Под звездами

Глава 2 Джексон

Моя мать перехватывает меня, когда я собираюсь уезжать.

— Едешь в город?

— Да, мам.

— Мне нужны персики. Твой отец хочет персиковый пирог. Но не смей брать их из этого гипермаркета. Я узнаю, Джексон. Ты знаешь это.

— Да, мам. — Я наклоняю шляпу, чтобы скрыть то, как я закатываю глаза.

Наш маленький городок, наконец, перешел в 21-й век, когда в марте прошлого года у нас построили наш собственный гипермаркет Walmart. По такому случаю в городе устроили большую вечеринку. Мэр разрезал ленту, и все в радиусе пятидесяти миль приехали в Стантон, штат Техас. Все, кроме людей с фамилией Брукс. Мама с папой запретили нам идти, сказав, что корпоративной Америке нет места в нашем городе. Рынок «Сэла и Иды» был достаточно хорош в последние тридцать пять лет, почему бы ему не быть достаточно хорошим в следующие тридцать пять?

Признаюсь, я был там однажды с момента открытия. Я собирался купить пива, но по пути к кассе почти услышал голос матери, говорящий мне, что я предатель. И что, если я хотел делать покупки в Walmart, то, возможно, мне следует переехать в Нью-Йорк. Это все, что мне потребовалось, чтобы отложить это дерьмо и отправиться к «Сэлу и Иде», где я заплатил еще три доллара сверху за те же двенадцать банок Budweiser. Я никогда не буду жить в Нью-Йорке. Техас навсегда.

Я запрыгиваю в свой грузовик и направляюсь вниз по пыльной дороге, мимо полей, где пасется наш скот и свободно бегают наши лошади. Когда я добираюсь до знака остановки через несколько миль, я не думаю о доме слева. Я не думаю о девушке, которая там жила, и о том, как она ездила на лошади на наше ранчо. Я не думаю о том, сколько раз мы останавливали мой грузовик и лежали в кузове, глядя на звезды и разговаривая о наших надеждах и мечтах.

Нет. Я поворачиваю направо и не думаю об этом. Хотя мой желудок делает тысячу кульбитов, поэтому я мысленно добавляю Пепто в свой список покупок.

Главная улица выглядит так же, как всегда: рядом с закусочной «Стантон» парикмахерская, а «Сэл и Ида» соседствуют с банком. Подъехав к одному единственному светофору в городе, я машу́ миссис Купер, городскому библиотекарю, когда она пересекает улицу передо мной. Конечно, при виде нее я вспоминаю, как та девушка, о которой я не должен думать, раньше была волонтером в библиотеке, и позволяла мне обжиматься с ней в разделе энциклопедий, потому что давайте будем реалистами — как только появился интернет, никто и не отваживался заходить в раздел энциклопедий. Я не могу смотреть на энциклопедии, которые стоят у родителей на большой книжной полке в гостиной, не чувствуя, что меня сейчас вырвет.

Магазин Китти Корнер — это большое белое кирпичное здание, в котором находится так же «Корм и семена» Мерфи. Я ходил в школу с Джоном Мерфи. «Корм и семена» был во владении его семьи на протяжении поколений. Джон окончил бизнес-колледж и теперь пытается помочь им перейти в цифровую эпоху, но я слышал, что это боль в заднице. В этом городе старые привычки умирают с трудом. Уэйлон Дженнингс, единственный торговец подержанными автомобилями в городе, по-прежнему принимает товары вместо наличных денег.

«Есть цыплята? У него есть машина для тебя!»

Я паркуюсь перед магазином «Сёдла Морриса». В свое время я потратил там небольшое состояние на все, от шляп до ботинок и седла. Сапоги — это моя зависимость; у Морриса лучшие сапоги в городе. Папа всегда говорит, что если ты собираешься раскошелиться на что-то, купи хорошую пару сапог. Никто не получает волдыри от дешевой шляпы. И он прав.

Я держусь подальше от Морриса, потому что в моем нынешнем состоянии тревоги я обязательно выйду оттуда с пустым банковским счетом. Лиам любит называть меня цыпочкой за то, что я время от времени совершаю покупки, но, по крайней мере, я не влюблен в лошадь.

Я захожу в банк и обналичиваю чек для отца, прежде чем заскочить в «Сэл и Иду», чтобы забрать чертовы персики. Я передумываю насчет Пепто, полагая, что мне просто нужно что-нибудь съесть, и беру готовый сэндвич в закусочной. Он завернут в такое количество слоев целлофана, что мне, вероятно, понадобится больше времени, чтобы вытащить эту чертову штуку, чем съесть ее.

Я возвращаюсь на главную улицу, разворачивая по пути этот сэндвич. И вот тогда я вижу ее. Она выходит из магазина Морриса, и я почти уверен, что забываю, как дышать. Девушка, которая уехала пять лет назад, уже не девушка. Она женщина. Потрясающая, умопомрачительная женщина, с изгибами, которых раньше не было.

Ее грудь больше, чем поместилось бы в мои ладони. Волосы короче, чем я помню. Они едва достают до лопаток и выглядят благоухающими. Знаете, это как если видеть, насколько хорошо они пахнут, просто глядя на них через дорогу. Я хочу зарыться в них носом и провести по ним пальцами. Они мягкие на ощупь, в этом я уверен. Она в джинсовых шортах, а подол футболки завязан узлом на бедре. Я смотрю на эти бедра, и мои пальцы на самом деле начинает чертовски покалывать, просто от мысли о том, как это будет снова прикоснуться к ним.

Именно тогда я вижу его. Парня, который следует за ней из магазина Морриса. Он определенно не местный. Над его головой практически мигает гигантский неоновый знак с надписью Нью-Йорк. Черная ковбойская шляпа на голове заставляет его выглядеть глупо, потому что нетрудно догадаться, что он не ковбой. Он снимает шляпу и надевает ее на голову Эмили. Она скользит ей на глаза, потому что у парня голова размером с долбаный арбуз.

Она смеется, и мое сердце ныряет на тротуар вместе с бутербродом. В этот момент я понимаю, что самой большой ошибкой в моей жизни было дать другому парню шанс быть причиной, по которой она улыбается. Я смотрю, как она снимает шляпу с головы и поворачивается к нему лицом. Она возвращает шляпу на его голову и смещает ее немного в сторону, как будто каким-то образом это дерьмо может стать правильным. Поверьте мне, это не так. Он наклоняется и целует ее.

«Все, с меня достаточно!»

Я опускаю свою шляпу на глаза, и отвожу взгляд на тротуар. Я остаюсь на своей стороне улицы, проскользнув к Мерфи. У меня есть список дел длиной в милю, и медленная мучительная смерть в него не входит.

Она здесь и даже не потрудилась предупредить меня. Я думаю, у нее были свои причины — например, шестифутовый имбецил в новой ковбойской шляпе. Когда я думаю, что меня вот-вот стошнит, старик Мерфи привлекает мое внимание.

— Джексон Брукс! Слышал, Рози родит в любой день.

— Да, сэр. Думаю, это случится раньше, чем позже.

— Как захватывающе. Я надеюсь, что вы готовы, — подмигивает он.

— Не могу дождаться, сэр.

Мистер Мерфи высокий и седовласый. Его руки неестественно длинные, и иногда я думаю, что он похож на одного героя комиксов — того, кто может растягиваться, как резиновая лента. Я часто представлял, как его гибкие руки дотягиваются до верхней полки, чтобы спустить что-то вниз.

— Молодец, сынок. Передавай родителям привет от меня.

Я киваю, и, пообещав сделать это, выхожу из магазина, но никаких следов Эмили и «Мистера Нью-Йорк» нет. Частично мне кажется, что я выдумал их. Но потом в моей голове появляется образ, как он касается своими дурацкими губами ее идеальных губ, и я знаю, что никогда не смогу выжечь это дерьмо из своей головы.

Мой желудок скручивает в узлы, и мне становится интересно, можно ли жить без желудка. Думаю, да; я же прожил пять лет без нормально функционирующего сердца. Готов поспорить, что мог бы жить и без желудка.

Я еду домой, очень стараясь не думать ни о чем, кроме Рози. Она — может быть единственное, что удерживает меня от полного разрушения. Я нужен ей, и не могу ее подвести.

Мама благодарит меня за персики, но мне кажется, она подозревает, что что-то не так. Она спрашивает, были ли у меня проблемы. Я отрицаю, так как я на самом деле не сталкивался с проблемой, она была на другой стороне улицы.

Маму не так легко убедить, тем более, я не на сто процентов честен. Она продолжает поглядывать на меня, пока моет фрукты.

— Видел кого-нибудь в городе?

И вот теперь мне интересно, неужели все, кроме меня знали, что она здесь. Хотя, мама вряд ли бы позволила мне наткнуться на то, что я видел.

— Мистер Мерфи передавал привет. — Я смотрю мимо нее в окно. Теперь, когда я знаю, что Эмили в городе, все выглядит по-другому. Ее присутствие все портит. Я тяжело и раздраженно вздыхаю. Неужели нельзя забыть эту девушку? Я собираюсь провести остаток своей жизни, выясняя, почему был не достаточно хорош для нее?

— Я собираюсь проверить Рози и починить забор до ужина, — говорю я.

Загонять дрова в землю — это как раз то, что мне нужно. Может быть, я смогу физически очистить эти чувства из своего тела. Мама кивает со знакомой, грустной улыбкой и отпускает меня без споров, хотя все еще подозрительна.

Она знает, что я расскажу об этом, если захочу. Но она также знает, что я никогда не захочу говорить об этом.