Под маской порока

Глава 7

К немалому моему удивлению, мне даже удалось поспать пару часов до звонка будильника. Если что-то и снилось, то по пробуждению я ничего не вспомнила, к тому же утром ночная ситуация предстала передо мной в несколько ином свете. Я и устыдилась, и разозлилась на саму себя — это же надо, взрослая сирена, имеющая доступ к источнику нашей силы, не беспомощный птенец, ни разу ещё не поднимавшийся в небо, а повела себя как человеческая девица, которую зажали в укромном уголке. Только и хватило, что слегка поцарапать несостоявшегося насильника. Подумаешь — демон! Правда, это первый демон-мужчина, с которым я столкнулась нос к носу, но всё равно следовало вести себя по-другому, сопротивляться отчаяннее, дикой кошкой или, наоборот, притвориться, будто сдалась на милость напавшему, дабы бдительность его усыпить, а самой потом ка-ак дать ему… когтями по морде! Или что пониже отхватить, чтоб впредь не пытался засунуть куда не приглашают.

Позор мне. По-озор!

Леди Идэне и подругам я ничего не рассказала. Не решилась. Да и зачем пугать и полошить обитателей замка, если приходил демон ко мне? Другой вопрос, почему, если, как демон сам обронил, он не самоубийца, посягать на чужую пару? И ведь так и сказал — пару двоих собратьев. Что же получается — всё-таки привязка есть, причём сразу тройная?

До Тирса я, как обычно, добиралась в компании Стасии, всю дорогу щебетавшей безмятежно о сегодняшнем бале у леди Дарро. Я лишь кивала рассеянно, порой невпопад. Только сейчас сообразила, что увижусь с Вэйдаллом на балу, увижу его в обществе Вивиан. И я ещё не сказала ему, что тоже там буду. И о Галене не поведала. И как вообще о таком рассказать? Милый, вчера у нас с твоим собратом был бурный секс, но тебе совершенно не о чем волноваться, демон-наёмник, навестивший меня этой ночью, сказал, что у нас тройная привязка, так что вы с Галеном почти что родственники? А что с демоном? Сомневаюсь, что Вэйдалл закроет глаза на попытку изнасилования, пусть и понарошку. А Гален?

Со Стасией мы расстались возле школы, подруга, помахав мне на прощание, отправилась в салон госпожи Нельды, а я, чувствуя себя рабом, идущим батрачить на плантацию, миновала арку ворот. Ученицы поодиночке, парами и маленькими группами стекались к школе, поднимались по ступенькам крыльца и входили в здание. Я уныло доплелась до небольшого помещения без двери, где находились шкафчики, пробралась через толпящихся там девушек к своему, достала из кармана платья ключ, открыла. А ведь, помнится, Вэйдалл уверял, что наёмник сначала пойдёт к ним, шантажировать свежедобытой информацией и уже потом в случае неудачи — к старшим. Обо мне не было ни слова. Никакого намёка, что демон может запросто, как к себе домой, заявиться посреди ночи в мою спальню и начать приставать, поцелует — битых десять минут утром зубы чистила, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса чужой слюны во рту и жалея, что не догадалась выпустить клыки и прокусить этому гаду язык, — а там и вовсе под сорочку полезет. Понятно, что вряд ли Вэйдалл предполагал подобный вариант развития событий, да и кто бы вообще такое предположил, тем более зная о привязке. Это всё равно что прийти в гости и стащить что-то ценное прямо на глазах хозяина дома. Большинство подвидов демонов видят ауру, а привязки, порчи и прочие радости жизни прежде всего оставляют отпечаток на энергетическом поле субъекта.

Тройная привязка. До конца моей жизни. И других мужчин у меня не будет, только эти двое… собратьев. Совсем не будет. Я-то мечтала наивно, что после первых брачных игр передо мной откроется новый мир, множество дверей и дорог — да, пёс подери, и множество разных мужчин к моим услугам тоже! — я буду вольна выбирать любой путь и любовника на свой вкус, а тут — р-раз! — и нет всем планам и надеждам. Может, меня вообще убьют за связь с членами Двенадцати. Может, мне придётся скрываться всю жизнь, как той бедной девушке. Может, Гален меня возненавидит за то, что привязала невольно к себе, лишив прежней свободы.

Я машинально достала из сумки конспекты и ручку, саму сумку сунула в нижнее отделение шкафчика и взяла с верхней полки томик поэзии для урока литературы — в прошлый раз задавали прочитать какое-то стихотворение, на уроке будет разбор, а я даже книгу с собой домой не забрала… ну и пёс с ним. И ни Вэйдалл, ни Гален не знают, где я работаю. Да, мы в масках, но лица девушек посетителей не интересуют, как не волнуют, по большому счёту, ни вокал, ни хореография, им подавай едва прикрытое костюмом тело, они раздевают нас взглядами и мысли их настолько очевидны, что и телепатом быть не надо. Какой среднестатистический мужчина обрадуется, узнав, что его почти что жена выступает полуголая перед кучей совершенно посторонних мужиков?

Паршиво звучит — жена. А ведь привязка — это фактически брак без возможности развода. Пожизненный приговор. Цепи, которые навсегда прикуют меня к земле.

— Ева.

Не бывает утро добрым, не бывает.

Я обернулась к Беатрис. Арианы и Кларисс не видать, похоже, не пришли ещё.

— Что-то в тебе изменилось, — нахмурилась девушка неожиданно. — О, ты волосы распустила.

Я провела рукой по рассыпанным по плечам светлым прядям. Обычно в школу я носила пучок и только для танцев распускала, а сегодня после смены ипостаси почему-то не заколола волосы вопреки привычке.

— И что такого? — я добавила к книге тетрадь и ручку и закрыла дверцу. — Правилами школы это не запрещено.

И сама-то Беатрис не закручивала в строгий скромный пучок свою густую смоляную гриву, выгодно оттеняющую её карие глаза и смуглую кожу.

— Ничего. Вы… то есть ты и милорд Вэйдалл собираетесь делать объявление о помолвке? Папа сказал, что ничего такого ещё не слышал.

Неужели больше обсудить нечего?

— Собираемся, — я заперла шкафчик, убрала ключ в карман.

— Когда?

— На летних гуляниях, — назвала я ближайшее праздничное событие, пришедшее в голову.

— Правда? — кажется, в официальное объявление Беатрис не поверила.

— Да, — прижав книгу и тетрадь к груди, я направилась к выходу.

Что наёмник потерял в Тирсе? Демон случайно мимо пролетал и решил навестить старых знакомых или же его кто-то нанял? Если нанял, то кто и для каких целей? И почему в таком случае он начал следить за мной? Свободного времени много образовалось, а других развлечений не нашлось?

Что-то здесь не так, что-то не складывается, но что именно?

Я вышла из комнаты в коридор и увидела возле ближайшего окна Галена. Сердце ёкнуло, сирена встрепенулась радостно, желая поскорее прикоснуться к своему мужчине, обнять и пожаловаться на плохих демонов, осмелившихся покуситься на чужое. Человек же напомнил здраво, что сказать разумнее Вэйдаллу, а с Галеном у нас не те отношения, чтобы он бросался на защиту моей чести.

— Женевьева, — окликнул меня Гален.

— Господин Скай, — я приблизилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не улыбнуться приветливо, не кинуться мужчине на шею.

— Вы вчера забыли свой конспект в классе, — Гален протянул мне тетрадь по истории.

— Благодарю, господин Скай, — я взяла тетрадь, сунула к книге. — А я всё гадала, где я могла его оставить.

— Действительно, где ещё можно поискать позабытый конспект по истории, кроме как в кабинете, где занимаются историей.

— Долго же ты мне его возвращал, — заметила я, понизив голос до едва слышного шепота.

— Видишь, как низко я пал из-за тебя — как школяр ищу самый идиотский предлог, чтобы к тебе подойти, — парировал Гален тихо. — Такой ерундой я не занимался лет с… никогда не занимался.

Я оглянулась через плечо. Беатрис замерла в пяти шагах от нас, посматривая выжидающе, напряжённо. Подозреваю, сейчас она многое отдала бы за возможность узнать, о чем мы шепчемся.

— Избавься от своей заклятой подружки и приходи в раздевалку через несколько минут, — произнёс вдруг Гален, чуть подавшись ко мне. — Танцы сегодня первым уроком ни у кого не стоят.

— Но тогда она должна быть заперта.

— У меня есть ключ, — мужчина вежливо кивнул Беатрис и ушёл.

— Что он тебе передал? — след Галена ещё и простыть не успел, а Беатрис уже рядом, смотрит требовательно, нетерпеливо.

— Мой конспект по истории, — в подтверждение я продемонстрировала тетрадь в синей обложке. — Оказывается, я забыла его вчера в классе.

— И господин Скай решил его вернуть тебе лично? — усомнилась девушка. — Слушай, Ева, тебе не кажется, что господин Скай проявляет в отношении тебя слишком много внимания? Между вами… что-то есть?

Есть! И будет через несколько минут, если я отделаюсь от этой приставучей всезнайки.

Я огляделась и наугад указала пальцем в сторону выходящих из комнаты учениц.

— Ой, Ариана с Кларисс пришли, — возвестила я и даже помахала рукой. — Привет!

Как ни странно, но Беатрис купилась на этот простенький, старый как мир отвлекающий манёвр. Повернулась, проследив за направлением моего взгляда, ища своих подруг, а я тем временем метнулась прочь по коридору, маневрируя между ученицами. Выскочила в холл, затаилась в оконной нише, выждала пару минут, пока Беатрис, пылая праведным возмущением, не выбежала за мной. Укрывшись за тяжелой бархатной портьерой, я с мрачным удовлетворением понаблюдала, как девушка тщетно покрутилась на месте, метнулась туда-сюда и наконец вышла на крыльцо, ждать Ариану с Кларисс. Я же, воровато осматриваясь, двинулась к танцевальному залу и расположенной рядом раздевалке. К счастью, в примыкающем к залу коротком коридоре никого нет, и за мной вроде никто не пошёл. Оглядевшись напоследок, я с замиранием сердца нажала на дверную ручку раздевалки. Створка открылась бесшумно, и я проскользнула внутрь.

Окон в раздевалке нет по понятным причинам, свет не горел, и едва я закрыла дверь, как тьма сомкнулась вокруг меня, однако присутствие Галена я ощутила сразу. Движение рядом, щелчок поворачиваемого в замке ключа и я оказалась в тесных объятиях. Разжала руки, и книга, тетради и ручка посыпались на пол, но я не обратила на это внимания, потянувшись в темноте к Галену. Поцелуй обжёг губы нетерпением, безумным желанием, подобным тому, что я чувствовала во сне. Та же страсть, сводящая с ума, перечеркивающая окружающий мир. Тот же жадный поцелуй, который, кажется, невозможно прервать ни на мгновение. Тот же хаос рук, блуждающих лихорадочно по закованному в одежду телу. И раздеваться, как назло, опять некогда.

Гален прижал меня к стене возле двери — я задела локтём косяк, — всё-таки расстегнул верхнюю пуговичку на моём платье. Дорожка коротких поцелуев по шее, по ключицам и ямочке между ними. Я запустила пальцы в густые волосы, притягивая мужчину ближе к себе, удивляясь тому, как непроглядная тьма меняет мировосприятие. Полагаться на зрение бессмысленно, ничего не видно и слух словно обострился, чутко улавливая неровное биение двух сердец, тяжелое, сбившееся дыхание, шорох мешающейся одежды, далёкие голоса. Запах воды стал резче, окутал меня туманным покровом, оседая капельками влаги на пересохших губах. Кожа пылала, ещё немного — и загорится по-настоящему.

— Откуда у тебя ключ? — спросила я, задыхаясь и от нехватки воздуха, и от ощущения пожара, бушевавшего внутри, грозившего поглотить без остатка. И я чувствовала отблески ответного пожара в Галене.

— Ловкость рук.

Понятно. Остаётся надеяться, что госпожа Лорана, которая открывала раздевалку перед началом урока танцев, закрывала после и вообще в школе носила ключ при себе, не заметит потери в ближайшее время. Да и думать, каким образом Гален ухитрился «обчистить» учительницу танцев, тоже пока не хотелось. Разве что в ордене преподают и навыки карманников.

Ладони опустились на мои бёдра, скользнули вниз по ногам, собирая ткань в складки, поднимая подол платья. Проникли под юбку, провели по коже выше края чулок. А я бельё надела пособлазнительнее, чёрное, кружевное. Жаль, вряд ли Вэйдалл или Гален его увидят, оценят…

Хотя у Вэйдалла шанс определённо ещё есть.

И сирена согласилась — не годится ни одному её мужчине отлынивать, привлекать к телу надо обоих.

Гален подхватил меня под ягодицы, приподнял над полом, и я обвила мужчину ногами, ощутила его руку на внутренней стороне бёдер, прикосновение через влажное уже кружево белья. На удивление осторожная, неспешная ласка лишь раззадорила сильнее, обдала тело волной дрожи мучительно-сладкой, заставляющей сжиматься в ожидании большего. Я зашипела сквозь стиснутые зубы, почему-то четко понимая, что Гален улыбается самодовольно, и, выпустив клыки, в отместку прикусила несильно кожу на его шее.

— Я ведь тоже могу тебя укусить, — шепотом напомнила я. Запах воды не только проникал с каждым вдохом в лёгкие, но и в сознание, разливался туманом. — Мы тоже помечаем своих мужчин.

— Укуси, если не боишься, — в голосе Галена сплелись причудливо и лень небрежная, показная, и нотки щекочущие, подначивающие, и колючее предостережение, лишь усилившее желание надавить клыками на кожу, проколоть её, пуская кровь, оставляя свою метку.

Секундная возня с одеждой, и я не сдержала удовлетворённого вскрика, перехваченного губами Галена. Никогда раньше не думала, какое это упоительное блаженство — ощущать его внутри себя. Не просто какого-то там постороннего мужчину, а своего. Каждое его движение, каждый отклик собственного тела, желающего прижаться теснее, слиться в единое целое. Руки на бёдрах под задранной юбкой, неровное дыхание на лице, горячие поцелуи то на губах, то на шее. Напряжённые мышцы под моими пальцами, под плотной тканью пиджака и рубашки. Коктейль эмоций на двоих, крепкий, будто выпитый залпом натощак. Сквозь кисельную пелену чувств физических и эмпатических я едва расслышала тихие, острожные шаги за дверью.

Я дёрнулась, но останавливаться из-за возможных свидетелей Гален определённо не собирался, лишь накрыл мои губы своими, глуша мои стоны, слишком громкие вздохи. Неизвестный прошёл мимо до двери зала в конце коридора, вернулся к раздевалке, дёрнул ручку. Толчки стали чаще, резче, я стиснула руки и ноги — всё равно бессмертный, так что вряд ли удастся придушить ненароком, силу не рассчитав, — разрываясь между всколыхнувшимся страхом оказаться обнаруженной в объятиях учителя и нарастающим стремительно предчувствием наслаждения. Неурочный прохожий безуспешно дёрнул дверную ручку ещё раз, замер, явно прислушиваясь, и я вздрогнула, выгнулась, подхваченная яркой вспышкой оргазма, прикусив губу, чтобы хоть как-то сдержать стон. На несколько ослепительно-ярких мгновений, сумасшедших, словно в давешнем сне, мешающих в единое целое наши эмоции, я даже забыла, что за створкой кто-то есть, что вот-вот начнётся первый урок.

Действительно безумие страсти.

Звон колокола прозвучал будто по заказу и из-за двери донеслись торопливые удаляющиеся шаги. Кто-то из учениц?

Гален осторожно поставил меня на ноги, поправил мою и свою одежду. Мы даже не дёрнулись на мерный перезвон, мы словно застыли в своём мирке, маленьком, тёмном, где нет никого, кроме нас.

— Придётся позаниматься с тобой дополнительно, — губы коснулись моего виска. — Сегодня вечером у меня дома.

М-м, заманчивое предложение. Кровать. Или ванна. Или ковёр перед камином. Да что угодно, лишь бы не в общественном месте, практически при свидетелях. И вся ночь только наша.

— У меня ещё остались солёные огурцы.

— Это намёк? — усмехнулась я.

— Зависит от степени вашей испорченности, госпожа Альвернис, — ответил Гален насмешливо.

— Фу, господин Скай, где ваши манеры? — в тон мужчине парировала я. — За столько лет и даже веков можно было придумать приёмы и похитрее, чем сразу предлагать девушке огурцы.

— Ты первая их принесла.

Вроде у меня смена должна быть сегодня… Или нет.

— Сегодня бал, — вспомнила я с сожалением.

— Какой бал?

— У леди Дарро. Я и мои подруги-сирены должны показаться леди Дарро и если мы ей понравимся, то она будет нам покровительствовать в наших начинаниях. Мне, например, при поступлении в университет пригодится протекция высокородной леди положения старшей леди Дарро. Ну, ты понимаешь.

Гален отстранился от меня и наш тайный мирок на двоих рассыпался вдруг, возвращая нас в скучную, суровую реальность.

— Не хочу тебя расстраивать, Ева, но Вэйд тоже будет на этом балу и под ручку с Вивиан.

— Знаю.

— А Вэйд знает? — голос Галена донёсся от пола — кажется, мужчина присел на корточки, зашуршал чем-то.

— Нет ещё. Я… сегодня ему скажу, — и ещё о демоне. О привязке. И хорошо бы о наших отношениях с Галеном. Или если он уже признался собрату? — А… ты ведь не говорил Вэйду, что мы…

— Нет. А ты?

— Нет.

— Хорошо, — мне в руки сунули книгу, тетради и ручку. — Выходи первая, я выжду пару минут и выйду следом.

— Ты опоздаешь на урок.

— Мы уже опоздали, так что минутой раньше, минутой позже — какая разница?

Щёлкнул поворачиваемый в замке ключ и к моим губам прильнули жарким, лишающим дыхания поцелуем. Но я не успела как следует насладиться его шипучим вкусом — дверь приоткрылась, впуская в помещение неожиданно яркий, режущий глаза свет. Гален выглянул в коридор, осмотрелся, убеждаясь, что там никого нет, и лишь затем отступил в сторону, выпуская меня. Я выскочила в коридор и бегом бросилась к лестнице на второй этаж.

На уроке литературы я думала о чём угодно, кроме собственно творчества известного поэта девятого века, и разбор одного из его стихотворений занимал меня в последнюю очередь. Разумеется, моё опоздание не осталось незамеченным. Правда, учительница литературы и наш классный руководитель, госпожа Олуэн, лишь мягко меня пожурила, когда я, изобразив смущение и раскаяние, пробормотала, что, дескать, досадная неприятность по случаю не самого удачного периода месяца вынудила меня задержаться в туалете. На лице Беатрис, сидевшей за первой партой, отразилось прописанное крупными буквами сомнение — да и не только у неё, — но я решила проигнорировать мнение общественности по сему поводу. Гораздо больше меня заботили Вэйдалл и Гален. Демон. Бал. Дальнейшие жизненные перспективы. Я не сомневалась в честности наёмника в этом вопросе — даже если бы он знал о возможной парной привязке между членом братства и женщиной, то зачем ему предполагать то, во что всё равно мало кто поверит? Соответственно, о нашей привязке демон не солгал.

Бал. Не совершу ли я глупостей каких непоправимых, когда увижу Вэйдалла с Вивиан? Я-сирена уже сейчас мечтала вцепиться коготками в идеальную кукольную мордашку леди Вивиан, а я-человек напоминала, что главное — произвести приятное впечатление на Аннет Дарро, чему сцена ревности никак не поспособствует. Моё будущее во многом зависит от старшей леди Дарро, что до её дочери, то я же знаю, что Вэйдалл ухаживает за ней понарошку и на самом деле надо пожалеть бедную девушку. Вряд ли ей известно, что мать обменяла единственную дочь на финансовое благополучие семьи.

Госпожа Олуэн, прохаживаясь с раскрытой книгой между рядами, остановилась вдруг возле моей парты. Я осторожно подняла глаза на молодую женщину, ожидая вопроса по теме урока, но та молча коснулась верхней пуговицы на своей блузке. Я не сразу сообразила, что учительница имела в виду. А спустя пару секунд поняла.

Верхняя пуговица на моём платье по-прежнему расстегнута.

Смутившись уже по-настоящему, я застегнула торопливо пуговку. Госпожа Олуэн улыбнулась одобрительно и вернулась к доске. Только наверняка и Беатрис, и любая из присутствовавших на уроке девушек, внимательно на меня посмотревшая, заметила непорядок в моей одежде. Растрёпанные волосы, припухшие губы. И хорошо, что в школе нет оборотней, в противном случае к вышеперечисленным признакам добавился бы ещё и наш запах друг на друге неоспоримым доказательством.

Если так продолжится и дальше, то моя средняя успеваемость и удовлетворительное поведение без замечаний рассыплются в пыль за оставшуюся до экзаменов неделю. Я то прогуливаю, то опаздываю, то Гален открыто демонстрирует свой интерес ко мне и не дай боги Беатрис или ещё кто-то дотошный укрепится в своих подозрениях и пожалуется учителям. Галену-то что, он уволится либо вообще внезапно уедет из Тирса без объяснения причин, а мне придётся разгребать последствия. Как бы он ни объяснял себе своё откровенное влечение ко мне, суть всё равно не меняется. Более чем очевидно, что даже если Гален не допускает мысли о наличии привязки, он как минимум понимает, что той ночью что-то пошло иначе, что пресловутый запах есть и исчезать из наших жизней не собирается. И всё же мужчина уступает своим желаниям, сводя наши отношения исключительно к сексу, и приглашение зайти вечером к Галену домой это лишь подтверждало. Безусловно, сам секс хорош. Фееричен. Умопомрачителен, и, надо признать, действовал не хуже наркотического вещества — попробовав один раз, хотелось повторить… и повторять снова и снова, не мысля жизни без очередной дозы.

Нет-нет-нет! Я взрослая сирена, я должна уметь говорить твёрдое «нет», не поддаваться минутным слабостям и рискованному соблазну. Я не буду дразнить Галена, не буду ходить к нему домой, не буду мучить себя эротическими фантазиями, а если он вновь намекнёт на интим, я откажусь, решительно и непреклонно.

Погружённая в размышления, я едва заметила, как прошёл урок. Зазвонил привычно колокол, засобирались, получив разрешение учительницы, девушки, я тоже поднялась, сунув тонкую тетрадь прямо в книгу — собственно, на литературе мы редко что-либо конспектировали, чаще записывали в тетрадь задания на дом. Беатрис обернулась, оглядела меня подозрительно, явно намереваясь прилипнуть ко мне не хуже грязи после дождя.

— Женевьева, подойти, пожалуйста, — попросила вдруг госпожа Олуэн.

Удивлённая, я приблизилась к учительскому столу. Девушки покинули класс, вышедшая последней Беатрис неохотно прикрыла за собой дверь.

— Женевьева, полагаю, можно поздравить тебя со счастливым и, несомненно, одним из самых важных событий в жизни девушки.

Я растерянно посмотрела на сидящую за столом молодую женщину. В голубых глазах учительницы мелькнула тень подозрения не меньшего, чем у Беатрис.

— Ты же помолвлена, если я не ошибаюсь? — госпожа Олуэн указала кончиком ручки на моё кольцо.

— Да, помолвлена, — закивала я немного нервно, суетливо. — Мы обязательно объявим официально на… на летних гуляниях.

— Хорошо, — учительница улыбнулась, но взгляд остался пристальным, пытливым. — Хотя и несколько неожиданно, учитывая… личность твоего жениха. Тебе ведь известно, кто он?

— Конечно.

— Ты сообщила своей семье?

— Я… да, — соврала я.

— И как они отнеслись?

— Э-э… они… рады. Вэйд всем нравится.

— Да, он производит приятное впечатление, по крайней мере, со стороны. Я видела его на открытии театра.

Я снова кивнула, не зная, что ещё сказать.

— К сожалению, Женевьева, — продолжила госпожа Олуэн, медленно вертя ручку между пальцами, — я не могла не отметить некоторых совпадений, никак не связанных с твоим женихом. Госпожа Лорана рассказала о странном инциденте на одном из её прошлых уроков у вас, после которого и начали происходить эти совпадения. Догадываешься, о каком инциденте идёт речь? Вижу, догадываешься. На следующий день господин Скай не вышел на работу, и тебя не было на последних уроках — полагаю, ты попросту прогуляла их. Далее ты не смогла прийти в школу по причине плохого самочувствия, как было написано в объяснительной от леди Тарранси, и в тот же день господин Скай справлялся у меня по поводу твоего отсутствия на занятиях. История не стояла в вашем расписании в этот день, и господин Скай не ваш классный руководитель, чтобы проявлять интерес к вашей посещаемости вне своих уроков. Звучит грубовато, но такова реальность — мало кто следит за классом, находящимся на попечении другого преподавателя.

Так Гален даже спрашивал обо мне тогда? Может, действительно беспокоился?

— Теперь я то вижу вас в коридоре, где господин Скай, не стесняясь, держит тебя за руку, то ты опаздываешь на урок и в то же время младший класс вынужден ожидать возле запертой двери кабинета истории, потому что преподаватель, судя по всему, задерживается, хотя я лично беседовала с ним не далее как полчаса назад.

Кабинеты истории и литературы разделял этикет, и я сама заметила девочек из одного из младших классов, растерянно, сиротливо жмущихся перед закрытой створкой.

— Ты и сама прекрасно знаешь, что личные отношения между учащейся и преподавателем того же учебного заведения строго запрещены, — госпожа Олуэн отложила ручку, посмотрела на меня неожиданно сочувственно. — Тем более отношения интимные.

Кровь резко прилила к щекам, а сердце сжал холод паники и ужаса. Как же быстро учительница всё сложила!

Или кто-то подсказать успел? И кто это такой добрый, а?

— Я не… — начала я неубедительно.

— Я достаточно повидала на своём веку, чтобы понять, когда у девушки и впрямь случилась маленькая неприятность, а когда она прибежала с тайного свидания, — перебила мой жалкий лепет учительница. — Я понимаю, что сейчас другое время и нынешнее молодое поколение иначе видит этот мир, и не стану читать тебе лекции о необходимости беречь целомудрие до свадьбы, однако не могу проигнорировать тот факт, что…

В дверь класса постучали, но ответить госпожа Олуэн не успела — створка сразу распахнулась, являя нам Галена собственной персоной.

— Дина, могу я поговорить с вами наедине? Это срочно, — Гален улыбнулся, ярко, очаровательно, обезоруживающе. Но за ослепительной улыбкой красавца-мужчины таился омут тёмный, ледяной, полный неприязни, недовольства, мрачной решимости и чего-то ещё, что вот так с ходу не определялось, однако ничего хорошего явно не предвещало.

— Сейчас? — уточнила молодая женщина. Выражение её сосредоточенного лица не изменилось, во взгляде появилась настороженность — похоже, обаятельная улыбка должного эффекта не возымела.

— Да, прямо сейчас.

— Позже поговорим, Женевьева, а пока иди на перемену.

Прижав к груди книгу с тетрадями и потупившись, я направилась к выходу. Гален посторонился, пропуская меня, я вышла, и дверь захлопнулась за моей спиной.

Не знаю, что именно Гален собирался сказать госпоже Олуэн, но я больше всего боялась, что он решит проблему радикально и убьёт нашего классного руководителя. Если верить слухам, братство избавлялось от вставших на его пути так же легко, быстро и не задумываясь, как люди выбрасывали мусор. Я не сомневалась, что Гален или подслушал наш разговор, или почувствовал мои эмоции, или всё сразу и потому и пришёл столь вовремя. В определённой степени я ему благодарна за своеобразное спасение, но не ценой же жизни госпожи Олуэн! А с другой стороны — Гален всё-таки не настолько безрассуден, чтобы убивать каждого, кто обвинит меня в связи с собственным учителем. Да и в таком случае начинать надо отнюдь не с классной.

Беатрис вместе с другими девушками уже стояла возле окна напротив двери кабинета естествоведения, когда я, сбегав на первый этаж и поменяв конспекты, вернулась на второй. К сожалению, кабинет литературы находился в другом крыле здания и урок должен вот-вот начаться, а рисковать и опаздывать повторно я не хотела. Ну и, в самом деле, Гален не дурак, чтобы трупы после себя оставлять, сокращая штат работающих в школе преподавателей.

— Беатрис, — я решительно протолкалась к дочери судьи, не обращая внимания на удивлённые взгляды и шепотки одноклассниц, — твоих рук дело?

— Не понимаю, о чём ты, — в голосе и на лице искреннее недоумение — сама невинность.

— Ты сказала госпоже Олуэн, что у меня… — как бы наши с Галеном отношения обозвать поделикатнее, щадя ранимые невинные умы остальных? Хотя знали бы учителя и родители, какими книжками зачитываются эти нежные непорочные овечки. — Роман с учителем?

На хорошеньком личике Арианы отразилось изумление, а Кларисс почему-то посмотрела на меня сочувственно. Беатрис же замешкалась с ответом, и короткой паузы хватило, чтобы подтвердить моё предположение. Я развернулась и молча отошла к следующему окну, присела на край подоконника. Вот рыба протухшая, ещё и доложила! И чего только к классной пошла, а не сразу к директору отчитываться? Сейчас пикантный скандал был бы в самом разгаре!

— Ева, — Беатрис приблизилась ко мне, села рядом. Свита держалась поодаль. — Пойми, я же о тебе беспокоюсь. Ты помолвлена, твой жених — сам член братства Двенадцати, такой красивый, галантный мужчина и богатый, судя по всему, а ты путаешься с каким-то нищим учителем с сомнительным прошлым. Зачем он тебе?

И впрямь, столько мужиков и все мне одной. Непорядок.

— Не спорю, он тоже красив, точно бог любви, но он явно не стоит того, чтобы рисковать ради него положением, репутацией и женихом. Или он тебя, — в глазах Беатрис зажегся огонёк жадного любопытства и мелькнула тень зависти, — принуждает?

О да, принуждает. То Гален меня, то я его.

— А не ты ли пару дней назад сомневалась, что члены братства вообще женятся? — вопросом на вопрос ответила я. Не хватало ещё, чтобы Беатрис решила, будто Гален меня к сексу склонил в добровольно-принудительном порядке, как в этих дурацких новеллах.

— Сомнение было вполне обоснованное.

От продолжения разговора меня спасло появление господина Солта, учителя естествоведения, и звон колокола. Еле отсидев урок, я в числе первых выскочила из класса и отправилась на поиски госпожи Олуэн. К моему тайному облегчению, классный руководитель, живая и здоровая, обнаружилась в кабинете литературы, из которого выходили девушки из среднего класса. Разумеется, в кабинет я не зашла и вообще постаралась не попадаться учительнице на глаза. Просто маленькая проверка для собственного успокоения.

Гален удостоил меня вниманием, когда уроки уже закончились и девушки, разложив по сумкам книги и тетради, потянулись нестройно на выход. Мужчина, словно страж, поджидал в холле у двери и, едва я поравнялась с ним, с любезной улыбкой распахнул передо мной створку. Бросив на Галена настороженный взгляд, я вышла на крыльцо, мужчина за мной. Я спустилась по ступенькам, направилась через двор, Гален не отставал. Заметив возле ворот Вэйдалла, я махнула ему рукой и резко обернулась к следующему за мной Галену.

— Ты что делаешь? — спросила я как можно тише. Известно, что у членов ордена хороший слух и пример Галена подтверждал данную информацию, хотя и неясно, насколько хороший. Я надеялась, что шёпот посреди двора, гомонящего, полного покидающих школу девушек, собратья расслышать всё-таки не в состоянии. — В тень играешь?

— В яблочко, — заверил мужчина невозмутимо. — Провожаю тебя, дабы убедиться, что тебе больше ничего нигде не почудится. Ты иди, иди, а я тихонько пойду за тобой. Не обращай на меня внимания, если хочешь, можешь действительно сделать вид, будто я твоя тень.

Я огляделась, проверяя, на достаточном ли расстоянии от нас держатся другие девушки и не услышат ли и они чего лишнего.

— Что ты сказал госпоже Олуэн?

— Ничего… особенного.

— Прямо совсем ничего? — усомнилась я.

— Не совсем. Ты иди, на нас и так все смотрят.

Повернувшись, я возобновила прерванное движение.

— Так что ты ей сказал? — повторила я тихо.

— Заверил, что ей совершенно не о чем беспокоиться, — Гален тоже говорил негромко, однако слух сирены достаточно тонок, чтобы расслышать слова идущего позади. — Что я покину школу в конце этого учебного года, а может, и раньше. Что меня не интересуют и вряд ли заинтересуют другие ученицы, так что добрая госпожа Олуэн может не тревожиться о добродетели остальных девушек. Хотя, признаться, был соблазн указать ей на тех, о добродетели которых можно уже не волноваться по причине отсутствия оной.

— А тебе-то откуда об этом известно? — изумилась я.

— Ева, если я подойду достаточно близко к любой из здесь присутствующих юных дам, то я тебе точно скажу, кто тут ещё девица, а кто уже нет, — Гален усмехнулся. — Ты бы сильно удивилась, если бы знала о своих одноклассницах то, что знаю я.

— Но Вэйд сказал, что в братстве только он чувствителен к запахам.

— Мы чуем запахи лучше, чем люди, но до нюха оборотней нам далеко. Однако девственницы пахнут немного иначе, по крайней мере, для нас. Просто у Вэйда чувствительность обострённая.

Действительно, как иначе Гален мог убедиться в качестве поставляемого собрату «товара»?

— И что же, госпожа Олуэн вот так с ходу тебе поверила и спокойно оставила меня тебе на поругание? — классная руководительница всегда относилась к нам хорошо, с теплом, не разделяя нас на богатых и не очень, на любимчиков и не стоящих внимания.

— Ну, я сказал, что ты моя невеста и колечко на твоём пальчике подарено мной, что я приехал в Тирс и устроился в школу только чтобы быть поближе к тебе, моей прекрасной возлюбленной, нежно и трепетно обожаемой мной вот уже четыре года. Что в этом жестоком обманчивом мире слишком много соблазнов, особенно для молодой невинной девушки, и что ты, к моему глубокому огорчению и великой печали, пала жертвой одного из таких соблазнов. Да-да, тому самому, который теперь встречает тебя каждый день после школы. Но ты не волнуйся, я продолжаю бороться за наше счастье, даже предложение тебе сделал и твой положительный ответ даровал мне надежду, что для нашего будущего брака ещё не всё потеряно.

И кто поверит в этот бред пьяного коня?!

Мы дошли до ворот и по мере нашего приближения Вэйдалл хмурился всё сильнее, вероятно, заметив слегка ошарашенное выражение моего лица. Под аркой Гален поравнялся со мной, взял мою руку и протянул Вэйдаллу.

— Вот, передаю тебе нашу очаровательную птичку в целости и сохранности. Сдал-принял, — Гален подхватил руку настороженного на него взирающего собрата, вложил в ладонь Вэйдалла мои пальцы, козырнул шутливо и, движением лёгким, мимолётным коснувшись моего бедра, направился обратно к школе.

Мы оба посмотрели в спину Галену растерянно, непонимающе.

— И что на сей раз? — наконец произнёс Вэйдалл.

Я пожала плечами.

— Он и впрямь называет меня птичкой? — уточнила я.

— Да. Иногда, — не отпуская моей руки, Вэйдалл повёл меня к автомобилю.

И Гален сказал «наша». Понимаю, что он это по привычке сказал или машинально, не задумываясь о смысле, что это глупая незначительная мелочь, но всё равно неожиданно приятно.

Мы сели в автомобиль, и машина отъехала от школы.

— Как прошли уроки? — спросил Вэйдалл.

— Уроки? Нормально, — ответила я, собираясь с мыслями. Ночное происшествие важнее наших с Галеном шалостей. — Вэйд, прошлой ночью у меня был… незваный гость.

— Гость?

— Демон. Он, правда, не представился, но…

— Он ничего тебе не сделал? — мужчина окинул меня встревоженным взглядом, снял одну руку с руля и, потянувшись ко мне, быстро провёл ладонью по моему телу от плеча до колена, словно проверяя таким странным способом на наличие каких-либо повреждений. И страх хлестнул плетью, оглушив на мгновение, заставил вздрогнуть. Страх за меня, страх, что со мной может что-то случиться.

— Нет-нет, физического вреда он мне не причинил, — заверила я торопливо. — Только напугал.

— Прости.

— За что?

— За столько лет я научился отсекать запахи, контролировать внешние проявления эмоций, но закрываться от кого-то вовремя ещё не привык, — Вэйдалл сел ровно, сосредоточил взгляд на дороге. — Забываю, что эмпатическая связь двусторонняя.

И в результате я ощущаю вспышку его чувств, особенно сильных, резких. Хотя тоже приятно, что он обо мне так беспокоится, и беспокоится искренне, а не потому, что надо изобразить должное волнение за ближнего.

— Всё в порядке. Честно.

— Демон что-нибудь сказал?

— Он заявился ко мне посреди ночи, — начала я. — Я спала и в какой-то момент проснулась… и увидела его. Чёрное тело, красные узоры, человеческое лицо.

— Он был в твоей комнате? — голос оставался ровным, спокойным, но мне отчего-то стало не по себе.

— Да… — я помедлила в нерешительности. Что, если я расскажу о попытке изнасилования, и Вэйдалл умчится демона четвертовать? С демонами не шутят, разве что будучи с ними на короткой ноге, и дорогу им стараются не переходить — чревато. И мне не хотелось, чтобы из-за меня Вэйдалл натворил лишних глупостей или ввязался во что не следует. — Он сидел на окне. Сказал, что ему любопытно на меня посмотреть и что он впервые видит… тройную привязку между сиреной и двумя… собратьями.

— Он упомянул о привязке?

— Да.

— Именно о тройной?

— Да.

В салоне повисла пауза. Вэйдалл молчал, продолжая следить исключительно за дорогой, я не решалась нарушить напряжённую, чуткую тишину. Стоит ли сейчас сообщать, что мы с Галеном… как это говорится, пришли к определённому согласию, по крайней мере, по одному вопросу? Или лучше обождать немного?

Машина выехала за город и по сторонам потянулись деревья и ограды поместий, когда Вэйдалл всё же вернулся к нашему разговору.

— Его зовут Арлес, он демон-наёмник из клана Пылающих звезд. Это один из старейших кланов демонов в нашем мире из тех, что пришли когда-то вместе с северными лордами. В Тирсе он, как мне рассказал надёжный источник, уже три дня и, предположительно, прибыл в город по вызову. К сожалению, разыскать самого Арлеса мне пока не удалось, он явно не торопится поздороваться со старым знакомым, равно как я ещё не выяснил, кто и зачем его вызвал.

— Думаешь, он следит за мной не просто так? — спросила я осторожно. — То есть не потому, что я ваша… что я считаюсь твоей невестой?

— Не знаю, — ответил мужчина. — Но в совпадения не верю.

Тень я видела вчера и позавчера, прошлой же ночью демон лично нанёс мне «визит». Значит, эти два дня он следил за мной, а в городе объявился три дня назад. В тот самый выходной, когда Вэйдалл приехал в «Гнездо» и надел мне кольцо. Днём ранее он как раз впервые встретил меня после школы, а до того Гален начал проявлять ко мне повышенное внимание… Пёс подери, ну не Беатрис же вызовами демонов стала баловаться ради устранения более удачливой соперницы?!

Демоны пришли в наш мир вместе с людьми, оставшимися в истории как северные лорды — потому что явились с севера и определённо из мест, знающих, что такое суровая северная жизнь. Говорили, что демоны родом из некоего мёртвого ныне мира, однако никаких подтверждений данной теории нет, а сами демоны не особо распространялись о своей исторической родине, к тому же многие их поколения родились уже здесь и другого дома не знали. Равно как и неизвестно, по крайней мере, нам, коренным жителям, почему люди, даже никогда прежде не практиковавшие магическое искусство, способны вызывать демонов. Собственно, демоны единственный вид, который можно вызвать: есть специальные ритуалы, сопровождающиеся кровавыми жертвоприношениями, заклинания и обращения к определённому подвиду и если всё сделано правильно и жертва принята, то представитель обязан явиться доморощенному колдуну, где бы они оба ни находились и какое бы расстояние их ни разделяло. Я довольно смутно представляла, как вся эта система вообще работает, но факт оставался фактом — демон действительно являлся на зов и даже выполнял пожелания призвавшего, опять-таки, если стороны сходились в вопросах условий самой сделки и оплаты. За жертвенную девственницу нынче мало кто работал.

— На замке лорда Тарранси стоит какая-нибудь защита? — уточнил вдруг Вэйдалл.

— Сигнализация на первом этаже.

— И всё?

— Всё, — пожала я плечами. — Замок находится в лесу, до него просто так не добраться, да у нас и нет ничего по-настоящему ценного.

— Есть вы, — возразил мужчина.

— Мы сирены и можем за себя постоять.

— Не спорю, но демонам противостоять труднее, к тому же, насколько мне известно, ваше пение на них не действует.

— Больно надо — петь ради них! — возмутилась я. — Взять ноту повыше и посмотрим, надолго ли хватит их барабанные перепонки!

— Ева, — мягко укорил Вэйдалл, бросив на меня взгляд ласковый и выразительный.

И я прикусила язык. Да, сейчас-то хорошо рассуждать гипотетически, что бы я сделала, окажись с демоном наедине, а ночью, когда наёмник и впрямь залетел в мою спальню, как к себе домой, и в наглую лапал меня в моей же постели, много толку было от моих жалких, неубедительных трепыханий? И рот поцелуем он мне заткнул наверняка из расчёта, чтобы я не попыталась оглушить его криком и за компанию не привлекла внимание остальных обитателей «Гнезда».

— Если ты не возражаешь, я хотел бы обсудить с лордом и леди Тарранси возможности защиты замка, — продолжил мужчина. — Думаю, они не будут против установки защитного полога. Сколько в замке живёт сирен, кроме тебя и леди Тарранси?

— Трое, — растерялась я. — И ещё Айлина, дочь Аиши, ей всего семь. А… когда ты собираешься заехать в замок?

— Сейчас.

— То есть мы едем прямо в «Гнездо»?

— Да. Во-первых, я не хочу оставлять тебя без присмотра, во-вторых, не вижу смысла откладывать столь важные вещи, пренебрегая вопросами безопасности. Не ожидал, что Арлесу хватит наглости приблизиться к тебе, тем более видя привязку, зная, что ты чужая пара, но впредь мне хотелось бы избежать и избавить тебя от инцидентов такого сомнительного рода. Если бы ты сразу позвонила мне или прислала записку…

— В замке нет телефона. И сегодня… не самый подходящий день, — признаться, напор Вэйдалла даже пугал немного. — Мы сегодня идём на бал у леди Дарро, показаться ей, чтобы в дальнейшем она нам покровительствовала, поэтому в замке скоро начнётся суета, беготня, поиски подходящих теней или румян и прочая чисто девичья возня.

— На бал? — повторил Вэйдалл, и мне послышалось лёгкое, неприятное удивление в спокойном голосе. — Вы все поедете?

— И мы, и Идэна с Эдвардом. Только Айлина останется с Тито в «Гнезде», — пояснила я.

— Прислать за вами машину?

— Леди Идэна уже заказала, — я расправила складки на юбке. И надо бы рассказать о нас с Галеном. Или повременить всё-таки? Сам-то Вэйдалл не торопился возвращаться к теме тройной привязки, будто последствия нашего случайного тройничка неважны. Понятно, что в данный момент его больше волнует моя безопасность, и это правильно, но неужели он совсем ничего не скажет?

— Что ж, тогда позже займёмся вопросом защиты замка, — мужчина улыбнулся мне безмятежно.

— Тогда, может, высадишь меня где обычно, и я доберусь до замка порталом? — с робкой надеждой предложила я. Так не хочется тратить время на объезд!

— Нет, Ева, сегодня я тебя отвезу. И пока я не выясню, зачем Арлес прибыл в Тирс, кто его вызвал и что ему от тебя нужно, ты не будешь оставаться одна, поняла? Ева, ты поняла меня?

Я кивнула. Вэйдалл говорил негромко, спокойно, не повышая голоса, но за мягкой интонацией скрывалась сталь, твёрдая, непреклонная решимость, отбивающая всякую охоту возражать. Спрашивать, что мужчина думает о тройной, я тоже не стала, как и уточнять, почему новость о нашем присутствии на балу его удивила, а подтверждение о предположительной прежде привязке — не очень.

И соблазнительное бельё так и пропало втуне.