Подкидыш

Куб Филиала лежал в снегу. Летом зелень прикрывала его голые прозрачные стены, а зимой он был вызывающ. Доступен и открыт всем взорам, прострелян белым светом снега насквозь. И в то же время он был удивительно к месту здесь — гигантская граненая ледышка, брошенная в пушистый мягкий снег. И ни следа на сугробах.

Дежурный стоял в вестибюле, прижавшись к прозрачной стене. Он уже десять минут рассматривал низкое серое небо, близкий лес, наступающие сумерки. Дежурный ждал.

У дверей присела стайка разноцветных мобилей, из них вышли люди, и вестибюль оживил сдержанный негромкий говор. «Гости съезжались на дачу», — подумал Дежурный чьими-то словами. В самом деле — напоминает светский раут: красивые женщины в изящных туалетах, лощеные представительные мужчины, изысканная вежливость, тонкие, полные значения улыбки и взгляды. «Гости съезжались на дачу»…

Дежурный усмехнулся, но тут же рассудительно сказал себе: «Все правильно. Они такими и должны быть, те, кто сегодня почтил своим присутствием Филиал. Воистину — ЭЛИТА. Биологи. Психологи. Зоопсихологи. Парапсихологи. Психофизиологи. Психофизики. Физики. Самые громкие имена в своих областях. Самые светлые умы. Красивые женщины. Представительные мужчины…» Всего — человек пятнадцать. Дежурный пошел им навстречу.

В сердце Филиала, в прозрачной — как все здесь — клетке уже целый месяц спало Существо. Его подобрали далеко от Солнечной системы, на крохотной планетке, среди обломков неземного корабля. Корабль разбился давно, и Существо по всем статьям не могло быть живым. Но оно было живо. Оно спало. И его деликатно не стали будить. Так, сонное, взяли на борт и доставили на Плутон — на карантинную станцию. Потом — на Землю. Весь месяц Существо подробнейшим образом изучали — не повредит ли ему, не дай бог, перемена обстановки. Не получит ли оно психической травмы. Оказалось — нет. Существо вполне может приспособиться к земным условиям. Этот цветок мироздания достаточно жизнестоек. Не только на Земле, он способен процветать на любой из планет Солнечной системы. Вообще существо оказалось таким интересным, что его готовы были продержать в искусственной летаргии и два месяца, и три — лишь бы выкачать побольше информации. Но Заведующий Филиалом, человек немного авантюрного склада характера, размашистый и нетерпеливый (это он с первого же дня приклеил Существу кличку «Подкидыш»), добился того, чтобы Подкидыша разрешили разбудить. Это должно произойти сегодня. На глазах пятнадцати высоких гостей, не поленившихся явиться в этот зимний день со всех концов света.

Подкидыш отвратителен на человеческий взгляд. Он неприятно схож с людьми ростом и пропорциями. У Подкидыша есть голова, руки, ноги, он прямоходящий. А вот глаз у него нет. В грубых — напоминающих струпья — складках кожи торчит беловатая шишка. Но это не орган зрения. Функции бельма вообще не установлены. Не исключено, что это элементарный инопланетный прыщ. Голая кожа одинакова по всему телу. На лице такая же грубая и отвратная на вид. Собственно — лицо? Нет лица. Есть плоская слепая морда. Белая фуфлыга на лбу. Чуть выдается вперед — как полукруглый надрез на бумаге — перепонка, приоткрывающая три ноздри. На голове — трехзубый же — нарост. Он похож одновременно на корону и петушиный гребень…

Может быть, из-за этого не торопились будить Подкидыша? Мало приятного — напрямую контактировать с таким уродом. Высокие гости не слишком усердно разглядывают его. А среди них — люди, видавшие виды. Люди, которые умеют не отворачиваться. Что-то есть в Подкидыше жуткое, кроме жуткого вида. Именно поэтому между ним и людьми — тройной слой заграждения: прозрачная стенка клетки, защитное поле; а по периметру лаборатории, — механика давно минувших дней — сигнальные огни роботов, запрограммированных на биологическую опасность.

Дежурный с Заведующим поднялись в «скворечник», к аппаратам. Гости притаились за линией зеленых огоньков. Подкидыш, спавший клубочком среди клетки, шевельнулся, еще раз — сильнее — и встал. Гости колыхнулись, сдержанно прокомментировали это движение. Подкидыш оборотил к ним свое жуткое лицо, гребень мясисто дрогнул. Существо неуклюже шагнуло вперед и замерло у стенки клетки. Оно не смотрело, но видело, это поняли все. Зато не сразу поняли, что произошло следом. Подкидыш сделал еще шаг, хотя — по идее — не мог сделать: его не пустила бы стенка. Но — факт: Существо неспешно ковыляло прямо к оторопевшим людям. А была ли стенка? Может, прозрачной непроницаемой стенки и не было?

Подкидыш низко взрыкивал — звуки были похожи на жалобное медвежье ворчание. Защитное поле он тоже игнорировал — будто того и не было — и теперь медленно приближался к обмершим бледным людям. Он чуть приподнял ладони рук, и все очень отчетливо — чрезвычайно отчетливо! — видели его когти. Длинные, похожие на наконечники, идеально прямые и очень острые.

Жалобно вскрикнула женщина: у гостьи не выдержали нервы. Еще бы! На кучку безоружных людей надвигался чудовищный монстр — и не было против него защиты. Первобытный Ужас явился людям. Они забыли, что совсем недавно бестрепетно изучали Существо. Сейчас им казалось: если это чудовище дотронется до кого-нибудь своей бугристой, будто больной, лапой — случится что-то страшное. Ужас погнал людей из лаборатории. Между ними и чудовищем мерцала только цепочка красных огней. Коротко взревела сирена, и на Подкидыше сошлись несколько хлыстовых разрядов. Тот вздрогнул, остановился и рявкнул в ответ своим медвежьим голосом. В реве различалась вполне понятная — земная — нота ярости.

«Ага, не нравится!» — было написано на некоторых лицах. Еще несколько разрядов полоснули дубленую космическую шкуру. Гребень на голове Подкидыша встал дыбом, самые кончики его неприятно вздрагивали. Истошно завопили уже несколько женских голосов. Огоньки периметра разом потухли, двое-трое особо решительных мужчин, кинувшихся на Подкидыша, распластались на полу, бледные, недвижные, может — мертвые уже. Прочих — свирепо расшвыряло. От ударов о стены многие потеряли сознание.

Неуклюжий, плохо двигающийся, Подкидыш разил людей и их технику чем-то непонятным, беспощадным и быстрым.

Рухнул «скворечник». Искусственное освещение погасло, остался только свет белого пушистого снега за стенами… Подкидыш вразвалку шел к дверям. Дежурный, заваленный обломками «скворечника», отчаянно забился, стараясь встать и дотянуться до пульта.

Боковым зрением он видел, как Подкидыш, расставив когтистые лапы и глухо рыча, наступает на последнего человека, чудом оставшегося на ногах.

Молодая женщина стоит, прижавшись спиной к прозрачной стене, и не в силах оторвать огромных немигающих глаз от острых когтей, нацеленных ей в лицо. Подкидыш уже может достать до женщины, но медлит. Гостья дрожит и не отводит взгляд.

И тут — Дежурный себе не верит — девушка отлепляется от стены и делает шаг навстречу Существу. А чудовище на шаг отступает. Они идут, будто связанные веревочкой. Женщина наступает, Подкидыш пятится. Они медленно танцуют мимо лежащих на полу людей, и Дежурный, наконец, соображает, куда теснит Подкидыша нежданная спасительница. Рывком высвободившись из-под обломков, Дежурный прыгает к пульту.

Подкидыш, пятясь, заходит в свою клетку, его тело обмякает, и — как несколько минут назад — он спокойно сворачивается клубочком на полу прозрачного герметичного кубика. Дежурный крепко затворяет стену за ним.

— Варвара Юдина ее имя, — негромко говорит Дежурный.

За стенами кабинета продолжается снег. Лица людей еще бледны. На щеке Заведующего длинная припухшая царапина. На висках Дежурного — бляшки стимуляторов.

— Хозяйка Заповедника, — продолжает он. — В Филиал приехала по приглашению, как все, кто имеет дело с паранормальными явлениями. После того, как Подкидыш заснул, а гости приведены были в чувство — немедленно уехала. Связь с Заповедником — только в определенные часы, так что легче съездить туда, чем ждать завтрашнего дня… Но, мне кажется, это будет зря. Мне кажется, она не согласится вернуться в Филиал. Иначе не удрала бы так поспешно.

— Не заносит ли тебя, парень? — спросил Заведующий, которому последнее замечание не понравилось.

Дежурный холодно промолчал.

— Ладно, — Заведующий хорошо знал норов своего помощника и сбавил тон. — Она, что же, одна живая душа на весь Заповедник?

— Нет. Там еще посменно работают человека четыре. Но все в Заповеднике делается с ее ведома и согласия.

— Варвара — значит «дикарка», — задумчиво сообщил Заведующий. — Она замкнутая, неразговорчивая, загадочная, любит ночь и волчий вой?

— Мимо, — усмехнулся Дежурный. — Обычная девчонка. Только очень упрямая. Потому и уверен, что толку от нее не добьешься.

— А ты не хочешь проехаться со мной до Заповедника? — спросил Заведующий.

— Нет, — вежливо улыбнулся Дежурный. И Заведующий отстал от помощника — упрямства у того было ничуть не меньше, чем у загадочной Варвары Юдиной.

На границе Заповедника он пересел на «упряжку» — забавную помесь дрезины, рессорной кареты и последних моделей мобиля, простой и экологически безвредный вид транспорта. Всего-то и было в упряжке — упругая плоская поверхность, размером метр на метр, с трех сторон прикрытая легким барьерчиком: хоть стой, хоть сиди — одинаково неудобно. Зато быстро. Заведующий с такой скоростью летел сквозь заснеженный лес, что только в ушах свистело.

Упряжка остановилась сама. Дальше не было колеи — только тропка в снегу. Заведующий, бодрясь, спрыгнул и потопал через чащу. Он очень неуютно чувствовал себя наедине с лесом. Сугробы, тишина, мороз. Все такое настоящее…

Тропка вывела Заведующего к озеру. Черная живая вода среди сугробов снега, голых прутьев и камерной зелени елей вызывала странный приступ жажды. Заведующий даже губы облизнул, хотя знал прекрасно, что не подойдет к озеру и не зачерпнет воды. Холодно и без того. Он, кажется, только сейчас почувствовал, как холодно здесь. Декабрь. Разгар зимы, мороз под тридцать градусов.

Сзади послышался тихий предупреждающий рык. Заведующий оторвал глаза от черной воды, глянул вокруг осоловело, как со сна. На тропинке стояла преогромная серая псина, медленно дыбила шкуру и рычала.

— Но-но, Змейка! — прикрикнула, подходя, девушка. — Вы кто? А… — Узнала. — Из Филиала! Идемте в дом.

На берегу озера, оказывается, был дом. Такой же черный и занесенный снегом, как деревья кругом. Такой же молчащий и отстраненный. Разве можно жить здесь? Совсем одной, среди дикого леса? И не одичать, остаться человеком?!

Заведующий искоса глянул на девушку, как она идет рядом, оглядывается на гостя, улыбаясь, явно обрадованная визитом. Обычная девчонка, прав был Дежурный. И все-таки… Недаром ей подчинился Подкидыш!

Они поднялись на скрипучее крыльцо, тяжело, с металлическим лязгом грохнули входной дверью, прошли большим холодным помещением с лавкой, на которой стояли ведра с водой, затянутой поверху льдом.

— Прошу, — девушка открыла вторую дверь, обитую клеенкой. И Заведующий вошел. И остановился, хлебнувши удивительного тепла, духа бревенчатого обжитого дома и недавно истопленной печи.

— Да в чем дело, Степан? Что вы так беспокоитесь? — удивленно пожала плечами Варвара. — Если нужно, я, конечно, поеду. А что удрала из Филиала — извините. Это все-таки был шок, чтоб после него прийти в себя, мне нужно отлежаться в своем логове. Да и не думала, честно говоря, что так скоро будет во мне нужда.

— Варя… А самой тебе хочется к нему ехать?

— Нет. Совсем не хочется.

Девушка сидела на табурете боком к Степану, отвечая, не повернула головы.

— Почему?

Она беспомощно пожала плечами:

— Он чужой. Я его боюсь… Нет, не то что боюсь, а не чувствую… — Варвара, пытаясь объяснить, морщилась и раздражалась помаленьку от того, что объяснить не могла. — Ну — не знаю я, Степан! Только возиться с вашим Подкидышем нет охоты. Какое-то предчувствие, что зря на него время потрачу. Он мне взаимностью не ответит. Он…

— Почему же ты хочешь снова ехать к нему?

Девушка подняла на Степана глаза, снова удивилась.

— Я не хочу. Но я же вам нужна? Начавши говорить — надо говорить до конца.

Они шли по коридору в кабинет — Заведующий Степан и невысокая девушка в теплом полуспортивном костюме. Двигалась Варвара легко, но все время словно придерживала себя. Так идет собака по незнакомому помещению — собранная, внимательная, готовая в любой момент остановиться или прянуть в сторону. Кстати — собака была здесь. Змейка всюду следовала за хозяйкой. Не паж, не телохранитель, даже не друг, а неотделимая часть Варвары — второе «я».

Они входят в кабинет, где ждет Дежурный.

— Здравствуй, Ян, — говорит ему Варвара. Спокойно говорит, дружелюбно, но лицо «плывет».

Дежурный кивает девушке, усмехаясь:

— Здравствуй, Ведьма.

Степан удивленно глядит — они знакомы, оказывается? И тут же всплывает смутное воспоминание. Да, да, да! Ян ведь работал в Заповеднике! Там на него напал какой-то зверь, здорово порвал — парня еле выходили. В Заповедник Ян не вернулся, пришел работать в Филиал, к нему, Степану, в помощники… Но не время сейчас об этом.

Трое садятся за стол, на котором их ждет кофе и шоколад, и приступают к делу.

— Нет, — говорит Варвара. — И не мечтайте. Змейка туда не пойдет. Одна, во всяком случае.

«Почему?» — в который раз хочет спросить Степан.

«Потому, — молча отвечает Варвара, — что она не повинна в наших затеях. Так чего ради она должна страдать за чужие грехи? Это ведь, кажется, подлостью называют, когда кого-то — вместо себя?»

— Хорошо, пусть не Змейка, — покладисто отзывается Ян. — Но кого-то все равно придется пустить вперед для пробы.

— Нет, — снова качает головой девушка.

— Черт бы тебя!.. Почему?! — взрывается Ян.

— Вы хотите посмотреть, как он будет с ними расправляться? А я не хочу. И никого впереди себя не пущу.

— Тогда нам придется смотреть, как он расправляется с тобой, — замечает Степан.

Девушка трясет головой, досадливо полусмеется-полуморщится.

— Да поймите! У меня есть шанс. Я один раз уже заставила его себе подчиниться. А у Змейки, к примеру, этого шанса нет. Пустить ее первой — на верную гибель… Подожди, я не кончила! Так вот. Если вы решите иначе — я сию же минуту уезжаю. Вот теперь — все.

— Она права. — Ян отвернулся к окну. В последнее время за ним стала водиться такая привычка — разговаривать через плечо и созерцать летящий снег. Особенно когда он бывал недоволен собой и ситуацией. — Или мы используем ее способности, или ей здесь делать нечего.

Побагровевший от раздражения Степан цедит:

— Ну, ладно. А потом?

— Потом можете пустить ко мне Змейку.

— Нет, я не про это. Предположим — все кончится к общему удовольствию. Что потом делать с Подкидышем?

— Лишь бы опять не напал. Если не будет атаковать — попробуем договориться. Должен же он понять нас! Разумное же существо!

У Варвары вдруг вытянулось лицо. Как на ненормальных она уставилась на мужчин.

— Ты что, Варя? — Она молча кивает головой, отворачивается. — Тогда уточним меры безопасности, последовательность этапов эксперимента — и завтра начнем.

Пока Степан говорил, все время держал в поле зрения лицо Варвары. Ему очень не понравилась апатия, которая вдруг как громом поразила девушку. Вот она полулежит в кресле, уставилась в потолок, а на лице написана такая смертная скука, что, кажется, сию минуту, забыв о тактичности, примется зевать во весь рот.

За полчаса до начала Степан принес Варваре странный предмет. Это была короткая толстая трубка с рукоятью и кольцом, напоминающим гарду на рапире.

Был еще длинный желтый новенький ремень, чтоб носить трубку через плечо.

— Что это? — спросила девушка.

— Разрядник. На всякий случаи, как последнее средство.

Варвара прикинула разрядник на ладони. Теплая тяжелая рукоять приятно оттягивала руку. У девушки блеснули глаза. Она крутнула кольцо — оно нежно зарозовело, потом стало ослепительно белым, потом — не теряя слепящего света — голубым и синим. Обеими руками Варвара подняла разрядник на уровень глаз, расставила широко ноги, присела, резко обернулась вокруг себя, прыгнула в сторону, перебросила разрядник с руки на руку. Степан с уважением следил за девушкой. Как она двигалась! Молниеносно, точно. Будто танцевала или показывала хорошо отработанный гимнастический этюд. Только вместо мяча или обруча в руках у Варвары был разрядник.

Девушка остановилась перед Степаном, азартно блестя глазами. Убийственная штука, покойно лежащая в руке, ей явно понравилась. Варвара еще раз взвесила разрядник на ладони и с сожалением протянула Степану.

— Ты что?! — поразился тот.

— Оставь себе. К Подкидышу я с этой штукой не пойду… Понимаешь, Степа, — добавила проникновенно, — будет искушение воспользоваться… Я на себя не надеюсь. Я трусиха. Как начну палить с перепугу…

Степан вспомнил, как девушка играла с разрядником — словно кошка с мышью — и не поверил ей. Но натолкнулся на твердый взгляд, помедлил и забрал оружие.

Варвара стоит перед прозрачной стенкой и смотрит, как Подкидыш просыпается. Куда медленней, чем в первый раз. Вот он встал. Мясистый гребень надо лбом дрогнул, отыскивая в окружающем пространстве человека. Но Варвара опередила следующее движение и шагнула навстречу сама. Подошла почти вплотную, заговорила. Подкидыш не атаковал.

— Варя, — сказал тихо из «скворечника» Степан. — Пусть он сделает что-нибудь простенькое — сядет, ляжет… Проверь, как он тебя слушается.

Подкидыш покорно сел, покорно лег. Он вообще оказался понятливым товарищем. Кажется, помнил свое первое, неудачное пробуждение и бунтовать не пытался.

В «скворечнике» успокоились. Перебросились репликами и решили, что в первый раз были виноваты сами. Испугались. Наделали глупостей. А надо было спокойно, с самого начала спокойно. Подкидыш умница, он бы все понял.

Но приборы показывали, что Варвара и не думала расслабляться. Девушка настороженно следила за Существом. «Я трусиха», — вспомнил Степан и улыбнулся. Да, вот теперь похоже, что и в самом деле так.

Первый этап испытаний закончен. Положительно. На пять с плюсом.

— Степан, — позвала девушка. — Пускайте Змейку.

И сквозь раскрывшуюся прозрачную стену к хозяйке радостными скачками понеслась собака.

Гребень на голове Подкидыша резко дернулся. Змейка споткнулась на ровном месте и, перекувырнувшись через голову, безвольно распласталась у ног Варвары. Девушка, как раненая, начала падать на колени перед собакой, но вдруг изменила направление и встала, заслоняя от Подкидыша Змейку. Она не дотрагивалась до Существа, но оно отлетело в угол своей клетки и скорчилось там.

— Смотри, — без голоса сказал Ян, указывая на измеритель. — Зашкалило! Что там у них?!

Змейка слабо постучала хвостом по полу, когда Варвара наклонилась к ней и погладила дрожащей ладонью. Девушка подняла собаку на руки.

— Пропустите нас! — хрипло приказала тем, кто был в «скворечнике».

Стена раскрылась, Варвара не оборачиваясь проследовала в лабораторию. Подкидыш, пришибленный и еще более неуклюжий, шагал за нею. Мужчины ссыпались из аппаратной им навстречу.

Варварино лицо цвело по скулам краснотой, голос хриплый, низкий, недобрый. И вообще, вся она сейчас — как жало: где ни тронь — везде твердо и колется.

— Этот — пойдет со мной, — зло и безапелляционно кивнула она на Подкидыша. Поудобнее перехватила Змейку, направилась к дверям. И никто не решился сразу остановить ее.

Степан спрыгнул с упряжки и привычной тропкой пошел к Варвариной избушке. Навстречу ему распахнулась дверь, и с азартным лаем с крыльца сиганула мохнатая псина.

— Змейка, паршивка! — полетел ей вдогонку девичий голос. — Кто двери закрывать будет?!

Степан сбил снег с сапог и шагнул в избу. Который раз он приезжает сюда, но так и не привык к этому наслаждению — ступить через порог и прямо с морозной снежной тропки попасть в живое тепло Варварина дома.

— Привет, Хозяйка! — весело здоровается Степан, скидывая куртку. — Как живете?

Варвара, не вставая с табурета, на котором сидит, прислонившись спиной к теплому боку печи, замечает, вместо приветствия:

— Ты похож на врача. Такой, знаешь, сельский лекарь, явившийся с профилактическим осмотром: «Как живете? Как животик?»

Степан смеется. Ему нравится Варвара, нравится ее образ жизни и простота нравов в Заповеднике. Ему здесь хорошо.

— С профилактическим — куда ни шло. А вот не приведи бог появиться мне здесь ангелом «скорой помощи»!

— Чаю хочешь? — улыбается в ответ девушка.

— Хочу. Но сначала — осмотрим пациента.

Оба поворачиваются к пустому углу, в котором сидит Подкидыш. Как он выламывается из стиля этого дома!

Голая морщинистая кожа, нечеловеческая морда, мясистый жуткий гребень — все бьет по глазам, все противоречит морозу, белому пушистому снегу за окном, бревенчатым стенам, столу под клеёнкой, живому теплу печи, мохнатой Змейке и — естественно — человеку, который создал этот теплый добрый мирок. Среди прозрачных стен Филиала Подкидыш смотрелся куда органичнее!

Степан не торопясь подошел к Существу, осмотрел, стараясь не касаться кожи, браслеты на запястьях его рук. Пощелкал чем-то. Достал из кармана аппарат с экранчиком, подключил к нему оба браслета, последил за стрелками, отрегулировал что-то. Через эти браслеты Подкидыша дистанционно кормили, заодно — следили за деятельностью организма. Когда обстановка накалялась — могли заставить заснуть. Страховка. Только на таких условиях Подкидыша решились выпустить с Варварой за стены Филиала.

— Все в порядке.

С лица Степана сползло стылое выражение, когда он отвернулся от «пациента» и пошел к столу, где его ждал фирменный Варварин чай — в большой глиняной кружке, густой и сладкий, чудовищного колера напиток.

— Как ты с ним живешь под одной крышей? Я бы не смог. Я бы все время ждал, что ночью он на меня кинется и задушит…

Варвара уклончиво пожала плечами. Этакий рассеянно-скучливый жест — тебе, мол, не объяснить. Задумчиво ответила:

— Ночью он спит. А напасть мог бы и сейчас — что ему ваши браслетики…

Степан вздрогнул, посмотрел на Подкидыша, на Варвару. Девушка в спокойной меланхолии, то, что она сейчас сказала, ее не трогает, кажется?

— Кстати, — совсем не кстати вспоминает Степан. — Мы думаем, что пора вам с ним кончать жить затворниками.

Варвара подобралась, глянула остро.

— Да-а? И куда вы намерены нас сплавить?

— Для начала слетайте на стратоплане в Институт, это уже другое полушарие. А потом… Будете ходить по гостям. Список — к кому можно и нужно — мы тебе приготовили. И ты будешь не одна, конечно.

— Яна приклеите? — усмехнулась Варвара.

— Или меня, — Степан все еще пытался сохранить благодушный тон, но у девушки уже круто изменилось настроение.

— Зря все это, — сказала она.

— Варя… Не понимаю, — Степан настойчиво смотрел на девушку. Он предлагал поговорить, наконец, серьезно. Но Варвара серьезно говорить почему-то упорно не желала.

— А я — понимаю? — сварливо ответила она. — Отстань, Степан. Я тебе с самого начала свое отношение ко всему этому высказала. Не начинай по новой, оно с той поры ни капли не изменилось.

— Дикарка упрямая! Ну как, скажи, с тобой работать? И что делать с твоими «чувствами»? Я им, допустим, верю. Ян верит. А всем прочим нужно что-нибудь посущественнее смутных твоих ассоциаций. Ты можешь точно сказать — что тебе не нравится?

— Не могу.

— А что ты от нас хочешь, каких действий?

— Не знаю.

— Вот и не вороти нос, голубушка. Мы хоть ищем, работаем, а ты демонстративно бездельничаешь. У тебя же на лице написано: «Знаю, да вам не скажу». А выходит — не знаешь? Кончай морочить нам головы, девушка!

— Так, — Варвара выпрямилась. — А теперь ответь ты мне. — Она указала на Существо, смирно сидящее в углу: — КТО ОН?

— Чужой разум, Варенька, совсем чужой.

— Разум?! — Варвара разъярилась, глаза засверкали зеленым. — Так что ж вы с этим разумом обращаетесь, как с собачонкой?! Как со свиньей подопытной?!

— Но, Варенька!..

— Этому разуму здесь место! Здесь! Понял?! Или выкинуть его, к чертовой матери, откуда взяли! А среди людей ему делать нечего!

— Варька, да ты что!..

Собака давно с угрожающим интересом переводила взгляд с одного орущего человека на другого. Теперь шевельнулось в своем углу и Существо.

— Все, — мгновенно остывая, сказала Варвара, — Убирайся, мы его растревожили.

Степан в полном обалдении оделся и пошел к двери. На крыльце Варвара вдруг снова задумчиво сказала:

— Ты никогда не думал, почему именно мне подчинился Подкидыш? Я интересовалась — тогда среди гостей было немало… уникумов. У некоторых способности и поболе, чем мои!

— Тебе, дуре, повезло, — проворчал Степан. — Ты ка ногах осталась.

Девушка покачала головой:

— Что причина, а что следствие… Тоже не знаешь, в общем… Ладно, иди. Счастливо добраться!

— Сдвиг по фазе — вот что такое вся эта история!..

Ян старался не слушать Варвару. С момента, когда они встретились в зале ожидания, и до самой посадки в стратоплан девушка изъяснялась исключительно такими вот невразумительными сентенциями. И надоела Яну до последней степени. Подкидыш сидел в кресле между Варварой и Яном. Усохший, вялый, покорный. Девушка игнорировала своего подопечного. Ян сперва поглядывал на него с опаской, потом тоже успокоился. Подкидыш ничем не мешал своим вожатым. Ян начал дремать, а девушка говорила, говорила… Стратоплан взлетел. Варвара увлеклась, начисто забыла, что предмет ее рассуждений сидит тут же, в соседнем кресле. А зря забыла. Кому как, а ей не простительно. Она должна была сразу заметить, что Подкидыш весь натянулся, едва снаряд вышел в стратосферу и притяжение ослабло. Движения Существа, такие неуклюжие на земле, вдруг стали упругими, точными. Гребень расправился и теперь постоянно, почти неуловимо для людского глаза, вибрировал.

То, что случилось дальше — было для всех громом среди ясного неба. В герметически закрытом помещении взбесился ураган. Людей вырывало из кресел и швыряло по салону. Приборы управления сошли с ума. Стратоплан начал падать.

Подкидыш, молниеносный и страшный, был уже у грузового выхода, когда гигантскими прыжками его догнала Варвара, рванула за руку и встала, загораживая дорогу.

Снова, как в Филиале, Ян увидел помутившимися глазами, как девушка и Существо стоят друг против друга. А в ушах настойчиво зазвучал голос Варвары, те самые слова, в которые он не удосужился вслушаться.

… — Объясни мне, классный специалист, почему, с каких таких коврижек вы считаете его разумным? Нет же! К нему все с самого начала относились как к животному. К зверю! А сами болтали о контакте. Знаешь, почему Подкидыш слушается меня? Потому, что умею со зверьем ладить… Ян, поросенок, ты не слушаешь меня? Ау, милый, проснись!..

По салону понесся низкий рев. Варвара шагнула вперед, подняла руку, чтоб взяться за браслет. Навстречу этому движению мелькнула когтистая лапа. Варвара ахнула и отшатнулась — пальцы и ладони залила кровь. Такой же быстрый болезненный толчок в плечо — чуть-чуть не по горлу — и девушка упала, а Существо растворилось в звездной ночи Космоса.

Люди приходили в себя. Кто-то ругался, кто-то рыдал, команда стратоплана торопливо выправляла полет и требовала у Земли аварийную посадку. Ян, пошатываясь, поднялся и отыскал глазами Варвару. Девушка сидела перед грузовым выходом, вполне живая, растрепанная. Недоуменно поглядела на двери, где последний раз видела Существо. Подняла к лицу, разодранные в кровь руки… и засмеялась. Ян со всех ног кинулся к ней.

— Варя, ты что?!

А она продолжала смеяться — облегченно, с наслаждением.

— Он же просто волк, Ян! Как я сразу!.. Он же совсем дикий! Он бы все равно сбежал от нас. Вот почуял волю и сбежал. И разукрасил меня на прощание. И поделом! Чтоб больше не принимала зверя за разумное существо!

Рисунок Евгении Стерлиговой