Побег от прошлого

1

— Ты что-то в последнее время сам не свой. Может, стоит забыть прошлые неудачи, перестать заниматься самобичеванием, и наконец начать снова вкушать плоды жизни? Оглянись вокруг, неужели тебе не может приглянуться ни одна из этих красоток? Или покорить тебя дано только старомодной калоше, которая не умеет развлекаться? — проговорила Андреа Кабрал, попивая коктейль за столиком кабаре «Лидо» и постукивая ногой в такт музыки.

— С каких это пор ты начала заниматься сводничеством? — недовольно проворчал Диего. — Удивляюсь, как тебе здесь может нравиться. — Он фыркнул, отворачиваясь от сцены, на которой танцевали полуобнаженные девушки.

— А я и не просила тебя ехать, папочка. Я уже взрослая девочка, тем более что Люка скоро освободится, а меня здесь все уже и так знают, — добавила она, кивнув проходящей мимо официантке.

— Ты прекрасно понимаешь, что я не могу отпустить тебя одну в такое время. Мало ли на свете негодяев.

Диего недовольно поморщился, вспомнив, как несколько месяцев назад сестра познакомилась в клубе с парнем, который напоил ее и чуть не затащил к себе домой. С тех пор он как старший брат поставил условие, что будет знакомиться с каждым ее новым кавалером. На этот раз, на его суд должен был предстать Люка Бронкард, который, по словам сестры, и в подметки не годился никому из ее прошлых ухажеров.

— Ты же говорила, что у Люки сегодня выходной. Он ведь повар, так?

— Не просто повар. Он делает десерты. А сегодня его попросили кого-то подменить на полсмены, — проворковала Андреа, демонстративно взглянув на часы. — Мы с тобой немного рано. Поэтому придется подождать. Кстати, я давно хотела поговорить с тобой о Пьетро.

— И более подходящего места ты конечно же не нашла, — раздраженно бросил Диего.

Сестра не раз заводила этот разговор, но обычно ему удавалось от него уклониться. Сегодня, похоже, у него не было на это шансов.

— На этот раз тебе не отвертеться. — Андреа заметила раздражение брата и уже праздновала свою победу. — Разве я не вижу, что ты настойчиво хочешь лишить меня участия в помощи семье. Ты возомнил себя одиноким мучеником? Неужели опыт с Мартой так ничему тебя и не научил?

— Я несу ответственность за вас обоих и должен о вас заботиться, — ответил Диего, скривив губы.

После гибели родителей в авиакатастрофе Диего взял заботы о воспитании своих брата и сестры на себя. Теперь требовалось покрыть расходы на обучение брата Пьетро. Он с детства увлекался биологией и после окончания коллежа в этом году решил поступать в Кембриджский университет на медицинский факультет. Однако для претворения этих смелых планов в жизнь нужен был постоянный и немалый доход.

— Как ты не можешь понять, что мы одна семья и должны вместе помогать друг другу. Сейчас, когда салон получил такой крупный заказ, я тоже могу внести свою лепту, — не сдавалась Андреа. — Тем более что с заводом такие проблемы.

Диего не сразу сообщил сестре о неприятностях на заводе. Он хотел было вообще не вдаваться в подробности, но без этого не обошлось — сестра уже не в первый раз удивила его своей проницательностью. Она догадалась о существовании каких-то проблем и без труда добилась у брата подробностей.

По сравнению с печальным положением, в котором пребывал завод Диего, салон, совладелицей которого была Андреа, набирал обороты. Особенно после того, как полгода назад салон, к всеобщему удивлению, победил в конкурсе на право разработать и изготовить костюмы для обслуживающего персонала одного из крупнейших отелей Парижа.

— Но тебе же еще нужно встать на ноги, — продолжал настаивать Диего.

— А тебе нужна помощь, — парировала Андреа. — Я приняла решение — и тебе придется со мной согласиться. Я позволила тебе чуть ли не ходить со мной за ручку на свидания только для того, чтобы удовлетворить твою глупую гордыню. После развода ты стал просто невыносим. Учти, я больше не намерена идти у тебя на поводу. Я долго терпела. Думала, что ты сам поймешь свою ошибку, но, по-моему, ты остаешься в полной уверенности, что все делаешь правильно. Больше ты никуда со мной не пойдешь. И хватит меня перевоспитывать. Я хочу помочь Пьетро, и даже если ты будешь против, то я это все равно сделаю. Либо ты поддерживаешь меня, либо каждый из нас действует по-своему. — Сестра торжествующим взглядом посмотрела на брата.

Диего не ожидал от нее такой напористости. Но в глубине души был с ней согласен. Действительно, многое из того, что он делал, он совершал из лучших побуждений, но не всегда считаясь с ее интересами.

— Ладно, Андреа, я вижу, что перестарался. Считай, ты меня уговорила.

— Диего, пойми меня правильно. Ты отличный брат, однако в последнее время упорно стремишься контролировать всех и вся. Но ведь нельзя всю жизнь думать и принимать решения за другого человека. Ты пытался так поступать с Мартой, и она не выдержала.

Диего мрачно кивнул. Как ни крути, а его сестра была всюду права. И почему он сам не мог догадаться?

— А вот и он. — Андреа мигом вскочила и бросилась на шею подошедшему к их столику высокому молодому человеку.

Диего встал и пожал протянутую Люкой руку. Перекинувшись с ним парой фраз, Диего больше не смог игнорировать влюбленные взгляды, которыми украдкой обменивались молодые люди между собой, и предоставил их самим себе.

Перед уходом Андреа успела шепнуть ему на ухо:

— Развлекись, познакомься с кем-нибудь. Сколько можно заботиться о других — может, пора подумать и о себе?

Когда нежно обнимающаяся пара ушла, он заказал себе еще одну порцию коктейля и задумался.

Долгое время он не желал новых отношений. После развода с Мартой они с Андреа жили вместе в их семейном доме, но после переезда сестры на свою квартиру четыре месяца назад одиночество стало тяготить его. А с недавних пор стало просто невыносимо, не говоря уже о физической потребности. Но, разумеется, кабаре, по его понятиям, не входило в список тех мест, которые пригодны для знакомства.

В плавный поток невеселых мыслей в голове Диего внезапно ворвались музыка, разговоры и смех за соседними столиками. Словно очнувшись, он рассеянно огляделся, и его взгляд наткнулся на эффектную брюнетку, которая пробиралась между столиками. Почему-то девушка показалась ему знакомой. Ее невинное кремовое платье до колен выглядело образцом скромности среди бушующего вокруг торжества плоти. Сдержанная походка тоже отличала ее от девушек — завсегдатаев подобных заведений, которые расхаживали, лениво вращая бедрами. Эта девушка казалась золотой рыбкой, заплывшей в море, кишащее акулами. Но никто не обращал на нее внимания. Или почти никто. Диего заметил, как какой-то развязного вида молодой человек проводил девушку долгим похотливым взглядом и, ухмыльнувшись, подозвал официантку.

Диего встревожился. Кто-то ведь должен был ее сопровождать? Интересно, куда он смотрел?

Вскочив на ноги, Диего стал пробираться в сторону девушки. Он заверил себя, что делает это без всякой задней мысли. Просто не мог позволить, чтобы это невинное создание было опорочено какими-нибудь мерзавцами, которых в кабаре пруд пруди. Один из них, ухмыльнувшийся ей вслед, как раз в этот момент поднялся из-за столика и явно направился ей наперерез.

Пусть Андреа считает его склонность к опеке чрезмерной, но он все же поможет и этой золотой рыбке доплыть до тихой и спокойной заводи…

Моника подумала, что, должно быть, уже очень поздно для свидания, когда, обернувшись, заметила направляющегося к ней молодого человека в элегантном серебристом костюме. Его развязность слишком сильно напомнила ей манеру Ксавье Ривьера, но она все равно заставила себя остановиться и вежливо улыбнуться. Конечно, было бы намного удобнее, если бы она все-таки не поддалась безумному порыву избавиться от кое-какого атрибута нижнего белья. Хотя, может быть, это и есть тот самый Поль, и, наверное, он совсем не плохой парень, продолжала размышлять Моника, невольно поморщившись от резкого запаха туалетной воды, настигшего ее раньше своего обладателя. А ведь Жанна заверила ее, что Поль — истинный джентльмен, трепетно относящийся к женщинам. Так или иначе, но не успела Моника открыть рот, чтобы поздороваться с почти приблизившимся к ней мужчиной, как донесшийся из-за ее спины другой мужской голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности:

— А я тебя везде ищу.

Моника обернулась и оторопела, увидев перед собой мужчину, который словно только что сошел с обложки журнала девичьих грез.

— Ты искал меня?

Она искренне надеялась, что трепет ее голоса не выдал в полной мере надежду, которой наполнилось ее сердце. Переведя взгляд с одного мужчины на другого, Моника скрестила пальцы, пытаясь содействовать тому, чтобы парень с внешностью благородного идальго оказался Полем Монсином. Остановив на нем свой взгляд, она произнесла:

— Я Моника Бернар. А ты, должно быть, Поль?

Молодой человек в серебристом костюме ощетинился и, засунув руки в карманы, бросил:

— Моника, детка, хочешь расслабиться?

Она едва удержалась от того, чтобы не скорчить гримасу, и уже хотела было полюбопытствовать у этого кавалера, многие ли девушки отзываются на подобное его предложение, но ее опередил «идальго»:

— Я тот, кого ты ищешь, — ответил он Монике. Затем принудил своего конкурента отодвинуться и повел ее к своему столику, слегка придерживая под локоть.

Она оглянулась и чуть не прыснула со смеху: хлыщеватый молодой человек с обиженным видом смотрел ей вслед.

Моника отвернулась и попыталась разобраться в вихре охвативших ее чувств. Да, незнакомец — или это и есть Поль? — повел себя дерзко. И, с одной стороны, она была благодарна ему за помощь. Но с другой — с некоторых пор она вознамерилась сама преодолевать препятствия и следовать выбранной дорогой в жизни. Поэтому ее несколько покоробило такое поведение парня, несмотря даже на скрытый в этом маленьком происшествии сексуальный подтекст.

Она остановилась, как только они нашли свободный столик, и, немного отстранившись, снова поразилась сексуальной притягательности своего спутника. Чуть вьющиеся волосы, проницательные черные глаза, тонкие черты лица, плавный и чувственный контур губ — все поражало гармоничностью и одновременно мужественностью. Монике польстило, что из всех женщин в кабаре он подошел именно к ней, да к тому же помог ей выпутаться из не самого приятного положения. Похоже, еще не все потеряно. Откашлявшись, Моника попыталась вспомнить описание Поля, которое дала ей Жанна по телефону, но не смогла. Портрет Поля мистическим образом трансформировался в правильные черты лица стоящего перед ней мужчины.

— Извини, но ты сказал, что у нас с тобой свидание?

— Ты пришла сюда, чтобы встретиться с незнакомым парнем? — вместо ответа спросил «идальго», изогнув дугой бровь. — На этом базаре разврата?

Какое меткое и остроумное обозначение этого места! Кабаре отличалось богатством отделки и красотой декора, но царившая в воздухе атмосфера была несколько похотливой, все вокруг кричало о сексуальности, кичилось ею и всячески ее подчеркивало.

Незнакомец пробормотал что-то об окружающей обстановке, когда мимо них прошла группа танцовщиц в перьях. Моника не без удовольствия отметила, что ее новоиспеченный кавалер даже головы не повернул в их сторону. Она же проводила их долгим взглядом, словно девушки больше интересовали ее, а не его.

Чувство, что перед нею стоял настоящий джентльмен, — такое редкое для Моники — теплом разлилось по ее телу.

— Если ты считаешь, что кабаре «Лидо» не самое приятное место, то что ты здесь делаешь в таком случае?

— По своему желанию я бы сюда не пошел, это точно. С кем, говоришь, ты встречаешься? — Он огляделся по сторонам, как будто удивляясь, что до сих пор еще здесь находится. — Так с кем у тебя свидание?

— С Полем Монсином. — Моника немного нервничала, и по ее коже вдруг пробежал озноб. — Я очень рада, что встретила тебя. Должна признать, я чувствую себя здесь немного не в своей тарелке. Теперь, когда рядом есть человек, которому можно доверять, мне стало намного лучше.

Незнакомец молчал несколько дольше положенного.

Моника крутила в руках свою сумочку, изредка поглядывая на него. Он заметил ее нервозность.

— Почему бы мне не угостить тебя выпивкой?

Парень наклонился ближе. Это было непринужденное, но вместе с тем интимное движение. Монике показалось, что мягкий баритон его голоса обволакивал ее, так что шум кабаре стал ослабевать, а в ушах послышался гул бешеного галопа ее сердца. Она стояла как зачарованная.

— Теперь я не сомневаюсь, что сегодня у меня свидание именно с тобой, Моника Бернар. — Проговорил он, и девушка облегченно вздохнула.

Диего галантно усадил ее за свой столик и подозвал официантку.

— Что тебе заказать? Может, что-нибудь особенное? То, что можно отведать только здесь?

Моника на мгновение задумалась. Затем взглянула на него, прищурившись и с легкой усмешкой на губах, от которой у Диего заиграла кровь.

— Да. Определенно, нечто особенное — именно то, что мне сейчас необходимо.

Он перевел дыхание. Будь на его месте кто-нибудь другой, через пять минут уже затащил бы ее в свой номер. Очевидно, Моника в качестве посетителя подобных мест совсем новичок.

Хотя Диего не собирался вечно прикрываться чужим именем, понимая, что рано или поздно все равно придется раскрыть карты, в его планы не входило отпускать девушку на поиски настоящего Поля Монсина. Да и кто это такой, если на первое свидание пригласил ее в кабаре, где вместо романтики царила атмосфера разнузданности и развращенности. Наверняка он недостоин ее. Вполне возможно, ему просто нужна была подружка на одну ночь. Как бы то ни было, Диего решил не позволить этому Полю добиться своей цели.

Просмотрев меню, Диего заказал две порции фирменного коктейля. Он решил, что они с Моникой просто насладятся им в компании друг друга и затем он отвезет ее домой. Разумеется, его маленькая ложь могла быть оправдана желанием защитить ее. А это не значит, что он действовал исходя из своих корыстных интересов. И все же, чтобы избежать вопросов о себе, Диего решил первым завести разговор.

— У тебя красивое имя, Моника.

Он произнес первое, что пришло на ум, но тут же пожалел о сказанном. Ведь девушка могла истолковать его замечание как грубую лесть. Но она, похоже, сочла это простым проявлением вежливости.

— Так звали мою бабушку. Мама считала, что это имя приносит удачу. Только фортуна почему-то не спешит польстить меня своим вниманием. Может, я просто не авантюристка и не люблю рисковать, предпочитая плыть по течению.

Официантка принесла два высоких бокала с разноцветными слоями напитка, которые венчала клубника. Некоторое время длилось молчание. Разговор не клеился, но Диего почему-то не чувствовал неудобства. Он никак не мог отделаться от мысли, что они с Моникой где-то встречались, вот только не мог вспомнить где. Он снова искоса взглянул на девушку. Она бросала небрежные взгляды вокруг с равнодушием человека, привыкшего наблюдать за жизнью со стороны, не принимая в ней активного участия.

Взгляд Диего скользнул по очертаниям ее тела, вырисовывающимся под гладкой тканью и… Тут его поразило, что под платьем на ней не было бюстгальтера. Хорошо еще, что в это время он не пил свой коктейль, а то непременно бы подавился.

Моника потянулась за своим бокалом, и в этот момент сквозь тонкий шелк платья отчетливо проступили нежные овалы ее грудей, увенчанные набухшими сосками.

По его телу пробежала предательская дрожь, дышать стало тяжело, а кожа покрылась испариной. Кто бы мог подумать, что всего двадцать минут назад эта девушка показалась ему образцом скромности. И как в таких обстоятельствах продолжать играть роль добропорядочного джентльмена?

Диего сделал глубокий вдох.

— Но ты согласилась сегодня прийти на свидание к человеку, которого ни разу прежде не видела, да к тому же в кабаре. По-моему, для этого требуется изрядная доля мужества и, конечно, авантюризма.

Слова давались ему с трудом. Все-таки длительное физическое воздержание не прошло даром: сексуальная энергия вырвалась на волю как узник из долгого заточения, настойчиво заявила о своем существовании и потребовала удовлетворения.

— Может, совсем чуть-чуть, — тихо проговорила Моника, потягивая коктейль через соломинку. И улыбнулась. — У тебя хороший вкус. Коктейль просто замечательный.

Она наклонилась, чтобы сделать еще один глоток, и снова ее грудь коснулась ткани. Хотя Диего было видно далеко не все, его воображение быстро дорисовало подробности.

— А чем ты занимаешься?

Обычно он не испытывал трудностей при общении, но сейчас его разговор свидетельствовал об обратном. Стоило ему увидеть силуэт обнаженной груди, как все мысли испарились из его головы. Оставалось лишь надеяться, что выяснение формальностей поможет ему войти в колею.

— Недавно я ушла из Музея кукол. Я проработала там больше трех лет. А еще я увлекаюсь старинным костюмом.

Только теперь Диего вспомнил, где он видел эту девушку. Конечно, в Музее кукол несколько месяцев назад. Лица ее он тогда так и не смог рассмотреть, но в памяти остались волнистые шелковые локоны каштановых волос. А сейчас его поразило внешнее сходство некоторых элементов и черт лица Моники с кукольными личиками: такая же тонкая фарфоровая кожа, мерцающая в свете разноцветных прожекторов кабаре, алый пухлый рот, огромные блестящие русалочьи глаза.

Диего наслаждался наивностью, детской восторженностью и в то же время утонченностью, которая сквозила в каждом жесте Моники. Он украдкой наблюдал за вихрем эмоций, выражавших то смущение, то любопытство, то удивление, которые поминутно сменяли друг друга на ее лице при виде различных номеров труппы кабаре. Но не скрывается ли за всей этой непосредственностью что-либо другое? Действительно ли сидящая напротив девушка настолько невинна, как кажется? Желание выяснить это стало у Диего почти неодолимым.

Хотелось бы мне знать, как обычно женщины затаскивают мужчин к себе в спальню, в очередной раз подумала Моника, искоса взглянув на чертовски привлекательного парня, сидящего с ней за столиком.

Эротические номера труппы варьете напомнили ей давно забытое желание находиться на виду, в центре внимания. Когда-то ей хотелось быть такой, как большинство посетительниц этого кабаре: красивой, независимой, уверенной в себе. Но потом болезнь и смерть воспитавшей ее бабушки, учеба изменили романтичное представление о жизни. А работа сделала ее существование скучным и однообразным. Нельзя сказать, что Моника совсем не любила свою работу. Но приставания со стороны начальника и четкий, ограниченный круг обязанностей, в который входили помощь в оформлении нескольких залов музея, наблюдение за тем, чтобы все оставалось на своих местах, а также обустраивание приезжающих из других стран экспозиций не могли гарантировать полного удовлетворения. Моника чувствовала, что способна на большее. Изрядная часть знаний, полученных в университете, так и лежала мертвым грузом в памяти.

После увольнения вопрос о цели и месте в жизни вновь остро встал перед Моникой. Ей хотелось доказать себе, что она еще не стала просто переработанным материалом. Хотелось двигаться дальше и упорно добиваться выполнения своих желаний.

Поэтому, согласно своим новым принципам, если она хотела этого мужчину, нужно было сделать все возможное, чтобы его соблазнить и заполучить. Хотя бы на эту ночь.

Конечно, Моника сознавала, что реализации ее коварного плана во многом будет способствовать выпитая порция фирменного коктейля. Возможно, подобное поведение не охарактеризует ее с положительной стороны. Но, успокоив себя мыслью, что другие женщины делают это постоянно, она отказалась думать о последствиях.

В этот момент Поль — мужчина, сидевший напротив, — наклонился к ней и спросил:

— Ну? Как тебе здесь? Некоторые полагают, что здешние выступления выходят за границы приличия.

Моника была благодарна за возобновление разговора и не хотела ударить лицом в грязь.

— Я бы назвала все это невероятно сексуальным. Скорее, даже вдохновляющим.

Она увидела, что Поль посмотрел на нее, удивленно приподняв брови, и сочла это хорошим знаком.

— Правда? А как же развращение молодежи?

— Публика здесь в основном взрослая. — Моника покачала головой. — А потом, борцы за чистоту искусства не раз предпринимали попытки ограничить или запретить проявления сексуальности. Но все их потуги оказались тщетными, потому что голос природы невозможно заглушить никакими правилами и постановлениями. — Ей показалось, что на губах Поля заиграла одобрительная улыбка. Она продолжила с еще большим жаром: — И кто, в самом деле, пострадает, если несколько мужчин и женщин уйдут домой вместе сегодня ночью?

Глаза ее визави округлились. Неужели она не понимает, на что только что намекнула?

— Я согласен, что в этом нет ничего плохого, но… — Он не смог подобрать слова, чтобы закончить свою мысль.

Моника торопливо заметила:

— Я просто хочу сказать, что нам следует ценить призыв к раскрепощению и обольщению, не чувствуя никакой вины по этому поводу.

Собеседник пожал плечами.

— Я бы не сказал, что чувствую вину. Но некоторые…

— Это просто здорово, — перебила Моника, тронув его за локоть. — Потому что я тоже не ощущаю вины. Может, проводишь меня в мой номер?

— У тебя здесь есть номер? — переспросил он странным голосом.

Она взяла бокал Поля со столика и протянула ему.

— Да, я решила снять номер на ночь, чтобы мне не пришлось возвращаться домой на такси или автобусе.

— Мне бы даже в голову не пришло отправлять тебя домой ночью одну, — назидательным тоном произнес благородный «идальго».

Монике польстило такое неподдельное внимание. Определенно Поль Монсин умел очаровывать девушек.

— Я думала, что, может… Ну, ты же хотел встретиться с Жанной… — произнесла она и осеклась — ведь Поль мог почувствовать себя неуютно при воспоминании о ее подруге.

Как бы то ни было, в любом случае Жанна заслужила большую благодарность за то, что позволила встретиться сегодня с этим восхитительным мужчиной. Монике не хотелось лишний раз вспоминать о возможной кратковременности их знакомства.

— Что касается Жанны… — начал было Поль-Диего, но не знал, что сказать. Его новая знакомая была полна загадок.

Моника торопливо поднялась из-за столика, решив, что эта тема слишком далеко уведет их в сторону и разрушит только что установившуюся между ними атмосферу доверительности и флирта.

— Может, сначала потанцуем? — Она протянула ему руку.

Первый раз в своей жизни Моника Бернар, которая еще со школы заработала репутацию недоступной девушки, сейчас сама приглашала на танец парня. Правда, такого красивого и обаятельного она до сих пор еще и не встречала.

Словно по ее желанию со сцены полилась медленная мелодия. Диего, полностью подчинившись судьбе, тоже поднялся и произнес:

— Как я могу отказать такой красивой девушке?

Вот это да. Никто еще не называл ее красивой. Миловидной — да. Моника знала, что не стоит так слепо верить лести, но в его взгляде было что-то необычное. Именно это заставило ее почувствовать себя обворожительной красоткой. Сильной. Уверенной в себе.

Теперь, когда на ее талии лежала сильная, жесткая мужская рука, все ее страхи о неподходящем платье испарились. Сейчас ей казалось, что на ней совсем ничего нет, а кожу приятно защипало.

Властная рука мужчины притянула ее к себе. Невольно их взгляды встретились. Долгую минуту они стояли рядом, не в силах оторвать глаз друг от друга. В это мгновение в голове Моники пронеслись все былые мечты, всегда казавшиеся ей неисполнимыми. Пусть раньше ее не замечали, но сейчас чаша весов была на ее стороне. Она была победительницей.

Моника почти затерялась в темном омуте этих черных глаз, почти забылась, но замысловатые движения их ног вернули ее к действительности. Она и не заметила, когда они начали танцевать. Поль оказался хорошим партнером, вел ее твердо и уверенно. Казалось, что ее ноги сами двигались в такт музыки, которая окутывала их тела, соединяя в одно целое. Когда ее грудь коснулась его тела, Моника не посмела отстраниться — иначе ее реакция была бы очевидна.

— Спасибо, что разделила сегодняшний вечер со мной, — донесся до нее его шепот.

— Надеюсь, Жанне не пришлось угрожать, чтобы заставить тебя прийти сегодня. — Моника тут же запнулась. Может, ей нужно было следить не только за своими действиями, но и за словами?

Казалось, его совсем не задело ее замечание. Вместо этого он провел большим пальцем по ее щеке.

— Моника, никто мне не угрожал. Встреча с тобой была моим осознанным выбором.

Она с облегчением вздохнула. По ее спине пробежали мурашки. Одно его прикосновение заставило ее затрепетать, а глаза непроизвольно закрылись.

Когда ожидаемого ею поцелуя не последовало, Моника открыла глаза и решила, что не желает больше ждать того, чего хочет. Она прижалась к нему и была принята в его объятия. По ее телу пробежала легкая судорога. Она попыталась представить себе, на что похожа ночь любви с таким мужчиной. Услужливое воображение рисовало ей, как его пальцы скользят вдоль ее тела, ведя их обоих по извилистым тропинкам наслаждения.

Моника прерывисто вздохнула и провела ладонями по его груди, наслаждаясь игрой мускулов под тонкой тканью рубашки. Он следил за каждым ее движением, не говоря ни слова, предоставив ей право лидировать и задавать тон. Она с благодарностью приняла эти правила игры. После пугающих моментов, которые она пережила в цепких руках Ксавье Ривьера, ей совсем не хотелось снова испытать нечто подобное. Поэтому она с удовольствием вживалась в роль коварной обольстительницы.

Хотя все ее чувства были поглощены происходящим, ей казалось, что ее двойник — рациональная и скромная Моника — стояла рядом и аплодировала, подбадривая и поощряя в намерении продвигаться дальше к цели.

Когда в воздухе повисли последние аккорды мелодии, Моника уверенно потянулась за своим законным вознаграждением, которое не давало ей покоя с тех пор, как она впервые увидела мужчину, пришедшего на свидание с ней. Как только их губы соприкоснулись, девушка, забыв о последствиях, всецело отдалась захватившему ее чувству удовольствия.

У Диего Кабрала был достаточно богатый опыт поцелуев с молодыми привлекательными девушками, но этот поцелуй с Моникой Бернар стер из его памяти все предыдущие воспоминания. Вкус ее мягких теплых губ напоминал сочную клубнику, которая украшала их коктейли. Почему-то раньше он не задумывался, что клубника — его самая любимая ягода. Девушка немного подалась вперед и прижалась к нему еще сильнее, так что он почувствовал прикосновение набухших сосков ее грудей и почти незаметную вибрацию ее тела, которое кричало о желании получить большее. Если бы только они не были в самом центре танцующей толпы!

Он прервал их поцелуй первым, но не стал отодвигаться от Моники, боясь, что она могла потерять равновесие. Да и его тело тоже не было готово к тому, чтобы так резко прервать их тесный телесный контакт.

Глаза девушки еще некоторое время оставались закрытыми. Когда ее ресницы затрепетали и она взглянула на него затуманенным от страсти взором, Диего больше всего не свете захотелось увести ее в какой-нибудь укромный уголок и…

Стоп.

Разве не он сам вызвался уберечь девушку от такого поворота событий, выдав себя совсем за другого человека?

Диего с изрядной долей сожаления убрал руки с ее талии.

— Может, сейчас самое подходящее время проводить меня в номер? — прошептала Моника.

Ее голос практически потонул в звуках новой мелодии, но Диего его услышал.

— Отличная идея.

Он повел ее через толпу и между столиками, внимательно следя по сторонам, чтобы избежать столкновения с каким-нибудь пьяным посетителем. Решено: ни при каких обстоятельствах он не будет дальше вести с Моникой двойную игру. Как только она будет в безопасности в своем номере, он расскажет ей правду и уйдет.

Они прошли в здание отеля и остановились у дверей лифта.

— У меня номер люкс на пятом этаже, и мне надо найти ключи.

Моника с озабоченным видом принялась копаться в своей сумочке, а Диего тем временем нажал на кнопку вызова.

— Значит, в номере люкс? — переспросил он в лифте.

Она достала из сумочки ключи и слегка покраснела.

— Да. Этот номер стоит увидеть своими глазами. Мне его посоветовал администратор. Я, конечно, даже представить себе не могла, что номера в этом отеле такие… мм… — Она огляделась по сторонам, словно в поисках подходящего слова. Наконец ее взгляд остановился на Поле-Диего. — Эротичные.

Тело Диего в ответ на такую откровенность болезненно напряглось.

Когда двери лифта распахнулись на пятом этаже, он автоматически протянул руку, чтобы обхватить девушку за талию, но затем остановил себя. В глубине души он понимал, что если еще хоть раз дотронется до Моники, ему больше не захочется выпускать ее в течение всей предстоящей ночи. Он засунул свою руку глубоко в карман брюк.

Когда они вышли в коридор, Диего показалось, что Моника стала вести себя раскованней, а ее походка сделалась более уверенной. Возможно, она, как и он, не любила толпу и чувствовала себя в ней неуютно. Диего задумался над этим маленьким открытием и очнулся, только когда услышал звук поворачивающегося в замке ключа. Моника уже открывала дверь своего номера.

Зайдя внутрь, она выжидательно взглянула на него, жестом приглашая войти. Диего немного помялся в нерешительности, но, заметив недоумение на ее лице, решил, что следует зайти в номер и удостовериться в его надежности и комфортности.

На какое-то мгновение Моника испугалась, что ее кавалер не захочет входить. Неужели это решение стоит такого длительного обдумывания? Ее гордость была уязвлена. Она полностью осознала, что ей никогда не стать настоящей охотницей за мужчинами, каковыми, несомненно, являлись все посетительницы кабаре. Обычно ей требовалось лучше узнать человека, прежде чем приглашать его к себе.

Закрыв дверь, Моника услышала за спиной приглушенный свист. При мысли, что Поль присвистнул оттого, что увидел убранство комнаты, а не вследствие впечатления от нее самой, ее охватило разочарование. Хотя она, конечно, тоже потеряла дар речи, зайдя в свой номер в первый раз.

Комната напоминала королевские апартаменты девятнадцатого века. В центре стояла огромная кровать красного дерева с балдахином и двумя позолоченными ангелочками по бокам. Сбоку — резной столик, на котором располагался светильник с расписным абажуром. Вокруг столика — два кресла, а чуть поодаль — телевизор. На стенах висели канделябры и репродукции старинных картин. У стены располагалась тумбочка, на которой стояла статуэтка какой-то греческой богини.

Но сейчас Моники не было дела до окружающей ее роскоши. Недоумевая по поводу нерешительности своего кавалера, она пришла к выводу, что он тут же уйдет, если она поцелует его еще раз. Вежливый разговор мог бы удержать его. Тут она вспомнила один из недавно просмотренных ею фильмов. Главная героиня фильма пыталась обмануть мужа и не пускала его в спальню, где спрятался ее любовник. Для этого она подсыпала в его бокал с вином снотворное и заставила выпить бокал до дна. Конечно, Моника не собиралась ничего подмешивать, но, возможно, вино разрядило бы сейчас несколько напряженную обстановку. Она поспешила к бару, располагавшемуся в другом конце комнаты, и поставила на столик охлажденную бутылку красного вина и два бокала.

Ее кавалер подошел, открыл бутылку и, наполнив бокалы, подал один Монике.

— Этот номер просто великолепен, — проговорил он, проводя рукой по гладкой поверхности резного столика. — Оформление в стиле ампир.

Моника чуть не выронила бокал из рук.

— Вот уж не подумала бы, что ты разбираешься в стилях и направлениях дизайна. Я-то этим интересуюсь со времен учебы в университете.

— Я не то чтобы разбираюсь. Это была удачная догадка. Все так помпезно и вычурно. — Он сделал несколько глотков и поставил бокал на столик.

— В любом случае, у тебя хороший вкус. Согласись, не каждый бы на твоем месте отличил классицизм от барокко.

Моника тоже поставила свой бокал. Инстинкт подсказывал ей, что надо попытаться снова очаровать Поля. И к черту благоразумие!

— Когда я говорила об эротичности обстановки, я имела в виду, что каждая вещь в этом номере заставляет тебя дотронуться до нее, потрогать и настраивает на романтический лад.

Она подошла к массивной кровати и провела рукой по узорчатому покрывалу. Казалось, ее слова действовали на Поля гипнотически. Потому что он стоял и смотрел на нее как завороженный. Монике это понравилось, и она решила усилить напор.

— На романтический лад? — переспросил он с хрипотцой в голосе и странным блеском в глазах.

— Да. А тебя нет? Я имела в виду взаимное чувство.

Она подошла к Полю и ткнула пальцем ему в грудь. Тот глубоко вздохнул.

— Ты полна сюрпризов, Моника Бернар, но я не знаю, что…

Не дав ему договорить, она поднялась на носочки и накрыла его губы поцелуем. Он явно хотел еще что-то сказать, но у нее не было настроя слушать возражения. Если он действительно хочет уйти из этого номера, ему еще придется найти способ перехитрить ее.

Однако Монике показалось, что этому парню совсем не хотелось никуда уходить. Его руки обвились вокруг нее с такой силой, что у нее перехватило дыхание. На этот раз она не стала дожидаться, пока он начнет свое сексуальное исследование, и сама разомкнула губы.

Из его груди вырвался низкий протяжный стон. Он хотел ее не меньше, чем она его, — эта мысль обожгла ее и подстегнула воображение.

Раньше Моника никогда не сокрушалась по поводу отсутствия у нее личной жизни. У нее была работа, на которую она расходовала свою энергию, свою страсть. А теперь, когда работы больше не было, страсть требовала себе новый объект. И Поль Монсин идеально подходил для этой роли. Он сам был воплощением страсти и сексуальной притягательности.

Обвив руками его шею и закрыв глаза, Моника наслаждалась приятной слабостью, которая разлилась по ее телу. Его слегка небритый подбородок легко царапал кожу ее шеи, создавая удивительный контраст с мягкой полнотой его губ, на которых еще сохранился кисло-сладкий вкус вина. Она ощущала его руку, блуждающую по ее спине, и больше всего на свете ей хотелось сейчас избавиться от платья и почувствовать его прикосновения своей обнаженной кожей.

Прижав его к себе с силой, которая удивила даже ее саму, Моника стала продвигаться в глубь номера, в сторону кровати. Теперь к ней пришло ясное понимание того, что значит знать, чего ты хочешь. А она еще как хотела! Хотела быть безрассудной, легкомысленной и провести всю ночь в его объятиях.

Руки Моники бродили по его телу, ощупывая плечи, грудь и бедра. Она чувствовала, как пальцы Поля играют ее локонами, иногда нежно касаясь затылка, шеи, что еще больше разжигало в ней опасный огонь желания.

Все чувства, которые она постигла сегодня, казались новыми и необычными, непохожими ни на что прежде. Секс всегда оставался для нее загадкой, таинством, происходящим в темноте, а никак не бушующим пожаром, охватившим сейчас все ее существо. Монике показалось, что еще немного — и он испепелит ее дотла.

Когда ноги Моники наконец коснулись края кровати, она была более чем готова к логическому продолжению начатого. Колени у нее подогнулись, и Поль, поймав за талию, мягко уложил ее на кровать.

Она сама спустила лямки платья и обнажила свою грудь, настолько сильно было ее желание. Он застонал над ней, словно то, что открылось его взору, каким-то образом доставило ему физические мучения.

— О Боже, мне так хорошо! — прошептала Моника между поцелуями. Ее рука потянулась к тому, что еще не было ею обследовано. Ей не терпелось познакомиться с каждым дюймом его тела. — Я хочу тебя, Поль.

Вырвавшееся из уст разомлевшей Моники имя постороннего мужчины подействовало на Диего отрезвляюще. Ведь она сейчас хотела именно его, Диего, отвечала на ласки именно его, а не какого-то неудачника по имени Поль. Конечно, Диего знал, что следовало рассказать правду и во всем признаться, пока не стало слишком поздно. Он так и собирался уже было сделать, но слишком увлекся сосками ее грудей. После непроизвольного вскрика Моники Диего отпрянул назад и, жадно разглядывая ее распростертое тело, чуть снова не позабыл обо всех своих добрых намерениях.

Тонкая, почти прозрачная кожа девушки необычно светилась в приглушенном свете канделябров. Плавные изгибы тела казались выточенными искусным художником. Диего больше ничего не оставалось, кроме как нагнуться к ее грудям и поцеловать ее набухший розоватый сосок. Она изогнулась и судорожно вздохнула, запустив свои руки в его волосы. Ее поначалу прохладная кожа становилась все горячее от его поцелуев.

Уловив ее быструю реакцию, Диего перестал думать о себе, своем желании, пульсировавшем в каждой клетке его тела. Ему хотелось прежде всего доставить удовольствие Монике — такое, какого раньше она никогда не испытывала. Но когда его пальцы стали спускаться по ее гладкому животу ниже, он осознал, что если продолжит движение, то вскоре дойдет до той точки, от которой нет пути назад.

Диего сжал непослушные ладони в кулаки. Он не будет, он просто не должен продолжать. Ни за что.

— Поль? — Моника взглянула на него затуманившимся взором и, накрыв его ладонь своей, потянула ее вниз. — Пожалуйста…

Он почувствовал под рукой тонкую ткань ее трусиков, и его разыгравшееся воображение немедленно помогло дорисовать все недостающие детали. Но, черт возьми, он не заслуживал видеть все это наяву! По крайней мере не сегодня.

Диего резко выпрямился и встал. Надо взять себя в руки, пока он окончательно не потерял контроль над собой.

— Я не могу. — В ту минуту он ненавидел эти слова, ненавидел и себя за то, что был вынужден произносить их. Потому что не смог сказать всю правду раньше.

— Не можешь? — Сбитая с толку Моника села и бросила на него недоуменный взгляд. — Ты имеешь в виду, что ты не совсем готов? Потому что все необходимые… — она закусила губу в поисках подходящего слова, — противозачаточные средства продаются на первом этаже.

Она посмотрела на него таким невинным и одновременно лукавым взглядом, что Диего почувствовал себя самым большим мерзавцем в Париже. Эта невероятная девушка без сомнения доверила бы ему свое тело и душу, если бы только он был с ней честен с самого начала. Теперь же он заслуживал лишь презрение.

Диего почти не сомневался, что Моника выставит его за дверь, узнав, кто он на самом деле. Однако могло произойти худшее — его действия могли обидеть ее, и эта мысль принесла ему невыносимые страдания.

— Дело не в этом. — Он положил руку на ее плечо, желая последний раз почувствовать прикосновение к ее бархатистой коже, прежде чем это доверчивое создание превратится в злую фурию, мечущую взглядом молнии. — Я не был до конца честен с тобой, Моника. Необходимо все до конца прояснить, прежде чем мы зайдем еще дальше.

— Что ты имеешь в виду?

Он почувствовал, как ее тело словно свилось в тугое кольцо под его рукой. Глаза Моники прояснились и настороженно смотрели на него. Она подняла снятый лиф своего платья и накинула его обратно, одновременно смахивая с плеча его руку.

Его ладони, потеряв контакт с гладкой кожей девушки, непроизвольно сжались в большой кулак. Он сложил руки под грудью, чтобы сдержать себя.

— Я не совсем тот, за кого ты меня принимаешь. Меня зовут не Поль, а Диего Кабрал.