Подарок Нави. Страж для Снежинки

Глава тридцать девятая

Напряженный взгляд уставился на меня, пока штурмовала сугроб. Вокруг бесновалась вьюга и метель. Не мужик, а стихийное бедствие!

Чем ближе я приближалась к нему, тем больше я понимала, как выглядит пушистый песец – радость всех коммунальных служб мира.

- Снежич! – крикнула я. – Ты куда!

В голове промелькнуло: «А он меня точно понимает?! Или у него мозги отключились?!».

Я увидела оскалившиеся белоснежные огромные зубы. Волк с кошачьими глазами и кисточками на ушах бросился в сторону, как вдруг копнул лапой снег.

Схватив на веревке оберег, что дал мне Чернобог, он бросил его в воздух. Посреди поляны и снежной круговерти словно взорвалась шаровая молния.

Я бросилась вслед за чудовищем, а не по лицо съездил холодный пушистый хвост.

- Разрушил мои чары! – закричал Семенович, а его голос утонул во вьюге.

Вокруг меня был лес, а я вскочила на ноги. Небо потемнело настолько, что было не ясно день сейчас или ночь. Снег валил, валил, валил не переставая. Казалось, мир захлебывается в этом снегу.

Я бежала за зверем, понимая, что если он сейчас совсем с катушек съедет, то миру может наступить конец! А виновата буду я!

И тут я поняла, что ступила на скользкий лед. Нога поехала, а мне пришлось быть осторожной. Огромный зверь уже легко бежал по льду, поднимаясь в воздух вместе с метелью. Его вой сливался с воем ветра.

Пока я смотрела вверх, моя нога поехала, и опрокинулась на лед.

- Так, - попыталась я встать, но не смогла. Что-то маленькое, черное, мохнатое в колпачках, вылетало из снега, хватая меня за руки и за волосы.

- Ээээ! – орала я, не понимая, что это за гномы пушистые. Отбиваясь от них, я почувствовала, как они меня куда-та тащат. Ветер завывал, а я увидела, что я неминуемо приближаюсь к проруби…

- Так, стоять! – кричала я, а меня царапали, мучили и тянули прямо туда.

- Ой, беда! – закричал Семен Семенович. – Это шуликаны! А ну брысь! Кикиморы – дети! А ну оттащили девку от проруби! А не то вас!!!

Да хоть хулиганы!

- Аааа! - закричала я, чувствуя, как руки хватаются лед, а ноги уже в ледяной воде.

- Сейчас! Я за помощью! Так, водяной спит! Придется искать, кто там у тебя поблизости! – занервничал Семен Семенович, а мои руки отчаянно цеплялись за ледяные наросты.

- Снежич!!! – крикнула я, видя, как чудовище беснуется. – Снежич!!!

Тулуп пропитывался ледяной водой, сапоги превращались в пудовые гири на ногах.

И все это неумолимо тащило меня в ледяную воду.

Внезапно я увидела как зверь замирает, словно прислушиваясь. Он стоял над кромками заснеженных деревьев.

- Помоги!!! – крикнула я, понимая, что сведенные судорогой пальцы сейчас просто соскользнут, и я окажусь в ледяной воде.

Пальцы соскользнули, а я ухнула вниз. Меня словно дернуло за ноги. Я не поняла, что случилось, словно на меня обрушился мир. В ушах раздался гул, а сквозь лед виднелся свет. Я вцепилась руками в лед, царапая его. Но он, словно крышка закрылся. В просвет - окошечко льда, я увидела морду зверя.

Мне хотелось вздохнуть, но дышать было нечем.

Чудовище ломало лед лапами. А мучительно подавляла вдох, но внутри меня все горело, настойчиво требуя вдохнуть…

В глазах темнело, когда течение утаскивало меня. Вдруг я почувствовала боль. Огромная пасть схватила меня за руку, просто вырывая из плена. Меня бросило на лед, а я не чувствовала боли… Но отчетливо видела рябиновые капли крови.

Ледяная одежда казалась неподъемной, а я не могла пошевелиться, кашляя и тут же захлебываясь этой водой…

Огромный белый зверь с окровавленной мордой стоял надо мной, пытаясь перевернуть. Впервые в его глазах я видела не дерзкий вызов, а страх.

- Что случилось?!! – громогласный голос заставил леса пригнуться.

Огромный черный медведь направлялся к нам, пока Снежич лизал мне руку и щеки. Он казался горячим по сравнению со всем вокруг. Вот так я стала немного моржом. Сначала моржом, потом тюленем.

- Что стряслось?!! - рев Чернобога заставил мир содрогнуться.

- Это я во всем виноват, - слышался блеющий голос Семена Семеновича. – Я же думал, что они помилуются, поцелуются… Вон как парень загорелся! Думал, что девица отвлечет его от дум тяжких…

Я сама уже понимала, что Семен Семеновичу самому страшно. Величественный черный медведь стоял над нами, а его горящие глаза вызывали у меня мурашки.

Словно лохматая гора, заслоняющая все вокруг свирепый Чернобог возвышался над нами.

- Я ведь за ними в оба глаза глядел… - оправдывался Леший. – Казалось бы и девка ему по сердцу пришлась. Вон как славно они ладили!

Но Чернобог так не считал.

- Значит, за девкой не углядел! Вон как по твоей вине чуть не померла! – проревел Чернобог. Он зарычал, а Снежич оскалился на отца.

Так, погодите! Это кому кого заводили?! Я что-то не поняла, кто кому нянька!

Только сейчас я увидела укус на руке. Зубы, которые меня из ледяной воды вытаскивали, вон какие следы оставили.

- Ошибся я! Повелся на уговоры, дескать, самое время тебе любовь найти! Какую тебе любовь? –проревел Чернобог, а Снежич оскалился. - Зверь ты лютый, вот ты кто! Ты вон девке своей чуть руку не откусил! Она у тебя чуть не потонула! А теперь замерзает!

- Он меня вытащить…. – спорила я, но Семен Семенович тут же меня оборвал: «С ним лучше не спорить…Енто не Велес! У него разговор короткий!».

- Не уследил! Значит, не нужна! Все! Кончилось мое терпение! – рычал Чернобог, а голос его напоминал раскаты грома. – А раз не умеешь зверя своего обуздать, так…

Я хотела было возразить, вцепившись в белую шерсть Снежича.

Чернобог опустился двумя лапами на лед. Мне показалось, что лед сейчас точно треснет. Но вместо этого такая пурга поднялась. Я дернулась, пытаясь прокашляться, как вдруг все стихло.

Открыв глаза я, не поверила. Я сидела посреди коридора моей квартиры. На полу стоял ларец, полный золота.

- Что? Как?- вскочила я, видя знакомые обои. Все было таким привычным, что даже поначалу испугало.

Я встала, глядя на себя в зеркало. На мне была дорогая шуба, кокошник с жемчугом и сапоги, в которых хорошо пинать колобка в детской сказке.

Шуба была такой, что на нее можно было два автобуса купить. И три остановки. К такой шубе мне срочно нужны были сани!

Золото сверкало в ларце, а я запустила в него руку. Монеты зазвенели, пока я прикидывала, что я могу на все это купить. Пока что на ум шло «все», но я была не уверена.

- Снежич, - вздохнула я, когда первое удивление прошло. На моей руке был след от зубов, похожий на старый шрам.

Я ставила чайник и думала над тем, что случилось… Сначала было ничего так, а вот к вечеру меня начала подъедать странная тоска. И ведь скажи мне кто, что я буду ходить по квартире, думая про терем и молодое божество, которое в нем прячут, я бы пальцем у виска покрутила бы!

К ночи тоска стала невыносимой. Хотелось на стенку лезть и по- бабьи выть. Вроде бы и не восемнадцать! А чувство такое, словно полсердца откусили.

Я была уверена, то к утру пройдет.

К утру я чувствовала себя так, словно меня прибили пыльным мешком из-за угла. Примерно в десять часов звонило начальство и деликатно интересовалось, как я посмела организовать себе столь длительный отпуск.

Никогда еще вральная железа не работала на полную катушку, описывая симптомы внезапно поймавшего меня простудифилиса.

Зачем мне работать, имея ларец с золотом под кроватью, я еще не решила. Но дрессированное годами тело еще подергивалось при мысли о том, что мне пора на работу.

Чай в кружке стыл, день почти прошел, а я сидела на подоконнике и смотрела на то, как на улице идет снег. В этот момент мне казалось, что перед глазами встает высокая фигура в роскошной шубе.

- Снежич, - вздыхала я, поджимая губы. А где-то в богом забытом месте, в старинном деревянном тереме суровый Чернобог прячет своего сына… В лесной чащобе, под надзором Лешего…

Казалось, пора идти спать, но я все сидела и смотрела куда-то туда, где рождался снегопад, и думала о своем.

Снег усиливался. Теперь он уже не падал, а срывался.

Я не выдержала, накинула пальто, вспоминая адрес Семена Семеновича. Ну да! Семен Семенович! А как же!

- Носок? – послышался голос, когда я спросила про тот вызов. – Диктую… А тебе зачем?

- Спасибо! – закончила я разговор с регистратурой.

Одевшись, схватив сумку, я вызвала такси. Через двадцать минут, уже вошла в подъезд, поднялась и постучала в знакомую обшарпанную дверь.

- Кто там? – послышался голос Беллы Болеславовны.

- Мне хотелось бы поговорить с Семен Семеновичем, - вежливо попросила я, радуясь, что нашла нужную квартиру.

- Семен Семенович! – обрадовалась я, видя рассеянного старика.

- Он самый! – произнес Леший. И тут же подозрительным голосом добавил. – А ты кто?

- Эм… Вы что? Меня не помните? – удивилась я, слыша, как играет в квартире телевизор. – Это я… Подарок… Ну, Снежич… Терем… Чернобог!

Семен Семенович посмотрел на меня так, словно я бред не просто несу, а еще и бережно складываю ему под дверь.

- Вы в своем уме? – спросил Семен Семенович.

- Так, я прекрасно знаю, что вы – Леший, - настаивала я, а Семен Семенович, удивленно вскинул косматую бровь.

- Нет, ну надо же! Она еще и обзывается! Девушка, пустите дверь! – голос Семена Семеновича заставил меня вцепиться в дверь сильнее.

- Да вы что! – прошипела я. – Издеваетесь?! Да?!

По глазам было видно, что он и правда не знает, кто я такая! И что от него хочу.

Семен Семенович смотрел на меня изумленно, а я чувствовала, что у меня слезы на глаза наворачиваются.

- Ладно, - выдохнула я, сглатывая первую партию слез. Я спускалась по лестнице, слыша, как за мной закрывается дверь. Голос Беллы Болеславовны звонкий на радость соседям, спрашивал, кто и с какой целью приходил.

Снегопад усиливался. По радио уже передавали, что в ближайшее время на нас обрушится месячная норма осадков. Дворники едва успевали сметать сугробы, прилипающие к лобовому стеклу.

Я рассчиталась с таксистом, видя как свете, фонаря кружатся золотые снежинки. Поднявшись на свой этаж и открыв дверь, я скинула шубу и шарф, разулась и нырнула ногами в тапки.

Снег уже шел так, что не было видно дома напротив.