По следам Богов

– Это я должна извиняться, – всхлипнула я, стараясь сдержать поток эмоций, – ведь стреляла я…

– Огонёк, это не твоя вина, – с трудом продолжил он, – я знаю, что видел… К тому же без помощи божества этот пистолет не оказался бы в твоих руках. Удивлён, что ты даже сопротивляться смогла. Это очень сильно для смертной.

– Спасибо за напоминание, – скривилась я. Вильгельм нежно притянул меня за руку, усаживая к себе на колени. – Ты с ума сошёл?! Ты же ранен! Отпусти!

– Голубки, – неожиданно раздался голос Фабиана, и заметила его в проходе, – давайте, ворковать потом будете.

Я густо покраснела, вырвавшись из объятий, и встала с Вильгельма. Следом за Фабианом в комнату вошли Клаус и Руэд.

– А вы здесь как оказались? – удивилась я.

– Сразу неладное почувствовали, когда кое-кто из комнаты пропал, – с укором проговорил Клаус, посмотрев на меня.

– Успокойся, – Руэд мягко ударил товарища локтём под ребра. – Лета, дальше по коридору есть комната, её дверь открыта; переоденься и побудь там, пока мы не закончим, хорошо?

Я удивлённо посмотрела на Вильгельма. Мужчина кивнул, давая понять, что следует выполнить просьбу.

– Хорошо, – тихо пробормотала я и вышла из помещения. Оказалась в коридоре: с одной стороны была лестница, ведущая вниз, а с другой, в паре метров, – та самая открытая дверь, за которой меня встретила уютная комната.

Опустив взгляд, я вдруг увидела, что тёмные пятна крови пропитали платье и остались на моих руках. Сердце словно застыло, а в ушах раздалось гулкое эхо его последних ударов. Весь этот кошмар казался настолько реальным, что я не могла поверить, будто всё происходило со мной.

Закрыв за собой дверь, я невольно стала осматривать комнату в поисках двери в ванную.

На полу расположился небольшой ковёр в нежных пастельных тонах, создающий теплую атмосферу. В углу маленькой спальни стояла старинная кровать с высоким изящным изголовьем, украшенным витиеватыми узорами. На ней лежала аккуратная стопка одежды.

На стене висело большое зеркало в массивной раме, отражающее свет, идущий из небольшого окна. Последнее загораживали лёгкие шторы из тонкого льна, пропускающие мягкий свет солнца внутрь комнаты. Под окном нашёлся письменный стол с небольшой лампой и книжная полка.

Но что-то привлекло моё внимание… В зеркале я заметила шарообразную ручку, которая оказалась дверью в ванную комнату, куда меня и понесли ноги. Привела себя в порядок, помылась, ополоснула лицо и вернулась в спальню, завернувшись в полотенце. В стопке одежды я обнаружила тонкий хлопковый костюм, напомнивший мне пижаму; майка и штаны были нежно-зелёного оттенка.

С тяжёлым вздохом опустилась на мягкую постель; сердце разрывалось на части. Душа трещала от боли, когда я медленно одевалась, стараясь сдержать поток слёз, грозивший вырваться наружу. Как это могло произойти? Как я могла спустить курок? Я злилась, проклинала себя и его, но в глубине души понимала, что так поступать не следовало. В тот момент я почувствовала, что потеряла контроль над собой, став марионеткой в чьих-то руках. Остались отчётливые воспоминания, как мои пальцы дрожали, пытаясь отпустить оружие; как я бессильно боролась со слезами, захлёстывавшими меня.

Крупные капли упали с подбородка прямо на штаны; шмыгнув носом, я поднялась с места и нашла в ванной салфетки, чтобы стереть с лица следы, оставленные всё ещё бушующими во мне чувствами. Решила пройтись и покинула комнату. В коридоре не было ни души – только голос Фабиана нарушал тишину.

Ведомая любопытством, я приблизилась к двери, и смогла разобрать о чем Вильгельм и Фабиан разговаривали.

– Значит, ты с самого начала предполагал, что Темпус всё это заварила? – голос Фабиана казался очень серьёзным.

– После того, как обнаружил кое-что странное за границей мира живых, – задумчиво проговорил Вильгельм.

– Что именно?

– Когда наше тело рассыпается, – начал бизнесмен, – божественное естество ожидает перерождения именно за гранью. Но никого из погибших там не было.

– Значит, кто-то силой удерживает их и задерживает перерождение, – заключил Фабиан.

– Верно, но только двое из богов связаны с обоими мирами и могут видеть, чувствовать и прикасаться к божественному естеству.

– Ты… и Темпус, – перечислил бог Мудрости. – Ты что-то почувствовал?

– Да, – быстро ответил Вильгельм и с тоской добавил, – ещё в тот день, когда она стёрла память Лете. Я слышал зов Торреса в кабинете Верховной, и для меня это стало неожиданностью… планировал спуститься и поговорить с ним, но из-за навалившейся работы сделал это только относительно недавно.

– Есть у меня кое-какие догадки, – Фабиан задумчиво хмыкнул и весело добавил, – а ты, как я понял, вкусил человеческой страсти?

– Радуйся, что у меня нет сил тебя ударить! – рыкнул на хохочущего Фабиана Вильгельм.

– Может, поделишься впечатлениями? – он явно продолжал дразнить друга. – А то я даже не помню, когда у тебя в последний раз была женщина! Какой кошмар! Надеюсь, детка не пострадала.

– Если ты не видел меня с женщиной, – судя по тону, Вильгельм злился, – это не значит, что их не было! Моя личная жизнь тебя не касается!

– Со смертной-то первый раз… Ай-а-яй! – Фабиан завопил: я не видела происходящего, но очень чётко слышала голоса за дверью. – Всё-всё! Я понял!

– Не понимаю, к чему эти вопросы, – устало вздохнул раненый.

– Ты же знаешь, что богам и смертным не по пути! Мимолётная интрижка ничем не грозит, но вот чувства… – вздохнул бог Мудрости. – Если ты ослабнешь хоть на толику, ни о каком балансе и речи не будет! Тем более с той, кому…

– И без твоих нравоучений прекрасно всё знаю, – Вильгельм не дал Фабиану договорить, резко перебив его.

– Хорошо-хорошо, – удивительно серьёзно произнёс хозяин дома, – отдыхай, друг мой.

Ручка двери дёрнулась, вынудив меня без оглядки побежать в свою комнату. Сердце бешено колотилось, и бег или услышанное стали причиной, значения не имело – оно стучало так громко, что заставляло прижимать руки к груди в попытках удержать его на месте. Что бы это могло значить?

Неожиданный стук в дверь словно пронзил меня, заставив всё внутри сжаться.

– Это я, – раздался приглушённый голос Фабиана. Я открыла дверь, и оказалось, что мужчина переоделся в менее формальную одежду. На нём были спортивные брюки тёмно-серого цвета и футболка, которая обтягивала торс. Он тяжело вздохнул, почесав затылок, будто собирался что-то сказать. Затем усмехнулся: – Кажется, выпить надо не только мне.

– Боюсь, что тогда у меня глаза просто вытекут, – хмыкнула я, шмыгая носом. – Как он?

– Ворчит, что теперь придётся некоторое время валяться в постели, – мужчина закатил глаза. – Хочешь сходить к нему?

Я немного замялась, опустив взгляд на свои пальцы.

– Мне стыдно смотреть ему в глаза, – тихо проговорила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Слёзы предательски потекли по щекам.

– Ну-ну, – Фабиан обнял меня и погладил по волосам. – Не плачь, с ним уже всё хорошо. Ты ни в чём не виновата, и это не только мои слова, – я шмыгнула носом, обнимая мужчину в ответ. – Тебе всё же лучше с ним поговорить.

Отпрянув от собеседника, я подняла на него свой заплаканный взгляд.

– Он не злится на меня? – Фабиан в очередной раз закатил глаза, дёрнув меня на себя, и мы оба оказались в коридоре. Мужчина закинул меня к себе на плечо и понёс. В таком положении было сложно понять куда. Негодуя, я повысила голос: – Что ты делаешь?!

– Вот сама у него и спросишь, – проворчал он. Послышался тихий скрип двери, а затем меня поставили на ноги. – Разбирайтесь!

Фабиан хлопнул дверью прямо перед моим носом, и в этот момент я поняла, что нахожусь в комнате, где уже бывала. Ранее в углу стоял уютный кожаный диван, окружённый мягкими подушками пастельных оттенков, а на стеклянном кофейном столике перед ним возвышалась красивая ваза с живыми цветами. Развернувшись, я увидела удивлённый взгляд Вильгельма, направленный на меня. Мужчина лежал поверх одеяла на кровати, которая заменила диван и кресло. На нём были пижамные брюки чёрного цвета, а торс перевязали поперёк бинтом.

Мои глаза снова наполнились слезами, ослепляющими и мешающими разобрать, куда ступаю. Опускаясь на край мягкой постели, я с трудом сдерживала поток эмоций, который мог вот-вот вырваться наружу.

– Не могу понять, на кого злюсь больше, – судорожно вздохнув, прогундосила я. – На тебя или на себя… Но я очень расстроена твоим поступком. А ещё мне больно понимать, что ранила тебя! – я смотрела на свои руки, не в силах поднять на мужчину взгляд. – Неужели никак нельзя?.. – мой голос понизился до шёпота, по щеке скатилась горячая капля. – Даже если нельзя, я не хочу забывать…

– Огонёк, посмотри на меня.

– Нет, – я отрицательно мотнула головой, сжав губы в тонкую линию.

– Почему?

– Я снова буду плакать, – прошептала, осознавая, что слёзы уже ручьём текут из моих глаз.

– Мне тоже больно, огонёк, – продолжил он и с трудом сел в кровати, – и не только физически. Больно видеть твои слёзы и знать, что я их причина.

Подняв свой взгляд на него, ощутила желание высказать возражение.

– Тебе нельзя так вставать! – запротестовала я, схватив его за руку.

– Я не вставал, огонёк, – он улыбнулся, притянув меня к себе, и поцеловал в макушку.

– Ляг, пожалуйста, – пробормотала я, прижавшись к его груди. Мужские ладони обхватили меня и потянули за собой, на мягкую постель. Но я вытянутыми руками опёрлась на кровать и обеспокоенно посмотрела на него. – Не тяжело?

Мужчина мотнул головой, смотря мне в глаза. Взгляд был полон нежности, и его обладатель ласково протянул ладонь к моему лицу и вытер выступившие слёзы.

– Я уверен, что тебе стоит прожить свою человеческую жизнь, – грустно проговорил он и, вздохнув, продолжил, – всё ещё так думаю… но, на самом деле, где-то глубоко внутри ощущаю себя неправым. То, что я сказал тебе, перед тем как стер память, это правда. Я не человек и не смогу сделать тебя в полной мере счастливой… это заставляет меня решать вопрос подобным образом. Лучше буду наблюдать за тем, как проходит твоя счастливая человеческая жизнь, чем позволю страдать от собственного выбора.

Мои руки упёрлись в матрас, и, с удивлением отпрянув, я замерла, погружаясь в глубины его чёрных манящих глаз.

– А что ты будешь чувствовать, наблюдая за моим «счастьем»? – одной рукой я изобразила в воздухе кавычки, выделяя последнее слово.

– Это имеет значение? – он нахмурился, глядя в ответ.

– Да, конечно, имеет! – возмутилась я, не понимая. – Ведь тогда, разойдясь разными дорогами, приятнее осознавать, что мы оба счастливы, в той или иной мере! Для меня это важно!

– Но ты же не узнаешь, – Вильгельм прищурился, а его голос приобрёл более весёлый тон, будто мужчина шутил.

– А я почувствую! – сложив руки на груди, буркнула я и отвела взгляд в сторону. – Почему в этот раз меня не мучили сильные головные боли? Ну… после того, как ты стёр часть моей памяти. В первый раз меня доставали мигрени. Или это никак не связано?

– Раньше такого не случалось, поэтому я не знаю, почему твоё сознание так сильно сопротивлялось, – он задумался, – быть может, Темпус специально сделала что-то не так… сейчас мы вряд ли сможем это выяснить.

Погрузившись в раздумья, я закусила губу, тут же ощущая покалывание, когда зубы вонзились в кожу. Внезапно рука Вильгельма мягко прикоснулась к моему подбородку, а большой палец нежно надавил на него, заставив разжать челюсть. Нижнюю губу жгло, напоминая о мною же оставленных маленьких ранках.

Опустив взгляд, я осторожно провела пальцем по краю перевязки на его животе.

– Такие раны… – тихо проговорила я, ощущая, что рука мужчины всё ещё держит меня за подбородок, – долго заживают? Кажется, ты упоминал об этом.

– Благодаря тому, что ты промазала, огонёк, – он провел большим пальцем по моим губам, задевая ранку на нижней, – и тому, что Фабиан способен меня вылечить, это займёт меньше времени, чем могло бы.

– Не суй свой палец мне в рот, – наклонив голову набок, я сурово посмотрела на мужчину, которого ситуация явно забавляла, – я ведь и укусить могу.

Вильгельм надавил на мои губы, просунув между ними палец. Я приоткрыла рот, пропуская его внутрь, и слегка сжала зубами.

– Лучше сделать по-другому, – с этими словами он медленно убрал ладонь с моего подбородка, словно поглаживая кожу, и опустил на изгиб шеи. Затем притянул меня к себе и ворвался в мой рот страстным поцелуем, продолжая ласки. В этот момент я почувствовала, что всё во мне пробуждается, каждая клеточка дрожит от желания, а сердце бьётся в унисон его прикосновениям.

Мы соприкоснулись лбами, когда Вильгельм оторвался от меня. Тяжёлое дыхание срывалось с губ, а тела желали продолжения. В этот момент казалось, что время замерло в ожидании нашего следующего шага.

– Ты ранен, – я с лёгкостью оттолкнула мужчину на мягкие подушки и уверенно оседлала его бёдра, – нельзя беспокоить рану. Или ты так не думаешь?

Усаживаясь поудобнее, вильнула задницей, ощущая, как Вильгельм подо мной напрягся. Его руки легли мне на бёдра, поглаживая их через тонкую ткань брюк.

– Я в твоей власти, огонёк, – ухмыльнулся он, – но думается мне, что на тебе слишком много одежды.

Без малейшего колебания я стянула майку через верх, оставшись в бюстгальтере, до которого быстро добрались руки Вильгельма. Щёлкнув застёжкой, мужчина отбросил в сторону предмет гардероба и начал ласкать мои затвердевшие соски прохладными пальцами. Хотелось с головой уйти в эти потрясающие ощущения, но в моих мыслях уже созрел иной план.

– Раз ты в моей власти, – обхватив мужские запястья, убрала от себя его руки, – то я сделаю всё сама.

Сердце замерло, когда пальцы осторожно коснулись резинки его брюк.

– Подожди, – пророкотал Вильгельм, заставляя поднять на него взгляд, – у меня есть прекрасная идея.

– Какая? – заинтригованная я скользнула по его бёдрам вперёд, но вдруг мужчина поднял меня и повернул к себе спиной. – Что?!

– Продолжай, огонёк, – судя по тону, он улыбался. Ухватившись за мои бёдра, он притянул мою попу ближе к себе и погладил по спине, пуская мурашки по обнажённой коже.

В этот момент стало неудобно, а также чувство стыда из-за нахождения в подобной позе окутало меня. Попытка отодвинуться была грубо пресечена решительным шлепком по ягодице. Вильгельм медленно приспустил мои брюки и бельё, обнажая кожу и обжигая её своим дыханием.

– Эта поза странная, – прошептала я и заёрзала, когда мужчина притянул меня ещё ближе. Ощущение его дыхания на нежной коже половых губ вызвало мощную реакцию… По мне словно прокатилась волна дрожи, пробегающая по всему телу, заставляя сердце бешено биться в груди.

– Не отвлекайся, огонёк, – произнёс Вильгельм и провёл горячим языком по промежности, заставляя стон слететь с моих губ.

Проглотив сладкий вздох, я пальцами осторожно поддела пояс его штанов, приспуская их. Член Вильгельма буквально выпрыгнул из-под них, едва не ударив меня по лицу. Неожиданный порыв адреналина пронзил моё тело, но я даже не успела возмутиться: язык мужчины проник в меня, скользнув между складочек.

– Ты сам меня отвлекаешь… – простонала я, обхватывая горячую вставшую плоть рукой.

Ещё раз облизнувшись и собравшись с силами, я взяла упругую головку в рот. Вильгельм шумно выдохнул, заставив меня вздрогнуть от волнения.

– Зубки, огонёк, – пробормотал он, прикусив кожу у основания ягодицы, – осторожнее.

Пришлось раскрыть челюсть чуть пошире; рот наполнился слюной, а комната – влажными звуками.

– Вот так, умница, – подбадривал меня Вильгельм. Я попробовала взять глубже, но стало неудобно двигать языком. Мужчина поглаживал мои бёдра, – не торопись, огонёк.

Внезапно он снова прикоснулся к моей промежности, объединив манипуляции языка и пальцев. От неожиданности смятение захлестнуло меня, заставив поддаться этим ощущениям, и член проник глубже, упираясь в самую глотку.

Вильгельм рывком притянул меня к себе, переворачивая на спину, и теперь я лежала на нём, тяжело дыша, задыхаясь в приступе безумной страсти.

– Тише-тише, – успокаивал меня он, поглаживая по животу и покрывая поцелуями шею, – всё в порядке.

– Э-это было неожиданно, – восстановив дыхание, проговорила я, – т-тебе не тяжело меня так держать?

– Нет, – зашептал мне на ухо его рокочущий голос.

– Продолжим? – с надеждой в голосе пробормотала я.

– Только твои штанишки надо бы снять, – он потёрся носом о мой затылок.

– Тогда отпусти меня ненадолго, – как только мужчина убрал руки, я перекатилась на свободную сторону кровати и сбросила брюки на пол. Повернувшись с блеском в глазах, решительно потянула его брюки вниз, избавляясь от последней преграды, и отправила их на пол – к моим.

Когда я вернула внимание к мужчине, он ухмылялся, выжидающе смотря на меня. Недолго думая, вновь оседлала его и, вильнув бедрами, потёрлась о твёрдую плоть.

– Помочь? – продолжая наблюдать, усмехнулся Вильгельм.

– Нет, – я мотнула головой и привстала, возвысившись над ним. Ловко ухватив рукой член, устремила его в себя, медленно опускаясь на мужские бёдра. Мой вздох слился со стоном, когда Вильгельм наконец полностью оказался во мне. Немного поерзав, я уселась поудобнее и начала медленно двигаться.

– Да ты превосходная наездница, огонёк… Но, может, стоит ускорить темп? – мужчина опустил свои прохладные ладони на мои ляжки и погладил их. Улыбнувшись, обнажая зубы, посмотрел мне в глаза и двинул своими бедрами навстречу, заставляя меня подпрыгнуть. От неожиданности я пошатнулась, ухватившись за его ладони. Вильгельм сплёл наши пальцы и потянул меня на себя. – Иди ко мне.

Оказавшись лицом к лицу, мы слились в страстном поцелуе, уносящем подальше от всего. В этот момент реальность исчезла, и мы остались одни в своем влечении, которое пылало ярче любого огня.

Глава 17

Я открыла глаза, всматриваясь в тусклый свет фонарей, льющийся из открытого окна. Атмосфера ночи окутывала мягким покрывалом, заставляя сердце биться быстрее. Поёжившись от прохлады, я раздумывала о том, стоит ли закрыть окно.

– Замёрзла? – неожиданно где-то достаточно близко раздался голос Вильгельма. В темноте было тяжело определить его местоположение. Кровать едва слышно скрипнула, рука мужчины скользнула вниз по моему плечу, а затем вернулась, укрывая тёплым мягким одеялом. – Иди сюда, огонёк.

– Думала, что я у себя, – шепнула я, поудобнее устраиваясь в его объятиях. Меня окутал мужской аромат, убаюкивая, – в прошлый раз проснулась одна, и было немного грустно.

Мне захотелось обнять его в ответ, но я боялась потревожить рану. Мужчина, поглаживая мою спину, как-то задумчиво вздохнул.

– Мне не требуется сон, огонёк, – прошептал он, целуя меня в лоб, – я не знал, что для тебя это важно.

– Я не додумалась… Прости, – улыбнулась я, целуя его в шею. – Для меня это естественно, хотя есть те, для кого нет.

– Запомню, – пробормотал он, оставляя поцелуй на моём виске. – Тебе нужно поспать ещё хотя бы немного.

Устало кивнув, я сильнее прильнула к нему, словно прячась в его объятиях.

– После нашего знакомства, – пустившись в откровения, начала я, – мне несколько раз снились сны… где мы то целовались, то трахались. – Осознавая сказанное, уткнулась ему в грудь, стыдливо пряча взгляд. – Боже! Не верю, что говорю это! Забудь, пожалуйста!

Он подозрительно замолчал.

– А может, они были вещими? – усмехнулся мужчина. – Так вот почему ты так краснела и отводила взгляд! Ну, огонёк, учитывая, что тебе благоволит бог, то очень даже…

– Просто забудь, – вздохнула я, обрывая поток его мыслей.

– Мне теперь крайне любопытно, что же было в твоих снах, – пророкотал Вильгельм мне на ухо. – Расскажешь?

– Может, как-нибудь и покажу, – хихикнула я.

– Ловлю на слове, огонёк.

Мои пальцы медленно скользнули по его спине, ощущая рельеф его тела, словно пытаясь запомнить каждый сантиметр.

– Хочу тебя обнять, но боюсь задеть повязку, – тихо прошептала я, чувствуя, как в ответ он с усмешкой вздохнул. Вильгельм медленно и ласково протянул свою руку к моей, словно магнитом притягивая ладонь к своим губам. И в тот миг, когда они нежно коснулись кожи, во мне вспыхнуло неповторимое чувство спокойствия.

– Сладких снов, огонёк, – шепнул он.

Резкий и неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть, приоткрыв один глаз; я посмотрела на дверь, но, почувствовав прохладную ладонь, которая поглаживала меня по спине, немного успокоилась. Словно золотистый поток, утренний свет проникал в комнату через распахнутое окно, окрашивая всё вокруг в тёплые оттенки.

– Лета пропала! – завопил Фабиан с порога, распахнув дверь, не дождавшись разрешения. Мужчина посмотрел на нас и недоумённо захлопал глазами. – Оу! Я помешал?

Я стыдливо зарылась с головой под пышное одеяло, словно пытаясь спрятаться от беспощадного взгляда хозяина дома.

– Выйди, – рыкнул Вильгельм на своего друга; тот, в свою очередь, давясь от смеха, поспешил покинуть комнату и закрыл за собой дверь. Я вынырнула из укрытия, мужчина откинул одеяло и поднялся с постели в том, в чём и был, – обнаженный. Наклонившись ко мне, чмокнул в лоб. – Можешь ещё поспать, если хочешь. А мне надо поговорить с одним идиотом.

Последнее он произнёс особенно громко, словно нас подслушивали. Вильгельм наспех надел поднятые с пола штаны и вышел из комнаты, оставив меня наедине с тишиной раннего утра. В голове всплыли воспоминания ночного пробуждения; в груди защекотало от теплоты того момента, и я улыбнулась и поднялась с постели.

Мои вещи были раскиданы вокруг кровати; собрав их, поспешила одеться и вернуться в свою комнату. Мне срочно требовалось принять душ, хотя и не хотелось смывать с кожи тягучий и томный аромат Вильгельма.

***

Приятные тёплые водные процедуры несколько взбодрили. Выйдя из ванной, я завернулась в мягкое полотенце, ощущая его ласковое прикосновение к коже, и позволила себе немного расслабиться. Медленно и неторопливо переоделась в светлое платье до колен, которое позволяло ощущать невесомость и лёгкость. Заплетя волосы в высокий хвост так, что кудри струились по спине, я покинула комнату.

Пройдя по коридору незамеченной, направилась к изогнутой лестнице, ведущей вниз. Там меня встретила большая уютная гостиная, освещённая тёплым солнечным светом из больших окон. В углу стоял старинный камин, пламя которого искрилось. Над ним висел телевизор, из которого доносились новости на французском. Полки с книгами и картины художников прошлого создавали атмосферу старого замка, наполненного тайнами и загадками.

На большом мягком диване, раскинув руки, сидел Фабиан и вымученно вздыхал, явно негодуя в сторону экономической ситуации.

– О! Ты проснулась! – отвлёкшись от телевизора, мужчина посмотрел в мою сторону и не глядя нажал на кнопку выключения. А после с ехидной усмешкой добавил: – Выспалась?

– Да, – широко улыбнувшись, ответила я. – Правда пробуждение было так себе!

– Досадно, – с наигранным пониманием кивнул он и добавил. – Завтрак готов, столовая прямо.

Фабиан медленно поднял руку, указывая на изящную арку, что расположилась рядом с камином.

– Merci⁷, – произнесла я и, сделав шутливый реверанс, проследовала в указанном направлении.

Белые стены отражали свет большого окна, украшенного занавесками из натурального льна, наполняя комнату светом. На обеденном столе из тёмного дерева стояли красиво сервированные тарелки и бокалы, готовые принять своих гостей. Пахло свежей выпечкой и ароматным кофе. В углу обнаружился массивный шкаф, украшенный керамическими тарелками и кухонными принадлежностями. На стенах висели яркие картины с пейзажами и цветами, а на полу лежал мягкий ковёр, создающий уютную домашнюю обстановку.

Кухонный гарнитур из того же оттенка украшали резьба и стеклянные витрины, в которых блестели сервизы и посуда. Металлическая вытяжка над плитой с духовкой добавляла интерьеру современности. Клаус в уже обыденном чёрном костюме стоял у столешницы; из непривычного на нём оказался бежевый передник. Мужчина развернулся на пятках, оказавшись прямо передо мной… В руках у него был поднос с дымящимися тарелками.

– Доброе утро, красотка, – просиял он. – Голодна?

– Угу, – оторопев, я быстро кивнула: от удивления моя реакция была немного заторможенной. – Помощь нужна?

– Нет, – скривился Клаус, – займи место, я принесу всё.

На завтрак я наслаждалась великолепным сладким хрустящим воздушным круассаном, украшенным спелыми ягодами и сахарной пудрой, который таял во рту. Его запах наполнял всё пространство, а рядом стояла чашка ароматного капучино с приятной молочной пенкой, обладающей сладковатым послевкусием.

– Очень вкусно! – восхитилась я, пережёвывая круассан. – Ты, что, повар?

– Это что-то вроде хобби, – пожал плечами Клаус, принеся мне тарелку с омлетом, украшенным томатами черри. – Мне передали, что тебя надо хорошо накормить.

– Но я уже наелась, – смущённо прячась за чашкой, пробормотала я. Сделав глоток бодрящего напитка, почувствовала себя полной сил.

– Значит, омлет скормим Руэду, у него как раз желудок бездонный, – усмехнулся мужчина.

– А где Виль… – я запнулась: непривычно было произносить его имя в разговоре с другими людьми. – Мистер Хаслер?

– Наверху, – коротко ответил Клаус, – мистер Леман должен ему перевязку сделать.

– Странно… Когда я спустилась, Фабиан был в гостиной.

– Пойди поторопи его, – нахмурился он в ответ.

Кивнув головой, я медленно вернулась в гостиную, где хозяин дома снова смотрел в телевизор. Фабиан вдруг оторвался от происходящего на экране и повернулся ко мне.

– Как долго затягиваются раны, оставленные божественным оружием? – спросила я, заметив взгляд мужчины. – Богам же только этим оружием можно нанести вред?

– Раны… – пробормотал он, но чуть громче добавил: – В зависимости от силы божества и его ранга заживление проходит с разной скоростью. В случае Вильгельма может занять всего пару дней. Я ещё не делал перевязку.

– Почему не делал?

– Он нанёс мне душевную рану, – стирая невидимые слёзы со щёк, он наигранно всхлипнул.

– Вы опять неудачно пошутили, и он на Вас наорал? – я вскинула бровь, сложив руки на груди.

– Я поражён до глубины души! – по-прежнему наигранно возмутился Фабиан, но спокойно добавил: – Да, так и было.

– Ну тут уже ничего не поделаешь, – я развела руки в стороны, сдерживая смех.

Поднявшись с места, мужчина поправил рубашку и направился к лестнице, махнув мне рукой.

– Пойдём, проверим его.

В комнате Вильгельма нас встретила рабочая обстановка: мужчина ходил из стороны в сторону, грозно разговаривая по телефону на немецком. Одет он был в те же брюки, что и вчера. Отличием стали торчащие во все стороны волосы, за которые он хватался, будто негодуя, и тёмно-зелёная футболка.

– Говори первая, – шепнул мне Фабиан.

– Почему я? – быстро повернув голову к спутнику, удивилась я. – Вы же друзья!

– Гляди, как он зол, – продолжал шептать бог Мудрости, – а тебя он не обидит, в отличие от меня.

– Звучит как бред! – шикнула я, но Фабиан просто толкнул меня вперёд, вынуждая врезаться в Вильгельма. Испуганно захлопав ресницами, я подняла взгляд на мужчину, лицо и интонация которого слегка смягчились после встречи наших глаз. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе, закончив телефонный разговор.

– Ну всё, Вильгельм, отлипни от девушки, – вздохнул Фабиан, подходя ближе, – я хочу рану твою проверить.

– Я могу чем-то помочь? – поинтересовалась я, когда Вильгельм выпустил меня из объятий.

– Да, – усмехнулся Фабиан, – следи, чтобы он меня не ударил.

Мой удивлённый взгляд перемещался от одного мужчины к другому. У Фабиана в руках неожиданно появился поднос с бинтами и неизвестными баночками, который протянули мне, в то время как Вильгельм медленно снял футболку, открывая перебинтованный торс. Он предстал перед моими глазами во всей красоте своего величия, словно сошедший со страниц древних мифов: широкие плечи, впечатляющие мышцы рук и рельефный живот, словно выточенный из мрамора. Вильгельм был произведением искусства, олицетворением мужественной силы и грации. Даже в тот момент, когда мы наслаждались друг другом, я не могла не заметить его красоту, но тогда не так внимательно изучала это идеальное тело.

– Лета, слюни подбери, – с усмешкой прервал мои мысли Фабиан, подойдя ближе, и взял с подноса ножницы, – а то весь пол зальёшь.

– Вообще-то я просто смотрела, – пробурчала я, скривив губы.

– Ага, конечно, – съязвил хирург и засмеялся: – У тебя всё на лице написано. – Стоило ему вернуться к Вильгельму, как смех прекратился. Я не сразу сообразила, в чём дело, но взгляд, которым одарили Фабиана, был пугающим и жутким. Подняв руки, будто капитулируя, тот издал многострадальный вздох: – Всё, я затыкаюсь.

– Вот так и убивают взглядом, – заключила я, что вызвало на лице Вильгельма улыбку.

– Кошмар! – поразился Фабиан и обратился ко мне. – Что ты сделала с вечно хмурым богом Смерти?! Он же сейчас улыбается! Хотя, может, это его перекосило так?

Я прыснула от смеха, но как только разрезанные бинты с тихим шелестом упали на пол, взору открылся красноватый шрам в форме звезды. Мои глаза расширились, а сердце сделало болезненный скачок, словно пытаясь вырваться из плена глубокого раскаяния. Невыносимый груз вины навис надо мной, надавил на плечи, словно камень, таща на самое дно морское. Я причинила ему боль, ранила его, и теперь собственные душевные раны кровоточили от мучительного осознания этого поступка. Хотелось сжаться и спрятаться от себя, от мыслей, ото всех. Сжимая ручки подноса до того, что костяшки моих пальцев побелели, я прикусила губу и поникла.

– Рана почти затянулась, я удивлён, – серьёзным тоном произнёс Фабиан, подойдя ко мне. Мужчина взял маленький квадратик марли и капнул на него голубоватой жидкости из пузатого флакончика. – Заклею небольшой повязкой. Думаю, через пару дней полностью затянется.

Слова, казалось, звучали из-под водной толщи. Я даже смысл пропустила мимо ушей: мои мысли были заняты самобичеванием. Ощущался груз ответственности за случившееся.

– Лета? – неожиданно раздалось над моим ухом. Сердце замерло, дрожащие руки чуть было не упустили поднос, когда я резко повернулась и встретила взгляд Вильгельма. В его глазах виднелось беспокойство. Он уже успел надеть футболку, но его лицо выражало тревогу. Я моргнула несколько раз, отгоняя бурю чувств, и поняла, что, вероятно, слишком углубилась в раздумья. – Всё нормально? Ты сейчас будто заплачешь, огонёк.

– Всё в порядке, – успокоила его я, улыбнувшись уголками губ.

Пальцы мужчины плавно скользнули по моей щеке. Прикосновение оставило тёплый след на коже, словно ласковое объятие весенних солнечных лучей.

– Чувствую себя ворчливой бабкой, – прервал нас Фабиан, всплеснув руками, – они тут милуются, а меня бесит!

– Так и скажи, что завидуешь, – съехидничала я.

– Да, – нервно заявил он и улыбнулся. Щёлкнул пальцами – и поднос исчез из моих рук, будто его и вовсе не было. – Асталависта! Я пойду поработаю. Хоть кто-то в этом доме должен работать!

Мужчина покинул комнату, оставив нас наедине. Сердце затрепетало в груди, заставляя меня покраснеть. Кажется, Вильгельм хотел поговорить, и я даже предвидела, о чём. Мужчина только открыл рот, но я его опередила.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – начала я, – но позволь для начала мне озвучить то, что пытаюсь сказать уже давно. Мои чувства к тебе искренние, и я не уверена, буду ли ещё когда-либо испытывать подобное. Понимаю, что ты божество и нас ждут последствия, – сделав глубокий вдох, продолжила. – Ты прав, человек и бог не могут быть парой… Но даже если ты вновь сотрёшь мне память, я продолжу искать тебя в своей душе и снах. Ведь эти воспоминания для меня бесценны… – с каждым словом мой голос становился тише. Ощущая себя жалкой, давя в себе слёзы, продолжила. – Как и ты… Ты дорог мне. Я готова быть с тобой столько, сколько позволишь. Ведь я люблю тебя, Вильгельм.

Он молча наблюдал мою дрожь, словно читая мои мысли взглядом, который проникал в самое сердце. И вот из моих глаз потекли горячие, словно раскалённые капли, слезы, оставляя на коже жгучие отпечатки озвученных слов.

– Живя столько времени бок о бок с людьми, я смягчился, очеловечился и даже научился сопереживанию. Фабиан прав, ты изменила меня, – ласково провёл он кончиками пальцев по моей щеке, вытирая влагу, которая скатилась по лицу, – за своё существование мне не приходилось испытывать подобное тому, что происходит внутри сейчас. Я понял для себя, что ты вольна сама решать, чего хочешь от жизни, и требовать забыть всё больше не стану. Зная, как ведёт людей их путь, не хочу выбирать за тебя правильную дорогу, – он наклонился к моему лицу. – Я люблю тебя, огонёк. И готов к любым последствиям ради твоего счастья.

– Поцелуй меня, – шепнула я, и уголок моего рта задрожал от бушующего внутри урагана эмоций. Вильгельм молча отреагировал на просьбу, нежно накрыв мои губы своими. Его действия говорили громче любых слов, наполняя душу теплом и заботой, а поцелуй был страстным и влажным, дарящим утешение и надежду.

Руки Вильгельма обняли мою талию с такой нежностью… Я обвила его шею, встав на носочки, желая быть ближе к нему, и пробормотала сквозь поцелуй:

– Нам не стоит увлекаться: есть ещё дела.

– Да, – выдохнул он мне в губы, вновь углубляя поцелуй. Слова его говорили об одном, в то время как руки продолжали ласкать и гладить мою спину и округлости ягодиц.

– Я серьёзно, – прервала поцелуй я, прижав ладонь к его губам.

– Хорошо, – чмокнув мои пальцы, он осторожно убрал их от своего лица.

В чёрных глазах сияли теплота, нежность и мерцающие искры пылкой страсти – словно вечернее небо наполнилось звёздами.

– Значит ли это, – робко заговорила я, – что мы теперь считаемся парой?

Он широко улыбнулся мне, наполняя душу теплом и радостью.

– Это значит, что я никогда тебя не оставлю, огонёк, – погладив костяшками пальцев мою щеку, Вильгельм продолжил, – всегда буду рядом, поддержу и уберегу от опасности.

***

Держа в руках кружку с горячим чаем, я вышла из коридора в гостиную. Вильгельм вальяжно расселся на середине дивана, закинув одну ногу на другую. Его длинные пальцы ласково скользили по ткани мягкой спинки. Фабиан ходил из стороны в сторону с напряжённым выражением лица.

– В честь чего такой тяжёлый мыслительный процесс? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с Вильгельмом.

– Попытка понять мотивы Темпус, – выдохнул мужчина. – У меня уже глаза в кучу собрались от его хождений.

– Он ещё и бормочет что-то себе под нос, – обескураженно пробормотала я, поставив чашку на журнальный столик.

– Так ему легче концентрироваться, – хмыкнул Вильгельм, перемещаясь ближе ко мне. Он уютно устроил свою голову на моих коленях и прикрыл глаза. – Я тут полежу. Ты же не против, огонёк?

Я, в свою очередь, взглянула на него, скользнув по лицу, словно пытаясь разгадать мысли.

– Будто меня спрашивали, – усмехнулась я, пригладив его волосы, и обратилась к Фабиану: – Остановись ненадолго, пожалуйста.

Неожиданно Вильгельм распахнул веки и сел неподвижно, как статуя, не отрывая взгляда от друга.

– Мне нужно уехать, – тихо проговорил он, – вернусь поздно вечером.

– Ты уверен? – нахмурился Фабиан.

– Куда? Подождите! – заволновалась я, посмотрев на Вильгельма. – У тебя ещё рана не затянулась!

Но мужчины не обратили внимания на моё высказывание: Фабиан кивнул другу и обратился ко мне.

– Успокойся, Лета, – проговорил он в тот момент, когда Вильгельм растворился в чёрной дымке и исчез. – Он вернётся, не переживай.

– Но…

– Ты сомневаешься в нём?

Я лишь отрицательно мотнула головой в ответ: мой взгляд замер на том месте, где только недавно находился Вильгельм.

– А куда он?

– В свою Обитель.

Слова Фабиана повисли в воздухе, окутывая нас тяжёлым молчанием. Взгляд мой не сдвинулся, продолжая оставаться направленным в пустоту. Я по-прежнему сидела на удобном диване, но чашка чая, стоявшая на столике, неспешно теряла свою теплоту.

Ничего не понимаю! Надо прогуляться!.. Или нет…

Мысли в голове крутились вокруг Темпус, словно плетя паутину из догадок и выводов.

Фабиан всё ещё находился рядом, тихо присев рядом со мной, и по дружески положил руку мне на плечо. Его прикосновение было лёгким, как перышко.

– Думаешь, у неё есть цель? – безэмоционально начала я. – Или она следует какому-то странному инстинкту?

– У всего есть причина и цель, – философски подметил он, – но тут, мне кажется, кроется какой-то умысел. – Я нахмурила брови и повернулась к мужчине, который продолжил, увидев мой взгляд. – Она убивает богов, запирает их сущности в оружии или где-то ещё… Явно готовится к чему-то, раз ей нужны они все.

– Поэтому Вильгельм так встрепенулся?

– Не совсем, – поджал губы Фабиан, проведя рукой по своим волосам. – Богиня Света, Люкс… её сущность покинула тело.

– Её убили, как остальных?

– Да, – мужчина вздохнул так глубоко, будто на его плечах лежало нечто невыносимо тяжёлое; словно он пытался освободиться от невидимого груза. – Надо выпить чего-нибудь, как думаешь?

– И это «чего-нибудь» явно должно быть крепче чая, – согласно кивнула я.

Фабиан поднялся с мягкого дивана и стремительно направился к массивному шкафу, который маскировал бар под обширной коллекцией научной литературы. Искусные пальцы легко извлекли изысканное запечатанное виски, умело скрытое в глубинах шкафа, и пару кристально чистых стаканов.

Положив добытые ценности на журнальный столик, он неслышно скользнул на кухню и через мгновение вернулся с кулером, полным льда.

– Приступим, – потёр ладони Фабиан, разложив лёд по стаканам.

Я схватила бутылку и осторожно подцепила ногтем хрупкий хвостик, разворачивая фольгированную защиту на горлышке, после чего протянула бутылку Фабиану.

– Как я погляжу, – ухмыльнулся он, принимая мою помощь, – мы слаженная команда!

Мужчина осторожно разлил по стеклянным стаканам, наполненным льдом, янтарную жидкость, которая словно по волшебству наполнила воздух терпкими ароматами дерева и пряностей.

– Думаю, за это стоит выпить, – улыбнулась я, подхватывая свой стакан.

– Согласен, – парировал собеседник, – прекрасный тост!

Звон стеклянных сосудов снова и снова раздавался в уютной комнате, а аромат, пропитывающий воздух, становился всё более насыщенным и завораживающим.

Глава 18

Я проснулась от того, что кто-то нёс меня на руках, ворчливо вздыхая где-то над моей головой. Глубоко вздохнув, поняла, что нахожусь в объятиях Вильгельма. От алкоголя покалывало кожу и клонило в сон, но я абсолютно не помнила, сколько мы с Фабианом выпили.

– Маленькая пьянчуга, – пожурил приятный рокочущий голос. Мужчина остановился, ставя меня на ноги. Вокруг было темно, голова кружилась, а перед глазами всё плыло. – Надо раздеться, огонёк; не будешь же ты в этом спать.

– Нагишом я сплю только с тобой, – пролепетала я заплетающимся языком. – Где моя пижамка?

Развернувшись на пятках, осознала, что ноги меня едва держат, и чуть не грохнулась лицом в пол. Но сильные руки подхватили меня и вновь куда-то понесли.

Свет яркой вспышкой ненадолго ослепил, но вскоре я поняла, что мы стоим в ванной. Вильгельм придерживал меня за талию.

– Умойся, – мягче произнёс он, – спать будешь со мной, поэтому «пижамка» без надобности.

– Да, умыться надо, – кивнула я, ухватившись за край раковины. Мужчина нелепо завязал мои волосы в подобие хвоста, продолжая держать меня.

– Не тошнит? – обеспокоенно спросил он, погладив мои бока.

Мотнула головой, плеснув в лицо холодной водой. Зрение чуть прояснилось, и я посмотрела на Вильгельма, который заботливо протянул полотенце, всё ещё ожидая ответа на свой вопрос.

– Не тошнит, – тихо ответила я, скрывая зевок в полотенце, – спать хочу.

– Тогда не буду тебя смущать, – он мягко улыбнулся уголками губ и чмокнул меня в лоб, перед тем как выйти из ванной.

Я, не задумываясь, разделась, слегка пошатываясь, накинула на плечи мягкий халат и вышла в спальню. Вильгельм стоял у окна, его волосы рассыпались по плечам, а лёгкий сквозняк шевелил их. На нём были только пижамные брюки. Он задумчиво глядел наружу, но услышав, как щёлкнула дверь в ванну, когда я её закрыла, перевёл взгляд на меня.

Подойдя к мужчине, я обняла его, обхватив поперёк руками.

– Рана уже не беспокоит? – тихо спросила я, щекой прижимаясь к его плечу.

– Нет, – Вильгельм повернулся ко мне, обнимая в ответ. И почти сразу поднял на руки и понёс к постели, тихо прошептав: – Пора спать, огонёк.

Откинув одеяло, он схватился за пояс халата и распустил его, помогая мне раздеться.

– Нечестно, – наигранно капризно хмыкнула я, – снимай штаны.

– Тогда ты не уснёшь, – прошептал Вильгельм, чмокнув меня в висок. Он отбросил халат в сторону и опустил меня на постель, ложась рядом.

***

Утро приветливо обняло прохладными лучами света, заставив свернуться калачиком под уютным одеялом. Внезапно ощутила, как ладонь ласковым прикосновением легла прямо у моего плеча и начала нежно гладить его сквозь мягкую ткань.

– Огонёк, я отлучусь ненадолго, – пророкотал голос над моей головой, – Фабиан ждёт внизу с завтраком; сказал, что придумал, как тебя развлечь.

Потянувшись, я медленно высунула голову из уютного укрытия и сонно посмотрела на Вильгельма. Великолепный чёрный костюм подчёркивал его фигуру. Мужчина уютно расположился на постели рядом со мной, подперев голову ладонью, с тёплой нежностью касаясь меня взглядом, словно страж, охраняющий покой своего сокровища.

– Напрашиваться с тобой нет смысла? – пробормотала я, подавляя зевок.

– Смертным в Загробный мир попасть можно только одним путём, – хмыкнул он и чмокнул меня в лоб, поднимаясь с постели. – Я скоро вернусь, огонёк.

– Будь осторожен, – произнесла я, когда Вильгельм скрылся в чёрной дымке. Комната опустела, мой протяжный вздох эхом прокатился вдоль стен.

Я удобно расположилась на кровати, рассматривая причудливый узор потолка. Волосы, стянутые резинкой, нежно щекотали шею, запутавшись во время сна. Проведя рукой по ним, поняла, что стоит помыться. Пройдясь по комнате взглядом, я осознала, что находилась именно в той уютной спальне, где в тот самый день смывала кровь Вильгельма со своих рук.

На тумбочке обнаружился пакет с одеждой, который я не стала открывать. Вздохнув, перекатилась на бок.

Так я первый раз ночевала в своей комнате, ещё и не одна. Стало настолько забавно, что не удержалась и тихо захихикала в одеяло.

Тёплый поток воды душа ласково омывал моё тело, наполняя бодростью и свежестью. Я тщательно и с заботой промыла каждую прядь своих волос, ощущая, как под моими руками они становятся более мягкими. Комната наполнилась паром, который каплями оставался на коже. Завернувшись в полотенце, я вышла из душа и, подойдя к запотевшему зеркалу, протёрла его небольшим полотенцем.

С трудом нашла фен, но необходимой насадки не обнаружилось. Немного подумав, решила попытать удачу и просушить волосы при помощи расчески, одновременно стараясь не превратиться в одуванчик.

В гостиную я спустилась, уже приведя себя в порядок. Фабиан встретил меня на том же диване, на котором мы вчера хорошо алкогольно «расслаблялись». Он лежал, скрестив ноги, погружённый в чтение, утончённо удерживая книгу на весу. Приглушённый свет торшера позади дивана расплывался на его лице, подчёркивая выразительные черты.

Волосы я заколола на затылке: выпрямленный вид прядей был для меня настолько необычен, что держать их свободно распущенными казалось странным. Надела короткое корсетное платье, облегающее мою фигуру, словно вторая кожа, и смело обнажающее плечи. Рукава казались воплощением изящной лёгкости, создавали вокруг меня ауру таинственности и грации. Глубокий темно-зелёный оттенок платья идеально гармонировал с моими рыжими волосами, создавая взрывную комбинацию страсти и загадочности. Вышитые на подоле пышной юбки полевые цветы добавляли образу невинности и нежности. А ноги теперь украшали забавные носочки с рюшами.

– Доброе утро, – Фабиан отвлёкся от чтения и оценивающе глянул на меня. – Потрясающе выглядишь, точно куколка.

– Благодарю, – улыбнулась я, – так приятно. Вильгельм сказал, что у нас появились планы?

– Ага, – скучающе подтвердил он и, взяв меня под руку, проводил в столовую.

Обеденный стол оказался красиво сервирован, а блюда и напитки – ещё горячими. Комната была наполнена ароматами выпечки и свежесваренного кофе.

– Как вкусно пахнет, – восхитилась я, присаживаясь за стол. – А где Клаус и Руэд?

Фабиан опустился напротив меня и сделал глоток кофе.

– За продуктами отправились, – хмыкнул он.

– Так какие у нас планы? – уточнила я, отправляя в рот кусочек омлета.

– У нас… – задумчиво протянул он, – мы отправимся в Цитадель.

– Что?! – закашлялась я, поперхнувшись от удивления. Глаза Фабиана округлились: он быстро вскочил с места и набрал воды в стакан. Вернувшись к столу, мужчина протянул мне его. Осушив сосуд, я глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. – Благодарю. Зачем нам туда?

– Хочу кое-что проверить, – загадочно произнёс он.

***

Передо мной простирался длинный коридор, который уже был мне знаком. Он казался бесконечным и пленял своей изящной геометрией. Колонны, украшенные одинаковыми узорами, тянулись по обе стороны, словно пытаясь сбить с толку моё восприятие.

Здесь было тихо и угнетающе пусто – настолько, что наши шаги эхом отзывались по округе. Я старалась не отставать от своего спутника, следуя за ним след в след. Как только мы переместились, лицо Фабиана приобрело максимально серьёзное выражение. Мы брели по коридору в поисках чего-то таинственного, остававшегося для меня загадкой.

Неожиданно мужчина остановился. Не заметив этого, я врезалась в его спину и тихо ойкнула.

– Что-то не так? – поинтересовалась я, когда он, не обратив внимания на столкновение, повернулся к стене и замер почти вплотную к ней.

Фабиан явно что-то искал на плоской поверхности с изображением божественных деяний. Он прощупывал каждый сантиметр, поглаживая стену и едва касаясь её ладонью. Так продолжалось до тех пор, пока мужчина не задел чуть заметно выступающий узор в форме полукруга.

– Здесь, – шепнул бог, с силой надавливая на находку.

Вдруг часть стены, имеющая форму двери, углубилась, отодвинувшись от нас на ширину двух пальцев. В проёме образовался зазор, в который мой спутник просунул ладонь, чтобы сдвинуть каменное нечто. Перед нами открылся проход в темноту.

– Что это такое? – шепнула я, подойдя к Фабиану ближе.

– Хранилище, – интригующе протянул тот, будто это должно было мне что-то сказать. – Раньше здесь складировали жертвоприношения, дары и всякого рода трофеи, но это было очень-очень давно.

– Вау, – я удивлённо воззрилась в темноту в надежде хоть что-то разглядеть. Безуспешно. Вернув свой взгляд на Фабиана, скептически изогнула бровь: – И зачем мы здесь?

Мужчина цокнул, закатив глаза, и прошёл вперёд, оставив вопрос без ответа. Вздохнув, я последовала за ним, с опаской проходя сквозь густую темень, которая ощущалась самой кожей.

Как только мы оказались внутри, проход закрылся, а на стенах зажглись металлические факелы, озаряя всё вокруг светом. Под моими ногами, на полу, валялись золотые монеты с неизвестными символами; местами они собирались в небольшие горки, о которые можно было споткнуться. Множество сундуков, наполненных различными золотыми и серебряными ценностями, драгоценными камнями необычных форм – от натуральных до огранённых. Стены цвета жёлтого песчаника были увешаны гобеленами, картинами и оружием разных эпох, некоторые из которых оставались для меня загадкой. Дальше располагались полки с книгами, свитками и другими подобными письменными источниками информации. Местами лежали даже каменные плиты с руническими надписями.

Фабиан двигался вглубь этого потрясающего зала, и с каждым его шагом зажигалось всё больше факелов, дабы осветить оставшееся пространство. Отвлёкшись от созерцания, я поспешила за богом и, догнав его, чуть-было не ослепла от мерцания. Поморгав несколько раз, фокусируясь на том, что вижу, я ужаснулась. На стене висело оружие убитых божеств, мерцающее золотым, словно пламя, свечением. Я сразу узнала пистолет, из которого стреляла в Вильгельма. Ведомая неясным позывом, подошла ближе и протянула руку с желанием коснуться его. Но Фабиан перехватил мои пальцы и отрицательно мотнул головой. Отступив на шаг, я прижала ладони к груди.

– Здесь нет его оружия, – пробормотал он и задумчиво подошёл ближе.

– Косы?

– Да, – кивнул мужчина, – я думал, она здесь, но, видимо, ошибся.

Неожиданно раздался скрежет камня – такой же, как при открытии прохода. Фабиан молниеносно схватил меня за руку и потащил за собой. Мы притаились между стеллажей с фолиантами средневековой литературы. Мужчина посмотрел на меня и прижал палец к губам, давая понять, что мы должны остаться незамеченными. Кивнув, я замерла, осторожно прижимаясь к стеллажу так, чтобы видеть зал в щель между полкой и книгами.

Не удалось различить тех, кто вошёл в сокровищницу, но их было отчётливо слышно: торопливые, но твёрдые и решительные шаги, отзывающиеся стуком каблуков, и шорох одежд.

– Я не знаю, как это произошло, – дрогнул в тишине мужской голос, – у него нет оружия, он слаб! Госпожа, я не врал!

К стене с божественным оружием подошла Темпус, одетая в чёрный брючный костюм. Копна её волос крупными волнами струилась по плечам. Богиня Времени скривила свои алые губы и упёрла руки в бока, рассматривая висящее на стене.

– Что ты хочешь этим сказать? – грозно прорычала она, на каблуках развернувшись к сопровождающему её богу Огня.

Игнис потупил взгляд и опустился на колени. Мужчина выглядел странно – иначе, чем в нашу последнюю встречу. Он казался истощённым, но не физически. Создавалось впечатление, будто его сила, энергия ослабла. Пропало ощущение того, что передо мной стоит божество Огня.

– Его коса исчезла, – виновато произнёс он, – я не нашёл её… То оружие, что находилось здесь, оказалось лишь подделкой, причём достаточно правдоподобной. Мы слишком поздно это обнаружили. Но коса не у Морса, он даже не приближался к Хранилищу – это я проверил.

Богиня смерила его жёстким взглядом; желваки на её лице ходили ходуном. Она злилась, теряя терпение.

– Он её спрятал, – хмыкнула Темпус, вернувшись к осмотру трофеев. – А ещё он знает, что оружие у меня, вместе с сущностями…

– Госпожа, он не может этого знать, – перебив её, возразил Игнис.

Она обернулась, зло прищурившись, заставляя мужчину замолчать и ещё сильнее поникнуть.

– Ты должен был продолжать бой, а не следить за ним, – устало вздохнула Темпус. – Боюсь, что придётся сделать всё самой.

С этими словами она схватила меч богини Света и молниеносно отсекла Игнису голову. Я чуть было не вскрикнула, но Фабиан зажал мне рот рукой. Сердце с бешеной силой забилось в груди, до боли ударяясь о рёбра. Божество обратилось в собственный меч, который замерцал аналогично остальному оружию, звонко упав на пол.

Темпус взмахом руки убрала тонкий одноручный меч на место и опустилась на корточки рядом с двуручным оружием огненного бога.

– Как только я подготовлю всё к Обновлению, – с улыбкой проговорила она, подняв меч и погладив пальцами лезвие, – вы все разом переродитесь и будете вместе со мной строить мир заново.

Я бросила взгляд на Фабина, глаза которого округлились. Он поджал губы и, прижав меня к себе, перенёс в гостиную своего дома. Не сразу осознав произошедшее, я несколько раз осмотрелась. Он переместил меня одну, сам же остался там.

Солнце за окном уже садилось… Неужели в Божественном пристанище время текло иначе?

– Чёрт! – громко воскликнула я, негодуя. На мой голос из коридора выбежали Клаус и Руэд, обеспокоенно глядя на меня.

– Что случилось? – спросил Руэд и приблизился, нахмурившись.

– Фабиан остался в Божественной обители, – выдала я, закусив губу, – где Вильгельм?

– Он ещё не возвращался, – ответил Клаус, но вдруг раздался шум, и Фабиан ввалился в комнату. Целый и невредимый.

– Всё нормально, – заверил мужчина, – я просто не мог отправить нас одновременно… Нужно было кое в чём удостовериться.

Облегчённо выдохнув, я упала на мягкий диван.

– К такому меня жизнь не готовила, – пробормотала я и перевела взгляд на божество. – О чём говорила Темпус? Что за Обновление?

Фабиан задумался, покусывая нижнюю губу.

– Ну-у, – протянул он и развёл руками, – Обновление мира?

– Ты точно бог Мудрости? – вскинув бровь, поддела его я.

– Есть сомнения? – возмутился тот.

– Да.

– Резонно, – фыркнул Фабиан, закатив глаза, и продолжил. – Апокалипсис; метеорит, уничтоживший динозавров… Тебе это на что-нибудь намекает?! – я нахмурилась, задумавшись, а он продолжил: – Обновление мира означает, грубо говоря, стереть старое и построить всё заново. Создать новый порядок вещей, новую жизнь. Всё заново!

– То есть ты хочешь сказать, что со дня на день она начнёт тотальное уничтожение всего, что есть на Земле? – удивилась я. – Чтобы потом начать по новой?! Это, что, игра по-вашему?! Так же нельзя! – Фабиан вскинул брови, наблюдая за моей реакцией. Он явно не понимал, о чём я говорила. От негодования я поднялась с места и принялась ходить из стороны в сторону. – Создать всё заново?! Как будто это так просто!

– Лета, успокойся, – строго произнёс он. – Для этого ей необходимы силы всех божеств. Так что если мы её остановим, то всё вернётся на круги своя.

– «Если» – такое хорошее слово! – я чувствовала, как из-за несправедливости в моих жилах закипает ярость; голос сорвался на крик. – А если не получится?! Ты видел, что стало с твоим собратом! Что стало с Игнисом?!

– Лета, успокойся! – сейчас мой собеседник был серьёзнее некуда. – Выход есть всегда! Прекрати истерику! Она ничем не поможет, и ты это знаешь! Твой страх обоснован, как и мой, и любого другого!

Я сделала глубокие вдох и выдох, села на место и посмотрела на Фабиана как провинившийся ребёнок.

– Просто… Ты прав, – тихо проговорила я, потирая лицо ладонями. – Но у меня в голове не укладывается.

Фабиан подошёл и опустился рядом, похлопав меня по плечу.

– Она уже нарушает баланс своими действиями в отношении Двенадцати, – вздохнул он и убрал руку, – сохраняя их сущности при себе, она вызывает катастрофу масштаба больше чем одной планеты.

– В чём причина? – задумалась я. – Мне бы хотелось знать.

– И мне тоже…

***

Вильгельм вернулся ближе к ночи, когда солнце уже опустилось за горизонт. Он был крайне ошарашен тем, что мы были в Хранилище, и даже пытался возмущаться подобному поступку, но информация, которую мы узнали, удивила его ещё сильнее.

Теперь мужчина неустанно шагал из угла в угол просторной гостиной; его кулаки сжимались с такой силой, будто он пытался удержать ускользающее из пальцев самообладание. Желваки на мужском лице пугающе играли, говоря о слишком смешанных чувствах.

Насколько я помнила, бог Смерти ни разу не перерождался, а значит, был свидетелем хотя бы одного такого «Обновления».

– Происходили ли Обновления раньше? – решилась озвучить вопрос я.

Вильгельм вздохнул, останавливаясь. Мужчина повернулся, смотря на нас; забравшись на диван с ногами, я напряжённо стискивала кулаки, и мои ногти впивались в ладони. Фабиан, сидя в задумчивой позе, поставил локти на бёдра, словно ведя внутренний диалог с самим собой.

– Три раза, – устало потерев глаза, ответил Фабиан, – каждое было запланировано на определённый период, но всегда оставалась часть существовавшей жизни для дальнейших эволюции и адаптации. Никогда не возникало идеи стирать всё подчистую – это даже звучит как бред.

– Верно, – подтвердил Вильгельм, – это нарушение баланса мироздания и имеет последствия.

– У всего есть последствия, – пожав плечами, подметила я.

Мужчины одобрительно закивали, подтверждая мои слова. Нас прервало появление Клауса, который тихо вошёл в комнату.

– Ужин готов, – проговорил он и, склонив голову набок, обратился ко мне. – Красотка, принести его сюда?

– Было бы замечательно, – неловко улыбнулась я, – а то думать на голодный желудок становится всё сложнее.

Кивнув, мужчина поспешил обратно на кухню.

– Почему молчала, что голодна? – нахмурился Вильгельм, обращаясь ко мне.

– Слишком много всего произошло, – пожала плечами я, – даже не заметила, как проголодалась. Если бы Клаус не спросил, то, возможно, и не вспомнила бы.

– Лета, так же нельзя, – пожурил меня Фабиан, – как врач полностью не одобряю подобное отношение к собственному телу!

Вздохнув, я усмехнулась: было приятно почувствовать их беспокойство.

– Спасибо, господин доктор, – ехидно улыбнулась я. – Лучше расскажите, чем грозит поступок Темпус?

– Если баланс нарушится, мир развалится, – начал Вильгельм, – постепенно всё исчезнет и превратится в пустоту, из которой появилось.

Эти слова, пронзительные и беспощадные, эхом отозвались в голове, заставив замереть от ужаса. Горькая сладость страха заполнила все мысли, вынудив сердце бешено колотиться в груди.

Требовалось собраться – ещё оставалась возможность всё исправить… Наверное.

Клаус вновь тихо вошёл в гостиную и оставил на журнальном столике рядом со мной поднос с ужином. Под металлическим клошером был рататуй, лежащий в тарелке цветными кубиками, и небольшое блюдечко с десертом.

Вид и аромат еды немного успокоил внутренние метания. Клаус улыбнулся мне, когда я шепнула слова благодарности, и вернулся на кухню. Они с Руэдом там жить собрались, что ли?

– У нас есть план? – выдала я, усевшись лицом к столику и взяв в руки вилку.

Фабиан поднял взгляд на Вильгельма: тот всё ещё стоял и задумчиво потирал подбородок. Приступив к еде, я время от времени посматривала на них, переводя взгляд с одного на другого.

– Ты знаешь, где твоё оружие? – начал бог Мудрости. – Почему не сражался им?

– Косу пришлось спрятать.

– Она нужна! – повысил голос Фабиан. – Не будем же мы защищаться одним копьём на двоих?!

– Было бы интересно посмотреть, – я прыснула от смеха, представляя это зрелище. Уголки губ Вильгельма едва заметно поднялись вверх, а Фабиан удивлённо глянул в мою сторону. – Продолжайте. Это так, мысли вслух.

Я внутренне посмеялась над своими словами, возвращая внимание к еде.

– Мне сейчас не нужна коса, – продолжил бог Смерти, – она всё равно не для сражений.

– Не будь таким самоуверенным! – завёлся доктор. – Ты когда-то сражался с её помощью, а тут не призвал даже!

– Ею можно убить, только если пришло время, – устало вздохнул Вильгельм.

– Я это знаю, – Фабиан встал, подошёл к шкафу и открыл бар. – Но оружие способно защитить тебя! Кто-нибудь хочет выпить?

Жуя, я обернулась в его сторону и одобрительно закивала.

– Просто неси сюда бутылку, – сказала, проглотив еду, – думаю, одним стаканом не обойтись.

Вильгельм с ухмылкой, играющей на губах, покачал головой и с лёгкостью опустился на диван рядом со мной.

– Маленькая пьяница, – шепнул он мне на ухо, заставляя улыбнуться.

– В этот раз присмотрите за мной, мистер Хаслер, – хихикнула я, приступая к десерту, которым оказалось крем-брюле, – будьте благосклонны.

– Конечно, – кивнул мужчина.

Фабиан вернулся к дивану с бутылкой и стаканами. Он разлил янтарную жидкость по сосудам и, взяв один в руку, расслабленно откинулся на диван.

– Ну и где твоя коса? – вздохнул мужчина, сделав глоток.

– В моей Обители, – произнёс Вильгельм, пригубив виски. Фабиан замер со стаканом у рта, уставившись на друга.

– Что ты сказал?

– Ты слышал.

Я со звоном опустила креманку на поднос, заставив мужчин приковать ко мне взгляды.

– Что? – удивилась я, посмотрев сначала на одного, а затем на второго. Взяв поднос в руки, поднялась с места. – Пойду отнесу…

– Оставь, – Вильгельм придержал меня за руку. Я вернулась в прежнее положение.

– Ладно, – пробормотала я и, вздохнув, повторила свой вопрос. – У нас есть план?

Глава 19

Плана у них не было. Или они не хотели озвучивать его… Я подумала, что, скорее всего, двое собирались наведаться в Цитадель и решить всё там. Всё это время меня мучили странные мысли: какой-то непонятный страх поселился в сердце. Я так и не сомкнула глаз. Хотя ушла рано, так и не выпив вместе со всеми. Вильгельм заявился в спальню глубокой ночью; думая, что я сплю, лёг рядом и обнял меня. С закрытыми глазами я продолжала думать, что будет, когда всё закончится, и как именно разрешится проблема. Да и разрешится ли?

Я до сих пор гадала о причинах поступков Темпус: она запутала меня ещё при первой встрече. Но сейчас стала будто бы одержима идеей создания нового мира… Ради этого она не пожалела собственных товарищей – богов, что с начала времён вершили судьбу мира.

Даже в объятиях любимого я не смогла уснуть. Возможно, он заметил это, но продолжал обнимать меня.

Я лежала закрытыми глазами, предпринимая попытки погрузиться в сон, но всё было тщетно. Вильгельм гладил моё плечо – я уютно устроила голову на его груди. Судьба этого мира казалась такой же неясной, как и наша личная… Могла ли я поверить, что между нами всё будет хорошо?

Устало вздохнув, я крепче обняла Вильгельма. Он оставил поцелуй на моей макушке.

– Что тебя беспокоит? – ласково спросил он и приник щекой к моей голове.

– Будущее пугает, – пробормотала я, – а тебя ничего не беспокоит?

Мужчина вдохнул аромат моих волос; взяв мою руку, он сплёл наши пальцы.

– Будущее изменчиво, – пророкотал он над моей головой, – в данную секунду оно меняется. Никто не может заранее знать, что произойдёт. Но сейчас есть то, что уже решено, – Вильгельм провёл по моему лицу прохладными пальцами, взяв за подбородок. Он притянул меня к себе и прошептал в губы: – Тебе не нужно об этом беспокоиться. Пока я рядом, всё будет хорошо.

Я кивнула, смотря на него, и потянулась за поцелуем. Сейчас, в данную секунду, на душе стало легче. Прикосновение губ Вильгельма унесло все мысли куда-то далеко, и я наконец смогла уснуть.

***

Следующий день отозвался тяжестью в голове, словно круговорот странных мыслей в ней так и не прекращался. Я проснулась одна. Вильгельм рядом не было, но имелась небольшая записка.

«Я скоро вернусь, будь с Фабианом».

В этот раз он предупредил так… видимо, я слишком крепко спала.

Когда спустилась в гостиную, там было пусто: ни намёка на присутствие кого-либо. Стоило выйти через коридор на кухню, как там обнаружился хмурый Фабиан, который неспешно пил кофе, сидя за обеденным столом.

– Доброе утро, Спящая красавица, – улыбнулся он, отсалютовав мне чашкой. – Выглядишь так, будто не спала вовсе.

– Доброе утро, – зевнула я, подходя к кофеварке, отдающей ароматом американо. – Вы сегодня чертовски проницательны, мистер Леман.

Наполнив чашку бодрящим напитком, подошла к обеденному столу и села рядом с богом Мудрости. Я не стала спрашивать, где Клаус и Руэд – даже подумать об этом сил не было. Сделав пару глотков, почувствовала, как энергия понемногу восстанавливается, и в животе заурчало. Пришлось встать с места и заглянуть в холодильник, где я нашла хлеб, масло и сыр. Сообразив на скорую руку сэндвичи, утолила свой голод.

– Какие планы на сегодня? – спросила я, почувствовал прилив хорошего настроения.

– Думаю о том, чтобы прогуляться по Парижу, – как бы невзначай хмыкнул Фабиан. – Как насчёт того, чтобы сходить по магазинам? Вильгельм всё оплатит. – Мужчина положил на стол чёрную пластиковую карточку. – Собирайся, буду ждать тебя в гостиной.

Фасады старинных зданий, украшенные коваными балконами и зелёными растениями, создавали впечатление уюта и утончённости. Витрины были оформлены с изыском и вкусом, и каждая из них предлагала посетителям шедевры модного искусства. Здесь можно было найти всё: от дорогих брендов до уникальных предметов ручной работы. Роскошные бутики украшали улицу, словно драгоценные камни – корону королевы. При входе в каждый из них царила атмосфера богатства и великолепия; девушки-консультанты в строгих платьях и на высоких каблуках казались настоящими моделями. Шёлк и кашемир, атлас и шифон – всё это сливалось в одно целое, создавая неповторимые образы.

Ароматы дорогих духов и свежих цветов наполняли воздух, делая прогулку по улице настоящим наслаждением. Недалеко от бутиков нашлись кафе с уютными террасами, где можно было отдохнуть от шопинга, наслаждаясь бокалом шампанского и видом на проезжающие мимо автомобили. Звуки французского языка и смеха наполняли улицу, создавая чувство праздника и беззаботности.

– Так куда мы направляемся? – спросила я у идущего рядом Фабиана. На нём был стильный костюм тёмного оттенка, который идеально ложился по фигуре и выгодно подчёркивал её. Хлопковая белая мужская рубашка с аккуратно раскрытым воротником добавляла образу изысканности.

– Мы гуляем, – улыбнулся он, смотря вперёд. – Хочешь что-нибудь купить или посмотреть достопримечательности?

– Честно говоря, нет, – замотала головой я.

– Расслабься, Лета, – вздохнул мужчина, – ты слишком много думаешь.

– Как будто это так легко, – пробурчала я. – Да у меня в голове не укладывается происходящее!

– Для этого и нужно перестать думать, – подтвердил Фабиан. Остановившись на тротуаре, мужчина взглянул на великолепную витрину роскошного бутика. Не заметив этого, я чуть было не врезалась в его спину. Золотые манекены в невероятных нарядах, блестящие украшения и дорогин аксессуары украшали пространство перед нами.

– Красиво, – заворожённо пробормотала я.

– Согласен, – кивнул он и указал на один из манекенов, на котором висело тонкое белоснежное платье средней длины, украшенное кружевом и бисером; оно казалось произведением искусства. Каждый кристалл, каждая страза сверкали и переливались на солнце, словно звёзды на бескрайнем небосводе. – Мне кажется, оно бы тебе очень подошло.

С этими словами мужчина, схватив за руку, потащил меня внутрь бутика.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – промурлыкала на французском девушка-консультант, как только мы переступили порог.

– Моей близкой подруге уж очень понравилось белоснежное платье на витрине, – заискивающе пропел Фабиан, подтолкнув меня вперёд.

– Оно в единственном экземпляре, – предупреждающе ответила она и оценивающе осмотрела меня с ног до головы, – но я думаю, что размер соответствующий.

– Замечательно, – обворожительно улыбнулся мой, так называемый, друг.

– Проходите в примерочную, – обратилась консультант ко мне, – я принесу наряд.

Небольшая кабинка встретила меня светлыми стенами и широким зеркалом, расположенным в стене, создающим ощущение простора и позволяющим разглядеть себя в полный рост. Яркие лампы освещали примерочную, добавляя света. Когда я надела то самое платье, то словно превратилась в другую женщину. Оно сидело на мне идеально, словно было создано именно для моей фигуры. Я почувствовала себя принцессой из сказки, готовой отправиться на бал.

– Я хочу его купить, – произнесла я по-французски, восхищённо пялясь в зеркало.

Это была самая быстрая покупка в моей жизни, и от этого она почему-то казалась ещё более приятной. Но выйдя на улицу, мы были вынуждены прервать прогулку.

– Нужно кое-куда сходить, – вздохнул Фабиан, взяв меня за руку, и повёл в переулок, – я перемещу тебя в гостиную, домой. Хорошо?

Мгновенно согласившись, я оказалась внутри знакомого строения. Внезапно с верхнего этажа раздались ужасающие звуки… Таинственный грохот повторился несколько раз, заставляя сердце биться быстрее. Оставив пакет на мягком диване, я ринулась наверх, стремясь к источнику странного шума. Тот доносился из комнаты Вильгельма, дверь в которую была приоткрыта.

Я подкралась ближе к стене; сердце бешено барабанило в груди. Как только до меня донёсся голос Темпус, мои глаза расширились, и я медленно приблизилась к узкой щели, чтобы лучше разглядеть, что происходит за ней. Высокомерная богиня в своём строгом брючном костюме стояла неподвижно, словно скульптура, спиной к входной двери. В её руках блеснуло острое копьё – символ власти и непоколебимости. Перед ней, еле удерживая равновесие, стоял бог Смерти, и его глаза излучали ужасную силу, словно сама тьма застыла в этом взгляде. Неужели она его ранила?!

Я, словно камень, замерла у полуоткрытой двери, не в силах сдвинуться ни на миллиметр, и продолжила внимательно следить за тем, что происходило в комнате.

– Среди руин старого мира останутся лишь боги, – зловеще воскликнула Темпус, – мы начнём всё заново! Создадим идеальную жизнь! Ты и сам прекрасно знаешь, что этот мир давно гниет в войнах, голоде, разрушениях и человеческой алчности! Разве ты сам не осознаешь необходимости всё переделать?!

Вильгельм, сжимая кулаки, поднялся с места и, придерживая кровоточащую ногу, продолжил буравить женщину взглядом.

– Не тебе одной решать судьбу мира. Обновление имеет собственные циклы! Стоит запустить раньше времени хоть один из витков, и последствия будут необратимыми! Ты хоть понимаешь это?! – рыкнул Вильгельм, сжимая кулаки. Мужчина с трудом стоял на ногах, но не подавал вида.

Внезапно я отступила от двери, прижимая руку к груди, пытаясь унять разбушевавшееся сердце. Мои пальцы дрожали, а за рёбрами раздавался беспокойный барабанный ритм. Я глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли и найти внутреннюю опору перед тем, как вернуться к наблюдению.

– Смертные всегда нарушали, и продолжают нарушать баланс! – богиня и дальше говорила на повышенных тонах, её голос звучал пронзительно и мощно. – Это необходимость! А ты мешаешь… Я ведь почти всё подготовила к перерождению каждого!

Не дожидаясь ответа, она в мгновение ока ринулась вперёд, в направлении Вильгельма, держа копьё над головой. Её глаза сверкали яростным огнём, а волосы развевались за спиной, будто языки пламени. В воздухе витало напряжение, словно назревающий разряд молнии, предвещая нечто необратимое.

Сильно сжав кулак, я вдруг почувствовала под пальцами нечто твёрдое и необычное. Осторожно опустив взгляд, обнаружила в своей дрожащей руке злополучный пистолет, украшенный золотыми руническими письменами.

Словно вихрь, несущаяся сквозь мрак, я безмолвно толкнула ногой дверь с неожиданной решимостью. И в тот же миг из оружия вырвался молниеносный выстрел, эхом отразившись внутри меня. Я даже не успела задуматься: всё произошло так быстро, а словно время замедлило свой бег.

Пуля со свистом пронеслась сквозь пространство комнаты, с удивительной точностью отрикошетила от копья Темпус и с грохотом вонзилась в стену. Оружие в руках женщины задрожало, заставив свою хозяйку замереть в недоумении. Богиня резко обернулась в мою сторону, забыв обо всём, что творилось вокруг, и, словно выпущенная тетивой стрела, бросилась ко мне.

– Лета, беги! – громогласно прокричал Вильгельм. Опомнившись, я стремительно отскочила в сторону, отдаляясь от двери, в которую с силой вонзилось копьё Темпус. Я приземлилась на колени, ухватившись за кровать. Глаза богини были наполнены гневом и яростно метали во все стороны искры.

Меня ослепила вспышка света, неожиданно возникшая посреди комнаты, вынудив зажмуриться. Я почувствовала, как яркое сияние проникло сквозь веки, заливая всю комнату лучами.

– Простите за задержку, – пропел голос Фабиана, заставивший меня распахнуть глаза, – я не опоздал?

Вспышка рассеялась, а вместо неё посреди комнаты, между Темпус и Вильгельмом, возник Фабиан, на руке которого висел кулон бога Смерти. Мужскую фигуру обрамляло сияние, превращая её обладателя в ангела с оружием в руках. Вмиг кулон начал мерцать, меняя форму, – теперь вместо него в лучах света появилась коса, готовая исполнить смертный приговор.

Глаза богини округлились, наполняясь ещё большим гневом. Она лёгким движением руки вытащила копьё из деревянного плена и направила его на бога Мудрости.

– Вот значит как, – протянула женщина, смотря на соперников, – вы восстали против Верховной! Знаете, что за этим следует?!

Фабиан метнул косу в сторону Вильгельма. Воздух наполнился таинственной энергией, когда рука бога Смерти коснулась своего оружия. Метаморфоза внезапно охватила Вильгельма, и его ненадолго скрыло серебристое сияние, но через секунду всё прекратилось – он принял божественное обличье.

– Фабиан, – пророкотал Вильгельм, – я сам с ней разберусь. Помоги Лете.

Бог Мудрости кивнул и медленно двинулся в мою сторону… Нас разделяло несколько метров, но Темпус держала копьё наготове. Богиня могла сотворить что угодно, лишь бы исполнить задуманное.

Вильгельм ринулся в бой, с невероятной скоростью занося косу над женщиной; я, затаив дыхание, наблюдала за этой сценой. Как только богиня отвлеклась, Фабиан оказался рядом со мной.

– Лета, я перенесу тебя подальше отсюда, – шепнул он, хватая меня за руку. Я испуганно схватилась за его ладонь и замотала головой. – Здесь опасно!

– Я не…

– Прошу тебя! – перебив меня, твёрдо сказал мужчина. Сглотнув подступивший к горлу ком, я кивнула.

***

Комната выглядела знакомой, словно я вновь оказалась в доме Вильгельма в пригороде Цюриха. Каждый предмет, каждый уголок помещения возвращал к странным обстоятельствам нашей встречи.

Я испуганно сжалась, обхватив себя за плечи, и прислонилась к стене. В гостиную вбежали Клаус и Руэд с оружием в руках. Стоило увидеть их, и захотелось плакать. Мужчины поняли, в чём дело, без объяснений. Клаус убрал пистолет в кобуру и подошёл ближе.

– Красотка, – мягко произнёс он, положив руку мне на плечо, – ты в безопасности.

– Он остался там, – всхлипнула я, понимая, что слёзы уже градом катятся из глаз, – это жутко! Она его ранила… Если бы не Фабиан, то не знаю, как бы всё обошлось. И теперь непонятно, что происходит. Я волнуюсь.

– Не сомневайся в нашем начальнике, – шутливо возмутился Руэд и подошёл ближе, – он сильнее всех!

– Угу, – кивнула я, шмыгнув носом. – А давно вы здесь?

– Нет, – задумчиво произнёс Клаус, – пойдём – будем лечить нервы.

Мы прошли в кухню, и я немного успокоилась, перестав плакать. Руэд присел за стол рядом со мной, а Клаус направился к столешнице, где, щёлкнув кнопкой чайника, открыл дверцу шкафа, издавшую тихий скрипящий звук. Оба моих спутника молчали, давая возможность привести чувства в порядок, поддерживая одним своим присутствием. В голове была каша из непонятных мыслей и эмоций.

Чайник издал протяжный свист, сообщая, что вода уже достигла нужной температуры. Клаус осторожно поставил изящный стеклянный заварник на подставку перед нами, внутри которого изящно танцевали чайные листья. Затем он взял поднос со сладостями со столешницы и разместил его рядом, после чего стал разливать чай; движения его были медленными и уверенными. Когда он подал мне одну из чашек, я почувствовала приятный аромат горячего напитка, который постепенно наполнял комнату. Я вдыхала запахи лесных ягод и чайных листьев в ожидании, пока мое питьё остынет… Сделав небольшой глоток, прикрыла глаза, чувствуя на языке сладковато-пряный вкус.

– Почему Фабиан отправил всех нас сюда? – вздохнула я.

– Мы столкнулись с ним на улице перед домом, – начал Руэд, – друг господина перенёс нас сюда и сказал, что ты тоже скоро окажешься здесь.

– Значит, он подозревал, что всё может так обернуться, – вздохнула я, хватая с подноса шоколадное печенье.

– Остаётся только ждать, – грустно подметил Клаус, – мы сейчас ничем не сможем помочь.

Я и Руэд одновременно закивали, соглашаясь с ним. Наши взгляды встретились, и смех звонко разнёсся по комнате – такой тёплый и чистый. В приятной компании я позволила себе хотя бы немного расслабиться и отвлечься.

***

Время тянулось предательски медленно; неизвестность настораживала, не давая покоя. Я ходила из стороны в сторону, меряя комнату шагами. Неожиданно я будто бы начала переставлять ноги на месте, а всё вокруг стало похоже на поверхность воды, и от каждого моего движения она покрывалась рябью. Что происходит?

Протянув руку вперёд, я ощутила, как кончик моего пальца легко коснулся пространства; прикосновение вызвало замысловатые вихри и волны, которые тут же заиграли перед глазами. Сердце забилось сильнее, и я одёрнула руку, прижав её к себе и испуганно ожидая, что же произойдёт дальше.

Будто разрезая пространство, передо мной появилась Темпус; её лицо исказила безумная гримаса, а по лбу потекла тонкая кровавая струйка. Глаза богини гневно смотрели на меня: казалось, их обладательница была готова голыми руками сломать мне шею.

– Посто… – я открыла рот, чтобы заговорить с ней, но незваная гостья подняла руку вверх, прерывая меня на полуслове и давая понять, что диалога не будет.

Этой же рукой она ударила меня так сильно, что я потеряла равновесие и упала на холодный пол. Подняв на неё взгляд, увидела разгневанное выражение лица, словно Темпус была вне себя от ярости. Стало так больно, что даже дышать оказалось невыносимо тяжело. Я почувствовала во рту солоноватый привкус: от удара мои зубы порезали внутреннюю сторону щеки. Лёжа на полу и чувствуя, как пульсирует боль и судорожно дрожат от непонимания и обиды руки, я не нашла сил, чтобы произнести хоть слово.

Попыталась встать, но Темпус придавила меня к полу коленом, с силой давя на живот. В её безумных глазах мелькнуло нечто странное и похожее на любопытство. Она схватила меня за ворот и притянула к себе.

– Мне без тебя не справиться, – прошипела она мне в лицо, и всё вокруг поплыло.

Вильгельм

Я с грустью призвал косу, зная, что это момент одновременно и битвы, и смертельной расплаты. Под её ударами мечи и копья смертных рассыпались в прах, обезоруживая воинов. Но в сражении с божествами я никогда не использовал это оружие, ведь с косой итог всегда один – смерть. Она – лишь крайняя необходимость или же средство свершения приговора… и я чувствовал эту необходимость, желание спасти смертную… Лету. Мне хотелось её защитить, быть рядом.

Темпус сильна и умна, но её пребывание подходило к концу, и, сжимая косу в руке, я ощущал это. Она изменила пространство вокруг нас… возможно, её волновало то, что смертные могли услышать шум.

Мощные удары рук и ног сопровождались звоном металла. Мой пульс участился, а мысли стали резкими и ясными, как никогда. В глазах этой женщины отражался безжалостный гнев, но искры решимости в моих не гасли.

– Когда ты успел размякнуть?! – с вызовом прокричала она сквозь шум ударов. Игнорируя вопрос, я продолжал череду взмахов в попытках обезоружить Темпус. Я заметил, что Фабиан переместился и достал своё копьё. Богиня раскатисто засмеялась: – Думаешь, не справишься со мной?

– Я не хочу убивать зазря! – рыкнул я, взмахом косы выбив копьё из её рук. Лезвие оказалось прямо у женского горла, но Темпус продолжала хохотать, как обезумевшая.

Фабиан ловко схватил и закрутил оружие, держа в руке. Когда богиня повернула к нему голову, её пальцы задрожали от удивления, ведь глаза моего друга сверкали неподдельным волнением.

– Боюсь, тебе стоит сдаться, – серьёзно проговорил Фабиан, – я всё ещё верю в твоё благоразумие, Верховная.

– Верь, во что хочешь, шут! – выплюнула она и вновь захохотала. Я не выдержал этого и уверенным движением двинул косу вперёд, рассекая воздух. Остриё оружия приближалось к изящной шее, и я чувствовал, как каждая моя мышца всё сильнее напрягалась. Темпус перевела взгляд на меня и с усмешкой растворилась в пространстве.

Лезвие вошло в дверь словно нож в масло.

– Проклятье! – я с силой пробил кулаком дерево, понимая, что Темпус сбежала.

– Она, скорее всего, в Цитадели, – раздался позади голос Фабиана, – её копьё здесь, но там есть оружие остальных…

Странное чувство отозвалось в глубинах моего сознания. Взмахом руки я убрал косу и повернулся к другу. В груди кольнуло с такой необычайной силой, что я пошатнулся, но Фабиан оказался рядом и придержал меня за плечо.

– Темпус только что была в моём доме, – прошипел я, – нам нужно туда.

Друг молча кивнул, поддерживая это решение; мы снова встретились в гостиной, где Клаус и Руэд, излучая замешательство, вели оживлённый разговор, наполненный нотками неуверенности.

– Но в этот миг она и Темпус исчезли, – с трудом проговорил Клаус, шагая из угла в угол комнаты. – Куда она её потащила?!

– Что же теперь будет с Летой… – пробормотал Руэд. – А что будет с нами?

Клаус заметил нас первыми, дёргая товарища повернуться.

– Простите, господин! – хором проговорили телохранители, поклонившись.

Я поднял руку, давая понять, что уже всё слышал и объяснения не требуются. Не сказал ни слова – глаза говорили за меня – всё уже было ясно, всё стало понято. Ощущение внутри не подвело: Темпус действительно заглянула в мой дом, забрав Лету и отправившись в неизвестном направлении.

Я был готов ринуться с места и переместиться в Цитадель, но Фабиан крепче сжал моё плечо.

– Дай тебя хотя бы подлатать, – прошипел он. – Темпус не убьёт Лету.

– Ты не можешь знать наверняка, – отозвался я, опускаясь в кресло.

– Да, но даже я могу предположить, что Темпус, скорее всего, в Цитадели – перекрыла доступ к перемещениям! – вздохнул друг.

– Значит, пойдём пешком, – хмыкнул я.

Глава 20

Вильгельм

Под сводом небес, окрашенных в оттенки пламенного заката, скрывалось место, где мы оказались. Темнота не позволяла ясно разглядеть всё вокруг. Силуэты деревьев, выступающие на фоне розовато-оранжевого неба, казались словно живыми.

Вдруг вдалеке раздался знакомый звук, похожий на шёпот. Моё сердце замерло. Я остановился, напряжённо вслушиваясь, и понял, что в этом тайнике всё осталось как и прежде.

– Ты специально оставил развалины в таком состоянии?! – запричитал Фабиан, пробираясь сквозь заросли кустов.

– Так они привлекают меньше лишнего внимания, – пожал плечами я, слушая кряхтение друга. – Смертные бывают крайне любопытными, если ты забыл.

– Долго там ещё? – вздохнул он. – Ты за своим основным домом следишь хуже, чем за остальными!

– Кто бы говорил, – едва слышно пробормотал я, шагая вперёд.

В глухом лесу, среди высоких деревьев и густого кустарника, скрывались заросшие развалины старого поместья. Старые окна, за которыми когда-то сверкали огоньки светильников, теперь оказались затянуты паутиной, стёкла в них были разбиты, и лишь отблеск закатного солнца проникал внутрь. Трава пробивалась сквозь плиты пола, словно стремясь поглотить дом.

Разрушенные каменные стены, будто древние стражи, вели нас через коридор, усыпанный осколками прошлого, к величественному залу, который казался последним оплотом целостности в этом забытом доме.

– Немного осталось, – на выдохе произнёс я, направляясь в нужную комнату. Рукой проводя по стене, постарался нащупать выступающий камень.

– Что ты её щупаешь? – нахмурился друг, который до этого плёлся позади, а теперь возник рядом со мной. – Это же не Лета.

Я повернул голову к Фабиану, смерив угрожающим взглядом. В ответ тот поднял руки, принимая поражение.

– Будь любезен, заткнись, – рыкнул я и дёрнул камень, который являлся ручником, вниз.

Стены задрожали, словно пробудившись от векового сна, и внезапно вся комната ожила. Узор на мраморном полу, давно покрывшийся пылью, внезапно замерцал; плиты начали плавно скользить по полу. Перед нами открылся проход – тайные ступени, уводящие в бездонную тьму – за пределы мира живых, в Обитель самого бога Смерти.

– Смотрю, раньше ты прямо-таки развлекался, – скептично прокомментировал друг, пихнув меня плечом. – Ладненько, – он потёр ладони и направился вперёд, к ступеням.

Я двинулся следом, отпустив камень: оставалось немного времени перед тем, как проход закроется. В пару шагов нагнал друга, который уже начал ворчать о том, что ничего не видно. Усмехнувшись, я подтолкнул его вперёд.

– Не стой столбом, там не так уж темно, – пожал я плечами, когда негодующий Фабиан повернулся ко мне, и взгляд его был полон укора. Я усмехнулся: – Иди-иди, не задерживай нас. У тебя же есть свет знаний – призови, и будет тебе светлее.

– Да ну тебя! – фыркнул он, осторожно шагая по старинным хлипким ступеням, представляющими из себя выдолбленные в стене выступы, уходящие по спирали вниз. С каждым шагом для меня всё вокруг становилось более бесцветным и серым, а для остальных темнота обретала густоту и непроглядность.

За порогом Обители посетителей встречал огромный зал, освещённый мерцающим светом свечей. Воздух пропитался запахом увядших цветов и сладким ароматом благовоний. Статуи нахмурившихся богов стояли по обе стороны; их каменные лица смотрели на пришедших с непоколебимой решимостью. Мрак приветствовал меня – своего властителя.

– Ты давно уборку тут делал? – вздохнул Фабиан, перевоплотившийся в свой божественный образ с мерцающим в тусклом свете доспехом.

– В своей для начала уберись, – закатил глаза я, призывая косу, благодаря которой и сам принял истинный облик. Теперь дыхание заточённых здесь в наказание душ звучало более чем отчётливо; я услышал тех, кто ещё не принял свою смерть, и тех, кто ожидал нового рождения. Тьма поклоном расступилась перед моими ногами, приветствуя хозяина.

Впереди, на возвышении, располагался мой трон, вырезанный из обсидиана, символа единения с ядром планеты. За ним была комната – мой кабинет, – где я столетия проводил за работой, пока не начинались войны и бедствия. Мои помощники, Тени, отлично справлялись с душами… благодаря им я и решился помочь Фабиану. Хотел, чтобы смертные научились жить мирно и разумно, и для этого мы искали решения их проблем.

Предыдущее воплощение Беллюма смеялось надо мной из-за сопереживания смертным, ведь ему было невыгодно их благоразумие.

Я махнул другу рукой, приглашая следовать за мной в кабинет. Обсидиановые стены с вырезанными в них полками огибали комнату полукругом, посередине стоял стол, заваленный старыми свитками и книгами, которые уже покрылись пылью. Они остались как память о былом – сейчас всё хранилось в электронном виде, в соответствии с человеческими стандартами. Здесь меня приветствовал замерший у стола Могильщик – один из тех, кто провожает души в Загробный мир. Возможно, с него люди и списали Харона – лодочника, встречающего умерших на реке Стикс. Он жнец. Его тело – старый скелет, покрытый порванным серым плащом.

– Господин, – поклонился он, – я могу Вам помочь?

– Списки обновились? – могильщик кивнул. – Ты вычеркнул имя?

Он неопределённо кивнул, погружаясь в шорох древних листов папируса; костяные пальцы осторожно обвились вокруг нежных уголков древнего свитка. Фабиан направился к дыре в стене, когда-то вырубленной с особой тщательностью, которая вмиг озарилась сиянием золотых рун, вырезанных по контуру арки.

– Господин, – проскрипел жнец, – Вы же…

– Я разберусь с последствиями, – прервал его речь я, давая понять, что он может быть свободен, – если что-то изменится, свяжись со мной.

Он утвердительно махнул головой, изобразив поклон, и осторожно покинул кабинет, оставляя после себя лишь слабый шёпот, витающий в воздухе.

– Это то, о чём я подумал? – вскинул брови Фабиан.

– Не понимаю, о чём ты, – перевёл на него взгляд я. – Открывай проход – я следом за тобой.

Друг ещё некоторое время сверлил меня взглядом, но всё же подчинился. В арке появился золотистый поток пыли, который, наплевав на все законы, стремительно нёсся вверх. Сияющие частицы с невероятной скоростью мчались по воздуху.

– Жду тебя наверху, – махнул он, и исчезая в потоке.

Переходный мост имелся в Обители каждого бога. Мой – наиболее пригодный для использования, ведь Фабиан абсолютно не следил за своей библиотекой.

Спрятав косу, я шагнул вперёд, позволяя золотой пыли унести меня.

Раньше казалось, что в моей груди спрятано сердце из камня, неспособное к трепету, боли и ожиданию. Но Лета вошла в мою жизнь, и в её присутствии это безжалостное сердце начало внезапно биться, словно проснувшись от долгого сна… Эта девушка заставила меня переживать и бояться за её жизнь, будто от этого зависела моя собственная. Но на самом деле так и было. Маленький огонёк значил куда больше, чем моё существование. Дождись меня, Лета.

Лета

Пронзительный звон металла пробудил меня из глубокого сна. Каждое движение сопровождалось этим звуком, наполняя пространство эхом. Тяжесть на руках и ногах заставила открыть глаза, и я, постепенно привыкая к свету, осторожно осмотрела комнату.

Меня окружал зал Совета в Цитадели, будто я находилась в самом его центре. Стоило опустить взгляд, как стало ясно, что мои руки прикованы золотыми цепями к овальному столу, а ноги скованы между собой. Металл натёр запястья до красноты и боли. Не заметив на кандалах замка или чего-то похожего, я села, осматриваясь… Темпус нигде не было видно.

Металл плотно прилегал к коже, отчего высвободить руку казалось чем-то невозможным. Я покрутила запястьями в попытках освободиться, чем сделала раздражённым местам только хуже. Со злостью дёрнула рукой, и по залу пробежалось эхо металлического звона.

– Вижу, ты пришла в себя, – ядовито пропела богиня, стоя у входа. Она скрестила руки на груди и вальяжно продефилировала, остановившись на расстоянии от меня.

– Зачем? – единственное, что я решила у неё спросить. – Для чего Вы это делаете? Неужели Вам даже не было жаль так поступать со своими собратьями?!

Уста богини искривились, образуя коварный полумесяц, который расцвел на её лице.

– Думаешь, сможешь меня понять? – вопрос явно не требовал ответа. Взгляд её казался острым, как лезвие ножа, искажённым злобой. – Смертным не дано постигнуть того, как мы, боги, страдаем, наблюдая за вами и вашими поступками! Каждый раз мы вынуждены пристально следить за войнами, голодом, разрушениями; и всё это на вашей совести! Это не стихийные бедствия, а результат вашей жадности, злобы и алчности!

– Но не все же люди такие! – возразила я, не выдержав её тяжелого голоса.

– Не все, – хмыкнула она, – но остальных-то больше. Милая, как там у вас говорится… А! «Рыба гниёт с головы»! – я нахмурилась, наблюдая за богиней. – Необходимо начать всё с начала! Новый мир – новые люди и новая жизнь!

– Это безумие, – я дёрнулась, зазвенев цепями, – ты безумна! Люди способны меняться! Способны изменить собственную жизнь! На это просто нужно время, и у них оно есть! Вильгельм говорил, что ещё не подошёл час Обновления, а значит, мы ещё можем показать свою лучшую сторону!

– Поздно, – отрезала Темпус, надменно задрав подбородок.

– Меняться никогда не поздно, – не изменяя себе, тихо продолжила я. Богиня, величественная и неприступная, не обратила внимания на мои слова, несущиеся к ней сквозь воздух, и неспешно продолжила путь к своему трону, расположенному во главе стола. Но я не унималась. – А что же было не так с Вашими собратьями?

– Всё требует обновления, – безэмоционально произнесла она. Я не видела лица Темпус, но, скорее всего, оно было таким же безумным, как и её слова.

– Что ж Вы не начали с себя? – скептически хмыкнула я, повернув голову к ней; венка на её лбу дернулась.

– Кто-то должен вести за собой.

– А как же «рыба гниёт с головы»? – улыбнулась я.

– Милая, – ядовито пропела она и предупреждающе зашипела: – если продолжишь, то любимого увидишь только в Загробном мире… и то не факт. Поэтому молчи и жди: тебе повезло наблюдать всё в первых рядах.

Повернувшись на месте, я слегка согнулась и сделала глубокий вдох, прежде чем ещё раз взглянуть вокруг. И вдруг моё внимание привлекло странное движение сбоку: тень, мелькнувшая между колоннами. Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать наваждение. В зале царила оглушающая тишина; лишь время от времени раздавалось едва слышное звяканье цепей.

Воздух вокруг наполнился странно знакомым ароматом прохлады, табака и терпкости, словно Вильгельм вновь стоял за моей спиной. Взволнованное наваждением сердце бешено забилось в груди. Неожиданно рядом со мной возникла Темпус, приставив к моей шее острый кинжал, золотую рукоять которого украшали самоцветы. Я кожей ощутила леденящее дыхание страха, холодным потом струящееся по моей спине.

– Я знаю, что ты здесь! – прокричала она над моей головой. – Выходи, Морс!

Слова застряли в горле, голос будто исчез вовсе. Сердце бешено колотилось, и я нервно сглотнула, пытаясь прогнать страх. В ужасе попыталась отстраниться от острия, но женщина схватила меня за волосы, железным хватом удерживая на месте.

– Его здесь нет, – спокойно проговорил вышедший из-за колонн Фабиан. Мужчина выглядел чуть иначе, чем на первом Совете, будто бы примерив боевой образ. Доспехи его искрились холодным серебряным светом, а ткань под ним теперь была чёрной.

– Я не так глупа, как ты думаешь, Сапиенция! – рыкнула она, отводя кинжал от моей шеи. И вдруг замахнулась им настолько быстро, что я даже понять этого не успела. Зажмурившись, думая о том, что пришёл конец, почувствовала прохладные ладони и такой до боли родной запах… Рука Вильгельма обхватила меня, закрывая шею и принимая удар на себя. Лезвие вонзилось в его плоть почти до самой рукояти; я замерла и распахнула веки, уставившись на кинжал. Сердце забилось в бешенном ритме, а Вильгельм свободной рукой прикрыл мои веки.

– Закрой глаза и доверься мне, – быстро прошептал он мне на ухо. Едва я успела уловить суть его слов и послушно погрузиться в темноту, как мужчина дёрнул меня на себя и закрыл своим телом. Взяв моё лицо в свои ладони, он провел по моим щекам большими пальцами. Секундная ласка заставила меня открыть глаза. – Лета. Скажу «беги», и ты побежишь, поняла? – почерневшие белки ничуть не напугали меня, когда я взглянула на него в ответ. Я почувствовала как оковы ослабли на моих конечностях. Судорожно кивнув, открыла рот, чтобы сказать ему что-то очень важное, но тут же закрыла. Темпус завопила, нападая на Вильгельма со спины. Он успел только прошептать: – Беги!

Я даже осознать не успела, как побежала со всех ног куда глаза глядят. Неожиданно меня поймали сильные руки; подняв взгляд, поняла, что это Фабиан. Мужчина был спокоен, помогая спрятаться за колонной.

– Перенос отсюда заблокирован, – заговорил он, оглядываясь на уже бьющихся богов. – Тебе придётся прятаться, поняла? – я кивнула, и мужчина сунул мне в руку пистолет Торреса. – Защищайся при крайней необходимости, а я помогу Вильгельму.

Выглядывая из-за каменного укрытия, я смотрела вслед убегающему Фабиану. Темпус голыми руками билась с Вильгельмом, в чью руку до сих пор был воткнут кинжал. Искры их сил летели в стороны с каждым столкновением тьмы и песков времени. Я затаилась, чувствуя адреналин в крови и не решаясь вмешаться.

Вихревые потоки песков увеличивались, скрывая божеств из вида. Силуэт Фабиана стал более чётким благодаря тому, что тот призвал своё копьё, перетягивая внимание богини Времени на себя. Он жертвовал собой, давая другу время на следующий шаг… Яркая вспышка, лязг металла.

Вдруг вихри стихли: Темпус стояла между ними двумя. Богиня выставила руку, из которой, словно вода, лились золотые цепи, сковавшие Вильгельма, а другой она направила копьё прямо на Фабиана. Неужели она хотела убить бога его же оружием?!

Я плечом прижалась к колонне, стараясь успокоить разбушевавшееся в груди сердце. Сжимая в руках пистолет, решилась на отчаянный шаг и прицелилась. Вильгельм заметил это; его взгляд округлился, но мужчина не шевельнулся. Громкий хлопок выстрела эхом прокатился по залу. Темпус, богиня Времени, оглушительно закричала, ища глазами того, кто посмел спустить курок. Пуля пронзила её запястье, и цепи, что держали Вильгельма в плену, словно растворились в воздухе.

Бог Смерти, освобождённый от оков, явился перед нами, призывая свою косу.

– Твоё время вышло, – одним мощным взмахом он снёс голову с плеч зловеще кричащей богини Времени, унося её золотой прах в бездну Вечности.

Осев на пол, я с трудом задышала, ощущая, как тяжело стало в груди. Неожиданно двери кабинета богини Времени с грохотом распахнулись, и золотая пыль, словно живая, бурным потоком хлынула изнутри, обволакивая всё вокруг магическим сиянием. Прижавшись к каменной опоре, я почувствовала, как вихрь обходит меня стороной, несясь к центру зала – туда, где находились Вильгельм и Фабиан.

Пыль закрутилась в воздухе, словно ураган, и таинственно растворилась в бесконечности пространства, стремясь на свободу. Я повернулась к залу, наблюдая, как Вильгельм протянул другу руку.

– Они свободны, – устало вздохнул Фабиан, провожая взглядом блестящие частички и принимая помощь, – теперь у нас куча работы.

Поднявшись с пола, он взмахнул рукой, чтобы струсить с одежд пыль, и внимательно огляделся вокруг. Вильгельм, взмахом руки убрав оружие, направился ко мне и присел напротив.

– Спасибо, Лета, – грустно улыбнувшись, он протянул руку к моему лицу и погладил меня по щеке. Глаза наполнились слезами, и я кинулась в крепкие объятия мужчины. – Мой маленький огонёк, – прошептал Вильгельм, прижимая меня к себе и приглаживая мои волосы.

Внезапно волна подавленности и боли накрыла меня, словно грозовые тучи, что сгущались на небе перед обильным дождем. И я, уткнувшись в его грудь, больше не могла сдерживать внутреннюю бурю, что разразилась в слезах, заливая Вильгельма целым потоком эмоций и чувств.

– Ох, – вздохнул Фабиан, неожиданно оказавшийся рядом с нами, – можно я тоже поплачу на твоей груди, Морс?

Я, шмыгнув носом, повернула голову, заплаканными глазами посмотрела на бога Мудрости, встретившись с его сверкающими взглядом… и не сдержала улыбку.

– Мест нет, – скрипнул мой голос, – ищи другое плечо для слёз.

– Удар ниже пояса, – наигранно произнёс он, положа руку на грудь. Мужчина посмотрел на друга: – Что теперь будет?

Вильгельм многозначительно помолчал, медленно задумчиво пробежав пальцами по моим вьющимся волосам.

– Будем ждать, пока возродятся остальные, и присматривать за расшатанным балансом своими силами, – выдохнул он.

– Только теперь наши ряды ждут изменения, господин Верховный, – усмехнулся Фабиан. Я отпрянула от мужчины, заглядывая в его бездонные чёрные глаза, белки которых постепенно возвращали нормальный цвет.

– Ты теперь главный? – удивилась я, округлив глаза, и Вильгельм кивнул. – Вау!

– Главное, чтобы потом никто не предложил свою кандидатуру, – хмыкнул бог Мудрости, усаживаясь на пол. – А то добрый дядя Вильгельм, как в прошлый раз, уступит место «более мудрому» богу, – мужчина скривился, пальцами изображая в воздухе кавычки.

– Я учусь на своих ошибках, в отличии от некоторых, господин Правая рука, – закатил глаза Вильгельм. Приникнув головой к его груди, я почувствовала, как от приятных вибраций его голоса становится спокойнее; ощущение безопасности обволакивало, словно одеяло.

– Ладно, – хлопнув себя по бёдрам, вздохнул Фабиан, – пойду с Хранилищем разберусь.

Бог Мудрости поднялся с места и, провожаемый нашими взглядами, скрылся за большими дверями.

– Ты не ранен? – тихо спросила я, поднимая взгляд на Вильгельма.

– Благодаря твоему необдумнному поступку – нет, – он улыбнулся уголками губ, вытаскивая кинжал из своей руки.

– Так же нельзя! – удивилась я, но рана вмиг затянулась. Моргнув несколько раз, я со вздохом опустила взгляд на пистолет Торреса в своей руке: – Фабиан сказал использовать в случае крайней необходимости.

– Он не так сказал, – мягко произнёс мужчина, с лёгким укором смотря на меня. Вильгельм забрал пистолет и отложил его в сторону. – Я должен кое о чём тебя попросить, огонёк.

– О чём? – внимательно наблюдая за его лицом, встрепенулась я.

– Не ищи меня, пока я сам не приду за тобой, – серьёзно проговорил он, смотря мне в глаза.

– Ты… что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась я.

Со вздохом он притянул меня к себе, усаживая на бедро.

– Нужно время, чтобы баланс пришёл в норму, – начал он, – некоторый срок мне придётся провести здесь, и мы не сможем видеться. Предстоит многое сделать, ведь остались только я и Фабиан. Божественный баланс требует порядка, вот что я хочу сказать.

– Я готова ждать, – решительно произнесла я, едва касаясь его губ, – только если ты вернёшься ко мне.

– Вернусь, – прошептал он, утягивая меня в нежный и ласковый поцелуй, заставляя сердце биться сильнее, а мысли – теряться в бездонной глубине его чёрных глаз.

Мои глаза наполнились слезами, содержащими в себе множество эмоций – от любви до страха, смешанных в странном танце. Вильгельм смотрел на меня с нежностью настолько искренней, что мои сомнения рассеялись без следа.

Я вдыхала его запах, стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь этого момента – прикосновение рук к моей талии, нежный шёпот и сладкие поцелуи отпечатывались в моей душе. Я жаждала, чтобы время приостановило свой бег, дабы ничто не могло нарушить эту идиллию.

– Это обещание, – прошептала я, зарываясь в его объятия. Казалось, он тоже чувствовал, что этот миг – особенный. Ощущал, как бьётся под его ладонью моё сердце, как дыхание становится всё более равномерным и спокойным.

– Обещание, – вторил он мне, крепче прижимая к себе.

Хотелось навсегда остаться в его объятиях, зная, что вместе с ним можно пройти через любые испытания и преграды. Ведь лишь с ним я чувствовала себя непобедимой, способной преодолеть самые горькие невзгоды и сокрушить любые препятствия, которые встретятся на пути.

Глава 21

Три года спустя.

Утро только вступало в свои права, а я уже бежала по улице в офис. Несмотря на ясный день, осенняя прохлада и мокрые улицы после вчерашнего дождя заставили меня надеть пальто и ботинки. Солнечные лучи ласково прикасались к лицу, будто подбадривая прожить новый день. Перепрыгивая лужи, я вмиг задумалась о том, как сильно перевернулась моя жизнь.

Проходя мимо уличных кафе и ощущая аромат свежеиспечённых булочек, искренне завидовала людям, которые могли побаловать себя завтраком в столь уютном заведении. Но у меня не было времени на завтрак – драгоценное время я проспала; пришлось ускорить шаг, стремясь прийти в офис вовремя.

Стеклянные двери здания редакции встретили меня с распростёртыми объятиями. Поприветствовав охрану, я отметила своё присутствие и проскочила через турникет, а затем завернула к кафетерию.

Он располагался на первом этаже. Это было наше с Карлом место встречи, где обычно и проходили утренний ритуальный кофе и обмен любезностями.

Карл встретил меня у дверей; чуть не столкнувшись лбами, с улыбками на лице мы обнялись и проследовали к столику, где нас ожидал Фабиан, которого я не ожидала увидеть раньше вечера. Карл был одет в стильную чёрную куртку и тёмные джинсы. Сегодня был запланирован поход по барам – наш маленький «алкотур».

– Фабиан? – округлила глаза я, собираясь снять пальто. – Что ты тут делаешь?

Прошло три года с тех пор, как Вильгельм занял пост Верховного среди 12 богов, а я переехала в Европу и перевернула новую страницу своей жизни. С того злополучного дня мы больше не виделись… в груди больно кольнуло от воспоминаний о нашей последней встрече.

Теперь я жила в Цюрихе, и сам город казался напоминанием о нём. Поначалу было тоскливо и тяжело – чувство, будто он не придёт, не покидало меня, являясь в беспокойных снах или навязчивых мыслях. Спустя несколько месяцев я смирилась, хотя, скорее всего, просто переключила своё внимание. Обосновавшись в небольшой квартирке недалеко от исторического центра, я с особым усердием искала работу. Было сложно, пока случайным образом не наткнулась на Карла. По странному стечению обстоятельств, именуемому судьбой, мы встретились ровно через полгода после знаменательного дня знакомства, в том же ресторанчике с верандой, где тогда поужинали. С ним явился и Фабиан, с которым у меня уже была назначена встреча.

Мужчина часто бывал в Цюрихе, навещая меня, и таскал по интересным мероприятиям. Мы ходили на выставки художников и музыкальные концерты. Чувствовалось, что Фабиан старался меня поддерживать. На душе было приятно и тепло от того, что у меня появился такой друг.

И вот благодаря этой встрече я обрела работу в туристическом журнале, посвящённом Швейцарии и её достопримечательностям. Теперь я и Карл путешествуем по стране, пишем статьи и придумываем легенды, завлекающие туристов.

Теперь я могла назвать этих забавных богов своими друзьями – теми, кто поддерживал меня и следил за тем, чтобы я не утопала в апатии и грусти. Оба говорили, что Вильгельм очень занят восстановлением баланса и что его нет так долго из-за того, что время в божественной Цитадели течёт иначе. Именно от них удавалось узнать, как там тот, кто украл моё спокойствие.

Я старалась не тосковать, веря в то, что он не оставит меня. Ждала, как и обещала.

Карл любезно помог мне снять верхнюю одежду, и я, шепнув слова благодарности, опустилась на свободный стул. Фабиан, сидящий за столиком, улыбался так же искренне, как и Карл. Его внезапное присутствие придало этому событию даже больше веселья.

– Душенька, – промурлыкал Карл, протягивая мне стаканчик ещё горячего кофе. – Ты позавтракать-то успела?

– Нет, не успела, – улыбнулась я ему, игнорируя возмущённое выражение лица мужчины, и обратилась к Фабиану: – Не ожидала тебя здесь увидеть! Какими судьбами? Очередная дама сердца?

– Я бы сказал, что дама… чего-то другого, – съязвил Карл, за что получил недобрый взгляд друга. – Ладно, не дуйся, я любя.

– Конечно-конечно, – грустно усмехнулся Фабиан, – дама сердца игнорирует меня, так что сегодня я свободнее, чем планировалось.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросила я, посмотрев на друга.

– Ничего серьёзного, – отмахнулся он, натягивая улыбку.

Карл округлил глаза от удивления:

– Она тебя послала?!

– Нет, – фыркнул Фабиан.

– Ты ходишь как в воду опущенный, – скривился Карл и вмиг будто прозрел, – да быть такого не может! Друг мой, ты влюбился!

– Нет.

– Не спорь со мной, – улыбнулся тот, – уж мне ли это не знать!

Фабиан замолчал, отведя взгляд. Было ясно, что он не хочет это обсуждать.

– Карл, оставь его в покое, – упрекнула я и мягче добавила, – это его личное дело!

Бог Любви устало вздохнул и развёл руками.

– Что же мне с вами, влюблёнными, делать-то? – вопрос был явно риторическим, но я напряглась, почувствовав, как снова кольнуло в груди, и сделала глоток бодрящего напитка. Мельком я заметила, что не одна почувствовала неловкость. Карл решил мудро сменить тему: – Я взял нам задание, душенька.

– Да? И какое же? – я ощутила, что мой напиток имеет несколько странный привкус.

– Через пару дней поедем в горы, – он в предвкушении потёр ладони.

– Вау, – одобрительно закивала я, отставляя стакан, и, скривившись, спросила: – Что ты туда добавил?

– Не нравится? – удивился Карл.

– Будто сироп какой-то странный, – прокомментировала я.

– Это виски, – мужчина пожал плечами, – не будешь?

– Виски? На работе? – вскинула бровь я. – Ты в своём уме?

– Так работать приятнее, – хихикнул коллега, забирая мой стакан. – Раз не хочешь, выпью сам.

Выхватив напиток из цепких ручонок божка, я поставила его поближе к себе.

– Мой кофе! Не трогай.

Он искренне рассмеялся, заражая меня и Фабиана задорным настроением.

Мы болтали ни о чём и обо всём одновременно, наслаждаясь моментом, когда можно было думать лишь о незначительных вещах вроде наших смешных и философских рассуждений. Чувствовалось, что время здесь замедлило свой бег, чтобы позволить нам насладиться каждым его мгновением. Пара часов пролетела прежде, чем Фабиан решил, что уже пора закругляться.

– Работайте, – скомандовал он, надевая своё чёрное пальто, – увидимся вечером, в баре у моста.

– Есть, сэр, – отчеканил Карл, сдерживая смешок. Проводив друга, он решил подняться на второй этаж, к нашему рабочему месту, и забрать свои записи.

Спустя ещё некоторое время, допив свой напиток, я отставила пустой стаканчик, повернулась к окну и скучающе вздохнула. Достав из сумки лэптоп, открыла новостную ленту. Спустя год после случившегося информация о мистере Хаслере исчезла, будто его и вовсе не существовало. Фабиан и Карл никак никак не комментировали это происшествие, да и в целом, мне казалось, они избегали темы изменения реальности.

Я часто задумывалась, почему же за это время он ни разу не связался со мной. Меланхолично пролистывая странички в интернете, ждала появления своего коллеги.

Он вернулся спустя несколько долгих минут и был чем-то обеспокоен.

– Что-то случилось? – поднявшись с места, я подошла к Карлу, на котором будто лица не было. Заметив моё приближение, он одёрнул себя, натягивая фирменную улыбочку.

– Всё в порядке, – и, похлопав меня по плечу, добавил, – собирайся, поедем закончим статью, мне как раз из музея звонили. Они готовы нас принять.

Вспомнив о работе, я оживилась – сегодня следовало переделать так много дел!

***

Прогулки по музеям заняли большую часть дня; Карл, как и всегда, потрясающе рассказывал и объяснял важные моменты. Я только и успевала оставлять заметки на полях черновой статьи.

– Ну что, на сегодня всё, – потёр ладони мужчина, стоя рядом со мной.

– Я всё записала, но теперь надо превратить это в конфетку, – подняв глаза на друга, который уже был одет и держал в руках мои пальто и сумку, я улыбнулась. – Быстро ты.

– Пятница, вечер и бар, дорогуша, – просиял он в ответ, – очень мотивируют, к тому же Фабиан уже ждёт нас.

Двери в пятничный вечер распахнулись перед нами; бар погряз в омуте веселья. Мягкий полумрак и неоновые детали создавали атмосферу таинственности, а ароматы алкоголя и коктейлей проникали в самые укромные уголки заведения. Люди веселились, поднимая бокалы в знак наступающего уикенда.