Победить в любовной схватке

Глава 4

Сияющий холл аквапарка Майами переливался огнями, отражавшимися в огромных аквариумах с пестрыми экзотическими рыбами. Филипп Карр, глава «Карр инвестментс», в элегантном дорогом смокинге выглядел так, будто всю жизнь провел в мире роскоши и великолепия. Светлые волосы, голубые глаза и сияющая идеальная улыбка. На вкус Каттера, для мужчины Карр слишком уж лощеный. И слишком уж по-хозяйски покоилась его рука на спине Джессики.

Парочка лавировала между присутствовавшими и вела светские беседы, так что точно все заметили, что Джессика не с Каттером. Наконец, они подошли и к нему. Каттер понял, что пропал. На Джессике было алое платье на завязках вокруг шеи, которое облегало грудь и талию, а затем свободной юбкой спадало до самого пола. Волосы забраны в высокую прическу, и лишь несколько локонов оставлены у изящной шеи. Каттер почувствовал, как в висках застучала кровь от нахлынувшего желания.

Девушка из высшего общества… Как и ее спутник. Уже на пятой секунде двадцатиминутной лекции Филиппа Карра о собственном бизнесе Каттер затосковал. Родители могли гордиться таким сыном, это точно. Если не принимать во внимание, что он оказался настоящим ослом. Любую тему Карр сворачивал на свою персону и взирал на окружающих с покровительственным снисхождением. Но люди любят вежливое обращение и хорошие манеры. Поэтому Карр всегда будет пользоваться расположением окружающих.

Наконец спутник Джессики сменил тему:

— На этой неделе открывается новая выставка.

— Да, я слышала. — Лицо Джессики словно светом озарилось, от чего у Каттера сжались все внутренности.

Филипп обратил свое улыбающееся лицо к Каттеру:

— Вы уже ходили на Пикассо?

Понимая, что отмалчиваться, как все это время, больше не получится, Каттер ответил:

— Нет, никогда его мазню не понимал.

Видимо, с «мазней» он перестарался, так как направленный на него взгляд Джессики излучал возмущение. Разговоры, жужжащие вокруг, стихли. И лишь лицо Карра оставалось невозмутимым и выражало христианское терпение и всепрощение. Видимо, он счел Каттера, не разбирающегося в тонкостях живописи, достойным сострадания.

— Да, не всем дано понять прелесть его творений, особенно поздних, — произнес Карр.

Каттер медленно глотнул пива и лишь потом спросил:

— Что тут понимать, когда у женщины нос прямо из щеки торчит?

— Это называется «кубизм».

— Хоть как называй, уродство, оно и есть уродство. — Каттер пожал плечами. Обычно он не ввязывался в подобные прения, но уж больно его задел высокомерный самовлюбленный мистер Карр, который постоянно то тут, то там щупал Джессику.

— У Пикассо был особый дар, — возразил Филипп.

— У Пикассо были проблемы со знанием анатомии, — парировал Каттер.

Джессика прокашлялась и посмотрела на него убийственным взглядом.

— Э-э… — замешкался сперва Филипп, а затем раздраженно выдал: — Гонять на машинке по кругу, конечно, сложнее.

Замешательство Карра и последующая жалкая попытка задеть собеседника не вызвали у Каттера ничего, кроме довольной усмешки:

— Да, не всем дано понять прелесть гонок.

Взгляд Джессики метал уже не молнии, а ядерные ракеты, но Каттеру надоел этот разговор:

— На этом предлагаю считать наш искусствоведческий диспут завершенным. Пойду посмотрю, чем там сегодня угощают.

Раздосадованная Джессика смотрела, как он удаляется к столу с закусками. Карр вновь завел бесконечный разговор о своем бизнесе, и она, не сводя глаз с Каттера, извинилась, взяла тарелку и направилась следом за своим подопечным. Встав в соседнюю очередь, она тихим голосом потребовала объяснений:

— Что это было?

Изучая ассортимент угощений, Каттер невинным тоном ответил:

— Я вел светскую беседу на тему творений Пикассо. А вы тем временем выделывали со своими глазами какие-то странные вещи.

— Я пыталась призвать вас к порядку!

— Это слово не из моего лексикона.

Джессика шумно выдохнула:

— Но ведь можно хотя бы притвориться.

Каттер поднял на нее взгляд, от которого она буквально застыла:

— Дорогая моя, никакого притворства, никаких подделок, только подлинники. Все, что я делаю, я делаю искренне.

— Ну-ну, и людей оскорбляете.

— И это тоже. — Губы его искривились в ухмылке. — Слушайте, что вы все время к моим словам придираетесь?

Наклонив голову, Джессика с притворным терпением в голосе ответила:

— Это вы сейчас о том, что я не дала вам с Ураганом Джейн развить тему секса на рабочем месте?

— Она мне нравится! — веселился Каттер.

— Еще бы. У нее ведь один трах на уме.

— Замечательное качество для женщины.

Поджав губы, Джессика стала накладывать себе клубнику. Ну почему ее так задевают его несерьезные комментарии?

— То, что она предпочла бы свиданию с топ-менеджером встречу с пожарным, так как он знает, «как управиться с ее огнем», не означает, что она победительница сегодняшнего раунда.

Беря ложку, Каттер оглянулся на нее и сказал:

— Любовное Зелье тоже не блистала. Ее слова — прямое оскорбление всех пожарных разом. Видите ли, она выбрала бы топ-менеджера, так как любит, когда мужчина силен как физически, так и интеллектуально. Снобизм-то какой! Ураган Джейн пусть и не Эйнштейн, но с ней хотя бы весело.

— Очень. Еще чуть-чуть, и она рассказала бы вам обо всех своих похождениях в прямом эфире.

Каттер потянулся было за канапе, но остановился:

— А что, у вас с этим какие-то проблемы?

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что окружающие не проявляют к их разговору особого интереса, Джессика подошла к Каттеру вплотную и прошептала:

— Да, и огромные.

И это было странно. Потому что Джессика по праву считала себя современной, успешной женщиной, осознавала собственную привлекательность, умела флиртовать. И было совершенно непонятно, почему шутливый, на грани приличия обмен репликами между Каттером и Ураганом Джейн так ее задевает.

Каттер наклонился поближе, даже, по мнению Джессики, чересчур близко, и поинтересовался:

— Что вы имеете против парочки фривольных историй?

Щеки Джессики запылали с такой силой, что ей показалось, лед под блюдом с креветками должен непременно растаять. На самом деле в глубине души она опасалась, что по сравнению с историями Джейн ее собственный сексуальный опыт окажется пресным и унылым.

Отогнав прочь эту мысль, она крепче вцепилась в тарелку и холодным тоном заявила:

— Такие вещи не должны выноситься на публику. Это нарушает связь между… Что тут смешного?

На самом деле он даже не улыбнулся, так, легкий намек на усмешку играл на лице. Но и этого было достаточно, чтобы по телу ее прокатилась теплая чувственная волна.

— Просто мой бредометр опять зашкаливает, — ответил Каттер.

Лицо ее запылало таким жаром, что, казалось, теперь не только лед растает, но и сами креветки зажарятся. Не замечая, что делает, Джессика стала что-то накладывать на тарелку, пробормотав:

— Это вовсе не бред.

— Солнце мое, — вкрадчиво обратился к ней Каттер, — не знаю уж, почему вам до сих пор не сказали, но секс — вовсе не священное единение двух душ. Чаще всего это просто физическая разрядка людей, которых влечет друг к другу. — В его взгляде читалось явное желание. — И в этом нет ничего плохого. — Он развернулся и пошел к другому столу.

Поспешив следом, Джессика ожесточенно прошипела:

— Возможно, и нет, но лишь для тех, кто остался на низшей ступени эволюции.

Он рассмеялся с таким явным удовольствием от происходящего, что до Джессики стал доходить смысл ситуации:

— Вы что, специально меня дразните?

— Просто когда Джессика Уилсон заводит разговор на тему взаимоотношения полов, это такое занимательное зрелище. — И он удалился к стойке с десертами.

Джессика немного постояла, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а потом кинулась следом.

— Дорогая моя, если вы и дальше будете меня преследовать, народ таки решит, что у вас ко мне чувства, — высказался Каттер, поднимая взгляд от шоколадных эклеров.

— Интересно, что подумает народ, если я сейчас приложу вас этим блюдом с трюфелями? — возмущенно выпалила она, но Каттер проигнорировал явно риторический вопрос. Тогда Джессика поинтересовалась: — Вы вообще хоть раз со мной всерьез разговаривали, или это все были сплошь провокации?

— Так я вам и сказал, — хмыкнул Каттер. — Женщинам нравится, когда в мужчине есть загадка. — Он шагнул ближе и вперил в нее взгляд своих изумрудных глаз. — Ну и, разумеется, когда он знает, как разжечь в ней огонь.

— Не у всех людей поведение сводится к удовлетворению низменных похотей, мистер Томпсон. — Она говорила спокойно и уверенно, хотя колени предательски дрожали. — В жизни некоторых есть более высокие цели и интересы. К примеру, любовь, общение с равными по уровню интеллекта… — Тут Джессика распахнула свои огромные глаза и, словно вспомнив о чем-то, невинно проговорила: — Кстати, пойду-ка поищу Филиппа. — И она грациозно удалилась, оставив Каттера любоваться собой издалека и размышлять о том, что некоторые вызовы судьбы все же стоит принимать, не особенно раздумывая.

Примерно полчаса спустя Джессика вместе с несколькими дамами обсуждала детали последнего раунда проекта «Битва полов» и тут увидела, что Каттер с решительным видом направляется в их сторону. Она было открыла рот, чтобы предвосхитить любую бестактность, которую он мог произнести, но Каттер прошел мимо. При этом рука его скользнула по ее спине, на что тело отреагировало немедленно: волосы, казалось, встали дыбом, а сердце заколотилось, изо всех сил гоня разгоряченную кровь по венам.

С полминуты Джессика оторопело смотрела ему вслед. Что этот наглец себе позволяет?! Пробормотав невнятные извинения собеседницам, она поспешила в том направлении, куда удалился Каттер. Очутившись в пустом тихом коридоре, она обнаружила его рядом с собой. Каттер лихо подхватил ее под локоток, увлекая вперед.

— Вы меня облапали. Прилюдно! — прошипела Джессика, с возмущением отмечая, с какой готовностью ее плоть отзывается на прикосновения его руки.

— Ага, — согласился Каттер. — Специально, чтобы вы пустились в погоню.

— Это непозволительно! — Она стала упираться, не желая слепо следовать за ним. — Я еще не договорила с теми дамами.

— Вот и хорошо. Я сэкономил вам кучу времени, — ответил он, продолжая тянуть ее куда-то. — Вы все слишком серьезно относитесь к этому проекту. В защиту Джейн могу сказать, что, возможно, она просто на личном примере убедилась в том, какую огромную роль играют сексуальные отношения в сохранении брака. — С этими словами он подтолкнул ее в огромную комнату в конце коридора, и Джессика замерла в удивлении, переступив порог. Все ее раздражение как рукой сняло.

— Вы хотите скормить меня акулам? — поинтересовалась она.

— Здесь никто нас не подслушает, — пояснил Каттер, отошел к одной из стеклянных стен, за которыми лавировали огромные хищницы, и прислонился к ней спиной. — Скажите-ка, а где же ваш бывший?

Джессика шагнула ближе к аквариуму, следя за плавными гипнотизирующими движениями акул, и ответила:

— Он не смог прийти из-за работы.

— А куда делся Филипп? — Тон, которым было произнесено имя спутника Джессики, не оставлял сомнений в том, какое впечатление он произвел на Каттера.

Джессика почему-то ощутила настоятельную потребность броситься на защиту мистера Карра.

— Филипп замечательный, обаятельный. С ним очень интересно общаться. Да, он слегка зациклен на своем бизнесе. — Она прокашлялась под испепеляющим взглядом Каттера. — В данный момент он разговаривает с потенциальным клиентом.

— И часто с вами такое бывает?

Джессика уставилась на него в недоумении. Его близость мешала сосредоточиться. Наконец она улыбнулась:

— Поняла! — Думает, что раскусил ее? Не тут-то было! — Вы решили, что мое отношение к сексу вызвано тем, что сильный пол мною якобы пренебрегает?

— Секс сексу рознь, — откликнулся Каттер.

— Да неужели? Спасибо, что просветили. — Джессика нетерпеливо закатила глаза.

Вдруг Каттер шагнул к ней с выражением решимости на лице и легонько провел пальцем от ее локтя до плеча. От этого прикосновения по телу Джессики побежали мурашки.

— Могу прямо сейчас еще и на практике продемонстрировать, — сообщил Каттер.

Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, она выдавила из себя:

— Если помните, я пришла не одна.

— А что, появляться на публике с одним, а спать с другим для вас табу?

Сердце Джессики билось с такой силой, что ей казалось, все тело ходит ходуном. Однако необходимо было сохранять видимость спокойствия и самообладания.

— Разумеется. И даже самый волшебный секс не заменит общности интересов. — Джессика понимала, что выглядит сейчас полной занудой, но этот мужчина просто выводит ее из себя. Тут он придвинулся еще ближе. Твердо намереваясь не сдавать позиций, она задрала повыше подбородок и добавила: — И занимательного обмена мнениями.

Не обращая внимания на ее слова, Каттер медленно наклонился, и Джессика почувствовала исходящий от него легкий мускусный аромат. Шея ее покрылась испариной. Она закрыла глаза и замерла в ожидании. Ей казалось, он собирается ее поцеловать, но вместо этого Каттер лишь легонько прикоснулся губами к ее плечу. Это прикосновение таило в себе обещание чего-то такого, о чем Джессика и помыслить не могла в самых смелых фантазиях.

Не отрывая губ от ее плеча, Каттер невинным тоном уточнил:

— Мнениями? На предмет чего, например?

Сглотнув застрявший в горле комок, она выдавила:

— Например, о книгах.

Тут его губы переместились к мочке ее уха, и Джессике показалось, что волосы ее встали дыбом. Прикусив губу, чтобы не застонать от разочарования, когда Каттер немного отстранился, она пыталась разобраться в себе.

Что происходит? Почему она не может положить конец этому безобразию? В глубине души Джессика понимала, что на самом деле желает хоть немного приобщиться к миру смелых фантазий, с которым Каттер, несомненно, может ее познакомить.

Рот его опустился ниже по шее, и он притянул ее к себе, прижавшись бедрами к ее ногам.

— Какие еще темы допускаются? — поинтересовался он.

— Кино. — Колени Джессики дрожали, мозг плавился от жара разгорающейся страсти. Рука его поднялась по ее талии, и голос Джессики сорвался, когда она продолжала перечень: — Хорошее вино, музыка, текущая обстановка в мире.

Каттер поднял голову, посмотрев на нее:

— Хотите сейчас обо всем этом поговорить? — Он обхватил ее грудь ладонью и большим пальцем стал ласкать через ткань платья, так что сосок мгновенно напрягся. — Или, может, обсудим вклад Пикассо в развитие живописи?

Посмотрев ему в глаза, Джессика пробормотала нечто невнятное, и в ту же минуту Каттер прижался к ее губам. Поцелуй этот был сосредоточием силы, бескомпромиссного стремления получать задуманное. И ни капли нежности в нем не было. Как и в самом Каттере.

Джессика непроизвольно подалась вперед, схватилась за его рубашку и ответила на поцелуй. Тут Каттер немного отклонился назад и язвительно поинтересовался:

— Вам, наверное, все же больше хочется поговорить о преимуществах и недостатках импортных вин?

— Ради всего святого, — отчаянно воскликнула Джессика, — угомонитесь! — И жадно накрыла его рот своим.

Каттер обхватил ее ягодицы, прижимая плотнее к себе. Джессику с головой накрыло безумное желание, и она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы удовольствия. Прикосновения Каттера из требовательных сделались более мягкими и нежными, и Джессика стала постепенно возвращаться с небес на землю. Она осознала, что прижимается спиной к холодному стеклу аквариума, что Каттер губами ласкает ее шею и его теплое дыхание согревает ее кожу. Ноги ее подкашивались, по всему телу разлилась слабость.

Как ни старалась она держать дистанцию, хватило одного лишь его прикосновения к ее плечу, чтобы все ее моральные устои рухнули за считаные секунды. Каттер поднял голову, но Джессика стояла зажмурившись и с трудом произнесла:

— Не хочу сейчас даже видеть вашу самодовольную мину.

— Хорошо. — Голос его звучал тем не менее тоже весьма самодовольно. — Тогда я лишь ограничусь фразой «Я ведь говорил!».

У Джессики не было никаких сил ввязываться в спор, она позволила Каттеру взять себя за руку и вывести обратно в безлюдный коридор. С видом змея-искусителя Каттер смерил ее взглядом и заявил:

— Думаю, вам не помешает выпить. Давайте вы сейчас найдете вашего спутника, а я попрошу принести нам шампанского. — С этими словами он изобразил свою фирменную полуулыбку и удалился в направлении бара.

Тут дорогу ему перегородил репортер из местной газеты.

— Рад вас видеть, мистер Томпсон, — начал он. — А то спортивная общественность стала опасаться, что вы всегда теперь будете скрываться от прессы.

С легким раздражением Каттер откликнулся:

— Я последнее время кое-чем занят.

Но недружелюбный тон, как известно, журналистам не помеха.

— Всего один вопрос, — произнес он.

Взгляд Каттера окаменел, и Джессика, наблюдавшая за ними, затаила дыхание.

— Зачем вы врезались в Честера?

Каттер поморщился и категоричным тоном отрезал:

— Это не важно. Важно то, что он выиграл, а я проиграл.

Джессика перевела дыхание, полагая, что на этом вопрос исчерпан, но, когда Каттер попытался продолжить путь, репортер вновь преградил ему дорогу:

— Но ведь Честер давно уже нарушал правила, и многие призывали ассоциацию гонщиков вмешаться. Кроме того, известно, что отношения между вами не ладились. — Тут он взял паузу, давая Каттеру возможность ответить. Когда тот возможность эту проигнорировал, продолжил: — Кто-то говорит, что вы просто хотели любыми средствами победить противника. Другие утверждают, что вы решили преподать ему урок хороших манер на трассе. — Он наклонил голову и снова спросил: — Так почему вы пошли на риск?

С мрачным выражением на лице Каттер обогнул его и бросил:

— В настоящий момент причины уже не имеют значения.

Репортер некоторое время смотрел в спину удаляющемуся Каттеру, а потом крикнул ему вслед слова, от которых у Джессики сжалось сердце:

— Имеют, раз ассоциация взяла на себя смелость поставить крест на карьере лучшего гонщика современности! Теперь уже бывшего!