Поцелуй со вкусом крови

36. Я не давала своего разрешения

Кристиан

Если честно, я не чувствовал, что потерял свои силы. На первый взгляд казалось все, как и всегда, но отметины в моих волосах, всем ранее говорящие, что я отличаюсь от простых темных, исчезли, не оставив от себя ни следа.

По словам отца именно мощь, перетекшая к Николь, изменила ее внешний вид. Монада стала другой, но лично для меня не было особой разницы, я просто чувствовал, что ради нее готов свернуть горы и спуститься хоть в саму бездну.

Не мог отойти от нее ни на шаг. Сутками напролет сидел и смотрел, как она сладко спит на моей подушке.

Ни одна служанка не была допущена в мою комнату, не хотел, чтобы они глазели на Николь, это дико раздражало. А уж когда отец вернулся со своего очередного собрания совета семи вот тут-то и начался самый настоящий кошмар. Я готов был рвать на части каждого, кто показывался вдали нашего поместья. Им всем не терпелось увидеть ее — первую вампирессу за всю историю существования темных, но никто из них не рисковал переступить черту дозволенного, так и оставаясь на почтительном расстоянии.

Не представлял, что со мной будет происходить, когда Нике все же придется покинуть пределы поместья. В конце концов ей учиться нужно, да и сомневался я, что эта неугомонная строптивица будет сидеть в четырех стенах, смиренно слушаясь меня. Совершенно не в ее характере.

Понимал, что Николь не согласится остаться в моей комнате, уж слишком я разозлил ее. Поэтому, пока она спала, ей подготовили другую, заполняя шкаф до отказа новыми вещами, ведь для моей алоглазой королевы должно быть только все самое лучшее.

Мариус рассказывал, что вампиры не давали ему прохода в академии, постоянно расспрашивая. Не стоит говорить, что эти две ночи, которые он проводил без меня, ни о каком обучении и речи не шло, ведь адепты и магистры стояли на ушах, вновь и вновь обсуждая ошеломляющую новость. Мар говорил, что братья Дэйнаш просили о встрече, но он отказал им, так как пока не время.

— Когда ты проснешься, — вздохнул я, осторожно присаживаясь на край кровати после ухода отца, — думаю, снова захочешь превратить меня в решето. Я не против, дерзай, только… только не отталкивай, — рука сама по себе потянулась к ее рассыпавшимся по подушке волосам, подхватывая темный локон и аккуратно наматывая его на указательный палец. — Знаешь, а ведь я и сам не знал о монаде, так что в какой-то степени мы с тобой почти на равных, — грустно хохотнул, набирая полную грудь воздуха. — Пусть ты и сделала меня слабее, но я ни капли не жалею, Николь. Честно. Наоборот, ощущаю радость и… тепло в сердце.

Боги, что я нес? Сам не знал. Просто хотел выговориться. Правда, она меня не слышала, но пока я был способен только это. Не думаю, что хватило бы смелости сказать ей то же самое в глаза. И с каких пор стал таким трусом? Наверное, именно в тот момент, когда впервые встретился с наполненным ненависти взглядом, ведь с этого все и началось.

— Знаю, будет непросто первое время, — коснулся подушечками пальцев бархатной кожи щеки, ощущая легкий трепет, — но я помогу. Самому не верится, что говорю это девчонке, — фыркнул тут же, — но ради тебя я готов на все.

Все эти дни я не смыкал глаз, охраняя свою монаду. Про еду тоже упоминать не стоило. Пока Ника спала, я занимался очищением духовной энергии, иными словами голодал, ведь пить никого другого даже в мыслях не было. Теперь для меня существовала только она одна и так будет всегда.

Осторожно, чтобы не потревожить Нику, я лег рядом, жадно вдыхая притягательный аромат девичьей кожи и волос.

Было так хорошо возле нее, словно я на своем месте, словно так и должно быть.

Тело постепенно расслаблялось, хоть жажда крови и препятствовала этому. В итоге сон сморил меня, пусть я этого и не планировал.

Впервые в жизни спал с девушкой на одной кровати. Будь на месте Николь другая, я не допустил бы этого, но ее… ее хотел видеть и чувствовать рядом.

Из умиротворенного состояния вырвал приглушенный рык, который ускорил моего сердца бег.

— Что вам здесь нужно?

Распахнул веки, наблюдая, как две побелевшие лицом служанки вжимаются в стену, готовые шлепнуться в обморок в любую секунду.

— Я… а я… — заикалась одна.

— Мы… мы-мы… просто зашли… — блеяла вторая, с ужасом смотря на мою монаду, от одного вида которой я ощутил, как грудь распирает от чувств.

«В кого я превращаюсь? — усмехнулся сам над собой. — Да плевать! Я чертовски рад этим изменениям!»

— Ну и как? — спокойно опасным тоном спросила Николь, смотрясь в длинном до самых пят пеньюаре, который я на нее надел, просто божественно. — Понравилось увиденное?

Ее волосы цвета ночи на концах завивались в пружинки, спадая до самой поясницы. Сместил взгляд ниже, чувствуя, как кровь закипает в венах, ведь мне было известно, какая подтянутая попка скрывается под шелковой тканью.

«Не о том я думаю! — одернул себя. — Служанки! Какого черта они здесь забыли⁈»

— Ты… — судорожно выдохнула одна из них, — вампиресса…

«Вот же идиотки! — стиснул зубы, злясь на двух любопытных куриц. — Пришли сунуть свой нос куда не нужно!»

— А ты… — Ника сделала паузу, от которой даже я напрягся, — пришла, чтобы предложить мне свою шею, как я понимаю.

Если честно, от ее слов во мне проснулось недовольство. Я не хотел, чтобы Ника кроме меня пила кого-то еще.

— Что? — служка испуганно вздрогнула. — Нет… я…

— Пошли отсюда! — мое раздражение отчетливо слышалось в голосе. — Живо!

Человечки шарахнулись в сторону двери, спотыкаясь и чуть ли не падая друг на друга, в конце концов оставляя нас наедине.

Моя монада стояла спиной, не спеша поворачиваться, а я не знал, как завести с ней разговор, чтобы он не перешел в комнатные руины.

— Николь… — все же выдохнул, впервые в жизни испытывая настолько сильное волнение, — я…

— Позови своего отца, — холодно произнесла она, перебивая. — Мне нужно с ним поговорить.

Понимал, Ника зла, но все же очень надеялся, что вскоре она сменит свой гнев на милость.

— И, Кристиан… — монада медленно обернулась, на мгновение останавливая моего сердца бег, — если мне не изменяет память, ты не получал разрешения лежать рядом со мной. Пусть я и стала такой, как ты, и между нами был секс, но это не говорит, что тебе позволено подобное!