин. На еще один. Тейт чувствовала себя одетой не подобающе месту — слишком просто. На Джеймсоне красовался красивый костюм, который, вероятно, стоил больше, чем ее машина. Она же была одета в низко сидящие джинсы, черный обтягивающий топ, который дополняла кожаная куртка из тонкой кожи и легкий шарфик. Они никогда не одевались в одном стиле, но Джеймсону, казалось, на это наплевать, поэтому она решила тоже не париться на этот счет. После того, как метрдотель найдет, что на их имя забронирован столик, он и не посмотрит дважды на нее.

Сандерс уже ожидал их в ресторане, и они все вместе поужинали. Было весело. У Джеймсона были очень-очень большие проблемы с чувством юмора, а также большую часть времени она не могла сказать проявляет ли Сандерс какую-то заинтересованность в диалоге или просто ведет себя невероятно серьезно, но она шутила несмотря ни на что. Они говорили, они вместе ели. Это было хорошее времяпрепровождение.

После того, как их ужин подошел к концу, они направились в свой отель, но там кажется проходило какое-то мероприятие. Гремела громкая музыка, которая была слышна даже на улице. Тейт схватила Сандерса за руку и потащила внутрь. Она была почти уверена, что они врываются без приглашения на свадебный прием. Тейт была в двух шагах от того, чтобы продать свою душу Сатане, поэтому что такое в сравнение с этим ворваться чужой банкет без приглашения?

Сандерс практически не вставал из-за стола, поэтому Тейт была вынуждена танцевать сама большую часть времени. Она подружилась с подружкой невесты и даже потанцевала с ней некоторое время. После этого Джеймсон все-таки пригласил ее на танец, когда на танцполе заиграла медленная песня. Тело вмиг покрылось мурашками, когда он обернул руку вокруг ее талии. Она не танцевала таким образом со свадьбы кузины, когда была намного моложе. Танцевать так ощущалось более интимно, чем она привыкла. Было что-то необъяснимое в том,чтобы оборачивать руки вокруг шеи партнера, двигаться медленно напротив его тела. На протяжении всего танца Джеймсон пристально смотрел ей в глаза, с легкостью ведя ее в танце по танцполу. Она едва дышала.

Когда они возвратились к столу, за которым сидели, оказалось, что Сандерс тоже завел друга. Не по своему желанию, но все же. Он стоял рядом со столиком с плотно сжатыми губами, в то время как пьяная девушка льнула к нему, говоря ему что-то на французском. Тейт рассмеялась и направилась прямиком к нему.

— Что она говорит? — поинтересовалась Тейт. Взгляд Сандерса был направлен вперед.

— Ей нравится мой костюм, — ответил он через стиснутые зубы. Тейт рассмеялась и провела пальцем под воротом его пиджака.

— Значит, тебе нравится? Très bon, oui? — спросила она женщину.

— Oui, is est très, très beau — il ne danse pas? — Ответила она. Тейт ни слова не понимала по-французски, но она была определенно уверена, что четко расслышала слово «танцевать».

— Только со мной, — выдохнула Тейт и следом рассмеялась, увлекая Сандерса за собой.

— Нет же, я не хочу танцевать, Тейтум. Я не...— Сандерс пытался сопротивляться, но она утянула его на заполненный людьми танцпол.

— Все в порядке, Санди. Просто веди себя так, будто никто не смотрит на нас. Всем насрать на то, что ты не можешь танцевать, — заботливо заверила она, держа его за руки и покачиваясь из стороны в сторону, переступая с ноги на ногу.

— Я знаю, как танцевать, — ответил он. На мгновение она даже перестала двигаться.

— Серьезно?

— Просто не так, — выдохнул он чуть тише, смотря на молодую пару на танцполе, которые сексуально потирались друг о друга телами.

— Тогда как? — серьезно спросила она.

Сандерс вздохнул и притянул ее ближе к своему телу. Она обнаружила себя в той же позиции,что и с Джеймсоном пару мгновений назад. Рука Сандерса нежно обнимала ее за талию, другая ладонь прижималась к спине, чуть ниже уровня бюстгальтера. Он сделал глубокий вдох и осмотрелся по сторонам.

— Просто делай тоже что и я. Повторяй в точности все мои движения, следуй за моим телом, — мягко направил он ее, улыбаясь.

— Звучит соблазнительно.

Он фыркнул, затем оттолкнул ее назад. Если Тейт когда-нибудь и думала об этом, то бальный зал был в стиле Сандерса. Четкие правила, жесткие рамки, точные движения — в большей степени описывали его. Он вел ее на танцполе. Она была удивлена тем, насколько Сандерс был сильным, в костюме мужчина выглядел стройным и ухоженным, но рука вокруг талии была подобна стальному тросу.

Она чувствовала себя маленькой девочкой. И была всецело покорена. После того, как она наступила пару тройку раз ему на ноги, он начал считать. Очень тихо, практически себе под нос. У Тейт заняло минуту, чтобы понять, что он считает шаги для нее. После этого, танцевать стало немного легче. Он резко раскрутил ее, и когда песня подошла к концу, даже немного опустил ее в своих руках.

— Я надеюсь, этого для тебя достаточно, — произнес Сандерс, когда они отстранились друг от друга. Тейт захлопала в ладоши.

— Ты что шутишь? Я хочу еще!! Санди, мне кажется,что я немного влюбилась в тебя! — хихикнула она.

— Тогда это делает вещи очень неловкими, — раздался голос Джеймса позади нее. Она развернулась и улыбнулась, но он пристально смотрел на Сандерса.

— Это все равно ложь. Я влюбилась в Сандерса еще в самый первый раз, когда выглядела, как двухдолларовая шлюха, — пошутила она. Сандерс нервно поправил галстук.

— Хм, тогда я думал, что ты стоила как минимум десятку, — нашелся он быстро с ответом.

Даже Джеймсон рассмеялся над его замечанием.

***

В отеле, после того как Тейтум задремала, Джеймсон выбрался из кровати. Оделся. И прошел до соседней двери, до номера Сандерса. Молодой парень не спал и сидел на диване, с открытым ноутбуком, что располагался на кофейном столике. Сандерс поднял взгляд.

— Добрый вечер, — просто сказал он. Джеймсон ответил кивком, направляясь к окнам.

— В какое время Эндж прилетает завтра сюда? — спросил он. Сандрерс посмотрел на документ, который лежал рядом с ним.

— В обед. Я подготовил машину, чтобы забрала его с аэропорта и довезла сюда. Подумал, что он захочет отдохнуть после перелета, поэтому забронировал поздний ланч для тебя и Тейтум, затем так же организовал ужин для всех нас внизу, — он вновь просмотрел расписание.

— Звучит хорошо.

— Я должен сказать, — заговорил Сандерс, — что пригласить мистера Холлинсфорта было очень милым жестом. Я был впечатлен.

— Правда? — удивился Джемсон, бросая на него взгляд.

— Да. Вы поступили очень мило только ради нее. Вы обычно так не делаете. Это улучшение в лучшую сторону, — объяснил Сандерс.

— Тебе нравится видеть ее счастливой, не так ли? — осторожно задал вопрос Джеймсон.

— Естественно мне нравится. Почему не должно? — растерянно проговорил Сандерс, возвращаясь взглядом к монитору компьютера.

— Сандерс. Ты влюблен в Тейтум? — напрямик спросил Джеймсон.

Он не знал, что его шокировало в большей степени, тот факт, что Сандерс не рассмеялся или не отшутился, или то ,что стройный парень внезапно покрылся густым румянцем. Джеймсон не мог даже припомнить, когда Сандерс покрывался румянцем прежде, но более всего не мог вспомнить ни одного случая, когда парень выглядел растерянным. Не в своей тарелке, да. Но растерянным, нет. Никогда. Это было не к добру. Если Сандерс был влюблен в Тейт, это обещало стать большой проблемой.

— Нет, я не влюблен в нее, — ответил Сандерс, встал с дивана и поспешил прочь.

«Ого, это интересно.»

Джеймсон знал Сандерса с тринадцати лет и за все это время ни разу не видел, чтобы молодой человек проявлял интерес к женщинам. Какое-то время он думал, что Сандерс гей, но потом ему показалось, что он асексуален. Он ни к чему не проявлял сексуального интереса. Так что тот факт, что Сандерс покраснел и начал нервничать из-за Тейт, был интересным. Джеймсон последовал за ним.

— Ты в этом уверен? Нам придется драться на рассвете? Или просто попроси ее выбрать между нами, — поддразнил он. Сандерс обернулся.

— Это смешно. Я не влюблен в нее, но даже если бы и был влюблен, мы не стали бы драться на дуэли, потому что ты никогда не стал бы делать это из-за нее. И я бы не просил ее выбирать между нами, потому что я знаю, кого она выберет. И это будешь не ты, — отрезал Сандерс. Брови Джейсона взлетели вверх.

— Ты ужасно самоуверен в себе, — сказал он мягким голосом. Сандерс вздохнул.

— Легко быть уверенным в себе, когда знаешь, что прав. Это не скромность и не хвастовство, если честно. Я не влюблен в нее. Она мне очень дорога. Она говорит со мной, потому что я — это я. Не из-за тебя. Большинство людей игнорируют меня, когда тебя нет рядом. Я ценю ее. Вот и все, — объяснил Сандерс.

— Хорошо. Это проблема, которую я никогда не предвидел, но мне бы не хотелось, чтобы женщина встала между нами, — сказал Джеймсон, и Сандерс кивнул.

— Аналогично. К счастью, я нахожу твой вкус в женщинах отвратительным, — добавил он, и Джеймсон расхохотался.

— На самом деле? Я думал, что у меня хороший вкус: Пет — модель, а Тейт сногсшибательна, — засмеялся он, направляясь к двери.

— Все они были очень красивы, но Петрашка — психопатка, и когда Тейтум пришла ко мне в первый раз, я подумал, что она проститутка. Ей повезло, что она такая милая и забавная, это ее спасительная благодать, — объяснил Сандерс, и Джеймсон засмеялся еще громче.

— Ты говорил об этом своей подружке? — хихикнул он.

— Нет. В отличие от некоторых, я знаю что такое такт, и как им пользоваться.

Джеймсон смеялся даже когда вышел из комнаты Сандерса. У него был такт, он просто предпочитал не использовать его большую часть времени. Сандерс ошибался и в другом. Джеймсон будет бороться за нее.

Это было пугающее осознание, но его мгновенная, инстинктивная реакция на мысль, что Сандерс влюблен в Тейт, должна была положить конец его отношениям с Сандерсом. Это о чем-то говорило. Когда Данн начал приставать к ней, а потом изнасиловал, Джеймсон хотел убить его. Все еще хочет убить его. Это что-то да говорило, а затем эта поездка Испанию.

Он определенно будет бороться за нее.

Джеймсон прокрался в спальню, стараясь не потревожить ее. Она лежала на животе, раскинув руки в стороны. Когда он забрался в постель, девушка заворчала во сне и придвинулась ближе к нему. Джеймсон лежал на боку, его глаза блуждали по ее спине. На плече у нее был синяк. Они были безрассудны в душе и упали на пол. Она стала болтливой, и он знал, что у нее на груди остался след от укуса. Веселое время.

«Что ты со мной сделала?»

Он прижал ладонь к ее спине, чувствуя тепло. Она прижалась еще ближе, уткнувшись лицом ему в грудь. Тейт не ответила на его вопросы о том, что они будут делать дальше, куда они пойдут. Он не мог понять, почему. Она знала, что это больше не игра.

Джеймсону пришла в голову мысль, что может быть это он просто перестал играть в игры.

***

Тейт очень обрадовалась встрече с Энджем. Она хотела поехать в аэропорт, но Джеймсон не позволил ей. Он уже запланировал что-то вроде завтрака или позднего завтрака. Эндж доберется до отеля и получит возможность отдохнуть. Джеймсон явно не хотел иметь дело с капризным Энджем. Тейт могла понять. Счастливый, приятный Эндж откровенно враждебно относился к Джеймсону. Она не хотела представлять себе капризного Энджа.

— Кажется, мы давно не были вдвоем, — заметил Джеймсон после завтрака, когда они катались на взятой напрокат машине. Она взглянула на него.

— Мы провели с тобой целую неделю в полном одиночестве, на твоей яхте, — напомнила она ему.

— Знаю. Я привык к этому. Вмешательство Сандерса утомляет, — сказал он.

— Это что, шутка?

— Я знаю, что он щебечет тебе на ушко. Надеюсь, ты понимаешь, что он все рассказывает мне, — предупредил Джеймсон. Тейт задержала дыхание.

— Он рассказывает тебе, о чем мы говорим? — спросила она, стараясь говорить беззаботно. Вероятно, неудачно.

— Рассказывает мне, что он говорит. И на удивление скуп на слова, — ответил Джеймсон. Она вздохнула.

— Хорошо.

— Говоришь то, чего я не хочу слышать? — спросил он, глядя на нее сверху вниз. Она пожала плечами.

— Иногда.

Они вышли у Эйфелевой башни. Вокруг было миллион людей, и она подумала, что Джеймсон захочет вернуться в машину, но он этого не сделал. Они пробирались сквозь толпу, Джеймсон шел впереди.

— Ты бывал здесь раньше? — спросила Тейт, стоя рядом с ним, когда он остановился, чтобы посмотреть вверх.

— Нет, точнее не совсем. Я видел ее только издалека. Обычно я здесь по работе, — ответил он. Она рассмеялась.

— Я приходила сюда с классом французского, мы прошли весь путь до самого верха, — сказала она ему.

— Ты изучала французский, но не говоришь на нем? — спросил он.

— Я немного учила его, только для поездки.

Они не вошли внутрь, просто обошли вокруг. Тейт сделала много снимков. Обычно она не фотографировала Джеймсона. Если что-то пойдет не так, как обычно, она не хотела, чтобы захваченные воспоминания вернулись и преследовали ее. Но она не могла устоять. На нем было тяжелое пальто с толстым шарфом. Он еще не постригся, и ветер трепал его густые волосы. Джеймсон выглядел очень серьезным, пугающим и более чем пугающим.

«Он так чертовски великолепен.»

— Прекрати меня фотографировать. Давай выбираться отсюда, — наконец рявкнул он. Она побежала за ним.

Они немного погуляли, просто осматриваясь. Спустились к могиле Наполеона, и Тейт сделал еще несколько снимков. Она могла сказать, что на самом деле ему было наплевать на то, что они смотрели, мужчина просто потакал ей. Это было бы почти мило, если бы он не смотрел на нее все это время.

Они шли по улице, собираясь вызвать машину, чтобы вернуться в отель, когда Джеймсон остановился. Тейт прошла почти квартал, прежде чем поняла, что его нет рядом, и она оглянулась, чтобы посмотреть, что он делает. Он стоял перед окном и смотрел внутрь. Затем он двинулся и вошел в здание.

«Какого?»

Тейт вернулась и последовала за ним. Это был ювелирный магазин. Она сглотнула и огляделась. Мужчина за прилавком что-то сказал ей по-французски, оглядывая с ног до головы. Она не улыбнулась. И закатив глаза, продолжила путь. Джеймсона нигде не было видно, что было странно, потому что магазин был небольшой. Мужчина продолжал болтать с ней по-французски, затем дверь в задней части магазина открылась.

— Мадемуазель! Пожалуйста, — вышла женщина, указывая на дверь. Тейт огляделась.

— Вы мне? — спросила она, указывая на себя.

— Иди сюда, — донесся до нее голос Джеймсона.

Тейт вошла туда.

Он стоял перед большим деревянным столом и на что-то смотрел. Женщина тоже вошла и подошла к дальнему концу стола. Тейт стояла у двери, гадая, что происходит — ее действительно продали в сексуальное рабство? Джеймсон заговорил на ломаном французском, пытаясь подобрать нужные слова. Женщина кивнула, затем поправила что-то на столе.

— Вот этот, — сказал Джеймсон, указывая вниз. Потом посмотрел через плечо на Тейта. — Подойди сюда.

Она подошла и встала рядом с ним, глядя перед собой. На блестящем деревянном столе лежало несколько жемчужных ожерелий. У нее перехватило дыхание. Женщина взяла одно из них и уже собиралась выйти из-за стола, но Джеймсон протянул руку. Сказал что-то по-французски. Женщина протянула ему ожерелье.

— Что происходит? — потребовала Тейт.

— Я говорил тебе, что тебе нужен настоящий жемчуг, — сказал он, поворачивая ее от себя и обнимая за шею.

— Да, а еще я помню, как ты говорил мне, что он стоит около пятидесяти тысяч долларов, — напомнила она.

— Я сказал, что некоторый стоит так дорого, — поправил он, поворачивая ее лицом к себе. Он покачал головой, обнял ее за шею и снял ожерелье. Женщина протянула ему еще одну нить.

— Значит, эти не стоят пятьдесят тысяч долларов? — уточнила Тейт. Джеймсон кивнул, прижимая другую нить к ее ключице.

— Нет. Эти около пятидесяти тысяч евро, — сказал он ей. Она поперхнулась.

— Евро!? Это как семьдесят тысяч долларов!

— Плюс-минус, — сказал он и кивнул женщине, положив жемчуг на стол.

— Что ты делаешь? — спросила Тейт, наблюдая, как женщина достает коробку и сумку.

— Забираю его, — ответил Джеймсон.

— Зачем?

— Потому что, я их только что купил, — ответил он, доставая из кармана бумажник. Она выхватила его у него из рук, шокировав Джеймсона. Он уставился на нее так, словно хотел дать ей пощечину.

— Ты не можешь этого сделать! — рявкнула Тейт.

— А почему бы и нет? — спросил Джеймсон.

— Потому что! Зачем ты это делаешь? Тратишь столько денег на меня!? На жемчуг!? — потребовала Тейт.

— Я же сказал. Тебе нужен настоящий, — повторил он.

— Мне не нужен настоящий жемчуг, Джейсон.

— Нет. Но ты его заслуживаешь.

«Я никогда не смогу справиться с этим человеком. Ни за что на свете.»

Она убежала. В конце концов, это у нее получалось лучше всего. Тейт выскочила из магазина и побежала дальше. Ей казалось, что ее сердце вот-вот взорвется. Она пробежала пару кварталов, прежде чем Джеймсон догнал ее. Если бы она не была так расстроена, то удивилась бы, что он потрудился побежать за ней. Она бы заплатила, чтобы увидеть это.

— Остановись, — сказал Джеймсон, хватая ее сзади и останавливая.

— Нет! Ты остановись! Ты не можешь купить меня! — завопила Тейт. Вокруг них толпились люди. Джеймсон потащил ее в переулок.

— Я не пытался купить тебя, Тейтум. Я хотел купить тебе подарок, — прорычал он ей на ухо, отпуская ее. Она повернулась к нему лицом.

— Так купи мне открытку! Я не твоя шлюха! — кричала она.

— Я этого и не говорил. Никогда не обращался с тобой так, еще с того момента в Бостоне, — заметил он, глядя на нее сверху вниз, его глаза горели гневом. Ей было все равно. Время вышло. Наконец-то она окончательно запуталась.

— Ты обращаешься со мной, как с ребенком! Как с какой-то глупой шлюхой, которую ты можешь дергать, когда захочешь! Толкать и тащить, бить и звать! Зачем ты купил мне такой подарок? Тебе все равно! Тебе все равно! — заорала на него Тейт. Джеймсон стоял рядом, приблизив к ней лицо.

— Я хотел купить его, чтобы показать тебе, что помню. Чтобы показать, что мне не все равно, — прошипел он.

«Лжец.»

Она вскрикнула и ударила его по лицу. Джеймсон позволил ей ударить себя в грудь еще пару раз, но когда она ударила его снова, он схватил ее за запястья. Повернул ее и притянул к своей груди. Она вырывалась, и он прижал ее запястья к груди. Наклонился вперед, заставив ее сильно прогнуться.

Тейт пыталась кричать на него, но задыхалась от рыданий. Объятия Джеймсона стали мягче. Не ограничивали. Удерживали. Она заметила, что он слегка покачивается. Качает ее. Она отвернулась от него и просто заплакала. За ее потерянное сердце. За ее разбитую душу. Для ее слабого духа.

— Почему? Зачем ты привел ее домой? Зачем ты это сделал? Как ты мог быть с ней? После всего. Ты обещал. Зачем ты так со мной поступил? Как ты мог быть с ней!? Как ты мог так поступить со мной!? — она рыдала снова и снова. Его губы прижались к ее уху, и прошло некоторое время, прежде чем она смогла разобрать, что он говорит.

— Прости, Тейтум. Мне очень, очень жаль.

— Это не так. Ты не сожалеешь. Ты обращался со мной, как с ничтожеством. Я для тебя ничто! — воскликнула она.

— Это была только ты, — прошептал Джеймсон. — Две недели назад, четыре месяца назад, семь лет назад. Все это время. Всегда ты.

Она заплакала еще сильнее.

Глава 12.

— Я зла на тебя.

— Знаю.

— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь прекратить злиться на тебя.

— И это я тоже знаю.

— Тогда почему ты хочешь мириться с этим?

Он аккуратно помог ей выбраться из машины.

— Потому что я этого хочу.

— Это не ответ.

— Единственный ответ, который ты от мня получишь.

— Но это так несправедливо.

— Жизнь вообще не справедливая штука, малышка.

Он помог ей выйти из лифта.

— Ты мой должник.

— Тейтум, я не думаю, что когда-либо перестану им быть.

— Но ты никогда не платишь ничем взамен.

— Не думаю, что я когда-нибудь смогу отплатить тебе за все.

Он повел ее вниз по коридору.

— Почему сделала это?

— Я была в ярости. Зла. Мне было больно.

— Почему ты просто не поговорила со мной?

— Потому что я полагала, что ты причиняешь мне боль намеренно, поэтому я хотела ранить тебя в ответ.

— Я даже не знал, что способен на то,чтобы причинить тебе боль.

— На самом деле, ты очень хорош в этом.

Он втолкнул ее в номер.

— Ты пугаешь меня.

— Я знаю это. Ты все еще плачешь.

— Ты же любишь слезы.

— Они уже не кажутся мне такими забавными как раньше.

Он потянул ее за собой в спальню.

— Я не хочу этого. Не желаю быть... частью этого.

— Не думаю, что у тебя есть хоть какой-то выбор.

— Я это понимаю.

— Так почему тогда борешься с этим?

— Потому что... потому что я не хочу закончить в бассейне,как в прошлый раз.

— Я не позволю тебе сделать этого.

Он стянул с нее куртку.

— Я совершенно не доверяю тебе.

— Мы поработаем над этим...

— Иногда мне кажется, что я ненавижу тебя.

— Хмм, только лишь иногда? А в остальное время?

— В остальное время... В остальное время, я... Я... Думаю, что я..

Он стягивает с плеч свой пиджак.

— Видишь, ты чувствуешь это лишь тогда. Я же обращаю внимание только на то время, когда ты испытываешь ко мне другие чувства...

— Все складывается как нельзя лучше для тебя.

— Только лишь иногда.

— Джеймсон. Это не игра, больше не игра. Это моя жизнь. Я не хочу, чтобы ты играл с ней в игры.

— Малышка, иногда я задумываюсь о том, а являлось ли это вообще когда-либо игрой.

«Ох, Сатана. Каждый раз мое сердце оказывается в твоих руках.»

Глава 13.

Тейтум аккуратно прокралась вниз. Было почти три часа по полудни, а все, чего она хотела, — просто отключится. Хотела впасть в кому на сотню лет. Хотела ,чтобы все наладилось и успокоилось. В последний раз, когда ее посещали такие же мысли, все закончилось не очень хорошо для нее.

После нервного срыва в переулке, Джеймсон развернул машину, донес ее и усадил в автомобиль. Отвез ее обратно в отель. Обращался с ней хорошо. Сказал ей вещи, которые хотел сказать, которые должны быть сказаны.

Это причинило боль ее душе.

Пока Джеймсон принимал душ, она попыталась проникнуть в комнату Сандерса, но его там не оказалось. Тейт было известно,что Эндж находился в отеле, он прилете в полдень и плюс ко всему на его дверной ручке висел знак «Не беспокоить». Он вероятнее всего спал. Она хотела обернуться вокруг него, укутаться в его объятия, раствориться в его тепле. В конце концов, выплакаться. Выяснить, какого хрена с ней происходит. Тейт так отчаянно хотела увидеть и узнать будет ли он ее любить после новостей о том, что она всецело отдала свое сердце и душу Сатане.

Раздобыть электронный ключ-карту не составило особого труда. Джеймс арендовал все номера, и Тейт числилась гостем во всех. Она просто сказала, что забыла в номере свою ключ-карту, и вуаля. Она удостоилась парочки косых неодобрительных взглядов, вероятно, потому что она улизнула из номера в коротеньких шортах и босая, поэтому не долго думая, заявила, что она жена Джеймсона. Пугающая мысль. Все сразу же отступили, и взгляды исчезли, и миссис Кейн получила заветный ключ-карту во все три комнаты. Удача!

Тейт заглянула в номер Энджа, осматриваясь вокруг. Она была удивлена тем,что увидела, и поэтому полностью вошла в номер, оставляя дверь открытой позади себя. Комната пребывала в беспорядке. Чемоданы выглядели так, будто их просто закинули в комнату. В номере была небольшая гостиная с диванами, и все диванные подушки валялись в беспорядке, а одна даже была на полу номера. Высокий торшер также лежал на полу и был разбит. Дыхание Тейт участилось, она начала шумно выдыхать носом. Они находились в достаточно приличном отеле, в хорошей части города, но все равно. Это был огромный город. Случались, как кражи, так и грабежи.

Слева от нее раздался стук и Тейт резко развернулась. Она прошла пару шагов и вновь услышала знакомый стук. Бах, бах, бах. Кто-то находился в спальне. Кто-то вероятно грабил номер, прямо сейчас. Они были в комнате Энджа. С Энджем.

Пошло все в задницу. Она быстрым шагом направилась к входной двери. Отель обеспечивал каждый номер небольшим ящиком-отделением, в котором находились зонты разных размеров — в Париже были дождливые зимы. Тейт достала самый длинный зонт-трость и кинулась в спальню. Она с грохотом распахнула дверь ногой, сопровождая все это воинственным криком, держа зонт над головой словно биту.

— Копы уже на подходе, придурок! Ты ... — начала выкрикивать она, но ее воинственная тирада была прервана разгневанными возгласами и криками. Она моргнула пару раз, пытаясь получше разглядеть картину, что предстала ее взгляду.

«О.ГОСПОДИ.»

— Какого хера, Тейт!? — Эндж кричал, предпринимая попытку выбраться из кровати.

Он был совершенно голый, но это не шокировало ее — она видела Энджа в чем мать родила больше раз,чем могла сосчитать на пальцах обеих рук. Но шокировал Тейт человек, который находился с ним в комнате. Женщина сидела на краю кровати, натягивая на себя нервными и торопливыми движениями рубашку. Тейт уставилась на нее расширенным, немигающим взглядом.

— Я... ты... я , — она выдохнула, чувствую себя так, словно потеряет сознание. Эндж издал раздраженный стон и направился в ее сторону.

— Я не хотел, чтобы ты узнала таким образом...

Тейт потеряла контроль над собой. Ее разум не был достаточном сильной штукой в хорошие дни, но а сегодня явно не был один из удачных дней. Она издала расстроенный, полный боли возглас и ударила со всей силы по спальни двери зонтом. Звук был настолько громкий, что заставил Энджа буквально подскочить. Тейт издала еще один растерянный крик, когда развернулась и стремительно направилась в гостиную. В комнате послышались торопливые, сбивчивые движения, и она услышала громкие шаги, которые устремились за ней.

— Не смей даже говорить со мной. Я не хочу разговаривать об этом, — выпалила она срывающимся голосом. Эндж возник перед ней, одетый в боксеры. Он стоял перед открытой дверью, загораживая ей тем самым путь к отступлению.

— Прекрати. Нам просто необходимо обсудить это. Ты выглядишь так, будто сейчас потеряешь сознание, — четко произнес он. На мгновение она уставилась на него и затем, словно ураган, развернулась, направившись в противоположную сторону комнаты.

«Не смей плакать. НЕ.СМЕЙ.ПЛАКАТЬ. Помни, по одной истерике в день, и не больше.»

— Я в порядке. Мне просто нужно выбраться отсюда, — произнесла Тейт, проводя рукой по волосам.

— Просто позволь мне… — попытался заговорить Эндж вновь, подходя к ней. Он потянулся к ее руке, но она вскинула свой зонт, указывая острым концом ему в грудь.

— Не смей прикасаться ко мне! — прошипела она. — Как ты мог сделать это? Как ты мог не сказать мне?

— Тебя же не было! Ты уехала! Ты была с ним! Как, мать твою, я должен был сказать тебе!? — прокричал Эндж в ответ, держа руки вверху, словно ее зонт был заряженным и опасным оружием.

— Прекрати использовать его как долбанное оправдание твоим действиям! Именно поэтому, именно поэтому, ты вел себя так странно все это время, именно поэтому ты не хотел видеться со мной! — в ярости выкрикнула Тейт. Он посмотрел на нее так, словно она была в шаге от того,чтобы сойти с ума.

«Джеймсон никогда не смотрел на меня таким образом. Сандерс тоже никогда не смотрел на меня так.»

— Я не вел себя странно, Тейт. Я просто ждал подходящего времени, — проговорил Эндж. Позади себя она услышала тихие шаги. Она сузила глаза и сделала шаг в сторону, чтобы могла направить раскрытый зонт на гостью.

— Ну, ты точно смог подобрать нужное время. Это была твоя чертовая идея?

У ее сестры был уже огромный живот, но беременность не повлияла на ее красоту, она все также была неотразима. Светлые волосы Элли пребывали в беспорядке, ее рубашка была застегнута неверно, из-за чего одна сторона рубашки была длиннее другой. Она нервно жевала нижнюю губу.

— Тейтум, серьезно... Все совсем не так, как ты думаешь, — настойчиво произнесла Элли. Тейт издала смешок, который больше напоминал мяуканье умирающей кошки.

— Не то, что я думаю? Не то,что я думаю! Вещи определенно изменились за время моего небольшого отпуска, потому как все походит на то, что вы двое трахаетесь! — прокричала она на них, размахивая рукой, в которой находился зонт.

Эндж прикрыл глаза, втягивая воздух между стиснутых зубов. На щеках Элли запылал румянец. Тейт посмотрела на них, втягивая глубокий вдох, все так же удерживая зонт перед ней на манер оружия. Она оглядела их. Теперь перевернутые вещи в комнате имели смысл. Энжж и Элли вероятно влетели в комнату и повалились на диван, перевернув при этом лампу. Они стали срывать с друг друга одежду, и затем перебрались в спальню.

«Слава Господу, я не вошла чуть раньше.»

— Тейт. Прошу тебя. Это просто, вроде как, произошло. Мы проводили много времени вместе, когда ты была в больнице Мы вдвоем тосковали по тебе, — попытался объяснить Эндж, удерживая руки перед собой в защитной манере. Она задохнулась от его слов.

— Так это все продолжается уже более двух месяцев?! — потребовала ответа Тейт, он лишь вздрогнул в ответ.

— Это просто случилось однажды ночью и все, — ответил он ей.

— Просто случилось однажды ночью и все!? Вы вдвоем тосковали по мне!? Так, что подумали, что залезть в трусы друг другу и потрахаться это будет равносильно тому, что быть со мной? Это, бл*дь, нереально странное объяснение, а еще от этих слов попахивает инцестом, я просто уверена в этом, — проговорила Тейт, прижимая ладонь ко лбу.

— Не все всегда касается тебя, Тейт, — рявкнул Эндж. — Да, мы скучали по тебе, это свело нас вместе. Она находит меня привлекательным, а я понимаю ее, вот как то так.

— НО РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, В ДВУХ ГРЕБАННЫХ ШТАТАХ, МОЯ СЕСТРА И Я УМУДРИЛИСЬ ПЕРЕСЕЧЬСЯ В НАШИХ ЛЮБОВНИКАХ!! Господи, иногда... ГОСПОДИ!! Она трахнулась с Джеймсоном, и я переспала с Джеймсоном. Я спала с тобой, и она трахнула тебя. Бл*дь, у меня нет слов..., — выругалась Тейт. Эндж сделал шаг вперед и она широко раскрыла зонт. — Не смей даже подходить ко мне. Ты понимаешь, что ты утаил это от меня, и это не какая-то мелочь. Я, может, и свихнувшаяся идиотка, которая продала душу дьяволу, но я НИКОГДА не утаивала от тебя таких важных вещей.

— Ты не моя мамочка или моя девушка, Тейт. Я могу трахаться с кем хочу и когда хочу, — заявил Энж.

Внезапно и совершенно неожиданно ее глаза наполнились слезами. Она не могла понять, кто был напуган в большей степени: она или Эндж.

— Ты же прекрасно знал, что я чувствую по отношению к ней, что она сделала со мной. Ты МОЙ лучший друг. Почему из всех это именно она? — Тейт всхлипнула надломленным тихим голосом. Выражение лица Энджа в мгновение сменилось с разъяренного на невероятно расстроенное, но именно Элли стало той, кто вышла вперед.

— Тейтум, он не делал это специально, мы не сделали это намеренно. Серьезно. И мы на самом деле пытались положить конец этому, мы просто не смогли, — она попыталась объяснить. Но Тейт лишь стрельнула в ее сторону сердитым взглядом.

— Ох, и это должно заставить меня почувствовать себя намного лучше, по-твоему мнению? — прошипела она.

— Тейт, просто успокойся и давай...

Тук- тук - тук.

Джеймсон стоял в дверном проеме. ну просто охре-мать-вашу-нительно. Тейт на долю мгновения перевела своей взгляд на него и затем вновь посмотрела на Энджа. Он выглядел в равной степени злым и виноватым. И отвечать за произошедшее дерьмо перед Тейт — это одно, а перед Сатаной — это совсем другое.

— Тебе на самом деле, стоит закрывать дверь, — проговорил Джеймсон ледяным голосом, который гулко разнесся по номеру.

— Я не хочу, чтобы он был здесь, не сейчас,— голос Энджа был холодным и зловещим, когда он пристально посмотрел на нее. Тейт сжала зонтик обеими руками и облизала губы.

— Дай нам минутку, — сказала она, когда Джеймсон вошел в номер, закрыв за собой дверь.

— Это выглядит слишком волнующе,чтобы уйти. Что здесь происходит? — спросил Джеймсон, оглядывая перепачканную мебель, зонтик в руке Тейт и раздетого Энджа. Подойдя к растрепанной Элли, он остановился и, прищурившись, улыбнулся.

— Убирайся из моей комнаты! — взревел Эндж. Джеймсон приподнял одну бровь, но в остальном, его вспышка не смутила.

—Твоя комната? Кажется, мое имя есть в счете, — заметил Джеймсон. Все тело Эндж покраснело.

— Я не собираюсь терпеть твое дерьмо, Сатана, — отрезал он. Джеймсон рассмеялся мрачным, зловещим смехом.

— Ты будешь терпеть все, что я решу дать тебе, Энджер, — прорычал он в ответ.

— Вот это именно, я собираюсь... — Эндж начал ругаться и зашагал по комнате. Тейт взвизгнула и замахала зонтиком между ними.

— Прекрати! Все заткнитесь нах*й! Ты и я занимались сексом все время, ты мой лучший друг, и ты трахнул мою сестру, человека, который пытался разрушить мою жизнь! — она закричала на Энджа. Все замерли. Кроме Джеймсона. Он продолжал улыбаться. Она развернула зонтик и направила его на него. — А ты! Это ты все спланировал! Ты получаешь больное, странное, удовольствие, трахая мою голову! Так что тоже отвали! — Наконец она махнула зонтиком сестре. — А ты! Может, подумаешь о ком-то другом, кроме себя, хотя бы на одну чертову секунду!

Тейт дрожала от гнева. Она была уверена, что ее лицо покраснело, как свекла, и не сомневалась, что выглядит совершенно сумасшедшей. Джеймсон и Эндж шагнули вперед и потянулись к ней. Она вскрикнула и широко распахнула зонтик, заставив их отпрянуть. Тейт воспользовалась случаем, чтобы выскочить из комнаты, проскользнуть по коридору в свой номер. Она прошла прямо в ванную и изо всех сил захлопнула за собой дверь.

«Боже, я как восьмилетний ребенок. Такая жалкая.»

Она соскользнула на пол, протиснувшись между унитазом и ванной. Зонтик со стуком упал на пол. Она чувствовала себя сумасшедшей. Эндж и Элли. Конечно, ее вражда с сестрой закончилась, и они вроде как помирились, но это не меняло того факта, что большую часть своей жизни Элли была разъяренной сукой. Она превратила жизнь Тейт в сущий ад, пока росла, а потом всего за одну ночь. Одна ужасная, молодая, бездумная ошибка, и Элли выгнала Тейт из дома. Вдали от семьи. Конечно, Тейт нравилось, как сложилась ее жизнь, но все равно было больно. Она никогда не переставала переживать. Отец по-прежнему не разговаривал с ней. И Эндж все это знал, знал, через что пришлось пройти Тейт, из-за сестры, знал, как это все еще ее расстраивает, и занимался сексом с Элли. Потом лгал об этом два месяца.

«Нет. Окей. Как будто лучшая подруга спит с горе-бывшим. Ужасно.»

И Джеймсон. Джеймсон. Он должен был знать, что Эндж привезет Элли. Должен был, он забронировал частный самолет. И сделал это нарочно. Чтобы свести Тейт с ума. Вбить клин между ней и Энджем. Чтобы разорвать ее на части. Он сделает все, чтобы быть главным. Все его сладкие слова. Вранье. Он привел их сюда, должен был знать. Ну, не совсем он. Сандерс забронировал все номера. Боже, Сандерс знал!? Тейт заплакала еще сильнее.

Она чувствовала себя преданной всеми. Как мог Эндж трахаться с ее сестрой два с половиной месяца и ничего не сказать? Все эти телефонные звонки, все те разы, когда он обламывал ее; он тайком уходил, чтобы увидеть Элли, обманывал Тейт ради Элли. Так много возможностей, чтобы сказать.

Вот что было больнее всего. Больше, чем он выбрал Элли из всех людей на сегодняшний день, он держал это в секрете так долго. Несмотря на все случившееся, Тейт думала, что они были ближе друг к другу; она все еще рассказывала ему о Сатане. Она думала, что он поступает так же. Очевидно, она ошиблась.

«Как всегда, глупая девчонка.»

— Тейтум, открой дверь, — раздался громкий голос Джеймсона. Она покачала головой.

— Просто уходи, — вздохнула она, уткнувшись лицом в колени. Он постучал в дверь.

— Открой дверь, — потребовал он.

— Я хочу домой, — прошептала она, обхватив руками ноги.

— Я досчитаю до трех, а потом войду, нравится тебе это или нет, — предупредил он.

— Пожалуйста... Просто отпусти меня, — она едва дышала, ее губы едва шевелились.

На секунду воцарилась тишина, затем раздался громкий треск. Дверь распахнулась настежь и отскочила от стены. Тейт слышала, как он вошел в комнату, но не подняла головы. Он схватил ее за запястья и поднял на ноги. Она ждала, что он скажет ей заткнуться, успокоиться. Но он этого не сделал. Он притянул ее к себе и обнял.

— Малышка, во что ты ввязываешься? — вздохнул он.

— Почему он спал с ней? — прошептала Тейт, обнимая его за талию и крепко сжимая его футболку.

— Жизнь принимает интересные повороты, особенно когда дело касается людей, с которыми мы спим, — отметил Джеймсон.

— Ты не можешь заставить меня чувствовать себя лучше. Ты засранец.

— Истина. Но я засранец, который всегда умел заставить тебя чувствовать себя лучше, — напомнил он ей. Она вздохнула и прижалась лицом к его груди.

— И заставляешь меня чувствовать себя дерьмом.

— Тебе это нравиться почти также.

«Не тогда, когда это в самом деле так.»

— Почему ты не сказал мне? — прошептала Тейт.

— Потому что, я не знал.

«Лжец.»

— Он спросил, можно ли ему привести свою девушку. Я сказал, что мне все равно. Я не спрашивал, кто эта девушка, почему меня должно волновать, с кем трахается Энджер? — Джеймсон спросил ее.

«Лжец.»

— Сандерс знал, — выдохнула Тейт. Она почувствовала, как его пальцы впились в ее бедра.

— Он не знал. Хватит искать виноватых. Дерьмо случается. Смирись с этим, — скомандовал он ей.

«Дерьма не бывает. Джеймсон, бл*дь, Кейн случается.»

— Зачем ты это сделал? Чтобы рассорить нас с Энджем на части? Чтобы я возненавидела его, чтобы ты нравился мне больше? Или чтобы преподать мне урок? Что я не должна забывать свое прошлое? Не следует забывать, какой я ужасный человек? Поверь мне, я никогда этого не забуду. Ты позаботился об этом в последний раз, — сказала она ему, и в ее голове заплясали видения воды. Так много воды. Такой холодной. Вокруг нее. Только на этот раз не было Энджа, чтобы спасти ее.

— Ты не ужасный человек, малышка, — прошептал Джеймсон. — Я не играю с тобой. Больше никаких игр.

«Лжец.»

Между ней и Джеймсоном всегда были игры. На какое-то время она потеряла это из виду. Это было легко сделать, когда человека окружали сладкие слова и еще более сладкая ложь. Она чувствовала, что быть с Джеймсоном — это как жить от одной панической атаки к другой. Она не знала, сколько еще сможет выдержать, если позволит этому продолжаться. Это несправедливо. Его эго даже не пострадало. Даже не поцарапалось. Его даже не тронуло.

«Конечно, нет. Он Джеймсон Кейн, чертов дьявол. А чего ты ожидала?»

Глава 14.

Тейт сидела в баре, который находился поблизости с вестибюлем отеля. На часах было немного за полночь. выскользнуть из номера было немного труднее,чем казалось — Джеймс подозрительный по натуре, а сегодня после ее срыва в ванной наблюдал за ней более внимательно, чем в любой другой день. Но после того,как она успокоилась, то нашла способ отвлечь его.

«Секс всегда был моим самым любимым оружием. Пришло время овладеть им для воплощения мести.»

Она потягивала свой напиток, затем возвращалась к тому, чем занималась — перед ней располагалась бумажная коктейльная салфетка, на которой Тейт время от времени записывала пометки. Она жевала кончик ручки, стараясь не забыть что же еще хотела добавить, когда кто-то рядом с ней откашлялся, прочищая горло.

— Прошу простить меня, — проговорил голос с сильным французским акцентом, и Тейт повернулась на стуле,чтобы увидеть привлекательного мужчину в годах, который стоял рядом с ней.

— Это место занято?

— Нет, присаживайтесь, — предложила она, указывая кивком на пустующее место рядом с ней. Мужчина улыбнулся и опустился на стул.

— Сейчас довольно-таки поздно для того, чтобы выпивать в одиночку. Ты одна? — поинтересовался он, и она легко рассмеялась впервые за день. Смех получился немного зловещим. Почти такой же зловещий, как у Джеймсона.

— Достаточно одинока, — парировала она, позволяя своим глазам скользнуть по его телу. Она не тренировала флирт для съема уже давно, но, кажется, все получалось довольно хорошо — мужчина выпрямил спину чуть прямее, поправляя галстук.

— Интересный ответ. Можно мне поинтересоваться над чем ты работаешь? — спросил он, склоняясь над ее салфеткой. Тейт вновь рассмеялась.

— Я обдумываю план мести, — ответила она застенчиво. Он приподнял в удивлении брови.

— Месть?

— Да.

— И почему ты ищешь мести? — поинтересовался он. Она вздохнула.

— Потому что люди, которым я доверяла всем сердцем обижали меня. В течение продолжительного времени. И мне кажется, настало время вернуть им должок, — ответила она, не скрывая ничего. Конечно, диалог, который она поддерживала был из разряда фантастики. да и жизнь ее была такой же. Тейт полагала, что ее мозг отправился на отдых, на длительное время, скорее всего навсегда.

— Ах, oui, конечно же, — мужчина легко хихикнул, и стало сразу понятно, что он принял ее слова за шутку. — Так и каков твой план, ma chère?

— Ну, как минимум отплатить им их же монетой, конечно же! Я собираюсь сделать с ними тоже, что они сделали со мной, — проговорила она, издавая смешок.

— И что именно сделали эти люди? — он попросил разъяснений.

— Один из них много лгал мне. Потом переспал с моей сестрой. Этот человек уже спал со мной, — объяснила она, беря стакан и играя языком с соломинкой. Его глаза следили за движением.

«Все еще есть.»

— О, это ужасно, ma chere. А другие люди? — спросил он. Тейт откашлялась.

— Очевидно, моя сестра должна заплатить.

— Безусловно.

— А еще есть Сатана, — добавила она.

— Прошу прощения. Ты сказала «Сатана»? — повторил он. Она рассмеялась.

— О, да. У меня очень интересные отношения с дьяволом. Видите ли, он не оставляет меня в покое. Любит играть в эти игры, где говорит мне что-то, заставляет меня поверить, что он хороший человек, а затем выбивает почву из-под ног. Он хуже всех, — закончила она.

Мужчина уставился на нее, легкая улыбка играла на его губах. Подумал, что она играет в глупую игру. И не понимал, что имеет дело с женщиной, которая уже проиграла слишком много игр. Она не собиралась проигрывать кому-то еще. Ни ему, ни Энджу, и, конечно же, не Джеймсону.

Время игр закончилось.

— Так что ты собираешься делать, чтобы отомстить? — спросил мужчина низким сексуальным голосом. Тейт медленно соскользнула с табурета и встала так, чтобы она касалась его коленей. Она наклонилась к нему и прижалась губами к его уху.

— Все, что захочу, — прошептала она.

А потом она ушла, оставив его смотреть ей вслед.

«Что угодно! Абсо-бл*дь-лютно, что захочу!»

И небольшой бонус в виде аннотации третьей книги…

Дьявол встретил свою пару.

Когда Тейтум О'Ши решает, что пришло время отомстить, никому не будет спасения от ее новой игры — даже самому дьяволу несдобровать. Тейт собирается получить свое «долго и счастливо», даже если это значит сделать всех несчастными в процессе.

Но настойчивый Джеймсон, вечно сующий нос в чужие дела Сандерс и влюбленный бейсбольный игрок очень мешают девушке сосредоточиться, и внезапно у нее оказывается слишком много желающих, которые хотят ей подарить ее сказочный хэппи энд.

Иногда очень сложно сказать, кто же на самом деле является прекрасным принцем...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: сюжет может спровоцировать вас бросить от злости свою читалку, тут присутствуют кричащие друг на другу герои, и история насчитывает пару слезливых моментов. Яркие сцены сексуального характера и садомазохистская тематика.

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters