Под знаком императорского дома

Сирены постов дальнего оповещения выли уже целых шесть часов без умолку. Но это был глас вопиющего в пустыне. Планета была беззащитна перед неотвратимо надвигающимся пиратским крейсером. Слишком молодой был мир, чтобы обзавестись мощными планетарными орудиями или на худой конец энергетическим щитом, способным предотвратить орбитальную бомбардировку.

Тарту – туристская планета – никогда не являлась предметом особого внимания военных и любителей легкой поживы. Расположенная в стороне от основных трасс и караванных путей, она была куплена на корню тремя мегакорпорациями, решившими создать здесь курортный рай. Этакий остров спокойствия в безумно скоростном мире.

Полное отсутствие тяжелой промышленности, перевалочных складов или шахт по добыче стратегических минералов делали бессмысленными налеты на подобные курорты, кроме одного варианта – охота за «черепами». Но кто мог подумать, что пираты так нагло углубятся в давно обжитые районы империи, презрев риск нарваться не только на мощные пограничные заслоны, но и на плановые рейды боевых звездолетов Имперского космофлота.

Ближайшая военная база располагалась всего в двадцати часах полета самых быстроходных кораблей – корветов. Но что такое корвет против вооруженного до зубов пиратского рейдера.

А сомневаться в серьезности угрозы не приходилось. Системы оповещения классифицировали пирата как тяжелый крейсер десанта. Хищный силуэт, затянутый боевой броней, километр длиной, триста пятьдесят метров шириной, – живой лик смерти во плоти. В доках кораблей такого класса покоилось почти тридцать десантных катеров, с десяток боевых, сотня транспортных и тысяча человек десанта, ожидающие своего часа. А это значило только одно – пиратам нужны рабы. Преимущественно молодые девушки и юноши для многочисленных гаремов пиратских князьков, публичных домов рабовладельческих планет и прочих новомодных увеселительных заведений дальних миров, неподконтрольных ни богу, ни черту.

Даже стремительный разлет всевозможных яхт и просто грузовых челноков не спас положения, на планете все еще оставалось более тридцати тысяч туристов. Ибо огромные круизные лайнеры, обреченно зависшие на орбите стыковочных станций, были не в состоянии уйти от мощного и скоростного крейсера.

Еще через два часа его огромная вытянутая туша, с открытыми орудийными доками легла на высокую орбиту планеты. Сопротивление было бессмысленно. Крейсер мог с легкостью превратить планету в один большой пылающий костер. Отстрелив обзорные зонды, капитан крейсера вышел на связь с космодромом планеты, приказав в ультимативной форме обесточить все радарные установки и передающие релейные станции, одновременно выбросив две призовые партии на стыковочные станции, дрейфовавшие на гелиоорбите планеты.

Тарту не располагала регулярными воинскими подразделениями, скажем больше, военных, как таковых, на планете не было вообще. Поэтому подобие совета, состоящего из начальника космопорта, главного администратора колонии и шефа полицейского департамента, приняло решение о безоговорочном выполнении всех требований пиратского звездолета.

Ровно через минуту после ультиматума глава координационного совета планеты выступил по всем информационным каналам с кратким сообщением о полной капитуляции. Через две минуты синхронно опустели все полицейские участки и единственное хранилище оружия – арсенал Тарту. Через три – началось массовое бегство из отелей обслуживающего персонала. Через четыре – немногочисленная охрана космопорта предпочла бесшумно раствориться, побросав всю амуницию.

Паника охватила практически весь космопорт и прилегающие окрестности. Толпы людей, собравшиеся здесь в тщетной надежде улететь, бросились кто куда. Хаос буквально захлестнул планету. Спустя еще пять минут главный энергетик космопорта отдал команду, и сеть подстанций была обесточена, затем он, лично, повернул рубильники резервной линии – и сирены наконец смолкли. Потускнели экраны радаров, застыли огромные передающие тарелки дальней связи. Жизнь космопорта замерла.

Сразу после этого с крейсера стартовали десятки десантных катеров. Если бы работали радары, то на экранах высветилась красивая картина: десятки пылающих хвостов, резко планирующих на космопорт. Так начался захват…

Тем временем среди всего этого безумства резко выделялась группа мужчин во главе с молоденькой девушкой лет четырнадцати или пятнадцати.

Девушка представляла собой тот самый тип старлеток, когда буйная красота вот-вот должна была вырваться и озарить мир новой писаной красавицей.

Обладательница длинных золотистых кудрей, которые вились вокруг ее плеч, пронзительно голубых глаз и полных сочных губ естественного земляничного цвета. Тонкая талия, в меру длинные сексуальные ноги дополняли этот образ. Одета девушка была в натуральное белое шелковистое платье с короткими рукавами и вырезом, который чуть прикрывал ее грудь, развитую более, чем у большинства ее сверстниц. Насколько легкомысленной была ее одежда, как, впрочем, и одежда ее спутников, настолько же были серьезны их намерения и взгляды.

Практически все с оружием, они не просто столпились перед калиткой арсенала, в которой ковырялся маленький толстый человечек, а грамотно заняли оборону по всему периметру, перекрывая все подходы.

Несмотря на собственную полноту, нервозность обстановки и изнуряющую жару, взломщик проворно сновал от двери к своей аппаратуре, разложенной прямо на земле, втыкая в считывающее устройство двери арсенала какие-то шнуры и штекеры.

Затем началась работа. Своими мягкими короткими пальцами он уверенно набирал что-то на клавиатуре, удовлетворенно хрюкал, вглядываясь в монитор, и вновь менял цифры.

– Есть… – Взломщик с облегчением вытер пот с лица и, отступив на шаг от своих мониторов, кивнул двум стоящим за его спиной верзилам. Те дружно схватились за одну створку и с силой потянули на себя. Со скрипом, по миллиметру бронированная дверь стала поддаваться.

– Это смешно, Элиот. – Молодая девчушка, вокруг которой и была выстроена оборона, осуждающе смотрела на своего спутника. Вдвоем они стояли как бы обособленно от всех, в своеобразном виртуальном круге.

Тот, кого назвали Элиотом, тоже заслуживал отдельного описания. Это был мужчина средней комплекции, с незапоминающимися чертами и без малейших признаков волнения на лице. Более внимательный наблюдатель выделил бы обветренные губы и подчеркнутую бледность кожи, что могло свидетельствовать о жизни в дальних колониях, с пониженной температурой.

Мозолистые руки и характерно сломанный нос указывали на специфичный образ жизни мужчины. А черные как смоль волосы и слегка напрягающая внешность только усиливали впечатление от обжигающе ледяного взгляда этого абсолютно не улыбчивого человека.

– Оружие никогда не бывает смешным, госпожа. – Элиот, бережно переложил свой двенадцатизарядный импульсный пистолет марки «YAK» в левую руку, чтобы тот не мозолил глаза девушки.

– Нас только двенадцать, что мы сможем сделать ре… – Свой вопрос она задать не успела. Скрип давно не смазываемых петель буквально вспорол воздух. Обеспокоенные местные птицы, громко заверещав, стремглав бросились в разные стороны.

– Арсенал вскрыт. Идемте, госпожа… – Элиот, сделав шаг, вопросительно посмотрел на девушку. Она же, находясь в том хрупком возрасте, когда тело все еще оставалось подростковым, а душе уже хотелось большего, люто недолюбливала свою вечную охрану, следующую за ней по пятам. Она так много возлагала надежд на этот круиз, и тем сильней было разочарование таким финалом.

– Только после вас, Элиот. – Девушка мстительно скорчила рожицу, но мужчина никак не отреагировал.

– Поймите, госпожа, если с вами что-то случится, мы потеряем честь.

– Героическая гибель – лучший выход?

– Арсенал – это мини-крепость. Думаете, пираты будут ловить всех этих придурков, что разбежались по лесам? Они просто ударят из гипноизлучателей, и те сами приползут назад.

– Мы вскрыли его за час, что помешает пиратам вскрыть еще быстрее?

– Госпожа, арсенал был брошен, практически открыт, и то нам потребовалось время для проникновения. Если мы активируем все защитные системы, то продержимся до подхода помощи.

– А она будет? – Девочка совсем не по-детски взглянула на Элиота, и тот не рискнул соврать: «Я не знаю».

– Шеф, – один из верзил, возбужденно потрясая какой-то миниатюрной пушкой, скороговоркой бросил: – Здесь все самое современное. Это просто сказка.

– Отставить оружие, Атар. – Элиот говорил тихо, но от этого его приказы звучали еще весомее. – Приоритет номер один – активация защиты периметра. Приоритет два – максимально защищенное место для госпожи. Приоритет три – личная безопасность госпожи, бронекостюм, экзолет, скафандр или что тут есть. И наконец, четыре – связь. Приступать. Оружие в последнюю очередь.

Надо отдать должное, люди, включенные в личную охрану девушки, были профессионалами. Каждый из них имел немалый боевой опыт, и самое главное, они были безгранично преданы этому маленькому капризному, но от этого еще более ранимому человечку.

К моменту, когда первые разведчики-пираты сунулись, было, к арсеналу, тот представлял собой настоящую крепость, способную отбить штурм даже полновесного десантного батальона знаменитой звездной пехоты империи.

Арсенал был действительно оборудован по последнему слову техники: мощное силовое поле, два ракетных комплекса, собственные генераторы помех и прочее, прочее, прочее… Километры технических туннелей и коммуникаций.

Проще говоря, мощи этого неказистого сооружения хватило бы, чтобы отбить атаку корвета или даже патрульного фрегата.

Для пиратов это было неприятным сюрпризом. Бездумно потеряв целый взвод, а затем сгоряча еще и два десантных катера, они запросили помощь крейсера. Об этом защитники узнали сами, когда все тот же шустрый взломщик с легкостью подсел на волну переговоров пиратов, благо они ее даже не кодировали, понадеявшись на стандартный код изготовителей и общую панику.

Капитан пиратского звездолета, брызжа слюной и кроя весь эфир отборным матом, приказал не отвлекаться на всякие мелочи и начать сбор «товара».

В ответ, также на весь эфир, его сподвижник, по кличке «Дак», отозвался гневной тирадой, что мощь энергетических установок арсенала способна исказить гипноизлучение практически до нулевых величин в этом районе. И пусть тупоголовый капитан все же соизволит настроить свои пукалки на эту груду железобетонных конструкций, иначе ему, Даку, придется гоняться за «черепами» до ночи, а капитану – ждать.

И тут защитники арсенала получили краткую передышку, с удивлением узнав, что капитан не собирается отвлекаться на эту проблему, ибо семь минут назад системы наблюдения и перехвата крейсера зафиксировали неизвестный обзорный зонд с идентификационным кодом имперских вооруженных сил.

– Убо, – Элиот оторвался от динамиков стереонаушников и спросил: – арсенал выдержит удар крейсера?

– Думаю, нет. – Взломщик, теперь уже переквалифицировавшийся в оператора боевых систем арсенала, огорченно покачал головой. – Два-три залпа, и здесь все расплавится. Правда, можно включить щит на максимум, но это тупик, мы истратим всю энергию часов за восемь-девять и вернемся на исходные позиции.

– Твои предложения? – Элиот украдкой бросил взгляд на девушку, задремавшую в уголке, в неуклюжем бронекостюме, и плотно сжал челюсть. За ее спасение он бы отдал все, чем обладал, но сейчас это было не в его власти.

– Молиться, – меланхолично заметил Убо и, не отрываясь от мониторов, добавил: – Большой Эрл продавит любой приказ, лишь бы спасти дочь, и значит, все военные патрули и случайные подразделения ВКС Империи уже мчатся сюда на выручку. Вопрос в том, кто придет раньше: дохлый патрульный корвет, который не рискнет связываться с крейсером, поскольку это самоубийство, или же линкор, которому десантный крейсер что алкоголику сто граммов для разогрева.

– Ты думаешь, зонд пират обнаружил не случайно? На подходе помощь?

– Скорее всего, вариант с патрульным корветом. Они уступают в силе, иначе давно бы полезли на рожон.

– Зачем же тогда зонд, их могут обнаружить, сидели бы себе на хвосте, а потом навели эскадру возмездия.

– Все верно, но этот вариант для нас худший.

– Ты думаешь, корвет рискнет атаковать крейсер?

– Хотелось бы в это верить. В имперском флоте всегда хватало молодых чудиков, способных сотворить чудо.

– Элиот, – выкрикнул один из людей, дежуривших за пультом связи, за невероятную гибкость пальцев и ловкость рук носивший кличку «Пианист». – Я нащупал какой-то сигнал. Такое впечатление, словно где-то работают на резервных военных частотах.

– Ты думаешь, это патруль? Да они самоубийцы… – Голос раздался справа от Элиота, за панелью приборов защитных полей арсенала сидел «Скептик», получивший свою кличку за вечное нытье и сомнения.

Убо, на мгновение оторвался от монитора и тихо произнес:

– Заткнитесь, работать мешаете. Я уже подсел на волну. Перехват состоялся. Идет обработка данных.

В арсенале все тут же замолчали. Спустя секунд тридцать Убо, тот самый взломщик, а в далеком прошлом высококлассный инженер секретного подразделения технической разведки космофлота империи вывел для Элиота на его монитор расшифрованное послание: «Корвет циркулярно базе. Пират – тяжелый десантный крейсер, предположительно переделка технического проекта 10201 серии «Кентавр». Идентификационный номер отсутствует. Готов атаковать. Прощайте».

– Отморозки… – только и смог вымолвить Элиот.

– Вы сумасшедшие, отмороженные на всю голову… – Первый помощник капитана, старший лейтенант Григ, не стеснялся орать матом на своего капитана и молодого второго помощника, получившего назначение на корвет всего два дня назад. Это был первый боевой рейд для младшего лейтенанта Андрея Саломатина. Первый помощник не унимался. – Мы погибнем, и наши смерти все равно ничего не решат. Нам не спасти эту дурацкую планету. Мы корвет, а не линкор. Наша задача обнаружить, а не вступать в неравный бой.

– Перестань, Анди, – тихо произнес капитан. – Мы получили приказ: любой ценой остановить пиратов до прибытия эскадры возмездия. Они будут здесь ровно через двенадцать часов, может, раньше. Хотя это для нас уже не принципиально. Истерика – не выход.

– Это вопрос не жизни и смерти, это вопрос чести, Григ, – мрачно заметил Андрей.

– В случае если мы не атакуем крейсер, нас ждет военный трибунал, и поверь, Анди, – очень проникновенно сказал капитан, – я не хочу так заканчивать карьеру.

– Значит, мы умрем? – Григ посмотрел на расширенные глаза вахтенного штурмана и, не выдержав убийственный взгляд, отвернулся.

– Это философский вопрос. Все мы когда-либо умрем. – Андрей грозно зыркнул на штурмана и чуть слышно сказал капитану: – Надо обратиться к экипажу.

– Что ты им скажешь? – Григ умоляюще посмотрел на капитана.

– Правду. – Капитан утопил сенсор внутренней связи и, чуть прокашлявшись, объявил: – Сынки, мной был получен приказ командования атаковать пиратский крейсер и любым способом задержать его до подхода эскадры возмездия. Иначе пираты ударят по планете из гипноизлучателей, и мы с вами станем убийцами, убийцами и палачами целого мира. Но этого не будет. Я веду корвет в бой. У меня нет права приказать вам идти со мной на верную смерть. Каждый решит это сам. Мы отстрелим один спасательный бот с теми, кто предпочтет жизнь. Их подберут. Аминь.

Закончив говорить, капитан нажал традиционно красную кнопку боевой тревоги. Взвыли сирены, и стены звездолета окрасились мерцанием тревожных красных ламп. Топот десятка ног спешно занимающих места согласно боевому расписанию – и мертвая тишина в наушниках внутренней связи. Никто и не помыслил согласиться покинуть звездолет. Может, в душе кто-то и был готов воспользоваться этим шансом, но на деле об этом даже не заикнулся. Вой сирен смолк через тридцать секунд – штатное время подготовки звездолета для атаки. За эти секунды разом сошли со своих привычных мест бронеплиты, обнажив грозные иглы импульсных пушек. Десятки башен малых зенитных орудий приняли вертикальное положение, от чего корвет превратился в подобие шипастого ежа, прозванного в среде военных ласковым словом «колючка». Особо и не ужалит, но если уж попадет, то нервы истреплет как следует…

– Ну что, вступаем в безнадежный бой? – Первый помощник был полон скепсиса и сарказма.

– Мы атакуем! – решительно возразил Андрей. – Корвет веду я.

– Капитан!? – Григ взревел. – Доверить свою жизнь юнцу!!!

– Это не обсуждается, Анди. – Капитан встал, уступая место за пультом второму помощнику. – Я слишком стар для таких дел. Ты и вовсе не умеешь управляться в скоротечном бою с корветом. А наш «юнец» налетал более тысячи часов на звездолетах этого класса. Принимайте командование, младший лейтенант Саломатин.

– Есть, сэр. Григ, за тобой все вооружение. Отчет, сколько боеприпасов и торпед, – мне на второй монитор. Капитан, на вас связь с планетой и двигатели. Я надеюсь, что арсенал не захвачен пиратами. Также меня интересует наша максимальная скорость, сколько мы можем выжать на форсаже без ущерба, и рассчитайте, сколько минимально постов мы сможем оставить в носу корвета, он пострадает больше всего.

– Двигатели у нас отличные, дают свои сто двадцать процентов без напряга. Если сбросить всю энергию на них, дадут сто пятьдесят процентов, форсаж максимально секунд сорок, затем начнется разрушение отражателей, – капитан выпалил это стремительно, и Григ удивленно встрепенулся. Он вдруг вспомнил, что по пьяному делу говорил ему капитан об этом втором помощнике: «Самый талантливый выпускник всего нынешнего курса. Лишь отсутствие протекции и слишком независимый характер помешали ему получить хорошее назначение. Кстати, он уже успел заработать значок «Победа экипажа» и медаль «За храбрость». Месяц назад в пробном патрульном рейде на дряхлом сторожевике завалил «Тайберг» контрабандистов».

– Григ, почему нет информации по ракетам. Согласно боевому расписанию у нас их должно быть десять.

– Двенадцать, на две больше боекомплекта, а также на спасательных ботах установлено по пять. – Грига явно захватило. Этот неуемный юнец что-то знал, быть может, даже чувствовал. И это грело душу первого помощника, так не желавшего умирать.

– Григ, ты сможешь отстрелить боты в автономном режиме пассивной атаки?

– Если только корвет замрет секунды на три.

– Он встанет. Готовь боты. Капитан, что с постами в носу.

– Оставим троих, это предел.

– Если выживем, им всем орден, посмертно, – побелевшими губами выговорил Андрей, кладя ключ на старт. Он представил, как дрожит сейчас рука старшего механика реакторного отсека, лежа на дублирующем ключе старта.

Капитан покачал головой.

– Если мы выживем, я твой должник, Андрей. С богом.

Пиратский крейсер заметил корвет еще на разгоне. Впрочем, корвет и не скрывался. Шансов подкрасться незамеченным на линию ракетной атаки у корвета не было.

Капитан крейсера, старый вояка, успевший сменить не один десяток звездолетов, выиграть и проиграть сотни дуэлей один на один, сосредоточенно всматривался в монитор, выводивший живую картинку обводов крошечного звездолета, и ждал результатов анализа.

– Это обычный патрульный корвет. Серия «Стерегущий». Многоцелевой боевой звездолет ближней зоны патрулирования. В простонародье «колючка». Полный экипаж. Режим боевой.

– Дураки. – Захохотал кто-то за спиной.

– Молчать! – рявкнул за спиной верный Слуй, и вновь в рубке воцарилась напряженная тишина.

– Тот, кто ведет эту крошку, – не дурак. Наш крейсер – это большая консервная банка, увешанная гроздями десантных платформ, ракетными пеналами и плазменными орудиями среднего калибра. Ближний бой мы выиграть за явным преимуществом не сможем. Если он прорвется сквозь зону поражения, то сможет нас пребольно укусить. За работу. Разворачиваемся правым бортом. Ракетным БЧ к бою. Комендорам, пристрелочными на предел дистанции частыми залпами. Мне нужен фокус. Снарядов не жалеть.

Крейсер начало трясти. Завыли вытяжные двигатели вентиляции, и с шумом рухнули потоки хладагентов, охлаждая раскаленные гильзы от снарядов. Затем протяжные механизмы лентоподач ожили, с воем набивая опустевшие казенники универсальных орудий.

Бой начался. Через сорок секунд в боевой рубке крейсера стало ощутимо жарче.

Сквозь едва уловимое мерцание защитных полей контуры корвета казались размытыми. Проложив курс, маленький звездолет уверенно разгонялся, нацеливаясь точно по центру крейсера.

– Слуй, – капитан пиратов раздраженно мотнул головой, – ты помнишь случай у тех чертовых двойных звезд, мы потеряли там весь наш конвой.

– Засада имперских погранцов, Красный Багрянец?

– Да, там был шустрый корвет, я позже приложил его разок, но вспомни, сколько он сделал залпов ракетами?

– На порядок больше, чем положено по боевому расчету.

– Верно. Ракетным БЧ, антиракеты к бою. И, черт возьми, комендоры, берите фокус! – Капитан хмурился все больше. Тот, кто вел корвет, четко представлял возможности десантного крейсера. И это сильно настораживало бывалого флибустьера.

– Они стреляют, – не выдержав нервного напряжения, крикнул штурман, указав рукой на ослепительные всполохи небесно-голубого цвета. Так на обзорных экранах высвечивались залпы крейсера.

– Пристрелочные суки не жалеют, – коротко бросил Андрей и тут же приказал: – Скорость максимум. – Корвет после прибавки импульса ощутимо дернуло.

– Если возьмут фокус, долбанут всеми калибрами, – меланхолично заметил капитан.

– Не возьмут, нам продержаться еще минуту, затем сбросим боты.

– Легко сказать. Они снарядов не жалеют… – Штурман корвета, оставшийся в бою без работы, от волнения грыз ноготь и инстинктивно вжимал плечи, после каждой вспышки.

– Шельмец… – капитан пиратского крейсера грязно выругался. Корвет внезапно рванул вперед, легко ускользнув из наметившейся точки фокуса.

Линии захвата дрожали на орудийных мониторах пирата, просто не успевая обработать стремительные маневры корвета, его рывки-ускорения и продуманно ломаную линию полета.

Это свидетельствовало скорее не о слабости бортовых компьютеров крейсера, а о мощи систем постановки помех корвета, которые пудрили мозги бортовым системам пирата.

– Может, ударим ракетами?

– Корвет выстрелит антиракетами, потом врежет силовым импульсом и вильнет. Его считывающая аппаратура на класс выше. Нет, угостим его шальными снарядами. Комендорам по корвету залп всем бортом.

На этот раз крейсер вздрогнул до основания. Встали на дыбы сервоприводы, обеспечивающие удержание крейсера в статике, относительно орбиты планеты. А сам могучий звездолет на мгновения окутался безмолвным свечением, выплюнув целый рой смертоносных снарядов.

– Пронесло, – облегченно констатировал Андрей, получив доклады со всех постов: значительных повреждений и убитых и раненых нет. Снесло только мачты дальней связи и ремонтный модуль, традиционно крепящийся на носу звездолета.

– Как сказать, – капитан сплюнул на пол кровью и аккуратно потрогал свою губу.

– Вы ранены, капитан? – Андрей на мгновение отвлекся от мониторов.

– Прокусил губу. Да не отвлекайся!

– Форсаж, всю энергию на двигатели, полный ход.

Корвет немилосердно тряхануло, завибрировало все, даже выпитый кофе забулькал в животе Андрея. Но это нисколько не волновало молодого офицера. Азарт боя захватил его с головой. Пират был опытен и искушен, этим и решил воспользоваться Андрей. Иногда нужно чуточку рискнуть. Немного наглости – и ты получаешь преимущество. Молодой пилот не считал свой бой безнадежным. Выход был, просто его было трудно заметить, а еще сложнее реализовать.

– Сучий потрох… – Это было самое мягкое ругательство звездного волка, когда он убедился, что корвет вновь выскочил из точки сосредоточения огня его орудий.

– Капитан, он так прорвется, нужен заградительный огонь. Скрепя сердце опытный пират согласился, ведь это такие расходы, где каждый залп всех орудий крейсера стоил упомрачительные пять тысяч имперских лат.

– Хорошо, Слуй. Этот корветишка считает, что сможет на скорости прорваться, мы его разочаруем. На упреждение всем бортом, три залпа. Тому, кто первый попадет, премия.

Но Андрей обманул капитана десантного крейсера. Момент открытия огня он вычислил безошибочно. И в тот миг, когда крейсер готов был взорваться всеми орудиями, Андрей приказал перебросить всю энергию на защиту, разом выстрелить все ракеты и включить реверс. Крохотные маневровые двигатели, установленные на носу корвета для маневров, отработали на ура.

Эффект превзошел все ожидания. Имперский звездолет буквально застыл на месте, спутав все карты комендорам крейсера, мудрым аналитическим системам управления залповым огнем, а также дав Григу те самые драгоценные три секунды для сброса спасательных ботов с ракетами на борту.

Даже верный Слуй пошатнулся, когда капитан, бессвязно ругнувшись, вдруг сорвал крейсер с орбиты. Но тяжелый крейсер не корвет. Инерция и последующий рывок были впечатляющими.

– Не стрелять в пустоту, антиракеты пли, уходим, черти. – Те, кто предусмотрительно не пристегнулись или даже стояли в рубке, улетели кто куда, ощутимо намяв себе бока.

Но добрая половина комендоров уже положила руки на сенсоры кнопки «пуск», и бессистемные залпы существенно замедлил скорость разгоняющегося крейсера.

– В пустоту не стрелять, вашу мать, – орал капитан, судорожно вглядываясь в мониторы. Ракет, запущенных по звездолету, было двенадцать. До разделения боеголовок успели сбить семь. Еще три уничтожили антиракеты в момент разделения. А где же две оставшиеся?

Тут крейсер тряхнуло. Затем мигнули все лампочки, и энергетики споро переключились на резервную линию.

– Фиксирую попадание, – выкрикнул вахтенный офицер.

– Повреждения?

– Легкие. Сбиты семь орудий. Две спарки повреждено и заклинило одну пусковую шахту десанта. Броня цела.

– Что с энергией?

– Падение на семнадцать процентов, где-то зацепили.

– Учитесь, как воевать надо, олухи. Теперь внимание, сейчас он будет вползать в зону поражения. Рвите его в клочья…

– Капитан, перед залпом корвет отстрелил два бота. Один сейчас заходит на низкую орбиту планеты. Нам его не достать. Второй уходит по пологой траектории. И выходит нам в корму.

– Может, на корвете уже никого нет?

Слуй только цыкнул на дурочка.

– Ага, они десантируются на планету. Будут воевать с Даком и со всем десантом.

– У ботов сюрприз. Или начинены взрывчаткой, или… – Капитан со Слуем переглянулись и вместе заорали: – Ракеты.

Тем временем крейсер вел мощный огонь по несчастному корвету. От носа имперского звездолета то и дело отлетали куски брони, а защита, истонченная до предела, даже не светилась от попаданий снарядов.

Но угроза ракетной атаки заставила капитана крейсера прекратить огонь по истерзанному корвету и развернуться к нему носом. Крейсер еле успел совершить маневр уклонения. Боты, подчиняясь заданной программе, зайдя с флангов, обрушили ракетный залп по крейсеру.

Ответ крейсера превзошел атаку. Два ответных залпа, и куски пылающих ботов пополнили мусор на орбите Тарту. С ракетами пришлось повозиться. Левый борт успел перехватить все. А в правый, тот самый пострадавший, влетела еще одна, угодив куда-то в район кормы.

– Кому рассказать, не поверят. – Капитан пирата тупо смотрел на мониторы. Корвет все-таки прополз в мертвую зону, где мощь орудий крейсера вполне соответствовала мощи орудий корвета, и теперь два звездолета играли в салочки, стараясь подставить под залпы только свои носы. – Ну что, Слуй, там ракета?

Старинный друг покачал головой.

– Два отражателя треснули. Еще один под вопросом. В лучшем случае у нас скорость восемьдесят процентов от прежних ста двадцати.

– Хотел бы я знать, кто сидит за штурвалом этого… корвета. – Капитан даже не выругался, что свидетельствовало о его крайней задумчивости.

– Может, абордажную команду?

– Или две для верности? – обобщил чью-то мысль Слуй.

– Без толку. Корвет – не крейсер и не фрегат. Людей потеряем к черту.

– Нужно маневрировать, быть может, он ошибется!

– Он не ошибется. – Капитан от волнения достал из кителя платок и протер вспотевшую лысину. Затем он быстро принялся просматривать графики движения корвета и тяжело тряхнул головой. – Может, кто-то скажет, что за штурвалом этого корвета безумец или смельчак, решивший, что сможет завалить тяжелый десантный крейсер? Молчите. Все просто. На подходе эскадра возмездия. Плюс у фокусника с корвета связь с арсеналом. То-то он пляшет на границе ракетных батарей арсенала.

– Я – арсенал, вы слышите меня? – Рев помех, от которого спавшая девушка проснулась, периодически заглушал прорвавшийся голос: – Говорит капитан патрульного корвета номер 953. Доложите обстановку на планете.

От неожиданности услышанного Элиот на мгновение растерялся, а девушка радостно вскинулась и прильнула к наушникам внутренней связи.

– Пираты собираются применить гипноизлучатели. Мы держим включенным поле подавление. Если крейсер ударит, мы готовы активизировать щит, но более пяти часов в этом случае нам не продержаться. – Убо помедлил и добавил: – Нам необходима ваша помощь, капитан.

– Сообщите пароль. – Голос с корвета чудовищно искажался помехами, но для защитников арсенала это был ласкающий ухо «шум надежды».

– Пароль на сегодня таблица семь строка двенадцать. Как слышите меня. Прием.

Корвет не отвечал. Длившаяся пауза казалось вечной, наконец динамики ожили и совершенно другой голос, полный отчаянной сосредоточенности, произнес:

– Мы входим в зону дальности ваших ракет, как только будет шанс, стреляйте, нас не жалеть… – И связь оборвалась окончательно.

– Убо? – Пораженный Элиот взглядом потребовал объяснений. Ведь, разумеется, никакого пароля у них не было, да и быть не могло. Хитрый взломщик лукаво улыбнулся своему командиру.

– Угадал, командир!

– Ты мне мозги не парь. Как ты это сделал? – Элиот буквально озвучил вопрос, витавший в воздухе.

– Ну, я немного сшельмовал. Ребятам с корвета не ведомы тонкости внутренней политики империи в отношении крупных корпораций.

– Убо, – Элиот «мягко», как ему показалось, ибо по-другому он просто не умел, заметил: – нам тоже не известны эти чертовы тонкости. Давай по существу.

– Военные никогда бы не доверили свои сверхсекретные системы опознавания «свой – чужой» гражданским. Пусть это объекты даже оборонного значения, сами видели, как их охраняют. Следовательно, применяется другая система, намного проще или примитивней. Раз в месяц пароли для этой системы меняют централизованно. Кроме этого, криптографы заложили ключ для наших вояк, дабы вскрыть любой сигнал и, обработав, заставить представить, что получен правильный ответ, вдруг пароль старый или еще какой случай…

– Радарной вахте измерить силу излучения батарей арсенала! – Старый пират вновь витиевато выругался, добавив: – Ставлю всю свою долю, что излучение имеет максимальные величины!

Унылое «угу» вахтенного офицера связи потонуло в гуле возбужденных голосов. Тут же мощный крик Слуя: «Всем молчать!» – навел относительную тишину.

– Спасибо, Слуй. Мое чутье подсказывает, что надо сваливать.

– Послушайте, капитан, – из нестройного гула возмущенных голосов пиратов вдруг выделился уверенный и наглый голос, принадлежавший разодетому пирату с двумя гориллообразными телохранителями за спиной: – Вы нарушаете наше соглашение. Мой босс профинансировал этот налет полностью, выполнив почти все ваши дурацкие условия. И я вправе потребовать, что и вы окажетесь столь же любезны и загрузите в трюмы этой жестянки необходимые нам пять тысяч «черепов», а не эти жалкие пятьсот душ.

Капитан пиратского звездолета бросил лишь мимолетный взгляд на верного Слуя, а затем перевел его на говорившего:

– Больше всего, мистер Эг, я не люблю, когда меня упрекают в чем-либо напрасно. Ваш босс гарантировал, что на расстоянии двенадцатичасового полета от планеты в момент начала операции не будет ни одного военного патруля. Это выполнено не было. Второе: ваш хваленый антипеленг не сработал в самый ответственный момент. Так что тревога на Тарту прозвучала на шесть часов раньше запланированного. Этого вам достаточно, или вы будете упорствовать в своем весьма опасном желании угробить весь звездолет?

– Вы долбаный трус, капитан, если испугались несчастного корвета. – Последовавший затем поток отборных ругательств заставил капитана крепко сжать вмиг побелевшие губы. Более тяжких оскорблений в собственной рубке капитану не приходилось выслушивать еще никогда.

– Дважды за свою насыщенную карьеру я попадал под огонь «эскадры возмездия». Первый раз меня спасла случайность. Второй раз спас Слуй, организовав мой побег из федеральной тюрьмы в день оглашения смертного приговора. Я не фаталист, Эг, и не желаю третий раз испытывать свою удачу. И еще советую засунуть свой язык глубоко себе в жопу и помолчать.

В пультовой воцарилась тишина. Старый капитан знал, чем пронять своих головорезов. Ведь за глаза старого капитана называли счастливчиком. Он умел вовремя соскользнуть с крючка. За него говорила его репутация. Еще никому, кроме него, не удавалось пережить две встречи с имперской эскадрой возмездия.

– Вы все так боитесь этой пресловутой эскадры смерти? Там внизу тысяч тридцать глупых черепов, из которых мне нужно всего пять. Это стоит два миллиона полновесных имперских лат. – Эг тоже знал, как манипулировать людьми.

Больше половины экипажа были обычными наемниками, не отличавшимися умом и грамотностью. Таким сборищем подонков и негодяев легко управлять, играя на алчности и похоти. И сейчас это могло обернуться против мудрого, битого жизнью пирата.

Капитан сразу понял, к чему клонит этот возомнивший о себе невесть что прихвостень некоронованного хозяина «Темного братства». А если учитывать, что набором части экипажа занимались Эг и его прихвостни, то, как минимум, половина команды теперь не внушала доверия старому пирату.

– Если вы не замолчите, Эг… – Капитан вдруг помрачнел еще больше, он только сейчас понял, что на звездолете люди Эга имеют весомый численный перевес. Абордажная команда, целиком состоящая из старой гвардии, во главе с верным Даком, была целиком десантирована на планету. – Я заставлю вас замолчать.

– И как же? – Эг нагло усмехнулся. Его телохранители, особо не таясь, обнажили свой внушительный арсенал.

Это увидели все. Тут же в рубке управления воцарилась по-настоящему мертвая тишина. Достаточно было малейшего намека, и немедленно в отсеке вспыхнула бы настоящая бойня. Медленно, мелкими шашками толпа пиратов разделилась на два неравных лагеря.

Стало очевидно, что в рубке сейчас сторонников у Эга было не в пример больше, чем у капитана. Эг не очень-то доверял старому волку или заранее готовился обмануть его при окончательном расчете.

– Это ваше последнее слово, Эг? – Капитан оставался совершенно невозмутим. Хотя на него уже было направлено оружие телохранителей. А горсть его верных людей держали под прицелом Эга.

– А вы считаете, что у вас есть какие-то шансы? – Эг захохотал, подавая пример своим сторонникам. Словно по команде те достали свои импульсники, игольники и прочие смертоносные игрушки. Вдруг нарастающее напряжение разорвал один-единственный выстрел. Залп старинного и очень мощного порохового пистолета разнес голову Эга, как гнилую тыкву удар молодецкого сапога.

– Шансы есть всегда. – Слуй, успевший незаметно выскользнуть из рубки, вихрем пробежав по ближайшим боевым постам, собрал целый отряд верных пиратов и теперь опустил пистолет, пропуская закованных в броню соратников. Через мгновение вся рубка была полна вооруженных сторонников капитана. Только в отличие от находившихся здесь, они были облачены в боевую броню экзолетов и держали в руках стандартное вооружение космодесанта.

Они легко разоружили застывших столбняком телохранителей убитого, попутно мощными затрещинами успокоив всех прочих. Связанных бунтовщиков начали выводить по одному, и вскоре в рубке остались только проверенные члены экипажа.

Бунт занял от силы минут пять. Но за это время корвет, перестроившись под правый борт, где крейсер получил наиболее чувствительные пробоины, медленно дрейфовал, временами сам пуская пар, что свидетельствовало о серьезных повреждениях.

– Нужно выгадать время. Может, они наполучали так, что мы их свалим. Дай мне Дака.

– Кэп, я на связи. – Дак, один из немногих, кто начинал вместе с капитаном и Слуем нелегкую карьеру пирата, разразился отборной бранью.

– За сколько ты сможешь эвакуироваться? – Вопрос поверг матерого пирата в шок.

– Я собрал только три сотни черепов. Что у вас там происходит?

– Дик, я спрашиваю, сколько нам нужно времени на сборы.

Дик был тертым калачом. Если Счастливчик не ругается матом, дела хуже некуда.

– Управимся за тридцать минут.

– Начинай готовиться, и еще… Возьми парочку ребят потолковее и оживите станции дальней связи. В прямом эфире попросите помощь.

– Что ждать?

– Возможно, на связь выйдет эскадра возмездия!

– Ну что? – Андрей неопределенно взмахнул в ответ рукой и устало протер глаза, сняв тактический шлем. Григ задал свой вопрос, полулежа в своем кресле, держась за пораженную руку. При очередном попадании, пробившем защиту, сработали системы аварийного жизнеобеспечения и безжалостным потоком высокотемпературной пены, затягивающей дыры, Григу сожгло весь левый бок. Корабельный автоматический хирург смог спасти человека, пожертвовав рукой до локтя.

– Анализатор дает только один ответ.

– Что шансов у нас нет… – усталый голос капитана довершил безрадостный ответ Андрея.

– Почему? – Григ дернулся, но тут же опал от боли. Болеутоляющих на всех раненых не хватало, и кололи только необходимый минимум.

– Корвету не выдержать совместной атаки десантных катеров и крейсера. Наши двигатели способны только еще на дюжину рывков. – Капитан с проклятьем швырнул шлем скафандра в собственное кресло.

– Как там? – Андрей рукой указал на герметичную дверь боевой рубки, откуда только что зашел капитан.

– Скверно. Половина экипажа погибла. Почти все отсеки разгерметизированы. Из всех орудий может стрелять только наш главный калибр. Силовое поле держится только на трех импульсных чашках. И последнее, защита силового реактора на последнем издыхании.

– Сколько?

– Двадцать процентов. – Дальнейшие объяснения были излишни. Как только защита реактора падала до пяти процентов, происходил мини-бум. После чего от корабля оставалась только кучка разлетающихся во все стороны атомов.

– Какие будут соображения? – вопрос Грига был адресован, естественно, Андрею. Но тот лишь покачал головой.

– С таким букетом выход лишь один – садиться. Тянем время и плюхаемся возле арсенала. Его поле прикроет нас.

– Поле прикроет, а вот захотят ли они прикрыть нас, – это еще вопрос.

– Упрямые черти. Отвалили бы под защиту арсенала и не отсвечивали. Хорошо, что мы им прилично накостыляли. – Слуй еще раз окинул внимательным взглядом командирскую рубку. Все последствия мятежа были ликвидированы полностью: труп убрали, кровь затерли.

– Нам тоже перепало. Меня, если честно, волнует, где мы возьмем деньги на ремонт, контракт-то сорван, и не с кем-нибудь, а с «этим»… – Счастливчик вдруг замер с раскрытым ртом и бессвязно выругался.

– Что? – спросил Слуй, бросив взгляд на офицера связи. Тот, молча, показал пальцем вниз.

– Как в шахматах, пат. Дак только что подтвердил мои подозрения. Ровно через шестьдесят минут я увожу крейсер.

– Эскадра возмездия?

– Хуже.

– Что может быть хуже? – вопрос оператора стыковочных модулей, молодого пирата, был риторическим. Хуже эскадры возмездия может быть только две эскадры возмездия.

– Приказы? – вахтенный штурман все понял с одного намека.

– Курс домой. – Капитан развернулся к Слую и отрывисто бросил: – Черепа на заморозку.

– Есть… – Слуй помедлил секунду, тихо добавив: – А корвет?

– Есть выход, – зло отозвался Счастливчик, пришедший в бешенство от предстоящих трат.

Спустя десять минут из огромной туши крейсера вывалились три хищных силуэта боевых перехватчиков. Это были не медлительные транспортники и даже не шустрые десантные катера. Корвет ждала напасть похуже. «Пираньи» – именно так именовались эти смертоносные машины во всех военных каталогах империи.

Наделенные мощным вооружением и могучими двигателями, «пираньи» имели только один недостаток – слабую броню. Их бросали в бой, когда требовалось растерзать подбитый звездолет, окончательно превратив его в одну большую братскую могилу. Отсюда и название – «пиранья». Трудно описать степень бешенства старого пирата, раз он решил рискнуть своими самыми ценными катерами.

– Два рывка, – одними губами выговорил Андрей, нежно сжимая руками рули штурвала, как учили – сжать, но не задушить.

– Что? – не понял второго пилота капитан.

– Приготовиться к экстренному входу в атмосферу. Стравливай весь воздух из отсеков.

– Принято. – Трамп ввел команду и выжидательно посмотрел на своего второго помощника.

– Давай. – Андрей чуть качнул штурвал, принуждая корвет начать неторопливый разворот, на самой границе дальности ракет арсенала.

Удар декомпрессии был ощутим, даже здесь в самом защищенном отсеке корвета. Сейчас их «колючка» окуталась клубами воздуха, создавая ложное впечатление полной незащищенности. Белесый пар стремительно таял, и «пираньи» решились. Слаженно три хищных силуэта бросились в атаку.

Залп: один, второй, третий. Корвет содрогался, лишенный защиты, он наполучал уже столько, что теперь действительно представлял собой груду металлолома вкупе с тлеющим пластиком.

Перехватчики веером развернулись над истерзанным корветом и юркнули в разные стороны. Именно этого момента и ждал Андрей. «Газ до отказа» – измученные сервомоторы даже не взвыли, они застонали от запредельной нагрузки, но в последнем, быть может, усилии послушно выполнили маневр.

«Арр…» – Содрогнулся главный калибр, и «пираний» стало две. «Арр…» – Вновь корвет содрогнулся, и еще одна «пиранья», закрутившись, резко ушла в атмосферу, где стала легкой добычей ракет арсенала.

Но на этом чудеса и закончились. Шальной залп уцелевшей «пираньи» вывел из строя последний довод корвета – главный калибр. Теперь звездолет окончательно превратился в настоящую братскую могилу, где шанс выжить зависел только от прочности защиты силового реактора.

– Семь процентов, кэп, силовая защита на пределе, – Андрей несколько раз позвал капитана, но тот был без сознания. Уцелевшая «пиранья» остервенело, в яростном азарте добивала корвет. И от бесчисленных попаданий почти весь экипаж валялся в отключке.

Радиосвязь не работала. Выхода не было. Окончательно потеряв ход, звездолет медленно падал, притягиваемый тяготением планеты. Ждать больше было нечего. Откинув прозрачную бронебойную пластину, прикрывавшую кнопку самоликвидации силового реактора, Андрей упер плохо слушающие рули высоты вниз и надавил, как прозвали эту большую белую кнопку во флоте, «цветок скорби» изо всех своих сил…

На всех боевых постах арсенала царила особенная тишина. Матерые профи до сих пор находились под впечатлением последних минут боя корвета с крейсером.

Чуть позже, глядя на экран монитора, где мощные периферийные рабочие станции арсенала реконструировали последние мгновения жизни корвета, Элиот тихо позвал:

– Убо.

– На связи, – тут же отозвался толстяк.

– У них есть шансы?

– Шансы есть всегда. Если прикажете, мы можем помочь!

– Как?

– Они падают рядом с нами. Остатки корвета выдержат свободное падение, но им не пережить посадку. Надо поиграть полями щита и смягчить удар.

– Ты сможешь?

– Спроси Тахо. Он специалист по защитным полям.

– Нас учили, но я такого никогда не делал. – Тахо, самый молодой из команды, обеспокоенно заерзал на своем месте под суровым взглядом Элиота.

– Все мы делаем что-то в первый раз, – голос девушки был сух и сдержан. И только Элиот, он был неподалеку, знал, каких сил требовалось маленькой госпоже, чтобы не заплакать. Возникла пауза. Тахо, плотно окаменев лицом, уткнулся в свои приборы. Элиот даже не сомневался, что сейчас этот, еще мальчик, ведь Тахо было неполных двадцать лет, выжмет из щита все что можно, дабы спасти обломки корвета.

Внезапно мощный гул, затем вибрация и тугой удар стартовавшей ракеты напомнили всем, что сражение продолжается. Один из операторов батареи, не дожидаясь команды, произвел запуск, отгоняя настырную «пиранью» от погибшего корвета.

«Пиранья» моментально шарахнулась прочь, под прикрытие крейсера.

Очевидно, желание добить ненавистный корвет было столь велико, что пират, пользуясь своим преимуществом в вооружении, выплюнул мощные самонаводящиеся ракеты.

Но было поздно. Тахо уже перекроил защитное поле в узкий луч и успел-таки накрыть им несчастный корвет. А ракетная батарея арсенала перешла на частые залпы. Это помогло. Крейсер вновь лениво отдрейфовал к границе действия ракет арсенала и замер, приготовившись принимать свой десант.

Спустя сорок минут огромная туша крейсера, вобрав в себя все десантные катера, спешно набирала максимальный ход, удаляясь с экранов локаторов, где уже обозначились слабые контуры стремительных перехватчиков, маленьких и быстроходных звездолетов имперского космического флота. То шла эскадра возмездия!

Память – странная штука. За те считанные мгновения – между нажатием «цветка скорби» и всесокрушающем взрыве, бросившем кучу металлолома вниз на Тарту, – Андрей умудрился вспомнить всю свою недолгую жизнь. Последнее воспоминание почему-то было связано с вечером выпуска. Судьба посмеялась над ним. Самый талантливый станет самым первым погибшим из их курса. А воспоминания продолжали нестись галопом.

Мелькнули водоворотом танцы. Две сестрицы-лейтенанты из навигационного факультета. Глупые шутки, море алкоголя, скоротечный минет на двоих ненасытных сестриц в темном закутке под парадной лестницей академии, а затем настоящая оргия у них дома. И оргазм как термоядерный взрыв во плоти. Нестерпимый жар и невыносимые перегрузки. Сюда же почему-то примешался надсадный вой аварийных сирен, головная боль и, наконец, забвение, полное и окончательное…

– Это действительно он?

– Да госпожа. Из шестидесяти шести членов экипажа в относительном порядке только семнадцать. Для остальных выживших прогнозы малоутешительны.

– Как он?

– Жить будет, – лаконично отозвался ее верный спутник-телохранитель.

– Элиот… – В голосе девушки зазвучал металл, и мужчина, глядя на изуродованное тело, где не было даже намека на что-нибудь целое, добавил:

– Если его не переведут на особое лечение, то он обречен быть калекой.

– Физически?

– Психика, ну так по крайне мере утверждают врачи.

– И что нужно, чтобы его перевели на особое лечение?

– Приказ, моя госпожа… – Элиот выдержал крошечную паузу и про себя добавил: «А также деньги».

– Кто его может отдать? Элиот, почему, я должна тащить из тебя все клещами?

– Сначала будет проведено служебное расследование, и только потом, если действия экипажа признают верными, будут отданы соответствующие распоряжения.

– Но тогда будет просто поздно?

– Да, госпожа. Флот не заинтересован спасти выживших с корвета любой ценой.

– Почему? – Элиот сумел по-настоящему удивить девушку. – Ведь обучение пилотов такого класса стоит уйму денег и времени…

– К сожалению, для империи и, к счастью, для нас официальной доктриной космофлота является наличие огромного числа кораблей среднего класса, где присутствие высококвалифицированного экипажа не обязательно. Так как все равно у середнячков-звездолетов ресурс только на один бой.

– А как же линкоры и тяжелые крейсеры прорыва?

– Это элита. Закрытая каста, куда не просто попасть даже своему. Нужно быть не просто выходцем узкого круга избранных, нужно быть талантливым. Империя вот уже тридцать лет как не ведет крупномасштабных войн. А справиться с дикими поселениями хватает пограничных эскадр возмездия.

– По-твоему, империя беззащитна?

– Нет. У нее просто нет пока достойных противников. Зиты охвачены гражданской войной. Коги слишком малочисленны. Империя просто перемолотит их флот, не считаясь с потерями.

– А Исламский Халифат?

– У них свои проблемы. Смерть эмира неизбежна, там готовятся делить власть. Приплюсуй сюда религиозные волнения. Остальные государства слишком далеко от нас, чтобы вести серьезные захватнические войны.

– По-твоему империя всех сильней?

– Я не считаю политику империи выигрышной. Но она руководствуется интересами крупных корпораций, а их политику предсказать очень легко.

– Когда мы улетаем? – Девушка резко мотнула головой, предварительно расстегнув свою заколку. Золотые локоны волнами рассыпались по ее плечам.

– Завтра. Ваш отец лично вылетел за вами. Возможны осложнения с военной контрразведкой, так что он немного спешит.

– Хорошо. Жаль только отдых сорвался.

– Я бы сказал иначе, госпожа.

– Как?

– Удача, что мы остались в живых.

– А где Убо?

– Убо прорабатывает вопрос с администрацией курорта. Гарантии на трехмесячное бесплатное проживание в номерах люкс на всех.

– Годится. Хотя сюда мы теперь вряд ли вернемся. Элиот, теперь еще одна просьба. Нужно выяснить, кто в этом госпитале… – девушка не договорила, а верный спутник капризной и взбалмошной девчонки, только дрогнув уголками своих искусанных в кровь губ, лаконично перебил:

– Да…

Прищурившись, девушка недоверчиво посмотрела на своего телохранителя.

– Эти семнадцать выживших спасли не только нас. Они спасли почти тридцать тысяч человек, многие из которых обладают значительным влиянием в этом мире. Жизни военных космолетчиков вне опасности. Тем не менее, я хочу, чтобы этот юноша был заштопан по высшему разряду.

– Госпожа, – с мягкой укоризной только и вымолвил Элиот: – Им займутся…

– Зачем же ты тогда пудришь мне мозги? – От дальнейшей вспышки гнева Элиота спас молодой доктор с погонами лейтенанта.

Андрей медленно открыл глаза, большего он сделать не мог, так как чувствовал, что очень жестко зафиксирован на больничной койке. Попробовав чуть повернуть голову, он убедился, что не может сделать и этого.

А мысли упрямо возвращались в сновидения. Сон был слишком реалистичен. И теперь мучительно разглядывая белоснежный потолок своей больничной палаты, он гадал, привиделся ли ему спор загадочной юной красавицы и не менее загадочного спутника, то ли телохранителя, то ли няньки. И потом, в конце концов, где он и что с ним.

Ответ на второй вопрос пришел неожиданно быстро.

– Как вы себя чувствуете, Андрей? – Обладательница приятного женского голоса, очевидно медсестра, положила свою прохладную ладошку ему на лоб, хотя в этом не было никакой особой необходимости.

Это Андрей знал точно, в век полной автоматизации военных госпиталей и клиник.

– Я сейчас позову доктора. – Медсестра убрала руку и скороговоркой что-то выговорила. Андрей успел только уловить «очнулся», «удовлетворительно».

Врач явился подозрительно быстро. Для военного госпиталя даже слишком быстро. Чуть скосив взгляд, Андрей увидел врача и понял – это может быть чем угодно, только не военным госпиталем.

Врач – симпатичная блондинка лет тридцати, в смелой гражданской одежде, откровенно провоцирующей на разные развратные мысли. И разумеется, традиционный белый халат. Андрей вдруг осознал, что он сейчас дико хочет эту женщину. Вид глубокого декольте, явственно проступившие соски грудей сквозь тонкую ткань блузы так возбудили юношу, что на одеяле в том самом месте подозрительно образовалась складка.

Врач, бросив лишь мельком взгляд на злополучную складку, мягко и очень приятно улыбнулась:

– Здравствуйте, Андрей. Меня зовут Катерина, я ваш личный лечащий врач.

– Где я? – Андрей заворочался, пытаясь понять, что же его держит.

– Не шевелитесь. Вам еще рано так напрягаться. Вы находитесь в частной клинике по реабилитации тяжелых травм на Цирусе. После печальных событий на Тарту группа влиятельных бизнесменов, политиков и прочих спасенных организовала независимый фонд помощи участникам тех событий. На эти деньги и организовано ваше лечение.

– Кто еще выжил?

– Всего семнадцать человек. К сожалению, сейчас вам пока предписано ограничиться этой информацией.

– А что со мной?

– Если кратко, то динамика весьма положительна. Думаю, к концу этого месяца вы будете отключены от роботизированного комплекса общефизической реабилитации, а к лету сможете продолжить службу на флоте.

Дальнейшие расспросы лишь дополнили картину. Андрей пролежал в госпитале полтора месяца, подключенный к мощнейшему медицинскому роботу. Только один день работы этой чудо-техники стоил годовое жалованье боевого офицера-космолетчика.

За это время ему было сделаны восемнадцать операций высшей категории сложности, доверить которые обычным штатным автоматам-хирургам было нельзя.

Катерина смолкла и принялась что-то настраивать за головой Андрея. А он просто прикрыл глаза, осмысливая сказанное.

– Андрей, – приятный голос Катерины вернул Андрея из легкой дремоты, – предлагаю перейти на «ты». Согласен?

– Конечно. – Юноше невероятно польстило, что врач, довольно симпатичная врач, предлагает такой способ общения.

– Тогда два предложения. Первое. Ты сейчас немного вздремнешь…

– А второе?

– Когда проснешься, поешь. И мы с тобой поболтаем. Идет?

– Идет. – Легко согласился Андрей. Эта клиника разительно отличалась от обычных военных госпиталей, и такое несоответствие никак не укладывалось в голове молодого лейтенанта.

– Тогда до встречи. – На прощание Андрей был удостоен настоящего легкого поцелуя в губы и клятвенных заверений в его скорейшем выздоровлении.

Засыпая, Андрей все держал в памяти столь захватывающий образ своего нового врача. С тем он и заснул. Пробуждение было приятным. Катерина не обманула. Действительно, как только он открыл глаза, его ждал роскошный завтрак.

Вот только руки предательски дрожали, удерживая ложку и вилку. А Катерина ненавязчиво, очень тактично помогала, верно угадывая те самые моменты, когда Андрей сам бы не справился.

– Вкусно? – Катерина помогла совладать с накрахмаленной салфеткой, а затем, кокетничая, аккуратно вытерла уголки губ Андрея от усов, образованных свежевыжатым соком.

– Я так не ел даже в академии.

– Там хорошо кормят? – врач плеснула себе еще немного сока и сделала неуловимый жест рукой, означавший, как понял чуть позже Андрей, требование убрать посуду.

– Сытно. – Андрей вновь замолчал.

– При составлении меню мы учли твои индивидуальные пристрастия, – Катерина легко преодолевала его скованность, настойчиво направляя разговор в нужное для себя русло…

С таким методом лечения Андрей еще никогда не сталкивался. С каждым днем он чувствовал себя лучше и лучше. Через неделю ему разрешили доступ в единую сеть, а также подключили экран универсального терминала к международной галактической связи.

Первым делом Андрей позвонил домой маме, которая, хоть и знала, что он выжил, так до конца и не поверила, что с сыном будет все в порядке.

Затем Андрей узнал все, что произошло с ними. Новостные сайты крайне скупо осветили это событие. Впрочем, это было не удивительно. Корпорации, вложившие немалые средства в развитие туристской инфраструктуры Тарту, задействовали столько сил и средств, чтобы скрыть от широкой общественности прискорбные факты раз и навсегда, сколько, наверное, не тратились военные, проводя очередные пропагандистские кампании по найму рекрутов в звездный десант.

Эскадра возмездия так и не догнала пиратский крейсер. Позже, недели две спустя, пограничный патруль наткнулся на полусожженный остов того самого десантного крейсера. С изуродованного звездолета было демонтировано все наиболее ценное оборудование. Судьба экипажа и немногочисленных пленных так и осталась не выяснена.

Корвет, вернее его останки, также был списан. Число погибших среди военных составило сорок девять человек. Гражданских – тринадцать убито, четыреста пятнадцать числились пропавшими без вести.

К сожалению для юного младшего лейтенанта, в списках погибших значились и первый помощник Григ, и сам капитан (он скончался спустя три дня, прямо на Тарту). Из выживших Андрей знал только вахтенного связиста – молоденького мичмана со смешной фамилией Кузьма. Прочие имена и фамилии уцелевших были ему не знакомы.

Лечащий врач – Катерина – навещала Андрея каждый день. Подолгу, часов по пять-семь они проводили вместе, рассуждая, как правило, на отвлеченные темы: искусство, литература, история. Темы Тарту, по молчаливому согласию, никто из них не касался.

Так день за днем пролетели ровно три недели. Как и предсказывала Катерина, Андрей стал чувствовать себя значительно лучше. Он был отключен от медицинского робота и переведен в обычную палату, правда, класса люкс.

Три комнаты, бассейн, сауна, гидромассажная ванна, столики для массажа и многое другое. Опираясь на руку своего личного врача, Андрей с восхищением осматривал свои покои.

– Это какой-то дворец.

– Обычный номер люкс. – Катерина в этот день была особенно хороша. В предельно короткой мини-юбке, блузке с внушительным вырезом и без лифчика, она вызывала у Андрея жгучее жжение в паховой области. – Садись, я осмотрю тебя. – Искусительница помогла Андрею примоститься на удивительно мягком диване. Низко наклонившись при этом, так, что Андрей отчетливо рассмотрел ее крепкие груди с маленькими бусинками сосков.

Вообще, эти невинные поцелуи на прощание, несколько вольное обращение и поведение на грани дозволенного приятно горячили юношу. Но отсутствие опыта, а также робость, юношеская зажатость не позволяли Андрею рискнуть действовать смелее.

Врач села перед Андреем на колени и вдруг спросила:

– В паху никаких неприятных ощущений нет?

– Я все стеснялся сказать, – Андрей вдруг покрылся краской смущения, – у меня по утрам немного жжет, там внизу.

– Это нормально. Распахни полы халата. Признаюсь тебе, твой орган мы собирали буквально по кусочкам. И нам удалось сотворить чудо. И еще какое чудо. Ну-ка, не дергайся.

Андрей от неожиданности все-таки дернулся. Умелыми и явно натренированными касаниями Катерина без всякого смущения принялась возбуждать его.

– Как видишь, все работает.

Андрей невзначай поймал лукавый взгляд своего лечащего врача, и словно бес вселился в скромного до этого мига юношу. Руки сами легли на затылок Катерине и легонько надавили, ровно столько, сколько женщине нужно понять, чего от нее хочет мужчина.

Катерина все поняла правильно. Мгновение, и мягкие теплые губы сомкнулись на возбужденном стволе Андрея. Он шумно выдохнул и просто прикрыл глаза. Теперь оставалось только расслабиться и ощутить волнами накатывающее удовольствие.

Когда он очнулся, Катерины в комнате не было. Сам он был заботливо укрыт одеялом. Из приоткрытых окон на него тихо смотрели две малые луны Цируса, а это значило, что сейчас на этой половине планеты царила ночь. Сил осмыслить случившееся у Андрея не было. Лишь сладкое чувство удовлетворения и терпкий запах спермы подтверждали, ему все это не привиделось.

Проснулся Андрей на удивление рано. Терзаемый противоречивыми чувствами, он заставил себя умыться и даже собрался окунуться в бассейн. Физиопроцедуры делали свое дело. И хоть шаг был неуверенным, передвигался Андрей вполне самостоятельно. Правда, боль, тягучая, казалось, присутствующая всюду, отдавалась в теле с каждым движением или шагом. Поэтому никаких особых нагрузок ему еще не разрешалось.

Вот и сейчас израненное тело заныло после пяти первых шагов, да так, что впору было ложиться обратно. С трудом, по ступенькам, держась за поручни, Андрей спустился в бассейн. В воде, перевернувшись на спину, он раскинул руки и расслабился, с удовольствием ощущая, как уходит прочь ноющая боль мышц.

– Бассейн не более пятнадцати минут и только вот так, мой герой. – Голос Катерины, полный задора и свежести, так напугал юношу, что он ушел под воду с головой, здорово нахлебавшись воды.

– Я сейчас, – откашлявшись, произнес Андрей. Но женщина и не думала уходить. Она чуточку насмешливо рассматривала барахтающегося Андрея, когда он неловко пытался уцепиться за поручни.

Вновь отчаянно покраснев, Андрей с трудом вылез из бассейна, представ перед своей соблазнительницей полностью обнаженным.

Воцарилась неловкая пауза. Андрей отчаянно робел, а она лишь иронично улыбалась, требовательно стреляя своим проникновенным взглядом.

Затем, словно по наитию, он шагнул к ней и, обняв, тихо прошептал:

– Спасибо, Кати… это было… очень… хорошо… и мне не хватало этого!

– Я знаю, – так же тихо отозвалась Катерина, целуя Андрея по-настоящему, снимая этим простым поцелуем все сомнения, мучившие юношу.

– Я же мокрый, пусти…

– Дурачок. – Хихикала Катерина, еще крепче притягивая его к себе.

– Мне было хорошо, только я очень устал. – Андрей вел руками уже по спине Катерины, вниз, пытаясь нащупать край мини-юбки.

– Ты еще очень слабый. Мы нарастили мышечную массу, но ее нужно закрепить.

– Да… – восхищенно зашептал Андрей, руками добравшись до пышного зада своей новоявленной любовницы.

– Какой ты прыткий, – Катерина ловко отстранилась от мгновенно возбудившегося пациента. – Сначала дело, удовольствия потом.

Андрей от неожиданности сказанного, было, собрался обидится, но лечащий врач ему этого не дал.

– Не спеши, Андрюшенька. У нас впереди очень много времени…

– Я веду себя слишком нагло? – Андрей вновь смутился. Если честно, то опыт общения с женщинами у него был небольшой.

– Слишком робко, дурачок. – Катерина вновь страстно поцеловала его, позволив немного пошалить еще слабым рукам Андрея. – Вытрись. И идем со мной. Халат я тебе подам. – Катерина заботливо помогла Андрею одеться, попутно прочитав лекцию о вреде малых и слишком больших нагрузок.

Путь от палаты до врачебного кабинета занял всего полминуты. Там Катерина усадила Андрея в аналог мыслесканирующего кресла, только предназначенного, по словам женщины, для детального анализа общего состояния всего организма.

Две ассистентки ловко облепили все тело Андрея многочисленными микродатчиками и водрузили на голову сканирующий шлем. Легкий гул в ушах был единственным неприятным ощущением во время осмотра.

Изредка кто-то из ассистенток произносил непонятные медицинские термины, а Катерина дополняла разговор односложными командами, типа: «больше, слабее, увеличить, ослабить».

Андрей успел зверски проголодаться, пока шли эти загадочные лечебные процедуры. Медицина никогда не была коньком юноши. Даже в академии он старался пропускать занятия по всем медицинским дисциплинам, считая это уделом тех немногих чудиков в академии, что выбрали мало популярный медицинский факультет.

– Ну, вот и все. – Довольная Катерина самолично сняла с Андрея миниатюрный шлем. И юноша понял, что во время лечения он уснул самым банальным образом.

Ассистенток в кабинете не было. Катерина вновь подала Андрею халат и даже не отстранилась, когда, набравшись смелости, он нахально тиснул ей зад.

– Ты быстро учишься. – Катерина по-деловому оправила край своей задравшейся мини-юбки, других нарядов, похоже, она не признавала.

– Куда мы сейчас? – Андрей плотоядно улыбнулся. После процедур он чувствовал себя отлично, и в голову лезли разные забавные мысли.

– Завтракать, затем немного тренажеров…

– А затем? – Андрей вновь полуобнял Катерину.

– Посмотрим, – также многозначительно отозвалась женщина…

От этого «посмотрим» Андрей смог прийти в себя только ближе к вечеру. Еще никогда ему не было так хорошо. События на Тарту виделись теперь ему как в некой дымке, что приносило умиротворение и спокойствие.

Так довольно своеобразный распорядок дня, сложившийся с этого памятного утра, стал для Андрея обязательным.

Просыпался Андрей по привычке, заведенной в академии, ровно в шесть утра, умывался и немного плавал в бассейне. Следом шли рутинный медосмотр и куча непонятных Андрею процедур. Затем наступало время обильного завтрака, за которым следовали умеренные физические нагрузки. Позже циркулярный душ, скорее водометная пушка, и самая приятная часть дня – секс с лечащим врачом. Разнообразный и поэтому весьма приятный. Катерина отдавалась этой невинной забаве со всей своей немалой энергией. Поистине она была мастером любовных утех. И своим «опытом» она делилась от всей души.

Иногда Андрею казалось, что по-другому она не умеет. Все, что касалось лечения, его лечения, Катерина делала на максимуме своих возможностей.

В этом было что-то ненормальное. Смутно Андрей начинал, было, догадываться, что причина столь тесных контактов лежит в какой-то еще, явно не любовной плоскости, и даже не в денежной, но напрямую спрашивать не решался, боясь разрушить очарование сегодняшнего дня.

Потом следовали массаж, обед и сон. Вечер был предоставлен Андрею в полное и безраздельное владение.

Шли дни, креп организм Андрея. Наливались силой его мускулы. Тело менялось на глазах, да так, что порой вечерами Андрей стал всерьез задумываться о причине столь быстрых темпов выздоровления. То ли благодаря умелым нагрузкам и сбалансированному питанию, то ли еще по каким-то причинам, но он с легкостью бил собственные рекорды, установленные им еще в академии. Сила, реакция, выносливость, гибкость, прыгучесть – всего было не перечислить.

Сведения, почерпнутые из сети, не привнесли ясности. Ведь он не знал самого главного – историю своей болезни и способы лечения. А без этого можно было только гадать над причинами такого стремительного прогресса.

Существовало более сотни методик укрепления или даже перестройки человеческого организма. Одни относились к чисто медикаментозным способам, другие лежали в области психологии и скрытых резервов сознания человека. Самыми действенными были способы, совмещавшие эти два разных подхода к лечению.

За четыре века активной космической экспансии человечество накопило немалый опыт по перестройке слабого тела в мощный боевой организм. Самым противоречивым и так до конца не осмысленным стал эксперимент, вошедший в историю под названием «Проект “Абсолютная неуязвимость”».

Андрей сам не понял, почему он выделил именно этот проект. Ссылок было крайне мало, но тем не менее:

Около трехсот лет назад, сразу после первой галактической войны, было создано несколько особых научных групп с целью создания универсальных воинов. Военным, а особенно разведке, жизненно были необходимы сверхбойцы в бронекостюмах с повышенной защитой для выполнения различных спецопераций в тылу вероятного противника. Работы сразу в нескольких направлениях, в строжайшей тайне, велись около десяти лет и были свернуты с жестким вердиктом – бесперспективно.

Особенно многочисленные неудачи преследовали разработчиков направления «генной инженерии».

Все эти неудачи существенно охладили пыл высоких армейских чинов в стремлении создать сверхчеловека. Возможно, эта идея пылилась бы до сих пор, если бы не случайная находка. Данные были строжайше засекречены, но, тем не менее, приблизительно двести восемнадцать лет назад обычный исследовательский корабль Академии наук столкнулся с огромным остовом звездолета непонятной конструкции.

Ни к одной известной расе обнаруженный звездолет не принадлежал. Спешно был сформирован ударный научно-иследовательский институт, и работа закипела. До сих пор скрывается, какие наработки были реализованы при изучении чужой машинерии. Весь звездолет был мертвым, его поверхность носила следы многочисленных разрушений и взрывов. Исключение составлял только один отсек. Этот единственный отсек находился в самом сердце звездолета. Там в герметичных прозрачных колбах и были обнаружены некие биологические субстанции.

С этого момента работы были приостановлены. Все силы ученых были брошены на расшифровку языка гуманоидной расы. И спустя три года результат был получен.

Погибший звездолет принадлежал сгинувшей цивилизации анши. Упоминания об этих гуманоидах встречались в ранних хрониках когов. Десятки тысяч лет назад эта раса столкнулась с чем-то неизвестным и бежала, бросив родные планеты. Огромные звездолеты представляли собой инкубаторы-хранилища, где находились лучшие представители расы, все ее научные и технические разработки.

Ученые так и не выяснили, кто или что погубило звездолет анши. Возможно, такой задачи перед ними и не стояло. Зато совершенно точно было установлено, что биологическая субстанция представляла собой мощное защитное оружие, переводимое с языка анши как «абсолютная неуязвимость».

Большего Андрей узнать не смог. В сети, при ее неохватных объемах, практически отсутствовала еще какая-либо информация на эту тему…

Между тем шло время, давно уже минула весна и наступило лето. Андрей это понял, даже просто бродя по сети. Исходящих новостей почти не было. Жизнь крупных новостных студий буквально замерла, не говоря о прочих.

Наступал знаменитый сезон отпусков. Все трудоспособное население столицы торопилось выехать на моря и океаны Цируса, иные предпочитали и вовсе улететь с планеты.

Наступление лета отразилось и на жизни Андрея. Медицинские процедуры полностью прекратились. Оставались только массаж и физические нагрузки, которые теперь никак нельзя было назвать умеренными.

Катерина пропадала где-то уже третий день. А замещавшие ее врачи отделывались односложным: «В командировке».

Однажды вечером, когда, буквально маясь от скуки, Андрей яростно штурмовал очередной уровень самой модной компьютерной игрушки этой недели, в его номер без предупреждения нагрянула Катерина. В руках она держала два больших свертка с одеждой и вешалку, затянутую черной защитной пленкой.

Андрей только бросил взгляд в сторону женщины и восхищенно присвистнул. Катерина была в невероятно красивом вечернем платье. Дорогая материя облегала совершенное тело его любовницы, как вторая кожа, оставляя открытыми только плечи и спину. Каждая складочка этого туалета, казалось, и задумана для создания еще большего эффекта полуобнаженности.

– Ты просто ослепительна. – Андрей, вдруг сам не ожидая от себя такого поступка, припал на одно колено и мягко прильнул к правой руке Катерины.

– Спасибо. – Катерина явственно ощутила дрожь собственного тела. Этот милый мальчик так выдрессировал ее, что уже невинное прикосновение служило сигналом к большему. «Это моя лучшая работа, – горько, про себя усмехнулась женщина. – Шедевр, обреченный остаться в безвестности».

– Что-то случилось? – Андрей успел поймать печаль во взгляде своей любовницы. И истолковал это по-своему. За эти три месяца он разительно изменился как внутренне, так и внешне. Можно было сразу отметить, что из юноши Андрей превратился в мужчину. Мускулы налились силой, плечи раздались, а тонкая талия только эффектно подчеркивала мощь рельефных мышц торса. Взгляд стал ровным и чуточку роковым. Таким взором на мир смотрят уверенные в себе мужчины, осознавая свою силу и шарм.

Обладание женщиной избавило Андрея от неуверенности и всякой робости. Тарту – та боль и отчаяние ушли в тень. Исчезло и глодавшее душу чувство вины. Там, теперь в этом Андрей был уверен, он сделал все, и даже больше, чем все.

– Я приглашаю тебя в театр. Одевайся.

– Мне разрешат?

– Разрешат, это же частная клиника, а не твой горячо любимый военный госпиталь.

– Что смотрим?

– Сюрприз. Сегодня я вообще тебе обещаю целую кучу сюрпризов.

– Ладно. – Андрей не придал словам Катерины особенного значения. Его захватило другое. Впервые он покинет эти опостылевшие стены больницы, где, похоже, Андрей был единственным пациентом.

Первый сюрприз подстерег Андрея еще при одевании – парадный мундир офицера космофлота с погонами лейтенанта.

– Приказ подписан завтрашним днем, но я позволила себе вольность опередить событие. – Катерина улыбнулась. Мальчик оставался мальчиком. Дай ему новую игрушку, и он будет счастлив до безумия.

Мундир сел на Андрея, как влитой. На рукаве обнаружилась нашивка «Неравный бой» – ее давали за исключительную храбрость при действительно неравной схватке один на один. А на груди висели, где им и положено, уже заработанный значок «Победа экипажа» и медаль «За храбрость».

Надев форменную фуражку, Андрей отработанным движением поправил ее, как гласил устав, на два пальца от бровей и развернулся к Катерине.

– Красавец. – Женщина мягко взяла юного офицера под руку и развернула его к зеркалу. – Вместе мы смотримся…

Только сейчас Андрей понял, что вечернее платье Катерины подобрано под строгий синий цвет формы космолетчика.

На выходе из клиники их ждал роскошный автомобиль с шофером, вытянувшимся в струнку.

– Собственность клиники, – шепнула Катерина пораженному Андрею и подтолкнула его к раскрытой задней двери. Убранство внутри этого транспортного средства тоже шокировало Андрея.

Такого он никогда не видел. А Катерина, беззаботно скалясь, успела разлить в заранее приготовленные фужеры красного вина из открытой бутыли и протянула один бокал Андрею.

– Бери. Сегодня чуточку алкоголя тебе не повредит.

– За тебя!

Любовники мягко чокнулись, а Андрей ощутил подзабытый вкус алкоголя.

Хлопнула дверца шофера. И автомобиль, тихо заурчав, тронулся с места, ровно, словно игрушечный. Мягкий ход и совершенная звукоизоляция очаровали Андрея. Приятная тишина и мелькающие за тонированными окнами другие автомобили, как знак того, что все-таки они движутся.

Катерина, допив вино, отставила свой бокал и, достав сумочку, вытащила невзрачную плоскую коробочку.

– Это тебе, – и она протянула вновь пораженному Андрею уставную заколку для галстука, инструктированную скромным брильянтом.

– Откуда это? – Андрей также отставил свой бокал, осторожно взяв в руки драгоценную безделушку. Непонятно почему, но ему нравилось, что он видел. В этой скромной вещице было непонятное очарование. Даже странно, Андрей не сомневался, что эта заколка действительно подойдет ему.

– Подарок, мой подарок тебе. Тсс… – Катерина приложила свой пальчик, уже в бархатной перчатке, к губам Андрея, упреждая все вопросы. – Разговоры потом. Я же говорила, что этот вечер будет полон сюрпризов. Помоги мне лучше застегнуть это колье.

Андрей подчинился. В голове роилась куча вопросов, но выбора не было. С вопросами придется подождать.

– Вот еще, возьми. – Катерина протянула новоявленному лейтенанту новенькую пластиковую карту.

– Что это? – он с удивлением обнаружил на карте свои инициалы.

– Остатки средств фонда. То, что осталось после лечения и переведено сюда. Пользуйся в свое удовольствие.

– Я бы не хотел…

– Все законно. Да и средств там не много. Если тебя смущает происхождение денег, то потрать их в хорошем ресторане…

– Просто все это так странно. Я никогда не думал, что служба во флоте может быть такой выгодной. – Андрей успел отправить запрос о состоянии счета и понял, что у них с Катериной разные представления о богатстве.

– Не хотела говорить в палате… – Катерина как истинная женщина бросила еще один критичный взгляд на себя в зеркало. – После театра мы поедем ко мне домой.

У Андрея не нашлось слов. Тем временем автомобиль плавно замедлил ход и остановился.

Андрей вдруг насторожился. Одного взгляда в окно было вполне достаточно для этого. Вокруг толпилось море народу, удерживаемого редкой цепью полицейских в парадной форме и расставленными силовыми рогатками. Кто-то распахнул пассажирскую дверь автомобиля, и Андрей с ужасом увидел расстеленную по узкому проходу бархатную красную дорожку, а вокруг все ту же беснующуюся толпу.

– Не робей, – Катерина весело подмигнула своему кавалеру, – все под контролем, я же обещала сюрпризы.

Это сюрприз действительно оказался не маленьким – ежегодный театральный бал по случаю очередных гастролей Большого императорского театра.

День премьеры. Попасть на этот бал – мечта любого нувориша на Цирусе. Элита в буквальном смысле билась за обладание клочком бумаги, пригласительным билетом, позволявшим паре попасть в здание Гранд-театра.

Последнее значительное событие перед летним затишьем. Весь светский бомонд, вся политическая элита сегодня присутствовали в старинном здании театра. Толпы известных бизнесменов со своими очаровательными спутницами были даже не в счет.

Нахождение здесь как обладание особым статусом. Сотни светских репортеров и журналистов, десятки ведущих всех крупных сетей Цируса. Событие года, с большой буквы.

Андрей с Катериной очень органично вписались в этот праздник жизни. Во-первых, внешний вид – пара выглядела безупречно. Молодой офицер с боевыми наградами и весьма преуспевающий спутница-врач. Катерину знали здесь многие. Скрытое любопытство одних, явная, особенно среди женщин, зависть других и просто обычная вежливость третьих.

Раскланиваясь в бесчисленный раз, Андрей вполуха слушал треп счастливой Катерины, успевавшей вкратце охарактеризовать пребывающих гостей.

Вскоре Андрей стал заранее угадывать, кто же есть кто среди здоровающихся с ними пар, сверяя свои догадки с рассказами Катерины.

Впрочем, одного из гостей Андрей узнал сам. Его было трудно не узнать. Генерал-лейтенант Скопинцев. Командующий пятым космическим флотом, подпиравшим своей невероятной мощью пограничную группировку космофлота. Сотни орбитальных баз – от далеких Альтаира и Ганга до самого Цируса. Десятки тысяч звездолетов, многомиллионная группировка, настоящий бронебойный кулак империи.

Под стать такой мощи был и сам генерал. Лицо, высеченное из камня. Взгляд жесткий и чуточку мистический. Сегодня одетый во фрак, со спутницей, годившейся ему в дочери, он, тем не менее, выглядел как настоящий кадровый офицер, с безупречной выправкой и манерами.

Сам спектакль Большого императорского театра пролетел для Андрея как один миг. Даже антракт, с обязательным бесплатным фуршетом, он запомнил плохо. Все затмило действо. Игра ведущих актеров империи не могла не захватить, взять за живое молодого офицера. Занавес – и огромный зал взорвался оглушительными аплодисментами.

Когда, устав хлопать, восхищенный Андрей повернулся к Катерине, то она лишь улыбнулась. Говорить сейчас было невозможно. А про себя, глядя на раскрасневшееся лицо юноши, Катерина вновь с грустью подумала, что только что пройден последний Рубикон. Она блестяще справилась, быть может, с самым сложным своим пациентом. Ей даже стало немножко обидно, но тут же в памяти всплыло: «Ворон ворону глаз не выклюет».

И Катерина вдруг ударилась в воспоминания.

…Пылающий остов рухнувшего транспортного звездолета. Последний шанс для проигравших спастись от неминуемого наказания. Это шанс был безнадежно изрешечен боевыми катерами клана «Ворон». Десантные катера уже выбросили первую волну атаки и теперь, построившись в круг, методично долбили последние огневые точки защитников космопорта.

Зенитные комплексы отчаянно огрызались, но сотни огненных нитей тонули в звездопаде ответного огня, льющегося с неба. В какофонию звуков примешивались редкие залпы горсточки снайперов, пытающихся сдержать многочисленных атакующих из первой волны десанта. Силы были слишком не равны.

До полного разгрома оставались считанные минуты. Как только огневые точки будут подавлены, на космопорт обрушится вторая волна транспортных челноков, набитых под завязку десантом и тяжелой техникой.

Восстание, так тщательно спланированное и организованное, провалилось. Катерина так до конца и не поняла суть конфликта. Два дома из клана «Ворон», издавна объединенные в альянс, отказались выполнить волю Совета старейшин клана. И организовали мятеж. Пролилось море крови. Целая планета на три года оказалась в руках мятежников.

То, что довелось пережить за эти три года Катерине, словами было не описать. Ее родной клан, ее вороны, презрев родной девиз «Ворон ворону глаз не выклюет», творил жуткие мерзости, пытаясь любым способом удержаться у власти. Но власть иллюзорна, когда основа ее боль и страдание.

Себя Катерина не оправдывала. Она тоже «славно» потрудилась в эти годы. Опытный психолог, она с легкостью выворачивала наизнанку врагов родного дома, делая их послушными орудиями в руках родичей.

Теперь все было завершено окончательно. Два часа назад пал последний оплот уцелевших мятежников – родовой замок. Нападавшие просто расстреляли его из тяжелых орудий, а на штурм уцелевших подвалов бросили наемников с приказом в живых никого не брать.

Вдалеке возникла фигура десантника, Катерина привычно вскинула снайперскую винтовку и, почти не целясь, выстрелила. Фигурка упала, а в ее сторону потянулись ленточки многочисленных выстрелов. Но девушка привычно перебежала в другую комнату, сменив позицию.

Она успела снять еще троих, прежде чем к ней в комнату ворвались трое десантников-наемников. Хлопок парализатора, и она беспомощно захлопала глазами, когда один из тройки радостно завопил: «Это баба. Гнутый, сторожи дверь, я первый».

Страха тогда не было. Участь ее и так была предрешена. Смерть в любом случае. Сожалела она только об одном: взорвать заготовленную гранату она так и не успела.

Первого, кто насиловал ее, она почти не чувствовала, действовал еще удар парализатора. Второй успел только спустить штаны и неуклюже навалиться на нее, обдав тошнотворным запахом гнилых зубов, курева и перегара, как ухнул выстрел джерджа и комната оказалась вся забрызгана кровью.

– Оружие на пол. – Ледяной голос был как отсрочка смертного приговора.

– Да кто ты такой, – второй, которого так обломали, вскочил, поддерживая расстегнутые портки.

Ему не ответили, просто вновь ухнул джердж и единственный уцелевший насильник поспешно уронил свой лучевик.

– Вон отсюда, – последовала очередная лаконичная команда. И Катерина увидела своего спасителя. Ворон. В этом она не сомневалась. Хищный и смертельно опасный в своей полной невозмутимости. Не спеша, он подошел к ней и внимательно осмотрел полуобнаженную женщину. Ни сострадания, ни злости. Минимум эмоций, максимум внимания.

– Катерина О’Нил?

Она вяло кивнула. Какая разница, как ее теперь казнят.

Ворон расстегнул карман на левом рукаве камуфляжа и, щелчком откинув колпачок с иглы, ловко вонзил ей под кожу шприц. Последнее, что услышала Катерина, засыпая, его все такой же равнодушный голос: «Забрать».

– Кати, ты в порядке? – Обеспокоенный Андрей легонько потряс ее, возвращая в эту реальность.

– Конечно. Просто немного проголодалась, поужинаем?

– Да, только где?

– Здесь рядом хороший ресторанчик. Только пройдемся пешком…

Андрей собрался было ответить, но не стал. Гул толпы, плотно повисший в фойе театра, сильно затруднил дальнейший разговор. Бомонд и не собирался расходиться. Мелькали пронырливые корреспонденты, сновали с подносами официанты, негромко звенел инструментами оркестр, готовясь начать ежегодный бал традиционной увертюрой «Прорыв на Цирус». Давний эпизод еще первой галактической войны лег в основу легенды, положенной на музыку гениальным Шасаом.

– Сюда, – Катерина почти выкрикнула фразу, привлекая внимание юноши. – Нам в подвал. Выйдем через черный ход. Там не так многолюдно.

Андрей послушно кивал. Перспектива продираться через экзальтированную, визжащую толпу, даже не собирающуюся расходиться, его не вдохновляла.

Полицейский, дежуривший у лифта, бросил лишь один взгляд на форму Андрея и, в момент собравшись, отдал воинское приветствие.

В подвале их также пропустили без всяких хлопот. Минут пять, и теперь пара тихо брела по улице, негромко обмениваясь впечатлениями. Центр города был отлично освещен. Даже здесь, в переулках, была видна фешенебельная роскошь Цируса.

Маленький ресторанчик удивил Андрея. Заведение разительно отличалось от ресторанов, в которых доводилось бывать молодому офицеру.

– Нравится? – Катерина успела благосклонно кивнуть встрепенувшемуся распорядителю в зале.

– Необычный дизайн. Я не встречал такого нигде.

Катерина заулыбалась.

– А как ты это ощущаешь?

– Уют – это, если попытаться выразить свои ощущения одним словом.

– У тебя отменный вкус. Декоратор был специально приглашен из Метрополии.

– А как же знаменитая бюрократия Цируса и профессиональная зависть местного совета дизайнеров.

– После крушения рынка роскоши в Метрополии серьезными заказчиками остались ближайшие колониальные центры, такие, как Цирус.

У столика их уже ждали: официант, сомелье с винной картой и присоединившийся старший метрдотель. Андрей краем глаза увидел, что Катерина чуть замедлила шаг, и понял, что заказ будет делать именно он.

– Прошу вас, господа… – Старший метрдотель, демонстрируя свой незаурядный опыт, выдержал паузу и добавил: – Как вам театральный бал?

– Ожидание войны немного портит его. – Катерина перевела взгляд на своего спутника, предлагая поддержать разговор.

– Доблестный Скопинцев был мрачен как никогда.

– Теперь разделу светской хроники хватит пищи для разговоров на целую неделю. – Метрдотель подал Андрею меню и выжидательно замер.

– Не надо. На ваш вкус, ужин для двоих. Даме рыбное, мне жаркое, тушенное в горшочке.

Катерина медленно сняла одну из своих бархатных перчаток.

– Легкие закуски? – Метрдотель приятно улыбнулся. Именно приятно, точно отмерив ту необходимую меру, отличавшую угодливую улыбку от фальшивой.

– Приветствуются. И ваше фирменное блюдо.

– Вино красное, позапрошлого урожая, цази. – Катерина одолела вторую перчатку, и Андрей обратил внимание на ее ногти. Они были весьма искусно разрисованы мелким орнаментом, напоминающим вязь букв зитов.

Заказ был принят и выполнен мгновенно. Вино, закуски, два фирменных блюда появились на столе через считанные минуты.

Приглушенная музыка и зажженные свечи дополнили картину, располагавшую к разговору.

Первой начала Катерина:

– Дорогой мой мальчик, позволь выпить за тебя. С завтрашнего дня ты покидаешь клинику. За твое выздоровление…

– Значит, все? – рассеянно спросил Андрей.

– Почти все. – Катерина положила на стол крошечный носитель информации. – Это твоя история болезни, разумеется, официальная версия.

– Значит, есть и не официальная?

– Да. Открою тебе маленькую тайну. Я не только лечащий врач, я дипломированный врач-психолог, целый полный академик по психологии. И директор собственной частной клиники.

– Психолог? – удивленно переспросил Андрей.

– Сначала психолог, а потом уже все прочее.

– И что это значит? – Андрей от неожиданности отложил вилку. Ведь все, что он слышал о психологах, этих врачевателях человеческих душ в кавычках, ему оптимизма сейчас не добавляло.

– Ты нуждался не только в обычном лечении.

– На что ты намекаешь?

– Додумывай сам, малыш. Скажу больше. Сейчас ты защищен гораздо лучше, чем до Тарту.

– Кодировка?

– Лучшая кодировка. Ее не сломать никому. Мой подарок…

– А военные?

– Зубы пообломают. – Катерина заулыбалась.

– Подожди, ты хочешь сказать, что в основном ты лечила мою психику…

– Восстанавливала, если быть точнее.

– Значит, наши с тобой отношения – тоже часть лечения…

– Не перегибай палку, малыш. Я действительно один из ведущих специалистов-психологов на Цирусе. И я действительно работаю за деньги, спасая нервы и здоровье богатеев этой планеты, за очень большие деньги. Кодировка сознания от несанкционированного вторжения и блокада важных участков памяти. Это мой хлеб. Но спать с клиентами в мои обязанности не входит. Наши с тобой отношения… – Катерина помедлила. – Я никогда бы не сказал тебе, если бы мне было безразлично. Просто я решила, что ты должен знать. У нас с тобой разные судьбы. Но мы, люди, редко следуем голосу разума. Ты понравился мне, я понравилась тебе. Моей работе очень близкие отношения не мешали, скорее, даже помогали. Секс облегчил мне мою задачу как врачу, а как женщине мне было вдвойне приятно общаться с тобой. Ты был отличным любовником, внимательным и чутким.

– Теперь все закончилось?

– Поверь, не по моей вине. Тобой заинтересовалась военная контрразведка. Пришел запрос. Было решено не рисковать твоей будущей карьерой…

– Кем решено?

– Людьми, которых ты спас на Тарту.

– Я ничего не понял, повтори…

– Благодаря деньгам ряда влиятельных лиц тебя лечили в лучшей частной клинике Цируса. Лечила я, один из лучших врачей.

– Это ясно.

– Военная контрразведка имеет зуб на ряд тех самых влиятельных людей, которые дали на твое лечение деньги.

– Значит, деньги незаконные – грязные деньги от преступлений?

– Нет. Все более чем легально. Просто, очевидно, у них есть ряд сомнений, зачем они это сделали.

– Что сделали? – Андрей окончательно запутался.

– Спасли тебя и твою карьеру.

– Карьеру?

– Совершенно верно. Если бы ты не попал ко мне, то тебя бы списали как психически непригодного. Ты бы не прошел обязательное психофизическое обследование.

– Значит, я кому-то обязан?

– Нет, – очень жестко ответила Катерина. – Свой долг ты выполнил полностью, ведя корвет на заведомую смерть. Хочу заверить, что и остальные выжившие получили качественную медицинскую помощь и немного средств от фонда.

– Я ошеломлен, – только и вымолвил Андрей. Следующие минут десять пара только пила вино и поглощала пищу.

Наконец, Андрей, осмыслив все сказанное, вновь спросил:

– А кто конкретно приказал тебе лечить меня?

Катерина лукаво улыбнулась.

– Это останется тайной. Тарту – полностью завершенный эпизод в твоей биографии, смирись с этим.

– Что теперь? – Андрей лениво ковырял вилкой в салате, не зная, что и думать.

– Несут вторую перемену блюд. Предлагаю еще немного посидеть, а потом… я ведь все-таки приглашала тебя к себе в гости. – Взгляд Катерины вдруг упал на соседний столик, и она вздрогнула, узнав сидящего…

– Ночь расставания?

– Я пойду, освежусь. – Катерина неловко встала и как-то рассеянно сказала: – А ты решай, если хочешь, мы можем расстаться прямо сейчас.

Катерина ушла, а Андрей, медленно смакуя вино, вертел в руках мини-диск.

На выходе из туалета Катерину поджидал старший метрдотель:

– Не сочтите за дерзость, госпожа.

Катерина удивленно кивнула, и тот продолжил:

– Я узнал вас, если не трудно, оставьте несколько строк в нашей книге для особо важных персон.

– Конечно. – Катерина, мило улыбнувшись, последовала к стойке, успев заметить, что соседний столик был уже пуст. С трудом раскрыв толстенную книгу, перетянутую гладкой бордовой кожей, Катерина увидела небольшую закладку. Прямо там лежал небольшой листок. Всего три слова:

«Жду. Твой Ворон»…

Андрей сладко заворочался, мягко придвигая Катерину к себе на плечо. Она особо не протестовала. Ее милый пациент совершенно вымотался и сейчас беззаботно дрых, а она, сладко вжавшись в грудь мужчине, почему-то вновь пустилась в воспоминания.

…Очнулась Катерина после укола в ослепительно белом кабинете, выложенном матовыми звукопоглощающими панелями. Полностью обнаженная, она была прикована наручниками к креслу за оба запястья и лодыжки ног. Ее попытка пошевелиться особым успехом не увенчалась. Она была прикована со знанием дела. Томительное ожидание не было долгим. Внезапно слепящий белый свет сменился на вполне обычный, не раздражающий усталые глаза. А следом раздался лязг открываемой двери, и знакомый очень властный и холодный голос зло отчеканил: «Пирье, что это за цирк. Я же приказал привести ее в чувство, а не устраивать здесь представления с пытками».

– Сэр, я посчитал, что так это сломит ее быстрее.

– Идиот. – Уже мягче прозвучал голос. – Ты идиот, Пирье. Я же дал вам ее досье. Она врач, ученый, профессор психологии, дипломированный специалист по промывке мозгов. Даже принудительное сканирование мозга под пытками нам ничего не даст. Она лучшая на сегодняшний день по защите и взлому сознания.

– Но, сэр!

– Немедленно освободить, и убирайтесь прочь из апартаментов.

– Это неразумно, – заплетающимся языком пробормотал невидимый Пирье.

– Выполнять! – мгновенно отреагировал этот загадочный ворон! Приказ прозвучал внушительней выстрела мощного джерджа.

– Есть! – Испуг в голосе Пирье был столь неподделен, что Катерина не сразу поняла, что наручники на руках и ногах разошлись.

– Сударыня, идемте же. У нас с вами важный разговор, а я чертовски вымотался за эти дни.

Катерина с трудом встала и двинулась к распахнутой двери, где стоял этот ворон в той же форме, только мощный джердж, в отличие от первого раза, покоился в кобуре. Мужчина посторонился, пропуская ее вперед, при этом взгляд ворона был все так же холоден и беспристрастен. Он словно не замечал ее обнаженной фигуры, великолепно сложенной и вполне привлекательной для каждого мужчины.

Словно проверяя своего загадочного спасителя, Катерина постаралась, как можно женственней пройти мимо этого великолепного самца, соблазнительно покачивая бедрами. Узкий проход из пыточной вывел женщину в обычный гостиничный номер, точнее целый пентхауз, обставленный с всевозможным лоском. Не помпезно или вычурно, а именно с необходимым комфортом, чтобы почувствовать свою исключительность.

Судя по видам из тонированных окон, это был «Парадиз». Фешенебельный отель в сорок этажей высотой. Вотчина бывших особистов мятежного альянса.

Подойдя к окну, Катерина развернулась и чуточку вызывающе посмотрела на мужчину. Ворон захлопнул дверь в потайной ход и устало помассировал виски. Только теперь при естественном освещении она заметила, как воспалены его глаза, как бледно лицо и нервно сжаты губы.

– Сколько вы не спали? – Катерина не удержалась и спросила, хотя в сущности это был глупый вопрос.

– Трое суток, может, больше. Последние недели перед освобождением, – Катерина повела бровью, но ничего не возразила, – я спал по часу в сутки.

– Понимаю. У меня к вам просьба… – отрешенно произнесла Катерина.

– Да, – немного удивленно ответил ворон.

– Я расскажу вам все, что знаю, пообещайте мне, что убьете меня сразу без пыток и мучений.

– Нет сил сопротивляться? – Ворон вдруг вновь сделался холодным и неприступным.

– Нет, просто вот здесь все черно. – Катерина, не стыдясь своей наготы, указала на грудь.

Ворон как-то странно посмотрел на нее и загадочно дернул уголками губ, что, очевидно, изображало у него улыбку. Словно он принял какое-то решение, так показалось Катерине, большего она ничего прочитать по его эмоциям не смогла.

– Мы отвлеклись от темы. Для начала разрешите представиться – Элиот. Вас я знаю, скажем, заочно. – Ворон встрепенулся, с натугой потерев воспаленные глаза. – Теперь по существу вопроса. Ни вы, ни я в таком состоянии к серьезному разговору не готовы. Здесь, в пентхаузе, есть все необходимое. Сауна, бассейн, кухня, гардероб со шмотками и прочее. Приведите себя в порядок. Вдумчиво оцените свое положение, затем мы поговорим.

– А вы? – Катерина, немного ошарашенная таким предложением, не успела даже подумать, как вопрос сам слетел с ее уст.

– Я посплю. Немного. – Элиот повел левой рукой, и тут же его голову окутал непроницаемый щит виртуальной связи. Отдав какие-то распоряжения, Элиот в два шага достиг ближайшего дивана и завалился спать…

– Но я… – Катерина испуганно всхлипнула, услышав звук открывающейся двери. Это в номер тихо скользнула горничная и с невозмутимым видом, словно в таких номерах постоянно обитали обнаженные красотки с кучей синяков на теле и мрачные субъекты в военном камуфляже, ввезла сервировочный столик со снедью.

– Спасибо. – Катерина смогла выпрямиться и принять гордую осанку. Но как только дверь за горничной закрылась, голод взял свое, и она бросилась насыщаться.

После утоления первого голода к женщине вернулась способность хоть как-то размышлять. Но особых мыслей не было. Нападать на спящего было бессмысленно. Даже сама мысль об убийстве претила Катерине. Просто пожав плечами, она приняла ванну и затем тщательно обработала свои многочисленные порезы и синяки. После этого ее взгляд случайно упал на бар, в котором Катерина обнаружила запечатанную бутылку хорошей водки. Прихватив ее, она перебралась в спальню, разобрала постель и, быть может, впервые за последний месяц уснула мертвецким сном, влив перед этим в себя порядочную дозу алкоголя.

Пробуждение было не из приятных. Страх, дикий страх от ужаса ситуации начисто перебил даже сильное алкогольное похмелье. Катерина вдруг поняла, что хочет жить. Любой ценой. Обреченная решимость погибнуть во славу павших братьев и сестер по клану улетучилась прочь, оставив лишь звериное желание существовать. Ощущать себя женщиной и наслаждаться этим миром. Как угодно и на любых условиях.

Как профессиональный психолог, она понимала, что с ней, но эмоции, так долго сдерживаемые все эти годы, прорвали незримую плотину в душе, и теперь Катерина была готова на любое унижение, лишь бы ей пообещали шанс жить.

Когда дверь в спальню распахнулась, Катерина была уже на грани истерики. Элиот, все такой же неприступный, с ледяной стремительностью оценив ситуацию, просто подошел к кровати и без всяких эмоций откинул покрывало. Катерина замерла. Взгляд мужчины, не ласкающий, а скорее хозяйский, осматривающий собственную вещь и решающий, нужна ли эта вещь сейчас или вообще, гипнотизировал Катерину до судорог.

Его рука бесцеремонно взяла Катерину за подбородок и потянула на себя. Девушка вздрогнула всем телом, решив, что сейчас ее будут банально насиловать. Но протеста не было. Она безучастно встала на четвереньки и старательно прогнулась. Если надо, то она будет очень послушной и умелой рабыней.

Рука мужчины бесцеремонно легла ей на затылок. Катерина прикрыла глаза, пытаясь не задрожать. Она, заледенев вся внутри, чувствовала, как скользит эта шершавая, в мозолях ладонь все ниже и ниже по спине. Затем, пройдясь по ее аккуратной попе, ладонь опустилась ниже к бедрам, и в тот самый миг, когда в голове у нее не осталось никаких спасительных мыслей, а колени предательски дрогнули, Элиот вдруг нагнулся к ее уху и тихо прошептал: «Ворон ворону глаз не выклюет».

Затем раздались мягкие шаги по ковру, и звук закрываемой двери возвестил, что она осталась одна. Тотчас, словно кукла, Катерина рухнула на кровать и завыла от собственного бессилия и унижения. В ней что-то сломалось. Вся грязь и мерзость, которую она творила эти годы, старательно спрятанная в глубинах сознания, сейчас всплывала наружу уродливыми воспоминаниями, вместе с болью и слезами.

Сколько прошло времени, прежде чем она успокоилась, Катерина не знала. Рискнув выглянуть из спальни, она увидела Элиота, который, облаченный уже в банный халат, сидел на диване, поджав ноги и беззаботно посмеиваясь, смотрел мультики, прихлебывая, судя по запаху, свежемолотый кофе. Его форма была неряшливо сложена пирамидкой на стуле, венчал которую джердж в кобуре.

Заметив девушку, он отставил недопитый кофе и выключил плазменный экран:

– Тебе лучше?

– Да, – ответила Катерина.

– Тогда иди сюда, – он приветливо похлопал по дивану рядом с собой. И Катерина, словно загипнотизированная, покорно опустилась рядом.

– Иногда люди думают, что смерть – самый лучший выход. Это неправда. Самоубийство – это слабость. А ты, Катерина, никогда не была слабой. Да и не будешь, – Элиот говорил эти простые и в принципе банальные вещи очень тихо и уверенно, отчего по коже у девушки пробегали волны умиротворения. Руки Катерины как бы невзначай оказались в руках этого необычного ворона, а она нечаянно склонила свою голову ему на колени.

Он продолжал что-то говорить, но смысл слов сейчас ускользал от Катерины. Она лишь ощущала теплоту его рук, и чувство удивительного спокойствия сейчас охватило ее целиком…

Здание главного штаба пятого космического флота напоминало Андрею разворошенный муравейник. Сложнейшие арочные конструкции по замыслу архитекторов должны были придать этой армированной пластиком и бетоном конструкции плавность и невесомость. Но получился, по мнению новоиспеченного лейтенанта, форменный авангард.

При входе в бюро пропусков неподвижными изваяниями застыли четверо космодесантников в боевой броне. Массивная деревянная дверь с начищенными до блеска латунными петлями с трудом поддалась напору молодого, полного сил офицера. Дверь отчаянно заскрипела, пропуская Андрея внутрь, где бдительные стражники с ног до головы просветили вошедшего многочисленными сканерами и детекторами. В штабе вновь был объявлен особый режим работы, сиречь – усиление.

Далеко не всем нравился жесткий режим полувоенного времени, установленный империей на формально независимой планете. И как водится среди тех, кто особо бурно протестовал против «твердой руки» империи, находились молодые ревнители сепаратных течений, которые считали своим долгом нанести хоть символический урон главному символу империи в этом секторе, для поднятия собственного престижа и придания значимости борьбы за свою независимость.

Раз, а то и два, в месяц молодые недоумки пытались предпринять акции устрашения, подкладывая, подбрасывая или пробуя пронести самодельные взрывные устройства на территорию штаба.

– Кабинет 4351. Шестой подъезд, корпус два. И учтите, пропуск действует пятнадцать минут с момента выдачи. – Сотрудница бюро пропусков, обрюзглая массивная баба с усталым потухшим взором, из вольнонаемных, даже не оторвала глаз от монитора, тут же бросив: – Следующий.

Андрей, сморщив лоб, разглядывал квиток разового пропуска и вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд могучего флаг-майора, с нашивками специалиста-подрывника первой степени.

– Лейтенант Саломатин? – Флаг-майор протянул руку для рукопожатия, и удивленный Андрей машинально пожал ее. – Обстоятельства немного изменились. Вам назначено ровно в 11.00. Прошу следовать за мной.

Ничего больше этот поджарый красавец, затянутый в свою ослепительную форму, как манекенщица в специально подогнанное для показа платье, не сказал. И лейтенанту осталось только послушно двинуться вслед своему спутнику, гадая, куда же они идут…

А шли они явно не хожеными тропами. Сначала это был пандус для стоянки служебных машин, затем длинный темный коридор, под завязку забитый трубами канализации и отопления. Лишь после этого коридор сменился комфортабельным переходом, уводящим все время под уклон. Там метров через триста их остановил седой и усатый охранник в боевой броне, сидевший на низенькой лавочке и читавший пластиковую книгу.

– Со мной, – коротко бросил флаг-майор, и охранник послушно кивнул, переводя предохранитель своей штурмовой винтовки в верхнее положение. И только, проходя мимо стражника, Андрей понял, что в руках могучего пехотинца-сержанта была не книга, а сложнейший многофункциональный комп с системой слежения за коридором.

У лифтов, где спуск заканчивался, был выставлен уже тройной пост. Снова охранник в броне и двое в штатском, веселые улыбчивые ребята, смахивающие на телохранителей своими безукоризненными пиджаками и негнущимися спинами.

– Мы к флаг-генералу, по устному распоряжению.

– Минутку. – Охранник лениво повел рукой, ощупывая лучом сканера сначала Андрея, затем его спутника. – Оба чисто.

– Руки в стороны. – Один из штатских весьма ловко прохлопал по форме прибывших и отступил в сторону, освобождая проход.

Лифт, весь из стекла и металла, с весьма чувствительным ускорением набрал ход и через три секунды вознес обоих гостей на сороковой этаж.

– Здесь я с вами попрощаюсь. Вам прямо до двери с надписью «Приемная». Вас ждут.

Ровным строевым шагом – память о годах, проведенных в военном университете, – Андрей дошагал до двери и, ощущая внутренний холодок, прочитал надпись «Приемная начальника управления кадров пятого космического флота империи».

Робея, Андрей костяшками пальцев стукнул по резному наличнику и потянул дверь на себя.

– Входите. – Седой капитан с протезом вместо левой руки, это было заметно по характерной белой искусственной коже, натянутой на совершенный протез, придирчиво оглядел молодого лейтенанта и кивнул в сторону обитой красной кожей двери флаг-генерала: – Вас ждут.

Андрей уважительно отдал честь и с замиранием сердца распахнул следующую тяжелую створку двери. В большом светлом кабинете за столом из настоящего красного дерева сидел и что-то быстро набивал на консоли управления флаг-генерал Видов Андрей Павлович, ближайший сподвижник и единомышленник командующего пятым космофлотом. Старинный друг Скопинцева заведовал одним из наиважнейших управлений в огромной космической армии генерал-лейтенанта – кадрами.

И факт того, что простой лейтенант попал на прием к нему, свидетельствовал о чем угодно, только не о хорошем.

– Лейтенант Саломатин по вашему приказанию прибыл, господин флаг-генерал.

– Прибыл. Это хорошо. – Видов оторвался от консоли и внимательно рассмотрел лейтенанта. – Вот значит, каков ты, Саломатин. Как самочувствие?

– Отличное, господин флаг-генерал.

– Выздоровел?

– Так точно.

– Вот и молодец. Через один час двадцать минут с высокой орбиты Цируса стартует быстроходный курьер «Бивер». Одно из мест на звездолет забронировано за вами.

– Но…

– Отставить, лейтенант. Через десять минут к парадным воротам штаба подъедет машина фельдъегерской связи. В приемной мой адъютант вручит вам пакет с документами. Ракетоплан на стыковочный узел гелиорбиты стартует сразу после вашего прибытия. Еще вопросы?

– Никак нет.

– Не стоит гадать над причинами моего поступка. Я буду предельно откровенен перед вами. Я устал слышать вашу фамилию. Целый месяц ее склоняют на каждом совещании коллегии флота. Вы стали объектом сложной подковерной игры, несмотря на то, что вы честно и доблестно выполнили свой долг на Тарту. Военная контрразведка имеет непреодолимое желание побеседовать с вами о событиях полугодовой давности.

– Но я практически ничего не знаю.

– Молчи, Саломатин. Вас ждет дальняя дорога и линейная бригада рейдеров глубинной разведки пятого ударного космофлота. Это передний край нашей обороны. Скорее, даже не обороны, а наступления. Это линия пока еще невидимого фронта. Надеюсь, ваши знания и таланты найдут там достойное применение. Пусть безопасники думают, что хотят, но трогать боевого офицера я им не дам…

Спустя час пятнадцать минут в этот же кабинет ворвался бешенный от гнева и ярости стройный, накачанный полковник в черной особой форме военной контрразведки.

– Я напишу рапорт на ваши действия, флаг-генерал. Вы самовольно услали подозреваемого в государственной измене в действующую часть, – с места в карьер начал особист.

– Здравствуйте, Павел. – Флаг-генерал чуть улыбнулся и невинно спросил: – О ком, собственно, идет речь?

– Не разыгрывайте комедий. Рапорт о ваших преступных действиях будет отправлен по команде сегодня же, и не к Скопинцеву, а в метрополию в генштаб. Если вы не вернете этого лейтенанта назад, то неприятности вам, флаг-генерал, обеспечены.

– При всем желании, коллега, даже господь бог сейчас не сможет представить Саломатина пред ваши очи, ибо способа выдернуть человека со стартовавшего курьера не существует в природе, – в разговор вклинился новый собеседник, и ворвавшийся полковник скривился как от зубной боли. Еще бы, из тени дальнего и неосвещенного угла кабинета выглянул его вечный оппонент и заклятый «коллега» флаг-майор Бугаец, резидент военной разведки при штабе пятого космофлота.

– Я так понимаю, что разговаривать с вами бесполезно… – Полковник, нарушая практически все пункты дисциплинарного устава, развернулся и вышел из кабинета, на прощание шарахнув дверью по и так натянутым нервам флаг-генерала.

– Может, не стоило все так круто затевать? – осторожно поинтересовался Бугаец.

– Днем позже или месяцем роли не играет. Мы не сработались. Я жду от вас данных по всему списку подозреваемых. Без фактов идти к Скопинцеву бесполезно.

– Наши люди не имеют необходимого опыта оперативной работы, мой генерал!

– Обучайте. Черт возьми, где я вам найду людей?

– Разрешите идти. – Флаг-майор, почувствовав, что пора убираться, вскинулся, как пружина, и принял строевую стойку.

– Действуйте…

Еще спустя два часа семнадцатью этажами ниже тот самый бешеный полковник проводил секретное совещание в своем рабочем кабинете в крыле, полностью отданном военной контрразведке:

– Получив разовый пропуск, согласно показаниям камер видеонаблюдения в 10.34 лейтенант Саломатин был остановлен неизвестным нам флаг-майором и после пяти односторонних реплик наш объект последовал за старшим по званию.

– Звук получили?

– К сожалению, камеры первого уровня защиты периметра не оснащены направленными микрофонами повышенной чувствительности. А специалисты чтения по губам бессильны, флаг-майор стоял вполоборота.

– Как у вас все ловко получается. Я отдал приказ о взятии объекта под наблюдение вчера вечером, и ваши люди, господин капитан третьего ранга, тут же теряют его.

– Потерять объект на улице – это одно, мы упустили его в помещении Гранд-театра. Там более сорока входов и выходов, к тому же я не имел возможности не то, что провести туда своих людей, я не смог сам сразу попасть внутрь театра!

– Ясно. Ваша некомпетентность в этом эпизоде очевидна. Но затем я назначаю лейтенанту Саломатину встречу в штабе, и кто-то опять успевает его перехватить. Слишком много совпадений, господа офицеры. Это попахивает изменой. Ладно, дальше по ситуации! – приказал полковник.