Поддайся соблазну

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Роксана проснулась посреди ночи. По ее щекам текли потоки слез. Ей не надо было напрягаться, чтобы вспомнить подробности приснившегося ей кошмара. Она искала кого-то и никак не могла найти его. Этот человек был нужен ей. Больше выпивки, больше жизни. И когда она наконец-то нашла его, он превратился в Люка. Люк отверг ее, узнав, кто она на самом деле, узнав грязные подробности ее прошлого. Люди на улицах смеялись над ней и тыкали в нее пальцем.

— Это был всего лишь сон, дурацкий глупый сон. Звук ее голоса немного успокоил Роксану, но тоска не уходила. Сон был осязаемым, как реальность.

Кто был нужен ей больше всего на свете? Люк?

Когда она успела пристраститься к нему?

Я сошла с ума. Я до сих пор не уехала из этого города, хотя делать мне здесь совершенно нечего.

Это не она становилась опасней с каждым днем.

Все более и более опасным становился Люк. Он вызывал привыкание быстрее, чем алкоголь, и это до смерти пугало Роксану.

Мне нельзя поддаваться новой зависимости, когда приходится бороться со старой.

По ее щекам снова побежали слезы. Утром она заберет со стоянки машину. Надо отправляться домой, пока она совсем не увязла.

Она не может скакать верхом по холмам бок о бок с Люком, это будет несправедливо по отношению к нему. Он и не подозревает, с кем связался, а у нее не хватает сил рассказать ему, из какой пропасти она вылезла. Он бы даже смотреть в ее сторону не стал, если бы узнал про нее всю правду.

А может, рассказать ему обо всем? Дать ему этот шанс?

Зачем? Он принадлежит своей работе. Он законно избранный шериф. Что бы сказали жители города, узнав, с кем общается их избранник?

Ей пора уезжать отсюда. Это единственный выход. Если бы Люку пришлось выбирать между ней и работой, то Роксана — не лучший выбор.

На завтрак Рокси заказала кофе, который не смогла проглотить, и бутерброды, к которым не притронулась.

— Ты можешь подвезти меня до стоянки? Я хочу забрать машину. — Эти слова оставили во рту нехороший привкус, что было странно и неприятно, ведь она любила свою машину. — Мне надо ехать домой. — Рокси пыталась убедить саму себя.

Люк поднес вилку ко рту, невозмутимый, будто она говорит о погоде.

Это было решение Роксаны — встретиться с ним в ресторане и сказать, что она не поедет с ним на конную прогулку. Лучше всего было сообщить ему об этом где-нибудь в людном месте, где Люк не попытается убедить ее остаться. Больше всего Роксана боялась, что он прикоснется к ней.

— Чего это тебе взбрело в голову так внезапно отправиться домой? — спросил он небрежно. — Ты не можешь остаться до конца выходных?

Сегодня пятница? Он ее совсем запутал, как будто она снова начала пить. Роксана открыла рот, чтобы придумать оправдание, но, не сказав ни слова, закрыла его. Ей совсем не хотелось обманывать Люка.

— У тебя есть какая-то причина? — посмотрев на нее, спросил Люк. — Потому что мне кажется, что между нами все хорошо.

Роксана вспыхнула. Все хорошо? Для него дела обстояли так — все хорошо? Для нее это больше напоминало стихийное бедствие. А она знакома с ним всего три дня. Ей надо либо победить эту стихию, либо стихия поглотит ее — и сломает.

— Это наилучший выход. — Роксана взяла с тарелки печенье, потому что ей надо было занять чем-то руки. — То, что происходит между нами…

Мне очень повезло. Мне надо поехать домой и привести в порядок мозги, пока мы не наделали ошибок, которые могут стоить нам очень дорого.

Люк ел бекон, разрезая его на маленькие кусочки. Роксана старалась не смотреть на него. Потом он взял чашку с кофе и сделал маленький глоток. И пристально посмотрел на Роксану, изучая ее.

Она склонилась над своей чашкой, пытаясь спрятать лицо. Ее веки опухли от слез. Нос покраснел, а под глазами лежали темные круги, будто она забыла смыть тушь перед сном. В ее голове царил такой хаос, что она даже не подумала скрыть следы бессонных споров с самой собой. Впрочем, это было бы совершенно невозможно.

— Хорошо.

Рука дрогнула, и кофе пролился на стол.

— О, ч-черт. — Рокси смахнула жидкость ладонью со стола, и горячий кофе обрызгал ее ноги.

— Что с тобой? — Люк протянул ей салфетку.

— Все нормально, — ответила она, пытаясь стряхнуть коричневые капли с ног и со стола. — Просто я недотепа.

— Ты не недотепа, — мягко произнес Люк. — Ты самая грациозная женщина на свете. Я люблю следить за твоими руками, когда ты жестикулируешь.

И смотреть, как двигаются твои длинные красивые ноги, когда ты идешь.

Роксана еле сдержалась — ей захотелось грохнуть чашкой об стол.

— Зачем ты это делаешь со мной?

— Что я делаю?

— Как ты можешь так спокойно сидеть и отпускать мне комплименты, если я только что сказала тебе, что еду домой? А ты ответил «хорошо», как будто я попросила подать мне сахар!

— Ты думаешь, что все это так просто закончится, если ты уедешь домой? Даже и не мечтай, очень спокойно произнес Люк.

Рокси с недоверием покачала головой.

— Чуда не будет, шериф.

— Езжай домой, если тебе надо. Врачи мне рассказали, что у тебя за диабет. Тебе хуже, когда ты нервничаешь. Езжай домой, ты сможешь отдохнуть там. А потом позвони мне, когда вспомнишь про нас. И я приеду.

— Диабет совершенно ни причем. Я не больна. Я просто рассуждаю логично. Я не могу остаться здесь, а ты быстро возненавидишь Даллас. — Это беспокоило Рокси меньше всего, но в данной ситуации годились любые оправдания.

— Я хочу еще побыть с тобой. Я думаю, что то, что между нами происходит, заслуживает попытки быть вместе.

— Ты ведешь себя не по правилам, — фыркнула Рокси.

— Я соблюдаю правила… только когда я на работе, — улыбнулся Люк ей в ответ.

Роксана изо всех сил старалась не расплакаться.

— Извини, может, выйдем на улицу до того, как я устрою дурацкую сцену?

Люк поднялся, оставив на столе несколько купюр. Они вышли на улицу, где их ждало настоящее пекло.

Люк медленно шел за ней к машине.

— Мне кажется, что ты все-таки не выдержишь и позвонишь, несмотря на все различия между нами.

Потому что между нами есть кое-что еще. Кое-что очень серьезное.

— Не знаю, о чем ты говоришь. — Рокси открыла дверцу и проворно запрыгнула на сиденье. Люк смотрел на нее с усмешкой.

— Я думаю, что когда стемнеет, ты, сидя дома, вспомнишь, как прижималась ко мне всем телом.

Как обнимала меня.

В открытые окна задувал пыльный ветер. Этого было явно недостаточно, чтобы охладить то яростное желание, которое снова росло в ней.

Спокойно, детка, спокойно. Ты уже приняла решение этой ночью. Единственно правильное решение.

К счастью, Люк отошел от ее окна и направился к водительскому сиденью.

Он, конечно, прав. Она будет скучать по нему. И не только тогда, когда на улице будет темно. Она будет вспоминать его теплые руки, его хрипловатый голос, который проникал в самую ее душу.

Люк завел машину и вырулил со стоянки на дорогу, ведущую к заправке Ларри.

Роксана начинала понимать, что он действительно превратился для нее в наваждение. Надо было как-то возвращаться к действительности.

— Ты знаешь, у меня есть своя личная жизнь. И если я когда-нибудь позвоню тебе, чтобы узнать, как у тебя дела, то только потому, что хорошо воспитана.

Думаешь, я признаюсь тебе, что значит для меня слышать твой голос?

— Я с удовольствием оценю твое воспитание. Ты ведь скажешь мне, если я что-то смогу для тебя сделать? — Люк говорил так, словно это была для него легкомысленная болтовня. Роксане хотелось ударить его.

Они подъехали к стоянке. Ее «Порше» стоял в крайнем ряду, сияя лимонно-желтым цветом.

— Очень милая тачка. Такая праздничная. У вас с ней много общего.

— Папа сказал мне то же самое, когда подарил ее.

Это был подарок по особому случаю.

Триста шестьдесят пять дней без выпивки. Ни один праздник мы не отмечали так, как это событие.

— Скажи, как твои ноги помещаются в такую маленькую машинку?

Роксана надеялась, что не сильно покраснела.

— Сиденье отодвигается назад. Ты бы тоже с легкостью уместился там, и тебе было бы удобно.

Люк повернулся к Рокси.

— Ты не возражаешь, если я попробую? Хотя, кажется, ты спешишь.

Роксана знала, что слишком медлит. Что ей придется заплатить за каждую минуту, которую она сейчас проведет с Люком. И все-таки она не могла торопить его.

— Хорошо, я только куплю воды.

Избегая касаться горячей руки Люка, она осторожно опустила ключи ему на ладонь. И поспешила в магазинчик у заправки. Кондиционера там не было, но Роксана не торопилась выходить, делая вид, что выбирает себе еду из весьма ограниченного ассортимента. Но случайно перехватив любопытный взгляд Ларри, Роксана направилась к кассе.

— Вы с шерифом за вашей машиной приехали? спросил Ларри, подсчитывая стоимость бензина и воды. Он аккуратно, монету за монетой, отсчитал ей сдачу. Рокси не возражала бы, если бы он считал до вечера.

— Да, спасибо, что присмотрели за ней.

Ларри снял кепку и вытер пот, выступивший капельками над бровями.

— Да пожалуйста. За последние дни я продал больше колы и чипсов, чем обычно продаю за месяц. Пацанам нравится твоя игрушечная тачка.

— Все мальчишки любят спортивные машины.

Их прервал рев двигателя «Порше». Рокси посмотрела в окно. Что он там себе думает? Что он в «Форде»?

— Да, шерифу тоже нравится.

Роксана улыбнулась широкой фальшивой улыбкой.

— Думаю, ваш шериф ничуть не лучше мальчишки.

— Наш шериф сам немного мальчишка. — Ларри махнул рукой в его направлении. — Но он очень достойный человек. Если бы не он, город выглядел бы совсем по-другому. Отнеси ему «Доктор Пеппер». Он снова махнул рукой у нее перед носом, очевидно, указывая на холодильник за ее спиной, где стояли банки с напитками. — Он пьет эту бурду, как воду.

Снова взревел двигатель. Пора попросить Люка вести себя поспокойнее, подумала Рокси.

— Если он захочет, он сам сможет купить себе «Доктор Пеппер», — сказала она Ларри. — Спасибо за помощь.

Люк подогнал «Порше» к своему пикапу. Он что-то перекладывал в ее багажник. Наверное, это была ее сумка. Шериф вел себя как джентльмен даже когда она бросала его.

Я смогу расстаться с ним. Я знаю его всего три дня.

— Ну что, готова? — Люк был похож на подростка.

Рокси кивнула. Она подошла к пассажирскому месту и лишь на мгновение задержалась, прежде чем открыть дверь. Что она делает? Она должна попросить его освободить машину и отправляться на восток. Но Люк смотрел на нее, улыбаясь так широко, что Рокси не могла противостоять ему.

Она слабо улыбнулась в ответ и уселась на сиденье. Из-за ограниченности пространства обстановка была очень напряженной. Люк мог коснуться ненароком ее груди, если бы, например, решил включить радио. Рокси сама не могла понять, хочет ли она, чтобы он включил радио, или нет. Его прикосновения были нужны ей. Вне всяких сомнений. Но ей нужно было уехать из Редвинга.

— Куда мы поедем?

— Помнишь тот поворот?

Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть его.

— Да, помню.

Они выехали из города и оказались на шоссе.

— Мне нравится эта машина. Управлять ею одно удовольствие. — Казалось, Люк не замечает, как растет напряжение между ними.

Машина плавно набирала скорость. Роксане было срочно необходимо переключиться на что-нибудь другое — она только и думала о том, как близко они сидят друг к другу.

— Ты так быстро едешь! Надеюсь, здесь нет полицейских.

Люк обернулся к ней, широко улыбаясь.

— Не переживай, у меня с собой шерифский значок.

— Какой цинизм! — Значит, не такой уж он и принципиальный. Но это почему-то только усилило его привлекательность.

О чем бы ни думала Роксана, ее мысли неизменно перескакивали на то, как им могло быть хорошо вместе.

— Значит, ты думаешь, что… — начал Люк, прерывая ее фантазии.

— Ты мне скажи, ты всегда так ездишь? Или только со мной? Мне бы не хотелось думать, что я толкаю шерифа Редвинга на служебные преступления, особенно с тех пор, как я поставила твою карьеру под угрозу.

— Когда это ты успела поставить под угрозу мою карьеру?

Роксана откинулась в кресле и стала смотреть на дорогу, которая пролетала мимо с неимоверной скоростью. Она испытывала одновременно самые противоречивые чувства.

Разве она могла уехать?

Разве она могла остаться?

Эта езда с безумной скоростью очень напоминала их отношения. Они словно мчались со скоростью двести километров в час. Всякий раз, когда они занимались любовью, это было похоже на мгновенное возгорание. И при этом они даже не были как следует знакомы. Конечно, они уже не были совсем чужими друг другу. Но…

Она водила «Порше», но сама была не очень похожа на «Порше», красоту без изъянов. Скорее она напоминала видавший виды пикап.

Отчего он так уверен в них? Что бы он подумал, если бы она ему все рассказала?

Надо срочно сморозить какую-нибудь глупость, до того как я скажу что-нибудь, о чем мы оба пожалеем.

— Я люблю эту машину. Она — символ того» что я смогла достичь за последние два года.

Люк снизил скорость.

— Твой отец, наверное, очень гордится тобой.

— Да.

— А в честь чего он ее тебе подарил? Ты закончила колледж?

У Роксаны похолодели руки. Она растерла их о шорты. Она не может ему ничего рассказать. У нее никогда не хватит смелости.

— Я сделала несколько вещей. Закончила колледж. Получила работу. В конце концов у меня получилось все это.

И я цепенела от ужаса всякий раз, когда понимала, что в любой момент могу сорваться и потерять все это.

— Наверное, это было здорово. Он упаковал ключи или завязал бант вокруг всей машины?

— Он упаковал ключи в коробочку от ювелирных украшений. Я не знала, что там внутри, а когда открыла, нашла ключи от машины с брелоком, на котором был символ «Порше». А машина стояла рядом, припаркованная за окнами ресторана, где мы обедали. Я уже успела ее заметить и позавидовать хозяину.

— Наверное, ты почувствовала себя ребенком, который получил щенка в подарок на Новый год.

Гораздо лучше. Машина была знаком того, что она смогла завоевать расположение отца. Ничто не могло сравниться с этим.

Ничто, кроме встречи с Люком.

— Ну, на что это было похоже? — спросил Люк.

— Это было не похоже ни на что. Потому что папа понял, как мне пришлось поработать. Я тогда расплакалась, и ему самому пришлось вести ее к дому.

Он даже выкрасил ее на заказ в мой любимый цвет.

— Не могу сказать, что разделяю твою любовь к этому цвету. Но в нем есть что-то дерзкое, так что он тебе подходит. — Люк еще снизил скорость.

Интересно, куда они едут, думала Рокси. На несколько километров вперед ничего не было видно, кроме дерева с причудливо искривленным стволом.

— Твой папа всегда делает такие щедрые подарки? У тебя, наверное, гараж на десять машин?

— О чем ты хочешь узнать, приятель?

— Ты богатая, да? — Он дразнил ее, но серьезные нотки явно сквозили в его голосе.

— Да. Собственный трест и все такое. Тебя это беспокоит? — Она старалась казаться легкомысленной. Роксане хотелось, чтобы ответ на этот вопрос для него ничего не значил. Это было еще одно серьезное различие между ними.

— Конечно, но все-таки это не помешает мне приехать за тобой в Даллас.

У Рокси упало сердце.

— Ты уверен?

— Даже если мне придется карабкаться по отвесным стенам, отбиваться от бешеных собак, отключать охранные системы и сражаться с сердитыми ухажерами, членами местных элитных клубов.

Роксана на секунду представила его появление в Далласе. Думать об этом было так приятно. Люк был бы очень удивлен, увидев, насколько просто она живет. А вот дом отца, наоборот, был очень большим, как раз таким, как описывал Люк.

— Именно в таком порядке тебе и придется преодолевать препятствия. И про собак ты угадал. Мой папа — тоже испытание. Перед ним надо будет отчитаться о твоих победах на бирже.

Люк еще сильнее замедлил ход. Он снова улыбался.

— Думаю, отчет не займет много времени, а к остальным испытаниям я готов.

Он свернул с шоссе на мощеную дорожку, они ехали по ней, пока не остановились возле какого-то чахлого деревца.

— О, тень. Это единственное дерево на километры вокруг. — Люк перевел передачу в режим парковки и подъехал к дереву.

— Ты куда? — Рокси могла только догадываться, зачем он привез ее сюда и встал возле этого дерева.

Может, он взял с собой одеяло? И собирался соблазнить ее здесь, посреди пустыни?

Люк повернулся к ней так медленно, как будто в его распоряжении было все время на свете.

— Хочешь выпить? У меня с собой есть.

Я все время хочу выпить. Поэтому я так хочу побыстрее с тобой попрощаться.

— Нет, спасибо.

Люк внимательно смотрел на Роксану, и этот взгляд казался ей невыносимо тяжелым. Она чувствовала, что Люк пытается заглянуть в ее самые сокровенные мысли.

Ты можешь смотреть на меня, сколько вздумается, шериф, но я не расскажу тебе ничего, что может быть использовано против меня.

— Ты не передумала? Ты все еще хочешь сегодня уехать домой?

Роксане показалось, что у нее окаменело все тело, но ей все же удалось кивнуть. Ей надо было ехать домой. Она должна была сделать это ради него самого, чтобы не разрушить его жизнь и его карьеру.

Чтобы не разрушить свою жизнь.

— Как я понял, мы прощаемся. Ненадолго. — Люк протянул к ней руку, но Роксана отшатнулась от него. Тогда он поднял руки — он сдавался.

— Да. — Рокси отвернулась и уперлась лбом в стекло. Отодвинулась, насколько позволяло ограниченное пространство внутри машины.

Мы прощаемся навсегда.

— Дай мне свой номер телефона. У меня скоро будет небольшой отпуск.

— Не думаю, что это удачная мысль.

— Что?

— Приехать ко мне. — Рокси избегала смотреть на него. — Мы с тобой живем в разных мирах.

— Я не позволю уйти тебе из моего. Я не хочу пользоваться своими служебными возможностями для того, чтобы узнать о тебе то, что ты не хочешь мне сказать. Но, похоже, мне придется. Я не вижу выхода. Ты мне слишком дорога, чтобы я вот так просто позволил тебе уйти.

Рокси закрыла глаза. Он собирается сделать запрос о ней. Ну и пусть. Это лучше, чем если ей придется все рассказывать самой.

— Это нечестно, — услышала она свой голос.

— Я не могу играть честно в таких условиях. Ты нужна мне. И я буду за тебя бороться.

— Да ладно тебе, сейчас все-таки не средневековье. Рыцарь, стремящийся завоевать сердце дамы.

Я знаю, что мне нужно, и ты не можешь оставаться частью моей жизни, начиная с завтрашнего дня.

Молчи, предупредил себя Люк. Будь терпелив.

Пусть брыкается. Она скоро устанет. Люк знал, как усмирять норовистых кобылиц. В конце концов она привыкнет к нему.

— Люк, я никогда ничего тебе не обещала.

Он знал, что стоит ему прикоснуться к Рокси, и она тут же поддастся. Она источала такое болезненное напряжение, что его можно было потрогать руками.

— Отвези меня обратно в Редвинг. Пожалуйста. Я хочу домой. — В ее голосе и глазах были слезы.

— Давай посидим одну минуту, — Руки Люка дрожали от желания обнять ее, утешить и защитить.

— Зачем? — закричала Рокси. — Нам больше не о чем говорить!

— Мне есть что сказать тебе.

— Нет, не пытайся меня переубедить. Лучше так.

Быстро. Сразу. Подумай о своей карьере.

Люк не смотрел в ее сторону.

— Причем тут моя карьера? — спросил он.

— Наверное, весь город говорит о том, как ты бросил женщину, с которой встречался много лет, ради короткой интрижки с другой, которая через день собирается уехать их твоего города навсегда.

Тебя и не выберут шерифом после этого. — Рокси шмыгнула носом.

— Да, ситуацию ты описала — хуже не придумаешь.

— Тебя простят, если ты вернешься к Карле. — Рокси шмыгнула громче.

Люк обернулся к ней. Ее нос покраснел. Глаза расширились. Она накручивала на палец свои потрясающие волосы. Все, что он хотел сейчас, — это целовать ее до потери сознания. А она говорит то, что интересует его меньше всего на свете.

— Я никогда не вернусь к Карле. И никогда не пожалею о том времени, которое мы провели вместе.

— Поехали обратно в Редвинг. Мне надо домой.

Люк пожал плечами.

— Хорошо. Ты победила. Сейчас я отвезу тебя обратно. И прошу тебя по дороге подумать над тем, что я тебе говорил. И может быть ты все-таки расскажешь мне, что тебя так беспокоит все время.

Преградой нашим отношениям может быть только факт, что ты замужем. Или ограбила банк и скрываешься. — Люк улыбнулся ей. — Хотя на ограбление я мог бы посмотреть сквозь пальцы.

Люк повернул ключ зажигания. Мотор заработал. Как жаль, что женщинами нельзя управлять так же, как машинами.

— Если я подумаю над тем, что ты сказал, обещаешь не делать обо мне запросов? Мне будет очень неприятно. И я не хотела бы, чтобы ты приезжал в Даллас, до тех пор пока я не буду готова тебя видеть.

— Тогда обещай, что позвонишь мне в течение двух недель, даже если это будет последнее «прости». И поговоришь со мной — лично.

— Хорошо, обещаю.

— Прекрасно. — Люк сосредоточился на дороге.

Похоже, обещание позвонить его успокоило.

А если она не позвонит, он напряжется и вспомнит номер ее машины. Он не всегда играет по правилам. И уж точно не тогда, когда хочет что-нибудь так сильно, как Роксану Адамс.