Поцелуй

Глава 14

Его переносной телефонный аппарат пришел в действие без четверти четыре. Он был у водоохладителя. Настойчивый попискивающий голос аппарата испугал его. Звонок, по-видимому, был от Лоуэлла. Ни один человек из участка не будет звонить ему, когда он находится в служебном помещении. Он тут же откликнулся. После второго звонка кто-то поднял трубку.

— Алло?

Лоуэлл. Безошибочно узнаваемый голос с английским акцентом.

— Алло, — ответил Карелла, — в чем дело?

— Сколько времени вам нужно, чтобы приехать сюда?

— Двадцать минут. Они уже?..

— Это может произойти в любую минуту.

— Я еду, — сказал Карелла.

Присяжные, мужчины и женщины, вошли в зал в двадцать минут пятого.

Карелла пытался прочитать решение на их лицах. В течение всего хода суда, когда они были второстепенными действующими лицами, а главные лица были за свидетельским стендом и около него, он не обращал особенного внимания на них. Но теперь они внезапно очутились на переднем плане, попали в свет прожекторов как единая группа и дружно заняли свои стулья в ложе присяжных. Старшиной присяжных был мужчина с усами. Карелла до сих пор даже не замечал этого. Две из трех женщин были в очках. На одном из черных присяжных был невероятный галстук. Лица всех присяжных, мужчин и женщин, белых и черных, испанцев и азиатов, совершенно ничего не выражали.

Как только они расселись, судья Ди Паско повернулся к ним.

— Леди и джентльмены, присяжные, вы нашли согласие в вашем решении по этому делу? — спросил он.

— Мы нашли его, — ответил старшина. Это был высокий черный мужчина. На нем был черный костюм, белая рубашка и галстук цвета бургундского. Руки его дрожали.

— Верните, пожалуйста, бумаги суду, — произнес судебный чиновник.

— Мистер старшина, — сказал Ди Паско, — каково решение присяжных?

Карелла затаил дыхание.

— Мы нашли подзащитного невиновным, — заявил старшина. Карелла почувствовал себя так, как будто его внезапно ударили кулаком по лицу.

Лоуэлл немедленно вскочил на ноги.

— Ваша Честь, — заявил он, — могу я попросить произвести поименное голосование уважаемых присяжных?

Ди Паско кивнул судебному чиновнику. В конце зала заседаний сторонники Сонни Коула, большинство из которых не знали его, а многие из них не хотели бы встретиться с ним в полночь на темной аллее, сейчас хлопали друг друга по спине, поздравляя с победой.

— Присяжный номер один, — произнес чиновник, — Франклин Джонотан Миллер, каково ваше решение по делу?

— Подзащитный невиновен, — ответил старшина.

— Присяжный номер два, Мария Каталина Перес, каково ваше решение по делу?

— Подзащитный невиновен.

Карелла сидел ошеломленный и молчаливый. В это время назывались очередные имена. Каждый присяжный по очереди поднимался и в ответ на вопрос чиновника о его решении по делу отвечал, что подзащитный невиновен. Ответы, казалось, резонировали в комнате суда, отражаясь от обитых панелями стен, поднимаясь к своду под потолком, а потом каскадом падая вниз, на ухмыляющиеся лица. Невиновен. На Кареллу эти звуки обрушивались в виде затихающего рева. Он сидел подавленный и страшно одинокий, а к нему неслось — невиновен, невиновен, невиновен.

Ночи нельзя было доверять. Зиме тоже нельзя было доверять.

В восемь сорок день стал ярким и солнечным, но очень холодным. Мейер и Карелла стояли в теплых пальто около Смоук-Райз-Билдинг, где произошло убийство, беседуя с руководителем детективов, который прибыл сюда самостоятельно, потому что боялся реакции обывателей.

Бело-голубые оснащенные радиосвязью полицейские машины были припаркованы к тротуару поперек улицы и под углом к дому, где произошло убийство. Прямо перед зеленым навесом парадного входа в здание стояла машина «Скорой помощи» с открытыми задними дверцами, обращенными к входу. Серо-голубого цвета выхлопные газы заполнили пространство перед домом. Около парадного входа неподвижно стояли полицейские, одетые в форму. Моноган и Монро прибыли к месту происшествия за десять минут до шефа и беседовали со швейцаром, демонстрируя повышенную активность в расследовании.

Руководителя отдела детективов звали Луи Фримон. На эту должность он был назначен новым комиссаром недавно. Это назначение было актом компромисса, потому что новый начальник был белым и тем человеком, который в своей карьере прошел все ступени в этом городе, а не где-то в маленьком южном городке, где по воскресеньям единственным заметным событием была смена сигналов на светофоре пересечения улиц Мэйн и Канамбер. Мейер и Карелла знали Фримона еще с тех пор, когда он руководил 73-м участком в Маджесте. Грубый и неглупый человек в возрасте далеко за пятьдесят, он имел репутацию вспыльчивого и быстрого на расправу полицейского. Но он знал, как трудна жизнь патрульного, а они знали, что он вступится за них, если положение дел будет неуправляемым. Единственным предметом беспокойства для них всех было то, что называется предшествующим знанием.

— Говорят, что кто-то пытался убить ее, верно? — спросил Фримон.

— Да, кто-то пытался столкнуть ее с платформы пригородного поезда, — сказал Карелла, — а позднее он…

— Что вы обнаружили по этому делу?

— Это сложная история, шеф.

— Я никуда не тороплюсь, — заявил Фримон. — Вы куда-то спешите?

— Нет, сэр.

Шеф кивнул головой. Он предчувствовал: обыватели будут говорить, что полиция знала об убийстве. Оно висело в воздухе. Женщина пожаловалась в полицию после попытки убить ее, а теперь произошло настоящее убийство, вне зависимости от той попытки. Стоит чуть повернуть события другой стороной, и это можно рассматривать как плохую работу полиции. Слава Богу, что здесь нет расовой проблемы. Единственное, чего им не хватает в этом городе, — так это очередного инцидента на расовой основе.

Карелла рассказал ему, как тот парень, который столкнул ее с платформы, позднее пытался сбить ее машиной, а затем сам оказался жертвой — его застрелили. Это было…

— Как застрелили? — спросил Фримон. — Где?

Он все рассказал шефу о Роджере Тернере Тилли, повешенном в подвале дома в Даймондбеке.

— Повешенном? Мне показалось, вы сказали, что он был застрелен.

— Сперва он был застрелен, а потом повешен, — пояснил Карелла.

— В Даймондбеке? Это район Восемьдесят третьего участка, верно?

— Да, сэр.

— Но тогда как вы взяли?..

— Правило первого человека, сэр.

— Это в связи с тем, что эта женщина вам рассказала о попытках убийства?

— Да, сэр.

— О двух попытках, как я сегодня слышал. Я хочу вам сказать, что мне это не нравится.

— Да, сэр. Мы искали Тилли, потому что она узнала в нем того человека, который пытался сбить ее машиной. Но когда Тилли убили, появились некоторые сомнения о применении к данному случаю правила первого человека.

— Мне тоже так кажется.

— Лейтенант Бернс хотел это проверить. Но вместе с тем, он посоветовал нам не отходить от этого дела.

— Вы думаете, что это один и тот же человек?

— Сэр?

— Человек, который убил Тилли и совершил это преступление?

— О нет, сэр. Нет, мы уже схватили убийцу Тилли. Он в понедельник во всем сознался, и судья отказал ему в освобождении под залог. Поэтому это преступление не мог совершить тот же человек.

— Хорошая работа, — отметил Фримон.

— Спасибо, сэр.

— Но я все еще беспокоюсь о правомерности применения предшествующего знания.

— Да, сэр.

— Я знаю, что это усложнение…

— Да, сэр, конечно.

— Но вы ведь знаете, что обыватель всегда обладает возможностью сделать из мухи слона.

— Да, сэр.

— Она приходила к вам…

— Да, сэр…

— И теперь…

Фримон покачал головой.

— Как там наверху все выглядит? — спросил он.

Мейер подробно рассказал о том, как все выглядит наверху. Сейф взломан. Видны следы инструментов вокруг диска набора и по краям дверцы. Жертва, лежащая на…

— Где это? Я имею в виду сейф.

— В спальне хозяина, сэр, — пояснил Мейер. — В шкафу. Жертва, лежащая на полу прямо у двери в спальню, убита выстрелом в лицо с близкого расстояния. Обнаружены три стреляные гильзы и две пули, которые прошли навылет через голову. Но может быть, одна пуля застряла где-то в черепной коробке.

— Что-нибудь в сейфе осталось?

— Пуст, как дырявый карман, сэр.

— Имеется какая-нибудь информация о том, что было в сейфе?

— Мы нашли список вещей в ящике стола, сэр.

— Как насчет гильз и пуль? Как их можно классифицировать?

— Сорок пятый калибр, — пояснил Мейер. — Это четко видно на гильзах. «Ремингтон», калибр сорок пять, автоматический кольт.

— Немедленно отдайте все найденное в отдел баллистической экспертизы.

— Да, сэр.

— Потому что я хочу в этом деле немедленных действий. Немедленных. До того, как ослиные задницы с телевидения не сели нам на спину.

— Да, сэр, — согласился Карелла.

— Мы считаем, сэр, — сказал Мейер, — что преступником мог быть человек, за которым мы вели наблюдение.

— О?

— Да, сэр.

— Расскажите мне об этом.

Они рассказали ему об Эндрю Денкере, приехавшем сюда под вымышленным именем Эндрю Дерроу, который представился Эмме Боулз в качестве человека, нанятого ее мужем для защиты Эммы…

— Мне это не нравится, — сказал Фримон, покачав головой. — Это снова возвращает нас к правилу предшествующего знания.

— Ну, мы на сто процентов не уверены, что этот парень был нанят, чтобы убить ее, сэр. Мы только точно знаем, что он купил кольт сорок пятого калибра, когда прибыл в город…

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что он прибыл сюда?

— Он прибыл из Чикаго.

— Есть там какие-нибудь сведения о нем?

— Нет, сэр.

— Вы знаете, где найти этого парня?

— Мы знаем, что он жил на Левистоне, но его автоответчик говорит, что он вернулся в Чикаго.

— Это ничего не значит. В наше время можно дистанционно сменить запись на автоответчике.

— Да, сэр, это как раз то, что мы…

— Вам сейчас следует немедленно нажать несколько кнопок на вашем телефоне и сделать запись.

— Да, сэр.

— Получите ордер на обыск, идите…

— Нам отказали в разрешении на прослушивание телефонных разговоров, сэр. Нам показалось, что лучше дождаться результатов баллистической экспертизы.

— К черту результаты баллистической экспертизы. У вас в руках отстрелянные гильзы, вы знаете, что пистолет, из которого стреляли, был сорок пятого калибра.

— Да, сэр.

— Тогда получайте ваш ордер и бросайтесь в погоню за этим парнем и следите за его квартирой. Я прямо скажу вам, что чем быстрее вы его схватите, тем счастливее я буду себя чувствовать.

— Да, сэр.

— Вы беседовали со здешним привратником?

— Да, сэр.

— Что он вам сообщил?

— Ничего особенного, сэр.

— Мужчина появляется в доме, стреляет три раза человеку в лицо. Он ведь должен попасть в дом тем или иным способом.

— Да, сэр.

— Видел ли он кого-нибудь постороннего входящим или выходящим из дома?

— Нет, сэр.

— Вы описали ему внешность этого парня?

— Да, сэр.

— И он не видел его, а?

— Нет, сэр. Но он был…

Засунув руки в карманы и сдвинув шляпы на лоб как бродяги, подошли задумчивые Моноган и Монро.

— Добрый вечер, шеф, — произнес Монро.

— Добрый вечер, — сказал Моноган.

— Угу, — ответил Фримон и кивнул.

— Привратник не видел из входивших или выходивших никого подозрительного, — сказал Моноган, — но он сказал, что был…

Он тут же прервал разговор.

С носилками вниз спускались санитары машины «Скорой помощи».

Все мужчины повернулись в их сторону.

Носилки сопровождал молодой врач в черном пальто, надетом поверх белого халата. Из кармана пальто свешивался стетоскоп.

Тело на носилках было в черном целлофановом мешке.

В обоснование необходимости получения ордера на обыск Карелла написал:

На этот раз ордер был выдан.

Они решили, что самое разумное — это нанести немедленный удар по квартире. Они также прикинули, что если убийцей был Денкер, то было бы очень рискованно и даже глупо пойти туда с недостаточным количеством полицейских. Полицейские были героями только на телеэкране. В реальной жизни у них были жены и дети, и если им предстояло врываться в квартиры, то они надевали пуленепробиваемые жилеты.

Мейер позвонил инспектору Джону Ди Сантису, командиру отделения по чрезвычайным ситуациям, и сказал ему, что они нуждаются в группе поддержки из шести человек, так как им предстоит произвести внезапный обыск. Ди Сантис спросил о сроках. Мейер ответил, что люди нужны немедленно. Было уже четверть одиннадцатого. Они договорились встретиться на углу Левистон-стрит в одиннадцать тридцать вечера. Планировалось войти в дом молча и незаметно. Впереди должны идти на штурм двери бойцы отделения по чрезвычайным ситуациям, одетые в керамические жилеты и вооруженные боевыми пистолетами. Сразу за ними должны были идти детективы с ордером на обыск.

В двадцать минут двенадцатого Мейер и Карелла припарковали машину у тротуара на Герц-авеню, прямо перед баром под названием «Баллантинз», и стали ждать сотрудников отделения по чрезвычайным ситуациям. Длинноногая молодая девушка в коротком голубом пальто, одетом поверх голубой блузки и голубой плиссированной мини-юбки, вышла из бара и помахала кому-то, оставшемуся в баре.

— До свидания, Дейзи! — крикнул мужчина, а девушка вышла на улицу, мурлыкая что-то себе под нос.

Ночь снова стала безмолвной. Они ждали. Карелла посмотрел на часы. В этом городе часто раздавались звуки сирен, но сейчас их было что-то особенно много. Они тревожно завывали в ночи. Было слышно, как диспетчер по радио вызывала автомобили и кареты «Скорой помощи» к аэропорту.

— Должно быть, что-то случилось, — заметил Мейер.

Мгновение спустя Ди Сантис радировал им.

— Это инспектор Ди Сантис, — сказал он. — Самолет, летевший сюда из Балтимора, потерпел аварию в аэропорту Франклина. Нам нужен грузовой автомобиль и все свободные группы по чрезвычайным ситуациям. Ваша операция может подождать до второй половины ночи?

— Мы едем к вам, — произнес Мейер.

Они сели в машину, обсуждая ситуацию.

Карелла ударил себя по носу.

Мейер заметил:

— Если мы задержались с этим делом, то он может смыться. Если уже не улизнул.

— Да.

— Причем не обязательно в Чикаго. Он может улизнуть в любое другое место.

— Это может быть только в том случае, если он знает, что нам известен его здешний адрес.

— Да, но…

— Я думаю, он не знает, что мы идем по его следу. У него нет оснований убегать.

— Но за ним стоит убийство.

— Иногда в таких случаях есть смысл затаиться. Пока не закончится суматоха.

— Да.

— Итак, что ты думаешь?

— Давай сами сделаем все, — предложил Мейер. — Кончим с этим делом.

Карелла посмотрел на часы.

— Да, давай сами все сделаем, — согласился он и вздохнул.

— Ты в порядке? — спросил Мейер.

— Да, я готов.

Убийца его отца вышел из зала суда свободным человеком, а сын утверждал, что он в порядке.

Они завернули за угол к дому Денкера и посмотрели по фасаду здания на окна четвертого этажа. Все окна были темными. Они вошли в дом и остановились в холле подъезда, чтобы немного согреться. Температура на улице была около четырех градусов по Фаренгейту, что, по прикидке Кареллы, составляло около минус пятнадцати градусов по Цельсию. По любым оценкам было холодно. Под пальто у Кареллы и Мейера были пуленепробиваемые жилеты. Жилеты сделали их более толстыми, чем они были на самом деле.

Эти жилеты не были абсолютно неуязвимыми, как керамические жилеты, которые надевали полицейские при погоне за каким-нибудь сумасшедшим, открывшим с крыши дома стрельбу из боевого оружия. Эти жилеты не были так надежны, и многие полицейские вообще отказывались от них, потому что они стесняли движения. Но у Кареллы и Мейера были веские основания считать, что человек на последнем этаже, если он еще был там, совершил убийство. Они находились здесь с ордером, который позволял им произвести обыск в поисках автоматического пистолета системы «кольт» сорок пятого калибра, с помощью которого было совершено убийство. Они, конечно, чувствовали бы себя более уверенно при поддержке группы по чрезвычайным ситуациям, которая им была обещана. Но теперь об этом надо забыть.

Они сняли перчатки. Мейер, пытаясь согреть руки, похлопывал рукой об руку. Карелла засунул руки в карманы.

Стеклянная панель в верхней части входной двери дома, за исключением неровного кружка в углу, была целиком покрыта льдом. Через этот кружок детективы могли видеть случайные автомобили, проезжавшие мимо дома и на мгновение выхватывавшие из тьмы своими фарами соседние строения. Время приближалось к полуночи. Они надеялись, что Денкер уже спит, уверенный, что он хорошо замел следы. Ордер был подкреплен разрешением произвести обыск в принудительном порядке. Они дрались за это разрешение как черти. В качестве последнего аргумента они показали верховному суду магистрата черно-белую фотографию размером восемь на десять дюймов, на которой было изображено лицо жертвы после выстрела пистолета 45-го калибра. После этого судья согласился наконец, что обыск в принудительном порядке в данном случае будет адекватным средством.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Мейер.

— Пальцы еще не отошли от мороза.

— Подождем немного, — предложил Мейер. — Если он здесь, то тогда все в порядке.

Его лысую голову прикрывала шерстяная шапка. Щеки от мороза и ветра покраснели, отчего голубые глаза казались особенно яркими. Такой холодной зимы он не помнил. Она, кажется, началась где-то в ноябре и сразу набросилась на город необычайно низкими температурами. На Карелле была куртка и голубые джинсы, под которыми для тепла было надето зимнее нижнее белье. Никакой шапки. Тупоносые ботинки. На улице сменился сигнал светофора. Незатянутый льдом кружок замерзшего стекла входной двери засветился сперва зеленым, потом желтым и, наконец, красным светом. Мейер продолжал похлопывать рукой об руку. Пар вылетал у него изо рта. Незатянутый кружок снова осветился зеленым светом.

— Пошли, если готов, — предложил Карелла.

Они вынули пистолеты.

Они ехали сюда от 87-го участка полчаса. Когда они уезжали из участка, сержант Мерчисон из своей конторки произнес:

— Будьте осторожны там. — Он слишком часто смотрел телефильмы. Искусство, имитирующее жизнь, хотя иногда искусство имитировало искусство. Успех сопутствовал обоим вариантам.

Их не надо было предупреждать об осторожности. Они поднимались по ступеням лестницы так, как поднимаются домой мужья после загульной ночи в городе, и даже их руки с пистолетами не были в положении готовности. Пока что в этом не было необходимости. Во всяком случае до четвертого этажа, на котором жил Денкер. Вряд ли он поджидал их в прихожей в пижаме. Поэтому подъем на четвертый этаж требовал осторожности, но не был сопряжен с риском.

Вот и квартира 4С.

Судя по всему, Денкер должен был быть дома. Встреча с детективами должна была быть для него сюрпризом. Необходимо застать его врасплох. Если, конечно, он еще был здесь.

Квартира 4А находилась у самого проема лестничной клетки.

Кивок от Мейера.

Ответный кивок от Кареллы.

Они свернули направо. Теперь пистолеты приведены в боевую готовность. Дула направлены вверх, к потолку. Рукоятки на уровне плеч. Они молча двигались по коридору, прошли квартиру 4В. Там за дверью по радио обменивались крепкими шутками Джонни Карсон и Эд Макмагон. Квартира 4С находилась в конце коридора. Оба детектива тихонько подошли к ней.

Мейер прислонился ухом к двери.

Полная тишина.

Он продолжал прислушиваться.

У Кареллы вопросительно поднялись брови.

Мейер покачал головой.

Из квартиры 4В по коридору раздавались звуки музыки в исполнении Тунайт шоуз-оркестра. Док Северинсен играл роль опытного бродяги. Его сопровождал большой оркестр. Мейер продолжал прислушиваться.

Никаких звуков.

Он отступил от двери.

Кивнул Карелле.

Карелла ответил тем же.

То, что они собирались сейчас сделать, называлось на языке полицейских операцией по взятию двери. В жизни любого детектива эти тридцать секунд были самым опасным делом. И самым страшным. Мейер стоял справа от двери. Пистолет, который он держал в правой руке, был прижат к плечу, чтобы не мешать Мейеру ворваться в дверной проем вслед за Кареллой, когда тот выбьет дверь. Карелла стоял в трех футах от двери. Его руки были широко расставлены. В такой позе он напоминал ныряльщика, балансирующего на доске. Пистолет в правой руке, глаза устремлены на ручку двери. Еще один кивок Мейеру. Колени согнуты как пружины. Нога приготовилась к удару по филенке двери справа от ручки. Он сделал резкий выпад — дверь с треском разлетелась, замок выскочил из гнезда, вырвав с корнем шурупы, которыми он крепился к двери. Щепки разлетелись во все стороны.

Карелла по инерции влетел в комнату. Следом за ним вломился Мейер. Темноту квартиры прорезал клин света, падавший из коридора через разбитую дверь.

— Полиция! — закричали они одновременно. В ответ из темноты раздались четыре выстрела.

Они стремительно бросились на пол и откатились в противоположных направлениях. Они знали, что парень, проживавший здесь, был профессиональным убийцей и владел всеми приемами этого ремесла. Неудивительно, что его следующие выстрелы врезались в дерево пола в тех местах, где по его расчетам должны были находиться детективы. Прозвучал пятый, шестой, седьмой выстрелы, а затем наступила тишина. Они были не совсем там, где он предполагал, но пули легли так близко, что Кареллу прошиб холодный пот. Следующий выстрел и вспышка огня из дула пистолета в глубине квартиры. Снова тишина. Денкер выстрелил восемь раз. В магазинной коробке кольта 45-го калибра есть семь патронов. Если добавить патрон в стволе, то это составит восемь патронов. И это все. «До свидания, Чарли». Но раздался щелчок, означавший, что Денкер вставил в рукоятку пистолета новую магазинную коробку. И снова тишина. Карелла поднялся на колени позади какого-то предмета, который оказался легким набивным креслом.

Он не мог увидеть Мейера в такой темноте. Он не мог позвать его. Ему нельзя было еще раз выкрикнуть полицейское предупреждение. Денкер знал, что они здесь и что шутить они не будут. Но он не знал, где в точности они находились. Никто из детективов еще не сделал ни одного выстрела. Никаких вспышек, чтобы не обнаружить своего местоположения. Свет, проникавший из коридора через разбитую дверь, освещал только часть прихожей. Все остальное тонуло в темноте. Теперь, с семью патронами в пистолете, Денкер выжидал.

На улице раздавался вой сирены машины «Скорой помощи». Доо-ва, доо-ва, доо-ва, доо-ва. Мост к «Дороге к радуге». Спросите любого музыканта. Карелла сдерживал дыхание. Он ждал, пока его глаза привыкнут к темноте. Проблема была в том, что глаза Денкера уже привыкли к темноте. Теперь он ждал малейшего движения. И тогда он разрядит свой пистолет в их лица.

Стали просматриваться контуры дверного проема.

Денкер находился в комнате за этим дверным проемом. Наиболее вероятно — в спальне.

В этой комнате ничего не было видно.

А может быть, у Денкера два пистолета? Или больше? Он вставил новую обойму, но это не исключало возможности, что в его распоряжении находился не один пистолет. Можно было, подсчитав количество выстрелов, установить, что их было семь, ворваться в комнату и обнаружить, что у него есть еще один пистолет «узи». Проблемы, проблемы. Между тем считать было нечего. Денкер больше не стрелял. Пока не стрелял. Он не хотел себя обнаруживать. Прямо мексиканское противостояние. Двое полицейских были беспомощны благодаря темноте, а Денкер больше не стрелял, боясь обнаружить себя этим. Проблема была в том, что в их распоряжении было мало времени. Если в той комнате есть окно…

— Денкер! — крикнул Карелла.

Молчание.

Из темноты прозвучали два выстрела. Первая пуля чуть не размозжила Карелле голову. Вторая отбила за его спиной кусок штукатурки. Откуда-то с другой стороны комнаты, слева от Кареллы, немедленно открыл огонь Мейер, ориентируясь на вспышки выстрелов Денкера. Однако Денкер был достаточно ловким стрелком, и он после каждого выстрела успевал мгновенно менять позицию. Точно так же вел себя Карелла.

За те мгновения, в течение которых Мейер произвел один за другим четыре выстрела, Карелла вскочил на ноги и подбежал к дверному проему. Теперь он стоял справа от двери, ведущей в спальню, прижавшись к стене. Он сомневался, видит ли его Мейер.

— Мейер! — закричал он.

— Я здесь!

— Мы атакуем по счету три! — закричал он.

— Понял!

Молчание.

Денкер выжидал в темноте. В пистолете оставалось пять патронов. Был ли у него еще один пистолет? Он ожидал их атаки по счету три. Он не знал, что эти люди работали вместе долгие годы, и когда один кричал, что они будут атаковать по счету три, то это означало, что они как раз и не собираются двигаться. Каждый оставался на том месте, где и был. Слова «мы атакуем» имели прямо противоположный смысл. Они надеялись, что по счету три Денкер откроет огонь и расстреляет все патроны из второй магазинной коробки.

Молчание.

На улице послышалось завывание очередной машины «Скорой помощи». Нынешняя ночь выдалась очень напряженной. Карелла надеялся, что им не потребуется машина «Скорой помощи» или мешок для трупа. Особенно для Денкера. Лучше всего было вытащить его отсюда невредимым. Вынести его отсюда на носилках — означало дать возможность кому-нибудь из юристов начать придираться к работе полицейских еще до того, как санитары «Скорой помощи» спустятся с носилками на второй этаж. В таких условиях детективы должны обязательно оправдать применение смертоносного оружия, убедить людей в том, что они не использовали пистолет как средство захвата и открыли огонь только с целью самозащиты. Иногда казалось, что каждый в этом городе норовит сделать работу детектива более трудной, чем она была на самом деле.

Между тем они терпеливо ждали в темноте, надеясь, что трюк, который они неоднократно проделывали, сработает и на этот раз. Но им также было известно, что, даже если они одурачат Денкера, заставив его разрядить свой пистолет в пустой дверной проем, он может перезарядить свой пистолет до того, как они ворвутся в комнату, или, что еще хуже, он может срезать их вторым пистолетом.

— Приготовься! — закричал Карелла.

Денкер знал, что полицейский был в другой комнате, справа от двери. Он ждал, что кто-нибудь из них покажется в дверном проеме, и тут-то он убьет его.

— Раз! — закричал Карелла.

Молчание.

— Два!

Опять молчание.

— Три! — выпалил он, и Денкер открыл стрельбу.

Он не оставил себе никаких шансов. Два выстрела он сделал в правую часть проема, у косяка двери, где, как он предполагал, должен был находиться Карелла. Третий выстрел прямо в среднюю часть проема, где мог быть второй полицейский. Последние два выстрела он направил в левую часть проема, где по его расчетам мог быть второй полицейский. Пять выстрелов сейчас и плюс два, нацеленные ранее в голову Кареллы, составляли семь выстрелов. Значит, магазинная коробка пуста. Раздался щелчок, затем еще один щелчок. Вслед за этим гневный возглас Денкера:

— Дерьмо!

Он не считал свои выстрелы. Выстрелы считали они, так как были под огнем беззащитными цыплятами. Но теперь он сам оказался в этом дерьме по самые уши. Никто не командовал идти вперед. Никто не давал никакого сигнала штурмовать комнату в данную минуту. Однако оба детектива четко знали, что если они упустят хоть мгновение, то другого такого шанса не будет. Денкер уже начал вставлять свежую магазинную коробку, когда они навалились на него. Мейер ударил его в пах, а Карелла резко вмазал по лицу. Магазинная коробка упала на пол, но Денкер размахнулся и разряженным пистолетом ударил Кареллу чуть ниже уха, опрокинув его на пол.

— Не двигайся! — крикнул Мейер, но его никто не слушал.

Денкер двинулся на него с пистолетом, дуло которого было зажато в кулаке. Используя пистолет как молоток, он бросился на Мейера, который неподвижно стоял с пистолетом в такой боевой позиции, которой его обучили много лет тому назад в академии. Мейер еще раз очень спокойным тоном, глядя Денкеру прямо в глаза через ствол направленного на него пистолета, предложил не двигаться. На этот раз это короткое слово остановило Денкера. Может быть, это произошло потому, что Денкер увидел в глазах Мейера такое, что предпочел искать шансы на спасение у двенадцати присяжных мужчин. Или у женщин, что для данного случая будет еще лучше.

Он бросил пистолет на пол.

Карелла защелкнул на Денкере наручники.

Все трое тяжело дышали.

Нелли Бранд вернулась со званого вечера поздно и еще крепко спала, когда ее разбудил звонок шефа. Районный прокурор сообщил ей, что 87-й участок произвел арест по делу Боулза и что ей надо немедленно ехать в отделение. Там происходят серьезные дела. Звонок разбудил ее без четверти два ночи. Бормоча себе что-то под нос, Нелли с трудом выбралась из постели и потащилась в ванную. Она стояла под душем не менее десяти минут. Только после этого появилось ощущение, что жизнь снова возвращается к ней.

Помощник районного прокурора, как и врач, оба люди весьма уважаемые, должны быть безукоризненно одеты, если даже их вызвали на дом среди ночи. Волосы песочного цвета Нелли собрала в пучок. Она ухаживала за волосами только с помощью фена и расчески. Она надела черные трусики и лифчик, бледно-розовую блузку с длинными рукавами, серый шерстяной брючный костюм, черные сапоги на низком каблуке. Никаких драгоценностей. Исключение составляло обручальное кольцо. Она внимательно осмотрела себя в зеркале, укрепленном на внутренней стороне двери ванной комнаты. Она выглядела так, как должен выглядеть настоящий представитель закона. На прощание она поцеловала своего спящего мужа, затем надела пальто, вытащила из кармана шерстяную шапочку, цвет которой гармонировал с цветом ее глаз, закрыла входную дверь квартиры на оба замка и вышла на улицу в надежде поймать такси.

Она прибыла в 87-й участок в половине третьего ночи.

Мисколо предложил ей заранее приготовленную чашку кофе, но, похоже, она бывала здесь раньше и поэтому вежливо отказалась. Карелла дипломатично предложил послать кого-нибудь за датским сыром, а заодно прихватить кофе. Он послал дежурного в закусочную на Калвер-авеню. Еду оттуда принесли через полчаса.

Они сидели, пили кофе и ели датский сыр в три часа ночи. Во всем этом было что-то необычное. В дежурной комнате было жарко. Кто-то отключил термостат. Радиаторы посвистывали, лед, намерзший на окнах, растаял. Этим троим приходилось работать вместе и раньше. Они знали друг друга и понимали с полуслова. Карелла налил в свою персональную чашку, помеченную красным лаком для ногтей инициалами С.К., кофе из картонного пакета, в котором его принесли. Чашка Мейера была помечена инициалами М.М. Нелли пила кофе из никак не помеченной белой гостевой чашки. Они сидели вокруг стола Кареллы с таким видом, как будто это был кухонный стол. Хороший кофе был очень горячим. Датский сыр свежим. Всем троим было очень приятно вместе. Их многое сближало: возраст — где-то за тридцать, общее дело, личная симпатия. Пока они сидели здесь, ели и пили кофе в три часа ночи, Эндрю Денкер приходил в себя в камере предварительного заключения, находившейся внизу, в подвале.

— Итак, что имеется в нашем распоряжении? — спросила Нелли.

— Все, за исключением результатов баллистической экспертизы, — ответил Карелла. — Мы их ждем. Обещали быстро сделать.

— Это не означает, что результаты будут в следующем месяце? — спросила Нелли.

— Обычно это так, но я сказал им, что у нас на руках задержанный и нам необходимо его допросить.

— Когда это было?

— Когда я отправил донесение руководству. Где-то в двенадцать тридцать, без четверти час. Как только мы прибыли сюда.

— Что вы им послали?

— Пистолет Денкера, несколько стреляных гильз и пуль.

— Это его имя? Денкер?

— Эндрю Денкер, — сказал Мейер, кивнув. — Эндрю, а не Энди. Ему не нравится, когда его называют Энди.

— Заказной убийца из Чикаго, — пояснил Карелла.

— Там убийство человека стоит очень дорого, — заметила Нелли.

— У нас тоже наемные убийцы стоят дорого, — произнес Мейер.

— Почему бы вам не позвонить баллистикам еще раз? — спросила Нелли, поворачиваясь к Карелле. — Поторопите их.

Карелла взглянул на часы.

— Я просто опасаюсь, что какой-нибудь ловкий защитник будет говорить, что мы задержались с первым допросом, — пояснила Нелли.

— Конечно, но…

— Итак, если нам удастся их поторопить…

— Ну, в ночное время там работает всего один парень, — сказал Карелла и снова посмотрел на часы. — И он мне обещал.

— Когда он обещал все сделать?

— В три тридцать, в четыре часа.

— Мне, безусловно, хотелось бы, чтобы эти результаты были получены до того, как мы начнем В. и О.[25]

— Необязательно ждать результатов, — заметил Мейер.

— Тогда можно идти в открытую. Без этого…

— Приступим к делу прямо сейчас, не дожидаясь результатов экспертизы, — повторил Мейер.

Нелли повернулась к нему.

Мейеру показалось, что она только сейчас услышала это его предложение.

— Какие у вас для этого основания? — спросила Нелли.

— Длинная история, — промолвил Карелла.

— А разве вас ждет такси? — спросила Нелли.

— Вам лучше почитать дело, — сказал Мейер, поднялся из-за стола и подошел к стеллажам с папками у противоположной стены, где хранились дела. Вытащив целую кипу папок, вернулся к столу, вынул одну. На лицевой стороне от руки заглавными буквами было написано «Боулз Эмма». Карелла открыл папку, вынул оттуда лист бумаги и вручил его Нелли. Это была стандартно заполненная жалоба. Тысячи таких прошли через ее руки. Эта была датирована 28 декабря. А сегодня, начиная с полуночи, восемнадцатое января.

— Она пришла три недели назад, — сообщил Карелла. Нелли кивнула.

Она читала подробные статистические данные, приведенные в деле. Белая женщина, полное имя Эмма Катерина Боулз, в девичестве Эмма Катерина Дебри. Вышла замуж за человека по имени Мартин Боулз. Проживала на территории 87-го участка, на границе территории этого участка, около Смоук-Райза. Возраст — тридцать два года, вес — один-двадцать,[26] рост — пять футов семь дюймов. Блондинка, карие глаза. Никаких видимых шрамов, родимых пятен или татуировок нет. Никакого районного акцента или…

— Есть здесь Карелла? — спросил кто-то из-за деревянной решетчатой перегородки, которая отделяла дежурную комнату от коридора. Там стоял полицейский в форме и перчатках, держа в руке холщовый конверт.

Карелла кивнул ему.

— Я Карелла, — сказал он.

Полицейский отодвинул запор на дверце, вошел в дежурную комнату и подошел к столу Кареллы.

— Мне необходима ваша подпись, — произнес он.

На лицевой стороне конверта заглавными буквами было напечатано «ОТДЕЛ ИДЕНТИФИКАЦИИ — БАЛЛИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА». Карелла подписал расписку в получении, прикрепленную к конверту. Полицейский оторвал желтую копию, махнул на прощание рукой и вышел.

В комнате внезапно стало очень тихо.

Карелла отвязал маленькую красную нить, прикрепленную к красной картонной кнопке, поднял клапан конверта и вытащил несколько отпечатанных на машинке документов. Он вчитывался в отчет о пистолете, отобранном у Денкера, использованных гильзах и пулях. Справа от него стоял Мейер, слева Нелли. Оба тоже изучали документ из-за спины сидящего за столом Кареллы. Все трое молчали.

— Пора допрашивать, — сказала Нелли.