Поцелуй вампира. Танец смерти

Глава 15 «Танец с вампиром»

Вечером перед школьным балом я и вправду была рада тому, что не стала вампиром. Ведь если бы мне пришлось спать до самого заката, то когда я успела бы принять душ, уложить волосы, сменить армейские ботинки на туфли, решить, какие сережки нацепить, в последний момент изменить прическу и заново подвести глаза? При этом я никак не смогла бы обойтись без зеркала.

Вид у меня был как у средневекового темного ангела. Единственное, чего мне недоставало, так это вампирских клыков.

Я выглянула в окно, увидела «мерседес» на нашей подъездной дорожке, потом услышала, как прозвенел дверной колокольчик, зазвучали приветствия, и принялась быстро подкрашивать губы. Это были завершающие штрихи моего макияжа.

— Пришел Александр, — крикнула мама мне наверх.

— Сейчас спущусь, — ответила я, подхватила одной рукой подол платья, взяла в другую открытый зонтик от солнца и спустилась по лестнице прямо как невеста Дракулы.

Александр и мои родители сидели в гостиной.

Когда возлюбленный увидел меня, глаза у него загорелись. Он поднялся на ноги, и сердце мое упало. Стерлинг выглядел великолепнее, чем можно было себе представить. В шикарном темном костюме, с красным платочком, уголок которого выглядывал из нагрудного кармана, он был настоящим вампирским секс-идолом. Его волосы падали на лоб, полуночные глаза вспыхивали, а лицо озарилось нежной улыбкой, когда я подошла поближе.

Александр приложил руку к сердцу.

— Ты такая красивая! У меня прямо дух захватывает.

Он ласково поцеловал меня в щеку, и от прикосновения его нежных, бархатных губ меня пробрала дрожь, а потом вручил черную прямоугольную коробку. Я открыла ее и увидела красную розу с белой сердцевиной, прикрепленную к эластичной кружевной ленточке с красными стразами.

— Это прекрасно!

— И совершенно в тон платью Рэйвен. Как ты догадался? — спросила мама.

— Сейчас же хочу это надеть! — заявила я в радостном волнении.

Мама помогла мне достать ленту из коробки и вручила ее Александру.

— Я подумал, что это безопаснее, чем прикалывать тебе цветок булавкой, как я сделал, когда мы пошли на Снежный бал, — сказал он и надел мне ленту через запястье.

— Билли, — позвал отец. — Спустись, посмотри на сестру.

— Вам нужно сфотографироваться, — воодушевленно выпалила мама.

— Нет! — испуганно воскликнула я. Родители воззрились на меня с удивлением-

— Это дурная примета.

— О чем ты говоришь? Люди из поколения в поколение фотографируются на школьных балах и годами хранят снимки в альбомах. Это традиция, — настаивала мама.

В глазах Александра появилась печаль. Я понимала его чувства. Он не мог подарить мне фотографию, которую я лелеяла бы всю жизнь.

— Миссис Мэдисон! — пылко промолвил он, взяв меня за руку, — Поверьте, я никогда не смогу забыть, как прекрасна сегодня Рэйвен. Никакая фотография не сможет сравниться с ее реальной красой, тем более что она не способна запечатлеть ее сердце и душу.

Мама была ошеломлена. Она приложила руку к губам с таким видом, словно у нее на глазах, в ее гостиной, разворачивались события мелодраматического телесериала.

— От твоих слов у меня слезы на глаза наворачиваются, — призналась она.

— Нам пора идти, — вмешалась наконец я.

— Да, у нас уже заказан столик, — с гордостью сообщил Александр.

— Правда? А где? — поинтересовалась мама.

— Пусть лучше это будет сюрпризом, — с улыбой ответил возлюбленный.

Билли неспешно спустился по лестнице, обозрел мой викторианский наряд и выдал свое суждение:

— Для вампира ты выглядишь потрясающе.

— Как приятно слышать такие чудесные комплименты! — пылко воскликнула я, крепко обняла родителей и недоумевающего братишку, после чего мы с Александром вылетели за дверь.

— Мы пойдем к Хэтси? — спросила я, когда мы ехали по городу.

Александр не ответил, и пока я терялась в догадках насчет того, куда он меня везет, машина прибыла к городскому кладбищу.

— Старый Джим, сторож, сегодня весь вечер проторчит в таверне Лефти, — уверенно заявил он. — Значит, нам никто не помешает, кроме разве что парочки загулявших привидений.

Стерлинг взял меня за руку и повел между надгробных камней к задней части кладбища, где плакучая ива склонила ветви над прямоугольным деревянным столиком под кружевной черной скатертью, накрытым на двоих, с тонким фарфором и столовым серебром высшей пробы,

Любимый зажег свечи в старинных подсвечниках и любезно пододвинул мне стул.

Рядом с каждой тарелкой находилось накрытое блюдо. Завораживающий мрачный антураж брал за душу, мысль о том, что находится там, под крышками, волновала мое воображение. Насмотревшись фильмов ужасов, я была готова к тому, что увижу там отсеченные головы. Александр поднял крышки, и моему взору предстало восхитительное зрелище, а обонянию — столь же восхитительные ароматы. Обед состоял из цыпленка, зеленых бобов и рисового плова.

Мой вампир разлил в металлические кубки искрящееся вино вишневого цвета.

— Тут гораздо лучше, чем в «Крикет-клубе», — сказала я.

— За нас! — провозгласил он, и мы подняли кубки.

Игристое вино приятно покалывало язык.

— Тогда, в пещере, мне казалось, что ты превзошел самого себя, — призналась я, когда мы приступили к трапезе. — Но оказывается, что это не предел. Ты и на кладбище сумел устроить настоящий пир, прямо как в ресторане пятизвездочного отеля.

Я смотрела на Александра через стол. В трепетном свете свечей его кожа казалась мне особенно бледной, глаза — невероятно таинственными, а улыбка — самой нежной. Мне пришлось ущипнуть себе руку, чтобы до конца поверить в то, что этот потрясающий, необычайный романтический ужин с вампиром происходит на самом деле.

Когда Александр остановил машину на парковке перед нашей школой, я с трудом поверила своим глазам. У самого входа в здание выстроилось с полдесятка белых лимузинов, из которых с видом кинозвезд выходили старшеклассники. Рядом с этими белоснежными авто наш черный «Мерседес» смотрелся катафалком.

Из лимузинов вылезали футболисты, в том числе и красавчик Мэтт Уэллс. Я увидела, как он протянул руку и помог моей лучшей подруге Беки выйти из продолговатого автомобиля.

Во главе впечатляющей шеренги лимузинов оказался тот, на котором сюда прикатили Тревор и Дженнифер Уоррен. Похоже, врагу моего детства было мало просто прикатить в школу на лимузине. Ему обязательно хотелось выделиться, заказав машину только для себя и своей подружки.

Александр, как настоящий джентльмен, помог мне выйти из машины. Пока он отгонял автомобиль на парковку, я любовалась красными, белыми и розовыми воздушными шарами, привязанными красной лентой к перилам у входа в спортивный зал.

Сердце мое растаяло, когда я увидела, как возлюбленный в шелковистом черном костюме идет ко мне по тротуару на виду у всей моей школы. Ученики так и валили через главный вход. Я чувствовала, что Стерлинг чувствует себя непривычно во всей этой кутерьме и суматохе, хотя, несомненно, рад новым ощущениям. Он просто не привык видеть такое множество людей, собравшихся в одно время в одном месте, редко сталкивался с подобным шумом и блеском.

Я увлекла любимого в сторону от толпы, чтобы он не попал под прицел камер.

— Давай пройдем здесь, — сказала я и направилась подальше от запруженного сверстниками главного входа, к боковой двери, о которой никто, кроме нас, не вспомнил.

Пока мы шли по школьным коридорам, Александр с любопытством разглядывал все, что попадалось по пути, — стенды с наградами, выставку альбомов выпускных классов прошлых лет, доску объявлений. Для меня все это было само собой разумеющейся рутиной, не заслуживающей внимания, а для него — диковинными артефактами.

— Тут как в музее, — сказал он.

— Так же скучно?

— Нет, это помогает мне узнать тебя больше. Я подняла взгляд на возлюбленного и сжала его руку-

Мы шли в спортивный зал, когда мимо нас пробежала стайка хихикающих девиц в нарядных платьях. Они направлялись в дамскую комнату, чтобы поправить макияж и потрепаться о кавалерах, а может быть, и о нас.

Неожиданно Александр остановился и спросил:

— Можно мне взглянуть на твой шкафчик? Мне хочется как можно больше знать о тех вещах, из которых складывается твой день.

— Это ведь всего лишь алюминиевый ящик, ничего особенного.

— Но ведь это твой ящик, — произнес он бархатистым голосом. — Мне хочется знать о тебе все.

От таких слов у меня перехватило дыхание. Я взяла его за руку.

— Нам назад, вон туда.

Мы прошли мимо актового зала, кабинетов биологии и химии.

Я, как обычно, повертела туда-сюда ключом, открыла дверцу — и обалдела.

Изнутри на дверце и стенках висели крохотные рисованные портреты, его и мои. Тут мы перед заведением Хэтси, там танцуем на поле для гольфа. Мало того, выполнены они были под фотографии, словно мы с Александром позировали перед камерой.

— Они изумительны!

Возлюбленный просиял, когда увидел, с каким восторгом я рассматривала эти удивительные произведения искусства.

— Но как ты сюда проник? Мне казалось, что только я сама люблю тайком забираться в разные места.

— Я собирался подарить их тебе еще в пещере, но, по-моему, так получилось даже лучше.

— Я от них без ума!

— Теперь ты можешь всегда видеть нас вместе, как все нормальные девчонки, которые гуляют с обыкновенными парнями.

Я бросилась Александру на шею и нежно его поцеловала.

— Мне не нужен нормальный парень.

Он убрал волосы с моего плеча.

— Не хочется оставлять их здесь, — сказала я, имея в виду удивительные подарки. — Хочу смотреть на них вечно.

— На сегодня-то их все равно придется оставить здесь, — сказал он, взял у меня картинку, на которой мы танцевали на площадке для гольфа, и прикрепил ее обратно на дверцу шкафчика. — Слышу, что начинает играть музыка.

Я закрыла дверцу сокровищницы, и мы устремились к спортивному залу, над входом в который красовалось приветствие «Виват влюбленным»-

Нужно было раздвинуть яркий разноцветный занавес из шаров и лент, чтобы войти в зал. Десятки празднично разодетых парней и девушек гуськом проходили туда. Я открыла сумочку с серебряной цепочкой, вручила на входе наши билеты, потом подняла глаза и увидела, что их проверяет мистер Фсргюсон, отвечавший за самоподготовку.

— Вижу, ты наконец вернулась, — строго произнес он, имея в виду, что я попросилась выйти и уже не вернулась. — Неужели очередь к фонтанчику с водой была такой длинной?

Когда мы, пристроившись в очередь, прошли мимо него в спортивный зал, превращенный на этот вечер в бальный, мистер Фергюсон проводил Александра заинтересованным взглядом.

Хотя Снежный бал, выдержанный в зимней тематике, тоже удался, в данном случае подготовительный комитет превзошел себя. Оформление было потрясающим. Гигантские бумажные сердца свисали с потолочных балок, словно засахаренные снежинки. Над нашими головами плясали в воздухе многоцветные, младенчески голубые, Ррозовые, желтые, как подсолнухи, белые, как снег, лавандовые и по-русалочьи зеленые призывы, до которых можно было дотянуться рукой. «Будь моей», «Любовь до гроба», «Давай целоваться», «Решись на признание», ну и так далее в том же духе. Вместо информационных и учебных плакатов белые стены зала теперь покрывали силуэты купидонов трехфутовой высоты и розовые сердца. Дощатый пол, на котором играли в баскетбол, был усыпан красным и белым конфетти, разумеется, тоже в форме сердечек. В одном углу расположился фотограф, чтобы снимать парней в смокингах и девушек в бальных платьях на фоне гигантского красного сердца и белой кружевной валентинки.

Четыре человека лет тридцати в модных черных костюмах с крылышками купидонов и в белых теннисных туфлях теснились на импровизированной сцене, устроенной под баскетбольной корзиной.

Бал чудесным образом превратил самых обыкновенных парней и девчонок в принцев и принцесс. Девушки блистали в вечерних нарядах. Радуга розовых, голубых, красных и оранжевых платьев из универмага Джека разукрасила баскетбольную площадку, словно мы попали на премьеру в Голливуде.

Я заметила маленькую черноволосую девушку в изумительном голубом платье, рука об руку со стильным молодым человеком.

— Беки! — позвала я и подбежала к ней.

— Рэйвен! Я ехала в лимузине!

— Знаю. Я видела, как ты выходила. Ты выглядела как кинозвезда!

— Самая хорошенькая здесь ты! — заявила она.

— Ничего подобного, это ты! Платье совершенно в твоем стиле — и такое шикарное!

Пока мы с Беки охали да ахали, Александр беседовал с Мэттом.

— Давайте сфотографируемся, — предложила подружка. — Все вчетвером.

Сердце у меня упало. Ну, как, спрашивается, нам с Александром отвертеться?

— Знаешь, меня слепят эти вспышки, — неубедительно пролепетала я.

— Очень забавно.

Беки решительно взяла меня за руку и потянула в сторону фотографа. Я оглянулась. Мэтт пошел за нами, а мой любимый в темном костюме не сдвинулся с места.

— Где твой парень? — спросил Мэтт. — Я думал, что он пошел за мной.

— Он терпеть не может фотографироваться. При этом у него возникает такое чувство, будто крадут душу, — пояснила я.

Все бы ничего, но Беки взяла инициативу в свои руки и буквально выдернула Александра из толпы, собравшейся позади нас.

— Ваша очередь, — сказал фотограф и указал на меня.

Я застыла, но Беки подтащила меня к месту на полу, помеченному черным крестом.

— Это незабываемый момент. Память о нем я буду хранить всю жизнь, — щебетала подружка. — Наш снимок могут поместить в альбом года.

— Будем надеяться, — выдавила я, вымучивая улыбку.

— Вот уж не знал, что вампиры проявляются на пленке, — услышала я чей-то голос.

Смешно, но этот остряк имел в виду меня.

Фотограф расположил нас с Беки впереди, а Мэтта с Александром — чуть позади. Они напоминали огромные фигуры на игровом поле.

Я оглянулась и с удивлением заметила, что мой любимый вампир улыбается в камеру.

— На счет «три», — сказал фотограф. — Раз- два…

— Апчхи! — выдала я.

— Будь здорова, — хором сказали мои друзья.

— Будь здорова! — повторил за ними фотограф и чуть отступил от своей цифровой камеры. — Еще раз, на счет «три».

Он согнулся над камерой.

— Раз, два…

— Мне нужно взять бумажную салфетку, — сказала я, подняв руку.

Беки схватила меня за руку так, что я не могла сдвинуться с этого места.

— А мне нужно сделать за сегодняшний вечер триста фотографий. Я не могу снимать, если вы двигаетесь, — предупредил фотограф.

Я почувствовала, что толпа вокруг нас заерзала.

— Раз…

Неожиданно сработала вспышка. Какое коварство! К счастью, помещение и без того было достаточно хорошо освещено, и вспышка не ослепила меня, а главное, Александра.

Очередная пара быстро сменила нас перед объективом.

— Мне хочется пить, — озабоченно промолвил Стерлинг и неожиданно повел меня через толпу, прочь от фотографа.

— Эй, ребята! — крикнул нам вдогонку Мэтт. — Нам нужно будет щелкнуться снова. Александр не попал в кадр.

Сделав вид, будто ничего не слышали, мы с возлюбленным, почему-то никак не попадающим в кадр, пристроились возле стола с закусками и напитками. Там были пунш, сосиски, конфетки в красно-белой обертке и коробочки в форме сердца, наполненные шоколадками.

Я увидела Дженнифер Уоррен в том самом черном платье для коктейля, которое она увела у меня из-под носа в универмаге Джека.

Неприятный осадок оставался у меня на душе до сих пор, но платье ей так шло, что я не удержалась и сказала об этом:

— Это платье просто создано для тебя.

— А твое для тебя, — ответила она с кошачьей улыбкой.

— Спасибо.

В глубине души я знала, что Дженнифер сказала это не в качестве комплимента.

Тревор в расстегнутом шелковистом черном смокинге, накрахмаленной белой рубашке и гладком красном шелковом галстуке подошел к Дженнифер, но тут же повернулся ко мне, оглядел меня с головы до ног, начиная с полуночно-черных волос, и тихонько сказал:

— Очень жаль, что ты отказалась от танца. Я собирался устроить для тебя незабываемый вечер.

— Это и будет незабываемый вечер. Только вот я забыла, что здесь будешь еще и ты.

В этот момент между нами встал Александр, и зазвучала музыка.

— Можно пригласить тебя на этот танец? — Возлюбленный предложил мне руку.

Мы оставили Тревора у стола с закусками и напитками и весь следующий час, пока у меня сердечки перед глазами не запрыгали, отплясывали рок-н-ролл, а потом, когда совсем выдохлись, отправились к чаше для пунша, чтобы освежиться и подкрепиться.

В этот момент мистер Фергюсон поднялся на сцену и остановился перед музыкантами.

— Я хотел бы поблагодарить вас всех за то, что вы пришли сегодня на праздник, — произнес он в микрофон под оглушительные аплодисменты. — особая благодарность всем волонтерам, не пожалевшим времени и сил и преобразившим спортзал в настоящий любовный парадиз.

— Ура, Беки! — крикнула я и захлопала в ладоши в честь моей лучшей подруги, стоявшей рядом со мной.

Отдельное спасибо Ширли, чья кондитерская предоставила сласти и закуски, — продолжил мистер Фергюсон. — А теперь я с большим удовольствием назову имена короля и королевы сегодняшнего вечера.

— Bay! — заорали наши футболисты, перекрикивая аплодисменты.

Толпа притихла, когда учитель вскрыл валентинку толщиной с конверт.

— С удовольствием представляю вам короля бала нынешнего года — Тревора Митчелла.

Тревор, бурно поддержанный товарищами по команде, показал им «V» и побежал на сцену с таким видом, будто ему собирались вручить кубок за победу на первенстве мира.

Я закатила глаза и шепнула Александру:

— Тоже мне, сюрприз, Папочка, владеющий всей землей в городе, запросто может купить сыночку корону.

Хизер подошла к Тревору, который стоял по среди сцены, приветственно подняв руку, вручила ему серебряный посох и надела на светлые волосы корону.

— А королевой бала этого года стала… — Мистер Фергюсон вскрыл вторую валентинку и начал произносить имя: — Джен…

Дженнифер Уоррен двинулась к проходу. Глаза мистера Фсргюсона полезли на лоб, прямо как у чудика Джеймсона. Он прокашлялся и понравился: — Я хочу сказать, Рэйвен Мэдисон. Толпа притихла.

— Рэйвен Мэдисон! — повторил он.

Я уставилась на Тревора, который торжествующе подмигнул мне в ответ. Все уставились на меня, прожектор осветил мое лицо.

— Наверное, это ошибка, — сказала я Александру-

Дженнифер Уоррен стояла у подножия сцены как пришибленная.

— Это мой год! Я требую пересчета! Беки принялась хлопать в ладоши.

— Рэйвен! Рэйвен!

Все присутствующие, похоже, были ошарашены не меньше меня, но тоже захлопали.

— Поднимайся туда, — сказала Беки и подтолкнула меня к сцене.

Я подобрала платье и стала подниматься по ступенькам. Путь до Тревора и мистера Фергюсона казался мне нескончаемым. Когда он все-таки кончился, ко мне подошла Хизер, одарила меня сердитым взглядом, надела мне на голову корону, инкрустированную искусственными бриллиантами, и вручила букетик красных роз.

Толпа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами. Я же чувствовала себя ужасно. Походило на то, что Тревор задумал очередное коварство. Чего доброго, пока я буду радоваться тому, что стала вдруг королевой бала, на меня, как в фильме «Кэрри»[10], выльют ведро свиной крови. То-то всем будет потеха.

Впрочем, в отличие от бедняжки Кэрри я могла бы защититься, если бы столкнулась с таким вероломством. У меня имелся зонтик.

Я открыла эту элегантную штучку, с вызовов глянула на Тревора, перевела взгляд на толпу и стала ждать неприятностей, но так и не дождалась не только крови, но даже и конфетти в форме сердечек, падающих с потолка.

Я уставилась на слегка растерянные лица парней и девушек, смотревших на меня учеников, и тут до меня дошло, что же такое затеял Тревор. Нет, никто не собирался поливать меня свиной кровью. План этого пижона заключался в том, чтобы станцевать со мной на глазах у всей школы, а самое главное — у Александра.

— Теперь король и королева нашего бала, Тревор Митчелл и Рэйвен Мэдисон, танцуют в честь своей победы! — объявил мистер Фергюсон.

Все уставились на меня. Больше всего мне хотелось убежать, но как это сделать, когда находишься в кольце возбужденных людей? К тому же Тревор вцепился в мою руку сильнее, чем вратарь в футбольный мяч.

Смотрел на меня и Александр. Он аплодировал вместе со всеми, но глаза его были полны одиночества. Мне же было худо вдвойне. На глазах у любимого меня держал за руку не просто другой парень.

Это был мой злейший враг.

Тревор свел меня по ступенькам со сцены и вывел на середину зала. Освещение потускнело, и красные сердечки затанцевали по степам и полу. Я едва дышала. Тревор положил руки мне на талию и привлек поближе.

От огней и музыки кружилась голова, меня мутило. Я приглашала Александра па этот бал вовсе не для того, чтобы он смотрел на мой танец с Тревором Митчеллом! Мне было наплевать на то, что диктовали правила школьного бала, кому и сколько заплатил этот тип.

— Ты все подстроил! — выкрикнула я и оттолкнула от себя врага детства. — На самом деле королева бала не я. Этот танец принадлежит Дженнифер Уоррен.

— Нечего выделываться на глазах у всей школы, — процедил Тревор сквозь зубы и попытала снова ухватить мою руку.

— Ничего у тебя не выйдет!

— Такую дурочку ничего не изменит! Но я до тебя еще доберусь, чудище!

Его слова резанули меня, как острое стекло по венам. Надо же, к нам словно вернулась детей вражда, и он даже вспомнил старое прозвище, которым наградил меня давным-давно.

Я сняла с головы корону. Дженнифер, которую утешала ее подружка в дорогих туфельках, увидела это и слабо улыбнулась.

— Она твоя!

Я вручила ей корону и развернулась, чтобы разделить торжество со своим возлюбленным вампиром, по меня окружали только обычные люди.

Я тщетно пыталась высмотреть Александра в толпе, любовавшейся танцем Тревора и Дженнифер Уоррен. Голова у меня кружилась, сердце бешено колотилось, дыхание перехватило.

Я протиснулась сквозь толпу и нашла Беки и Мэтта.

— Где Александр?

— Без понятия. Он был здесь минуту назад. Не могу поверить, что ты — королева бала! Почему ты отдала свою корону Дженнифер?

— Потом поговорим. Мне нужно найти Александра.

— " Эй, нам нужно заново сфотографироваться, — окликнул меня Мэтт.

Я окинула взглядом столики, за которыми сидели парочки. Вампиров среди них точно не наблюдалось.

— Ты видела Александра? — спросила я нашу казначейшу.

— Какого Александра?

Я подбежала к столу с пуншем. Несколько парней и девчонок жевали здесь шоколадные конфеты.

— Кто-нибудь из вас видел Александра?

— Это тот зомби? — отозвался какой-то малый. — По-моему, его уже похоронили.

Сердце мое упало.

Я подбежала к боковому выходу и наткнулась на предупреждающую табличку «Аварийный выход. При открывании двери включается сирена». Черт!

Я промчалась мимо фотографа, собиравшего свою аппаратуру, выскочила из спортзала и поспешила по коридору. На меня накатили воспоминания о кошмарном завершении Снежного бала. Вот я выбегаю на проливной дождь, нахожу одинокого Александра, умоляю его поговорить со мной, когда он идет домой в особняк. Но сегодня я открыла дверь и убедилась в том, что дождя не было, ни проливного, ни вообще никакого. Погода стояла прохладная и тихая.

— Александр! — позвала я.

У подножия лестницы спиной ко мне стоял мой вампир. Я подобрала подол платья и поспешила вниз по ступенькам.

— Пожалуйста! Я не хотела танцевать с этим придурком.

Возлюбленный промолчал.

— Пожалуйста, посмотри на меня, — попросила я, и к моим глазам подступили слезы.

Он обернулся ко мне, отступил в сторону, и тут я увидела, что рядом с ним стоял Генри.

У меня скрутило желудок. Чего ради этот малолетка притащился на бал старшеклассников?

— Где Билли? — встревожилась я.

— Он только что сказал мне, что собирается пойти домой к Валентину, — ответил мальчишка.

— Он же должен сидеть дома!

— Я думал, ты в курсе.

Я взглянула на Александра, для которого появление Генри явно оказалось не меньшим сюрпризом, чем для меня.

— Валентин говорил, что остановился у своей тетушки, Марии Максвелл, — продолжил приятель моего брата. — Поскольку Билли сидит дома, у меня появилось свободное время и я решил поискать сведения о тетушке Валентина в городских архивах, но зря старался. Там даже намека нет ни на кого с таким именем. Сегодня вечером Билли перекинул мне вампирский проект, чтобы я продолжил поиски. И вот что я нашел.

Генри вручил Александру потрепанный листок размером восемь на десять. Это была гравюра с изображением надгробия.

Надпись на нем гласила:

МАРИЯ МАКСВЕЛЛ

ЛЮБИМАЯ ТЕТЯ

1824–1922