Под руку с Одиночеством. Дальше (СИ)

Пролог

«Сейчас удочку сломаем, осторожнее! — беспокоилось Альтер Эго.

Не боись, у нас еще одна есть…

Да стравливай больше, порвем же леску!

Тихо, я уже завела ее, — руководила своими действиями Танька, аккуратно вылавливая большую рыбину на завтрак.»

Реальность оказалась красивой и почти необитаемой. Стройные деревья и шелковистая трава выглядели, словно ухоженный парк. Загорать в тени, не обременяя себя одеждой, было неимоверно приятно. По чьей злой прихоти здесь водились плавающие комары — непонятно. Но даже отсутствие возможности долго резвиться в прозрачной речке не омрачала настроения.

Девочка с котенком уже вторую неделю с пользой проводили время на той самой опушке, над которой видели стаю птеродактилей. Не только загорали, но много бегали, изучали окрестности, собирали ягоды, осваивали импровизированные акробатические трюки и даже строили замок на песчаном берегу.

В экспедиционном снаряжении, кроме удочек, были капкан и арбалет, но Танечка была очень доброй и стеснялась убивать животных ради еды. А вот рыбка…

«А чего она?! Сама виновата, прыгает все время, а мне есть что-то нужно или где? — оправдывалось Второе Я.

И Лютого кормить лучше свежим, — подтвердила Танька.

Правильно. Мы ж не сетями, все честно.»

«Давай я сам буду ловить, без охоты скоро совсем захирею, — попросил маленький леопард.»

«Мокрятиной будешь, а фена здесь нет.

В прошлый раз кто в палатке стал отряхиваться?!

Да, кто?!»

«Все, обидели котика. Я — спать, раз вы такие.»

Они хорошо понимали, что пора «сматывать удочки» и искать новые ощущения.

Уже вечером, посадив Лютого на багажник своего серебристого велосипеда, Танька оглянулась на чудный чистый лес, мысленно попрощалась со всеми встреченными обитателями и попросила прощения у поредевшего семейства рыб. Грустно вздохнув, она вывела всю компанию в новую реальность.

Часть 1

Как известно, у собак всегда есть под рукой блокнот, в который они записывают самые интересные наблюдения за миром людей. У попавшей в первый Танькин сон дворняги таких блокнотов накопилась целая куча. Пес попался общительный, с удовольствием делился впечатлениями, рассказывал о девочке на качелях, стоящих в огромной луже, и о другой, на самокате и с маленьким плюшевым зверьком на поводке. Пока все это окончательно не надоело и не разбудило.

«Ну что за чушь! Будто я сама всего этого не замечаю, — вяло пронеслось в подсознании. — Какие они все-таки навязчивые, эти собаки…

Понимаешь, что произошло? — растирая затекшую руку, спросила у себя Танька.

А? Точно! Я сон видела! Ура!

Первый. Не кажется странным?

Думаешь, было астральное нападение? — выдвинула предположение, поежившись от утреннего холода.

Факт.

Лют? Ты как?»

«Спать хочу. Всю ночь караулил, — котик широко зевнул, обнажая жадные до крови клыки.»

Вечером не рискнула ставить палатку в парке, не зная местных традиций. Пришлось расположиться на скамейке в темной боковой аллейке, лишь подстелив под себя спальник. Солнце еще не встало, а сереющее небо уже подсвечивало низкий утренний туман, обещавший солнечный день. Ближайшие кустики манили «слить конденсат», но лень еще не отпустила остатки сна в утреннюю прохладу.

— У нас попить — что-нибудь горячее — есть? — сонно спросил техник, зевая во весь рот.

— Газировку в банке можешь разогреть, — ляпнул оператор.

— Я лучше схожу за завтраком. Тебе овсянку?

— С каких пор мы на подножном корме?

— Так, здоровый образ жизни должен быть и все такое…

— У «нашей» набрался? — съехидничал оператор, с улыбкой кивая на изображение.

— Ничего я не набрался, — налился румянцем техник, но задержался еще немного полюбоваться творением.

Зевнув и поежившись, Таня села и стала натягивать остывшие кроссовки. В начале аллейки появился неясный силуэт первого прохожего.

«Это что за призрак бодрости? — интересовалась половинка девочки.

Мало ли, человек на зарядку вышел. Чем ты недовольна? — помогало обуваться Второе Я.

Он к нам идет, разве не видишь?

Зачем?

Сейчас узнаем, — подумала, вставая и роскошно потягиваясь.»

— Доброе утро, — вежливость крепко сидела в Танечке.

— И тебе привет, — гуляющий оказался неопрятной женщиной в мешковатой одежде. Слегка чистые волосы спадали нечесаной сединой на плечи черноглазой незнакомки. — Здравствовать не желаю, а утро у тебя добрым не будет, не обольщайся.

— Что, недержание хамства замучило? Так я помогу, вы только еще чего-нибудь, не подумав, ляпните, пожалуйста.

У неизвестной в одеждах скрывалась длинная кривая палка, отполированная грязными руками. Слегка выдвинув вперед этот посох надежды и опоры, она заговорила:

— Из этой реальности нельзя уйти. Все мы пленники проклятого мира. Не ищи отрады в мечтах и иллюзиях. Спасти может только вера…

— Так, стоп! — выставила перед собой ладошку Таня и взяла под контроль утреннее недоразумение. — Мозги мне не нужно парить. Сама вера и есть иллюзия и надежда. А еще мечта и ожидание, чаянье и предвкушение. Хватит! И здесь достали, — добавила тихо. — А если бы выхода не было, вы бы и не знали, что он вообще возможен! Вот! — она даже подалась вперед, порываясь защититься от страшной новости.

— Да плевать мне на тебя, — под ноги Тане полетел комочек желтоватой слюны, а густой остаток застрял в уголке рта неряхи. — Сама скоро увидишь, — быстро развернулась и побрела прочь.

«И что мы теперь делать будем? Сразу уйдем? — совещалась с собой.

Да, пожалуй. Не нравится мне здесь. Лют?»

«Я — за, — поднял хвост мохнатый.»

«Тогда по коням, — додумывала, укладывая спальник в сумку велорюкзака.»

Уйти не получилось.

Это точно так же, как получилось, только наоборот.

«Приехали, — пробежал противный холодок по Танькиной спине.

Что-то мне домой хочется. Очень, — поежилось Второе Я.

У нас есть это „домой“?

Нет, потому и хочется, — нижняя челюсть предательски дрожала. — Там тепло и надежно. Там ждут и любят. Там защита…

Прекрати! Я сейчас плакать буду, — сильно сжимая рога велосипеда, Танюша дышала все чаще и глубже.»

В глазах накопилось слишком много слез и отяжелевшие веки решили сморгнуть влагу на щечки. Пришлось срочно вытираться рукавом и шмыгать носом.

«А как же я? — спросил Лютик. — Я уютный и могу защитить. Я люблю и всегда жду. Забыла?»

Танюша отпустила, наконец, руль и, обернувшись, взяла на руки единственное родное существо. Уткнулась лицом в лохматое плечо и перестала себя сдерживать. Опыта не было совсем: плакать раньше не приходилось, а глаза на мокром месте не считались…

— Застряла! Как так?! Ты куда смотрел?!

— У меня порядок, не ори. Бывает и такое. Ничего, выпутается, она у нас умница.

— Как-то не вписывается ее поведение в образ дьявола, ты не находишь? — спросил техник.

— Просто впитывает эмоциональный опыт каждого, с кем общается. Так что очень даже по-дьявольски, поверь, — расправив плечи, потянулся оператор.

— Так ведь и до дурки недалеко.

— Тебе виднее, — рассмеялся в ответ напарник. — Завтрак неси, лентяй!

Часть 2

Досыта наевшись слёз, Танька дала Лютому его зеленую кошку, взяла в руки себя и куклу и присела на давешнюю скамейку, задумчиво расправляя ленточки в игрушечной прическе.

«Выход есть, это точно. Нужен тот, кто знает, где его искать.

Кто это может быть? — удивилось Второе Я.

Родственная душа. Ну, или что там у меня, — смутилась от собственных мыслей девочка.

Такой же ненормальный?

Я нормальная! — возмутилась Танька.

Такой же проходимец, я имела в виду, — запуталось Альтер Эго.

Что?! Да я тебя сейчас…

Прости, прости! Я про проходы между реальностями говорила. Ну, извини, — подлизалась к себе и сразу успокоилась.

Нет, такие только в мире Анси на каждом шагу. Нужно что-то другое…»

— Ты почему зареванная? Обидел кто? — прервал размышления девичий голос.

— Умыться нечем. Глупость может обидеть? — не задумываясь, ответила на все вопросы Танька.

— Смотря чья, — хмыкнула девушка в обтягивающей спортивной одежде. — А умыться можно, если дальше по этой дорожке пройти, — махнула она рукой. — Там будет фонтанчик с водой. Откуда ты здесь в такую рань взялась?

— Сильно мешаю? — с подозрением посмотрела на физкультурницу, поджимая ноги под скамейку.

— Вообще не мешаешь. Выглядишь жалко, вот и хотела помочь. Если все в порядке — пока, — помахала рукой девушка, возвращаясь к пробежке.

«Поехали умываться, — предложила синеглазая.

Я бы еще и в здешнем озере освежилась, мысли дурные смыла, — добавило подсознание.

Да твою голову промыть — воды не хватит!

Она наша, общая, между прочим! Там еще твои глупости нераспакованные валяются!

Я сейчас кого-то укушу…

Ха! Дать палец? Или за пятку меня тяпнешь? — смеялось Альтер Эго.

Не издевайся, я голодная. Тортик хочу…

И большой кусок жареного мяса впридачу!»

«О, голод! Как мило, что я не одинок в своих желаниях! — присоединился Лютый.»

— Раз проголодалась — все в норме. Ты почему так мало набрал? — оператор обернулся к входящему с подносами.

— Так у меня рук-то всего две! — опешил техник.

Танька не особенно задумывалась, какое впечатление произведут ее водные процедуры на окружающих. Вволю наплававшись в растворенных лучах утреннего солнца, насилу вытащила из воды своего охранника. Плохие мысли остались в прошлом. Вернулась дерзость.

«Смотрим через астрал, не может инфосфера быть в неведении, — рассуждала девочка.

Правильно! Это вот — подходит? — помогало Второе Я.

Время? При чем здесь?

Оно не существует, есть только сейчас. Если мы сдвинем желание относительно реальности…

Получим материализацию идеи, только в другой реальности. Еще раздвоюсь, чего доброго! А мне и тебя хватает…

Да? А мне вот тебя — нет! — обиделось подсознание.

Что — „нет“? — удивилась себе Танька.

Не хватает тебя, доброй. Все время крысишься…

Ну, извини… Еще варианты есть?

Творить энергию мыслью?

Какой? Где ты ее возьмешь-то?

Уж точно не у тебя!

Мысль и так есть энергия, не путай меня. Хотя…

Что?!

Начнем с биоэнергетиков! [1] »

— Это что за звери? — удивился техник, через силу впихивая в рот полезную кашу.

— Шарлатаны, в основном. Говорят, что умеют исправлять неоднородность поля, прикинь?! — заржал оператор, на зависть некоторым откусывая от шоколадки.

— Какого?

— Внутреннего, в том и прикол!

— Так его же не существует, — растерялся техник. — В смысле, отдельно от… — он изобразил рукой с ложкой всеохватывающий жест.

— А я о чем!

Повезло только на пятом по счету «целителе». Танька не отчаивалась, но страх завязнуть в надувательстве малограмотных невежд был.

— Вижу, вижу, — встретил ее экстрасенс[2] в комнате, затемненной толстыми пыльными шторами. В обычной квартире старого дома сделать загадочную обитель сверхъестественного было несложно. — У вас есть проблема…

— Проблемы у всех есть, так что — пальцем в небо. Терпеть не могу макаронные изделия! — разочарованно остановила Танечка любителя наживы.

— При чем здесь макароны? — удивился облаченный в синюю мантию мужичок со странной короткой стрижкой.

— Лапшу не вешай, — потрепала себя по ушку Танька, копируя вычесывающуюся собаку.

— Зачем вы пришли? У вас и платить-то нечем, — скривился повелитель энергий.

— С некоторых пор деньги для меня не проблема, — передразнила кривую мину девочка.

— Мои консультации стоят дорого! А ваша аура… — начал было набивать себе цену, но осекся.

— А так? — улыбнулась Танечка, слегка подправив цвет своего излучения. Получилось вертикальное разделение свечения на золотое и серебристое.

Ошеломленный целитель сел на вовремя пододвинутый посетительницей стул. Не заметив, при этом, что четвероногая мебель приехала из другого конца комнаты.

— Выпейте воды, где она у вас? Эй! Только не в обморок! — кинулась к нему Танька. Такую удачу — настоящего сенситива — глупо было потерять сразу после встречи. Хорошо, успела подпереть сползающего на пол мужчину.

«Слабый нынче знахарь пошел!

Так год неурожайный был. Засуха, наверное, — додумало Второе Я.

Сейчас исправим! — материализуя маленький водопад над головой пострадавшего, подумала Танечка.»

— Все, все! — заорал, сразу приходя в себя, обладатель сверхчувств.

Ледяная вода оказалась из горного ручья. Почувствовав это, Танька, взвизгнув, отскочила в сторону, а мужичок все-таки грохнулся на пол, больно ударившись локтем.

— Блин, как все неловко-то получилось, — причитала, помогая хозяину сырой мантии обрести устойчивость на ногах.

— Ты кто, девочка? — прозвучало из мокрого человека.

— И почему я стала привыкать к этому вопросу? А если я дьявол, так меня сразу взашей, да? — растерялась в ответ.

— У дьявола не может быть такой ауры… — снова садясь на стул, начал было читать лекцию биоэнергетик.

— Вы что, часто встречаетесь? Видели его в разных ипостасях? — присаживаясь за стол напротив, иронизировала в ответ Таня.

— А ты?

— Чаще в прекрасном настроении. Иначе к зеркалу лучше не подходить, — засмеялась в ответ.

— Один — ноль! Или уже больше?

— Какие счеты между своими! — махнула рукой в ответ. — Как локоть? Могу помочь…

— Спасибо, пройдет. И зачем я тебе? Ясно же, что силы у нас неравные.

— Мне поговорить только. Я оплачу потраченное время…

Мужик безразлично отмахнулся, встал и начал стягивать мокрое облачение, путаясь в липнущей материи:

— Тепленького только наколдуем — и поговорим. У меня и печенье есть…

— Погодите! Я сейчас, — метнулась к двери маленькая молния с хвостиком.

Через некоторое время в квартиру Танькиными усилиями вкатывался велосипед, следом осторожно заглянул Лютик и присел у двери. Оставив дорожного монстра в коридоре, вынула из сумки пакет с собранными только вчера орешками, и другой — с очень сладкими белыми плодами леса.

— Вот, это к столу, попробуйте. Я там, в коридоре, свой велик поставила, ничего? — слегка смутилась своей вольности Танька.

— Валяй, чего уж там. Такую, как ты, можно за всю жизнь не встретить! — расставляя на столе чашки и вазочки с печеньем, улыбался хозяин.

— И я о том же…

— Она ему собирается все рассказать? — насторожился техник.

— А ты ей запрети, — получил ехидный ответ. — Что тут такого? Ей все можно, — дополнил оператор печальным вздохом.

Часть 3

Экстрасенса звали Агний. Имя немного не сочеталось со странной прической. Казалось, что верхняя часть его головы служит посадочной площадкой.

«Там для игрушечного вертолетика место? — удивилось Альтер Эго.

Или большой мухи. Не отвлекайся! — одернула себя Танька.

Да не похож он на свое имя!

Тебе-то что?

Так, просто…»

— Я правильно понимаю? Тебя интересует выход? — разливал горячий напиток по чашкам сенситив.

— Точно. Не понимаю, почему невозможно пройти обычным способом. Мы, кстати, об одном и том же говорим? Вы понимаете, о чем я?

— Естественно! Даже сам хотел бы пройти в другие миры!

— Реальности. Мир — он один. А реальность у каждого своя.

— Даже так? Интересно… Но тогда многое проясняется! Теперь я понимаю, почему такие условия, — он сел на свое место.

— Вы о чем? — откусывая печеньку, спросила Танька.

Сидеть на высоком жестком стуле было не очень удобно, но до сладкого дотягивалась свободно и это радовало.

— О предпосылках к перемещению, разве не поняла еще? — удивление было непритворным.

— Не-а, — запрыгал из стороны в сторону русый хвостик. Похожий на чай терпкий напиток красиво оттенял медовый вкус выпечки. Танька откусила еще кусочек.

— Ты проглоти сначала, — поджал губы Агний.

— Уже. Итак? — появился легкий азарт, в синих глазах мелькали огоньки.

— Условия перехода — жертвы. Чем больше жертв — тем легче передвигаться.

— Что за ерунда! Почему он ей такое наплел? — возмущался оператор.

— По-моему, это ты все время напоминаешь, кто она на самом деле, — удивился техник.

— И что с того?!

— Ну, для нее это будет естественно.

— Это для тебя естественно. А у нее, кроме красоты и силы, еще кое-что имеется…

«Каким боком здесь жертвы? — поперхнулась от неожиданности Танька.

Энергия. Ты не зря тогда зацепилась за нечто, с ней связанное.

Энергия не бывает отдельной или самостоятельной! Она просто есть. Бери, сколько нужно!

Слишком абстрактное понятие, — охладило разум подсознание.

Зато понятное: все вокруг — и я, то есть, мы — энергия. В бою используем вихрь? А он — один из видов взаимодействия. Правильно?

Сама-то поняла, что сказала?

Нет, но это неважно!

Я и не сомневалась…»

— Энергия? — переспросила вслух.

— Она. Нужно причинить как можно больше боли и страданий. Тогда получится перейти в другую реальность, — смачно откусывая кусочек белого плода, пояснил экстрасенс.

— Ничего не понимаю. Взаимосвязь где? Зачем жертвы?

— Это не энергия жизни. И не энергия бытия, ее еще так называют. Что за фрукт? Сладкий такой, — поинтересовался, вытирая салфеткой сок с подбородка.

— Это из другой реальности, не знаю, как называется, — мотнула головой озадаченная Танька. — Нашла в лесу, понравились, взяла с собой немного. Агний, с чего ты взял, что есть разные виды энергии?

— Прочел где-то. Потом сопоставил увиденное однажды, — он вытер руки и облокотился о стол. — При мне был совершен переход, спонтанный. А вот то, что я в этот момент увидел, — поразительно! — он откинулся на спинку стула и задумчиво поджал губы.

— Боишься рассказывать? — понимающе глянула на него Танька.

— Страшно вспоминать. Вот представь «ничто», можешь? — спросил, глядя на отрицательно мотающую головой девочку. — То-то и оно. А я это увидел вокруг места перехода и чуть не обоср… В смысле, попытался обозначить увиденное словами. До сих пор не получается. Для удобства называю это вывороткой[3].

Танька улыбнулась в чашку с напитком: Агний оказался вполне вменяемым и даже интересным.

— С чем сопоставить пришлось? — подняла взгляд.

— Со смертью. Она разливает боль на всех близких. На настоящих друзей, если они есть, но это уже редкое явление, — он снова принялся за белое лакомство, на этот раз предусмотрительно отрезая кусочки ножом.

— На что он намекает? — техник копался в каталоге энергий и не мог найти информацию.

— Кажется, начинаю понимать, — загадочно проговорил оператор. — Только я мысль упустил… Вот вечно ты сбиваешь!

— Если она была одна — пиши пропало, уже не найдешь, — серьезно сказал техник.

— Кто — она?!

— Мысль…

— Спонтанный переход — это которые на войне случаются? Да? — Танька отложила надкусанное печенье и облизала губы. Пристально посмотрела в глаза собеседника, едва сдерживаясь от взлома его подсознания телепатией.

— Точно. Знаешь ведь, скольких досчитаться не могут…

— Так мне что, на поле боя попасть нужно? — сглотнула недоуменно.

— Нет, не прокатит. Ты должна сама причинить страдание, такова уж природа этой энергии, — Агний снова взялся за чашку и, неотрывно глядя на посетительницу, стал прихлебывать маленькими глотками.

«Это за что им наказание? — пыталась понять Танька.

Да уж, целая реальность под таким условием…

А вдруг — не одна!

Будем узнавать? — встрепенулось Альтер Эго.

Оно тебе надо?

Кто?

Знание! Ты меня специально бесишь?

Это от нервов, страшно же. Нам бы выбраться отсюда поскорее…»

Агний предлагал погостить у него пару дней, но девочка наотрез отказалась и двинулась к ближайшей окраине. Хотелось открытого пространства, солнца и ветра.

«Неизвестно, сколько еще будет тепло, — аргументировала Танька.

И будет ли в следующей реальности лето, — подсознание старалось не допускать к себе плохие мысли.

А так хоть ягоды собирать буду. И грибы.

Твоей голове только грибов не хватало.

Я про съедобные говорю, вообще уже?! — мысленно покрутила пальцем у виска.

Тогда еще рыбки наловим…

И костер вечером сделаем! — добавила с восторгом.

Давай лучше думать, где жертвы брать будем.

И чем эта мысль лучше костра? — не поняла себя.»

— Ей придется делать подношение самой себе? Нелепость какая! — возмущался техник.

— Не себе, ты не понял. А все из-за слабоумных, которые ввели понятие темной энергии[4]! Самонадеянные недоумки! — совсем по другому поводу негодовал оператор.

— При чем здесь?

— Слишком четкий образ создали в астрале. Хотя проекция и небольшая получилась, а на целую реальность хватило.

Часть 5

По дороге к лесу Танька зачем-то свернула к ближайшей библиотеке. Примостила байк с Лютым возле входа и, тяжко вздохнув, вошла в святилище затхлых фолиантов.

«Мы нафига сюда? — любопытствовало Второе Я.

Еще не знаю. Интуицию [5] слушаться нужно.

О, послушная выискалась! Читать-то хоть умеешь?

Отстань. Из инфосферы слишком много ответов лезет, разбираться придется, — разъяснила себе синеглазая.

Возьми и меня с собой!

А ты кто?

Я твой разум!

Ага! Где ты, а где — разум… Ладно, пошли.»

— Здрасьте! — весело обратилась к хранительнице растиражированных знаний. — Что у вас есть по космологии и теоретической физике?

Слегка покрытая пылью и протертым пуховым платком женщина удивленно уставилась на ребенка в веселой бейсболке. Вытянутые на коленках Танькины штаны и озорная футболка совсем не вписывались в образ ботаника. И даже в имидж зоолога не очень влезали.

— Тебе точно не напекло голову? — перегнувшись через алтарь администратора и сдвинув на кончик носа очки, заботливо спросила дама книг.

— Ей точно не напекло голову? — встревожился техник.

— Она в шапочке. Закипеть мозги, конечно, могли. Но там сверху такая пимпочка есть — стравливать лишний пар…

— Чего?!

— Анекдот вспомнил, — улыбнулся оператор, — потом расскажу. Все с ней в порядке. Информацию просеивать будет. Только зачем?

Из библиотеки Танька вышла счастливая и беззаботная. Как ни странно, в ее отсутствие никто не позарился на стоявший в тени велосипед.

«Похоже, мы теперь будем отдыхать в свое удовольствие? — широко зевнул при появлении хозяйки Лютый.»

«Можно подумать, раньше так перетруждались, что пот градом, — удивилась Танька.

Не нуди, сегодня праздник сделаем! — Альтер Эго поддержало леопарда.

Ага, пир и фейерверк с восточными танцами…

Точно! Салют устроим! — выводя велосипед на дорогу, мечтала девочка.

Тебе спички давать нельзя: еще, чего доброго, море подожжешь…

И это мы еще грибов здешних не пробовали, — веселилась теперь от души.»

— А дай погадаю, красавица! Всю правду скажу, ничего не утаю. Что было, что будет, чем сердце… — запнулась на полуслове уличная аферистка, встретившись с пронзительным синим взглядом.

— Успокоится оно полным прекращением сердечной деятельности, — отрезвила ее Танечка.

Крупные цветы в рисунке темного платка на плечах мошенницы поспешили крепче переплестись веточками, а с некоторых осыпались лепестки. Танька улыбнулась своей шутке и продолжила:

— На противоположной стороне улицы логово стражей порядка. Сейчас как отдам тебя в их заботливые руки, — она крепко взяла за запястье обманщицу, — так и попадешь в тепло и уют ограниченного решетками пространства.

— Э! Дети голодные, — запричитала совсем молодая женщина, — лекарства купить не на что…

— Нет у тебя детей, — пристально посмотрела в глаза лгунье, — и лекарства тебе не нужны.

— Ай, отпусти! — стала вырываться гадалка. — Сейчас здесь голая упаду и буду кричать! Пусти, кому сказала!

— Прошти ее, она не знает, ш кем швязалась, — приближался дребезжащий голос беззубой подельницы. — Прошу, отпушти наш. Ты бенг[6], правда? Бенг? Не принеши нам беду, прошти, — старушка, замотанная в цветастые бесформенные одежды, умоляюще тянула к Таньке руку, свободную от клюки.

Из-под нечесаных, повязанных засаленной банданой, волос пожилой уличной приставалы смотрели выцветшие серые глаза, полные пожилых слез обреченности.

Просительница остановилась в двух шагах, а сердобольная Танька отпустила ее компаньонку и вернула руку на рог велосипеда. С сомнением покачала головой и почти уже пошла дальше:

— Откуда вы взяли, что я — он? У меня на лбу написано? — она скосила глазки вверх, стараясь рассмотреть мнимую надпись. Не получилось.

— Вишу. Убиваешь ш улыбкой. Такой, как шейчаш, доброй, — кивнула старуха на Танькино личико.

— Ну, ты, монстр шепелявый! Склероз разрешил забыть о страхе? Проваливайте уже, — снова собралась уходить Танька.

— Нет, уходи ты. Уйди из нашего мира. Навшегда! — выставила перед собой руку бесстрашная. — Так надо, я вишу.

Танька иронично хмыкнула и побрела прочь, не забывая посматривать на витрины: требовалась обновка.

— Она почему такая счастливая? — терзался техник. — Выяснила что-то?

— Без понятия, — пожал несколько раз плечами в ответ оператор, — могу только догадываться.

— Ну? Не томи, у нее есть ответ? Кого будет в жертву приносить?

— Можно тебя, — оценивающе оглядел коллегу. — Но, боюсь, побрезгует.

— Ты чего, — попятился техник.

— Повторяю: кроме того, что ты замечаешь, у нее есть кое-что еще…

«Как она заметила? — думало Альтер Эго.

Умываться нужно лучше, тогда бы только нас увидела, — ответила себе Танька.

Я серьезно.

В этой реальности много одаренных людей, она же фактически заперта. Накопились.

Кстати, об умывании. Может, сегодня в цивилизованном месте переночуем? Ванну примем, Люта отмоем…

Тебе мозги прополощем…

Мечтать не вредно! — показала себе язык девчонка.

Кто ж нас пустит?

Одежду тогда поищем, я платье хочу. Такое, знаешь, вот чтоб здесь и здесь — так. А еще тут — наискосок, а? Здорово?

Ладно, посмотрим, — Танюше давно хотелось чего-нибудь красивого.»

Часть 6

Впереди маячил маленький базарчик, вполне позволяющий прогуляться по рядам вместе с велосипедом. Показались навесы над лавками с одеждой.

«Обувь здесь вряд ли сможем выбрать, — сомневалась Танька.

Трикотаж посмотрим, задолбалась уже стирать!

Ой, какие мы нежные! Между прочим, половину я стираю.

Зато я зубы за нас чищу!

А я костер разводила!

А я, а я…»

— А-адну минутку, — протяжный властный оклик прервал спор. — Документики на животное, будьте добры, — отсалютовал вооруженный мужчина в форме. Еще двое стояли в нескольких шагах, пытаясь поджечь воткнутые в свои рты палочки…

«Что за чушь? — удивилась половинка девочки.

Это сигареты, дурманящее зелье такое, — пояснила Танька.

Нафига им дурман? И так в голове сплошная глупость: видала, у того, тощего, что за мысли?

Паскудные, пошлятина одна. Ишь, смотрит как…

Перед смертью, наверное. Пейзажем наслаждается.

Мысль хорошая…

Да, пейзаж располагает…

Я сказала — мысль!

Я и мысливаю!»

Спорить ни с кем не хотелось, материализовывать бумажки со штампами — тем более.

«Лют, можешь… — Танька изобразила, что именно задумала.»

«Повеселимся, — откликнулся хищник, исчезая.»

— Вы мне? — останавливаясь и спрыгивая с двухколесного, наивно поинтересовалась Танечка. Ехала она совсем неспешно, так что эффект был хорошо заметен.

Вытянувшееся лицо, в трех экземплярах. Сигареты повисли в растерянности вместе с челюстями. Инструмент для добывания огня тихо выскальзывал из безвольных рук.

— Где… — сглотнул сбой в работе мозга ближайший сторож безгрешности.

— Что «где»? Это игра такая? — захлопала ресничками Танюша. — Вы ищете кого-то?

— У тебя. Здесь, — протянул руку к заднему багажнику, — был. Кто?

— Здорово! — подпрыгнула от восхищения девочка и хлопнула в ладошки. — Уже на два вопроса не могу ответить. Давайте еще, это та-ак интересно, — восторженно округлила глазки.

— Кто? В смысле, где? Он. Тьфу ты, заморочила голову. Документы на животное где?

— Какое? — она с подозрением провела рукой по волосам, ухватила в кулачок и посмотрела на кусочек своего хвостика. — Я не животное, — быстро замотала головой из стороны в сторону. — Это прическа такая, не всамделишний хвост.

— Ты издеваешься? Собака твоя где?

— Нет у меня собаки, — удивленно приподняла бровки, — только кошечка, вот эта, зеленая, — безмятежно показала на игрушку Лютика.

— А кто на багажнике сидел?

— Когда? Ведь кто на нем только не сидел.

— Сейчас! Хватит дурить, — сзади стали подходить подельники блюстителя непорочности, — что за фокусы?

— Фу, как пахнет! — сморщила носик Танюша. — Это от ваших сигарет такой аромат? Не про них вчера говорили, что галлюцинации вызывают?

Перед глазами соучастников надзора за правильностью стали танцевать зеленые собаки в полосатой сбруе. Тощий, при этом, ясно видел посылаемые ему воздушные поцелуи от одной куцехвостой плясуньи.

— Что вы замолчали? — поинтересовалась в самый неподходящий момент: собаки, с плакатом «Курить вредно!», как раз шли к пилону. — Спрашивайте, мне же так интересно! — добавила с ироничной укоризной.

«Все, можем дальше идти.

Долго их будет так развлекать?

Дня два. Тощему еще и развивать отношения придется, — улыбнулась себе Танька. — Лют?»

«Уже здесь, — умащиваясь на пакете с палаткой, отозвался леопард. — Я на дерево сиганул, — сразу ответил на незаданный вопрос.»

«Молодец! С меня лакомство!

И нам вкусного! — вклинилось подсознание.

Сначала — на базар, мы совсем рядом.»

— И для чего? Отличные жертвы могли получиться! — техник опасливо глянул на оператора.

— Она еще одежду хочет присмотреть, сам же видел, — получил спокойное разъяснение.

— А просто сотворить? — изобразил руками круг.

— Хватит, что она надписями ее украшает. Нужно учиться жить среди людей…

Из убогого многообразия базарного ассортимента Танечке понравилось только одно платье: белое, из двух частей, с открытыми плечиками. Плотный внутренний элемент был совсем короткий. А прозрачная и свободная внешняя составляющая была вышита белыми цветами по подолу, на плечах и поясе, и доходила до щиколоток. С пыльными серыми кроссовками был еще тот вид…

Она немножко повздыхала над красивой, но сейчас совершенно бесполезной вещью, поняла, что упаковать такое платье в плотный сверток — значит безвозвратно испортить… И попросила отложить эту красоту, и даже оставила залог! Девчонка, что с нее взять.

Быстро пробежалась по рядам и прикупила необходимое. Нашла зубной порошок со свежестью утренней росы и вполне приличные белые гладиаторы — под платье. Украшение для такого случая у Таньки было: длинные деревянные бусы с амулетом. Рунограмму[7] на нем вырезала сама, пока расслаблялась в предыдущей реальности.

«И как мы будем в этом наряде ездить?

Во-первых, можно просто идти рядом с великом, даже привлекательнее будет… — любовалась собой перед старым зеркалом Танька. В импровизированной примерочной было тесно и душно. — Во-вторых, ездить получится, но не быстро.

А ты быстро и не умеешь!

Вот и умею! Велик, просто, весь обвешан, как верблюд…

Ладно, а ночевать где?

Придумаем, еще не вечер! — кокетливо пожала плечиком. — Правда, мы красивая?

Правда, — вздохнуло второе Я.»

— Сначала — кукла, теперь — платье. Чем она думает? — возмущался техник.

— Своей головой, твоя тут не годится.

— Ей жертву искать нужно! Срочно!

— Она все делает верно. Мне кажется, — успокоил оператор.

Волосы пришлось долго расчесывать, зато теперь они радовались свободе. Развевались вместе с платьем и совсем не давали сосредоточиться на окружающем мире. Она как раз проходила очередной островок зеленых насаждений.

«Нужно выяснить, откуда было астральное нападение, — лениво мелькала мысль в голове у Таньки.

Зажмурься и пусть ветер ласкает лицо… — блаженствовало Второе Я.

И откуда та бабка знала о реальностях?

Классно в тени! Давай не этой скамеечке присядем, здесь цветы красивые…

А как гадалка увидела? Я и не смотрела на нее почти.

Есть хочу и Лют голодный, а там мороженое продают…

Я на эту пыль не сяду. Что? — очнулась от размышлений девочка.

Голодная, говорю! Давай привал сделаем? — подсказало подсознание.

Красиво получится: в белом платье, с ножом и банкой тушенки в руках. Охренеть, картинка!

Да, тогда лучше кашу открыть…

И ножом ее, ножом!!!»

Часть 7

В этот день найти тихое место было сложно. Давно шедший следом за Танькой паренек наконец-то осмелел и решился познакомиться.

— Привет. У тебя красивый кот, — приблизившийся мальчишка не сразу совладал с застенчивым языком.

«Олух! Я вообще-то леопард, — рыкнул Лютый.»

Танька хихикнула: «Ты мне так всех ухажеров распугаешь!»

«У тебя есть я!»

«Ты единственный и неповторимый, мой защитник!»

— Спасибо, — ответила, не поворачиваясь, — ему нравится, когда хвалят.

— Прям так и сказал? И ничего не добавил?

— Добавил, но это только для меня, — она все еще не смотрела в сторону собеседника, просто вела своего коня, придерживая одной рукой за вынос руля, и загадочно улыбалась: летний день способен украсить любую реальность.

— У него намордник потерялся. Наверное, недавно. Поискать? Ты по какой улице ехала? — осмелевший юнец пошел, наконец, рядом с Танькой.

— Почему недавно?

— Тебя бы задержали уже. Странная ты, — он все пытался словить ее взгляд.

— А не странные — они какие? — посмотрела, наконец, на него девочка, откидывая свободной рукой расшалившиеся волосы. И остановилась, уже с интересом рассматривая нового знакомца.

«Ну, как он тебе? — интересовалось Альтер Эго.

Средней паршивости, но время скоротать можно.

Чего это? Хороший мальчик, вежливый… Смущается так прикольно!

Сама глянь: росточком с меня, совсем хлюпик. Веснушки на лице, подстрижен неаккуратно. И одет он так себе, — надменно накручивала себя Танька.

Совсем от этого платья сдурела?! Давно принцессой заделалась?! Или на солнце перегрелась?!»

Солнце действительно припекало все сильнее.

— Давай в тень уйдем? — как будто почувствовав чужие мысли, предложил мальчонка. Он даже повернул всего себя лицом к собеседнице и остановился. — Здесь есть секретная скамейка, рядом совсем. И кот не будет в глаза бросаться, — он положил одну руку на руль педального транспорта.

Танюша вопросительно подняла одну бровку и хитро прищурилась, одновременно слегка наклонив голову:

— А на вопрос ответить? Слабо?

— Там спросишь. Ты ведь не здешняя? Идем, это близко, — призывно мотнул головой.

— Ладно, показывай…

— Он и будет жертвой? — напряженное ожидание надоело технику.

— Теперь — не знаю. Не хотелось бы, — с сомнением произнес оператор.

Какая из стоящих одна напротив другой скамеечек была более таинственной и загадочной, Танька не смогла понять. От жары густая естественная ограда из успевшего отцвести жасмина и незнакомых широколистных кустов была укрыта старыми платанами. Особой чистоты на этом пятачке прохлады не наблюдалось, было много окурков и бумажек, рядом валялись емкости от напитков.

«Классное место! Вот бы здесь переночевать…

А в жертву мы его разве не принесем?

Зачем? — удивилась Танька.

Мы уходить собираемся или где?! Сколько еще я за двоих буду думать? — опешило Второе Я.

О, ты — и думать?! У меня научилась, признавайся!

Так, да? А я — красивее, раз ты вредина!

Думала, между прочим, я, — рассудила саму себя Танька. — Ты в это время стояла на стрёме и теперь меня ругаешь.

Извини. И что? Когда пойдем?

Завтра. Выспимся — и пойдем. Я в платье хочу походить еще…»

— Да сдалось ей это платье! Чего она тянет?

— Ничего ты не понимаешь в смысле жизни, — улыбнулся оператор. — Она — девочка, ей покрасоваться нужно. Почувствовать себя на вершине успеха!

— Какого успеха? — вытянулся лицом техник.

— Ай, отстань! — отмахнулся от него оператор.

— Правда, здесь здорово? — мальчишка обвел всю заводь тенистой тишины жестом хозяина.

Лютый с напускной ленью полез на дерево, велосипед встал сбоку, и появилась видимость комфорта.

— Хорошее место, — кивнула Танька. — Как думаешь, здесь можно переночевать?

— Нет, — сразу огорченно замотал головой. — Вечером здесь типы разные собираются…

— Типы чего?

— Чего? — не понял паренек.

— Понятно, типы человека, — кивнула вредная девочка. — Ой, не парься: это я умничаю некстати. Тебя как звать?

— Дакси. А тебя?

— Таня. Танька, Танечка или Танюша, но не Татьяна. С какого языка переводить твое имя?

— А ты на многих знаешь?

— Твое — только на двух. Думаю, для родителей ты…

— Да, только не говори никому, ладно? Ты откуда такая умная?

— С неба упала, — ощущалась какая-то неправильность происходящего. Танька раскатала сверток с палаткой на одной из скамеек, сверху постелила спальник. — Чего стоишь? У вас гостей принято кормить или как? Вот, вскрывай сухомятину, — сунула Дакси консервы, — запивать водой придется.

— Погоди. Если тебе жить негде, давай я с родителями поговорю, они добрые…

— Нет и нет! — не захотела лишаться свободы даже на одну ночь Танька. — Чего стоишь? Раскупоривай, сейчас пировать будем! — достала пластиковую скатерку для второй скамейки.

— Брысь отсюда, шпана малолетняя! Люди отдыхать пришли, — раздалось за спиной. Смрад появившихся немытых тел и грязной одежды соревновался в силе с душком от перегара. Через скамейку полезли бесстыдные ноги.

«Ну что? Уходим? — заволновалось Второе Я.

Нет, мы еще не…

Никто же не увидит: идеальное место и куча жертв! Давай, быстрее!

Нет! Уйдем, когда захотим! А этих…

Что? Отпустим?!

На все восемь сторон света, — Танька закончила мысль, доставая кукри.»

— Давно себя нюхал, гомо не совсем эректус? — повернулась к нахлынувшей компании Танечка. Откинутые резким поворотом головы волосы, развевающееся белое платье, воинственные сандалии, странный меч в руках синеглазой не произвели на полутрезвую кодлу никакого впечатления.

— Это кто гомик, тварь! — у большого шкафа, который прервал рождение уюта, инертность оказалась что надо. И инерция движения — тоже.

Он лишь почувствовал сильный удар по пальцу. Отсеченная ногтевая фаланга его мизинца упала как раз под грязный башмак. Для остальных хватило всего одного Танечкиного подшага[8] и четырех взмахов крыла сокола.

Она старалась делать только аккуратные движения, чтобы ни одна капелька отравленной алкоголем крови не упала на ее снежное облачение. Очень мешала продолжавшая двигаться тушка «шкафа»: пришлось исправлять его траекторию на «лбом об дерево».

«Ты осторожнее давай, еще убьешь раньше времени, — помогало Альтер Эго.

Да не сс… не мешай, короче! — отмахнулась Танька.

Нам они нужны для ритуала, не забудь.

Нам они и на… Ты меня не отвлекай! Я чуть не капнула на платье!

Все, молчу, — пронеслось в голове.»

— Почему она не вошла в вихрь? — встревожился оператор.

— Без понятия. А что там рассказывал об этом Огонь? — проявил завидную сообразительность техник.

— Не Огонь, а Агний. Впрочем, какая разница?

Таня была очень довольна собой: платье осталось чистым, а пыль на сандаликах не считалась. Клинок был напоен свежей кровью. Безмозглые твари, лишенные кусочков мизинцев, остановились в ожидании приказа. Все благопристойно и красиво. Единственное «но» стояло за спиной с разинутым ртом и банками тушенки в руках.

— У тебя нож есть? Банки открыть. Или мы на них просто посмотрим? Ты, может, и поел дома, а я вот голодная, — очень быстро выдала для Дакси информацию и снова повернулась к трезвеющим на глазах незнакомцам. — Сюда больше ни ногой! О случившемся помните: то, чего лишились, — ваша плата дьяволу. Брысь! — притопнула ножкой добрая Танечка.

«Нет! Зачем ты их отпустила?! Нам может не хватить одной жертвы! — вскричало подсознание.

Не прикидывайся, посмотри в соседнем полушарии, — мысленно скривилась Танька.

А что там?

Умные мысли. Впрочем, не ходи туда, тебе не понравится.

Чего это?

Там все по полочкам разложено!»

— Нет! Зачем?! Она упускает уже вторую возможность! — едва не рвал на себе волосы техник.

— Уже вечереет, ей отдохнуть хочется. И поесть нормально, — вздохнул оператор, задумчиво перебирая пустые тарелки и пакеты от чипсов.

Часть 8

«Вечно я без дела сижу, — ворчал Лютый, ловко спрыгивая с дерева на спинку скамейки. — Хоть бы раз котику дали порезвиться!»

«Ты мой хороший, иди сюда, — плюхаясь на застеленную скамейку, позвала Танька.

Самый славный котик, — разглаживала длинную шерсть питомца.

Заботливый, ласковый, — в такт мыслям проводила рукой по шерстке.

Еще красивый и нежный. Нельзя тебе об такую грязь пачкаться.»

«Тогда — ладно, тогда котика можно покормить, — хитрая морда при этом перевернула свое пушистое тело на спину, подставляя живот.»

— Ну, ты долго будешь на меня таращиться? — понежив животинку, вслух обратилась к Дакси. — Ясно, начнем с простого: подбери нижнюю челюсть и захлопни рот. Потом аккуратно поставь банки и сядь, — раскомандовалась и вздохнула. — Вот что мне теперь с тобой делать?

Парень выполнял все команды без принуждения, а Танька на него старалась не давить. Ситуацию осложняли ее руки: отпустив Лютого, они машинально вытерли от крови лезвие припасенной чистой тряпочкой и заботливо вложили его в ножны.

— Это что за меч такой? Можно посмотреть? — у Дакси первым в себя пришел интерес.

— Просто так вынимать его из ножен и не напоить кровью нельзя, теряется боевая ярость. Да и не меч это, а нож. И не дам я его в чужие руки, уж извини, — отказала Танька.

— А точить как? — разочаровался мальчик.

— Вот так, — протянула к нему левую, покрытую шрамами, ладонь.

— Она что, не умеет залечивать без следов? — удивился техник.

— Очень хорошо умеет, почти мгновенно. Но это не рубцы, это поцелуи друга, — загадочно пояснил оператор.

Разгулявшийся после легкого приключения аппетит разорил Таньку еще на две банки мяса и одну — вареной сгущенки. Со стороны было заметно, что так вкусно ее новый кавалер ест совсем не часто. К его чести, он вызвался и принес своей пассии большую бутыль чистой воды для умывания, полотенце и подушку.

Танька с огромным сожалением переоделась в свою повседневную одежду. Платья было жалко, но все, кто могли, наряд уже оценили. Очень хотелось оставить его себе, иногда красоваться перед зеркалом или даже выйти в нем на прогулку. Только и выходить было неоткуда, и зеркала не было. В конце концов, решилась и бережно упаковала вышитую красоту в маленький сверток, пристроив в сумке багажника. Места там хватало.

«Мало ли? Может и не помнется.

Или я его аккуратненько разглажу. Где-нибудь, — думала Танька.

Да! Вдруг на бал, а я без феи? — весело уговаривало Второе Я.»

— Ты когда на вопрос собираешься отвечать? — напомнила в постепенно проявившихся сумерках.

Разводить костер не стала, какой-никакой, а парк. Но никто не запретил убавить яркость фонарика до подобия тусклого очага и вооружиться прутиками.

— На какой? — Дакси казалось, что знакомы уже давно.

— Не странные — они какие? Забыл?

— Кто? А! — сразу погрустнел в ответ. — Скучные. Зануды с надутыми губами.

— Странные нравятся больше? — склонив голову, посмотрела на сидящего рядом тощего пацана.

— Не знаю. Ты вот — нравишься, просто с тобой. И спокойно.

— Что так? Защитить могу? — усмехнулась, ковыряя веточкой землю.

— Нет! — замотал головой, но не перестал колупать своим прутиком возле Танькиного. — Ты не предашь, это сразу видно. А защитить? — он пожал плечами. — Можно и убежать, если что…

— Эх ты, чудо чудное, — весело потрепала шевелюру парня. — Хочешь, я тебе смелости дам? Просто так, в подарок.

— Своей?

— Нет, конечно! Твоей, она спит пока.

— А за что? Я же даже не пытался что-то сделать, от страха замер…

— Раньше сделал, когда знакомиться подошел. Ой, и нелегко храбрым быть! Видел бы ты себя!

— Разве так можно? — растерянно посмотрел на Таньку.

— Это легко. Просто скажу несколько слов и ты изменишься. Хочешь? — она снова склонила голову набок и смотрела очень хитро.

— А каких?

— Страшно? — ее улыбка была доброй. — Простых, не дрейфь, — отложила веточку и посмотрела в его глаза. — Понравилось быть честным, когда подошел ко мне?

— Да…

— Вспомни, что тогда чувствовал.

Дакси не просто вспомнил, к нему вернулся ураган радости и счастья. Все, что нахлынуло тогда, в момент нечаянной отваги. Танька хорошо видела его эмоции: эйфория от откровения и уверенность в собственной правоте.

— Запомни теперь, что искренность — самый прекрасный момент в твоей жизни. Понял?

— Нет, — честно признался мальчик.

— Когда страшно — будь правдивым с собой. Все.

— Так просто? А если мне хочется кого-то убить? Когда обижают? И в этом тоже признаться?

— Себе. А противник увидит это в твоем взгляде и испугается.

«Уж так увидит — мало не покажется, будь уверен!

Ты, это. И его тоже? Не жалко?

Чего?! — возмутилась сама себе Танька.

Извини, я Кати вспомнила, — частично стушевалось Альтер Эго.

Бояться его теперь будут. Завидовать и дружбу предлагать. Ну и тяжело ему будет! Зато живой и здоровый, и в жизни многого добьется.»

— Что она с ним сделала? — недоумевал техник.

— Подсадила, как на наркоту. Пока еще может спрыгнуть, но если снова попробует… — с уважением покачал головой оператор.

— Спрыгнет, как пить дать! Испугается!

— Спорим? Проигравший приносит ужин, идет?

— А давай, — потирая от предвкушения руки, злорадно улыбался техник. — Всю неделю!

— Иди за жрачкой, игрок! — снисходительно сказал оператор.

— Чего это?

— Смотри: она уже якорь[9] ставит…

— Я тебе в подарок дам одну вещь, — Танька достала пакет из сумки багажника и протянула Дакси. — Здесь платье, в которое я была одета, когда тебе понравилась.

— Зачем? — спросил удивленно, тем не менее, бережно принимая сверток. — Ты у меня его хочешь сохранить?

— Нет, я тебе его дарю. На случай, если усомнишься, стоит ли быть с собой честным, или захочется притвориться. Тогда просто вспомни обо мне, — она для надежности прихлопнула ладошкой подарок.

— А если его отберут у меня?

— Хочешь снова стать трусом?

— Нет! — твердо ответил парень.

— Значит, не отберут. Ладно, иди домой, поздно уже, — встала и потянулась Танька.

«Мы все собрали? — оглядывалась утром Танька, выводя из зарослей велосипед.

Мы — да, а ты — нет! Жертвы где брать будем?! — беспокоилось Второе Я.

Неужели и я такая?

Какая „такая“?

Блин, и когда уже зеркальце нормальное себе заведу?

У нас же есть, — удивилось подсознание.

Так в нем вся твоя глупость не помещается, — вздохнула терпеливо. — Лют, ты где?»

«Уже на месте, — защитник вспрыгнул на сумки и ловко сграбастал свою зеленую „подружку“.»

«Держись крепче, хрен знает, как получится.

Да как получится?! — трепыхалось Альтер Эго.

Ты так и не поняла? Просто же все оказалось! — улыбнулась Танька.»

— Да как получится?! — копировал Таньку техник. Он так нервничал, что даже забыл о проигранном споре и дважды принес завтрак.

— Да откуда я знаю?! — возбужденно дрожал оператор.