По следу единорога(полная версия)

Глава 2 20.53–21.58

Мюргенштюрм пробормотал что-то на языке, даже смутно незнакомом Мэллори, и оба громилы вдруг замерли в полушаге.

— Какого черта ты с ними сотворил? — вопросил детектив, осторожно выбираясь из-за стола.

— Я просто видоизменил их субъективное взаимодействие со Временем, — ответил эльф, скромно пожав плечами. — По их понятиям. Время просто-напросто застопорилось. Это состояние продлится около пяти минут.

— Волшебство? — поинтересовался Мэллори.

— Высшая психология, — возразил Мюргенштюрм.

— Чушь собачья.

— Чистая правда, Джон Джастин. Я живу в том же мире, что и вы. Волшебство тут не действует. Происшедшее находится в полнейшем соответствии с законами природы. — Я же слышал, как ты произнес заклинание, — стоял на своем Мэллори.

— Это всего лишь древнеарамейский язык, ничего более. Он взывает к их наследственной памяти. — Мюргенштюрм понизил голос и доверительно сообщил:

— Перед самой смертью Юнг подошел к этому вплотную.

— Если уж на то пошло, то каким образом ты выудил деньги из воздуха? — осведомился Мэллори, помахав ладонью перед носом ближайшего громилы и не добившись ни малейшей реакции.

— Мановением руки.

Мэллори недоверчиво воззрился на эльфа, но промолчал.

— Пойдем же, Джон Джастин, — сказал Мюргенштюрм, направляясь к двери. — Нас ждет работа.

— По-моему, он не дышит, — заметил детектив, указывая на одного из бандитов.

— Еще задышит, как только Время для него пойдет вновь, а до означенного момента осталось не более трех минут. Нам в самом деле следует удалиться до его наступления.

— Но первым делом надо сделать самое неотложное, — проговорил Мэллори, подхватывая пачку денег со стола и заталкивая ее в карман.

— Поторопитесь! — назойливо повторил эльф.

— Ладно. — Обогнув замерших головорезов, Мэллори вышел в коридор.

— Сюда, — бросил Мюргенштюрм, рысцой припустив к лифту.

— Лучше по лестнице, — предложил Мэллори.

— По лестнице? Но ведь вы на шестом этаже!

— Ага. Но из лифта придется выйти в центральный вестибюль, а с лестницы — нет. Совершенно не важно, сон это, белая горячка или реальность, потому что в любом случае зеленый эльф, вышедший из лифта и повернувший направо, к табачному киоску, будет выглядеть как-то не к месту.

— Не волнуйтесь, Джон Джастин, — улыбнулся Мюргенштюрм, — мы не станем выходить на первом этаже.

— Ты считаешь, что единорог прячется где-то между шестым этажом и вестибюлем. Под нами только два брокера-неудачника, спившийся одноглазый дантист, торговец марками и монетами, тип, занимающийся драгоценностями сомнительного происхождения и… дай-ка сообразить… портной, который по-английски ни бе ни ме, и старушка, делающая искусственные цветы.

— Знаю, — бросил Мюргенштюрм, ступая в кабину лифта.

— Лады, — пожал плечами Мэллори, входя следом. — Какой этаж?

— Просто нажмите «ВНИЗ».

— Тут нет кнопки «ВНИЗ», — возразил Мэллори. — Только номера этажей.

— Вон, — указал эльф на щиток.

— Ну, черт меня подери! — пробормотал Мэллори. — Первый раз вижу.

Он нажал на кнопку, и лифт начал понемногу разгоняться. Секунд через двадцать он проскочил второй этаж, и Мэллори вопросительно взглянул на эльфа.

— Пожалуй, стоит нажать на «СТОП».

— Нет.

— Мы разобьемся.

— Ни в коем случае.

— У этого здания нет фундамента, — с легкой паникой в голосе заспорил Мэллори. — Если не нажать на кнопку аварийной остановки, нас замучаются отскребать с потолка.

— Уж поверьте мне.

— Поверить тебе? Да я даже в тебя не верю!

— Тогда поверьте в десять тысяч долларов. Похлопав ладонью по карману, Мэллори убедился, что деньги не исчезли.

— Если они всамделишные, то все происходит на самом деле. Лучше остановлю-ка я лифт. — Он повернулся к щитку.

— Не трудитесь, — охладил Мюргенштюрм его пыл. — Мы проехали первый этаж десять секунд назад.

Бросив взгляд на лампочки, показывающие проезжаемые этажи, детектив обнаружил, что ни одна из них не светится.

— Великолепно! Мы застряли.

— Вовсе нет, — не согласился эльф. — Мы все еще движемся. Разве вы не чувствуете, Джон Джастин?

Тут Мэллори вдруг осознал, что лифт и в самом деле движется, и неуверенно предположил:

— Наверно, лампочка перегорела.

— Все лампочки в полном порядке. Просто досюда они не доходят. — Эльф помолчал пару секунд. — Ладно. Теперь можно остановиться.

Мэллори вдавил кнопку «СТОП» и уже собирался нажать на кнопку открывания дверей, когда те распахнулись сами собой.

— И где это мы? — поинтересовался он, выходя в унылый, лишенный обстановки, полутемный вестибюль.

— В вашем здании, разумеется, — ответил Мюргенштюрм. — Лифты не покидают своих шахт.

— Но они не опускаются ниже первого этажа в зданиях, возведенных на бетонных плитах.

— А вот как раз это дело наших рук, — улыбнулся эльф. — Однажды ночью мы навестили кабинет архитектора и внесли в проект кое-какие поправки.

— Разве их появление никого не смутило?

— Мы внесли их весьма особой тушью. Скажем так: никто из тех, кто их видел, не подверг их ни малейшему сомнению.

— И какая здесь глубина?

— Небольшая. Дюйм, фут, метр, сажень, миля… Это ведь зависит от того, откуда мерить, не так ли?

— Пожалуй. — Мэллори принялся озираться. — Ты надеешься найти единорога здесь?

— Будь это так просто, мне не понадобился бы сыщик.

— Но ведь ты поставил Время по стойке «смирно» и привез нас на этаж, которого вообще не существует. Если уж это просто, то мне просто тошно думать о том, что сложно.

— Сложно найти единорога, — вздохнул Мюргенштюрм. — Наверно, мне следует отвести вас на место преступления.

— Обычно это довольно подходящее место, чтобы начать расследование, — не без сарказма согласился Мэллори. — И где же оно?

— Пойдемте, — сказал эльф, уходя во тьму. Мэллори следовал за ним по пятам, и секунд через пятнадцать они подошли к двери, которая от лифта была не видна. Войдя в нее и прошагав еще футов двадцать, они вышли к бетонной лестнице, поднялись на два пролета и остановились на широкой лестничной площадке.

— Куда дальше? — осведомился Мэллори.

— Вниз, — сообщил Мюргенштюрм, пересекая площадку и спускаясь по новому лестничному маршу.

— Погоди-ка, — не понял Мэллори, — мы ведь только что поднялись на два пролета.

— Совершенно верно.

— Тогда зачем же опять спускаться?

— Это другая лестница, — сказал эльф, будто этим все объяснялось.

Они спустились на три пролета, вышли к следующей лестничной клетке и поднялись еще на пролет.

— Дай секунду передохнуть, — пропыхтел Мэллори, прислоняясь к перилам и отдуваясь. Оглядевшись, он не заметил больше никаких лестниц. — По моим подсчетам, мы находимся в исходной точке.

— Отнюдь, — усмехнулся Мюргенштюрм.

— Два минус три плюс один, — проговорил Мэллори, доставая носовой платок и утирая лицо. — Мы вернулись туда, откуда вышли.

— Оглядитесь. Разве это место похоже на те, где мы уже побывали?

Вглядевшись во мрак, детектив различил череду огоньков, уходящих вдаль по узкому сводчатому коридору.

— Может, мне все-таки не стоит записывать все это и посылать в какой-нибудь журнал, — в конце концов проговорил он. — Скорее всего меня просто упекут в желтый дом.

— Вы уже отдохнули, Джон Джастин? — справился эльф. — Вообще-то мы ограничены во времени.

Мэллори кивнул, и Мюргенштюрм двинулся по длинному коридору, эхом отзывавшемуся на каждый шаг.

— Чертовски неподходящее место, чтобы держать единорога, — заметил Мэллори. — Они ведь, наверно, нуждаются в солнечном свете, травке и всяком таком?

— Мы просто идем на транспорт.

— А-а! А то уж я гадал, чего это мы затеваем, — проворчал детектив.

Коридор внезапно резко свернул направо, а еще футов через пятьдесят вывел их на платформу метро.

— Это всего лишь станция метро, — констатировал Мэллори. — Сюда можно было добраться и более простым путем.

— Вообще-то нет, — возразил Мюргенштюрм. — По этой линии ходит не так уж много поездов.

— А что это за станция?

— «Четвертая авеню».

— Никакой «Четвертой авеню» в метро нет!

— Можете не верить мне на слово. — Мюргенштюрм указал на вывеску над платформой.

— «Четвертая авеню», — вслух прочел Мэллори. — Если вдуматься, так станция и с виду отличается от остальных.

— Чем?

— Хотя бы тем, что чище других. — Он понюхал воздух. — И мочой не воняет.

— Ею мало пользуются, — пояснил эльф.

— Да и стены не разрисованы, — оглядевшись, заметил Мэллори. И, помолчав, добавил:

— Жаль, что остальные станции не похожи на эту.

— Раньше были похожи.

— Наверно, еще до того, как я родился на свет. — Мэллори вдруг насторожился. — Что там?

— Что «что»?

— Что-то двигалось в тени. — Детектив пристально вглядывался во тьму.

— Наверное, вам почудилось.

— Это ты мне чудишься! — огрызнулся Мэллори. — А там что-то шевелилось. Что-то темное.

— А! Теперь и я их вижу!

— Их?! Но я вижу только одно существо.

— Их четверо, — сообщил Мюргенштюрм. — У вас есть жетоны на метро?

— Жетоны на метро?

— Монеты тоже подойдут, — кивнул Мюргенштюрм, — но жетоны метро лучше всего.

Пошарив в карманах, Мэллори выудил два жетона.

— Швырните их туда, — эльф указал туда, где Мэллори углядел движение.

— Зачем?

— Швырните, и все.

Пожав плечами, Мэллори метнул оба жетона в сумрак. Через секунду кто-то зашаркал, затем два раза послышалось громкое хрупанье.

— Ну? — спросил Мэллори, выждав пару секунд.

— Что «ну»?

— Я жду объяснений.

— А вы их не видите?

Вглядевшись в темноту, Мэллори потряс головой:

— Ни черта не вижу.

— Склоните голову направо, — предложил эльф.

— Чего это ради?

— Вот так, — продемонстрировал Мюргенштюрм. — Может, поможет.

— От этого здесь не станет ни капельки светлее.

— А вы все равно попробуйте.

Пожав плечами, Мэллори наклонил голову — и вдруг увидел четыре темные, громоздкие фигуры с волосатыми ручищами, едва не волокущимися по земле. Они сидели на корточках у кафельной стены, таращась на детектива красными немигающими глазищами.

— Видите? — оживился Мюргенштюрм, заметив его реакцию. — Это сущие пустяки.

— Это что еще за черти? — спросил Мэллори, уже второй раз за вечер пожалев, что не обзавелся пистолетом.

— Это метрогномы, — пояснил эльф. — Не волнуйтесь, они вас не потревожат.

— Они уже тревожат меня.

— Они не привыкли видеть здесь людей. С другой стороны, я тоже не привык видеть здесь их. Обычно они толкутся на «Тайме-сквер», «Юнион-сквер» или на станции «Восьмая авеню» в Гринвич-виллидж.

— Наверно, не без причины.

— Так ведь жетоны на метро — их единственное пропитание, вот они, само собой, собираются в тех местах, где наблюдается изобилие оных. Наверное, они просто решили поразведать трущобы.

— Что за существа способны питаться жетонами на метро?! — Мэллори так и впился взглядом в гномов.

— Вот эти самые. Вас разве никогда не занимал вопрос, почему Нью-йоркское транспортное управление продолжает ежегодно штамповать миллионы жетонов? Как ни крути, они ведь не приходят в негодность и ни на что другое не годятся. Теоретически в обращении должны находиться миллиарды жетонов, каковых, естественно, не наблюдается. Метрогномов можно считать своего рода санитарами подземки: они не дают Манхэттену затонуть под весом жетонов и дают работу сотням человек, круглый год занятых производством новых.

— А что они делают, когда не едят? — поинтересовался Мэллори.

— О, они совершенно безобидны, если вы об этом.

— Именно об этом.

— Вообще-то говоря, они пасутся от пятнадцати до двадцати часов в сутки. Чтобы насытить одного из них до отвала, нужно довольно много жетонов. — Мюргенштюрм доверительно понизил голос. — Я слыхал, какая-то часть метрогномов эмигрировала в Коннектикут, когда там начали делать сходные жетоны на автобус, но, должно быть, те оказались не так питательны, поскольку большинство гномов вернулось на родину.

— А как они поступили бы, если б я не швырнул им жетоны? — спросил Мэллори, поглядывая на них с опаской.

— Это как посмотреть. Мне говорили, что они чуют жетон за двести ярдов. Если б их у вас не было, гномы оставили б вас в покое.

— Но жетоны у меня все-таки были. А что, если б я их не отдал?

— Вот уж не знаю, — признался Мюргенштюрм. — Пожалуй, можно спросить у них.

Он уже шагнул было к гномам, но Мэллори остановил его, положив ладонь эльфу на плечо:

— Это несущественно.

— Точно? — переспросил Мюргенштюрм.

— Как-нибудь в другой раз.

— Может, оно и к лучшему. Времени у нас в обрез.

— Пожалуй, тебе стоит известить об этом транспортное управление. Поезда пока что-то не видать.

Мюргенштюрм высунулся за край платформы, вглядываясь в тоннель.

— Не представляю, отчего он задерживается. Он должен был подойти минуты две или три назад.

— Я его вызову прямо сейчас, если хочешь, — предложил Мэллори.

— Вы? Как?

— Тебе под силу тормознуть Время. Что же, а мне по силам его подстегнуть. — Он вытащил из кармана сигарету и закурил. Не успел он сделать даже основательной затяжки, как раздался гудок и поезд подкатил к платформе. — Срабатывает безотказно, — констатировал Мэллори, швыряя сигарету на пол и растирая ее подошвой.

Двери распахнулись, и они вошли в первый из четырех вагонов поезда. Вместо привычных Мэллори рядов истертых, неудобных сидений на диво чистый вагон был оборудован полудюжиной полукруглых кожаных диванчиков, смахивающих на отдельные купе. Пол покрывал ковер с затейливым узором, а стены — тисненые обои из бархатной бумаги.

— На линии «Четвертой авеню» сервис более высокого класса, — прокомментировал Мюргенштюрм, заметив, какое это произвело впечатление на детектива.

— Однако что-то пассажиров не видать.

— Они наверняка в вагоне-ресторане.

— Тут есть вагон-ресторан? — удивился Мэллори.

— И коктейль-бар тоже, — кивнул Мюргенштюрм. — Мне нужно, чтоб вы протрезвели.

— Да если я протрезвею, ты растворишься в воздухе, а я снова окажусь у себя в конторе.

— Вы бы перестали твердить это, а? — жалобно взмолился эльф. — А то очень скоро уверите себя, что это правда.

— Ну и что?

— А то, что когда мы столкнемся с какой-нибудь опасностью, вы не поверите в нее и не примете соответствующих предосторожностей — С какой это опасностью? — осведомился Мэллори.

— Если б я знал, то с радостью бы вам поведал.

— Хотя бы приблизительно.

— Честное слово, не знаю, — развел руками эльф. — Просто у меня такое ощущение, что когда мы настигнем Лютика, его похититель вряд ли придет в восторг.

— Какого Лютика?

— Так зовут единорога.

— А на черта ты брал единорога, который тебе даже не принадлежал?

— Ради его защиты.

— От чего?

— От того, кто его похитил.

— А зачем кому-то понадобилось похищать единорога?

— То ли из-за жадности, то ли из вредности, то ли от безрассудной ненависти ко мне… Кто знает?

— Да, толку от тебя маловато.

— Если бы я знал все ответы, сыщик мне не понадобился бы, разве не так? — огрызнулся Мюргенштюрм.

— Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Кому единорог принадлежит?

— Отлично, Джон Джастин! — с энтузиазмом воскликнул эльф. — Это куда более удачный вопрос.

— Тогда ответь на него.

— Не могу.

— Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?

— Совершенно верно.

— Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?

— О, как раз он-то меня не убьет. У него не будет такой возможности.

— А кто же?

— Моя гильдия.

— Гильдия? Эльф кивнул.

— Мы храним ценное достояние — драгоценные камни, светозарные рукописи и всякое такое, а если не справляемся со своими обязанностями, то платим собственной жизнью. — Он скривился. — Потому-то я вас и нанял. Я не могу вот так вот запросто заявиться в гильдию и рассказать о случившемся. Меня изрубят на котлеты.

— Когда единорог был украден?

— Около полудня. Это первый единорог, которого вверили под мое попечение. Я подумал, что ничего страшного не случится, если его оставить на пару минут одного.

— И куда же ты направился? — уточнил Мэллори. Мюргенштюрм залился темно-зеленым румянцем.

— Об этом я бы предпочел умолчать.

— Значит, даже эльфы не чужды соблазнов.

— Я попрошу! — вспылил эльф. — Это было чудесное, крайне трогательное рандеву! Я не позволю вам низводить его до пошлой дешевки.

— Главным образом оно являло собой невероятную глупость, — кислым тоном заметил Мэллори. — Тебе не стали бы платить за охрану чертова зверя, если бы не считали, что его могут похитить.

— Эта мысль приходила мне в голову, — с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.

— Наверняка уже после случившегося.

— На обратной дороге к Лютику, — признался эльф.

— Глупо.

— Да откуда мне было знать?! Ведь за первые шесть раз, когда я отправлялся ответить на зов сирен любви, ничего не случилось.

— И долго ты распоряжался единорогом? — поинтересовался Мэллори.

— Неполных пять часов.

— И за это время ты побывал на любовных свиданиях семь раз?!

— Может, с виду я кажусь неприступным и внушительным, — пробормотал миниатюрный эльф, — но у меня такие же потребности, как и у всякого другого.

— У тебя такие потребности, как ни у кого другого, — подивился Мэллори.

— Ладно! — вспылил Мюргенштюрм. — Я не идеален! Подайте на меня в суд!

— Не ори, — поморщился детектив. — День выдался долгий, а я порядком выпил.

— Тогда прекратите меня унижать.

— Я могу сделать кое-что получше. Только допеки меня, и я перестану тебе помогать.

— Нет! — взвыл эльф, заставив Мэллори скривиться от боли. — Пожалуйста, — продолжал он уже потише, — простите меня за несдержанность. Дело просто в моей страстной натуре. Я больше не буду.

— И меньше тоже.

— Обещаю, — настаивал Мюргенштюрм. Внезапно поезд затормозил и остановился.

— Приехали? — осведомился Мэллори, как только двери открылись.

— На следующей.

Повернувшись к двери, Мэллори принялся наблюдать за пассажирами, входящими в вагон. Среди них было трое эльфов, румяный человечек с рыжими моржовыми усами, длинное пальто которого не могло скрыть извивающийся змеиный хвост, и элегантно одетая пожилая дама с маленькой чешуйчатой, гривастой тварью на поводке. Когда двери уже закрывались, в вагон вбежал метрогном. Пренебрегая кожаными диванами, он привалился к дальней стене и медленно сполз на пол, не сводя #+ ' с Мэллори.

— Жаль, что им не запрещено ездить первым классом, — вполголоса пожаловался Мюргенштюрм, указав головой в сторону гнома. — Нарушают обстановку.

— С другой стороны, — заметил Мэллори, — старушка выглядит совершенно нормально.

— А чего ж тут странного?

— Она выглядит как обитательница моего Манхэттена, а не вашего.

— Это миссис Хайден-Финч. Раньше она разводила карликовых пуделей, — прошептал Мюргенштюрм и горестно вздохнул. — Двадцать шесть лет, и даже голубой ленточки не получила. — Тут его лицо просветлело. — Сейчас она разводит карликовых химер и пользуется большим успехом. Более того, прошлой зимой она завоевала чемпионский титул на выставке в Гардене.

— Что-то я не помню, чтобы писали о химерах в Вестминстере, — сказал Мэллори.

— Нордминстере, — поправил его эльф. — Он куда старше и престижнее.

— Откуда возникает любопытный вопрос.

— О химерах?

— О единорогах. Что делает таким ценным именно этого единорога? Он что, выставочный экземпляр, производитель или что?

— Еще один отличный вопрос! О, я нанял того человека, которого нужно, никаких сомнений!

— Из чего следует, что ответа ты не знаешь.

— Боюсь, нет, Джон Джастин. Не будь он ценным, его бы не вверили под мою опеку… но кроме этого, я знаю о нем не больше вашего.

— А что ты знаешь о единорогах вообще?

— Ну, — заелозил Мюргенштюрм, — они обычно белые и имеют рога, говорят, очень ценные. И гадят в стойлах с потрясающей регулярностью.

— Что еще?

Эльф покачал головой.

— Обычно я охраняю камни, амулеты и всякое такое. Если совсем честно, я даже не знаю, чем единорогов кормят.

— А тебе не приходило в голову, что Лютик просто забрел куда-нибудь, чтобы перекусить?

— Вообще-то приходило, — признался Мюргенштюрм. — Тогда найти его будет гораздо проще, правда? То есть когда мы выясним, что единороги едят?

— Да, я бы сказал, что это ускорит дело. — Мэллори помолчал. — Ты не очень-то хорошо справляешься с работой, а?

— Осмелюсь сказать, не хуже вашего. Будь я сыщиком, преступники, которых поймал я, оставались бы под замком.

— Тебе не приходилось сталкиваться с нью-йоркским муниципальным судопроизводством, а?

— А какое это имеет отношение к поимке преступников?

— Никакого, черт побери, — с отвращением буркнул Мэллори.

Поезд снова начал тормозить. Мюргенштюрм встал и — /` «(+ao к двери, бросив детективу:

— Пошли.

Тот последовал за эльфом, сделав изрядный крюк вокруг химеры, заухавшей на него со странным выражением на морде, и подошел к двери в тот самый миг, когда поезд остановился и двери распахнулись.

— Где это мы? — спросил Мэллори, окидывая взглядом платформу без единой вывески.

— На площади Единорога.

— В Нью-Йорке нет площади Единорога.

— Знаю. Это я ее так перекрестил. — Эльф вдруг хихикнул. — Вот так каламбур — перекрестил площадь!

— Обхохочешься, — буркнул Мэллори, озираясь в поисках лестницы. — Как отсюда выбраться?

— По эскалатору.

— Его же тут нет.

— Появится с минуты на минуту, — заявил Мюргенштюрм. — Попытайтесь закурить. Да, а заодно можете сделать три шага влево.

— Зачем?

— Затем, что вы стоите у него на дороге. Детектив отошел в сторону.

— У кого на дороге?

— У эскалатора.

Не успел эльф договорить, как сверху опустилась серебристая сверкающая лента эскалатора, остановившись как раз там, где перед тем находился Мэллори. Послышался механический гул, и ступеньки поехали вверх.

— Куда он везет? — поинтересовался детектив, ступая на эскалатор вслед за Мюргенштюрмом.

— Вверх, конечно.

Пару минут они ехали в молчании.

— Далеко ли? — в конце концов осведомился Мэллори.

— До поверхности.

— Мы едем уже три или четыре минуты. С какой глубины мы едем?

— С глубины метро.

— Спасибо.

Примерно через минуту они вышли под открытое небо, с которого сеялся холодный дождик, и Мэллори поднял воротник пиджака, заметив:

— Как-то тут пустынно. Где это мы?

— На перекрестке Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы. Мэллори огляделся. Здания казались смутно знакомыми, но все углы были как-то перекошены. Он склонил голову направо, но это не помогло.

— А где все машины?

— Да кто ж ездит на машине в такую погоду? — вопросом ответил Мюргенштюрм, заметно дрожа.

— А как насчет такси?

— Да вон идет. — Эльф указал на юг вдоль Пятой авеню, по которой шагал большущий слон в пышном наряде с блестками, несущий на широкой спине будку с балдахином. В будке сидел эльф с мегафоном, расписывавший достопримечательности Lанхэттена другим эльфам; те слушали его с пристальным интересом. Вдруг заметив Мэллори и Мюргенштюрма, слон распростер уши, вытянул хобот и затрубил.

— Я имел в виду Желтое такси. — Мэллори отошел за угол, прочь с глаз слона.

— Желтое такси к вашим услугам, сэр, — прокричали сзади, и Мэллори обернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от столкновения с ярко-желтым слоном, тоже увешанным сверкающими побрякушками. — Без остановок до Пятой авеню и Центрального парка, — продолжал эльф, восседавший на спине слона. — Гарантируется прибытие до полуночи.

— Да это же всего в двух кварталах отсюда! — заметил Мэллори.

— Но только не для старины Джумбо, — возразил таксист. — Он выписывает зигзаги и петляет, как ненормальный. Не слишком быстро, учтите — никакой тряски, как в этих современных, обшарпанных моделях, — зато целенаправленно. На углу Пятьдесят восьмой и Бродвея есть фруктовый киоск, так Джумбо за двадцать лет еще ни разу его не прозевал. Великолепная память!

— А почему бы вам не выдрессировать его получше?

— Сломить его дух?! — возмутился таксист. — Да мне бы такое даже в голову не пришло!

— Сдается мне, что должна быть и золотая середина. Не обязательно ломать его дух, но и тратить два часа, чтобы преодолеть двести ярдов, тоже не годится.

— Мы преодолеваем многие мили! — запротестовал таксист. — Конечно, мы не придерживаемся прямого пути… но, с другой стороны, путь к цели доставляет больше удовольствия, нежели ее достижение. — Он свирепо воззрился на Мэллори. — Нынче новогодняя ночь, а я человек занятой, ужасно занятой. Ну, так вы едете или нет?

— Прогуляемся пешком, — ответил детектив.

— Вам же хуже. — Таксист наддал слону крохотной пяткой. — Поехали, Джумбо, н-но!

Слон взвизгнул, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал трусцой, не обращая внимания на отчаянные уговоры седока.

— У вас что, все тут мелют такой же вздор, как вы с погонщиком слона? — поинтересовался Мэллори.

— А я полагал, что он рассуждает вполне здраво, — возразил Мюргенштюрм.

— Еще бы! Пошли уж.

— Верно, — согласился эльф, собираясь пересечь Пятую авеню.

Отойдя от стены, Мэллори увидел, что широкая улица вдруг стала весьма оживленной — вверх и вниз по проспекту двигались слоны, лошади и громадные псы, все без исключения ярко окрашенные, сверкающие мишурной сбруей, впряженные в открытые экипажи веселеньких расцветок или несущие пассажиров на собственных спинах.

Перейдя улицу, Мэллори с Мюргенштюрмом двинулись по хитроумному маршруту, петляя между зданиями и ныряя в переулки, поднимаясь по извилистым эстакадам и спускаясь по a/(` +l-k, лестницам, входя в подвалы, наполненные диковинными запахами, и выходя из них. В конце концов Мэллори, пытавшийся запомнить дорогу, запутался окончательно. Наконец эта дорога привела их в тесный, заросший бурьяном домик.

— Пришли, — сообщил эльф.

— А какой тут адрес? — поинтересовался Мэллори.

— Угол Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы.

— Да ну тебя! — раздраженно бросил Мэллори. — Мы прошли не менее мили с тех пор, как вышли оттуда.

— Я бы сказал, милю с четвертью, — поддержал Мюргенштюрм.

— Тогда как же мы оказались там, откуда пришли? Где улицы и магазины?

— Здесь. Мы просто подошли к ним с другой стороны.

— Это безумие.

— А почему все вокруг должно выглядеть одинаково со всех сторон? Разве обе стороны двери выглядят одинаково? Разве торт „Темный лес“ изнутри такой же, как снаружи? Поверьте мне, Джон Джастин, мы в самом деле на углу Пятой и Пятьдесят седьмой. Мы просто за кулисами.

— А где же тогда сцена?

— А-а, — улыбнулся эльф. — Чтобы увидеть ее, надо вернуться той же дорогой.

— Я даже не представляю, откуда начать.

— С самого начала, конечно.

— Знаешь, — признался Мэллори, — я начинаю испытывать к тебе сильнейшую неприязнь. У тебя всегда находится уклончивый ответ, и все твои речи без исключения лишены логики подчистую.

— Она придет, — заверил Мюргенштюрм, — вот только пообвыкнете здесь немножко.

— Я не намерен здесь обвыкать. — Мэллори сосредоточил внимание на дворе — футов пятидесяти в поперечнике и невероятно заросшем бурьяном. — Это здесь ты держал единорога?

— Совершенно верно, — подтвердил эльф, открывая калитку. — Осторожно, смотрите под ноги.

— Что, опять метрогномы? Мюргенштюрм покачал головой.

— Лютика к разряду домоседов никак не отнесешь. — Он осторожно двинулся к скрюченному деревцу, и детектив последовал за ним. — Я привязал его вот тут.

Мэллори бросил взгляд на побитый непогодой дом из красного кирпича в дальнем конце двора. Многие окна были забиты досками, света не было ни в одном из них, а дверь подъезда с громким скрипом покачивалась взад-вперед на единственной ржавой петле.

— Тот дом относится к этому двору? — осведомился детектив.

— Да.

— А там кто-нибудь живет?

— Он пустует больше года, — ответил Мюргенштюрм. — Потому-то я и воспользовался этим домом. Я знал, что поблизости никого, так что и возмущаться некому.

— Почти некому, — сухо поправил его Мэллори, затем присел на корточки и принялся осматривать землю.

— Что-нибудь нашли? — поинтересовался эльф через минуту.

— Только следы единорога.

— А нет ли там следов борьбы? — предположил Мюргенштюрм.

— А по-твоему, кто-то зашел сюда, чтобы пару раз положить Лютика на лопатки, а уж потом повел его прочь? — огрызнулся Мэллори.

— Я только стараюсь помочь, чем могу, — извиняющимся тоном откликнулся Мюргенштюрм.

— Тогда можешь начать с того, что заткнешься. — Мэллори выпрямился и принялся систематически обследовать двор.

— А что вы ищете?

— Не знаю. Следы, которые не принадлежат Лютику, клок ткани — что-нибудь эдакое, что здесь не на своем месте. — Мэллори еще с минуту побродил по высокой — по колено — траве, потом тряхнул головой, скривился и вернулся к дереву.

— Что, вообще никаких улик? — спросил эльф.

— У меня возникает жуткое ощущение, что нам придется идти по следу единорожьего дерьма, чтобы распутать это дело. — Мэллори осторожно двинулся к калитке. Мюргенштюрм следовал за ним по пятам. — А теперь подумай хорошенько, кто еще знал, что Лютик здесь?

— Никто.

— Кто-то должен был знать. Кто-то же украл его! Кому принадлежит этот участок?

— Понятия не имею. Пожалуй, я мог бы это выяснить. — Эльф вдруг ссутулил и без того узенькие плечи. — Но только после открытия муниципалитета завтра утром, а тогда будет слишком поздно.

Мэллори выстрелил взглядом во тьму и тут же снова уставился на Мюргенштюрма, негромко бросив:

— Продолжай говорить.

— О чем? — осведомился эльф.

— О чем угодно, не важно. За нами следят.

— Вы уверены? Мэллори молча кивнул.

— А я и не догадывался. Должно быть, сказывается ваш обширный опыт детектива.

— Сказывается мой обширный опыт увиливания от налоговой инспекции, — возразил Мэллори. — Начинай говорить о единорогах. Неизвестный приближается.

На лице Мюргенштюрма появилось выражение полнейшей растерянности.

— Я не знаю, что говорить.

— Десять минут назад я не мог заставить тебя заткнуться! — прошипел Мэллори. — А теперь говори!

— Я как-то глупо себя чувствую.

— Ты почувствуешь себя не в пример хуже, если не скажешь что-нибудь!

— Ну, хоть намек какой-нибудь дайте, — в отчаянии вымолвил эльф.

Мэллори чертыхнулся и вдруг метнулся во тьму.

— Есть! — торжествующе выкрикнул он и через миг появился с царапающейся, изворачивающейся, фыркающей девицей в руках.

— Пусти! — зарычала она.

Ощутив, что она вот-вот вывернется, Мэллори разжал хватку. Девица зашипела на него и легко вспрыгнула на ограду, присев там на корточки.

— Кто ты? — решительно спросил Мэллори.

— Я ее знаю, — подал голос Мюргенштюрм. — Это Фелина.

— А что ты здесь делаешь? — не унимался Мэллори.

— У меня не меньше вашего прав находиться здесь! — вскинулась Фелина. — А то и побольше!

— Да небось просто шныряла по дому в поисках всякого мусора, — предположил Мюргенштюрм.

— Тогда чего ж она пряталась?

— А я людей на дух не переношу!

Приглядевшись к ней повнимательнее, Мэллори, к собственному удивлению, обнаружил, что Фелина вообще-то не совсем человек, во всяком случае, не слишком похожа на остальных девушек: молодая и стройная, но конечности покрыты нежным рыжим мехом с тонкими черными полосками, хотя лицо, шея и грудь, виднеющаяся над вырезом платья, — телесного цвета. Глаза оранжевые, с вертикальными зрачками, как у кошки, клыки выражены очень явно, а на верхней губе растут усы — только не человеческие, а кошачьи. Уши чересчур круглые, лицо слишком овальное, длинные ноги выглядят довольно угрожающе. Единственное одеяние Фелины — короткое бежевое платьице — выглядело так, будто она нашла его во время одной из своих мусорных экспедиций.

— Кто ты такая? — спросил Мэллори с искренним любопытством.

— Felinis majoris, — с вызовом бросила она.

— Одна из человекокошек, — пояснил Мюргенштюрм. — Их осталось не так уж много.

— А почему ты не любишь людей? — продолжал Мэллори.

— Они никого не любят, — сообщил Мюргенштюрм, прежде чем она успела ответить. — Собаки на них охотятся, люди от них шарахаются, настоящие кошки не обращают на них ни малейшего внимания.

— Я могу сама за себя ответить, — высокомерно бросила Фелина.

— Тогда начинай, — проговорил Мэллори. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу чего поесть.

— А человекокошки едят единорогов?

— Нет. — Вдруг ее глаза широко распахнулись, и Фелина очень по-кошачьи ухмыльнулась. — Так это вашего единорога тут сперли!

— Его. — Мэллори ткнул большим пальцем в сторону эльфа. — Я только помогаю его найти.

Фелина обернулась к Мюргенштюрму, сказав:

— Тебя на рассвете прикончат, — таким тоном, будто это ее весьма забавляет.

— Нет, если мы найдем его прежде, — возразил Мэллори.

— Не найдете.

— С чего ты взяла?

— С того, что знаю, кто его украл, — заявила девушка-кошка.

— Кто же?

Она с мурлыканьем лизнула запястье:

— Я голодна.

— Скажи мне, кто его украл, и я куплю тебе любой обед, какой только ни пожелаешь.

— Я никогда не покупаю обедов. — Она томно потянулась. — Это не так весело, как охотиться за ними.

— Тогда назови свою цену.

— Цену? — переспросила Фелина, словно эта идея была ей в диковинку. И вдруг усмехнулась. — Моя цена такая: я хочу видеть его физиономию, — она указала на Мюргенштюрма, — когда скажу.

— Отлично, — согласился Мэллори. — Смотри на него хорошенько.

— Твоего единорога, малютка эльф, — произнесла Фелина, следя за Мюргенштюрмом, как кошка за мышкой, — похитил Гранди.

Мюргенштюрм стал бледно-салатным. Его будто обухом огрели.

— Нет! — шепнул он, обессиленно съезжая спиной по ограде, пока не оказался сидящим на земле, скрестив ноги по-турецки.

Фелина ухмыльнулась и склонила голову.

— Да в чем дело? — не утерпел Мэллори. — Кто такой этот Гранди?

— Это самый могущественный демон в Нью-Йорке! — простонал Мюргенштюрм.

— А то и на всем Восточном побережье, — подкинула Фелина, восхищенная реакцией эльфа.

— Он пользуется колдовством? — испытывая мрачные предчувствия, поинтересовался Мэллори.

— Никакого колдовства на свете нет, Джон Джастин, — тусклым голосом проронил Мюргенштюрм. — Вам это прекрасно известно.

— Так что же делает его демоном?

— Ничего не делает его демоном. Просто он и есть демон.

— Ну ладно, — проронил Мэллори. — А что такое демон?

— Злокозненное существо, обладающее несравненным могуществом.

— То же самое можно сказать о налоговом инспекторе, — раздраженно буркнул детектив. — Нельзя ли поконкретнее? Как он выглядит? Есть ли у него рога? Хвост? Выдыхает ли он дым и изрыгает ли пламя?

— Все вышеперечисленное и даже более того, — вымученно исторг из себя Мюргенштюрм.

— Намного больше, — жизнерадостно подсказала Фелина.

— А ты уверена, что это именно Гранди украл единорога? — обернулся к ней Мэллори. — Ты сама видела, как он это сделал? — Она кивнула, ухмыльнувшись от уха до уха. — Может, изложишь мне, что именно тут случилось?

— Гранди и Липучка Гиллеспи подошли к забору…

— Минуточку! — перебил Мэллори. — Гранди и кто?

— Липучка Гиллеспи, — повторил Мюргенштюрм. — Это лепрехун, работающий на Гранди. А прозвали его так, потому что вещи буквально липнут к его рукам.

— Какого рода вещи? — уточнил Мэллори.

— Портмоне, драгоценности, ювелирные украшения и всякое такое, — сообщила Фелина.

— Продолжай.

— Гранди открыл калитку, указал на единорога и сказал:

„Вон он. Ты знаешь, что делать“, — а Липучка Гиллеспи сказал, что еще бы, он знает, что делать, а потом Гранди исчез, а Липучка Гиллеспи отвязал единорога и повел его прочь. — Фелина помолчала. — Вот и все.

— Ты уверена? — настойчиво осведомился Мэллори.

— Да.

— А где ты была все это время?

Она молча указала на окно второго этажа.

— И что же ты там делала?

— Искала.

— Что искала?

— Что-нибудь вкусненькое.

— Ты сказала, что Гранди исчез, — подчеркнул Мэллори. — Может, он просто ушел, пока ты смотрела на единорога?

— Он исчез, — твердо повторила Фелина.

— Расскажи мне побольше об этом Гранди, — повернулся Мэллори к эльфу.

— А что вы хотите знать?

— Все.

— Никто не знает о нем настолько много, кроме того, что он злокозненное существо, являющееся причиной большинства несчастий и горя в моем Манхэттене. Он появляется, и происходит нечто ужасное.

— Какого рода нечто?

— Нечто ужасное! — повторил Мюргенштюрм, содрогнувшись.

— Например?

— Не спрашивайте!

— Спрашивать — моя работа.

— Он повинен во всем плохом, что здесь случается. Если грянул природный катаклизм — его вызвал Гранди; если есть неразгаданное преступление — его совершил Гранди; если разразилась эпидемия — ее распространил Гранди.

— Зачем?

— Он же демон. Такова его природа.

— А как он испаряется в воздухе?

— Он мастер по части иллюзий и отвода глаз.

— Но не магии?

— Нет. Хотя, — добавил эльф, — он обладает дарованиями, каковые даже для опытного глаза неотличимы от магии.

— А каковы его слабости? — справился Мэллори.

— Не знаю, имеются ли у него таковые.

— Должны иметься, иначе он давно бы подмял под себя весь город.

— Пожалуй, что так, — с сомнением промолвил Lюргенштюрм.

Мэллори снова обернулся к девушке-кошке.

— Фелина, подумай хорошенько, не сказал ли Гранди еще чего-нибудь? Он не сказал Липучке Гиллеспи, куда отвести единорога? — Фелина потрясла головой. — А не сказал, когда они встречаются?

— Нет.

— Кстати, просто для сведения, как единорог выглядит?

— В точности как лошадь, только по-другому, — поведала Фелина.

— Как „по-другому“? Только из-за рога?

— Только из-за рога, — согласилась она. — И, наверно, из-за ног, и морды, и боков, и хвоста.

— Он выглядит, как лошадь, если не считать головы, туловища и рога? — саркастически переспросил Мэллори.

Она с улыбкой кивнула.

Мэллори пару секунд свирепо таращился на нее, потом пожал плечами:

— Ну ладно. Кто-нибудь из вас может рассказать хоть что-нибудь о Липучке Гиллеспи?

— Он лепрехун, — изрек Мюргенштюрм.

— Да знаю я, что он лепрехун! — вскинулся Мэллори. — Ты уже говорил!

— Это полностью его определяет, — заявил Мюргенштюрм. — А что еще вы хотите знать?

— Я почти не решаюсь спросить, но все-таки как лепрехуны выглядят?

— Они вроде бы как… ну, маленькие… и еще у них курьезные уши, хотя вообще-то незаостренные… и э… — начал Мюргенштюрм, мучительно подыскивая определение.

— И жутко любят твидовые вещи, — услужливо встряла Фелина.

— В общем, вы его сразу узнаете, как только увидите, — уверенно заключил Мюргенштюрм.

— А как насчет поведения? — настойчиво вопросил Мэллори, одолевая искушение схватить эльфа и как следует тряхнуть. — Чем лепрехуны занимаются?

— Грабят, воруют и пьянствуют, — ответил Мюргенштюрм. — По большей части налегают на ирландское виски.

— И врут, — подхватила Фелина.

— О да, — известил эльф. — Они нипочем не скажут правду, когда могут соврать. — Он бросил взгляд на Мэллори. — Вы кажетесь огорченным, Джон Джастин.

— Даже не знаю, с чего бы это? — проворчал Мэллори. — Ладно, попытаемся еще разок. Где я вероятнее всего смогу отыскать Липучку Гиллеспи?

— Не знаю, — промолвил Мюргенштюрм. — Извините, если мои ответы выглядят неадекватными, но суть дела заключается в том, что прежде никто ни разу не попытался найти Гранди или Липучку Гиллеспи. Обычно народ удирает в противоположном направлении.

— Это уж я понял. Правду говоря, по-моему, настало время пересмотреть контракт. У меня возникло ощущение, что за такую работу мне недоплачивают.

— Но вы же согласились взяться за дело!

— Когда я соглашался, в деле не фигурировал чертов демон!

— Ладно, — смиренно вздохнул эльф. — Двадцать тысяч.

— Двадцать пять, — отрезал Мэллори.

— По рукам.

Мэллори уставился на эльфа:

— Тридцать пять.

— Но вы же сказали „двадцать пять“, и я согласился! — запротестовал эльф.

— Ты согласился чертовски быстро.

— Ну, на тридцать пять тысяч долларов я определенно не соглашусь — быстро ли, медленно или еще как-нибудь.

— Это твоя привилегия, — парировал Мэллори. — Ищи Лютика сам.

— Двадцать восемь с половиной, — поспешно предложил эльф.

— Тридцать три.

— Тридцать.

— Сойдемся на тридцати одной, и по рукам.

— Обещаете? — недоверчиво спросил Мюргенштюрм.

— Слово чести.

Эльф с минуту поразмыслил над предложением, затем кивнул.

— Ты и вправду собираешься найти единорога? — поинтересовалась Фелина.

— Совершенно верно, — подтвердил Мэллори.

— Даже зная, что за этим стоит Гранди?

— Даже так.

— Почему?

— Потому что Мюргенштюрм платит мне ужасную кучу денег. — Мэллори помолчал. — Кроме того, в последнее время я был не слишком везуч в роли мужа, игрока на скачках, и все такое прочее. По-моему, настала пора снова взяться за что-нибудь такое, что мне удается.

— Ты мне нравишься. — Фелина потерлась своим бедром о бедро Мэллори и замурлыкала. — Ты не такой, как другие.

— Спасибо, — сказал Мэллори. — Пожалуй.

— Ты совершенно не такой, как другие, — повторила она. — Ты чокнутый! Вообразить только, чтобы кто-то хотел сразиться с Гранди!

— Я не говорил, что хочу, — возразил Мэллори, — я сказал, что за подходящую плату готов. Она снова потерлась об него.

— А можно мне с вами?

— А я думал, Гранди тебя пугает.

— Пугает, — заверила она. — Я брошу тебя в конце, но до того все будет очень забавно.

Мэллори пару секунд разглядывал ее.

— А ты можешь взять след единорога?

— Наверно.

— Ладно, ты нанята. Что ж, пошли. Мы не найдем его, болтаясь здесь и болтая языками.

Фелина уставилась в землю, раздувая ноздри, потом $»(-c+ al к калитке, открыла ее и зашагала по извилистой, пустынной дороге.

— Я сожалею, что события приняли столь неожиданный и огорчительный оборот, Джон Джастин, — молвил Мюргенштюрм, вместе с детективом шагая вслед за Фелиной.

— Могло быть и хуже. По крайней мере теперь мы хоть знаем, кого ищем, а впереди у нас почти целая ночь.

— И вправду, — заметил эльф. — Но пока вы активно ищете Гранди, он так же активно обороняется. — Он помедлил. — И все-таки вы рискуете своей жизнью ради меня, и я вам искренне благодарен.

— Ты сгущаешь краски. Гранди ведь даже не знает, что я здесь.

Внезапно громыхнул гром, ночное небо на миг озарила вспышка молнии.

«Не рассчитывай на это, Джон Джастин Мэллори!» — возразил утробный голос из ближайшего двора.

Мэллори припустил в ту сторону, но не обнаружил ничего, кроме жутковатой пляски теней на каменных химерах, таращившихся на него с балкона, нависшего над пустынной улицей.