По самым высоким ставкам

Игра в покер шла уже пятый час и обстановка за столом изрядно накалилась, поскольку никто не желал отступать или сдаваться. В конце концов, редко выдавалась возможность посидеть вот так, чисто мужской компанией. Так что, дело было даже не в фишках, на кону стояло куда больше — возможность показать, что ты мужик, и предметно разобраться у кого тут яйца стальные, а у кого так… серебрянкой покрашены.

— Делаем ставки.

Гаррус, еще раз оценив раздачу, вздохнул. Партия шла тяжело, прошло уже два круга торгов, но никто не собирался пасовать и скидывать карты. Прикинув за и против, турианец решил пойти ва-банк.

— Ставлю один поход с Шепард по магазинам! — припечатал он откидываясь в кресле.

За игровым столом воцарилась тишина.

— Это не по правилам, — пробасил наконец Грант. — Договаривались по маленькой.

Гаррус на это лишь демонстративно пожал плечами:

— Боишься — пасуй.

— Я кроган! — взревел тот. — Я ничего не боюсь!

— Тогда принимай ставку.

Принять? Грант, стушевавшись, уставился в свои карты. Проклятый турианец! Нет, он с рождения знал, что турианцы поголовно пыжаки, но чтобы настолько! Принимать подобную ставку не хотелось до дрожи под панцирем, но и отступать перед брошенным вызовом… Хотя… Ему вспомнилась фраза недавно прочитанная в мемуарах Великого Лоруса: «Отступление не есть бегство». Тогда она ему показалась откровенно нелепой. Отступление? Настоящий кроган никогда не отступает! Наоборот, чем сильнее опасность, тем слаще победа! Ну, или почетнее смерть. Стыдно вспомнить, он даже засомневался в гении полководца, пусть и не проигравшего ни одного сражения, но пишущего подобную чушь. Но это тогда, а сейчас… сейчас он осознал всю глубину и мудрость данной фразы.

Грант настороженно покосился по сторонам — не смеется ли кто, видя его замешательство? Нет, все были предельно серьезны, ожидая решения.

— Пас, — солидно рыкнул он, скидывая карты. — Как говорил Великий Лорус: «Настоящий кроган всегда должен знать, когда следует отступить, чтобы сберечь силы».

— Тогда — твое слово, железяка, — бросил Массани, поворачиваясь к Легиону.

— Мы повышаем, — плотно прижав пластины к голове, отозвался гет.

Все ошарашенно переглянулись. Как это?! Нет, ну, в самом деле, куда уж больше-то?!

— Поход по магазинам и в косметический салон.

Наблюдавший за игрой Джокер поперхнулся кофе…

Тейлор, торопливо крикнув «Пас!», бросил карты на стол, словно они жгли ему руки…

Массани последовал его примеру, разве что молча…

Грант с ужасом и одновременно восхищением уставился на гета…

Наконец, после секундного замешательства, все взгляды устремились на Вакариана, как единственного оставшегося в игре.

Турианец судорожно сглотнул, нервно покосился на свои карты, поднял глаза на гета, опустил на карты в руках… Проклятые Духи! Нет, даже у его бесшабашности есть предел!

— Пас, — выдавил он.

Все, облегченно вздохнув, загомонили, замахали руками, обсуждая закончившуюся партию. Голоса звучали чуть громче, чем обычно, движения были чуть более дерганными — давал о себе знать бурливший в крови адреналин. Все же не каждый день вот так подходишь к краю и заглядываешь за грань.

— И ты блефовал с такой раздачей?! — внезапно воскликнул Тейлор, перевернувший карты гета и сейчас с каким-то благоговейным ужасом рассматривавший две двойки, семерку, даму и туза. — Здесь же всего одна пара!

— Нет, мы не блефовали, — отрицательно качнул головой Легион.

— Но… если бы Гаррус принял ставку, ты бы проиграл, и… — непонимающе нахмурился Тейлор.

— Прыжок за ретранслятор «Омега-4», — гет приподняв пластины, сузил диафрагму фонарика, словно довольно зажмурившись. — Шансы на выживание в этой миссии мы оцениваем как ноль целых одна десятитысячная. Мы все рассчитали.

Тейлор молча замер, хлопая глазами, Массани восхищенно выругался, Грант восторженно рыкнул, а Вакариан неверяще покачал головой.

Проклятый гет их надул! Он явно рассчитывал, что в случае проигрыша все равно погибнет на базе Коллекционеров и избежит расплаты! Хитер, ничего не скажешь, но все же…

— Одна десятитысячная… да ты, оказывается, рисковый парень, Лего! — хлопнув гета по плечу, выразил общее мнение Джокер.