Глава 4. Фея-крестная

Уже зная, что услышу от Макарской, нажимаю на зеленый кругляш.

– Привет, Морозова! – слышу в трубке звонкий голос подруги. – Обедать пойдем?

– Привет, Ксюш! Идем!

Смотрю на часы, скоро двенадцать. И причина, по которой звонит Ксюха – приближающийся день рождения Янки и вечный вопрос перед каждым праздником – что подарить крестнице. У меня появляется слабая надежда, что подруга поможет мне найти папозаменителя или хотя бы подскажет что делать.

– Ты ко мне приедешь или в городе встретимся? – спрашиваю.

– Давай в городе, а то я у тебя опять витрины опустошу, а мне нельзя, я на диете.

– Куда тебе худеть, Ксю? Ты идеальна!

– Это ты у нас идеальна, Катька. Работать в кондитерской и не толстеть можешь только ты.

– Ахаха, нарвалась на комплимент. Тогда через полчаса на нашем месте?

– Ага.

– Ксю, – спрашиваю осторожно, предугадывая ответ, – привезти тебе что-нибудь? У нас новинка…

– Аа-а-а, Морозова! – верещит на том конце Макарская, от визга которой я отвожу телефон в сторону от уха. – Я так и знала, что ты меня соблазнишь! Вези свою новинку! А еще тирамису и… Ой, нет, ничего больше не надо!

– Ладно, как скажешь, – смеюсь в трубку. – До встречи!

В наше любимое с Ксюхой кафе на Пушкина я вхожу в половине первого. Первая волна обедающих схлынула, вторая только подтягивается, поэтому есть свободные места.

Здесь уютно. Низкие абажуры с теплым светлом над овальными столами, мягкие стулья, панорамные окна, вдоль которых стоят пышные зеленые фикусы. Ненавязчивая негромкая музыка позволяет разговаривать не напрягая голосовые связки.

Администратор узнает меня, приветствует и провожает к подруге. Ксюха заняла столик в дальнем углу у окна и в данный момент изучает меню. А ведь она знает его почти назубок, потому что мы с ней здесь частые гости.

– Привет, дорогая!

Обнимаемся и "целуемся" щечками.

Ксюха у меня красавица. Короткая стрижка, в меру нарощенные ресницы, карие глаза и очаровательные ямочки, когда она улыбается. Неудивительно, что молодой человек по имени Владислав, увидев один раз Макарскую, влюбился в нее с первого взгляда, добился ответных чувств и вот уже пять лет они счастливы в браке и растят такого же кареглазого Илюшку.

– Привет. Держи свое тирамису.

Ставлю на дальний край стола пакет с двумя коробками тортов.

– М-м-м, Катька, ведь знаешь, чем меня соблазнить! Я за ваше тирамису душу продам!

– Это ты еще новинку не пробовала. Там…

– Стоп! – Ксюха выставляет ладошку вперед, не давая договорить. – Молчи! Не говори ничего! Попробую, сама тебе все скажу.

– Окей, – смеюсь. – Если что – новинка диетическая. Специально для тебя Василий Викторович разработал.

– Я обожаю твоего Василия Викторовича! Если бы не мой Владик, я бы за твоего кондитера замуж вышла. Он бы меня на завтрак, обед и ужин своими вкусняшками баловал…

– Увы, не получится. Василий Викторович женатый однолюб, а форма шарика тебе бы не пошла.

Ксюха хрюкает. Ей приходится ради стройной фигуры держать себя в ежовых рукавицах, потому что есть склонность к полноте, но от моих тортов она отказаться не может. Маленький кусочек себе, остальное мужу и сынишке.

– Что мы сегодня едим? – тянусь к меню.

В этот момент к нашему столику подходит девушка-официант и Макарская делает заказ, не дав мне слова поперек вставить.

– Нам два Цезаря с лососем и вот это, – тыкает пальчиком в меню на горшочек жаркого, – две порции плюс зеленый чай с жасмином в заварнике.

– Мне только салат, – поправляю заказ.

– Ладно, тогда два салата и чай.

– Ксю, ты опять? – хмурюсь на подругу. Когда Макарская делает заказ на нас двоих, это означает, что и оплатить мне за себя она не даст.

– Что? – невинно хлопает она ресничками. – Ты мне это, – стреляет глазами на коробки с тортами, – я тебе это, – откладывает меню в сторону и наклоняется вперед, практически ложась троечкой на стол, открывая великолепный обзор на ложбинку в вырезе блузки. Кулончик в виде солнца на золотой витой цепочке громко брякает о поверхность стола. – Ну, рассказывай!

– Что рассказывать?

– А то нечего? У тебя на лице написано, что что-то случилось.

– Да? – достаю из сумочки зеркальце, смотрю в него, улыбаюсь отражению. – Все как обычно.

Может, только румянца чуть больше на щеках и немного паники в глазах, как вспомню о желании дочери.

– Ты мне зубы не заговаривай. Кто он?

– И почему ты уверена, что именно он? – откидываюсь на спинку мягкого стула. Заинтересовано смотрю на улицу, там картинка меняется каждую секунду, как в калейдоскопе цветные стеклышки. Очень увлекательно.

– Ка-ать, – предупреждающе тянет подруга, возвращая мой взгляд на себя.

Понятно, не отмолчусь. Сама же хотела совета спросить.

– Хотя да, – кидаю затравку, – если подумать, ты не ошиблась – косвенно ОН.

– Оу! Все-таки ОН есть? – Ксюха оживляется. – Кто такой? У вас все серьезно? Как давно? Ну же, Кать, говори уже! – нетерпеливо взмахивает руками.

– Да ты слова не даешь мне сказать, – с усмешкой отвечаю.

И снова Ксюха томится в ожидании, потому что официантка принесла наш заказ. И пока она расставляет блюда на столе, Макарская пыхтит и показательно дует губы, всем своим видом торопя девушку.

– Наконец-то, – ворчит, когда та уходит. – Ну! – Ксюха вооружается ножом и вилкой. – Я тебя слушаю, – закидывает в рот кусочек лосося и начинает активно его жевать.


– Крестница твоя на день рождения подарок заказала, – выдаю как на духу. С кем не делиться проблемой, если не с лучшей подругой.

– А причем здесь ОН и подарок Яне? – вилка с нанизанным кусочком помидора замирает на пол пути ко рту Ксюхи.

– При том, что ОН и есть подарок, – изображаю фейспалм.

Через щель в пальцах слежу за эмоциями подруги.

Проходит несколько секунд, за которые помидор все же оказывается там, где надо и даже несколько раз перемалывается зубами.

– Не поняла, Кать, – Ксюха перестает жевать. – Мы с тобой как будто на разных языках разговариваем. Что за подарок-то? Дорогое что-то? Давай я куплю, а то все равно мне голову ломать что подарить нашей принцессе.

– Ой, Ксю, – ковыряю вилкой в салате, – ты такое ей подарить точно не сможешь, если только у тебя не припрятана волшебная палочка в рукаве.

– Ну все, заинтриговала. Колись давай.

– Ты не поверишь. Яна захотела.... папу.

– Чего-о? То есть кого-о? – округляет глаза кума.

– Папу.

– Настоящего? Она хочет, чтобы твой бывший явился? Ты представляешь, какой это будет удар для девочки? То не было, то вдруг появился, нате, любите.

Ксюха единственная из моего окружения, кто знает всю историю с Игорем от начала до конца.

А с папой Яны… Было очень просто однажды сказать дочери, что его нет. Нет и все. Так бывает. У меня, например, тоже нет ни папы, ни мамы, зато есть дочь, а у дочери мать. Вопросов больше не последовало и все было спокойно до сегодняшнего утра.

– Нет-нет! Ей нужен определенный человек. Сейчас.

Оглядываюсь по сторонам, осматривая соседние столики, тумбы, полки. Замечаю нужное возле кассы. Оставляю подругу на пару секунд, сама иду за журналом и возвращаюсь за наш столик уже с ним.

Листаю, примерно вспоминая, где находится та реклама.

Ксю ждет, нетерпеливо постукивая коралловыми ноготками по столу.

– Вот, – тыкаю пальцем прямо в лицо мужчины, развернув и подвинув журнал Ксюшке. – Его.

– В смысле?

– Да, Ксюш, – вздыхаю. – Яна заявила, что хочет, чтобы этот мужчинка был ее папой. Я ей предложила альтернативу – собаку, а она – пусть придет этот "папа" и подарит ей собаку. Купи, говорит, его в этом магазине. Решила, что эти цифры – его стоимость.

– Ох, ничего себе запросики!

– А я о чем! И как догадалась еще! Из рекламного журнала папу выбрать…

– Скажи спасибо, что из рекламного, – хмыкает подруга. – И одетого.

– Вот уж точно. И кстати. Этот тип еще и на баннере висит на Некраске, представляешь? Я сама не видела, Яна утром заметила.

– Да? Хм, надо глянуть, – озорно сверкает карими глазами Ксю.

Внимательно разглядывает рекламный прямоугольник. Вертит журнал то так, то эдак, будто картинка имеет голографическое изображение.

– А неплохой мужчинка на самом деле, Кать. Вполне себе симпатяга. И взгляд такой… р-р-р, раздевайся, я потушу твой пожар!

– Тебе смешно. А мне что делать, Ксю? Я обещала дочке, что спрошу у него не захочет ли он стать ее папой.

– Ахаха, ну ты даешь. Но вообще знаешь, раз обещала, надо спросить.

– Издеваешься? Где я его найду? Да и не хочу я! Я вообще не понимаю, где и когда я упустила свою дочь, что она в шесть лет такие подарки заказывает.

– Ну знаешь, дети сейчас слишком развитые. Это мы и в шесть, и в десять глупыми были, я до тринадцати вообще еще в куклы играла.

– Это да, – вздыхаю. – Я тоже.

Разворачиваю журнал к себе, смотрю на мужчину. Симпатичный. И прям мужчина, а не какой-то мачо. Взгляд серьезный. Снова поражаюсь, как идет ему охотничий костюм. Интересно, что чувствуют женщины, которых этот охотник ловит в свои сети?

Даже знать не хочу!

Психуя, отодвигаю.

– Нет, это невыполнимо и невозможно, а главное – мне не нужно.

– А что тебе нужно? – осторожно спрашивает Ксю. – Неужели мужика не хочется, Кать? Для себя хотя бы, для здоровья? Или целибат приняла?

– Да какой там целибат – отмахиваюсь и пробую съехать с темы. – Ксюш, может Янке попугая купить говорящего? Ну а что? Научим его материться, вещи по дому раскидывать, орать по поводу и без.

– Подожди с попугаем. Слушай, ну вот чисто гипотетически – тебе мужик этот нравится? Хотела бы ты с ним, например… пообщаться?

– Ксюша! – взвизгиваю, чем привлекаю внимание людей за соседними столиками.

Она что – телепат? Мысли мои читала, пока я глазела на рекламу? Не замечала раньше за ней подобного.

– Все, все, молчу, – хихикая, Ксюха отодвигает от себя пустую тарелку из-под Цезаря. – А я бы пообщалась.

– Ксюш, я у тебя хотела совета спросить, что мне делать с желанием дочери, а ты… Да ну тебя, – делаю вид, что обиделась.

Наливаю из заварничка чай в кружку. Подношу к лицу, вдыхаю цветочный запах. Аромат жасмина успокаивает.

– Не обижайся, Кать. Я ж любя.

– Мхм.

На несколько секунд между нами повисла пауза. Пью чай, наслаждаясь вкусом. Смотрю в окно. Ксюха постукивает чайной ложечкой, размешивая сахар. И ведь чувствую, что не просто так она молчит. Так и вижу, как шестеренки в ее голове крутятся, какой-то план разрабатывают.

– Как Илюшка поживает? – я первая не выдерживаю затянувшегося молчания.

– Хорошо. Жениться собрался, – с улыбкой выдает подруга.

– На ком?

– На Лоле Максимовне, воспитательнице. Помнишь, маленькая такая, хорошенькая?

Киваю, помню. Девочка-зажигалочка, от нее все дети в Илюхиной группе в восторге, а уж как он мне, захлебываясь, рассказывал о Лоле Максимовне. И бегает она с ними, и скачет, и сказки сама придумывается, сценки ставит, песни поет.

– Она замуж выходит. Илюха как узнал – впал в депрессию. Все разговоры только о ней и ее замужестве. Сначала просил ее бросить жениха. Теперь говорит, я тоже на ней женюсь, пусть у нее будет два мужа.

– Бедный малыш.

– Угу. Такая трагедь в четыре года. Детская травма.

Ксюха снова пододвигает к себе журнал, разглядывает рекламу.

– Что делать с папой будем? – поднимает на меня глаза.

– Если бы я знала, – пожимаю плечами.

Несколько раз посмотрев на меня и в журнал, Макарская выдает:

– Где-то в маленьком сундучке темного чулана спрятана у меня волшебная палочка, – медленно проговаривает она низким таинственным голосом и хитро щурится. – Пора достать.

– Ты что задумала? – настораживаюсь.

– Обещай мне, Катерина, что не будешь мешать фее-крестной исполнять желание ее крестницы?

– Ксюша! Ты в своем уме? Ты что задумала? – повторяю вопрос.

– Обещай! Не факт, что у меня получится, я не волшебник, я только учусь.

– Сразу нет! – пресекаю фею-крестную, которая, игнорируя мои возражения, уже засовывает рекламный журнал себе в сумочку. – Не надо нам ничего исполнять! Ксюша, я тебя умоляю!

Но Ксюха уже что-то для себя решила и мое согласие ей совсем не требуется. И я жалею, что рассказала подруге о желании дочери. Надо было ей о Романе рассказать, пусть лучше о нем наводит справки.

Загрузка...