Подарок от лепрекона [СИ]

Глава 12

Самое интересное, Гаррет знал семейство О'Рейли, на которых указал Киран. Самые обычные, за таких не зацепишься взглядом и не подумаешь плохое. В самом начале, после гибели первой из жертв, он опрашивал отца семейства, Томаса, как возможного подозреваемого. Тот владел небольшой кузней и в свободное время делал из железных прутов абсолютно удивительные вещи. Оружие, которым совершали преступления, явно не заводской сборки, поэтому Гаррет и проверял всех тех, кто мог изготовить кастет дома. Но Томас спокойно прошел допрос и даже по группе крови не приблизился к Зверю.

Киран не мог ошибиться или приврать для красного словца, где-то в хлевах О'Рейли есть пустующее стойло с пятком цепей, осталось только найти его, заодно вычислить того, кто может быть Зверем. Всего семейства было два сына, отец и мать. Младшему — шестнадцать, обычный долговязый и нескладный подросток, старшему, Гарри, двадцать два. Парень вроде бы подходил под описания Полуночного зверя, но, срань, он настолько тихий и безобидный, еще и каждые выходные ходит в церковь, что в его виновность верилось слабо. Зато Хэйсы покупали сыр у О'Рейли, что было еще одним фактом в пользу теории Гаррета.

Городские жители только-только выползали из постелей, а на ферме уже кипела жизнь: хозяева вместе с нанятыми рабочими выгоняли на выпас овец, кормили другую живность, работали на небольшой сыроварне. О'Рейли в полном составе то и дело мелькали во дворе, изредка бросая взгляды на машину Гаррета и его самого, бродившего вокруг с блокнотом. Томас, ожидаемо, не выдержал первым.

— Гард О'Келли, снова хотите допросить меня на тему оружия? Вроде мы выяснили все в прошлый раз, с тех пор я даже не открывал кузню, боюсь нового витка ваших подозрений.

Сара, его жена, остановилась посреди двора с корзиной зелени в руках и уставилась на Гаррета.

— Нет, что вы, глупость какая. Я высматриваю китаянку, — махнул он рукой. Чета О'Рейли одновременно замерли и уставились так, будто Гаррет обвинил их в укрывании самого дьявола.

— Вас вчера видели в пабе, — Томас первым очухался и даже подошёл ближе, как-то опасно сжимая в руках вилы. — И если вы позволили себе в нетрезвом виде прийти к нам и…

Если комиссар узнает, что Гаррет без всяких весомых улик и прочего припёрся к О'Рейли, то «и…» он получит и без жалоб.

— Трезв я разумом и чист, как росой умытый лист, — Гаррет зацитировал надпись на агитке, которую кто-то повесил над умывальником в их участке. Но О'Рейли оказался чужд искусству и нахмурил брови еще сильнее. Впрочем, когда ты в самом деле пил только вчера и всего один бокал эля под хорошую закуску, такие взгляды не пробирают. — А насчет китаянки: от ваших соседей поступила жалоба в иммиграционный контроль, якобы на ферме О'Рейли силой удерживают китайскую туристку. Работать там заставляете, ублажать мужчин, стричь овец, иногда — одновременно… Бред, конечно, я и сам вижу. Так и напишу в отчете, что при поверхностном осмотре никакой китаянки не обнаружено.

— Потому что ее нет! — Сара притопнула от возмущения и поставила корзину на землю, после угрожающе двинулась на Гаррета, пока не уперлась в хлипкую деревянную изгородь. — Вам совсем заняться нечем? Нет здесь никакой китаянки! Так и запишите и передайте этой Молли О'Брайен, чтобы прекратила страдать ерундой и больше времени уделяла своему хозяйству, а не сочинению сплетен.

Она покраснела, почти задыхалась от возмущения, то и дело поглядывала на горизонт, где за небольшим холмом пряталась ферма О'Брайенов, дальней родни Лоркан. Гаррет не первый год работал с местной публикой, сам не раз и не два решал и более странные споры, поэтому старался сыграть свою роль как можно лучше.

— Я же не против, но здесь такое дело… отсюда видно только небольшой участок двора, на нем китаянки нет, это точно, но вот дальше…

Он почесал затылок и пожал плечами. Да, смотрите, О'Келли простой деревенский дурачок, которого неизвестно почему взяли в гарду, он понимает, что говорит глупости, но раз сигнал поступил, должен все проверить и отписаться начальству.

— Это очередная выдумка, чтобы влезть на нашу ферму с обыском, — Томас обнял жену за плечи, но и одной рукой держал вилы на удивление крепко. На манер копья.

— Да вы что? Я не подозреваю вас. Конечно, остались кое-какие вопросы, все же вы с сыном видели последнюю жертву в день ее гибели, могли случайно заметить убийцу, но… О, дьявол!

Один инспектор, явившийся на ферму с утра, способен остановить ее работу на несколько часов. Гаррет же пока только разминался.

— Простите ещё раз. Так глупо лезть с расспросами и китаянкой, но эта миссис О'Брайен она болтала будто и тыквенные пироги для ярмарки пекла пленная туристка, якобы у Сары никогда не выходит такого вкусного теста и ароматной начинки.

Хрупкая и низенькая миссис О'Рейли отпихнула двухметрового мужа, взглядом осадила сына и вплотную подошла к Гаррету, источая такую смесь гнева, злобы и ярости, что могла бы в одиночку одолеть все Национальное бюро криминальных расследований, а не только пухлую, но тихую Молли.

— Обыщите ферму и передайте этой доносчице, что здесь нет никаких китаянок!

Сара ткнула в свой небольшой дом, не слушая возражений мужа. Вот, сразу видно настоящую женщину: возможная любовница ее не испугала, а то, что покусились на тыквенный пирог…

— Уверены? — Гаррет обходил Томаса по широкой дуге. Один на один он уложил бы фермера за пару ударов, но сейчас на стороне того были жена и вилы. И, вполне возможно, ненормальный сынок, считавший себя оборотнем. Это по молодости, до первой дырки в теле, случившейся из-за внезапного удара кочергой для камина прямо в бедро, Гаррет не воспринимал окружающих, как угрозу. Потом резко поумнел и приучился всегда держать собеседников в поле зрения и ни к кому не поворачиваться спиной.

В такое место на стоило соваться одному, да только кто же выдаст постановление на обыск на основании теории и слов ветеринара? И сами О'Рейли имели полное право послать Гаррета куда-подальше. А перед тем, как подсовывать экспертам образец ДНК кого-то из семьи, надо было удостовериться, что теория не полный бред.

— Уверена! А Молли передайте, что если она готовит пирог из готового теста и смесей, то это не значит, что остальные такие же неумехи! Да мои овцы, нет, блохи на шкурах моих овец сделают пирог лучше, чем она!

— Что ты болтаешь, какие блохи?

Но она шикнула на мужа, схватила Гаррета за руку и поволокла в дом.

Томас не отставал ни на шаг, как и Гарри. Отец семейства нервничал, оглядывался, сверял время, зато его сыночек, на которого Гаррет уже успел мысленно примерить наручники, вел себя как на экскурсии и последовал за инспектором только из любопытства. И чтобы не дать отцу натворить глупостей: Гарри то и дело хватал того за руку или становился так, чтобы ограничить движения. Нападение на инспектора Гарды — серьезное преступление, и О'Рейли это понимал. Чертовски много здравомыслия для того, кто в полнолуние выходит на охоту за девушками, вооружившись кастетом с ножами. Или?..

Гаррет обстоятельно обошел дом, проверил все комнаты, кладовки и чуланы, даже влез под кровать Гарри, чтобы удостовериться в отсутствии там китаянки, которые, как известно, отличаются своей пластикой и миниатюрностью. Но ни девушки, ни кастета, ни других улик там не нашлось. Сара с каждой секундой расцветала все больше, уже представив, как утрет нос сплетнице-Молли, Томас нервничал, а Гарри вел себя и вовсе странно. Секрет у парня был, но какой?

Закончив с осмотром дома, Гаррет перебрался во двор. Ничего необычного, чего нельзя было бы увидеть на других фермах, только рабочие угрюмые: один так и пялился на Гаррета.

— А костер для чего? — он указал на остатки пепелища.

— Самайн скоро, — Томас напрягся, но кроме пепла и не до конца сгоревших дров все равно ничего не видно. Возможно, эксперты и нашли бы что поинтереснее, но поводов для изъятия проб не было. И под «мусорный закон» пепел не попадал, вот если бы О'Рейли выбросили его за пределы своего двора…

— Репетируете? — Гаррет все же опустился на корточки и покопался в остатках кострища.

— Нет, конечно, мы давно готовы к празднику! — отрезала Сара. — А здесь вы тоже ищете китаянку?

— Ее обгорелые кости. В наше непростое время никогда не угадаешь, где тебя подстережет расчлененка. Тем более когда на кону стоит тыквенный пирог!

Женщина фыркнула и отступила, а вот Томас теперь нависал над Гарретом и заслонял слабый солнечный свет.

Под слоем пепла нашлась разве что пуговица. Обычная, серая, такие пришивают к рабочим штанам парни на ферме. Конечно, зачем их жечь — вопрос, но таких штанов — тысячи, ни один судья не посчитает это уликой. В подобных щеголяли и сам Томас, и Гарри, и все рабочие, только младший О'Рейли, — Джон, кажется, — носил джинсы.

— Мы не знаем ничего о китаянке, не знаем ничего о последней жертве Полуночного Зверя и не хотим ничего знать о вас, гард О'Келли! — Томас от злости топнул ногой и почти сразу оказался в плену у Гарри.

— Отец, успокойся, гард О'Келли просто выполняет свою работу. И наш долг, как жителей округа — помочь ему.

Сара закивала головой и тоже попыталась загородить Гаррета. Но он и сам выпрямился, размял шею и закатал рукава, после взлохматил волосы и протянул:

— Че-о-орт! А идея с китаянкой все не отпускает меня. Не отказался бы от такой маленькой, послушной, тихой девицы, которая стрижет овец, лопочет что-то непонятное и умеет печь тыквенный пирог. Не надумай я жениться в ближайшие пять лет…

— Да он просто псих, — Томас сплюнул на землю. — Идиот, придурок, умалишенный. Нет, с меня хватит, — после развернулся и ушел, провожаемый причитания Сары. А с Гарретом остался только их растерянный сынок.

Что ж. Более подходящего момента обыскать хлев может и не представиться. Долговязый парень все также шел следом, не подавая вид, что встревожен или испуган. Гаррет даже притворился, что подвернул ногу и пропустил его вперед. Не хватало еще получить удар топором по голове и быть закопанным где-то на обширных угодьях О'Рейли.

— Ты славный малый, — проговорил Гаррет, — но эти тайны до добра не доводят. Они разъедают изнутри, лишают сна, мешают любоваться красками жизни. Откройся мне — и сразу станет легче.

Хлев почти пустовал, одна лошадь в дальнем стойле изредка фыркала и топталась на месте, будто тоже удивлённая словам Гаррета.

Гарри же остановился и неловко изобразил непонимание.

— А?

— Я же знаю все, дружище. Понимаю, что ты не виноват, — за столько лет работы Гаррет встретил не так много преступников, которые чувствовали бы за собой вину в содеянном. — Это все обстоятельства, деспотичные родители, уроды, что смеялись над тобой в школе…

Гарри же кусал губы и кивал, казалось, что еще немного и парень расплачется.

— Надо прекратить все это, — Гаррет даже похлопал его по плечу и подпустил в голос отеческие интонации. Ты же ждешь, что кто-то придет на помощь, остановит тебя…

— Нет! Я хочу и женюсь на Молли! — он сжал кулаки и резко отшатнулся. — Вы правы, мистер О'Келли, надо прекратить все это. Я сегодня же признаюсь матери и перееду к О'Брайенам. Она единственная, кто всегда понимал и поддерживал меня. Отец вечно решает проблемы фермы или приятелей, мать соревнуется со всем миром в ведении хозяйства и пирогах. А я терпеть не могу тыквы!

— Ладно, признаюсь, это было сильно, — Гаррет поднял ладони вверх, как знак примирения. — Я знал несколько другое.

— Что я Зверь? Нет, — Гарри покачал головой, при этом почти безумно сверкая глазами. — На каждое из полнолуний у меня алиби. Отец будто с ума сошел, считает нас с братом девицами и раз в месяц запрещает выходить из комнаты после девяти вечера. И матери тоже, якобы заботится о нашем благополучии. А сам с ружьем идет патрулировать ферму. Глупо, да? Четыре мужика с четырьмя стволами и серебряными кольями задали бы жару не только Зверю, но и чертовой армии оборотней, если бы те решили сунуться на ферму! В комнату он не заглядывает, поэтому я ухожу в гости к Молли, ей тоже нужна защита.

— У Томаса есть сереберянные колья? Нет, погоди. Почему четыре мужика?

Голова взрывалась от информации, никак не желавшей разложиться по полкам. Молли О'Брайен и это сопляк? Серьезно? Ей сколько?

Тридцать пять, на два года меньше, чем Гаррету. Красивая, ухоженная женщина, не роковая красотка Мерейд, но и не «типичная фермерша». Но О'Брайен и О'Рейли? Истово ненавидящие друг друга соседи, которые годами спорят из-за какой-нибудь яблони на границе участков и меряются вкусом тыквенного пирога и рагу, как всегда происходило в подобных местах — и вдруг вместе? Впрочем, не тому, кто пускает слюни на русскую ведьму осуждать этих двоих.

— Кахал, старинный папин друг сопровождает его на каждом таком обходе, — пробормотал Гарри, — это давняя традиция, сколько себя помню, они…

Но Гаррет уже не слушал его, он по очереди открывал стойла, пока не наткнулся на то самое, где на крюке аккуратно висели смотанные цепи и оковы. Все покрыто пылью и паутиной, а солому не трогали несколько недель. Если это и было логово Зверя, то запасное. Но где-то есть настоящее, в этом Гаррет был точно уверен.