Глава тридцать восьмая

Ах Ватанаба, Ватанаба!.. Сколько героических усилий потратил он на ловлю гремучей змеи и огромного паука, но все его старания пошли прахом, рассыпались, как домик, построенный из морского песка. И все почему? А потому что Ватанаба жил на острове в отрыве от цивилизации и слыхом не слыхивал о таких вещах, как чудодейственный «Вавилонский элексир». Догадливый читатель, конечно же, давно сообразил, ЧТО произошло в хижине бледнолицых пленников, когда туда одного за другим подбросили двух чудовищ.

А произошло там вот что. Как только со свистом и шипением в жилище наших друзей влетела полутораметровая змеища и шлепнулась на землю у дальней стенки хижины, Иван Иванович Гвоздиков оттолкнул закричавших от неожиданности девочек к противоположной стенке и прикрыл их своим телом. Взвизгнув, как по команде, Маришка и Уморушка так же дружно и смолкли. В гнетущей тишине смотрели они и Гвоздиков на ужасную гостью. А Трататака, опомнившись от необычного полета, уже приходила в себя. Гордо подняв голову и бросив сердитый взгляд на затаившихся людей, она прошипела: «Попались, проклятые мучители!.. Ужо я вам покидаюсь!..» После чего угрожающе потрясла небольшим пузырьком на конце хвоста, что означало одно: готовтесь к крупным неприятностям.

– Мы не виноваты, сударыня! – прошипел в ответ Иван Иванович, незаметно для самого себя перейдя на змеиный язык. – Мы тоже пленники местных индейцев! Сжальтесь над нами, уважаемые! Ведь мои подопечные – дети!

И он для пущей убедительности показал рукой на жавшихся к нему Маришку и Уморушку.

– Это все Ватанаба виноват! – прошипела Уморушка, едва удерживая слезы, готовые хлынуть из глаз. – Он и вас, наверное, словил!

Растерявшись, Трататака сникла и опустила хвост. Ей редко выпадало счастье встречаться с людьми нос к носу, а если и выпадало, то совершенно не было времени убедиться в их знании змеиного языка. Теперь же, услышав родимую речь из человечьих уст, она была поражена от кончиков ядовитых зубов до кончика хвоста.

– Вы знаете змеиный? – только и смогла пролепетать несчастная Трататака, забыв совершенно о своих недавних планах.

– Наверное, плохо… – призналась Маришка, старательно произнося шипящие и свистящие.

«Какое редкое кокетство!» – подумала Трататака, но вслух сказала другое:

– Надеюсь, вы еще подучите. У вас впереди – вся жизнь!

И громыхнув на прощанье хвостом что-то отдаленно напоминающее «Аривидерчи!», она юркнула в щель под дверью хижины.

– Уф-ф… – вздохнул облегченно Иван Иванович и, как сноп, повалился на циновку. – Вот что значит, друзья, найти общий язык! Даже со змеей можно договориться о дружбе и взаимопонимании, если поговорить с нею по-человечески!

– Но мы с ней говорили по-змеиному, – поправила своего попечителя Маришка.

– А хоть по-комариному! – улыбнулся Гвоздиков. – Лишь бы с уважением!

Но не долго пришлось отдыхать седовласому путешественнику на мягкой травяной циновке: минуты через три дверь снова распахнулась и в хижину ввалился огромный черный ком. Иван Иванович уже по привычке вскочил побыстрей с пола и вновь оттеснил Маришку и Уморушку в сторону, подальше от незнакомого гостя.

Тем временем косматый черный ком зашевелился, распрямляя кривые лохматые конечности, и вскоре пленники с ужасом догадались, что перед ними ни кто иной, как гигантский шестипалый паук. «С этим не поговоришь… – лихорадочно думал Иван Иванович, глядя на делающее гимнастику страшилище. – Пауки, ведь, всю жизнь проводят молча…»

Пукуака не опровергал тяжелых дум старого учителя и занимался разминкой, не издавая и звука. И только когда очередь дошла до раненой лапы, паук невольно подергал двумя передними, как бы жалуясь на свою судьбу.

«У них же в ходу язык жестов!.. – осенило Ивана Ивановича. – И как же я сразу об этом не догадался!»

Гвоздиков рухнул на колени, вытянул перед собой руки и вдруг начал молотить ими по земляному полу. То же самое проделали и Маришка с Уморушкой. Наверное, если смотреть со стороны, это было довольно странное и забавное зрелище: три человека стоят на коленях перед очумевшим от невзгод гигантским пауком и выколачивают ему под нос из циновок и пола всю пыль, какая там есть. Но кому-кому, а Гвоздикову и его спутницам было не до смеха.

– Не трогайте нас! – изо всех сил колотила по циновке Уморушка. – А мы вас точно не тронем!

– Это все Ватанаба, наверное, подстроил! – отстукивала по другой циновке Маришка. – Он здесь главный заводила на такие дела!

А Гвоздиков, не найдя свободной циновки, молотил кулаками прямо по земле и поводил плечами при разбивке фраз на отдельные слова:

– Ватанаба хочет вашими зубами уничтожить нас! Не поддавайтесь на провокацию! Мы такие же несчастные жертвы его вероломства, как и вы! Если хотите, мы перевяжем вашу больную ногу, и, пожалуйста, бегите отсюда прочь!..

– А вы?.. – неуверенно передернул лапами Пукуака.

– Мы спасемся сами! – торжественно отбарабанил Иван Иванович.

– Мы два испытания выдержали, выдержим и третье! – отстучала в добавление Маришка.

Вытерев руки о траву, которой было немало в хижине, Иван Иванович достал из кармана носовой платок и бережно перевязал Пукуаке пораненную лапу. Уморушка и Маришка аккуратно смахнули приставшие к нему колючки и травинки, ладошками пригладили взлохмаченную шерсть – и паук за одно мгновение совершенно преобразился, стал красавцем хоть куда.

– Благодарю вас, – сделал реверанс вежливый Пукуака, – мне пора.

Он заглянул под дверь, потом просунул под нее передние лапы, пошуровал немного ими, после чего саданул в нее здоровым правым боком и распахнул дверь настежь.

– Прощай, Пукуака! – крикнули Маришка и Уморушка стоявшему к ним спиной на пороге хижины пауку. – Спасибо, что ты нас не тронул!

Но Пукуака им ничего не ответил. Он постоял чуть-чуть на пороге, а потом быстро побежал прочь. Да и что он мог им ответить? Ведь Пукуака понимал только язык жестов!

Загрузка...