Введение

Во многих наших прежних работах, персональных и совместных, неизменно высоко оценивалась роль Великой Отечественной войны для всех российских граждан, живущих в начале XXI века. Нами отмечалось, что в современной Российской Федерации светлый и героический образ Великой Отечественной войны может и должен выступать консолидирующим началом. Вместе с тем, признавая, что большинство людей гордится Великой Победой советского народа над фашизмом, а также что жизнеутверждающая идеология Победы должна лечь в основу современной национальной идеи, нельзя закрывать глаза на то, что и в начале XXI века т. н. «войны памяти»[1] всё ещё не утратили своего ожесточённого характера. Наоборот, они только наращивают свой разрушительный потенциал и бескомпромиссность.

Мы можем наблюдать, как на Западе и в нашей стане определёнными силами осуществляются назойливые действия, направленные на слом историко-нравственного кода восприятия Великой Отечественной войны. Как и в прежние годы в сознание людей пытаются вживить множество чёрных мифов: о характере войны, масштабах потерь, цене Победы и т. д. Часть этих «нравственно-информационных вирусов» была создана ещё в период т. н. «оттепели», а затем они долгое время дозревали в «диссидентских курилках». Другая часть была прямо почерпнута из работ патентованных критиков нашей страны на Западе: политиков, советологов, сотрудников спецслужб и т. д. Наконец, немалая часть новой разрушительной мифологии была вызвана к жизни ветрами «перестройки» и «лихих девяностых».

Более того, под различными надуманными историческими аргументами на нашу страну сегодня ведётся не только информационный, но уже и силовой накат. Его целью является не просто переписать историю Второй мировой войны, но и кардинально перечеркнуть её геостратегические результаты. Первый удар по Ялтинско-Потсдамской системе послевоенного мироустройства был нанесён ещё в конце 1980-х гг., когда коллективный Запад начал активно менять границы в Европе. И это противоречило не только принципам послевоенного мироустройства, но и заключительного акта Хельсинской конференции 1975 года. В то же время, при прямом попустительстве и соучастии тогдашнего руководства СССР, начался процесс смены оценок прошедшей войны. Против жителей различных государств было применено разрушительное консциентальное оружие[2] в невиданных прежде масштабах. Особенно жестокой атаке подверглись жители нашей страны – потомки Победителей[3].

Изучение новейших форм идеологического противостояния – тема специальных исследований. Мы же лишь отметим, что очернению и фальсификации в последние десятилетия подверглись практически все периоды Отечественной истории. Особенно это касается советского периода, русской истории XX века. Немало лжи в эти годы было внедрено в общественное сознание и о Великой Отечественной войне. Вместе с тем, и это следует подчеркнуть особо, чёрные мифы о Великой Отечественной войне в России были встречены не так же смиренно, как мифы о Великой русской революции 1917 года, 1930-х годах или эпохе последних советских пятилеток. Все мы стали свидетелями того, как национальная память русского народа буквально восстала против либеральной лжи. Уже в конце 1980-х гг. отчётливо проявилось нежелание большей части наших людей верить «разоблачителям». Наш народ не пожелал отказываться от выстраданной всеми нами правды о Великой Победе.

В чём причина неизменного отторжения обществом чёрной мифологии именно о Великой Отечественной войне? Это ещё предстоит изучать, причём не только историкам, но и философам, политологам, психологам и представителям иных наук. В то же время мы можем твёрдо быть уверенными, что историческая память о Великой Отечественной войне оказалась сильнее любых агрессивных воздействий на неё. Если принять во внимание, что идеологический официоз в Российской Федерации, наоборот, поддерживал «новую точку зрения» историков-западников, то станет очевидной природа обозначившегося на стыке 1980—1990-х гг. социального и культурно-психологического разлома в нашем обществе.

Власти Российской Федерации, так же, как и в других постсоветских республиках, старались построить новую, свою собственную легитимацию через разрушение прежней. В прочих постсоветских республиках это выразилось в склонности десоветизировать и деруссифицировать национальные истории. Как ни странно, в Российской Федерации конструирование модернизированной легитимности приобрело такие же черты – т. е. предпринимались упорные усилия, направленные не только на перечёркивание всего советского, но и на умаление всего русского в русской истории. Правда, можно выделить и некоторые специфические черты. Так, во многих бывших союзных республиках СССР дерусификация «новых историй» проводилась не только через «вестернизацию»[4]. Делались попытки оживить местные, ещё «доиндустриальные национализмы»[5]. А вот в нашем государстве базой деруссификации делается бездумное подражание Западу, его институтам, обычаям, представлениям, культурным нормам и т. д. Инструментом насильственной вестернизации становится политика, направленная на закрепление в сознание русского человека чувств вины и стыда за историческое прошлое Родины.

Для реализации подобного рода преступных целей историческое сознание народа-победителя сознательно извращалось, можно даже сказать, уничтожалась. Использовались все типы консциентального оружия, доступные на тот момент. Снимались «художественные» фильмы, переписывались учебники, «авторитетные» деятели (политики, публицисты, драматурги и даже некоторые профессиональные историки) выступали в средствах массовой информации с «разоблачениями». Так называемые «белые пятна» истории наполнялись откровенной чернухой. Памятники героям Отечества приходили в запустение, осквернялись и разрушались. Обычаи праздновать дни воинской славы осмеивались и подавлялись. Это касалось не только 23 февраля, но даже 9 мая. В первой половине 1990-х гг. власти как могли отстранялись от празднования Дня Победы в Великой Отечественной войне. Его отмечали преимущественно сами ветераны, а также партии народно-патриотической и коммунистической оппозиции.

Теряя свои корни, часто намеренно отрекаясь от них, наши современники превращались в манкуртов, что находило ужасающие проявления в их поведении. Нередки совершенно нетерпимые с точки зрения нормального человека проявления исторической амнезии. Вместо трепетного и почтительного отношения к участникам Великой Отечественной войны в политический обиход внедряются сарказм и открытое их третирование. Ограбленные либералами-западниками наши отцы и деды, которым, чтобы не умереть с голода, подчас приходилось продавать свои боевые награды, становились объектом глумления и человеконенавистнических псевдо-«теорий». Им противопоставлялись «деловые» и «успешные» воры – новые хозяева жизни. Эти «философы» называли Победителей лузерами, а удачливых лилипутов – т. н. «винерами» (от английского «winner» – победитель). Ещё в 1990-е гг. годы предпринималась обречённая на провал, но от того не менее мерзкая и опасная, попытка средствами социальной инженерии разделить наш народ на два: русских и т. н. «новых русских».

Апофеозом «нового отношения» к подвигу наших предшественников в годы Великой Отечественной войны становятся усилия, которые предпринимало ельцинское руководство в год 50-летнего юбилея Великой Победы, направленные на девальвацию этого праздника. В немилости у тогдашних властей Российской Федерации оказались даже традиционные, любимые народом мемориальные мероприятия, направленные на празднование Победы, в частности, Парад Победы. В 1995 году он проходил не перед Мавзолеем В. И. Ленина, как это всегда делалось в предшествующие годы, а на окраине столицы – на Поклонной горе. На самой Красной площади была устроена лишь «историческая» часть парада. По ней прошли солдаты в форме образца 1945 г., ветераны, а также суворовцы и нахимовцы. С тех же пор парады Победы руководство страны перестало принимать с трибуны Мавзолея. Проведение двух парадов в рамках одного праздничного ритуала воочию демонстрировало недопустимый разрыв исторического пространства.

В то же время, торжества в ознаменование 50-летия Победы стали своего рода переломным моментом в развитии общественного сознания «новой России». С этого года отношение к Великой Отечественной войне начинает медленно, но явственно выправляться. Происходит это под мощным давлением снизу, со стороны подавляющего большинства русского народа, чтущего славную память Победителей. Ельцинский режим, разваливший экономику страны и оказавшийся перед угрозой сильнейшего социального взрыва, судорожно искал точки соприкосновения с обществом. Власти, перед лицом полного провала всей своей политики, начали бережнее относиться к проверенным временем символам национального единства.

Таким символом самым что ни на есть естественным образом стала Победа в Великой Отечественной войне. Одним из официальных символов Российской Федерации становится т. н. Знамя Победы – Красное полотнище, водружённое 1 мая 1945 года на здании Имперской канцелярии в Берлине. Постепенно начал выправляться тон публикаций в СМИ. Более осторожными становятся высказывания официальных лиц. Подонков, называющих ветеранов не иначе, как «красно-коричневым отрепьем», начинают постепенно отодвигать с телеэкранов. Исправляется, хоть и не сразу и не полностью, тон кинематографа. И, самое важное с точки зрения развития исторической науки, в издательствах на рубеже XX–XXI вв. начинают пробиваться книги, не укладывавшиеся в либеральный антиисторический «мейнстрим», а, наоборот, несущие правду о Великой Отечественной войне[6]. В этот же период новые веянья, ставшие проявлением оздоровления российского общества, коснулись и преподавания истории молодым поколениям российских граждан.

Следующим после 50-летия Победы важным рубежом в развитии общественного восприятия Великой Отечественной войны становится период с 2003 по 2005 годы. Он так же был связан с памятными датами нашей истории. Первая дата была связана с 50-летней годовщиной со дня смерти И. В. Сталина, который в годы войны с фашизмом возглавлял нашу Державу. Вторая дата – это отмечавшееся в 2005 году 60-летие со дня Победы над фашизмом. В чём видится суть происходивших в те годы постепенных перемен? Попробуем разобраться.

В 1990-е годы многие авторы, очерняя Сталина, сознательно расширяли зону критики, заодно с вождём критикуя и само советское государство, советский народ и его победоносную армию. Подобного рода методы преследовали вовсе не воссоздание объективной, академической картины Великой Отечественной войны. И если ещё несколько лет назад возможности публично озвучить противоположную либеральной точку зрения на Сталина было чрезвычайно сложно, то в начале двухтысячных годов ситуация переменилась.

С началом нового тысячелетия усилилась тенденция к более объективной, положительной оценке не только на самого И. В. Сталина, но и эпохи, связанной в сознании русского народа с его именем[7]. Особенно ощутимо сдвиги происходили в исследованиях, посвящённых Великой Отечественной войне. И это совершенно закономерно, поскольку для большинства советских людей имя И. В. Сталина было неразрывно связано с одержанной нашим народом в 1945 году Победой над фашизмом. Соответствующих исследований массовой психологии советского человека не проводилось, но косвенные свидетельства доказывают, что и после XX съезда КПСС это восприятие сохранялось[8]. Поэтому не стоит удивляться, что в независимой Российской Федерации авторы, пытавшиеся вернуть Сталина в Отечественную историю, в первую очередь обращались к историческому наследию Великой Отечественной войны.

Своеобразным Рубиконом в этом повороте явилось, как представляется, издание двухтомника писателя В. В. Карпова «Генералиссимус»[9]. Его тираж изготовлялся не в столице, а в удалённом Калининграде. Однако вскоре вся Москва была наводнена экземплярами этой книги. Другое дело, что правда в двухтомнике была щедро разбавлена домыслами. Но имидж Карпова как писателя-фронтовика заставлял читателей верить ему, заставлял надеяться, что ветеран Великой Отечественной не станет лгать о своём главнокомандующем.

Вскоре с точкой зрения, противоположной пещерному антисталинскому официозу 1990-х годов, начали издаваться не только отдельные книги, но и целые книжные серии. Одной из первых становится серия книг, которая так и называлась – «50 лет без вождя. Сталиниана». Далее стали выходить серии «Эпоха Сталина», «Сталина великая эпоха», «Сталинский ренессанс» и другие. Помимо чисто публицистических, в этих сериях присутствовали так же серьёзные исследования. В них выходили книги историков, чья научная репутация ни у кого не вызывает сомнений. Среди таких авторов важное место принадлежит В. Невежину, Ю. Емельянову, К. Романенко и другим[10]. Часть публикаций были напрямую посвящены разоблачению чёрной мифологии о Победе советского народа в борьбе с коричневой чумой.

Наконец, весьма существенным в эволюции общественного мнения в Российской Федераций становится 2008 год. Для многих это утверждение может показаться неожиданным. В самом деле, на 2008 год не приходится никаких особо почитаемых круглых дат. И всё же…

Судьбоносные перемены общественного климата в нашей стране были на этот раз вызваны событиями не прошлого, а современности, что само по себе для новой Российской Федерации весьма важно. В тот год впервые в современной Отечественной истории российские граждане подверглись широкомасштабной внешней агрессии. Это произошло в результате нападения 8 августа 2008 года проамериканского режима М. Саакашвили на Южную Осетию. Результатом развязанного Саакашвили вооружённого противостояния стала гибель российских миротворцев и мирных российских граждан, поскольку многие жители Южной Осетии к тому времени уже приняли российское гражданство[11].

До произошедшего на Кавказе летом 2008 году скептическое отношение к подвигу советского народа в годы Великой Отечественной войны строилось на опасной иллюзии, что после падения коммунизма в СССР у Российской Федерации среди иностранных государств врагов не существует. Казалось, будто бы в новую эпоху международных отношений любые конфликты могут решаться исключительно мирными переговорами при уважении к «букве международного права». Что, дескать, политические круги в Европе и Северной Америке признают нас равными себе партнёрами. Действия Саакашвили и его американских кукловодов всерьёз пошатнули заблуждения подобного рода. Подвиг российских военных в Южной Осетии и местных ополченцев оживил подавляемую долгие годы историческую память народа, заставил бережнее относится к победам и достижениям прежних лет.

Таким образом, можно констатировать, что общественное сознание в нашей стране по отношению к событиям 1939–1945 годов прошло эволюцию в несколько непростых этапов.

Первый из них приходился на время, которое теперь стали совершенно заслуженно называть «лихими девяностыми». В тот момент в Российской Федерации у руля закрепились либералы-западники. С их стороны на общественное мнение выплёскивалась яростная русофобская пропаганда. Её задачей было не просто переписать историю СССР вообще и Великой Отечественной войны в частности, а полностью девальвировать историческую память многонационального народа нашей страны. Вместо неё создавались нелепые суррогаты и откровенные фальшивки. Их насильственно пытались навязать людям, привыкшим доверять официальным средствам массовой информации, деятелям искусства, именитым учёным.

Огромный урон понесло и преподавание истории в образовательных учреждениях. Фонд американского банкира Дж. Сороса[12] финансировал создание откровенно русофобских школьных учебников по истории, в которых, например, изложение Сталинградской битвы укладывали в 2 страницы, а встречу на Эльбе очень подробно растягивали на 10 страниц. Тетради российским школьникам выдавали с портретами четырёх американских президентов США на последней странице. Из этой же серии был популярный тогда у преподавателей новой волны учебник И. Долуцкого для старших классов школ. В нём на неокрепшее сознание внуков и внучек участников Великой Отечественной войны лились котлы кипящей клеветы, вроде таких утверждений: «это же мы присоединились к Англии, воевавшей целый год в одиночку против фашистской Германии. Это наша страна стала вторым фронтом…», «до июня 1941 года советские руководители с каменным спокойствием наблюдал крушение фронта во Франции… Они оказывали нацистской Германии значительную экономическую и другую помощь… Теперь же их порывом было – и стало затем их постоянной политикой – потребовать всевозможной помощи от Великобритании… Не колеблясь, советское руководство в настоятельной и резкой форме стало требовать от измученной и сражающейся Англии отправки военных материалов, которых так не хватало её собственной армии»…

Читая этот русофобский бред, дети должны были ответить на такого рода вопросы к материалам учебника: «В 1941 году исчезла сталинская спесь. «Вождь народов» был готов признать первенство Гитлера. Как ты думаешь, что действительно сближает этих политиков?..»

Как раз в те годы массовое сознание было более всего загрязнено чёрной антиисторической мифологией о Великой Отечественной войне. Цель подобного рода проектов была одна: вызвать отвращение и навязать чувство вины за историческое прошлое потомкам Победителей, сделать из них манкуртов.

У наших геостратегических врагов имелось ясное представление о том, что полное и бесповоротное поражение самой России без разгрома нашей исторической памяти элементарно немыслимо. Сохранение исторической памяти русским народом представляло для них угрозу воссоздания в будущем нашей Державной мощи. Всё это просто перечеркнуло бы все успехи Западного мира в Холодной войне против СССР.

На втором этапе подобного рода фобии либералов-западников начали воплощаться в жизнь. Самые разнообразные группы российского общества, прежде всего ветераны и национальная интеллигенция, отказались подчиняться навязчивой пропаганде исторической неполноценности России и русского народа. Итогом этого гражданского отпора стало изменение позиции власть предержащих, смягчение идеологического пресса, отступление либеральных кликуш, изменение общего тона при освещении Великой Отечественной войны. Были сняты министерские грифы с откровенно западно-конъюнктурных учебников по истории.

Наконец, на третьем этапе Восьмидневная или Грузинско-югоосетинская война привела к тому, что уже и официальная идеология переменила свой вектор. Бездумное следование в фарватере Запада уже отторгалось большинством граждан Российской Федерации, поэтому лица, наделённые властью, начали активнее употреблять патриотическую риторику. Сдвиг к патриотизму дался и российскому общественному мнению, и властям сложно. Далеко не сразу стали бесспорны его положительные результаты. Понадобилось несколько лет на то, чтобы от единичных заявлений высокопоставленные политики перешли к прямой пропаганде патриотических ценностей, начали называть вещи своими именами.

Финал нынешнего идеологического разворота (хотелось бы верить – бесповоротного) к патриотизму и правдивому освещению нашей истории крепко спаян с воссоединением Крыма с Российской Федерацией, т. н. Русской Весной. Не случайно в официальном информационном поле Российской Федерации всё более последовательно зазвучали призывы защитить правду о нашем героическом прошлом, бороться с чёрными мифами, отстоять правду Победы. Конечно, и это следует не только понимать, но и учитывать, что от красивых деклараций до их претворения в жизнь, говоря словами классика, “дистанція огромнаго размера”.

Однако политическая ситуация и в самой Российской Федерации, и в мире в целом такова, что историческая правда в нашей стране становится гораздо более востребованной, нежели когда-нибудь прежде в современной отечественной истории. А это значит, что несмотря на противодействие лживых «обличителей» всех мастей, она будет всё твёрже звучать в трудах российских историков.

Данный курс лекций направлен на укрепление позитивных тенденций в обществе и преподавании истории. В конечном итоге, перефразируя слова О. фон Бисмарка, войны выигрывают учителя истории. От того, как школьный и вузовский преподаватель Отечественной истории справится с просвещением подрастающих поколений, с подготовкой будущих генераций учителей истории зависит очень многое. Превалирование в 1990-е годы прошлого века нигилистических тенденций в преподавании истории привело к тому, что как минимум два поколения российских граждан выросли с искажённым представлением об историческом пути своей страны. Со школьной скамьи им прививалось чувство стыда за свою историю. Их убеждали, что история России – это сплошная цепь ошибок, трагедий и преступлений. Молодых, только ещё вступающих во взрослую жизнь людей призывали к коллективному покаянию за никогда не совершавшиеся ими грехи.

Сегодня с таким лживым наполнением исторического образования должно быть покончено. В силу этого в данном курсе лекций уделено повышенное внимание разоблачению чёрных мифов о Великой Отечественной войне. Нет-нет, да всплывают сегодня «вопросы» о «равной ответственности» СССР и Германии в развязывании войны, о развале межнационального единства, о спасительной роли помощи союзников и т. п. В данных условиях авторы не обходят в своей работе эти сложные вопросы, а наоборот, акцентируют на них внимание. Лживым выдумкам противопоставляются достижения современной исторической науки. Не подменяя конкретных ситуаций надуманными схемами и не искажая события прошлого в угоду былой и нынешней политической конъюнктуре, как это нередко ещё встречается в учебной литературе по Новейшей Отечественной истории, авторы стремятся к тому, чтобы у студента возникло стремление самостоятельно разобраться во всем многоцветии исторических фактов, идей и свершений. Только формирование личного подхода у студентов к событиям, затрагиваемым в пособии, способно стать надёжной опорой их патриотизма и гражданской позиции.

Пособие рассчитано на самостоятельную и коллективную работу бакалавров под руководством преподавателя на практических занятиях.

Загрузка...