Почти идеальная жизнь

Глава 3

Наши дни

Эди вошла в «Южный камень и плитку», Доминго уже ждал ее с широкой улыбкой.

– Эди Свон, может, нам просто взять тебя на работу? Твои руки выглядят довольно сильными, как ты относишься к тому, чтобы резать камень, а не проектировать его?

Эди засмеялась и поприветствовала Доминго, своего «парня» в магазине столешниц Мобила. Это уже третья ее поездка сюда за неделю.

– Думаю, оставлю резку и перетаскивание вам, ребята. Я лучше буду заниматься тем, что знаю.

– Ты знаешь столько же, сколько любой из нас, – сказал он. – Нам, наверное, следует выделить тебе собственный стол здесь.

– Вообще-то, это неплохая идея. Я займу тот, что в углу, если ты не против.

Доминго засмеялся.

– Что привело тебя сюда снова?

– Дональды.

– Что? Для них же белый каррарский мрамор.

– Именно. И они были в восторге, пока Лора Лу не сбросила на них бомбу.

– Бомбу?

– Ага. Бомбу в виде черного известняка с окаменелостями.

– Нет. Так поздно? Мрамор, который они уже выбрали – в точности такой, как они хотели, – стоит в графике резки на понедельник.

– Знаю. Я напомнила Кэрол, что мы нашли именно то, что она хотела. Но стоило Лоре Лу упомянуть про окаменелые раковины улиток, и Кэрол пропала.

– Только не я. – Доминго передернуло. – Знать, что все эти существа умерли в этом камне, у меня мурашки от такого.

– Что еще сложнее, Лора Лу также предложила, чтобы мы сделали камень вдоль стены под окном одним длинным, цельным куском. А значит, мне теперь придется менять расположение бытовой техники. – Эди поставила локоть на столешницу и уткнулась лбом в руку. – Я дюжину раз переделывала эту стену и наконец уместила все. Хотя теперь это неважно. Когда Лоре Лу попадает вожжа под хвост насчет чего-нибудь, что она хочет попробовать, клиенты соглашаются со всем, что бы она ни сказала. Помнишь Барнеттов?

– Конечно помню. Как я могу забыть? – Доминго похлопал Эди по руке. – Мне жаль. Хотя я с радостью покажу им известняк. Даже если это мрачное маленькое кладбище. – На соседнем столике зазвонил телефон. – Эй, сегодня же праздник у твоего мужа? Важный 4–0?

Она рассказала Доминго про вечеринку-сюрприз, которую запланировала на сорокалетие Мака, еще в начале недели, когда приезжала сюда для другого клиента.

– Да. Сегодня тот самый вечер. В половине седьмого мне будет не до известняка Дональдов и высоты их окна.

Входная дверь звякнула, и, обернувшись, они увидели бойкую Кэрол, а следом ее мужа Майка.

– Привет, Кэрол, – сказала Эди. – Майк. Вы помните Доминго. Он покажет нам известняк.

– О-о, жду не дождусь. – Кэрол хлопнула в ладоши. – Я думаю об этих маленьких окаменелостях с тех пор, как Лора Лу рассказала нам о них. Она просто чудо, правда? Кто еще додумался бы добавить ко всему черные и белые окаменелости?

Эди кивнула и изобразила на лице нечто, что, она надеялась, сойдет за улыбку.

– Да, Лора Лу такая. Она чудо.

Доминго открыл дверь и пригласил всех наружу и к большому зданию позади. На складе было шумно, в одном углу завывала пила, а встроенные в каждом углу вентиляторы закручивали пыльный воздух в горячий ветерок. Доминго повел их в дальний правый угол, где к стене было прислонено несколько эффектных черно-белых каменных плит. И надо же такому случиться, окаменелостями были крохотные ракушки улиток.

Кэрол чуть не завизжала от восторга.

– Посмотри на них, Майк. Разве не прелесть?

Доминго скрестил руки на груди.

– Этот камень добыт с морского дна в Греции. Ему пятьдесят миллионов лет.

Его намек был ясен: это древность, а не прелесть.

– Можно нам несколько минут? – попросила Кэрол. – Мне не хотелось бы спешить.

– Конечно. – Эди отошла назад, пока Кэрол с Майком разглядывали камень. – Я буду здесь, если у вас появятся вопросы.

Она заняла стул около двери, где ее каждые несколько секунд обдавало потоком воздуха от одного из вентиляторов, раздувая темные локоны вокруг лица. «Несколько минут» Дональдов превратились в двадцать, затем в тридцать. Доминго стоял через несколько рядов от них, и когда Эди встретилась с ним глазами, он кивнул на Кэрол и Майка и постучал пальцем по часам.

Она кивнула и прикусила ноготь большого пальца. Она уже собралась вернуться к ним и узнать решение, как в телефоне раздался сигнал входящего сообщения, а затем электронного письма. Оба от Лоры Лу. Оба с предложениями по доработке проектов, которые Эди спланировала для своих самых крупных клиентов.

Лора Лу была основательницей «Дэвис Дизайн Групп», одной из самых известных и востребованных фирм в Мобиле. В «ДДГ» работали четыре дизайнера, включая Лору Лу, и три ассистента. Они были маленькой компанией, но после четырех лет работы в другой дизайнерской фирме – где было четырнадцать дизайнеров, и каждый пытался перехватить проекты других, – устройство к Лоре Лу стало не только честью, но и облегчением.

Честь все еще была на месте – Эди по-прежнему была в восторге от возможности говорить, что она дизайнер в «Дэвис», – но облегчение давно прошло. По крайней мере в «Тике и твиле», на ее первой работе после колледжа, как только дизайнера выбирали или назначали на конкретный проект, он становился главным по нему. Любой дизайн, который она разрабатывала, был только ее. Конечно, с учетом требований и одобрения клиента.

В «ДДГ» любой проект показывался Лоре, и ее мнение обычно перевешивало любую идею, высказанную другими. С внедрением ее «ценных» предложений – «Почему бы нам не попробовать здесь дверь-купе?» или «Ты не думала использовать здесь акриловые ручки для ящиков?» – работа Эди часто превращалась из ее собственного дизайна в несимметричное сотрудничество Эди и Лоры.

Лора Лу еще не забраковывала чей-то дизайн полностью – пока, но Эди до сих пор корчилась от раздражения, вспоминая прошлогоднюю катастрофу с Пойнт-Клир. После предусмотренной в последнюю минуту «консультации» с Лорой Лу по новому дому для Барнеттов сделанный Эди проект современного сельского дома, включая обитую деревом веранду по всему периметру, которую особо просила Джули Барнетт, свелся к глянцевому индустриальному кошмару. Лора Лу была в таком восторге от своего гениального решения, которое привело к полному пересмотру планов, что практически покрылась мурашками. Должно быть, ее ликование от финального проекта передалось Барнеттам, потому что, к большому удивлению и разочарованию Эди, они согласились на все изменения.

Для Эди это было бельмо на глазу, особенно учитывая более элегантные и традиционные дома, окружающие его, но журнал «Залив» разместил его на обложке рождественского номера, и все поздравляли ее с дизайном такой креативной красоты.

Она убрала телефон обратно в сумку и подошла к Дональдам.

– Простите, что вынуждена вас оставить, но Доминго здесь, если что-то понадобится. И вы можете звонить мне в любое время. Если решите, что все-таки хотите известняк, нам надо будет обсудить цвет стен и, возможно, другое покрытие смесителя. Черно-белый может не сочетаться с тем, что вы уже выбрали.

Лицо Кэрол вытянулось.

– Ох.

Эди слабо улыбнулась ей.

– Это похоже на домино. Если вносите большие изменения вроде этих, придется удостовериться, что все остальное еще подходит. Особенно если вы решаете передвинуть духовку из-под окна.

– Понимаю. И это отодвинет дату окончания?

– Может и нет. На самом деле это зависит от разных поставщиков. Я знаю, что вы готовитесь праздновать помолвку дочери.

– Да, в декабре.

– В конечном итоге это ваша кухня и ваше решение. Это красивый камень, и если вы решите все переделать, мы можем разработать новый план и внести любые необходимые корректировки.

Доминго встретил Эди у двери на склад с широкой улыбкой на лице.

– Лора Лу Дэвис не единственный ас. – Он старался говорить негромко. – Ты мастер. Напомнила им про вечеринку? Хитро. Теперь они ни за что не передумают.

– Я не пыталась хитрить. Я просто знаю, какой убедительной может быть Лора Лу, и хочу, чтобы у них была вся информация, прежде чем они согласятся на большие перемены. Я думаю, наш план с прошлой недели лучший по компоновке и цветовому решению, исходя из того, что Кэрол первоначально говорила мне, но если она решит утвердить изменения Лоры Лу, я сделаю что смогу. Даже если это действительно значит, что мне придется начинать чертежи с чистого листа.

– Поэтому тебе и платят большие бабки, верно?

Эди засмеялась.

– Как скажешь.

Выходя со склада на яркое сентябрьское солнце, она думала о своей роли дизайнера. Эди любила свою работу, любила проектировать для клиентов красивое пространство – пространство, в котором они чувствовали себя уютно и спокойно, входя в комнату. И у нее хорошо получалось. Она это знала. Но сколько бы кухонь она ни модернизировала, сколько бы спален ни спроектировала, сколько бы домов ни отреставрировала, ей всегда казалось, будто чего-то не хватает.

Отчасти от досады, что ее проекты так часто уничтожались Лорой Лу. Взять хотя бы кухню Дональдов. Эди могла бы разработать другое расположение бытовых приборов, помочь Кэрол выбрать другое покрытие для смесителя, подправить выбор красок и сделать все необходимое, чтобы кухня выглядела красиво и функционально. Но по итогу ей сложно гордиться своей работой, когда сердце и душу, которые она вложила в нее, вырезали.

Чаще всего это можно назвать взаимовыгодным обменом. Да, ей досаждает мелочный контроль, но в целом Лора Лу хороший человек и работодатель. Она тридцать лет проектирует дома на побережье залива, и в первый год работы в «ДДГ» Эди узнала о дизайне больше, чем за весь дизайнерский курс в колледже плюс четыре года в «Тике и твиле». Она в любой момент может бросить карандаш и уйти, но это значит позволить выдавить себя из единственной карьеры, которую она когда-либо хотела. Она не хотела бросать дизайн, а переход в любое другое авторитетное дизайнерское бюро будет шагом назад.

Но ведь это не все? Был еще тихий, зудящий голосок глубоко в сознании, который напоминал, что она могла бы добиться большего. Большего, чем просто кухни и ванные, которые, если честно, все начинали выглядеть одинаково. Большего, чем проектировать комнаты и ждать от Лоры Лу ярко-зеленые стикеры с надписью «Давай обсудим».

Голосок напоминал, что она могла бы заниматься любимым делом в другом месте. С другим человеком. Сильнее всего неизведанный путь взывал к ней, когда она была беззащитна, в моменты наибольшего раздражения, наибольшей усталости. Голосок было легко заткнуть – она делала это много лет, – но он все равно пробивался.

Солнышко пригревало, с залива дул ласковый ветерок, и на обратном пути в город Эди опустила стекла. Оук-Хилл, где они с Маком выросли, был маленьким населенным пунктом в нескольких милях к западу от делового центра Мобила. Название ему дали первые поселенцы, которые прошли старой индейской тропой на вершину холма и обнаружили величественные живые дубы, свисающий с широких ветвей серо-зеленый мох и сладкий воздух. Те поселенцы, в основном богатые жители центра города, засыпали старую тропу расколотыми устричными раковинами и построили на холме свои летние резиденции.

Спустя двести лет Оук-Хилл по-прежнему оставался райским местечком – маленьким, сплоченным сообществом представительных домов, обсаженных деревьями улочек и очаровательных магазинчиков и лавочек, расположенных в старых отреставрированных коттеджах.

Эди подъехала к одному из таких коттеджей и поставила машину на единственное свободное место, совершенно случайно оказавшееся по соседству с новеньким вишневым «Фиатом 500» Лоры Лу. Не в первый раз Эди задумалась о любви своей начальницы к очень маленьким машинкам. Предыдущей машиной Лоры Лу был «Мини Купер» того же характерного оттенка красного, который она выбирала и для губной помады.

Эди постоянно возила вещи домой к клиентам или на строящиеся объекты: стул, который нужно примерить к кухонному острову, коробки с плиткой для фартука, которую нужно приложить к шкафчикам, фрукты и цветы для фотоснимков по окончании строительства. Спасибо Лоре Лу, у Эди было три ассистента, которые с радостью таскали все эти тяжести для нее.

В прохладном, безупречно чистом фойе Эди помахала рукой администратору и пошла по коридору мимо кабинетов ассистентов, каждый из которых был педантично украшен керамическими горшками с суккулентами и досками с надписями вроде «Сияй, девочка» или «Пятница: я здесь ради нее».

Из кухни в конце коридора раздался взрыв смеха. Эди собиралась пройти мимо и не участвовать в веселье, но, услышав свое имя, остановилась.

– Как все прошло с Дональдами? – спросила Энн Аллен, одна из ассистенток.

Все девушки сгрудились вокруг стола, на котором лежал журнал.

– Хорошо. Они еще думают насчет…

Эди замолчала, увидев обложку журнала, на которую глазели девушки. Точнее, улыбающегося мужчину на ней.

– Можно мне посмотреть на минутку? – Она потянулась за журналом.

Он сидел перед большим чертежным столом в комнате с заставленными книгами стеллажами вдоль стен. На одной стене были высокие окна, а по краям фото была видна пара удобных кресел. Эди хорошо помнила эту комнату. В ней ничего не изменилось. На мужчине были выцветшая черная футболка под блейзером, потертые джинсы и низкие черные «Конверсы».

Не так давно Эди встретила старую подругу, которую не видела с тех пор, как ее семья уехала из Мобила после шестого класса. «Ты совсем не изменилась!» – разливалась подруга, хотя Эди знала, что это пустые слова. Конечно, она изменилась. Время прошло, и его движение оставило след на ее лице, в ее теле. Но увидев Грэма Ягера на обложке журнала «Залив», Эди поняла, что такое возможно.

Конечно, годы оставили на его лице морщинки, но темные глаза и высокие скулы были прежними. Волосы поредели и были коротко пострижены, но по большей части все еще оставались темными, почти иссиня-черными, как и в юности. А его губы, приподнятые с одной стороны, словно его позабавил фотограф с камерой, отбросили ее на много лет назад.

– Он такой горячий, – восхитилась Кэти Джо.

Энн Аллен кивнула:

– Да, но еще он фантастический архитектор. Для архитекторов выиграть премию Маклеода – большое достижение. Верно, Эди?

– Хм-м? Да. Маклеод – это… ну, это большое признание. И он…

На секунду стало тихо, потом девушки засмеялись и Мэриэн потянулась за журналом. Эди неохотно отдала.

– Даже Эди считает, что он симпатичный! И смотрите. – Она показала на ладонь Грэма, лежащую на подлокотнике кресла. – Обручального кольца нет.

– Мэриэн! – засмеялась Кэти Джо. – Он слишком старый для тебя. Ему, должно быть, как минимум пятьдесят.

«Промахнулась всего на десять лет».

В дверном проеме появилась Лора Лу, ее темные волосы сияли под верхним освещением. Прическа Лоры Лу каждый день была одна и та же: элегантный гладкий боб с удлиненными передними прядями, справа заправленными за ухо, чтобы был виден большой бриллиантовый гвоздик.

– Кто-то забыл пригласить меня на вечеринку? – Она заметила журнал в руках Мэриэн и улыбнулась. – А, Грэм Ягер. Конечно. Мы все в последнее время много слышим о нем, не так ли?

Она протянула руку, и Мэриэн отдала ей журнал. Лора Лу пролистала его и остановилась на центральном развороте.

– Он хорош. – Она прислонилась одним бедром к дверному косяку. – Так хорош, что я подумываю пригласить его.

– Пригласить? – удивилась Эди. – В смысле – нанять сюда?

– Почему нет? Архитектура и дизайн идут рука об руку. Может, имея Маклеода, он будет заинтересован в партнерстве. – Она пожала плечами. – Это просто мысль. Ты с ним знакома, верно, Эди? Вы же вместе учились в школе Оук-Хилл?

– Да. – Эди проигнорировала странный трепет в груди. – И в колледже.

Кэти Джо ахнула:

– Вы с ним друзья?

– Это несколько преувеличено.

– Но как считаешь, он подумает насчет партнерства? – спросила Лора Лу. – Присоединится к «Дэвис Дизайн» в качестве штатного архитектора?

– Я правда не знаю. Мы много лет не общались.

– Хм-м. Может, у нас получится его выследить. Прощупать.

– Его несложно найти. Он живет на другом берегу залива. – Мэриэн постучала пальцем по журналу. – Тут так написано. Его отец умер, и он планирует реставрировать отцовский дом в Пойнт-Клир.

«Папа Грэма умер? Почему я об этом не слышала?» – нахмурилась Эди.

– Жаль его папу, – проговорила Лора Лу. – Но не могу сказать, что сожалею о том, что он вернулся. – Она поправила жемчужное ожерелье на шее. – Держи руку на пульсе, Эди. Дай мне знать, если услышишь что-нибудь интересное.

– О, не думаю, что я…

Но Лора Лу уже вышла в коридор.

В следующее мгновение девушки снова защебетали:

– Представляешь, если он будет здесь работать? Я же ничего не смогу делать.

– Я не смогу сосредоточиться, буду целыми днями пялиться на его лицо.

Девушки захихикали, и Эди воспользовалась возможностью выйти и поспешила в свой кабинет, к счастью, тихий и спокойный. Она бросила кожаный рюкзак на стул в углу и прошла по мягкому серо-голубому ковру к своему столу.

С минуту она просто сидела, в голове крутились обрывки воспоминаний. На столе перед ней лежал чистый лист бумаги в клеточку, к которой Грэм приучил ее в старшей школе. Он всегда ею пользовался, не только для чертежей, но и для эссе по английскому, решения уравнений и текстов песен, которые вечно набрасывал своим округлым почерком. Однажды он дал ей лист своей бумаги, и она быстро научилась любить ее.

И двадцать лет спустя Эди все еще предпочитала бумагу компьютеру и хранила эскизы, чертежи и заметки касательно всего, начиная с размеров и выбранных цветов и заканчивая стоимостью и сроками, в границах одинаковых предсказуемых квадратиков. Тонкие голубые линии и маленькие клеточки и сейчас успокаивали ее так же, как тогда, как будто держа все в нужных клеточках, Эди помогала жизни не сбиться с курса.

Молва в Оук-Хилл редко что-нибудь пропускала, и поэтому несколько месяцев назад Эди услышала, что Грэм вернулся в город. Ощущение, что он рядом, было похоже на камень в ботинке: на какое-то время она забывала об этом, но вдруг оно налетало из ниоткуда, нервируя ее своим присутствием. И его лицо на обложке журнала снова отбросило ее из настоящего обратно в прошлое.

С их последней встречи пошло столько времени, что Грэм стал казаться призраком этого прошлого. Между ними существовал другой вид дружбы, чем у нее с Маком, и какое-то время Эди думала… может, даже хотела?..

Но потом он пропал. Его многолетнее отсутствие в жизни – и не только в ее, но и в жизни Мака тоже – ощущалось зияющим каньоном. Пустотой, которая так и не заполнилась.