Под покровом дня

Глава девятнадцатая

Рики заняла три тысячи у своего босса. Она показала ему газетную вырезку, где рассказывалось о смерти Кейт, и, подпустив в голос волнение, рассказала, что ей нужно оплатить похороны. Сказала, что скоро станет богатой и вернет ему деньги с процентами. Затем она сообщила Лилиан, своей бывшей любовнице, что если бы та нашла четыре тысячи, то Рики за шесть месяцев превратила бы их в десять. Огорошенная этим заявлением, Лилиан сняла со своего банковского счета все деньги, которые она накопила за восемь лет, работая официанткой и подрабатывая стриптизершей. Вот она, настоящая любовь.

Вернувшись в свою квартиру, Рики приняла душ, пытаясь выкинуть из головы слова Торна. Она выпила два стакана рома и приступила к третьему, когда услышала их голоса внизу. Валяя дурака, они смеялись и шутили с Лилиан.

Они вошли в ее спальню без стука, оглядели все вокруг, не произнося ни слова, даже не глядя на нее. И она им это позволила. Она все еще была под впечатлением от того, как уверенно держался Торн. Он изменился. В его глазах она заметила нечто, чего не было раньше.

Рики подошла к Ирву, забрала керамическую статуэтку розового фламинго, которую он вертел в руках, и поставила ее обратно на полку. Хотя Рики никогда с ними раньше не встречалась, она разговаривала с Ирвом и знала, какой он сукин сын.

Пытаясь придать голосу деловой тон, она сказала:

— На данный момент мне хотелось бы знать, можете ли вы инсценировать несчастный случай. Представить все так, чтобы все подумали, будто человек погиб от несчастного случая.

Ирв переспросил:

— Можем ли мы инсценировать несчастный случай?

— Да это наша специализация — смерть от несчастного случая и утрата конечностей, — сказал Милберн.

— Откуда мне знать? — откликнулась она.

Ирв сказал:

— Шлюшка-то торгуется по крупному. Стоит тут в рваном халате, с пачкой денег, которые нам должна, и изображает из себя крутую.

— Мне не понравилось, как вы справились с предыдущим заказом. Раскидали везде травку. Это было глупо. Откуда мне знать, справитесь ли вы с новым.

— Обратись в справочную службу, цыпочка, может, тебе подскажут кого-нибудь получше, — сказал Ирв. — Он наклонился к ней, как будто задумал выхватить деньги.

— Ты что-нибудь слышала о кафе, где люди погибают от закупорки коронарных сосудов? — спросил ее Милберн. — Знаешь, как умерла мама Касс,[32] подавившись гамбургером? Он застрял у нее прямо в горле, так что никакое искусственное дыхание не помогло.

Рики кивнула, не испытывая доверия к этому парню. Ее рука, сжимавшая деньги, начала подрагивать.

— В нашем репертуаре есть еще смерть от закупорки сосудов в будуаре, — продолжал Милберн. — Выпадение из кожаной трапеции. Удушение фаллоимитатором. Смерть от короткого замыкания в вибраторе. Ну и все в таком же духе.

Рики уставилась на него. Перевела глаза на Ирва, ища поддержки, снова посмотрела на Милберна.

— Он, должно быть, шутит, — сказала она.

— Да, он большой шутник, — ответил Ирв.

Милберн сел в плетеное кресло в форме трона. «Коронация в королевстве идиотов», — подумала Рики.

Одеты они были очень странно. В какую-то форму с нашивками на рукавах. На нашивках была надпись «Не шутите с Америкой». Словно помесь бойскаутов с нацистами.

Ирв сказал:

— Милочка, ты серьезно подмочила свою кредитную репутацию. Мы занимаемся этим не за спасибо. Если желаешь в этот раз лететь в первом классе, покупай билет первого класса.

— Вот ваши три тысячи, — сказала она. — А вот еще четыре сверху.

— Еще четыре, — повторил Ирв. — Ты это слышал, Джек Бенни?[33] Она дает нам еще четыре тысячи.

Ирв уселся на краешек водного матраса. Рики стояла у окна, полуденное солнце освещало ее глаза и короткие темные волосы.

Ирв сказал:

— Дорогуша, обычно люди нашей профессии никогда не встречаются с заказчиками.

— Это так, — подтвердил Милберн. — Но для тебя мы сделали исключение.

Ирв взглянул на Милберна: вот разговорился.

Ирв сказал:

— Мы навестили тебя, милочка, во-первых, потому что мы сами себе инкассаторы, а ты нам задолжала. А во-вторых, мы захотели встретиться с девушкой, у которой такие же крепкие моральные устои, как и у нас.

— Да? — Рики, у которой от страха уже подкашивались ноги, присела к туалетному столику.

— Только совершенно особенная девушка может заказать убийство собственной матери. Девушка, которая знает, чего хочет, и идет к своей цели.

Ирв сделал паузу, откашлялся для пущего эффекта и заговорил голосом консультанта, ведущего дела с самой смертью.

— Так, значит, ты хочешь сказать, что на твоем пути к богатству стоит кто-то еще? И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе расчистить путь? Чтобы денежки потекли к тебе рекой?

— Верно. Именно так, — сказала Рики.

— И кто же этот счастливчик, которому повезло на этот раз? Твой папочка?

— Приемный сын моих родителей, — ответила Рики.

— Господи Иисусе, да что с ней, право слово? — обратился Ирв к Милберну, прихлопывая в ладоши и слегка покачивая бедрами. — Ну так вот. В любом случае мы хотели с тобой встретиться, чтобы предложить свою помощь в другом дельце. Небольшую помощь с активами, которые скоро к тебе устремятся.

— С какими активами? — Она взяла щетку для волос, держа ее как молоток. Как будто хотела прибить ей этих парней.

— Ну, нам тут пришлось по случаю пропустить пару стаканчиков в одном местечке на Мейткамбе.

Рики тихо сказала:

— Остров Отдохновения.

— Мо-ло-дец. Очень хо-ро-шо. — Ирв кивнул ей, потом Милберну. — Остров Отдохновения. Вот что было бы достойной платой. За убийство родственника женщины, которую мы уже прикончили.

Понимаешь, я не уверен, что ты полностью отдаешь себе отчет в том, что происходит. Ты убиваешь одного человека, и никто не знает настоящую причину его смерти, потому что этот человек многим насолил. Но сразу после этого ты убиваешь еще одного человека, да еще родственника первого, а это уже некая система. Дорогуша, нам это не слишком нравится. Это плохо для бизнеса.

Поэтому, если я скажу, да, мы сделаем это, мы замочим парня, которого ты назовешь, чтобы ты смогла стать очень богатой, то под этим я подразумеваю, что после завершения операции я смогу позволить себе как следует отдохнуть.

— Остров Отдохновения, — сказал Ирв. — Остров Отдохновения.

— Ну, тогда забудьте об этом, — ответила Рики. — Берите три тысячи и проваливайте. — Она начала пересчитывать деньги на туалетном столике.

— Лапочка, лапочка. — Это было произнесено печальным тоном. — Хорошенько подумай. Твои позиции не так уж сильны. Тебя окружают люди, которым на тебя ровным счетом наплевать, которые не опечалятся, если ты превратишься в ферму по разведению червей.

— Кто эти люди?

— Это мы, лапочка. Я и мой друг. Мы.

— Забудьте об этом. Выкиньте из головы. Все уже кончено.

— Ничего еще не кончено, — сказал Милберн. — Послушай-ка, друг. Давай просто замочим эту сучку, возьмем наши денежки и наш бонус, и делу конец.

— Видишь? Что я тебе говорил? Мой напарник хочет пойти пообедать. Шлепнуть тебя и пойти пообедать. Ты видишь, что тебя ждет?

— Хорошо, — сказала Рики слабым голосом. — Мне наплевать. Можете забирать остров Отдохновения. Ничего в нем нет хорошего. Мне нужны только деньги. Уберите этого парня, и остров ваш. Но это должно выглядеть как несчастный случай. И без всяких там фаллоимитаторов. Настоящий правдоподобный несчастный случай.

— Все любят пошутить, — сказал Ирв. — Все стремятся получить Оскара.

— Его зовут Торн, — сказала Рики. — Я нарисовала план, как найти его дом.

Через полчаса после того, как они покинули дом Рики, Милберн все еще продолжал рассуждать, как именно ее следовало бы прихлопнуть, а Ирв, сосредоточившись на поисках приличного ресторана на Дюваль Стрит, не обращал внимания на его болтовню. Наконец он нашел подходящий ресторанчик рядом с магазином «Тысяча мелочей». С другой стороны была лавка, где продавались бикини и футболки. Через улицу располагался бар «Хемингуэй», его массивные двери были распахнуты настежь, и было видно, что внутри темно и почти нет посетителей. С потолка свисали парашюты, из музыкального автомата раздавались песенки Джимми Баффета, который жаловался на то, что стал законченным пьяницей.

Ирв ненавидел Ки-Уэст. Не из-за всех этих педиков, которые бросали на них с Милберном испытующие взгляды, и не из-за туристов в смешных шляпах и такой же одежде. Тому виной был запах. Зловоние овощей, гниющих на солнце. Еда, превращающаяся в дерьмо.

Все эти пышные витрины, свежеокрашенные здания, ароматы, долетающие из небольших бутиков, оформленных в пурпурных тонах, и непрерывный стук молотков вдоль всей улицы Дюваль давали основание думать, что люди могли бы и поаккуратнее обращаться с отходами. Ирв рисовал себе картины туш, разлагающихся прямо в центре города. Единственным городом, который, по его мнению, имел еще более отвратительный запах, был Новый Орлеан, Французский квартал. Еще один город-урод.

— Этот деятель, — обратился Милберн к Ирву, который причесывался перед стеклянной витриной магазина «Тысяча мелочей», — он не слишком нам обрадуется.

— Да.

— Помнишь, как он предупредил нас, чтобы мы не приближались к нему ближе, чем на пушечный выстрел?

— Помню. Милейший человек. Душка.

— В этой форме я чувствую себя каким-то мужланом. Мы совсем не похожи на капитанов.

— Послушай, — сказал Ирв. — Он засунул расческу обратно в карман и направился к дверям ресторана, оттеснив Милберна в сторону. — Послушай-ка, приятель. Это ты решил, что мы должны так одеться.

— Я чувствую себя так, как будто я какой-то овощ, — не унимался Милберн.

Ирв уставился на него. Да что это с ним?

— Вот тебе сценарий, мистер Томато. Мы навещаем его. Выкладываем ему то, что знаем. А мы знаем, что есть возможность отхватить приличный куш. Мы это чувствуем и хотим получить малую толику. Не будем говорить ему про остров Отдохновения и все остальное. Просто пойдем туда и дадим ему понять, что готовы оказать дальнейшую помощь, но что теперь мы работаем сами на себя. Ты просто молчи и старайся не портить воздух. Вести переговоры буду я.

— Давай лучше махнем на нудистский пляж и забудем про все, про Грейсона, про эти деньги. Остров Отдохновения уже у тебя в кармане. Ты испытываешь судьбу. Этот парень очень недружелюбно разговаривал по телефону. У меня нет никакого желания иметь с ним общие дела.

— У меня нет никакого желания иметь с ним общие дела, — засюсюкал Ирв, передразнивая Милберна. — Ты сам-то послушай, что за чушь ты несешь.

Ирв распахнул дверь ресторана, чуть не задев двух молодых парней, которые проходили мимо. Один из них стрельнул глазами в сторону Ирва. Вытянув губы, Ирв послал ему воздушный поцелуй.

Качая головой и что-то бормоча, Милберн плелся за Ирвом. Когда они сели за столик, Ирв посмотрел по сторонам и ощупал плоский автоматический пистолет, спрятанный у него под рубашкой. Маленький злобный девятимиллиметровый «СИГ-зауэр», оставляющий отпечаток у него на пояснице. Он заправил свою рубашку цвета хаки поглубже в шорты в том месте, где находился пистолет.

Они выпили по кружке пива в баре, который выходил на Дюваль Стрит, сидя за маленьким столиком чуть ли не на улице. Ирв смотрел, как суетятся бармены, расставляя горшки с папоротниками, до блеска натирая медные предметы. Пока Милберн жаловался на свой глаз, двое мужчин за соседним столиком, одетые как менеджеры «Кей-марта», за поздним обедом обсуждали, как кто-то ворует товар со склада. Да, куда ни посмотри, буквально все пытаются ухватить то, что плохо лежит.

Милберн заказал жареного цыпленка, Ирв хмуро поглядел на него.

— Я люблю жареных цыплят, — сказал Милберн.

— А вам, сэр? — На официанте были джинсы и майка.

— Принеси мне пакет для блевотины, — ответил он.

И пока официант стоял рядом, Ирв просто спокойно сидел, не обращая никакого внимания на его презрительный взгляд, или что он там пытался выразить всем своим видом. Наконец официант ушел.

— Ты всегда ведешь себя как последнее дерьмо?

— Какого черта ты заказал жареного цыпленка?

— Я люблю жареных цыплят. И если Ирв-старший — король жареных цыплят, это еще не значит, что я не могу их есть.

Ну все, Милберну крышка. Он уже покойник.

— Приятного аппетита, — сказал Ирв. — Жри своего цыпленка, обсоси каждый жирный кусочек. И не забывай обмакивать его в стекающий жир. Может быть, это последняя еда в твоей жизни.

— Господи, Ирв. Я-то думал, ты наконец будешь доволен. Ты получишь остров Отдохновения. Только подумай об этом. Мы с тобой будем заправлять целым курортом. — Милберн поскреб своей вилкой по белой скатерти, возбужденный, как маленький ребенок, стараясь расшевелить Ирва. — Может, мне удастся похудеть. Вернуться к своему боевому весу, около восьмидесяти кило. Я снова смогу носить эти плавки-бикини, буду качать мышцы. Клеить телок. Проводить целые дни на пляже и волочиться за бабами.

— Конечно, Милберн, конечно. Мечтать не вредно. Покойник.

— И еще я хочу выйти из этого бизнеса. Мне это перестало нравиться. Это уже не весело. — Он понизил голос. — Раньше было прикольно, но теперь уже нет. Мне снятся кошмары. Было бы неплохо завязать с криминалом. Ну ты понимаешь. Порезвились и хватит, пора стать серьезнее. Кризис среднего возраста и все такое. Я уже готов к тому, чтобы вернуть былую форму и спокойный сон. Не вижу никаких причин, почему бы нам не управлять этим курортом и не наслаждаться жизнью. Нам с тобой это вполне по плечу. Черт побери, да мы с тобой — отличная команда, приятель.

Ирв с силой толкнул дверь офиса Грейсона и вошел. Милберн — вслед за ним, что-то бормоча о вежливости. Вежливость. Что они, миссионеры? Войдя, они огляделись. Недурственная обстановочка.

Да, можно было бы и догадаться, что у Грейсона секретарь — педик. Этот блондинчик выглядел так, как будто только что сошел со шведского круизного лайнера. Голубые глаза. Красив, мерзавец, но их и на порог пускать не захотел. Грейсон занят, он разговаривает по телефону и без предварительной записи никого не примет. Даже старых друзей, приехавших издалека. Даже старых друзей с карманами, полными денег.

Ирв отошел от секретаря и оглядел приемную. Это был одноэтажный дом кончей, с деревянными полами, кушетками и креслами-качалками. На стенах висели морские пейзажи и виды Новой Англии. В глиняных горшках росли пальмы. Это была чья-то бывшая гостиная. У секретаря даже не было традиционного стола. Он сидел в белом плетеном кресле, читая книжку в мягкой обложке. На нем были теннисные шорты и футболка. Но на стеклянном столике возле него лежал ежедневник с записями о назначенных встречах, и Ирв знал, что секретарь их не обманывает. Он стоял на страже, как верный пес. Было субботнее утро, нужно было просто отделаться от парочки клиентов, чтобы затем отправиться в теннисный клуб.

Ирва это бесило, подумаешь, какой-то дерьмовый сноб.

— Эй, Адонис, — сказал Ирв, притворяясь, что изучает пейзаж с морскими чайками на пляже Мартас-Виньярд, — скажи-ка мне одну вещь. В тебя когда-нибудь стреляли? Я имею в виду, из пистолета. Из смита-и-вессона, например. — Он услышал, как стоящий за его спиной Милберн издает какие-то звуки.

— Вам лучше уйти, — сказал Рольф, или Ингмар, или как его там.

— Меня так и тянет это сделать. Можешь считать меня идиотом, но мне так и хочется проделать в ком-нибудь дополнительное отверстие. Может, я психопат? Да? Я прихожу сюда, вижу все это дерьмо в стиле Хемингуэя, и меня так и тянет шлепнуть кого-нибудь и повесить к себе на стену в качестве трофея.

Парень вскочил со своего кресла. У него были накачанные плечи. И икры. Наверно, у него чертовски хороший удар слева.

Ирв подошел к одной из пальм в горшках, расстегнул ширинку и помочился.

Парень схватил телефонную трубку и стал нажимать на кнопки. Ирв застегнул шорты и вытащил автоматический пистолет.

— А ну, положи трубку на место, — сказал он. — Мы хотим повидать своего друга Грейсона, вот и все. Но мы очень сильно этого хотим.

— Сюда, пожалуйста, — сказал блондин. На этот раз деловым тоном, как будто уже сталкивался с подобными ситуациями. Словно для того, чтобы увидеться с Грейсоном, нужно было вытащить пистолет.

Он провел их по коридору, увешанному фотографиями. Важные церемонии, перерезание ленточек. На всех фотографиях был запечатлен один и тот же молодой человек. Темноволосый стройный невысокий юноша с такой стрижкой, какую носят в Принстоне, или Йеле, или в других подобных местах. Ирв решил, что ему понравится этот парень, что он не прочь вести дела с парнем, у которого такая стрижка. Не чета этому патлатому идиоту Милберну с вечно грязными волосами.

Секретарь сказал:

— Прости, Филипп. Но у этого парня пистолет.

— А, так значит, Филипп? — заворковал Ирв.

Все четверо стояли и смотрели друг на друга. В конце концов Милберн уселся в одно из зеленых кожаных кресел, и это нарушило молчание.

— Если вы — те, о ком я думаю, то я рассержен. Очень рассержен. Если вы именно те люди.

— Мы — те парни, телефон которых вы раздаете своим друзьям. Вот кто мы такие. Так что нас вряд ли стоит сердить.

— Рэнди, ступай в комнату, — сказал Грейсон.

— Рэнди останется здесь, — возразил Ирв. — Я не хочу, чтобы он позвонил своим партнерам по теннису или кому-то еще.

Грейсон тоже был одет в теннисный костюм. Но его костюм был более ярким. Темно-зеленая футболка, желтая повязка на запястье. Шорты белого цвета с оттенком слоновой кости. Крепкие волосатые ноги. Ростом около метра семидесяти. Шикарная стрижка. Такой парень вполне бы мог вести шестичасовой выпуск новостей.

Он сел за свой стол. Это был длинный стол из тикового дерева, современный и совершенно пустой. Даже без телефона. Правда, за спиной Грейсона стоял компьютерный столик с монитором и принтером. Везде — горшки с пальмами, такими же, как и та, на которую помочился Ирв. Пять или шесть пальм. Пахло свежей землей.

— Вы — сукины дети, — сказал Грейсон. — Он поставил локти на стол и водил большим пальцем одной руки по ладони другой. — А ну-ка, убери этот чертов пистолет.

Ирв сунул пистолет в боковой карман шортов.

— Итак, что вам здесь нужно?

— Не так уж и много, — ответил Ирв.

— Насколько я понимаю, эта сучка вам не заплатила.

— Заплатила, — сказал Ирв.

Грейсон казался удивленным.

— Ладно, что же тогда?

— Мы хотим поговорить об этом дельце. Об этой женщине, как ее звали, Труман?

— Кейт Труман, — произнес Грейсон, на секунду прикрыв глаза и выдохнув воздух через нос. Это было прямым попаданием.

— Мой помощник и я планируем оставить ликвидационный бизнес. Это очень портит карму. Нужна целая жизнь, чтобы очиститься от всего того, что мы уже сделали. Мы ищем новые возможности. Занятие с меньшим расходом гемоглобина. Вы понимаете, что я имею в виду?

Грейсон сказал:

— Думаю, да.

— На днях мы сидели, складывали дважды два, и все время всплывало ваше имя. Ведь смерть этой женщины, Кейт Труман, была вам очень на руку. Конечно, ее дочурка всего лишь хочет получить наследство. Но нам было интересно, чем это выгодно для такого человека как вы. Ведь девчонка взяла этот номер не из телефонного справочника. Когда мы ее об этом спросили, она сказала, что номер дали ей вы.

Так вот, это похоже на естественное совпадение. Синхронность и все такое. Мы ищем себе новое занятие по душе, а вы в то же самое время расширяете свои горизонты.

Грейсон оперся подбородком на кулак правой руки. Сидя в позе мыслителя, он, казалось, впитывает каждое слово Ирва. Наверно, женщины готовы пролезть в дверную щель, чтобы попасть к этому парню на ночь. Он выпрямился и, вытащив из кармана шортов красный — о боже, в довершенье ко всему остальному! — платок, вытер лоб. Насмотрелся ковбойских фильмов, не иначе.

— Прежде, чем я скажу что-либо еще, я хотел бы расставить все точки над «i». Я думаю, парни, что вы — полные ничтожества. Вы дешевки и кончите свои дни на помойке.

— Мы ему не нравимся, — съехидничал Милберн. — Какое горе.

Ну вот, опять этот Милберн влез в разговор.

— Но, думаю, вы можете оказаться полезными. Думаю, я мог бы воспользоваться вашей жадностью и глупостью и заключить с вами взаимовыгодный договор. Это мое представление о том, как следует вести дела. В итоге все должны остаться довольными.

— Все имеют всех одновременно. Цепочная экономика, — сказал Милберн.

Надо же, парень действительно старается изо всех сил, пытаясь вести разговор на равных. Но все равно, Ирв уже принял решение насчет Милберна.

— Я только что говорил по телефону, — продолжил Грейсон. — С одним приятелем. Это человек, который живет в самой глуши лесов на Ки-Ларго. Приятный пожилой джентльмен, правда, не совсем в ладах с головой.

— Наверное, он разговаривал с моим папашей, — сказал Ирв, обращаясь к Милберну.

— Этот джентльмен скоро станет богачом. Так или иначе он собирается получить миллион долларов. Миллион долларов наличными.

Ирв улыбнулся. Да, он знал, что их ждет нечто подобное. Он бросил взгляд на Милберна. У него был такой довольный вид, будто ему дали пососать грудь.

— На самом деле я знаю дату и время сделки, когда миллион долларов будет доставлен по конкретному адресу. Я не хочу, чтобы эта сделка состоялась. Для меня это очень важно. Настолько важно, что я готов связаться с такими ничтожествами как вы, если это поможет мне добиться нужного результата.

— Что ж, пока все звучит вполне прилично, — сказал Ирв, пытаясь скрыть свои чувства.

— Если придется нанести ущерб тому или тем, кто доставит деньги, что ж, значит, так нужно. Если придется принести кого-нибудь в жертву, то я тоже готов с этим согласиться. Но пожилой джентльмен, о котором я вам говорил, должен остаться цел и невредим. Вы не должны его и пальцем тронуть. Берите деньги и сматывайтесь. Купите себе ранчо и выращивайте свиней. Делайте что хотите. Но больше не попадайтесь мне на глаза. Никогда.

Ирв пытался догадаться, какой университет закончил этот парень: Йель, Принстон, Гарвард? Что он изучал, чтобы стать таким крепким орешком? Еще не поздно, Ирв может пойти учиться, стать таким же.

А может, лучше взять эти деньги и отправиться в Голливуд, пойти на курсы актерского мастерства, о которых он столько слышал. Нанять себе агента, сыграть вместе с Джеком Николсоном. Нет, не с Николсоном. Хоть он ему и нравился, но Джек будет его затмевать. Нет, с какой-нибудь актрисулей. Может, с Джули Эндрюс?[34] Да. Именно так. Пускай денежки, которые приносит остров Отдохновения, стекаются к нему на банковский счет, пока он тратит миллион, чтобы сделать карьеру киноактера.

Ирв встал:

— Нам это подходит. Затем направился к Милберну, встал за его спиной. Положил левую руку ему на плечо. — Думаю, с тобой можно иметь дело, Грейсон, хотя ты и ни хрена не разбираешься в людях.

Ирв вытащил пистолет, снял его с предохранителя и приставил дуло к шее Милберна. Милберн не успел и вздрогнуть, как Ирв дважды выстрелил. Еще один кирпич в стене будущего благополучия. Духо-подъемный момент.

Несколько секунд Милберн не шевелился. Затем по его телу пробежала дрожь, он захрипел, издал еще какой-то звук, как будто пытался произнести имя Ирва. Его голова наклонилась вперед, дернулась, и, обмякнув, он сполз на ковер.

Секретарь вскочил на ноги, опрокинув кресло.

— Сиди, Рэнди. — Ирв прицелился ему в лицо.

Милберн дернулся на ковре, как собака во сне.

— Садись, — сказал Грейсон. Обернувшись через плечо, он посмотрел в окно. Ирв быстро подошел и тоже выглянул в окно. Обычные задние дворы. Все подстригали лужайки, из магнитолы доносились звуки рок-н-ролла. Кислотный рок шестидесятых. Уже двадцать лет, как он вышел из моды, а на Ки-Уэсте его все еще слушают.

Ирв переживал какие-то новые для него чувства. Убийство Милберна было непохоже на все остальные. Его захлестнуло какое-то болезненное горячее возбуждение. Такого раньше он не испытывал. Это было откровением. Все прочие были чужими, он знал их не более пяти минут, и когда они лежали вот так, на ковре, и хрипели, они оставались чужими. Возбуждение, которое он при этом испытывал, было белым и холодным.

Но в этот раз все было сложнее. Его сердце, как всегда, забилось быстрее, но к этому примешался какой-то щемящий оттенок сожаления, когда Милберн сполз на этот бледно-голубой ковер. Это было совершенно новое ощущение. Перед ним открывались новые, доселе неизвестные возможности. Они были всегда, а теперь он их открыл, этот континент неизведанных удовольствий, убийство друзей, родственников. Ирв сиял.

— О чем ты, черт побери, думаешь! — Лицо Грейсона налилось кровью.

— Я только что заработал полмиллиона долларов, — сказал Ирв.

— Боже правый.

— И потом, ты должен был убедиться во всем собственными глазами. Если хочешь стать Кейси Стенгелем,[35] нужно стоять рядом с этими парнями и видеть, как они посылают мяч через все игровое поле. Слышать свист биты. Иначе ты подумаешь, что я не стою того, что запрашиваю. Ты только что видел, как мяч перелетел через забор. Чертовски хороший удар. И еще я хочу предупредить вас двоих. Не вижу выходных отверстий от этих пуль. Думаю, они все еще путешествуют по этому жирному телу. На вашем месте я держался бы от него подальше.

— Тебе нужно обратиться к психиатру, — сказал Рэнди.

Парень стал мертвенно-бледным, несмотря на свой загар. Наверное, он долго не сможет оправиться от увиденного.

— Мне нужно знать время, дату и место этой взаимовыгодной сделки. Это все, что мне нужно.

Ирв перешагнул через тело Милберна, стараясь не испачкаться кровью, которая заливала ковер. Из Милберна вытекал весь его хваленый ай-кью. Боже, Ирв был на седьмом небе, он просто земли под ногами не чуял от счастья.