Поддаться искушению

Глава 2

Эйдан аккуратно притормозил у здания суда, возвышавшегося над городской площадью. Темнота быстро опустилась на город, напоминая, что они все ближе к самому короткому дню года. Все дома были украшены светящимися гирляндами.

В Нью-Йорке тоже все украшали к Рождеству, но там почему-то ничто не брало его за душу. Словно это произошло только вчера, Эйдан вспомнил восторг Даньелл, когда впервые привез ее в Силвер-Глен, чтобы провести праздники с его семьей. Ей очень понравились украшения, сам город и свежевыпавший снег. В этом году дороги были сухими, но, несмотря на это, воспоминание о давнем бое со снежками вызвало улыбку на его лице. Даньелл воспринимала все, что происходило в ее жизни, с детским восторгом.

Эйдан был удивлен, что хотя бы какие-то воспоминания об их последних днях, проведенных вместе, были хорошими. Взглянув на часы, он понял, что задерживается. Хотя Дилан и Миа предложили ему остановиться у них, Эйдан предпочел уединенность номера в отеле. В конце концов, если он не может спать, это никого не касается.

У его матери была прекрасная квартира в городе. Старший брат Лиам и Зоуи все еще жили в «Серебряных буках». Они занимались дизайном и строительством дома своей мечты, но раньше следующего лета он вряд ли будет закончен.

Лиам наверняка не заснет, пока не убедится, что Эйдан добрался и с ним все в порядке, даже в три часа ночи. «Ну почему ты не можешь прилететь, как все нормальные люди?» – жаловался он.

Эйдан и сам пытался себя понять. Возможно, он надеялся, что долгие часы за рулем подготовят его к предстоящей пытке.

В этот раз ему не отвертеться. Мейве предупредила, что ожидает его участия во всех семейных мероприятиях. Раз уж она заполучила его, то собиралась использовать по максимуму.

Эйдан снова завел мотор и медленно поехал по городу, ожидая, что вот-вот появится полицейский и потребует объяснений, почему он ползет, как улитка, посреди ночи. Все казалось таким же, как и во время его последнего визита. Кроме того, что гордость и радость его брата Дилана, бар «Серебряный доллар», был снова открыт.

Когда Эйдан приезжал домой на День независимости, «Серебряный доллар» еще восстанавливали и ремонтировали после пожара. К счастью, никто не пострадал тогда, но горожане переживали, что закрылось самое популярное питейное заведение.

Повернув на улицу, ведущую к отелю, он увидел в свете фар магазин, который показался ему незнакомым. Судя по тому, что ему удалось разглядеть в витрине, это был антикварный магазин.

Он въехал на гору, припарковал машину. Забрав сумку и отдав ключи сонному служащему, Эйдан отправил сообщение брату: «Я приехал, иду спать, старик. Увидимся завтра».

Портье выдал ему ключ, после чего Эйдану потребовалось буквально несколько минут, чтобы добраться до своего тихого, темного, приятно пахнущего номера.

Он скинул обувь, поставил на зарядку телефон и плюхнулся лицом вниз на кровать, готовый спать до тех пор, пока кто-нибудь его не разбудит.

Эмма одним глазом наблюдала за покупательницей, а другим за ноутбуком. Пожилая женщина заходила к ней пару раз в месяц по большей части для того, чтобы рассмотреть витрину. Она продала Эмме несколько вещиц, нуждаясь в прибавке к пенсии.

Поскольку посетительнице, похоже, не требовалась помощь, Эмма переключила внимание на вебсайт, который внимательно изучила. «Катрионаз клоузет» был дизайнерским бутиком в Лондоне, и, живя в Англии, она заходила туда, когда ей требовались платья для особых случаев. К счастью, они решили открыть целую сеть бутиков в разных местах.

Пытаясь сделать выбор между кремовым кружевным платьем на бордовом чехле и зеленым бархатным коктейльным платьем с глубоким вырезом, Эмма поняла, что это просто невозможно. Несколькими кликами она оформила покупку обоих платьев и экспресс-доставку. Если уж она собралась встретиться с Эйданом лицом к лицу, то должна быть во всеоружии.

В конце концов посетительница ушла, не купив даже носового платка. Эмма вздохнула. Если бы отец был жив, он пришел бы в ужас, узнав, что его единственная дочь выбрала такое мещанское и недостойное занятие, как торговля.

Брейтуэйты были юристами, адвокатами, духовными лицами, ну, и еще врачами – по крайней мере мужская часть рода. Женщины обычно устраивали чаепития, ездили на охоту и организовывали приемы, оставляя своих отпрысков на попечении нянь…

Эмма пыталась избавиться от воспоминаний, закрывая магазин. В это время года ее бизнес замирал во второй половине дня, поэтому она редко оставалась в магазине после четырех часов.

На улице люди торопились по делам, борясь с сильным ветром и летящими в лицо хлопьями снега. Эмма очень хотела бы подняться наверх, в свою уютную квартирку, и спрятаться под теплым пледом, но ей показалось, что у нее не осталось ни капли молока, а пить без него чай она не могла.

Закутавшись в теплое шерстяное пальто розового цвета, она повязала на голову черно-розовый шарф и, засунув ключи и кошелек в карман, заторопилась в супермаркет.

На перекрестке она встала, дрожа, в ожидании зеленого сигнала светофора. Эмма так хотела поскорее сделать покупки, что не замечала серебристую машину, пока не оказалось слишком поздно. Все произошло, словно в замедленной съемке, и она отлетела назад, когда машина ударила ее по бедру.

Эмму окружили прохожие, но она почти не замечала их, пытаясь понять, что именно у нее болит. Стуча зубами, молодая женщина заставила себя сесть. Кажется, ничего не сломано. Какой-то мужчина присел возле нее на корточки, и ее обдало ароматом, состоявшим из мужского запаха, холодного воздуха и странно знакомого лосьона.

– Не двигайтесь, – произнес он не терпящим возражений тоном.

Эмма была рада принять его помощь. Мир вокруг слегка кружился, она, будто сквозь туман, слышала завывание сирен.

Вскоре Эмму положили на носилки и погрузили в машину, несмотря на ее протесты. Шарф соскользнул и закрывал почти все лицо. Она была уверена, что нога кровоточит.

Врачи не теряли времени. Машина мягко тронулась. Эмма закрыла глаза, но вздрогнула, когда колесо попало в яму, так как это причинило ей боль. К счастью, больница была рядом. Прежде чем она успела что-то понять, ее отвезли в палату. Головокружение усилилось, но она была в сознании.

Подошла медсестра, чтобы проверить ее состояние и снять необходимые показания. Неожиданно послышался тот самый мужской голос, который командовал на улице.

– Как она?

– Она в сознании. Нужно сделать рентген.

– Я в порядке, – пробормотала Эмма.

Медсестра вышла. Несмотря на то что глаза ее были закрыты, она всем своим существом ощущала присутствие мужчины.

Он оказывал на нее прямо-таки наркотическое воздействие. С ним Эмма чувствовала себя в безопасности… и не сомневалась, что он обо всем позаботится.

– Не спите, – приказал он. – Давайте-ка уберем этот дурацкий шарф.

Она почувствовала, как он разматывает шарф.

Неожиданно мужчина выругался:

– Какого черта! Эмма?

Она попробовала приподняться на локте и посмотреть на своего спасителя. Неожиданный шок плохо сказался на ее и без того уже расшатанных нервах. Боже!

– Эйдан, я понятия не имела, что это ты. Спасибо за помощь. Со мной все в порядке, так что можешь идти. – Слова срывались с языка сами собой, а руки и ноги начали дрожать.

Он побелел, его глаза стали огромными от смеси недоверия и ужаса.

– Но что ты здесь делаешь?

Улыбка оказалась выше ее сил. Слезы готовы были брызнуть из глаз, но Эмма постаралась сморгнуть их. Да… не так она представляла их встречу после долгой разлуки, совсем не так.

– Я тут живу, – прошептала она.

– Это что, шутка?!

В его грубом вопросе отчетливо слышались злобные нотки. Ярость Эйдана глубоко ранила Эмму. Она со стоном откинулась на подушку, а мир вокруг погрузился во мрак…

Эйдан вышел из больницы. Его сердце бешено билось, а руки были холоднее льда. Конечно, это из-за погоды, ведь он оставил перчатки в машине.

Эмма в Силвер-Глен. А Даньелл нет. Эмма… Он несколько раз повторил про себя ее имя, вспоминая потрясенный взгляд голубых глаз Эммы. Эйдану были очень хорошо знакомы эти прекрасные глаза. Не говоря уже о фарфоровой коже, изысканном изгибе губ, аристократических чертах лица, шелковых золотистых волосах, волнами спадающих на ее плечи. Эмма… Бог ты мой!

Возможно, шум в его ушах был вызван ветром. Но, с другой стороны, давление наверняка подскочило до критической отметки. Эмоции зашкаливали. Надо же, какая ирония! Он мог бы лекции читать о том, как стать сверхчеловеком, который не испытывает никаких чувств. Он так долго лгал самому себе, что поверил в эту ложь. Но хватило всего лишь одной встречи на улице, и мозаика разлетелась на мелкие кусочки. И вот он снова ранен в самое сердце, снова испытывает боль.

А ведь это Эмма, а не он сейчас лежит в больнице.

Никто не заставляет его возвращаться. Он выполнил свой долг, и она находится в руках профессионалов.

Стоя рядом с машиной, Эйдан ударил кулаком по капоту, да так, что содрал кожу на пальцах. А ведь он знал, что приезд домой на Рождество станет настоящим испытанием, проверкой того, как он справился со своим прошлым. Но ему в голову прийти не могло, что он столкнется с Эммой Брейтуэйт. Она должна быть в Англии, замужем за своим высокомерным виконтом, и растить новых представителей сливок английского общества.

Черт, черт, черт…

Может, стоит притвориться, что последние два часа ему приснились?

Еще одна «скорая» подъехала к больнице. Мигающие огни и оглушительная сирена привели Эйдана в чувство. Он бросил Эмму без сознания на больничной койке. Да, конечно, он сразу же позвал медсестру, но только когда вышел из палаты. Что подумали бы братья, если бы увидели его сейчас?

Братья Каванах были физически и морально очень крепкими. По-другому и быть не может, если ты проводишь детство с шестью горячими соперниками. Приходится бороться. Но, как ни любил их Эйдан, он всегда чувствовал себя слепленным несколько из другого теста. Жизнь в маленьком городке сильно его ограничивала. Ему хотелось попутешествовать по миру.

Несмотря на разницу в характерах и темпераменте, Мейве Каванах привила своим сыновьям ответственность и понятие чести. Возможно, из-за того, что этого не хватало их отцу. Уроки были хорошо усвоены. Только самый отъявленный негодяй способен оставить женщину одну в больнице, когда некому позаботиться о ней.

Выругавшись сквозь зубы, Эйдан глубоко вдохнул морозный воздух. За какие грехи на его голову свалилось такое испытание?

Минута шла за минутой. Люди приходили и уходили. Персонал больницы направлялся домой после смены. Посетители стояли с озабоченными лицами. Но Эйдан не видел ничего вокруг. Было стыдно признать, но его ужасала сама мысль о том, что надо вернуться. А что, если Эмма тяжело ранена? А что, если она впадет в кому?

Он вспомнил, как нервно метался по холлу этой же больницы, пока Даньелл боролась за жизнь. С тех пор прошла вечность, но боль была такой же острой.

Он не позволит этому случиться еще раз. Он понятия не имеет, что делает Эмма в Силвер-Глен, но это не важно. Он убедится, что с ней все в порядке, и уйдет. Так же, как ему пришлось уйти десять лет назад.